Гарри Поттер и Пути Судьбы. Часть первая: неоправданная надежда

Автор: Sakura Sayuri, Scarlet
Бета:нет
Рейтинг:PG-13
Пейринг:ГП и ГГ, все
Жанр:Action/ Adventure, General, Romance
Отказ:все права на героев принадлежат Дж.К.Ролинг.
Аннотация:AU 6-й книги.
Часть 1 из двух: начало войны с Волдемортом, опасные приключения, неожиданные повороты событий, новые горькие утраты и потери.… И на фоне всего этого возникают настоящие, серьезные чувства, которые вскоре должны пройти немало испытаний. И только преодолев их, они смогут обрести истинное счастье.
Комментарии:Фанфик будет состоять из двух частей.
Часть 1: Неоправданна надежда.
Часть 2: Два пути.
По всем вопросам просим обращаться на E-mail: dashulkalap@rambler.ru или natali-ya-3579@rambler.ru

Посвящается всем любителям пары Гарри Поттер - Гермиона Грейнджер.
Каталог:AU, Школьные истории, Книги 1-5, Альтернативные концовки
Предупреждения:нет
Статус:Не закончен
Выложен:2008-07-25 00:00:00 (последнее обновление: 2008.12.16)


"Великая цель всякого человеческого существа — осознать любовь. Любовь — не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами".

Пауло Коэльо. Одиннадцать минут.
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1. Неожиданный гость.

Небо над небольшим, весьма неприметным городком, носящим название Литтл-Уингинг, уже вторую неделю было покрыто темными тучами, полностью скрывшими солнце.
Гарри Поттер, как обычно, проснулся ровно в восемь, надел старые потрепанные джинсы и мятую футболку, ранее принадлежавшие его кузену Дадли, вышел из комнаты, и, не спеша, стал спускаться по лестнице. Он точно знал, что сегодня дом будет в полном его распоряжении, и хотел в полной мере насладиться этим.
Еще вчера вечером Вернон и Петунья Дурсль вместе со своим сыном отправились к тетушке Мардж отпраздновать особо крупный заказ дрелей, полученный фирмой главы семейства. Вернон, вероятно, считал, что это только лишь его заслуга. Он был несказанно рад тому, что его, как он говорил, многочисленные старания, были, наконец, замечены заказчиками, и он непременно должен был отметить это событие в кругу родственников и знакомых. Однако, для столь значимого мероприятия необходимо было столь же значимое место его проведения, располагающая обстановка и атмосфера, а самое главное – отсутствие на празднике Гарри Поттера. И вот, после долгих споров, пререканий, и особых протестов Петуньи, было решено проводить праздник где угодно, только не в доме № 4 на Тисовой улице.
Конечно же, Дурсли сначала и не собирались оставлять племянника в доме одного, но брать его с собой также не представлялось возможным. Тетушка Мардж все еще испытывала огромную неприязнь ко всему, что было хоть как-то связанно с фамилией Поттер, а Дурсли отчетливо помнили, что Гарри сделал с ней несколько лет назад, поэтому рассудили, и весьма правильно, как им казалось, не провоцировать более на подобное ни тетушку, ни своего племянника.
Учитывая сложившуюся относительно Гарри неприятную дилемму, Петунья предложила присмотреть за ним миссис Фигг, и та, к огромному облегчению Дурслей, согласилась. Но ни дядя, ни тетя, не были особенно уверены в том, что она действительно надежный человек, и не очень ей доверяли, как, впрочем, не доверяли никому из соседей, но при ней их горе-племянник хотя бы не посмеет колдовать или совершать опрометчивые поступки.
Подготовившись, как только было возможно, и собравшись так, будто уезжают на два года, вместо двух дней, Дурсли в который раз обошли дом, видимо, пытаясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь обстановки и положения вещей, и еще раз напомнили племяннику о подобающем поведении во время их отсутствия.
Гарри ухмыльнулся, вспомнив лица своих родственников, когда те покидали дом, видимо, с огромным камнем на сердце. Неизвестно, что они в точности ожидали увидеть по возвращении сюда, скорее всего руины, но то, что их племянник останется практически без присмотра на целых два дня, явно не сулило ничего хорошего.
Для Гарри же, эти два дня явились огромным подарком от Дурслей, кажется, первым и единственным за все те годы, которые он провел в их доме. Ему, как никогда, хотелось побыть в одиночестве или хотя бы, вдали от едких замечаний дяди, от полностью игнорирующей его тети, и уж тем более от, всеми обожаемого и любимого, Дадлика или, как его еще называли, Большого Дэ.
Даже после того памятного происшествия с нападением дементоров в прошлом году, Дадли, казалось, ничуть не изменился, хотя с тех пор стал отчаянно избегать любых разговоров с Гарри. Но тот никогда и не горел желанием общаться с кем-либо из Дурслей, зная, что любой разговор закончится очередным конфликтом и испорченным на весь день настроением. Поэтому, даже мысль о двух днях, полных тишиной и спокойствием, доставляла мальчику несказанное удовольствие. Так что, в целом, Гарри был весьма рад отъезду родственников и так удачно сложившимся обстоятельствам, способствовавшим этому отъезду.
Спустившись наконец-то в кухню, Гарри достал из холодильника пару бутербродов, и уже уселся за стол, как вдруг раздался звонок в дверь. Он весьма удивился этому, так как никого не ожидал. Да и кто мог прийти к Дурслям в такую рань? Гарри Поттер начал лихорадочно соображать.
Тисовая улица никогда не отличалась активными людьми, встающими спозаранку. Как раз наоборот, все без исключения соседи по возможности спали как можно дольше, а их единственными, и весьма скучными занятиями, как считал Гарри, были поливка и стрижка газонов, но уж точно не утренние визиты, доставляющие хозяевам излишние хлопоты. У Гарри почему-то появилось очень неприятное, скверное предчувствие. Хотя, скорее всего предчувствие обманчиво.
Самое страшное, что могло произойти – нападение Пожирателей, но Гарри успокаивала мысль, что в этом доме он все еще находится под сильнейшими защитными чарами, а значит, любой план вторжения приближенных Волдеморта точно окажется неэффективным.
Может, это кто-то из членов Ордена стоит сейчас за дверью в надежде известить Гарри о каком-либо важном и, скорее всего малоприятном событии, произошедшем недавно? Нет, вряд ли…все важнейшие новости печатали на первой полосе в «Пророке», который мальчику каждый день приносила сова.
«Возможно, это миссис Фигг», - подумал Гарри. Он знал, что Дурсли попросили ее присмотреть за ним, и за домом, в частности. Ее компании мальчик был бы весьма рад, тем более что она, пожалуй, единственная из знакомых его дяди и тети, хоть как-то принадлежала к тому миру, который был ему так дорог.
Бутерброды так и остались лежать нетронутыми, в то время как Гарри Поттер медленно направился к двери с явной тревогой, но с полной решимостью доставая волшебную палочку из заднего кармана джинсов.
«Излишние меры предосторожности никогда не помешают. Нужно быть готовым ко всему, особенно в такое время, когда Волдеморт начал действовать в открытую, а Министерство наконец-то признало факт его возвращения с того света», - подумал мальчик, подходя все ближе и ближе к двери. Однако же, к немалому удивлению Гарри, дверь распахнулась сама по себе, внезапно и плавно, словно по мановению волшебной палочки, и перед мальчиком предстал тот, кого он никак не ожидал здесь увидеть, тот, чье присутствие здесь, в районе, населенном маглами, просто казалось Гарри чрезвычайно нелепым и нереальным само по себе. Две жизни Мальчика-Который-Выжил мгновенно перемешались и слились в одно целое, когда глава Ордена Феникса и директор школы чародейства и волшебства Хогвартс Альбус Дамблдор переступил через порог дома № 4 на Тисовой улице.
- Профессор? – изумился Гарри.
В ответ ничего не последовало. Дамблдор лишь загадочно улыбнулся, посмотрев прямо в глаза мальчику, и незамедлительно прошел в дом. Гарри был весьма удивлен такому странному поведению директора, но тот так ничего и не сказал. Появление Дамблдора, предполагал мальчик, означало лишь то, что сейчас он непременно расскажет ему что-то не требующее отлагательств, а потому особенно важное. Гарри Поттер закрыл дверь, в надежде услышать хоть какие-то объяснения, повернулся к профессору и… застыл в оцепенении.
Перед ним стоял ни кто иной, как сам Лорд Волдеморт…




***

Гарри проснулся в холодном поту, почти машинально дотронулся до лба, но, к большому удивлению, не почувствовал привычной боли в шраме. «Еще бы, - тут же сообразил Гарри, - он и не должен болеть». Действительно, мальчику было плохо только лишь после видений, преследовавших его в течение всего прошлого года, неразрывно связывающих его с сознанием Волдеморта. Однако, за все время, прошедшее после мрачных событий в Министерстве Магии, он ни разу не почувствовал боли в знаменитом шраме в виде молнии, и, казалось, связь с чужим сознанием сильно ослабла. А то, что произошло с ним сейчас, отнюдь не было видением.
«Это просто сон», - успокаивал себя Гарри, стараясь выровнять дыхание и унять учащенное сердцебиение. В последнее время его мучили кошмары, где непременно фигурировали либо Пожиратели Смерти, либо Волдеморт, либо Сириус, тщетно пытающийся увернуться от смертельного заклятья Беллатрисы Лестрейндж. И все эти сны были, на первый взгляд, абсолютно реальными, точнее сказать, очень жизненными. Во всяком случае, Гарри до сих пор не мог к ним привыкнуть и вовсе перестать обращать внимание на столь малоприятные да, к тому же, несущественные вещи. «Загадочные сны и кошмары теперь заменили мне видения. Да уж, малоприятная перспектива», - промелькнуло в голове.
Все еще дрожа от неприятных воспоминаний и бушевавших в его душе чувств, несколько противоречивых, мальчик дотянулся до очков, лежащих рядом с кроватью, на тумбочке, быстро надел их, и перед ним снова ясно предстала его маленькая комнатка, не отличавшаяся особой опрятностью.
На полу лежал полураскрытый огромный, занимавший половину комнаты, коричневый чемодан, в котором царил полный хаос. Все выглядело так, будто собрано было в жуткой суматохе и напоминало свалку: использованные перья и чернила, торчащие тут и там, ненужные теперь учебники за курсы с первого по пятый, занимавшие большую часть чемодана, потрепанная одежда, из которой мальчик давно вырос. Гарри хотел разобраться школьном чемодане еще пару недель назад, но все время откладывал это весьма неприятное занятие на потом. В прочем, точно так же было отложено в долгий ящик и выполнение домашних заданий, что было достаточно опрометчиво, учитывая объемы заданного профессорами на лето.
Единственной, что действительно вызывало у Гарри интерес, была просьба Гермионы постараться изучить весьма любопытную статью под названием: «Использование невербальных заклинаний для трансфигурации подручных предметов». По ее словам, это могло значительно улучшить его навыки в предмете МакГонагалл, и, хорошо зная свою подругу, мальчик ничуть не сомневался в этом.
Повсюду были разбросаны различные книги, старые выпуски «Ежедневного Пророка», которым, казалось, нет числа. Один из выпусков пестрел яркой статьей, носящей заголовок:

ГАРРИ ПОТТЕР – МАЛЬЧИК ИЗ ПРОРОЧЕСТВА?

Общественности до сих пор не понятно, что же недавно произошло в самом сердце волшебного сообщества - Министерстве Магии. Как известно, там были замечены несколько Пожирателей Смерти, большинство из которых сейчас отбывает срок в Азкабане, во главе с самим Тем-Кого-Нельзя-Называть. Последнего до сих пор считали умершим еще несколько лет назад.
Как сообщил нам один из надежных источников, Министерство оказалось под атакой Пожирателей неслучайно. В ночь беспорядков там находились не только они, но и значительное число людей, составляющих легендарный Орден Феникса, пришедших на помощь шестерым подросткам, одним из которых был Гарри Джеймс Поттер. Что делали в правительственном здании в столь позднее время ученики Хогвартса, неясно. Однако неофициальные источники утверждают, что в центре развернувшихся событий находился некий Отдел Тайн, одной из самых загадочных комнат которого является особо секретный Зал Пророчеств.
Нам стало известно, что одно из пророчеств, точное содержание, которого до сих пор неизвестно, было напрямую связанно с Тем-Кого-Нельзя-Называть и с Мальчиком-Который-Выжил. Именно это пророчество, как вскоре выяснилось, пропало. О его содержании можно лишь догадываться.
Правда ли то, что Гарри Поттер – последняя надежда волшебного мира на спасение?
Действительно ли то, что в утерянном пророчестве говорилось именно о нем?
Можно ли утверждать, что только Мальчик-Который-Выжил сможет справиться с Тем-Кого-Нельзя-Называть?
К сожалению, ни на один из этих вопросов нет четких и ясных ответов.
Большинство участников произошедшего отказались давать какие-либо комментарии. Альбус Дамблдор лишь заявил, что в ходе битвы с Пожирателями погиб один из членов Ордена, Сириус Блек, которого до недавнего времени разыскивало все Министерство, считая его преступником, сбежавшим из Азкабана. Однако, после его смерти все обвинения были сняты. Крестник Сириуса Блека, знаменитый Гарри Поттер, не стал высказывать свое мнение о случившемся.
- Я не буду давать никаких комментариев по поводу произошедшего в Министерстве. Но теперь весьма очевидно, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся. И этот печальный факт больше невозможно отрицать, - не далее как вчера признался Корнелиус Фадж.
Министр не скрывает, что подозрения насчет возвращения самого темного мага столетия возникали еще давно, но в силу того, что весомых и неопровержимых доказательств у правительства тогда еще не было, он официально признал возвращение Сами-Знаете-Кого действительным только сейчас, когда лично, в сопровождении нескольких работников министерства, увидел все своими глазами.
Из слов министра можно сделать множество выводов, но одно теперь совершенно ясно: новая война неизбежна.
Очевидно, что весь прошлый год Гарри Поттер, знаменитый мальчик со шрамом на лбу, вместе с Альбусом Дамблдором, ныне восстановленным на посту верховного чародея Визенгамота и в должности директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, говорили правду, пытаясь открыть волшебному миру глаза на происходящие вокруг события.

