Место для воинов

Гарри отпил немного чая, воспользовавшись этим движением, чтобы получше рассмотреть Снейпа. Волосы мужчины темной завесой спадали на лицо, скрывая от посторонних взоров. Гарри подумалось, что все, касающееся этого человека, по большей части было столь же закрытым. Причем не только то, что сам зельевар считал важным. А Гарри, судя по всему, входил в эту группу. Теплое чувство разлилось в груди подростка, и горячий чай здесь был абсолютно ни при чем. Он не смог сдержать улыбки, втайне интересуясь, заметил ли ее Снейп, ведь тот и не думал сводить с мальчика пристального взгляда.

— Что такое? — спросил Гарри.

— Ничего, — промолвил Снейп. — Просто я редко видел тебя столь незащищенным.

— Ничего себе, — чувствуя, что он и впрямь расслабился, Гарри вопросительно поглядел на профессора. — Вы же не накачали меня чем-нибудь, верно?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Снейп. — Но в состав чая входит ромашка, а она обладает успокаивающим эффектом.

— Ясно, — Гарри разлегся на диване, словно кот, и от души потянулся. — Тогда все в порядке.

— Перед проверкой эссе я обычно принимаю нечто подобное, — продолжил Снейп. — Это удерживает меня от того, чтобы разорвать их на мелкие клочки.

Гарри не мог с уверенностью сказать, шутил ли Снейп или нет.

— Вам надо работать? Я могу уйти.

— За меня не переживай, — сказал Снейп. — А вот у тебя как раз есть невыполненная домашняя работа — сам говорил.

— Ну, да, — Гарри бросил взгляд на сумку с книгами, валявшуюся в углу комнаты.

— Почему бы тебе не сделать ее здесь? — предложил Снейп. — Я не стану вмешиваться, если только ты сам не попросишь о помощи.

— Хорошо, — согласился Гарри. Чай благотворно повлиял на его покладистость. Он подошел к сумке и просмотрел ее содержимое. На пару мгновений его охватила тревога: все-таки он пропустил неделю занятий и теперь не был уверен, как именно станет наверстывать упущенное. В конце концов он решил заняться каким-то одним предметом, а уж разобравшись с ним, переходить к другому. Он мысленно отклонил зелья как чересчур скучное чтение, а трансфигурацию — как слишком сложное. Остановившись на чарах, он взял учебник и пергамент, после чего вернулся на диван. Но поскольку в помещении было довольно прохладно, да и в лежачей позе велика была вероятность уснуть, Гарри решил устроиться так же, как привык в гриффиндорской гостиной — растянувшись на коврике перед камином. Он подпер подбородок руками и приступил к чтению главы о том, как зачаровывать фотографии, чтобы из черно-белых они становились цветными.

В течение следующих двух часов тишину нарушало лишь царапанье пера или шелест страниц. Гарри обнаружил, что нарко-чай (как про себя он прозвал этот напиток) помог ему сосредоточиться. Снейп за все время не проронил ни единого слова, и Гарри не на шутку забеспокоился о студентах, чьи работы сейчас проходили проверку. Мальчик принял сидячее положение, привалился к дивану и принялся вертеть головой, пока Снейп, наконец, не обратил на него внимание.

— Как продвигается проверка?

— До отвращения медленно, — Снейп изучающе посмотрел на Гарри. — Ты был довольно прилежен.

— Вам бы не стоило так удивляться, — отозвался Гарри. — Я получаю не худшие отметки.

— Твои работы по зельеварению оставляют желать лучшего.

— То же можно сказать о вашем искусстве преподавания, — вылетело у Гарри. Он тут же раскаялся в своих словах, одновременно изумляясь, как быстро ему удается довести мужчину до кипения. Снейп, только что бывший спокойным и благостным, в данный момент выглядел так, словно готов был слопать Гарри на завтрак, не поперхнувшись.

— Даже если это правда, — прервал Снейп напряженную тишину, — студенту не следует критиковать своего учителя. — Он задержал взгляд на Гарри. — Особенно, если речь идет о студенте, не блистающем познаниями в области зельеварения.

Гарри принялся складывать свои записи в стопку, в то же время пытаясь утихомирить ропот, закипавший внутри.

— Ты меня слышал? — крайне раздраженно переспросил Снейп.

— Да, я вас слышал, — ответил Гарри и вздохнул. Послеполуденное спокойствие было вмиг испорчено; то же он мог бы сказать и о своем состоянии. — Но я не понимаю. Сами ведь сказали, что вы — ужасный учитель, причем именно такими словами. Вы сказали, что вам не хватает терпения для того, чтобы быть преподавателем. Я вынужден согласиться.

— Я имею право критиковать собственные педагогические навыки, Поттер, а ты — нет.

Гарри еще раз попытался подавить возражения. Ну почему ему так трудно при Снейпе держать язык за зубами? Казалось бы, жизнь с Дурслями должна была развить в нем хоть какие-то навыки самосохранения. Но в Снейпе было что-то, заставлявшее Гарри всегда прорываться напролом, невзирая на сигналы об опасности. Не сдержался он и на этот раз:

— Я много раз называл вас куда хуже, но вы и глазом не моргнули.

