Что бы было, если бы…

(Гарри, настоящее)


Честно говоря, я не помню, что ответил Снейпу на его реплику.

Кое-как поднявшись, я пробубнил нечто вроде «мне уже лучше» и заковылял к своему месту.

Только когда я сел за парту, мне стало ясно, что совсем не лучше и что на меня до сих пор все смотрят. Я хотел что-то ещё сказать, но понял, что просто не могу: голова кружилась, меня ужасно тошнило.

Тряхнув головой, я попытался привести себя в чувство, но от этого стало ещё хуже. В глазах потемнело, затем снова стало нормально, но звуки как будто бы отдалились, стали слышны, как из соседней комнаты. Я посмотрел на Рона и Гермиону – на Снейпа смотреть не хотелось совершенно – и, вымучено улыбнувшись, произнёс:

– Со мной всё хорошо.

Это было последнее, что я сделал перед тем, как потерять сознание.

Во второй раз я очнулся уже в лазарете. Рядом никого не было, а за окном уже стемнело.

Я попытался приподняться и с удивлением отметил, что слабость и головокружение прошли. Меня всё ещё подташнивало, но по сравнению с тем, как я себя чувствовал прежде, – небо и земля. Привычным жестом я потянулся за очками, которые по логике вещей должны были бы лежать на тумбочке, но ничего там не нащупал. Посмотрев на прикроватную тумбочку, я не увидел там ничего, кроме графина с водой и пустого стакана. Чудесно, никто даже не подумал, что мне понадобятся очки, когда я проснусь. Нахмурившись, я всё же решил оглядеться. Вероятно, кто-то ещё находится в палате, тогда можно будет спросить, как долго я пролежал в отключке и что говорит мадам Помфри.

Сев на кровати, я попытался рассмотреть помещение. В комнате, насколько я мог разглядеть, больше никого не было. Поискав взглядом часы, висевшие на противоположной стене, я с удивлением отметил, что могу рассмотреть не слишком крупный циферблат.

Что за… Сердце бешено заколотилось, мне даже стало жарко. Ни при каких обстоятельствах, ни после каких-либо зелий у меня не было улучшений со зрением. Раньше без очков я не то что не мог разглядеть что-либо, находившееся в паре метров от меня, а и то, что у меня перед носом, не мог, но сейчас…

Я ещё раз огляделся.

Да, в комнате было темно, единственным источником света оказалась полная луна за окном, но я мог всё видеть.

Без очков.

Закрыв глаза, я поджал колени к себе и обхватил их руками.

Что в этот раз? Я сошёл с ума или на самом деле всё это время пролежал в отключке? Тогда почему я могу всё видеть и без очков? А то, что произошло… всё, что было там, в прошлом, всего лишь сон? Снейп не мой отец, а Волдеморт всё-таки убил маму?

Голова снова начала болеть, и мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться.

Решив, что начинать надо с малого, я провёл пальцем по лбу, проверяя, на месте ли шрам.

Закрыв глаза, я нахмурился.

На месте.

Значит – даже если предположить, что всё, что я помню, правда, – мама… я сглотнул.

Зажмурился ещё сильнее, но так и не смог сдержать слёз. Уткнувшись лбом в колени, я дал волю эмоциям. Не знаю, как долго я так просидел, в горле начало першить, а нос заложило. Я шмыгнул носом, стараясь его прочистить.

Что теперь делать и как себя вести, я не знал. Поговорить с Дамблдором? Наверное, он подумает, что я сошёл с ума или что-то в этом роде. Никто в здравом уме мне не поверит. Чёрт, я бы сам не поверил, если бы не…

Я испуганно ойкнул, когда совсем рядом раздался встревоженный голос:

– Гарри? Что случилось? Ты в порядке?

Подняв голову, я, моргая и щурясь, пытался рассмотреть стоявшего передо мной человека. Слёзы мешали нормально смотреть, да и стоял он так, что лица не было видно.

Но голос я узнал.

И то, как были произнесены обращённые ко мне слова, и то, что он назвал меня Гарри, и… Я всхлипнул ещё раз, когда его тёплая рука мягко легла на моё плечо.

– Что случилось? – повторил он.

Я замотал головой из стороны в сторону, не в силах ответить.

О, Мерлин всемогущий, это всё правда.

Это всё правда, он…

– Папа, – выдавил я и, обхватив его за талию, уткнулся носом в пахнущие травами складки чёрной мантии.

