Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.

Как карта ляжет

Автор: alexz105
Бета:Daylis Dervent
Рейтинг:NC-17
Пейринг:Гарри Поттер/Драко Малфой
Жанр:AU, Humor, Romance
Отказ:Все принадлежит Ро
Аннотация:«I solemnly swear that I am up to no good».
"Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю."

Надпись на карте Мародеров выглядит для всех одинаково, но лишь для двух одиноких сердец откроется ее тайный смысл.

"Шалость удалась" для тех, кто любим и любит, и готов бороться за свою любовь в независимости от того "Как карта ляжет".
Комментарии:Юмор, Первый раз, Романтика, AU, ООС.
Каталог:нет
Предупреждения:слэш, ненормативная лексика, OOC, AU
Статус:Не закончен
Выложен:2022-02-11 03:42:20 (последнее обновление: 2024.03.26 14:18:44)


«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1. Шалость Альбуса Дамблдора

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


В кабинете директора Хогвартса полыхнуло багровое пламя. Дамблдор отпустил Фоукса и устало сел за стол в свое кресло.

Словно по мановению волшебной палочки на столе появились стакан с чаем и вазочка с лимонными дольками.

Директор Хогвартса слегка поддернул рукава своей мантии, с неудовольствием осмотрел почерневшую кисть левой руки и взялся за чашку.

— Оказывается, в те годы я многого не понимал, — пробормотал он, хрустя конфеткой.

Закончив чаепитие, Дамблдор вытащил из кармана и положил перед собой сложенный плотный лист пергамента. Неторопливо извлек палочку и провел над листом. Над пергаментом поднялось небольшое белое облачко, в котором стремительно побежали буквы, складываясь в слова.

— I solemnly swear that I am up to no good, — прочитал директор, — что надо понимать, как "Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю". У Джеймса всегда было хорошее чувство юмора, но никакого таланта к рифмованию. Впрочем, этого от него никто и не требовал.

Директор коснулся пергамента палочкой и произнес добытый пароль.

Карта развернулась и представилась от имени создателей:

«Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов, с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров».

— Изобретение, — грустно усмехнулся Дамблдор. — Они так и не разобрались до конца в магии этой карты. Джеймсу в юности не хватало скромности, а Сириусу — терпения, Люпину — уверенности в себе, а Питеру не хватало всего сразу — скромности, терпения и уверенности в себе. Вообще непонятно, как он затесался в компанию этих башибузуков. Впрочем, каждому из Мародеров было приятно видеть в Петтигрю гротескное отражение своих собственных недостатков, а когда они стали постарше, Поттер с Сириусом и вовсе приспособили недомерка для осуществления своих пубертатных фантазий. Эх, молодо-зелено...

То ли от избытка чувств, то ли от воспоминаний он подвигал бородой и замолчал, погрузившись в размышления.

— Впрочем, ладно, — спохватился он через некоторое время, — пора приниматься за дело. Пока наш драгоценный декан Слизерина не поплатился головой из-за опрометчиво принесенного Непреложного Обета, попробуем убедить младшего Малфоя свернуть с гибельного пути, на который его направил Том Реддл.

Дамблдор нашел на карте Малфоя в Выручай-комнате на восьмом этаже и удовлетворенно кивнул, потом обнаружил Поттера в спальне Гриффиндора и коснулся его имени палочкой.

— Гарри, просыпайся! Гарри, вставай! Малфой в Выручай-комнате творит темные дела!



Гарри бежит по ночному Хогвартсу и слышит топот преследующего его Снейпа. Ноги словно ватные и не слушаются, а позади все ближе и ближе дыхание зельевара. Вот в плечо его вцепилась рука и, дернув, заставила остановиться. Он поворачивается, чтобы наградить зельевара презрительным и гневным взглядом, но видит перед собой образину Филча, обрамленную нечистыми патлами. Завхоз кривит губы и голосом Дамблдора кричит ему в лицо:

"Малфой в Выручай-комнате творит темные дела!"

Филч хватает его в охапку и забрасывает прямо на восьмой этаж. Гарри вжимает голову в плечи, чтобы уберечь ее, когда будет пробивать каменные перекрытия Хогвартса, и стремительно летит вверх!

Хрясь!

Очумело мотая головой, Поттер понял, что лежит на полу рядом с кроватью.

Фу, ты, дементоры корявые, приснится же!

Гарри бросил на кровать смятое в гармошку одеяло, хотел улечься сам, но понял, что сна у него ни в одном глазу.

Сходить отлить, что ли? Или не только отлить? Увеличившийся в размерах орган недвусмысленно требовал внимания владельца.

Поттер нащупал босой ногой фланелевые тапочки, и тут его словно подушкой по голове ударило:

"Малфой в Выручай-комнате творит темные дела!"

Он еще с минуту соображал, бессмысленно таращась в темноту, а потом начал лихорадочно одеваться.

Спустя несколько минут под неодобрительные замечания Полной Дамы Гарри выскочил из гриффиндорской гостиной и направился к главной лестнице, ведущей на верхние этажи.



Малфой обессиленно ткнулся лбом в прохладную шершавую панель створки Исчезательного шкафа.

Столько усилий и никакого толку.

Нектере Гармония Пасус, блин!

Сначала предметы, помещенные в шкаф, не желали исчезать, потом начали исчезать, но не возвращались. Месяц ушел, пока вернулось первое яблоко в обугленно-запеченном состоянии. К концу еще одного месяца обугленность яблок ушла, но запечённость осталась.

Сегодня с какой-то безумной надеждой и исступлением Малфой запихал в шкаф живую птичку малиновку, но обратно получил этот символ английского Рождества в сильно зажаренном виде. Рядом с птичкой лежал полусгоревший пергамент, исписанный размашистым почерком тети Беллы. Впрочем, разобрать можно было только два слова: "придурок" и "задница".

Малфой стоял, проклиная свое невезение, которое в последнее время можно было назвать уже фамильным.



Дамблдор ткнул палочкой в карту и попал точно в дверь Выручай-комнаты.



Они встретились у шкафа, и, по крайней мере, один из них точно был не рад этой встрече. Точнее, не рады были оба.

— Малфой!

— Поттер!

Два старых противника и врага жгли друг друга взглядами.

Первым открыл рот Малфой. "Шпионишь по ночам, Шрамолобый?" — хотел сказать он...

Дамблдор ткнул палочкой в фамилию Малфоя. Губы его почти беззвучно шевельнулись.

— Помочь пришел, Поттер? — спросил он вдруг.

Поттер открыл рот для ответа. "Темным делишкам я не помощник", — хотел сказать он.

Дамблдор ткнул палочкой в фамилию Поттера. Губы его опять шевельнулись.

— А чем ты занят, Малфой? — и сам изумился своему вопросу.

"Не твое дело, Шрамолобый!" — хотел отбрить тот, но губы директора вновь шевельнулись и вместо этого у Драко вырвалось:

— Спасаю жизнь отца и матери.

Поттер опешил. Первый раз за все годы Малфой ответил на его несколько странный для их общения вопрос. Спасает отца и мать? Ч-ч-черт. И как на такой ответ реагировать? При таком повороте разговора у него куда-то пропали вся злость и агрессия. Но и молчать было глупо.

"Отца спасаешь от дементоров, а мать от скуки мэнора?" — из последних сил хотел съязвить Поттер, но опять незримо вмешался директор.

— И что ты должен для этого сделать?

Малфой уже вообще не понимал, что происходит.

Обычно после такой встречи и обменом парой реплик следовала хор-р-рошая драка на кулаках или дуэль на палочках, пока один из них не вырубится от заклятия. А это что за светская беседа старых приятелей?

"Отвали ты от меня, придурок гриффиндорский!" — хотел заорать Малфой, но вместо этого у него против воли вырвалось:

— Убить Дамблдора! — и застонал от осознания своей идиотской откровенности.

"Я чувствовал это! — стукнуло в голове Поттера. — Я это спинным мозгом чувствовал! Понятно теперь, чем хорьку пригрозили и кто пригрозил. А делать-то что?"

— Ну ты попал, Малфой! Ничего себе выбор — стать убийцей или погибнут родители...

Дамблдор сидел, напряженно вслушиваясь в диалог. В последнюю фразу Поттера он уже не вмешивался.

— Пошел ты, Поттер, — почти простонал Малфой.

Лицо его задрожало, он не выдержал и, опустившись на пол, прижал ладони к лицу. Плечи его затряслись.

"Вот черт!"

Поттер растерянно стоял рядом с Малфоем, которого била истерика, и не знал, что делать. Самым правильным было бы просто уйти, но почему-то он не мог этого сделать.

Поттер присел на корточки рядом с Драко и попробовал заглянуть ему в лицо.

— Да погоди ты. Может быть... может, можно еще что-то придумать?

— От-ва-ли, — прерывающимся голосом пробормотал Малфой.

Предельное напряжение, длящееся уже несколько месяцев, настолько вымотало его, что, выплескивая эмоции рыданиями, он никак не мог остановиться.

— Вставай, пошли. Вставай, Малфой. Выйдем и сразу же вернемся сюда...

В этот момент Дамблдор понял, что задумал Поттер, но выходить из Выручай-комнаты с риском, что их застукает завхоз или дежурный преподаватель, было неразумно. Директор ткнул палочкой в контур Выручай-комнаты.

Поттер не успел договорить, как свет погас и через мгновение снова зажегся.

Все вокруг разительно изменилось.

Исчезло нагромождение вещей, и затхлая атмосфера затоваренной свалки уступила место спокойному уюту небольшой гостиной с креслами и камином.

— Та-а-ак, — протянул Поттер, не зная, что и подумать.

Творилась какая-то чертовщина.

Весь этот неожиданный разговор с Малфоем, его истерика и неожиданно раскрывшаяся правда о ситуации, в которую попал хорек, выбили его из привычной колеи.

И это было неприятно.

Он был твердо уверен, что Малфой — отъявленный негодяй, готовый на любое злодейство, и носит на предплечье знак доверия Волдеморта.

А сейчас этот "отъявленный негодяй" давился рыданиями на полу грязного склада... то есть, уже на ковре гостиной, интерьер которой был немного странным...

Поттер оглянулся по сторонам.

Действительно, дизайн гостиной вызывал некоторые вопросы.

Стены были обиты серебристо-зеленым шелком. Диван вызывающе сверкал багровым гобеленом с золотым орнаментом. Кресла затейливо отсвечивали всеми оттенками зелени на фоне серебристого камина, и все это стояло на карминном паркете с золотистым ковром.

У Поттера даже немного зарябило в глазах.

Впрочем, надо было что-то делать с Малфоем.

Недолго думая, Гарри подхватил Драко под мышки и сгрузил его в одно из кресел.

Малфой на несколько мгновений оторвал руки от лица, покрасневшие глаза его окинули изменившуюся обстановку и снова спрятались под ладонями.

Поттер приметил в углу высокий шкафчик со стеклянными дверцами. За ними поблескивали гранями какие-то бутылки или графины.

Он подскочил и схватил первую попавшуюся бутылку.

— Анапнео!

Струя жидкости полилась в бокал.

— Попей воды, Малфой, помогает.

Поттер настойчиво совал бокал в руки Драко. Тот неохотно взял и, отведя глаза, сделал глоток.

— Кха-а-а... — Малфой чуть не подавился и начал кашлять и отплевываться. Бокал из его рук выпал, и Поттер отработанным хватом ловца поймал его в десяти дюймах от пола.

— Ты чего? — удивился он и сам сделал глоток.

— Кха-а-а...

Поттер и Малфой с вытаращенными глазами смотрели друг на друга, давясь и перхая горлом.

Малфой откашлялся первым и сдавленным голосом произнес:

— Ну ты и дебил, Поттер! — потом посмотрел на покрасневшую физиономию Гарри, смахнул с ресниц последние слезы и невольно усмехнулся. — Редкостный дебил!



Дамблдор откинулся в кресле и потянулся за очередной чашкой чая.

— Ну, дело сделано, — удовлетворенно кивнул он сам себе, — стоило старым врагам без хамства и агрессии поговорить пять минут, как они заново увидели друг друга. Друзьями они, конечно, не станут, но у Поттера будет одной заботой меньше, а Драко не придется разрывать свою душу. Ведь признаться в подготовке убийства — это все равно, что отказаться от него.

Дамблдор ткнул палочкой в карту.

— Шалость удалась!


Глава 2. Шалость Северуса Снейпа

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Утром в кабинете директора Хогвартса появился Снейп для еженедельного осмотра руки Дамблдора. Зельевар долго и пристально рассматривал изуродованную заклятием кисть, а потом с недоверием взглянул на директора.

— Хм. Альбус, только не говорите мне, что рука сама начала выздоравливать. Такие заклятия не лечатся и со временем становятся только сильнее.

— Ты прав, Северус. Николас Фламель сказал мне то же самое. Ну просто слово в слово.

Снейп с подозрением уставился на Дамблдора.

— Уж не хотите ли вы мне сказать, что этот древний скупердяй поделился с вами Эликсиром Жизни?

— Ну, у него, в общем-то, и не было выбора. Но эту занимательную историю я расскажу тебе как-нибудь в следующий раз.

Снейп поднялся и, холодно глядя на Дамблдора, произнес:

— У меня и в мыслях не было интересоваться вашими секретами, директор.

— Не обижайся, мальчик мой. Присядь. Взамен я расскажу тебе другую историю. И обещаю, что она тебе понравится.

И Дамблдор рассказал "своему мальчику", как он "одолжил на время" карту Мародеров у Поттера, тщательно изучил ее свойства, раздобыл пароль и устроил беседу между Малфоем и Поттером, в ходе которой Драко признался в том, какое поручение дал ему Волдеморт.

— И они не подрались и не искалечили друг друга? — с недоверием поинтересовался Снейп.

— Нет. Мне даже кажется, что они уже никогда не будут враждовать, как раньше.

— Факультеты им этого не простят, — задумчиво уронил зельевар.

— Что ты имеешь в виду?

— Гриффиндор не простит Поттеру равнодушия к Малфою, как и Слизерин не простит, что Малфой оставил в покое золотого мальчика.

— Ты так считаешь? — заинтересовался директор. — Не простят им равнодушия друг к другу? Ты думаешь?

— Уверен.

— Богатая мысль, Северус. Я подумаю над этим на досуге.

И Дамблдор вдруг заторопился, хотя еще минуту назад разговаривал совершенно спокойно.

— Мне сейчас надо срочно покинуть Хогвартс. Передай Минерве, что меня не будет пару дней, Северус. Пусть она ненадолго заменит меня.

— Профессор Макгонагалл никогда не простит мне того, что я передал ей ваше распоряжение. Она возненавидит меня еще сильнее.

— Не преувеличивай, мальчик мой, не преувеличивай. Противоположности сходятся, как известно.

С этими словами он накинул на плечи дорожную мантию, забрался в камин, улыбнулся Снейпу, и всплеск зеленого пламени унес его в неизвестном направлении.

Зельевар пожал плечами и повернулся к двери. Тут взгляд его упал на стол директора. Там лежала забытая Дамблдором карта Мародеров.

— Значит, противоположности сходятся? — прищурился Снейп.

Несколькими пассами над столом он просмотрел имеющиеся на нем следы магии, удовлетворенно кивнул и сунул карту в карман мантии.



Добравшись до своего кабинета, Снейп, не теряя времени, активировал карту добытым в кабинете директора паролем:

— Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю!

Из уст зельевара подобное обещание прозвучало двусмысленно и с оттенком угрозы.

Он нашел на карте Малфоя и ткнул палочкой...



Малфой и Забини сидели рядом. Тот, кто пытался подойти к ним или устроиться поблизости, сразу сталкивался с колючим взглядом серебряного принца и спешил отвалить от греха.

— Ты выдал Поттеру какую-то тайну? Зачем?

— Я сам не знаю. Вырвалось как-то.

Блейз оглянулся по сторонам.

— Надеюсь, эта тайна не связана с Тем...

— Связана, — обрубил Малфой.

Он посмотрел на напрягшегося друга и злым шепотом добавил:

— Беги, Блейз, не стесняйся. Я сейчас для всех слизеринцев очень опасный приятель. Поэтому беги без оглядки.

Малфой презрительно искривил губы, хотел встать и гордо уйти от перепуганного друга. Но Забини схватил его за рукав.

— Постой. Кто тебе сказал, что я собираюсь бежать? Мы дружим с детства. Ты убежал бы, если бы со мной случилась беда?

Драко нервно выдернул рукав мантии.

— Если бы ты своим длинным языком выдал тайное поручение Лорда? Не знаю, Блейз.

Они помолчали. Забини вздыхал, но уходить от Малфоя не собирался.

— Расскажи, как это произошло?

— Ну-у-у, Поттер приперся ночью, когда я был занят... делом.

— Трахался? — с предвкушением перебил Блейз.

— Да иди ты! — отмахнулся Малфой, но, припомнив свою затянувшуюся возню со шкафом, пожал плечами. — Хотя можно и так сказать. Так вот, — продолжил он, — Поттер приперся и начал задавать неправильные вопросы.

— Они были глупые? Или он тебя советами достал?

— Нет, вопросы были... конкретные...

— И ты ему честно ответил? Почему?

— Сам не знаю. Словно меня заставило что-то.

— Это Сыворотка Правды! — чуть не выкрикнул Забини.

— Да тише ты! — встревоженно оглянулся Малфой. — Откуда у Поттера сыворотка? Да и не пил я ничего после Большого зала.

Они начали вдвоем вспоминать, не подходил ли кто к Драко за ужином, но так ничего и не вспомнили.

— Значит, ты проболтался ему, а что потом было?

— Потом...

Рассказывать Забини о том, что все это происходило в Выручай-комнате, у Малфоя не было никакого желания, тем более, что комната той ночью тоже вела себя странно. Дала Поттеру войти, изменила обстановку, когда они были внутри...

— Потом мы с Поттером пили огневиски и ржали друг над другом, как два идиота.

Блейз так обалдел, что даже не спросил, откуда взялось огневиски.

— Смеялись друг над другом? Надеюсь, твое остроумие было на высоте.

— Не так, Блейз. Мы не издевались друг над другом. Мы просто смеялись.

— Просто? Ни хуя себе, просто? Да вы друг другу и двух слов без оскорблений сказать не можете!

— Я тоже так думал, — вздохнул Драко.

Блейз во все глаза смотрел на друга.

— И ты ни разу не оскорбил его?

— Я ругался, но не обидно.

— И он тебе не ответил?

— Ни разу.

Блейз откинулся на спинку дивана, подпер голову рукой и недоумевающе пожал плечами.

— Переселение душ — не меньше.

Снейп выслушал беседу друзей, и в голову ему пришла светлая мысль. Хм, светлая... Ну, не совсем. Он еще раз ткнул палочкой в фамилию Малфоя на карте, и губы его почти беззвучно шевельнулись.

В слизеринских подземельях встрепенулся Драко.

— Что ты там говорил о Сыворотке правды?

— Ну, действие ее очень похожее. И не хочешь, а правду скажешь.

— Точно! Мне нужна Сыворотка правды, Блейз. Поможешь мне сегодня ночью?

Забини, памятуя о сомнениях Малфоя в свой адрес, без колебаний кивнул головой. И тут же деловито поинтересовался:

— В кладовую зелий хочешь пробраться? А Снейп нас не поймает?

Драко сделал жест, означающий, что его это не очень беспокоит.

Снейп усмехнулся:

— Тот редкий случай, когда я буду даже помогать ограбить собственную кладовую. Прав Забини, переселение душ — не меньше...

Драко поднялся с дивана, и тут Забини сообразил, что он не все понял из рассказа друга.

— Э-э-э, а куда делась та... тот... этот... ну, с кем ты трахался? Я так понял, что ты, наконец, девственность потерял?

— Завидуй молча, Блейз. Не твое дело, с кем я там трахался.

— Надеюсь, не с Поттером, — хохотнул Забини.

Драко оставалось только покрутить пальцем у виска.




* * *




На следующий день после уроков Гарри зашел в спальню и рухнул на свою кровать. Принять горизонтальное положение после целого дня занятий было более чем приятно. Перевернувшись набок, он заметил на полу рядом с кроватью две пустые обертки от шоколадных лягушек.

"Опять Симусу сладости из дома прислали", — подумал Поттер и наладился подремать до ужина.

И тут из гостиной раздался чей-то вопль и перебранка на повышенных тонах.

Гарри узнал голос Рона, и сонливость соскочила с него.

"Что там случилось?"

Поттер вздохнул и пошел выручать друга из неведомой ссоры.



Малфой протянул записку Забини.

— Отдай своему шпиону, пусть сейчас же передаст ее Поттеру.

— Ты думаешь, он придет?

— Уверен! — отрезал Драко, хотя в глубине души ни в чем он не был уверен.



Снейп понял, что ему опять предстоит не спать половину ночи. Вчера он усиленно делал вид, что по каким-то делам ушел в Запретный лес. Ему пришлось ждать почти три часа, пока Драко со своим дружком взломают защиту на кладовой зелий. Если бы он эту защиту снял, то слизеринцы сразу поняли бы, что их затея раскрыта, и ничего трогать бы не стали. А просидев полночи на Астрономической башне, Снейп вернулся к себе и обнаружил то, что и ожидал — флакончик с Сывороткой Правды исчез из кладовой.

Теперь надо было ждать, пока Драко им распорядится, и, зная нетерпеливость крестника, можно было не сомневаться, что на завтра тот ничего откладывать не станет.

Снейп открыл карту и превратился в слух.



— Ты пришел, Поттер, — Малфой не спрашивал, а констатировал.

Но Поттер кивнул головой и ответил:

— Да.

Драко бросил победоносный взгляд на ширму, за которой прятался Забини, и предложил:

— Присаживайся, поговорим.

Поттер, как заведенный, снова кивнул:

— Да.

Улыбка на лице Драко стала шире его достаточно впалых щек.

— Что ты заладил — да и да. Мы просто спокойно побеседуем, — Малфой просто цвел от удовольствия.

— Да.

— Ну ладно. Скажи мне, Поттер, ты хочешь ударить меня по лицу?

— Да.

— За то, что я издеваюсь над твоими друзьями?

— Да.

— А за то, что я издеваюсь над тобой?

— Нет.

Драко немного притормозил, соображая. И действительно, Поттер взрывался только из-за своих родителей, грязнокровки и рыжего Уизли. Если оскорбляли его самого, то он мог огрызнуться, но в драку не лез. Значит, не врет. Ура! Сыворотка работает!

— Расскажи мне, Поттер, кому ты рассказал о поручении, которое дал мне Лорд.

— Никому, — равнодушию гриффиндорца могли позавидовать работники отдела контроля за правонарушениями несовершеннолетних.

— Дамблдору?

— Нет.

— Друзьям?

— Нет.

— Своим из этого... Ордена Феникса?

— Нет.

Малфой перевел дух. Осталось только стереть память шрамолобому, и все вернется на круги своя.

Он нацелил палочку в лицо Поттеру.

Снейп поспешно ткнул палочкой в фамилию Малфоя на карте, и губы его почти беззвучно шевельнулись.

— Окулюс Репаро! — выпалил Малфой и замер. Что это с ним случилось?

Поттер снял очки, осмотрел их и надел снова.

— Спасибо, Малфой, так стало лучше.

Драко откинулся на спинку кресла. Опять чертовщина какая-то.

"Хотел ведь произнести "Обливиэйт", а... М-да, дело нечисто. Или это Выручай-комната хамит?"

Повторять попытку стирания памяти Малфой не решился. Оставалось лишь потешиться поттеровскими откровениями и валить отсюда, пока декан их не хватился. Вдруг Снейп заметил, что охранные чары взламывали?

— Поттер, а ты уже трахался?

— Нет.

Забини за ширмой поощряюще хихикнул.

— Понятно. А дрочишь по ночам?

— Да.

— Часто?

— Да.

Малфой внутренне взвыл от восторга. Какие золотые россыпи интимных сведений об Избранном! Их хватит, чтобы травить его до самого конца учебного года, да еще и на следующий останется.

— А у тебя член большой?

Забини за ширмой уже почти хрюкал от смеха.

— Да.

Что бы еще спросить? Драко чувствовал себя, как кладоискатель, открывший сундук с драгоценностями.

— А кого бы ты хотел оттрахать, Поттер?

И расплылся в улыбке, предвкушая услышать непристойную тайну врага.

И громом среди ясного неба обрушился ответ:

— А вот это не твоего ума дело, Малфой.

Драко рывком отодвинулся от гриффиндорца и вскочил на ноги.

— Что? Отвечай на вопрос!

— И не подумаю. Ты решил, что я съел шоколадные лягушки с Сывороткой Правды, которые ты умудрился подкинуть ко мне на кровать. Но их съел Рон.

Хрюканье за ширмой смолкло, как по команде. Малфой в растерянности смотрел на Поттера.

— Уизли? Он съел обе лягушки, которые лежали на ТВОЕЙ постели?

— Ага.

— Ты их ему отдал?

— Нет.

— Ну и крыса же у тебя в друзьях!

— Полегче.

— Ни один слизеринец не взял бы ничего с чужой постели. А твой Уизел сожрал ОБЕ шоколадные лягушки!

— Просто Рон, когда видит сладкое, теряет голову и тянет его в рот.

Малфой уже немного оправился от неожиданности и мрачно буркнул:

— Лучше бы ты ему в рот что-нибудь другое засунул. Больше пользы было бы.

Поттер поморщился, давая понять, что эту тему обсуждать не намерен.

— Кто там у тебя за ширмой? Забини?

Блейз, видя, что раскрыт, вылез из-за ширмы, держа палочку наизготовку.

— Здраствуй, Забини, пришел поржать над глупым гриффиндорцем?

Блейз нейтрально пожал плечами, ожидая, куда свернет разговор.

Малфой в раздражении кусал губы.

— Похоже, это ты решил над нами поиздеваться. Стоял и врал тут.

— Я не врал.

Блейз с Драко переглянулись.

— А зачем ты, вообще, отвечал?

— Я рассчитывал, что вы настолько увлечетесь, что проговоритесь, кто из нашего факультета на вас работает. Шоколадные лягушки в спальню ведь не сами прискакали? Но ты, Малфой, дошел до наглых вопросов быстрее, чем я рассчитывал.

М-да, пришел черед Поттера сплясать на них.

— Ладно. Надеюсь, Уизел не отравился?

— У своего шпиона спроси. Он тебе все расскажет. Может быть, все-таки скажешь, кто это?

Блейз думал, что Малфой в ответ высмеет наивного гриффиндорца, но Драко неожиданно ответил:

— Может быть, и скажу, но не сегодня, — он сверкнул глазами на Поттера, но как-то беззлобно, скорее по привычке. — Пошли, Блейз.

Они все вместе вышли из Выручай-комнаты и разошлись в разные стороны по своим факультетам.



Снейп немного посидел над картой задумавшись, а потом пожал плечами.

— В конечном итоге меня интересовало, будет ли Поттер сообщать всей школе о Драко. А раз этого не произошло и, по всей видимости, не произойдет, то... — он направил палочку в центр карты. — Шалость удалась!


Глава 3. Шалость Северуса Снейпа2.0. Часть первая

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



На следующее утро уверенность Снейпа в безопасности положения Драко несколько уменьшилась.

Для гарантии он решил еще один день понаблюдать за золотым мальчиком и серебряным принцем, а также за лицами, к ним приближенными. Тем более, что Дамблдор должен был возвратиться в Хогвартс только завтра.

Снейп устроил наблюдательный пункт прямо в кабинете ЗОТИ. И все курсы, которые занимались там в этот день, недобрым словом поминали Долорес Амбридж, потому что задания на занятиях свелись исключительно к теоретическому повторению ранее пройденного материала.

А Снейп, нагло разложив карту прямо на учительском столе, наложил Заглушающее заклинание, чтобы никто, кроме него, не слышал бесед поднадзорных студентов, и приступил к наблюдению.

Первая пара и у Слизерина, и у Гриффиндора была пустая, и Снейп не без оснований предполагал, что услышит много интересного.

Первыми привлекли к себе его внимание Малфой, Забини и некий гриффиндорец, что было довольно странно. Факультеты Слизерин и Гриффиндор почти не общались между собой.

Сначала Снейп встревожился, не началась ли там драка, но, ткнув палочкой в странную троицу, услышал их беседу.

— Что там учудил ваш Уизли?

— А вы еще не знаете?

— Рассказывай, пока тебя там не хватились. Поттер пронюхал, что кто-то рассказывает нам о ваших делишках.

— Ну, в общем, значит, так...

Если отбросить всякие "ну, в общем, он такой, она такая, ну значит так, ващще" и прочее, то рассказ гриффиндорца свелся к тому, что Уизли, нахлебавшись какой-то дряни, стал давать странные ответы на самые обычные вопросы однокурсников и в результате попал под перекрестный допрос Гермионы Грейнджер и Лаванды Браун. И наоткровенничал такого, что хоть Основателей выноси!

"И Гермиона-то ему надоела, и он ее терпит только потому, что у нее списать можно. И Поттер, мудак, задолбал его своей избранностью. С ним водиться — на всю жизнь девственником останешься. И вообще, самые крутые буфера на курсе у Лаванды. И да, крошка, я вдул бы тебе с удовольствием! А ты, заучка, иди лесом, желательно, Запретным. Перси говорит, что если с тобой связаться, то от предательства крови уже и кровью не отмоешься. И как же вы меня задолбали все, львята зассанные. Я вас всех променял бы на пару галеонов и кастрюлю с сосисками..."

— Чем дело закончилось? — деловито спросил Малфой, отсмеявшись.

— Грейнджер долбанула рыжего каким-то фолиантом по башке, так что чуть не вышибла ему остатки мозгов. Поттер всех растолкал и помог ей выбраться из толпы, которая собралась на вопли Уизли. Рыжего куда-то увела Лаванда, а потом щебетала в спальне, что Уизли всему надо учить, потому что он даже целоваться не умеет.

— Грейнджер не научила? — в голосе Забини не было даже намека на шутливость.

— Я свечку не держал, — нагловато хохотнул гриффиндорец.

— Ладно, держи, — очевидно, Драко что-то сунул в руку своему шпиону. — Будут новости, приходи.

— Маловато будет.

— Перебьешься, здесь тебе не Гринготтс. Приходи с новостями чаще — получать будешь больше.

Снейп видел на карте, что гриффиндорец отошел от слизеринцев и направился в сторону Большого зала.

— Что с тобой, Блейз? Классная история, а ты хмуришься. За Уизела переживаешь?

После паузы раздался ровный голос Забини:

— Нет, Драко, за Уизли я не переживаю... Получается, гриффиндорское трио распалось?

— Хм... Поттера я изучил хорошо, такого он Уизелу не простит. Да и грязнокровка... Ты чего морщишься?

— Да, так.

— Грейнджер ему не простит... а если и простит, то не скоро.

На этом разговор закончился, и Снейп отвлекся от карты, чтобы размяться, поощрить слизеринцев и снять со второго курса Гриффиндора полсотни баллов.




* * *




Во время обеда Снейп приглядывал за Малфоем и Забини. Наблюдения заставили его задуматься. Времени до возвращения директора оставалось все меньше, и зельевар рискнул попробовать сложить из обломков дружбы гриффиндорцев, смятения Драко и неожиданного благородства Забини совершенно новый паззл, заранее предвкушая неудовольствие и растерянность Альбуса Дамблдора.

Забегая вперед, нужно отметить, что Северус в очередной раз недооценил своего хитромудрого белобородого патрона.

Как бы там ни было, после окончания занятий Снейп засел за карту с твердым намерением привести тех-кого-надо туда-куда-надо и столкнуть их в какой надо ситуации...



Забини, если бы его спросили, не смог бы ответить, почему он решил, что Грейнджер сейчас в библиотеке.

Внутренний голос подсказал.

Понял?

Не забивая себе голову вопросами, как и почему, он немедленно отправился во владения мадам Пинс.

Грейнджер действительно была там. Она явно сторонилась остальных студентов и забилась в самый уголок читального зала. Несмотря на то, что в скандал с Уизли были посвящены только гриффиндорцы, ей казалось, что все без исключения в курсе того, что Рон оказался двуличным гадом, выставил ее полной дурой, и теперь за ее спиной все потешаются над ней и показывают пальцем.

Впрочем, душевные переживания не повлияли на размеры стопки книг перед Грейнджер, из чего Блейз заключил, что потрясение, испытанное девушкой, носит больше механический характер. Под механическим характером он понимал уязвленное самолюбие и разрушенное дружеское чувство, которое успело изрядно закостенеть за годы учебы. Романтические переживания девушки он в расчет не принимал, потому что где Уизли и где романтика?

— Привет.

Гермиона оглянулась на него, чуть болезненно сморщилась, отвернулась и после паузы нехотя ответила:

— Здравствуй, Забини.

— О-о-о! Ты помнишь мое имя? Я польщен.

Она ничего не ответила, приняв его приветствие за рутинную слизеринскую подколку.

— Трансфигурация?

Опять пауза и равнодушный ответ, чтобы отстали:

— Нумерология.

— Интересный предмет. Профессор Вектор знает свое дело.

Грейнджер оторвалась от учебника.

— Откуда ты знаешь? Ты же не ходишь на факультатив.

— Мне рассказывали.

— Кто? Я никого не видела на нумерологии с вашего факультета.

— Мой домашний преподаватель. Когда-то давно профессор Вектор была его любимой ученицей.

Гермиона отложила книгу и внимательнее посмотрела на Забини.

Тот с независимым видом придвинул стул к Гермионе и уселся рядом с ней.

— Что тут у тебя? О-о, расходящиеся последовательности? Мне больше нравится арифмантика вероятностей.

Гермиона немного растерялась, не зная, как реагировать на вмешательство в свои занятия малознакомого слизеринца. Он с первого взгляда правильно определил раздел нумерологии, на котором был открыт учебник, но ее не оставляла настороженность и опасения, что этот подкат к ней имеет целью очередную насмешку от слизеринского факультета. Она решила копнуть немного глубже.

— Домашний преподаватель? Забини, ты же целый учебный год находишься в Хогвартсе.

— Блейз, к вашему сведению. Для таких занятий есть летние каникулы.

— А почему не занимаешься на факультативе у Вектор? — высказанное как бы между делом предложение называть Забини по имени показалось девушке неуместным.

— Понимаешь, — тут он немного замялся, опасаясь задеть опасную струну, — есть разделы нумерологии, которые очень тесно связаны с родовой магией. Этому нельзя научиться здесь. Для этого нужно обучаться дома, чтобы преподаватель мог ознакомиться и увязать темы с родовыми артефактами.

Гермиона прикусила губу. Слизеринец прошелся в опасной близости от ее немагического происхождения, но, надо отдать должное, сделал это довольно деликатно... и вообще, он же отвечал на ее вопрос. Она немного расслабилась. Некоторая напряженность еще оставалась, но, судя по всему, походя брошенная насмешка или грубость ей уже не грозила.

Не давая рассеяться позитивной атмосфере, Забини ткнул в параграф учебника и заявил:

— Когда я с преподавателем проходил эту тему, произошел забавный случай...

Спустя пять минут Гермиона уже несмело улыбалась, а Блейз, поймав кураж от внимания благодарной и умной слушательницы, в лицах представлял свои злоключения при изучении этой мудреной науки. Остальные студенты и особенно студентки уже с откровенным любопытством посматривали на необычную пару. И в этот момент в читальный зал вошел Поттер. Он поискал глазами Гермиону, обнаружил ее в обществе слизеринца и нахмурился, поигрывая палочкой. Читальный зал заметно притих. До многих уже докатились невнятные и сильно искаженные слухи о гриффиндорском скандале, и невольные зрители спрашивали себя, не являются ли они свидетелями его продолжения?

Сквозь тишину голос Забини для ушей Поттера стал разборчивее.

— И тут она ему говорит: "Все прекрасно, но не делится пополам!"

Поттер уже сделал шаг, чтобы избавить подругу от хитроватого слизеринца, но тут Гермиона так искренне и весело рассмеялась, что Гарри притормозил, еще несколько мгновений постоял, раздумывая, а потом сунул палочку в нарукавный карман и, ни на кого не обращая внимания, покинул читальный зал библиотеки.


Глава 4. Шалость Северуса Снейпа2.0. Часть вторая

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Последние студенты уже покидали библиотеку, когда Гермиона очнулась и сообразила, как много времени она провела здесь в обществе Забини.

Впрочем, это время не пропало даром. Они разобрали текущую тему в учебнике и даже здорово продвинулись в следующей. Кстати, слизеринец сообщил, что рад возможности позаниматься и освежить в памяти некоторые моменты из этих вычислений. Они спокойно и почти дружески общались, но Блейзом для Гермионы он пока еще не стал.

И тут произошло что-то странное, то, что Забини потом никак не мог себе объяснить. Словно его толкнуло.

К слову — этот, с позволения сказать, "толчок" стоил профессору Снейпу изрядного ментального напряжения.

Они уже поднялись на ноги, как вдруг под влиянием импульса (толчка, ага) Блейз вдруг притянул к себе девушку и впился в ее губы поцелуем!

Первое, что он увидел, когда пришел в себя после короткого помутнения сознания, были огромные, в пол-лица, глаза девушки. Мгновенно осознав свою дурацкую поспешность, которая, как он был уверен, все испортила, он отпрянул и в растерянности замер перед ошеломленной Гермионой.

Но вот в глазах девушки появилось понимание произошедшего, потом возмущение и злость, затем она переложила палочку из правой руки в левую, прицелилась взглядом, отступила на шаг и влепила незадачливому ухажеру звонкую пощечину.

Хлесь!

Голова Забини покорно мотнулась. Он не схватился за скулу и не стал корчить оскорбленную мину, а просто стоял в растерянности, и на щеке его, как на фотобумаге, проявлялся отпечаток крепкой ладони девушки.

На глазах у Гермионы выступили слезы. Она поспешно взмахнула палочкой, разгоняя по своим стеллажам фолианты и учебники со стола, и, не взглянув больше на слизеринца, выбежала из читального зала библиотеки.

Блейз потер пострадавшую щеку ладонью и нехотя побрел в подземелье своего факультета.



— Неплохо, — Снейп удовлетворенно покивал головой. — Всю эту арифмантику и незатейливые рассказы Забини она, может быть, и забудет, но его поцелуй — никогда. А остальное зависит уже не от меня.



По дороге Блейзу встретился Колин Криви. Они с Забини время от времени немного общались на тему колдографий. Криви находился в состоянии радостного обалдения и испытывал настоятельную потребность поделиться новостями, которые поразили его воображение. На своем факультете он уже всех задолбал своими рассказами и был рад найти в слизеринце хоть и не очень восторженного, но терпеливого слушателя.

— Представляешь? — начал он традиционно. — Близнецы Уизли продвигают идею колдовидео! И такого колдовидео нет даже у маглов, несмотря на все их технические штучки.

— И что же в нем особенного? — равнодушно спросил Блейз.

Сейчас ему было плевать и на Криви, и на близнецов Уизли, и на их колдовидео. Он никак не мог понять, что его сподвигло в самом конце запороть такое прекрасное общение с Грейнджер. Ну и дурак же он. Теперь она его к себе и близко не подпустит. И не оправдаться. Одно хорошо в обоих смыслах — в библиотеке они оставались одни. Нет свидетелей, ни его поцелуя, ни ее пощечины...

Тут он выпал из прострации и услышал концовку восторженного рассказа Криви.

— Представляешь? На экране бьют главного героя, и ты вместе с ним испытываешь свирепый удар по морде!

Блейз вздохнул и похлопал гриффиндорца по плечу.

— Колин, у меня это только что было, причем без всякого кино!




* * *




Северус Снейп взглядом шарил по карте в поисках следующих действующих лиц. Нашел и задумался, под каким предлогом устроить им встречу.

Драко нарезал круги над стадионом. Темнеющее небо нависало над ним, скрадывая расстояния, и ему казалось, что поле накрыто огромным темным куполом.

Полетав по кругу для разминки, он стал выполнять резкие наборы высоты и пикирование почти до земли. Начало его маневра напоминало финт Вронски, но при приближении к земле резкий петлевой уход вверх у него раз за разом не получался. Поэтому Малфой не рисковал выполнять этот маневр ниже пяти ярдов от земли.

— Как же он наклоняет метлу, когда выходит из пике?

После очередного неудачного маневра он услышал насмешливый голос Поттера.

— Что, Малфой, не получается?

Он хотел добавить, что хорьку надо чаще тренироваться, а не сидеть в Выручай-комнате в обнимку с Исчезательным шкафом. Но...

Снейп поспешно ткнул палочкой в фамилию гриффиндорца, и губы его почти беззвучно шевельнулись.

— Просто ты неправильно делаешь.

И замер, озадаченный собственными словами.

У Малфоя на языке замерзли слова язвительного ответа. Он развернулся и рассмотрел гриффиндорца на фоне угловой башни стадиона.

— Ну так покажи, как правильно.

Поттеру не очень-то хотелось обучать своим секретам ловца команды, которая всегда была главным конкурентом в борьбе за кубок. Но замечание о том, что хорек делает финт неправильно, как бы подразумевало, что он готов показать, как делать правильно.

Гарри пожал плечами, вытащил из кармана мантии шоколадную лягушку, размахнувшись, метнул ее в воздух и нырнул следом за ней в крутое пике. Он специально не стал торопиться и рассчитал так, что схватил лягушку буквально в футе от земли, закрутил диагональную спираль и взмыл обратно к верхушке башни.

Малфой перевел дух. Вот черт. Такое он видел только на чемпионате мира в исполнении Виктора Крама. Поттер и раньше выполнял подобный трюк, но никогда Драко не видел такого опасного сближения с землей на огромной скорости.

— Зрелищно! — признал Малфой. — А практическое применение у этого финта, кроме квиддича, есть?

Драко по привычке попытался приправить свою похвалу здоровым слизеринским сарказмом. Правда, сделал он это гораздо деликатнее, чем обычно.

— Конечно, есть! — лицо Поттера было серьезно. — Во время первого задания Тримудрого турнира я с помощью этого финта ушел от хвостороги.

— Погоди... разве она разбилась о землю? В пост-релизе было сказано, что она сшибла навес моста и повредила себе крыло.

— Ты читал пост-релиз? — удивился Поттер.

Он хотел подколоть слизеринца и сказать, что польщен его вниманием, но вместо этого (по известным Северусу Снейпу причинам) вдруг выпалил:

— М-да, Малфой, ты явно ко мне неравнодушен.

— Так же, как и ты ко мне! — неуверенно огрызнулся тот.

Они помолчали, почувствовав какую-то неловкость.

— Так при чем тут финт Вронски? — пересилил себя Драко. Заканчивать разговор ему почему-то не хотелось.

— Видишь ли, — с некоторым облегчением ответил Поттер, — этот финт можно выполнить как относительно горизонтальной поверхности, так и относительно вертикальной. Техника выполнения практически не меняется. Надо лишь выдержать минимальную дистанцию при выходе и не сбиться с направлением финта.

— Вертикальной? — недоверчиво переспросил Малфой. — Стены, что ли? Так ты заставил хвосторогу врезаться в мост, а сам ушел финтом вверх?

— Повезло, что не перепутал верх и низ, — кивнул Поттер. — Если честно, то я в тот момент здорово паниковал.

— Чертов везучий ублюдок.

— Это комплимент?

Они оба рассмеялись.

— Научишь? — вдруг легко и просто вырвалось у Малфоя.

— Можно попробовать. Только не сегодня.

— Почему?

Поттер показал на небо.

— Стемнело уже. А для выполнения этого финта очень важен глазомер.

Малфой преувеличенно серьезно кивнул.

— Я закажу себе очки, такие же, как у тебя.

По дороге к замку они договорились встретиться на поле завтра сразу после занятий.

Малфой уже повернул в сторону подземелий, как вдруг Поттер немного удивленно пожал плечами и сказал ему вслед:

— Хм, Малфой, а ты нормальный.

Драко притормозил на мгновенье и бросил через плечо:

— Тебе показалось.


Глава 5. Драко Малфой и Карта Мародеров

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Криви уже хотел улизнуть, чтобы найти новую жертву, готовую выслушать его рассказ о близнецово-уизлевском колдовидео, как Блейз сообразил, что Колин может быть ему полезен, и придержал вертлявого гриффиндорца за рукав мантии. Несколько вводных и промежуточных фраз помогли ему повернуть разговор в нужное русло.

— Я слышал, что Уизли рассорился с Поттером и Грейнджер?

Криви с недоверием уставился на него.

— От кого ты это мог слышать, если даже я об этом никому не проболтался?

— Легилименция, друг мой, — решил пустить пыль в глаза Забини, — всего лишь легилименция.

В глазах Криви разгорелся огонек восхищения и интереса.

— Круто! Давай, я твой снимок сделаю. И подпись внизу: "Берегись его взгляда!".

— Я не стремлюсь к популярности, — скромно отказался Блейз, уже прикидывая, как можно приподняться в глазах студентов стараниями болтливого Колина. От его взгляда парни будут опускать глаза. а девчонки падать навзничь... хм, кроме Грейнджер, конечно. Она навзничь падать не будет. Не тот она парень...

К счастью, Блейз сообразил, что его могут легко и просто разоблачить, а потому не стоит корчить из себя читателя мыслей. А Колин пусть болтает, ему и так верят через раз.

— Не говори никому, Колин, а то я могу про тебя рассказать много интересного.

Колин смутился и покраснел.

— А я что... а я ничего. Ты не думай, я писаться перестал еще год назад...

— Да не собираюсь я всем докладывать, как ты писаешься или дрочишь по ночам! Расскажи мне про вашу троицу друзей.

У Криви отлегло от сердца, или от чего там еще у него могло отлечь.

— Была троица, да вся вышла. Гарри и Гермиона глядят на Рона, как на пустое место.

— А друг на друга?

Криви с недоумением уставился на Забини.

— Что — друг на друга?

— Друг на друга они как смотрят?

— Ну... они же не ругались. Как раньше смотрели, так и сейчас смотрят.

Блейз потерял терпение.

— Ты можешь внятно ответить? Чувства есть между ними?

— Забини, ты достал! Так бы и сказал, что интересуешься Поттером, а то ходит вокруг да около.

Блейз обалдел.

— Маловато шансов у тебя, Забини. Поттер на Седрика Диггори заглядывался, да на Виктора Крама, а где уж тебе... К тому же ты еще и слизеринец, и приятель Малфоя. Маловато шансов. Можно сказать, нет совсем.

Блейз понял, что если он сейчас начнет горячо разубеждать Колина, то будет только хуже.

И Криви продолжал:

— Поттер на Гермиону, как на девушку, и не глядит. И ни на кого не глядит. Последние свидания с Чжоу у него были почти год назад, и с тех пор — как отрезало.

— Откуда ты все это знаешь?

— Такое наше дело репортерское. Все знать и все примечать. Поттер, может быть, еще и сам о себе не все знает и понимает, а мне со стороны уже видно.

Забини вытер вспотевший лоб.

— А Гермиона?

— В пассивном поиске, — отрезал Колин.

— Как это?

— Она Рону отставку дала и теперь комплексовать будет полгода, а то и больше. Она для других сильная, а для самой себя слабая. И Поттер ей ничем помочь не сможет. А жаль. Такая пара могла бы получиться! У меня снимки бы с руками отрывали.

— Та-а-ак... — в голову Блейза пришла новая идея. — Колин, можешь сделать мне несколько снимков Грейнджер?

— Непристойных?

— Слушай, Криви, кажется, пришла твоя очередь без всякого кино испытать свирепый удар по морде! Снимки должны быть красивыми. Грейнджер — девушка с характером? Вот и покажи в колдографиях ее характер.

— Повозиться придется...

— Я думаю, пара галеонов добавит тебе энтузиазма?

— Еще бы! У меня как раз пленка заканчивается.

— Договорились. Сроку тебе — три дня.




* * *




Малфой устало плюхнулся в кресло у камина. Все тело приятно ныло. Все-таки первая серьезная тренировка после долгого перерыва.

Он не заметил, как слегка задремал, согретый теплом огня. Разбудили его возбужденные восклицания младшекурсников, затеявших какой-то спор. Он хотел цыкнуть на них, но содержание спора привлекло его внимание, и вся сонливость разом слетела.

— Говорю я вам, что Снейп общался со своей возлюбленной!

— Я видел, что он какой-то большой пергамент рассматривал и губами шевелил. С чего ты взял, что он с женщиной разговаривал?

— Лучше смотреть надо было! Он сделал жест, словно руками обнимает кого-то, и губами сделал вот так!

Малфой живо приподнялся, чтобы разглядеть пантомиму юного рассказчика. Хм, если тот верно показывает, то придумать другой смысл таким телодвижениям довольно трудно.

— Этого я не видел, — разочарованно уступил его оппонент, — а жаль.

— Вот бы еще раз посмотреть! — мечтательно протянул рассказчик и испуганно осекся.

Перед ним стоял староста факультета — Драко Малфой — и его палочка была нацелена ему прямо в лоб. В другой руке он держал фиал голубоватого стекла.

— Воспоминание давай, — коротко приказал Малфой.

Младшекурсник с готовностью подставил висок.

— И остальные, те, кто видел необычные занятия профессора Снейпа, тоже готовьте воспоминания!

Спустя пару минут фиал наполнился, и перед Драко встала новая проблема. Как просмотреть? В мэнор не сгоняешь, не те времена. Остается Омут Памяти в кабинете директора, но как до него добраться?

Малфой быстро разыскал Забини и тоном, не терпящим возражений, объявил тому, что они должны вместе отправиться по неотложному делу.



По дороге к кабинету директора от Малфоя не укрылось подавленное настроение приятеля и его слегка припухшая левая щека.

Блейз был явно не в настроении рассказывать Драко все подробности своего неудачного ухаживания, но и оставить его расспросы без ответа было бы не по-товарищески.

— В общем, у меня было свидание с девчонкой. Я поторопился и схлопотал по физиономии.

Несмотря на серьезный настрой, Малфой слегка подколол Забини, рассчитывая выяснить, на кого нацелился его приятель. Но в этом вопросе тот продемонстрировал непоколебимую скрытность. Что и понятно, принимая во внимание, что Блейз был прекрасно осведомлен об отношении Драко к гриффиндорской заучке.

Не добившись ответа, Малфой поставил в памяти зарубочку и сосредоточился на главной цели их вылазки.



Подбор пароля к горгулье результата не дал, и Драко был готов отступиться, но в этот момент в проходе послышались чьи-то шаги.

Малфой с Забини быстро отбежали и с трудом втиснулись в узкую дверцу чулана в десяти шагах от входа в кабинет. Маленькая щель в неплотно притворенной двери дала им минимальный обзор коридора.