— Возможно, ты, как сын Лили, и имеешь право высказывать мне некоторые вещи, — впившись взглядом в Гарри, отрезал Снейп. Складывалось ощущение, что само признание этого факта далось ему с величайшей неохотой. — Но я не помню, когда ты успел получить право критиковать меня в лицо, как студент своего преподавателя.

— Вы критиковали меня кучу раз, да и сейчас делаете то же самое!

— Я твой профессор, и имею на это полное право.

— А я имею полное право, так как являюсь вашим студентом, не блистающим познаниями, — воскликнул Гарри, сжав кулаки.

— Я без колебаний назначу тебе отработку, — довольно произнес Снейп.

— Да вы хоть к какому-то студенту относитесь хуже, чем ко мне? — рявкнул Гарри. Угроза Снейпа больно уколола его, и ему это пришлось не по нраву. Он думал, что подобное осталось в прошлом. — Если я не имею права жаловаться, тогда кто имеет?

— Ни один из моих студентов никогда даже не осмелился бы высказать вслух подобное мнение, — проворчал Снейп. — Кроме тебя.

— Верно, — согласился Гарри. — Но вы и не приводили в свои покои ни одного из студентов. Кроме меня.

— Это позволяет тебе рассчитывать на особое положение во всех случаях? — требовательно поинтересовался Снейп. — Наверное, я даже не удивился бы.

— Нет, — вскочил от возбуждения Гарри, желая объясниться. — Но мы вместе с вами через многое прошли, так что нелепо с вашей стороны относиться ко мне как к обычному студенту.

— Значит, тебе и впрямь хочется особого положения.

— Нет, но я не понимаю, почему вы можете называть меня посредствен­ностью и говорить, что мои работы и гроша не стоят, а я не могу и слова вам в ответ сказать!

— Это называется уважением, Поттер, — процедил Снейп. — Возможно, данное понятие превыше твоего понимания.

— Возможно, вы просто не можете преодолеть соблазн поставить меня на место, — отчеканил Гарри. — Возможно, вы вовсе не изменились, а остались таким же хитрым и изворотливым, как и раньше!

Снейп вздрогнул. В его голосе прорезались ледяные нотки.

— Очень хорошо. Отработка, завтра в семь. Возможно, чистка котлов поможет обуздать твой язык.

— Отлично! — вскричал Гарри. К его ужасу, голос дрогнул, и он отвернулся к камину, пытаясь совладать с собой.

За этой вспышкой последовала продолжительная пауза. Гарри слышал, как Снейп подошел к нему со спины.

— Поттер, да что с тобой такое?

— Ничего, сэр, — с каменным выражением лица ответил мальчик, не сводя взгляда с язычков пламени, лизавших каминную решетку.

— Гарри …

— Не называйте меня так! — развернулся Гарри в тот же миг: звук собственного имени заставил эмоции прорваться наружу. — Я вас не понимаю! Я в глаза называю вас просто по фамилии — кому из студентов такое позволено? В Выручай-Комнате я толкал вас, причем неоднократно. Неужели такое могло сойти с рук хоть одному из учащихся? — восстановив прерывающееся дыхание, он продолжил. — Я рассказал вам про пистолет! Кто-то еще пришел бы к вам с подобными откровениями?

— Нет, — мягко согласился Снейп. — Все мои студенты меня ненавидят.

— Все, кроме меня, — отрезал Гарри.

— Да, — повторил Снейп. — Все, кроме тебя.

— Тогда почему вы не можете относиться ко мне как к обычному человеку? — настойчиво потребовал ответа Гарри. — Я понимаю, что, когда мы в классе, вам приходится вести себя строго определенным образом. Но здесь-то зачем вы это продолжаете? Никого ведь рядом нет!

Снейп поджал губы.

— Я не могу относиться к тебе как к "обычному человеку". Тебе пятнадцать.

— Однако половину времени вы говорите со мной так, словно мы ровесники, — возразил Гарри. — Вы рассказываете мне то, что не позволили бы узнать ни одному другому студенту.

— Неправда, — возразил Снейп, но слишком уж поспешно.

Гарри склонился вперед, продолжая отстаивать свою точку зрения.

— Правда. Я многое о вас знаю. Я знаю, что вы сами себе ненавистны. Я знаю, что груза вины, который вы на себя взвалили, хватило бы на целый батальон. Я знаю про вашего отца и про мою маму, про силу вашей любви к ней и ненависти к нему, — Гарри перевел дыхание. — И это не честно. Так не честно. По отношению ко мне. Вы не можете брать и рассказывать мне все это, когда вам заблагорассудится, просто потому, что вам от этого легче. Вы не можете так ко мне относиться, а в следующий миг назначать отработку. Так нельзя. Вы должны относиться ко мне как к обычному человеку.

— Я не знаю, что ты подразумеваешь под обычным, Поттер. Относиться к тебе как к равному? Как к другу?

— Да.

