Из интервью жены Невилла Лонгботтома:
- Цветы, которые он мне дарил, просто изумительные! Но мне кажется, что он слишком долго увлекался ботаникой... Пора бы переходить на минералогию!
Восходящее солнце наполнило лес мягким тусклым светом, и Атхен с удивлением обнаружила, что он не был ни непролазным, ни непроглядным, как казалось во тьме. Леса её родины были не в пример гуще. Удивительные верёвки, оплетшие и руины, и деревья, были самых разных цветов – от бурого и красного, как человеческая кровь, до привычного зеленого и даже почти белого. Ей захотелось коснуться хоть одного из этих растений, понять, на что оно похоже на ощупь. Птичий крик высоко в небе отвлёк её.
- Орёл парит в поисках трапезы, - ответил на невысказанный вопрос змееуст и добавил: - Здесь множество удивительных животных, незнакомых нашим краям. Мне было бы кстати хоть одно его перо в обряде, но увы.
Мужчина сбросил мантию и принялся колдовать, ведьма завороженно наблюдала за его движениями. Ни палочки, ни слов – странные выписываемые конечностями фигуры, колебания тела… Не сразу она поняла, что зельевар исполняет какой-то танец. Длинные белые пальцы будто дрожали на ветру, худая спина то сгибалась, то выпрямлялась, пока он то припадал к земле, то снова выпрямлялся, ступни ни мгновения не стояли на месте, ритмично оттаптывая неведомые Атхен узоры. Глаза мага были прикрыты, а лицо сосредоточено. Ведьма была так увлечена, что старалась не дышать и не моргать, боясь пропустить что-то из открывшегося ей таинства.
Она, казалось, потеряла счет времени, пока наблюдала, но, когда танец кончился, с трудом оторвала взгляд от Слизерина и посмотрела на небо. Рассвет растворялся во вступившем в свои права дне.
- Киче в двух днях пути отсюда к большой реке. Это на северо-восток, - устало проговорил тяжело дышавший змееуст.
- Я даже не знала, что магию можно обуздать танцем, - восхищенно произнесла ведьма, и её собеседник натянул мантию и кивнул:
- Я тоже. Пока не попал сюда, - он протянул ей руку. — Пойдём. Путь через местные леса не бывает лёгким.
Крепко держа за руку Атхен, маг что-то прошипел вынырнувшему из кустов стражу и повел их прочь от заброшенного города. Среди пронизанного светом леса виднелись редкие цветы. Некоторые из опутавших деревьев растений были усеяны яркими темно-розовыми пятилепестковыми звездами, кое-какие кустарники робко показывали крохотные бледно-желтые пушистые цветочки. Пару раз девушка видела даже что-то похожее на ромашки с бурой сердцевиной и пламенеющими лепестками, точно повторяющими языки костров: красные в начале и тёплые оранжевые на кончиках. Слизерин молчал, лишь изредка отрывисто обращаясь к рептилии. Но в этот раз его молчание было не таким гнетущим, как в Элладе. По крайней мере Атхен, успокоенной вестями о том, что искомый народ жив, так казалось.
***
Зельевар осторожно вёл девушку, чутко прислушивался к змее. Крепко держал её за руку, жадно впитывал тепло. Убеждался, что он живой. Или оживший.
Иногда он замирал, прислушивался к подаренным обрядом ощущениям. Сверялся с направлением. Проверял, не находятся ли в опасной близости к ним хищники. Ведьма восхищенно оглядывалась вокруг, походя на саму себя из далекой безмятежной весны на болотах. Маг едва улыбнулся на мгновение и тут же снова посерьезнел. В чаще местных лесов водились плотоядные растения – и обычные, и магические. И если нагуалям были нестрашны они вовсе, то и для простецов киче, и для любых иноземцев взращенные магией виды несли серьёзную опасность. Хищные цветы отлично умели прятаться в сочной зелени деревьев и выжидать идеального момента для нападения.
На вторые сутки с самого утра на леса спустился сильный дождь. Он нещадно хлестал кусты и деревья, плотной стеной окружая путников. Но не только в этом была беда для магов. В шуме стихии Слизерин опасался не услышать и без того едва различимый звук, который издают магические плотоеды, когда раскрывают пасть для броска.
- Нам придется переждать ливень, - напряженно произнёс колдун и взмахнул рукой, возводя водонепроницаемый купол. Это не стало серьезной помехой – потоки воды продолжали литься на магов, хоть и меньше.
- Почему? – в глазах змееловки мелькнула тень испуга, но вопрос, очевидно, касался не проблем с наведением чар.
- Потому что здешние леса таят в себе много опасностей, которые с дождями только набирают силу.