Когда из-за поворота появился Снейп, Драко сразу заметил, что из кармана его мантии торчит полоска пергамента. Значит, Снейп, пользуясь отсутствием директора, взял у него какой-то артефакт, а теперь несет, чтобы положить обратно.

— Эликсир Жизни!

М-да, такой пароль им и за всю ночь в голову не пришел бы.

Снейп пробыл в кабинете директора не больше пяти минут, но слизеринцам, дышавшим пылью чуланчика, это показалось целой вечностью.

— Выходим, — скомандовал Малфой, когда шаги декана затихли в отдалении. — Я зайду в кабинет, а ты здесь побудь. Если кого-нибудь услышишь — дай знать.

— Давай вместе зайдем.

— Нельзя. Если портреты проснутся, то все Дамблдору доложат.

Забини, скрепя сердце, согласился, хотя стоять на стреме считал ниже своего достоинства даже по просьбе Малфоя.

Драко тихо пробрался в кабинет, убедился, что портреты храпят, и тихо прошел к Омуту Памяти...



Из всего увиденного Малфой выделил главное: Снейп не просто наблюдал в карте за какими-то людьми, но в некоторые моменты активно управлял ими, заставляя их говорить или делать что-то такое, чего они сами не собирались. Бормотание зельевара было еле слышным, но в одном из воспоминаний он точно расслышал слово "арифмантика", в другом "нумерология", в третьем "квиддич". Какая-то догадка брезжила на краю его сознания, но следовало торопиться, и Малфой послал ее куда подальше. Еще раз повторив, каким паролем следует открывать карту, а каким — закрывать, Малфой решил, что увидел достаточно.

Вытащив из Омута палочкой просмотренные воспоминания, он прокрался к выходу, но притормозил, осматриваясь по сторонам.

"Куда Снейп положил пергамент? Да вот же он! Прямо на столе директора лежит". Сунув плотно сложенный пергамент в карман, Драко покинул кабинет Дамблдора...



Оказавшись в гостиной факультета, Малфой поблагодарил Забини, но извинился, что пока ничего объяснять не будет. Дескать, не его это тайна.

Драко почти не кривил душой — тайна действительно была не его. Она была вообще неизвестно чья. Может быть, директора, а может быть, кого-то другого, но решение воспользоваться новыми возможностями не подлежало даже малейшему сомнению.

Чтобы оправдаться перед самим собой, Драко уговорил себя, что собирается следить с помощью карты за врагами Темного Лорда. Впрочем, отмазка была так себе. Какая там слежка в пользу Лорда, если он сам выдал тайну Повелителя?

Или он следит, чтобы заслужить прощение?

Эта мысль приободрила его. Для начала он решил проверить пергамент на защитную магию.

— Специалис Ревелио!

По краю карты побежала бегущая строка:

"Господа Сохатый, Бродяга, Лунатик и Хвост выражают почтение младшему отпрыску рода Малфоев и рекомендуют ему не лезть не в свои дела, пока благородный недоросль не получил как следует по ебальнику!"

— Уп-с, — Драко потер подбородок, — как-то это непохоже на древний и могучий артефакт.

И, не дожидаясь очередного оскорбления, произнес пароль:

— Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю!

Карта развернулась, и Драко ахнул от восхищения. Весь Хогвартс, этаж за этажом, коридор за коридором, лестница за лестницей, появился на карте, испещренной движущимися или стоящими на месте именами и фамилиями преподавателей и студентов.

Минут пять он наблюдал и осваивался с картой, потом вспомнил, ради чего, или точнее, ради кого он стащил этот артефакт.

— Вот ты где, Поттер.

Фамилия гриффиндорца красовалась в спальне и была неподвижна. Драко ждал-ждал, а потом не выдержал, ткнул палочкой в Поттера и недовольно прошипел:

— Вставай, придурок. Чего разлегся?

К его немалому удивлению, фамилия Поттера пришла в движение и направилась... в туалет.

— Твоего дракла мать! Ему поссать приспичило, а я обрадовался.

Поттер недолго зависал в туалете и вернулся в постель. Драко уже собирался разочарованно свернуть карту, чтобы вернуться к этому занятию завтра поутру, как вдруг точка вновь задвигалась, на этот раз в сторону двери.

Малфой, затаив дыхание, проследил, как Поттер вышел за пределы своего факультета и направился вверх по лестницам. Он одолел еще только пятый этаж, а Драко уже начал лихорадочно собираться, не отрывая взгляда от карты.

Вот Поттер застыл на восьмом этаже.

— Выручай-комната! — выдохнул Малфой, собрал карту и выскочил за дверь слизеринской гостиной...


Глава 6. Шалость Беллатрисы Лестрейндж

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Гермиона встретила Криви у входа в гостиную Гриффиндора.

Колин приветливо кивнул девушке и начал ходить вокруг нее, время от времени прикладывая к правому глазу пальцы рук, сложенные в рамку.

— Ты чего, Криви?

— Да так, не обращай внимания. Панорамированием занимаюсь, — мутно объяснил он.

— Откуда идешь?

— Забини пристал, расскажи ему о колдовидео — и все тут, — пожаловался Колин, продолжая свою пристрелку, — ну просто как банный лист! Еле от него отвязался.

Криви надеялся, что Гермиона начнет его расспрашивать о гениальном изобретении близнецов, но она вдруг смутилась и даже слегка покраснела.

— О! Тебе идет прилив крови к щекам, Гермиона. Это у тебя из-за месячных?

— Криви, ты обалдел, что ли, такие вещи спрашивать?

— А я что, а я ничего. Просто спросил, интересно же.

— О подобной ерунде ты и с Забини общался?

— Не. Он только Поттером интересуется.

— В каком смысле?

— Ну, в каком... в этом самом. Хочет стать его бойфрендом.

Гермиона чуть не выпала в осадок.

— Ты серьезно?

Колин для значительности понизил голос и, глядя девушке в глаза, покивал головой.

— Это не я, это Забини серьезно. Он на Поттера заглядывается с тех пор, как того Седрик с Крамом бортанули.

— Ч-чего? — аж начала заикаться девушка.

— Люблю его, говорит! — вдохновенно продолжал Криви. — Пусть Поттер меня хоть по морде бьет, лишь бы не отталкивал. Такие вот дела.

"Такие дела" пришлись Гермионе явно не по вкусу.

— Ты не свистишь, по своему обыкновению? — с подозрением поинтересовалась она у Колина.

Тот сделал честные глаза, прижал руку к футляру с запасным аккумулятором, который висел у него на шее, и истово заверил:

— Зачем мне врать? За что купил, за то и продаю!

И, весьма довольный собой, юркнул в проем гостиной Гриффиндора, засранец...



Малфой шагнул на свет из ниши, в которой укрывался, наблюдая за мучениями гриффиндорца.

— Поттер, бродишь по ночам?

— И тебе добрый вечер, Малфой. И почему я не удивлен нашей встрече? А ты что тут делаешь?

Драко сделал вид, что не слышит.

— Кого выслеживаешь, Поттер? Чего вынюхиваешь?

Гарри поморщился:

— Вечер вопросов без ответов. Ладно, я отвечу первым. Я здесь брожу, чтобы найти в Выручай-комнате тот шкаф, у которого ты возился. Хочу понять, как ты собирался убить директора этим шкафом.

— Откровенно. Чему я обязан таким доверием?

— Ты ведь признался мне, что тебе поручено убить директора, чтобы я тебе помог, верно?

Малфой на мгновение онемел. Помог убить директора? Или...

Это просто охренеть можно! Ну как земля носит таких прекраснодушных дебилов?

— Мда, Поттер, я и так последние полгода с ума схожу, но с твоей помощью чокнусь окончательно. Чтобы ты отвязался от меня, готов признаться, что собирался столкнуть этот шкаф Дамблдору на голову, когда он будет подниматься по лестнице. Веришь?

— Не держи меня за идиота.

— Я бы и рад, но за кого мне тебя держать?

— Я хочу помочь.

— Поттер, не ври хотя бы сам себе. Ты хочешь спасти своего драгоценного Дамблдора. А меня и мою семью ты ненавидишь, и тебе плевать, что Темный Лорд запытает их до смерти из-за того, что я предал и не исполнил его приказ.

— А ты его предал?

Малфой прекрасно понял, какой смысл Поттер вложил в свой вопрос. Но неужели он думает, что получит честный ответ? Тем более, что Драко пока и сам не знал точного ответа.

— Ладно. Проехали, — примирительно кивнул Поттер. — Разберешься в себе, тогда и скажешь.

"Блин. С Поттером надо быть настороже. Не такой уж он и дебил, каким иногда кажется".

— Открывай, — приглашающе кивнул Гарри. — Я уже два раза пробовал, но на тот склад барахла попасть не могу.

— Надо очень хотеть что-то спрятать там, — сухо ответил Драко, — тогда и откроется.

Он закрыл глаза, сосредотачиваясь.

— Хм. У тебя получилось. Пошли?

Драко был совершенно не уверен, что делает правильно, но почти через силу кивнул и шагнул на порог Выручай-комнаты...



Они стояли рядом с Исчезательным шкафом. Поттер в прошлый раз не присматривался к этому одру, но теперь его внешний вид пробудил в нем какое-то смутное воспоминание.

— Погоди... погоди... Малфой! Ты что, притащил это из Лютного переулка?

Драко бросил на Гарри затравленный взгляд и еле заметно отрицательно помотал головой.

— Не ври! Я видел тебя и Горбина в его лавке у этого шкафа.

— Не у этого.

Поттер с недоверием посмотрел на Малфоя, обошел вокруг шкафа и потянул на себя скрипучую дверцу.

— Ничего себе! Да здесь целый отряд уместится, — и замолчал, соображая. — Малфой, будет лучше, если ты сам расскажешь мне все. Ты видишь, что я не побежал докладывать директору.

— Его в школе не было, — возразил Драко.

— Я этого не знал, — пожал плечами Гарри, — но неужели ты думаешь, что я не нашел бы способа сообщить, кому следует, о твоих делах?

Драко молчал. Противоречивые чувства боролись в нем. Когда Поттер упомянул о целом отряде в шкафу, до него впервые со всей ясностью дошло, какую страшную штуку он задумал и был готов выполнить, если бы удалось починить Исчезательный шкаф до ночной встречи с Поттером. Убийство Дамблдора — это персональное поручение Темного Лорда. А отряд Упивающихся зачем? Его под ручки держать? Не-е-ет. Упивающиеся должны были оставить о себе такую память, чтобы никому и в голову не пришло сопротивляться им при следующем визите.

А что для этого нужно?

Гора трупов школьников, чтобы запугать оставшихся в живых и деморализовать преподавателей, не сумевших защитить своих учеников. Вот что нужно Лорду.

Малфоя передернуло.

Тем временем Поттер, не дождавшись ответа Малфоя, забрался в шкаф и начал обследовать его изнутри.

Словно что-то толкнуло Малфоя. Он подскочил и захлопнул дверцу. Оставалось лишь произнести заклинание — и в лавке Горбина из второго шкафа вывалится зажаренное тело Избранного! Драко поднял палочку.

— Малфой, открой! Что за дурацкие шутки?

Драко навалился всем телом на дверцу. По лбу его катились крупные капли пота, а руки мелко и противно дрожали.

— Нектере... Гармония... — в ушах его зазвенело. — Блядь, Поттер, какая ты сволочь!

Он на ватных ногах шагнул от шкафа и тяжело облокотился на какую-то конторку.

— Не могу...

Позади скрипнула дверца.

— Ты чего, Малфой? С тобой все в порядке?

"Если бы со мной все было в порядке, Поттер, то с тобой бы сейчас было совсем не в порядке".

— Отстань.

— Не злись и рассказывай. Ты же понимаешь, что я сюда ночью к тебе не на свидание пришел.

"А жаль", — почему-то мелькнуло в голове у Малфоя. Мелькнуло и пропало.

— Это Исчезательный шкаф. В лавке у Горбина еще один, такой же. Тот исправный, а этот был сломан, и я его чиню.

— Зачем?

— А ты не понимаешь? В лавке Горбина поселилась моя тетка — Беллатриса Лестрейндж. Знакомое имя?

Пальцы Поттера сжались в кулак и побелели.

— Она торопит меня и каждый день угрожает, что попросит, чтобы мою мать скормили Нагайне, и она сама лично отправит моему отцу порцию смертельного яда в Азкабан. И я знаю, что это не пустые угрозы.

Драко выдохся и опустил голову.

"Только не разрыдайся, мудак! — предупредил он сам себя. — Поплакал разок Поттеру в жилетку, и хватит".

— С-с-сука, — то ли на человеческом языке, то ли на парселтанге прошипел Поттер. — Крови ей мало? Будет ей кровь! Рассказывай, Малфой.

Драко вздохнул и довольно подробно изложил свой дебют в карьере мастера по починке магической мебели.

Когда в рассказе впервые прозвучало заклинание, Поттер бросил на Малфоя странный взгляд.

"Сообразил, что я пытался его убить", — понял Малфой.

"Он не смог меня убить", — понял Поттер.

— Хорошо. Давай я попробую починить.

Драко смотрел на него, как на чокнутого.

— Если у тебя получится, то она тут же перенесется сюда!

— Зачем?

— Проверить, что все готово, и...

— Говори, раз начал.

— Она принесет сюда Руку Славы и порошок Перуанской Тьмы, — нехотя закончил Малфой.

— Вот и отлично. Давно хотел обзавестись парой темномагических артефактов.

Малфой окончательно укрепился в подозрении, что у Поттера поехала крыша.

Тем временем Поттер приступил к ремонту.

Полсотни раз повторенное заклинание Гармония Нектере Пасус с разными интонациями и движениями палочки никакого видимого результата не принесли.

Поттер разозлился.

— Фините Инкантатем!

И тут Исчезательный Шкаф ощутимо вздрогнул и на мгновение окутался зеленоватым свечением.

— Та-а-ак, — Поттер отступил на шаг.

— Чертов Поттер! И где ты был раньше? — встрепенулся Малфой. — Получается, шкаф был не сломан, а кем-то заколдован, чтобы им не могли воспользоваться случайно!

— Погоди, Малфой! Лестрейндж уже узнала, что Исчезательный Шкаф можно использовать?

— Боюсь, что да.

— Стой здесь! И лицо сделай попроще.

С этими словами Поттер скрылся за Исчезательным Шкафом.

И вовремя.

Дверца скрипнула, и из нее показался изогнутый конец волшебной палочки.

— Ты здесь, Драко?

— Да, тетя. Вы принесли руку и порошок?

Драко очень хотелось, чтобы Беллатриса поскорее вернулась в "Горбин и Бэрк".

— Я все принесла, Драко. Но тебе это не понадобится. Экспеллиармус!

Коварная тетка подхватила палочку Малфоя и издевательски улыбнулась ему.

— Наш глупенький Драко слишком доверчивый, у-тю-тю-тю-тю, — разговаривая, как с малышом, Беллатриса взмахнула палочкой, и у Драко подкосились ноги. Он упал перед теткой на колени.

— Вот так-то лучше, — злорадно усмехнулась она, — наконец-то я сделаю то, о чем мечтала все тринадцать лет в Азкабане. Секо! Петрификус тоталус!

По щеке ошеломленного и окаменевшего Малфоя потекла кровь.

— Не зря я три месяца по ночам ждала в этой вонючей лавке. И вот я в Хогвартсе, и цель моя, как никогда, близка.

Она положила палочку Драко на конторку и как бы между делом сообщила:

— Ты сейчас умрешь, Драко. Хотя тебе стоит узнать перед смертью, что никакой ты не Драко, и тем более, не Малфой.

Она обернулась к нему и расхохоталась своим пронзительным истерическим смехом.

— Подумайте только! Отец Люциуса заболел драконьей оспой через пару месяцев после родов невестки и умудрился заразить ее и новорожденного внука! Мою сестру Люциус сумел спасти, а вот ребенок был обречен. И он умер, не прожив и трех месяцев. Но изворотливый Люц сразу понял, что остался без наследника, и состояние Малфоев после его смерти отойдет наследникам Блэков или Лестрейнджей. Помешанный на верности роду, этот ублюдок не мог вынести такого унижения и решился на обман. Он истратил треть состояния, но смог найти похожего малыша только в семье магглов. И он убил их ночью, забрал ребенка с собой и положил его в родовую люльку Малфоев. А трупик своего сына тайно подложил в гроб своего отца!

Истеричный рассказ Беллатриссы вновь прервал пронзительный хохот.

— И вот драгоценный сынок с прекрасными магическими способностями, но грязной маггловской кровью получает прекрасное домашнее образование и в одиннадцать лет поступает в Хогвартс. И никто даже не догадывается о подмене. Люциус успешно преодолевает все препятствия. Родовые артефакты, нежелающие признавать маггловского подкидыша, спешно заменяются на подделки, специальные темномагические заклинания следят, чтобы формирующаяся внешность приемыша имела фамильные черты. А чего только стоило Люцу справится с волосами лженаследника, когда в девять лет им вдруг вздумалось потемнеть! И афера Люциуса так и осталась бы неразоблаченной, если бы не было у его жены умной сестры, которая заметила то, чего не замечали все остальные.

Она вновь разразилась торжествующим смехом.

— Да, это я нашла детектива, который раскрыл похищение младенца и убийство его родителей, произошедшее шестнадцать лет тому назад. Это я наняла некроманта, который обследовал родовой склеп Малфоев и подтвердил, что истинный наследник рода давно истлел в гробнице своего деда. Это я нашла колдомедика, который готовил запрещенные зелья для волос юного лжеДрако. И сегодня я избавлю древний благородный род от этого мерзкого обременения!

Беллатриса твердой рукой направила палочку в грудь потрясенного, обездвиженного Драко.

— Авада...

— Круцио! Инкарцеро!

Непростительное заклинание из палочки Поттера ударило Беллатрису в спину и швырнуло на землю. Опутанная магическими путами, она громко выла, извиваясь на полу, а Поттер с совершенно искаженным лицом держал и держал на злодейке пыточное заклятие. И окаменевший Драко смотрел на Поттера остановившимся взглядом поверх извивающегося тела Лестрейндж.


Глава 7. Беллатриса Лестрейндж и Сыворотка Правды

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Уже поздно вечером запыхавшаяся Гермиона нашла Забини, а точнее, встретила его из засады, которую устроила неподалеку от входа в слизеринское подземелье.

— Здравствуй, Забини.

Блейз шарахнулся от темной тени с густой гривой волос, которая, как показалось, выпрыгнула перед ним из темноты. Затылок его с глухим стуком ударился об стену.

— И тебе не хворать, Грейнджер. — Забини с некоторой опаской смотрел на девушку.

Чего это она пришла после той пощечины в библиотеке? Уж не желает ли она добавить ему по физиономии?

Для симметрии.

— Забини, нам надо переговорить.

Блейз несколько беспомощно огляделся по сторонам.

— Здесь?

— Нет. Тут неподалеку есть пустующий класс. Не возражаешь, если мы зайдем туда?

"Там она сможет запинать меня без свидетелей", — мрачно предположил Забини, но согласно кивнул.

Пустующий кабинет оказался заброшенным, пыльным и затхлым.

Как только за ними закрылась дверь, Блейз открыл рот, чтобы попытаться объясниться:

— Понимаешь...

— Ни слова больше, Забини, — перебила его девушка, — я знаю все.

— Знаешь все? — пролепетал Блейз, не зная, куда девать глаза.

Как она могла узнать, что Блейз уже второй год вздыхает по ней? Как она могла узнать, что является главным действующим лицом его ночных фантазий во сне и наяву, над последствиями которых по утрам приходится долго и тщательно махать волшебной палочкой?

Это просто невозможно!

— Да, Забини, я знаю все. Но тебе абсолютно нечего стесняться.

— Д-да?

— Конечно. Быть в меньшинстве — это не значит быть хуже всех остальных.

Блейз не понял, что она имела в виду, но на всякий случай кивнул головой.

— Очень хорошо, что ты это понимаешь. Правда, я не уверена, как к этому отнесется Гарри.

Она многозначительно замолчала.

— А это может стать серьезным препятствием? — осторожно уточнил Забини.

— А как же! Такие вещи подразумевают общее согласие и готовность жертвовать личным для другого человека.

Блейз почувствовал, что не совсем понимает Грейнджер.

— Для какого человека? — еще осторожнее уточнил он.

— Для своей второй половинки, — уверенно ответила Грейнджер и так ласково улыбнулась Блейзу, что у того по спине побежали мурашки удовольствия.

— Так можно считать, что прошлое забыто и теперь все хорошо? — воодушевился он.

— Тут многое будет зависеть от тебя, Блейз. Ты должен понимать, что неподготовленного человека можно отпугнуть, если проявить ненужную торопливость.

Она назвала его по имени! Блейз был так приятно потрясен, что совершенно перестал анализировать то, что говорит Гермиона.

— Вот, например, ты поцеловал меня, чтобы привлечь к себе внимание и заручиться моей благосклонностью к твоему... м-м-м... увлечению. Ведь так?

Забини с готовностью кивнул головой.

— Но вместо этого ты, наоборот, настроил меня против себя, потому что был необдуманно поспешен. Понимаешь?

Блейз опять кивнул.

— И только случайность помогла мне понять твои мотивы и побуждения. Не повтори такую ошибку второй раз.

"Значит, целоваться она пока не хочет, — понял Забини. — Но какая она красивая, когда говорит увлеченно! Щеки раскраснелись, глаза горят, губы... черт, сейчас я плюну на осторожность и точно поцелую ее. Будь что будет! И пусть она потом хоть рожу мне расцарапает!"

— Поэтому будь нежен, осторожен и терпелив. Человеку, чтобы привыкнуть к необычным отношениям, требуется время.

"Необычные отношения? — подумал Блейз, машинально кивая. — Впрочем, что это я, отношения между слизеринцем и гриффиндоркой действительно по-другому и не назовешь".

— Ты можешь рассчитывать на мое понимание в плане твоей влюбленности, Блейз.

Забини опять не совсем понял Грейнджер, но остатки его разума уже утонули в ее карих глазах.

— Будь умницей, Блейз.

Девушка порывисто чмокнула парня в щеку, улыбнулась и выскочила из кабинета.

— Охренеть! — высказался Блейз, прижимая ладонь к щеке, которой с разницей в сутки достались и пощечина, и поцелуй...




* * *




Стоило Поттеру снять заклинание с Лестрейндж, как она начала извиваться с удвоенной силой. Из-под веревок доносилось ее невнятное бормотание. И Гарри с ужасом видел, что магические путы на негодяйке истончаются на глазах. Стало ясно, что Беллатриса без палочки умудряется скинуть связывающие путы и вот-вот освободится. Она уже приподнялась на коленках, упираясь руками в пол. Ну не испытывать же на ней свою способность применять смертельное заклятье? Тем более, что убивать ее не входило в планы Поттера .

Гарри затравленно огляделся по сторонам, подскочил к ближайшей куче вещей, выхватил из нее что-то, напоминающее биту загонщика, и от души врезал Беллатрисе по затылку.

Лестрейндж ничком повалилась на пол и затихла.

— Блин! Я ее убил, что ли?

Поттер растерянно оглянулся на Малфоя, увидел его остановившийся взгляд и сообразил, что заклятие окаменения с него еще не снято.

— Фините Инкантатем!

Поттер уже убедился, что это заклинание может снять почти все знакомые ему чары, хотя полной уверенности у него не было. Тем не менее, отменяющие чары сработали, Малфой мешком осел, и голова его глухо стукнула по каменному полу.

Поттер заметался между ним и Беллатрисой.

— Кривой дементор! Мне срочно нужна помощь! — крикнул он растерянно.

Словно эхо его крика отразилось от высокого потолка знакомым курлыканьем.

— Фоукс! Фоукс! — крикнул радостно Гарри. Огненно-красная птица спланировала вниз, сделала круг и исчезла в языке пламени.

— Инкарцеро! — он обновил путы на Беллатрисе, потом подхватил Малфоя под мышки и в темпе потащил за ближайшую кучу мебели и хлама.

Фоукс не мог появиться случайно. Гарри почему-то не хотелось, чтобы Дамблдор узнал о занятиях Малфоя в Выручай-комнате. И сейчас надо было срочно спрятать слизеринца, пока тот не придет в себя и не сможет стоять на ногах самостоятельно.

Малфой на ощупь оказался более худым, чем казался в мантии (примечание автора, который сам балдеет от изысканности этой фразы). Затащив его в небольшой проход между кучами вещей, Поттер решил, что более укромного места ему уже не найти, и загородился от шкафа какой-то ширмой, разрисованной огнедышащими драконами.

И вовремя.

Раздался сдвоенный хлопок.

— Аластор! Это же Беллатриса Лестрейндж!

Поттер узнал голос Дамблдора.

— Разорви меня горгулья! — хриплый голос Грюма спутать с чьим-либо еще было невозможно. — Как она сюда попала и кто ее так отделал?

Гарри пальцем проделал дырку в ширме и приник к ней.

Дамблдор и Грюм стояли над бесчувственным телом Лестрейндж и оглядывались по сторонам.

— Я уверен, что несколько минут назад здесь был Поттер. Фоукс видел его.

— Мальчишка успел убежать, — констатировал Грозный Глаз. — Неужели он в одиночку справился с этой мерзавкой?

— Ему кто-то помог. Но Фоукс не опознал второго студента. Он мог быть под маскировочными чарами.

— Зачем?

— Об этом потом. Сейчас надо привести в чувство Лестрейндж и допросить ее.

— И что дальше? Дементоры Азкабана ненадежны. В министерстве полно предателей. Даже казармы аврората перестали быть надежным убежищем.

— Погоди, Аластор. Давай убедимся, что нам есть кого запирать. Сними с нее заклятие, которое наложил Поттер, и свяжи ее своим. Это будет надежнее. А я попрошу Снейпа доставить сюда Сыворотку Правды.

"Только Снейпа здесь и не хватало".

Гарри начал очень сомневаться, что ему удастся сохранить в тайне свое присутствие в компании с Малфоем. Хотя странно, что Грозный Глаз Грюм не увидел его сквозь эту жалкую тряпку.

Кстати, о Малфое. Он очнулся и сидел на полу, неловко подогнув ноги под себя и закрыв лицо ладонями. Гарри посетило ощущение дежавю. Нагнувшись к Малфою, он силой отнял его руки и поймал совершенно отчаянный взгляд.

— Тихо! — приложив палец к губам, прошептал Гарри.

Выражение лица Малфоя не изменилось. Гарри так и не понял, услышал его хорё... то есть, Малфой, или нет.

Тем временем действующих лиц добавилось.

— Вы вызывали меня, директор?

— Да, Северус. Вы принесли то, что я просил?

— Да, директор. Усовершенствованный рецепт. Не более двух капель.

— Отдайте зелье Аластору и уходите, пока Беллатриса не пришла в себя. Не нужно, чтобы она вас видела.

— Как скажете, директор.

Послышались звуки шагов, какой-то возни, и заклинание, произнесенное Грюмом.

— Энервейт!

Поттер вновь поспешно приник к дырке в ширме. Дамблдор и Грюм стояли перед связанной Лестрейндж, а та с ненавистью переводила взгляд с одного на другого и морщилась, видимо, от боли в затылке.

Дамблдор начал допрос. Как ни странно, но даже сыворотка Снейпа не помогла выяснить местонахождение Волдеморта. Он собирал своих слуг через метку в замках своих приспешников, но никогда не находился в одном месте больше двух-трех часов. Куда он исчезал и откуда появлялся — не знали даже самые ближайшие сторонники, к коим Лестрейндж с гордостью себя причисляла.

Грюм был разочарован.

Тема допроса переместилась на дела Хогвартса. Беллатриса рассказала о своем проникновении в школу через Исчезательный шкаф, и даже горько посетовала, что не успела убить Дамблдора и десяток студентов, чтобы, как она выразилась, "другим было неповадно".

— Тебе поручили убить Гарри Поттера? — прервал ее откровения Дамблдор.

Беллатриса разразилась своим истерическим хохотом.

— Не-е-ет! Темный Лорд бережет Поттера для себя. Он сам разделается с мальчишкой, несмотря на всякие идиотские пророчества.

Гарри видел, как напряглось лицо директора.

— При чем здесь пророчество?

— То, что Темный Лорд не смог лично увидеть в пророчестве, ему удалось прочитать в министерстве в мозгах мальчишки . Для Лорда содержание пророчества уже не секрет. Он интересовался лишь тем, какой именно силы Поттера он не знает.

— Он выяснил это?

— Да-а-а! Я помогла ему. Теперь Темный Лорд знает тайну рождения матери Поттера.

— Что он узнал о Лили Эванс?

— Никакая она не Эванс. И вы это знаете не хуже меня. Ну какую древнюю и могучую защитную магию могла дать своему сыну мать Поттера, если бы была грязнокровкой? Ха-ха-ха-ха-ха! Вы прекрасно знаете, что эта защитная магия могла быть только родовой. А это значит, что мать Поттера и сам щенок являются чистокровными и принадлежат к родовой аристократии! И неизвестной Лорду силой является именно эта родовая магия, которая всплесками уже проявлялась в Поттере раньше, и может проявиться еще сильнее в будущем! И Темный Лорд уже вычислил, что это магия рода...

— Силенцио!

— Альбус, почему ты не дал ей назвать род? — раздраженно рявкнул Грюм.

— Нельзя, Аластор! Просто поверь мне, что это грозит огромной опасностью.

— Кому? Поттеру? Он и так у тебя агнец на заклание!

— Молчи! Ни слова больше!

Они замолчали.

Потрясенный Гарри видел, что губы Беллатрисы еще шевелятся, не издавая ни звука.

— Забирай ее, Аластор. Придется ей посидеть в твоем сундуке. А я запечатаю Исчезательный шкаф, чтобы никакие нежеланные гости не могли проникнуть в Хогвартс этим путем...




* * *




Спустя пять минут в Выручай-комнате оставались только Поттер и Малфой.

Парни сидели на полу и смотрели друг на друга.

В глазах Малфоя плескалось отчаяние пополам с болью.

В глазах Поттера застыла смесь изумления и недоверия.

Он с трудом проглотил комок в горле и севшим голосом произнес:

— Вот это компот, Драко. Мы с тобой, что?.. Поменялись местами?


Глава 8. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 01

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Они выбрались из Выручай-комнаты только поздней ночью.
Малфой долго искал свою палочку, ругаясь сквозь зубы. И нашел ее на конторке. Палочка была прикрыта ярко-алым пером.
Воистину, хочешь спрятать — положи на видное место.
Поттера сразу посетили весьма конкретные подозрения. На конторку палочку положила Лестрейндж, а вот прикрыть ее (палочку) пером Фоукса мог только Дамблдор. И сделал он это для того, чтобы Грюм не смог проверить, кто был с Гарри в Выручай-комнате. Не исключено, что перо феникса может быть преградой для магического глаза Грюма.
Да и ширма, за которой они укрывались, тоже могла быть совсем не простой.
Малфой сразу повернул к своим подземельям. Поттер сделал было шаг за ним, но слизеринец обернулся и недвусмысленно наставил на него палочку.
— Отвали, Поттер, не до тебя.
Гарри пожал плечами.
— И вообще... — Малфой замолчал, пытаясь мысленно сформулировать продолжение.
— Не собираюсь я никому говорить, — устало махнул рукой Поттер, — иди уже.
Малфой несколько мгновений пытливо вглядывался в его лицо, а потом сунул палочку в карман мантии, повернулся и побрел в свои подземелья.
Гарри смотрел на его опущенную голову и поникшие плечи.
Это Малфой?
Позвольте не поверить. Это мог бы быть Рон Уизли, получивший бладжером по голове, или Дин Томас, схлопотавший по морде от очередной девчонки, но такой походки никак не могло быть у серебряного принца Слизерина!
"Кривой дементор! — подумал Гарри. — Даже не знаю, что и подумать. Зря я его одного отпустил".

Поттер брел по Запретному лесу. Его не интересовали ночная тьма и страшноватые шорохи. Огонек на конце палочки разгонял мрак, а буря мыслей в голове заглушала любые внешние звуки.
Поэтому он даже не удивился, когда на его пути выросла огромная тень.
— Здравствуй, Флоренц, — рассеянно кивнул он и направился дальше, куда ноги несли.
— Гарри, лес — не самое безопасное место для тебя.
— А для тебя?
— Звезды предсказали, что я встречу тебя этой ночью, поэтому я покинул табун.
Поттер выпал из своей прострации и оживился.
— Слушай, Флоренц, вот ты постоянно ссылаешься на предсказания звезд. А ты можешь по звездам определить чистокровность мага?
Кентавр долго молчал, а потом вздохнул:
— Зачем тебе это, Гарри?
— Спрашиваю — значит, надо. Ты ответишь или нет? — упрямо вскинул голову Поттер, глядя прямо в глаза Флоренцу. Огонек на кончике его палочки вспыхнул ярче.
— Да. Мы отличаем магов разного происхождения, но не делим их на первый и второй сорт.
— Это вам звезды подсказывают? — недоверчиво спросил Гарри.
— Нет, — покачал кентавр головой, — звезды тут ни при чем. Волшебники разного происхождения отличаются цветом ауры.
— Ауры?
— Это невидимый ореол, который окружает каждое живое существо. Вы не видите его, но он постоянно с каждым из вас.
— Расскажешь?
— Только при условии, что ты немедленно покинешь лес.
— Ладно.
— Тогда залезай ко мне на спину. Я донесу тебя до опушки, а по дороге расскажу то, что ты можешь узнать только от нашего народа.
Гарри вдруг почувствовал, что устал неимоверно. Поэтому с благодарностью забрался на Флоренца и обхватил руками его мощный торс.
И Флоренц ему рассказал...
"На заре цивилизации людей кентавры были уже вполне развитым народом, прекрасно владеющим магией. Они с недоумением и презрением смотрели на неуклюжих прародителей людей с их полуживотными и варварскими ухватками. Ауры у них у всех были одного уныло-желтого оттенка и отличались друг от друга лишь интенсивностью свечения. Кентавры очень долго не принимали людей всерьез, и так прошла бездна времени, как вдруг среди монотонной массы людских аур начали появляться оранжевые, а потом и ярко-красные. Это удивило кентавров, и они начали присматриваться к носителям необычных ореолов. Очень скоро они поняли, что накопленная за века энергия вызвала к жизни носителей магии в племени людей. Их неуверенное овладевание этими силами вначале вызывало улыбку, но время шло, носителей красной ауры становилось все больше, их магия становилась все искуснее и изощреннее, и вскоре кентавры заметили появление нового цвета — ярко-синего. Не составило труда выяснить, что это результат природной селекции..."
В этом месте Поттер единственный раз возмущенно прервал рассказ Флоренца:
— Слушай, мы же не овцы!
— Я сказал — природная селекция. Ваши немагические людские особи называют этот процесс естественным отбором.
Гарри не нашел, что возразить, и Флоренц продолжил рассказ...
"Синие ауры появлялись после нескольких поколений браков между магами с красными аурами. И то не всегда. Если в эту цепочку попадал маг с желтой или оранжевой аурой, то синих аур в потомстве не возникало. Сделать выводы было несложно. Ты спросишь меня, почему так происходит, но мы не знаем ответа на этот вопрос. Звезды учат нас слушать и понимать их, а не задавать вопросы".
Поттер подавленно молчал.
— Ты ведь не случайно спросил, Гарри?
— Не случайно. Получается, что ты... что вы... в общем...
— Да, Гарри, мы видим твою синюю ауру.
— Флоренц! Почему ты молчал?
— Но ты меня и не спрашивал.
— Значит, у немагов ауры желтые?
— Да.
— У маглорожденных оранжевые, а у полукровок красные?
— Да, Гарри. Ты все правильно понял.
Кентавр вышел из последних кустов на опушку запретного леса. Перед ними редкими огоньками обозначился замок Хогвартса.
— Нам пора прощаться, Гарри. Ты в безопасности, а я не хочу, чтобы меня увидели с тобой. В табуне не поощряют общение с магами.
Гарри покусал губы и решился.
— Послушай, — начал он, — в школе есть один студент... м-м-м... он староста Слизерина... у него такие серебристо-белые волосы...
— Я знаю старосту Малфоя, — спокойно кивнул Флоренц, — он иногда приходит на мои занятия, чтобы присмотреть за своим факультетом.
— Не мог бы ты мне сказать... я хотел бы знать...
— Цвет его ауры?
— Я думаю, что она оранжевая... Да?
— Она красная, Гарри.
Флоренц поклонился и пропал в подлеске Запретного леса.
— Я уже ничего не понимаю, — пожал плечами Поттер и побрел к замку.

Заснуть Драко и не пытался.
Он сел у камина, отгородился парой кресел, чтобы его не увидел кто-нибудь из студентов, случайно заглянувший в гостиную. В голове его тяжело ворочались воспоминания, и наплывали одна на другую картины из детства...
"Вот ему еще лет пять или шесть. Отец наказал тростью домовика Риппи, который недосмотрел, когда Драко на прогулке полез в лужу. Из глаз домовика текут слезы. а Драко жалеет его и гладит по ушастой голове. Входит отец. Глаза у него злые, и Драко весь сжимается, предчувствуя что-то плохое.
— Магловская жалость!
От пинка отца Риппи отлетает в другой конец комнаты.
— Ты Малфой, Драко! — почти шипит отец ему в лицо. — Ты не должен жалеть рабов. Они — грязь под нашими ногами!"
"Ему лет восемь. Зима. Его в первый раз взяли на парфорсную охоту. Отец верхом на хантере. На нем алый френч, белые лосины, черные лакированные ботфорты и бархатное жокейское кепи. Мама очень красивая и тоже верхом, на ней синяя амазонка. А сам Драко запакован в теплый серый камзольчик. Он верхом на пони и страшно горд этим обстоятельством.
Тетя Белла тоже в алом френче, как и другие охотники. Остальные дамы смотрят на нее неодобрительно, но тете на это наплевать. В верховой езде она любому мужчине даст сто очков форы.
Вокруг них пешие и конные егеря, своры гончих, домовики с напитками и угощением... Глаза разбегаются. Долгие скачки по заснеженным полям и перелескам. Оглушительный лай собак, настигших добычу. Одобрительные возгласы охотников. И тетя Белла, перерезающая горло оленю с огромными ветвистыми рогами... и алая кровь на ослепительно белом снегу. Драко белеет лицом и падает с пони в глубокий колючий снег... Разъяренное лицо отца, встряхивающего его за шиворот.
— Как ты смеешь позорить меня, отродье!.."
Он стоит перед отцом у кареты, запряженной фестралами. На запятках кареты привязана поклажа. Это его вещи. Он уезжает в Хогвартс.
— Мистер Крэбб проводит тебя до Хогвартс-экспресса. Его сын Винсент тоже едет в школу. Ты должен помнить, что ты Малфой! Выбирай себе друзей только из чистокровных семей. Никаких дружеских отношений с грязнокровками! Ты понял, Драко?
— Да отец. Я ненавижу грязнокровок и тех, кто предает чистую кровь!
Губы отца изгибаются в холодной усмешке.
— Все-таки я выбил из тебя простецкую дурь.
И, увидев в глазах сына недоумение, поправился:
— Ты чистокровный маг в двенадцатом поколении, ты — Малфой! И я требую, чтобы ты помнил об этом всегда!"
Драко откинулся и в тоске прижался затылком к спинке кресла.
— Молодец, папа... Отродье, простецкая дурь... грязь под ногами... дрессировал меня, как охотничьего пса. А мама... мама ничего не знала. Неужели она не чувствовала, что держит на руках чужого ребенка?
Он невольно сравнил в памяти, как толстуха Уизли хлопотала над своими рыжими недоумками на перроне Кинг-Кросса — и как его собственная мать холодно и чопорно целовала Драко в лоб два-три раза в год. Она знала, что он не родной, или инстинктивно чувствовала это? Или боялась выражать материнскую нежность при отце? Или она холодна от природы, как психованная тетя Белла, которая громогласно заявляла, что ненавидит всех детей без исключения? Они родные сестры, как-никак...
Драко почувствовал, что его мозг сейчас вскипит от всех этих мыслей. Первый раз за все время своды подземелья давили на его плечи. Поняв, что не может здесь дальше оставаться, Малфой вышел из гостиной факультета. В тот момент он не мог знать, что нога его больше никогда не переступит этот порог...

Гарри не успел войти в Больничное крыло, как его окликнула мадам Помфри.
— Что случилось, Поттер?
Гарри и сам не знал, что с ним случилось. Ему решительно не хотелось идти в общежитие факультета, в душную спальню, и до утра слушать, как храпят, сопят и пукают во сне однокурсники. Поэтому он решил сослаться на нездоровье и провести остаток ночи в Больничном крыле. Здесь хотя бы никого нет, тихо и спокойно.
— Плохо чувствую себя, мадам Помфри, — пожаловался Гарри, — и голова болит.
— У тебя голова болит случайно не из-за Драко Малфоя? — с подозрением спросила школьная целительница.
Поттер растерянно промолчал, но потом отрицательно покачал головой.
— Синяков и шишек нет? Порезы и ожоги? Нет? Вывихи, выбитые зубы? Кости целы? — продолжила допрос Помфри. — Ладно, иди ложись в палату. Вторая дверь направо. Я сейчас зелье принесу.
Гарри только похлопал глазами в недоумении.
— Не притворяйся мне здесь невинной овечкой. Знаю я ваши головные боли. Они, что у тебя, что у Малфоя — одинаковые. Марш в постель!
Что означала эта эскапада обычно флегматичной целительницы — Поттер так и не понял. И при чем здесь Малфой, он тоже не понял. Конечно, ему не раз приходилось одновременно с хорьком посещать Больничное крыло после особо жарких рукопашных сражений, но сейчас ночь, вообще-то. И спят они с Малфоем на разных факультетах, в разных концах замка. Если только...
Поттер прошел к двери своей палаты. Перед тем, как войти, он посмотрел на двери других палат. Все они были закрыты, кроме одной. Гарри на цыпочках подкрался к ней и тихонько приоткрыл. Постоял с минуту, таращась в полумрак, а потом прикрыл дверь и растерянно пробормотал себе под нос:
— М-да, Малфой. От тебя, как от судьбы — не уйдешь...


Глава 9. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 02

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Утром Гермиона столкнулась на лестнице с Забини.
— Привет, ты куда?
— Э-э-э... хотел переговорить с Поттером.
— Что? Вот так сразу? — возмутилась Гермиона. — Ты так ничего и не понял из того, что я тебе говорила?
— Ну, почему? Ты сказала, что от разговора с Поттером многое зависит, что надо... это... обеспечить общее согласие и готовность жертвовать... э-э-э... личным для другого человека. Вот.
— Потрясающая память, Блейз, — с сарказмом отозвалась девушка, — только ты не дал себе труда подумать, что до "общего согласия" у вас еще очень далеко. Ты еще не сыграл вступление, а уже хочешь начинать финал.
— Вступление? — растерялся Забини. — Это ты о прелюдии? Или я чего-то не понимаю?
— Какая прелюдия, Блейз? Ты о чем вообще? Гарри еще ничего не знает о твоих чувствах, а ты хочешь вывалить на него такое признание? Сразу могу сказать, что Гарри тебя не поймет, решит, что ты издеваешься над ним, и расквасит тебе нос!
— Сурово он относится к дружбе, — покачал головой Забини.
— Ну, насколько я знаю, речь идет не только о дружбе, — лукаво и поощрительно улыбнулась девушка.
Теплая волна окатила Блейза с ног до головы, особо задержавшись где-то в животе. Какая она милая, когда улыбается ему.
— Гермиона, — немного запнулся Забини, — я ведь могу тебя так называть?
— Можешь, — кивнула она.
— Гермиона, как я рад, что ты меня так понимаешь.
— Блейз я уже сказала тебе, что ты всегда найдешь во мне понимание и сочувствие к твоей влюбленности. Чувства меньшинств надо защищать, даже если отношение к ним неоднозначное.
Остатки сознательной умственной деятельности Забини вновь царапнула некоторая странность формулировки, но основная часть его сознания, утонувшая в ласковом взгляде Гермионы, напрочь проигнорировала этот сигнальчик.
— Так что мне делать дальше?
Находясь в некоторой эйфории, Блейз был готов по приказу Гермионы спрыгнуть с лестницы (с Амортизирующими чарами, разумеется) или совершить еще какое-нибудь сумасбродство. Но этого не потребовалось.
— Иди к своему Малфою и постарайся сделать так, чтобы он в течение дня не задирал Поттера. Потому что, если ваш староста испортит Гарри настроение, то твои шансы обратить на себя его внимание окажутся совершенно бесполезны.
Опять что-то резануло слух Блейза, и он уже собирался понять, что именно, но тут Гермиона после недолгих колебаний сунула руку в карман мантии и вытащила подозрительно блестящий галеон. Она коснулась монеты палочкой, прошептала какое-то заклинание и протянула Забини.
— Что это?
— Средство связи. Это зачарованный галеон. Фальшивый, естественно. Если тебе потребуется предупредить меня о чем-нибудь, то достаточно прошептать над ним слова — и на моей монете появится твое сообщение.
— Здорово, — признал Забини. — Протеевы чары? Ты сильная ведьма, Гермиона.
— Я уже от кого-то это слышала, — улыбнулась девушка
"Здорово! Она уже кокетничает со мной", — подумал Блейз, преисполняясь радужных надежд.
Ему всего-то надо переговорить с Поттером и убедить его в искренности своих чувств к Гермионе. И есть надежда, что тогда она оттает окончательно.
— Так, Забини, — Гермиона сменила тон на командный и деловой, — не вздумай показывать или рассказывать кому-нибудь о галеоне. Особенно своим слизеринцам. Следи за поведением Малфоя и без моей команды к Поттеру не лезь, а то все испортишь. Понял?
Не дожидаясь ответа, Грейнджер кивнула Забини и направилась в Большой зал.
— Понял, — похлопал глазами Блейз.
Ему трудно было привыкнуть к такому общению, но был в нем определенный шарм и новизна.
М-да, девушку он себе выбрал непростую. Оставалось добиться, чтобы она приняла его внимание и ухаживания. И со своим факультетом ссориться нельзя. Поттер Поттером, но есть ведь еще и Малфой, ненавидящий грязнокровок. И выйти из этой истории без потерь будет очень сложно. Видимо, начинать надо именно с Драко.
Из-за ближайшей колонны с независимым видом вылез Криви и, сделав вид, что не заметил Забини, направился прочь, на ходу что-то подкручивая в своей чертовой камере.
— Колин!
Тот вздрогнул и бегом припустил по коридору. Блейз выхватил палочку, но доморощенный фоторепортер уже успел свернуть и скрылся из вида.
— Клянусь гульфиком Мерлина! Этот проныра у меня схлопочет. Интересно, что он успел наснимать?..

После завтрака растерянный Забини и не менее растерянная Грейнджер вновь столкнулись на лестнице.
Оба заговорили одновременно.
— У нас Малфой пропал...
— Гарри куда-то подевался...

* * *

Гарри с третьего раза попал камушком по выступу у Гремучей Ивы.
— Теперь можно идти?
— А ты не передумал, Малфой?
— Не передумал. А ты, раз согласился, так не пяться назад.
— От кого я слышу...
— Поттер, теряем время.
Гарри вздохнул и сделал знак Малфою идти за собой. Вся эта затея ему решительно не нравилась. Но в одном Малфой прав. Он сам предложил хорьку такой вариант...