Рита Скитер,
Специальный корреспондент.

Старые круглые часы, висевшие на стене, показывали ровно 8:00. Гарри перевел взгляд на единственное в комнате небольшое окно, где обычно сидела его белоснежная сова Букля, ныне отсутствующая, и глубоко задумался.
Рассветало, но ни одного луча солнечного света не проникало в комнату, да и не могло проникнуть. За окном непрерывно шел дождь, небо было мрачным и хмурым, как, впрочем, и все последние дни. Крупные капли стучали по стеклу, тут же разбиваясь о него, и вся комната была наполнена лишь размеренным, звонким звуком: кап…кап.… Это успокаивало и вместе с тем чрезвычайно нервировало воспаленное сознание Гарри.
В Лондоне уже вторую неделю шел ливень, многие районы затопило, и в новостях то и дело показывали спасателей, эвакуирующих, порой, до тридцати человек в день. Городок Литтл-Уингинг пострадал, казалось, меньше всего. Но, несмотря на это, все в округе обсуждали нелепые методы правительства, безрезультатно пытающегося всеми оставшимися силами справиться с бедствием и с неукротимой стихией. Гарри, однако же, казалась странной такая погода, ведь, насколько он знал, в середине июля практически всегда стояла невыносимая жара. Хотя, несомненно, ненастная погода предельно точно отражала нынешнее душевное состояние Гарри Поттера. Хмурый и угрюмый, мальчик практически не покидал свою комнату. Он все еще не мог простить себе смерть самого близкого ему человека, и четко понимал, что не простит себя никогда.
- Именно я виноват в том, что произошло в Министерстве, - отчетливо произнес Гарри, посмотрев на заголовок «Ежедневного Пророка».
Произнес, потому что точно знал, что ответственность за недавние события лежит на нем, и только на нем, и никто уже не сможет убедить его в обратном. Теперь ему хватило смелости сказать вслух то, что долгое время мучило разум и не давало покоя душе. Он осознал, что Сириус Блек мертв и не вернется, но осознать – не значит полностью признать.
От воспоминаний о крестном больно сжалось сердце, и на глазах невольно навернулись слезы. Нет, он должен быть сильным, ведь на свете так много людей, кому он еще дорог, которых он безмерно уважает, ценит и любит. Ради них он не должен показывать свои слабые стороны, вновь и вновь подвергая опасности и себя, и своих близких. За всю его жизнь душевных травм, испытанных им, было достаточно. Больших утрат он просто не выдержит. Сириус был последней каплей в огромном море потерь, чья жизнь, не успев толком начаться, пролетела так невообразимо быстро и теперь разбилась навсегда.
Гарри все так же неподвижно сидел на кровати, повернув голову к окну и наблюдая за, падающими с хмурого, все еще темного неба, каплями. И при виде их, его душа так же разбивалась на множество осколков, которые, он знал, уже не собрать вместе.





Глава 2. Приезд. Признание. Письмо.

Одевшись, Гарри медленно вышел из спальни, испытывая всем сердцем смутное, неопределенное чувство. Он все так же, не торопясь, спустился по лестнице, и направился в сторону кухни.
Когда мальчик проходил мимо комода с большим зеркалом, он остановился, заметив на нем небольшой потрепанный кусочек бумаги. «Дурсли», - пришло на ум Гарри. И, совершенно точно, записка была именно от них и адресована, конечно же, ему. Ничуть не удивившись очередному глупому предупреждению вести себя благоразумно в доме, Гарри с раздражением смял листок. Он уже было хотел кинуть его в ближайшую урну, но что-то будто заставило его посмотреть в зеркало, от которого он тотчас же в ужасе отскочил.
Попятившись назад, мальчик в беспамятстве споткнулся обо что-то довольно громоздкое, немедленно издавшее отчетливое уханье, и тут же упал, сильно ударившись боком и заметно испугавшись. Гарри потребовалось, по меньшей мере, минут пять на то, чтобы прийти в себя и осознать произошедшее.
Конечно же, упал он на клетку с Буклей, любезно оставленную здесь дядюшкой Верноном. Тот не хотел больше видеть сов в своем доме с их дурацкими посланиями, и всячески пытался выжить из дома если не Гарри, то хотя бы его сову, вечно издающую наипротивнейшие звуки и мешающую спать. После долгих споров они условились, что Букле будет позволено улетать на ночь, а ее клетка будет стоять там, где будет угодно Дурслям, исключая комнату Гарри, конечно. Так они пытались отгородить себя от «треклятых» писем, хотя Гарри и так получал корреспонденцию благодаря сове Рона. Так вот дядя не мог, конечно, найти более подходящее для клетки место, чем узкий проход рядом с лестницей.
Сова до сих пор ухала, видимо, не вполне понимая, что произошло, и была этим очень недовольна.
- Спокойно, Букля, - прошептал Гарри.
Он сейчас полностью понимал свою питомицу, ведь находился точно в таком же шоковом состоянии оттого, что несколько минут назад четко увидел в зеркале нечто совершенно нереальное. «Как такое вообще возможно?» - думал он, осторожно поднимаясь с пола, взяв в руки клетку с совой. Переставив ее в более удобное место, Гарри вновь посмотрел в зеркало в абсолютной растерянности. В зеркале было видно его отражение и ничего больше. Но пару минут назад, Гарри мог поклясться, точно на этом месте он видел Волдеморта, смотревшего ему прямо в глаза из гладкой зеркальной поверхности. «Почудилось, не иначе», - подумал он. И тут же вспомнил фразу Гермионы, насторожившую его:

«Слышать голоса, которые никто не слышит - плохой знак даже в волшебном мире».

Гарри почему-то не сомневался, что видеть смутные отражения в зеркалах – и того хуже.
Мальчик закрыл лицо руками.
«Возможно, во всем была виновата усталость, вызванная последними трагическими событиями», - промелькнуло в голове. Действительно, все навалилось разом: смерть Сириуса, тяжелый разговор с Дамблдором, который мальчик прокручивал в голове вновь и вновь, пытаясь разобраться в нем до конца, а слова загадочного пророчества Гарри и вовсе выучил наизусть.

«Не один из них не может жить спокойно, пока жив другой…»

Кажется, ему нужно хоть немного отвлечься от всего этого, и единственный раз в жизни по-настоящему отдохнуть, тем более, что как раз представилась такая возможность.
Гарри наконец дошел до кухни, открыл холодильник в надежде обнаружить там хоть что-нибудь съедобное, оставшееся после отъезда родственников. Нашел лишь пару бутербродов, но и это показалось ему несказанной удачей. Не медля, он достал их, сел за стол, уютно расположившись напротив телевизора, и посчитал, что сейчас обязательно посмотрит утренние новости, как вдруг раздался звонок в дверь. Гарри подскочил на месте, резко почувствовав беспокойство и тревогу, нахлынувшее на него, а так же ощутил необъяснимое дежавю.
Быстро поднявшись из-за стола, мальчик немедленно достал свою палочку с пером феникса, и, не мешкая, пошел по направлению к двери. Быстро открыл ее, забыв, впрочем, спросить привычное: «Кто там?». И каково же было его удивление, когда прямо перед ним возникло огромное раскрасневшееся лицо дяди Вернона, а следом показалась лошадиная физиономия тети Петуньи и поросячья морда Дадли.
Дождь все еще не прекращался и родственники Гарри изрядно вымокли под ним, поэтому незамедлительно оттолкнули племянника и вошли в дом. Мальчика весьма поразил их нелепый вид. Все они были одеты в ярко-желтые плащи, желтые резиновые сапоги и на их головы были накинуты капюшоны. В целом они были похожи на омлет, что немало развеселило Гарри.
- Убери эту штуковину!!! – прорычал дядя в бешенстве.
Дадли, казалось, испугало неожиданное восклицание отца, и он тут же прижался к матери, крепко взяв ее за руку. Петунью тронул такой внезапный порыв ее сына, она улыбнулась ему, успокаивая, а племяннику от нее, в свою очередь, достался лишь взгляд, полный укора.
Только сейчас Гарри осознал, что все еще стоит, раздосадованный неожиданным и быстрым приездом Дурслей, с поднятой палочкой.
- Хорошо, хорошо! – спокойно сказал Гарри, убирая палочку в задний карман джинсов, все еще не отрывая взгляда от Дадли. - Просто я не ожидал, что вы вернетесь на следующее же утро, после вчерашнего отъезда.
Гарри действительно был весьма этому удивлен.
- Мы можем приезжать и уезжать в любое время, когда нам заблагорассудится! - взревел Вернон и уставился на племянника своими крохотными поросячьими глазками. - А ты что, уже подумал пригласить своих ненормальных дружков и устроить сумасшедшую вечеринку, воспользовавшись нашим отсутствием, не так ли?
- Нет. Ничего подобного, - устало промямлил Гарри. Ему так надоели беспочвенные обвинения и придирки Дурслей.
- Не лги мне, - рявкнул Вернон, - уж я то знаю тебя и твой скверный характер, который… - но он не успел договорить. В ту же секунду его перебила жена:
- Вернон не надо, не зли его! Помни, он в любой момент может вызвать ИХ! Только представь, что подумают соседи, если ОНИ окажутся здесь, на Тисовой, – как можно тише пропищала тетя Петунья, нервно озираясь по сторонам.
Под исчерпывающим словом «они», миссис Дурсль конечно подразумевала тех весьма неприятных, по ее мнению, личностей, которые встречали Поттера на вокзале этим летом. Родственники до сих пор не могли оправиться от того недавнего разговора с ними. Гарри подозревал, что напугал их больше всего Грозный Глаз, один вид которого уже внушал маглам ужас. Так же дядя и тетя помнили вторжение Артура Уизли в их дом пару лет назад, и, совершенно точно, не хотели увидеть его снова. В действительности, тогда, на вокзале, из уст волшебников прозвучали лишь весьма нелепые угрозы, которые Дурсли, однако, приняли за чистую монету, и теперь не слишком охотно провоцировали племянника на скандалы, как это было раньше, но все же не упускали шанса придраться к нему по любому поводу.
Восклицание тети немного ослабило пыл дяди Вернона, и тот, бросив полный презрения взгляд на Гарри, удалился в гостиную. «На дядю просто страшно смотреть, - мрачно заметил мальчик, - похоже, праздник не удался». Тетя Петунья, недолго думая, проследовала туда, где проводила большую часть своего времени, и вскоре скрылась за кухонной дверью. Теперь в прихожей, к большому неудовольствию Гарри, остался стоять только Дадли, явно задумавшийся о чем-то.
Гарри улыбнулся, посмотрев на глупое выражение лица кузена, и медленно пошел по лестнице на второй этаж. Но Дадли, похоже, решил высказать те немногие мысли, которые наконец-то созрели в его голове:
- Мы не добрались до тетушки.…Весь ее район затопило…Она сейчас у своих знакомых. Папа предложил ей временно переехать к нам, но она и слушать об этом не захотела,- промямлил Дадли.
Гарри был шокирован внезапной разговорчивостью кузена. Хотя то, что случилось с Дурслями в дороге, почему они вернулись так быстро, и уж тем более то, где в данный момент находилась тетушка Мардж, его ничуть не интересовало, но отчаянная попытка кузена завязать разговор показалась ему достойной внимания, и, как позже выяснилось, не зря.
- С чего это ты решил заговорить со мной? - поинтересовался он.
- Просто… просто… я хотел сказать, ну… это…, - послышался из уст кузена незаконченный и поэтому весьма непонятный ответ.
Гарри видел как Дадли тщетно пытается подобрать слова для выражения мучивших его мыслей, но, видимо, не находя возможных вариантов, тот немного притих. Через минуту он сделал еще одну бесполезную попытку сказать то, что собирался:
- Ну,…это,…в общем… - прошептал он и опять умолк.
- Дадли, послушай, - наконец потерял терпение Гарри, - наша, с позволения сказать, беседа, получилась безмерно увлекательной и интересной, но, по-моему, самое время закончить ее, как считаешь?
Не получив на свое заявление вразумительного и понятного ответа, Гарри уже было собрался махнуть рукой на весь бред, произнесенный кузеном, но тот, собравшись с мыслями, решился:
- Я…я только хотел сказать спасибо. Ты спас меня в прошлом году. Я…похоже, я действительно обязан тебе жизнью, - воскликнул Дадли, и тут же попытался выдавить из себя некое подобие дружеской улыбки, что удалось ему довольно скверно.
Это весьма сложное для Дадли признание в дополнение к непонятному сну и странному отражению в зеркале окончательно сбило с толка мальчика. «Ну и утро выдалось сегодня! - заметил он, - сны – еще, куда ни шло, но слышать подобные слова от кузена – это, пожалуй, слишком». Тем не менее, он искренне улыбнулся, наверное, первый раз за все лето, посмотрел в глаза кузена и мягко произнес:
- Не стоит благодарности, Большой Дэ!
В ту же секунду он поймал себя на мысли, что Дадли не так уж плох, как кажется, и, возможно, в будущем из него выйдет вполне нормальный человек.
Поднявшись наверх, Гарри уселся за стол, раскрыл учебник по трансфигурации и, взяв в руки пергамент и перо, принялся наконец-то выполнять заданное на лето профессором МакГонагалл. А задала декан факультета Гриффиндор немало.
Провозившись с докладом «Межвидовые превращения» около трех часов и, выполнив, в общей сложности, только четвертую часть всей работы, Гарри решил хотя бы немного отдохнуть. Устало потянувшись, и, закрыв ненавистный теперь учебник, мальчик подошел ближе к окну, надеясь вдохнуть свежий воздух и насладиться прохладным ветерком. В тот же момент, громко ухнув, к окну подлетела неприметная темно-коричневая сова, и, усевшись на подоконник, протянула к мальчику левую лапу, к которой был привязан конверт.
Откуда-то снизу раздался бешеный возглас дяди Вернона: «Совы! Опять эти проклятые совы в моем доме! Ну, погоди, маленький паршивец!». Гарри тут же отвязал пергамент, опасаясь, что дядя с минуты на минуту будет здесь, и сова, снова довольно пронзительно ухнув, тут же улетела прочь к хозяину. Однако, Дядя Вернон, вовремя остановленный, наверное, тетей, так и не пришел.
Мальчик раскрыл конверт, вытащил оттуда послание и быстро прочел, надеясь узнать что-нибудь важное:

«Мистер Гарри Джеймс Поттер,
Полагая, что вы изъявите желание остаться у любимых родственников, как можно дольше, было решено, что ваш отъезд из дома №4 по Тисовой улице состоится 30 августа.
Искренне ваш, Ремус Люпин».