Колдун наложил еще одно заклинание – капель стало еще меньше, хоть и снова полностью оградиться от ливня не получилось. Оперся о почти полностью скрытый плетущимися зарослями валун, опустился на землю и спрятал верного стража в полах мантии. Девушка села рядом. Зельевар достал припасенные с Нифельхейма орехи в меду и протянул ей:
- Ты можешь поспать. Дожди здесь редко заканчиваются быстро.
- Мне кажется, тебе отдых нужнее.
Она старалась звучать спокойно, но в мыслях была отчетливо различима тревога.
- Заклинания не выходят такими, как должно, не из-за усталости, Атхен, - уже привычно проглотив «х», пояснил он. – Местная магия совсем не походит ни на одну другую, что я видел. Она признает только танцы. И кровь.
Ведьма вздрогнула.
- То есть... у киче нет ни посохов, ни палочек?
- Нет. Есть бубны и специальные инструменты для ударов в них. Есть разные флейты. Но всё это лишь сопроводитель ритуальных плясок. Иначе магия не отзывается. Она здесь гораздо более своенравна и прихотлива. И кровожадна. Чужеземцы без поддержки местных магов или их обрядов могут вовсе погибнуть. А маги – нагуали – здесь большая редкость. Но зато почти все они имеют ипостаси животных.
- Они оборотни?
-Они не привязаны к луне и могут оборачиваться по собственной воле.
Змееловка придвинулась ближе, касаясь мага, и тот осторожно приобнял её за плечо. Ведьма улыбнулась и поспешила спрятать лицо, прижавшись к его плечу.
Мужчина с горечью покачал головой.
- Сссссстарейшшший был прав, её ссссковывает холод, - из складок ткани показался самый кончик плоской морды стража. – Ей нушшшшжно тепло хосссзсяина…
- Умолкни. Я не могу дать ей этого.
- Есссли хосссзяин в это верит сссам…
Слизерин молча закрыл глаза, наслаждаясь мигом. Должен верить.
***
На исходе третьего дня по далеким отсветам огней среди деревьев ведьма поняла – они нашли киче. Облегченный вздох хмурого сегодня больше обычного змееуста подтвердил её догадки. С наступлением ночи они вошли в город, и охваченная восторгом Атхен не потерялась только благодаря длинной ладони, крепко сжимающей её собственную. Высокие ступенчатые постройки с четырехугольным основанием разной ширины высились по обе стороны от просторной каменистой дороги. У многих из этих причудливых зданий горели костры. Даже в темноте ведьма видела, что найденные ей росписи на стенах старого города не лгали – кожа киче действительно была красного оттенка. Люди в простых неброских одеждах – туниках, платьях, повязках – но во множестве ярких разноцветных украшений из камней, перьев, шкур неведомых ей зверей и даже драгоценных металлов играли на различных инструментах, пели, жарили невиданные никогда раньше плоды и говорили. Много, громко, эмоционально.
Как только маги вошли в круг света, ближайшие к ним люди на секунду замерли, а потом тут же выхватили оружие и с криками окружили их. Слизерин с ни на мгновение не дрогнувшим лицом заговорил с ними на змееречи и продемонстрировал на высоко поднятых руках свою змею. В алых глазах отражались блики костров. Местные тут же с почтением склонили головы и расступились. Несколько сильных молодых мужчин шли впереди – видимо, вели к местному правителю – но с магами говорить не пытались, хотя охотно отвечали, указывая на пришедших жестами, всем, кто заговаривал с ними по пути.
- Они владеют змееречью? – осторожно спросила она.
- Нет. Но они знают, что это язык Кукулькана, пернатого змея, а потому воспринимают меня его посланником, если не воплощением.
- А нагуали? Как с ними ты говоришь?
- Достаточно непросто. Но они знают, как звучит название нужного мне камня на змееречи. Передают эти знания из поколения в поколение. Нужное мне в подробностях я объясняю едва ли не на пальцах.
Атхен коротко хохотнула, но заговорила совершенно серьезно:
- Целый культ белого бородатого мужчины, владевшего змееречью. Как ты смог объяснить им, что ты – не их пернатый змей?
- Я не умею ходить по воздуху, как умел он.
Магов привели к самой высокой постройке. У начала её многочисленных ступеней горело четыре больших костра и людей было в разы больше, чем у других зданий. К ним вышел невысокий, едва ли ростом с саму змееловку, мужчина. Лицо его было щедро разукрашено разными цветными узорами, только широкий нос был чистым. Руки украшали сразу по несколько золотых браслетов. На густых черных волосах лежал причудливый головной убор из необычных красочных перьев. Приведшие Атхен и Слизерина мужчины начали что-то говорить ему, активно жестикулируя в их сторону, и по мере их короткого рассказа его лицо озарялось пониманием.
- Нагуаль? – обратился к нему змееуст, когда проводники умолкли и отступили чуть вбок.
