Впускаешь Северуса в своё сердце, а он устраивает там лабораторию, начинает штрафовать гриффиндорцев, втихую язвить над твоими знакомыми и иногда требовать закрыть дверь с той стороны, ибо дует.
Меня разбудил грохот. Настойчивый и раздражающий, он всё старательнее выдергивал меня из состояния полудремы, а последовавший за ним вой разогнал остатки сна окончательно.
Я оказался на ногах прежде, чем смог продумывать собственные действия, и не давая себе опомниться полностью, поспешно направился к двери.
Что могло произойти?
Вой оглушал, поднимая во мне волну тревоги и ярости одновременно.
Наверняка чья-то идиотская шутка. Возможно, очередная выходка близнецов Уизли: только им могло хватить дерзости и безрассудства перебудить весь замок и находчивости, чтобы создать такой мерзкий звук, разрывающий барабанные перепонки.
Вой явно доносился от лестницы. Спеша туда, я не сразу осознал, что именно промелькнуло у меня перед глазами. Резко затормозив, я вернулся и молча уставился на горящие факелы у моего кабинета.
И на открытую дверь кладовой.
От подступившего гнева у меня пропал дар речи.
Кто-то обошел мою защиту и самым наглым образом пробрался к моим запасам ингредиентов. Ученик — больше некому, и кем бы он ни был, очевидно, он сбежал только что, не более минуты назад. Вой наверняка спугнул его, потому что даже полному имбецилу хватило бы мозгов закрыть дверь и погасить факелы.
Окончательно выведенный из себя, я резко захлопнул дверь и поспешил к лестнице.
Вой оборвался внезапно, и я ускорил шаг, не желая упустить сразу двух нарушителей. Вор должен быть неподалеку — вряд ли он успел скрыться, слишком мало времени прошло с момента взлома.
Теперь вместо воя я мог различить повышенный голос Филча. Разумеется, шум разбудил не только меня, и уже вскоре весь замок сбежится на место преступления, этим самым позволив малолетнему преступнику избежать наказания.
Чувствуя нарастающее во мне бешенство, я наконец добрался до центральной лестницы и уставился на Филча, который крался куда-то наверх, бубня себе под нос.
— Филч! — раздраженно окрикнул я. — Что происходит?
Тот немедленно повернулся ко мне, вместе со своей вездесущей кошкой.
— Это Пивз, профессор, — заговорщицки прошептал он, словно боясь спугнуть невидимого духа. — Он спустил вот это яйцо с лестницы.
Я торопливо поднялся к нему, вперившись взглядом в золотой и очень знакомый предмет.
Яйцо дракона, отвоеванное каждым победителем.
Странно.
— Пивз? — повторил я. Это было вполне в духе полтергейста. Может, именно он поднял всю эту суматоху? Потому что два происшествия, случившиеся в одно и то же время, были слишком сомнительным совпадением.
— Но Пивз не мог пробраться в мой кабинет, — проговорил я вслух и тут же мысленно выругался, видя, как возбужденно заблестели глаза Филча.
— Яйцо было в вашем кабинете, профессор?
— Конечно, нет! — рявкнул я. Каким идиотом надо быть, чтобы прийти к такому выводу? — Я услышал грохот и вой…
— Да, профессор, это было яйцо…
— …пошел на проверку, — продолжил я, и Филч вновь меня перебил:
— Пивз скинул его, профессор!
Игнорируя его, я продолжил:
— И когда я проходил мимо своего кабинета, я увидел, что факелы зажжены, а дверь кладовой открыта. Кто-то ее обыскивал.
Изумление на лице Филча заставило меня заскрежетать зубами от злобы.
— Но Пивз не мог…
— Я знаю, что не мог, Филч! — взорвался я. — Мой кабинет запечатан заклятьем, которое может взломать лишь волшебник!
Обиженное лицо завхоза заставило меня сделать глубокий вздох и снова осмотреть лестницу.
— Я хочу, чтобы вы пошли и помогли мне найти нарушителя, — уже спокойнее сказал я, однако Филч отнюдь не преисполнился ожидаемого энтузиазма и сник еще больше.
— Я… да, профессор, но… — Он отчаянно уставился вверх, и я проследил за его взглядом, хмурясь. Что творилось в голове у этого человека? — Понимаете, профессор, — забормотал он, — директору придется послушать меня на этот раз. Пивз украл вещь у студента, это может быть моим шансом добиться, чтобы его выкинули из замка раз и навсегда.
Я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь удержать себя в руках.
Что за дикая одержимость Пивзом охватила Филча? Не стоило сомневаться, что Филч пожалел бы о разлуке, если бы Дамблдор всерьез решил избавиться от полтергейста.
— Филч, — как можно спокойнее произнес я. — Мне нет дела до этого чертового полтергейста, мой кабинет…
Снизу раздался до тошнотворности знакомый, клацающий звук, и я умолк, уставившись вниз.
По лестнице неторопливо взбирался Муди, сверля меня пристальным взглядом. Его губы были искривлены в презрительной усмешке, и я немедленно напрягся.
Почему из всех людей, услышавших грохот, здесь появился именно он? Почему сейчас?
— Вечеринка в пижамах или что? — поинтересовался он, и только сейчас я понял, в каком виде вышел в коридор.
Борясь с чувством стыда, по силе сравнимым лишь с испытанным в школьные годы, я не сразу понял, что несет Филч.
— …а потом профессор Снейп обнаружил, что кто-то вломился в его каби…
— Заткнитесь! — прошипел я разъяренно. Чертов болтливый завхоз! Это его давно нужно было вышвырнуть из замка, толку от него всё равно нет.
Дурацкий глаз Муди вперился в меня, затем повернулся в другую сторону. Наконец, после продолжительной паузы, Муди заговорил:
— Я всё правильно услышал, Снейп? Кто-то пробрался в твой кабинет?
— Это не имеет значения, — ледяным голосом отрезал я.