«Любимые родственники? Любимые? - возмутился мальчик, сделав ударение на последнем слове. - Что за бред?!». Дата отъезда: 30 августа. Августа. … Неужели он пробудет в этом доме все лето? Гарри просто не мог поверить в это. Нет, с ним просто не могли так поступить!
Вообще в письме было слишком много искаженной информации. И Гарри точно знал, что этот грубый, неаккуратный подчерк просто не мог принадлежать Люпину. Да и само послание – полнейший абсурд. «Когда это Ремус называл меня так официально?» - промелькнуло в голове.
Но, даже если письмо написал не бывший учитель Защиты от Темных искусств, то кто еще мог? Почему и зачем? И кому вообще понадобилось подписываться его именем? Мальчик явно не знал ответов ни на один из этих вопросов.
Жаль, что ему нельзя колдовать вне стен школы, иначе он мог бы воспользоваться простейшим заклинанием Апарекиум, чтобы расшифровать скрытое послание, если таковое здесь имеется.
Гарри несколько раз быстро моргнул, словно отчаянно пытался проснуться, но это не помогло. Он вновь уставился на пергамент, перечитал пару раз его содержимое, но так и не понял, в чем здесь подвох, и с какой целью оно вообще было послано.
- Лунатик точно сошел с ума, – вздохнул он.
При слове «Лунатик», однако же, пергамент будто вспыхнул, и всю комнату тут же заполнил ярко-золотистый свет. Гарри не отрываясь, смотрел на послание. Увиденное поражало и восхищало его. Одни буквы на пергаменте, будто по волшебству, исчезали, а на их месте тут же появлялись другие, к ним добавлялись все новые, а старые сами по себе переставлялись и складывались в слова. Слова – в предложения.
На мальчика вдруг нахлынула волна неудержимого любопытства. Он знал, такое уже бывало с ним раньше, во время его обучения на втором курсе в Хогвартсе, когда он открыл дневник воспоминаний Тома Реддла.
«Так вот она какая, высшая магия», - прошептал мальчик, все еще не в силах оторваться от пергамента. А на нем, в свою очередь, возникло абсолютно непохожее на предыдущее послание. Оно было немного больше, но написано было все тем же неаккуратным подчерком, будто в спешке. Гарри уселся на стул поудобнее, и с нескрываемым интересом, начал читать:

«Приветствую тебя, Гарри Поттер!
Все очень беспокоятся за тебя. Надеюсь, у тебя все в порядке, и твои родственники больше не доводят тебя после того памятного разговора на вокзале. Иначе придется наведаться к ним еще раз. Да, и сообщи им об их переезде в безопасное место, чем скорее, тем лучше.
Прости за такую запутанность с письмом. Нужно было защитить его весьма сложными, как ты уже догадался, весьма неординарными чарами, чтобы, если сову перехватят, уберечь скрытую здесь информацию от прихвостней Сам-Знаешь-Кого, и дезориентировать их по возможности, если вдруг что-то пойдет не так, как запланировано.
А теперь по существу.
Как тебе хорошо известно, теперь, действуя в открытую, Сам-Знаешь-Кто больше не упустит ни единой возможности наконец-то добраться до тебя. Ради твоей безопасности, Гарри, 29 июля, за тобой прибудет один из членов Ордена Феникса. Подробности - на месте.
Искренне твой, Аластор Грюм.

P. S. Береги себя, и помни: постоянная бдительность! ».

Гарри улыбнулся, прочитав послание от человека, который прежде никогда ничего не писал ему и обратил внимание на последние строки. «Любимое выражение Грозного Глаза», - заметил он. Несмотря на неаккуратный подчерк, манеру письма нельзя было назвать «грубой» или «жесткой», даже наоборот, она была весьма мягкой.
Письмо было весьма информативным, как и думал Гарри, и доброжелательным, что он никак не ожидал от этого мрачного человека.
Однако некоторые мысли, выраженные Грюмом, действительно беспокоили Гарри. Он все еще не представлял, кто может приехать за ним 29 июля. И почему Грюм написал: «Один из членов Ордена»? Разве его способен защитить всего один человек от всего огромного войска Пожирателей Волдеморта, которые не упустят возможности наконец-то добраться до него? Разве они вдвоем смогут отразить возможную атаку врага? Это так и не было понятно Гарри. Он не был полностью уверен в своих силах, и очень надеялся, что вскоре узнает детали плана его отъезда. «Дурслям, похоже, тоже придется переехать, - решительно подумал он, - хотя будет очень сложно убедить их в этом». Гарри знал, что оставаться здесь после того, как он уедет, небезопасно.
Мальчик вновь пробежался глазами по строкам письма. Он остановил взгляд на, пожалуй, самой важной и значительной для него фразе:

«Все очень беспокоятся за тебя»

Если бы Грозный Глаз только знал, как мальчика согрело всего одно предложение, написанное здесь, как оно подействовало на его разум и душевное состояние. Его сердце будто растаяло или проснулось от долгого сна под натиском теплых слов. Он никак не ожидал, что о нем заботится даже этот, на первый взгляд, черствый и невообразимо опытный мракоборец, который, казалось, не способен на проявление каких-либо дружеских чувств и эмоций.
Мальчику стало намного легче после ободрений Грозного Глаза. Эти несколько слов, так умело сказанных мракоборцем, пролились бальзамом на его очерствевшую от невыносимой утраты душу. И хотя он осознавал, что впереди его ждут тяжелые испытания, полные новых тревог и опасностей, что финальная битва приближается с каждым днем, сегодня он был искренне рад тому, что он не один, и никогда не был один, его всегда поддержат дорогие и такие близкие ему люди.
И он понял вдруг, что будет бороться не за мир, не за то, что дорого только ему одному, а за то, что, прежде всего, важно для других, за тех благородных людей, которые прежде сражались против зла, но пали от руки врага.
Именно таким был Сириус Блек, и Мальчик-Который-Выжил теперь пойдет по его стопам, и будет бороться, как он, до самого конца.
«А сейчас, - воодушевленно подумал Гарри, проглотив комок в горле - все только начинается».






Глава 3. Прощай, дом № 4 на Тисовой улице.