Мужчина кивнул и произнёс что-то, что, видимо, означало приветствие или приглашение, так как он махнул рукой сначала на высокую постройку за своей спиной, а затем на пылающие костры вокруг. Затем он резко повысил голос и, подняв широко разведенные руки к небу, зычно выкрикнул на своём наречии, и близко не похожим ни на один из слышимых ведьмой раньше говоров. Четверо мальчиков в белых туниках вынесли роскошный головной убор, весь сотканный из перьев и зеленых с синевато-черными прожилками бусин. Наугаль взял его и с почтением поднёс Слизерину. Как только украшение оказалось у него на голове, отовсюду раздались выкрики.
- Они радуются, - поспешил успокоить напрягшуюся ведьму змееуст. – День, когда посланник пернатого змея не примет ритуальный убор, будет означать конец процветания народа. По крайней мере, они в это верят. Пойдём, у киче сегодня необычный праздник благодаря нашему появлению.
***
Глубокая ночь пряталась в гуще леса за пределами города, гонимая прочь многочисленными кострами. Празднество было в самом разгаре. До ритуального жертвоприношения еще долго – как помнил Слизерин, ступени храма оросятся человеческой кровью на закате. До того времени он надеялся исчезнуть отсюда. Не только потому, что ни время, ни Мерлин не ждёт, но и потому, что не хотел, чтобы Атхен видела остывающие сердца юношей и девушек едва ли старше её самой.
Он посмотрел на неё. Раскрасневшаяся, с блестящими глазами, она держала в руках кубок с шокоатлем и жадно наблюдала за веселящимися людьми.
Нагуаль стоял рядом с зельеваром и что-то говорил ему время от времени, сопровождая слова жестами. Слизерин изредка кивал и разговаривал со своей змеёй, устроившейся неподалеку. Его речь приводила местных колдуна и вождя в благоговейный восторг. Рептилию обступили дети. Каждый подходил, опускался на колени, не то приветствуя, не то выказывая почтение, и осторожно гладил её плоскую морду.
- Не слишком привыкай к хорошему, здесь ненадолго, - беззлобно бросил колдун.
Дети обернулись к нему. Он ободряюще кивнул им и рукой указал на пресмыкающееся. Он тут же вернулись к прерванному занятию, лаская змею.
Нагуаль четыре раза хлопнул в ладоши. Люди отступили от огня и образовали один огромный круг, в который заключили все четыре костра перед храмом. По левую руку зельевара замерла ведьма. Зазвучала одна флейта, к ней присоединилась другая, затем ещё и ещё.
- Смотри, - колдун наклонился к уху змееловки, - они готовятся к танцу духов, почтению памяти усопших. Это высвобождение их родной магии.
Ближе к кострам выступили мужчины и застыли, смотря на вождя и наугаля. Те протяжно выкрикнули что-то в небо, стали, чуть сгорбившись, и принялись кружить на месте, чуть изогнув тело и заведя руки полукругом. Описав с десяток таких кругов, вскинули руки выше и выровняли спину, вытаптывая ни на миг не замирающими ногами древний узор. К ним присоединились остальные мужчины племени.
Одни фигуры танца сменяли другие. В некоторых легко угадывались виденные зельеваром в прошлые путешествия сюда животные и птицы, иные он узнать не мог. Таинство длилось и длилось. Рядом восторженно вздыхала и охала Атхен, крепко вцепившаяся в его руку.
Даже если бы он хотел, то не стал бы разрушать волшебство впечатлений и уходить от теплых касаний тонких пальцев. Во всполохах костров угадывались силуэты людей. Перед одним из таких замер нагуаль. Казалось, они каким-то образом беседуют. Будто завороженные, юноши и мальчики не прекращая танца приближались к огню, пока языки не облизали им лица, не напали жадно на плечи и грудь. Ведьма задушенно вскрикнула.
- Это часть обряда, огонь колдовской, - успокоил её Слизерин, осторожно сжав пальцы узкой ладони.
Атхен будто очнулась благодаря этому жесту, кивнула. Смутилась. Медленно освободила его руку – и зельевар почувствовал себя обокраденным.
Колдун киче повернулся к нему и сделал приглашающий жест рукой. Слизерин бросил успокаивающий взгляд на девушку и вышел в круг танцующих.
***
Обряд змееуста, проведённый на руинах прежнего поселения, не шёл ни в какое сравнение с плясками местных жителей. Движения, плавные и резкие, перетекающие одно в другое и будто отсекающие прежние, ни на миг не прекращающиеся, захватывающие всё тело танцующих, завораживали. Атхен казалось, она видит высвобождающуюся, готовую послушаться наугаля магию, так тщательно пробуждаемую людьми. Охваченные пламенем юноши с экзальтированными улыбками на лице сформировали свой, отдельный от остальных пляшущих, круг – их танец был в разы сложнее остальных.