Утром Гарри проснулся от прикосновения чего-то твердого к своему горлу.
Разлепив глаза, он обнаружил Малфоя, который сидел на краю его постели. Конец палочки слизеринца утыкался ему прямо в кадык.
— Убить собрался или пугаешь? — хриплым спросонья голосом поинтересовался Гарри.
— Глотку хотел тебе заткнуть, если заорешь, когда проснешься, — тихо ответил Малфой и палочку убрал.
— А чего мне орать? Ты совсем не страшный. — Гарри захотелось пошутить над Драко. — И даже симпатичный, когда в домашней пижаме.
— Поттер, ублюдок, — огрызнулся Малфой, но при этом заметно порозовел. — Хватит трепаться, я не за этим пришел.
Гарри потянулся за своими очками и палочкой.
Напялив очки, он еще раз критически оглядел Малфоя с головы до ног и уточнил:
— Насчет симпатичного я, конечно, погорячился. Но терпеть можно.
— Все? Закончил словоблудие? Надо поговорить.
Поттер спустил ноги на пол. Одеяло соскользнуло с его плеч. В отличие от Малфоя, ночной пижамы на нем не было. На нем вообще ничего не было, кроме скромных боксеров. Малфой невольно пробежал взглядом по экстерьеру гриффиндорца.
— Ну, чего ты замолчал? Говори, что хотел.
Драко замялся. Даже и непонятно, с чего начать. Впрочем, Поттер всегда выражал свои мысли достаточно прямо. Не стоит с ним ходить вокруг да около.
— Расскажи мне о маглах! — выпалил он.
Гарри чуть не подавился зевком. Ни хрена себе, просьбочка! Как это он себе представляет? И зачем это Малфою?
— Вообще-то в школе есть предмет — Магловедение называется.
— Поттер, не заставляй меня сомневаться в твоих, хоть и очень скромных, но имеющихся умственных способностях. Как ты себе это представляешь? Записаться на курс посреди учебного года? На курс, который, как ты, может быть, заметил, не пользуется особой популярностью у слизеринцев? Да и не нужны мне сведения о маглах из учебника министерства.
Гарри сообразил, что нужно хорьку. Но как это устроить? Если для Малфоя пойти на официальный курс лекций уже — проблема, то другой вариант ему и вовсе покажется бредовым.
— Ну, чего ты замолчал?
— Есть хороший вариант, да только он тебе не подойдет.
— Говори, — насторожился Малфой, — я сам решу, что мне подойдет, а что не подойдет.
— Тебе надо попасть в мир маглов и пожить там недельку-другую.
Гарри ожидал, что Малфой пошлет его подальше, но, к его удивлению, тот задумался.
— А как это сделать?
"Ну, дела-а-а... Леса текут, моря горят, мышка в камне утонула... Это точно Малфой? Что-то с ним не так".
Не понимая, как вести себя, Гарри неопределенно пожал плечами.
— Ну-у, ты-то сам как попадаешь в мир маглов? — не отставал Малфой.
— Ну, как-как, — опять пожал плечами Поттер, — еду на Хогвартс-экспрессе в Лондон, потом дядя везет меня в Литтл-Уингинг.
И прикусил язык. Не стоило сообщать Малфою название городка.
— И все? — разочарованно спросил Драко. — И других вариантов нет?
— Ну-у-у... — Гарри поймал себя на том, что в стопицотый раз пожал плечами, и пообещал себе больше так не делать. — Один раз я добирался до школы через "Дырявый котел".
— Как?
— "Ночным Рыцарем" до Косого переулка, потом от "Дырявого котла" до Хогсмита, а здесь пешком.
— Дай угадаю. Это было на третьем курсе?
— Откуда ты знаешь?
— Мой отец... — Драко запнулся. — В общем, я слышал, что ты что-то натворил у маглов, а трусливый Фадж тебя прикрыл.
Малфой, разумеется, не стал рассказывать, что узнал об этом, подслушав разговор Люциуса с кем-то из министерских работников.
— А ты, оказывается, хорошо осведомлен о моих делах, — удивленно произнес Гарри, одновременно следя за тем, чтобы не пожимать плечами. — А я думал, что вызываю у тебя приступы ярости только при личных встречах.
— Отвали, Поттер, — огрызнулся Драко, — ты слишком высокого мнения о своей особе.
Они помолчали. Поттер решил, что вопросы у Малфоя закончились, и потянулся за джинсами.
Он как раз прыгал на одной ноге, пытаясь протолкнуть вторую в штанину, как вдруг Малфой прервал затянувшуюся паузу.
— Поехали к твоим маглам-родственникам.
— Что?! — Поттер потерял равновесие и грохнулся бы на пол, но Драко вскочил и схватил его за плечи.
Малфой ощутил подушечками пальцев упругость кожи Поттера, ощутимо перекатывающиеся под ней мускулы, и почувствовал запах его тела — чуть терпкий аромат с какой-то фруктовой ноткой.
— Стой на ногах, придурок! — почти испуганно воскликнул он.
Поттер так и застыл на одной ноге, держа в руках штаны. Он почувствовал крепкие пальцы и теплые ладони Малфоя у себя на плечах, и его обдало каким-то полузабытым ароматом, то ли парного молока, то ли свежего сливочного масла.
— Извини, Малфой, — выдавил он из себя.
Пальцы на его плечах разжались. Малфой отодвинулся. Поттер, наконец, попал в штанину и выпрямился, застегивая гульфик.
Оба испытали какое-то смутное сожаление, в котором не признались бы никому и под пыткой.
— Я езжу туда только на каникулах. Не думаю, что они будут рады мне. Не говоря уже о тебе.
— Твои родственники любят деньги?
Поттер с удивлением посмотрел в прищуренные глаза Малфоя и хотел пожать плечами, но вовремя спохватился и кивнул.
— Тогда вопрос их гостеприимства я беру на себя.
— Малфой, у них же магловские деньги.
— Обменяем в Лютном, — парировал Драко.
— Но обычные деньги на проезд тоже нужны, — напомнил Поттер.
— Хватит и на проезд, — сбить Драко с его намерений, по всей видимости, не представлялось возможным.
Поттер понял это и начал размышлять не "контра", а "про".
"Навестить Дурслей, чтобы расспросить Петунию, было бы неплохо. Если Малфой задобрит Вернона подношением, то можно рассчитывать хоть и на настороженный, но в целом благосклонный прием. И, возможно, удастся выяснить что-нибудь о матери у ее сестры... Или сводной сестры..." — поправил он себя.
— Погоди, — сообразил он об еще одном препятствии, — но нас же хватятся. Учебный год в самом разгаре.
— Плевать, — отмахнулся Малфой. — Попроси Дамблдора, чтобы всем сказали, что мы оба в Мунго после магической дуэли.
Пришла очередь Поттера смотреть на Драко, как на помешанного. Хотя... Если разобраться... Если через Гермиону предупредить Дамблдора, то не исключено, что все обойдется тихо. Конечно, и у директора, и у подруги будет к нему много вопросов, но почему-то сейчас это его не очень беспокоило.
— Я попрошу Гермиону, чтобы она меня прикрыла. Мне надо найти ее немедленно.
— Стой! Отсюда мы выйдем только вместе и только в Хогсмит.
— Ты чего-то боишься?
— Скажем так, опасаюсь.
— А почему Волдеморт выбрал именно тебя.
— А ты не догадываешься? Вряд ли Беллатриса не поделилась с Темным Лордом своим... расследованием.
— Ты хочешь сказать, что тебя им не жалко?
Драко промолчал, но скривился весьма выразительно.
— Ладно, — сдался Поттер, — как мы выйдем за ворота? — кисло поинтересовался он.
— Как ты раньше выходил, так и сейчас выйдем.
— Ну ты и наглый, Малфой! — почти восхитился Поттер...

Они выбрались из подземного хода. Драко осмотрелся по сторонам.
— Визжащая хижина?
— Ума палата дороже злата, — проворчал в ответ Гарри. — Пошли в Хогсмит.
— Подожди, надо почиститься. Я не собираюсь показываться на людях в таком виде.
Драко начал накладывать Очищающие чары на себя, а потом и на Поттера, к удивлению последнего.
— Какое уважение к моим родственникам, — подпустил шпильку Гарри.
— Плевал я на твоих родственников, — невозмутимо отозвался Драко. — Я не могу показаться в Лютном переулке в испачканной одежде, да еще и в обществе чумазого голодранца.
"Неисправимый наглец", — мысленно вздохнул Гарри и толкнул входную дверь хижины...


Глава 10. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 03

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Забини почувствовал жжение в паху (от автора: интересно, что сейчас подумали читатели?), сунул руку в карман и чуть не заорал.
Галеон в кармане раскалился так, что, казалось, штаны сейчас задымятся. В воздухе отчетливо запахло глаженным бельем.
— Ну, Гермиона, красного колпака тебе за пазуху!
Не вынимая руки из кармана, он оттянул его как можно дальше от самой дорогой части тела и не совсем понимал, что делать дальше.
Впрочем, жар от галеона несколько спал, и его удалось извлечь из кармана. Теперь Забини подбрасывал его с руки на руку, как печеную картошку.
— Блин, ты скоро остынешь?
Наконец, удалось рассмотреть монету. По ободку ее бежали строчки:
"Жду тебя у входа в директорскую башню. Г."
"Г."!
Класс!
Грейнджер позвала его на свидание.
Смело, очень смело. Обычно девушку надо уговаривать о встрече, а тут все наоборот. Забини потер обожженный участок тела всего в двух дюймах от... и подскочил к зеркалу.
Хм-м-м-м, неплохо. Слегка небрежно уложенные волосы по последней моде, томный и нежный взгляд, мужественный (с натяжкой) профиль.
Годится.
Блейз бросил на свое отражение последний взгляд и выскочил из спальни.

Взъерошенный вид Гермионы дал понять Забини, что позвали его не на свидание. Но выходить из образа было уже поздно.
— Что-то случилось? — глухим мужественным голосом поинтересовался Блейз, с грозным видом осматриваясь по сторонам.
— У меня письмо, которое надо передать Дамблдору.
— ?
— Тут такое дело, — начала объяснять девушка, — я получила два письма. Одно адресовано мне, а второе директору.
— ?
— Не удивляйся, что я тебя позвала. Эти письма написал Гарри. И там есть о Малфое.
— О-о! Дашь прочитать?
— Нет. Но могу пересказать основное. Он пишет, что они вместе с Малфоем временно покинули школу. Что причину этого он может рассказать только директору и просит передать ему второе письмо. И просит прикрыть его и Драко на время их отсутствия.
— Он назвал его в письме — Драко?!
— Хм-м, да.
— Что еще было в письме?
— Практически ничего. Написал, что целует меня и просит помочь.
— Что-о-о? Он свалил с Малфоем, которого называет по имени, и в письме целует тебя?
— В щечку, — тихо и застенчиво добавила девушка, но Блейз ее уже не слышал.
Чертов Поттер передает Грейнджер в письме поцелуи!
— Блейз, ты не злись так. На тебе просто лица нет. Ну с чего ты взял, что Поттером движут романтические чувства?
— А какие, по-твоему?
— Ну-у-у, мало ли. Знакомство длиной столько лет, даже с негативным подтекстом, иногда связывает людей странными привязанностями.
— Да уж куда странней, — с сарказмом прошипел Забини.
— Я вижу, что ты ревнуешь, но ведь у тебя нет уверенности, что твоя ревность обоснована?
— Ты опять о дружбе?
— Ну-у-у, в общем, да.
Тут Блейз решил, что пора объясниться.
— Мне мало дружбы, Гермиона! Я тебе честно говорю, что хочу серьезных отношений. И я очень рассчитываю на взаимность.
Девушка мило улыбнулась.
— Как мне нравится твоя горячность, Блейз. Я думаю, что со временем у тебя все получится.
Забини медленно остывал и корил себя за поспешность. Конечно, Гермиона еще не готова к его излияниям, но она только что однозначно дала ему понять, что у него есть шансы, и немалые. Это уже что-то.
— Ладно, извини, — пробормотал он на тон ниже.
— Пустяки. Ты был очень убедителен. Думаю, в разговоре с Гарри такой тон был бы для тебя довольно уместен.
— Он любит бьющие в глаза эмоции?
— А кто их не любит?
Дракон в душе Блейза свернулся комочком и замурлыкал.
— Ты пойдешь со мной к директору?
Счастливый Блейз только молча кивнул.

Директор с интересом оглядел странную пару, заявившуюся к нему в кабинет на ночь глядя. Глаза его смеялись.
Впрочем, смешинки в глазах сменились льдинками, как только он ознакомился с письмом Поттера. В задумчивости он походил по кабинету, а потом попросил у Гермионы письмо, которое адресовано ей. После прочтения второго письма настроение его не улучшилось.
— Кто-нибудь знает об этих письмах?
— Н-нет.
— Блейз и Гермиона, обращаюсь к вам с большой просьбой. Если вам дороги жизни ваших друзей и однокурсников, то никто не должен узнать об этих письмах. Их не было. Понятно?
— Хорошо, профессор Дамблдор.
— Объявляю вам официально, что Гарри Поттер и Драко Малфой в нарушение школьных правил устроили магическую дуэль, в результате которой пострадали оба. Так как последствия данной дуэли невозможно излечить в условиях Больничного крыла Хогвартса, оба дуэлянта отправлены в клинику святого Мунго на срок не менее двух недель. Остальные новости читайте в журнале "Пророк".
Посмотрев на студентов и оценив, прониклись ли они его речью, Дамблдор кивнул на дверь.
Гермиона с Блейзом переглянулись и покорно направились к выходу.
— Забини, подожди минутку, — директор пошарил в ящике стола. — Вот, возьми. В отсутствие Малфоя прошу тебя исполнять обязанности старосты факультета Слизерин.

* * *

Драко Малфой развалился в кресле на колесиках. От резких рывков и торможений "Ночного Рыцаря" кресло моталось по всему салону, время от времени врезаясь в перегородку, отделявшую кабину водителя от салона. Стен Шанпайк виртуозно уворачивался от опасного снаряда, а Поттер присел на ступеньку лестницы, ведущей в верхний салон, и, вцепившись в поручни, с усмешкой наблюдал за развлечениями Драко.
Наконец, кондуктор под скрип тормозов увернулся от кресла в последний раз и объявил:
— "Дырявый Котел"!
— Приехали.
Паб был почти безлюден, и через него ребятам удалось проскочить незамеченными.
— Ты помнишь, какой кирпич?
— Кажется, этот.
Спустя минуту они уже шагали по Косому переулку, поглубже надвинув капюшоны. Потом быстро свернули в Лютный и остановились.
— Ты здесь хорошо ориентируешься? — прищурился Поттер.
— Нормально. Сейчас зайдем к меняле, потом в обменный трансбутик.
— Обменный... что?
— Бутик. Магазин трансодежды (от автора: опять интересно, что подумали читатели?).
— Что такое трансодежда?
— Универсальные шмотки, которые можно носить в магическом и магловском мире.
— Малфой, откуда ты все это знаешь?
— Мой отец... короче, Люциус здесь пару раз покупал вещи. И я был с ним.
— И что это за вещи?
— Скоро увидишь.
В лавке у менялы Поттер в первый раз в жизни увидел Сквозной кошелек. Его впечатлило, когда Драко высыпал из него кучку галеонов, которая по размерам была больше кошелька раз в пять. В обмен Малфой получил пачку банкнот, которые меняла назвал почему-то "котлетой".
Магазин трансодежды удивил Гарри еще больше.
Ведь странно примерять мантию, которая по щелчку превращается в стильный костюм-тройку или в спортивную куртку с теплой подкладкой и капюшоном.
— Сколько я тебе должен? — поинтересовался Гарри, когда они вышли из бутика.
Малфой искоса посмотрел на него и хмыкнул:
— Я знаю, что ты не нищий, Поттер. Но это моя затея, а значит, и мои расходы.
— Ладно. Потом сочтемся, — решил не париться Гарри. — Куда теперь? К Дурслям?
— Погоди. Нельзя являться с пустыми руками. Пошли поищем магловский магазин.
Поттер пожал плечами.
— Откуда я знаю, где здесь магазины.
— А на чем ездят маглы по городу?
— На машинах или на автобусах, или вызывают такси.
— Такси?
— Машина с водителем. Возят, куда скажешь, за деньги.
— Ага. Надвинь-ка капюшон. Бармен! — крикнул Малфой требовательно.
— Слушаю.
— Такси вызвать можешь?
— Конечно, мистер...

Водитель слегка охнул, когда они выскочили на тротуар как будто из стены дома.
— Куда поедем, молодые люди?
— Есть неподалеку большой магазин?
— Как не быть. Ближайший неплохой маркет на Кинг-Уильям. Устроит?
— Вполне.
— Поехали.

В маркете Поттер еще раз удивился поведению Малфоя.
Он не корчил высокомерные рожи, а очень внимательно присматривался к витринам, продавцам, посетителям, словно впитывая в себя их разговоры, жесты, предпочтения и капризы.
Это наблюдение продолжалось минут пятнадцать, а потом Малфой начал свой первый шопинг в мире маглов.
В результате они вылезли из маркета с четырьмя огромными пакетами в руках. В дополнение на кисти Малфоя болталась вместительная спортивная сумка, содержимое которой Драко набил как-то незаметно для Поттера.
— Куда теперь? Доберемся обратно до Косого переулка и вызовем "Рыцаря"?
Гарри отрицательно помотал головой.
— Если мы хотим, чтобы никто не узнал, куда мы поехали, то добираться надо на рейсовом автобусе.
— Хм. Соображаешь, — снисходительно кивнул Малфой. — А такси туда ездит?
— Сейчас узнаем.
Они сели в такси.
— В пригород отвезете?
— Какой район?
— Тандридж, Литл-Унигинг.
— А-а-а, в Суррее. Недешево выйдет. Около сорока фунтов.
— Поехали! — высокомерно заявил Малфой и с царственным видом откинулся на сиденье.

Вернон Дурсль распахнул дверь и оторопел.
— Какого дьяв...
— Здравствуйте, мистер Дурсль, — Малфой немедленно вылез из-за спины Гарри. — Это моему неуемному любопытству вы обязаны нашим нежданным визитом. Я хотел познакомиться с опекунами своего друга, которые дали ему в жизни так много.
— Э-э-э... — выдавил из себя удивленный Вернон.
— Позвольте пожать вашу руку, сэр. Это большая честь для меня!
— Э-э-э... рад приветствовать вас, мистер...
— Блэк, сэр. К вашим услугам, сэр.
Явно не понимая, как себя вести, Вернон схватился за палочку-выручалочку.
— Петуния! У нас гости.
Тетя показалась за его спиной мгновенно. Поттер не сомневался, что она подслушивала из прихожей.
И неудивительно. Чей-либо визит был для этой семейки нешуточным событием.
— Миссис Дурсль, — широко улыбнулся Малфой, — ваш племянник многое рассказывал мне о вашей доброте и благонравии.
"Эй, — подумал Поттер, — не зарывайся, Драко. Какое еще, к лысому дементору, благонравие?"
Впрочем, миссис Дурсль расплылась в неуверенной улыбке и даже слегка присела, словно делая книксен.
"Охренеть можно!" — обалдел Гарри.
— Позвольте в качестве небольшого презента подарить вам вот эти коллекционные саженцы розы "Эрик Таберли".
Глаза Петунии распахнулись до полуторного размера.
— Ну что вы, что вы! Как можно... Они же такие дорогие.
— Ну что вы, право, это безделица.
Вернону ничего не оставалось, как распахнуть двери пошире, приглашая гостей войти.
Впрочем, он оказался верен себе, оттолкнув Гарри, чтобы первым мог войти приятный молодой человек, который непонятно по какому недоразумению оказался другом их непутевого племянника...


Глава 11. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 04

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


На визите к директору приключения Гермионы и Блейза не закончились.
Остановившись у поворота к Гриффиндорской башне, Гермиона нерешительно спросила:
— А ты очень торопишься, Забини?
Тот чуть не рассмеялся. Отличный вопрос в час ночи.
— Куда мне торопиться, вся ночь впереди.
— Понимаешь, у меня есть еще одно письмо. И его надо сегодня отнести адресату.
— Никаких проблем. И кто адресат? — галантность Забини не знала границ.
— Грозный Глаз Грюм.
Твердая решимость сопровождать Грейнджер хоть к дементору в лапы немного пошатнулась.
К дементору еще туда-сюда, а вот к Грюму...
Но лицо терять нельзя.
— Давай письмо, отнесу.
— Нет. Я не собиралась просить тебя отнести, но если ты проводишь меня...
— Конечно, провожу, — Блейз выставил локоть, предлагая Гермионе взять его под руку.
— Нет, Блейз, так будет очень... очень двусмысленно. Мы просто пойдем рядом. Ты теперь староста, и будет выглядеть так, словно у нас межфакультетский патруль.
"Лучше бы у нас был межфакультетский поцелуй", — вздохнул про себя Блейз и пошел рядом с девушкой, стараясь не коснуться ее плечом или рукой. А если и удастся коснуться, то так, чтобы это выглядело естественно.
Случай не заставил себя ждать.
Какая-то летучая мышь чиркнула Гермиону крылом по голове, и та, вздрогнув, невольно прижалась к Блейзу.
— Ох!
— Разлеталась тут, мерзавка, — Забини голосом, полным счастья, то ли ругнул, то ли похвалил мышку .
— Никак не могу привыкнуть, — стала оправдываться Гермиона. — Извини, Блейз.
— Гермиона, мое плечо всегда к твоим услугам. Можешь пользоваться им без расписания, — галантно отозвался Забини, не отказав себе в удовольствии прижать ее локоть к своему боку.
Когда они дошли до двери в комнату Грюма, Блейз немного отстал и подождал девушку за углом. О чем она разговаривала со старым аврором, он не слышал. Грюм наверняка наложил на дверь заглушающие чары.
По дороге обратно к факультету львов они мило поболтали, и Гермиона уже не переживала по поводу того, что держит Блейза под руку, а часы на башне тем временем пробили четверть третьего.
Забравшись в гостиную через ворчащий портрет Полной Дамы, Гермиона с удивлением покрутила головой.
— Никогда бы не подумала, что среди слизеринцев может оказаться такой парень. Даже жалко, что он гей. Остается утешаться мыслью, что Гарри достанется отличный бойфренд...



* * *



Наблюдая, как Малфой нагло и напористо очаровывает его родственников, Гарри твердо решил не говорить хорьку о том, что тот полукровка. Пусть как следует примерит на себя прелести жизни маглорожденного волшебника в магическом и немагическом мире.
В назидание.
Пока Петуния хлопотала над ужином, Малфой наповал сразил дядю Вернона большой бутылкой пятнадцатилетнего скотча "Glenfiddich", преподнесенной в качестве презента. Дурсль даже слегка вспотел от удовольствия и тут же припрятал подарок в буфет. Гарри с некоторым сожалением проводил скотч взглядом, и это не укрылось от внимательного взгляда Малфоя. Но он промолчал, лишь незаметно усмехнувшись уголком губ.
Ужин прошел в чинно-благородной атмосфере взаимного уважения и натужного дружелюбия. Даже Дадли пытался любезно улыбаться, что на его малоподвижном от обжорства лице выглядело совершенно неуместно и даже мучительно.
Вопреки ожиданиям Поттера, Драко вовсе не стремился стать душой общества на этом ужине, но отпускал уместные остроты и направлял разговор в нужное русло, тема которого была близка и понятна семейству Дурслей.
Шло обсуждение соседей.
Затравку теме дал Малфой, сокрушенно пожаловавшись на своих придуманных соседей по улице, которые страдают неуемным любопытством и суют нос не в свои дела.
Ох, как близко к сердцу Петуния и Вернон приняли жалобы приятного гостя и начали рассказывать о своих соседях такие страсти-мордасти, что Поттер, который знал всех соседей как приличных людей, с трудом удерживался, чтобы не начать корчить рожи.
Вернон даже сходил за початой бутылочкой какого-то бренди и налил себе глоток, "чтобы успокоить нервы". Впрочем, он вопросительно взглянул на Малфоя, но тот сделал отстраняющий жест и пояснил, что ему еще нет семнадцати лет.
Дядя удивленно поднял брови, и Гарри немедленно вмешался.
— Мистер Блэк, — он с иронией перевел взгляд на Драко, но тот и бровью не повел, — оговорился, он хотел сказать, что ему нет еще восемнадцати.
— Совершенно верно, — кивнул "мистер Блэк" и извинительно улыбнулся.
В общем, Дурсли получили немалое удовольствие, перемыв косточки всем соседям в радиусе двух кварталов, а Драко составил для себя довольно полное представление о складе мышления типичных британских обывателей немагического мира.
В конце ужина Гарри решил, что пора решать жилищную проблему.
— Дядя, если вы не возражаете, мы хотели бы несколько дней погостить у вас.
— Конечно, я мог бы остановиться в гостинице, — тут же с милой улыбкой встрял Малфой.
— Ну что вы, что вы, — тут же закудахтала Петуния, — вы можете разместиться в гостевой спальне на втором этаже. Правда, Вернон?
Слегка захмелевшему Дурслю предложение супруги показалось не слишком обременительным.
— Ну разумеется, Петуния, постели нашему гостю.
Тетя захлопотала и ушла вверх по лестнице со стопкой белья, а Вернон жестом пригласил Драко к сигарному столику.
— Располагайтесь, мистер Блэк. — любезно пригласил он и приказным тоном обратился к Поттеру: — Подвинь второе кресло ближе к камину.
Гарри с постным лицом выполнил указание, а Драко улыбнулся, сделал жест, словно откидывая в стороны фалды невидимого фрака, и церемонно уселся в предложенное кресло.
Впрочем, связного разговора уже не получилось. Дурсль заметно осовел от бренди и плотного ужина, а потому ограничился небольшим путаным рассказом о достоинствах дрелей, которые изготавливает его предприятие. Тут появилась Петуния и сообщила, что гость может идти отдыхать.
Драко и Поттер подхватили свою поклажу и дружно направились на второй этаж. По слегка разочарованному выражению лица тети можно было понять, что она надеялась, что племянник помоет посуду...


Гарри не успел плюхнуться на свою кровать, как раздался стук в дверь.
— Открыто.
Вошел Малфой и внимательно осмотрел комнату.
— Мда-а-а, домовики живут просторнее.
— Позубоскалить пришел?
— Нет, мой визит имеет конкретную цель.
— Какую же?
Малфой вытащил из пакета бутылку и поставил ее на письменный стол.
— Что это?
— Лагавулин. Двадцатипятилетний.
Гарри с опаской потянул на себя бутылку. Тяжеленькая и прикладистая. Сама в руку ложится.
— Ты пьешь немагический алкоголь?
— Оказывается, не только я. Я видел такую бутылку у... короче, видел. И знаю, что этот виски ценится наравне с Огденским. В общем, предлагаю тебе дижестив.
— Диже... чего?
— Дижестив — это крепкий напиток, который употребляют после обильного ужина.
Гарри пожал плечами. Дижестив так дижестив.
Малфой воспринял молчание как согласие и выставил на стол два бокала с толстыми донышками.
— Ого, какие увесистые? Откуда они у тебя?
— В одной упаковке с бутылкой были. Называются — тумблеры. Оказывается, маглы — предусмотрительные люди. Купил упаковку — и пей, где хочешь. У нас так не принято.
Гарри хотел поинтересоваться, у кого это — у нас, но решил промолчать. Зачем портить настроение хорьку, оно и так, судя по всему, не очень веселое.
Малфой налил в каждый тумблер на треть.
Гарри взял свой бокал и принюхался. Аромат был приятный и немного тягучий.
— До дна! — изрек Драко и опрокинул виски в рот.
Гарри понял, что это тост.
— До дна, — пробормотал он и последовал примеру Малфоя.
Опять, как тогда в подземелье, они некоторое время хватали воздух ртами и смотрели друг на друга вытаращенными глазами.
— Хм. Это получше будет, чем то, что мы пили в Выручай-комнате, — признал Гарри, отдышавшись. Он почувствовал, как виски мягко стукнул его по затылку.
— Не помню, — отмахнулся Драко, — не отвлекайся.
И снова наполнил тумблеры на треть.
— А мы так не слишком...
— Поттер, — перебил его Малфой, — не будь занудой! До дна!
— До дна, — пожал плечами Гарри и вслед за Драко опрокинул бокал в рот.
Как ни странно, вторая порция пошла легче.
Драко с важным видом вытащил из пакета продолговатый патрончик.
— Что это?
— Это? — Драко свернул у патрончика верхушку и вытащил из него толстую сигару с уже обрезанным кончиком. — Это гавана. Лучшие сигары в мире. Их делают вручную весьма пикантным способом.
Он зажег огонек на конце палочки и прикурил.
Сладковатое облачко дыма окутало его.
— Малфой, ты что творишь? Нельзя колдовать!
— Кто толком не умеет, тому нельзя, а кто умеет, тому можно. Интересно, Поттер?
Произнеся эту малопонятную фразу, Малфой непринужденно завалился на кровать Гарри.
Тот усмехнулся и присел рядом.
— Рассказывай.
Из рассказа Малфоя Поттер вынес твердое убеждение, что в министерстве сидят одни тупорылые сволочи. Оказывается, существовало простое заклинание, которое прятало колдовство несовершеннолетних. Но в учебниках его не было. Его накладывали на свои дома состоятельные маги и учили своих детишек колдовству лет с пяти-семи. А родители остальных детей, зная, что их чада обвешаны магическими следилками министерства, прятали свои палочки от детей, чтобы их семьи не оштрафовали.
— Научишь?
— Не вопрос, — махнул рукой Малфой и налил по третьей.
Потом по четвертой.
Потом по пятой... или по шестой?
Вот дальше Гарри помнил неотчетливо и под пыткой не мог бы сказать, кому из них пришла в голову победительная мысль выпить на брудершафт. Но мысль пришла. И они выпили!
И впились в губы друг другу братским поцелуем, который вроде бы очень затянулся, а может, и не очень...
Дальше и вовсе пошло фрагментами.
Вот они дружно вытаскивают из спальни сонного Дадли и вливают в него полстакана виски...
Вот кузен хвастает своими крутыми друзьями, которые могут запросто оформить что-то там очень важное и очень бумажное...
Залитый водой кафель и толстая задница Дадли, заснувшего с головой в унитазе...
Вот они с Драко стоят на четвереньках напротив друг друга и, вытаращив глаза, повторяют: "Чистая кровь! Чистая кровь! Чистая кровь!.."
Вот Малфой показывает Поттеру, как танцевать мужской Моррис Данс. И они танцуют, используя вместо белых платков наволочки от подушек. Бубенцов на ногах у них нет, а то, что Драко пытался трансфигурировать, больше похоже на серебристых лягушек, но это все такие мелочи! Кажется у них классно получается. Как здорово вот так беззаботно танцевать и танцевать...
А вот они снова целуются прямо на ковре, не потому, что не могут доползти до кровати, а потому, что им очень некогда. Надо успеть так много.
Поттер смутно помнил, что задавался вопросом, правильно ли они делают?
Да кому какое дело, сэр-р-ры мои, до двух воспитанных молодых людей, которые сочли уместным слиться в братском поцелуе?
Вспомнить бы еще, кто из них это сказал...

...



А поутру они проснулись...


Глава 12. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 05

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Поттер с трудом поднял голову, огляделся по сторонам и опять понурился.
— А я думал, что проснулся, — проворчал он разочарованно, но через мгновение встрепенулся.
— Что-о-о?
Кровать, на которой он лежал, занимала всю площадь комнаты. Она аккуратно повторяла все ниши и выступы стен и вплотную примыкала к двери. С учетом того, что дверь открывалась внутрь, выглядело это совершенно идиотски.
Тело Поттера лежало головой к двери. И это было именно тело — потому что сам Гарри его толком не чувствовал. Подчинялась ему только голова, но и она при каждом движении посылала ему совершенно неожиданные сигналы, от головокружения до ощущения падения, сопровождавшегося приступом тошноты.
С большим трудом он повернулся на бок.
— Ни хрена себе! — ломающимся голосом прокомментировал он наличие на кровати тела Малфоя, которое лежало под прямым углом к его собственному.
Он потер ногу об ногу, чтобы определить, в носках он или нет. И не определил.
— Сдаюсь, — пробормотал он себе под нос и позвал: — Драко! Помоги мне.
Малфой зашевелился, слабо застонал и снова затих.
— Ну, Драко, помоги. Я не чувствую рук и ног.
Малфой поднял припухшее лицо. В глазах его колыхалось что-то мутное.
— Отвали, Поттер, не до тебя.
— Посмотри, что у меня с ногами?
Малфой снова уронил голову на простыню и с ноткой возмущения проворчал:
— Сейчас я все брошу и буду смотреть, что там с твоими ногами.
Он еще что-то ворчал, но Гарри уже не слушал. Он наконец сумел приподнять свою верхнюю часть туловища и с удивлением рассматривал толстый пестрый шланг, которым были обвиты его ноги. Откуда он мог взяться и зачем им связали его ноги? Или он сам себя связал?
— Малфой, откуда шланг на моих ногах?
— Как же ты достал! — простонал Драко в простыню. — Это не шланг, это змея.
— Что?! Помоги мне освободиться от нее. Мне не дотянуться до палочки!
— Сам позвал, сам и освобождайся, — непонятно ответил Драко. Отрывать голову от простыни он решительно не собирался.
— Сам позвал? — растерялся Гарри.
— Да замолчишь ты, змееуст хренов? Голова раскалывается!

Руки и ноги они в конце концов распутали. И даже с кроватью почти справились. Почти, потому что она уменьшилась, но так и осталась неправильной формы с уступами. Гарри накидал на нее вещей и сверху прикрыл одеялом от срама. Змея заползла на шкаф и оттуда с любопытством наблюдала за Поттером и Малфоем, которые пытались навести порядок.
В дверь непривычно деликатно постучались.
— Кто еще?
В комнату боком влез Дадли. Лицо его было искажено страдальческой гримасой.
— Понятно, — вздохнул Малфой. — Заходи, еблан. И ты, Поттер, прекрати суетиться. Я начинаю прием.
Он пошарил в кармане и вытащил пузырек синего стекла.
— Как там тебя... Дадли? Рот открой и высунь язык.
Толстяк повиновался. Малфой капнул ему в пасть пару капель и взмахом руки показал на дверь. Дадли быстро ретировался.
— Твоя очередь, Поттер.
— Меня зовут Гарри, Драко.
— Значит, помнишь, Гарри, — вздохнул Малфой.
— А ты надеялся, что я забуду?
Драко еще раз вздохнул.
— Я и сам не знаю, на что я надеялся. Открывай рот, зелье выдыхается...

После медикаментозного улучшения самочувствия Поттер обратил внимание на пузырек с зельем и бутылку.
Вторую.
Ее Драко открыл, когда они уже были изрядно пьяными, причем Гарри протестовал, но Малфой его не послушал.
Так вот Гарри запомнил немного початую бутылку, а сейчас в ней оставалось не больше половины.
Хм. Кстати, о половине. В пузырьке с зельем тоже оставалось не больше половины. А они сейчас истратили на круг капель десять-двенадцать. Что-то не стыкуется.
Малфой заметил интерес Поттера к пузырьку, но истолковал его по-своему.
— Можешь не спрашивать. Да, это зелье готовил Снейп.
— Часто балуешься виски, Драко? Твой декан потакает твоим сомнительным привычкам? — внешне нейтрально поинтересовался Поттер.
— Нет у меня никаких сомнительных привычек, — покачал головой Малфой. — Я это зелье прихватил, когда Сыворотку правды у Снейпа взял. На всякий случай.
— Ага, ага. Надо понимать, что случаи разные бывают, — скулы у Гарри заходили ходуном.
Он подскочил к Малфою и схватил того за грудки.
— Меня подпаивал, а сам зелье втихаря принимал? Зачем ты это сделал, Драко? Зачем все эти танцы, брудершафты, объятия и поцелуи на ковре?
Взбешенный взгляд зеленых глаз столкнулся с непокорным блеском серых, в глубине которых скрывалась затаенная грусть. Малфой не пытался освободиться или оторвать от себя руки Поттера. Вместо этого он закинул руки на шею Гарри и притянул его лицо к своему.
— Затем! — выдохнул он в приоткрытый рот Гарри и припал к нему губами.
Малфой был готов к тому, что Поттер начнет возмущенно отталкивать его, широко распахнув глаза, но... гриффиндорец вдруг изумленно моргнул и закрыл их.
Великая Моргана! Какие же у него теплые, нежные и в то же время подвижные и чувственные губы! Как пробегает по ним легкая дрожь, отзывающаяся в Драко теплой волной, пронизывающей его от макушки до кончиков пальцев, проваливающейся все ниже и ниже до самого паха, отзывающегося сладкой судорогой...
Великий Мерлин! Взволнованное дыхание Драко без следа смыло злость и раздражение с души Гарри. Неведомый ранее жар бросился ему в лицо, по груди и животу побежали мурашки, бедра самовольно подались вперед и вжались в живот Малфоя.
"Только не открывать глаза, только не открывать глаза", — как заклинание, твердил про себя Гарри.
"Какие у него красивые ресницы, — бессвязные мысли проносились в сознании Драко, заслоненные восхитительным ощущением губ Поттера. — Оказывается, я хотел этого всегда... целовать или оскорблять, чтобы задеть его чувства... обнимать или бить, чтобы ощутить его тело... О, Моргана! Я точно схожу с ума. Поттер, что ты сотворил со мной..."
Гарри осознал, что он все еще держит Драко за ворот, расцепил руки и, обняв его за плечи, прижался всем телом. Драко тут же положил руки ему на поясницу и подался навстречу.
Если это и было безумие, то безумны были оба. И эта мысль странным образом мирила разум Поттера с происходящим. А чувства его, взбаламученные совершенно новыми и волнующими ощущениями, не протестовали, а толкали его все дальше по тропинке, которая обещала так много. В его жизни не было ничего похожего, и вся шелуха воспоминаний о дружеских чмоканьях Гермионы в щечку и скаутских поцелуях с Чжоу осыпалась как прошлогодняя листва, оставляя под собой обнаженную душу, впервые испытавшую нежность чувственного прикосновения к другому человеку. Человеку, который сейчас так же безумен и так же счастлив, как он сам.
Их поцелуй длился и длился, но никто из них не был готов к чему-то большему. Никто из них не знал, что делать дальше и что сказать другому так, чтобы не спугнуть, не обидеть и не оскорбить.
Гарри первым ослабил хватку на плечах Драко. Оба немного отодвинулись, разрывая поцелуй. Малфой вздохнул и убрал руки с поясницы Гарри.
— Вот зачем, — словно продолжая разговор, произнес Малфой и немного виновато посмотрел на Поттера.
Тот чуть не задохнулся от такого красноречивого взгляда. Словно Драко сказал ему:
"Я действительно затеял это, Гарри, но без твоей помощи больше ничего сделать не смогу".
— Спасибо за лечение, — невпопад ответил Поттер и тут же сообразил, что изрек некую двусмысленность.
— Всегда пожалуйста, — ответил Малфой и отвернулся.

Неловкое молчание длилось недолго. Надо было решать, чем они займутся дальше. Поэтому, слово за слово, они начали общаться. Сначала с некоторой неловкостью, а потом все спокойнее, словно по молчаливому согласию вместе решили сначала обдумать все то новое, что происходит между ними. Помощь пришла с неожиданной стороны. В дверь снова постучали, и Дадли сообщил, что их зовут на завтрак.
Драко заскочил в свою спальню и к завтраку явился с тортиком в прозрачном контейнере. Петуния и Вернон отнеслись к этому весьма благосклонно, а вот Дадли почему-то занервничал. Более того, он категорически отказался от предложенного кусочка и очень настороженно наблюдал за родителями, поглощавшими торт, словно ожидая, что с ними случится что-то нехорошее. Петуния была так обеспокоена из-за странного поведения Дадли, что, пощупав его вспотевший похмельный лоб, немедленно отправила в кровать. Дадли ушел, но Гарри видел, что он несколько раз выглядывал с лестницы и кидал настороженные взгляды на Вернона и Петунию.
После завтрака Драко, посмеиваясь, рассказал Гарри, что тот сам виноват в страхах кузена.
Оказывается, во время вечерней попойки поддавший Дадли стал расспрашивать Поттера о той злополучной ночи, когда Хагрид явился за Гарри в рыбачью хижину на острове. Его интересовал "огромный волосатый колдун", который наколдовал ему дополнительную часть тела. Поттер, поймавший хмельной кураж, под веселую руку поведал кузену, что свинячий хвост появился у Дадли не из-за колдовства, а потому что торт был зачарован, чтобы его не съел никто, кроме Гарри.
"Еще раз съешь заколдованный торт, Дадли, и получишь, кроме хвоста, свинячий пятачок и свинячий член крендельком!" — пригрозил Гарри испуганному кузену.
— Так он опасался, что у Петунии появится пятачок, а у Вернона свинячий хрен? — сообразил Поттер, и они долго ухохатывались над Дадли, расцвечивая тему своей неуемной фантазией.

— Мистер Вернон, я хотел посоветоваться с вами, как с человеком, имеющим огромный жизненный опыт и острый практический ум.
Наверное, райская музыка звучала бы для Вернона не так сладко, как учтивые речи приятеля племянника.
— Да, мистер Блэк, я с удовольствием помогу вам советом, если вы посвятите меня в суть вашей проблемы, — важности физиономии дядюшки мог позавидовать спикер парламента.
Гарри чуть не прыснул, но удержался. На фоне серьезных лиц собеседников это было бы неуместно.
— Видите ли, сэр. Я рано потерял родителей и был усыновлен очень достойными людьми, которые увезли меня за границу. — Глаза Драко сузились. — Прошло время, и я вернулся сюда, на свою родину.
Дурсль одобрительно кивнул.
— Я хотел бы выяснить подробности о своих родителях и своем происхождении. Мне известно лишь, что они были достойными людьми.
— Хм-м-м... Но ваши усыновители, мистер Блэк... Неужели они не осведомлены об этих подробностях?
— Они... — Драко запнулся. — Они умерли, сэр. И я не нашел никаких следов об интересующем меня вопросе в их старой переписке.
Гарри внутренне сжался. Малфой, конечно, играл, но только наполовину. Гарри чувствовал, что Драко нелегко дается этот разговор, хотя наверняка он готовился к нему заранее.
— М-да, непростое дело, — глубокомысленно изрек Вернон, — очень непростое.
— Вы можете мне что-нибудь посоветовать, сэр?
— Думаю, что смогу. Петуния! — позвал Дурсль. — Принеси сюда нашу записную книжку!
Вошла тетя, держа в руках пухлый блокнот в потрепанном красном переплете.
— Сейчас, мистер Блэк.
Вернон листал блокнот, разыскивая какую-то запись.
— Вот. Это телефон частного детектива. Берет он достаточно дорого, но практически не знает неудач. Зовут его мистер Адамс. Он проживает в Лондоне. Как-то раз моя фирма пользовалась его услугами, когда наши конкуренты незаконно пытались использовать один из ключевых патентов. Он очень быстро собрал информацию и отработал свой гонорар безупречно.
Драко с Гарри переглянулись. Привлекать сыщика было небезопасно, но всегда можно подправить ему память, если что.
Вернон по-своему истолковал заминку.
— Вы ведь располагаете средствами, мистер Блэк?
— Разумеется, сэр. И я с благодарностью воспользуюсь вашей рекомендацией, если вы возьметесь представить меня мистеру Адамсу.
— Сегодня воскресенье, — снисходительно покивал Вернон, — но я могу позвонить ему завтра, и вы договоритесь о встрече.
— Я тоже хотел бы переговорить с детективом, — выпалил вдруг Поттер.
— Гарри, — поморщился Дурсль, — с твоим рождением и родителями все и так ясно. К тому же где ты возьмешь деньги на оплату его услуг?
— Я окажу мистеру Поттеру любую, — Драко выделил слово "любую", — помощь, которую он готов от меня принять.
Дурсли с недоумением переглянулись.
— С моим рождением действительно все ясно, — медленно добавил Гарри, внимательно наблюдая за родственниками, — а вот с рождением моей мамы связана какая-то тайна.
На этот раз дядя Вернон равнодушно пожал плечами, а тетя Петуния встревоженно вздрогнула и побледнела...


Глава 13. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 06

«I solemnly swear that I am up to no good».

Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Утром Забини получил посылку. Это был довольно толстый пакет.

Уже догадываясь, что это такое, Блейз уединился в заброшенном классе (ага, в том самом) и вскрыл его. На пол высыпались колдографии. Чертыхаясь, Забини присел, чтобы собрать их.

Вот первая. На ней Грейнджер что-то втолковывает Невиллу Лонгботтому. Вторая, третья... Блейз не заметил, как перестал собирать, а начал рассматривать. Великий Мерлин, какая же она разная.

На снимках Гермиона была сосредоточенная, задумчивая, улыбающаяся, разъяренная, грызущая яблоко, делающая выговор первокурснику, презрительно глядящая куда-то вдаль (Блейз предположил, что она в Большом зале смотрит на стол слизеринцев), читающая книгу, жующая кончик пера, облизывающая губы после тыквенного сока. С ума сойти!

Забини поймал себя на том, что стоит на четвереньках над фотографиями и улыбается, как придурок.

М-да-а-а, у поганца Криви был настоящий талант фотографа и репортера. Это надо же — в двух десятках листков фотобумаги отразить целую человеческую душу!

Круто!

Забини сложил снимки обратно в пакет и спрятал на груди. Он решил, что должен немедленно встретиться с Гермионой. Почему это, пока этот чертов Поттер вместе с Малфоем бродит неизвестно где, он должен отказывать себе в общении с понравившейся девушкой? С очень понравившейся...

Забини выскочил из класса и направился к башне Гриффиндора.

— Куда спешишь, Блейз?

Кребб с Гойлом заступили ему дорогу.

— Какое ваше дело?

— Эта... поговорить надо, — выдавил из себя Кребб.

— Срочно?

Гойл оглянулся по сторонам и заговорщицки кивнул.

— Давай, к окну отойдем.

Устроились у окна так, чтобы им все было видно и никто не мог подслушать.

— Ну?

— Тут такое дело, — начал Гойл хрипловатым баском, — Малфой пропал.

— Что значит — пропал? Он же в Мунго.

— Нету его там.

— Откуда знаете? — забеспокоился Забини.

— Те, кому положено, те знают. И кому надо рассказали.

Эту путаную речь надо было понимать так, что шпионы Лорда проверили Мунго и Малфоя там не нашли.

— Странное дело, — Забини сделал вид, что удивлен и озадачен.

— И Поттера в Мунго нет, — совсем тихо прохрипел Гойл.

— Получается, Дамблдор нам врет. Да только всех не обманешь, — криво усмехнулся Крэбб.

— Ладно, понял. А вам-то какое до этого дело? Сюзерена потеряли?

— Да мы... да нет... наоборот, отдыхаем от его заданий.

Гойл потрогал свою ширинку, словно проверяя, на месте его причиндалы или нет. Блейз вспомнил, что эти двуногие диваны жаловались, что Малфой поит их Оборотным зельем с волосами девчонок-первоклашек, и чуть не заржал. У Драко своеобразное чувство юмора, но в фантазии ему не откажешь. В извращенной, конечно.

— Так чего вам от меня надо?

— Ты это... мы в субботу в Хогсмит пойдем, а вернемся как бы и не мы... Так ты это... если чего заметишь, то не цепляйся, а то с тебя станется. Так и Аваду в лоб недолго схлопотать.

Забини все понял и помрачнел. Под видом этих дебилов в школу попытаются проникнуть два Пожирателя. И Моргана знает, чем это все закончится.

— Ладно, парни, — сказал он примирительно, — я все понял. Получили поручение — выполняйте, а я мешать не буду. Только вы этим своим... преемникам объясните, что к чему.

— Они все знают, — отмахнулся Гойл, — сами недавно закончили.

Крэбб с Гойлом потопали в гостиную.

Забини призадумался. Надо что-то предпринять. Но что?

Впрочем, одно дело надо сделать точно...



Через полчаса он осторожно выглядывал из-за угла рядом со входом в гостиную Гриффиндора.

Вот из ниши за портретом вылезла Гермиона и начала озираться по сторонам.

— Я здесь! — громким шепотом позвал ее Забини.

Они зашли в глухой коридорчик. По раннему времени в нем еще никто не целовался.

— Что случилось? — девушка морщилась и потирала бок. — Я даже обожглась.

— Извини. Вот это письмо надо отправить Малфою.

— И при чем здесь я?

— Ну, он же с Поттером, вот я и подумал...

Гермиона взяла из его рук запечатанный свиток.

— Что здесь?

— Сообщение для Малфоя. Важное.

Грейнджер подумала и сунула свиток обратно в руки Забини.

— Я не могу.

Поймав его вопросительный взгляд, девушка пояснила:

— Гарри доверяет мне, и я не могу отправлять ему или через него то, что я не проверила сама.

Забини вздохнул.

— Читай. Но если содержание письма узнает кто-нибудь, кроме тебя, то за мою голову не дадут и кната.

Он распечатал свиток и отдал Гермионе. Та быстро пробежала его глазами, потом перечитала еще раз, а потом еще раз по слогам, словно уча наизусть.

— Чудовищно. Пожиратели в школе, полной студентов.

Она посмотрела Забини в глаза.

— Если их поймают, то заподозрят тебя?

Блейз молча кивнул.

— А если они сами себя выдадут?

— Свидетели нужны.

— Из слизеринцев?

— Да.

— Какие же вы все-таки... — с досадой начала девушка, но, посмотрев на расстроенного Забини, оборвала себя. — Ладно. Письмо я отправлю. И есть еще несколько дней, чтобы подумать, что можно предпринять.

— Думаешь, нам легко? — с обидой отозвался Блейз.

— Ладно... извини.

В этот момент в коридоре раздались шаги, и из-за поворота показалась Лаванда Браун, тащившая за руку Рона Уизли.

— Ой! — взвизгнула Лаванда. — Занято!

— Я же говорил тебе... — начал Рон и замолчал.

Блейз и Гермиона разговаривали тихо, а потому стояли близко друг к другу. При виде гриффиндорцев Блейз отступил от девушки на шаг и спрятал пергамент за пазуху.

Рон недобро прищурился на него.

— Пошли, — дернула его за руку Браун.

— Я пойду, Гермиона, — кивнул Забини, даже не отдавая себе отчета в том, что назвал Грейнджер по имени.

Зато Рон все прекрасно услышал и сделал логичные для своего понимания выводы.

— Погоди-ка, — вырвал он руку у Лаванды. — Ты что тут делаешь, змееныш?

— Отстань от него, Рон!

Но тот уже не слушал. С налившимися кровью глазами он шагнул к Забини и врезал ему кулаком в челюсть.

— Протего Максима!

Рона смело заклинанием Гермионы и вместе с Лавандой отшвырнуло к портрету Полной Дамы, которая оглушительно закричала.

На шум сбежались студенты. А чуть позже и Макгонагалл пожаловала.

Впрочем, еще до ее прихода Гермиона незаметно вытащила у лежащего в нокауте Забини пергамент и сунула его в карман мантии, чтобы никто не заметил.

Забини отправили в Больничное крыло, у дверей которого сразу встал караул слизеринцев, не пуская никого с других факультетов.

Гермиона переживала за Блейза, но решила, что в данный момент помочь ему ничем не сможет, а вот письмо для Малфоя надо срочно отправить Гарри. И пусть он решает, что делать дальше.

Она поспешила в совятню, где в секретном уголочке сидела Букля.

Вытащив из кармана пергамент, девушка удивилась его толщине. Впрочем, оказалось, что, кроме письма, к ней попал довольно толстый пакет. Письмо перекочевало на лапу Букли, а пакет Гермиона убрала обратно в карман, намереваясь при первом же удобном случае отдать его Блейзу.




* * *




В понедельник они встретились с частным детективом.

Неизвестно, что ему наплел Вернон Дурсль, но мистер Адамс не стал заставлять клиентов тащиться в Лондон, а решил сам приехать к ним в Литл-Уингинг.

Встреча состоялась на троих. Вернон только представил их друг другу и удалился под предлогом неотложных дел по работе.

Мистер Адамс оказался очень внимательным и дотошным собеседником. Впрочем, они сразу договорились отвечать только на те вопросы, на которые готовы отвечать.

Детектив, не моргнув глазом, проглотил шитую белыми нитками историю Малфоя, уточнил дату рождения, составил словесный портрет усыновителя (Люциуса Малфоя, естественно) и сообщил, что возьмется за это дело при размере гонорара... он написал на салфетке несколько цифр и показал Малфою.

Драко согласно кивнул головой.

— Аванс? — предложил он.

— Позже, — отказался мистер Адамс. — Сначала я наведу первичные справки. А вот после этого мне потребуется смазка для языков.

Детектив довольно цинично усмехнулся.

— Это все?

— Нет, сэр. У моего друга есть к вам пожелания. Выслушайте его, я заранее согласен на сумму гонорара, которая потребуется для решения его проблем.

— С вами приятно иметь дело, мистер Блэк, — наклонил голову детектив.

Малфой вышел.

Гарри собрался с мыслями и начал излагать мистеру Адамсу свои затруднения и вопросы...



Остаток понедельника мог пройти скучновато, но они сообщили Дурслям, что хотят прогуляться и осмотреть окрестности. И вряд ли вернутся раньше вечера.

Кажется, больше всего этому известию обрадовалась Петуния. Она поглядывала на Вернона, словно ей не терпелось что-то рассказать ему.

И Гарри с Драко пошли бродить по городку. На Поттера нахлынула ностальгия. Хорошо ли, плохо ли, но здесь прошло десять лет его детства и еще пять летних каникул его отрочества.

Гарри увлеченно показывал с улицы, к какому окну дома Дурслей причалил летающий фордик "Англия" с братьями Уизли. Показывал спортивную площадку, на которой на них с Дадли напали дементоры. Пытался в лицах изображать, как спасался от погони хулиганов и очутился на коньке крыши школы. В юмористических тонах рассказал, как запихал Дадличку в террариум с удавом.