— Не тебе диктовать правила наших взаимоотношений.

— Значит, так это работает, да? — невесело усмехнулся Гарри. — Каждый раз, когда вам будет удобно или просто не придутся по вкусу мои слова, вы станете назначать мне отработку или снимать баллы, чтобы заставить меня закрыть рот? — он помолчал. — В Комнате вы не имели возможности так поступить. Возможно, это и явилось единственной причиной того, что вы стали иначе ко мне относиться.

Снейп сложил руки на груди. На миг он показался гранитным изваянием.

— Я готов потакать тебе в некоторых случаях, Поттер, но не в других. Боюсь, тебе придется научиться жить с этим и вести себя соответственно.

— Из-за вас убили моих родителей, — недоверчиво произнес Гарри. — Почему вы решили, что имеете право решать, как я должен себя вести, а как нет?

— Одно с другим не связано, — тихо сказал Снейп. — Если ты думаешь, что я собираюсь потворствовать тебе только из-за своей истории, то ты глубоко ошибаешься.

— Из-за истории ваших отношениях с моими родителями вы задирали меня целых пять лет, — проворчал Гарри. — А теперь говорите, что не можете сделать обратного?

— Не хочу.

— А я не хочу, чтобы вы назначали мне отработку или ругали меня!

— Почему тебя это так задевает? — спросил Снейп. — После освобождения из Комнаты я уже два раза назначал тебе отработки, и обе обошлись без подобных спектаклей.

— Это были не настоящие отработки, — буркнул Гарри. — Оба раза я знал, что вы делаете это нарочно: сначала ради Непреложного Обета, а потом — чтобы вытащить меня из кабинета Амбридж.

— Так ты решил, что после Комнаты я никогда не стану применять к тебе дисциплинарных взысканий?

— Да ничего я не решил, — Гарри чувствовал себя разбитым и запутавшимся. Из-за Снейпа он звучал так глупо. — Наверное, я думал, что раз я теперь симпатичен вам, раз мы стали друзьями, то все эти учительские штуки будут только ради публики.

— Ты и впрямь стал мне симпатичен, — убежденно подтвердил Снейп. — Но я не думаю, что мне место среди твоих друзей, — он сделал паузу. — У тебя есть Уизли и Грейнджер. Друзей тебе больше не нужно.

— Так что же мне нужно? — расстроенно промолвил Гарри. — Кто вы, Снейп?

— Я ни брат, ни отец, ни святой, ни грешник.

— Это цитата?

Рассердившись, Снейп не стал объяснять, что имел в виду.

— Мысль о неравенстве для тебя непереносима, так?

— Мы равны! — отчаянно воскликнул Гарри. — Я спас вашу жизнь! Я научил вас в Комнате, как расслабиться! — он ткнул пальцем Снейпу в лицо. — Если я и запутался, то это ваша вина! Именно вы все время пытались доказать мне наше сходство! Несчастное детство? Есть! Лили, как Ахиллесова пята? Есть! Стремление послать Дамблдора куда подальше? Есть, да еще как!

— Не думаю, что тебя запутало что-то из вышеперечисленного, — шелковым голосом вмешался Снейп. — Ты никак не прекратишь бушевать, Поттер, потому что тебя пугают любые отношения, отличающиеся от дружбы или романтики, — он пристально посмотрел на Гарри. — Если быть точным, любые отношения, которые могли бы сложиться между тобой и Джеймсом.

— Джеймс был бы похож на Сириуса, — Гарри уверенно выразил вслух давно оформившуюся мысль. — Он был бы моим лучшим другом.

— Он был бы твоим отцом, — возразил Снейп и поджал губы. — Но я легко могу предположить, что он бы тебя избаловал.

— Друзья — вот что только и ценно, — под влиянием эмоций Гарри и сам недопонимал, что говорит. — Если вы не друг, Снейп, тогда вы на их стороне.

— Их?

— Их! — рявкнул Гарри. — Дяди Вернона! Тети Петунии! Профессора Дамблдора! Их!

— Людей, для которых ты был обузой, хочешь сказать.

Гарри фыркнул.

— Я не твой друг, — повторил Снейп. — Но я на твоей стороне, — он посмотрел Гарри прямо в глаза. — Ты и впрямь чувствуешь, что если я как-то тебя исправляю или от чего-то предостерегаю, то в этом случае я против тебя?

— Не знаю, — жалко произнес Гарри. — С остальными так и происходило.

— Значит, для тебя такое в новинку, — заметил Снейп.

— Мои друзья, — запинаясь, промолвил Гарри, — стали не просто моими друзьями. Они стали людьми, которые не были мне врагами.

— Понимаю, — тихо ответил Снейп. — Теперь я понял, почему мое поведение ввело тебя в замешательство. Ты прав. Я рассказывал тебе то, что не рассказал бы больше ни одной живой душе — что уж там говорить о прочих студентах.

— А теперь вы прекратите это делать? — спросил Гарри.

— Хочешь, чтобы я прекратил?

— Не знаю, — сказал Гарри. — Когда вы рассказываете мне такие вещи, я начинаю лучше вас понимать.

