Люциус возвращается домой и застает жену со Снейпом. Голый Снейп в панике выскакивает из постели, мчится в ванную, хватает там полотенце и обертывает вокруг бедер. Разъяренный Люц, видя это, кидается за ним с диким криком «НЕТ!!!» Нарцисса думает, ну все, сейчас убьет. Подходит к ванной и видит - там муж в истерике, страдальческим голосом:
- НЕТ! НЕ ЭТО! ЭТО - ДЛЯ ЛИЦА!!
Никто! Не одна противная пожирательская рожа не сказала Люциусу, в какую берлогу он прется. На первое, между прочим, свидание с момента возрождения Волдеморта.
— Ползи за мной! — махнул рукой Минох, принял свой истинный облик и скользнул в темный лаз.
— Ага! Давай! Ползи! Я следом, — вяло кивнул потяжелевшей от раздумий головой гость.
Однако! Не так он себе это представлял. Здесь конечно дикое захолустье и нравы первобытные. Но существо, оплачивающее секс золотом, не должно жить среди нагромождения влажных, старых деревьев. Его что, перекинут кверху задом через корягу и будут драть раком? В грязи? Без ароматической смазки? Без ужина и свечей? И для этого он старательно вспоминал уроки оральных ласк, что прошел в молодости?
Стало обидно! Но Люциус доверял своей интуиции. А та требовала, что бы он встал на четвереньки и полз послушно внутрь. Что он и сделал. Пополз на свет.
Где его уже ждал хозяин. Поймав на спуске, поставил на ноги и отряхнул, огладив меж делом всё, что хотел.
А внутри не так уж и плохо. Сухо и тепло. Ладно, сосредоточимся на главном. Раздеться и расслабится! Если нет иного способа заработать, не будем ханжами.
— Хочешь чего, яска моя? Чаю там или…, — Минох заметался, не знаю, чем себя занять, а обернувшись, уронил кружку. Маг, вздернув подбородок и с вызовом в глазах стягивал с себя одежду. — Даже не посидим, не поговорим? Вот так, сразу? — растерялся змей.
— Чего время зря терять? — деловито поинтересовался Люц, стараясь скрыть дрожь в руках. — Мне ещё обратно идти!
— Что ж, — не растерялся Минох. Повел плечами, скидывая свой вечный армяк. Потянулся всем телом, закидывая руки за голову, демонстрируя свою стать. Тонкий, жилистый. Опасный. Особенно — ниже пояса!
Оставив из одежды только ленточку в волосах, Малфой огляделся в поисках ложа любви. Широкая деревянная лежанка застеленная лохматыми шкурами вполне для этого подходила. Не откладывая дело в долгий ящик, маг вскарабкался на неё, сразу становясь на четвереньки, оттопыривая зад и крепко зажмуривая глаза.
— Ты такой забавный, — тихо рассмеялись сзади. Люц обиделся. Меньше всего ему хотелось выглядеть с этой позе забавным. — Любый мой! — его нежно огладили по спине и бокам. — Как бы я хотел, чтобы пришел ты любить меня. Жарко. Сладко! Да глаза твои холодны, и сердце спокойно. — А вот это неправда! Сердце у мага колотилось отчаянно быстро. — Но и малому нужно уметь радоваться! — Люц уткнулся лицом в скрещенные руки, чтобы скрыть пунцовеющие щеки. Две прохладные ладони легли на его ягодицы, тиская плоть и кажется, разводя в стороны. Мысль о том, что сейчас ему ТУДА заглядывают, заставила тело напрячься. — Я буду нежен настолько, сколько смогу сдерживаться!
— Пожалуйста! Меньше слов! — взмолился Люц. Золото. Он пришел сюда ради золота!
Полоз неслышно встал на колени позади мага, рассматривая добычу. Положил ладонь промеж его лопаток и властно нажал, укладывая Люциуса грудью на шкуры. Наклонившись вперед, с любопытством рассмотрел черную атласную ленточку на белых волосах. Почувствовав, как к его беззащитному тылу прижимается здоровенный член, Малфой с трудом уговорил себя оставаться на месте. Нужно немного потерпеть. Расслабить анус, глубоко дышать, пока в его нутро засовывают чужой орган и получают удовольствие. Ничего. Он сможет!
Когда-то, в далекой молодости, чисто по любопытству, Люц попробовал роль принимающего. Одних только пальцев, ищущих что-то в его заднем проходе, хватило, чтобы вызвать дрожь отвращения. Полоз не спешил сделать что-то подобное. Он копошился сзади, регулируя высоту малфоевской задницы, нажимая на поясницу или подпихивая под живот.
— Давай уже! — заныл Люц, чувствуя, как прихватывает поясницу от неудобной позы.
— Боюсь! — печально вздохнули сзади. — Ты такой красивый! Такой нежный! Порву я тебя. Даже не знаю, как подступиться. Ляг на живот, хоть ноги у тебя трястись не будут!