После долгих проливных дождей и страшной непогоды, небо над Литтл-Уингингом, к огромной радости всех жителей, вновь стало голубым и безоблачным. На горизонте вот-вот появились первые неуловимые лучи теплого летнего солнца и озарили весь городок своим ярким светом, который, казалось, довольно быстро проникал в каждый дом, в каждое окно, наполняя их мимолетным счастьем и почти сказочной надеждой.
Прошло две недели с тех пор, как Гарри Поттер получил письмо от Грозного Глаза Грюма. Первая неделя, к счастью, выдалась чрезвычайно мирной и тихой: ни стычек с дядей Верноном, ни пронзительных взглядов от тети Петуньи, ни глупых реплик от кузена. Казалось, в доме №4 на Тисовой улице, наконец, воцарилось то удивительное спокойствие, которое ждали здесь долгие годы.
Дурсли, наверное, впервые были довольны поведением племянника. А заключалось это поведение в том, чтобы быть предельно вежливыми с ними. Гарри ужасно не нравилась подобная ситуация, но это было единственным хорошим вариантом действий, прежде чем начать тяжелый разговор о необходимости их эвакуации из дома. Перед этим, как, оказалось, нужно было лишь пустить пыль им в глаза, отвлечь их от сути, а потом самым наилучшим способом преподнести то, что действительно было важно. Он предполагал, каким образом воспримут Дурсли новость о переезде, хотя и не мог представить все масштабы вытекающих из этого последствий.
В целом затишье на Тисовой улице, к огромному сожалению Гарри, продолжалось весьма недолго.
Впервые мальчик заговорил на эту тему семь дней назад, в один из тех спокойных вечеров, когда все собрались в гостиной, за обеденным столом, предвкушая отличный ужин. Они не знали, что ужин будет безнадежно испорчен ссорой Гарри с главой семейства – Верноном Дурслем. Как, впрочем, и ожидал мальчик, первый разговор прошел не самым лучшим образом, не смотря на весьма трудоемкую подготовку к нему.
Все пошло не так, как надеялись родственники Гарри Поттера. Услышав о переезде, они долго возмущались и удивлялись нахальству племянника, посмевшего предложить им подобное. А когда мальчик сообщил им об опасности, угрожающей им в этом доме, они и вовсе ему не поверили, сочтя его за сумасшедшего. Но ежедневные настоятельные и достаточно логические доводы племянника вскоре, казалось, убедили их, и они признали необходимость отъезда, хотя до сих пор испытывали некоторые сомнения насчет этого авантюрного поступка.
Тем не менее, время неумолимо движется вперед. Следующая неделя пролетела так быстро и так незаметно для всех обитателей дома. За этот небольшой промежуток времени, Гарри, однако, успел доделать летнее задание по трансфигурации, и уже принялся за доклад по заклинаниям для профессора Флитвика.
Наконец, настал тот долгожданный день, 29 июня, на который было запланировано два весьма нелегких переезда.
Еще с утра мальчика разбудил ужасно громкий возглас дяди Вернона:
- Эй, ты! Когда уже, наконец, проснешься?
«Ну вот, опять им от меня что-то нужно, - подумал Гарри, зевая и пытаясь нащупать очки, - никогда не поспишь нормально».
- Не делай вид, что не слышишь! Быстро вставай и немедленно спускайся! – не унимался дядя Вернон.
Еще не до конца проснувшись, мальчик прокричал нечто вроде: «Сейчас! Уже встаю!» - и тут же плюхнулся обратно на подушку, натянув на лицо одеяло.
Вскоре терпение дяди, похоже, закончилось, он с громким топотом поднялся наверх, и, пыхтя, будто паровоз, раскрыл дверь комнаты племянника.
- ТЫ ВРОДЕ СКАЗАЛ, ЧТО УЖЕ ВСТАЕШЬ, ИЛИ МНЕ ПОСЛЫШАЛОСЬ? – в бешенстве проорал Вернон Дурсль прямо в ухо мальчику.
Резко вскочив и увидев перед собой раскрасневшееся лицо дяди, Гарри недовольно сморщился, и, не растерявшись, так же, как дядя несколько секунд назад, громко выкрикнул:
- Я УЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО ВСТАЮ! – и тут же уставился на одного из самых ненавистных ему людей.
- Да…да как ты смеешь кричать на меня, ТЫ… да ты…- прорычал Вернон. Казалось, от гнева весь его словарный запас мигом растаял.
- Я смею относиться к вам так же, как и вы ко мне! – громко заявил Гарри и тут же пожалел о сказанном. Возмущение Вернона достигло предела. Казалось, еще чуть-чуть, и с ним случится что-то страшное и непоправимое. «Кажется, я слегка перегнул палку», - подумал мальчик, посмотрев на пульсирующую жилку на виске дяди.
Напряжение на долгие минуты повисло в воздухе и ощущалось так отчетливо и явственно, словно было материально.
- Я даю тебе ровно пять минут на то, чтобы одеться и спуститься вниз, и я не советую тебе опаздывать ни на секунду, - наконец взял себя в руки Вернон Дурсль, - время пошло!
В то же мгновение он покинул комнату, не забыв, однако, так оглушительно громко хлопнуть дверью, что мальчику показалось, будто она сейчас слетит с петель. Этого, к огромному счастью, не случилось, и Гарри начал быстро одеваться, зная, что возможность продолжения спора с дядей сильно угрожает его здоровью, как душевному, так и физическому.
Ровно через пять минут мальчик открыл дверь кухни, где собрались все его родственники. Дадли глупо улыбался, допивая свой утренний кофе, Вернон сидел за столом, читая какую-то маггловскую газету, Петунья, как обычно, в это время возилась у плиты.
Все были одеты по-дорожному, очевидно не предполагая, когда точно за ними прибудут. Насколько знал Гарри, Дурсли не желали быть застигнутыми врасплох, и уж точно не хотели предстать в нелепом виде перед незнакомым человеком, в любую минуту способным оказаться в доме.
- Садись за стол, твоя яичница давно остыла, - с укором произнесла тетя Петунья.
Гарри послушно сел за стол и, посмотрев на непрожаренную яичницу, вздохнул, но, все же, начал есть.
- Ну и кто из твоей ненормальной компании приедет за нами, - спросил дядя Вернон нехотя.
- Я уже вам говорил, что не знаю! Наверняка, кто-то из людей, говоривших с вами на вокзале, – пробормотал Гарри.
Реакция дяди на упоминание о тех людях была вполне предсказуемой:
- И ты всерьез полагаешь, что эта кучка маразматиков способна на что-то серьезное? Да вспомни, хотя бы, того психа, со странным глазом и в котелке, который и вовсе сбежал из дурдома! Министерство…тоже мне! Я ни за что не соглашусь иметь с ними никаких дел, тем более касающихся безопасности моей жены и сына! И…
Гарри уже приготовился выслушивать очередные глупые упреки не только в свой адрес, но и насчет своих друзей. Но, его ожиданиям не суждено было воплотиться в жизнь.
За окном послышался громкий и резкий хлопок, будто кто-то либо аппарировал, либо припарковал неподалеку мопед со старым мотором, звук этот эхом пронесся по окрестностям Тисовой улицы, и достаточно быстро стих. «Неужели кто-то из Ордена», - подумал мальчик и перевел взгляд на часы. Те показывали ровно 12:00. «А я считал, что за нами прибудут вечером», - пронеслось в голове.
Через несколько минут в дверь позвонили. Тетя Петунья быстро переглянулась с дядей Верноном, словно взглядом передавая ему свои мысли. Гарри направился, было к двери, чтобы впустить в дом того, кто сейчас находился за ней, но дядя остановил его, произнеся тоном, не терпящим препирательств:
- Я сам открою! Наверняка из этого…как его…Министерства, прислали какого-то идиота, который абсолютно ничего не смыслит в безопасности таких людей, как мы!
Спустя минуту он отворил дверь, и перед ним предстал знакомый ему не понаслышке Артур Уизли. Он был в довольно нелепой одежде, смахивающей на маггловскую, но в целом, все же, подобранной более или менее неплохо с учетом того, что отец Рона был практически не знаком с достоверной жизнью мира магглов, и, уж точно, не следил за модными тенденциями. Дядя Вернон, однако, недовольно поморщил нос. В его представлении, эта одежда, по-видимому, являла собой абсолютную безвкусицу.
Мистер Уизли, однако же, не обратил не малейшего внимания на недовольный вид дяди Вернона, все еще стоявшего возле двери, и, громко поздоровавшись, спросил:
- Вернон Дурсль, я полагаю? Мы с вами не так давно встречались на вокзале, вы не забыли?
- Да…то есть,… нет, - тихо промямлил дядя, но спустя мгновение возмущенно добавил: - Такое забудешь!
- Вот и я так считаю, - произнес Артур, улыбаясь, - мне кажется, вы достаточно хорошо разбираетесь в автомобилях, не так ли?
И уже обращаясь к мальчику, добавил:
- Представляешь, Гарри, на днях к нам в «Нору» вернулось одно из самых моих любимых маггловских творений – мой Форд, - просиял он.
Гарри же был не в восторге от этой новости, учитывая какие жуткие воспоминания у него остались об этом, с позволения сказать, средстве передвижения.
Вернон Дурсль наконец соизволил ответить:
- Еще бы! Конечно, я отлично разбираюсь в машинах, особенно в дорогих, - и уже более заинтересованно спросил: - Может, вы мне покажете этот, кажется, Форд? Модель, хотя бы, какая?
Очевидно, мистера Уизли сильно воодушевили эти вопросы, и он тут же кивнул в сторону старого Форда, стоящего прямо во дворе дома, на любимом газоне тети Петуньи.
Форд не просто напоминал, но и был по сути своей абсолютно не поддающейся ремонту развалиной, которой, впрочем, мистер Уизли гордился, как мог, выставляя его на всеобщее обозрение соседей Дурслей на самом видном месте.
Все еще безмятежно улыбаясь, Артур перевел взгляд на семейство Дурслей, выбежавших на лужайку, и весьма удивился, заметив их кислые мины. У тети Петуньи от созерцания того, что натворил их «гость», и вовсе из глаз потекли слезы. Дядя Вернон, из последних сил сдерживая приступ ярости и гнева, заорал:
- КАК ВЫ ПОСМЕЛИ ПОСТАВИТЬ СВОЮ РАЗВАЛЮХУ НА ОДНУ ИЗ ЛУЧШИХ ЛУЖАЕК ВО ВСЕЙ АНГЛИИ?
В следующее мгновение Гарри показалось, будто дядю Вернона кто-то трансфигурировал в бладжер, потому что тот, как ненормальный, начал носиться за мистером Уизли по всей лужайке. Первое время Гарри было забавно смотреть на чрезвычайно необычное зрелище, но потом он осознал, что все намного серьезнее, чем, кажется. Когда дядя Вернон взял в руки лопату, мальчик посчитал, что нужно вмешаться:
- Да успокойтесь вы! – крикнул он, в надежде хоть немного унять пыл дяди.
Видимо, восклицание племянника ничуть не подействовало на Вернона, и тот продолжил кричать на Артура, что было сил.
- Вернон, остановись! Я понимаю тебя, но ты же не хочешь сесть за решетку из-за этого психа? – воскликнула тетя Петунья, непрерывно озираясь по сторонам.
И не зря. Услышав громкие крики, доносящиеся с улицы, буквально изо всех окон высунулись головы любопытных соседей Дурслей. Еще бы, не каждый день на одной из самых тихих и спокойных во всей Англии улиц, увидишь подобное. А увидели они в этот день немало.
Их взору предстал и Вернон, в бешенстве гоняющийся за неизвестным джентльменом, и Петунья, вся в слезах, что было ей абсолютно не свойственно, а самое главное, когда терпение Дурслей достигло предела, тот самый джентльмен достал из кармана брюк нечто похожее на кусок ветки и через секунду из нее посыпались красные искры. Это было очень странно, но никто из соседей так и не понял, как возникли эти искры, они лишь озадаченно переглянулись и поняли, что теперь точно останутся в полном неведении, потому что Вернон Дурсль не любил рассказывать ничего, кроме как о своих дрелях и о глупых анекдотах, прочитанных им в газетах.
Внезапно на лужайке Дурслей замолчали все кроме загадочного джентльмена и мальчика, которого, благодаря рассказам Петуньи, все соседи считали малолетним преступником, но они говорили так тихо, что ничего толком нельзя было разобрать.
- Гарри, помоги мне отвести твоих родственников в дом, - как можно тише проговорил Артур, - нас уже и так слышали и видели все в округе.
- Мистер Уизли, теперь, наверняка, придется пригласить команду Стирателей, для модификации памяти магглов, не так ли? – поинтересовался мальчик.
- Похоже на то, - устало подтвердил он, - а я всего-то наложил на них Силенцио, чтобы они, наконец, замолчали и, видимо, это подействовало.
Однако, Дурслей не пришлось силой заталкивать в дом. Когда они поняли, что с мистером Уизли лучше не связываться, тем более, что при нем была волшебная палочка, то добровольно и весьма быстро зашли в дом. Все еще не в силах вымолвить ни слова, они прошли в гостиную и, состроив недовольные гримасы, уселись на диван. Возмущение дяди к этому моменту заметно поубавилось, и он сидел, скрестив руки, упорно сверля взглядом ненавистного «гостя».Тетя Петунья на пару с Дадли взирали на мистера Уизли со страхом и ужасом, ясно читавшихся в их глазах.
- Мистер Уизли, может быть стоит расколдовать их? – вежливо спросил Гарри.
- Мне так не кажется, тем более, что заклятие через некоторое время само по себе сойдет на нет, - ответил Артур, посмотрев на камин, стоящий прямо посреди гостиной, - а сейчас им будет полезнее поберечь силы перед дальним путешествием и помолчать.
В ответ послышалось недовольное мычание дяди Вернона. Однако, Артур не обратил на это ни малейшего внимания. И вместо этого заговорил снова:
- Надеюсь, ваши вещи собранны? Мне бы хотелось отправить их в первую очередь.
Тетя Петунья несколько раз кивнула головой и указала взглядом на место, где стояли их многочисленные вещи. Артур Уизли, не теряя времени, быстро взмахнул волшебной палочкой, уменьшив их до размера спичечного коробка, и вложил в руку Дадли. Тот в ужасе отскочил, уронив их, но в тот же момент опомнился и снова взял их. Мистер Уизли посмотрел на большие яркие часы, висевшие над камином, и в ту же секунду произнес:
- Ну, что ж, нам пора! Мистер Дурсль, миссис Дурсль, полагаю, вы уже можете говорить? Приведите в чувства своего сына, и прошу вас по одному заходить в камин.
Вернон и Петунья не стали перечить Артуру и, покрепче обняв своего сына, встали с дивана и подошли к камину.
- И на какое же время мы вынуждены покинуть свой дом? - прошептал Вернон вновь появившимся голосом.
- А как же мои друзья? – воскликнул Дадли, вероятно, боясь потерять лидерство в своей шайке, где все уважительно называли его Большой Дэ.
- А как же моя лужайка? – задумчиво проговорила Петунья, не обращая особого внимания на окружающих.
Услышав от нее эти слова, Гарри не смог сдержать смех, за что тут же получил от тети взгляд полный презрения. «Как только она может в такое время думать о газоне? Хотя это вполне в ее духе, переживать не за людей, а за то, что важно в первую очередь для нее», - справедливо заметил мальчик.
- Точного времени не могу назвать даже я, - ответил Артур на вопрос Вернона, впрочем, проигнорировав вопросы остальных членов семейства, - эта война может идти и месяц, и год… Неизвестно, кто вообще способен победить в ней…
Родственники Гарри быстро переглянулись, с ужасом осознав, что, возможно, в этот дом они больше никогда не вернутся. Делать было нечего, их безопасность была им дороже дома, и поэтому дядя Вернон, больше не думая о последствиях всего этого кошмара, вновь спросил:
- Что нужно делать?
- Просто возьмите из этой чашки, - Артур указал на посуду в его руках, - немного летучего пороха. Зайдите прямо в камин, и со словами: «Нора», - бросьте летучий порох под ноги.
- Нора? – повторила Петунья, - какая еще нора? Я считала, что мы поедем в какое-нибудь поместье или в дом, по крайней мере.
- Так называется дом, где я живу, - сердито ответил мистер Уизли, - на всякий случай, надо запутать след. Не волнуйтесь, оттуда вас переместят в другое место, где вы и будете в полной безопасности. Итак, кто первый?
- Давайте, может, я? – к большому удивлению всех присутствующих спросил Дадли.
- Бери порох, и заходи в камин, - напомнил ему Артур, и вдруг посмотрел на Гарри, - ах, да! Гарри, сейчас ты останешься здесь, а ближе к вечеру за тобой приедет кто-нибудь из Ордена.
Гарри кивнул и тут же спросил:
- А куда я поеду?
Мистер Уизли замялся, а потом тихо прошептал так, что его мог слышать только мальчик:
- Точно не знаю, но, скорее всего, на площадь Гриммо.
Дядя Вернон и тетя Петунья в этот момент обняли сына так крепко, будто видели его в последний раз, или считали его храбрость слишком глупой и лишней в данной ситуации. В любом случае, Дадли выглядел в этот момент, как подопытная крыса, над которой удачно проведенный эксперимент, должен был убедить всех в открытии нового способа передвижения через камин. Родственники стояли так, обнявшись, долгие минуты, и вскоре, с явной неохотой отпустили Дадли на рискованный, по их мнению, поступок.
Их сын зашел в камин, бросил под ноги горсть летучего пороха, и громко произнеся: «Нора», - тут же исчез в зеленом пламени.
Через некоторое время его примеру последовали его родители, а после сам мистер Уизли. Гарри успел крикнуть лишь:
- Пока! – и они исчезли из гостиной так быстро, будто их там и вовсе никогда не было.




