- А зачем его надо куда-то тащить? – спросил Поляков. – Я-то не против. Нам, татарам, всё равно: наступать – бежать, отступать – бежать. Но зачем?
- Ты так спрашиваешь, потому что Хагрида не знаешь! – ответил Чарли. – Эйлин, скажи: зачем держать дракона подальше от Хагрида?
- Для его же безопасности, - не раздумывая, сказала Эйлин.
- О, так этот грозный и сильный дракон представляет опасность для маленького беззащитного великанчика? – развеселился Никита.
- Разумеется, нет! А вот Хагрид для дракона – да. Он будет лечить его чем попало, сорвёт весь режим питания и под конец обязательно захочет оставить его себе. Не спорю, он хорошо разбирается в животных, но этот дракон уже и так пострадал…
Пострадавший китайский огнешар сидел в хогвартской повозке, рядом стояла ещё одна повозка, для сопровождающих. Было свежее морозное утро выходного дня, весь Хогвартс только собирался проснуться – кроме нескольких человек.
Никита смотрел, как Эйлин и её одноклассница Катрин дружно гладят дракона по его жуткой шкуре, как к ним время от времени подключается ещё одна барышня с рассеянным видом, по имени Луна. Ему было досадно: он-то рассчитывал лишний раз пообщаться со своей дамой, а она стоит в стороне и даже не смотрит на него.
- Знали бы вы, леди, кто вам устроил такое развлечение! – проворчал он.
- Поляков, - ответил Виктор, - да если она узнает, ты ведь тут же умрёшь на месте. Кстати, ты ей рассказать собираешься?
- Любишь ты меня, Витечка. Я всегда это знал!
- Мне тебя любить не обязательно. И ей тоже, если у тебя от неё будут секреты.
- Мадам Граббли-Планк! – Чарли бросился к волшебнице, вышедшей из замка. – Всё, теперь можем отправляться.
- Отправляться? А… - Никита перевёл взгляд с одной безлошадной повозки на другую. – Эй, мне одному кажется, что чего-то не хватает?
Но, по всей видимости, так действительно казалось ему одному: обе подружки Эйлин уже подошли к повозке, Виктор последовал за ними, помог обеим забраться и выжидающе оглянулся на Полякова. Тот немного приободрился, увидев, что рядом с девушками осталось свободное место.
- Витька, подвинься! – прошипел он, уселся так, что это место оказалось как раз напротив него, и замер в предвкушении соседства с прекрасной дамой.
А минутой позже на это место взобралась… мадам Граббли-Планк.
- Возьмите, юноша, - приказала она и всучила ему какой-то огромный и тяжёлый свёрток, ещё один свёрток затолкнула ему под ноги, ещё один отдала Краму. – Осторожнее с этим!
Никита оглянулся, чтобы увидеть, как Чарли поддерживает под руку Эйлин, взбирающуюся в повозку с драконом, и сам садится рядом с ней.
- Что за день… - пробормотал он.
- Ничего особенного, - безмятежно проговорила Луна, смотря не на Полякова, а куда-то за его макушку. – Так бывает, если оступиться и попасть в щель между реальностью и своим представлением о ней. Пейте по утрам настой из лунных гавиалусов, он придаёт устойчивости.
- Спасибо, мисс, - ответил Никита, - но я слишком люблю крокодилов.
- Не гавиалов, а гавиалусов! – объяснила ему Катрин, покосилась на Луну и шёпотом добавила: - не спрашивай, кто это такие.
- А почему мы всё ещё стоим? – поинтересовалась мадам Граббли-Планк.
Никита хотел было ответить, что сразу предупредил, что этим каретам чего-то не хватает, но не успел. Почтенная дама издала странный низкий вопль, и их повозка двинулась с места и побежала следом за драконом, Эйлин и Чарли.
Девушки всю дорогу наперебой расспрашивали Граббли-Планк про дракона, даже Виктор подключился. А Никита и был бы рад поучаствовать в разговоре, но не мог удержаться: то и дело разворачивался и убеждался, что драконолог держится на почтительном расстоянии от дамы его сердца.