Надо было выпить для храбрости! Или у Северуса попросить чего обезболивающего! Представил, как истечет кровью через разорванный в клочья зад, и чуть слезу не пустил. От жалости к себе, любимому!
— Я, таких, как ты, никогда не встречал! — шептал змей, прижимаясь грудью к спине своего возможного любовника. — Сколько лет живу, красивых таких не видел! Кожа твоя такая нежная, что прикасаться страшно! Но как не прикоснуться к своей мечте?! В смертный час свой только о тебе вспоминать буду! Неужели позволишь мне?! Одаришь милостью своей? — целовал жадно острые лопатки, позвонки, плечи. — Не любишь меня. Не хочешь. Не смотри на меня, не морозь холодом глаз своих! — узкие ладони скользнули по ребрам, лаская. — Потерпи! — И Люциус понял, что сейчас случится боль! Вцепившись пальцами в меховую подстилку, окаменел плечами, прислушиваясь к тому, как нечто уперлось в его дырку и сильно нажало, проникая внутрь его тела. Мышцы рефлекторно сократились, пытаясь вытолкнуть инородное тело. Но полоз вцепился в дернувшиеся бедра, налег на руки всем весом, прижимая к постели и. изогнувшись, наддал.
— М-м-м! — застонал Люц, чувствуя, как трещит его кожа.
— Терпи, терпи, люба моя! Ты же взрослый мальчик! Знал, как оно будет! — зашипел в самое ухо змей, упираясь пальцами ног и продолжая медленно проникать в желанное тело.
— Укуси меня! — не сдержавшись, заорал Малфой, дергаясь и пытаясь уползти.
— Но у меня…
— Кусай, придурок! Отвлеки меня болью! — и взвыл, когда острые зубы пропороли кожу, вонзаясь в плоть. С минуту он тяжело дышал, смаргивая слезу и проклиная свою жадность. — Давай! Я готов!
И змей дал! Упираясь ладонями в поясницу, поднялся на руках, обхватил коленями бедра Люца и, выгибаясь, принялся засаживать по самые яйца. Рычал. Шипел. Таращился на черный бантик янтарными глазами. И снова рычал. Люц только пытался удержать себя на месте и выдыхал рвано. Змей был в своем праве. Он купил свое удовольствие и мог творить всё, что пожелает.
Но Минох неожиданно остановился и принялся вытаскивать член. Малфой чуть не задохнулся, вообразив, что сейчас следом и его кишки наружу вывернутся!
— Перевернись! Целовать тебя хочу! — целуй, чего уж там!
Приподняв одну ногу мага, принял её на свой локоть, подполз как-то боком и начал опять член пристраивать. Послушно глубоко вздохнув, Люц уперся руками в каменные плечи Миноха и насадился на орудие пытки. Горячие губы накрыли его рот и втянули в поцелуй.
А через мгновение английский маг понял, что он поплыл! Губы, место укуса и задница пылали сладким огнём, растекаясь по всему телу и топя разум.
— Любый! Любый! — стонал между пылкими поцелуями змей. — Сладко мне с тобой! Ой, как сладко!
— Люби меня! — неожиданно для самого себя приказал Люц.
— Смотри на меня! — попросил Минох, и маг распахнул глаза, пытаясь сфокусировать взгляд, и неуверенно улыбнулся. Полоз ахнул. — Ты невозможно прекрасный!
— Ты трахнешь меня уже, такого прекрасного? — закапризничал Малфой, пытаясь протиснуть руку между телами и потрогать свой член.
Его целовали, ласкали, кувыркали, задирали в потолок ноги и ломали пополам. Ничего не имея против, Люц пытался подмахивать, счастливо стонал, растопыривая ноги и выгибаясь.
Кончил он как во сне, долго содрогаясь всем телом и сжимая обеими руками задницу змея.
— Хорошо тебе со мной? — тихо спросил Минох, легонько касаясь сухими губами к плечу любовника.
— Да-а-а, — просипел маг, качаясь на волнах неги и блаженства.
— Останешься у меня?
— Да-а-а.
— До весны?
— У тебя столько золота не хватит! — хмыкнул Малфой, возвращаясь в реальность.
— Тебя золотом или каменьями одарить?
— И тем, и другим.
— Как скажешь, — покладисто согласился Минох. А дальше сделал нечто странное. Вытащил член и сосредоточенно принялся собирать сперму с тела мага, смешивая в своей ладони. — Держи!
Люциус открыл, было, рот, собираясь возмутиться. Да так и замер, глядя, как мутная жидкость потекла ручьем из ладони на его живот золотым песком. Да ещё вперемешку с маленькими сияющими разноцветными камушками.
Он конечно не так молод, но еще раз кончить в состоянии. А если поднапрячься, то и пару раз. Каждую ночь по три…. А за сезон…. Да он себе по весне купит какое-нибудь графство!
Минох печально смотрел на горящие жадностью глаза своей страсти. Ничего. До весны далеко! У него будет время приручить строптивое корыстное существо! Не впервой!
