«…Помните Седрика. Если настанет время делать выбор между лёгким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори»
Я прокручивал в голове последний монолог Дамблдора бесчисленное количество раз, на разные лады перестраивая фразы и пытаясь вытащить какую-то ниточку, которая, быть может, сумеет оказать мне помощь в будущем. Но какую? Для чего она мне? Возможно, но далеко не факт, что организм таким образом пытается защититься от навязчивых воспоминаний. Стоит только закрыть глаза, всего на мгновение, и я вижу директора, словно не уезжал из школы, не прощался с друзьями на вокзале и не любовался на недовольную физиономию дядюшки, перекошенную из-за обилия магов близ него… Профессор Дамблдор говорил тогда воодушевленно, пытаясь донести до всех и каждого то, о чем кричит его загадочная душа. Правда в моих видениях мужчина доказывает мне что-то, напряженно всматривается в мое лицо и поучает, совсем не так, как это делает обычно. Он в чем-то был прав. К примеру, Волан-де-Морт действительно умело управляет чужими эмоциями и даже закадычных друзей может настроить против друг друга, не используя заклятий… Только их собственные страхи. Что ж… А все остальное – не более чем игра моего воображения. Мне уже кажется порой, что половину слов из этой жаркой, но односторонней дискуссии я додумал сам и искреннее в это все поверил.
Однако, с наступлением ночи все возвращается туда… На кладбище, где похоронен отец самого чудовищного волшебника из ныне живущих. Уже не Дамблдор рассказывает о возвращении Тома Реддла. А Седрик смотрит в небо, закутанное в угрюмые облака, своими бесцветными глазами, в которых перестала теплиться жизнь всего за одно мгновение. Я хотел бы поменяться с ним местами, не отрицаю этого! Он уже не мучается, быть может даже волнуется за нас по ту сторону жизни. Просто мы его не слышим, не видим, но ощущаем некое присутствие постороннего, стоя в пустой квартире или запертой комнате. Почему он умер? Дамблдор дал весьма понятный и простой ответ – не в том месте, не в то время оказался парень на том ужасном клочке проклятой отныне земли. Постепенно я схожу с ума! Что бы там ни говорили, меня изнутри разрывает на клочья совесть. Она острыми когтями терзает душу, не дает закрыться старым ранам и с особым садизмом наносит новые… Ведь если бы я коснулся кубка, то попал на кладбище в гордом одиночестве и Седрик остался жив. Пусть шокирован внезапным исчезновением, напуган потерей союзника, но, черт подери, жив!
Я был бы рад слушать седовласого мужчину, который говорит по сути правильные вещи, чем раз за разом, - вернее ночь за ночью, - видеть пустые зрачки, которые потеряли краски и жизнь после яркой зеленой вспышки. Мне плевать на то, что после этого вновь Волан-де-Морт проводит свой черный обряд, разговаривает со слугами… Глаза. Именно глаза сводят меня с ума. Он не видел жизни и так рано лишился этого поистине бесценного дара. Кто такой Том Реддл, чтобы вот так распоряжаться чужими судьбами? Убийца, посланник Дьявола на этой земле? Нет, он жалкое ничтожество, которое наслаждается болью и унижением всех и каждого. А как же его собственное тело? Пусть оно и отличается от любого другого цветом, формой… Оно бесчувственное? Седрик, если ты меня слышишь, клянусь тебе своей собственной жизнью, что когда придет час, я верну ему слезы твоего отца и друзей! Мама… Если ты слышишь меня сейчас, будь уверенна, он заплатит сполна за то, что сделал четырнадцать лет назад! И передай привет папе. Я проверю на прочность это мерзкое змееподобное лицо, переломаю тощие пальцы с отвратительными ногтями, превращу его в мешок с костями и оставлю умирать где-то в нише, из которой невозможно выбраться. О, смелости мне хватит. И ярости, разливающейся по жилам густой субстанцией. Только пожалуйста, Седрик… Не приходи ко мне во сне. Да, за последнее время мои сны немного деформировались, ты больше не лежишь на холодной земле, а стоишь передо мною в какой-то темной мантии, застегнутой почти до самого горла. Или не молчи, прошу тебя! Скажи хоть что-нибудь…
Прошло всего девять дней с того момента, когда я переступил порог дома тети, таща за собой тяжелый чемодан с вещами и книгами. Дядя все-таки помог с клеткой, само собой лишь для того, чтобы соседи не заподозрили семейку в коварных замыслах, а не с целью облегчить мне жизнь. Дадли спрятался за спиной своей матери, хотя зрелище то еще… Не смог сдержать улыбку, вспомнив выпирающие части тела из-за тощей фигуры тетушки. Ах! Наконец-то я сумел хоть на минутку отвлечься, правда эта попытка стоила слишком дорого – я обжегся. Мысли все равно вернулись на прежний круг, словно металлические карусели сломались, а сейчас талантливый мастер починил их и запустил механизм, нажав на крупную зеленую кнопку. И вот они опять несутся на небольшой скорости, возвращая меня в тот злосчастный день. Не остановить, не повернуть назад. Ну почему я не обратил свое внимание на эту весомую деталь! Как же мне стыдно… Два совершенно разных человека… Ладно. Вру, один человек и один призрак… Хорошо! Тут я тоже приукрашиваю, не совсем человек, а мрачный страж холодных подземелий, нечто среднее между полтергейстом и привидением, - иначе как объяснить его бесшумную поступь по коридорам, где эхо всегда звучное и протяжное?
