Поздним вечером 30 июля 1985 года Луций Аврелий Малфой аппарировал прямо к парадной двери дома № 4 по Тисовой улице. Темно-синяя с серебром мантия делала его почти незаметным в густых летних сумерках; впрочем, Луция совершенно не интересовало, увидят его прохожие-магглы или нет.
Несмотря на поздний час, окна коттеджа были открыты и ярко освещены. Изнутри доносились голоса: низкий мужской и визгливый женский. Они о чем-то спорили, хотя слов было не разобрать — в основном потому, что все заглушали пронзительные детские вопли:
— Не хочу! А-а-а! Не буду! Не хочу спать!
Луций скривился. Что это за родители, если они не в состоянии справиться с пятилетним ребенком? Одно слово — магглы.
Он поднялся на крыльцо и решительно нажал на кнопку звонка. Вопли внутри стихли: видимо, маленький паршивец отвлекся на минуту.
— Кто это может быть, Вернон? Мы никого не ждем, — недовольно произнесла женщина.
— Не волнуйся, дорогая, — ответил Вернон. — Я пойду посмотрю.
Послышались шаги, дверь приоткрылась, и перед Луцием предстал высокий, еще довольно молодой мужчина, вероятно, его ровесник, но уже порядком расплывшийся и начинающий лысеть. Он был облачен в потертый малиновый халат, а на ногах красовались стоптанные, некогда пушистые тапочки с кроличьими ушами. Луций не мог сдержать гримасу отвращения.
Вернон, в свою очередь, увидев, кто перед ним, попытался захлопнуть перед волшебником дверь, однако Луций не дал этого сделать.
— Вернон Дерсли, я полагаю? — поинтересовался он, сделав шаг вперед и небрежным жестом приставив палочку к горлу хозяина дома.
— Да, — сдавленно ответил Вернон. Он не знал точно, что именно с ним могут сделать, но выражение лица пришельца не обещало ничего хорошего.
— Я к вам по делу, — холодно сказал Малфой. — Может быть, вы соизволите пригласить меня в дом? Я не привык разговаривать на пороге.
— Да-да, конечно, — толстяк заторопился, указывая непрошеному гостю дорогу.
Луций, держа палочку наготове, проследовал за хозяином в гостиную, где тощая и неприятная на вид женщина в халате (на сей раз розовом) пыталась успокоить жирного крикливого мальчишку. Это явно был собственный сын Дерсли. Увидев Луция, женщина вскрикнула, а мальчишка разинул рот.
— Как вы, вероятно, догадались, — светским тоном произнес Луций, — дело касается вашего племянника. Чрезвычайно рад сообщить, что собираюсь вас избавить от необходимости его воспитывать. Министерство Магии назначило меня официальным опекуном мальчика.
Вернон побагровел, в ярости позабыв даже о своих страхах
— Послушайте, вы! Я не позволю портить мальчишку и делать из него урода! Пока у него не начались эти ваши дурацкие приступы, он был нормальным ребенком! Но я выбью это из него, вот увидите!
«Приступы? — подумал Луций. — А, должно быть, у мальчика уже начались выбросы неконтролируемой магии. Très bien...»
— Позвольте вас заверить, — холодно отвечал он, — я не собирался спрашивать вашего позволения на что бы то ни было. Я просто ставлю вас в известность.
На гневные протесты магглов он реагировал не больше, чем посетитель зоопарка — на плюющуюся обезьяну в клетке. Разве что испытывал естественное желание отойти подальше.
— Да как вы смеете? — завизжала женщина. — Он наш племянник, мы за него отвечаем...
— Петуния, успокойся, — торопливо перебил ее Вернон, — я все улажу.
— Боюсь, мне придется вам помешать. Более того, полагаю, в данном случае это моя прямая обязанность, — ядовито усмехнулся Луций и взмахнул палочкой: — Petrificus Totalus!
Потеряв контроль над телом, Петуния неловко повалилась на диван, а Вернон — на ковер. Теперь они могли только провожать волшебника взглядами — испуганными и гневными одновременно. Толстый мальчишка взвизгнул и прижался к матери, крепко зажмурившись.
— Не беспокойтесь, это всего на четверть часа, — насмешливо сообщил Луций, — как бы мне ни хотелось оставить вас в таком состоянии навсегда. Думаю, этого времени хватит, чтобы забрать отсюда моего подопечного.
С этими словами он развернулся и вышел в коридор.
