Выехал Рик утром. Его сопровождало пять конных воинов, а обоз состоял из телеги, груженой провизией. На дороги в королевстве никто не жаловался, деревень и хуторков было в изобилии, и пять дней пути до северной границы пролетели быстро и незаметно. В пограничном форте Рик предъявил хмурому капитану подорожную с королевской подписью. Капитан внимательно изучил сначала документ, потом не менее внимательно стал разглядывать самого Рика и, видимо что-то для себя решив, предложил остановиться на ночлег. Рик, невзирая на то, что едва перевалило за полдень, согласился и не пожалел.
Капитан пригласил его к себе, показал карты Зачарованного Королевства, составленные со слов путешественников, и поделился всеми сведениями, которыми обладал.
— По несколько человек в месяц туда попасть норовят, — говорил он за ужином. — Мы никого и не задерживаем — просто незачем. К тому же они у нас тут провизию покупают, видел, небось, лавок сколько в деревне? Там и несколько постоялых дворов, на любой кошелек, и кузнец хороший имеется. И все это благодаря этим вот путникам. Некоторые даже обратно возвращаются, ругаются, правда, непотребно, — капитан усмехнулся. — Иногда пытаются какие-то претензии предъявить. Ну да тюрьма у нас тоже имеется, а вот палача нет — зачем он нам? Остынут такие вот горячие головы в холодной камере за день-другой, да и отправляются прочь. Впрочем, некоторые остаются…
Засиделись они за полночь, но рано утром отряд двинулся дальше. Дорога была одна, заблудиться не опасались — больше переживал возница по поводу своей телеги.
— Дык как застрянет где, — сокрушался он. — Сразу видно, что конные токма тудыть все шастали.
— Не бойся, деревня, — посмеивался Рик. — Не бросим мы тебя одного.
— Так не того опасаюсь, ваша милость, — отозвался возница. — Мне телегу жалко.
— И телегу не бросим, — пообещал Рик.
Об этом обещании он вспомнил через пару дней, когда дорога превратилась в тропу, на которой разминуться могли только пешие — конным пришлось бы прорубать себе нишу в густом переплетении ветвей. Жеребца, который тянул телегу, выпрягли, телегу на руках перенесли чуть назад и развернули, после чего всем отрядом вернулись на поляну, где ночевали. Рик решил дальше идти один и пешком — по прикидкам, оставалось не более полудня пути до замка, шпили которого видны были еще от пограничного форта. Отряд же остался дожидаться его возвращения.
Через несколько часов Рик заметил, что деревья постепенно сменились густыми зарослями шиповника, а тропа стала петлять, иногда раздваиваться и расстраиваться, а позднее заросли вообще превратились в полноценный лабиринт. К вечеру Рик был уверен, что заблудился, но решив, что утром все может оказаться не так плохо, как видится сейчас, стал устраиваться на ночлег.
~ * ~
— Ты еще пожалеешь! — гневно воскликнула колдунья. — Проклинаю тебя и твои земли!
Туман заклубился вокруг ее воздетых рук, а саму женщину окутало зеленоватое гнилушечное сияние.
— Да падет забвение на твое королевство на сотню лет! Уснут все зачарованным сном, и разрушить его сможет лишь тот смельчак, кто дерзнет подарить тебе поцелуй, — и ведьма торжествующе расхохоталась.
Туман окутал ее густым коконом, а потом стал расползаться по зале, и все, кого он касался, оседали на пол, засыпая.
— Ты будешь спать и видеть сны, — раздался шепот у самого уха. — И видеть все, что происходит вокруг... Проклинаю…
~ * ~
Рик проснулся на рассвете, с тяжелой головой и ощущением, что никакого ночного отдыха не было. Зато сейчас было туманное утро, густые заросли шиповника и хохот ведьмы из сна, гулким набатом звучавший в ушах.
— Приснится же такое, — пробормотал Рик, садясь и разминая затекшие во сне мышцы. — Дойти бы уже поскорее!
Поскорее не получалось — получалось лишь блуждать в лабиринте, иногда берясь за меч, чтобы отсечь норовящие уцепиться за одежду ветки. В том, что этот шиповник живой, Рик уже успел убедиться. Живой и заколдованный. Он заплетал тропу позади и цеплялся за ноги, осыпал холодной росой с листьев и норовил одурманить запахом. Рик помнил, что вчера эти заросли были обычными, ничем не примечательными кустами, но что-то произошло — то ли он уже зашел слишком далеко, то ли повлияло то, что он видел сон. Вчерашний шиповник уже давно отцвел, как и полагалось к середине июня — сегодняшний цвел, и все чаще попадались цветы с алыми, словно впитавшими кровь лепестками. Рику даже попалась на глаза пара скелетов, и он впервые задумался о том, что смертны все — и отец, и мать, и брат, и он сам…
— Проклятые кусты, — ворчал он, усиленно гоня подобные мысли и стараясь не поддаваться накатывающей панике. Пока получалось. — Жаль, что с садовником мало разговаривал, а то бы знал, как на вас найти управу!
