Мы пережили, как ты верно выразился, довольно странную ночь. Между тем осмелюсь добавить, что она была необыкновенно эротична.
***
Гарри сознательно не стал пить чай, который Северус подарил ему на Рождество, и вместо этого выбрал банку простого черного чая. Взглянув на часы, он увидел, что встал в два часа ночи. Он включил свет, заварил чай и сел за стол, сжимая кружку в холодных руках. Гарри смотрел в темные глубины горячего напитка. Темный и горячий, как глаза Северуса в муках страсти. Гарри впился зубами во внезапно задрожавшую нижнюю губу. Он опустил кружку и закрыл лицо руками. Его щеки были мокрыми, когда он наконец опустил ладони и сделал глоток чая, черные ресницы слиплись от влаги.
Попытки преодолеть барьеры Северуса истощали его. «Может быть, он только хотел меня ради своего удовольствия, и к тому же бесплатно», — подумал Гарри, с горечью вспоминая рассказ о посещении Северусом борделя.
Он стиснул челюсти, проигрывая в памяти все, что произошло между ними. Неужели он действительно хотел, чтобы во взгляде Северуса было нечто большее, чем похоть, чем желание простого сексуального удовлетворения? То, как Северус оттолкнул его. Отвернулся от него. Погасил без слов светящуюся сферу. И уснул.
Тлеющий гнев и горе боролись в израненном сердце Гарри. А чего он ожидал? Романтики? Поцелуев? Цветов? Сладких бесед под одеялом? Всех тех клише, которыми были полны книги и маггловские голливудские фильмы?
Конечно, нет. Не с Северусом Снейпом. Рон и Гермиона, Ремус и Тонкс, родители Рона… Ну, у них было то, что общество называло нормальными отношениями. Опять же, кого и что считать нормальным? Гарри чувствовал, что «нормальность» была довольно ненормальным понятием. Он медленно допил свой чай и бесцельно обошел вокруг дома в своей мантии-невидимке, прежде чем вернуться в постель.
Он осторожно сотворил сферу: тусклый шар давал ему достаточно света, чтобы проскользнуть обратно под простыни, не мешая Северусу, который, казалось, крепко спал, его лицо все еще было повернуто к стене. Гарри тихо вздохнул, глядя мужу в спину,
и взбил подушку. Внезапно резкий шелест одеяла заставил его замереть.
Северус повернулся к нему, его глаза были открыты, а сам он выглядел уже проснувшимся. Гарри оставался совершенно неподвижным, зеленые глаза смотрели прямо в черные. Затем Северус потянулся и осторожно коснулся его предплечья длинным указательным пальцем. Они оба молчали, и через несколько секунд Северус убрал руку, повернулся к стене и замер. Гарри не знал, уснул он или нет. Он погасил светящуюся сферу и нервно лежал в постели, рассеянно поглаживая предплечье.
***
Северус мог практически чувствовать, как напряжение Гарри наполняет комнату. Прикосновение к руке парня привело к противоположному результату. Вместо того, чтобы успокоить юношу, оно сделало его таким нервным, что сам Северус начал чувствовать беспокойство, слушая, как Гарри ворочается в постели. Наконец, около трех часов утра, он не выдержал. Он откатился от стены и осторожно взял Гарри за руку.
— Гарри, ты согласишься со мной, что у нас была довольно странная ночь. /Это мягко сказано, Северус,/ — заявил Гарри, не меняя положения в постели.
Северус прочистил горло.
— Гарри. Я не… привык… к каким-то посткоитальным романтическим действиям. — Он сморщил нос, произнося последнюю фразу.
Гарри издал короткий смешок. /Я могу заверить тебя в том, что количество моих половых актов очень ограничено./
Наступило неловкое молчание. /Северус,/ — сказал наконец Гарри. — /Я не ожидал, что ты вдруг вывернешь себя наизнанку и станешь кем–то другим. На самом деле мне это совсем не нужно, мне даже ненавистна подобная идея. Я и не ожидаю, что когда-нибудь тебе понравлюсь. Но я хотел бы немного уважения. И отталкивать меня, как будто я был какой-то игрушкой для траха, после того, что мы делали, — это довольно плохой способ проявить уважение. А теперь я хочу спать./ — Он твердо вытащил запястье из рук Северуса и затих.
От стыда Северусу стало жарко. Его гордость и совесть были задавлены спокойным, но прямым упреком Гарри. Настала его очередь смотреть мужу в спину. Смущенный и униженный, он скользнул обратно на свою сторону кровати и попытался заснуть.
На этот раз он видел во сне Лили. Его подсознание приносило воспоминания о том времени, которое они провели вместе, когда были детьми: Лили на качелях, Лили смеялась, Лили обнимала его, когда он бормотал и заикался, что он чувствует, что его привлекает собственный пол. Неужели она обнимала бы его, если бы знала, что он женится на ее сыне и займется с ним сексом? Затем взрослая Лили встала перед ним: она улыбнулась и кивнула ему, прежде чем сон исчез с восходом солнца.
***
На этот раз Северус проснулся раньше Гарри. Тихим беспалочковым заклинанием он немного раздвинул шторы так, чтобы можно было видеть черты лица своего мужа более четко. Гарри во сне повернулся на спину: одна рука лежала у него на груди, а другая была вытянута над головой.
Северус не мог перестать смотреть на него. А ведь Волдеморт хотел его убить. Волдеморт полностью уничтожит жизнь Северуса снова, если убьет Гарри. Тень этой мысли поразила Северуса. Он содрогнулся при мысли, что юноше причинят какой-то вред.
«Я буду жить как инфери, буду простым трупом, — подумал Северус. — И молодость Гарри будет потеряна, как и все то, чего он хочет в будущем. Лучше, если Гарри оставит меня сам по себе, когда больше не захочет быть со мной; это будет гораздо лучше, чем если его жизнь будет оборвана Волдемортом. Он так молод. Как я могу ожидать, что он останется со мной и будет жить со мной, как предлагают сказки? И все же…»
Северус придвинулся ближе и коснулся костяшками пальцев щеки Гарри. Как и его мать, и этот во все вмешивающийся чудак-директор, Гарри мог видеть сердца людей, и да, он имел странную и сладкую способность прощать и любить. Он смотрел, как Гарри спит, пока его вид наконец не убаюкал его и он не уснул, так и не отодвинувшись от мужа.
***
Гарри рассеянно попытался пригладить свои влажные волосы, когда спускался к завтраку.
Он проснулся от тепла, прижатого к телу, и шторы были слегка раздвинуты. С удивлением он понял, что Северус лежит прямо позади него, положив руку ему на талию.
Гарри быстро скрылся в ванной, не зная, что думать. Северус один раз уже оттолкнул его, а затем притянул обратно. «Это противоречие», — мрачно подумал Гарри, и только Северус мог его разрешить.