— Наоборот, это как раз имеет значение. Кому бы захотелось вломиться к тебе?
— Полагаю, студенту, — ответил я и тут же проклял себя за то, что вообще решил ответить.
Как этому человеку удавалось так влиять на меня?
Муди продолжал выжидающе пялиться, и я нехотя продолжил:
— Такое уже случалось раньше. Из моих личных запасов пропадают ингредиенты — не сомневаюсь, что это студенты варят неразрешенные зелья.
— Считаешь, им нужны были ингредиенты, да? — насмешливо осведомился Муди. — А может, ты там просто что-то скрываешь?
Еще не успевшее остыть чувство унижения захлестнуло меня вновь, и предательское сердце начало судорожно колотиться, напоминая мне о Дамблдоре, обыске и рухнувшем доверии.
— Ты знаешь, что я ничего не скрываю, Муди, — процедил я сквозь зубы. Мой голос звучал приглушенно, и это привело меня в еще больший гнев. — Учитывая, что ты сам тщательно обыскал мой кабинет.
На лице Муди воцарилась довольная улыбка.
— Привилегия аврора, Снейп. Дамблдор приказал мне за тобой приглядывать.
— Дамблдор мне доверяет! — не сдержавшись, выплюнул я. Все эти годы, все наши разговоры, его слова, сказанные совсем недавно, на школьном балу… — Я отказываюсь верить, что он дал тебе приказ обыскать мой кабинет!
— Конечно же, Дамблдор доверяет тебе, — протянул Муди издевательски. — Он доверчивый человек, не так ли? Верит во вторые шансы. А вот я — я считаю, что есть пятна, которые не смываются, Снейп. Пятна, которые не смываются никогда — понимаешь, о чем я?
Моя рука непроизвольно устремилась к предплечью, и меня тут же затопила волна ненависти к самому себе.
Каким же наивным идиотом надо быть, чтобы повестись на такой дешевый трюк! После всего — неужели я так ничему и не научился?
Муди засмеялся, явно довольный собой.
— Иди спать, Снейп, — пренебрежительно бросил он, и от бешенства остатки моего самоконтроля разбились вдребезги.
— Ты не имеешь права никуда меня отправлять! — прошипел я. — Я могу бродить ночью по школе так же, как и ты!
— Броди на здоровье, — бросил Муди, но в его словах внезапно промелькнула злоба. — Я жду не дождусь встречи в одном из темных коридоров. Кстати, ты что-то уронил.
Всё еще трясясь от бешенства, я машинально глянул в указанном направлении и застыл.
Кусок пергамента. Знакомый, злосчастный кусок пергамента, который привел меня к краху.
Напрочь забыв обо всём, я устремился к нему, но Муди внезапно опередил меня, выкрикнув:
— Акцио пергамент!
Я непонимающе перевел взгляд на него, и Муди пожал плечами.
— Моя ошибка, — пояснил он. — Это мое — должно быть, я уронил его раньше.
Попытка Муди пойти на попятную была смехотворной. Догадки судорожно начали метаться в моей голове, постепенно формируя один единственный вывод.
Поттер.
— Поттер, — повторил я тихо, на этот раз вслух.
— Что-что? — спросил Муди, пряча карту в карман.
— Поттер! — повторил я куда громче. — Это яйцо, — я кивнул на золотой трофей, — принадлежит Поттеру. И этот пергамент принадлежит Поттеру, я уже имел с ним дело раньше, я его узнаю! Поттер здесь, в своей мантии-невидимке!
Несносный, безрассудный, глупый мальчишка! Ходить по замку в такое время, при таких обстоятельствах — вламываться ко мне в кабинет, швыряться своим выигрышем, как будто он ничего не стоит, поднимать всех на уши…
Вытянув вперед руки, я наощупь двинулся вперед. Плевать, как я выгляжу — Поттер здесь, наверняка с украденными ингредиентами, и на этот раз воровство не сойдет ему с рук.
— Там ничего нет, Снейп! — окрикнул меня Муди. — Но я с удовольствием сообщу директору, что первым тебе на ум пришел именно Гарри Поттер.
— И что это значит? — прорычал я, резко поворачиваясь обратно к нему.
— Это значит, что Дамблдору будет крайне интересно узнать, кто точит на этого мальчика зуб, — сообщил Муди, шагая ко мне. — Мне вот тоже интересно, Снейп. Очень интересно.
Суть обвинения дошла до меня не сразу, а когда это произошло, волна негодования в очередной раз лишила меня дара речи.
Муди смел обвинять меня в том, что я угрожаю Поттеру?
Муди смел намекать, что пойдет с этим к Дамблдору? С этим?
Как будто Дамблдор поверит. Я столько раз защищал мальчишку от всех мыслимых и немыслимых угроз, от всех безумных затей, которые приходили в голову самому Дамблдору, человеку, который должен быть заинтересован в его защите прежде всего. Я бы никогда, никогда не навредил Поттеру, и Дамблдор никогда не поверит…
Но он приказал Муди обыскать мой кабинет. Он приказал ему присматривать за мной, следить за моими действиями.
Неужели Альбус и правда мог предположить, что я чем-то угрожаю Поттеру?
Прочистив горло, я попытался сказать как можно сдержаннее:
— Я всего лишь подумал, что если Поттер опять ходит по школе после отбоя — а это, увы, его привычка, — то его нужно остановить. Ради его же безопасности.
Едва договорив, я понял, насколько глупой была моя попытка объясниться. Муди никогда не поверит мне — он был явно одержим мыслью повесить на меня самые абсурдные обвинения. Кретину понятно, что яйцо, добытое одним из победителей Турнира, и карта, принадлежащая Поттеру, указывают на присутствие мальчишки здесь. Муди не мог не понимать этого.
Новая болезненная догадка, пришедшая мне в голову, заставила меня окаменеть.
Да.
Муди прекрасно знал, что Поттер здесь. Муди знал, в чем ценность упавшего пергамента — иначе он не стал бы так поспешно его поднимать.