— До сих пор не могу поверить, что ты действительно хочешь меня понять, — пробормотал Снейп.

— Да вот хоть и ваша последняя фраза, — поймал его на слове Гарри. — Рону, например, вы бы такого не сказали.

— Упаси Мерлин, — передернул плечами Снейп и покачал головой. — Послушай меня, Поттер. Я хочу, чтобы ты тоже был искренен со мной. Это помогает мне понять тебя. Но я оставляю за собой право... как бы поточнее выразиться... ставить тебя на место в тех случаях, когда ты сам даешь мне повод.

— Значит, мне просто надо пользоваться моментом? — вопросил Гарри.

— Отработка — не конец света, — мягко промолвил Снейп. — Ты должен понять, что если некоторые взрослые дисциплинируют тебя, то это вовсе не ставит крест на ваших отношениях. Вот и все.

Для Гарри подобное понимание до сих пор являлось чуждым, и это ясно читалось у него на лбу.

— Даже не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего менять, — терпеливо пояснил Снейп. — Мы продолжим общаться, время от времени ты будешь пересекать границы, а я — поправлять тебя. Со временем мы привыкнем. В этом нет ничего сверхсложного.

При этих словах у Гарри по спине пробежали мурашки. Ему не нравилась сама мысль о том, что его станут поправлять.

— Я не собираюсь мучить тебя, как это делали твои родственники, — пообещал Снейп, что-то уяснив из выражения лица Гарри. — И не собираюсь возвращаться к прежнему обращению с тобой. — Мужчина гордо поднял подбородок. — Я не собираюсь становиться злобным, Поттер.

Гарри не сдержался и сделал шаг назад. Пусть неосознанно, но он все же привык считать Снейпа другом, а не одним из них. А теперь Снейп это отрицает.

— Я не знаю, где в вашем случае лежат границы, — настороженно заявил Гарри. — Раньше вы были моим врагом, а сейчас говорите, что вы мне не друг. Кто же тогда?

— Я — это я, — просто сказал Снейп.

— Мне не нравится мысль о неравенстве.

— Я тебя не виню, — уверил его Снейп. — Но как ты думаешь: чувствует ли себя твой друг Рон наравне со своими родителями? Тебе не кажется, что для него это было бы неестественным?

— Вы. Не. Мой. Родитель, — выдавил сквозь зубы Гарри. — Из-за вас они мертвы, не забыли? — он бесстрашно уставился на Снейпа. — Ну что, я пересек границу?

— Похоже на то.

— Собираетесь назначить другую отработку?

— Думаю, одной достаточно.

Гарри всплеснул руками.

— Вас невозможно понять!

— Приношу извинения, — сказал Снейп, причем его слова звучали искренне. — Я не достаточно ясно объяснил свою позицию. Дай мне время подумать, и мы вернемся к этому вопросу.

— Да, сэр, — нарочито вежливо произнес Гарри.

Похоже, Снейпу такой ответ не пришелся по вкусу, но придраться было не к чему.

— По какому предмету ты занимался? — решил сменить тему Снейп.

— По чарам, сэр.

— Ах, да. Флитвик упоминал, что ваш курс проходит раздел магической колдографии.

— Да, сэр.

Снейп нахмурился.

— Хочешь фотографию, на которой ты смог бы попрактиковаться?

— Да, сэр, — повторил Гарри, довольный тем, что его безукоризненные манеры явно раздражали Снейпа.

Прищурив глаза, Снейп всмотрелся в него. Затем мужчина улыбнулся, но его глаза остались серьезными.

— Я дам тебе одну. Думаю, тебя не удивит тот факт, что мои фотографии хранятся в потайном месте, — он поднялся и исчез в одном из дверных проемов, но вскоре вернулся, держа в руках небольшую деревянную шкатулку.

Гарри показалось, что ему предложили ящик с сокровищами.

— Не давайте мне ничего слишком важного, — поспешно предупредил он, в беспокойстве позабыв о своей экстра-вежливости. — Я могу это испортить — мне же никогда еще не приходилось пробовать подобные чары.

— Я собирался сделать копию и отдать тебе дубликат.

— Вот как, — с облегчением выдохнул Гарри. Он смотрел, как Снейп осторожно перебирает содержимое шкатулки, и задался вопросом: что за фотографии станет хранить такой человек как Снейп. Он мысленно пробежал по возможным вариантам. Лили?

Наконец, Снейп выбрал одну. Он взмахнул палочкой, произнес заклинание, и рядом с оригиналом появилось точно такое же фото. Зельевар протянул его Гарри.

— Держи.

Не скрываясь, Гарри принялся пристально изучать изображение. К его удивлению, на фотографии не было ни его мамы, ни Снейпа. Гарри вообще не узнавал тех, кто был запечатлен на фото: пожилая пара, обнимая друг друга, застыла с широкими улыбками на лице, а их глаза были прищурены от яркого солнца.

Гарри поднял взгляд.

— Кто это, Снейп?

— Ты не знаешь?

— Нет. А должен?