Малфой во время его рассказов то хмурился, то улыбался, а подчас откровенно ржал над странными, смешными, а порой и страшноватыми приключениями Поттера в мире маглов.

Оба старательно пытались не замечать, что идут, стоят и сидят, почти касаясь друг друга плечами. Что их руки все чаще встречаются в, казалось бы, случайных прикосновениях. Что стоит одному из них чуть оступиться или споткнуться, как второй немедленно поддерживает его под руку или за плечи. И не торопится отстраняться, когда неловкость преодолена. У обоих было ощущение какой-то общей ноши, хрупкой и невесомой, которую они несли осторожно и бережно, чтобы не нарушить, не потерять и, не дай Мерлин с Морганой, не уронить под ноги.

Проголодавшись, они доехали на такси до Гилфорда и забрались в кофейню "Эсквайрс Кофе", которая по дневному времени была почти пуста. По молчаливому согласию выбрали столик в углу подальше от огромных окон и заказали кофе с пирожными. Заказывал Гарри, потому что принести им меню никто не догадался, а идти к стойке и разглядывать ценники не захотелось.

— Э-э-э... Два бисквита "Виктория" и два трайфла с джемом, пожалуйста... и два кофе.

На этом Гарри почти исчерпал свои познания в десертах. Дурсли не баловали его походами в кафешки. Просто пару раз ему доставалось то, что не сумели затолкать в Дадличку.

Впрочем, Драко с интересом съел принесенные сладости. Кофе он признал довольно средним, бисквит удостоился его одобрения, а трайфл было решено повторить.

Незаметно за окном стемнело, и на улице зажглись фонари. В кофейне ровным фоном гудели голоса, звякала посуда и ворчали кофеварки под тихий аккомпанемент холодильных витрин.

— Мороженое будешь?

Гарри было не совсем удобно предлагать сладости, зная, что рассчитываться будет Драко. Но ему хотелось, чтобы тот попробовал его любимое лакомство.

— Можно, — кивнул Малфой.

Позвали официантку.

— Пломбир "Салеп с фисташками", две порции... если можно, — слегка запинаясь, заказал Поттер.

Официантка — молоденькая девушка арабской внешности со странной понимающей улыбкой — посмотрела на юношей и кивнула.

— Сейчас принесу.

— Что такое салеп, Гарри? — насторожился Малфой.

— Это корень какой-то. Вкусный. А что?

— Эта магла так странно на нас посмотрела, словно ты заказал что-то двусмысленное.

— Тебе не показалось?

— Мне редко кажется.

Впрочем, больше ничего настораживающего в поведении официантки не обнаружилось. Она принесла заказ и по просьбе Поттера подготовила им счет.

Мороженое Драко понравилось, и они съели лакомство с большим удовольствием...

А потом был темный салон такси. Яркие лучи встречных машин выхватывали из сумрака слившиеся в поцелуе силуэты. Водитель время от времени посматривал на самозабвенно целующуюся пару на заднем сиденье, и на лице его проступало недоумение пополам с сочувственным любопытством.

Но время поездки оказалось слишком коротким. Авто затормозило на Тисовой улице, Драко протянул банкноту, а таксист, отсчитывая сдачу, по-доброму усмехнулся.

— Приятно было на вас посмотреть, молодые люди...

Гарри смутился, а Драко окаменел лицом от бестактности магла.

— Только из-за вашей одежды я так и не понял, кто из вас девчонка? По-моему, это ты, брюнеточка, — кивнул он остолбеневшему Поттеру, подмигнул возмущенному Малфою и уехал, помаргивая красными сигналами перед поворотом на автостраду.

— Что это было? — только и смог произнести ему вслед Гарри.

— Да ну его, — отвернулся Малфой, почувствовав, как загорелись щеки, — пошли, Гарри...



Уже поздно вечером, раскрыв принесенный Дадли толковый словарь, обалдевший Драко прочитал:

"Салеп получают измельчением высушенных корневищ горных орхидей Orchis mascula и Orchis militaris. Корни эти своими очертаниями напоминают мужские половые органы, поэтому эта орхидея, как и напиток из нее, издавна считается в Турции мощным афродизиаком".

— Ты чем меня накормил, Поттер?!


Глава 14. Гарри Поттер и Драко Малфой. Эпизод 07

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Гарри прочитал письмо, принесенное Буклей, и задумался.
Еще совсем недавно подобное послание подбросило бы его в воздух, как шутиху близнецов Уизли. Он начал бы сломя голову ломиться в Хогвартс, и не было бы для него дела важнее, чем оказаться в школе в тот день, когда туда проникнут Пожиратели, дабы... дабы...
— А на хрена мне там появляться? — спросил он сам себя. — В очередной раз подставить мой знаменитый шрам под Аваду?
Гарри сел обратно на стул, с которого вскочил, дочитывая письмо.
— У меня еще тут есть дела незаконченные, между прочим, — медленно произнес он, пытаясь разобраться в своих чувствах.
Ему ясно было, что что-то в нем самом изменилось. Что-то ушло безвозвратно, а что-то пришло взамен, но это что-то было еще непривычным, еще не прижившимся в его натуре, еще не вступившим в набор повседневных привычек.
Что же это было?
Первая мысль, что это трусость, была немедленно отметена. С негодованием.
Он не побоялся бы хоть сейчас сразиться с Волдемортом, заявись тот сдуру в Литтл-Уингинг.
Это осторожность? Но что вызвало ее к жизни? Непонятно.
Размышляя о своем странном поведении, Поттер вдруг осознал, что уже знает, как должен поступить.
Он, фигурально выражаясь, немедленно ощупал свое решение и чуть ли не обгрыз его со всех сторон.
В сухом остатке было: он не вернется в Хогвартс и не пустит туда Драко, он предупредит Дамблдора о планируемом проникновении Пожирателей, он заберет из Хогвартса Гермиону, и еще он должен срочно...
Гарри тут же сел и написал два письма, одно Гермионе, и второе — директору. Безжалостно отправил уставшую Буклю обратно в Хогвартс и стал ждать ответы.

Гермиона была очень удивлена, когда директор, получив письмо от Гарри, попросил ее подождать, пока он напишет ответ. Дамблдор присел за стол, а ей сделал приглашающий жест, разрешая девушке осмотреть кабинет директора.
Раньше она никогда не бывала дальше порога. Как-то так получалось, что в кабинете директора не раз бывал Поттер, и даже Рон Уизли, а ей в этом не везло. Она — то сама лежала в Больничном крыле, то сидела у чьей-нибудь постели там же.
И вот пришел ее час. Девушка решила не терять времени даром и сразу двинулась в обход владений директора.
Дамблдор тем временем развил бурную деятельность. Он переговорил с Грозным Глазом Грюмом, с Кингсли Шеклболтом, и даже с Ремусом Люпином. Потом написал короткую записку, вложил ее вместе с каким-то артефактом в мешочек и позвал Гермиону.
— Мисс Грейнджер, надеюсь, вы успели утолить свое любопытство?
— Да, профессор Дамблдор. Это просто чудесно! Здесь столько интереснейших вещей. А феникс — просто прелесть! Он подарил мне перо.
— Что? — Брови директора взлетели на полфута выше очков-половинок. — Фоукс дал вам свое перо? Очень любопытно. Он редко балует студентов такими подарками. Используйте его с умом, мисс Грейнджер.
Гермиона кивнула, мысленно дав себе слово немедленно прочитать все о свойствах пера феникса.
— Выслушайте меня внимательно, Гермиона, — улыбнулся Дамблдор своей отработанной мудрой улыбкой. — Срочно отправьте мое письмо Гарри. Надеюсь, его сова еще в состоянии летать. И незаметно соберите свои самые необходимые вещи. Возможно, вам нужно будет на несколько дней уехать из школы.
Гермиона в недоумении уставилась на директора.
— Надеюсь, вы понимаете, что все это для вашей безопасности. Кстати, можете взять с собой в компанию кого-нибудь из студентов.
— Кого-то одного? — уточнила она.
— Только одного, — кивнул Дамблдор, — и пусть он держит язык за зубами. Этим секретом делиться нельзя ни с кем.
Гермиона поняла, что директор имеет в виду Рона. Видимо, всеведущий директор из-за своего отъезда пропустил их окончательную ссору.
Впрочем, разрешение есть, а как им воспользоваться — у нее есть время подумать.
— А куда...
— Гермиона, вы все узнаете в свое время. Могу сказать лишь, что ваш отъезд должен быть для всех тайной, поэтому нельзя пользоваться каминной сетью или другим легальным средством передвижения. Но я обдумаю эту задачу. А сейчас идите, Гарри должен получить мое письмо как можно скорее...



В комнату вошел Драко.
— Собирайся.
Поттер с удивлением осмотрел наряд Драко. Ну просто образец стиля. Денди в элитном клубе, да и только.
— Куда принарядился?
— Собирайся, говорю. Такси подъедет через пятнадцать минут.
Гарри пожал плечами. Вряд ли ответ Дамблдора прибудет раньше вечера. Путь не близкий, да и Букля не железная.
— Как одеваться?
— Прилично.
— Э-э-э...
Драко понял, что надо брать процесс в свои руки. Иначе они вообще никуда не уедут.
Весь гардероб Поттера был перерыт снизу доверху и оставлен в покое с приговором "на помойку!".
Кое-как из своих вещей и трансшмоток, купленных в Лютном переулке, Драко удалось слепить образ Поттера, который устроил его на оценку "удовлетворительно, но ниже ожидаемого".
— Ну, хотя бы так, — вздохнул он с безнадежностью в голосе.
Поттер, вспотевший и злой, осмотрел себя в зеркале.
— На хрена тебе это понадобилось?
— Приятно хоть раз в жизни попытаться сделать из обезьяны человека.
— Получилось? — Поттер был обозлен и не скрывал этого.
— Нет, — признался Драко и поторопил: — Ладно, пошли, человекообразный, пока такси не уехало.
Он сел на заднее сиденье с видом юного пэра из палаты лордов. На коленях у него был небольшой кожаный саквояж. С другой стороны на сиденье плюхнулся сердитый Поттер. Он по внешнему виду тянул в лучшем случае на охранника. Или привратника.
— Куда едем-то? — буркнул он нелюбезно.
— Тут недалеко. Ехать примерно час. Располагайся.
Машина тронулась...

— Где это мы? Что это за город?
— Ты на въезде табличку не видел?
Гарри заткнулся. Да, он не видел табличку — а почему, спрашивается?
Потому что Драко смотрел в окошко на пейзажи, а он смотрел на Драко. Вот только объяснять это совершенно не хотелось.
— Пошли.
Гарри пожал плечами и вместе с Малфоем вышел из машины.
Монументальная стеклянная вертушка пропустила их в просторный холл, весь заставленный кадками с экзотическими растениями.
— Мы что, в ботанический сад приехали? — усмехнулся Гарри.
— Лучше, — лаконично ответил Драко и направился к стеклянной стойке в глубине холла.

— Мистер Поттер, ваш бэйдж, пожалуйста. Мистер Блэк, это ваш бэйдж. Стюард проводит вас, господа. Мы очень надеемся, что вы не пожалеете о том, что выбрали наш спа-курорт.
— И мы очень надеемся, — высокомерно кивнул Драко служащему, который смотрел на молодых людей уж очень радушным взглядом и с преувеличенно приветливым видом.
Стюард провел их боковым проходом вниз по лестнице к одной из немногочисленных дверей и поклонился. Глазки его перебегали с одного юноши на другого, ни на мгновение не останавливаясь.
— В терме есть все, что может потребоваться вам для отдыха. Все принадлежности в шкафчиках. Напитки и уместные блюда вашего заказа в холодильнике и баре.
Поттеру стало интересно, что это за "уместные блюда". К чему, собственно говоря, они должны быть уместными?
Но не спрашивать же служителя. Драко вон и так поглядывает на него юмористически.
Стюард распахнул перед ними двери так называемого "терма". Оттуда пахнуло морем, но не прохладным и свежим, а теплым и густым, словно настоянным на некоем экстракте морской воды.
Малфой выразительно перекосил брови, и Гарри первым ступил на порог непонятного помещения.
— Благодарю вас, — небрежно кивнул Драко.
Поттер заметил, что банкнота из его руки почти волшебным способом переползла в перчатку стюарда.
— Благодарю вас, сэр! Кнопка вызова на столе, и, пока вы ее не нажмете, никто не нарушит вашего уединения.
Драко с высокомерным видом кивнул и шагнул вслед за Поттером. Дверь за ними защелкнулась.
— Вот ведь гомики, — полушепотом пробормотал стюард, рассматривая на просвет банкноту достоинством в десять фунтов стерлингов, — с жиру бесятся, детки толстосумов.
И присел за столик в пяти шагах от входа в терму, в ожидании вызова от клиентов.

— Это что, бассейн, что ли?
Поттер с удивлением разглядывал роскошную гостиную с широким выходом к ровной глади воды, обрамленной бортами из полированного камня.
— Правильно Снейп говорит, — вздохнул Малфой, — ты не чувствуешь тонких нюансов, а сразу выбираешь наиболее простую, можно сказать, вульгарную версию.
— Простой и вульгарный — это почти одно и то же, — буркнул Гарри, озираясь по сторонам.
Малфой неторопливо раздевался.
— Мне надоел ужасный душ твоих родственников. Непонятно, из какой лужи туда подают воду. У меня уже кожа шелушиться стала, чешусь весь. — Драко остался в одном нижнем белье. — Это геотермальный курорт, Поттер. Знаменитый римский Бат в современном магловском исполнении.
— А сохранился тот... древний?
Драко аккуратно повесил одежду на плечики и убрал в шкаф.
— Да. Но там сейчас музей.
Сообщив эту сногсшибательную новость, Драко просто и буднично стащил с себя трусы и направился к бассейну, над которым курился пар.
Гарри ошарашенно проводил его взглядом.
Кожа у него, видите ли, шелушится. Что-то незаметно. Вон какая белая и нежно-розовая на ягодицах...
Тут Поттер почувствовал, что сам сейчас начнет чесаться. Его бросило в жар, и щеки запылали.
Недолго думая, он тоже начал раздеваться, как попало накидывая одежду на диванчик, перед которым стоял.
И затормозил, добравшись до трусов. Нерешительно потеребил резинку на бедрах и посмотрел в сторону бассейна.
Драко уже не было видно, лишь бегущая рябь свидетельствовала о том, что он уже наслаждается в воде.
Поттер подкрался поближе и заглянул в бассейн. Тот был накрыт каменным куполом, в воду вели каменные ступеньки.
Драко лежал в воде на спине, раскинув руки и ноги в виде звезды. Эта картина заворожила Поттера. Не отрывая взгляда от Малфоя, Гарри вступил в воду. Драко услышал плеск и сообщил на всю терму:
— Сначала прими душ и прочитай табличку. Грамотный?
Поттер отшатнулся назад и действительно обнаружил на стене табличку, которая предупреждала, что перед входом в воды геотермального источника следует принять душ и иметь в виду, что терма — это место, свободное от одежды.
Поттер понял, что трусы обречены, и отважно стянул их с задницы.
Спустя несколько минут они беззаботно плескались в теплой, почти горячей воде. Вода была непривычно плотная, вязкая, и ощутимо выталкивала тело на поверхность. Лежать на ней было сплошное удовольствие. По бортам бассейна поднимались буруны из невидимых отверстий, и мириадами всплывали пузырьки, приятно щекоча кожу.
— Драко, твоя затея наверняка стоит драклову тучу фунтов!
— Если деньги становятся посредниками для здоровья и удовольствия, то не стоит с ними считаться, — изрек Малфой и попытался нырнуть. Но не тут-то было.
Поттер смотрел, как непослушная вода раз за разом выталкивает развлекающегося Малфоя на поверхность попой кверху, и почувствовал прилив крови к причинному месту.
"Вот, дьявол, у меня встает, что ли? — запаниковал Гарри. — Встает на Драко? Если заметит — сгорю от стыда".
Поттер сам попробовал нырять, чтобы отвлечься. Впрочем, примерно с таким же успехом, что и Малфой.
Вдруг над их головами мягко ударил гонг.
— Что это? — насторожился Поттер.
— Если читаешь предупреждения, то читай все и до конца, — наставительно произнес Драко.
— А?
— Находиться в этой воде дольше двадцати минут не рекомендуется. Вместо пользы может получиться вред. Выходим.
И поплыл к ступенькам, умник.
А как тут выходить, если член к животу прилип и отлипать не собирается?
Гарри греб к ступенькам, не зная, что предпринять. Избавиться от возбуждения никак не получалось.
Малфой спокойно вышел из воды. Гарри начал подниматься вслед за ним и притормозил, когда над водой показался верх живота. Делать-то что?
Драко потряс головой, вытряхивая воду из уха (Гарри невольно залюбовался стройными линиями его тела), а потом спокойно повернулся к Поттеру.
Тот лишь судорожно вздохнул при виде достоинства Малфоя, дерзко и недвусмысленно уставившегося в купол термы.
Драко, глядя Поттеру в глаза, слегка развел руками, как бы говоря: "Ничего не могу поделать". Заодно он отметил, что Поттер хоть и пониже его ростом, но пошире в плечах. Классическая мужская "рюмочка" — плечи-бедра — у него была заметнее.
— Выходи, Гарри, чего уж там...
Как только не осталось выбора, Поттер почувствовал облегчение. Что, он трусливее Малфоя?
Гарри выпрямил спину, с гордым видом поднялся по ступенькам и, остановившись в пяти шагах от Драко, заявил:
— Палочки вверх! Я вызываю вас на магическую дуэль, сударь!
Драко надменно выпятил грудь.
— Я к вашим услугам, сэр!
Поттер в два прыжка покрыл разделяющее их расстояние, юноши столкнулись грудь в грудь и слились в жадном поцелуе. Руки их переплелись, и животы соприкоснулись, обмениваясь первым горячим желанием. Их "палочки" тоже переплелись бы, но были слишком тверды для этого.
Это было уже не пьяное чмоканье и не робкое исследование губ в такси, они целовались страстно и самозабвенно, слившись губами и переплетаясь языками во рту, который у каждого стал общим на двоих...
Обнимая Драко за шею, Гарри почувствовал, что кожа его становится сухой и шершавой. Он разорвал поцелуй, задыхаясь.
— Сударь, — немного невнятно заявил он, — мы не выявили победителя на суше, пора продолжить дуэль на море!
И увлек Малфоя под струи душа. Их было два, и ничто не мешало им комфортно смыть с себя минеральную воду терма, но это им и в голову не пришло. Они вжимались друг в друга, пытаясь вдвоем уместиться под тугими струями, и закончилось это веселым боданием лбами и шлепками ладонями по голым плечам и спине. Драко был немного выше ростом и ожидаемо вышел победителем из этой корриды, а Поттер сделал вид, что страшно рассержен, и, дернув Малфоя на себя, поставил ему подножку. Они так и повалились на пол, дурачась и щекоча друг друга, а веселые струи воды били по их разгоряченным телам и блестящими струйками стекали на обсидиановые плиты пола...

Как они очутились на просторных лежанках у бассейна, Гарри не рассказал бы и под пыткой.
Оказались — и все.
Драко лежал на спине, закинув руки за голову, а Поттер пристроился щекой на его левом плече.
Они отдыхали.
Рядом валялись полотенца, которые Драко достал из какой-то ниши после "битвы на море".
Побежденных не было. Оба чувствовали себя победителями и были благодарны друг другу за свою победу.
— Ушатал я тебя, Гарри, — с удовольствием прошептал Малфой. — Кто кричал, что кусаться нечестно?
— Ой, уморил! — лениво возразил Поттер. — А кто орал, что не потерпит засосов на своей... хм... спине?
— Ты щекочешься, как девчонка.
— А ты... а ты... а за ухо?
— Ай, оставь ухо в покое. Ему и так досталось от твоего локтя.
— Извините, сэр. Не раскидывайте свои уши где попало, а то вам их оттопчут.
— Грубиян, — констатировал Драко со вздохом и погладил Гарри по щеке.
— Уже можно мурлыкать? За ушком почешешь?
— Можно и за ушком...
— Мур-р-р-р...
Голова Гарри была наклонена вдоль живота Малфоя, поэтому он сразу заметил, что член у того оживает. Нечто подобное немедленно стало происходить с его собственным. Поддавшись импульсу, Гарри протянул руку и накрыл ладонью член Драко.
— Хр-р-р-р, — негромко зарычал тот, чуть дернулся и замер. В этом чувствовалось и поощрение, и надежда на продолжение.
Поттер представил, что сделал бы со своим собственным, и крепко сжал упругий орган в ладони.
— Потер-р-р-р... что ты твор-р-ришь, — почти простонал Драко и толкнулся бедрами в его руку.
Гарри приподнялся на локте и положил голову Малфою на живот в поисках более удобной позы. Драко не возражал и только тихонько шипел сквозь зубы.
По-хозяйски зажатый в кулаке орган обжигал ладонь Поттера и жадно пульсировал. Он жаждал разрядки, и не стоило мучить его владельца ожиданием.
Гарри представил, что это его собственный член, и начал ритмично скользить по нему, наращивая темп. Показалась скользкая от смазки головка, то выглядывающая на свет, то прячущаяся обратно в складки крайней плоти. Драко вцепился одной рукой в плечо Поттера, шаря другой по лежанке, словно в поисках чего-то. Он задыхался, и его прерывистое дыхание с шумом прорывалось сквозь стиснутые зубы.
Завороженный зрелищем, Гарри опустил голову еще ниже и, улучив момент, когда головка выскользнет наружу, лизнул ее языком.
— А-а-а-а, — выгнулся дугой Драко, вцепившись обеими руками в волосы Поттера, и из пульсирующего члена в лицо Гарри плеснула сперма. Раз, и еще раз, и еще раз.
Малфой обмяк и распластался на лежанке, тяжело дыша.
Гарри приподнялся на локте, с некоторой растерянностью коснулся своей щеки и губ, залитых спермой Драко. Он не знал, как вести себя дальше, не понимал, правильно ли он сделал, не знал, что подумает об этом Драко, когда придет в себя, и чувствовал себя странно и неловко.
Но Драко не дал его неловкости развиться до степени болезненной. Он рывком опрокинул Поттера на себя и осыпал его лицо поцелуями. Гарри счастливо прятал глаза и подставлял губы.
Прошло не так много времени, и он почувствовал, что рука Драко скользнула к его члену, который еще не успел потерять боевую форму.
— Закрой глаза, Гарри, — хрипло прошептал ему Малфой, — я еще никогда не делал так...
И Гарри закрыл глаза, отдаваясь на милость Драко и растворяясь в нежности его рук, его губ, его языка, ласкающего орган, который раньше знал только потную подростковую ладошку и представления не имел, какими пронзительными и сладостными могут быть прикосновения любимого человека...


Глава 15. Шалость Драко Малфоя и Гарри Поттера

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Грейнджер назначила встречу Забини на семь утра. Она знала, что слизеринца еще вчера отпустили из Больничного крыла.
Он пришел, отсвечивая фиолетово-пурпурным фингалом и зевая во весь рот, что твоя хвосторога.
— Как твой синяк?
— Дышит свежим воздухом, — улыбнулся Забини.
— Блейз, завтра, как только студенты отправятся в Хогсмит, я заберу тебя отсюда.
Забини проглотил зевок и почему-то представил, как его сгибают в бараний рог, засовывают в чемодан и с размаху закидывают на багажную полку Хогвартс-экспресса.
— Заберешь? — переспросил он.
— Ну-у... нам нужно уехать из школы на несколько дней.
Блейзу и самому хотелось исчезнуть из Хогвартса на ближайшие выходные.
— И куда ты меня повезешь? — как-то почти по-детски спросил он.
— Надеюсь, что навстречу твоему счастью, — улыбнулась девушка и почему-то вздохнула, словно с затаенной грустью.
— Тогда я готов хоть сейчас, — галантно приосанился слизеринец.
— Завтра. Как только студенты отправятся в Хогсмит, — повторила Гермиона. — И собери незаметно самые необходимые вещи. Мешок с Незримым расширением у тебя есть, или дать?
— Обижаешь, — пожал плечами Забини, — у меня двадцатифутовый саквояж Ковертли! Что угодно поместится.
— Вот и соберись, как следует, Блейз. Как только твой галеон нагреется, приходи к статуе горбуньи на пятом этаже. Знаешь, где это?
— Ну, да.
— И учти, Забини, что никто не должен знать об этом. Это очень важно! А сейчас иди. В оставшееся время нельзя, чтобы нас видели вместе.
Блейз уже ушел, когда Гермиона спохватилась.
— Я же забыла отдать ему, — она вытащила из кармана пачку, попавшую к ней вместе с письмом для Малфоя. — Интересно, что это может быть?
Девушка нерешительно потеребила корешок пачки, но потом тряхнула волосами и решительно сунула ее в карман.
— Ты не будешь смотреть чужие бумаги, Гермиона, — сделала она замечание самой себе, — это не твой секрет. И вообще, может быть, Забини приготовил это для Гарри.
Грейнджер вспомнила о просьбе директора и направилась в гостиную Гриффиндора. Чтобы выполнить поручение Дамблдора, следовало действовать быстро и решительно.

Грейнджер ворвалась в спальню мальчиков без стука и без объявления войны.
— Всем привет и с добрым утром!
Лонгботтом застыл у своей кровати в штанах с обнаженным торсом, а Симус чуть не подавился зевком. Только Рон Уизли не видел нежданной гостьи, потому что стоял на четвереньках с головой под кроватью в поисках второго носка. В комнату смотрела только задница Уизли, но глаз на ней по понятным причинам не было.
Гермиона по вещам вычислила кровать Гарри, забрала подушку и подошла к окну. Некоторое время она внимательно рассматривала наволочку, потом сняла что-то с нее и затолкала в приготовленный флакончик. Бросила подушку обратно на кровать Поттера и, сопровождаемая изумленными взглядами парней, направилась к выходу.
— Мужественно выглядишь, Невилл. — заметила она на ходу. — Привет, Симус, скажи Рону, что у него трусы надеты на левую сторону, и их надо срочно постирать!
Дверь за девушкой захлопнулась.
На лице Лонгботтома сияла горделивая улыбка, Симус удивленно хлопал ресницами, а Рон Уизли вылез из-под кровати и крутил головой по сторонам, пытаясь понять, что это было.


Гарри сладко потянулся и сел в постели. Все тело немного ломило, как после хор-р-рошей тренировки по квиддичу. Ох, и накувыркались они вчера с Малфоем. То есть, с Драко. Гарри начал вспоминать, как они ласкались на лежанке, а потом кормили друг друга какими-то вкусностями, название которых он, хоть убей, не помнит. Как Драко заснул в такси, положив ему голову на плечо, а он перебирал белые пряди волос, вдыхая их чуть терпкий морской аромат, и ладонь его тихонько гладила ширинку Малфоя...
Стоп!
Гарри подхватился и направился в душ. В кабинке он рассмотрел свой напряженный орган, раздумывая, что бы такое с ним сделать. Снять напряжение, что ли?
— Хорошего помаленьку, — наконец решил он и включил холодную воду.

После душа он еще раз перечитал послание директора.
Вчера вечером Гарри был слишком счастлив, утомлен и благодушен. Поэтому прочитал ответ директора по диагонали и сразу завалился спать. Сейчас пришло время прочитать еще раз и внимательно. Гарри вытащил пергамент из-под подушки, надел очки и погрузился в чтение.
В целом ответ директора его устроил. Он даже удивился, что его требования приняты почти без возражений. Хотя такая покладистость Дамблдора настораживала.

За завтраком Вернон сообщил, что мистер Адамс прислал письмо, и протянул конверт "мистеру Блэку".
Тот спокойно поблагодарил, убрал конверт в карман и продолжил завтрак. А вот Поттеру кусок не лез в горло. Гадая, что решил сообщить им детектив, он с трудом дождался конца завтрака и поспешил на второй этаж.
— Особых новостей нет, — сообщил Драко разочарованному Поттеру. — Адамс пишет, что расследование продвигается, что нужен аванс, что он на днях побеспокоит нас своим визитом и рекомендует нам обзавестись для связи...
Драко еще раз заглянул в текст письма.
— ...мобильными телефонами. В постскриптуме он написал свой номер.
Гарри почесал затылок, чем вызвал у Малфоя легкую гримасу неудовольствия.
— Кажется, это совсем не дешевое приобретение.
Впрочем, оказалось, что это приобретение не столь дорогое, сколь весьма труднодоступное из-за отсутствия у них магловских документов. Осторожные расспросы тети подтвердили эти опасения. Любому ребенку в магловском мире полагалось иметь: карту здоровья, свидетельство о рождении из роддома или справку медицинской службы графства, и документ о регистрации.
— Ты же понимаешь, Гарри, что мы не могли получить на тебя документы, потому что нам задали бы вопросы, на которые мы не знали, что отвечать, — объяснила Петуния, недовольно кривя рот. — Твоему дяде пришлось обратиться к людям, которые решают эти вопросы не совсем законным путем. Так у нас появилась справка, по которой тебя приняли в школу, но у нас не было уверенности, что она поможет с документами, когда ты достигнешь совершеннолетия.
— А где эта справка, тетя?
— В школе. Я же уже сказала.
Гарри понял, что в мире маглов документов у него нет.
У Драко ситуация была еще хуже. Если даже найдутся его родственники, то трудно ожидать, что документы о его рождении кто-то из них хранил целых шестнадцать лет.
Ситуация складывалась опасная. Как поведет себя детектив, когда поймет, что его клиенты не имеют никаких документов, кроме пачки банкнот?
— Что там твой Дадли по пьяни бубнил о каких-то крутых знакомых? — вспомнил Малфой.
— А я помню? — огрызнулся Гарри. — Что-то бубнил, кажется.
— Тащи его.
— Ты уверен?
— Тащи. Вдруг он не врет?
Поттер пожал плечами и пошел за кузеном.

— Дадли, что тебе нужно для счастья?
— Сто фунтов.
— Хм. А для полного счастья?
— Э-э-э... двести фунтов.
— Какой милый у тебя кузен, Гарри, — повернулся к нему Малфой.
— Сам не нарадуюсь, — в тон ему ответил Поттер.
В общем, Дадли пообещали, что обеспечат его полным счастьем, если на столе у Малфоя будут лежать два мобильных телефона, оформленных по всем магловским правилам.
Говорят, что алчность и жадность человеческая способны творить чудеса.
Не врут.
Уже через пару часов Поттер и Малфой под руководством Дадли осваивали премудрости пользования новенькими мобильниками Nokia...

После обеда Гарри без стука открыл дверь в спальню Драко.
Тот сидел за столом перед развернутым пергаментом.
— Заходи, не стой на пороге, — проворчал Малфой, что-то разглядывая. — Удивительно, но она работает даже на таком расстоянии.
Гарри подошел к столу и глазам своим не поверил.
— Откуда у тебя моя карта, Драко?
— Твоя? — искренне удивился Малфой.
— Моя. Откуда она у тебя?
Драко пожал плечами и рассказал, при каких обстоятельствах к нему попала карта.
— Погоди, — наморщил лоб Поттер, — ты хочешь сказать, что карта не только показывает обитателей Хогвартса, но еще и позволяет слушать их разговоры?
— Мне кажется, что с ее помощью в эти разговоры даже можно вмешиваться.
— Точно знаешь?
Малфой помедлил и кивнул.
— Мне это не нравится, — вырвалось у Поттера.
Он смотрел на Малфоя уж очень пристальным взглядом.
— Меня словно кто-то толкнул в ту ночь, когда мы встретились в Выручай-комнате, — медленно начал он, глядя Малфою в глаза. — Когда я проснулся, я уже был уверен, что ты находишься именно там. Это ведь немного странно, Драко?
— А то, что ты вошел в комнату, когда там находился я, это не странно?
— А потом твоя затея с сывороткой правды. Это зачем?
— Должен же я был знать, чего от тебя ожидать?
— А наша случайная встреча на стадионе? — Гарри выделил слово "случайная".
Малфой нахмурился.
— К чему ты клонишь, Гарри? Ты меня в чем-то подозреваешь?
Гарри кусал губы.
— Скажи мне, ты пользовался этой картой, чтобы мы... мы... случайно встретились?
Малфой, глядя Поттеру в глаза, кивнул.
— Один раз. В тот вечер, когда мы починили Исчезательный шкаф.
— И все? Только один раз, честно?
— Да.
Гарри выдохнул с облегчением, шагнул и присел рядом с Малфоем. Тот положил ему руку на плечо и слегка сжал.
— А почему для тебя это так важно, Гарри?
Поттер поморщился, но ответил:
— Я не терплю, когда мной манипулируют. Если я доверяю человеку, то я доверяю человеку. И он должен мне доверять. И врать ему я никогда не буду.
Откровенная и немного сумбурная речь Поттера привела Малфоя в некоторое смятение.
Да, его тянуло к гриффиндорцу, он сделал навстречу ему много мелких и незаметных шагов, чтобы они стали ближе друг другу.
Да, ему нравится Гарри, и он совершенно не тяготится его обществом, хоть они и совершенно разные по характеру люди, но... но то, что говорил сейчас Поттер, означало, что он относится к их общению гораздо серьезнее. Не как к временному попутчику, с которым можно приятно провести время, а как к другу, как к партнеру, как к близкому человеку, наконец.
"Великая Моргана! Оказывается, я для него не случайный бойфренд и не легкое увлечение избранного героя. Он воспринимает все, что происходит между нами, так серьезно? Но я еще сам не знаю, кто он для меня. Я этого сам еще не знаю!"
Он украдкой взглянул на Поттера. Сидит серьезный, глаза больные. Вот черт.
— Ты не переживай, Гарри, — первый раз в жизни Драко с трудом подбирал слова, — не манипулировал я тобой... Я сам не понял, как получилось, что мы враждовали пять лет, а потом вдруг все старое закончилось, а новое только началось... За две недели разве такие завалы разгребешь... И я не удивляюсь, что ты не доверяешь мне, потому что я сам еще...
Поттер вдруг повернулся и положил подбородок на плечо Драко. Тот запнулся и скомкал конец фразы.
— Как-то так.
Малфой почувствовал на своей щеке дыхание Гарри и замер, наслаждаясь этой безыскусной близостью, в которой нет ни капли вожделения, но сердце согрето теплом и нежностью.

Дурсль ходил по гостиной, потирая руки и раздраженно крутя головой.
— Мы можем просто не открывать дверь, — страдальческим тоном предложила Петуния.
— Да? Тогда эти сумасшедшие полезут в окно!
— Вернон, но что ты предлагаешь? Письмо этого их... Дамблдора составлено довольно учтиво...
— Во-о-от! Именно это меня и тревожит, Петунья. С чего это вдруг после стольких лет этим нищебродам потребовалось разговаривать с нами? Не нравится мне все это. Очень не нравится.
— Что же делать? Ты же знаешь, что вызывать полицию нельзя. И даже если мы немедленно уедем, то они все равно найдут нас.
— Знаю, Петуния, знаю. Потому и нервничаю...
В прихожей раздался звонок. Дурсли переглянулись.
— Ну вот, пожаловали.
Они обменялись тревожными взглядами, и Вернон отправился открывать...

Вернон с подозрением осмотрел Люпина и шагнул в сторону, сделав приглашающий жест. Видимо, новенький твидовый пиджак гостя убедил Дурсля, что перед ним не голодранец.


Глава 16. Шалость Драко Малфоя и Гарри Поттера 2.0

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Гарри в окошко увидел спину уходящего Люпина и удовлетворенно кивнул головой.

— Что делает оборотень в доме твоих опекунов? — раздался голос Драко у него над ухом.

— Т-с-с-с! Потише. Тетя и дядя и так напуганы, а твои откровения их вообще убьют.

— Я вижу, что ты не удивлен...

Гарри повернулся к Малфою. Тот увидел, что Поттер весь светится, и оборвал себя на полуслове.

— Все будет хорошо, — раздельно произнес Гарри и чмокнул Драко.

— Отстань, щекотно, — сморщился тот и потер нос. — У тебя от меня секреты?

— Нет. Но если ты потерпишь, то будет небольшой сюрприз.

— Я никогда не отличался любопытством, — пожал плечами Малфой.

— Ты? Ну, уморил, — рассмеялся Поттер.

— Смейся, смейся, — проворчал Малфой чуть обиженно.

Гарри отошел от окна и взмахом палочки задернул шторы.

— Вот как? Ты уже можешь колдовать без магического прикрытия?

— Могу.

— А я?

— А ты не можешь. Маленький еще.

— Что? Я старше тебя на пятьдесят шесть дней, Гарри!

— Смотри-ка, подсчитал, — явно дурачился Поттер. — Но, видишь ли, дело в том, что у меня есть могущественный покровитель. А у тебя есть?

— Был, — отрезал Малфой и отвернулся, закусив губу.

— Ч-ч-черт... — спохватился Гарри. — Извини, Драко.

— Да ничего. Не стесняйся, я привыкну.

Малфой повернулся и вышел из спальни.

Гарри выскочил вслед за ним.

— Драко, подожди...

И столкнулся в коридоре с дядей.

Вернон слегка запыхался от подъема по лестнице.

— Гарри, Гарри! Когда вы уезжаете?

Малфой обернулся и с изумлением посмотрел на Поттера.

Тот почему-то покраснел и замялся.

Все понятно. Дверь за Драко с треском захлопнулась...




* * *




Пора, наконец уделить внимание одному весьма существенному персонажу, который еще не выходил на сцену в этой истории, а находился как бы на заднем плане.



Волдеморт стоял в огромном зале и смотрел куда-то поверх голов двух своих слуг.

— Все, что вы услышите сейчас — тайна, которая, кроме вас, неизвестна никому. Вы понимаете меня?

— Да, милорд, — дуэтом выдохнули Пожиратели.

— Я окажу вам высочайшее доверие, которого вы еще не достойны.

Один из приспешников открыл рот, но Темный Лорд знаком велел ему молчать.

— А не достойны вы, потому что слишком недолго служите мне. Но в ближайшие дни для вас все может измениться, и вы сможете занять достойные места в числе моих приближенных. Надо лишь точно выполнить мое поручение... или... или умереть.

Оба Пожирателя молча отвесили повелителю глубокий поклон.

— Пока не поздно, вы можете отказаться, — обманчиво спокойным тоном предложил Волдеморт. — Если есть сомнения в своих силах, то можете признаться прямо сейчас. И вернетесь в свои отряды для обычной службы в числе других моих сторонников. Разрешаю вам признаться в своем страхе.

Лорд сделал паузу. Пожиратели молчали. То ли они действительно преданы ему, то ли совсем не идиоты и понимают, что после отказа проживут не больше пяти минут, да и те в мучениях.

Что ж, мальчишки ведут себя правильно, можно изложить им поручение.

— Завтра после обеда студенты Хогвартса придут в Хогсмит. В "Кабаньей голове" вас будут ждать два студента из преданных мне семей. Вы должны знать обоих, хоть они и младше вас на несколько лет. Там же будет Роули, который снабдит вас запасом Оборотного зелья и передаст зелья и артефакты. Вы должны под видом этих двух слизеринцев проникнуть в Хогвартс. Пока все ясно?

— Да, милорд, — недружно кивнули Пожиратели.

— Учтите, что хоть Роули и будет вашим руководителем, но сути моего поручения он не знает. Вы не должны ему ничего рассказывать.

— Да, милорд.

— А теперь я расскажу вам о вашем поручении...

Волдеморт взмахнул палочкой, окружая себя и Пожирателей заклинанием Недоступности.




* * *




Во время сборов Малфой мрачно молчал. Гарри посматривал на него с извиняющимся видом, но Драко демонстрировал полную неприступность.

Уже подходя к такси, Малфой не выдержал.

— Надеюсь, там, куда мы направляемся, душ получше, чем у твоих опекунов?

Гарри про себя вздохнул с облегчением. А то он уже стал переживать, что Малфой обиделся всерьез и с минуты на минуту пошлет его куда подальше.

— Не хуже, — решил ничего не уточнять Поттер.

— Ну давай, рули. Жду сюрприза, — Малфой откинулся на сиденье, держа на коленях свой неизменный саквояж.

Гарри сел рядом и попробовал поцеловать Драко, но тот закрылся ладонью и отстранился:

— Ты хочешь перепугать всех таксистов в Лондоне?

Здоровенный детина за рулем лишь ухмыльнулся.

— Не беспокойтесь, мистер. Я каждую ночь вашего брата на Руперт-стрит вожу.

— Моего брата? — не понял Малфой. — Или вы о чем... Поттер, мы едем на Руперт-стрит? — обращение по фамилии свидетельствовало, что Драко разозлился не на шутку.

— Нет, конечно, — поспешил успокоить его Гарри и сунул водителю бумажку. — Вот по этому адресу, пожалуйста.

Водитель глянул, флегматично кивнул, и машина тронулась.



Когда дома разъехались и показалась дверь с молотком в виде змеи, Малфой повернулся к Поттеру.

— Это что? Дом Блэков? Какого дементора мы сюда приперлись?

— Это мой дом, Драко, — ответил Поттер и шагнул на порог.

Малфой замолчал, хотя по его лицу было видно, что у него вертится на языке миллион вопросов.

В прихожей Гарри пропустил Драко вперед, обернулся к закрывшейся двери и наставил на нее палочку.

— Фиделио!

Словно золотистое покрывало проявилось на мгновенье на двери, пылью осыпалось вниз и вновь взмыло вверх, мгновенно сменив цвет на серебристый. Продержалось несколько мгновений и растаяло, словно впитавшись в дверь и стены дома.

Хлоп, хлоп, хлоп.

Малфой за спиной Поттера неторопливо похлопал. Гарри оглянулся, боясь увидеть на лице Драко усмешку, но тот был серьезен.

— Шестикурсник, владеющий заклинанием высшей защиты. Впечатляет.

— Правда?

— А зачем мне врать? Я Фиделиусом не владею, хоть и начал обучаться магии на десять лет раньше тебя. Ты чертовски сильный волшебник, Гарри.

— Да ладно тебе, — смутился Поттер, — какая там сила.

— Ты ведь и заклинанием Патронуса овладел в тринадцать лет.

— Откуда знаешь?

— Мой шпион рассказал. У вас же секретов от студентов своего факультета нет. А гриффиндорцы разные бывают.

— Как и слизеринцы?

Малфой пожал плечами, давая понять, что давать такие очевидные ответы не собирается.

— А кто шпион? — не отставал Поттер. — Ты обещал сказать.

— Когда-нибудь расскажу. Но пока он еще может мне пригодиться.

— Зачем?

— Чтобы за тобой присматривал, когда в Хогвартс вернемся. А то там желающих строить тебе глазки пруд пруди.

Неприятные мысли о гриффиндорском шпионе мгновенно вылетели из головы Поттера.

Гарри шагнул к Драко и прижался к нему.

— Неужели ревнуешь? — шепнул он севшим голосом, подставив губы Малфою.

— Размечтался, — высокомерно ответил Драко и тут же впился в них поцелуем.

Минут через десять они с трудом оторвались друг от друга.

— Ты из меня веревки вьешь, — шепнул Драко.

— Я? Да я ради того, чтобы у нас был свой дом, целый Орден Феникса отсюда выставил!

— Что? — опешил Малфой. — Орден Дамблдора? Здесь, в доме Блэков?

— Ну да. Их сюда Сириус пустил еще два года тому назад. А дом этот мне завещал. И теперь я их отсюда... переселил.

— Куда?

— А ты не догадался? В дом Дурслей в Литтл-Уингинге. Пусть там заседают.

Ошеломленное лицо Малфоя было ему ответом.

— Дядя страшно расстроен провалом консерваторов на выборах и говорит, что после избрания чертяки Блэра обвалился рынок электроинструмента, и теперь ему никакие масонские ложи колдунов не страшны. К тому же Дамблдор обещал Дурслям очень солидную плату за аренду их дома.

— И где твои опекуны будут жить?

— На Майорке. Должны улететь сегодня вечером. Дадли себе ружье для подводной охоты купил. Может, подстрелит кого-нибудь.

Малфой только покрутил головой.

— Ну, ты даешь! А я гадаю, какого дементора Люпин к твоим опекунам притащился, — рассмеялся он. — Давай, показывай свои владения. Я об этом доме только по рассказам знаю.



В воспоминаниях Поттера дом на площади Гриммо был древним, мрачным и зловещим, как подземелье из сказок о гоблинах. Сириус метался по его лестницам и комнатам, как яркая птица, попавшая в паутину акромантулов, не в силах жить здесь и не в силах вырваться отсюда. И в плане Гарри это обстоятельство было самым спорным и слабым местом. Сможет ли он здесь жить даже в компании с Драко? Или древний дом, заполненный темной магией по самый чердак, обманет его ожидания и сделает жизнь невыносимой, как сделал невыносимой жизнь Сириуса? И понравится ли Драко столь мрачное жилище? Как-то не верится, что особняк Малфоев столь же мрачен и архаичен.

Гарри и Малфой, держась за руки, шагнули к лестнице.

Штора с портрета старухи Вальбурги резко отдернулась в сторону.

— Ой, блин, — заранее сморщился Поттер, ожидая гневных воплей.

— Здравствуйте, бабушка, — раздался вдруг над ухом Гарри голос Малфоя.

— Э-э... здрасте, — неуверенно последовал его примеру Поттер.

Старуха на портрете некоторое время молчала, разглядывая молодых людей, а потом с достоинством кивнула. Штора портрета с треском задернулась.

— Я думал, она сейчас скандал устроит, — с облегчением выдохнул Гарри.

— Между прочим, я все слышу, мистер Поттер-Блэк! — приглушенно раздалось из-за шторы.

Поттер схватил ухмыляющегося Малфоя за руку и потащил на кухню...

— Какая-то она странная сегодня, — заявил Гарри, прикрыв дверь.

— Почему? — удивился Драко.

И Поттер рассказал ему, каким он всегда видел этот дом, как ему было неуютно здесь, несмотря на довольно многолюдную компанию друзей и знакомых.

— Тебе было неуютно из-за своих друзей. Если бы их здесь не было, то дом был бы уютнее.

— Не понимаю, — насторожился Гарри.

Малфой заглянул в пару шкафчиков, нашел початую бутылку Огденского и протянул Поттеру. Дескать, хозяйничай.

После этого уселся и, наблюдая, как Гарри ставит на стол бокалы и какую-то вазочку с шоколадом, развил свою мысль.

— Вот скажи, если у тебя были такие плохие воспоминания, то зачем ты приехал сюда и меня притащил?

— Ну, не знаю. Как-то потянуло, и здесь мы с тобой вдвоем, и...

— И ты здесь хозяин, Гарри! Вот в чем дело. У тебя наконец-то появилось что-то свое. То, что принадлежит только тебе, и то, чем ты хочешь распоряжаться сам. Так?

— Ну, не знаю...

— Поттер, ты ради этого выставил из своего дома самого Дамблдора, на которого чуть ли не молился все эти годы!

Гарри плюхнулся на стул, раздумывая.

— А знаешь, Драко... Ты, наверное, прав.

— Наливай!

Гарри налил в бокалы на три пальца и пододвинул один к Малфою.

— С новосельем, Гарри!



Запасы шоколада в вазочке довольно быстро иссякли. А вот огневиски было еще много.

— Насчет питания ты, разумеется, не подумал, — констатировал Малфой.

— Я думал, мы сходим куда-нибудь поужинаем, — возразил Поттер.

— Можно и сходить. Как я понял, в Лондоне кафе или паб почти на каждом углу.

Из коридора за дверью вдруг раздалось:

— Бдыщ! Бдыщ! Та-та-та-та-та! Получи, железная морда! Бах! Бах! Иди полетай, урод! Мы всего лишь на восьмидесятом этаже! Хрясь! Ду-дут! А-а-а-а... Нейтрон Кикер, берегись! Та-та-та-та-та!..

Гарри рывком распахнул дверь. В коридоре обнаружилась тщедушная фигурка Кикимера, сжимающего в обеих руках кочергу, словно он стрелял из нее по невидимым врагам.

Увидев Поттера и Малфоя, Кикимер выронил свое оружие, вытаращил глаза и поклонился до самой земли.

— О, великий Джеймс Хоулет! Какая честь, что ты почтил своим вниманием отчий дом! Твой ничтожный слуга Кикер счастлив приветствовать тебя.

— Как ты назвал меня?

— Не сочти за дерзость, господин. Конечно, тебе больше к лицу боевое имя Росомаха!

Это прозвище показалось Поттеру отдаленно знакомым.

— Что?

— Твой домовик бредит? — вмешался Малфой.

— О, великий день! — возопил Кикимер, переведя взгляд на Драко. — Великий Парралакс! Неужели ты стал другом Джеймса Хоулета? Какой дуэт героев! Истинных темных героев Вселенной и ее окрестностей!

— О, черт! — хлопнул себя по лбу Поттер. — Это все Фред с Джорджем! Они оставили в комнате пачку комиксов, и Кикимер до них добрался!

Домовик с обожанием смотрел на своих кумиров и не понял ни слова из того, что выкрикнул Гарри Поттер.


Глава 17. Трио умерло. Будет ли квартет?

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


На удивление, жизнь в доме Блэков наладилась довольно быстро.

Кикимер, хоть и чудил без баяна, величая Поттера и Малфоя именами своих любимых героев из комиксов, но обязанности слуги исполнял с невиданным рвением. Себя он называл Нейтроном Кикером или просто старым Кикером.

Гарри он упорно называл Росомахой или Джеймсом Хоулеттом, а иногда Логаном.

А Драко — Парралаксом или Спектром, поминая при этом какой-то зеленый фонарь.

В тот вечер, отстрелявшись в коридоре из кочерги, Кикимер очень быстро приготовил ужин. А пока два новоявленных героя ели, навел идеальный порядок в двух спальнях на втором этаже.

Гарри заикнулся было, что раньше он спал на третьем этаже. Но Кикимер посуровел и категорически заявил, что благородный хозяин дома должен спать на хозяйском втором этаже. А третий этаж предназначен для дальних родственников, гостей и прочих там джокеров и желтых ублюдков!

А как же Драко?

Кикимер в тот вечер был непотопляем и тут же заявил, что благородный Парралакс имеет честь быть ближайшим другом и соратником великого Джеймса Хоулетта, а потому должен проживать как можно ближе к нему.

Гарри, потешаясь про себя, попытался опровергнуть бредни Кикимера, пытаясь доказать тому, что все, что пишут и рисуют в комиксах — это выдумка.

К его удивлению, домовик горячо поддержал это мнение, называя сочинителей комиксов бездарными придурками, которые придумывают всякую чушь. Но дело, видите ли, в том, что приключения выдуманы, а герои — настоящие!