Что он вообще делал здесь в это время? Его комнаты находились совсем в другой стороне.
Единственно верным объяснением показалось, что Дамблдор снова затеял какую-то опасную игру, но на этот раз его доверенным лицом, призванным страховать мальчика, был Муди.
Муди.
Всё, что он мне сказал, было правдой.
Я был раз и навсегда вышвырнут из личного круга директора.
— А, ясно, — не подозревая о моих мыслях и своей окончательной победе, Муди хмыкнул. — Значит, волнуешься о Поттере?
Да.
Мысль была непроизвольной и на удивление болезненной.
Окончательно раздавленный собственной глупостью, я глухо произнес:
— Думаю, я пойду спать.
— Лучшая твоя идея за ночь, — согласился Муди. — Теперь, Филч, верни-ка мне это яйцо.
— Нет! — воскликнул тот, но я не стал слушать дальше.
Здесь мне больше делать было нечего. Я и так унизился на множество лет вперед, выставив себя полным идиотом и перед Муди, и перед Филчем.
И перед Дамблдором, когда до него дойдут слухи о произошедшем.
* * *
Тщательный осмотр кладовой показал, что исчезли ингредиенты, необходимые для изготовления Оборотного зелья.
Поттер явно взялся за старое. Я понятия не имел, в кого он или его дружки собирались превращаться на этот раз, в какую авантюру они опять вляпались — но, в конце концов, больше это меня не касалось. У него теперь был защитник, которого Дамблдор счел более достойным. Пусть он присматривает за тем, чтобы мальчишка не сломал себе шею, и пусть ходит за ним по ночам, когда тому в очередной раз не спится.
Периодически вспыхивающая во мне злость быстро заглушалась меланхолией, а порой и полной апатией.
В другой ситуации я бы тут же пошел к Дамблдору, доложив ему, что Поттер обворовал мой кабинет и явно что-то затевает. Но теперь? У меня не было гарантий, что Дамблдор вообще станет меня слушать — и естественно, никаких мер против Поттера он не примет. Скорее всего, он сам натолкнул мальчишку на новую безумную затею, а теперь с интересом наблюдает за развитием событий.
Несмотря на всё презрение, которое я ощущал ко всей ситуации, метания Поттера всё же невольно попадали в мое поле зрения. Состояние мальчишки явно приближалось к панике — чем меньше времени оставалось до второго испытания, тем сильнее он нервничал, и хотя Грейнджер то и дело с серьезным видом что-то ему втолковывала, отсутствующее выражение не сходило с его лица. Периодически он смотрел на меня, и тогда в его глазах вспыхивала странная, упрямая подозрительность.
Глупый мальчишка не понимал, что это было прямым признанием его вины. Очевидно, что он слышал наш разговор с Муди, и это привело его к несомненно ложным и нелепым выводам. Мне было противно даже представлять, какие версии его воспаленное сознание могло придумать.
Мрачные мысли были прерваны негромким голосом директора:
— Северус, после завтрака зайдите, пожалуйста, ко мне.
Я коротко кивнул, не глядя в его сторону, хотя внутри всё немедленно похолодело.
Ничем положительным этот визит быть вызван не мог. Муди, видимо, доложил о ночном происшествии, а о том, какие выводы из этого сделал Дамблдор, думать не хотелось.
В любом случае сегодня всё, наконец, будет высказано вслух.
Завтрак тянулся целую вечность. Я покинул Большой зал вместе с первыми преподавателями, бесцельно вернулся к себе в подземелья, а затем направился обратно, к кабинету Дамблдора.
— Войдите, — раздался его голос. В нём не было обычной миролюбивости, и это принесло мне неожиданное облегчение.
По крайней мере, сегодняшний разговор пройдет без обычных полунамеков, и в каких-то вопросах точка будет поставлена раз и навсегда.
— Присаживайтесь, Северус, — Дамблдор без улыбки наблюдал, как я нехотя опустился на предложенное кресло. — Вы догадываетесь, почему я вас вызвал?
— У меня есть предположения на этот счет, — холодно произнес я, и Дамблдор кивнул, словно ожидал именно этого ответа.
— Хорошо, — сказал он. — Тогда, думаю, вас не удивит новость о том, что я получил крайне интригующее письмо от Сириуса Блэка.
Чего бы я ни ожидал, упоминание Блэка в этот список точно не входило.
— Письмо от Блэка, — повторил я. — Какое мне дело до того, что пишет этот недоумок?
— Уверен, что никакого, — ответил Дамблдор. — И уверяю, что я бы не стал делиться подробностями нашей с ним переписки, если бы тема, поднятая Сириусом, не касалась вас.
— Меня? — Я презрительно искривил губы. — Что Блэк мог написать про меня? Мы, к счастью, не виделись с ним после той самой катастрофической ночи.
— Ночи, где вы оба повели себя как дети, — согласился Дамблдор. — Да, Северус, именно к этому я и веду. Скажите, почему я узнаю важную информацию о вас от Сириуса? Почему не от вас лично?
Несколько секунд я молчал, пытаясь понять, о чём идет речь, а потом меня осенило.
— Поттер, — выплюнул я. — Конечно же. Он тут же побежал докладывать своему крестному о случившемся.
— И хорошо, что мальчик поделился с ним, иначе я бы так и не узнал, что в вашу кладовую проникли или что профессор Муди взял на себя ответственность обыскать ваш кабинет.
— Как будто вы сами об этом не знали, — прошипел я. — Учитывая, что он исполнял именно ваш приказ.
Дамблдор какое-то время молча меня разглядывал, с очень странным выражением на лице. Когда он заговорил снова, его голос был почти мягким.
— Северус. Я никогда не просил Аластора Муди обыскать ваш кабинет.
Моей первой реакцией была ярость в ответ на такую наглую ложь, однако Дамблдор продолжал спокойно смотреть на меня, и даже бушующие во мне бешенство и горечь не смогли помешать мне распознать искренность в его взгляде.