***

Вздохнув, Гарри поднялся к себе в комнату и, не спеша, стал собирать вещи, аккуратно укладывая их в пока еще пустой огромный чемодан. Мальчик потратил немало сил и времени, разбираясь в нем неделю назад. Сейчас он тщательно отбирал вещи, которые, возможно, могут пригодиться. Мальчик решил взять с собой только самое необходимое и нужное. Вскоре чемодан был собран, хотя теперь, он как оказалось, был полупустым.
Большое количество старых учебников осталось стоять на книжных полках, поломанные перья и высохшие чернила вместе с исписанными пергаментами валялись недалеко от письменного стола, в урне. Впрочем, в ней не нашлось места пожелтевшим выпускам «Ежедневного Пророка», и потому они, сложенные стопкой, лежали рядом. Положив в чемодан несколько пачек с чипсами и пару яблок, Гарри закрыл его и отнес вниз.
Мальчик решил последний раз зайти в комнаты дома, куда, скорее всего, он уже никогда не вернется. Все здесь было таким знакомым и близким. Каждая вещь напоминала о каком-то событии. Как много воспоминаний, пусть и не самых светлых, было связано с этим местом! Почти шестнадцать лет он провел здесь. И как бы мальчик не относился к своим родственникам, они, тем не менее, приютили его. Пусть Дурсли и не заботились о нем так, как о Дадли, но они приняли его, обеспечив защиту, и этого хватало, и на том спасибо.
Уютно расположившись на диване в гостиной, мальчик включил телевизор, надеясь скоротать время за просмотром какого-нибудь фильма или интересной телепередачи.
Ближе к восьми часам вечера раздался звонок в дверь. Гарри подошел к двери и с огромным любопытством открыл ее. Он не скрывал своего удивления и восторга, когда прямо перед ним возник до боли знакомый силуэт Ремуса Люпина:
- Добрый вечер, Ремус, не ожидал, что именно ты придешь за мной! - радостно произнес мальчик.
- Добрый вечер, Гарри, – произнес он, как только зашел в дом. Посмотрев в сторону гостиной, откуда пару часов назад доносились возмущенные возгласы дяди Вернона, он добавил: - Как вижу, твои родственники уже покинули дом.
- Да, Дурсли воспользовались каминной сетью для перемещения в безопасное место. Ты бы только видел их лица, когда утром приехал мистер Уизли! – сказал Гарри и улыбнулся.
- Да уж, Артур решил покорить их своим старым Фордом. Я говорил, что не стоит, но он не послушал, - пробормотал Ремус, - У всех членов Ордена сейчас слишком много ответственных поручений от Дамблдора, поэтому за тобой послали меня и...
- Постой, а разве у тебя так много свободного времени? – поинтересовался мальчик, перебив собеседника на полуслове.
- Ну, во всяком случае, больше чем, скажем, у Северуса, - с ноткой грусти в голосе произнес Люпин, и тут же сменил тему разговора: - Я очень рад, что тебе удалось подобрать код для открытия письма. Надеюсь, ты не слишком долго возился с этим?
- Письмо изменилось сразу же, как только я произнес твое прозвище, - без энтузиазма ответил он.
- Это была идея Грозного Глаза, кодом должно было служить что-то связанное со мной, так как изначальный вариант письма, как ты, наверное, заметил, был от моего имени.
Тема о письме казалась исчерпанной, и Гарри наконец задал вопрос, волнующий его больше всего:
- Что-нибудь слышно о Волдеморте? – заинтересованно спросил мальчик.
- Немного. Орден Феникса бросил все силы на то, чтобы выяснить, где он скрывается. Но пока все безрезультатно. Такое впечатление, что он залег на дно. А всю грязную работу за него выполняют Пожиратели Смерти. Каждый день происходят необъяснимые исчезновения людей, по большему счету, высокопоставленных чиновников Министерства. Многих находят без сознания или под действием неправильно наложенного Империуса. В Министерстве Магии пытаются сдержать нарастающую панику любыми возможными способами.
- Значит, начало войны не отразилось только на обычных людях? – спросил мальчик.
- Нет, Гарри, за последнее время случилось много ужасных событий, о которых Министерство просто благополучно умалчивает. Им не нужны лишние вопросы общественности. Да, к тому же, у них нет ни сил, ни времени отвечать на них. Как нам стало известно, на некоторые маггловские районы было совершено несколько жестоких нападений, - быстро проговорил он, - много убитых и раненых. Сейчас выжившими магглами занимается целая бригада Стирателей памяти. И…еще…
Люпин замолчал, будто не решаясь закончить мысль. Гарри знал, что ничего хорошего это не предвещает. Будто угадав его мысли, собеседник продолжил:
- Гермиона…ее дом также пострадал.
- Что? – в ужасе выкрикнул мальчик, - Где она? Что с ней? Она жива?
- Не беспокойся, с ней все в порядке. Она сейчас в безопасности, на площади Гриммо. Тут дело в другом. Ее родители погибли. Их не удалось спасти…
Гарри закрыл лицо руками. Он ясно представлял себе, в каком состоянии находится сейчас Гермиона. Теперь у нее, так же, как и у Гарри не было самых дорогих людей – родителей.
На несколько секунд повисла неловкая тишина.
- Ремус! – неожиданно воскликнул мальчик и увидев, что Люпин выжидающе смотрит на него, спросил: - Как она себя чувствует сейчас?
- Вполне нормально, Гермиона очень стойко перенесла эту потерю, - грустно заметил он, - Молли, как только может, успокаивает ее. Ей сейчас просто необходима поддержка друзей.
- Я понимаю, - прошептал мальчик, и тут же опомнился - А Рон разве не с ней?
- Нет, кажется, он еще не знает о том, что произошло, если, конечно сама Гермиона не рассказала об этом ему в письме. И, зная мисс Грейнджер достаточно, я могу предположить, что она не стала бы делиться своими проблемами, считая, что доставляет тем самым лишние хлопоты.
Люпин продолжал говорить, но Гарри его уже не слушал. Он был полностью погружен в свои мысли, думая в этот момент только о своей подруге. Он пообещал себе, что теперь ни за что не оставит ее в одиночестве, и изо всех сил будет стараться помочь.
Вскоре громкий голос бывшего преподавателя вывел его из раздумий.
- Ладно, Гарри, бери клетку с совой, а я возьму твой чемодан, - произнес Люпин и посмотрел на часы, - Нам пора! И, кстати, профессор Дамблдор хотел поговорить с тобой о завещании, оставленном Сириусом.
В ответ мальчик только устало кивнул.
- Накинь свою мантию-невидимку, пожалуйста, - продолжил Ремус, - твоя безопасность превыше всего!
Мальчик послушно достал мантию, когда-то принадлежавшую его отцу, взял клетку с Буклей, которой тоже хватило места под мантией, и тихо произнес:
- Пойдем!
Через мгновение Гарри Поттер и Ремус Люпин незамедлительно вышли из дома №4 на Тисовой улице, мельком взглянули на него, будто попрощавшись, и поспешили к месту, где собирались трансгрессировать. Через 10 минут, они уже были там.
- Насколько мне известно, ты еще ни разу не трансгрессировал? – спросил Люпин.
- Нет, - коротко ответил Гарри.
- Тогда прошу тебя взять меня за руку. Ощущение при трансгрессии не из приятных, но уверен, что все будет отлично, только крепче держись! Хорошо? – поинтересовался Ремус, с тревогой посмотрев на мальчика.
- Конечно, - ответил он и крепко сжал руку бывшего преподавателя Защиты от Темных искусств.
В следующую секунду, Тисовая улица растворилась в темноте, мальчику вдруг стало нечем дышать.… Но уже через мгновение его непослушные волосы трепал прохладный летний ветер и он полной грудью вдохнул свежий ночной воздух.
Они оказались на знакомой площади Гриммо, прямо напротив дома под номером 12, такого родного и вместе с тем такого ненавистного. В течение всего прошлого года это место было не только штаб-квартирой «Ордена Феникса», но и убежищем для Сириуса Блека, а теперь оно, со всеми мрачными и тяжелыми воспоминаниями, наполнявшими его, практически принадлежало последней надежде волшебного мира, храброму мальчику, носящему имя Гарри Поттер.






Глава 4. Возвращение на Гриммо, 12.

Как только Гарри оказался на знакомой пощади, то он сразу почувствовал окутывающую его пустоту и скорбь. Он постарался отвлечься от мыслей о крестном, но это удавалось ему весьма неважно.
Наверняка, как обычно, в столь позднее время, в доме проводится собрание «Ордена Феникса». Как жаль, что темы, которые там обсуждались, не выносились на публику, а уж тем более не упоминались при детях. Всегда все скрыто, и все – одна большая тайна. «Интересно, о чем они говорят? И есть ли у них какой-либо план относительно дальнейшего противостояния Волдеморту?» - пронеслось в голове Гарри. Как же юноше надоели все эти секреты! В любом случае, с Дамблдором мальчик поговорит только завтра, а сейчас ему хотелось только одного – хорошенько поспать. И только. Не видеть ничьих грустных взглядов, не слышать никаких утешающих слов или упоминаний о Сириусе. Гарри нужно просто побыть одному, наедине со своими мыслями, в тишине и покое, который был ему сейчас необходим и буквально жизненно важен.
- Гарри, не отходи от меня! – воскликнул Люпин, когда почувствовал, что мальчик отпустил его руку, – И давай поскорее пройдем в дом.
Эта фраза будто вывела мальчика из состояния, близкого к оцепенению, вызванного печальными мыслями о Сириусе.
Гарри вместе с Ремусом как можно быстрее зашли в штаб «Ордена Феникса», который появился практически мгновенно между домами под номерами 11 и 13.
Стянув с себя мантию-невидимку, мальчик с унынием оглядел окружающую обстановку. Все здесь было до боли знакомо и напоминало о крестном, хотя тот и прожил здесь весьма недолго. Однако, казалось, ничего в этом доме не изменилось с тех пор, как Гарри был здесь в последний раз.
Сам холл представлял собой все то же мрачное и немного жутковатое помещение, которое освещала лишь одинокая люстра, висевшая под самым потолком, впрочем, не такая пыльная и грязная, как год назад. Все те же старые, обшарпанные, ядовито-зеленые обои «украшали» собой стены комнаты и, может, именно их убогий вид создавал и без того гнетущую атмосферу помещения. Создавалось впечатление, что стены вот-вот раздавят абсолютно любого, кто бы не зашел сюда. Вполне возможно, что подобные ассоциации возникали, отчасти, потому что в доме под номером 12 из поколения в поколения проживали лишь темные маги. И, даже, вся атмосфера здесь, казалось, была пропитана зловещей историей семьи Блеков.
Гарри ненадолго задержал взгляд на подставке для зонтиков, сделанной, как он предполагал, из отрубленной ноги тролля. Он акцентировал внимание на том, что эта подставка по неизвестным ему причинам теперь стояла возле двери. Значит, в доме кто-то явно сделал небольшую перестановку и уборку. Действительно, даже старый потертый ковер выглядел не столь пыльным, как обычно.
Взглянув на дверь, находящуюся в самом конце длинного темного коридора, за которой располагалась столовая, он уже представил, что вот-вот она откроется и перед ним, как в старые добрые времена, предстанет улыбающийся крестный и…
- Что с вами Поттер? Что-то не так? Ах, да, легенда волшебного мира наверняка пришла в надежде увидеть здесь целую толпу репортеров и фотографов, - едко заметил один из самых «доброжелательных и приветливых» людей на свете - Северус Снейп, появившись неожиданно, будто из воздуха.
Сам факт присутствия Мастера зелий в доме Сириуса окончательно испортил настроение мальчику, чего, впрочем, он и не скрывал.
- Если это вас действительно интересует, то я в порядке. А насчет толпы репортеров вы очень сильно ошибаетесь, профессор, - ответил Гарри и смело взглянул прямо в глаза ненавистному человеку, пытаясь держать себя в руках, что с каждой минутой становилось все труднее и труднее. «Ну, вот опять, он со своими глупыми придирками» - подумал мальчик.
- Как бы то ни было, боюсь вас разочаровать, Поттер, но вам придется довольствоваться лишь обществом нас - простых смертных, - продолжил издеваться Снейп, не обращая особого внимания на слова мальчика, и игнорируя его недовольный взгляд.
- Знаете, мне вполне достаточно общества, где нет места Пожирателям Смерти, - начал выходить из себя Гарри.
- Интересно мне знать, что ты подразумеваешь под этим, Поттер?.. – недовольно спросил Снейп.
- Северус, попрошу тебя не переходить на личности. – Успокаивающим тоном произнес Люпин и тут же перевел взгляд на мальчика. - Гарри, пожалуйста, веди себя соответствующе. Нам ведь не нужна очередная ссора?
Гарри уже было хотел возразить и напомнить, что не он начал этот разговор. И, вообще, ему уже давно надоели эти бесконечные насмешки со стороны Мастера зелий. Но Ремус, будто прочитав его мысли, тут же заметил:
- Уже поздно, может, ты пройдешь, наконец, к себе в спальню?
- Да, Ремус, - с явной неохотой ответил мальчик, все еще не спуская глаз с профессора зелий, и начал подниматься по лестнице по направлению в свою спальню.
Тут же послышался стук захлопнувшейся двери, и Гарри понял, что ненавистный ему Северус Снегг покинул дом. Люпин же, что-то пробормотав в адрес только что ушедшего Северуса, проследовал за юношей.
- Твои вещи уже наверху, Гарри, - напомнил он ему.
Когда они дошли до третьего этажа дома Блеков, Гарри направился в ту комнату, где он жил прошлым летом. Открыв, было дверь, и уже собираясь войти, он замер на самом пороге. На его кровати, лежала девушка с большой копной каштановых волос, разметавшихся по подушке, и мирно спала.
- Ээээ.., Ремус, я думал это моя комната, - многозначительно произнес Гарри, отступив на несколько шагов назад, чтобы уступить место Люпину.
Тот заглянул в комнату и увидел то же, что секунду назад наблюдал мальчик. Он помолчал пару мгновений, размышляя, что бы такое ответить Гарри, и не найдя фразы, которая звучала бы более корректно, сказал:
- Вообще, я понятия не имею, что она здесь делает. Может, Гермиона просто решила пожить здесь до твоего прибытия. Полагаю, позже ты сам сможешь узнать у нее причины подобного поступка. Но мы же не станем ее будить сейчас, ведь так? – немного смущенно проговорил Люпин.
- Конечно, конечно, - послышался в ответ тихий голос юноши.
Казалось, Гарри не заметил смущения Люпина, а может, просто не желал замечать. Он настолько устал, что сил ему хватало только на то, чтобы, наконец, добраться до постели и беспечно заснуть под теплым одеялом. Но, поскольку, его кровать теперь была занята, он согласился бы даже уснуть на диване в гостиной, предполагая, что все остальные комнаты дома теперь наверняка заняты членами «Ордена Феникса». Но его предположение оказалось неверным. Стараясь не потревожить сон девушки, он вместе с Люпином тихо вышел из комнаты, и медленно закрыл за собой дверь. И, уже через минуту, Ремус распахнул перед ним дверь соседней комнаты, которая располагалась ближе к лестнице, чем теперь уже бывшая спальня Гарри.
- Ну, располагайся, - сказал бывший преподаватель Защиты от Темных искусств, и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.
Раздевшись, и, положив очки на прикроватную тумбочку, мальчик тут же лег в постель и быстро заснул.