Снейп застыл, рука, до этого спокойно лежавшая на моём плече, вдруг стала как каменной, но всего лишь на секунду. В следующее мгновение он уже держал меня за плечи обеими руками так крепко, что я аж вскрикнул, и, глядя мне в глаза, напряжённо спросил:

– Как ты меня назвал?..


***


Я испуганно замер, не зная, что ответить.

Снейп же, поняв, наверное, что сделал мне больно, немного ослабил хватку. Заглянув мне в глаза, он уже спокойней повторил вопрос:

– Как ты меня назвал?

Слова прозвучали чётко и твёрдо. Он намеревался получить ответ, даже если бы пришлось меня трясти, как грушу.

Сомнений на этот счёт у меня не было.

Замотав головой, я пытался придумать разумный ответ, но в голову лезла только одна фраза: «Ты не поверишь».

Мерлин, я опять влип? Из огня да в полымя?

– Гарри. – Он резко разжал руки, так что от неожиданности я упал на кровать.

Впрочем, не похоже, чтобы Снейп это заметил.

Профессор провёл рукой по лицу, будто стараясь взять себя в руки, а затем почему-то осмотрелся по сторонам. Боялся, что нас могут услышать?

– Профессор, – позвал я сиплым голосом, – извините, я просто… мне…

Да, Поттер, лепетать ты всегда умел. Как научился в раннем детстве, так и продолжаешь.

– Я знал, что с Джеймсом у тебя не самые лучшие отношения, – наконец ответил он тихо, – но не знал, что настолько.

Я только глазами захлопал.

– С Джеймсом? – непонимающе переспросил я.

Этого просто не могло быть. Или могло?

Я окончательно запутался, но не похоже, что это был подходящий момент раскладывать всё по полочкам. Что-то подсказывало мне, что я вляпался по самые уши. Не знаю уж почему, но мои слова разозлили его. Снейп резко вскинул голову, а затем внимательно посмотрел мне в глаза. В этот момент я почувствовал себя, как мышь под взглядом удава. Всё, что я мог сказать на данный момент, так это то, что у меня неприятности. Большие. Уж что-что, а этот взгляд мне был знаком с одиннадцати лет.

– Гарри, – произнёс он обманчиво мягко, – тебе никогда не говорили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

– Подслушивать? – переспросил я. Это уже мгновением позже я понял, что стоило бы и промолчать, но задним умом мы все хороши, а тогда я был настолько растерян и испуган, что никакие мысли об осторожности или сдержанности не могли меня вразумить.

– Не притворяйся, что ты не слышал наш вчерашний разговор с твоим… – профессор запнулся, а затем немного неуверенно добавил: – с Джеймсом.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но замер, когда в моей голове вдруг всплыло воспоминание того, чего со мной никогда не происходило: я отчётливо видел, как стою под дверью и с замиранием сердца слушаю их разговор.

Снейп и Джеймс о чём-то спорили, даже ссорились. Я даже помню, как вздрогнул, когда Снейп назвал меня своим сыном.

– Так ты подслушал или нет?! – прикрикнул Северус, заставив тем самым вернуться в мир реальный. Воспоминание, откуда бы оно ни появилось, было настоящим. Я это знал наверняка.

– Я… – от удивления я растерялся ещё больше. – Ты не поверишь.

– Не поверю во что? – распаляясь, переспросил он. – Что ты совершенно случайно сунул нос не в своё дело, что…

– Но это ведь как раз моё дело, так? – перебил я, всё ещё находясь в каком-то странном полушоковом состоянии.

На это Снейп, судя по всему, не нашёлся, что ответить.

– Гарри…

– Ты мой отец, да? – Я посмотрел ему в глаза.

Какое-то время он просто смотрел, не моргая, а затем кивнул так, будто это приносило ему боль.

Всего лишь кивок, а столько усилий. Я пожал плечами, отгоняя от себя некстати проснувшуюся иронию.

– Джеймс создал петлю времени и заставил маму поверить, что ты ей изменил, так? – спросил я всё ещё этим странным, лишённым эмоций тоном.

– Что? Какая петля? – он удивлённо покачал головой.

– А как всё было? Ты не изменял маме?

Снейп удивлённо моргнул и ещё раз покачал головой. Так ничего и не ответив, он сел на стул, стоявший рядом с кроватью. Взяв кувшин, он налил воду в стакан и сделал два больших глотка. Всё это время я молча наблюдал за ним, не произнося ни слова. Только глаза вытер, слёзы, которые уже давно закончились, теперь раздражали. Терпеть не могу мокрые ресницы.