— Это твои бабушка с дедушкой. Родители Лили.

Гарри подался вперед, охваченный внезапным интересом — такого поворота он точно не ожидал. Ему было не до усмешки Снейпа, довольного своим успешным планом по отвлечению внимания Гарри. Нет, мальчик был слишком занят, устремив взор на магглов; он пытался вспомнить, не видел ли их в Зеркале Еиналеж. Он не был в этом уверен, но чем дольше он изучал фотографию, тем больше обнаруживал сходства между Лили и ее родителями. Глаза не зеленые — но мама Лили была обладательницей рыжих волос, а у ее отца была такая же ямочка на подбородке и столь же широкая улыбка. Гарри всмотрелся внимательнее, ища в них сходства с самим собой. Ничего слишком заметного он и не рассчитывал обнаружить: ему было известно, что Джеймса он напоминает гораздо сильнее, чем Лили. И все же что-то в ее родителях явно показалось ему знакомым. Очертания нижней части лица. Их позы. В них проглядывалось что-то родное.

— Разве у Дурслей не было их фотографий? — поинтересовался Снейп. — Петуния тоже их дочь.

— Нет. На самом деле, я думаю, что тетя не слишком уж тепло относилась к своим родителям, — вспомнил Гарри. — После того, как я получил свое письмо из Хогвартса, тетя Петуния упоминала о Лили: как горды были родители, что в семье появилась ведьма. Думаю, что после этого она так и не смогла нормально общаться с мамой и папой.

— Ясно.

— Кроме того, мне кажется, что Петуния сердилась на них за их смерть, — продолжил Гарри. — Если бы они были живы, она, возможно, могла бы отправить меня к ним. Как они умерли, Снейп? Вы знаете? Было ли это...

— Нет, Пожиратели смерти тут ни при чем, — уверил его Снейп. — Они погибли в автокатастрофе.

Гарри фыркнул, сочтя это некоей мрачной иронией.

— По крайней мере, кто-то погиб именно так.

Снейп поднял бровь в ответ на этот странный комментарий, но не стал развивать тему.

— Знаешь, они были очень хорошими людьми.

— Как их звали?

— Для меня они всегда были мистером и миссис Эванс.

— Вы знали их?

— Да. Я появлялся у них каждый раз, как только Петуния куда-нибудь надолго отлучалась. Я был желанным гостем. Они пребывали в восторге от магии, и им хотелось, чтобы у дочери были приятели из ее круга. Они знали, что я был беден, однако никогда не смотрели на меня свысока. Я всегда старался одеться поопрятнее, когда собирался в гости к Эвансам.

— Похоже, они были хорошими людьми, — вынес вердикт Гарри, изучая фотографию. — Вау, я и не знал, что магглы могут двигаться на колдографиях! Смотрите, он машет рукой!

— Если волшебник или ведьма снимет фотографию, а затем подвергнет ее некоторым манипуляциям, в таком случае магглы будут двигаться на снимках точно так же, как и волшебники.

— Здорово, — сказал Гарри. Мистер Эванс покачивался взад-вперед на пятках — точно так же, как это было в обычае у Гарри. Миссис Эванс иногда сильнее прижималась к мужу, так что у Гарри появлялась возможность бросить взгляд на дом, расположенный на заднем плане. Перед домом располагалось живая изгородь, а за ней виднелся заросший сад. Именно эти дикие, разросшиеся, неаккуратные цветы дарили Гарри теплое чувство принадлежности. Было странно думать о том, что в своей семье Петуния являлась такой же белой вороной, как сам Гарри в семействе Дурслей.

— Ну что, помочь тебе с Чарами? — предложил Снейп.

— Давайте я сначала сам попробую, — сказал Гарри, приняв слова зельевара как намек, что хватит уже смотреть на фото. Его интересовало, как это изображение оказалось у Снейпа, но подросток решил не совать нос не в свое дело. Вместо этого он принялся бормотать расцвечивающее заклинание. Сначала фотография стала ярко-синей, затем покрылась какими-то пятнами, но в конце концов он понял, как именно предполагается действовать. Довольный результатом, Гарри присел на корточки. "Любопытно, как бы я к ним обращался, — задался он вопросом. — Дедушка? Бабушка? Не избаловали бы они Дадли? А может, они избаловали бы меня. Я мог бы нравиться им сильнее, чем Дадли".

— Если хочешь, можешь взять копию себе, — прервал Снейп его размышления. — Чтобы практиковаться.

— Спасибо, сэр, — официально поблагодарил Гарри, припомнив, что собирался добить Снейпа добротой или, на худой конец, вежливостью. Он аккуратно положил фотографию в сумку, после чего все-таки не удержался и бросил взгляд на резную шкатулку. Было крайне занимательно узнать: какие еще сокровища хранятся внутри. Но Снейп поднялся и унес ее, не глядя на Гарри. Похоже, тайна останется нераскрытой — по крайней мере, до следующего раза. Когда Снейп вернулся, Гарри собирал вещи.

— Думаю, пора передохнуть, — сказал Гарри. — Рон уже должен закончить тренировку, да и...

