Рано утром в кабинете Главного целителя больницы сработала сигнализация. Вызванные по тревоге авроры зафиксировали факт попытки взлома сейфа с особо охраняемыми медикаментами, но не обнаружили никаких следов грабителя. Помощник колдомедика Малфой, промучившийся бессонницей и выходивший время от времени погулять по больничным коридорам (в сторону палаты Снейпа и обратно), видел предполагаемого неудачливого грабителя, но ни слова не проронил об этом во время беседы со следователем.
В Мунго оставили двух дежурных мракоборцев. После второго завтрака Драко, драившего служебный туалет, окликнул Гарри.
«Блядь! – вырвалось у Малфоя, который как раз в позе «зю» пытался вымыть стену за душевой кабинкой. – Нашёл ведь место и время для встречи!» Он, разогнувшись, оправил медицинский костюм, сдул чёлку и, нагнав на лицо суровую сосредоточенность, будто шпагу отставил за бедро длинную щётку.
— Можно с тобой поговорить? – Гарри был бледен как мел. «Не заболел ли? – нахмурился Драко. — Того и гляди свалится». – Если занят, я… приду позже. Но лучше сейчас.
Драко вздохнул, убрал с прохода ведро и коробку с чистящими средствами, снял резиновые перчатки и повёл Гарри к себе в кабинет.
— Я спас тебя, помнишь? – без всякого предисловия начал Поттер, глядя на Малфоя исподлобья. У того нехорошо защемило в области сердца: вот и приехали, начинается!
— Конечно, и не забывал.
— Долг жизни. Я… требую уплаты. – Голос Поттера даже не дрогнул, а вот взглядом можно было, пожалуй, пригвоздить к скале средних размеров дракона.
— Не понял… — вполне реально растерялся Драко.
— Ты мне должен, Малфой. Верни долг.
— Хм… Вот ты о чём… Мама рассказала мне, что… тебе, Поттер, прекрасно известно — Малфои тебе ничего не должны. – Драко очень хотелось нагрубить. Сказать что-нибудь резкое и обидное или хотя бы съязвить. Но он чувствовал неладное и сдержался. – Нарцисса Малфой спасла жизнь Гарри Поттеру, я тебе ничего не должен. Что происходит? Колись! Ну! – Надвинулся он на Поттера.
Тот сел на стул. Сложил руки на коленях. Выглядел не просто потерянным, а вообще нездешним. Гость из чужого мира, которому неуютно тут, страшно, который не знает, что делать со своими ощущениями, мыслями, со своими руками…
— Скажи, Малфой, ты же уже почти целитель? – Гарри медленно поднял на Драко взгляд и посмотрел так, будто впервые увидел.
— Не совсем, мне до целителя пока, как тебе до Министра, ну, может, чуть поближе. А что?
— Ты неплохо разбираешься в медицине, я же вижу, что тебя тут ценят. Снейпа можно спасти?
Вопрос был задан так неожиданно, без какого-либо перехода – и почему-то не понравился Драко.
— Честно? – Он задумался. Гарри кивнул. – Можно. Но не сейчас. Надежда есть. Обещать никто ничего не решится, но наверняка через несколько лет колдомедицина шагнёт вперёд и появится шанс…
— Шанс? – Гарри поморщился. – Шанс, чудо. А сейчас, завтра, через месяц у Снейпа есть этот шанс?
— Нет.
— Несколько лет он не выдержит…
— Ты о чём это, Поттер?
— Мы и так его тут измучили…
— Э… Гарри? Что ты имеешь в виду?
— Мне нужен Танатус! – тихо, но решительно сказал Поттер.
Драко, конечно, сразу понял, куда он клонит, и постарался не делать паузу в разговоре.
— Я видел тебя возле кабинета Главного.
Они посмотрели друг другу в глаза и кивнули. Вот тут пауза самовольно легла им на плечи. У Драко хватило сил выпрямиться под её тяжестью, Гарри, кажется, даже не подумал об осанке.
— Тебе нужны деньги, Малфой? – Он откинулся на стуле, чуть склонил голову и посмотрел на Драко с прищуром. Его лицо заострилось, будто надели маску. — Уверен, что нужны – вы в последнее время не особо шикуете. Я слышал, что гоблины подали на Люциуса в суд и арестовали его европейские счета? Сейф в Гринготтс заблокирован, на аукционах появилось много ценных предметов и книг из дома Малфоев? Вы нуждаетесь и едва сводите концы с концами?