Словно насмехаясь над ним, с цветка на обнаженное лезвие меча упала тяжелая липкая капля и медленно, словно нехотя потекла вниз.
Если бы Рик смог понять, где замок… Если бы ему попалось хоть одно дерево…
Он тяжелого густого запаха уже начинала кружиться голова. К тому же завтракать Рик не стал, рассудив, что еды с собой почти не взял, а сколько еще проблуждает в этом диком розарии — неизвестно.
— А устрою-ка я привал, — вслух произнес он. Просто так, чтобы услышать хоть что-то, кроме негромкого шелеста листьев.
Он уселся на землю, достал из поясной сумки холщовый мешочек, извлек из его сначала краюху хлеба и луковицу, потом тряпицу с солью. Хоть в гвардии и служили в основном сыновья придворных, еду они предпочитали простую, но сытную, а в походе и вовсе обходились как раз вот этим нехитрым пайком. Рик разломил краюху надвое, половину спрятал обратно, очистил луковицу, макнул ее в соль и с удовольствием принялся за еду. Дважды пришлось обрубать ветки, подобравшиеся слишком близко к ногам, а один раз Рик просто отмахнулся рукой с зажатой в ней луковицей от клонящегося к нему цветка. Крупицы соли попали на листья, и те тут же с шипением обуглились в тех местах, где их коснулась соль.
— Хм? — заинтересовался Рик и сыпанул немного соли прицельно на очередную подбирающуюся к нему ветку. Та стала обугливаться, испуская едкий вонючий дымок. — Вот же нечисть какая! — воскликнул он и облегченно рассмеялся — кажется, он умрет не сегодня.
Быстро доев, Рик решил сориентироваться по сторонам света, задрал голову, и увидел то, на что раньше не особо обращал внимание: шиповник был разного размера. И если выбрать место, где он пониже, то, возможно, удастся увидеть либо шпили замка, либо кроны деревьев. Сказано — сделано. Рик нашел такое место, еще и подпрыгнул несколько раз, все выше подлетая над землей, и ему удалось увидеть совсем недалеко навершия кованой ограды.
— Ну все, теперь точно доберусь!
Он стал прорываться вперед, к замку, стараясь не просыпать зря ни единой крупинки драгоценной соли, и наконец достиг своей цели — приоткрытых ворот с узорчатой решеткой. Хвала всем богам, за воротами никаких кустов не было, только невысокая трава да мощеные камнем дорожки. Солнце уже миновало зенит, и Рик поспешил к замку, надеясь до темноты покинуть это ужасно гостеприимное место.
Замок встретил его пылью и запустением. Пыль была повсюду, из-за нее все вокруг казалось блеклым и серым. И только дорожка следов, ведущая к парадной лестнице, была относительно чистой. Решив, что на кухню за солью зайдет попозже, Рик пошел по дорожке, с любопытством озираясь вокруг. Насколько он помнил, лет триста назад этот замок появился посреди леса, и тогда же отыскали записанную некогда легенду о прекрасной принцессе, в зачарованном сне ожидающей своего принца. К замку потянулись жаждущие проверить истинность легенды, но вскоре поток их несколько оскудел — возвращался хорошо если каждый пятый. Впрочем, искатели красоты, славы и наживы все же возвращались, так что скудный ручеек посетителей не иссякал.
Рик припомнил свой сон и невольно поежился — действительно, похоже, что здесь время замерло — относительно замерло, проклятая пыль! — лет четыреста назад, если судить по доспехам стражей, конечно же. «Надеюсь, соль тут есть, — подумал Рик. — И она не испортилась».
Наконец он дошел до приоткрытой двери, к которой сбегалось несколько дорожек, осторожно вошел и увидел цель своего путешествия — поблескивающий даже сквозь покрывающий его пыль (а как же без нее!) огромный ларец. Точнее, гроб. Рик подошел, заглянул внутрь сквозь полупрозрачную мутноватую крышку…
— А вроде не пил, — озадаченно пробормотал он, не поверив своим глазам.
Он отошел к окну, зажал нос рукой, а второй попытался отдернуть тяжелую серую портьеру, но она рухнула вниз. Рик проворно отскочил прочь из пыльного облака, щурясь на хлынувший солнечный свет, дождался, пока воздух очистится от пыли, вернулся к гробу и протер крышку рукавом. Ничего не изменилось — то есть внутри гроба, конечно же. Рик тихо хихикнул, затем засмеялся, а потом и попросту зашелся в диком приступе хохота. Он хохотал до слез, до колотья в боку, до тех пор, пока сил смеяться не осталось.
