Утро пришло неожиданно. Точнее, Гарри просто открыл глаза, осознав, что темнота сменилась тусклым серым светом. Он с удивлением обнаружил себя на широкой двуспальной кровати со столбиками и пологом, и, приподнявшись на локтях, оглядел небольшую комнату, по виду не отличавшуюся от комнат Хогвартса. Хотя, поправил Гарри сам себя, это было лукавством с его стороны. Комната разительно отличалась именно от Хогвартских, но была вполне обычной для спальни в замке, принадлежащем древнему аристократическому роду. Наверное, больше всего она походила на спальни в доме Блэков.
Юноша осмотрел левую руку — кровь засохла на повязке бурым пятном, рука по-прежнему болела. Пожав плечами, Гарри, опираясь на другую руку, поднялся. Не обращать внимания на боль почти получалось. Боль была постоянным фоном, сопровождавшим его каждый день. Он привыкал к ней, он учился жить с ней, учился принимать ее. Пройдя по комнате неуверенными шагами, брюнет потянулся к окну, чтобы проверить, возможно ли, что его оставили в самой обычной комнате. Молниеносная мысль пронзила его голову — Рон и Гермиона! Если они все еще живы, они в опасности, и их нужно спасти. Немедленно, сейчас, без промедления! Весь кошмар ночного видения навалился на него неподъемной тяжестью, но Гарри, будучи человеком отчаянным и сильным духом, не останавливался на полпути из-за страха. Едва протянув руку к ручке, он ощутил мощный удар энергетического поля, и волной заклинания его отшвырнуло в сторону двери, приложив о стену. Он сдавленно охнул и застонал, обхватывая руками голову. Звон в ушах нарастал, как будто в его голове били в набат огромным молотом. Гриффиндорец сел, облокотившись на стену и принялся тереть виски руками, пытаясь унять боль. Перед глазами проплывали бледные лица друзей, искаженные ужасом, их сцепленные руки, переплетенные окоченевшие пальцы, бело-голубая кожа, жуткие кровавые лужи рядом с обезглавленными шеями. Предательская тошнота накатила, скручивая судорогой все его тело, и Гарри даже нездорово обрадовался на короткую секунду, что он давно не ел ничего, иначе вся его трапеза оказалась бы на полу у его же ног. Он сидел, все еще пытаясь унять звон в ушах, когда дверь в комнату бесшумно отворилась и так же бесшумно захлопнулась за вошедшим. Гарри поднял ноющую голову, встретившись с надменным взглядом серых, холодных глаз. Он с удивлением отметил, что волосы Малфоя растрепаны, а под глазами залегли тени, что между бровей блондина уже залегла глубока складка и, возможно, избавиться от нее ему так и не удастся. На миг брюнет сжался под этим колючим взглядом, но Драко как-то быстро отвел глаза и прошел дальше к столику.
— Завтрак, — хмуро буркнул он и сел на кровать, безучастно глядя на юношу у стены. — И поторопись, иначе до ужина больше ничего не получишь. Я не собираюсь здесь весь день сидеть, — Гарри непонимающе хлопал глазами, пытаясь понять, шутка ли это, или очередной иррациональный кошмар. — Я не шучу, Поттер, — Драко по-кошачьи потянулся к подносу, готовясь забрать его и покинуть комнату, на что брюнет только вжал голову в плечи, затравленно глядя на еду. Его все еще мутило, но есть хотелось просто зверски.
— Подожди. Просто оставь поднос. Я поем немного позже, — он все еще не двигался с места.
— А вот тут не прокатит, Поттер. Как добрая хозяюшка, я должен подождать, пока ты доешь, и предложить добавки, — он сардонически улыбнулся. — Про добавку — это речевой оборот такой. И не надейся, — Гарри настороженно вглядывался в насмешливые серые газа, отчетливо читая в них неприязнь, страх, усталость и еще что-то. Что-то такое, еще глубже, на самом дне этих глаз. Что-то, что пока не удавалось идентифицировать.
— Ты подсыпал туда яд? — вполне серьезно осведомился Гарри.
— О, я бы хотел, но тогда я, увы, сам рискую отправиться за тобой в загробный мир, — он хмыкнул и отвернулся. — Ешь. Не отравил. Просто чей-то недавний выпендреж с перерезанными венами теперь обязывает меня подтирать тебе слюнки, чтобы ты, не дай бог, не захлебнулся ими, — он нарочито безразлично смотрел в мертвый холодный камин, полусидя-полулежа на огромной кровати и болтая ногой в определенном ритме.