– Я никогда не изменял твоей матери, – наконец выдавил отец, – она сама решила, что нам надо расстаться.

– Но почему?

– Я не… Лили никогда не говорила об этом.

– Почему ты не спросил? – решил уточнить я. Мы, точнее я, играли в какую-то игру, правил которой я сам до конца не понимал.

Чувствовал я себя более чем странно: эмоции, всего пару минут назад бившие ключом, сейчас куда-то пропали. Так, будто моя нервная система сказала, что с неё достаточно и больших переживаний она просто не перенесёт.

– Был молодым и глупым, – хрипло ответил тем временем он, всё еще не глядя на меня, – а теперь уже поздно…

Я кивнул.

Поздно.

Значит, Волдеморт всё-таки… И я ему позволил это сделать.

Я не знал, почему вышло так, как вышло, но что-то мне подсказывало, что скоро я вспомню и это.

Всё было странным и неправдоподобным и каким-то… искусственным. Но в то же время правильным и логичным. У меня снова разболелась голова и начало тянуть в сон. Я замотал головой, не желая поддаваться слабости.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Снейп, и я удивлённо встрепенулся, понимая, что мы просидели в тишине по меньшей мере несколько минут. Меня как будто бы затягивало в какой-то водоворот, слабость разливалась по всему телу, я понимал, что ещё немного – и просто засну.

– Я же сказал, ты не поверишь, – ответил я, еле шевеля языком.

– Удиви меня, – хмыкнул он и слегка улыбнулся. Улыбка получилась натянутая и неестественная.

– Не хочу, – произнёс я и прикрыл глаза. Мной завладела сильнейшая апатия. Мне действительно было уже всё равно, что происходит. Попал ли я в свой, правильный, мир, или это ещё одна вселенная. В голове появлялись всё новые и новые воспоминания. Я даже не пытался их сортировать, просто расслабился и позволил своей памяти наполняться новыми образами.

Вот я сижу в кабинете Дамблдора, и они вместе с Габриэлем говорят, что я должен убить маму, вот я стою на платформе, и разговариваю о чём-то со Снейпом, и жду, когда же приедут мои друзья.

Я вспомнил, как должна была бы выглядеть моя сестра, будь мама жива.

Я вспомнил, как выглядит Снейп в светло-коричневой мантии.

Эти воспоминания странным образом перемешались, спутались с теми, из прошлого. Наверное, я мог бы сойти сума, но почему-то это меня не тревожило. Я почувствовал, как меня мягко толкают на кровать, а затем укрывают одеялом. Кажется, я заснул сразу же, как только голова коснулась подушки.

Снилась мне прошлая жизнь – та, самая настоящая, которую я должен был прожить, не меняй Джеймс ничего. Помню, во сне я с ленивым удивлением отметил, что она не была ни лучше, ни хуже остальных вариантов. Ко мне пришли воспоминания об этой жизни, в которой Джеймс считался моим отцом, а Снейп – вторым крёстным. Жизнь, в которой Поттеры с разной степенью удачливости пережили нападение Волдеморта. Оказывается, мама впала в кому и так и не очнулась. Её жизнь до сих пор с помощью магии поддерживали в св. Мунго.

Никто так и не смог убедить Джеймса и Северуса прекратить это бессмысленное лечение.

И да, Снейп был прав, Гарри из этого мира действительно подслушал разговор, в котором профессор назвал его своим сыном. И, справедливости ради, стоит отметить, что Поттера правда не испугала и даже не разочаровала: Гарри из этого мира больше любил Северуса, чем Джеймса.

От этой мысли почему-то стало смешно, и я проснулся.

Первые пару секунд я просто смотрел на белый потолок и только спустя какое-то время повернулся.

В палате было светло, скорее всего, уже наступил день: часы на стене показывали полпервого. На соседней кровати, опёршись о подушку, прямо в обуви, лежал какой-то первоклашка и что-то усердно чёркал в небольшом чёрном блокноте. Услышав, что я проснулся, он резко подскочил и с широкой улыбкой завопил:

– Ты проснулся!

Я лениво пожал плечами, узнав в нём младшего сына Сириуса.

– Да, похоже на то.