Гарри с Драко переглянулись, потом посмотрели в свои опустевшие тарелки, и их посетило сомнение, правильно ли они сделали, что съели стряпню сбрендившего домовика?

— Ну, и почему же я — Джеймс Хоулетт? — спросил Гарри с изрядной долей сарказма.

В ответ Кикимер заявил, что главными особенностями высокочтимого Росомахи являются способность восстанавливаться и фантастическая живучесть. Разве хозяин (домовик низко поклонился Гарри) не выжил после Убивающего Заклятия?

Поттер был сражен и не нашелся, что возразить.

— Кикимер, — спросил Драко, который с возрастающим интересом слушал старого домовика, — а я чему обязан, что ты называешь меня Парралаксом?

За ответом на этот вопрос Кикимер тоже в карман не полез. Оказывается, достопочтимый Парралакс питается страхами героев. Стоило ему подружиться с Джеймсом Хоулеттом (Кикимер ткнул пальцем в сторону Поттера), как тот волшебно преобразился. Вы только посмотрите, какую силу и уверенность излучает хозяин, когда его друг рядом! Он избавлен от всех своих страхов и неуверенности.

Драко тоже был сражен. И не потому, что поверил в свое геройское перевоплощение. Просто ему в голову пришла мысль, что, несмотря на фантасмагоричное восприятие окружающего мира, а может быть, и благодаря ему, Кикимер рассмотрел в них какие-то новые черты, которые им самим еще незаметны.

— Бред какой-то, — неуверенно улыбнулся Поттер.

— Как знать... — возразил Малфой. — Найди мне комикс про этого... Парралакса.

— Хочешь познакомиться со своим прототипом? — рассмеялся Гарри. — Тогда и я почитаю о Росомахе.



Они сидели в креслах у камина и просматривали стопки комиксов, когда раздался вызов на мобильный телефон Малфоя. Тот осторожно извлек аппарат из кармана, тщательно прицелился и нажал зеленую кнопку.

— Алло, мистер Адамс?

В трубке неразличимо для уха Поттера забормотал голос детектива.

— Хорошо. Завтра в двенадцать. Где?

Драко повернулся к Гарри, отодвинув трубку в сторону.

— Где тут можно встретиться с Адамсом?

Гарри на мгновение замялся, а потом вспомнил:

— У входа на стацию Каледониан-роуд. А там найдем какое-нибудь кафе...

— Каледониан-роуд знаете?

Адамс что-то ответил. Малфой нехотя улыбнулся.

— Да, не самый престижный район Лондона, мистер Адамс, но нас устраивает... Хорошего вечера, мистер Адамс.

И старательно ткнул пальцем в красную кнопку.

— Он что-то раскопал? Ты ему только вчера передал аванс.

— Говорит, что надо встретиться и обсудить вопросы не по телефону. Видимо, магловская связь не так приватна, как хотелось бы.

— Если кто-то изобрел ее, то нашлись и те, кто придумали, как ее прослушивать.

— Какой ты умный, Гарри, я потрясен твоей проницательностью!

— Издеваешься? Я тебе сейчас покажу, мистер Парралакс!

Спустя пять секунд они уже катались по ковру, отчаянно щекоча и щипая друг друга. В пылу борьбы они даже не заметили, как в камине вдруг погас огонь. К тому же их поединок плавно перешел в поцелуй. Лишь ослепительная зеленоватая вспышка заставила их оторваться от губ друг друга и уставиться на камин.

У камина, отряхивая пепел, стояли Гермиона и Блейз Забини.

Девушка с некоторой растерянностью смотрела на распростертых на полу парней, сжимающих друг друга в объятиях. Лицо Забини и вовсе можно было использовать в качестве наглядного пособия мимического искусства в разделе "Обалдение".

— Тебе помочь, Гарри? — Гермиона решила, что они дерутся, и выхватила палочку. — Он тебя укусил?

— Нет, это я его укусил, — отозвался Поттер с пола, принимая сидячее положение. — Здравствуй, Гермиона. Привет, Забини.

Блейз, видимо, еще не обрел дар речи, потому что в ответ только молча кивнул.

— Та-а-ак, — протянул Малфой, рассматривая гостей, — судя по тому, что ты не удивлен, данный визит был запланирован.

— Насчет Гермионы — да. А что с ней будет твой дружок — для меня некоторая неожиданность, — отозвался Гарри, пытаясь придать своей шевелюре подобие прически.

— А кого ты ожидал увидеть?

— Никого не ожидал. Кикимер!

Тишина.

— То есть, Кикер!

Хлопок возвестил появление домовика.

— Это мисс Грейнджер и мистер Забини. Позаботься о наших гостях. Угости ужином и приготовь им спальни... — Гарри переглянулся с Драко. — Приготовь им спальни на третьем этаже.

Кикимер вытянул губы дудкой и наставил указательный палец на Гермиону.

— Да-а-а, старый Кикер видит мисс Грей-Саммерс. Она уже бывала в этом доме. А это... — палец перенацелился на Забини, и губы домовика почти беззвучно шевельнулись.

— Что? — переспросил Малфой. — Как ты его назвал?

Глаза домовика широко раскрылись и как-то плутовски скосились.

— Кикер узнал Локи, хе-хе-хе...

Гермиона и Блейз с недоумением, граничившим с неловкостью, переводили взгляд с Кикимера на Гарри и обратно. Поттер за спиной домовика покрутил пальцем у виска и сделал пренебрежительный жест, предлагая гостям не обращать внимания на его причуды.



Вечером обитатели дома разбились на пары в разных комнатах.

В спальне Малфоя Забини, мучительно подбирая слова, пытался объяснить свое появление на Гриммо в компании с Грейнджер, которую Драко вечно третировал и оскорблял из-за магловского происхождения.

К его удивлению, Малфой проявил полное равнодушие к этому факту. Он только уточнил, нравится ли Блейзу Гермиона, и, получив утвердительный ответ, спокойно перевел разговор на другую тему.

Рассказ Забини о готовящемся проникновении Пожирателей обеспокоил Малфоя.

— Добро пожаловать, Забини, в ряды предателей Темного Лорда!

— Ну, как-то так, — уныло согласился Блейз.

— А вот эти два идиота — Кребб и Гойл — за свое согласие могут в Азкабан попасть.

— Вряд ли они вернутся в Хогвартс.

— Это понятно. Но если миссия Пожирателей провалится, то их ждет пытка. Будут выяснять, кому они проговорились, и узнают про тебя. И все это ради Грейнджер?

— Ну да, — уныло кивнул Блейз.

— Ты серьезно болен, Забини.

Блейз и не пытался возражать. Ну да, он болен Гермионой.

Тут он вспомнил картину на ковре, которая открылась его взору после первого же шага из камина.

— А ты здоров, Драко?

Малфой искоса глянул на приятеля.

— Я тоже занемог, Блейз. И болезнь та же, что и у тебя.

— Ты один болеешь? Или вы вдвоем? — не удержался Забини.

— Не знаю...



Гермиона вполне ожидаемо потребовала от Гарри объяснений, что здесь происходит и каковы его дальнейшие планы.

Гарри наотрез отказался обсуждать свои взаимоотношения с Малфоем. Впрочем, увидев сцену у камина, Грейнджер и так сообразила, что к чему, и лишь переживала о том, что зря привела Забини, которого здесь не ждет ничего, кроме горького разочарования. Девушка мысленно решила, что приложит все силы, чтобы отвлечь Блейза от душевных страданий и скрасить ему горькую пилюлю.

— Ну, хорошо, говорить о Малфое...

Гарри поморщился.

— Ладно, о Драко, — поправилась Гермиона, — говорить ты не хочешь. Расскажи тогда, о чем вы договорились с Дамблдором.

Эта тема Поттеру тоже не очень нравилась, но он понимал, что после того, как Гермиона безропотно (!) выполнила все поручения директора, она потребует объяснений.

— Ну, мы договорились, что я, ты и Драко пока побудем здесь на Гриммо, — Поттер постарался быть максимально краток.

— Все? — с непередаваемым выражением лица спросила Гермиона.

— В общем, да.

— Ты меня за дуру держишь, Гарри? — взорвалась девушка. — Ни с того ни с сего ты связываешься с Малфоем. Да-да, не кривись, именно с Малфоем — этим хорьком, ненавидящим все нечистокровное. Самое странное, что он не протестует. Вы сбегаете из Хогвартса, шляетесь неизвестно где. Ты делаешь из меня почтальона, который носит твои письма Дамблдору и Грюму. Потом директор сообщает мне, что я должна бросить учебу и уехать из школы. Я тащу сюда влюбленного в тебя Забини, чтобы он не подставился под Пожирателей. Тащусь сама, поменяв по дороге три транспорта, не считая каминной сети, а ты встречаешь меня, лежа на ковре в объятиях хорька, поручаешь заботам свихнувшегося домовика, а потом заявляешь, что все это ради внеочередных каникул? Не охренел ли ты, Поттер?!

Гарри даже отшатнулся от взбешенной подруги.

— Рассказывай быстро, во что ты вляпался?

Гарри вздохнул, поняв, что подруга от него не отстанет.

— В чистую кровь.

— Что-о-о?

— Ладно, слушай...

Рассказ занял почти полчаса. Закончив его, Гарри сидел, опустив глаза.

— Чистокровный Поттер и грязнокровка Малфой, — пробормотала Гермиона. Выслушивание рассказа Поттера обошлось ей в три изгрызенных ногтя. — Звучит как издевка.

— Издевка судьбы, — вздохнул Гарри, не поднимая глаз.

— И ты решил, что изменившееся качество твоей крови испортит нашу дружбу?

— Ну-у-у... я опасался.

— За себя или за меня?

— За обоих.

Они помолчали.

Гарри, наконец, посмотрел на Гермиону. Её лицо было задумчивым. Вся агрессия испарилась, как будто ее и не было.

— Ладно, Гарри, за себя я уверена, а ты в себе обязательно разберешься.

Лицо Поттера просветлело.

— А с Малфоем... то есть, с Драко у тебя серьезно?

— Не знаю... мне хорошо с ним... он совсем не такой, каким казался все эти годы... Мы словно узнаем друг друга заново.

Гермиона не смогла удержаться, чтобы не задать еще один непростой вопрос.

— Ты только не обижайся, но ответь, если захочешь: у вас уже заходило дальше поцелуев?

Гарри сделал над собой усилие и кивнул головой.

— Далеко?

Поттер покраснел.

— Не очень далеко, если я правильно понял твой вопрос.

— Извини, я не должна лезть в твою личную жизнь. Просто хотела понять, насколько тебе дорог Мал... Драко.

— Очень.

На этом их приватная беседа закончилась. Только намного позже Гарри вспомнил ее оговорку насчет Забини.

Блейз влюблен в него? Только этого не хватало!


Глава 18. Родословная Гарри Поттера

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Они сидели в небольшом уютном кафе. Мистер Адамс, мило улыбаясь, попросил официантку подыскать им столик в отдельном уголке, что и было исполнено с безупречной вежливостью и тактом.

Детектив поинтересовался, может ли он излагать результаты по заказу одного клиента в присутствии другого. Поттер и Малфой переглянулись и одновременно кивнули.

— Сегодня я готов рассказать мистеру Поттеру результаты по одному из его запросов. Но так как оплачивает этот заказ мистер Блэк, — Адамс вежливо кивнул Малфою, — то я счел желательным и ваше присутствие. Я очень рад, что у вас столь высокое доверие друг к другу.

— Почему? — насторожился Малфой.

— Только прошу вести себя спокойно, господа. И прошу вас свои особые способности ко мне не применять.

— Что? — побледнел Гарри, нащупывая в кармане палочку.

— Вы маг? — в лоб спросил Малфой.

— Нет. По вашей терминологии я — сквиб. У меня в родне были... м-м-м... родственники со способностями. Но вам нечего опасаться. Я давал подписку министерству о соблюдении Статута.

Гарри ослабил хватку на палочке. Ну это еще куда ни шло. О магическом мире мистер Адамс знает, но сам волшебством не владеет.

— Кстати, вы могли воспользоваться моими услугами, не выходя из Лютного переулка. У меня есть там небольшой офис.

Мистер Адамс прервал свою речь, когда подошла официантка и расставила чашечки с кофе.

— Вы нашли свою нишу на стыке магического и этого... магловского мира? — поинтересовался Малфой.

— В целом — да, но официально действовать в магическом мире я не имею права. Чаще я оказываю услуги магам, у которых возникают проблемы в немагическом мире.

Детектив ненавязчиво выделил слово "немагический".

Драко поджал губы. Это был явный намек на неуместность высокомерных выражений типа "этот магловский мир".

— Хорошо, мистер Адамс, мы поняли вас и готовы внимательно выслушать.

Детектив наклонил голову в знак согласия и выложил на стол синюю папку.

— Так вот. Я остановился на том, что очень рад, что у вас столь высокое доверие друг к другу. Это действительно имеет значение. А теперь я хочу рассказать вам результаты расследования о происхождении матери мистера Поттера, известной в девичестве как Лили Эванс.

— Итак, матерью Лили, а это ее настоящее имя, данное при рождении, стала Энид Аббот.

— Родственница Ханны Аббот? — удивился Малфой.

Гарри до хруста сжал кулаки.

— Двоюродная бабушка Ханны, — подтвердил Адамс, — и родная бабушка мистера Поттера.

— Так вот, с будущим отцом Лили мисс Энид познакомилась еще в Хогвартсе, хотя учились они на разных факультетах и он был старше ее на два года. После окончания школы жизнь развела их, и юная влюбленность поостыла, но не погасла. Когда судьба вновь свела их в тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, любовь вспыхнула с новой силой, и плодом ее стала ваша матушка, мистер Поттер...

— Но кто мой дед? Как его зовут?

— Потерпите немного, — улыбнулся Адамс. — Итак, Лили была рождена в тысяча девятьсот шестидесятом году. Предрассудки семьи вашего отца не позволили им заключить брак, поэтому Лили была рождена тайно от обеих семей. Впрочем, мать Энид была посвящена в эту тайну и помогла своей дочери не потерять шансы на замужество. Примерно через год после рождения Лили к Энид начал свататься довольно пустоголовый, но чистокровный красавец Элджи Лонгботтом. Девочку было решено отправить к дальним родственникам в Шотландию, чтобы ее рождение не стало достоянием гласности раньше времени. Так и поступили. И на этом чисто магическая часть моего расследования была закончена.

— А дальше? — взволнованно спросил Гарри.

— А дальше случилась трагедия. Родственники жили в смешанном поселении бок о бок с немагами. Спустя полгода там началась эпидемия драконьей оспы. Магическая часть жителей поселка вымерла почти полностью, а немаги так и не сумели определить возбудителя болезни. Опекуны вашей матери скоропостижно скончались, даже не успев сообщить о беде своим родственникам. Санитарные службы королевства забрали чудом выжившую Лили, вывезли ее из зоны карантина и определили в приют. Там ей грозила еще одна опасность. Она попала в списки по программе "домашние дети", и ее должны были отправить в Австралию, но в последний момент эта страна отказалась принимать детей младше трех лет. В приюте девочка жила еще полгода, пока ее не удочерила чета Эвансов из графства Суррей. Имя Лили, которое сохранилось благодаря немагическим соседям опекунов, осталось неизменным. А фамилию удочерители дали, разумеется, свою.

Малфой бросил взгляд на Поттера. Тот сидел напряженный, вцепившись обеими руками в край столика, и, не отдавая себе отчета, раскачивался на стуле вперед-назад. Драко успокаивающе положил руку ему на локоть и слегка сжал его. Гарри повернулся, скользнул по Драко невидящим взглядом и вновь впился глазами в лицо детектива.

— Прошу вас, дальше!

— Вот, в общем-то, и все, мистер Поттер. Вот копии документов, подтверждающие мой рассказ.

— А почему об удочерении не знала Петунья? Она старше моей мамы на два года.

— Когда Эвансы удочерили Лили, Петунье было около четырех лет. Это возраст нестабильной детской памяти, и Эвансам не составило труда убедить ее, что Лили была рождена в семье. Но намного позже она нашла в архиве родителей некоторые документы, которые пролили некоторый свет на появление Лили, но по ним она так и не поняла, была ли Лили удочерена, или кто-то из Эвансов являлся ее родным родителем. Петунья благоразумно помалкивала все эти годы и рассказала мне это только после настойчивых расспросов.

— А теперь она знает?

— Нет, мистер Поттер. Заказчиком информации являетесь вы.

— Понятно. Но все-таки, кто был моим дедом?

— Ответ на этот вопрос мне не удалось подтвердить документально, но все косвенные свидетельства со стопроцентной вероятностью указывают на некоего Альфарда Блэка.

Мистер Адамс с интересом наблюдал, как отреагируют клиенты на это имя.

Поттер застыл с полуоткрытым ртом, а Малфой уткнулся лицом в раскрытую ладонь.

— Блэки — это очень закрытое семейство. И в настоящее время в магическом мире нет ни одного человека, который носил бы эту фамилию, — добавил детектив, глядя уже только на Драко.

Тот понял этот взгляд и кивнул:

— Да, мистер Адамс, я использовал эту фамилию в качестве псевдонима.

— Если я не ошибаюсь, в магическом мире вы носите имя — Драко Малфой?

— Да.

— Благодарю за откровенность. Теперь мои усилия по расследованию вашего дела будут более эффективны, тем более, что получить все ответы в мире немагическом оказалось невозможно.

Гарри бросил быстрый взгляд на Малфоя и тот заметил это.

— Если вам требуется документальное подтверждение по Альфарду Блэку, то это займет дополнительное время и потребует дополнительных расходов.

Гарри вопросительно посмотрел на Малфоя. Тот помедлил, но, видя, что Поттер в смятении и самые простые умозаключения ему недоступны, подсказал:

— Нейтрон Кикер.

Поттер шлепнул себя ладонью по лбу.

— Точно!

Для мистера Адамса навсегда осталось загадкой, кто может носить такое идиотское имя.

— Так как мы поступим? — уточнил детектив.

— Я думаю, что по этому вопросу расследование можно завершить, — решил Гарри.

Детектив написал на салфетке несколько цифр и пододвинул ее к Малфою.

— Это несколько меньше, чем вы запрашивали, — удивился Драко.

— У меня почти не было накладных расходов, — пожал плечами Адамс. — Я не беру лишнего с клиентов.

Драко рассчитался.

— Когда мы увидимся по оставшимся вопросам?

— Как пойдет расследование. Больших проблем я не вижу. Думаю, наша встреча может состояться через три-четыре дня. Я позвоню вам, господа.

Собеседники не стали допивать остывший кофе и, рассчитавшись, покинули кафе.



— Если бы я был рожден... м-м-м... Нарциссой, то мы были бы с тобой троюродными братьями, — мрачно сообщил Малфой.

Они сидели в спальне Гарри.

— Подождем результатов расследования, — уклончиво ответил Поттер.

— Мне кажется, ты что-то знаешь, Гарри, но не хочешь мне рассказать.

Поттер посмотрел в напряженное лицо Малфоя и решил передать ему свой разговор с Флоренцем.

По окончании рассказа Драко только покрутил головой.

— Чертов Поттер! Ну почему все делятся с тобой такими секретами? Даже кентавры!

— Я обаятельный, наверное, — предположил Гарри.

Драко от смеха свалился на пол.

— Гарри, если из нас двоих обаятельный ты, то какой тогда я?

— А ты — привлекательный! — мгновенно нашелся Поттер.

Драко немного порозовел.

Дверь спальни медленно отворилась. Вошел Кикимер, которому Гарри строжайше запретил появляться в спальне аппарацией. Домовику было приказано входить только через дверь.

— Чего так долго добирался?

— Нейтрон Кикер стар, и ходить по лестницам ему тяжело.

— Прекрати хитрить. Ты можешь аппарировать к двери, а потом уже заходить. И постучать не забывай.

Домовик молча поклонился.

— Расскажи мне об Альфарде Блэке.

Кикимер удивленно выкатил глаза.

— Что старый Кикер может рассказать об этом предателе крови...

— Кикимер!

— Ах, он так рассердил хозяйку, так рассердил! Он дал денег недостойному сыну хозяйки, который ушел из дома своих предков. Хозяйка немедленно выжгла обоих с родового древа. Вот как поступают с отступниками.

— Альфард дал денег Сириусу? Почему?

— Это секрет, но старый Кикер знает его, — домовик оглянулся через плечо, словно опасался, что Вальбурга может услышать его через три стены.

— Рассказывай.

— Недостойный сын хозяйки рассказал своему дяде — Альфарду Блэку о том, что он уходит жить к Джеймсу и Лили Поттерам. Альфард очень разволновался и долго расспрашивал его о том, где и как живут Поттеры, причем больше интересовался грязнокровной женушкой Поттера. Недостойный сын хозяйки пожаловался ему, что у него нет денег и стыдно прийти к друзьям с пустыми карманами. Альфард отдал ему свой Сквозной кошелек и попросил время от времени писать ему, как у него дела.

Еще месяц назад за "грязнокровную" Кикимер получил бы нагоняй, но теперь Гарри нечувствительно игнорировал эти словечки.

— Что ты еще знаешь? Отвечай!

Драко одобрительно кивнул. Повелительное наклонение при расспросах домовика имело силу приказа, и тот не мог ослушаться.

— Достойный сын хозяйки, сэр Регулус Блэк, приехав на каникулы домой, как-то сказал Альфарду, что ему надоело передавать дяде послания от Макгонагалл, тем более, что в этих письмах декан гриффиндорского факультета почему-то пишет Альфарду о грязнокровке Эванс. Альфард Блэк стал кричать, что Регулус не смеет читать чужие письма. А Регулус заявил, что Альфард должен поискать себе другого почтальона. И они сильно поругались.

— А почему надо было передавать письма с Регулусом? Можно было отправить совой.

— Сова, прилетевшая от защитницы грязнокровок, сгорела бы от охранных чар чистокровности, которые когда-то защищали этот дом, — снисходительно пояснил домовик.

— Ты подслушивал своих хозяев, Кикимер? — со скрытой угрозой поинтересовался Поттер.

— Старый Кикер всегда был частью мебели для хозяев этого достойного дома, — с гордостью заявил домовик.

Поттер вопросительно посмотрел на Малфоя.

Тот кивнул.

— Да, Гарри, домовики древних родов очень много знают, но очень мало говорят. Кикимер рассказал тебе это только потому, что ты его хозяин.

— Кикимер, займись ужином! — Поттер махнул домовику, и тот с нарочито громким хлопком исчез.

— Значит, я полукровка, — вернулся Малфой к своим мыслям. — Теперь я понимаю, что имел в виду Адамс, когда сказал, что получить все ответы в немагическом мире у него не получилось. Он ищет моего магического родителя...

Поттер деликатно промолчал.

— Кстати, Гарри, сегодня за завтраком Грейнджер смотрела на меня как-то уж очень миролюбиво и чуть ли не сочувственно. Это следствие того, что она в курсе изменения качества моей крови?

Поттер благоразумно промолчал.

— Может быть, вы и Забини на мой счет просветить успели?

Поттер начал сомневаться, что его деликатность благоразумна.

— Видимо, и Дамблдор в курсе?

Поттер сдался.

— Нет. Вернее, я не знаю. Наш директор мне не исповедуется.

— А Грейнджер и Забини? Начал говорить, так колись до конца.

Гарри почувствовал себя загнанным в ловушку. Сейчас хорек его искусает, как пить дать.

— С Забини сам разбирайся. Это твой дружок. А насчет Гермионы... — Поттер оглянулся на дверь и сделал знак Малфою наклониться поближе. — Насчет Гермионы... — он энергично поманил Драко еще ближе, постоянно оглядываясь на дверь. Тот повелся и приблизил свое ухо к самым губам Поттера.

— Насчет Гермионы могу сказать точно... — Гарри схватил голову Драко. — Что ее здесь нет!

И осыпал лицо Драко поцелуями!

— Эй, Гарри... м-м-м... я серьезно... м-м-м... хитрюга... получи сам...

Больше ни одного связного слова в спальне не прозвучало. Началось молчаливое противоборство поцелуями. Противники, не жалея себя, искали прорехи в обороне друг у друга и наносили туда точные и расчетливые поцелуи. Они наносили одиночные поцелуи, а если везло, то применяли их целыми пачками и сериями. Они не боялись встречных поцелуев и сносили их мужественно и с удовольствием. Даже получив поцелуй в самое чувствительное место, они не прекращали сражения и старались отплатить противнику сторицей!

В самый разгар поединка незапертая дверь спальни распахнулась, и на пороге застыла Гермиона. С минуту она наблюдала за эпичным сражением, а потом, так никем и не замеченная, прикрыла дверь и с фирменным выражением на лице умилилась:

— Мальчики!


Глава 19. Шалость Поттера и охота на волчат

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Гарри положил карту Мародеров на стол в гостиной и строго посмотрел на присутствующих.

Слева от него (ошую) устроилась Гермиона. Справа (одесную) занял место Драко. Напротив них с недоумением на лице сел Забини. Он переводил взгляд с одного на другого и на всех по очереди, и совершенно не понимал, зачем его позвали.

Напольные часы пробили половину двенадцатого ночи.

— Начинаем. — объявил Гарри. — Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю!

Карта послушно развернулась и разлеглась на весь стол.

— Драко, где спальня Кребба и Гойла в вашем подземелье?

Гермиона скосила глаза на Блейза — посмотреть, как он отреагирует на то, что Гарри обращается к Малфою по имени.

Забини в этот момент поднял глаза к потолку, размышляя, как бы свалить отсюда побыстрее и под каким-нибудь предлогом поболтать с Грейнджер.

"Переживает, — подумала Гермиона с неловкостью, — даже смотреть на них не хочет, когда они рядом".

И вздохнула.

— Вот они, — ткнул Драко в одну из комнат подземелий Слизерина.

— О-о-о! — оживился Забини. — Флинт и Деррек. А я-то думал, кого к нам пришлют?

— Радуешься старым друзьям? — коротко глянул на него Поттер.

— Да, я... не то... просто, — замялся Блейз, сообразив, что при данных обстоятельствах его оживление действительно не совсем уместно.

"Вот черт! — подумала Гермиона с жалостью. — Как он на него запал. Стоит Гарри рот открыть, как Забини дар речи теряет!"

И вздохнула.

— Я думаю, что они выйдут с факультета после полуночи, — сказал Малфой.

— Согласен. Кикер!

Домовик появился, не мешкая.

— Приготовь нам кофе. Все будут?

Поттер посмотрел на остальных.

— С молоком, если можно, — попросил Блейз, когда взгляд Гарри упал на него.

"Как он пытается обратить на себя внимание Гарри! — подумала Гермиона с состраданием. — Бедняжка, он еще не знает, насколько бесполезны его усилия".

И тяжело вздохнула.

— Герм! — взбесился Поттер. — Да что с тобой сегодня? На карту не смотришь, вздыхаешь невпопад, влюбилась, что ли?

— Ладно, ладно. Извини, я задумалась, — щеки девушки окрасил румянец.

— Кикер, молоко и сливки к кофе принеси, — Гарри искоса глянул на Драко. — И сахар.

Малфой виду не подал, но про себя отметил, что Поттер уже знает его привычки. Сливки и сахар к кофе никто не просил. Это Гарри специально для него заказал.

— А мороженого нет? С салепом? — с невинным видом поинтересовался Малфой.

— А с бугенвиллией не хочешь? — раздраженно огрызнулся Гарри.

Он не помнил точно, что такое бугенвиллия, но уж очень слово было сочное.

Гермиона поняла, что этот обмен неспроста, и запомнила слово "салеп", чтобы почитать о нем на досуге. Что такое бугенвиллия — она уже давно знала.

Малфой сделал успокаивающий жест и нарочито внимательно уставился на карту. Гарри только сердито подышал рядом с его ухом и начал остывать.



Они уже допивали кофе, когда фамилии шпионов Лорда начали двигаться к выходу из слизеринского подземелья.

— Началось. Драко, приготовь палочку.

— Моя палочка всегда готова, — усмехнулся Малфой.

Гермионе в этом ответе почудился некий, вполне определенный, двойной смысл. Она взглянула на Забини, отметил ли тот некую двусмысленность. Блейз закусил губу, чтобы не рассмеяться.

"Еще не хватало, чтобы он вспылил или расплакался", — обеспокоенно подумала Гермиона.

— Блейз, — она решила отвлечь парня от неприятных мыслей, — присматривай за окрестностями замка. Вдруг там кто-то появится?

— И то дело, — пробормотал Гарри, наблюдая за шпионами, — наконец-то ты включилась. А то я думал, что ты сейчас заснешь.

Гермиона выразительно посмотрела на Блейза и слегка развела руками, как бы говоря: "Видишь, как я из-за тебя огребаю?"

Блейз с обидой уставился на Поттера.

"Мда... — подумала Гермиона, — эта неразделенная любовь добром не кончится".



Тем временем диверсанты довольно успешно преодолели путь до главной лестницы и начали подъем.

Когда они достигли третьего этажа, Малфой предупредил Поттера:

— На первом этаже из своей комнаты вышел Грюм.

— Вижу, — кивнул Поттер. — Интересно, где Дамблдор? Кабинет пуст. Не мог же он оставить Хогвартс в такой момент?

— А он и не оставил, — Блейз ткнул палочкой в край карты, — вот он, в Хогсмите.

— Забини, я тебе руку отрежу! Убери палочку от карты!

В этот момент негромко засвистел левый карман мантии Поттера.

— Твою дивизию! — выругался Гарри и вытащил из кармана зеркальце. — Да, директор, слушаю вас, сэр.

Из зеркала послышался знакомый сипловатый тенорок:

— Ты вызывал меня, Гарри?

— Нет, директор, — Поттер показал кулак Забини, — это у меня палочка упала на карту.

— Как думаешь, куда направляются юные Флинт и Деррек?

— Почти уверен, что в Выручай-комнату. Но обычно карта не показывает, кто в ней находится.

— Надо лишь три раза стукнуть по стене на восьмом этаже, Гарри. Надеюсь, ты не будешь вмешиваться?

Гермиона, Блейз и Драко, напряженно вслушивавшиеся в разговор, выжидающе уставились на Гарри.

— Зря надеетесь, директор, — сухо ответил Поттер, — я не отдам на расправу вчерашних студентов, несмотря на то, что они слизеринцы.

Драко дернул головой и с каким-то новым выражением посмотрел на Гарри.

— Ну, они же Пожиратели смерти, и ты не знаешь, что они успели натворить за это время, мальчик мой.

— Вот когда узнаю, тогда и узнаю, — немного бессвязно, но решительно заявил Поттер, — а пока надо понять, что им поручено, а потом я их уведу. И остановите Грозного Глаза. С его-то ногой и на восьмой этаж?

Дамблдор помолчал.

— Ладно, Гарри, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Поттер провел ногтем по зеркальцу, оно пискнуло и замолчало.

Трое свидетелей разговора невольно переглянулись. Это вообще Поттер или кто?

— Ну, чего уши греете? — проворчал Гарри, пряча зеркальце. — За картой следите!



Скоро стало окончательно ясно, что целью шпионов была именно Выручай-комната. Флинт и Деррек довольно быстро попали в нее, и Гарри пришлось постучать на карте по стене коридора, чтобы продолжить наблюдение за ними.

— Что-то ищут, — предположил Забини.

— Непохоже, — возразил Малфой. — Слишком уверенно двигаются — не рыскают и не петляют.

— Значит, им сказали, что искать и где искать.

Имена на схеме остановились.

— Видимо, нашли.

Зеркало в кармане вновь заскрипело.

— Что вам, сэр?

— Извини, Гарри, но я заберу то, что взяли прислужники Волдеморта. Отдавать ему это нельзя ни в коем случае. А потом я займусь своими делами. Если тебе так важно, чтобы Грюм и его люди не схватили этих ребят, то занимайся этим сам.

И дал отбой, добренький директор.

На карте на мгновение появилась надпись "Фоукс" и тут же исчезла. Имена Флинта и Деррека на карте замерли.

— Вот черт! — зло выругался Поттер. — Фоукс отобрал у слизеринцев их находку. Теперь вашим бывшим однокурсникам и здесь пиздец, и у Волдеморта — пиздец!

— Гарри!

— Извини, Гермиона, вырвалось.

— Что с ними? — взволнованно спросил Малфой.

— Если Дамблдор сделал тот же трюк, что и в прошлом году, когда оставил Фаджа с носом, то они в обмороке. Но должны скоро очнуться.

Гарри вскочил и пошел вокруг стола, внимательно рассматривая все закоулки школы.

— Вот, — ткнул он пальцем. — Вот Шеклболт и еще двое на галерее к Астрономической башне.

Наперебой заговорили все:

— А внизу Грюм и еще двое каких-то...

— Со стороны Больничного крыла Тонкс, Дингл и Гестия Джонс.

— А на донжоне еще двое...

— Их грамотно обложили, Гарри, — вздохнул Малфой.

— Кто из них старший? — вдруг спросил Поттер.

— Кого назначили...

— Я не об этом. Кто из них авторитетнее для другого?

— Я думаю — Флинт.

— Помогай, Драко.

Гарри ткнул палочкой в имя Флинта.

— Энервейт!

— Энервейт! — Малфой немедленно ткнул в Деррека.

Не отпуская палочку, Гарри скомандовал:

— Бежим!

Неуверенно, как будто владельцы имен были на ватных ногах, слизеринцы двинулись по Выручай-комнате. Гарри вел палочкой перед ними, словно указывал маршрут.

— Быстрее! Драко, подбадривай Деррека! — торопил он, видя, что группы охотников из Ордена вышли из засад и начали двигаться в сторону Выручай-комнаты.

Флинт и Деррек выскочили из Выручай-комнаты.

— Вниз по лестнице! Скорее! Ниже! Еще ниже! Еще один этаж! Стоп!

Флинт и Деррек застыли на пятом этаже. Сверху группы охотников приближались к главной лестнице. Снизу Грюм и его бойцы неторопливо поднимались вверх. Они были уже на третьем этаже, и Поттеру даже показалось, что он слышит скрип протеза Аластора.

— В боковой коридор налево!

— Гарри! Ты хочешь выдать им подземный ход? — возмутилась Гермиона.

— Я сказал, налево! — повторил Поттер, сверкнув на нее взглядом.

Гермиона сообразила, что статуя горбуньи направо, и замолчала.

— Большое зеркало! Повернуть за выступ!

Флинт и Деррек некоторое время топтались на месте, а потом все-таки покинули коридор, вступив в тайный подземный проход. Они прошли по нему несколько десятков шагов и замерли на месте.

— Сидеть тихо! — скомандовал Гарри и убрал палочку. — Пока все. Смотрим.

Было видно, как охотники из Ордена Феникса рассыпались по этажам в поисках добычи, которая ускользнула непонятно как и непонятно куда. Добрых полчаса они шныряли по всем коридорам и проходам и, наконец, собрались на главной лестнице, видимо, чтобы обсудить, что делать дальше.

— Не нашли, — вздохнул с облегчением Малфой.

— Пока не нашли, — кивнул Поттер.

Драко насторожился.

— Что значит — пока? Куда ведет этот тайный ход?

— Никуда, — пожал плечами Гарри. — Фред и Джордж сказали, что у этого подземного хода обрушился потолок.

— И что дальше?

— Пусть посидят, подумают, — опять пожал плечами Гарри.

— Ты пожалел для них своего тайного хода?

— Не пыли, Драко. Вот скажи мне, что они сделали бы, если бы я направил их в неповрежденный подземный ход?

— Они убежали бы в Хогсмит.

— Вот к этому убийце? — ткнул Гарри в имя Торфинна Роули, маячившее в кабаке "Кабанья голова". — Как ты думаешь, какие инструкции он получил на случай, если поручение Лорда не будет выполнено?

Малфой промолчал.

— А теперь у ребят есть время посидеть, подумать... Неужели они настолько тупые что не сообразят?

Драко обошел стол и положил ладони на плечи Поттера.

— Гарри, ты ли это? Спасибо...

Гермионе даже показалось, что глаза у Малфоя подозрительно блестят. Девушка на мгновение отвернулась, чтобы посмотреть на реакцию Забини, который пристально смотрел на обоих, а когда она вновь взглянула на Драко и Гарри — они уже целовались, не стесняясь присутствием всех остальных.

Гермиона потянула за рукав к выходу изумленного — впрочем, она решила, что убитого горем — Блейза.

Уже на выходе, обернувшись к столу, она прицелилась палочкой и шепнула:

— Шалость удалась!



Глава 20. Шалости Гарри и Драко

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Рука об руку они поднялись на второй этаж и застыли между дверей своих спален.

С минуту они просто молчали, глядя перед собой. Воздух между ними словно поменял свою природу и превратился в некую субстанцию, которая позволяла им обмениваться не только взглядами, но и желаниями, и даже мыслями. Сейчас они не отдавали себе отчета, кто о чем думает, словно мысли тоже стали общими.

"К тебе или ко мне?"

"Ко мне".

"А кто из нас жених, а кто невеста?"

"Какая разница. Каждый из нас и жених, и невеста"

"Тебе страшно?"

"Да".

"И мне страшно".

"Ты боишься меня?"

"Нет. Я боюсь что-то сделать не так. Не так сказать. Не так посмотреть".

"И я этого боюсь. Но раз мы боимся одного и того же, то надо просто перестать бояться и сделать шаг".

"Куда?"

"Друг к другу".

"И вперед?"

"Да".

Сжав волшебные палочки, они шагнули к стене между дверями.

В этот момент свет в коридоре погас, на мгновение все расплылось в зыбком молочном мороке, и вновь вспыхнули светильники.

Двери разных спален съехались вместе, и теперь вместо двух стала одна.

Прямо перед ними.

Широкая.

Они повернулись друг к другу, встретившись взглядами.

— Ну надо же, что творит совместная магия, — улыбнулся Гарри.

— Пойдем? — с легким нетерпением отозвался Драко.

И они вместе шагнули вперед, совершенно не заботясь о том, что дверь закрыта.

И та послушно распахнулась внутрь, хотя раньше обе двери открывались наружу.



Они одновременно подошли к огромной постели с двух сторон объединенной спальни.

Гарри был небрежно прикрыт полотенцем, с волос его стекали капли воды и алмазными струйками блестели на руках и груди.

Драко был задрапирован в ослепительно белую простыню наподобие туники, которая свободно свисала с его плеч и даже немного волочилась по полу, как шлейф принца. Волосы его были тщательно вытерты и даже причесаны, чего не скажешь о прическе Гарри, которая по очертаниям напоминала школьную метлу для первокурсника.

— Какой ты... — Драко протянул руки к Гарри.

— Какой?

Руки их соприкоснулись и переплелись.

— Мой...

"А я твой".

— Твой...

" А ты мой".

В голове у каждого царил изрядный сумбур, который не помешал им становиться все ближе и ближе друг к другу.

Пружинящая постель приняла их в свои объятия. Полотенце Поттера сразу улетело в угол спальни, а простыня Малфоя немного посопротивлялась, за что поплатилась расчленением на три части.

Драко сразу опрокинул Гарри на спину и овладел его промежностью, и тому оставалось только постанывать, непроизвольно дергать бедрами и сжимать ладонями голову захватчика.

Руки Драко творили что-то невероятное, лаская яички и основание члена Поттера, губами и языком ласково терзая головку. Оргазм накатил на Гарри мощной волной, сопротивляться которой он не мог, даже если бы захотел.

— Дра-а-а-а... ко! — выгнулся он навстречу терзающей ласке и обильно кончил в три сладкие судороги.

Лишь немного опомнившись от острого наслаждения, Поттер понял, что Драко так и не выпустил его член изо рта, приняв в себя весь заряд спермы.

"Великий Мерлин! Как неудобно получилось. Я не смог предупредить Драко!"

— Все в порядке, Гарри, — словно услышав мысли Поттера, немного невнятно успокоил его Малфой. — Я сам так захотел. Ты весь мой!

Поттер решил, что сейчас самое время поменяться местами, но Драко был другого мнения.

— Лежи спокойно, Гарри. Я так хочу.

И это уверенное "Я так хочу", сказанное таким необычным для Драко чувственным хрипловатым низким голосом, пригвоздило Поттера к ложу не хуже Петрификуса.

Малфой дал хозяйству Поттера небольшую передышку и пошел на второй приступ. Член Гарри опять попал в сладкий плен горячего рта Драко. И пальцы его нежно, но уверенно продолжили ласкать и перекатывать яички в упругой мошонке.

В этот раз Гарри уже не хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, а сосредоточился на своих ощущениях. Он с удивлением понял, что они стали не такими щемяще острыми, но более глубокими и богатыми. Словно в первый раз он был ослеплен яркими лучами вспышки страсти, а теперь начал постепенно различать все богатство и разнообразие оттенков наслаждения.

"Великий Мерлин! Как он нежен и осторожен, и в тоже время настойчив, требователен и изобретателен! Он же играет на моем члене, словно на музыкальном инструменте! А я только что корчился, как от слишком громких звуков, и лишь сейчас начал различать и понимать эту странную, но удивительную и пронзительную мелодию наслаждения тела".

Примерно такие, а может, и не совсем такие, а может быть, и совсем не такие мысли-ощущения бродили неясными тропами в голове Поттера, пока Малфой старательно вел его по ступенькам страсти все выше и выше, и выше...

— О, Дра-а-а... ко! — снова взлетел Гарри на крыльях оргазма, выплескиваясь в горячую ласкающую глубину...



Видимо, несколько минут Гарри пролежал в каком-то сумеречном состоянии, похожем на легкий обморок, потому что когда он снова смог воспринимать окружающее, то обнаружил рядом с собой Драко, который легонько дул на его ресницы.

— Драко, какой ты... — это все, что смог прошептать Гарри. У него просто не хватило слов.

Сказать Драко, что он молодец? Что он нежный? Что он потрясающий? Это все равно что ничего не сказать. Слов таких еще не придумали, чтобы выразить всю благодарность и нежность, которую он чувствовал к своему избраннику. Его переполняло желание обласкать Драко, вернуть ему хотя бы часть того наслаждения, которое испытал сам.

— Я хочу... — начал он и запнулся.

Взгляд его остановился на губах Драко. Они были покрасневшие и припухшие, и очень ярко выделялись на лице блондина, делая его облик потрясающе неотразимым и возбуждающим.

— Я очень хочу! — повторил он, почти не понимая смысла своих же слов.

Подушечки его пальцев коснулись губ Драко. Тот закрыл глаза и внезапно облизал их! Словно какую-то плотину прорвало в душе Поттера, и, изогнувшись всем телом, он начал покрывать поцелуями тело любимого человека с головы до пяточек...



В себя он пришел уже с членом Драко во рту. Чисто интуитивно понимая, какие движения надо делать и пряча свои зубы как можно дальше от нежной плоти головки, он довольно быстро поймал нужный ритм и повел Драко по той же тропинке наслаждения, по которой только что бежал сам, не забывая сжимать его мошонку.

Совсем чуть-чуть его беспокоило, что будет, когда Драко накроет оргазм, но он уже точно знал, что ни за что не выпустит изо рта этот горячий и скользкий член, который стал словно продолжением его собственного языка.

Драко вел себя еще более беспокойно, чем Гарри. Он не просто вцепился рукой в его шевелюру, но и ощутимо толкал его голову навстречу своему члену. Гарри пришлось приспособиться и незаметно сопротивляться этому, чтобы головка не проскочила слишком глубоко в чувствительную часть горла. Драко откровенно стонал, шарил рукой по простыне, словно в поиске чего-то.

И вот свершилось. В горло Поттера ударила горячая струя!

Гарри чуть не подавился, но догадался сделать поспешный глоток.

Вторая!

Из глаз Поттера потекли слезы, в горле невыносимо засвербило.

Третья!

Гарри почувствовал, что задыхается, но продолжал сжимать языком и губами сладко содрогающуюся плоть своего избранника...



А потом они отдыхали, не выпуская друг друга из объятий.

— А где ты так научился? — мурлыкнул Гарри.

— А ты?

— Ну-у-у... у меня уже был твой пример, и я старался.

— А я посмотрел пару журналов твоего кузена и трансфигурировал огурец из холодильника твоей тетки.

— Что бы мы делали без Трансфигурации! Постой... Дадли смотрит журналы про... это... однополых?

— Зачем однополых? Этим все могут заниматься.

Гарри почему-то представил себе Гермиону с членом во рту и нервно хихикнул.

— Извращенец, — проворчал Малфой.

— Не, это не про тебя. Просто подумалось почему-то...

— Только не рассказывай, — отказался Драко, — я впечатлительный.

Гарри улыбнулся и замолчал.

Они полежали еще немного в блаженной неге.

— Слушай, Драко, — снова заговорил Поттер, — но это же еще не все, чем занимаются такие, как мы.

— Какие — такие? — немного напрягся Малфой.

— Ну, такие пары, как мы с тобой. Ведь целая куча непристойных шуток на эту тему, и я знаю, что они это действительно делают.

— Знаток, — шутливо восхитился Драко.

— Я серьезно.

— Ты хочешь попробовать? — повернулся к нему Малфой.

— М-м-м... не уверен, — пожал плечами Поттер. — В шутках и анекдотах все это звучит так грязно и противно.

Малфой промолчал.

— Ты что-то об этом знаешь?

— Знаю, — коротко ответил Драко.

— Тогда расскажи, — Поттер приподнялся на локте, глядя ему в лицо. — Ты о себе это знал?

Малфой отрицательно помотал головой.

— Нет, не знал. Пока с тобой не связался, я был уверен, что не позже выпускного курса трахну какую-нибудь студентку, чтобы приобрести опыт в этих делах. Мы даже с Блейзом забились, кто раньше девственность потеряет.

Гарри слушал Драко и вспоминал, как они с Роном пиздели на ту же тему. Впрочем, об Уизли лучше не вспоминать. Умерла, так умерла.

— Забини тоже девственник?

— Заскорузлый!

И они дружно поржали.

— Мне кажется, он на Гермиону заглядывается.

Еще месяц назад Малфой обязательно съязвил бы что-нибудь о грязнокровке. Поттер мысленно воздал хвалу тому событию, которое низвело Драко с вершин чистокровности.

"Хрен бы у нас чего вышло, если бы не Лестрейндж со своими разоблачениями. Я ей почти благодарен!"

— А она может ответить на его внимание?

— У нее было разочарование, как ты знаешь. Но мне кажется, что в последнее время она вроде бы успокоилась. И на Блейза посматривает как-то задумчиво.

— Хм. Значит, твоя Гермиона не безнадежна, — усмехнулся Малфой.

А Гарри обалдел. Как-как? Ему не послышалось? Драко назвал ее по имени?

Видимо, удивление на лице Поттера проступило так явно, что Малфой решил объясниться:

— Если ты называешь моего друга по имени, то почему я не могу по имени назвать твоего?

Гарри скроил физиономию, как тогда после тренировки по квиддичу:

— Знаешь, Малфой, а ты нормальный!

Они снова с удовольствием поржали, а потом целовались и целовались, так до утра и не расцепив объятий...


Глава 21. Тайна рождения Драко

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Утром противно заскрипело Сквозное зеркало.

— Директор, это вы? Эу-а-а... — зевнул Поттер. — Если бы вы знали, как я вам не рад.

Видимо, Дамблдор не ожидал такого приема, потому что кашлянул как-то уж совсем раздраженно.

— У вас болит горло, профессор? — продолжил хамить Гарри, весьма недовольный тем, что его разбудили.

Хорошо, если пару часов поспал.

— У меня ничего не болит, мальчик мой. А вот у твоих добровольных узников скоро ссохнутся желудки и лопнут мочевые пузыри.

Остатки сна слетели с Поттера.

— Вы это серьезно, профессор?

— Более чем. Мне не хочется, чтобы юные Пожиратели кинулись на прорыв в Запретный лес. У страха глаза велики, и могут пострадать случайные студенты, которые окажутся у них на пути.

— И что делать?

— Это я хотел у тебя спросить, мальчик мой. Ты помнишь, что это твоя затея?

— Помню, — буркнул Гарри, не зная, что предпринять.

— Гарри, держи зеркало прямо. Мне, конечно, приятно видеть на соседней подушке голову Драко Малфоя, но я сомневаюсь, что он готов пожелать мне доброго утра.

— Ч-ч-черт! — Гарри поспешно выровнял Сквозное зеркало.

— Ну почему же, господин директор, — сонно отозвался Драко, — доброе утро.

— Здравствуй, Драко. Я рад, что ты попал в хорошую кампанию.

— Чтоб тебе провалиться с твоей радостью, — шепотом отозвался Малфой и повернулся на бок.

— Займись этой проблемой, Гарри, — напомнил Дамблдор, заканчивая разговор.

— Подождите! — спохватился Поттер. — Помогите попасть в Хогвартс и хотя бы еще пару часов не дайте этим парням выйти из-за зеркала.

— Хм. Хорошо. Только учти, что тебе и Малфою в школу сейчас нельзя.

— А что делать?

— У тебя там Забини, который знает обоих, — намекнул Дамблдор.

— Но один он не...

— И Гермиона, которая знает всю школу, — перебил его директор и заторопился. — Ладно, мальчик мой, у меня важные дела. Камин я открою и зеркало запру, а остальное сделаете сами.

И дал отбой.

Поттер быстро напялил, что первое подвернулось под руку, и побежал будить Гермиону.

Впрочем, она уже давно не спала, а сидела на кухне в компании Забини и мило беседовала с ним с чашечкой кофе в руке.

— Привет, есть срочное дело, — выпалил Поттер прямо с порога.

Блейз уставился на него и как-то хищно (а Гермионе показалось, что зловеще) усмехнулся. Она внимательнее всмотрелась в Поттера и сообразила, что в нем рассмотрел Забини.

— Никогда не думала, Гарри, что слизеринская мантия будет тебе так к лицу!

— О, дементор! — Гарри рассмотрел серебристо-зеленую эмблему и покраснел.

— Как мило! — заржал вдруг Блейз. — Нашего полку прибыло!

Грейнджер озадаченно смотрела на смеющегося Забини. В ее представлении он должен был оскорбиться столь откровенной демонстрацией близких отношений Гарри и Драко, а он ржет.

Или это истерика?

Девушка внимательно рассматривала слизеринца, не зная, что и подумать.

— Ну, хватит, — преодолел смущение Поттер, — это я второпях схватил у постели...

"Бли-и-ин! — мысленно схватилась за голову Гермиона. — Ну, Гарри совсем обалдел. Это тот самый случай, когда извинение хуже проступка! Неужели он не догадывается, что Забини ревнует?"

Гарри не догадывался, потому что видел, какие говорящие взгляды кидает Блейз на Гермиону.

— Ну, поржали и хватит. Вам через час надо быть в Хогвартсе...