Правда. Он говорил правду.
— Не просили? — повторил я, уже гораздо тише.
— Нет, — ровно ответил Альбус. — Никогда. И откровенно говоря, меня удивляет то, что вы могли в это поверить.
Неверие постепенно сменялось осторожной радостью, а ей на смену пришло облегчение — головокружительное и почти невыносимое.
На этот раз мои первоначальные убеждения оказались верными. Дамблдор не давал никакого приказа, он никогда не подозревал меня в предательстве.
Почему я позволил словам такого ублюдка, как Муди, убедить меня? В наш разговор на школьном балу Альбус был искренним — как и сейчас. Он ни в чём меня не обвинял, и доверие между нами не было окончательно разрушено.
— Если бы вы пришли ко мне раньше, я бы смог развеять ваши сомнения, — продолжил Дамблдор. Он по-прежнему говорил мягко, и впервые за долгое время это не вызвало во мне раздражения. Напротив — с каждой секундой я чувствовал, как внутри меня разливается непривычное и долгожданное ликование. — Тот факт, что этот незваный гость посетил ваш кабинет дважды…
— Один раз, — перебил я. — Муди обыскал мой кабинет еще несколько недель назад, а вот вор взломал охранные чары недавно. И я точно знаю, кто это был.
Дамблдор вздохнул, бегло качнув головой, и я нахмурился.
Что я уже умудрился пропустить?
— Вы полагаете, к вам проник Гарри? — спросил Альбус.
— Разумеется. Я видел тому доказательства. Интересно, упомянул ли Блэк в своем письме об этом факте? Или предпочел умолчать?
— Сириус поделился всем, что Гарри ему поведал, — лаконично ответил Дамблдор, и мои новые подозрения усилились.
Что-то опять было не так. Я опять упускал что-то из виду.
Однако, несмотря на это, радость и облегчение, всё еще царящие в душе, заставили меня проигнорировать очередную недомолвку. В том, что Поттер воровал ингредиенты для зелий, не было ничего нового и неожиданного. То, что он наверняка поделится ими с Грейнджер, которая без особых проблем сварит Оборотное зелье, тоже меня не удивляло — впрочем, как и знание того, что Дамблдор до последнего не захочет признавать их вину.
Неважно. Я разберусь с этим позже. Сейчас меня больше всего волновал чертов Муди, и чем больше я думал о нём, тем больше во мне нарастало злорадство.
Его план был очень неплох — если бы не Поттер, Дамблдор не вызвал бы меня для этого разговора, а сам я вряд ли потребовал бы объяснений. По крайней мере, не в ближайшее время.
Муди просчитался, не учел излишней болтливости Поттера, которая и сыграла мне на руку.
Но что его мотивировало?
— Вам известно, какие у Муди могли быть основания рыскать у меня в кабинете, прикрываясь вашим именем? — спросил я вслух.
— Это я хотел бы спросить у вас, — заметил Альбус. — У вас есть идеи?
— Только самые очевидные. Он мне не доверяет и решил проникнуть ко мне в кабинет в надежде найти что-то компрометирующее. Когда я застал его, он быстро сориентировался и солгал, оправдывая свои действия вашим так называемым приказом.
— Да, вероятно, — согласился Альбус. — Но вам не кажется, что это объяснение лежит на самой поверхности?
— Разумеется. И в этом нет ничего удивительного, учитывая, что Муди никогда не демонстрировал особые проблески интеллекта и предпочитал лезть напролом. Должно быть, он искренне полагал, что в моей кладовой скрываются прямые доказательства моей вины, — я фыркнул, представляя себе его разочарование. Каков идиот. Он действительно считал, что даже если бы я продолжал служить Темному Лорду, то в моем кабинете могли бы находиться улики? Абсурд.
— В таком случае, вы его недооценили, Северус, — Дамблдор откинулся на спинку своего кресла, изучая меня внимательным взглядом.
— В каком смысле?
— Вы полагаете, нашему профессору защиты от темных искусств не хватает интеллекта, в то время как ему удалось ловко вас разыграть. Он тонко просчитал, что вы не заведете со мной разговор о случившемся, и успешно этим воспользовался.
— Я думаю, дело не в открывшейся у него проницательности, — с отвращением сказал я. — Муди ляпнул первое, что пришло в голову, и ему просто повезло.
Дамблдор тяжело вздохнул и повернулся к своему фениксу. Тот уставился на него в ответ, и между ними словно завелся немой, продолжительной диалог, содержание которого было для меня недоступно.
Я сузил глаза, пытаясь сообразить, что именно здесь происходит.
Дамблдор снова пытался намекнуть на что-то и снова ждал от меня внезапных, глубокомысленных догадок. Но как я мог что-то понять, если он скрывал от меня всю информацию?
— У меня к вам просьба, Северус, — произнес он наконец. — Никому не говорите о нашем разговоре. Тем более профессору Муди.
Острое разочарование приглушило мой триумф, и я нахмурился.
— Вы предлагаете позволять ему думать, что его обман и незаконное проникновение ко мне в кабинет сошли ему с рук? — недоверчиво осведомился я, и Дамблдор кивнул.
— Так будет лучше всего, — сказал он. — По крайней мере, пока. Это крайне важно, Северус, и я бы не стал вызывать вас к себе сегодня, если бы не верил, что вы сможете мне помочь. И если бы не доверял вам.
Часть меня понимала, что слова Дамблдора — всего лишь умелая манипуляция и что он не стал бы произносить их вслух, если бы это шло вразрез с его целями. Но с другой стороны, мне отчаянно хотелось верить в то, что они правдивы, а ради сохранения доверия, которое, как я думал, потеряно навсегда, я был готов молчать. Хотя больше всего мне хотелось немедленно найти Муди и ткнуть его носом в его же промах.
— Хорошо, — бросил я. — Этот ни на что не способный аврор не узнает о нашей беседе.