– Я сейчас позову кого-нибудь, – затараторил он. – Представляешь, ты проспал два дня! Взрослые не знали уже, что делать: если бы не мадам Помфри, то, наверное, Снейп пристукнул бы твоего отца.

Я только хмыкнул.

– Я так долго спал?

– Да, – взволнованно выдал он, – Дамблдор сказал, это потому что ты проделал очень долгий путь домой. Правда, я не совсем понял, что он этим хотел сказать, но ты очень испугал взрослых. А Снейп так вообще тут ночевал, ушёл только из-за того, что ему пары надо было вести.

Я кивнул, и Майкл – так его звали, – спрыгнув с кровати, помчался за медиковедьмой. Я же сел на кровати и уставился на противоположную стену.

Часы весело тикали, за окном раздавался чей-то смех и слышалось пение птиц, все краски были какими-то яркими и весёлыми. Я посмотрел на прикроватную тумбочку. Очков не было.

Что ж, видимо, их там и не должно было быть. Поискав тапочки, я уже собрался их надеть, когда в палату зашла мадам Помфри.

– О, мистер Поттер! – радостно произнесла она. – Наконец-то!

– Здравствуйте, – поздоровался я, прикидывая, сколько порций восстанавливающего зелья она собирается в меня влить.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила медиковедьма, когда подошла совсем близко. Взмахнув палочкой, Помфри произнесла несколько заклинаний, и я аж поморщился, когда почувствовал несколько неприятное покалывание по всему телу.

– Выспавшимся, – ответил я после небольшой паузы, стараясь не ёрзать.

– Ещё бы, – хмыкнула она и, удовлетворённо кивнув, сняла с меня заклинание, которым проверяла моё здоровье. – Что ж, молодой человек, не знаю, что с тобой было, но сейчас ты определённо в полном порядке.

Я только плечами пожал.

– Давай, сейчас эльфы принесут твои вещи, ты переоденешься – и мигом к Дамблдору.

– К Дамблдору? – удивился я.

– Да, – кивнула медиковедьма и, взмахнув палочкой, убрала кувшин и стакан с тумбочки. – Директор хотел с тобой поговорить, сказал, чтобы я направила тебя прямиком к нему, как только ты проснёшься.

– Понятно, – вздохнув, произнёс я.

Хмыкнув, мадам Помфри подарила мне взгляд из разряда «Что с тобой, хулиганом, пожелаешь» и пошла проверять других пациентов.

Я же остался сидеть, где сидел, ожидая, когда мне принесут одежду.


***


Я постучал три раза и замер в ожидании ответа. Через пару мгновений тяжёлая дубовая дверь открылась – на пороге стоял сам Дамблдор.

– Гарри, – произнёс он с лёгкой улыбкой на губах, – очень рад тебя видеть. – Сказав это, маг отошёл в сторону и, сделав пригласительный жест рукой, добавил: – Проходи.

Я кивнул и, не говоря ни слова, шагнул через порог.

Кабинет, казалось, совершенно не изменился: всё та же бордово-коричневая гамма с примесью золота. Видимо, в какой бы из реальностей я сейчас ни находился, Дамблдор и его вещи останутся неизменными.

– Гарри? – с лёгкой долей беспокойства сказал директор, когда я застыл посреди комнаты.

– Мне нравится, что в кабинете всё, как всегда, – я повернулся к нему, – что ничего не изменилось.

– Спасибо, – ответил он по-прежнему с этой странной полуулыбкой, – я рад, что ты это ценишь.

Я ещё раз кивнул и, подойдя к столу, провёл рукой по его гладкой отполированной поверхности. Я знал, что веду себя странно, но ничего не мог с собой поделать – в голове была такая каша, что и за неделю не расхлебать.

Тем временем Дамблдор обогнул стол и, сев в своё кресло, жестом пригласил меня тоже присесть. Я беспрекословно подчинился и уселся в старое кресло так глубоко, что ноги не доставали до пола.

– Возможно, ты хочешь чаю?

Я отрицательно замотал головой, но через мгновение передумал и согласно кивнул.

Со стороны это, наверное, смотрелось странно.

Ничего не сказав, директор взмахнул волшебной палочкой – и вот уже на столе стояли две чашки с чаем и корзиночка со сладостями.

Я потянулся к чашке и только после того, как отпил пару глотков, нарушил молчание:

– Снейп – мой отец, – произнёс я так, будто сообщал о погоде.