Грейнджер и Забини собрались намного быстрее, чем рассчитывал Поттер. Уже через полчаса он отправил обоих через каминную сеть и вернулся в спальню.

— Вставай, соня.

— М-м-м...

— А за ухо?

— М-м-м... А по шее?

— А не за ухо?

— Гарри, это не смешно. Я сейчас обоссусь...

Драко, недовольно сопя, слез с постели и пошлепал в туалет.

Вернувшись, он небрежно заметил:

— И чего ты отказался от слизеринского факультета?

— Извини, — вспомнил Гарри и стащил с себя мантию.

— Носи на здоровье, — махнул рукой Малфой и улегся обратно на постель, — у меня запасная есть.

— Что сказали бы твои слизеринцы, увидев меня с этой эмблемой? — попытался подколоть Гарри, рухнув на постель рядом с Драко.

— Наверное, обрадовались бы, — зевнул Драко, — но ты, как всегда, не дал себе труда подумать над альтернативой.

Гарри примерно минуту вспоминал, что означает слово "альтернатива".

Вспомнил.

— Ты думаешь?

— Даже не сомневайся. Твои гриффы тебе такой бойкот устроят, что начало пятого курса тебе карнавалом любви и дружбы покажется!

— Драко, как много ты обо мне знаешь. Неужели все вокруг меня замечал?

Малфой молча кивнул.

— Зачем?

Драко долго молчал, но все же ответил:

— Я думал, что кормлю свою ненависть к тебе, а оказалось...

— Что? — замер Гарри в предвкушении признания Малфоя.

— Что — что?

— Что оказалось?

— Что оказалось, то и оказалось! — с этими словами Малфой воткнул пальцы в ребра Поттера.

Через пару минут они, хохоча, свалились с постели.

В этот момент раздался звонок мобильного телефона.

— Драко, это твой.

— Слышу.

Малфой вытащил трубку.

— Алло, мистер Адамс? На том же месте? Хорошо, будем через час...



Уже знакомый столик в кафе заняли три посетителя.

Давешняя официантка принесла кофе, сливки, сахар и какое-то печенье в вазочке.

— Ну что ж, господа, готов отчитаться по поручению мистера Блэка. Я могу продолжать называть вас этим псевдонимом?

— Это было бы даже весьма желательно, — заявил вдруг Гарри, с юмором глядя на Малфоя. Тот с подозрением покосился в его сторону и согласно кивнул.

— Я вновь попросил присутствовать вас обоих. Надеюсь, это...

— Никаких проблем, — поспешил ответить Малфой.

— Прекрасно. Так вот, в рамках расследования по вашему делу я нашел сведения о похищении ребенка из немагической семьи, совершенное лицом, которое по описанию свидетелей и фотороботу совпадает с тем, которое я составил с ваших слов.

Адамс протянул Драко рисунок. Гарри краем глаза заглянул в него. Да, это был Люциус, только моложе и с каким-то бесшабашно-злодейским выражением на лице.

— Откуда у вас...

— Этот рисунок — почти единственное, что уцелело из уголовного дела, которое завела полиция графства после гибели семейства и пропажи младенца. Само дело исчезло прямо из участка. Дежурный полицейский был найден мертвым. Диагноз патологоанатомов — спонтанная остановка сердца. Парень был здоров как бык, так что, сами понимаете...

Драко и Гарри почти синхронно мрачно кивнули. Авада Кедавра физических следов не оставляет.

— Похититель был не один. У него был помощник или наводчик. По крайней мере, такое впечатление осталось у единственного оставшегося в живых свидетеля. Он из окна своего дома видел, как этот помощник показывал похитителю дом, в котором жила семья. А после похищения скрылся вместе с похитителем.

— Называйте его Люциусом, чего уж там, — выдавил Малфой. Он был уже не бледным, а каким-то зеленоватым.

Гарри подвинул стул ближе к нему и накрыл ладонь Драко своей. Тот немедленно уцепился за нее, как утопающий за соломинку.

Мистер Адамс сидел, опустив глаза на свой блокнот, но от него не укрылись эти говорящие движения молодых людей.

— Прошу прощения, мистер Блэк...

— Ничего, сэр, продолжайте.

— Следствие выявило еще одну странность. Ребенок почему-то не был зарегистрирован в течение полугода после рождения. Само по себе это нарушением не является, но социальная карточка, пособие... В общем, это необычно, поэтому я заострил на этом ваше внимание...

— Извините, — встрял вдруг Гарри, — а вы уверены, что оба родителя... это... немаги?

— Да, мистер Поттер, я проверил это. Они стопроцентные немаги, и в их роду никогда не было... людей со способностями.

Гарри и Драко переглянулись. На лбу Малфоя прорезалась вертикальная скорбная складка.

— На этом мои поиски в немагическом мире зашли в тупик, и я начал искать ответы на той стороне, — продолжил детектив. — Как вам, без сомнения, известно, Люциус Малфой является приближенным Самого.

Выражение лица Адамса не оставило сомнений в том, кого он имеет в виду.

— Я начал искать, кто из приближенных Самого водил дружбу с Люциусом и похож по описанию на спутника похитителя. Такой человек довольно быстро нашелся. Это некто Ориан Селвин — последний представитель древнейшего чистокровного рода магической Британии. Мне известно, что он избежал ареста после первого низвержения Самого, но оставался верен ему, хоть и не афишировал это. Если не ошибаюсь, Ориан и Люциус помогли друг другу свидетельскими показаниями в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, когда соратников Самого десятками сажали в тюрьму на пожизненное заключение.

К сожалению, это все, что мне удалось выяснить. Единственное доступное свидетельство вашего происхождения, мистер Блэк, находится в памяти Люциуса Малфоя, заключенного в тюрьму, и этого Ориана Селвина, который на свободе и по-прежнему является лицом, приближенным к Самому.

— Он был вхож в ваш дом? — спросил Поттер у Малфоя. — Ты помнишь его? Он к вам приходил?

— Нет, — отрицательно покачал головой Малфой, — фамилию слышал от кого-то, но никогда его не видел. И не слышал, чтобы его упоминали... Нарцисса с Люциусом.

Мистер Адамс побарабанил пальцами по столу, привлекая внимание слушателей.

— Я слышал о редком артефакте под названием...

— Омут Памяти! — почти крикнул Гарри.

Драко схватил его за руку, призывая к сдержанности.

— Именно так.

— В Хогвартсе есть такой артефакт.

— Значит, вам осталось отыскать воспоминания, которые можно в него загрузить. В этом я уже не смогу вам помочь.

Они еще немного посидели, обдумывая рассказ Адамса. Потом Драко опомнился и рассчитался с детективом, который начал проявлять признаки нетерпения. В ответ на вопрос Поттера о своем втором деле детектив сказал, что расследование продвигается хорошо, но ему еще предстоит навести справки в ассоциации психиатров Британии, чем вверг Поттера в легкое недоумение.

На этом Адамс откланялся и оставил их.

— Значит, я — бастард, — с горечью заключил Драко.

— Это все предрассудки, Драко, — возразил Гарри, — думай лучше о деле.

Драко промолчал.

— А ведь я знаю, кто нам может помочь, — задумчиво произнес Гарри через пару минут.

Малфой взглянул на него с благодарностью.

"Кто может НАМ помочь", — значит, Поттер считает дело Драко и своим делом тоже.

— Северус, — кивнул Драко.

— Снейп! — выпалил Гарри.


Глава 22. Гермиона и Блейз спешат на помощь

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Забини быстро прошел от директорской башни до главной лестницы и одним духом поднялся на пятый этаж. Даже если Грюм и его помощники продолжали следить за этой частью замка, то они не должны ожидать его появления с этой стороны.

Впрочем, на карте, которую Поттер дал Грейнджер, никого из орденцев в опасной близости не наблюдалось. Поэтому они разделились. Гермиона отправилась на факультет, а Блейз — к узникам обрушенного подземного хода.

Блейз понятия не имел, как ему открыть зеркало, запечатанное магией самого Дамблдора, поэтому был приятно удивлен, когда оно отворилось от обычной Алохоморы.

Он шагнул в проем одновременно с двумя сдавленными воплями из темноты:

— Ступефай!

— Ступефай!

Забини поздно спохватился, что надо было прямо из коридора сообщить свое имя и сказать, что он друг. Теперь оставалось лишь принять в грудь два красных луча и повалиться на пол. Блейз почувствовал, что у него уже подгибаются ноги. Можно было уже падать, только почему-то красных лучей не было.

— Сдаемся! — донесся жалобный возглас из темного хода. — Не убивайте нас!

Да что происходит?

Блейз шагнул вперед и шепнул:

— Люмос!

(От автора: "Фиг штанга!" — отозвалась магия)

Магия промолчала.

— Забини, это ты, что ли?

— Я. Это ты, Маркус? Чего в темноте сидите?

— Здесь магия не работает! Мы уж думали, что нас здесь, как в могиле, замуровали.

Темнота надвинулась на него и обхватила в четыре руки. Темнота судорожно сопела и, кажется, даже всхлипывала в два голоса.

— Магия не работает? — удивился Блейз, поняв на ощупь, что его, как родного, обнимают два парня. — Разве так бывает?

— Не веришь? — всхлипнул кто-то у его левого уха.

— Сам попробуй, — выдохнул кто-то в его правое ухо.

— Мило, — резюмировал Забини, — а выйти в коридор не пробовали?

— Магия не работает!!! — в два голоса рявкнули незадачливые шпионы.

Блейз оглянулся — и вовремя. Подталкиваемая легким сквознячком дверь-зеркало медленно закрывалась за его спиной.

Стряхнув с себя обоих, он кинулся к ней и успел в самый последний момент, когда уже оставалась узкая щелочка.

— К дементору с вашими объятиями! Сейчас сидели бы взаперти втроем!

Дверь зафиксировали с помощью куска штукатурки. Щель была небольшая и из коридора почти незаметная. Сразу выяснились основные проблемы сидельцев. Ими оказались жажда и мочевые пузыри.

Блейз уговорил ребят не дергаться и ждать момента, когда можно будет безопасно покинуть замок. И обещал им доставить полную емкость для решения одной проблемы и пустую емкость для другой.

Именно поэтому через полчаса Забини был перехвачен на лестнице профессором ЗОТИ Северусом Снейпом буквально в двадцати шагах от зеркала. В руках Блейза было большое жестяное ведро с крышкой и бутыль с прозрачной жидкостью.

— Мистер Забини, что вы делаете во время занятий в этой части школы?

— Э-э-э... я шел в теплицы мадам Стебль, сэр.

— Это объясняет наличие ведра в ваших руках и даже бутыли, если в ней вода, разумеется. Но не объясняет, почему вы идете вверх по лестнице, мистер Забини. Теплицы профессора Стебль располагаются не на крыше, если я не ошибаюсь.

Гигантским умственным напряжением Блейз нашелся:

— Я хочу собрать в совятне птичий навоз, сэр. Это хорошее удобрение.

— Хм-м-м, не слышал, для каких видов магических растений его применяют... Впрочем, я не специалист. Можете следовать дальше, мистер Забини.

Блейз невозмутимо кивнул и направился вверх по лестнице.

Снейп посмотрел ему вслед и пожал плечами, пробормотав себе под нос:

— Что-то я просмотрел в этом чистокровном отпрыске. Дружок Малфоя собирает птичьи какашки для магических растений? Разве что это Дьявольские силки, которые заказала его мать, чтобы срочно удавить очередного мужа...



Ближе к вечеру Забини и Грейнджер договорились встретиться неподалеку от статуи горбуньи. Она располагалась тоже на пятом этаже, но с другой стороны от главной лестницы. План заключался в том, чтобы снабдить узников подземного хода припасами на пару дней, как и просил Поттер.



Гермиона упаковала в мешок с Незримым Расширением почти все припасы, которые удалось выпросить на кухне у домовиков. В ее представлении продуктов набралось вполне достаточно, чтобы прокормиться несколько дней, даже если оба слизеринца страдают аномальной прожорливостью.

Отдельно остался стоять только котелок, накрытый крышкой.

Гермионе удалось наложить на него Подогревающие и Консервирующие чары, а вот чары Непроливаемости упорно не давались. Видимо, все дело было в самом котелке, который эльфы с готовностью отдали ей для горячего. Кажется, они даже были рады избавиться от него, и Гермиона заподозрила, что это бывший котел из класса Зельеварения, который неизвестно какими судьбами попал на кухню.

— Придется нести в руках, — вздохнула она. — Не оставлять же мальчиков без горячей пищи.

(Если бы Флинт и Деррек услышали Грейнджер — они прослезились бы от умиления).

Так она и направилась через всю школу с волшебной палочкой в одной руке и котелком в другой.

Проходя мимо факультетского зеркала, она посмотрела на свое отражение и вздохнула:

"Иду как курва с котелком".



Блейз ждал Гермиону, нетерпеливо расхаживал взад-вперед, возле статуи горбуньи. Две столовые ложки и две вилки позвякивали в его кармане. Наконец, он услышал ее шаги и поспешил навстречу.

— Как дела?

— Все нормально. Все принес?

— Да.

— И я все принесла. Так что забирай и неси своим узникам подземелья. И предупреди их, что за дверями зеркала в коридоре их ожидает десять лет в Азкабане. Поэтому пусть сидят тихо.

Забини покивал, улыбаясь. Ему нравилось то, с каким деловым видом Гермиона командовала.

Она начала рыться в своем бездонном мешке, как вдруг позади них раздалось:

— Что вы тут делаете, молодые люди?

Блейз только успел округлить глаза, а Гермиона уже сообразила, кто их прихватил.

Она кинулась Забини на грудь, обхватила за шею и, не успел парень сообразить что к чему, как их губы соединились. Забини охватил сладостный озноб. Он уже понял, что девушка целует его для отвода глаз, чтобы они выглядели как парочка на свидании. Но, клянусь Морганой! Надо было быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться таким случаем. И Блейз начал отвечать на поцелуй с такой страстностью, что теперь уже у Гермионы округлились глаза.

Сзади раздались мучительно-знакомые звуки шагов.

— Какая распущенность! Забились в темный угол. Немедленно прекратите и повернитесь ко мне лицом. Оба!

Презрительный тон Снейпа не оставлял сомнений в том, как именно грозный профессор относится к подобному времяпровождению студентов.

— Мистер Забини, это опять вы? Да еще и в компании с мисс Грейнджер?

— Чем вам не нравится моя компания, профессор? — возмутилась Гермиона.

— Мне не нравится, что мистеру Забини нравится ваша компания, — отрезал Снейп.

— Это дискриминация по факультетскому признаку! — отрезала она.

— Извольте добавлять "профессор" или "сэр", — ледяным тоном напомнил Снейп.

— Моя последняя фраза не является обращением к вам, сэр, — не менее ледяным тоном возразила Гермиона.

Снейп решил, что ниже его достоинства препираться со студенткой.

— Извольте хотя бы поменять место своих... хм-м... развлечений, мистер Забини, — обратился он к Блейзу. — Вы предаетесь распущенному поведению в двух шагах от статуи ведьмы-мученицы, которую изувечила инквизиция в конце пятнадцатого века.

И он ткнул пальцем в статую горбуньи.

— Да, сэр, — не стал спорить Забини.

Снейп величественно повел плечами и хотел уже пройти мимо, как вдруг повышенным чутьем зельевара ощутил странный для этого места запах.

Он быстро посмотрел по сторонам и обнаружил неподалеку от ног парочки котелок, закрытый крышкой.

— Это ваше, мисс Грейнджер?

— Э-э-э, да, сэр.

— Откройте.

— Зачем?

— Немедленно откройте этот котел, мисс Грейнджер! — Снейп наставил на котелок палочку, тот взмыл в воздух и завис перед ней.

Гермиона и Блейз переглянулись. Деваться некуда.

Гермиона открыла крышку.

Вместе с горячим паром в коридоре распространился густой аромат мясного блюда.

— Что это, мисс Грейнджер?

— Вы же видите, сэр, — и пояснила, словно читала поваренную книгу: — Традиционный английский суп «Стью». Густой, ароматный и очень сытный суп с говядиной, мясным фаршем, фасолью и овощами. По консистенции больше напоминает рагу, чем суп. Свое название суп получил от слова "стью", которое обозначает блюда, похожие на рагу.

— Благодарю вас за гастрономическую справку, — язвительности в голосе Снейпа могла бы позавидовать сибирская язва. — Но позвольте вам не поверить. Мне кажется, что содержимое этого котла очень похоже на замаскированное Оборотное зелье.

Гермиона и Блейз снова переглянулись. Оборотное зелье с запахом супа? Кажется у декана Слизерина на почве напряженных умственных занятий действительно крыша поехала.

— Как поживает свежая поросль для ловли златоглазок, мистер Забини? — внезапно напал Снейп на Блейза.

— Каких златоглазок? — опешил тот.

— Не прикидывайтесь дурачком, мистер Забини! Вы думали, что я не выясню, что птичий помет — это единственное удобрение, которое можно применять при выращивании специальной травы, на которой ловят златоглазок? Или вы будете уверять, что не знаете, что их используют при приготовлении Оборотного зелья?

Блейз онемел.

Снейп опять обратился к Гермионе:

— А уж ваши таланты по приготовлению этого зелья мне известны еще с вашего второго курса, мисс Грейнджер.

Гермиона тоже онемела.

— Вы удивлены, мисс Грейнджер? Малфой тогда сразу доложил мне о странностях поведения Кребба и Гойла, которые в течение часа задавали ему связные вопросы, а потом вдруг опять поглупели и не помнили, где они были и что делали.

Возражать было бессмысленно.

— Поэтому я сейчас проверю содержимое котла. И если мои подозрения подтвердятся, то один из вас будет отрабатывать до конца учебного года, а вторая, — он скользнул взглядом по Гермионе, — будет исключена из Хогвартса.

Под ошеломленными взглядами парочки Снейп извлек из кармана коробочку и положил себе в рот несколько сморщенных черных комочков.

"Безоары", — поняла Гермиона.

Потом он сделал пасс, и из котелка всплыла в воздух крупная капля. Снейп внимательно рассмотрел ее и коснулся губами.

Гермиона и Блейз, приоткрыв рты, смотрели на его манипуляции.

Некоторое время зельевар катал пробу во рту, а потом возмущенно уставился на притихшую парочку.

— Это действительно суп! Что за представление, мисс Грейнджер? Зачем вы шляетесь, на ночь глядя, с котлом супа на свидание?!

Блейз посмотрел на растерянную девушку и решил помочь ей.

— Э-э, профессор, это я попросил ее принести суп.

— Вы голодны?

— У меня после свидания часто просыпается просто зверский аппетит, сэр! — ляпнул Блейз в отчаянии. — И тогда мисс Грейнджер меня кормит!

В глазах Снейпа плескалось уже нечто трудновысказуемое! У него самого появилось опасение, что он сейчас не выдержит и заклянет кого-то из этих идиотов.

— Что у вас в карманах, Забини?! — заорал он.

— Но...

— Я приказываю вам вывернуть ваши карманы!

Делать нечего, Блейз вывернул.

Снейп с удивлением осмотрел две ложки, две вилки и здоровую краюху хлеба. На фоне охватившей его злости вдруг мелькнуло понимание, и раздражение медленно растворилось в нем, как кусок сахара в стакане чая.

— Хорошо, Забини. После того, как вы с мисс Грейнджер после свидания дружно съедите суп "Стью" с говядиной, мясным фаршем, фасолью и овощами, — с отчетливым злорадством процитировал Снейп, — не забудьте вымыть котел и вернуть его в класс зельеварения. Он пропал оттуда восемь лет тому назад.

Блейз только кивнул, боясь поверить в то, что пронесло. И накрыл котелок крышкой.

— Минус десять баллов Гриффиндору за использование лабораторной посуды в личных целях! Пять баллов Слизерину за возврат классу зельеварения утраченного имущества! — рявкнул Снейп напоследок и ушел, нарочито громко стуча каблуками.

— Он догадался, — расстроенно покачала головой Гермиона.

— Слизеринцев он не сдаст, — возразил Блейз.

— Ты извини, Блейз, что так получилось, — начала Гермиона, — мне ничего другого не пришло в голову. Я понимаю, что тебе это было неприятно...

— Почему ты так решила? Мне было очень даже приятно! — горячо перебил Забини, который до сих пор ощущал на губах послевкусие ее поцелуя.

— Ладно, ладно, — улыбнулась девушка, приняв протесты Блейза за проявление вежливости. — Ты просто молодец, так классно подыграл мне. Гарри даже не представляет, от чего он отказывается.

— Поттер отказывается разговаривать со мной? — расстроился Забини, вообразив, что Поттер отговаривает Гермиону от общения с ним.

— Ну, ты же понимаешь, — грустно улыбнулась девушка, — у него в голове один Малфой.

Блейз понял, что он опять чего-то не понял. Какие-то совершенно запутанные отношения в этой дружбе остатков золотого трио. И при чем тут отношения Поттера и Малфоя? Ерунда какая-то!

— Ладно, — спохватилась Гермиона, — забирай все и неси скорее мальчикам, пока нас кто-нибудь еще не прихватил...



Гермиона возвращалась на факультет Гриффиндора и улыбалась сама себе, даже не замечая, что трогает губы подушечками пальцев.



Блейз спускался по лестнице в подземелье Слизерина, не замечая ступенек под ногами. Перед его внутренним взором сияли глаза Гермионы, а на губах горел отпечаток нежного поцелуя...


Глава 23. Драко - Малфой или нет?

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Во время урока ЗОТИ Гермиона демонстративно не глядела на профессора Снейпа. Она что-то писала, низко склонив голову над столом.

Реакция Снейпа не заставила себя ждать.

— Мисс Грейнджер! Не желаете ли показать мне, что вы там пишете?

Гермиона встала, подошла к профессору, протянула ему пергамент и вернулась на место под перешептывания однокурсников.

Снейп взглянул на лист. Округлым каллиграфическим почерком было выведено:

"Мне необходимо переправить письмо Драко Малфоя для его матери".

Ни один мускул не дрогнул на маске ледяного презрения, с которой Снейп вел занятия.

— Если не хотите терять баллы своего факультета, мисс Грейнджер, то рекомендую вам точно выполнять мои указания. Я не требовал конспектировать мою лекцию.

Взмахом палочки Снейп превратил пергамент в облачко серой пыли.

— Эванеско!




* * *




На следующий день двое прощелыг в потрепанных плащах до пят остановились посреди грязноватой улицы, упирающейся в высокую стену какого-то фабричного здания.

— Похоже, мы на месте, — вполголоса произнес один из прощелыг.

Эти "полголоса" принадлежали Драко Малфою.

— По описанию похоже, — согласился второй.

Вторым "прощелыгой" оказался, сами понимаете, Гарри Поттер.

— Тогда давай.

Драко вытащил из кармана кусок пергамента, развернул его и прочел:

— Дом Северуса Снейпа находится по адресу: Паучий тупик...

Из высокой стены боком вылез серый двухэтажный дом и застыл, как будто стоял тут не один десяток лет.

— М-да-а, дом Снейпа находится явно не в фешенебельной части города.

— Не привередничайте, мистер Поттер, — раздалось из распахнувшейся двери, — дом не роскошный, но надежный, а это сейчас главное. Входите!

Это прозвучало как приказ, и Поттер немедленно ощетинился.

— Много там у вас в гостях дружков Волдеморта?

— Поттер, вы тянете время и увеличиваете риск для всех присутствующих. Входите быстрее.

Это прозвучало уже менее категорично.

— Пошли, Гарри, — шепнул Малфой и направился к двери.

Поттеру не оставалось ничего, как последовать за ним.

На пороге Снейп вдруг схватил Драко за плечо, повернул к себе и, впившись взглядом в его зрачки, взмахнул палочкой.

— Не смейте! — кинулся к ним отставший на пару шагов Поттер.

Но Снейп уже отпустил Драко. Лицо зельевара на мгновение утратило маску холодного высокомерия, что-то дрогнуло в нем, и это что-то затормозило защитительный порыв Поттера лучше, чем любые Защитные чары.

— Зачем? — почти враждебно спросил Малфой у Снейпа.

— Извини, я должен был убедиться, что ты не под заклятием, Драко.

При этих словах Гарри издевательски осклабился.

— Ну да, ну да. Чтобы оказаться в одной компании с Поттером, надо схлопотать не меньше десятка Империусов. Так, профессор?

Ледяная маска не замедлила вернуться на лицо зельевара. Впрочем, он не снизошел до ответа наглецу, который на пороге его собственного дома отпускает дерзкие замечания. Снейп молча посторонился, и когда посетители наконец вошли, немедленно закрыл входную дверь...



Драко вошел в гостиную как раз в тот момент, когда Гарри уже потерял терпение и собирался, несмотря на строгие предупреждения Снейпа, отправиться на поиски Малфоя.

Покрасневшие глаза Драко были красноречивее любых слов и объяснений.

— О, черт.

Гарри быстро подошел и обнял его. Драко старательно прятал глаза. Казалось, он сейчас расплачется, и у Гарри возникло ощущение, почти уверенность, что это будут далеко не первые слезы за прошедший час.

— Погоди, погоди, — бормотал он, даже не вдумываясь в то, что говорит, — ну чего ты, все пройдет... все образуется... все будет хорошо...

Драко молчал, уткнувшись в его шею, лишь плечи его время от времени сотрясала дрожь.

Гарри ногой подтянул кресло, усадил Драко и втиснулся рядом с ним. Продолжая шептать в ухо Малфою какую-то успокаивающую ерунду, Поттер заметил, что дверь в комнату приоткрыта. В просвете он увидел устремленный на них взгляд черных глаз Снейпа. Лицо зельевара было спокойно и печально, но что-то неуловимое в выражении глаз нелюбимого педагога показалось Гарри странным. В нем не было враждебности или презрения. Скорее, какая-то умудренность и еле уловимое сочувствие.

— Сэр? — негромко обратился к нему Гарри.

Зельевар толкнул дверь и вошел. В руках его поблескивал гранями бирюзовый фиал. Звякнуло стекло.

— Выпей, Драко.

Гарри покосился на фиал, но промолчал.

Малфой безропотно проглотил зелье.

Снейп вдруг отступил в сторону и быстро коснулся плеча Поттера так, чтобы этого не видел Драко.

Когда Гарри изумленно вскинул на него глаза, Снейп недвусмысленной пантомимой показал, что, когда Драко уснет, он ждет Поттера вон за той дверью. И немедленно вышел из комнаты через указанную дверь...



— Только не спрашивайте у меня, Поттер, почему у Малфоя глаза на мокром месте. И не спрашивайте, какое зелье я ему дал.

Гарри оставалось лишь щелкнуть зубами. Рот он открыл именно для того, чтобы задать эти вопросы.

— Угораздило же Драко связаться с вами и раскопать такую кучу дерьма! — взорвался вдруг Снейп.

— Дерьмо раскопала Лестрейндж, — возразил Гарри, — а нам ничего другого не оставалось. Вы бы удержались?

Снейп искоса глянул на Поттера и признал:

— Не удержался бы. Но зачем было так торопиться? Разумнее было подождать и осторожно собрать дополнительные сведения. Впрочем, о чем это я. Двое мальчишек — вы только заводили и подталкивали друг друга.

— Как сумели, так и смогли, — немного растерянно буркнул Гарри.

— Ладно, Поттер, мне нет смысла читать вам нотации, тем более, что случись нечто подобное вновь — вы все равно сделаете по-своему. Меня интересует другое. Вы неожиданно для меня получили огромное влияние на Драко Малфоя...

— А мне показалось, что вы приняли в этом участие, — перебил его Поттер.

Если Снейп и был смущен таким выпадом гриффиндорского наглеца, то никак этого не показал, разве что против обыкновения не сделал замечание, когда его перебили.

— Мной двигало лишь желание прекратить вашу бессмысленную вражду и...

— И обеспечить Драко безопасность, — вновь перебил его Гарри. — Я очень рад, профессор, что теперь наши желания совпадают. Я тоже хочу, чтобы Драко был в безопасности.

— Вряд ли это выполнимо, пока вы рядом с ним! — повысил голос Снейп. — Я не рассчитывал даже на дружбу между вами, не говоря уж...

Зельевар оборвал сам себя, выразительно перекосив брови.

Поттер слегка обалдел. А собственно, откуда Снейпу известно, что между ним и Драко нечто большее, чем дружба, если они сами еще в этом до конца не уверены?

— Э-э-э...

— Не напрягайтесь, Поттер, — махнул рукой зельевар, — посмотрели бы вы двое на себя со стороны. И я пригласил вас сюда не для того, чтобы выяснять ваши душевные предпочтения.

Из всего сказанного Поттер понял, что сам факт отношений между двумя парнями не вызывает у Снейпа никакого удивления.

И на том спасибо.

— Я считаю, что вы должны принять участие в событиях, которые произойдут в этом доме в ближайшие часы.

Гарри подобрался и начал слушать очень внимательно.

— По просьбе миссис Малфой я пригласил сюда Ориана Селвина. Как вы должны знать, он является одним из сторонников Темного Лорда.

Гарри молча кивнул.

— Тема нашей беседы настолько деликатна, что я не могу заранее предсказать, какой оборот она примет. Я хочу, чтобы вы тайно присутствовали и были готовы вмешаться, если дело дойдет до конфликта.

— И что я должен сделать?

— Какое заклинание вы предпочитаете во время магической дуэли?

Гарри вновь кивнул.

Все ясно. Если дойдет до стычки, то он должен обезоружить этого самого Селвина.

— А как мне спрятаться? Под стол залезть? Или в шкаф?

Снейп холодно усмехнулся.

— Садитесь на стул вон в тот угол и не говорите мне, что у вас нет при себе мантии-невидимки.

И вышел из гостиной, оставив Поттера размышлять над тем обстоятельством, что профессору известно несколько больше, чем он ожидал. Совершенно непонятно, как Снейп узнал, что Гермиона успела вернуть мантию Гарри до их похода в Паучий тупик.




* * *


Ориан Селвин оказался худощавым волшебником средних лет, одетым в дорогую темную мантию. Он сухо кивнул Снейпу и галантно приложился к руке Нарциссы. На бледном породистом лице его застыло выражение скуки и легкого недоумения. Скользнув взглядом по весьма скромной обстановке, он сел в предложенное кресло напротив Нарциссы.

— Чем могу служить, миссис Малфой?

Гарри, закутанный в мантию, с интересом следил за встречей. Драко отсутствовал по понятным причинам, а Нарцисса, удалив с лица все следы утренних переживаний, имела свой обычный надменный вид.

— Собственно, вот, мистер Селвин, что послужило причиной моей просьбы о встрече для разговора. Не сочтите за труд ознакомиться, а потом мы обсудим, как поступить дальше.

Она протянула собеседнику уже знакомую папку с документами, собранными детективом Адамсом.

Ориан со скучающим видом принял папку, осмотрел ее со всех сторон, а потом открыл и перелистнул несколько листов. Потом поднял испытующий взгляд на Нарциссу, перевел его на Снейпа и, нервно дернув плечом, погрузился в чтение.

И в этот момент Поттер с пугающей ясностью понял, что именно этот чопорный господин является отцом Драко. Невозможно было не узнать это до боли знакомое движение Драко, которое свидетельствовало о том, что он растерян и раздражен. Гарри покрепче сжал палочку и теперь уже не сводил взгляда с опасного гостя.

Меж тем Селвин знакомился с содержимым папки. Сначала настороженно и недоверчиво, потом с гримасой досады, и в самом конце — с выражением покорности судьбе, которое так контрастировало с его аристократической миной при появлении в гостиной.

Снейп специально сел поодаль, чтобы не нервировать гостя. Приближенные Темного Лорда не жаловали друг друга вне резиденции повелителя. Он внимательно наблюдал за всеми участниками встречи и время от времени бросал взгляды в темный угол, видимо, чтобы убедиться, что раздолбай Поттер надежно скрыт мантией и не выдал своего присутствия.

— Что же вы хотите узнать от меня, миссис Малфой? — устало потер переносицу Селвин, захлопнув папку.

— Вы подтверждаете достоверность фактов, изложенных в этих документах?

— В том, что касается меня, за исключением некоторых второстепенных деталей, все правильно. Видно, что эту информацию собирал опытный человек, — Ориан бросил папку на стол.

— Расскажите то, что не попало в эту папку, — просто попросила Нарцисса.

Куда-то подевалась ее аристократическая напыщенность. Сейчас в кресле сидела просто немолодая женщина, придавленная болью и горем.

— Извольте, — кивнул Селвин.

Это была лаконичная и сухо изложенная история любви, которой не повезло случиться в темные и уродливые времена окончания первой магической войны...

Конечно, он никогда не думал, что может влюбиться в маглу. И ему в голову не могло прийти, что он похитил не игрушку для низменных утех, а свою душевную боль на всю жизнь...

В результате очередного рейда устрашения в Селвин-мэноре оказалась молодая девушка небесной красоты, но с грязной магловской кровью.

Ее звали Агнесс. Она была испугана, но мила и кротка. А молодой Ориан вместо жестокого насилия, которого ожидали от него соратники, обсуждая похищение девушки, пылинки с нее сдувал и боялся тронуть пальцем. Нетрудно догадаться, что было дальше, но важно другое: зачатое в грехе дитя стало плодом любви, а не жестокости и насилия.

Селвин разрывался между преданностью Темному Лорду и своей любовью к простой девушке.

Все решил банальный донос кого-то из соратников. Властитель вызвал своего приближенного, посмеялся над его извращенным мужским вкусом и велел немедленно умертвить пленницу и думать забыть о ней.

В первый и единственный раз Ориан нарушил приказ Лорда. Он стер у Агнесс воспоминания о себе, вернул ее в семью, а потом под прикрытием родового артефакта солгал властителю, что его воля исполнена.

Больше они не виделись. Но он не мог быть в неведении о ее судьбе. Следящие заклинания сообщали ему о жизни девушки.

Так он узнал о ее беременности. У него не было сомнений в своем отцовстве, потому что до него она не знала мужчин.

А потом наступил черный день, когда следящие заклинания разрушились — это означало, что Агнесс умерла.

В отчаянии он бросился проверять, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Агнесс умерла при родах. Ребенок выжил и находился у ее растерянных и обезумевших от горя родителей. Вдобавок ко всему Селвин начал опасаться, что именно его чары, наложенные на девушку, сыграли такую роковую роль.

Погрузившись в пучину отчаяния, он чуть не забыл о ребенке, но вовремя спохватился. Он проник к маглам и осмотрел малыша. Родовые артефакты уверенно признали родство, а это означало, что родившийся полукровка получил магический потенциал отца.

Не зная, как поступить, чтобы не выдать тайну Лорду, он внушил родителям Агнесс, что не следует регистрировать ребенка. В тот момент он еще надеялся забрать его в Селвин-мэнор. Но судьба распорядилась по-иному.

Темный Лорд внезапно решил сделать замок Селвинов своей временной резиденцией. Никто из приближенных властителя не мог отказаться от такой чести. Это было почетно и возвышало владельца мэнора над остальными слугами, но о том, чтобы забрать малыша к себе — теперь не могло идти и речи.

Ориан совсем отчаялся, когда вдруг узнал о поисках Малфоя. Ему рассказал о тайне смерти наследника Малфоев один из его прихлебателей. Рассказал и пошел докладывать Темному Лорду.

Пошел, но не дошел. Замок Селвинов хорошо оснащен ловушками и каменными мешками, в которых при необходимости гость мог исчезнуть бесследно.

Сгоряча идея навести поиски Малфоя на своего бастарда показалась хорошей. Он осторожно намекнул Малфою, что может помочь в поисках малыша с хорошим магическим потенциалом, и даже помог Люциусу похитить своего собственного сына.

Малыш оказался в Малфой-мэноре и получил имя — Драко.

И на этом хорошая идея повернулась к Селвину своей оборотной стороной.

В течение первого же месяца он с трудом избежал нескольких покушений на свою жизнь. У него не было сомнений, что за этим стоит Люциус. Враждовать с одним из приближенных Лорда было смертельно опасно, поэтому Ориан вызвал Люциуса на откровенный разговор. Удалось договориться — ценой согласия на стирание памяти о похищении малыша. Родовой артефакт уберег память Селвина, однако ловушка захлопнулась. Он не сразу понял это. Но теперь у него не было никакой возможности влиять на судьбу сына. Теперь он мог только наблюдать со стороны, не давая ни малейшего повода для подозрений Люциуса.

Что он и делал все эти годы...



Ориан поднял взгляд на Нарциссу. По щекам ее катились слезы.

Гарри под мантией еле слышно вздохнул, взгляд его метнулся на скрип открывшейся двери.

В проеме стоял бледный как мел Драко, сжимая в руке волшебную палочку...


Глава 24. Гостиная для избранных

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Увидев Драко, Ориан Селвин встал.

Палочки в его руках не было, но Поттер не сомневался, что один из ближайших соратников Волдеморта владеет волшебством мастерски. Гарри весь напрягся, готовый высвободить всю свою магию в Обезоруживающем заклинании.

— Я думаю, взаимные представления излишни, — голос Драко был на удивление тверд и холоден.

Селвин еле заметно вздрогнул. Он явно не ожидал таких слов от своего незаконорожденного сына.

— Я хочу получить ваши воспоминания, сэр.

Нарцисса от ужаса потеряла над собой контроль и вскочила.

— Драко, прошу тебя! Так нельзя!

Драко и Ориан одним и тем же жестом остановили ее.

Со стороны сходство жеста выглядело настолько красноречиво, что если бы у Поттера и были сомнения в отцовстве Селвина, то сейчас они развеялись бы окончательно.

— Такое требование действительно нарушает устоявшиеся правила, но... — Ориан сделал паузу.

Драко смотрел на него, не отрываясь.

— Но в сложившейся ситуации я признаю, что у тебя есть право требовать у меня эти воспоминания.

Драко холодно и учтиво кивнул, и замер в ожидании.

Снейп вышел из своего угла и протянул Селвину открытый флакон.

Тот извлек из нарукавного кармана палочку, коснулся виска, вытянул серебристую нить и направил ее в горлышко флакона. Извиваясь в воздухе, нить тянулась и тянулась несколько минут. Наконец она исчезла в сосуде и взвихрилась в нем перламутровой дымкой.

Снейп закупорил флакон и отдал его... Селвину. Поттер сообразил, что Драко должен получить воспоминания из рук их владельца.

— Возьми! — Ориан протянул сосуд Драко. — Посмотри их и реши, вправе ли ты меня осуждать.

Холодная маска равнодушия на лице Селвина на мгновение уступила место страданию, но он тут же взял себя в руки и повернулся к Снейпу.

— Мне пора. Властитель вызывает меня. — Он перевел взгляд обратно на Драко. — Я надеюсь, что мы еще встретимся.

Драко помедлил и уклончиво ответил:

— Я напишу вам... сэр.



Селвин в сопровождении Снейпа покинул гостиную.

Драко спрятал флакон в карман. Нарцисса с болью и горечью следила за ним.

— Прости меня, мама, — неожиданно мягко обратился он к ней.

Нарцисса подошла и разрыдалась у него на груди. Гарри запаниковал, но глаза Драко были сухи.

— Видишь, как получилось, и ты не знала правды, и я не знал. А тот, кто все это устроил...

— Драко, не надо так об отце. Он растил тебя, он любил тебя и сейчас любит.

Драко, уставившись куда-то в одну точку, несогласно помотал головой.

— Нет, мама. Это ты меня растила и любила. Это ты мне сопли вытирала и жалела. А Люциус... он меня дрессировал, как дикое животное, которое надо сделать домашним, вдолбить правила стаи, то есть рода, сделать...

— Не надо! — воскликнула несчастная женщина.

— Покорным, — продолжил Драко. — Он ведь даже не знал... он считал меня грязнокровкой! Он и тебя дрессировал всю жизнь. Теперь-то я многое понял...

Гарри под своей мантией корчил рожи, как от зубной боли. Даже непонятно, к кому сейчас Драко был более жесток, к Нарциссе или к самому себе.

— Драко, не надо. У нас семья. Все еще можно исправить, когда Люциуса освободят. Ты не должен отдаляться от нас. Я слышала, что ты связался с дурной компанией...

"Дурная компания" в лице Гарри Поттера сидела под мантией-невидимкой и охуевала от простой мысли, что стоит пожалеть несчастного человека, как выясняется, что ты сделал это зря!

— Мама! — Драко сердито отстранился от Нарциссы. — Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно выбирать себе компанию, как ты выразилась. И тебе не следует дурно отзываться о человеке, которого ты знаешь только понаслышке. И, между прочим, этот самый Поттер, которого твое окружение считает дурной компанией, на поверку оказался чистокровнее, чем тот, кто считался вашим сыном!

Нарцисса несколько обескураженно взглянула на него. Ее мальчик очень изменился с их последней встречи.

— Драко... — женщина поспешно изменила тему разговора и очень осторожно подбирала слова. — Наши знакомые и друзья, которые служат Лорду, намекают мне, что ты стал отступником. Ты же знаешь, что это смертельно опасно. Твоя метка...

— Мама, — перебил ее Драко, — у меня нет метки.

— Как?

"Бам-м-м!" — стукнуло в голове у Поттера. А ведь действительно. На предплечье Драко метки нет. Но ведь она была! Он же показывал ее Горбину в Лютном, и слизеринцам в Хогварт-экспрессе.

— Это был магический рисунок, нанесенный на кожу. Оте... Люциус сказал мне, что с меткой в Хогвартс нельзя. Рано или поздно кто-нибудь увидит и донесет. Поэтому решено было сделать этот рисунок, а настоящую метку Лорд обещал мне после захвата Хогвартса. Я эту ложную метку показал кому надо, а потом смыл специальными чарами.

— Раз ты не присягал Лорду, то он не может наказать тебя через метку, — сообразила Нарцисса. — Для тебя теперь главное — не попасться его слугам. Плохо, что Селвин видел тебя.

Они еще о чем-то говорили, но Гарри уже не слушал. Оказывается, Драко не запятнан пособничеством Волдеморту. А всякие там поручения, данные ему, в конечном итоге закончились пленением самой опасной фанатички — Беллатриссы. Гарри сам может свидетельствовать о невиновности Драко хоть под Сывороткой правды. Если министерство и Дамблдор победят, то, кроме сомнительного родства с Пожирателями, Драко и предъявить нечего. И это здорово!

Поттер понял, что вопрос победы над Волдемортом, который он на время отодвинул от себя, вновь возвращается в круг его жизненно важных интересов...



— Как вы будете добираться до своего убежища? — спросил Снейп, когда они уже стояли в дверях.

Драко повернул голову к Поттеру. Тот неохотно разжал ладонь.

— Порт-ключ Блэков? — медленно процедил Снейп. — Он должен слушаться только Блэков.

— А Гарри и есть Блэк, — возразил Драко.

Глаза зельевара впились в гриффиндорца.

— Это правда?

— Да, сэр, — нерадостно оскалился Гарри, — я ваш худший кошмар — Гарри Поттер-Блэк. И, видимо, вы чувствовали это со дня моего появления в школе, сэр.

— Не дерзите, Поттер.

— И в мыслях не было, — возразил Гарри без усмешки и обнял своего спутника свободной рукой. — Ну что, Драко Селвин? Пойдем домой!

И сжал артефакт в ладони.

За спинами ребят вспыхнула воздушная линза и унесла их в дом на Гриммо.

Снейп покачал головой.

— Поттер-Блэк и Драко Селвин. Вот кривой дементор! Только этого мне и не хватало...




* * *




— Нам надо временно вернуться в Хогвартс!

Гарри сидел у камина, листая какую-то книгу. Драко устроился в кресле напротив и мусолил свою сигару.

— Зачем?

— Нужно избавиться от Лорда.

Меланхолично настроенный Драко мгновенно встрепенулся.

— Как ты его назвал?

— А что?

— Ты его назвал Лордом? Я не ослышался?

Несколько смущенный Поттер недовольно буркнул:

— Не ослышался. Так короче.

— Ну-ну, — протянул Драко и снова откинулся в кресле. — Ты что-то задумал?

— Надо избавиться от этого урода и жить спокойно. Мы не сможем вечно прятаться, особенно если он захватит власть.

— Гарри, — мягко поинтересовался Драко, — скажи честно, тебя опять на подвиги потянуло?

— В гробу я видел эти подвиги. Я за тебя боюсь.

Драко как-то быстро вывернулся из своего кресла и навис над Поттером.

— Правда?

— Правда.

Их губы соприкоснулись.

— Фу!

— Что случилось?

— Тебе не стоит курить, Драко. От тебя несет горелым, как от хвостороги.

Драко на мгновение отвернулся и пробормотал какое-то заклинание.

— Хвосторога, говоришь? Это так твою подружку звали? — вкрадчиво шептал он, расстегивая на Поттере мантию. Гарри перестал чувствовать табачный перегар и довольно улыбнулся.

— Эта подружка сама чуть не сделала из меня сигару.

— Ах, какая она негодница, — шептал Драко, принимаясь за брючный ремень и ширинку Поттера, — ей не хватило такта и нежности при общении с тобой?

И прихватил губами сосок Гарри.

— Эх-м... — Поттера выгнуло дугой навстречу горячим губам Драко. — Так она точно не умела...

Драко выпростал на свет божий член Поттера и пробежался по нему подушечками пальцев. Гарри уже только тяжело дышал. Всех хвосторог с сигарами разом вышибло из его головы. Он уже начал шарить руками по поясу Драко в поисках ремня, как вдруг в камине зашуршало.

— Здравствуй, Гарри.

Поттер сделал героическую попытку закрыть собой Драко, что совпало с ответным рывком последнего, в результате чего оба оказались на ковре, придавленные сверху креслом.

— Я, видимо, не вовремя, — продребезжал тенорок директора.

— Ну что вы, директор, — злобно прошипел с пола Поттер, которому кресло изрядно приложило по яйцам, — вы везде и всегда у себя дома. Располагайтесь без стеснения!

Драко молчал, но его побелевшие от злости глаза без комментариев свидетельствовали о том, что он думает об этом старом извращенце.

Спустя пару минут все кресла, ремни и ширинки пришли в норму. Только яйца Поттера еще давали о себе знать остаточной тянущей болью.

— Гарри, извини меня, что так неловко получилось, но мой визит в твой камин вызван не праздным любопытством.

Поттеру оставалось лишь кивнуть. А Драко и вовсе смотрел в другую от камина сторону.

Лицо Дамблдора в пылающих углях смотрелось необычно — с оттенком демонизма.

— Дело в том, мальчик мой, что вам с мистером Малфоем надо вернуться в Хогвартс. Я не могу сейчас рассказать вам всего, но обязательно сделаю это в ближайшее время.

При "мистере Малфое" Драко немного дернулся, но промолчал. Они обменялись с Гарри взглядами и, не сговариваясь, решили, что просвещать всех и каждого о том, что Драко — не совсем Малфой, не стоит. Те, кому надо, сами со временем узнают.

— Странно, сэр, но я пришел точно к такому же решению. И собирался вызвать вас по Сквозному зеркалу.

— Этот вид связи полностью безопасен, если оба собеседника находятся в безопасности, — пояснил Дамблдор.

— А кто находится в опасности? — насторожился Поттер, а Драко первый раз за разговор бросил на директора заинтересованный взгляд.

— Все, — лаконично ответил тот.

— Так что вы от нас хотите, профессор? — спросил Драко. — Или ваше приглашение касается только Гарри?

— Мое приглашение касается вас обоих в равной степени, мистер Малфой.

Драко опять недовольно поморщился и переглянулся с Поттером.

— Мы можем с утра до вечера находиться в школе, а ночевать здесь, — предложил Гарри.

— Боюсь, что главные события развернутся именно ночью, а каминная сеть может быть заблокирована.

— Кем?

— Сторонниками Волдеморта в министерстве магии.

Гарри и Драко переглянулись в стопицотый раз.

— Но Драко нельзя ночевать в Слизерине!

— Я не хочу, чтобы Гарри спал на Гриффиндоре!

Восклицания, вырвавшиеся у ребят одновременно, к их удивлению, встретили полное понимание Дамблдора.

— Я предоставлю вам отдельную гостиную!

— Ну, профессор, да вы мертвого уговорите, — усмехнулся Драко. — Что же это будет за гостиная такая, не слизеринская и не гриффиндорская?..

Пришло время усмехнуться директору.

— А эта гостиная, Драко, знаете ли, — доверительно понизил голос Дамблдор, — она будет такая... смешанная. — И припечатал: — Для избранных.

Вдоволь насмотревшись на порозовевшие лица ребят, директор подвесил в камине воздушные часы, которые наглядно показывали, что для сборов у них осталось тридцать минут.

Угольные черты лица директора с искрами рассыпались.

Часы остались.


Глава 25. Гостиная для избранных 2.0

«I solemnly swear that I am up to no good».
"Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю."


Гарри и Драко шли за Дамблдором, время от времени обмениваясь взглядами.

Они находились в совершенно незнакомом крыле Хогвартса.

Незнакомым было все: цвет стен, полное отсутствие портретов, магические светильники необычной формы, которые загорались при их приближении и гасли у них за спинами. Даже запахи были непривычными.

И самое странное, что в это крыло школы они попали прямо от главного входа, свернув за одну из колонн.

— Ну вот мы и пришли, — обернулся к ним директор, останавливаясь у глухой стены, которая преградила им дорогу. По центру ее стояла статуя воина с изогнутым мечом, щитом и в чалме.

— Обратите внимание, — директор поднял вверх указательный палец, — это статуя Сарацина.

На лицах ребят отразилось повышенное внимание. Но продолжения не последовало.

— А теперь возьмите вот это.

И протянул каждому по подвеске.

Некоторое время Драко и Поттер рассматривали странные украшения. Подвеска была в виде небольшого яйца с круглозвенной цепочкой из того же металла. Драко досталась подвеска серебристого цвета, а Гарри — золотистого.

— По цветам факультетов, — покивал директор.

— Серебро, — пробормотал Драко себе под нос.

— Золото? — удивился Гарри.

— Это общее заблуждение, что Салазар Слизерин любил серебро, Драко, — возразил Дамблдор.

— Вы обращаетесь ко мне по имени, профессор? — деланно удивился тот. — Чем я заслужил такое чуть ли не родственное отношение?

— Видишь ли, возможно, мне показалось, но я заметил, что ты стал несколько тяготиться своей фамилией, Драко.

— Ничего подобного, — досадливо поморщился блондин, — вам именно показалось, профессор.

— И тем не менее, если ты не возражаешь, я буду называть тебя по имени. Так вот, возвращаясь к Слизерину, я с уверенностью утверждаю, что он любил не серебро, а платину.