- Не вертитесь, молодой человек! – сказала наконец Граббли-Планк. – У вас в руках очень ценные инструменты. Никуда дракон от вас не денется, не беспокойтесь!
На подъезде к деревне они свернули к невзрачной хижине с заколоченными окнами. Не дожидаясь, пока полностью остановится повозка, Никита сунул свой свёрток в руки Катрин - та еле успела его подхватить - спрыгнул на землю и подскочил к Эйлин, которая только собиралась спускаться. Он был ужасно доволен собой: успел, опередил Чарли!
Вот только почему прекрасная дама не изволит принимать его протянутую руку? И почему у неё такой недовольный вид?
Никита оглянулся.
Граббли-Планк глядела на него с укоризной.
Виктор как раз подал руку однокласснице Эйлин, помогая ей спуститься. Принял у мадам Граббли-Планк гору свёртков. Перехватив его взгляд, нахмурился и отвернулся.
А Эйлин тем временем сошла на землю самостоятельно и уже помогала Чарли спускать дракона.
- Что за день! – снова пробормотал Никита и, решительно отстранив девушку, принял драконью тяжесть на себя.
- Это же Визжащая Хижина… - сказала Эйлин. – Разве нам сюда можно?
- Конкретно сейчас – нам сюда нужно! – ответил Чарли. – Сюда никто посторонний не сунется, отсюда дракон не вырвется, даже если захочет, и ещё отсюда есть ход прямо в Хогвартс. То, что нужно! А теперь есть задание для Дурмштранга: нужно аккуратно открыть эту дверь, чтобы потом её можно было плотно закрыть. Плотно – это значит так, чтобы и десять драконов не вырвались!
- Когда мы проходили эти чары, Витька был где-то на своих сборах! - ехидно сообщил Никита. Виктор пожал плечами и отошёл в сторону.
Пока он колдовал, Эйлин и Виктор почти одновременно спросили у Чарли, можно ли доверять ходу до Хогвартса и не проберётся ли дракон по нему. Чарли рассмеялся и ответил, что видел этот ход: во-первых, дракон по нему пройдёт разве что карманный, а во-вторых, на выходе его будет ожидать сюрприз – Дракучая ива!
- И немаловажно, - добавил он, - про это в Хогвартсе никто не знает, и знать про это никому не надо. Намёк понят, милые дамы? Хотя что я спрашиваю – я и так знаю, что на вас можно положиться. И Дурмштранга это тоже касается, никому не нужны толпы школьников, которые бегают туда-сюда! Что, уже открыто? Тогда заходим!
Профессор Граббли-Планк распахнула дверь и шагнула в хижину.
И тут же раздался резкий окрик:
- Фу! Нельзя!
Все трое парней отреагировали молниеносно – Чарли бросился к дракону, дурмштранговцы выхватили палочки и выскочили вперёд, Эйлин и Катрин, не сговариваясь, шмыгнули за их спины – тоже с палочками наизготовку – и утащили за собой мечтательницу Луну.
- Что, уже толпы школьников вырвались? – поинтересовался Никита. – Тогда усиливаем защиту, это вам не дракон!
Но это были не толпы школьников. Из хижины выскочил огромный взъерошенный чёрный пёс.
Дракон зарычал.
Эйлин выпустила Щитовые чары между ним и псом и стала отходить, медленно, осторожно, не сводя глаз с собаки, боком к дракону – защищая его.
- Протего Дуалис, - подсказал Никита, - оба могут броситься!
Эйлин шепнула что-то, чуть наклонила руку с палочкой, и её щит потемнел, а дракон притих. Теперь он просто пробовал носом воздух и тревожно сопел.
- Резонировать чары умеешь? – спросил Никита, и Эйлин покачала головой. Палочка у неё в руке подрагивала – тяжело давалось сильное заклятие. – Тогда я тебя сменю! Витька, давай, гони его к лешим!
Виктор взмахнул палочкой, будто плетью, но пёс отпрыгнул, увернувшись от его чар.
- Ты смотри, умный поганец! – восхитился Никита, подобрался к Эйлин и выпустил щит. – Витька, да не лови, а гони!