— Малфой, — Гарри на мгновение замолчал, собираясь с силами, чтобы задать мучивший его вопрос. — Что... Что с Лавандой? — он уставился на блондина, изнывая от напряжения. Тот как-то безучастно отвернулся от гриффиндорца, чуть опустив голову. Гарри похолодел. Ответ казался почти очевидным, однако Гарри настойчиво не хотел соглашаться с предчувствиями. Не хотел больше считать трупы. Не хотел видеть бледные мертвые лица друзей, однокурсников, знакомых... Рона и Гермионы. Тень ночного кошмара нависла над ним, словно грозовая туча. Он не хотел вспоминать, однако ничего не мог с собой поделать, все яснее видя жуткую картинку, всплывающую в памяти. Чтобы хоть как-то избавиться от непрошеного воспоминания, он закрыл лицо руками и быстро потер глаза. Цветные круги пятнами расползались перед глазами, вырисовывая в бледном свете дня фигуру Малфоя, растянувшегося на его кровати. Гарри с трудом поднялся на ноги, попутно поднимая валявшиеся рядом очки и надевая их на нос. Шатнувшись, он сделал пару шагов вперед, вцепившись в кровать, как в долгожданную опору. Драко по-прежнему не смотрел на него.
— Малфой, скажи мне, — просьба прозвучала скорее как мольба. — Скажи мне, он убил ее, да? — блондин повернул к нему голову, и, встретившись с ним глазами, Гарри чуть не захлебнулся в собственной горечи. На дне серых, как небо за окном, глаз плескалась чистая, неприкрытая ярость.
— После того, что они с ней сделали, Поттер, это был скорее подарок, — он брезгливо сморщил нос и, прикрывая глаза, откинулся на подушку. В этот момент Гарри обратил внимание на бледно-голубые венки на его веках, проступающие сквозь тонкую белую кожу, чуть растрепанные платиновые волосы, искусанные губы, испещренные маленькими подсохшими ранками, и в один миг ему вдруг стало безумно жаль этого юношу. Пробираясь сквозь волны собственного отчаяния, он представил на миг, как его, одного из пожирателей смерти, притащили развлечься с красивой блондинкой. Представил, что мог увидеть этот человек, в чем его могли заставить участвовать, и, вопреки здравому смыслу, вместо злости чувствовал лишь щемящую жалость. Насколько он, наверное, устал. По крайней мере, выглядел уставшим, осунувшимся, затравленным. Эти залегшие под глазами тени — возможно он плохо спал, или не спал вообще.
Гарри устало сел на кровать, опуская на колени поднос с едой. Холодный суп и несколько черствых булочек оказались невообразимо вкусными, и буквально через пять минут брюнет сдерживал себя от того, чтобы начать вылизывать тарелку, собирая оставшиеся капли бульона, не желая упускать ни одной крошечки принесенной ему королевской пищи. Поставив посуду обратно на стол, Гарри обернулся, чтобы спросить Малфоя о том, почему ему дали целую комнату, с кроватью и всеми удобствами, если он все еще в положении пленника, и замер, только открыв рот. Малфой спал. Точнее, не спал, а дремал, сцепив руки в замок на груди. Было в этой позе что-то по-детски наивное и в то же время скованное, замкнутое. Даже во сне этот отпрыск знатной аристократической семьи пытался защититься от чего-то, или, может, от кого-то.
Гриффиндорец молча наблюдал за своим надзирателем. Ни одна клетка дремлющего тела не двигалась, даже дыхания слышно не было. На короткую секунду Гарри запаниковал: если он не дышит, то, возможно он мертв? Глаза Мальчика-Который-Выжил расширились в ужасе, и подавляя желание резко дернуться и проверить пульс, Гарри медленно наклонился к блондину, пытаясь услышать его дыхание, почти прислоняясь ухом к его бледным губам, почти молясь про себя, чтобы он был жив. Наваждение схлынуло так же резко, как и пришло, когда в самом ухе он услышал срывающийся свистящий шепот:
— Поттер. Какого черта ты делаешь?
***
Лорд Вольдеморт восседал на своем маленьком троне посреди небольшого банкетного зала Малфой-Мэнора, на вид был задумчив, однако слегка возбужден. Кажется, он был весьма доволен чем-то. Гарри сидел все на том же месте, прикованный цепями к полу, сверля глазами стену. Почти сразу после завтрака, когда Драко ушел, явились двое крепких пожирателей и увели его в этот зал. В задумчивости, Лорд постукивал пальцами по подлокотникам, глядя расфокусированным взглядом перед собой. Юноша же сидел, обхватив колени, пытаясь согреться. На нем была помятая грязная рубашка, которая была застегнута только до середины, и сквозняки, гуляющие по залу, не оставляли ни малейшего шанса на сохранение тепла. Он обнимал колени, уткнувшись в них лбом и ни на секунду не переставал думать о том, в какую неловкую ситуацию попал утром. Ему было не по себе. Ведь неизвестно, о чем мог подумать Малфой, в такой ситуации не оказываешься каждый день. Стоп. Почему, собственно, его это вообще должно волновать? Гарри возмущенно поднял голову, сдвинув брови, и именно в этот момент увидел, как Вольдеморт порывисто встает со своего трона, плавно спускается со ступеньки и быстро скользит в сторону юноши. Гарри инстинктивно сжался, втягивая голову. В глазах его плескался ужас, когда он как в замедленной съемке наблюдал, как вытягивается вперед рука с палочкой, как губы произносят заклинание, как с кончика срывается яркий луч. Мир вокруг взорвался криками. Точнее одним — кричала его мама.