— Благодарю, — Альбус послал мне короткую улыбку. — И еще. Если вы сможете поймать Гарри, скажем так, на месте преступления, если он вдруг снова попытается проникнуть к вам в кабинет, то я обещаю принять меры.
— Меры против Поттера? — подозрительно уточнил я. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой — и в то же время крайне маловероятно.
— Верно, — подтвердил Альбус. — Так что присматривайте за своим кабинетом. Воровство ингредиентов может закончиться катастрофой для тех, кто в этом замешан.
Кто бы говорил. Дамблдор всегда почти открыто поощрял нарушение правил, и меня бы даже не удивило, если бы это он научил Поттера обходить мои защитные чары.
Нет, что-то здесь однозначно происходило, и теперь я больше не собирался оставаться в стороне. Я выясню правду, чего бы мне это ни стоило.
— Это всё, Северус, можете идти.
Уже у двери голос Альбуса остановил меня.
— Северус. Я рад, что мы поговорили.
От неловкости все слова покинули меня, поэтому, поколебавшись, я молча кивнул и поспешил выйти в коридор. Только там я позволил себе перевести дыхание.
Несмотря на мою уверенность, что от меня по-прежнему скрывали часть правды, в данную секунду это не имело значения.
Впервые за долгое время я чувствовал радость.
* * *
В день второго испытания всех попросили проследовать к озеру. Я понятия не имел, что ожидало чемпионов сегодня, и в эти последние напряженные недели я был слишком погружен в размышления, чтобы обращать внимание на слухи и домыслы.
Я был на полпути к трибунам, когда меня нагнала Макгонагалл с уже привычно мрачным выражением на лице.
— Где вы были? — требовательно спросила она вместо приветствия. — Вчера я не смогла вас найти.
— Я был занят, — сообщил я. — Срочный заказ от больничного крыла. Мадам Помфри попросила зелья, которые не входят в стандартный комплект больничных запасов.
— Да, и я догадываюсь, что это за зелья! — прошипела Минерва разгневанно, и я смерил ее подозрительным взглядом.
— Вам что-то известно насчет сегодняшнего задания? — медленно спросил я. Зелья, которые потребовала Помфри, использовались редко, и сейчас, видя озеро, я начал кое о чем догадываться.
— Да, — Макгонагалл неодобрительно поджала губы. — Идеи тех, кто придумывают подобные конкурсы, становятся всё более безумными. Директору пришлось поместить троих наших учеников под воду, в усыпленном состоянии. Троих, вы понимаете? Непонятно куда! К русалкам и прочей живности, которая скрывается на дне и с которой нельзя договариваться!
— Там — наши ученики? — Я ткнул пальцем в сторону озера. — На дне?
— Да! — Щеки Минервы раскраснелись, и она яростно впилась пальцами в свою мантию. — А чемпионы должны их достать! Провести целый час в ледяной воде, зимой, под угрозой нападения непонятно каких существ — у меня в голове не укладывается!
Я был слишком шокирован, чтобы дать внятный ответ.
Откуда студентам такого уровня знать, как продержаться под водой длительное время? Не все взрослые в курсе нужных чар, так как же это удастся подросткам?
И кому? Поттеру?
— Каких именно учеников забрали? — резко спросил я.
— Мисс Грейнджер, мистера Уизли и мисс Чанг. Четвертая девочка из Шармбатона, — Минерва втянула в себя воздух, явно пытаясь успокоиться и собраться, но ее голос все равно подрагивал. — Поттеру придется доставать Уизли, мистер Крам должен спасти мисс Грейнджер, а мисс Чанг — для мистера Диггори. И самое главное, что я понятия не имею, знают ли дети о том, что им предстоит! Вы представляете, что будет? Конец февраля, стресс, морские жители…
Я перестал вслушиваться в причитания Минервы, пытаясь представить, насколько реально было ученикам уровня Поттера и Диггори справиться с этим заданием.
Диггори, возможно, что-то удастся, но Поттеру… Поттер не сможет. Я был готов поспорить, что он и представить не мог, что его ждет сегодня, и естественно, его слабых знаний не хватит для того, чтобы мгновенно найти выход.
Поттер не сможет участвовать. А значит, ему не придется лезть в ледяную бездну и сражаться с существами, которых он никогда даже не видел.
Может быть, я даже смогу насладиться этим испытанием.
— Чему это вы радуетесь? — ахнула Макгонагалл, внимательно меня рассматривавшая всё это время. — Что на вас нашло, Северус? Я думала, вы поймете, какая дикая эта идея!
— Разумеется, дикая, — холодно отозвался я. — Но заметьте, что никто не просил Поттера участвовать. И я нисколько не сомневаюсь, что ему не хватит мозгов додуматься, как дышать под водой продолжительное время. Так что ваши волнения напрасны — мальчишка либо вообще не явится, либо опозорится перед всеми. Но в воду он не полезет.
— Вы совсем не знаете Гарри, — Макгонагалл демонстративно отвернулась. — Он полезет в воду даже из чистого упрямства. Он скорее утонет, чем позволит подвергать жизнь своего друга опасности.
— Разумеется, ведь безрассудство и глупость — обязательные качества любого гриффиндорца, — насмешливо заметил я. Макгонагалл смерила меня яростным взглядом (впрочем, это мало меня впечатлило) и быстрым шагом направилась к своему месту на трибуне, оно было рядом с моим.
Вскоре я убедился в своей правоте. Трое чемпионов в лице Диггори, Крама и Делакур заняли свои позиции, а Поттер так и не пришел, хотя до начала испытания оставались считанные минуты.
— Всё еще верите, что он осчастливит нас своим появлением? — поинтересовался я. Макгонагалл не удостоила меня ответом.
Неделя на удивление становилась всё лучше и лучше — я даже не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал такой прилив сил.
Каркаров и Максим явно злорадствовали, обмениваясь многозначительными взглядами. Альбус сохранял непроницаемое выражение лица, и только Бэгмен выглядел почти испуганным.
Ему-то что за дело?