***

Юноша медленно шел по узкой лесной тропинке. Вокруг него были лишь высокие деревья, сквозь кроны которых лишь изредка проглядывали лучи теплого летнего солнца. В первое мгновение, мальчик подумал, что находится недалеко от Хогвартса, в Запретном лесу – уж больно знакомым ему казалось все вокруг. Но ему тут же пришлось отказаться от этого предположения, поскольку здесь было уж слишком светло для места, в котором обитали, Бог знает какие существа. Впрочем, Гарри в данный момент, не так сильно интересовало, где именно он находится, поэтому вскоре, он оставил бессмысленные попытки выяснить, что это за место. Сейчас он просто шел вперед, обращая внимание лишь на красоту окружающей природы и наслаждаясь покоем и умиротворением в своей душе.
Судя по всему, было только утро. Кое-где еще был виден плотный туман, обволакивающий собой стройные ряды столетних деревьев. Под ногами изумрудным ковром расстилалась трава, на которой еще сверкали довольно крупные, прозрачные росинки, а над головой – бесконечное лазурное небо. Прохладный ветер ласкал непослушные волосы мальчика, в то время как до его слуха доносилось тихое, едва различимое, пение птиц.
Все это место, весь этот лес, приносили необыкновенное спокойствие, не свойственное ни одному другому месту на земле. «Может, это рай?» - пронеслось в голове Гарри. Как бы то ни было, это место манило и завораживало его. И юноше уже не хотелось уходить отсюда. Ни за что.… Никогда… Ему было абсолютно все равно, что будет дальше, он жил лишь одним этим мигом, здесь и сейчас. Ему было не важно, что будет с тем, другим, миром, полным горьких утрат и потерь.
Какая вообще разница, кто победит в войне с Волдемортом? И победит ли вообще? Он был готов сию же секунду бросить все, или хотя бы все забыть, переложив ответственность за спасением всего мира на кого-нибудь другого – все равно на кого. Он точно знал, что Альбус Дамблдор обязательно найдет еще какого-нибудь простофилю, потерявшего все, что было можно, и сделает из него очередного героя, вновь и вновь подвергая опасности, чтобы тот потерял даже то, чего у него никогда не было. Как было больно осознавать, что он всего лишь пешка в этой, бессмысленной на первый взгляд, войне. «Хотя, нет, разве она бессмысленна? Разве мои родители, Сириус и многие другие погибли напрасно?» - подумал мальчик и тут же списал свои предыдущие мысли на обычную слабость.
В действительности, он очень сильно расслабился после потери крестного, и он корил себя за это. Но уж слишком тяжелой оказалась эта утрата, слишком много испытаний выпало на его долю. Жаль, что нельзя все исправить, изменить так, как хочется. Гарри знал, что как бы он не устал, как бы не было тяжело, ему ни в коем случае не стоит опускать руки. Нельзя сломаться…только не сейчас…только не ему. Теперь слишком многое зависит от Мальчика-Который-Выжил. Нужно идти вперед! И только вперед.
И он шел. Тихо, не спеша, никуда не поворачивая. Шел по узкой тропинке, которая в любой момент может закончиться и он окажется в безвыходном положении, в тупике. Но парень старался не думать об этом. Он четко поставил перед собой цель, и теперь шел к ней, несмотря на все преграды и испытания, и боролся, цепляясь за жизнь из последних сил. Гарри почему-то знал, что впереди его ждет что-то важное.
Прошло несколько минут, а может, лишь несколько мгновений. Мальчик окончательно потерял счет времени, не осознавая в полной мере, как долго он находится в этом огромном бескрайнем лесу. Для него времени просто не существовало, а сориентироваться, какое расстояние он уже прошел, не представлялось возможным.
И вот, наконец, впереди показалась небольшая опушка, полная ярких пятен. Мальчик ускорил шаг – и разноцветные пятна вскоре превратились в цветы, заполнившее все пространство, залитое солнечным светом.
Вдалеке мелькнула фигура и в тот же момент исчезла, растаяв в воздухе. Гарри посчитал, что ему это просто померещилось. Еще миг – и фигура, словно подплыла ближе. Теперь сомнений не было. Сердце мальчика бешено заколотилось в груди: он понял, что находится, отнюдь, не в полном одиночестве. Еще секунда – и парень, судорожно вдыхая воздух, побежал к месту, где стояла фигура, смутно напоминающая ему кого-то. Чем ближе он был к ней, тем больше осознавал, кто находится перед ним, но разум просто отказывался верить в происходящее. Это не могло быть реальностью.
Гарри вдруг понял, ради чего все это время шел вперед, понял смысл, глубоко заложенный в этом порыве достичь цели, который вовсе никогда не был для него столь важен так, как теперь. Раньше он не осознавал, почему ему так хочется двигаться все быстрее и дальше, какая неведомая сила его подгоняет, не давая отступать ни шагу в сторону.
Та фигура неподалеку – это тот человек, который невероятно дорог мальчику, важен ему больше всего на свете, ради него он пойдет на все. И вот он уже может различить очертания фигуры, черты лица женщины. У нее длинные темно-рыжие немного вьющиеся волосы и поразительные зеленые глаза.
- Мама?! – шепчет он, застывая перед ней.
Голос будто бы куда-то исчез от переполнявших душу мальчика чувств и эмоций. Впрочем, в этот момент ему не нужно было никаких слов. Парень бросился в объятья матери и тут же из его глаз потекли слезы. Как же он был счастлив в этот момент! Но как мало продлилось это безмятежное счастье!
Лили ласково провела по волосам сына и, нежно поцеловав его в лоб, осторожно отстранилась от мальчика. Гарри смотрит в ее печальные пронзительные глаза, пытаясь запомнить каждую черту ее лица, понимая, что, скорее всего, больше ее не увидит. И, словно прочитав мысли сына, Лили тепло улыбается и уходит. Миг – и она растворилась в воздухе, просто исчезла, как призрак, как мираж, как галлюцинация.
- Постой, не уходи! – простирая руки, будто в мольбе, просит Гарри, хотя в этот момент мало рассчитывает на счастливый поворот судьбы.
От безысходности и невозможности что-либо сделать, юноша прикрывает глаза. Гарри глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться после увиденного.…И тут же открывает глаза, оказавшись в постели в знакомом ему доме. Через пару секунд парень изумляется настолько, что ему кажется, будто его сердце просто вырвется из груди. Часто дыша, пытаясь унять учащенное сердцебиение, он четко осознает, что находится в объятиях Гермионы Грейнджер…




***

Гермиона проснулась посреди ночи от громкого глухого звука. Резко вскочив с кровати, она быстро достала из-под подушки свою волшебную палочку и огляделась: на полу лежала пара достаточно объемных книг и небольшой открытый флакончик. Из него вылились почти все чернила прямо на любимый учебник девушки. «Кто бы мог это сделать?» - спросила Гермиона вслух, точно зная ответ на этот вопрос.
Девушка медленно подошла к торшеру, боясь спугнуть виновника неприятного происшествия, и включила свет. Недалеко от «места преступления» сидел ее рыжий кот Живоглот, виновато виляя хвостом. Вздохнув с явным облегчением, Гермиона опустила палочку, и, смерив кота укоризненным взглядом, аккуратно взяла его на руки. Тот довольно мяукнул в ответ, когда хозяйка нежно погладила его.
- Ну, вот опять ты ищешь приключений! – смеясь, тихо прошептала девушка, бережно опуская кота на пол.
Как же много проблем в последнее время доставлял Гермионе этот рыжий кот. После той ужасной ночи, несколько недель назад, он стал еще более назойливым, изменившись до неузнаваемости. Тогда погибли самые дорогие ей люди – родители. Впрочем, с тех пор и девушка вела себя как-то отрешенно, а в ее глазах заметно померкло прежнее любопытство ко всему окружающему. Ей не хотелось вспоминать события той страшной ночи, навсегда изменившей прежний размеренный уклад ее жизни, вновь и вновь возвращаясь в прошлое. Девушка постаралась забросить эти невыносимые воспоминания как можно дальше, на задворки своего сознания. И это ей весьма хорошо удавалось, чем она была довольна.
Лишь изредка, она позволяла вырваться своим эмоциям наружу, когда все эти воспоминания просто уже невозможно было держать в себе. И тогда, она просто часами сидела в своей комнате, отгородившись ото всех за закрытой дверью, с книжкой в руках. Неважно с какой – в такие моменты, она буквально заставляла себя читать, вдумываться в содержание очередного серьезного фолианта, но глаза предательски перебегали со строчки на строчку, бегло осматривая их, а разум не желал запоминать прочитанное. Но она заставляла, не жалея себя, из раза в раз делать одно и тоже. И всякий раз плакала над книгой, плакала от безысходности, от своей слабости, от невыносимой боли в груди, от тоски, заполнившей всю душу и сердце.
Каким-то непонятным образом девушка все же нашла в себе силы успокоиться и теперь вела себя чересчур тихо, стараясь не обращать на себя лишнего внимания со стороны окружавших ее членов «Ордена Феникса», также проживающих в этом доме на площади Гриммо 12. Гермионе не хотелось отвечать на лишние, по ее мнению, вопросы, выслушивать очередные соболезнования от людей, которые даже толком не знали ее семью, она просто устала от всего этого, изо всех сил пытаясь окончательно не замкнуться в себе. Ей казалось, что единственным, кто по-настоящему ее понимает, был ее питомец, чудом уцелевший после тех недавних событий. Поэтому, в последнее время, девушка особо трепетно относилась к рыжему коту, прощая все его глупые выходки. Она понимала, что ему просто не хватает внимания.
Как только Гермиона опустила кота на пол, он вместо того, чтобы убежать на ночную охоту – любимое его время препровождение в этом доме – ловко, в одно мгновение, забрался к девушке на кровать, и, свернувшись калачиком, тут же заснул. Гермиона улыбнулась, с нежностью посмотрев на кота.
Из-за стены послышались громкие возгласы, насторожившие девушку. Насколько ей было известно, соседняя комната пустовала. Это показалось ей странным, и она, взяв с собой подсвечник, вышла из комнаты.
Сделав пару шагов, по направлению к соседней спальне, она промедлила мгновение, не решаясь войти. Мало ли кого могли поселить в эту комнату, пока она спала. Девушке очень не хотелось попадать в неловкое положение, врываясь в чужую спальню посреди ночи, руководствуясь лишь криками, доносившимися из нее. «Может, кому-то просто приснился кошмар», - подумала она, и все же решила войти.
И каково же было ее удивление, когда, тихо пройдя в комнату, ближе к кровати, она осторожно осветила помещение единственной тусклой свечой, и обнаружила на ней своего друга – Гарри Поттера. Поставив подсвечник на тумбочку возле постели, она бережно дотронулась ладонью до лба мальчика в надежде, что он проснется от ее прикосновения. Но юноша лишь тяжело вздохнул, видимо, успокоившись, и в тот же момент тепло улыбнулся, а по его лицу пробежала одинокая слезинка. Странно было наблюдать подобное, и девушка просто замерла, не зная, чем помочь парню. Она подошла еще ближе и тихо села рядом с Гарри, на край кровати.
Посидев так пару минут, не сводя взгляда с лица юноши, и удостоверившись, что ему просто снится обыкновенный сон, а не очередное видение, наподобие тех, что были у него в течение всего предыдущего года, она уже было хотела направиться к себе в комнату. Ее глаза уже слипались, и на ней явно сказывалась бессонница, мучавшая ее несколько последних ночей. Но не успела Гермиона встать с постели, как абсолютную тишину комнаты нарушил возглас Гарри Поттера:
- Постой, не уходи!
Гермиона буквально застыла на месте, когда парень протянул к ней руки и крепко обнял ее, нежно прислонив девушку к своей груди. Гарри и Гермиона сидели так, обнявшись, пару секунд, все еще не осознавая, что вообще происходит, и как они попали в столь нелепую ситуацию. Парень, казалось, все еще не проснулся до конца, а девушка просто находилась в состоянии шока от подобных действий со стороны друга.
Впрочем, Гермиона оказалась намного смелее Гарри, первой нарушив затянувшееся молчание:
- Эээ… Гарри, не мог бы ты меня отпустить, - смущенно пробормотала она.
Ей было очень неловко, и ее пугало незнание того, что в данный момент о ней подумал мальчик. Еще бы! Зашла в чужую комнату без разрешения, да еще и посреди ночи и уселась на чужую кровать. Но Гарри сам обнял ее, в этом вины девушки не было. Этот факт немного успокаивал ее.
- Да, да… конечно, - немного заикаясь, прошептал юноша и мягко отстранил от себя девушку, все еще тщетно стараясь прийти в себя после такого неожиданного финала сна.
Гермиона молчала, стараясь отвести взгляд, и смотреть на что угодно, только не на Гарри. В данный момент она делала вид, что изучает еле видный в темноте орнамент ковра у себя под ногами.
- Скажи, а как ты попала сюда? - спросил Гарри первое, что пришло ему в голову.
В этот момент он просто не смог придумать ничего более разумного, стараясь перевести тему разговора в привычное русло. Ему не хотелось обсуждать то, что только что произошло, и он точно так же, как и Гермиона старался смотреть в другую сторону. Сейчас предметом его изучения являлся старый пыльный шкаф, сверху донизу заполненный книгами в потрепанных обложках, в противоположном углу комнаты. И свой вопрос он скорее задал этому шкафу, чем Гермионе.
- Я…я, - запинаясь, проговорила Гермиона спустя пару секунд, - я…просто… - что говорить дальше, девушка явно не знала или просто не хотела объяснять. Выражение ее лица было непонятно и было плохо видно в полумраке. Но мальчик, наверное, и не желал уже слышать ответ на свой вопрос, повисший на долгие мгновения в воздухе. Да и девушка не спешила с ответом.
Гермиона, и правда, не могла правильно сформулировать то, что хотела сказать. Ее фраза: «Видишь ли, Гарри, я тут чисто случайно услышала странные звуки, доносящиеся из соседней комнаты, и решила вдруг разобраться, что же там происходит», - прозвучала бы слишком глупо, хотя предельно правдиво. Да, в который раз любопытство, заложенное в девушке, казалось, самой природой, все же взяло верх над аналитическим складом ума.
Просто отмолчаться и сделать вид, что ничего вообще не произошло, не было возможности, так как теперь, видимо, устав изучать книжные полки, парень все же посмотрел на нее. Девушка мгновенно поняла, что от Гарри сейчас так просто не отделаться. Он смотрел на нее уже более пяти минут, и ей казалось, что не долог миг, когда он своим взглядом просверлит в ней дырку.
Решив сказать все как есть, тем более, что в этом и правда не было абсолютно ничего предосудительного, она, усевшись поудобнее, наконец, произнесла длинную речь, будто репетировала ее уже не раз. Гермиона рассказала и про своего кота, и про то, как она попала в эту комнату, и что здесь произошло во всех подробностях. Парень внимательно выслушал ее, сопоставив свой сон с тем, что наблюдала девушка.
- Тогда все более или менее понятно, - задумчиво пробормотал парень, когда Гермиона, закончив свой рассказ, стала переводить сбившееся дыхание.
- Скажи, а что такое тебе снилось? – поинтересовалась она.
Гарри кратко пересказал ей сон. Гермиона, как всегда, стала строить непонятные никому, кроме нее, догадки:
- Хм, а ты не думаешь, что это было чем-то вроде знака? Тебе же, ведь, и раньше снились необычные сны.
- Да возможно, но могу сказать с уверенностью, что это – не видение. А мои обычные сны, как правило, не имеют абсолютно ничего общего с реальностью, – просто ответил Гарри.
Сон был крайне странным, и вряд ли предвещал что-либо хорошее, хотя, был невообразимо важен для мальчика. Именно благодаря ему Гарри действительно многое понял.
- Ну, я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи! Увидимся завтра, - тихо сказала Гермиона, заметив крайне задумчивый взгляд юноши, и, не забыв взять с собой подсвечник, быстро направилась к двери.
Гарри хотел, было что-то ответить, но стук захлопнувшейся двери остудил его пыл, и он, решив больше не мучить себя размышлениями о произошедшем, тут же повернулся на другой бок и мгновенно уснул.