Слизерин принял приглашение местного мага и вышел к нему. Мгновение, другое, и он вступил в ритуал. Его движения отличались, казались менее таинственными – возможно, просто потому, что Атхен знала его и его магию – но притягивали взгляд. Ведьма ловила каждый его жест, а потом посмотрела в серые глаза и увидела в них короткий всполох тьмы.
Отзвук ночи.
Отголосок местной магии, признающей только танцы.
«И кровь».
Она моргнула, и на неё вновь смотрели мерцающие серым звёзды.
Она сомневалась, что ей нравится магия киче.
Нагуаль и четверо мальчиков удалились, танец сошел на нет, и Слизерин вернулся к змееловке. Откуда-то от храма, к которому направился местный маг, раздалось пугающее звучание бубна. В круг света вступили те самые четверо детей, ритмично бьющих в инструмент чем-то пугающе похожим на человеческие кости рук. Мальчики принялись выплясывать новый танец, не прекращая играть на бубнах. Нагуаль начал протяжно мелодично говорить, и только спустя минуту Атхен поняла, что он поёт. Сотканные из пламени фигуры закружили, вспыхивая всё ярче, но стоило колдуну и бубнам утихнуть, как они с шипением углей истаяли, погрузив площадь во тьму.
Раздался зычный голос, в котором змееловка кое-как разобрала только уже не раз слышанное имя «Кукулькан». Слизерин крепко сжал её плечи:
- Я скоро вернусь. Сейчас тебя найдёт мой страж. Будь с ним. Никуда не ходи, ни с кем не пытайся заговорить. Киче очень не любят чужеземцев, не отмеченных благосклонностью их богов.
Он убрал руки и спешно направился к, как видела Атхен в наступившей темноте, ступенчатому храму.
***
Первые лучи солнца норовили заглянуть в залы храма киче. К ним навстречу вышел зельевар. Тяжело вздохнул, прикрыл глаза и с силой помассировал смеженные веки. Одно и то же. Каждый раз. Он устал объяснять, уверять, доказывать, что он не легендарный Кукулькан. Всего лишь его вестник. Единственное, что могло быть принято киче за правду.
Пальцы перебежали на виски, и он посмотрел вперед. На самом краю неба над лесным массивом темнела туча – очередной ливень будет здесь еще до наступления ночи. Но их с Атхен он не застанет. Едва солнце вскарабкается на середину небосвода, заговоренный и окуренный змеевик будет готов. Они уберутся отсюда, как только камень ляжет в ладонь.
Маг прикрыл глаза снова, улавливая местоположение рептилии. У подножия храма. Он кивнул сам себе и принялся спускаться. Атхен он нашел крепко дремлющей.
- Вссссе в порядке, хосссзяин, охраняемую сссссзмеей никто не ссссмел бессспокоить.
- Спасибо.
- Головное украшшшшшение вам бессссзумно шшшло, - в шипении стража слышалось веселье.
- Это ритуальная вещь, неразумная ты рептилия, - неискренне проворчал колдун, - не ежедневная шапка.
Он присел рядом со свернувшейся на ступени девушкой. Хотел разбудить её, но не успел ничего произнести.
- Я не сплю, Салазар.
В тягучем шоколаде глаз еще блуждали тени снов – похоже, её разбудил их со змеёй разговор.
- Ты можешь отдохнуть ещё немного, но не здесь. Пойдём наверх, там есть покои для пернатого змея и его свиты.
- Немного? А потом?
Слизерин протянул обе руки ведьме, помогая встать.
- Мы вернёмся домой ещё до обеда.
- Так быстро?
- Их праздник ещё не завершен. Танцы были, на закате следующий этап.
- Кровь, - кивнула змееловка, отчего-то вздрогнув.
- Верно. Кровь чужаков в разы вкуснее для магии киче, чем их местная.
- Но рассссзве она не ссссзащищшшшена тем,шшшшшто сссс вами?
- Умолкни! – шикнул на не в меру умного стража маг и снова повернулся к ведьме: – Я никогда прежде не был здесь с совсем незнакомыми киче людьми. Не хочу провоцировать их магию.
- И воссспоминания о том мертвецссссе, ччччьё сердце видела она у вассссс в руках, - ехидно заметила змея.
Слизерин наградил её мрачным взглядом, но он тут же смягчился, стоило перевести глаза на девушку:
- Пойдём. Нам не помешает ни отдых, ни трапеза.
Он приобнял её и повёл наверх, убеждая себя в том, что его руки на теле змееловки всего лишь необходимость, вызванная тревогой за её повреждённое бедро.
Рептилия резво взобралась в капюшон и оттуда насмешливо раздалось: - Глупый мудрый хоссссзяин, ссссздесь сссовсссем, ссссовсссем другое…