Машинально я глянул на место рядом с ним и с изумлением заметил Перси Уизли, восседающего на судейской трибуне с крайне надменным видом.
— Что здесь делает очередной Уизли? — спросил я у Макгонагалл. — Где Крауч?
— Если бы вы чаще выходили в свет, Северус, вы бы знали, что он пропал.
— В каком смысле пропал?
— В прямом, — Макгонагалл торжествующе повернулась ко мне. — Его нигде не могут найти. Говорят, в последнее время ему нездоровилось, хотя это всё равно крайне странное и безответственное поведение. Вы бы знали об этом, если…
Ее тирада была прервана резким всплеском голосов присутствующих. Повернув голову, я увидел Поттера, несущегося со всех ног к остальным победителям.
— Ха! — воскликнула Макгонагалл. — А я вам что говорила?
— Посмотрим, как он справится с заданием, — издевательски проговорил я, хотя внутри начало нарастать напряжение.
Кто знал, что творилось в голове у мальчишки? В прошлый раз он проявил находчивость. Конечно, метла не поможет в воде, но от Поттера можно было ожидать чего угодно.
Бэгмен начал бегать между чемпионов, расставляя их по местам. Все выглядели собранными — все, кроме Поттера, который продолжал стоять согнувшись и растирать себе ребра, словно пытаясь избавиться от боли.
Да что с ним не так? Неужели действительно бежал всю дорогу?
Ненароком опоздать на столь важное мероприятие чрезмерно даже для такого безответственного мальчишки, как Поттер. Он что, проспал?
Хотя кому его было будить? Грейнджер и Уизли находились на дне озера, а других близких друзей у Поттера почему-то не было.
Что-то странное кольнуло в груди от этой мысли, но тут над трибунами разнесся оглушительный голос Бэгмена:
— Итак, все наши чемпионы готовы ко второму заданию, которое начнется по моему свистку! У них есть ровно час на то, чтобы вернуть свою пропажу. На счет три начинаем! Раз… два… три!
Зрители взорвались аплодисментами, а я продолжал мерить Поттера взглядом. Он поспешно снял с себя обувь и носки, достал из кармана горсть чего-то темного, сунул в рот и вступил в воду. Я недоверчиво наблюдал за тем, как он зашел в озеро по пояс и внезапно остановился, ничего не делая. Какого чёрта?
Секунды бежали, но мальчик по-прежнему стоял, даже не пытаясь что-то предпринять. Его тело затряслось от холода, и тревога внутри меня возросла в несколько раз.
Абсурд. Почему ему разрешали вот так вот стоять? Еще немного — и согревающих зелий будет недостаточно, Поттер получит серьезное обморожение и надолго загремит в больничное крыло.
Со всех мест начали доноситься смешки и оскорбительные выкрики, но ожидаемой радости от унижения Поттера я не почувствовал. В душе начала подниматься волна отвращения ко всем идиотам, которые продолжали смеяться и улюлюкать и чьих собственных мозгов никогда бы не хватило для того, чтобы выкрутиться из этой ситуации.
— Почему, почему он ничего не делает? — почти взвыла Макгонагалл.
— Его нужно уводить оттуда, — хрипло произнес я. — При такой температуре мальчику не поможет даже…
Я не успел договорить. Поттер внезапно схватился за горло и опасно зашатался, заставляя меня взметнуться на ноги одновременно с Макгонагалл, однако в следующее мгновение он нырнул и скрылся под водой, сопровождаемый удивленными возгласами.
— Что он сделал? — воскликнула Минерва. — Он упал? Что произошло?
Я не знал, что ответить. Поттер однозначно нырнул сам, но воспоминание о том, как он схватился за горло, будто задыхаясь, всё еще не давало моему сердцу утихнуть.
Глупый, глупый мальчишка. О чём он думал, чего он надеялся добиться?
— Вот и последний наш чемпион приступил к выполнению задания! — ликующе закричал Бэгмен, силой вырывая меня из тревожных мыслей. — Впечатляет, очень впечатляет!
Стоп.
Та темная смесь, которую я не сумел разглядеть, которую Поттер начал жевать. Постепенно исчезнувшая возможность дышать — по крайней мере, на суше…
Тревога испарилась — ей на смену пришло бешенство.
— Жабросли, — процедил я сквозь зубы.
— Что? — Макгонагалл встревоженно посмотрела на меня.
— Жабросли, — повторил я. — Поттер использовал жабросли. И я даже знаю, где именно он их взял!
Чертов мальчишка! Сначала он ворует ингредиенты для Оборотного зелья, а теперь еще и жабросли? В тот первый раз мне удалось заметить факт кражи по случайности, а теперь он явно повторил «удачный» опыт.
Так вот почему он опоздал — дождался, чтобы я вместе со всеми покинул замок, и залез ко мне в кладовую.
Вор. Такой же, как его отец. И я еще почти был готов посочувствовать его глупости!
Высказать Макгонагалл всё, что я думал о ее любимце, мне помешал взгляд Альбуса, который я случайно перехватил. В нём не было ни укора, ни предупреждения, но я всё равно помедлил, вспоминая о нашем разговоре.
Я должен был поймать Поттера на месте преступления для того, чтобы доказать факт его причастности к кражам. Что ж. На этот раз мальчишка обвел меня вокруг пальца — хотя как ему удалось взломать выставленную мной усиленную защиту, я не знал.
Это будет последний ингредиент, который он у меня украл.
Ему это с рук не сойдет.
— Итак, друзья, — продолжил Бэгмен оживленно, — пока наши участники храбро сражаются в попытке вернуть украденное, давайте я немного расскажу о способах, которые они использовали для дыхания под водой! Начнем, пожалуй, с Виктора Крама. Как мы все видели, он предпринял попытку превратиться в акулу — хорошая идея, с этим не поспоришь, но увы, превращение вышло неполным.
— А ему и не нужно было полное превращение! — тут же возмущенно воскликнул Каркаров. — Как, по-вашему, он бы смог дотащить свою ношу в обличье акулы?
