Даниэль принял моё решение спокойно, заметив, что Элисар, всяко, надёжнее моего несостоявшегося жениха – сумеет обо мне позаботиться. Обещал по возвращению успокоить маму, которая, наверно, сильно расстроится. С одной стороны радует, что за меня так волнуются, а с другой – несколько неприятно, что считают настолько слабым и несамостоятельным. Будто мне нужен не столько муж, сколько нянька. Хотя, по злой иронии, именно так и получалось.

Судьба будто издевалась надо мной. Несправедливо и жестоко. Решение остаться было правильным, в этом я больше не сомневался. Однако было одно обстоятельство, которое я не учёл. Оставшись, я сам, добровольно, обрёк себя на пожизненную пытку. Голод. Тот самый дикий телесный голод не ослабевал. Напротив, становился всё злее и настойчивее, потому что не находил выхода. Я просыпался снедаемый внутренним жаром и ощущал спиной чужую близкую силу. Тяжёлое болезненное возбуждение скручивалось узлом, сбивало дыхание и заставляло льнуть к, ничего неподозревающему, спящему мужу. Никогда не думал, что такое возможно. Даже с Анри желание было… ровным. Мне с ним было хорошо, но в то же время, я мог легко ему отказать. А сейчас, если бы Элисар только захотел, он бы получил меня без малейшего сопротивления. Это пугало до дрожи. Потому что он не хотел, а ни с кем другим у меня уже быть просто никогда ничего не могло.

И дело здесь вовсе не в муже. Надо смотреть правде в глаза, на его месте мог оказаться кто угодно другой. Дело во мне. Возможно, это из-за длительного приёма алхимических подавителей, возможно, из-за беременности, возможно, ещё из-за чего-то… Да какая, к чертям, разница! Факт оставался фактом – моё не слишком чувствительное тело медленно, но верно превращалось в сплошной оголённый нерв.

Мы жили в одной комнате, спали в одной постели, проводили вместе большую часть дня. И моё положение от этого легче ни разу не становилось. Что делать я просто не знал и истово надеялся на то, что когда-нибудь это пройдет, да ещё на то, что Элисар никогда об этом не узнает.

А однажды я проснулся и обнаружил, что практически лежу на своём муже. Я уже давно надевал не только штаны, но и длинную тунику, когда ложился спать. Сначала, чтобы скрыть живот, потом, чтобы скрыть шрамы. Всё равно слишком близко, слишком горячо и слишком остро. Под щекой и ладонью была теплая кожа, и чужое дыхание ощущалось всем телом. Я приподнялся, пытаясь рассмотреть в темноте лицо Элисара. Провёл рукой по его груди, задевая тёмные волоски, а когда он, глубоко вздохнув, вздрогнул, быстро слетел с кровати и потихоньку сбежал на кухню.

Руки тряслись так, что зажечь свечу получилось только с четвёртой попытки. Надо было успокоиться, переждать, перетерпеть и попытаться как-то взять себя в руки. Но вот как? И сколько я ещё выдержу, прежде чем… Что? Ну что я мог сделать?! НИЧЕГО. В этом-то и проблема.

А ведь был ещё договор, который мы заключили в первую брачную ночь. Я практически согласился на то, чтобы он мне изменял, пообещав верность со своей стороны. Что ж, теперь надо готовиться к тому, что однажды он своим правом воспользуется. Он же молодой здоровый мужчина, а не немощный старик. И как это будет? Когда он будет уходить от меня к счастливой сопернице? Днём в перерывах между советами и разбирательствами или по ночам? Лучше бы второе… наверно, в его отсутствии переносить всё это будет легче. Хотя, нет, на такое Элисар не пойдёт – для всех непосвящённых у нас образцовый крепкий брак. Значит, днём. А после будет приходить ко мне и так же обнимать перед сном.

Метнувшись к полочкам у окна, я быстро перебрал все имеющиеся там склянки, пока не наткнулся на длинную, узкую из толстого стекла. Настойка темничника. Успокоительное и снотворное в одном флаконе. Чем не выход? Главное не переусердствовать с дозировкой и не злоупотреблять. Но я и не собирался. Только немного, чтобы снять напряжение и наконец-то выспаться. А потом, может, всё войдёт в норму и никакая настойка мне больше не понадобится.

Я налил в чашку воды, потом накапал несколько капель, поморщившись от едкого запаха, и выпил. Полегчало сразу же. Тело стало ватным и неуклюжим, веки потяжелели. Преодолевая накатившую сонную слабость, я сполоснул и поставил обратно чашку, огляделся, чтобы убедиться, что больше не осталось никаких следов моего ночного визита и, прихватив заветный пузырёк, отправился назад в спальню. Перед дверью предусмотрительно погасил свечу и прокрался на своё место. Элисар не проснулся.

Утром я с большим трудом заставил себя встать с кровати. Немного болела голова. И навалилась апатия. Никуда не хотелось идти, ничего не хотелось делать. Побочные эффекты темничника во всей красе.

- Тебе опять нездоровится? – заботливо осведомилась Велия.
- Нет, всё хорошо, - не шибко убедительно соврал я.
- Что-то не похоже.
- Ничего. Пройдёт.

Не прошло. Весь день я провёл в вялом полусне и только к вечеру немного оправился. Однако впереди была очередная ночь, которую мне предстояло провести в изматывающей борьбе с самим собой. Поэтому раздумывал я недолго. Несколько капель, булькнув, растворились в воде и отправили меня в глухую черноту сна.

Пробуждение на следующее утро было ещё хуже предыдущего, а день не запомнился вовсе. Я с трудом дождался, когда вечером моя голова снова коснётся подушки.

Проснулся опять посреди ночи. В поту и с гулко колотящимся сердцем. Действие проклятой настойки закончилось, но без неё мне было не заснуть и от этого ночного кошмара не избавиться.

Замкнутый круг, из которого так просто не выбраться. Жаль, что Аля отказалась мне помочь. Ну чего ей стоило? Я ведь взрослый человек и сам способен решить, что для меня лучше. Ну да, Аля целительница, а не алхимик – для неё главное не навредить. А как эти подавители могут навредить? Что может быть хуже того, что я испытываю сейчас? До этого же я много лет их принимал и ничего.

Я снова вытащил из-под матраса припрятанную настойку и отправился на кухню.

Тишина. Все в доме давно спали.

Скоро должен состояться Великий Совет, а сразу после него ярмарка. Мне полагается побывать на каждом из этих мероприятий. И желательно не в полуобморочном состоянии.

Но всё это будет потом. У меня в запасе оставалось ещё несколько дней, чтобы успеть подготовиться.

Придя к такому выводу, я достал чашку и только взялся за кувшин с водой, как услышал за спиной чьи-то шаги.

- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – выразительно кивнув на оставленную рядом со свечой склянку, поинтересовался Элисар.