- Нет, всё правильно! – вмешалась Граббли-Планк и выпустила ещё одно такое же заклятие. Пёс увернулся и от него и дал дёру. Вслед ему полетело ещё несколько заклятий – и ни одно не достигло цели.
- И на кой он вам сдался? – поинтересовался Никита.
- Огромный агрессивный бездомный пёс? – спросила Эйлин. – Возле деревни? Вы в самом деле не понимаете, мистер Поляков?
- Не только нам, а вообще никому не сдался! - подхватила Граббли-Планк.
- Вдруг он бешеный, - проговорил Виктор.
- Он не бешеный, - безмятежно сказала Луна. Все посмотрели на неё. – Его так много обвиняют, а он мало в чём виноват.
- Что ж, - вмешался Чарли, - бешеный он или нет, а дракон никуда не делся. Ещё одно задание для Дурмштранга: сейчас мы зайдём, и вы обследуете уязвимости, а потом аппарируете наружу и обследуете ещё раз. Потом выйдете, законсервируете дверь и наложите антиаппарационный купол. Нужно, чтобы вовнутрь не то что собака, а ни одна крыса не пробралась!
Дальше всё шло по первоначальному плану: дракона провели в хижину и расположили со всеми удобствами, Граббли-Дерг принялась давать девушкам указания, а они не без удовольствия мазали дракона зельями и тёрли ему шкуру. Вскоре к ним присоединились Никита и Виктор и сообщили, что у хижины очень сильная защита, им даже исправлять ничего не пришлось, и как сюда могла проникнуть собака – уму непостижимо.
- Нет такой фразы – уму непостижимо! – заявил Чарли. – Есть фраза – выяснить и доложить! Ладно, про этого пса я Дамблдору ещё скажу, пусть разбирается, как мирить его с Хогсмидом. А вы, когда будете сюда ходить, следите, чтобы им тут и не пахло! Ну всё, на сегодня развлечение окончено, можете расходиться. Девчонки, да хватит её тискать, она вам ещё надоесть успеет!
Никита снова предвкушал поездку вместе с дамой сердца. Но их с Виктором отправили в замок тем же путём, на неведомых невидимых зверях, а девушек Чарли повёл тайным ходом. С Эйлин он увиделся только за завтраком – они всё-таки успели, хоть и под конец.
- Элли, а мне показалось, или вы вашего Хагрида и в самом деле не любите? – поинтересовался он.
- Эйлин, - устало поправила она его. – А вы, мистер Поляков, полагаете, что мы должны его любить?
- Никита! – поправил он в свою очередь. – И мне он показался симпатичным дядькой, когда нас из леса выводил.
Эйлин криво улыбнулась.
-К счастью или к сожалению, не могу вам наглядно продемонстрировать, за что мы не любим его в этом году, - сказала она, - мой ожог уже сошёл. И кстати, если зельевар говорит про ожог, то это действительно ожог, а не «кипятком брызнуло». В этом году мы проходим неизвестных науке жутких тварей, которых разводит у себя ваш симпатичный Хагрид.
-Неизвестные науке жуткие твари, - мечтательно повторил Никита. – Элли, я хочу их видеть!
-Ступайте к Хагриду, - пожала плечами Эйлин. – Он с удовольствием вам их покажет, всё про них расскажет, даст подержать на руках. Потом приходите к Катрин, она с удовольствием обработает ваши ожоги… если, конечно, они ей не очень надоели в этом семестре!
-А в Дурмштранге на травмы не жалуются, не принято, - сказал Поляков и только что язык ей не показал. - Разве что преподаватели, когда студентам травмы мешают заниматься. Я вот ни разу ни к кому с жалобами не ходил!
-Разве что на вас все жаловались? – хмыкнула Эйлин, и Никита довольно кивнул.
После завтрака они разошлись – Никита решил всё же посмотреть на соплохвостов, а Эйлин составлять ему компанию наотрез отказалась. Она решила позаниматься в лаборатории и с головой ушла в любимое дело, но перед обедом вспомнила про глупого дурмштранговца и, неожиданно для себя, забеспокоилась: как ему понравились жуткие твари? А он им?..