Собственно, я сам удивился безразличию в голосе, думаю, всё дело было в усталости. Бодрость, которую я чувствовал в лазарете, продлилась недолго, меня вновь клонило в сон.

– Да, я знаю, – так же буднично ответил он, а затем, подавшись немного вперёд, немного тише добавил: – но Гарри из этого мира не должен был этого знать.

– Он подслушал вчера разговор, – не согласился я, – так что узнал бы всё равно.

– Возможно, – ответил он уклончиво и тоже отпил пару глотков из своей чашки.

– Это всё? – спросил я спустя пару секунд. – В смысле, я уже дома? Мне больше никуда не надо… ну… – я замолчал, прикидывая, как бы получше оформить свою мысль. Впрочем, Дамблдор меня вполне верно понял, так как утвердительно кивнул:

– Ты попал именно туда, куда надо.

– Откуда вы знаете?

– Габриель подсказал способ, – лукаво подмигнув, ответил старик.

У меня, помимо воли, губы сложились в подобие улыбки.

– У вас, как всегда, своя шахматная партия?

– Отнюдь, как раз в этот раз я всего лишь был наблюдателем. – Он заметил мой недоверчивый взгляд и добавил: – Ну, возможно, в самом конце немного подкорректировал события – ведь и героям иногда нужна помощь, не так ли?

– Я не герой, – отрицательно покачав головой, отметил я. Почему-то слово «герой» в данном случае звучало малоприятно.

– Ты спас мир, Гарри, – последовал мягкий ответ, – спас Вселенную.

Я поставил чашку на колено и, глядя на коричнево-красную жидкость, медленно произнёс:

– Как-то мне сказали, что Вселенная сама о себе в состоянии позаботиться.

– В состоянии, никто не спорит, – ответил директор, – но это значит, что она перепишет всю историю с самого начала и до самого конца и ничто уже не будет таким, как прежде.

– Но и так всё иначе. – Я всё ещё смотрел на чашку, не желая встретиться с ним взглядом. Может, и глупо, но мне казалось, что я расплачусь, если посмотрю на него. Хватит, вдоволь наплакался в лазарете.

Тем не менее Альбус Дамблдор не собирался со мной соглашаться. После непродолжительной паузы он сказал:

– У тебя есть семья, у Невилла здоровы родители, к тому же Сириус не попал в Азкабан – не считаешь ли ты, что эти изменения чего-то да стоят?

– Но Волдеморт ещё может вернуться, и мама… – мне не хватило духу закончить предложение. Я наконец-то оторвал взгляд от чашки и решился посмотреть на собеседника. Возможно, это первый и последний раз, когда мы говорили на эту тему, и я хотел знать, могло ли быть всё иначе. Мог ли я что-либо предпринять, что-нибудь исправить?

– Гарри, – помедлив, ответил он, – к сожалению, жизнь – это не сплошное удовольствие. Бывают и моменты, когда приходится выбирать или чем-то жертвовать.

– Если бы Джеймс ничего не изменил…

– Не вини человека за один проступок, – строго перебил Дамблдор, – он постарался исправить свою ошибку, и тебе об этом известно.

– Я никого не виню, я просто…

– Я понимаю, – уже мягче добавил он.

Какое-то время мы просто сидели молча, потягивая крепкий чёрный чай. Я удивлённо моргнул, когда чашка сама по себе вновь наполнилась горячим напитком.

– Спасибо, – поблагодарил я и сделал еще глоток.

– У тебя же есть вопросы, так ведь? – спросил Дамблдор, когда я отставил чашку.

– Есть.

– Я слушаю.

Я задумался на мгновение, не зная, как спросить, но затем решил, что лучше, если спрошу как есть:

– Почему мама не умерла, а впала в кому?

– Что ж, я был уверен, что ты задашь этот вопрос первым, но, боюсь, здесь ответить должен не я, а Северус.

– При чём здесь он? – удивился я.

– Ты помнишь разговор, который у нас состоялся в этом кабинете не столь давно?

– Когда вы с Габриелем сказали, что я должен…

– Да.

Я кивнул.

– Ты помнишь, как отреагировал Северус? – напомнил директор.

Я нахмурился, стараясь вспомнить тот разговор:

– Он… был каким-то слишком спокойным. По крайней мере, мне так показалось, учитывая его характер…

– Обманчивое спокойствие, если ты позволишь отметить.

