Гарри вздрогнул от резкого оклика и огляделся. Никого. Видимо, бесконечное перелистывание страниц настолько утомило, что он задремал прямо в библиотеке под аккомпанемент дождя, весело барабанящего по подоконнику. Что ж, хотя бы поспал без сновидений. Он так и не рассказал друзьям, что ему почти каждую ночь снится, как они со Снейпом идут куда-то по сухому лесу. Этот сон пугал его, и Гарри старался хотя бы днем не вспоминать хрустящие под ногами ветки и мучительное чувство тревоги, преследующее его в этом лесу. Тем более, Снейпа и так стало в их жизни с избытком.
Профессор поселился рядом с факультетской гостиной. Вчера, когда они вернулись из библиотеки, Гарри с ужасом обнаружил долговязую фигуру в темной мантии посреди традиционной гриффиндорской вечеринки в честь окончания года. И хотя Снейп не зверствовал, такое соседство все же тревожило. Поэтому, Гарри попрощался с друзьями и углубился в бесконечные стеллажи с книгами, подальше от родной башни.
Спустя час он уже пожалел, что послушался Гермиону и задержался в школе — одному бродить по библиотеке скучно. Хотя и Рон тоже поддержал эту идею… Может друзьям просто хочется побыть наедине? Нет, он был рад за них, но все чаще чувствовал себя третьим лишним, когда эти двое шли рядом, взявшись за руки. Рон больше не подкалывал Гермиону и укоризненно косился на Гарри за те шутки, которые и сам раньше с удовольствием поддерживал. Гермиона тоже отдалилась, стала мягче и сложнее, из их общения исчезла прежняя легкость. Пусть они по-прежнему оставались лучшими друзьями, Гарри чувствовал — как раньше уже не будет. В такие минуты тоска по Джинни становилась невыносимой. Письма между Норой и Хогвартсом летали со скоростью гиппогрифа. Гарри был благодарен девушке за то, как спокойно она восприняла новость о его задержке. Но, оставшись в одиночестве, он вдруг понял, что семь дней — это невыносимо долго. Джинни, ее письма — все это было будто из другого мира, благополучного, безмятежного, где пахло кухней миссис Уизли и садовые гномы разворовывали грядки. И Гарри отчаянно хотелось вернуться в этот мир.
Он вздохнул и побрел к стеллажам за новой порцией книг. На полке с пометкой «современное» в глаза бросилась яркая обложка. «Армандо Диппет: идеал или идиот?»
Как там Дамблдор сказал в ту ночь? «Спасенные жизни — лучшая благодарность, Диппет…» «Жизни», а не «жизнь». Дамблдор просто так не стал бы… Мысль Гарри прервалась, как только он прочел имя автора биографии. И здесь Скитер!
Из-за нее он перестал ходить с друзьями в постепенно оживающий Хогсмид. Журналистка сняла комнату у мадам Паддифут, и стоило ему показаться на улицах деревни, не отходила от него ни на шаг, требуя дать интервью для новой книги. Утешало только одно — она так же доставала и Снейпа. Пробравшись в замок, подкараулила профессора возле Главного входа, когда он провожал их факультет на платформу. Выражение лица Снейпа при виде этой женщины было достойно кисти живописца — так прокомментировала это Гермиона. Он сначала побледнел, потом побурел. Если бы Гарри не знал о чувствах Снейпа к его маме — подумал бы, что профессор правда влюблен. Почему-то эта мысль оказалась неприятной. Пускай мамы и нет в живых, но за эти дни он успел привыкнуть, что был еще один человек, который скучал по ней. Пусть даже этот человек — Снейп. Впрочем, профессор так рявкнул на Скитер, что все сразу встало на свои места.
Полистав книгу, Гарри брезгливо поставил ее на полку: судя по тем отрывкам, что он просмотрел, журналистка никогда не изменяла привычке писать о людях гадости. Он побродил еще полчаса среди пыльного безмолвия, махнул рукой на дальнейшие попытки сделать сегодня что-то полезное и отправился гулять по замку.
Пустой Хогвартс навевал на него тоску. Даже на зимних каникулах здесь не было так пусто. Хотя почти так же холодно. В последние дни Гарри сильно мерз и начал подозревать, что простудился, плавая на спор в Черном озере — вода там ледяная.
Одиночество настолько угнетало, что он почти обрадовался Снейпу, с которым столкнулся в факультетской гостиной.
— Время ужина, Поттер, — бросил тот в своей обычной манере. — Не заставляйте директора ждать.
Гарри промолчал и пропустил профессора вперед.
— Кстати, давайте сменим пароль, — никак не желал угомониться Снейп и, усмехнувшись, повернулся к Полной Даме. — «Опрометчивость».