Но на обеде он сидел в своём обычном невыносимо бодром расположении духа. Эйлин почти успокоилась, когда Катрин вдруг спросила у него:
-А разве вы левша? Я и не замечала.
-Я амбидекстр! – ответил Никита. – Как-то захотел освоить обе руки – и вот!
-А вам не составит труда ненадолго закатить рукава? – спросила Эйлин тоном, не терпящим возражений.
Но Поляков наотрез отказался.
Девушки переглянулись, и Катрин хитро улыбнулась.
-А вы не передадите мне вон те куриные крылышки? – невинным тоном спросила она.
Никита протянул ей блюдо, и она ловким, опытным движением задрала рукав на его вытянутой руке.
Теодор Нотт и Дафна Гринграсс, сидящие напротив, тут же отвернулись друг к другу, как будто ничего не заметили. Блейз Забини был не столь деликатен:
-Драклище! Они что, и до тебя добрались?!
-Поздравляю, мистер Поляков, - сказала Эйлин, - вы всё-таки попали в цепкие руки нашей местной Дайлис Дервент, от неё просто так ещё никто не уходил. Давайте выйдем, не будем портить людям аппетит…
-Заботливая ты у нас! – проворчала Катрин вполголоса. – У человека травма…
-А я его предупреждала.
-Что вы, мисс, - расплылся в улыбке Поляков, - разве это травма! Вот на четвёртом курсе…
-Не хочу об этом знать, - оборвала Катрин. – Эйлин, идём в нашу гостиную?
-Нет, - отрезала префект. – Гостиная – только для своих.
Катрин закатила глаза и поинтересовалась:
-А хотя бы на лабораторию мы можем рассчитывать?
Никита не выглядел огорчённым по поводу своей обожженной руки. Пока Эйлин готовила порцию противоожогового зелья, а Катрин обрабатывала травму, он развлекал их подробностями своей встречи с Хагридом и строил наполеоновские планы на соплохвостов.
-Хорошо бы парочку отправить к нам в Дурмштранг! – говорил он. – И ещё одного я бы маме подарил. Она занимается артефактами, я ей время от времени кого-нибудь ловлю. Очень удобно – и ей подарок, и мне каникулы на море!
-Она в благодарность за тварей отправляет вас на море? – полюбопытствовала Катрин.
-Да нет, это я в благодарность ей тварей привожу, - ухмыльнулся Никита. – Вот этим летом так ей и сказал: хочу в Коста-Рику, я там ещё не был! Ну а для чего ещё родители нужны?
Он принялся рассказывать про свой отдых, но девушки не проявили интереса к его болтовне. Катрин быстро закончила и, наспех попрощавшись, выскочила за дверь.
-Элли, - осторожно спросил Никита, - а она в порядке?
-Не думаю, - ровным тоном ответила Эйлин, - собирайтесь, и я закрою лабораторию.
-Всё же было хорошо. Что случилось?
-Вы не знали, мистер Поляков. Да и проявлять деликатность удаётся не всем и не всегда.
Она быстро навела порядок на столе и кивнула в сторону двери.
-Знаете, как называются лошади, на которых мы сегодня ездили?
-Так это были лошади?
-Да. Катрин говорит, они выглядят как очень худые лошади с крыльями. Это фестралы, их видят только те, кто видел смерть.
-Ого, - только и сказал Никита.
Помолчав, добавил:
-А эта девочка хорошо в целительстве разбирается.
-Да. Она приехала на первый курс с твёрдым намерением идти в целительницы. И ей, наверное, было не очень приятно слышать ваш пассаж про родителей.
-Я же не замышлял ничего плохого, Элли.
Эйлин хотела было высказать ему по поводу потребительского отношения к родителям, но посмотрела на его виноватое лицо – и почему-то не стала этого делать.
-Я могу сходить к Хагриду ещё за одним ожогом, - сказал Никита, - и дать ей лишний раз попрактиковаться. Это хоть немного мою вину загладит?
-Поберегите здоровье, мистер Поляков. Нам ещё к дракону ходить.
-А что я теперь могу для неё сделать?