– Пожалуй, – согласился я, а затем аж вперёд наклонился, когда до меня дошло, что он имел в виду. – Подождите, так это потому, что он…

– Да, потому что он знал, что есть способ сохранить твоей матери жизнь.

– Но как? – удивлённо воскликнул я.

– Есть одна возможность, – уклончиво ответил он.

– Какая? – спросил я возбуждённо. – Единственный известный нам способ – это материнская любовь.

– Не только материнская, – отметил он и сделал глоток чая. Я удивлённо уставился перед собой. Перед глазами вновь стояла картина: Волдеморт, мама и колыбелька. Тогда она протянула руку, мне ещё показалось это странным…

– Вы хотите сказать, что он… что Снейп…

– Снейп из того мира сознательно пожертвовал собой ради твоей матери, – подтвердил мою догадку старый волшебник. – Собственно, всё настолько запуталось, что даже я не могу тебе дать точного ответа, что произошло в ту ночь, но одно скажу точно: какой бы по величине щель ни была после поступка Джеймса, она была закрыта.

– Когда… – я замолчал, всё ещё поражённый той новостью, которой меня огорошил директор.

– Когда твоя мать пожертвовала жизнью – или посчитала, что жертвует – ради тебя.

– Вы думаете, она не знала о плане Северуса?

– Откуда? – Он пожал плечами. – Я даже не уверен, что она поняла, какой именно Северус взял её за руку.

Я кивнул, а затем невесело добавил:

– Но ей это всё равно не помогло. Да и как Снейп смог попасть в прошлое?

– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Думаю, если ты поговоришь с ним, вполне возможно, что твой отец сможет что-то придумать.

– Вы опять играете.

– Разве что немного, – ответил он, ничуть не покраснев.

– Почему вас не было в тот вечер в доме? – спросил я, желая получить как можно больше ответов, раз он так разоткровенничался. – Вы бы могли помочь, только вы способны противостоять Волдеморту.

– Именно поэтому меня и не было. Я мог его остановить, но тогда бы я совершил злодеяние большее, чем Том.

– Вы бы изменили будущее… – я вновь замолчал, так и не договорив: вновь догадка, в этот раз менее шокирующая, и всё же.

Дамблдор кивнул, подтверждая то, о чём я только что подумал:

– Или, сказав иными словами, уничтожил бы его. Если с одним изменением ещё можно было как-то жить, то с двумя, по сути, самыми важными моментами – боюсь, ткань мироздания просто бы не выдержала.

– Это несправедливо, – протянул я, как ребёнок.

– Жизнь вообще штука несправедливая, Гарри.

– Не люблю, когда мне об этом напоминают.

Директор хмыкнул и потянулся к вазочке со сладостями.

– Что ты решил по поводу отца? – спросил он, чуть помедлив.

– Он меня любит, – ответил я, с удивлением отметив, что, говоря это, улыбнулся. – У меня такое ощущение, что тот Снейп, которого я знал всю свою… всю прошлую жизнь, был просто сном.

– Ну, у Северуса и здесь характер не сахар.

– Но я ему не безразличен. Он обо мне заботится.

– Ты поговоришь с ним?

– Он ведь ничего не помнит, – вздохнул я, – о чём мне с ним говорить?

– Со временем воспоминания потускнеют и у тебя, – туманно ответил директор. – Всё начнёт казаться сном.

– И это плохо, потому что…?

Он пожал плечами:

– Я всего лишь говорю, – заметил он, разворачивая конфету, – что Северус может не помнить того, что происходило в ту ночь, но вполне может помнить недавний сон.

Я удивлённо застыл, так и не поднеся чашку к губам.

– То есть…

– А почему нет? – хмыкнул Дамблдор, лукаво улыбаясь и помещая конфету в рот.

Я резко вскочил с места, чудом не расплескав всё ещё не допитый напиток на брюки.

У самой двери до меня дошло, что я несколько груб в поведении, но стоило мне повернуться к сидящему за столом человеку, стало ясно, что иной реакции от меня он попросту не ожидал.

Широко улыбнувшись, я открыл дверь и побежал к длинной винтовой лестнице, ведущей вниз.

Я даже не подумал постучаться, когда вбежал в кабинет Снейпа. Слава Мерлину, он был один. Бросив на меня недовольный взгляд, он, поджав губы, спросил:

– Стучать не пробовали, мистер Поттер? – Обмакнув перо в чернила, он продолжил проверять контрольные работы.