Из отчета Макферсона он знал, что юный Поттер живет в чулане под лестницей. Трудно сказать, что взбесило его больше: то, что какие-то магглы смеют так обращаться с Мальчиком-Который-Выжил, или то, что они имели наглость внушать маленькому волшебнику, будто он никчемный урод. Пожалуй, последнее Луция все-таки задевало сильнее. Не то чтобы он питал к знаменитому Гарри Поттеру какое-то особое уважение; здесь играло роль иное: оскорбление было нанесено всему магическому миру, воплощением которого он почитал себя самого.
Найти дверь в упомянутый чулан оказалось нетрудно. Мимоходом удивившись количеству замков снаружи, Луций открыл ее. За дверью и в самом деле оказалась крошечная каморка, ярда полтора на два, не больше. Единственной мебелью был грубо сколоченный топчан, на котором, поджав коленки к груди и обхватив их руками, сидел маленький темноволосый мальчик. Изношенная пижама была ему заметно велика. Мальчик с интересом смотрел на вошедшего.
— Привет, — сказал Луций, несколько удивленный тем, что ребенок его не боится. Не зная, с чего начать, он задал первый вопрос, пришедший ему в голову: — А почему ты не спишь?
— Привет, — ответил мальчик. — Я просто не могу заснуть, когда Дадли так орет. А ты что, волшебник?
Пораженный Луций кивнул.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, у тебя такая мантия. И в руке палочка, — мальчик слегка нахмурился. — Я только думал, у волшебников на мантии всегда бывают звездочки. И еще месяцы. И еще у них должна быть длинная седая борода.
Луций невольно вспомнил Дамблдора, представил себя с длинной седой бородой в мантии со звездами и внутренне содрогнулся.
— Это совсем необязательно. Кстати, меня зовут Луций, — сказал он, пряча палочку в карман. — А тебя — Гарри, верно?
— Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, — четко ответил мальчик.
— Так вот, Гарри Джеймс Поттер, — Луций не мог не улыбнуться, — я пришел, чтобы забрать тебя отсюда.
Маленький Гарри с минуту обдумывал это заявление.
— А почему?
— Твои родители были волшебниками. Ты знаешь об этом?
Гарри помотал головой.
— Дядя и тетя мне ничего про них не рассказывают. Только ругаются.
— Так вот: другие волшебники узнали, что тебе здесь плохо, и решили, что надо тебя забрать, — продолжал Луций. — И я предложил, чтобы ты жил у меня. Они согласились, и вот я здесь.
Гарри снова задумался.
— Ты будешь мой папа? — наконец спросил он.
— Вроде того, — ответил Луций, слегка озадаченный такой формулировкой. Мысль о том, что он собирается стать папой Гарри Поттеру, казалась фантастической и абсурдной.
— Тогда я согласен, — серьезно сказал Гарри и встал. Пижамные штаны с него разве что не сваливались и были явно длиннее, чем нужно.
«Quel petit gamin... Должно быть, ему дают обноски этого жирного поросенка, — брезгливо подумал Луций, наклоняясь, чтобы взять Гарри на руки. Мальчик был удивительно худенький и легкий. — Да он, похоже, меньше Драко. Не кормят его, что ли?»
— Сейчас я немного поколдую, — предупредил он Гарри, — и мы будем дома. Можешь обнять меня за шею. И не бойся, хорошо?
— Я ничего не боюсь, — Гарри гордо задрал подбородок, а потом, смутившись, честно прибавил: — Кроме Дадли. Он все время дерется.
«Такой маленький, а уже гриффиндорец, — хмыкнул про себя Луций и вышел вместе с Гарри в коридор. — И к тому же, видит Мерлин, доверчивый, как хаффлпаффец. Над этим придется поработать».
Он уже было собрался воспользоваться порт-ключом, когда на пороге гостиной показались Вернон и Петуния. Луций проговорил с мальчиком дольше, чем собирался, и обездвиживающее заклинание прекратило действовать.
— Стойте, — крикнула Петуния, — вы не посмеете! Его будут искать! И что мы скажем полиции?
— А вот это, — злорадно ухмыльнулся Луций, активируя порт-ключ, — уже исключительно ваши проблемы.
* * *
Порт-ключ перенес их к главным воротам Малфой-мэнора.
— Ну вот, мы почти дома, — объявил Луций, шагая по широкой центральной аллее к парадному входу в особняк.
— Это все твой дом? — восхитился Гарри, вертя головой и отчаянно пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте парка.
Этот наивный детский восторг доставил Луцию немало удовольствия.
— Теперь и твой тоже, — улыбнулся он. — Завтра Драко тебе все покажет.
— А кто это? — осторожно поинтересовался Гарри.