Драко наморщил лоб, словно припоминая, чем различаются эти металлы, потом взвесил на ладони свое яйцо (прошу не понять неправильно) и, переведя взгляд на Поттера, заявил:

— В кои-то веки, Гарри, я получил от директора нечто более ценное, чем дали тебе!

— Почему?

— Потому что платина стоит в два раза дороже, чем золото.

Дамблдор добродушно улыбнулся и возразил:

— С точки зрения артефакторики эти творения совершенно равнозначны, потому что они в принципе бесценны.

— А что это за артефакты? — полюбопытствовал Поттер.

— В твоих руках, мальчик мой ключ Годрика Гриффиндора. А в руках Драко — ключ Салазара Слизерина.

— Это подлинные артефакты, созданные Основателями? — недоверчиво уточнил Драко.

— Именно так, мальчик мой.

" Достал ты со своими мальчиками", — неприязненно подумал Драко, более внимательно рассматривая артефакт.

— А почему такая странная форма?

— Ну-у, — пожал плечами директор, — яйцо фигурирует во всех мировых религиях и философиях, как один из символов вечного круга жизни, у которого нет начала и нет конца.

Гарри не любил длинных пассажей, поэтому потребовал конкретики.

— Зачем нам яйца, профессор?

— Ну-у-у... — Дамблдор сделал вид что задумался. — Конкретно эти яйца потребуются вам, чтобы попасть в гостиную, в которой вы будете теперь находиться во время своего пребывания в Хогвартсе.

Драко прищурился на директора. Намек на "конкретно эти яйца" — ему не очень понравился. Какого дементора этот старый хрен делает какие-то двусмысленные намеки? А Поттер, как будто и не слышит, что белобородый гад над ними почти издевается.

Или не издевается?

А может быть Дамблдор хочет в чем-то удостовериться? Но в чем? Сказал бы прямо!

" О чем это я? — мысленно опомнился Драко. — Заразился гриффиндорством Гарри? Только этого не хватало! Даже если спросить директора просто о погоде в Хогсмите, то и тогда придется выслушать лекцию о влиянии лунного света на рост квиддичных столбов!"

— Это что? Гостиная Основателей? — спросил вдруг Поттер, разглядывая букву G на своем яйце (на артефакте, конечно).

Дамблдор кивнул и тут же поднял ладонь вверх.

— Только сразу предупреждаю, что пока что больше никаких ответов на ваши вопросы не будет. Вы сами должны разобраться в ситуации.

Драко разочаровано пожал плечами. А Гарри с удивлением отметил, что рука директора на вид совершенно здорова.

— Пока не будет, — уточнил Дамблдор и скомандовал, — поднесите полученные артефакты к мечу Сарацина.

Драко с Гарри послушно выполнили указание. Стена вздрогнула и повернулась вокруг невидимой оси.

— Уп-с!

Они оказались в большом зале.

Вдвоем.

Статуя Сарацина и Дамблдор, по всей видимости, остались снаружи.




* * *




— Странное место. Похоже, что кроме директора о нем никто не знает.

— Слизеринцы точно не знают, — кивнул Драко.

— Уверен?

Драко в ответ кивнул головой и направился в обход зала, в котором они оказались.

По часовой стрелке.

Гарри пожал плечами и тоже направился в обход.

Против часовой.

Вполне ожидаемо они встретились на другом конце зала и с некоторым недоумением уставились на большую картину, занимающую на стене зала самое видное место. Двое молодых мужчин и две женщины такого же возраста наблюдали за ними с картины. В глазах их читался сдержанный, но доброжелательный интерес.

— Основатели! — слегка охрипшим от волнения голосом выдохнул Драко на ухо Гарри.

Тот только округлил глаза и вдруг поклонился людям на полотне. Драко немедленно присоединился к нему, ругая себя за то, что первым не догадался отвесить поклон столь легендарным и уважаемым магам.

Люди на портрете восприняли их поклон как должное и с готовностью поклонились в ответ. При этом они продолжали разглядывать ребят с каким-то пристальным вниманием, выдававших их предметный интерес, но не произносили ни слова.

На случайных посетителей так не смотрят, понял вдруг Драко и бросил быстрый взгляд на Гарри. Тот тоже был озадачен вниманием магов с полотна. Было похоже, что эта игра в гляделки ему почему-то не нравится. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, и рука Драко сама потянулась к его локтю, чтобы помешать сделать это, так как по правилам общения с портретами, живые маги не должны начинать разговор первыми.

Но вдруг стоящий с края худой высокий маг поднял ладонь в приветственном жесте и, неизвестно откуда взявшийся занавес, мгновенно задернулся, скрывая четверку Основателей от невольных гостей.

Поттер сделал шаг вперед, но Драко уже схватил его за край мантии и потянул прочь.

— Чего ты? — спросил Гарри, когда они отошли на два десятка шагов.

— Нам дали понять, что разговора не будет, — шепнул ему Драко, — неужели ты не понял?

— Да-а-а? — простодушно удивился Гарри. — А мне показалось, что они хотят что-то спросить.

Тут Драко обнаружил боковую дверь и потянул Гарри в нее. За дверью оказалась небольшая гостиная с дорогим но неброским убранством и нейтральной пастельной обивкой стен. Гарри махнул рукой в сторону диванчика, и они устремились к нему.

— И как это надо понимать? — с недоумением вопросил Гарри.

— Спроси у своего Дамблдора, — огрызнулся Драко, — это его затея.

— Директора здесь нет, — повысил голос Поттер, — я у тебя спрашиваю, что это было?

— Могу только подтвердить тебе, что это портрет с Основателями. И это очень странно.

— Что странно?

— Никто и никогда не видел картины, на которой было хотя бы два Основателя. А здесь вся легендарная четверка!

Гарри очень мало знал о портретах и картинах с Основателями. На каждом факультете был портрет или изваяние своего покровителя или покровительницы и это никому не казалось странным. В отличие от других портретов они никогда снисходили до общения со студентами и никогда не двигались, напоминая обычные немагические картины. Никто не объяснял студентам, почему так. Это была данность, которая не обсуждалась.

Только сейчас Гарри задумался, а, собственно, почему не обсуждалась? Словно угадав его недоумение, Драко решил объяснить:

— Ты знаешь, что Основатели Хогвартса поссорились?

— И что? Они вот так прям создали школу и сразу давай ругаться?

— Ну-у-у, — затруднился Драко, — не сразу, конечно…

— Ты видел, как Годрик прижимался боком к Салазару? — вдруг перебил его Гарри. — И Ровена…

— Да! — дошло до Драко, что же они только что увидели.

Глаза его были широко раскрыты, словно он вновь и вновь прокручивал перед мысленным взором эти странные и невозможные пары Основателей на холсте.

— Они были еще молоды, полны сил, — немного путано и возбужденно заговорил Поттер. — Ты видел их глаза? Они же просто счастливы! У них еще все хорошо. Их чувства еще не омрачены теми разногласиями, что пришли к ним намного позже!

Чувства?

Словно шутиха взорвалась в голове у Драко!

Гарри совершенно прав. Они только что видели две пары влюбленных, которые объединились, чтобы осуществить свою мечту — создать такой оплот магии, который сможет простоять сотни лет, подпитывая своей энергией магический мир Британии. На полотне картины они просто излучают объединенную мощь, смягченную неуловимыми флюидами влюбленной привязанности.

Две пары.

Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор.

Ровена Райвенкло и Хельга Хафлпафф.

Две великие пары однополой влюбленности, воспоминаний о которой не сохранилось даже в сказках и легендах, не говоря уже об официальной историографии магического мира. Вот что открылось им на этом полотне.

Остался только один вопрос.

Зачем?

Зачем Дамблдор привел их сюда? Почему привел именно их? Почему сам не вошел в это тайное и укромное место? Почему делал намеки о гостиной для Избранных, в которой нет разделения на факультеты? Зачем директору понадобилось посвящать их в эту тайну, не выставив при этом никаких условий?

Вопросы-вопросы.

Драко очнулся от своих мыслей и бросил взгляд на Гарри.

Тот сидел, уставившись в одну точку, и кусал губы. Они были уже ярко алые, слегка припухшие и дьявольски соблазнительные…

— Гарри, — прошептал он, наклоняясь к лицу Поттера и заглядывая в его глаза, — ты мой Избранный.

Тот вздрогнул всем телом и с надеждой впился взглядом в зрачки Драко.

— Правда? Ты не врешь? — спросил он тоже шепотом.

— Правда, правда, — прошептал Драко уже в полуоткрытые губы.

Спустя несколько минут Драко неторопливо стягивал с себя одежду под завороженным взглядом уже раздетого Гарри.

— Ты все еще стесняешься. Но твою заинтересованность выдает вот этот энергичный малый.

И Драко провел подушечками пальцев по напряженному члену Поттера.

— Ну не такой уж он и малый, — обиделся Поттер, — никак не меньше твоего.

— Померяемся? — шутливо предложил Драко. — Или боишься проиграть?

Проиграть Поттер не боялся и состязание началось.

Замеры проводились с помощью волшебной палочки, которую прикладывали поочередно к каждому из претендентов на победу. При этом жульничали безбожно и уличали друг друга в этом жульничестве.

— Гарри, ты сейчас на палочку как на метлу сядешь! Куда к яйцам просовываешь?

— Драко, не жульничай! Если решили прикладывать с верху, то какого дракла ты палочку набок заваливаешь?

Во время занимательной возни напряжение то в одном, то в другом члене ослабевало, и хозяин уменьшающегося хозяйства принимал энергичные меры по восстановлению его боевой формы. Как так случилось, что они перепутали члены и начали ухаживать за хозяйством соперника — загадка, которую никто и никогда не разгадает. И зачем они при этом улеглись валетом — неменьшая тайна. Как по волшебству стихла перебранка, потому что они нашли своим губам и языкам гораздо более увлекательное применение. Теперь только негромкое чмоканье и шумные выдохи через нос нарушали тишину в гостиной.

Первым достиг оргазма Гарри. Он конвульсивно задергался, но Драко плотно сжимал его член, не давая ему вырваться из сладкого плена.

Не давая блаженной неге охватить себя, Гарри удвоил натиск и добился своего. Губы и язык плотно сомкнулись вокруг головки члена Драко, извергающего сперму в терзавший его рот.

Несколько минут они лежали отдыхая. Первым молчание нарушил Драко.

— Все равно у меня длиннее на полдюйма.

— Черт с тобой. Но у меня на четверть дюйма толще. А твой почему-то белый, как лист пергамента.

— Хм. Так у меня и кожа белая. А твой темный, как трубочист!

— Да? — расстроился Гарри. — Прям как трубочист? Такой некрасивый?

— Ну-у-у, — притворно задумался Драко, — может и не совсем трубочист. Может быть он просто загорелый.

— Драко, какой загар, если я первый раз в жизни снял трусы в присутствии другого человека неделю назад в терме.

— Ну, ладно, — миролюбиво согласился Драко, — будем считать его трубочистом, который не успел испачкаться.

За шутливым трепом они и не заметили, как обсуждаемые органы, словно отозвавшись на высказывания в свой адрес, налились новой силой и потребовали к себе особого внимания.

А вечер только начинался…


Глава 26. Теория и практика

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Светало.

На основании Большого телескопа, тесно прижавшись друг к другу, спали Блейз и Гермиона.

Вот первый луч еще холодного солнышка добрался до ресниц девушки и начал вытворять нечто несусветное...

...Она бежала по склону пологого холма навстречу солнцу и птички с шумом взлетали из-под ее ног.

— Догоню! — раздавался позади веселый голос Блейза.

И не хотелось убегать от этого голоса, хотелось чтобы он ее обязательно и срочно догнал...

В этот момент голова Блейза качнулась ниже, и он носом уткнулся в шею девушки...

... И он догнал ее. Его теплые руки легли на ее плечи, а его жаркое дыхание коснулось шеи и теплая волна пробежала по ее телу до самых пяточек.

— Не дурачься, Блейз! — воскликнула она голосом Бэмби из диснеевского мультика и обернулась к нему...

— О-о-о! Какой ты, — прошептала она голосом Дюймовочки и провела руками по его блестящей нагрудной броне. Глаза Блейза смеялись из под остроконечного шлема с вертикальной планкой. Его мощные предплечья, покрытые серыми кольцами кольчуги, рельефно бугрились скрытыми от глаз мышцами. Его теплые руки лежали на ее плечах. И его губы приближались к ее лицу все ближе и ближе...


— У-упс!

Гермиона и Блейз свалились с основания и спросонья барахтались на холодных плитах верхней площадки Астрономической башни. Девушка ожидаемо оказалась снизу.

— Ох, прости пожалуйста, — воскликнул Забини, поспешно скатываясь в сторону, вставая на коленки и подавая руку Гермионе, чтобы помочь ей подняться.

Спустя пару минут они опять устроились на основании телескопа и Гермиона начала деловито рыться в своей бездонной сумке.

— А я свой саквояж Ковертли в Блэк-меноре оставил.

— Это ты дом на Гримо так назвал? Это же не поместье, как у тебя или Малфоев.

— А какая разница? Родовой дом и есть менор. Как его еще называть?

— Ну, не знаю, — рассеянно отозвалась девушка, — непривычно как-то. Одно дело поместье с прилегающей территорией, а другое — дом, зажатый со всех сторон другими домами, в не самом престижном районе Лондона.

— Во-о-от! — поднял палец Блейз. — Был там и парк, и дом был намного больше с двумя крыльями пристроек, а то что сейчас осталось — это то, что Блэкам удалось отстоять, когда Лондон, который когда-то был небольшой римской крепостью, разбух на десятки миль во все стороны и поглотил земли Блэк-мэнора.

— Откуда ты знаешь?

— В детстве читал путеводитель по родовым мэнорам магического мира. Там много вранья, но есть и правда.

— А почему Блэки оттуда не переехали?

— Не знаю. Наверное не захотели. Очень часто привязка к месту имеет для рода огромное значение.

У Гермионы было ощущение, что они ведут отвлеченный разговор, чтобы не касаться по настоящему важной темы, потому что сами не знают, что им делать дальше.

Рука ее, ощупывающая в сумке разные вещи, наткнулась на толстый матерчатый сверток.

Что это?

И она вспомнила.

— Слушай, Блейз. Нет смысла здесь сидеть. Пока все спят, нам надо выбраться из замка.

— И куда мы пойдем?

— У меня появился план.

— А о своей ноге ты помнишь?

И действительно. План планом, но ходить-то как?

— Помоги мне встать, — попросила она Забини.

Встала, подвигала ступней, оперлась на нее и немного поморщилась.

— Побаливает, но ходить можно.

— Но не нужно, — возразил Забини. — Посиди здесь, я быстро.

Минут через десять он вернулся с двумя метлами в руках.

— К счастью кладовая нашей команды недалеко отсюда. И там уцелела моя старая метла.

— Блейз, я очень плохо летаю, — призналась Гермиона.

— Я тоже не Виктор Крам и даже не Гарри Поттер, — махнул рукой Забини, — поэтому моя старая метла зачарована на спокойный ровный полет. Думаю, это то, что тебе подойдет. А я справлюсь на этой новой. Идет?

Гермиона неуверенно пожала плечами. Ей и думать было страшно, лететь на метле с такой высоты. Но рядом с Блейзом она чувствовала себя немного увереннее. Нет нет, да и проскакивала перед ее мысленным взором картинка из сновидения, где Забини — рыцарь в сияющих латах.

Ее рыцарь?

Время покажет.

Тем временем Блейз уже оседлал свою новую метлу.

— Давай твою сумку. И в карманах тебе ничего не мешает?

Гермиона отдала ему свою поклажу, автоматически сунула руку в карман и вытащила толстый пакет.

— Упс! — Блейз немедленно узнал пакет с фотографиями Криви и запаниковал. — Откуда это у тебя?

— Это, — Гермиона смотрела на пакет, который по ее ошибочному предположению был приготовлен для Поттера, — это вообще-то твое. Я забрала его после той безобразной драки, которую устроил Рон Уизли.

— Ну, тогда давай его сюда, — протянул руку Блейз, находясь в некоторой растерянности.

— А прочему ты покраснел? — заинтересовалась девушка. — Я думала, что ты хочешь передать это Гарри. Но я, видимо, ошиблась?

— Ты... ты смотрела? — запинаясь спросил Блейз.

— Нет, а можно? Или это что-то личное и секретное?

— Это личное, — вздохнул Забини, опуская руку, — но не секретное. Просто сейчас не время.

— Да, ты прав, — согласилась девушка, но не отдала пакет Блейзу, как тот ожидал, а сунула его обратно в свой карман.



Они взлетели невысоко над площадкой. Забини убедился, что Гермиона довольно сносно держится на метле и, подлетев к ней вплотную, положил руку на цевье рукоятки ее метлы.

— Я поведу метлы медленно. Держись крепко и не смотри вниз.

Он немного наклонил обе метлы и они по плавной дуге скользнули вниз в сторону Запретного леса.

Гермиона с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть, и судорожно схватилась обеими руками за кисть Блейза, сжимающего рукоятку ее метлы.

— Не бойся, — успокоил ее Забини, — это будет недолго.

Спустя пять минут они слезли с метел возле хижины лесничего. Рубеус Хагрид с недоумением рассмотрел ребят и махнул им рукой, приглашая войти в свое немудреное жилище.





Гарри получил письмо от Гермионы ближе к вечеру.

— Драко, у нас плохие новости.

Он вслух прочитал послание подруги, в котором коротко описывались последние события.

— Ай, да Блейз! Не ожидал от него. Только я не понял, — наморщил лоб Драко, — они собираются жить в доме лесничего?

— Нет. В посткриптуме она пишет, что у нее есть трехкомнатная палатка. Ее вполне можно спрятать на заднем дворе хижины Хагрида. Вот только холодно в ней будет.

— Ты думаешь, они с Блейзом не смогут согреть друг друга? — беззлобно усмехнулся Драко.

— Ты плохо знаешь Гермиону, — излишне уверенно заявил Гарри, — не думаю, что Забини так быстро обломится. Скорее всего Герми его для начала обломает. И рука у нее тяжелая.

— Без тебя знаю, — огрызнулся Малфой, припомнив хук справа в исполнении гриффиндорки на третьем курсе.

— А что теперь делать с Флинтом и Дерреком?

— Ну примерно сутки они еще продержатся. Маркус и Перегрин — терпеливые ребята.

— Я даже не знал их имен, пока ты не сказал.

Драко усмехнулся.

— Не мудрено, с учетом, какую взаимную "любовь" питают друг к другу наши факультеты. Теперь из-за нас с тобой и Забини с Грейнджер эта взаимная "любовь" только ожесточится. Как бы до жертв дело не дошло.

— Ты думаешь?

— Уверен.

На этом разговор на эту тему закончился, но Гарри сделал себе в памяти зарубочку на подумать.



Поттер лежал на диванчике, положив подбородок на руку и смотрел на профиль Драко, который сидел за столом и штудировал какую-то книгу.

Их отношения вышли на замечательный уровень взаимного доверия и симпатии. Они могли обсуждать вместе даже самые неприятные и щекотливые вопросы. Они откровенно обменивались мнениями, а если возникали разногласия, то стремились свести их на нет. И эти усилия всегда были взаимными.

Их игры в постели органично сочетали в себе пронзительную нежность с юношеской требовательностью и напором. Они были внимательны друг к другу и никто из них не засыпал обиженным.

Все было хорошо, но подспудно Гарри чувствовал какую-то легкую неудовлетворенность. Ему начало казаться, что в своих любовных играх они черпают наслаждение ладонями с поверхности вместо того, чтобы погрузиться в него с головой и пить большими жадными глотками.

И еще ему казалось, что Драко тоже испытывает такую же неудовлетворенность как и он сам.

Но что с этим делать, он не знал и почему-то никто из них не решался первым начать разговор на эту тему.

Отдавая себе отчет в этом, Гарри прекрасно понимал, какой новый шаг им нужно сделать навстречу друг другу, но как сделать этот шаг — не имел ни малейшего понятия.

При робких попытках Драко прикоснуться к его дырочке, Гарри конвульсивно вздрагивал и весь сжимался. Драко немедленно прекращал эти попытки и отступался, ограничиваясь привычными ласками.

А Гарри мысленно представлял себе весь процесс, опошленный многочисленными описаниями озабоченных придурков, и зажимался еще сильнее, не в силах даже мысленно перенести это на себя и Драко. Хотя голая задница блондина с нежной розовой кожей и манящим коричневым кружочком возбуждала его до исступления.

— Так мы перебираемся на Гримо? — спросил Драко, не отрываясь от книги.

— Ну конечно. Завтра утром директор обещал открыть свой камин и ждет нас обратно вечером.

— Хорошо, — захлопнул книгу Драко, — тогда баиньки. И чур не приставать, мистер маньяк. Завтра у тебя важная встреча с детективом. И у меня тут после прочтения появились кое-какие планы.

— Практические? — вскинулся Гарри с надеждой.

— Нет, теоретические, — отрезал Драко, — а вы, мистер Поттер-Блэк отправляйтесь вот туда. Целую в щечку!

Драко выразительно показал Поттеру на его кровать, давая понять, что сегодня они спят по одиночке.

Гарри покорно вздохнул и отправился чистить зубы на ночь...





Гермиона лежала в палатке в отдельной спальне. Она была закутана в целый ворох меховых одеял, которые притащил Хагрид. На столе приятно для глаза медленно таяла, источая жар, шашечка теплового концентрата. Это принес Забини. Утверждает, что изготавливать такие штуки совсем легко, лишь бы были под рукой сухие деревянные чурки. А их у лесничего — полный дровник.

Кстати в палатке было действительно тепло. Хагрид остаток меховых шкур, которые не поместились в прихожую палатки, разложил на ней сверху. Сказал, что так даже лучше, потому что, если хто и придет к нему в сторожку, то он, значит, скажет, что развесил шкуры на просушку от плесени, сами понимаете.

Блейз в соседней комнате, которая являлась гостиной и кухней, что-то мастерил, бормоча заклинания и время от времени посвистывая сквозь зубы.

А Гермиона нежилась в постели. Нога ее согрелась и перестала ныть после холодной ночи и ходьбы. Она предалась воспоминаниям и размышлениям.

О Забини, естественно.

Итак выяснилось, что никакой он не стопроцентный гей, а как минимум бисексуал. Это тоже не очень-то хорошо, потому что она читала, что би со временем могут качнуться в любую сторону и только тогда уже определятся со своей ориентацией окончательно. Но сейчас он явно был в нее влюблен до такой степени, что даже публично порвал со своим змеиным факультетом. То есть сделал то, чего Гермиона от него никак не ожидала. И сразу вырос в ее глазах фута на два. В рыцаря в сверкающих латах. Ага.

Гермиона вернулась к своим воспоминаниям о Забини в Больничном крыле. Был там один момент, который она отметила, но поначалу не придала ему значения, а сейчас он сладко свербил в мозгу, желая обратить на себя внимание.

Вот оно! При ней Блейз сам ни разу не завел разговор о Поттере. Ни разу! Только с ее подачи.

Почему?

Почему она вообще решила, что он влюблен в Гарри?

Криви рассказал. Точно.

Да только Криви тот еще фрукт — соврет недорого возьмет.

"За что купил, за то и продаю!"

Неужели обманул, засранец?

Гермиона вспомнила о пакете в своем кармане и о разрешении Блейза. Она прислушалась. Забини продолжал бормотать заклинания и посвистывать, наколдовывая, по всей видимости, нечто общеполезное. Быстро выскочив из под мехов и дотянувшись до своей мантии, она вытащила пакет и нырнула обратно в свое уютное гнездышко.

Фотографии высыпались из открытого пакета поверх одеял.

Гермиона взяла одну.

— Что? — ошарашенно спросила она в пространство, рассмотрев на снимке себя с яблоком в зубах.

— Что? — схватила она следующую фотку, потом другую, а потом все подряд до последней. — Что?!

Вот это компот!

Она откинулась на подушки, пытаясь собрать в кучку разбегающиеся мысли.

Получается, Забини заказал Криви целую фотосессию о ней? Все снимки сделаны незаметно. Криви делал вид, что снимает что-то другое, а снимал именно ее. И ни одного намека на пошлость. А с Криви сталось бы. Его не раз выводили за ухо или выгоняли тряпками из раздевалок девушек и даже из туалетов. Значит таков был заказ Блейза.

Просто праздник какой-то! За какие-то сутки теоретический стопроцентный гей превратился в практического и реального влюбленного юношу натурала, да еще и с рыцарским поведением.

Офигеть!

Гермиона от избытка чувств счастливо зажмурилась и зарылась с головой в пушистые одеяла Хагрида...


Глава 27. Портфель детектива

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


— Почему ты не хочешь вместе со мной встретиться с мистером Адамсом?

Гарри приставал с этим вопросом к Драко, как только они вышли из камина дома Блэков.

— Гарри, ты не рассказывал мне, что именно расследует для тебя детектив. С какой стати я должен участвовать в разговоре, не зная о чем пойдет речь?

— Я расскажу тебе...

— Не надо, — решительно отказался Драко, — потом расскажешь все сразу.

Гарри растерянно спросил:

— А что ты будешь делать?

— Мне есть чем заняться, — был сухой ответ.

Гарри в недоумении пожал плечами, повернулся и направился к выходу из гостиной.

Драко посмотрел на его поникшие плечи, не выдержал, догнал Поттера у самых дверей и повис на его плечах.

— Не обижайся, Гарри. Ну я же понимаю, что ты выясняешь что-то очень важное для тебя или даже для нас обоих, ведь так?

И шутливо прикусил его ухо.

— Ну, конечно, — просиял Гарри, закинув руки за голову и прихватив Драко за белокурые пряди. — Я подумал, что ты обиделся на меня, но я действительно... м-м-м... что ты делаешь... я сейчас никуда не уйду.

Драко немедленно перестал теребить губами его ухо.

— Нет уж, ступай. Но знай, что я тоже занимаюсь делом, которое очень важно для нас обоих.

Гарри с улыбкой повернулся к Драко, но тот лишь мазнул его по губам поцелуем и непререкаемым жестом указал на дверь.

— Иди, Гарри! И оденься поприличнее...



Спустя три четверти часа Гарри сидел в кафе за привычным столиком, в ожидании мистера Адамса.

Из чувства противоречия вместо костюма и пальто он нарядился в теплый спортивный костюм с надвинутой на лоб банданой, на которой красовалась надпись "Nick Cave And The Bad Seeds".

Против обыкновения Адамс опаздывал. К назначенному времени добавилось уже полчаса, а детектива все не было. Гарри начал поглядывать в окно и наконец увидел его. Адамс шел к кафе какой-то дерганной походкой, словно у него отнимались ноги. У входа в кафе он схватился за дверь обеими руками и почти повис на ней.

Гарри вскочил и бросился к нему навстречу.

Выскочив из дверей он уже протянул руки к Адамсу, но тот вдруг захрипел и упал навзничь на мостовую. Голова его глухо стукнулась об тротуарную плитку и изо рта хлынула алая кровь.

— О, боже! — закричала какая-то женщина. Прохожие останавливались и смотрели в их сторону. Гарри подскочил и склонился над детективом, не зная как ему помочь.

Вылезшие из орбит глаза Адамса остановились на его лице.

— Хр-р-р... папка... там все... хр-р-р... рецессив... хр-р-р... и шесть...

Сильная судорога свела тело детектива, он несколько раз дернулся всем телом и затих. Широко открытые глаза его медленно стекленели.

— Вызовите скорую! — крикнул кто-то. Кажется это был хозяин кафе.

Гарри быстро осмотрелся по сторонам и заметил за выступом соседнего дома мужчину в темном плаще с огромными пуговицами. Что-то в его внешности показалось ему странным и он выпрямился, не отрывая взгляда от незнакомца. Тот заметил, что его разглядывают, немедленно отвернулся и направился прочь, заметно прихрамывая на левую ногу.

Гарри вновь склонился над детективом.

Мистер Адамс был явно и безнадежно мертв. Рядом с ним лежал черный портфель, весь забрызганный кровью. Гарри взялся за его ручку.

— Оставьте, молодой человек. Эта вещь вам не принадлежит, — раздался позади него странно знакомый голос.

Гарри повернулся к говорившему и чуть не ахнул. На него в упор смотрел одетый с иголочки господин. Это был отец Драко — Ориан Селвин.

— Я просто хотел, сэр... чтобы не пропало, — забормотал Гарри, быстро оценивая ситуацию.

— Я так и понял вас, молодой человек, — с уловимой насмешкой, кивнул Селвин, — поэтому, если вы поставите портфель и немедленно уйдете, то я даже не буду сообщать полиции о вашей трогательной заботе о чужих вещах.

Он явно не узнал Гарри Поттера и принял его за обычного нечистого на руку зеваку, который решил воспользоваться происшествием и прикарманить чужой портфель.

И Гарри понял, как надо действовать.

— Разумеется, сэр! — заговорил он нарочито громко, чтобы привлечь внимание прохожих, столпившихся вокруг трупа. — В этом портфеле могуть быть документы этого несчастного, поэтому его надо немедленно передать полиции.

По лицу Селвина скользнула тень растерянности. Такого оборота он не ожидал.

— Кто-нибудь вызвал полицейских? — продолжал надсаживаться Поттер на всю улицу. — Срочно нужна скорая и полиция!

— Я! Я вызвал, мистер! — выскочил из кафе хозяин. — Сдается мне, что это убийство, господа!

Селвин недовольно покачал головой и сделал шаг назад. Его место тут же заняли досужие зеваки, которые уже образовали плотное кольцо вокруг места происшествия.

— Куда же вы, сэр? — кринул ему Гарри. — Вы же свидетель смерти этого господина. Ваши показания очень важны для полиции!

— Вы ошибаетесь, мистер любитель портфелей, — зло ответил Селвин, — я ничего не видел, и подошел сюда, когда этот господин уже упал.

С этими словами он отвернулся и твердой походкой удалился в том же направлении, что и тот странный мужчина в плаще.

Раздался сигнал машины скорой помощи. Гарри нащупал в кармане мантию-невидимку. Теперь вся надежда на нее.

Сквозь толпу пробрался врач и его помощник.

— Сэр, это его портфель, возможно в нем его документы, — напрягая голосовые связки, обратился к ним Гарри, — вы заберете его?

— Дайте мне осмотреть мужчину, — раздраженно отозвался врач, — отдайте портфель нашему водителю и не путайтесь под ногами.

И крикнул на всю улицу:

— Всем отойти на пять ярдов! Не мешайте работать!

Гарри подошел к машине скорой помощи и как бы случайно оглянулся. Ориан Селвин и мужчина в плаще стояли ярдах в пятидесяти и наблюдали за ним.

"Ну и чудно", — подумал про себя Гарри.

Он зашел за машину, скрывшись от наблюдателей и быстро накинул на себя мантию-невидимку, старательно запахнув ноги и портфель. Бежать в таком виде было невозможно. Что-нибудь да мелькнуло бы из-под распахнувшейся мантии. Но бежать он и не собирался. Мелкими шажками он отошел от машины и прижался к стене между входом в кафе и каменным выступом.

Теперь оставалось только ждать.

И ждать пришлось недолго.

Не прошло и минуты, как Селвин со своим подельником появились у машины скорой помощи, оглядываясь по сторонам. Они обошли вокруг машины и даже заглянули в нее, задав водителю какой-то вопрос, в ответ на который тот отрицательно покачал головой.

Тут уже слуги Лорда откровенно заметались, не понимая, куда мог деться этот наглый юнец с чужим портфелем. Селвин махнул рукой подельнику и тот побежал по улице, заглядывая в каждую открытую дверь заведений. Сам Селвин мимо замаскированного Гарри зашел в кафе и почему-то застрял там.

"Наверняка расспрашивает обо мне", — сообразил Поттер. Он ни минуты не сомневался, что доверчивая официантка расскажет солидному господину, все что знает об их встречах в этом заведении. Сквозь витрину Гарри увидел, что его опасения подтвердились. Девушка увлеченно рассказывала что-то Селвину, делая жесты, словно приглаживает волосы. М-да, такую контрастную, а значит запоминающуюся пару, как они с Драко, не каждый день встретишь. Теперь у Селвина было довольно точное описание Гарри и Драко. И это очень плохо.

Впрочем, сейчас главное — не попасться этой парочке. Устраивать дуэль с двумя Пожирателями, имея портфель в руке — дело дохлое. Надо дождаться, пока они уйдут...



Драко внимательно просматривал газетенку с сомнительной рекламой и посматривал на часы. Заниматься тем, что он задумал, судя по всему, было еще рановато. Надо дождаться вечера. Правда будет сложнее обмануть бдительность Поттера, но он что-нибудь придумает по ходу дела.

А сейчас... Он снова посмотрел на часы... а сейчас Гарри что-то очень задерживается на встрече с детективом. Уже два часа прошло. Что там можно обсуждать столько времени?

Драко прикинул. До Каледониан-роуд пешком десять минут, на разговор с Адамсом еще полчаса, и вернуться назад еще десять минут. Ну пусть будет двадцать. Это что получается? Лишний час уже прошел?

Чувствуя тревогу, Драко быстро собрался и выскользнул из дома.



Медицинская и полицейская процедура затянулась больше чем на час. В конце-концов тело увезли, полицейские уехали и зеваки разбрелись по своим делам. Селвин из кафе так и не вышел. В той части зала, которая была видна Поттеру из его укрытия, Пожирателя не было, и у него появилась надежда, что тот мог аппарировать из укромного уголка. Из туалета, например. А что, очень просто. Зачем ему лишний раз светиться перед полицией? Вдруг кто-то из зевак ляпнет, что видел этого господина, когда умер потерпевший.

Погруженный в свои мысли Гарри слишком поздно заметил Драко, который открыл дверь кафе и на входе столкнулся с Орианом Селвином.

— Здравствуй, Драко, — негромко произнес Пожиратель.

— Что вы здесь делаете?

— Входи быстрее, пока тебя не заметили, — Селвин схватил Драко за рукав плаща и почти втащил в кафе.

А потом выглянул и посмотрел вдоль улицы, видимо, разыскивая взглядом своего подельника. Удовлетворенный своими наблюдениями, он еще раз окинул взглядом улицу рядом с кафе и закрыл дверь. Табличка за стеклом двери перевернулась на надпись "CLOSED".

Гарри не знал, что и подумать. В действиях Селвина не было угрозы или враждебности, но тревога за Драко не оставляла. Что задумал этот папашка-Пожиратель?

Гарри приник к стеклу витрины. Он хорошо видел обоих и дал себе слово при первой же угрозе для Драко, бросить этот чертов портфель и разнести витрину Бомбардой...



— Где Поттер? — был первый вопрос Драко.

Он с откровенной угрозой наставил палочку на своего вновь объявившегося отца.

— Не знаю. Твой Поттер против ожидания оказался чертовки изобретательным парнем и сумел уйти от нас. Но я рассчитывал, что он не успеет или не сможет предупредить тебя.

— Почему вы ждали меня? — настороженно спросил Драко.

— В прошлые посещения вы всегда были вместе, — Селвин кивнул в сторону угла, где за столом сидел весь небольшой персонал кафе в окаменевшем состоянии.

Дальше можно было не объяснять.

— Чего вы от меня хотите? — спросил Драко и после паузы добавил. — Сэр.

— Надо поговорить, — Селвин приглащающе показал на ближайший столик. — Я не собираюсь нападать на тебя, Драко, — как бы между делом заметил он.

И сел за столик.

Драко последовал его примеру, но палочку не убрал. Впрочем, Селвина это не очень беспокоило.

— Будешь что-нибудь? — как ни в чем не бывало, спросил он.

— Кофе, — поддержал его тон Драко, — с сахаром и сливками.

— Два кофе, пожалуйста, — обратился Селвин к хозяину кафе, — с сахаром и сливками.

Мужчина в углу немедленно вскочил и бросился к стойке. Он явно находился не под Петрификусом, а под Империусом.

— Значит, ты перешел на сторону Поттера, — констатировал Селвин, помешивая ложечкой кофе.

— Именно Поттера? — уточнил Драко. — Не Дамблдора?

— Дамблдор без Поттера вообще никого не интересует, — пояснил Селвин. — Он и жив лишь потому, что Поттер его еще слушается. Если бы было по иному, то Лорд уже давно избавился бы от Альбуса.

— Так ему легче контролировать действия Поттера? — сообразил Драко.

— Верно.Только не действия, а бездействие. Это Лорду Судеб на руку. Пока твой Поттер сидит под крылышком у старика, наш господин лишь укрепляет свое положение и копит силы. Странно, что Дамблдор этого не понимает. Или же у старика есть свой план, о котором он будет молчать до последнего момента.

— До какого момента?

— До момента, когда твоему Поттеру будет поручено выполнить этот план. Правда такой расклад скорее всего означает, что сам Поттер, а также многие его союзники обречены.

— Что? — с болезненным выражением на лице, переспросил Драко.

— Да-да, ты правильно понял. Старик по всей видимости затеял взаимное уничтожение Темного Лорда и Избранного.

— Кривой дементор! — почти прошипел Драко. — Почему вы все это мне рассказываете? Я же ваш враг, как вы уже сами догадались.

— Ты мой сын, Драко! Нравится тебе это или нет, но я буду предпринимать в отношении тебя те действия, которые помогут мне сохранить наследника рода!

"Ч-ч-черт, вот это клубок! Враг или сын? Сын или враг? Я — раб лампы, о, Алладин!" — голова у Драко пошла кругом.

— Вы ради меня готовы предать своего господина, отец?

Свершилось. Он впервые вслух назвал Селвина отцом.

В лице Ориана что-то дрогнуло.

— Я надеюсь, что ты не заставишь меня делать такой выбор, Драко. Но если это случится, то я выберу род, хоть это и будет стоить мне жизни. И надеюсь, что ты поступишь так же.

А вот это уже удар ниже пояса. Он ждет, что Драко ради еще неизвестного ему рода и почти незнакомого отца предаст Гарри? Свого Гарри?

— Я не отрекусь от Поттера. Не ждите и не требуйте этого от меня.

Ориан Селвин несколько долгих минут с выражением скрытого страдания на лице смотрел на сына.

Действительно, чего он ждал? Что этот юноша, этот слепок его любви к Агнесс, невольно преданный им в младенчестве и выращенный маньяком чистокровности в чужой семье, вот так сразу проникнется значимостью своей роли наследника рода Селвинов? Мальчик влюблен. Влюблен и любим. И от этого состояния нет лекарства. А если он, как все Селвины еще и однолюб...

Ориан тяжело вздохнул.

— Я не буду требовать от тебя предательства, Драко. Я сам заплатил за него слишком высокую цену. Прошу тебя лишь принять вот это.

Селвин вынул из поясной сумки небольшой футляр и протянул Драко.

В голове у Драко мелькнуло опасение. На футляре могло быть родовое заклятие, и вообще он мог оказаться порталом или порт-ключом.

Видя его колебания, Селвин открыл футляр и вынул из него крупный перстень с темно-красным рубином.

— Что это?

— Это перстень наследника рода Селвинов, Драко. Со временем, когда меня не станет, он превратится в перстень главы рода.

И он показал Драко перстень на своей левой руке.

— Я не прошу, чтобы ты немедленно надел его. Сделаешь это, когда будешь готов с этому.

Положил артефакт обратно в футляр и пододвинул его к Драко.

Тот взял футляр, еще раз посмотрел в глаза отцу, не увидел в них ничего кроме надежды, и положил в нагрудный карман.

— Тебе пора, — кивнул Селвин, — а у меня еще здесь есть дела.

— Маглов не убивай. Они варят впоне приличный кофе.

Селвин изогнул краешек рта, давая понять, что оценил шутку сына.

— Вызвать такси?

Драко все больше убеждался, что Селвин прекрасно ориентируется в жизни немагического Лондона.

— Да, если можно.

Ориан сделал знак хозяину кафе и тот схватился за телефон.

— Откуда ты знаешь обо мне и Поттере? — напрямик спросил он.

— Ты сам догадаешься, — покачал головой Селвин.

— В окружении Дамблдора есть шпион?

Ориан чуть заметно кивнул головой.

"Кривой дементор, только этого не хватало!"

Когда раздался звук подъехавшей машины и они поднялись из-за столика, Ориан негромко сказал:

— В портфеле Адамса, который сейчас у Поттера, находятся документы, о которых кроме вас не должна знать ни одна живая душа. Ты понял, Драко? Ни одна живая душа!

Драко показалось, что Селвин сделал ударение на слове "живая".

Это надо было обдумать. И для начала неплохо было бы найти самого Поттера с портфелем или без.

— А как же ты?

— У меня хорошие навыки в Алеоменции, Драко. Беспокойтесь о себе!

Драко кивнул и вышел из кафе. Ориан его не провожал.

— Драко! — услышал он громкий шепот из-за выступа стены.

— Тихо, Гарри, — ответил он сквозь зубы. — Я открою заднюю дверцу такси, а ты быстро садись в нее передо мной и сразу двигайся подальше. За мной могут следить.

Повторять не потребовалось.

Селвин видел, как Драко замешкался у открытой двери авто, делая вид, что поправляет полы плаща, и в это время машину заметно качнуло.

— Умница, — с гордостью прошептал он, — весь в меня!

Такси уехало и свернуло на ближайшем перекрестке.

— Ну что ж, пора заканчивать миссию. Хорошо, что о ней не знает властитель, иначе перстень Драко мог бы превратиться в перстень главы рода уже сегодня.

Он прошагал почти квартал неторопливой походкой пожилого денди и свернул в неприметную подворотню.

— Долго я еще тут буду торчать? — накинулся на него напарник в том самом плаще с огромными пуговицами.

— Энтони, на левую сторону застегиваются женщины, да еще по слухам — дьявол.

— Что? — Нотт наклонил голову, чтобы взглянуть на пуговицы своего плаща.

— Ничего, — Селвин приставил палочку к макушке напарника, — Обливиэйт!


Глава 28. Портфель детектива 2.0

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Блейз постучался в комнату Гермионы и, не дождавшись ответа, заглянул в дверь.

Девушка сидела на постели, подогнув под себя ноги, укутавшись в одеяло по самые глаза. Перед ней, как пасьянс, были разложены те самые колдографии Криви.

— Э-э-э...

— Ты сказал, что несекретное, вот я и заглянула, — вздохнула Гермиона. — Ты не сердишься?

Забини замер в недоумении.

Грейнджер интересует, что ему нравится, а что нет? Это что-то новенькое.

Раньше все ее действия и эмоции подчинялись исключительно пользе того дела, которым она занималась, или строго следовали ее внутреннему "гермионскому" кодексу понятий.

— Честно говоря, я опасался, что это ты можешь рассердиться, — признался Блейз.

— Я не знаю, как к этому относиться, — слукавила Гермиона, удерживая строгое выражение лица. — Я не могу влезть в твою голову, Забини. А хотела бы.

Растерявшемуся Блейзу ничего не пришло на ум, кроме как положить свою палочку на стол и сделать приглашающий жест, направленный на свой лоб.

— Так влезь.

Тут уже растерялась Гермиона. Вот так доверчиво и просто открыть свое сознание другому человеку?

Что это? Благородство влюбленного юноши или тонкий расчет отпетого слизеринца?

— Это не в моих правилах, Блейз, — сухо ответила она, чтобы не обсуждать отсутствие у себя навыков в легилименции.

— Так что же делать?

Гермиона лишь развела руками.

"Не-не-не, Блейзи, все сам. Сам предложи, как подтвердить свои чувства. Наверняка ты в этом лучше разбираешься".

Забини вздохнул и полез в карман. Маленький стеклянный сосуд негромко звякнул на столе.

— Что это?

— Сыворотка Правды.

— Откуда она у тебя?

— Драко позаимствовал у Снейпа. А потом мне отдал, когда уходил с Поттером из школы.

Гермиона почувствовала исследовательский зуд, который, чего уж там греха таить, так присущ нам всем, когда открывается возможность для препарирования чужой души. Но одновременно она почувствовала и укол совести. Примерно с минуту противоречивые чувства боролись в ее душе. Разум боролся с чувствами, но изначально был обречен на поражение.

— Блейз, что я тебе — Визенгамот какой-нибудь? Убери немедленно! Я не хочу ТАК. Просто скажи все честно, глядя мне в глаза.

И демонстративно отложила в сторону свою палочку.

"Ох, уж эта Грейнджер! Обязательно ей надо разложить все по полочкам, даже то, что, казалось бы, в принципе не раскладывается. Как слова-то найти, чтобы она поверила? Насколько проще было с моими ранними увлечениями. В Хогсмит сводил, на метле прокатил — твоя! Хоть уцелуйся! Вот только никогда и никого я не целовал с таким трепетом в груди, и никогда при этом так не билось мое сердце. Ну, бывший слизеринец Забини, прояви свои лучшие гриффиндорские качества!"

Гермиона смотрела в глаза Блейзу и видела не только некоторую растерянность, но и просвечивающую сквозь нее решимость открыть свои чувства. Вот сейчас он скажет, что хочет, чтобы она стала его девушкой, счастье окатит ее теплой волной, и она, чуть-чуть поломавшись для вида, ответит ему "да". Потом легкий поцелуй — надо надеяться, что Блейз решится после ее согласия — и у нее появится парень!

Она замерла в радостном предвкушении.

— Гермиона, я знаю тебя, как замечательную девушку, которая всегда честно ведет себя, как с друзьями, так и с врагами...

Начало показалось Гермионе несколько странным. По крайней мере, оно не располагало к продолжению в том ключе, которого она ожидала. И после этой фразы Блейз предложит ей стать его девушкой? Не похоже.

Не отрывая взгляда, Забини пересел на краешек постели Гермионы.

— Мне почему-то кажется, что обычный двусмысленный флирт только обидел бы тебя...

"О чем это он? Кажется, мне сейчас вместо романтических отношений предложат крепкую мужскую дружбу, — обескураженно подумала девушка. — Впрочем, я же известная рубаха-парень. А фотки только подтверждают такой его вывод. И наш с Поттером дружеский дуэт пополнится еще одним участником. С учетом Драко мы станем квартетом..."

Забини заметил, как холодеет взгляд Гермионы, и упрекнул себя в том, что опять ходит вокруг да около.

— Я был и буду с тобой предельно честен...

Губы девушки уже округлились, чтобы прервать эту преамбулу к предложению дружбы, как вдруг Блейз бухнул:

— Поэтому я хочу сказать, что люблю тебя, Гермиона! — бросился он, как вниз головой с обрыва в воду. — И буду любить тебя всегда! Как бы ты к этому ни относилась!

Девушка так и замерла с полуоткрытым ртом. Она лишь в растерянности подняла руку, чтобы поправить непослушную прядь, упавшую на лоб.

Блейз перехватил ее ладонь и прижался к ней губами.

— Я не прошу у тебя немедленного ответа, — через силу улыбнулся Забини, — я просто хочу, чтобы ты знала об этом.

Он еще раз поцеловал ее руку, а потом порывисто вскочил и вышел из комнаты.

Гермиона сделала слабый жест, словно пыталась удержать его, а потом прижала ладонь к губам — там, где ее коснулись его губы.

Глаза подозрительно защипало...




* * *




Выслушав Драко, Гарри мрачно заметил:

— Это он убил Адамса.

— Ты сам сказал, что их там было двое, — неуверенно возразил Драко.

— Нет, — мотнул головой Гарри, — второй стоял далеко, а этот твой... Селвин, был чуть ли не за спиной Адамса, когда тот упал.

— Судя по описанию, это вообще было не заклинание, а какой-то яд, Гарри, — уже с раздражением возразил Драко.

— Ты его уже защищаешь, — взгляд Гарри скользнул по перстню, который Драко во время своего рассказа выложил на стол. — Только черного кобеля не отмоешь добела. Он — Пожиратель и сподвижник Волдеморта. И убить ему — раз плюнуть. Везет тебе на родственников... мистер Селвин.

А вот это было уже лишнее.

Гарри понял это по закушенной губе Драко, но извиняться не было ни сил, ни желания.

Он подхватил портфель детектива и в полной тишине покинул гостиную.

Драко постоял, раздумывая, а потом накинул плащ и направился вниз по лестнице.

Перстень остался лежать на столе.



Спустя почти три часа Драко устало спустился с крыльца полицейского участка. Знакомство с магловскими службами правопорядка весьма разочаровало его. Целый час ушел на выяснение по телефону, куда отправили тело Адамса. Еще час на поиск полицейского участка, который оформил обнаружение тела. Потом он добрался на такси до этого полицейского участка, в котором с ним никто и разговаривать не стал. Надоедливого посетителя быстро спровадили под предлогом тайны дознания, тем более, что он не смог привести ни одного разумного довода, объясняющего его заинтересованность в расследовании — за исключением спорного утверждения, что является очевидцем происшествия.

— Сэр, у дознания достаточно свидетельских показаний по этому инциденту. Ваши показания не несут в себе никакой новой информации. Полиция Лондона выражает вам искреннюю признательность за проявленную гражданскую ответственность. Выход вон там, сэр, вниз по лестнице и за турникет, пожалуйста.

Драко чувствовал полную беспомощность перед этой сложной непробиваемой машиной британского правопорядка.

— Извините, мистер, не знаю вашего имени...

Рядом с ним остановился какой-то невзрачный тип в клетчатом пальто.

— Вы интересовались происшествием у Каледониан Роуд, если не ошибаюсь?

— Кто вы такой? — недружелюбно осведомился Драко.

— О, мое имя ничего вам не скажет, мистер. Я внештатный сотрудник одного из издательств Лондона. И у меня есть некоторая информация, которая вас может интересовать.

Драко уже более внимательно оглядел этого коллегу Скиттер из магловского мира.

— Что за информация?

— О, сэр, вы так нетерпеливы, но информация в этом мире стоит денег, и иногда значительных...

"Интересно, он действительно что-то разнюхал или пытается обманом вытащить из меня деньги?"

— Какой информацией вы располагаете?

— Ну, скажем так, мне известны результаты осмотра тела, и они могут пролить свет на причину смерти этого бедолаги.

— Сколько вы хотите?

— Вот это деловой разговор, мистер. Сами понимаете, что за информацию я тоже плачу... информированным лицам.

"Полицейскому дознавателю, надо полагать. Именно тому, который только что распинался передо мной о тайне дознания".

— Сколько вы хотите?

— Э-э-э... сто фунтов, сэр.

Драко прищурился на клетчатого журналюгу. Тот истолковал его взгляд по-своему.

— Но если эта сумма кажется вам чрезмерной, то я готов ограничить гонорар суммой в восемьдесят фунтов.

"Если посмотреть на него еще минут пять, то он отдаст и за двадцатку, — понял Драко, — но жалко время тратить на этого слизняка".

— Я заплачу. Рассказывайте.

