Всесь Хогвартс уверен, что в больничном крыле работает мадам Помфри, которая постоянно куда-то пропадает.
И только Хаус знает, что уезжает она периодически в Принстонскую боьницу, а настоящее ее имя Лиса Кадди.
Чтобы заплатить за испорченный паркет, следующим вечером я пригласил к нам нашу квартирную хозяйку. Познакомил ее с Лестатом, представив его как сводного брата-инвалида, который временно поживет у меня, — можно сказать, почти не пришлось врать. С ней он был очарователен — это он умел, хоть пару раз попадал впросак из-за незнания вещей, которые в наше время известны всем.
Вообще, общение с ним сейчас напоминало общение с проснувшимся после долгих лет сна Рипом ван Винклем. Нет, Лестат действительно был знаком с нынешним миром, но только частично: для него было внове многое из того, что в этом времени известно каждому, начиная от организации налоговой системы и заканчивая устройством квартир с их количеством бытовых приборов. На улице он обожал болтать об изменениях, к которым привела цивилизация, в супермаркете рассматривал совершенно ненужные нам вещи, обсуждая современное разнообразие товаров, дизайн упаковки и прочие новшества.
Но посещение супермаркета было полбеды по сравнению с магазином готовой одежды. Я надеялся, что раз Лестат еще мало знаком с сегодняшней жизнью и модой, то и процесс покупки пойдет быстрее, но не тут-то было: это только заставило его мерить все подряд. Мы вынесли противоположные чувства от поездки туда: ему она очень понравилась, а мне совсем наоборот.
Зато припадков сумасшествия, которых я боялся, не было совсем. Сначала я все время был начеку, но он не проявлял агрессии, больше ни разу не впадал в истерику, нормально рассуждал и быстро учился новому. А еще валялся на диване, смотрел телевизор, сломал стиральную машину, читал мои и свои книги. Я был приятно удивлен тем, что он переменил свое отношение к ним. Раньше он называл их «игрушками для людей»*, а теперь мог читать взахлеб. Да и в самом деле, если жить так, как жил он в последние годы, чем еще можно было занять себя, чтобы сохранить рассудок? Правда, вкусы у нас оказались разные, но это и понятно: слишком несхожими мы были. И все равно нам стало легче понимать друг друга, думаю, потому что широкий кругозор помогает взаимопониманию.
В общем, он вел себя совершенно нормально, за исключением того, что питался кровью животных и больше не предлагал охотиться вместе. Сначала меня это устраивало (все, кроме сломанной стиральной машины, магазины были неизбежным злом, к которому следовало относиться философски), но, поскольку такое воздержание странно для вампира, через несколько дней я решил выяснить, в чем дело. Оказалось, что он давно уже не может пить человеческую кровь, ему плохо от нее или что-то в этом роде - я не очень понял. Сказал, что молчал, потому что боялся признаться, ведь это означает, что он нуждается в постоянной помощи. Думал, что я не захочу брать на себя такую обузу.
Я никогда раньше не слышал о такой болезни, вообще не слыхал о болезнях вампиров, кроме душевных. Насколько я знаю, единственный наш недуг это голод, и мы здоровы, если можем его утолить. Поэтому я был очень удивлен. Зато теперь мне хотя бы стало ясно, отчего он так оголодал у себя. Возможно, о существовании вампирских болезней неизвестно, потому что у нас нет своей медицины и врачей? Так уж сложилось: у нас слишком маленькая популяция для того чтобы накапливать и передавать медицинские знания. А может, дело в том, что вампиры по природе не настроены на помощь ближнему. Может быть, равнодушные вампирские собрания списывают состояние заболевших на сумасшествие, а смерть - на стечение обстоятельств?
Жаль, что отселить его не получится, но, с другой стороны, я понял, что он не слишком мне мешает. Даже напротив - уделяемое ему внимание отвлекало меня от собственных неприятных мыслей. Эти заботы были единственным, что было в моей жизни созидательного, и единственным, в чем я чувствовал себя нужным. Это и еще благотворительные фонды, но в них нельзя жертвовать бесконечно. А еще иногда с Лестатом бывало весело.
Поэтому я постарался уверить его, что болезнь ничего не меняет, просто мы переходим к плану «Б»: он греется у камина, а я приношу крыс. Точнее, про план я только подумал, но смысл был именно такой. Ему не стоило так волноваться, ведь это был еще не самый плохой вариант в моем списке. Придется только иногда поить его моей кровью, потому что ее он переносит нормально, и все будет хорошо.
Конечно, он был рад, что все так устроилось. И вел себя более чем сносно, если не сказать замечательно: не грубил, не угрожал, не пытался «тянуть одеяло на себя», как любил делать когда-то. Так что нашу совместную жизнь омрачали только небольшие практические неудобства, вроде необходимости отдавать ему кровь или возиться с животными.
_______________________
Комментарии:
1 Цитата из «Интервью с вампиром»