— Это мой сын, он тебе ровесник, — ответил Луций и сразу почувствовал, как Гарри напрягся. Он начал осторожно подбирать слова: — Я думаю, вы поладите. Он всегда мечтал иметь брата. И мне очень хочется, чтобы вы подружились.
— Если он драться не станет, — насупился Гарри.
— А ты сам? Не станешь? — улыбаясь, спросил Луций.
Гарри только головой помотал.
— Ну, тогда все будет хорошо, — пообещал Луций. — Зато вам никогда не будет скучно.
«Бьюсь об заклад, что мне тоже», — подумал он про себя, открывая дверь.
В просторном холле особняка царил полумрак: на стенах горели только три или четыре светильника.
— Сейчас я позову кое-кого, — предупредил Луций, — не пугайся и не удивляйся.
— Я же говорил, что не боюсь, — запротестовал Гарри.
Луций кивнул и особым образом щелкнул пальцами. Тут же перед ними появилось смешное ушастое существо, преданно глядящее на Малфоя огромными круглыми глазищами.
— Добби слушай хозяина! — радостно сообщило оно.
— Гарри, это домовой эльф, — объяснил Луций мальчику, который от изумления таращился сейчас ничуть не хуже Добби. — Он будет тебе прислуживать. У волшебников так принято. Ты слышал? — теперь он обращался к эльфу. — С этой минуты ты слушаешься Гарри.
— Добби понимай! — эльф с энтузиазмом закивал головой, отчего уши начали хлопать его по плечам. — Добби служи мастеру Гарри.
Гарри при виде мотающихся Доббиных ушей начал было хихикать, но не выдержал и широко зевнул.
— Э-э, да ты засыпаешь, — заметил Луций. — Добби, позови Нарциссу. Мы с Гарри пойдем наверх, в детскую.
Эльф пискнул что-то в знак понимания и исчез. Гарри снова сладко зевнул, правда, на этот раз не забыв прикрыть рот ладошкой. Он сонно склонил голову Луцию на плечо и закрыл глаза.
«Немудрено, — подумал Луций. — Уже давно за полночь. Странно, что он не заснул еще в парке».
Он поднялся по широкой лестнице на второй этаж и повернул налево, в крыло, где располагались личные покои семейства Малфоев. У двери детской его уже ждала жена.
— Он спит, — тихо сообщил Луций, передавая Гарри на руки Нарциссе.
Та шепотом ответила:
— Я его уложу. Подождешь меня в угловом кабинете, хорошо?
Луций молча кивнул и удалился. Тихо ступая, Нарцисса с Гарри на руках прошла в детскую спальню, где со вчерашнего вечера стояли две кровати вместо одной. Левая, с синим пологом, была пуста; в правой, с зелеными занавесями, спал Драко. На комоде у окна горел мягким песочным светом небольшой ночничок.
Осторожно, стараясь не разбудить Гарри, Нарцисса переодела его в чистую пижаму и уложила в постель. Подоткнув одеяло, она села на краешек кровати и долго задумчиво смотрела то на одного, то на другого мальчика.
Наконец, словно стряхнув оцепенение, Нарцисса на цыпочках вышла в коридор и, прикрыв за собой дверь, легким щелчком пальцев позвала Добби. Он немедленно возник перед ней, вопросительно вытаращив глаза.
— Сегодня ночью ты караулишь Гарри, — шепотом приказала она. — Если он проснется, испугается или еще что-нибудь случится, ты немедленно разбудишь меня и Луция, ясно?
Добби яростно закивал, трепеща ушами, и исчез.
Нарцисса отправилась в угловой кабинет. Луций с бокалом в руке сидел в одном из кресел у камина и молча наблюдал за игрой пламени. Несмотря на теплое время года, по ночам в старинном поместье было довольно прохладно. На многие покои в доме были наложены согревающие чары, но Луций всегда предпочитал тепло и свет живого огня.
Нарцисса села в соседнее кресло, и Луций, не говоря ни слова, протянул ей второй бокал.
— За будущее, — предложила она, чуть приподняв бокал.
— За процветание рода Малфоев, — ответил Луций.
____________________ Вернон Дерсли, я полагаю... — Строго говоря, фамилия Dursley произносится примерно как «Дёзли», но обычно в аналогичных случаях ни падение r, ни озвончение s при переводе фамилий не передают (ср. Ричард Бертон — Richard Burton, etc.). Très bien — Очень хорошо (франц.). Quel petit gamin... — Вот ведь маленький гамен... (франц.). Прим. авт.: гамен — уличный мальчишка, оборвыш; типичный пример гамена — Гаврош.