— Не преувеличивай. — Беспечно отмахнулся было Драко, но понял, что сейчас не время держать марку. — Смотря какую именно сделку ты предложишь мне, Поттер, и сколько заплатишь. Восстановление мэнора требует больших затрат. Мы строимся, и да, проблемы с гоблинами достали – ненасытные хитрые тварюги, всё бы им под себя грести!
— Я уже сказал: мне нужно зелье Танатус.
— Откуда ты про него знаешь? Это секретная информация. Я подписывал кровью клятву о неразглашении.
— Другие, наверное, подписывали чернилами? Слухами полнится не только земля, но и министерские коридоры; здешние санитарки тоже любят почесать языки о такую мощную тему для сплетен, как куп де грас (1).
Драко развёл руками.
— Зачем тебе Танатус?
— Это ведь самый сильный наркотик, к которому почти не наступает привыкания?
— Поттер, хочешь убедить меня, что ты – торчок? Не похож, не вижу типичных признаков, придумай что-нибудь более правдоподобное.
— Хочу попробовать. Мне надо! И что ты знаешь о наркоманах, Хорёк? Что ты, маг, можешь знать о нас? – Гарри привстал на стуле и, будто потягиваясь к Драко всем телом, отвернул рукав: под свалявшимся флисом отчётливо проступали дорожки от уколов и гематомы. У Малфоя реально так открылся рот от изумления. «Ну ты ж, блядь! Или правда приложился сегодня какой-то дурью? Нет, просто подготовился. Артист, и представление отрепетировал заранее».
— Не ожидал. — Вот тут Малфой не соврал, а придать своему взгляду брезгливость удалось с трудом – чуть не спалился. – Сколько ты готов платить?
— Любую цену.
Драко, закусив губу, сделал вид, что считает в уме, и, подойдя к столу, написал на листе бумаги несколько цифр, показал Поттеру.
— В галлеонах? – уточнил тот. – Согласен. Чеком или наличными?
— Фифти-фифти. А тебя, Потти, прижало, — усмехнулся Драко, — так прижало, что аж дымишься?
— Не твоё дело. Когда ты сможешь достать Танатус?
— А когда у меня будут деньги?
— Хоть сегодня.
— Ну, утром получишь своё зелье. Много не обещаю. Несколько капель и то будет нелегко раздобыть. И… надо как-то организовать мне алиби. Не собираюсь отвечать, если тебя спалят.
— Прав, Малфой. Я это упустил.
— Давай так… — Драко вздохнул. – Попросись сегодня на вторую смену, останься тут. Кто после тебя дежурит?
— Не помню, завтра, кажется, Невилл.
— Отлично, я пошлю ему больничную сову, сообщу, что в Мунго эпидемия, карантин, пусть сидит дома. А ты утром меня… ну не знаю, свяжешь тут, инсценируем ограбление. Согласен?
— Точно, могу тебя по роже приложить для достоверности или Круциатусом?
— А у тебя, Потти, юмор проснулся? Ну-ну, юморист обдолбанный. В общем, договорились. Утром, до начала пересменка, получишь свой Танатус. А сейчас иди за деньгами, пока банк открыт.
— А Снейп?
— А что с ним сделается? Присмотрю, не переживай.
Гарри, как бы не веря в то, что Драко так легко на всё согласился, медленно, переминаясь и оглядываясь, направился к двери.
— Поттер! – окликнул его Малфой. – У меня есть ещё одно условие, кроме денег.
— Какое? – Было видно, что Гарри сейчас мыслями где-то далеко. У Драко защемило сердце.
— Твой поцелуй.
Гарри сначала кивнул и только потом широко раскрыл глаза:
— Чего?!
— Ты слышал. Твой поцелуй.
— Как это?!
— Ты не умеешь целоваться?
— Ты вообще о чём?
Драко подошёл и положил руки Поттеру на плечи.
— Вот об этом. И не вздумай возражать.