— Ты не должен оправдываться, — прервал его Снейп. — У меня и в мыслях не было, что ты проведешь здесь весь субботний день.

— М-м-м, ну да, — промямлил Гарри. Он потоптался на месте, пытаясь собраться с духом.

— В чем дело, Поттер?

— Вы были серьезны насчет завтрашней отработки?

— Да.

— Простите меня, — промолвил Гарри, не ожидая, что извинения ему помогут.

Снейп смотрел на него с нечитабельным выражением лица.

Гарри снова переступил с ноги на ногу, но к выходу так и не направился.

— Что-нибудь еще?

— Ну... если вдруг мне когда-то захочется сюда прийти... я имею право? — нерешительно пробормотал мальчик.

— Да, — чересчур поспешно отозвался Снейп и откашлялся. — Чтобы попасть в мои комнаты, тебе нужно постучать палочкой по определенной бутылке и произнести заклинание.

— По какой именно бутылке? И какое заклинание?

— Заклинание — Абририум. Бутылка — четвертая слева на третьей полке. Она наполнена листьями лилий.

Гарри кивнул.

— Ладно. То есть, да, сэр.

Снейп поджал губы, но ничего не ответил. Гарри устремился прочь из его покоев, страстно желая оказаться в компании тех, кто не станет грозить ему наказанием. Первым ему на глаза попался Рон: он сидел в гостиной, наслаждаясь шоколадными лягушками после утомительной тренировки. Рыжеволосого паренька так и не посетило стремление учиться, поэтому они весело провели время за чтением нового журнала по квиддичу. Гарри это показалось истинным блаженством.

— Слушай, — Рон отложил журнал в сторону. — Я говорил тебе, что Амбридж приходила посмотреть на тренировку? Не знаю, что ей понадобилось — она просто стояла и наблюдала за нами с этой своей мерзкой улыбочкой.

Гарри чуть не передернуло.

— Хорошо, что я не пошел с тобой. Она бы точно нашла причину назначить мне отработку.

— А твоя рука еще и от прежних не отошла, — неслышно подошла сзади Гермиона. — Давай, Гарри, подлечим тебя немного перед ужином.

Гарри не испытывал желания спорить, да и если быть честным, ему и впрямь не помешало бы немного сочувствия. Шрамы от Кровавого Пера практически исчезли, но руку все еще покалывало, и он не стал возражать против заботы Гермионы.

Усадив друга перед чашей с растопырником, Гермиона вынула из сумки учебник по Чарам.

— Кто-то из вас уже взялся за эссе? Оно не слишком-то простое.

— Я его уже закончил, — довольно похвастался Гарри.

— Ох, так вот чем ты сегодня занимался? — удивленно воскликнула Гермиона. — А я не заметила тебя в библиотеке.

— Меня там и не было, — уверил ее Гарри, после чего набросил на их уголок Заглушающие Чары. — Я был в покоях Снейпа, — он достал фотографию своих бабушки и дедушки. — Посмотрите, что он мне дал для практики по чарам.

Рон и Гермиона склонились вперед. Они привыкли, что в последнее время им стоило обращать внимание на любое упоминание о Снейпе — будь оно положительным или отрицательным.

— Кто это? — поинтересовалась Гермиона, изучая фотографию.

— Моя бабушка и дедушка. Мама и папа Лили.

— Это он тебе дал? Благородно с его стороны, — впечатлился Рон и смолк. — Постой, ты был в комнатах Снейпа? Почему он позвал тебя к себе?

— Я не совсем уверен, — замялся Гарри. — Думаю, он просто хотел, чтобы нам было где поговорить, не опасаясь подслушивания.

— И на что похожи его комнаты? — полюбопытствовала Гермиона.

— Я видел только гостиную. Она... не знаю, довольно пустая. Ничего индивидуального, только мебель.

— Снейп любит спрятать все подальше от посторонних взглядов, правда? — усмехнулась Гермиона.

— Да, — согласился Гарри. — Он сказал, что привык скрывать все важное, — мальчик приостановился в нерешительности: как преподнести дальнейшую информацию. — Он еще сказал, что я, вроде как, тоже для него важен.

— Хм-м, — хмыкнул Рон. — Не уверен, что хотел бы быть важным для Снейпа.

— Почему? — удивился Гарри.

— Да так, — пожал плечами Рон. — Лили была для него важна — и посмотрите, что с ней произошло.

— Если так смотреть, то мои родители и для меня были важны, и вот, они мертвы, — указал Гарри. В нем теплилось желание защитить Снейпа, несмотря на смешанные чувства к нему в данную минуту. — Но вы же не думаете, что я неудачник?

— Мальчик-Который-Выжил? — фыркнул Рон. — Нет, приятель, ты точно не неудачник.

— Я рада, что Снейп все-таки выразил вслух нечто подобное, — задумчиво молвила Гермиона. — Знаешь, его взгляд на тебя во время той отработки был весьма красноречивым. Похоже было, что он готов убить любого, кто посмеет причинить тебе вред.

