Гермиона:
- потом можно основательно изучить
Хагрид:
- вполне способно убить половину Хогвартса. А вообще - милая зверюшка.
Гарри:
- потом 15 лет учит олбанский
Снейп:
- писала явно не Роулинг
«Дорогой брат. Не осуждай нас — мы поступили как дОлжно. Будь счастлив.
Твой любящий брат Ричард, прозванный Бастардом.
P.S. Пока Генрих занят и не видит, что именно я тут пишу — заставь отца найти тебе хорошую невесту. И научись уже целоваться, а то стыдно же!»
Ричард еще раз перечитал письмо и нахмурился. Почерк действительно его брата, но… Что задумал этот ненормальный?!
Принц принялся одеваться, путаясь в широкой рубахе, и, едва не выскочив из комнаты в тапочках, поспешил в комнату брата. Увы, дверь была закрыта, и на стук никто не отзывался.
— Что ты тут делаешь?
Король подошел почти неслышно. Ричард вздрогнул и обернулся к нему, открыл было рот, но увидел в руке короля смятый лист и решил промолчать.
— Что вы с ним опять удумали? — гневно нахмурил брови король. — И не надо делать невинные глаза, я знаю, что все шалости вы всегда проворачиваете вдвоем!
— Я не знаю, — тихо ответил принц, протягивая отцу письмо. — Я нашел это утром.
Король быстро пробежал глазами послание и скривился.
— Не умеешь целоваться, значит?
Ричард закусил губу и уставился в пол.
— Идем.
Ричарду пришлось рассказать все — и про то, как и кем был пробужден спящий, и про его пребывание при дворе, и про последний разговор в беседке.
— Он просто сказал, что знает, как будет лучше для всех, — закончил свой рассказ Ричард. — Но он не сказал, что именно собирается делать.
Король, в начале разговора мрачный и едва сдерживающий недовольство, к концу сделался задумчив.
— На, читай, — и он протянул сыну два письма.
«Я, Генрих Проклятый, король Зачарованного королевства, своею волей и без принуждения, дарую все мои земли отцу моего супруга, Ричарда, прозванного Бастардом.
Да будет так».
Ричард тихо охнул, понимая, что именно будет во втором, смятом, то тщательно разглаженном под конец разговора письме.
«Дорогой отец.
Я знаю, что первым вашим чувством будет гнев, но иначе поступить я не мог.
Именно я прошел все испытания по пути к зачарованному замку, именно я пробудил Генриха — и значит, именно мне было суждено связать свою жизнь с ним. Сейчас я уже могу сказать — именно меня дожидался мой супруг, ибо не далее как три часа назад наш союз был подтвержден в храме Всех Богов.
Я уже отдал прошение об увольнении из рядов гвардии капитану, так что дезертиром считать меня не будут.
И я выбрал награду, о которой вы недавно мне напомнили. Прошу вас, не преследуйте нас и не гневайтесь — именно этого я и хочу.
С почтением и любовью, ваш сын Ричард».
— С почтением, — проворчал король, заметив, что принц закончил читать послание. — Как же, с почтением, — он внимательно поглядел на сына и спросил: — Ты готов был жениться… пойти… стать супругом Генриха?
— Да, отец.
— Но не хотел?
Ричард молча покачал головой.
— Когда будем искать тебе невесту, я прислушаюсь к твоему мнению. А теперь иди, — он тихо хмыкнул и, когда повеселевший Ричард закрыл за собой дверь, провел рукой по письму сына. — И почему именно старший сын оказался так похож на меня?
* * *
Через три месяца министр финансов показывал королю письмо, написанное таким знакомым почерком.
«Дорогой отец. Мы решили поселиться на севере — природа тут очень уж хороша! А еще нашлось дело по душе.
Как вы наверное знаете, в бывшее Зачарованное королевство все равно едут любители помахать мечами и прочим оружием. Но если раньше это было совсем не наше дело, то теперь все изменилось. В общем, нам тут построили домик — хоть и пришлось изрядно заплатить, ибо стоит он за охранными щитами — и берем плату с желающих повоевать с местной нежитью. Как и положено, высылаю вам десятую часть в виде налога.
Ваш сын Ричард.
P.S. Матушке пока письмо не показывайте, я ей позже напишу».
— Прислал? — пряча усмешку, спросил король.
— Пятьдесят монет, — подтвердил министр.
— В казну, — велел король и жестом отослал его прочь.
А потом подумал о том, что давненько он не бывал на севере. Да и по сыну успел соскучиться.