Шлёп, шлёп, шлёп, шлёп…
Дурацкое шлепанье босых, плоских и неуклюжих ступней эхом разносилось по узкой теснине и набатом бухало в голове Сёркиса.
Брезгливо морща нос от странного, более чем неприятного запаха, Энди поправил обветшалую набедренную повязку. Едва обтянутые кожей ребра выпирали, а впалый от постоянной жизни впроголодь живот, казалось, действительно прилип к спине. Почти лысая голова неимоверно чесалась, неухоженные грязные ногти слоились. А все тело, вынужденное передвигаться почти на четвереньках, да еще и вприпрыжку, ломило и крутило от боли: полуатрофировавшиеся от не-хождения прямо мышцы ног Голлума еще не успели потерять чувствительность у актёра, но уже не могли позволить ему встать на ноги, как это полагается человеку.
Это всё: запущенность тела, вонь изо рта и рыбный смрад вокруг – уже вторые сутки изводило Сёркиса, а боль в суставах, натоптыши и мозоли на ступнях и явно перемерзший организм подливали масла в огонь раздражения.
- Спасибо, что я не в Кинг-Конговскую реальность попал*, - буркнул Энди, корчась от боли в пустом желудке.
В Средиземье не предусмотрены ресторанчики или даже какие-нибудь забегаловки, с собой еды у актера не было вовсе, в ягодах и корешках Сёркис не разбирался – в конце концов, он специалист в совсем другом направлении медицины – а жрать ещё живую рыбу он был готов только под пыткой.
С другой стороны, так-то и ноги недолго протянуть. Хотя, такие ноги и протянуть стыдно…
Еще это раздражающее обоняние «амбре» из смеси пота и тухлой рыбы…
- Нет, я так больше не могу! – собрался с духом актер и прыжками плюхнулся в холодную и быструю горную реку.
С наслаждением поплескавшись и отфыркавшись, Энди выполз на берег.
- Уж лучше склеить ласты от воспаления легких, чем от разъедающей глаза вони, - мрачно улыбнулся отражающемуся в воде Голлуму Сёркис.
Присев на камень и подставив лицо осеннему солнцу, он прикрыл глаза… после долгого пребывания во тьме смотреть на свет было больно. Желудок крутило от голода, от свежего, холодного горного воздуха ломило суставы.
- Да лучше бы я сдох, - простонало бледное и болезненно-худое существо.
Организм вегетарианца требовал своей суточной нормы свежих овощей, а получал уже который день кукиш с маслом.
Вдруг с запада – оттуда, где тропа делала крутой поворот, выбираясь из теснины на скалы, донеслась режущая уши ругань. Наскоро оглядевшись, Энди бросился под камень у самого края реки. Свернувшись кошачьим клубком, актер затаил дыхание и выжидательно уставился на западный край теснины.
Очень скоро из-за огромного валуна показалась пара низкорослых, косоглазых и кривостопых орков.
- Да пошел ты к назгулу, Скрыг! – смачно харкнул под ноги спутнику тот, что был чуть шире в плечах. – Око сказало, мы выполняем! Сам знаешь, что будет, если прохлопаем лазутчика!
- Дался верхам этот гондорец! Это каким идиотом нужно быть, чтобы попереться одному через пол-Средиземья.
- Потому, знать, и попёрся один, чтоб внимания к себе не привлечь.
- Эээх, вот бы разузнать, что там такого важного везет этот чокнутый!
- Ага, держи карман шире, Скрыг, - орки подошли к воде, и Энди вздрогнул: всего какой-то десяток шагов разделяет его и этих кошмарных уруков. – Так тебе верхи и принесут информацию на блюдечке с…
- Эй, Стропаг, - закручивая фляжку с водой, уставился вдруг орк прямо на Сёркиса, - Да мы тут не одни.
В два прыжка преодолев разделяющее их расстояние, Скрыг схватил актера за шею и выволок из-под камня.
- Лазутчик!
- Да не тот, что нам нужен!
- Не трогайте меня, - старательно канюча, захныкал Энди. – Злые морды выволокли Смеагола из его уютненького укрытия прямо под лучи ненавистной Жёлтой морды. Она жжёт, жжет нас!
- Слушай, - скривился от отвращения Стропаг. – А не тот ли задохлик этот уродец, которого верхи отпустили из башни и приказали не трогать?
- Да-ссс, это мы, - захныкал пуще прежнего Сёркис. – Мы-ссс, по ночам работает Смеагол, а днем от Жёлтой морды прячется, да-ссс. Не трогайте меня!
- Отпусти его, Скрыг.
- И не подумаю! Этот гад подслушивал наш разговор!
- Ну-ка скажи мне, харя твоя тупорылая, - взял за грудки спутника Стропаг. – Что будет с теми патрульными, которые прикончили этого задохлика. Его Сам отпустил, понимаешь или нет, идиот?
Скрыг уставился на актёра. По перекосившейся морде можно было понять, что он пытается думать.
