Когда они добрались до поместья, уже стемнело, но Грег все равно разглядел двух каменных львов на воротах. Проехав между ними, они взяли направление на светящиеся окна трехэтажного дома. Стоявший на возвышенности и открытый всем ветрам, он показался Грегу просто огромным, раза в два, а то и три больше дома Кромптона. Выглядел он при этом довольно строго - простые линии, никаких излишеств.
- Сколько здесь комнат? – присвистнул Грег, когда они остановились у парадных дверей.
- Ну, пятьдесят спален точно есть, но большую часть из них использовали последний раз еще до войны. Не потому что денег не было реставрировать – отец Огги в последние годы вел очень простую жизнь. Прогулки, охота, файв о клок с сестрой.
Джерард захлопнул дверцу «Ровера», сбросил ботинки и носки и ступил на газон, который никак нельзя было назвать неухоженным. Противоположная сторона его терялась далеко в темноте. Где-то там справа за деревьями светились другие окна.
- Это миссис Йейкс, экономка. Ее семья следит за домом очень хорошо. Они тут были еще до отца Огги, которому дом достался от какого-то пятидесятиюродного кузена во втором, что ли, году. Вон там, - Джерард махнул рукой влево, - отсюда не видно - коттедж. Там живет тетушка Огги.
- Которая наливки?
- Та самая. У нее роскошный сад. И вообще там повеселее, чем здесь. Там есть пруды.
Грег оглянулся на дом. Несколько светящихся окон на первом этаже были занавешены, и за ними не просматривалось никакого движения.
- Может, мы пойдем, а? А то он передумает и не откроет.
- Нельзя, Грегори, - серьезно отвечал Джерард. – Он должен сам нас встретить, иначе никак.
- То есть мы могли весь этот путь проделать напрасно, что ли? – встревожился Грег.
- Нет. Он же спросил… А вот и он!
Огги шел к ним откуда-то сбоку дома с громадным фонарем. Кивнул непонятно кому из них.
- Следуйте за мной, - сказал. Строгость тона не оставляла сомнений, несмотря на заложенный нос.
Джерард явно нехотя всунул ноги в ботинки.
По каменной дорожке Огги привел их к одной из задних дверей. Увидев кучу чего-то, то ли досок, то ли кирпичей, то ли того и другого, прикрытых дерюгой, Грег догадался, что это было то самое печально знаменитое место, на котором Джерарду когда-то пришлось просидеть восемь часов.
Они прошли через узкий коридор, заставленный старыми шкафами и столами так, что между ними едва можно было протиснуться, и наконец вышли на свет. Первым помещением, куда Огги их привел, была столовая, довольно большая комната, со вполне приличной еще викторианской мебелью и с накрытым белоснежной скатертью столом. Между тарелками стояло серебряное блюдо с крышкой.
- Миссис Йейкс только что принесла, - сказал Огги.
- Я прошу прощения за вчера…
Огги жестом заставил Грега заткнулся.
- Этот инцидент мы обсуждать не будем, - с легкой угрозой в голосе сказал он. – Как я понимаю, Джерард, ты бы не стал вторгаться ко мне без особой причины? Но дела мы обсудим после ужина.
На этом месте Грегу внезапно очень захотелось Огги придушить. То он беспокоится за то, что Джерард чувствует себя отвергнутым, а то сваливает от него без объяснений и «вторгаться».
Он заглянул в ванную, которая выглядела вполне приемлемой для использования, но вода в кране была только холодная: Грег поплескал на щеки, надеясь остыть.
Огги сел во главе стола, спиной к окну, заправил салфетку за вырез вязаной серой жилетки:
- Ну что ж, приступим, джентльмены.
Рябчик, жареный с приправами, и грибной соус были божественными, и поначалу смягчили гнев Грега, однако по мере того, как еда исчезала со стола, снова стало накатывать возмущение. Светская беседа, которую вели Огги и Джерард, обсуждая совершенно посторонние вещи – какие-то там повышения, свадьбы, рождения и крестины кого-то, кого они встретили вчера у Бартла, приводила его почти в бешенство. Он уже едва выносил это, когда Огги предложил закончить обед и предложил Грегу выпивку – из батареи напитков, выстроенных в линию на буфете, а Джерарду – подождать до кофе.
- Нет, я уже так хочу спать, что больше не могу. Грег тебе все расскажет, - сказал Джерард. – Могу я воспользоваться твоей кроватью?
- Да, я поменял для тебя белье, - сказал Огги.
В его тоне звучали забота и нежность, и это взбесило Грега еще больше.
- Отлично. Я сваливаю. Не покусайте друг друга, - ухмыльнулся Джерард.
Он ушел. Огги предложил пройти в комнату рядом со столовой.
- Миссис Йейкс зайдет убрать, - пояснил он.
Грег, отказавшись от спиртного, прошел в небольшую гостиную. Так же, как и коридор, она была заставлена старинной мебелью по углам, но в середине примостились два диванчика и два кресла поновее. Чуть ли не четверть комнаты занимал камин, на котором тикали золоченые часы.
Огги сделал приглашающий жест, указывая на одно из кресел.
- Ну, что же ты мне расскажешь, Грегори Лестрейд? – спросил он.
Грег сел. Положил руки на колени, и тут его прорвало.
- Знаешь, я, кажется, понимаю, почему он на тебя кричит, - сказал он.
Огги, не успевший еще сесть, замер:
- Прошу прощения?