- Так, Гарри. Успокойся. Ты опять сумел-таки отвлечься, но что-то тебя унесло не в очень хорошую сторону, - бормочу я себе под нос и выключаю яркий огонек под чайником, заставивший воду за время моих раздумий фактически полностью испариться.
Итак, о чем это я? Ах да, ведь призрачная девочка из туалета на третьем этаже интересовалась у меня – не балуюсь ли я оборотным составом снова? Миртл заметила остатки знакомого зелья в канализации, а я пропустил это мимо ушей, ибо как обычно были отговорки и дела «куда более важные». Один раз это позволительно, но! Мерлина ради, ведь Снегг задал мне тот же вопрос! Ну… Сделал он это своеобразно, но суть осталось той же. Почему? Почему не заметил явного вмешательства со стороны? Распознай я лже-Грюма раньше, и не было бы возможно этой беды, а если и была – не с такими последствиями. Когда рядом со мной копошились друзья, я даже не задумывался над этим, они всячески старались уберечь от подобных мыслей глупыми вопросами и рассказами. А сейчас, оставшись один на один с самим собой посреди тетушкиной кухни, я не могу расстаться с прошлым и отпустить его, как советовал кто-то в замке. Уже не помню имя человека, да и лицо какое-то расплывчато-сочувствующее мелькает перед глазами, но этот человек явно числится в списке преподавателей.
POV Северус
«Он спросил меня, готов ли я рискнуть всем ради него. Я был готов. Я мечтал, я больше всего на свете хотел послужить ему, доказать, чего я достоин. Он сказал, что ему нужен верный слуга в Хогвартсе. Слуга, который незаметно проведёт Гарри Поттера через Турнир Трёх Волшебников. Слуга, который будет следить за Гарри Поттером. Обеспечит его победу. Превратит Кубок в портал, который отнесёт первого, кто его коснётся, к моему хозяину. Но сначала…»
Двери моего кабинета бесшумно закрылись за спиной, погрузив комнату в мрачную пелену, ведь сюда теперь не проникают слабые отблески факелов, и без того редко расставленные по периметру подземелий заботливыми Основателями. Подушечки тонких пальцев, наизусть знающие каждый уголок в этой комнате, оставляют влажный след на гладком письменном столе. Ах, я не удосужился просушить руки полотенцем, то-то смотрю звук от этого действия совсем другой… Я по памяти сгреб в охапку книги, разложенные в хаотичной последовательности, которую мне нужно восстановить и расставить по полкам. Барти-Барти… Разве это смысл жизни? Служить тому, что попытался прыгнуть выше своей головы, однако, остался в самой нижней точке своего жалкого существования. Я тоже когда-то преследовал эту цель, но сделал ход конем и смог хоть частично помочь себе, остаться чистым, правда, не вышло. Раньше, по молодости и некоторой наивности, с примесью отчаяния и даже безнадежности, бросился в омут с головой, а сейчас расхлебываю ту кашу, которую заварил собственными руками, ведь за язык меня никто не тянул.
Опыт прошлых лет заставил иначе смотреть на тех, кто кровью прокладывает себе дорогу к могуществу. Само собой, кровь чужая и такая… Привлекательная. Уж лучше вымостить себе благими намерениями дорогу в Ад, чем осознанно ступать по головам, развлекая свою душу и тело стонами и мольбами о помощи, помиловании. Мои руки по локоть в крови, но жертвы эти не напрасны, если ведут к полному уничтожению темной сущности, которая раз за разом пытается вырваться из цепкой хватки Смерти. Можно позавидовать Темному Лорду, его жаркому стремлению к собственному величию. Сколько раз он исчезал, благодаря чрезвычайной удаче Поттера? Сколько раз безрассудный мальчишка отбрасывал великого мага на шаг назад, заставляя того менять планы и перестраивать собственные мысли и идеи? Нужно отдать ему должное, хотя и не очень хочется. Тем не менее, Поттер все равно не стоит той опеки, которую ему насильно цепляют. Да, удача может повернуться к нему спиной и тогда даже Альбус не сможет спасти своего ученика.