– Извините, – ответил я, запыхавшись и, сделав несколько быстрых шагов, подошёл к его столу. Оперевшись о крышку, я постарался выровнять дыхание.

– Я рад, что ты уже хорошо себя чувствуешь, – Снейп отложил перо в сторону и слегка отодвинулся, чтобы лучше меня видеть, – но…

– Нам надо поговорить, – перебил я.

Он замер, а затем на мгновение прикрыл глаза, будто пытался справиться с эмоциями. Отодвинув конспекты в сторону, он произнёс:

– Я предполагал, что у тебя появятся вопросы касательно нашего родства.

– Я не об этом, – я снова не дал ему договорить, – вернее, об этом тоже, но… – я раздражённо рыкнул, злясь, что не могу сформулировать правильно то, что хочу сказать. Я замолчал, пытаясь подобрать правильные слова, но так и не смог нормально сформулировать предложение.

В конечном счете, сдавшись, я растерянно добавил:

– Ты не поверишь.

– Я не совсем понимаю, что ты лепечешь, – натянуто произнёс он.

– Тебе снились сны? – спросил я, прекрасно понимая, что вопрос звучит более чем странно, но времени – а главное желания – объяснять всё не было.

Снейп нахмурился, а затем, поднявшись, обошёл стол и, подойдя ко мне, спросил:

– Гарри, с тобой всё в порядке?

– Просто скажи, снились или нет?

– Какие именно сны? – спросил он осторожно, положа мне руку на плечо. Даже мне было видно, как он нервничает.

– В которых мы с тобой друзья, – ответил я, – и разница в возрасте у нас небольшая. Или где ты мой учитель и ненавидишь меня всей душой? Ну или тот, где вы с мамой помирились после того, как узнали, что Джеймс изменил будущее, или..

– Погоди, погоди, – он сжал моё плечо так, что аж больно стало, – что ты несёшь?

– Папа…

Услышав, как я его назвал, он вздрогнул и убрал руку.

– Да, мне снились подобные сны, – натянуто ответил он, – довольно долго, но они прекратились.

– Прекратились незадолго до того, как я попал в лазарет, да?

– Откуда ты знаешь? – удивлённо спросил он.

Я невольно повёл плечами. Ну вот как ему всё объяснить? С Дамблдором всё понятно, с ним просто, директор и так знает больше, чем ты, а тут… Я вздохнул.

Каждый раз, в каждом мире мне приходится узнавать этого человека заново и нигде, нигде я не могу быть уверен в том, как он поступит в том или ином случае. Мне казалось, что я его знаю, но на деле оказывается, что я даже в себе разобраться не могу, куда уж мне пытаться понять, кто такой Снейп и что это такое – быть его сыном.

– Это сложно объяснить, – уклончиво ответил я.

– А ты попробуй.

– Если я скажу, что это были не сны, ты мне поверишь?

Он удивленно моргнул, а затем натянуто кивнул.

– Рассказывай.

И я рассказал. Про то, как я попал в прошлое, про то, как раскрылся обман Джеймса, про разговор с Дамблдором и Габриелем, про предполагаемую смерть мамы.

Всё время, пока я говорил, он молчал и только изредка кивал. Ни одного вопроса, ни одного комментария. Мне пару раз даже показалось, что он меня не слушает, но стоило только посмотреть на его лицо, сразу же становилось понятно, что он слушает. Причём случает очень и очень внимательно. Думаю, он сопоставлял свои сны-воспоминания с тем, что я рассказывал. Или же просто пытался представить, как это было.

Если он, конечно, поверил.

Я не мог быть до конца уверен в том, что он не посчитает это всё моей выдумкой.

Снейп – это Снейп, в каком бы мире он ни находился, он мог быть не таким, каким он мне был знаком в детстве, и не таким, каким я знал его в прошлом, но подозрительность – это чуть ли не единственная черта, которая была присуща Снейпу во всех его вариациях.

– Ты хочешь сказать, – наконец нарушил он молчание после того, как я закончил рассказ, – что всё это… – Северус сделал неопределённый жест рукой, – что виной всему Джеймс?

– Да.

Снейп поднялся со скамьи, на которой сидел почти всё время, пока я рассказывал ему о своих приключениях.

– Невероятно, – с сомнением в голосе выдал он.

– Тебе известно, что я говорю правду. Тебе же снились эти сны, верно?

– Снились, – подтвердил он.

– Тогда ты не можешь мне не верить.