— Будет вам, будет, — миролюбиво проговорил Бэгмен. — Заклятье, разумеется, впечатляющее. Но идем дальше! Седрик Диггори. Замечательное, просто замечательное владение заклинанием головного пузыря. Мисс Делакур не отличилась оригинальностью и последовала его примеру…
Хогвартская половина присутствующих негодующе загудела, и Бэгмен замахал руками.
— Нонсенс! Никто ничего не украл — не переживайте, мадам Максим, это просто такая фраза.
— Это оскорбление! — прошипел Каркаров. — Вы намеренно выставляете наших чемпионов в дурном свете!
Пока Бэгмен пытался оправдаться, я мельком глянул на Муди. Тот стоял со скучающим видом, вглядываясь в гладь озера, но уже ставшее привычным сладострастное злорадство на этот раз меня не тронуло. Вся радость открытий этой недели теперь омрачалась чувством омерзения от очередной выходки Поттера.
Жабросли.
Я бы мог восхититься, что мальчишка вообще додумался до такого решения, если бы не очередная кража из моих личных запасов. Неужели не было другого выхода?
Несомненно, был, но Поттер слишком привык к наглости и вседозволенности, чтобы отказаться от возможности нарушить правила.
Тем временем ссора затихла, и Бэгмен начал подробно рассказывать зрителям о существах, таящихся в ледяной воде, и о самой сути задания. Он создавал образы русалок, гриндилоу, тритонов и прочих обитателей озера в воздухе, отчего толпа всякий раз ахала и перешептывалась. Едва ли многие из них видели этих созданий вживую, и разумеется, большинство как всегда было слишком лениво, чтобы открыть книги и посмотреть, кто вообще населял школьное озеро.
В какой-то момент из воды взметнулся столп искр, заставив всех подняться на ноги и вглядеться в потревоженную гладь.
— Очевидно, на кого-то из наших чемпионов напали! — возвестил Бэгмен, хмурясь. — Или, может, они уже добрались до цели, и теперь пробуют отобрать пленников у русалок… ну, кто же из них вернется первым? Делаем ставки!
— Возмутительно, — прошипела Макгонагалл, меряя Бэгмена разъяренным взглядом. Я пожал плечами, но на душе вновь стало неспокойно.
Крам и Делакур, возможно, смогут отбиться, но наша школьная программа не предусматривала сражений с морскими существами. Из тех преподавателей по защите от темных искусств, что застали Поттер и Диггори, только Люпин мог теоретически научить их — всякая нечисть была по его части. Квиррелл был идиотом, Муди помешался на преследователях, а от Локхарта самого нужно было спасаться.
Прошел ровно час, но ни один из чемпионов так и не вернулся. Прогнозы Бэгмена становились всё более мрачными, но тут из воды с шумом вырвался Диггори, сжимая в объятьях Чанг.
Восторженный рев от обычно сдержанных хаффлпафцев заставил меня поморщиться, хотя я не мог отрицать, что и сам испытывал некоторую гордость за то, что первым прибыл именно ученик Хогвартса.
Чанг пришла в себя и теперь что-то негромко говорила, и Диггори кивал, а на его лице сияла улыбка.
Едва они достигли берега, к ним тут же подбежала мадам Помфри и начала хлопотать, неодобрительно качая головой. После недолгой паузы, невзирая на крики негодующей толпы, она отвела Диггори и Чанг в сторону.
— Я понимаю, нам всем крайне интересно узнать, что же пришлось пережить мистеру Диггори, — попытался успокоить всех Бэгмен. — Но проявим понимание, дадим ему отдышаться…
В этот момент раздался повторный всплеск, и из воды показался Крам вместе с Грейнджер.
— Молодец, Виктор! — загорланил Каркаров, вскакивая с трибуны и выкидывая победный кулак в воздух. — Молодец!
Даже со своего места я мог видеть, как Максим оскорбленно поджала губы, явно недовольная тем, что ее чемпионка задерживалась.
Грейнджер быстро пришла в себя и бесцеремонно вырвалась из хватки Крама, доплыв до берега самостоятельно.
— Где Гарри? Он еще не появился? — требовательно спросила она. Бэгмен уныло покачал головой, а Крам, вышедший следом, озадаченно уставился Грейнджер в спину, явно не понимая, почему оказался забыт.
Подростки.
— Северус, сколько действуют эти жабросли? — спросила Макгонагалл. Мои губы растянулись в усмешке.
— В зависимости от дозы, — ответил я медленно. — В случае с Поттером предположу, что не больше полутора часов. Странно, что вы забыли столь элементарный факт.
Макгонагалл вспыхнула.
— Да, мое внимание было в другом месте, — холодно проговорила она. — Кстати, профессор Муди додумался до жаброслей быстрее вас.
— Прошу прощения? — Я уставился на нее во все глаза.
— Он говорил со мной о жаброслях незадолго до начала испытания. Гадал, додумается ли Гарри ими воспользоваться. А вы, насколько я помню, даже не поняли, что это он начал жевать!
— Потому что отсюда ничего не видно, — прошипел я. — И я никогда не поверю, что Поттер сам додумался до этого. Он наверняка подслушал ваш разговор и поспешил ко мне в кладовую, украсть мои запасы.
— Ерунда! В комнате никого не было, я бы заметила. И Гарри не вор!
— Да? Откуда тогда, по-вашему, он достал жабросли? Их нельзя найти в свободном доступе.
Наш разговор был прерван новым столпом искр, вырвавшимся из воды. На этот раз они были ярче и продолжали взмывать вверх снова и снова, приводя большинство присутствующих в панику.
— Ох, что-то случилось, — простонала Макгонагалл. — Я знала, что это плохая идея, но я всё же надеялась…
Из воды вырвалась Делакур, размахивая палочкой и возбужденно причитая. В отличие от Диггори и Крама, она была одна, и стоило ей оказаться на берегу, как она залилась слезами. В потоке французских слов я смог разобрать только «гриндилоу», но всё встало на свои места.