— Гарри, но он же не одержим тобой, правда? — рискнул спросить Рон. — Я рад, конечно, что Снейп стал по-доброму вести себя с тобой, но... он все же странный. У него есть темная сторона. Что, если он решит, будто увлекся тобой, или что-то вроде этого?

— Я и сам заявил Снейпу, что кто-то может счесть непристойным мое пребывание в его комнатах. Так он словно с цепи сорвался. Он вообще сегодня не раз срывался на меня, — ухмыльнулся Гарри. — Но он точно не увлечен мной. Однозначно.

— Я думаю, что чувства Снейпа к тебе больше всего походят на отцовские, — мягко предположила Гермиона. — Но сомневаюсь, что он сам готов это признать.

Это слишком напоминало слова самого Снейпа.

— Возможно, — протянул Гарри. — Но я не знаю, хочу ли открывать этот ящик Пандоры.

— Неужели это кажется таким страшным? — попыталась выяснить подруга.

— Гермиона, — вздохнул Гарри. — Если он мне отец, то кто я для него?

— Ну, ты точно не его сын, — без обиняков заявил Рон.

— Я знаю, поверьте, — устало промолвил Гарри. — Он никогда бы не мог им быть. Мой отец мертв.

— Но...? — подбодрила его Гермиона.

— Но, — признал Гарри, — думаю, что его поступки скорее можно назвать отеческими, чем какими-то еще. Он не согласен, чтобы мы стали друзьями.

— Друзьями! — выпучил глаза Рон. — Да ты только представь, что значит дружить со Снейпом!

— Звучит глупо, я в курсе, — кисло согласился Гарри, — но что еще мне оставалось думать, когда он начал вести себя мило по отношению ко мне и рассказывать всякие вещи про себя? Я не хочу, чтобы он начал относиться ко мне, как к ребенку!

— Гарри, — спросила Гермиона, — как вы вообще подошли к этой теме?

— Не знаю, — отрезал Гарри. — Мы разговаривали, он начал меня подкалывать по поводу моих отметок по зельям, а я обвинил его в том, что он плохой учитель. Он взъелся и назначил мне отработку.

— Узнаю старину Снейпа, — присвистнул Рон. — Однако, ты — храбрец, приятель! Подумать только, высказать подобное прямо Снейпу в лицо!

— Но, Гарри, такая реакция абсолютно естественна для преподавателя, — проговорила Гермиона. — Почему ты так удивлен?

— Не знаю, — буркнул Гарри. — Мне не нравится, когда он начинает давить на меня своим званием. — Гарри фыркнул. — Знаете, как все вышло? Снейп по большей части не высокого о себе мнения. Вот я и забыл, что у него есть гордость, и прошелся по ней.

— И тебе не понравилось, — закончила Гермиона, — что он напомнил о своем положении. Любой учитель в подобном случае поступил бы точно так же, однако тебя почему-то беспокоит его реакция.

Гарри нахмурился. Гермиона, как обычно, попала в точку.

— Так что мне теперь делать?

— Солги, что он — хороший учитель, — предложил Рон.

— Просто постарайся думать, прежде чем что-либо сказать вслух, — посоветовала Гермиона.

— Прекрасно, — вздохнул Гарри. Он взглянул на друзей, отчаянно нуждаясь в их заверении. — Вы думаете, что все будет в порядке?

— Я думаю, что вы отлично поладите, — заявила Гермиона, и с этими словами внутри Гарри словно развязался какой-то узел. — Вы со Снейпом — как две стороны одной монеты, и для вас лучше выяснять все вопросы сразу, чем копить их внутри.

— А как ты считаешь, Рон? — обратился к другу Гарри.

— Я думаю, — помолчав, произнес Рон, — что в моем личном списке мерзавцев сейчас лидируют Дамблдор и Амбридж. После встреч со Снейпом ты, по крайней мере, возвращаешься невредимым — как буквально, так и в переносном смысле.

— Ладно, — сказал Гарри. Этот вопрос они уладили, но у него оставалась еще одна тема. — Снейп сказал, что Дамблдор куда-то исчез. Мне кажется, преподавательский состав не в курсе его местонахождения.

— Уверена, что он в порядке, — тихо промолвила Гермиона. — Не волнуйся о нем, Гарри.

— Кто сказал, что я волнуюсь? — моментально вскипел Гарри. — Я не волнуюсь, по крайней мере, на его счет.

— Волнуешься, — возразила Гермиона. — Иначе с чего бы тебе становиться таким дерганым, только заслышав его имя?

— Неправда, — сквозь зубы процедил Гарри. — Просто последняя наша встреча прошла довольно скверно — вы и сами знаете, что я натворил.

— Твой поступок и рядом не стоял с тем, что с тобой сотворил Дамблдор, — воскликнул Рон. — Что из того, что он боялся причинить тебе вред, как своей сестре? Он все равно должен был забрать тебя, а не оставлять с этими магглами.

— Так почему тогда я из-за него волнуюсь? — устремив взор на пол, потребовал ответа Гарри. — Почему я не могу просто радоваться, что он куда-то пропал, и надеяться, что там он и останется?