– По-моему, я не говорил, что не верю тебе, – задумчиво протянул он, затем добавил: – В этом мире всё ещё осталось место для настоящего чуда.

Я невольно улыбнулся. Слышать подобное от Снейпа было несколько… непривычно.

– Одно я только не понимаю, – произнёс я немного погодя, – что произошло в ту ночь, почему Волдеморту не удалось убить маму? Как ты её защитил?

– Во сне… – он запнулся, затем продолжил: – в том мире, как ты говоришь, я вычитал охранное заклинание, которое позволило бы спасти жизнь Лили, но оно не было совершенным. Как известно, защиты от Авады просто не существует.

– Ты там погиб, так ведь? Вместо неё?

– Да, – ответил он, немного помедлив.

Я на секунду прикрыл глаза. Всё спуталось, одно действие ведёт за собой другое, вещи, которые не связаны напрямую, могут оказаться чуть ли не ключевыми. Мир, как паутина, дёрнешь за одну нить, вот и нарушился весь узор.

– Но почему мама в коме? – спросил я. – Если ты её спас и принял удар на себя, тогда всё должно было бы быть не так.

– Я не знаю, – ответил он и пожал плечами. – И не думаю, что ответ на этот вопрос есть у Дамблдора или Габриеля.

– Но должен же быть какой-то выход.

– Думаешь, мы не пытались? – произнёс он с горечью в голосе. – Я испробовал всё, чёрт, мы даже к оракулам ходили.

– И?

– Всё, чего мы от них добились, это туманная фраза «она не полна».

– Что это значило?

– Ни малейшего понятия, – он даже руками развёл.

– Хорошо, а почему меня воспитывал Джеймс?

– На самом деле воспитывал тебя я, – хмыкнув, ответил он. – Джеймс только считался твоим отцом.

– Да, я знаю, в смысле, помню, но всё равно. Почему?

– Это опасно, сообщники Волдеморта были на воле, многих не поймали.

– Какая разница? – фыркнул я. – Мне бы ничего не угрожало, по крайней мере, не больше, чем… – Я осёкся, когда до меня дошло. – Тогда бы ты был под ударом, да?

– На самом деле это не имело значения, – ответил он нехотя, – но Дамблдор сказал, что не стоит рисковать.

– Он знал, что ты можешь быть шпионом, – догадался я.

– Судя по всему.

Я снова хмыкнул.

– А как ты попал в прошлое? В смысле, тот ты.

– Я не уверен уже, – он вновь нахмурился, – мне казалось, что Альбус имел к этому какое-то отношение.

– Невозможно, – я покачал головой, – он бы не позволил тебе спасти маму, потому что сам сказал… Чёрт!

– Что?

Я аж пальцами щёлкнул:

– А я думал, где был Дамблдор из прошлого, почему он не помогал!

На лице Снейпа отразилось понимание. Да, Дамблдор всегда вёл двойную игру, даже если это означало, что ему придётся играть против самого себя.

– Вполне в его духе, – согласился Снейп.

Я уже собирался задать очередной вопрос, когда в кабинет так же, как и я часом ранее, вбежал Джеймс и, не особо церемонясь, выдал:

– Вот ты где!

– Сегодня что, все пробежку устраивают? – недовольно поинтересовался Северус. – Что случилось Поттер?

– Гарри, – Джеймс никак не отреагировал на саркастичное заявление отца, – хорошо, что ты тоже тут.

– В чём дело? – всё так же недовольно спросил Снейп.

– Она очнулась! Ты не поверишь, очнулась!

Не было нужды уточнять, о ком он говорил. Мы переглянулись.

– Как?..

Джеймс пожал плечами:

– Врачи не могут объяснить, но вчера вечером в её состоянии заметили изменения и сегодня утром… – Он на мгновение замолчал, пытаясь выровнять дыхание. – Я поверить не могу.

– Ты вернулся вчера вечером, так ведь? – спросил Снейп и повернулся ко мне.

– Ты думаешь, это может быть связано с... – начал я, но не закончил фразу.

– Ты участвовал в том, что произошло в ту ночь, вполне закономерно, что ты и есть то, чего ей не хватало, чтобы прийти в себя.

– О чём вы толкуете? – непонимающе спросил Джеймс.

– Не суть важно, – ответил Снейп, – по дорогое расскажем.

Я только кивнул, не до конца доверяя своему голосу. Я боялся в это поверить, но, возможно, только возможно, у этой истории будет хороший финал.