Гарри не возражал. Он как-то зажался, будто спрятался в раковину, даже сделался уже в плечах и ниже ростом. Подчинился Малфою, как подчиняются палачу, вместе со смертью дарующему свободу…
До чего же это был странный поцелуй. У Драко сразу закружилась голова, и пришлось вцепиться в Гарри, чтобы не выдавать своего просто подкашивающего ноги трепета. Говорят, что перед смертью у человека перед глазами пролетает вся жизнь. Примерно это же случилось и с Драко: все годы, месяцы, все дни и часы, которые он знал Гарри, начиная от их первой встречи и заканчивая вот этим ни с чем не сравнимым ощущением полного растворения в нём, в живом, горячем, таком близком, любимом, смесь противоречивых, но до потери пульса волнительных чувств и образов пронеслась перед закрытыми глазами Драко. Эти губы целовать бы и целовать, без перерыва и отдыха, не отпускать от себя, запереть под ключ и любить, любить, любить… Сейчас Гарри был не с Рори, не с юной копией Снейпа, он вполне осознанно разрешал целовать себя Драко Малфою.
В груди и в паху стало тесно и горячо. Гарри словно умер в его руках – не подавал признаков жизни и почти не дышал. Драко оторвался от его губ и некоторое время смотрел в лицо. Так близко он Поттера, пожалуй, больше не увидит. Ресницы у него редкие, но длинные (а в «Coma» не разглядел – темновато было…), над верхней губой, прямо над рельефным утолщением – пушок, а уже выше — успевшая немного вырасти чуть колючая щетина, на подбородке – почти незаметная ямка, несколько седых волосков на виске… Вот, оказывается, каково это – целовать любимого, дышать им, чувствовать его, как самого себя. Драко был уверен, что слышит мысли и понимает все до единого намерения Поттера. Это были не догадки, не предположения, не интуиция, а совершенно определённое знание – Гарри, даже обжигая во время поцелуя свой язык малфоевским, думал исключительно о Северусе, о том, как освободит его.
Драко оттолкнул и резко отвернулся от Поттера.
Всё.
— Иди за деньгами! – прошипел он через плечо.
Когда за спиной щёлкнул дверной замок, Драко медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, сел на ближайший стул, согнулся к коленям и обхватил голову руками. Он плотно сжал губы и, раскачиваясь, пытался запомнить ощущение поцелуя любимого, его вкус, запомнить навсегда…
* * *
Гарри принёс чек и мешочек с золотыми и просто положил перед Малфоем на стол. Тот покрутил бумажку с гоблинскими печатями, взвесил на ладони галлеоны, молча убрал и то, и другое в ящик, запер на ключ. Развернувшись, достал с полки и поставил перед Поттером бутылку огневиски, как фокусник выудил «из воздуха» две мензурки:
— Давай отметим. Сделка века. Наудачу, ну? Ты же понимаешь, что она мне понадобится. – Посмотрел он требовательно, с вызовом. Гарри некоторое время сомневался, но решил, что пара глотков алкоголя сейчас будут только кстати и, не дождавшись Малфоя, не чокаясь, опрокинул свою порцию в рот.
«Как за упокой…» — подумал Драко и тоже осушил свою «рюмку».
— Если утром ты не принесёшь мне Танатус, — уходя, Гарри слегка покачнулся, но удержался за дверь, — то… пеняй на себя, Малфой.
Вместо ответа Драко отвернулся к окну. «Глупый, доверчивый Гарри, — подумал он со странной нежностью. – А это, оказывается, так легко… Принять решение… Даже весело!»
Огневиски заметно шибануло в голову, захотелось срочно выпить ещё, но Драко убрал бутылку. Сегодня ему понадобится как никогда свежая голова. Нужно отдохнуть – раньше чем через час Поттер всё равно не угомонится…
Драко проверил по своему браслету, нет ли срочных вызовов, и прилёг на кушетку за ширмой. Вытянул ноги, подложил под щёку ладонь. И представил, что это не его собственная рука, а гаррина. Попытался представить. Получилось. Теперь ему было так легко представлять Гарри рядом с собой. Теперь он будет с ним всегда…
…………………………………
(1) coup de grаce — последний удар палача, прекращающий мучения казнимого, "удар милосердия". Зелье Танатус — основа процедуры безболезненного умирания после Поцелуя дементора, куп де грас гуманного мира магов. Использование и само существование Танатуса держится Министерством магии в строжайшей тайне.