-Я передам ей, что вы уважаете её как целительницу, этого хватит. Пойду её отыщу.
-Элли, а встретимся потом в библиотеке? Я тебе кое-что про Хагрида скажу. Вот ты мне про Катрин объяснила, а я тебе про Хагрида.
Эйлин слегка удивилась, но ответила:
-Хорошо. Встретимся в библиотеке.
***
Тем временем Люциус Малфой читал письмо от мадам Граббли-Планк, и настроение у него было прекрасное. Пока он придумывал, как внедрить её в Хогвартс, обстоятельства сложились так, что и придумывать ничего не пришлось. Ещё немного – и одним адекватным преподавателем станет больше.
А там и до попечительского совета недалеко…
***
–Мне показалось, что вы не очень доброжелательно отнеслись к Хагриду, - сказала Эйлин. - Когда мы вышли из леса, вы предлагали ему контролировать популяцию пауков? А теперь защищаете.
–Прошу не принимать всерьёз то, что я говорил после прогулки в компании тех чудесных паучат! Я подумал и многое понял об этом вашем Хагриде.
–Может, вы и со мной поделитесь своими размышлениями, мистер Поляков?
– Охотно! Понимаешь, Элечка, людям и даже полулюдям свойственно оказывать сочувствие братьям по несчастью. По такому несчастью, которого другие просто не поймут – не потому, что непонятливые, а просто по незнанию. В русском языке есть такая замечательная поговорка: «Сытый голодного не разумеет».
–Чего не делает?..
–Не разумеет. В смысле, не понимает. Даже не так: в его систему восприятия мира просто не вписывается понимание того факта, что кто–то живёт иначе, чем он. Вот самый простой пример: ты можешь себе представить, как бы ты жила без магии?
–Я не всегда применяю магию.
–Вот! Это тебя и отличает от магла. Ты сказала «не всегда применяю», подразумевая, что магия для тебя – это такая же неотъемлемая часть жизни, как небо над головой, земля под ногами или угрюмая рожа Витьки. В какой–то момент времени ты можешь этого не видеть или не осознавать, но ты знаешь, что магия есть и ты при необходимости можешь её применять. А маглы о её существовании даже не догадываются. К чему я веду: ты никогда не поймёшь магла, прочитай ты хоть сотню книг по маглоедению.
–Магловедению!
–Да какая разница. И магл тебя тоже никогда не поймёт, даже если ты за него выйдешь замуж и проживёшь с ним всю свою жизнь. Хотя я искренне надеюсь, что ты умная девушка и этого не сделаешь. Между магами и маглами огромная пропасть, которая заключается…в чём? Ну же, мисс Принц, чем волшебники отличаются от маглов?
– Сложный вопрос. Позволю себе предположить, что одни могут колдовать, а другие не могут.
–Браво, мисс Принц! Именно так. Они живут в разных мирах, даже живя под одной крышей. Они могут дружить, могут общаться, но они раз–ны–е. А теперь, Элли, вернёмся к нашим баранам, вернее, паукам. Вот смотри: маги не любят гигантских пауков. Это вполне логично. А ещё маги не любят великанов. И это тоже логично – по крайней мере для тех, кто знаком с историей магии.
–То есть… вы хотите сказать, что Хагрид любит пауков, потому что их, как и его, не любят маги?
–Правильно мыслите, леди! Вот только позвольте уточнить: «любит» – это не совсем правильное слово. Вернее было бы сказать «понимает». Тебе, Элли, этого не понять, потому что ты не была пауком, от которого убегают, которого боятся, которого пугают иллюзорными, но очень качественными василисками. И ты не была великаном, от которого убегают, которого боятся и которого считают кровожадным. А вот великан к пауку вполне может проявить сочувствие, что мы и наблюдаем.
–Я была единственной ведьмой среди маглов. Это было довольно давно, но это было не очень весело, можешь мне поверить.