Мог Дамблдор рассказать ему о той ночи? Тогда Снейп в бешенстве, ведь Гарри применил к нему чары, даже не зная, как они сработают. Но Снейп выглядел спокойным, даже дружелюбным — если такое слово могло его характеризовать.
До Большого зала они шли рядом. Снейп молчал, глядел под ноги и выглядел погруженным в свои мысли. Это вполне устраивало Гарри, и он смотрел по сторонам, еле успевая за размашистым шагом преподавателя.
МакГонагалл приветливо кивнула им. Так как ужинали втроем, сели за один стол. Гарри с любопытством скосил глаза в тарелку Снейпа — по школе гуляли слухи, что он питается исключительно кровью своих студентов, но профессор вяло жевал рыбу как обычный человек.
В молчании приступили к чаю. Пока Гарри думал, как попросить Снейпа передать печенье, в приоткрытую форточку влетела сова с торчащими в разные стороны перьями и уронила на стол письмо, адресованное директору. Гарри видел, с какой тревогой МакГонагалл схватилась за конверт, будто ждала новостей.
— Шеклболт пропал! — ахнула она, впервые нарушив тишину за столом, и передала письмо Снейпу. Тот быстро пробежал строчки глазами, профессора переглянулись, и МакГонагалл встала из-за стола.
— Я должна все узнать. Северус, охранные чары! Проверь…
— Я обо всем позабочусь. Тебе надо спешить. Информация, Минерва, — это сейчас главное.
Профессора говорили взволнованно и не обращали внимания на его присутствие. Даже Снейп растерял свою надменность и выглядел растерянным.
— Гарри, — директор обратилась к нему, — пожалуйста, не покидайте замок до моего возвращения. Профессор Снейп вам все объяснит. Я вернусь завтра утром. Боюсь, надо созывать Орден, Северус.
— Кингсли тоже так говорил. Я сегодня же отправлю сову Уизли. Хотелось бы знать их мнение.
Гарри удивился такому уважительному отношению Снейпа к Уизли, но вида не подал и молча покивал головой в знак того, что все понял. Новость о пропаже Кингсли отозвалась неприятным холодком в животе. Волдеморт мертв, и люди должны были перестать пропадать просто так. Ради этого погибли его друзья, ради этого умирал он сам.
Мысль, что раз он выжил — возможно выжил и Том Реддл, пугала Гарри до самых костей. Этот вопрос не раз приходил к нему с наступлением темноты и оставался до самого утра, пугая и терзая. Теперь страхи ожили с новой силой. Что-то происходило, о чем ему не говорили, а это значило только одно — происходящее как-то связано с ним самим.
Они вместе вышли из Большого зала, МакГонагалл попрощалась и стремительным шагом свернула к своему кабинету, Снейп — в их башню. Еще раз идти вместе со Снейпом через всю школу не хотелось, и Гарри отправился в совятню, где утром бросил, не читая, сегодняшнюю газету.
Надежда узнать больше информации оказалась тщетной — из серьезных новостей нашелся только некролог о смерти некого Альфреда Флетвока. Фамилия показалась Гарри смутно знакомой, но он так и не вспомнил, где ее встречал. Зато, статья под названием «Самые отвратительные существа волшебного мира» напомнила ему, что он обещал Хагриду покормить соплохвостов.
***
Северус опустился в новое кресло перед камином с полным бокалом. Дождь перестал стучать в окно, но воздух на улице свежее не стал. Беспокойный вечер, недобрый. Тяжелый. Неожиданное известие о пропаже Кингсли взбудоражило... МакГонагалл пришлет сову сразу, как будет что-то знать, но пока неизвестность действовала на нервы.
Поттер.
Дементоры.
Шеклболт.
Вопросы громоздились друг на друга, незаметно скрадывая вечернее время, пока удар грома не вырвал его из размышлений. Небо разродилось грозой, и из открытого окна потянуло влажной ночной свежестью.
Он пошевелил угли, помогая сникшему пламени разгореться с новой силой и протянул к огню занывшие от холода ноги. Тепло приятно расслабляло уставшие мышцы, а свежий воздух трезвил голову, пока окончательно не захватил все пространство маленькой комнаты. Северус неохотно подошел к окну. Придется закрыть, в его состоянии даже простуда доставит массу неудобств — бинты все еще стягивали шею, мешали дышать. Тем более, днем он так наорал на Скитер, откуда-то взявшуюся на территории школы, что изнуряющий кашель снова вернулся.
Из новой гостиной открывался изумительный вид на озеро, которое казалось мазутным в грозовом вечернем свете. Краем глаза он отметил легкую вспышку в сумраке возле хижины Хагрида.
Прошло несколько мгновений, прежде чем он сообразил: соплохвосты плюются рыжим огнем, а вспышки
— белые.
Гарри!