Глава 5. Наследие Блеков.

Необыкновенно теплая погода стояла сегодня на улице. Был конец июля. Солнце плавно поднялось из-за горизонта только три часа назад, но уже успело достаточно хорошо прогреть землю. На небе – ни облачка. Вся природа в предвкушении нового дня и новых надежд.

На одном из подоконников монолитных домов, что стоят на Площади Гриммо, сейчас сидела белоснежная сова, которая была явно не прочь полетать в столь прекрасный день. Закончив утреннюю чистку перьев, она, не медля, расправила свои крылья и взмыла вверх, в лазурное небо прямо навстречу теплому летнему солнцу.

Она летела все выше и выше, все больше удаляясь от того дома, своего дома, пока не превратилась в еле заметную точку на горизонте, а затем ее силуэт и вовсе растаял в воздухе.

А за окном, как всегда, суетились недавно проснувшиеся горожане. Их жизнь кипела, и уже била ключом, и они даже не подозревали, в какой опасности находятся. Они даже не знали, что сейчас за ними наблюдает один из тех, кому вскоре предназначено решить их судьбу.

Мальчик, который сидел рядом с тем подоконником, откуда только что улетела его сова, долго смотрел ей вслед, а затем перевел взгляд на клетку в дальнем углу комнаты и задумался. Сейчас он был, будто взаперти, скован навалившимися проблемами и переживаниями, а больше всего его удручало его будущее, и сам факт того, что оно теперь стало еще более туманным, чем раньше. Его пугала неизвестность и его беспомощность перед ней. Гарри понимал, что будущее волшебного мира зависит не столько от него, сколько от способа достижения конкретно поставленной цели: победы над Волдемортом. Но все сейчас было против него: и время, и обстоятельства. Если он сам не захочет добиться победы, став сильным, то ему не поможет никто: ни Альбус Дамблдор – самый великий волшебник столетия, ни Ремус Люпин – последний из Мародеров, ни семья самых добрых волшебников, которых он когда-либо знал – Уизли, ни, даже, самые близкие его друзья – Гермиона и Рон. И, все же, он найдет выход из сложившейся ситуации, во что бы то ни стало.

Умная птица всегда найдет выход из клетки и никогда не откажется от желания вольно парить в небесах.



***

Гарри Поттер вышел из комнаты и направился на кухню. Прогнав мрачные мысли из головы и, закинув недобрые предчувствия в самые задворки своего сознания, он спустился по лестнице и открыл дверь кухни. Мальчик был, мягко сказать, крайне удивлен, когда увидел Гермиону. И этому способствовали две причины: во-первых, было слишком рано, во-вторых, ее теперешний вид просто не мог оставить Гарри равнодушным. На ней был надет миленький по меркам миссис Уизли фартук, волосы были забраны в хвост, сама она, очевидно, готовила, стоя у плиты, что как раз таки и поразило мальчика больше всего. Гермиона – и готовит! Раньше мальчик и представить себе не мог свою подругу за приготовлением пищи. Он всегда считал, что ее удел – изучать различного рода литературу, чтобы потом блестяще отвечать на уроках, зарабатывая очередные баллы для факультета, но уж точно не приготовление еды. Он просто не мог представить ее в этой роли.

Гарри так и застыл на месте. Девушка обернулась на шорох позади, и, увидев друга, также удивилась.

- О! Доброе утро Гарри! Не ожидала увидеть тебя здесь так рано. Что будешь, есть на завтрак?- поинтересовалась Гермиона наблюдая, как юноша открывает рот от изумления.

- Эээ, я? Я – тосты с джемом, как всегда, - ответил Гарри, и заметив, как Гермиона засуетилась в поисках джема, поспешил добавить:

- Не беспокойся, я сам – объявил он голосом, не терпящим препирательств, - и вообще, с каких это пор ты увлеклась кулинарией?
На этот вопрос девушка не стала отвечать. С тех пор как умерли ее родители, она жила здесь, в штаб-квартире Ордена Феникса. Ее не прельщала роль обузы, поэтому она пыталась оказать любую возможную помощь. Миссис Уизли не так часто бывала здесь, свободное время она старалась проводить с семьей, Тонкс и вовсе не умела готовить, а остальные члены ордена постоянно находились на различных заданиях, выполняли поручения, проводили разведывательные операции. Так что, вся хозяйственная сторона, вскоре, легла на хрупкие плечи шестнадцатилетней девушки, и она была весьма довольна этим, хоть и уставала жутко.

На помощь домового эльфа больше рассчитывать было нельзя: после того памятного случая с Кричером, решившего судьбу Сириуса, Дамблдор приказал, чтобы домовика перевезли в Хогвартс, где он, вероятно, причинял бы меньше всего неудобств. Да и сама Гермиона вряд ли бы приняла помощь от тех существ, права которых она так яростно отстаивала все эти годы.

Гарри не стал докучать девушке лишними на данный момент вопросами. Он боялся причинить ей новую боль и всячески пытался поддержать подругу.
Завтрак прошел в полном молчании. Гермиона, задумавшись, не промолвила ни слова и явно куда-то торопилась. Гарри же размышлял о событиях прошлой ночи и все еще ощущал неловкость за себя, даже, несмотря на то, что ничего предосудительного он не совершил, ему почему-то все равно было неловко. Завтрак уже приближался к концу, когда девушка неожиданно произнесла:

- Гарри, мне нужно с тобой поговорить – негромко сказала она, и, увидев только что вернувшуюся с задания Тонкс, добавила: - Наедине.

- Да, да, конечно, - проговорил он в замешательстве, прокручивая в голове тысячи возможных причин столь скоропалительного и неожиданного предложения подруги.

Пройдя мимо недоумевающей Тонкс и успев лишь поздороваться с ней, Гарри обнаружил, что Гермиона тащит его по направлению в «свою», то есть еще недавно принадлежащую ему, комнату.

- Гермиона, погоди-ка… - еле переводя дыхание, взмолился Гарри – он не успевал за Гермионой, и секунду назад чуть не упал, спеша за ней. - Зачем мы туда идем?

- Сейчас увидишь… - многозначительно бросила девушка. Гарри же, припомнив, что такое уже бывало не раз, и в подобных случаях от девушки ничего нельзя было добиться, весьма удивился, что она сказала хоть что-то.

- Гарри, чего ты встал, проходи. Ну, чего ты ждешь? – спросила девушка, изогнув в знак искреннего удивления и непонимания левую бровь, в лучших традициях профессора Снейпа.

Гарри ответил ей не менее непонимающим, но в то же время заинтригованным взглядом. Он хотел, было вновь поинтересоваться, зачем было устраивать такой кросс с утра пораньше, как вновь был сбит с мысли:

- Гарри, доверься мне, пожалуйста! Это очень важно. – Девушка на секунду замолчала, будто бы подбирая слова, затем, тяжело вздохнув, продолжила:

- Ты мне должен пообещать, что все, что ты сейчас увидишь не выйдет за пределы этой комнаты. Конечно можно использовать Непреложный Обет, но как я уже не раз упоминала ранее, я доверяю тебе больше чем кому-либо, точнее никому, как тебе…

Гарри был удивлен и вместе с тем явно недоумевал, что же такое хочет ему показать Гермиона. Но у него было одно предположение. «Наверняка она нашла очередной древний фолиант, наподобие тех, что читала в Хогвартсе, и решила показать мне еще одну, важную для меня, по ее мнению, информацию, которая поможет мне», - думал он.

- Хорошо, Гермиона, я тоже доверяю тебе, но что же ты все-таки хотела мне показать? – наконец спросил Гарри, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

- Лучше не спрашивай! Сейчас сам все увидишь. Это поразительно! – произнесла девушка и подошла к той стене, где кроме портрета Финеуса Найджелуса никого, точнее ничего не было.

Гермиона начала осматривать стену в поисках чего-то неизвестного для мальчика. Нажав на небольшой, выступающий из стены гладкий камень, и удостоверившись, что Финеуса сейчас нет в портрете, она чуть сдвинула его вправо.

Все это время Гарри наблюдал за ней и не вполне понимал, что она делает, а главное с какой целью. И какого же было его изумление, когда после некоторых недолгих манипуляций, стена рядом с портретом предка Сириуса, с грохотом отъехала вглубь помещения, которое закрывала собой. Когда все это движение закончилась, Гермиона повернулась к Гарри, и всем своим видом показав, что она делает это каждый день вместо утренней зарядки, деловитым тоном поинтересовалась:

- Ты идешь? – и после этого, не дождавшись абсолютно никаких слов со стороны друга, пожала плечами и вошла в открывшийся только что проход.
Гарри последовал за ней.



***

Фактически, предположение Гарри Поттера оказалось верным.

Они прошли сквозь проем. Их взору предстало просторное круглое помещение, с множеством полок и стеллажей, на которых длинными рядами стояли книги, множество книг. Можно было поспорить, что такое собрание вполне могло соперничать если не с библиотекой Хогвартса в-целом, то хотя бы с запретной секцией точно. Библиотека представляла собой тихое, заброшенное и довольно мрачное место. Несколько небольших окон не пропускало достаточно солнечного света, мало того они были завешаны тяжелой, плотной тканью, лишь немного напоминавшей занавески.

Сделав пару неторопливых шагов, Гарри остановился, осматривая помещение. Гермиона прошла вперед, к ближайшему стеллажу и достала оттуда парочку книг. Создавалось такое впечатление, что Гермиона ежедневно приходила сюда и отбирала определенные книги для чтения на свой вкус. Загадкой оставалось лишь то, почему эту потайную комнату со столь обширной библиотекой так и не нашли. И не нашли ли? Может, кто-то просто не хотел, чтобы она была обнаружена? Возникало слишком много вопросов, и пока ни на один из них не был найден достоверный ответ.

- Гермиона, это невероятно! Как ты смогла найти вход сюда? – только и смог вымолвить Гарри.

- Это получилось так сумбурно и нелепо... Я решила убраться в твоей комнате перед твоим приездом, о котором мне сообщил профессор Люпин. Хотела сделать тебе приятное. Тем более, Рон написал мне, что тоже вскоре приедет. К концу уборки, я неудачно наступила на не слишком крепкую половицу, а ты ведь знаешь, что этот дом достаточно старый. Не знаю, как в точности все произошло, видимо, я задела портрет родственника Сириуса, прислонившись к стене, или, может быть, все было иначе, я не уверена. Но факт остается фактом: я нашла тайную библиотеку Блеков, и с тех пор каждый день посещала ее, изучая некоторые книги. Вскоре я обнаружила, что большинство книг – черномагические.

- Гермиона, другого от семьи Сириуса ожидать было нельзя. Они все специализировались на темной магии, но то, что тебе удалось найти эту библиотеку – удивительно! – Прервал длинную речь девушки Поттер.
Гермиона улыбнулась и не забыла напомнить мальчику о необходимости его обучения. Она рассказала, что отобрала для него несколько книг и надеялась, что они ему действительно помогут, особенно полезной для него будет книга по оклюмменции.

- Да уж, я до сих пор вспоминаю неудачный опыт занятий со Снейпом, ведь, мы так не к чему и не пришли, - то ли с грустью по поводу произошедшего, то ли с укором в адрес ненавистного профессора, произнес Гарри, и, взяв с полки заинтересовавшую его книгу, открыл ее. Это была книга по квиддичу, которую он никак не ожидал здесь увидеть. Только не здесь, не в этой библиотеке.

То, что он увидел, пролистав пару страниц, поразило его не меньше, чем находка Гермионой библиотеки. Это было письмо, вероятно, довольно старое, настолько, что конверт, в который оно было запечатано, достаточно сильно потрепался. Не пощадило время и само письмо. Точнее часть его. Начало письма, вероятно, было оторвано кем-то, а та часть, что осталась, была аккуратно сложена пополам. Повинуясь поистине грифиндорскому любопытству, Гарри открыл его:


«…О ее свойствах так никто и не узнал. Многих постигла та же участь, что и меня, но их поиски, в отличие от моих, так ни к чему не привели. Долгое время я пытался выяснить, как можно в полной мере пользоваться магическим потенциалом, скрытом в этом предмете, но без твоей помощи, мой друг, мне не справиться. Поэтому я прошу тебя как можно быстрее приехать в Болгарию для встречи и дальнейшего обсуждения судьбы столь опасного предмета.

Твой друг, Геллерт Гриндевальд»


Гарри закончил читать письмо и передал его Гермионе. Через несколько секунд оно вернулось к нему в руки, а девушка недоуменно уставилась на него:

- Что это? – только и смогла сказать она. Вся ее обычная догадливость куда-то будто испарилась.

- Вероятно, письмо знаменитого, насколько мне известно, темного волшебника Геллерта Гриндевальда некоему его другу, неизвестному нам, - съязвил Гарри, изобразив надменный тон Гермионы, когда она рассказывала о чем-то весьма очевидном для всех, и тут же был одарен раздраженным взглядом девушки.

Внезапно послышался довольно громкий разговор внизу, а затем последовал стук в дверь, после чего ребята услышали, как кто-то открыл дверь в бывшую спальню Гарри.




Глава 6. Секреты.

«Я всегда знал, что она блещет не только своим потрясающим умом и знаниями, но и быстротой реакции. Благодаря этому мы с Роном всегда с легкостью выкручивались из очень неприятных ситуаций, в которые попадали не раз, и только из-за собственной глупости и недальновидности. Она же всегда поддерживала нас и помогала тем, кто нуждался в ее помощи. Взять, хотя бы, домовых эльфов, - вот уж те, кому действительно необходима свобода! Впрочем, у каждого правила есть свои исключения. И, все же, она – не только друг для меня, но и…потрясающая волшебница. Истинность этого мнения она подтвердила и в этот раз…»

- Люмос! – как можно тише прошептала девушка, и в тот же момент на кончике ее палочки появился неяркий свет, которого, однако, хватило для того, чтобы осветить небольшой участок стены рядом с выходом в комнату.