- Он на тебя кричит, потому что ты обращаешься с ним, как с собакой.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь! – воскликнул Огги.
- Да? – бешенство Грега переваливало через край. - Ты хочешь сказать, что Джерард мне соврал, и он не просидел на этой чертовой куче у твоего входа восемь часов?
- Нет, но… - растерянно сказал Огги.
- О да, дорогой Джерард, я тебе постелил свою постель, но, пожалуйста, не забудь, что, будучи моей постоянной парой десять лет, ты вторгаешься ко мне без причины, и что я могу в любой момент дать тебе пинка!
– Ты не понимаешь, о чем говоришь! – повторил Огги, пытаясь вернуть твердость в голос. Но твердости не хватало.
- Чего я не понимаю? Он мне соврал, что причины не было? Он тебе изменял, и ты поэтому его выгнал?
- Нет. Грегори!
- Видеть тебя не могу! – сказал Грег. – Господи, какого хрена я только ехал сюда?! А еще так извиниться хотел!!! Чтобы что?! Любоваться твоей лицемерной рожей?! Лучше бы с детьми, идиот, вечер провел. Передай Джерарду, как он проснется, что я жду его на твоем недокрыльце!
Грег вылетел из гостиной, несколько раз натолкнувшись на мебель, протиснулся сквозь коридор и выскочил на улицу. Споткнулся обо что-то и растянулся на каменных плитах, сначала долбанувшись лбом о доску, торчавшую из кучи, потом еще приземлившись на больную руку.
Гнев, конечно же, сразу отхлынул. Грег сел на кучу – дерюга была еще влажной после вечернего дождя. Ругать себя было бессмысленно – он сделал ровно то же, что и вчера. Ровно то же, что тогда с Майкрофтом. Напридумывал что-то, обвинил, не выслушал вторую сторону. Да еще полез выяснять отношения вместо Джерарда, хотя тот его об этом никак не просил.
«И-ди-от».
Вышел Огги, поставил фонарь на дорожку перед Грегом, сел рядом и положил руку Грегу на спину.
- Сильно ушибся? – спросил ласково.
Грег помотал головой, чувствуя, как скапливается влага в уголках глаз.
- Огги, мне так жаль, - сказал он.
- Я знаю, дорогой.
Рука, никуда не исчезая, гладила его по спине.
- Я не знаю, что я делаю. Не знаю, почему ору, почему со мной это происходит.
- Это гнев на жизнь, Грегори.
- Но если это гнев на жизнь, какого черта я веду себя, как мудак, с людьми, которых я люблю?!
- А бывает иначе?
- Наверное. Ну, в смысле, наверное, можно нормально вести себя с близкими и уничтожать кого-то другого.
- Что-то я сомневаюсь, что это звучит, как хороший выход.
- Конечно, нет. Господи, конечно же, нет.
- Ты пытаешься его контролировать и не можешь, - мягко сказал Огги.
- Да.
- Я тоже. Поэтому вот… - Огги повел свободной рукой, указывая на деревья, которым заканчивался луг позади дома, и дом.
Грег уставился на него.
- Что? Но ты спокоен! – воскликнул он, сразу забыв о себе.
- Грегори, а разве ты, когда накатывает гнев, кипишь всякую секунду? В начале ужина ты был спокоен.
- Ты прав, конечно же. Но почему ты Джерарду не скажешь, что?.. Ты боишься, что он тебя бросит! – догадался Грег.
Огги поморщился:
- Я бы предпочел не обсуждать это сейчас. Но поверь, Грегори, твоему гневу далеко до моего.
- То есть ты прямо хочешь кого-то по-настоящему убить?
- Ну не до такой степени, но поверь, ничего хорошего в моем взаимодействии с кем бы то ни было в такой момент нет. Ни для кого-то другого, ни, в первую очередь, для меня.
- И сегодня это накатило? Из-за меня?
- Нет. Сегодня я ошибся, полагая, что последует приступ гнева.
- А он не последовал? – чувствуя ужасное облегчение, спросил Грег.
- Нет, не последовал, - улыбнулся Огги. – Может быть, мне удалось исправить эту черту моего характера, а может быть, все еще впереди. Посмотрим.
- Постой, то есть тогда, когда ты на кого-то орешь, это на самом деле не?..
Огги издал смешок:
- Тогда, Грегори, я просто образец самоконтроля.
Грег рискнул:
- Это началось после?..
И тут же натолкнулся на запрещающий жест:
- Извини, Грегори. Это я не готов обсуждать ни в каком ключе.
Они помолчали.
- Значит, ты вернешься в город?
В голосе Огги снова появились смешинки:
- С таким носом? Ты очень старался не смотреть на меня во время ужина, но опухоль от этого не исчезает. Не знаю, как мне благодарить судьбу за то, что ты мне его не сломал. Представляю заголовки в газетах.
У Грега от стыда горели уши:
- Напомни мне в следующий раз не соревноваться с тобой.
- А. Так вот что это было.
- Очередная порция идиотизма, что же еще? А на Тайн? Почему ты не хочешь поехать на Тайн?
- Благодарю, мне и здесь хорошо. Вопреки твоему мнению об отсутствии у меня здравого ума и способности принимать решения, я вполне могу о себе позаботиться.
- Я ни за что не хотел бы обижать тебя, ты знаешь?
- Я знаю, дорогой, - Огги поцеловал его в висок. - У тебя кровь.