Видимо, в Шармбатоне тоже не учили защищаться от подводных монстров.
— Я долшна вернуться! — закричала Делакур судьям. — Я долшна, там моя сест’га!
Максим потянула девочку обратно, что-то резко ей объясняя, но та лишь принялась ожесточенно вырываться.
— Северус, очень много времени прошло, — беспокойно проговорила Макгонагалл. — Что, если Гарри где-то застрял и теперь не может шевелиться?
— Тогда он полный идиот, — огрызнулся я, но тоже напряженно уставился на поверхность озера.
Где носит этого мальчишку? Знал ли он, какой срок действия у жаброслей? Или схватил первое, о чём услышал, даже не думая о возможных последствиях?
Был ли у этих кретинов-распорядителей план на случай экстренной ситуации, или им наплевать на то, что их безумная затея может закончиться плачевно?
— Слава Богу! — внезапно воскликнула Минерва. В эту же секунду я увидел Поттера, появившегося на поверхности. Облегчение, которое я испытал, застало меня врасплох.
Отсюда я не видел, был ли мальчик ранен, но двигался он вполне активно и тащил за собой не одного пленника, а целых двух.
Я недоверчиво прищурился, пытаясь лучше разглядеть происходящее.
Так и было. Поттер тащил за собой Уизли и какую-то маленькую девочку — скорее всего, родственницу Делакур. Она-то что здесь делала? Поттер решил захватить с собой всех, кого нашел на дне?
Всё больше и больше подводных существ всплывало на поверхность, расплываясь в пугающих улыбках. Толпа окончательно обезумела — кто-то тыкал пальцами в Поттера, кто-то в девочку, а кто-то с восторгом рассматривал русалок.
Перси Уизли вскочил на ноги и побежал к озеру, навстречу к новоприбывшим, и его перекошенное лицо стало для меня неожиданностью. Кто бы мог подумать. Я всегда полагал, что у этого Уизли нет такой привязанности к семье, как у всех остальных ее членов — но, видимо, я ошибался. Сейчас он однозначно выглядел испуганным.
Делакур наконец вырвалась из хватки Максим и тоже бросилась к озеру, хватая маленькую девочку в объятья. Во всей суматохе разобрать чьи-либо слова стало почти невозможно. Я видел, как Альбус опустился рядом с одной из русалок и начал о чём-то с ней переговариваться — скорее всего, восстанавливая ход событий.
Несмотря на раздражающий, непрекращающийся шум, я позволил себе расслабиться, периодически глядя на Поттера, который уже попал в поле зрения Помфри. Я знал, что злость на мальчишку еще вернется, но пока я просто наслаждался мыслью, что он прошел второе испытание без каких-то серьезных травм. Это уже было достаточным.
— Дамы и господа! — в который раз раздался торжественный голос Бэгмена. — Мы приняли решение. Предводительница русалок Муркус рассказала нам, что именно произошло на дне озера, и поэтому мы решили наградить чемпионов по пятидесятибалльной шкале следующим образом. Мисс Флер Делакур, хоть и продемонстрировав блестящее владение заклятьем головного пузыря, подверглась нападению гриндилоу и не смогла вернуть свою пленницу. Мы ставим ей двадцать пять баллов.
Толпа зааплодировала, а сама Делакур только продолжала трясти головой.
— Я заслу’шила ноль, — проговорила она хрипло.
Что ж. Надо признать, я совсем не ожидал такого от этой с виду крайне высокомерной девушки. Странно — неужели испытание так на нее повлияло? Не думала же она всерьез, что ее сестра останется на дне?
— Мистер Седрик Диггори, — продолжил Бэгмен, — также использовал заклинание головного пузыря и первым вернулся со своей пленницей. Однако он превысил допустимый лимит времени на одну минуту, и поэтому мы присуждаем ему сорок семь баллов.
Все учащиеся Хогвартса разразились довольными выкриками, и короткий взгляд на слизеринцев показал мне, что и они тоже приветствовали Диггори, несмотря на обычную враждебность между факультетами.
Крам получил сорок очков, но Каркаров, судя по всему, воспринял это как победу. Он с силой заколотил в ладони, задрав голову так высоко, что это выглядело абсолютно неестественным и нелепым.
— Мистер Поттер же эффективно воспользовался жаброслями, — сообщил Бэгмен, и восторг в его голосе заставил меня передернуться. Очередной ослепленный поклонник, который стал бы восхищаться, даже если бы мальчишка так и не выплыл самостоятельно. — Он вернулся последним, — добавил Бэгмен, — и сильно превысил лимит одного часа. Однако нас проинформировали, что мистер Поттер первым добрался до заложников и что его задержка объясняется лишь его желанием вернуть на сушу всех, не только своего друга…
Макгонагалл вздохнула с явным благоговением, а я уставился на Поттера, не зная, ужасаться мне такому идиотизму или радоваться.
Добраться до цели первым, но потерять кучу времени из-за страха, что остальным не помогут?
Это было не в характере Поттера. Он, безусловно, был готов на многое ради друзей, он доказал это в прошлые годы, но отказаться от славы ради незнакомого человека? Пытаться вытащить родственницу Делакур, зная при этом, что проиграет?
Я был сбит с толку.
Это не укладывалось у меня в голове.
В этом не было никакого смысла.
— Большинство судей, — продолжил Бэгмен, посылая испепеляющий взгляд в сторону Каркарова, — сочли, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки, но увы. Оценка мистера Поттера — сорок пять баллов.
Я презрительно фыркнул и, игнорируя недовольный взгляд Макгонагалл, покинул трибуны и направился обратно к замку.
Высокие моральные качества. Скорее — высокий уровень идиотизма.
Сейчас я проверю свои запасы жаброслей, и всё окончательно встанет на свои места.
Посмотрим тогда, какими именно качествами на самом деле обладает Поттер.