- Проваливай отсюда. Найди укрытие от Жёлтой морды получше и там пережидай день. – Отрывисто бросил наконец орк. - Ну, пошёл!
- Злые морды не такие уж и злые, - изобразив подобострастную улыбку, выскользнул из цепких орочьих лап Энди и припустил туда, откуда только что пришли патрульные.
Сердце его билось, как сумасшедшее – ещё чуть-чуть, и, казалось, вырвется наружу.
Вырвался! Сумел!
Вспомнив размеры кривых ятаганов уродов, Сёркис не сдержал вздоха облегчения.
- Да ты везунчик, старик! – сам себе хмыкнул мужчина.
***
Солнце неспешно клонилось к западу, и без того прохладный горный воздух становился еще холоднее, а белесые дневные тени разрастались и приобретали чернильно-сиреневый оттенок.
Вконец выбившийся из сил актёр прилёг на обрыве, силясь высмотреть там, внизу, хоть что-то похожее на долину или хотя бы поросший деревьями горный уступ: от голых камней Энди уж просто воротило.
Каково же было его удивление, когда внизу, чуть к северу от него, он увидел мерцающий огнями резной дворец, утопавший в садах и мелких ручьях. Лиловые сумерки курились над его белой, похожей на огромный бутон крышей, будто стараясь скрыть от чужих глаз.
- Ривенделл! – восторженно присвистнул Энди, поняв, наконец, что он видит.
Усталости как не бывало: актёр со всех ног припустил, припрыгивая, вниз, к Обители. Радость от того, что он застанет там хоть кого-то из актёрского состава была так велика, что напрочь выбила из его головы простой факт об огромном количестве проживающих там настоящих эльфов Профессора.
Сёркис уже спустился в долину, когда вспоровшая ночную темень стрела напомнила ему о «коренном» населении Имладриса, просвистев над самым ухом.
Зная, что эльфы не знают промаха, актёр поспешил поднять руки.
«Не стреляйте!», - хотел закричать он, но его опередили.
- Не стреляйте, дивные! - Воскликнул старец в сером балахоне и синей островерхой шляпе.
- Митрандир!
- Это существо заслуживает жалости, но не смерти, - спешиваясь, произнес маг. – Позвольте мне явить его Владыке Имладриса.
- Лорд Элронд Мудрый рассудит по справедливости, - почтительно склонил голову златовласый эльф.
- Мудры слова твои, Галадон.
К Маккелену подвели Сёркиса, а затем их двоих препроводили к Элронду.
***
- Орки? В Мглистых Горах?! Но откуда Саурон мог прознать о Боромире? Ой-ой-ой, как там наш Шон? – обеспокоено прикрыла рукой рот Лив.
Уже было давно за полночь: небольшая, но теплая компания актёров собралась в комнате Бильбо. Чистый и сытый Сёркис рассказывал пережитое в горах.
- Мне кажется, через палантир, - нахмурился сэр Маккеллен. – Ведь Дэнетор тот еще любитель потягаться ментальной силой с Сауроном. Вот глаз и выведал все через наместника.
- Кстати, - дернулся Хольм, - а ведь Нобл-то должен был отправиться в Новую Зеландию позже, после снятия гипса.
- И?
- Тут, вероятно, сидит взаправдашний Наместник.
- То есть, мне все-таки придется стаскивать Дэвида с костра, - вздохнул Гэндальф. – Замечательно!
- Скорее бы все добрались к нам, у меня сердце не на месте, - покачала головой через пару минут общего молчания Лив.
- Ах да, нам предстоит пережить Совет, - мягко шурша одеждами, опустился в кресло Хьюго.
- И если этот Совет узнает, что Голлум здесь, участники могут потребовать привести его и допросить, - взволнованно сказал Маккеллен.
- Это в лучшем случае, - догрызая сливу, справедливо заметил Сёркис.
- Значит, нужно сделать так, чтобы все мои домочадцы были уверенны: Голлум покинул Ривенделл. Скажем, утром я публично отпущу тебя на волю вольную, а к вечеру ты незаметно проберешься обратно. Наш Митрандир в этом тебе поможет.
- Как, Хьюго? Я похож на мальчика в круглых очках? У меня нет мантии-невидимки.
- Зато есть сила магии и мудрость, Иэн.
- Тебе легко умничать, - сердито ворча, прикурил трубку Маккеллен.
- Ну что ж, на том и порешили, - улыбаясь, кивнул Уивинг.
Бледный рассвет октября застал актёров все в той же комнате с круглыми окнами: они делились вестями и впечатлениями от путешествий и строили планы на будущее. О том, как им вернуться домой, старались и не думать: какой смысл зря расстраивать себя или, что еще хуже, обнадеживать пустыми иллюзиями?
* Энди Сёркис «играл» Кинг-Конга в одноименном фильме ПиДжея (с использованием тех же технологий, что и при создании Голлума).