На губах играет изящная усмешка, а ладонь ласково гладит корешок книги. Я вдыхаю аромат этого рукописного издания, ощущая каждой клеточкой тела, как знания, накопленные в ней, впрыскиваются в воздух равными порциями, а кожа с жадностью поглощает их и требует добавки. Обхватив уголок покрепче, притягиваю толстый том к себе и прижимаю к груди, бездумно водя пальцем по потускневшему от времени названию, а мыслями возвращаюсь к Турниру и его последствиям.
Как можно быть такими… Наивными? Почему люди внезапно начинают мнить себя богами? Это психологическое отклонение в развитии и, следовательно, где-то скрывается корень проблемы, который нужно высечь острым предметом раз и навсегда? Чтобы последующие поколения не совершали подобных ошибок… Страх в умелых руках превращается в смертоносное оружие, причем не осязаемое и не видимое простому человеческому глазу. Искусное манипулирование воспоминаниями ведет человека в Преисподнюю, а то и еще дальше, если таковое место есть. Темный Лорд – это кукловод, который дергает своих марионеток за ниточки, подчиняя и порабощая их разум и чувства. Когда они ему надоедают, становятся бесполезными и слишком дряхлыми, то без каких-либо колебаний Волан-де-Морт обрубает связи между собой и куклами. А уж если внезапно те начинают бунтовать, проявляя такие ненавистные ему качества и характеристики, самое время манипулятору придти в ярость. И горе тому, кто окажется у него на пути… Кажется, я назвал своего бывшего хозяина по имени, пусть и мысленно? Что ж, мне простительно. Неделя без сна дает о себе знать не самым лучшим образом.
На другом конце стола, свободном от пергаментов, письменных принадлежностей и книг, вспыхнуло яркое пламя, а затем медленно угасло. На миг я был вынужден зажмуриться, ибо после глубокой темноты нечто светлое больно ударило по глазам. Вцепившись пальцами в рукопись, быстро обогнул стол и застыл над клочком пергамента, будто от этих действий он испугается и поведает все свои секреты, как это обычно делают студенты в моем присутствии. Надпись на нем потухла, поэтому пришлось скользнуть рукой в карман и достать волшебную палочку.
- Люмос, - пробормотав себе под нос заклинание, склоняю голову ниже и вчитываюсь в предложения, написанные тонким, крайне неразборчивым почерком. – Что за… Мерлин.
Совершенно неожиданно рука, сжимающая палочку, скользнула по левому предплечью. На миг мне показалось, что забытое ощущение вновь дало о себе знать и хозяин призывает к себе верного слугу, ожидая от него полный отчет за прошедший период времени. Скорее это… Нечто вроде предчувствия. Если слова Поттера правдивы, то жжение в метке не заставит себя ждать и мне придется вновь преклонить колено перед тем, кого я ненавижу… Ненавижу так, что будь я уверен в действенности заклятья, уже давно бы отплатил Темному Лорду за все то, через что он заставил меня пройти! За убийства, которые разрывают воображение своей жестокостью и бессердечием… За смертоносные зелья, кои мне приходилось ранее готовить в огромном количестве… За мучительные пытки, обращенные в сторону невинных людей, просто попавших в поле зрения этого тирана… За мою Лили, убитую так давно, хотя каждый раз просыпаясь по утрам, я словно оказываюсь в том доме первый раз и вновь вижу ее глаза – пустые и стеклянные… Говорят, что всему есть конец – боли, отчаянию, любви и даже пресловутой надежде, которая якобы погибает последней. Это не так… Конца нет только воспоминаниям. Ни зелья, ни заклятия не могут уничтожить то, что въелось в сознание. Моя любовь остыла, осталась только память и уважение к этой женщине, которая подарила мне куда более лучшее детство и юность вопреки отговоркам своих друзей… И желание отомстить. Это цель и смысл моей жизни, и лишь как бонус, причем не желанный – ее сын, выводящий меня из себя за считанные секунды и потерявший за четыре года больше баллов, чем я за все обучение в этой же школе. Но сейчас мне пора… Меня ждут куда более важные дела. Альбусу и Тому совсем не обязательно об этом знать.