–Охотно верю. Вернее, не очень охотно, но верю всё равно. А теперь представь, что ты всю свою жизнь живёшь среди этих маглов. Ты не такая, как они, и все прекрасно это видят. Ты можешь быть сколь угодно милой и доброй, но до тебя было множество злых и нехороших колдуний и колдунов, и маглы относятся к тебе как к чему–то злому и нехорошему. В этом они, конечно, неправы, но речь не об этом. Маглы привыкли считать, что ведьмы плохие – это раз, маглам никогда не понять, как это – иметь магические способности – это два. В общем, тебя сторонятся. Что ты в такой ситуации будешь делать, учитывая, что характер у тебя от природы общительный и доброжелательный?
–Найду отдушину, – почти машинально ответила Эйлин. – Если меня не принимают люди, поищу друзей среди животных.
–Именно! Жаль, что я не могу начислить баллы твоему факультету! Ну что, теперь ты лучше понимаешь Хагрида? Ты сказала, что он любит всех зверей, даже опасных и несимпатичных. А я тебя поправлю: он любит всех зверей, особенно опасных и несимпатичных. Потому что видит в них родственные души, товарищей по несчастью. Потому что по себе знает, что даже суровое с виду существо тоже хочет ласки и заботы. Потому что знает, как это – когда тебя не любят… Элли, ты в порядке?
Эйлин молчала, даже не возмущаясь тем, что её имя в который раз перевирают. Она никогда не задумывалась о том, как живётся Хагриду и что он находит во всех этих лесных чудовищах. А всё оказалось так просто: суровый, но простодушный великан просто очень одинок… Она знала его ещё до поступления в Хогвартс, а этот Поляков только месяц назад прибыл – и сразу разобрался в Хагриде лучше, чем она!
–Как ты это сделал? – спрашивает она; её раздражает осознание того, что она чего–то не понимает. – Как ты догадался?
–Есть у маглов такая наука, как психология. Исследование человеческих душ и влияние на них. Я в этом не разбираюсь, но помогает само знание того факта, что у всех действий есть объяснение.
– На души?.. Почему-то в первую очередь я подумала про крестражи, – даже произносить это слово было неприятно. Она как–то наткнулась на упоминание о них в библиотеке Малфоев – когда прочла, что это такое, ей очень захотелось вымыть руки и стереть себе память.
Никита рассмеялся:
–Поверь, ничего общего! Говорю же, психология – это магловская наука. О том, какими люди бывают и как, в зависимости от этого, себя ведут. Очень помогает в общении. А чем тебе крестражи не угодили? Мне показалось, или ты о них с неодобрением говоришь?
–Действительно, чем же мне могло не угодить порождение тёмной магии? Всего–то убить кого–нибудь, чтобы разделить душу на части!
–Элли, извини, но ты говоришь о том, в чём не разбираешься. Изначально крестражи были изобретены для очень хороших целей. И убивать для их создания совершенно не обязательно… Слушай, да как этого можно не знать? Мы это проходили на втором курсе на Истории магии, и ещё на Основах Тёмных искусств, на четвёртом, кажется, курсе…нет, на третьем! Я помню, я тогда ещё в лес умотал, хотел лешего поймать. Меня только через неделю нашли, исключить хотели, но мне повезло – я его таки поймал и с собой притащил, его забрали для наглядного пособия. Так вот, Элли, как ты можешь не знать о крестражах? Я отказываюсь верить, что ты спала на уроках!
–Вместо того, чтобы нарекать, лучше бы просветил неразумную студентку.
–Слушаюсь и повинуюсь, принцесса! Да–да, ты Принц, я помню. Так вот, принцесса, представь, что у тебя есть дети. И вот как–нибудь так получилось, что о них, кроме тебя, позаботиться некому. И вот ты думаешь: а что же с ними будет, если со мной что–то случится?
–Кажется, я поняла.
–А это только один из многих примеров. Теперь представь более критичную ситуацию: ты не просто принцесса, а королева, императрица, царица – представь что хочешь. От тебя зависит судьба целой страны. А время неспокойное, и враги на каждом шагу, и ты снова думаешь: а что же будет со страной, если до меня доберутся? Изначально крестражи для властителей и изобрели, чтобы страна не попала в дурные руки. Ну а потом, как это часто бывает, хорошее изобретение извратили и переиначили. Улавливаешь?