Одно мгновение потребовалось Гермионе, чтобы нажать на некое подобие рычага и в ту же минуту дверь тихо, но быстро закрылась. И вовремя. Потому как в тот же момент дверь в комнату Гермионы открылась, и кто-то зашел внутрь. Оставалось выяснить: кто именно?

- Фух, успела, - выдохнула девушка и, не медля, подошла к Гарри. Затем она взяла его за руку и со словами: «А теперь иди за мной. Только тихо!» - повела к дальнему стеллажу.

Девушка вытащила некую книгу из определенного, как показалось Гарри стеллажа, с определенного ряда и полки. Это действие послужило ключом к срабатыванию некоего механизма справа от того стеллажа, где стояли ребята. В чем именно заключалось действие механизма, Гарри так и не выяснил, однако результат был налицо: в стене открылась небольшая щель. Через нее вполне можно было увидеть то, что происходило в комнате за стеной, и она наверняка предназначалась исключительно для этого. Теперь можно было наконец-то выяснить, кто же зашел в комнату без риска быть найденными или раскрытыми.

Гермиона подтолкнула Гарри к щели. Тот после нескольких секунд наблюдения увидел, как этот таинственный «кто-то» покинул комнату. Хлопнула дверь.

Гарри повернулся к Гермионе с довольной улыбкой на лице:

- Это Рон приехал, - произнес он, - и зачем было скрываться?

- Гарри, если ты решил, что Рон должен узнать об этом месте, то ты ошибаешься. Мы не должны рассказывать ему. Тем более, что ты нашел это письмо…Он не должен знать!

- Но Гермиона! Как же так?

- Поверь, у меня есть веские причины, чтобы не упоминать о том, что мы нашли, в его присутствии. По крайней мере, пока, - довольно убедительно произнесла девушка, но, увидев, что парень хочет еще что-то добавить к сказанному, просто ответила: - Обещаю рассказать все позже.

В ответ Гарри только кивнул, решив не задавать лишних вопросов об их лучшем друге и, посмотрев на ту самую щель в стене, что открылась недавно, казалось, задумался. Спустя несколько мгновений, он произнес с нескрываемым любопытством:

- А откуда ты узнала о том, как закрыться в библиотеке изнутри и о том, как работает та штука, которая помогла нам узнать, кто зашел в комнату?

- С тех пор, как я нашла ее, я много времени проводила здесь. Читала, искала книги, полезные для тебя, изучала само помещение в надежде понять, кем же оно было создано и по каким причинам о нем никто ничего не знает. Все оказалось не так просто, и я так ничего и не узнала. Почти ничего. Зато у меня появилась замечательная идея.

- Еще одна? Нет, я этого не выдержу! – ужаснулся Гарри и наигранно развел руками в сторону.

«Актер из него никудышный» - почему-то подумалось Гермионе при виде этого. Девушка сначала посмотрела на него с недоумением, а затем звонко засмеялась. Впервые после того ужасного дня. Пожалуй, ей действительно не хватало друзей и даже больше, чем она считала.

- Так что ты хотела рассказать? – поинтересовался Гарри, не сдержав улыбки.

- Как я поняла, твои занятия с профессором Снейпом в прошлом году не принесли никаких результатов, - начала девушка.

- Это слишком мягко сказано, Гермиона. Этот ужас и занятиями то можно назвать только с большим трудом. И они не только не принесли результатов, но и были с самого начала обречены на провал при таком-то учителе. А Снейп…

- Профессор Снейп, Гарри! – подчеркнуто вежливо поправила парня девушка.

- Ну да. Я и говорю, Снейп (при этом Гермиона посмотрела на Гарри с недовольством) даже не попытался сделать вид, что обучает меня. По-моему ему на все это абсолютно наплевать и вообще я не доверяю ему. И вообще, при чем тут мои занятия со Снейпом?

- Занятия с профессором Снейпом имеют непосредственное отношение к тому, о чем я хотела бы с тобой поговорить. Но прежде мне нужно знать о твоих планах на этот год.

- Гермиона, о чем ты? Какие планы? – Парень решил, что у собеседницы, видимо, помутнение рассудка, но он как можно спокойнее продолжил: я собираюсь ехать в Хогвартс, как и всегда. У нас впереди шестой курс, ты не забыла?

- Гарри, я знаю! Не нужно объяснять мне такие элементарные вещи. Я имела в виду твои способности и их развитие. Профессор Дамблдор не говорил тебе, будет ли он заниматься с тобой дополнительно в этом году? Он вообще разговаривал с тобой после событий в Министерстве?

Гарри сглотнул комок в горле. Парня почему-то вдруг пробрал холод, хотя в библиотеке было достаточно тепло. Он молчал. Он скрывал правду от Рона и Гермионы – самых близких ему людей. Он боялся рассказать им о пророчестве, боялся в первую очередь за их безопасность, волновался за свое туманное и неясное будущее, не знал, как друзья отреагируют на «миссию» спасения мира, которая теперь была возложена на него. И Гарри считал, что он обязан справиться со всем этим грузом в одиночку, не рискуя больше чужими жизнями. По крайней мере, он пытался верить в это. И верил. И молчал. И ненавидел себя за это.

- Нет, мы с ним еще не беседовали, - быстро произнес парень, почувствовав укол совести, - а занятия…не думаю, что у директора найдется так много свободного времени на меня. Но я и сам хотел взяться за учебу. Занятий ОД, полагаю, в этом году не будет, они утратили свой изначальный смысл, так что похоже придется самому изучить пару-тройку новых заклинаний.

- Так не годиться! – уверенно произнесла Гермиона, - сначала тебе необходимо обучиться окклюменции. Думаю, ты не забыл, что так подвело тебя в прошлый раз. Твои видения – твоя слабость, которую возможно устранить только при помощи окклюменции. Это будет первым шагом на пути к успеху и оградит тебя от многих возможных неприятностей.

- Гермиона, постой! Ты забываешь одну очень существенную деталь: нет человека, который способен обучить меня в кратчайшие сроки, затратив на это минимум своего времени и сил! У директора и так полно проблем после того, как эти идиоты в Министерстве признали, что Вольдеморт жив и готовиться к войне. А к Снейпу я не пойду, ни за что! Мне хватило одной неудавшейся попытки, и я не настолько глуп, чтобы наступать на одни и те же грабли дважды.

- Но я не говорила, что учителем по окклюменции может стать только кто-то из них. Мне лишь важно твое мнение на этот счет, твое желание, стремление, цель.

- То есть ты хочешь сказать, что у тебя есть кто-то на примете?

-Да, - подтвердила Гермиона.

- И ты уверенна, что этот человек согласиться и сможет обучить меня?

- Да, - повторила она.

- Тогда я согласен.

- Отлично! Сегодня вечером первое занятие. А сейчас нам стоит спуститься вниз – Рон, наверное, с ума сходит в поисках нас. И, кстати, наверное, нужно рассказать ему о продолжении твоего обучения, - быстро проговорила девушка и направилась к выходу.

- Гермиона! – Гарри остановил ее у самого порога. – Кто будет моим учителем?

Девушка, даже не посмотрев на него, твердо и уверенно произнесла: «Я».



***

- Я не знаю, как! Не спрашивай меня, Гарри! – Гермиона вышла из комнаты вместе с парнем, и теперь они спускались вниз по лестнице. – Я изучила ее при помощи книг. Может, это все из-за стресса, я не знаю, правда!

- Но это невозможно! – в который раз произнес парень в ответ на заявление подруги. Уж очень трудно ему было поверить в нечто подобное. Или он просто не хотел в это верить?

- Как видишь, нет ничего невозможного. И это можно доказать на моем примере. Прошу, хотя бы ты не приставай ко мне с расспросами. Я уверенна, что с этой ролью прекрасно справиться и Рон, когда я расскажу ему об этом.

Они, наконец, спустились в холл, но там никого не было. На пороге стоял небольшой чемодан. Гарри сразу же понял, чей он. Из кухни послышались недовольные голоса. У парня даже не возникло вопроса: «Кому они могли принадлежать?» Все было и так очевидно – это были Рон и Тонкс. Ребята спустились в кухню, и открыв дверь, зашли внутрь.

- О, ребята! А мы вас искали! Где вы были? – спросила Тонкс, вставая с места, - Дамблдор прислал мне сову со срочным поручением, а я вас ищу…

- И я тоже! Ребята, слушайте, не думал, что вас так тяжело найти. Куда вас занесло на этот раз?

Гарри и Гермиона немного помолчали, не ожидав такого количества вопросов. Они решили сначала ответить на самый главный вопрос, умолчав при этом самые важные детали.

- Мы были в библиотеке, искали книги по трансфигурации, - произнесла девушка, а парень в этот момент активно закивал головой.

- Ну что ж, рада, что все хорошо. Мне пора, пока, ребята! – произнесла Нимфадора и аппарировала с негромким хлопком.

Рон улыбнулся, и улыбка эта не свидетельствовала ни о чем хорошем. Это всегда, как правило, означало лишь одно для друзей Рона: сейчас посыплется миллион вопросов с его стороны. А ребята знали, что готовы ответить отнюдь не на все из них. Их ожидания оправдались.

- Ну а теперь рассказывайте, чем вы тут занимались, пока меня не было? Как провели первый месяц лета? Какие новости?

- Рон, неужели ты совсем ничего не знаешь? – спросила Гермиона.

- Представь себе, нет. Я у себя дома практически оторван от цивилизации. В газетах пишут какую-то чушь, а в доме полный хаос! Счастлив, что наконец-то вырвался оттуда. И я так рад вас видеть!

- Мы тоже рады, друг! – воскликнул Гарри, пожав ему руку. Гермиона подошла и обняла Рона.

- Кстати, новостей не так много. Я надеялась, что ты приедешь и все расскажешь нам, ведь твой отец работает в Министерстве. Гарри приехал только вчера, и он тоже знает немного, – произнесла Гермиона.

- Я слышал только, что произошли нападения на многие маггловские семьи. Очень много пострадавших и раненных. А авроры министерства и члены «Ордена Феникса» так нагружены работой, что практически не появляются в штабе. Пока я видел только Снейпа и Тонкс. – сказал Гарри с грустью в голосе, подумав о несчастной судьбе родителей Гермионы.

- Так что вы делали в библиотеке? Сомневаюсь, что искали книгу по Трансфигурации! – хмыкнул Рон.

- Ты частично прав, - быстро произнесла Гермиона, - мы действительно искали книгу, но по окллюменции.

- И зачем же она вам понадобилась? - поинтересовался Рон.

- Как для чего? Для занятий по окклюменции. С сегодняшнего дня я буду обучать Гарри защищать свое сознание.

Повисло минутное молчание. Рон недоверчиво смотрел то на Гермиону, то на Гарри и все больше убеждался в том, что его разыгрывают.

- Да ну!? Гарри, неужели ты согласился после того, что произошло с тобой в прошлом году на занятиях со Снейпом? – произнес Рон и улыбнулся.

- Это не шутка, Рон. Я тоже долго не верил, но это чистая правда, - подтвердил Гарри.

Помолчав немного и обдумав слова друзей, Рон наконец сказал:
- Тогда я тоже хочу научиться. Гермиона, надеюсь, ты не против обучать нас обоих?

- Я конечно же не против, но проблема в том, что ты, Рон вообще не сможешь овладеть окклюменцией, - произнесла девушка и увидев, что парень хочет что-то спросить, продолжила, - И опережая твой следующий вопрос, хочу сказать тебе, что чистокровные волшебники не способны к этому. Если не веришь, найди книгу в библиотеке. Там все написано и все объясняется.



***

Вечером, как и говорила Гермиона, состоялось первое занятие по окклюменции. Оно оказалось не таким уж нудным и долгим, как предполагал Гарри, но он понимал, что это только начало. Гермиона предупредила его о том, что они постепенно будут увеличивать нагрузку на его мысленный щит, который он пока и создать-то толком не умел. Зато он научился очищать свое сознание.

Это оказалось не так уж легко, но проще, чем рассказывал ему Снейп на своих занятиях в прошлом году. В отличие от него Гермиона объясняла доходчиво и понятно, заостряя внимание на каждой, пусть и небольшой, мелочи. К тому же, занятие проходило в уютной теплой комнате, где сама обстановка и атмосфера располагала к обучению, а не в каком-то сыром и мрачном подземелье Хогвартса, где каждую минуту нужно быть начеку и невозможно расслабиться. Ведь именно расслабленное и спокойное состояние ума необходимо для того, чтобы освоить первую ступень окклюменции – очищение сознания.

Гермиона оказалась превосходным учителем. Она понимала, что одним занятием тут явно не обойтись, но очень надеялась, что Гарри сможет обучиться достаточно быстро. В особо трудные моменты ее спасала мысль о том, что она обучает лишь одного своего друга, и ее счастье, что это Гарри, а не Рон, который вообще не представлял, как очищается сознание. А уж о том, чтобы тот смог создать простейший щит - и речи не было. Хотя он и не особо интересовался окклюменцией, особенно после того, как узнал, что чистокровные волшебники и вовсе не могут ей обучиться.

Рон все это время сидел за столом, что стоял у окна, с книгой по чарам, пытаясь вникнуть хотя бы во что-то. Он жалел, что оказался в этот раз непричастным к «общему делу», но видел, как нелегко приходится Гарри даже на первом занятии. Рон не был, в отличие от своего друга, слишком удивлен тому, что Гермиона смогла самостоятельно изучить нечто подобной сложности. Он всегда считал, что она способна многого добиться и никогда не сомневался в ее силах и умении. Он искренне верил в друзей, но не мог им помочь в данной ситуации, поэтому делал самое полезное из того, что мог сделать – свое летнее задание по чарам. Самостоятельно, без чьих-либо подсказок и советов.

Гарри же приходилось гораздо тяжелее, чем его друзьям. Хотя он и не рассчитывал, что у него сразу все получится. Он был рад, что его сегодняшней задачей было лишь очищение сознания, ведь он все еще не рассказал друзьям о пророчестве. Впрочем, он и не собирался рассказывать, пока не поговорит с Дамблдором.

Первое занятие прошло настоль быстро, что ребята не заметили, как стемнело. Пожелав друг другу спокойной ночи, они отправились спать.




"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"