— Ты человек, Гарри, вот и все, — пояснила Гермиона. — Ты сделан не из камня.

— Бывает иногда, — буркнул Гарри. — Разрывая фото, я и впрямь желал ранить Дамблдора. Я хотел причинить ему самую худшую боль. И кто я после этого?

— Человек, — повторил Рон.

— Снова человек? — скептически переспросил Гарри.

— Две стороны одной монеты, — вздохнула Гермиона.

— Было бы легче, если бы я просто ненавидел Дамблдора, — устало признал Гарри. — И знаете, когда я рядом со Снейпом, то именно это я и чувствую.

— Почему?

— Снейп и сам ненавидит Дамблдора. От всей души.

— Правда?

— Ну, возможно, он питает к нему несколько различных чувств, — уточнил Гарри, — однако ненависть в этом списке находится на первом месте.

— Как печально, — негромко вздохнула Гермиона. — Хотя, этого можно было ожидать.

— Думаешь, Снейп хочет, чтобы ты тоже ненавидел Дамблдора? — спросил Рон.

— Я не уверен, — признался Гарри. — Однажды он сказал, что мне не позволено ненавидеть его.

— Сказать легче, чем сделать, — сухо возразил Рон.

— Лучше бы мне было не позволено сожалеть о том, что я порвал фотографию Дамблдора, — буркнул Гарри, в голове которого внезапно поднялся целый вихрь различных мыслей. — Попытайся Снейп удержать меня от этого чувства — я был бы только благодарен.

— Не ты стал причиной исчезновения Дамблдора, — резко воскликнула Гермиона. — Ты всего лишь порвал его фотографию.

— Это не мелочь.

Гермиона нахмурилась: ей не нравился настрой друга. Она протянула руку, взяла фотографию бабушки и дедушки Гарри и разорвала ее надвое.

— Гермиона! — Гарри вскочил на ноги, в спешке опрокинув чашу с растопырником. Он схватил обе части фотографии. — Зачем ты это сделала? Это моя единственная память о них!

— Испытываешь желание сбежать? — невозмутимо поинтересовалась Гермиона.

— Нет, — рявкнул Гарри, — но не возражал бы, если бы прямо сейчас это сделала ты.

Коснувшись палочкой обеих половинок фото, он починил их быстрым Репаро. Фотография вернулась к первоначальному виду.

— Извини меня за это. Но теперь-то ты уловил суть? — спросила Гермиона. — Отсутствие Дамблдора может быть обусловлено миллионом разных причин. Не ты заставил его уйти. Ты не держал его на прицеле своей палочки.

Гарри прижал фотографию к груди, после чего бережно положил ее в карман, подальше от чересчур ретивых друзей.

— Гарри? — осторожно позвала Гермиона. — Я очень сильно тебя расстроила?

— Нет, — ответил Гарри. — Но это не совсем идентичная ситуация. Мое фото осталось целым, а Дамблдору уже не вернуть снимка Арианы.

— Возможно, он его и не заслуживает.

Гарри вздохнул.

— Не хочу быть тем, кто должен разрешить этот вопрос.

— Странно, — нерешительно пробормотал Рон, глядя на языки пламени в камине. — Так много всего изменилось.

— Самое важное осталось неизменным, — возразил Гарри. — Вы оба остались моими лучшими друзьями.

— Это да, — кивнул Рон. — Но теперь нам вроде как нравится Снейп, а Дамблдора мы терпеть не можем. Признай, о таком повороте мы и не задумывались.

— А ты бы хотел вернуть все, как раньше? — поинтересовалась Гермиона.

— Нет, — с жаром произнес Гарри, опередив Рона. — В этом нет никакого смысла. И уже не будет.

Гермиона задумчиво посмотрела на Гарри.

— А кое-что не изменилось вовсе.

Рон все еще выглядел не уверенным, так что Гарри решил, что сейчас самое время поведать друзьям о том, что он уже давно собирался им сказать.

— Вы знаете, Снейп пообещал мне несколько дней назад, что не заставит меня выбрать между ним и вами двумя. Он понимает, что вы для меня на первом месте.

— Возможно, ты должен быть на первом месте, Гарри, — промолвила Гермиона. — Не Снейп и не мы. А ты сам.

— Мы на первом месте? — изумленно переспросил Рон. — Он так и сказал?

— Да.

— Ну, так пусть и дальше знает свое место, — заявил Рон.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Хм-м, ребята?

— Да?

— Вы знаете, если бы он заставил меня выбрать, то я...

— Нет, — подскочив с места, перебила его Гермиона. — Тебе не придется выбирать.

— Хорошо, — сказал Гарри, и в его груди разлилось приятное тепло — такое же, какое он уже ощутил сегодня утром. Он задумался над тем, что в его жизни и впрямь может найтись место и для друзей... и для чего-то еще. Снейп прав. Друзей ему хватит. Снейп все равно никогда не смог бы стать таким же замечательным другом, как Рон или Гермиона.

Возможно, Снейп должен стать для него кем-то иным.