–Не улавливаю. Насколько я помню, для создания крестражей идут на убийство.
Поляков усмехнулся:
–Элечка, утверждать, что крестраж можно создать только посредством убийства – это всё равно, что утверждать, что построить мост можно только срубив дерево. Да, такой способ тоже существует, но он грубый, топорный, результат выходит неустойчивый и ненадёжный, и ни один здравомыслящий человек не предпочтёт дерево, переброшенное поперёк реки, полноценному каменному мосту. То, что срубить дерево гораздо проще, а строить мосты не каждый умеет – это уже другой вопрос. Я другого не понимаю: почему я объясняю старшекурснице–отличнице то, что у нас в Дурмштранге знает каждый мелкий сопливый разгильдяй? Вы что, Тёмные искусства совсем не изучаете?
Эйлин хотела возмутиться – но не нашла, чем возразить по сути, и вместо этого сказала:
-То есть, можно быстро и мерзко, а можно долго и качественно?
-Примерно так, Элли. А ещё можно быстро, качественно, недостаточно сильно, но тоже полезно. И это уже – артефактология. По-хорошему, любой сколько-нибудь толковый артефакт – это в какой-то степени крестраж. Человек делает вещь, чтобы она кому-то помогла, и вкладывает в это частичку своей бесценной и неповторимой жизни. Даже маглы говорят про качественную работу – «душу вкладывает». И что-то в этом есть.
-Помолчим пока. Мне нужно осмыслить.
-Да, хорошо. Мне тоже!
Никита пошёл к стеллажам, разглядывая корешки книг, размышляя.
-Я тут понял, что я дурак! - сообщил он Эйлин, вернувшись.
Она приподняла бровь.
-У меня же мама преподаёт то, о чём я только что рассказывал, - объяснил Никита. – И я бы сейчас мог быть, как ты, без пяти минут мастером…
-Мне до мастера зелий ещё не меньше года.
-Зато у тебя уже куча опыта. А я смотрю на тебя и думаю, что валял дурака в то время, когда мог бы заниматься теми интересными штуками, про которые только что говорил!
-Ещё не поздно.
-Элька, да я через полгода из школы выпускаюсь!
Эйлин провела пальцем по губам – привычка, доставшаяся от отца – и тут же одёрнула себя, положив руки на стол.
Поляков несколько раздражал её своей заносчивостью, легкомыслием. Но сейчас от этого не было и следа – он выглядел чуть растерянным и очень искренним.
У строгой мисс Принц дрогнуло сердце.
А потом она сообразила, что чуть ли не весь день провела с этим дурмштранговцем, и ей стало не по себе.
-Когда мой отец заканчивал школу, он ещё не был мастером зелий, - сказала она и взяла сумку, собираясь уходить, - но, тем не менее… Мистер Поляков, увидимся за ужином, у меня есть дела на факультете.
-Буду ждать, принцесса, - ухмыльнулся этот невыносимый тип.
Эйлин выходила из библиотеки, ругая себя. Она сказала ему «увидимся»? О чём она только думала?!
Никита смотрел ей вслед, сам не осознавая, что улыбается. Потом огляделся, увидел Виктора, вытребовал у него пергамент и перо и написал:
«Привет, мам! Как твои дела?
Ты, наверное, не поверишь, но я пишу не для того, чтобы попросить денег. Вот пишу и сам удивляюсь.
Мне нужен какой-нибудь учебник по артефактологии, толковый и полный. И, если ты не против, хочу приехать домой на Новый год и пообщаться с тобой. Пустишь дурака?
Мы не очень хорошо расстались, но я всё равно скучаю. Ты у меня замечательная!»
После ужина, провожая Эйлин до входа в подземелья, он сказал:
-Уже жду не дождусь завтрашнего утра, когда мы пойдём к дракону!
-О, мистер Поляков, я и не думала, что вам нравится убирать за драконами.
-Мне нравится ходить тайными ходами! Встречаемся здесь, за час до завтрака?
Эйлин кивнула. Добавила:
-Надеюсь, там больше не окажется никаких собак. Откуда она только взялась?..