— Но, сэр... я с глубоким уважением отношусь к вашему слову, но... я бы не отказался от задатка...

Драко сунул ему две банкноты по двадцать фунтов.

— Благодарю вас сэр. Не знаю, кем вам приходился покойный...

— Не важно. Продолжайте.

— Это убийство, сэр! — громким шепотом вскричал клетчатый.

"Это я и сам знаю".

— При осмотре патологоанатом обнаружил под его левой лопаткой свежий след от инъекции, сэр. Кожа вокруг укола сильно воспалена. В него выстрелили дротиком с ядом. А покойный был частным детективом, сэр.

"Странный способ убийства для Пожирателей".

— Ему могли отомстить за какое-то расследование, — предположил Драко.

— Так то оно так, но у него под одеждой был обнаружен жилет, защищающий от холодного оружия. Инъекционный заряд пробил его, сэр!

Видя, что собеседник не понимает значения его последней информации, клетчатый, понизив голос до предела, пояснил:

— Такие заряды есть только у спецслужб, молодой человек. Теперь вы понимаете?

— Теперь понимаю, — медленно произнес Драко.

Понятно, почему клетчатый не побежал в редакцию, а поспешил сбыть неудобную информацию первому встречному, чтобы заработать хоть что-то. Если он верно оценивает порядки в магловском мире, то здесь не принято лезть в дела спецслужб. Впрочем, в магическом мире это тоже не принято. Странно, что этому клетчатому вообще удалось узнать такие подробности. Впрочем, что-то мог сказать патологоанатом, что-то ляпнул дознаватель, а об остальном он догадался сам.

Драко сунул в руки клетчатому вторую половину гонорара.

— Благодарю вас, всего наилучшего, сэр, — довольно отозвался тот и повернулся, чтобы уйти.

Палочка Драко уткнулась ему в затылок.

— Обливиэйт!



Гарри сидел за письменным столом, на котором были разложены бумаги из портфеля Адамса.

Несколько папок были отложены в сторону. Это были дела по другим заказам детектива. Одна из папок была раскрыта. На ее обложке красовалась надпись: Том Реддл 31.12.1926 -


И все.

Больше никакой информации извлечь из разложенных документов не представлялось возможным, потому что все они были зашифрованы, и весь текст представлял из себя ряды букв и цифр без единого пробела и знака препинания...


Глава 29. Теория и практика 2.0

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Выполняя обещание, данное Дамблдору, на ночь пришлось вернуться в Хогвартс.

Протиснувшись за колонну, они дошли до статуи Сарацина, который не придумал ничего лучшего, как улыбнуться нашим героям. С учетом сверкающего меча улыбка выглядела несколько кровожадной.

Помахав яйцами (артефактами) перед блестящим лезвием басурмана, они оказались в гостиной Основателей и, не задерживаясь, прошли в свою спальню. За их спинами из-за багета пустого портрета на мгновение выглянул Салазар Слизерин, посмотрел на их напряженные спины и разочарованно покачал головой.

Гарри бросил портфель детектива рядом со своей кроватью и ничком повалился на нее, не снимая ботинок.

Драко только коротко глянул на него, повесил свое пальто на плечики и начал разуваться.

Поттер лежал неподвижно.

Драко присел за письменный столик, зачем-то проверил чернила в чернильнице, снова посмотрел на Гарри и негромко кашлянул.

Поттер лежал неподвижно.

Драко прошел в ванную, принял душ, почистил зубы, надел чистое белье и вернулся в спальню.

За время его отсутствия поза Поттера не изменилась.

Драко вновь негромко кашлянул. Вышло как-то даже жалостливо.

"Докатился я, — с неудовольствием подумал он, — кхекаю над шрамолобым, словно извиниться перед ним хочу! К-хе, к-хе, Гарричка, извини меня, пожалуйста!"

Он уже с раздражением смотрел на Поттера.

"А между прочим, это он меня обидел, когда позволил себе про Селвина... Зараза гриффиндорская! Скотина бездушная. Как будто не знает на своей шкуре, каково это все".

И уже с подступающим гневом уставился на Гарри.

Поттер лежал неподвижно.

"Строит тут из себя оскорбленного! А что я должен был сделать? Заавадить своего новоявленного отца за то, что он Пожиратель? Или гордо швырнуть перстень наследника Селвинов на грязный пол магловской кофейни? Чего он от меня ждал, этот чистокровный сиротка с замашками магла? Легко ли мне перечеркнуть все мое воспитание ради сомнительной чести шнырять по магловским маркетам в поисках скидок? Это он может понять, лохматый дундук со шрамом?"

Драко решительно подошел к кровати Гарри и навис над ним, сжимая кулаки и тяжело дыша от злости.

Поттер лежал неподвижно.

"Ну сколько можно притворяться? Мстительный засранец!"

Драко сорвал с ноги Гарри туфлю и от души врезал ему каблуком по заднице!

— А-а-а-а! — вскинулся на кровати Поттер и перевернулся на спину, бессмысленно щуря заспанные глаза на свет люстры.

Драко застыл, сжимая в руке злополучную туфлю.

— Что случилось? — тер глаза левой рукой Поттер, правой шаря по кровати в поисках палочки. — Чем это меня так?

"Блин! Да он просто заснул! — в растерянности сообразил Драко. — Вот я дурак!"

Чуя неладное, Гарри вскочил, одной рукой потирая пострадавшую задницу, а другой хватая Малфоя за шею.

— Драко, миленький! С тобой все в порядке? Что с тобой? Да не молчи ты!

Туфля отправилась в свободное падение.

— Я подумал... я хотел... извини...

Он попробовал отвернуться от Гарри, но тот ему не дал. Крепко ухватив Драко за шею уже двумя руками, Поттер быстро обвел взглядом всю комнату, не обнаружил видимой угрозы и вернулся к его лицу.

— Драко, что произошло? — почти шепотом спросил он, внимательно всматриваясь в серые глаза. — Ты разозлился... нет, ты рассердился... или нет... ты обиделся на меня, Драко?

— Тоже мне, легилимент-самоучка, — проворчал тот, пряча глаза. — Чего мне вдруг обижаться на тебя?

— Драко, не ври. Когда ты врешь, у тебя кончик носа краснеет.

— Что? — Драко быстро оглянулся на большое зеркало.

Но Гарри, рассмеявшись, дернул его на себя, и ребята в обнимку повалились на кровать.

— Пусти! — все еще злясь, потребовал Драко.

— Конечно, — с готовностью ответил Гарри, прижимая его к себе еще крепче.

— Самонадеянный индюк, — закатил глаза Малфой.

— Однозначно, — с готовностью согласился Поттер и прихватил губами мочку уха Драко.

— Э-э-э... пень развесистый!

— Да? Это что-то новенькое. Но все равно — согласен, — Гарри оставил в покое ухо и впился губами в шею Драко.

— Упырь-самоучка! — не унимался тот, входя во вкус.

— Истинная правда! Так и выпил бы тебя! Всего!

— Людоед, — вздохнул Драко, сдаваясь, и приоткрыл губы навстречу требовательному поцелую Гарри...




* * *




Темной-темной ночью по темной-темной лестнице бывший студент темного-темного факультета вывел из темного-темного подземного хода двух темных-темных магов...

И привел их к Хагриду.

— Ну что, идиотики? Здорово вы вляпались! — гостеприимно приветствовала их Гермиона.

Флинт и Деррек, ничего не понимая, уставились на нее.

— А она что тут делает?

— Расслабьтесь, — махнул рукой Блейз и положил перед Гермионой их палочки.

Сдача палочек была условием выхода из заточения в подземном ходе. Впрочем, Забини обещал им, что это временно.

— Гермиона — моя девушка, — сообщил Блейз с плохо скрытой гордостью.

Флинт с Дерреком снова переглянулись.

Гермиона взяла одну из палочек и прицелилась в нее своей.

— А ну, не смей! — дернулись незадачливые слуги Лорда, и тут же две здоровенные ручищи лесничего придавили их к лавке.

— Эта... тихо сидите, значит, проверка вашим палочкам будет.

Побарахтавшись для вида, бывшие слизеринцы притихли.

— Приори Инкантатем!

Палочка Флинта начала испускать мутные образы последних заклятий своего хозяина.

Проверив их на всю глубину, на которую хватило силы заклятия, Гермиона пожала плечами.

— Из Непростительных только Империус два раза и одно Круцио. Кого пытал, Маркус?

Флинт, услышав свое имя из уст грязнокровки, дернулся и тут же схлопотал тяжелый подзатыльник от Хагрида.

— Сиди уж, душегуб окаянный, а то акромантулам скормлю! — рявкнул сердито лесничий.

Не дождавшись ответа от Флинта, Гермиона взялась за палочку Деррека.

— О-о-о, — с отвращением произнесла она, — а тут дела похуже будут — полный букет и две Авады.

Деррек едва успел открыть рот, но тут же схлопотал еще более сильный подзатыльник от лесничего и чуть не откусил себе язык.

— Это на тренировке мы, — скороговоркой вымолвил Флинт и вжал голову в плечи, ожидая очередного гостинца от Хагрида.

Гермиона с откровенной жалостью посмотрела на наивных дебилов.

— Кто же вам поверит? Да и виновность наступает за применение Непростительных, а не за то, что они попали в мишень или в человека. Вот такой проверки хватит тебе, Флинт, лет на десять Азкабана, а тебе, Деррек, на пожизненное.

Оба парня сникли.

— Нам деваться некуда было, — начал было Деррек.

— Не унижайся, — оборвал его Флинт, — тебе только что все объяснили. Только Лорд может нас выручить.

— За то, что вы провалили его задание? — уточнила Гермиона.

— Ты-то что об этом знаешь, Грейнджер?

— Много знаю, Маркус. Вас в Хогсмите Роули ждал. Ты думаешь, он вас поздравить хотел?

Флинта с Дерреком передернуло. Они знали, что случается с теми, кто не выполнил волю Лорда или предал его.

В хижине Хагрида повисла тишина.

— Ваши палочки пока останутся у нас, — решила Гермиона. — Хагрид запрет вас в своей кладовке. Вам придется подождать, пока будет решено, что дальше с вами делать. Пытаться сбежать — не советую. Вас ждет кара с обеих сторон. Лучше сидите тихо.

Дождавшись кивка Гермионы, Хагрид рывком поднял со скамьи незадачливых слуг Лорда и затолкал их в тесную кладовку. Клык с готовностью лег у ее порога, порычав для острастки.

Блейз кинул на дверь кладовки Заглушающие чары и обратился к Гермионе:

— Мисс главнокомандующая, не угодно ли вам проследовать для отдыха после баталии?

Гермиона вздохнула, пряча палочки в нарукавный карман.

— Конечно, угодно. Где мой костыль?

И потянулась за искомым приспособлением, которое соорудил ей Хагрид из двух пар садовых граблей.

Забини хитро подмигнул наблюдавшему за ними лесничему, подкрался и осторожно подхватил Гермиону на руки.

— Что ты делаешь, Блейзи? — пробормотала она, краснея и оглядываясь на Хагрида.

— Ничего, ничего, — продудел тот в бороду, широко улыбаясь, — парень молодой, крепкий, руки не отвалятся.

Он посмотрел, как Забини осторожно покидает хижину со своей драгоценной ношей, от души притопнул ногой и, подбоченясь, гоголем прошелся по хижине.

— Йэх-х! И чтой-то сейчас поделывает мадам Максим?




* * *




На следующий день Гарри и Малфой, рассыпая пепел на ковер, вновь вступили в гостиную дома на Гриммо.

— И зачем ты понадобился своему отцу? — в десятый раз недовольно спросил Поттер.

— Я уже сказал тебе, что не знаю. Но тебе совершенно не о чем тревожиться. Я признал родовую магию Селвинов. Между прочим, с твоего согласия. Что не так?

— Ну, так, — нехотя признал Гарри.

— Ты пообещал, что мы больше не будем возвращаться к этому вопросу. Так?

— Как я мог обещать? — возмутился Гарри. — У меня рот был занят.

— Ты согласно покивал головой и промычал утвердительно.

Гарри просто онемел от такого нахальства. Принять за согласие движения головы с членом во рту? Это уже перебор!

— Гарри, — почти жалобно возопил Драко, — ну не волнуйся ты за меня. Все будет хорошо.

Такой просительный тон последнее время действовал безотказно. Гарри сразу переставал ругаться и нудить, и бросался целоваться.

Выдержав напор своего парня минут десять и не дав увлечь себя в пучину страсти, Драко мягко, но настойчиво напомнил, что он прибыл сюда по делу и будет очень признателен, если Гарри тоже займется чем-нибудь общеполезным.



По словам Драко, встреча с Селвином была назначена на семь вечера. Желая проводить Драко, но сделать это незаметно, Гарри занял наблюдательный пост на кухне, коридор из которой вел прямо в прихожую. С трудом заставив заткнуться Кикимера — тот завел было обычную шарманку о несокрушимом Россомахе и его друге Парралаксе — он уселся у двери, прислушиваясь к шагам Драко на втором этаже.

Вот он спустился вниз. Раздался скрип входной двери и потревоженного молотка-змеи.

Гарри на цыпочках пронесся в прихожую и остановил закрывающуюся дверь, оставив щелочку в полдюйма. Хоть одним глазком посмотреть на важного и такого родного лорда Селвина-младшего, отбывающего на важную встречу с лордом Селвином-старшим...

Скрипнули тормоза машины. Гарри удивился и приоткрыл дверь пошире.

Такси.

Очень занимательно. Это теперь модно, отправляться на встречу с главой Рода в машине с шашечками?

— Руперт-стрит! — донесся до него адрес места назначения.

Такси немедленно тронулось.

Что-то знакомое. Или незнакомое?

Гарри прикрыл дверь и вспомнил...

"Гарри сел в такси рядом с Драко и попробовал поцеловать его, но тот закрылся ладонью и отстранился:

— Ты хочешь перепугать всех таксистов в Лондоне?

Здоровенный детина за рулем лишь ухмыльнулся.

— Не беспокойтесь, мистер. Я каждую ночь вашего брата на Руперт-стрит вожу..."

Руперт-стрит!

Там же какой-то клуб геев, кажется.

Это совпадение?

Не может быть! Не бывает таких совпадений.

Он одним духом взлетел на второй этаж и ворвался в комнату, которую Драко попросил себе в качестве кабинета.

Что он тут ищет?

Стол чист. Но чернильница придвинута. Недавно Драко здесь что-то писал. Что? Зачем?

Ящики стола начали выдвигаться от одного взгляда Поттера.

Ничего интересного. Пусто. Пусто. Нижний...

Это что? Газета?

Дрожащей рукой Гарри развернул ее и быстро пробежал глазами.

Вот оно!

Какое-то объявление или реклама были помечены галочкой, а номер телефона обведен рамочкой. Почему-то Гарри показалось, что рамочка траурная.

"Молодая пара ищет компаньона для веселого и необременительного времяпрепровождения в тесном кругу. Посильное участие в расходах на выпивку и удовольствия крайне приветствуется. Со своей стороны обещаем огромный букет чувственного наслаждения!

Ждем тебя каждый день на Руперт-стрит в голубом зале!"

И подписи:

"Джек и Джон".

От невербального Эванеско газета рассыпалась в прах и исчезла раньше, чем кулак Поттера со страшным грохотом впечатался в равнодушную столешницу!


Глава 30. Теория и практика 3.0

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Запихать в карман мантию-невидимку и выскочить из дома — хватило одной минуты.
— Руперт-стрит! — свирепо рявкнул Гарри таксисту.
— Есть, сэр! Домчимся за четверть часа.
Поттер про себя отметил короткую стрижку и чуть ли не аврорскую выправку водителя.
— Вы бывший военный?
— Сержант морской пехоты ее величества в отставке Кроу Нимблер к вашим услугам, сэр! — шутливо приложил пальцы к виску таксист и дал по газам.
И Гарри выбросил из головы таксиста, но при выходе из машины почему-то взял предложенную визитку.
А вот и Руперт-стрит. Гнездо однополого разврата, надо понимать.
Поттер осмотрелся.
Все очень красиво и пристойно.
Ни тебе парней в черных стрингах с выпирающими яйцами, ни обжимающихся усатых парочек, ни мрачных полицейских с дубинками в руках.
Идиллия!
Несколько неоновых реклам заведений в сине-серо-голубых тонах. Несколько подвальчиков непонятного назначения. И ни к селу ни к городу — сверкающий всеми оттенками розового сексшоп с чудовищными намалеванными губами на входной двери.
И где прикажете искать голубой зал?
В этот момент некто неопределенного пола и возраста вихляющей шаркающей походкой продефилировал мимо него.
— Эй, мистер... то есть, мэм... блин, да как вас там... подскажите мне...
Некто притормозил и, обернувшись, оценивающе оглядел Поттера.
— Не мой размер, — невнятно пробормотал он и пошаркал дальше.
— Где здесь голубой зал?
— М-м-м? — заинтересовался некто. — Новенький, что ли? Голубой зал ему... значит, при деньгах. Хочешь чистой и светлой любви?
— Хм... кто ж ее не хочет? — опешил Гарри.
— Двадцать фунтов — и мой омоложенный зад к твоим услугам.
Гарри попятился. Он нарвался на возрастную гейскую проститутку? Какая гадость! Только... что он там насчет омоложенного зада?
— Ну, чего смотришь? Я не слишком молод, но в тонусе.
Гарри попятился еще дальше.
— Малыш, — проникновенно обратился к нему "некто", — ну зачем тебе молодые шлюхи с зарубцованным анусом? Удовольствия никакого, только член обдирать. А у меня теперь соразмерная упругая прелесть. Если с любрикатом, то никакая вумен не сравнится. И недорого.
Гарри хотел отодвинуться еще дальше, но лопатками уперся в стекло остановки общественного транспорта.
— А как вы им пользуетесь по прямому назначению? — выпалил он вдруг один из фундаментальных вопросов.
— Анусом? Так ведь пробочку подобрать — и всего делов, — снисходительно усмехнулся "некто". — Ну, так как, пятнадцать фунтов устроит?
— Изыди, пидор! — рявкнул Поттер и ретировался почти бегом.
Он прошел ярдов пятьдесят, как его вдруг окликнули:
— Мистер! Я смотрю, у вас проблемы?
Гарри повернул голову и обнаружил такси и давешнего водителя. Как его там... Кроу, кажется.
— Э-э-э...
— Садитесь.
— Но мне не нужна машина.
— Все равно садитесь. Заказов нет. Покурим.
Гарри осмотрелся по сторонам. Пусто.
Дверца такси приглашающе открылась.
Гарри уселся на сидение и чисто механически взял предложенную сигарету.
— Прикуривайте, мистер, — щелкнул зажигалкой Кроу.
Гарри неумело прикурил и затянулся.
— К-ха! К-ха-а-а...
Смахнув с глаз выступившие слезы, Поттер натолкнулся на взгляд таксиста. Спокойный и немного печальный такой взгляд. И никакой насмешки. Странный взгляд. Какой-то понимающий, что ли.
— Не куришь, — резюмировал таксист.
Гарри вертел в руках дымящуюся сигарету, не рискуя повторить первый опыт.
— Послушайте, Кроу, какого черта вам от меня нужно?
— Не берите в голову, мистер. Ничего мне от вас не нужно. Просто вижу, что вы расстроены и словно не в своей тарелке, ну, я и решил вас окликнуть. Вдруг смогу чем-то помочь?
— Сколько? — угрюмо поинтересовался Гарри.
— В каком смысле? — сдвинул брови Кроу.
— Сколько фунтов за помощь?
Взгляд таксиста похолодел. Дверца со стороны Гарри распахнулась.
— А не пошел бы ты, молокосос, к водяному черту в задницу!
Гарри покорно выставил ногу за порог автомобиля, но потом вдруг убрал ее, захлопнул дверцу и затянулся сигаретой.
— Извините, Кроу. Я не хотел вас обидеть. Я действительно расстроен.
Таксист хмыкнул и откинулся на спинку сидения.
— Бывает. Вы тоже не обижайтесь, мистер...
— Меня зовут Гарри.
— ...не обижайся, Гарри, просто не все можно мерить деньгами. На флоте этому быстро учишься.
— Значит, мне пора на флот, — вздохнул Поттер.
Таксист еще раз глубоко затянулся и раздавил окурок в пепельнице.
— Ты что, со своим парнем поссорился?
— Нет.
— Что — нет?
— Не ссорился.
— Да что, из тебя каждое слово клещами тянуть надо? — рассердился Кроу, прикуривая новую сигарету. — Не хочешь — не говори.
— Он меня предал, — почти равнодушно сообщил Гарри.
— Да ну? Точно знаешь? — заинтересовался таксист.
— Ага. Он сейчас в голубом зале с ними встречается.
— С ними? Свингеры, что ли?
— Свин... кто? Не знаю. Какая-то пара молодых гомиков. Он принял их приглашение заняться групповой содомией.
— Ого, какие ты слова знаешь. Образованный?
— Не знаю. Просто читал об этом.
— Ага, ага... Ты, значит, читал, и твой френд, видимо, тоже что-то читал.
Что-то в последней фразе Кроу зацепило Гарри каким-то странным подтекстом.
— Что ты хочешь сказать?
— Я слишком мало знаю. Если хочешь — расскажи немного о себе и о нем.
Предложение было более чем странное, но почему-то отторжения не вызвало. Ну, надо же с кем-то поделиться. Не Гермионе же рассказывать о своих взаимоотношениях с Драко. И не Дамблдору. А тут магл, который, судя по всему, в теме однополых отношений... да и память ему стереть — как два пальца...
И Гарри начал рассказывать. Поначалу как-то скованно и односложно, а потом все подробнее и подробнее, и откровеннее...
И в какой-то момент (в какой именно?) выдохся, с неловкостью подумав:
"Великий Мерлин! Что я делаю? Изливаю душу первому встречному? Какой идиотизм. Сейчас он примет новый заказ, а мне посоветует обратиться в британскую лигу сексуальных реформ..."
Он бросил неловкий взгляд на своего слушателя.
К его удивлению, на лице Кроу вместо скуки или неприличного азарта застыло выражение какой-то умудренной печали. Он еще немного помолчал, ожидая, не продолжит ли Гарри свой рассказ, а потом вдруг произнес:
— Значит, вы застыли в последнем шаге...
— Что?
— Да нет, я так, — словно спохватился таксист. — Значит, ты решил, что он тебя предал?
— А что я еще должен подумать?
Таксист совсем помрачнел.
— Хм. Получается, что глубина твоей веры своему возлюбленному равна величине заметки из поганой газетенки с двумя чернильными пометками?
Гарри онемел, пытаясь осмыслить услышанное.
— Так, — вдруг разозлился таксист, — иди-ка ты на хуй, милый мистер Поттер! Вон под той вывеской вход в "Голубой зал". Иди и устрой скандал своему Драко, и подожди еще десяток лет, пока повзрослеешь для серьезных отношений, если, конечно, они у тебя вообще когда-нибудь будут!
С этими словами он спихнул Гарри с сидения в открывшуюся дверцу. Пока тот ошарашенно поднимался, такси сорвалось с места и скрылось за ближайшим поворотом.
— Да что здесь происходит? — растерянно поинтересовался Поттер в пространство.
Рядом с собой он обнаружил початую пачку сигарет и зажигалку. Он закурил сигарету.
Взгляд упал на вход в "Голубой зал".
Надеть мантию-невидимку?
Нет уж. Играть, так в открытую. Сигарету в зубы, улыбочку понаглее, походочка от бедра, как у неприличной женщины. Вот так, мистер Поттер — это точно ваше. Не измерять же верность любимого по газетке? Сейчас мы ее измерим другим способом...

Фейс-контроль он прошел на ура. Кажется, ему даже кивнули, как завсегдатаю заведения.
Он прошел к бару и взгромоздился на табурет напротив бармена.
— Это место Двухочкового, — предупредил его тот.
— Я ненадолго, — отмахнулся Поттер. — Серебряного видел?
— Это новенький, что ли? Не знал, что его так кличут, но похоже, — рассмеялся бармен. — Что будешь пить?
— Двойной бурбон, — ляпнул Гарри первое, что пришло в голову.
— Опять американец, — поморщился бармен. — И откуда вы, как тараканы, выползаете? Содовой и лакрицы нет, можешь не спрашивать, — сурово закончил он, плеская в тумблер из квадратной бутылки.
— Обойдусь, — в тон ему ответил Поттер. — Так где Серебряный?
Бармен с каким-то хищным сожалением откровенно оглядел Гарри.
— Запал на него, да? Жаль. Ты очень даже ничего. Заебали уже эти полупрозрачные парни-девки с плечами уже талии. Тебе есть чем похвастаться.
— Ты даже не представляешь, насколько, — решил ломиться напрямую Поттер.
— Жаль, — облизнулся бармен, — но ничего не попишешь. Двадцатку к счету поднимешь?
— Не вопрос.
— Ладно.
Бармен черкнул на листке адрес и протянул Поттеру.
— Это тут рядом, на соседней улице. Пешком пять минут.
— О'кей.
— Ну, давай, американец, заходи при случае. Я тебя запомнил.
— Я тебя тоже, — машинально ответил Гарри, пряча листок с адресом и рассчитываясь.

Он почувствовал Драко еще на улице. Ему даже не пришлось искать подъезд и квартиру. Вот вход и лестница. Третий этаж от лифта налево. Обшарпанная дверь, залапанная грязными руками.
Войти без мантии-невидимки Гарри не решился. Весь его гаерский настрой вдруг куда-то исчез.
Что он увидит за этой дверью?
И так понятно, что.
Если бы не этот мутный таксист Кроу, то он и сомневаться бы не стал — вынес бы дверь Бомбардой и взял бы всю компанию на "горяченьком". Плюнул бы Драко в лицо и пошел бы топиться в Темзе...
Ладно.
Топиться — не учиться, никогда не поздно.
Застукаем мистера Селвина-младшего in flagranti, так сказать...
Кстати, а что это значит? Кажется, "на месте преступления" на латыни... или нет?
Мантия-невидимка легла на его плечи.
— Алохомора, — шепотом произнес он.
Замок безропотно щелкнул, и дверь приотворилась.
Ну что же. Момент истины!

Гарри вошел в комнату из грязноватого коридора и тут же вжался в угол, осматриваясь.
Небольшая комната была превращена во вполне вместительный будуар.
Огромная кровать-аэродром без спинки и балдахина. На стене какие-то металлические кольца и висящие на них... что? Наручники?
"Да-да-да. Кажется, это называется садо-мазо или мазо-садо... да хрен с ним, все равно не помню".
Перед кроватью — солидное кресло из полированного дуба. В кресле сидел полностью одетый и даже застегнутый на все пуговицы Драко. И почему-то Гарри сразу понял, что кресло наколдовано.
— Так! — деловито заявил Драко двум голым парням, застывшим перед ним на кровати. — По предварительным ласкам я все увидел. Джон и Джек, вспомните и покажите мне, как у вас это было в самый первый раз.
То ли Джон, то ли Джек выпрямился из положения "раком" и блаженно улыбнулся:
— Это было восхитительно, сэр!
Второй "то ли Джек, то ли Джон", не разгибаясь, воскликнул:
— Оу, сэр! Это было больно!
Драко тут же заклинанием заткнул рот первому и указал пальцем на второго.
— Вот, ты — рассказывай. Со всеми подробностями, понял?
Мечущийся взгляд Поттера упал на журнальный столик, придвинутый к кровати. На нем лежало несколько крупных купюр. Фунтов двести, не меньше.
— И не врать мне! А то сверху ни пенни не заплачу!
— Ну что вы, сэр, мы же понимаем...
— Заткнись, сука, память сотру!
— Не надо, сэр. Мы же чисто теоретически...
— Хватит мне теории, — еле слышно пробормотал Драко, — я его любить хочу, а не лекции слушать... — И добавил громко: — Рассказывай подробно, как ты готовился и как все произошло. И не дай Мерлин, если что-то приукрасишь!
Гарри почувствовал, что у него слабеют ноги.
Вот тебе и разврат с изменой пополам.
Конечно, Драко обманул его. Но как такое можно было бы провернуть без обмана?
Это его собственная патологическая ревность заставила следить за Драко, который и не думал изменять ему, а просто... хм... ну да, просто... не совсем просто, конечно... но он же хочет, чтобы их отношения стали глубже... эм-м-м... в смысле, богаче.
А, дьявол, попробуй подобрать слова, когда в душе словно котел с Амортенцией кипит!
Гарри, чувствуя, как по щекам текут слезы, медленно пятился к входной двери, стараясь не издать ни звука, который мог бы нарушить теоретическое занятие мистера Селвина-младшего по практике однополой любви...


Глава 31. Тайна зашифрованной папки

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Как ни странно, до дома Поттер добрался на том же такси.

На вопросительный взгляд пассажира Кроу нехотя пояснил:

— Это мой район. Я тут часто стою, не удивляйся.

Прикурив сигарету, водитель искоса посмотрел на умиротворенного Поттера.

— Я смотрю, у тебя отлегло, парень? Что, не все так плохо?

— Не все, — нехотя и сухо ответил Гарри.

Он вообще был не рад, что опять сел в это такси. Таксист вел себя странно и непредсказуемо. Как бы опять не вылететь в дверь на каком-нибудь повороте, если этому хмырю что-нибудь не понравится.

— Кури.

Поттер сделал отстраняющий жест и вытащил из кармана початую пачку.

— У меня еще остались эти ваши.

Щелкнула зажигалка. Поттер затянулся уже увереннее и не закашлялся.

— Ты на меня не сердись, Гарри, — примирительно начал Кроу, — не люблю я несчастненьких. И не жалею их никогда. Если что-то в твоей жизни не получилось, то надо не млеть от жалости к себе, любимому, а идти и добиваться своей цели!

Поттер несколько удивленно посмотрел на таксиста.

— Ну вот не дал бы я тебе пинка, что было бы? — продолжил Кроу. — Молчишь? А я тебе скажу. Посидел бы ты полчасика, размазывая сопли, а потом вернулся бы к себе домой обиженным и разочарованным. Приехал бы твой друг вечером, а ты бы и разговаривать с ним не стал. И еще неизвестно, чем бы эта ваша размолвка закончилась. Может быть и разбежались бы вы навсегда. Ссориться-то легко — мириться трудно!

"Вот дементор, а он прав".

— Я не обижаюсь, мистер Кроу. Спасибо вам.

— Даже так? — расхохотался таксист. — Первый раз меня благодарят за пинок в зад. А ты парень ничего, Поттер.

Гарри усмехнулся и раздавил окурок в пепельнице. Больше они не разговаривали до самого дома, но время от времени обменивались взглядами, сдержанно усмехаясь.

— Визитку не выбрасывай. Звони, если такси потребуется.

Поднимаясь по лестнице, Гарри все еще продолжал улыбаться, бормоча себе под нос:

— А ты парень ничего, Поттер, а ты парень ничего, Поттер, а ты парень ничего... Поттер... Стоп! А откуда он знает мою фамилию? Я ему только имя назвал.

Он дернулся, было, чтобы выскочить обратно на улицу, но сообразил, что это уже бесполезно.

— Кто же ты такой, моряк Кроу?..




* * *




Декан Слизерина Северус Снейп прибыл в кабинет директора по срочному вызову.

— Что случилось, директор?

Альбус Дамблдор пребывал в задумчивости и вопрос Снейпа просто проигнорировал.

— Вот рецепты, мальчик мой, — выложил он перед зельеваром два кусочка пергамента. — Если честно, то мне неизвестна половина ингредиентов, которые тут указаны. Ты ведь читаешь на древнекельтском и латыни?

Тон директора убедил Снейпа в серьезности вопроса лучше всяких уверений. Он присел за стол и взял первый листок.

— Ого! Лютик-ублюдик? Да его последний раз находили лет двести тому назад!

Альбус вздохнул.

— Та-а-ак, а это что? Копоть из глотки дракона? Что за бред?

Альбус опять вздохнул.

— Ну а это уже вообще за пределом понимания. Откуда я возьму настойку из ногтей великана?

Альбус тяжело вздохнул.

Снейп взял второй листок.

— Еще не легче. Содержимое носовых пазух dinosaurum. Директор! Где можно купить сопли динозавра?!

Альбус вздохнул уже совсем безнадежно.

Снейп сел и пристально посмотрел на Дамблдора.

— Откуда это у вас?

— Северус, мальчик мой. Нужно изготовить зелья по этим рецептам, и вся надежда только на тебя. Я готов помогать, если ты разберешься в рецептуре и возможных заменах ингредиентов, которых уже не достать.

— Откуда взялись эти рецепты?

— Считай, что им тысяча лет, Северус.

Снейп помолчал, раздумывая.

— Это рецепт Основателей? — негромко спросил он.

Дамблдор кинул настороженный взгляд в сторону портретов и еле заметно кивнул.

— Конечно, нет, мальчик мой. Что за фантазии. Это рецепты утерянных зелий, которые хотелось бы восстановить.

Директор говорил нарочито громко, взглядом давая понять зельевару, что в данный момент догадки вслух в этом кабинете неуместны.

— Хорошо, директор. Я займусь восстановлением этих рецептов. Сколько у меня на это времени?

— Ну что ты, Северус, какие сроки? Главное — результат, — и показал Снейпу три пальца на своей чудесным образом выздоровевшей руке.

Старый маразматик окончательно выжил из ума. Такие рецепты восстановить за три дня?

Снейп сгреб со стола пергаменты, бросил на директора возмущенный взгляд и с наслаждением ахнул дверью, выходя из кабинета.

— М-да, Северус, — пробормотал он себе под нос, — сроки тут устанавливаю не я.




* * *




Вечером Драко буквально ворвался в гостиную Основателей и, торопливо кивнув заглянувшей в портрет Ровене Райвенко, почти бегом направился в спальню.

— Фу, Гарри, ты меня напугал. Почему ты покинул Гримо, не дождавшись меня?

— Одна мысль пришла в голову, по поводу этих шифрованных записей. И потом, твоя встреча с отцом здорово затянулась, Драко.

Гарри сидел за письменным столом. Перед ним лежала раскрытая папка детектива и поверх нее было разложено несколько документов. Выглядел Поттер вполне спокойным и сосредоточенным.

У Драко отлегло от сердца. Все-таки он обманул Поттера, какими бы ни были его побудительные мотивы, а Гарри в последнее время словно чувствовал его мысли на расстоянии. Занервничаешь тут.

Он снял дорожную мантию, повесил ее в шкаф и сел рядом с Гарри.

— Что тут у тебя?

— Знаешь, кажется, я обнаружил ключ к этому шифру.

Драко с удивлением посмотрел на Поттера. Как-то разгадывание шифров не вязалось с импульсивным характером его парня. Да и нумерология, насколько он знал, не входила в выбранный Поттером набор дополнительных предметов.

— И как тебе это удалось?

— Вот смотри. Название на папке не зашифровано. А почему?

— Почему?

— Я думаю, что детектив не планировал нам ее отдавать. Для него это была обложка, чтобы не спутать эти документы с документами по другим делам. А сами документы все зашифрованы, причем не только в этой папке, но и в некоторых других. И все они напечатаны. Ни одного рукописного документа нет.

— Хорошо, и какой ты сделал вывод?

— Детектив собирался отдать нам документы и сообщить код, чтобы мы могли расшифровать их самостоятельно. Видимо, он чувствовал опасность и хотел подстраховаться, на тот случай, если их у него отнимут или украдут. Согласен?

Драко неопределенно пожал плечами. Все могло быть так, как предположил Гарри, а могло быть и совсем по другому.

Но Поттер словно и не ждал его ответа.

Он с задумчивым видом вытащил из кармана пачку и выщелкнул из нее сигарету. В руках его блеснула зажигалка.

— Сюрприз, однако, — удивился Драко. — Ты куришь? А мне нотации читал, что от меня сигарами пахнет. Я чуть не бросил.

— Но ведь не бросил же, — спокойно возразил Поттер и щелкнул зажигалкой.

— Хм. Ну ладно, — Драко повернулся к прикроватному столику и призвал коробку с сигарами.

Поттер подождал, пока тот окутается голубоватым дымом и продолжил:

— Я предположил, что шифр должен быть каким-то достаточно простым, пригодным для быстрой расшифровки. Вряд ли он собирался подкинуть нам занятие на несколько недель. Поэтому я начал искать в этих бумагах повторяющиеся фрагменты и нашел их.

Он пододвинул к Драко листок пергамента, на котором в строчку было записано одиннадцать цифр и букв.

— И что это означает по твоему?

— Том Реддл.

— Погоди, — Драко в уме сосчитал буквы, — должно быть восемь, а здесь одиннадцать.

— Все правильно. Восемь букв и три пробела.

Драко внимательнее взглянул на строчку.

— Единицы?

— Ну да. Они обозначают начало слова или пробел между ними.

— Знаешь, Поттер, а ты нормальный, — заявил Драко, копируя интонации Поттера после их встречи на квиддичном поле. — И что дальше?

— Ничего, — вздохнул Гарри и снова взялся за сигарету, — одиночные буквы, раскиданные по тексту и никакого нового слова, а значит нет и новых букв.

— Мы знаем семь букв, Гарри, это совсем не мало. Дай, я попробую.

— С удовольствием, — подвинулся тот.

Драко взял в руки один из листов и начал шарить глазами по строчкам.

— Какие слова можно составить? Дело... мотор... лом... все не то. Мел... тело... Это уже ближе. Но не то.

Драко задумался.

А Гарри оживился

— Я рассказывал тебе, что Том Реддл родился в приюте?

— Да.

— Значит, где-то среди этих бумаг должна быть справка или выписка из приютской книги.

— К чему ты клонишь?

— А что пишут в таких справках в самом начале?

— Откуда я знаю, что пишут в маглов... э-э-э, немагических справках?

— Там пишут, когда поступил воспитанник и когда он этот приют покинул.

Драко склонился на бумагами и начал перебирать их.

— Вот! Вначале под заголовком очень похожие две строки с его именем. Когда он покинул приют, мы не знаем, а родился он... — Драко начал считать про себя. — получается, что родился он в тысяча девятьсот двадцать шестом году.

— Откуда знаешь?

— Люциус говорил, что Темный Лорд поступил в Хогвартс на двадцать семь лет раньше него. А вот месяц и день не знаю. Я никогда не слышал, что бы он отмечал свой день рождения.

— Для него это и день смерти его матери, Драко.

Они вновь склонились на листком.

Прошло совсем немного времени и они стали обладателями еще семи букв и четырех цифр.

Расшифровка расправила крылья и полетела, набирая скорость...




* * *




Гарри и Малфой расшифровали и прочитали все документы из папки детектива только под утро.

— Офигеть! — высказался Поттер, бросая на стол последний прочитанный документ.

— Теперь понятно, почему его убили таким странным способом, — мрачно высказался Драко, откинувшись на спинку кресла.

— Какой странной смертью?

Драко рассказал Гарри о своих поисках и рассказе внештатного репортера.

— Почему ты мне сразу не рассказал? — возмутился Поттер.

— Ты был слишком расстроен и слишком уверен, что детектива убил мой... отец.

— Да уж, представить себе приближенного Лорда с пистолетом магловской спецслужбы в руках... как-то так... неправдоподобно.

— Детектив своим расследованием влез в дела спецслужб и его... кажется, это называется "убрали".

— И яд был явно не мгновенного действия. И он точно опасался нападения от немагов. Эта его кольчуга... то есть этот... доспехожилет.

— Бронежилет, Драко.

— От Авады он не защитит.

— От укола тоже не защитил.

Они помолчали.

— Значит, Тома Реддла после первых же проявлений магии показали психиатру. А тот сотрудничал со спецслужбами и сообщил им, что обнаружил ребенка со способностями к телекинезу. Для обследования создали целую группу, но забирать Реддла из приюта не стали, чтобы не нарушать привычную для ребенка среду обитания.

— И начали год за годом пичкать его какой-то психотропной дрянью, — добавил Гарри.

— И эта дрянь полностью подавила у него магические проявления, пока в ходе очередного сеанса гипноза психиатр не умер от кровоизлияния в мозг.

— И тут стихийная магия Реддла вырвалась наружу, что привело кураторов темы к решению ликвидировать маленького уродца, потому что число необъяснимых несчастных случаев в приюте превысило все возможные пределы.

— Но в это время в приют пришел Дамблдор.

Парни переглянулись. Им одновременно пришло в голову, что такие совпадения случайными не бывают.

— Спецслужба распустила группу Реддла, тем более, что психиатров, желающих поработать с таким странным пациентом не нашлось. Реддл уехал в Хогвартс и как в воду канул. Тему закрыли, а когда Реддл вернулся в приют на летние каникулы, им уже никто не интересовался, тем более, что мальчик научился контролировать свою магию и знал о статуте секретности.

— Теперь хотя бы понятны истоки такой ненависти Лорда к немагам, — вздохнул Гарри. — Наверняка он догадался, что его практически травили все эти годы, пытаясь усилить и подчинить себе то, что они считали паранормальными способностями.

— В этом отношении тебе повезло больше? — резко спросил Драко.

Поттер понял, что тот намекает на Дурслей.

— Да, Драко, мне повезло больше, так же, как и тебе. — встречный намек на Люциуса лежал на поверхности. — Нас с тобой по крайней мере не травили этой дрянью. У Лорда с тех пор мозги явно набекрень.

— Что не мешает ему оставаться могучим темным волшебником. Не понимаю, как эти сведения могут помочь нам.

Гарри закурил и прошелся по комнате взад-вперед.

— Подумать надо. И с Основателями посоветоваться не стыдно, мы все-таки молодцы с тобой, Драко — кое что разузнали о тайнах детства Реддла. Так ведь?

Но Драко уже спал, положив голову на руки, скрещенные на столе.

Волосы его разметались среди бумаг досье Темного Лорда.

— Слабак! — выдохнул дым Поттер. — А ведь один из лучших... А для меня — самый лучший.


Глава 32. Гвардия

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


На третий день профессор зельеварения Северус Снейп, тяжело ступая, вошел в кабинет Дамблдора, держа в каждой руке по фиалу пинты на четыре каждый.

— Получите, директор. Восстановленные древние рецепты зелий с неизвестно какими свойствами — готовы.

— Северус, мальчик мой! Как тебе это удалось? — откровенная радость, отразившаяся на лице Дамблдора, не произвела на зельевара никакого впечатления.

— Я знаю, что вы восхищены, обрадованы и так далее и тому подобное, но через четверть часа закончится действие зелья трехсуточного бодрствования, и я свалюсь под ваш стол как минимум на шестнадцать часов.

— О, Северус, конечно иди отдыхать. Но ты уверен в тождественности этих рецептов с теми, которые я тебе дал?

Если бы взгляд Снейпа мог прожигать, то в директоре красовалась бы горелая пробоина диаметром в полтора фута.

Зельевар покачнулся, повернулся к двери и нетвердой походкой пьяного моряка покинул кабинет директора.

Дамблдор проводил его встревоженным взглядом, схватил со стола фиалы и бодрой мелкой рысью направился ко входу в гостиную Основателей.




* * *




Военный совет открыл Салазар Слизерин.

Из неживых на совете в полном составе присутствовала четверка Основателей.

Живые были представлены Гарри Поттером и Драко...

Вот с фамилии Драко и начался этот совет.

— Мы рады, Драко, что ты решился на этот важный шаг и признал род Селвинов своим. Если я не ошибаюсь, то перстень на твоей руке является перстнем наследника главы рода. И это хорошо.

— Чего же хорошего, что мой отец является приближенным того самого Лорда, который жаждет убить Гарри, да и меня при встрече не пощадит? — негромко возразил Драко.

— Согласен. Для тебя это ничего не меняет. А вот для Ориана Селвина все стало настолько сложно, что ты даже не в состоянии себе это представить. Вольно или невольно, но он своим предложением, и еще в большей степени — твоим согласием, отрезал себе возможность далее преданно служить Тому Реддлу.

— Почему? — напрягся Драко.

Гарри успокаивающе похлопал его по руке, но тот только недовольно дернул плечом.

— При выборе между преданностью роду и преданностью Волдеморту любой чистокровный волшебник выберет свой род, — наставительно произнесла Ровена Райвенкло.

— Несмотря на метку? — усомнился Драко.

— Да, несмотря на метку Реддла. И это открывает перед вами новые возможности, — продолжил Салазар. — Пора вам, юноши, каждому обзавестись своей гвардией!

Гарри и Драко с недоумениеп переглянулись.

— Гвардией?

— Гвардией?

В один голос воскликнули они.

Салазар оглянулся на Годрика. Они обменялись понимающими улыбками.

— Сейчас мы вам все объясним, но учтите, чтобы сохранить шансы мистера Ориана Селвина на выживание, вы должны начать действовать уже сегодня.

Драко шумно выдохнул и откинулся в кресле. Гарри скосил на него глаза.

"А он ведь переживает за своего новоявленного папашу. И что самое странное, я сам, несмотря на то, что тот Пожиратель, приближенный к Лорду, не могу заставить себя ненавидеть его. Если разобраться, то он — несчастный человек, да еще и каждый день стоящий на краю пропасти".

Ехидный внутренний голос тут же спросил:

"А Снейп не стоит на краю пропасти каждый день?"

"У-у-у! Заткнись, сука! То Селвин, а то Снейп. Этот самый Селвин не снимал с Гриффиндора в среднем триста баллов за курс!"

Впрочем, даже в исполнении внутреннего голоса, возражение прозвучало эмоционально, но не слишком убедительно...




* * *




Через три четверти часа озадаченные Гарри и Драко сидели в своей спальне-гостиной.

— Ты веришь, что из этой затеи Основателей может что-то получиться?

Драко вздохнул и призвал со столика коробку с сигарами.

Гарри потащил из кармана свою пачку.

— Да убери ты эту дрянь. На, вот эти попробуй.

Драко бросил на колени Поттеру блок сигарет.

— Давидофф Голд, — прочитал Гарри на упаковке, — откуда они у тебя?

— Это получше того дерьма, которое ты курил до этого, — уклончиво произнес Драко, не отвечая по существу вопроса.

Гарри усмехнулся. Забота Драко ему нравилась. Чего допытываться-то, что да откуда? Он бросил початую пачку сигарет таксиста в свою открытую сумку и распечатал подаренный блок.

— Неплохо, — признал он, выпустив в верх плотную струю дыма. — так что ты там говорил?

— Ничего, — отрезал Драко и озабоченно добавил, — Блейза надо вызывать.

— Ага, — кивнул Гарри, — и Гермиону.




* * *




— Вы сошли с ума, — покивала головой бледная Грейнджер. — Вы точно сошли с ума.

— Магловские сигары и сигареты, — вторил ей растерянный Забини, — ребята, вы уверены, что курите просто табак? Может быть, вам туда что-то подмешали?

Гарри досадливо отмахнулся, а Драко слегка напрягся, что не ускользнуло от внимательного взгляда девушки.

— Вы с нами или нет? — напрямую рубанул Гарри.

Было несложно предугадать, что он скажет дальше, если они продолжат возражать и препираться.

— Ладно, — вздохнула Гермиона, — вижу, что вас не переубедить, хотя совершенно не понимаю, на чем основана ваша уверенность, что все получится.

— Ну и хорошо, — облегченно выдохнул дым Поттер и загасил окурок в пепельнице.

— А ты чего молчишь, Блейз? — вдруг спросил Драко, уставившись проницательным взором в бледноватое лицо сокурсника.

"Ну вот и все. Скоро мне придет пиздец. Но не могу же я отказаться при Гермионе, тем более, что она по секрету уже рассказала мне, каким я предстал для нее во сне. Рыцарь в сверкающих доспехах! — горько усмехнулся он про себя. — Лишился факультета ради любви, пора и жизни лишиться ради нее же в этой авантюре".

Он посмотрел на девушку. Она смотрела на него без тревоги. Ей и в голову не могло прийти, что он откажется разделить с ней все опасности предстоящего мероприятия. Он же ее Блейз. Конечно, они еще только целовались, но она, чувствуя его нетерпение, не собиралась слишком долго мучить его, по крупицам собирая информацию, о том как надо вести себя во время первого...м-м-м, ну, первого раза, короче. Она же должна подготовится по всем правилам...

— Надо, значит надо, — решительно выпрямил спину Забини.

Драко удивленно перекосил брови. Блейзи просто превзошел сам себя. Что делает любовь даже с рассудительным и осторожным слизеринцем!

Тут Драко сообразил, что вообще-то он и сам немного отступил от своих привычек. Немного. С точностью наоборот!

Гарри со смешанным чувством тревоги и гордости смотрел на Гермиону.

Девушка спокойно улыбалась Забини. Это же ее рыцарь. Куда она, туда и он...




* * *




Зеркало ЕИНАЛЕЖ занимало полстены класса трансфигурации.

Так и осталось страшной тайной Хогвартса, как Дамблдору удалось уговорить принципиальную и упрямую главу факультета Гриффиндор на такое странное мероприятие, при этом не посвящая в ее во всякие там тайны Основателей.

Кстати, декан факультета Слизерин — Северус Снейп тоже обошелся директору в несколько прядей окончательно обесцвеченных волос. Сейчас тот расхаживал по своему подземелью в ожидании тестирования студентов своего факультета и судорожно прокручивал с голове всю имеющуюся информацию, включая рецепты Основателей тысячелетней давности. А Драко, довольно нахально развалившись в кресле, наблюдал за нервничающим крестным.

Итак тестирование началось.

Студенты старших курсов факультета Гриффиндор по одному входили в кабинет, вставали напротив зеркала и рассказывали, что они видят в иллюзорном отражении артефакта.

Разумеется такая откровенность не могла быть совсем естественной. Ее обеспечило зелье Годрика Гриффиндора, по приказу директора школы подмешанное домовыми эльфами в питье факультета львят.

— Я сижу дома в меховых тапочках у камина. А рядом Лаванда без трусов и лифчика... Ка-а-айф!

— Мне выдали в аврорате самую мощную палочку! Великий Мерлин, она длиной добрых два фута. Берегитесь, прислужники тьмы!

— Какой низкий потолок. Значит, папа достроил убежище. Там мы подождем конца войны, а потом я выйду замуж...

— Я воткнул меч Гриффиндора в горло Лестрейндж. Какая у нее темная кровь! Меня тошнит, но я справлюсь...

— Отличная колдокамера! Было бы классно сделать фотки сражения Гарри Поттера с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Но если я спрячусь, то эти кадры сделает кто-то другой!

— У меня в руках кошелек? Надо думать, что если Поттер победит, то можно рассчитывать на большую награду. Интересно, хотя бы пару сотен галеонов дадут? А вдруг целую тыщу?

— Я держу на коленях красивую клетку. А если дрессированных нарглов напустить на Пожирателей? Или накормить их Пухлыми заглотами, когда они ядовитые перед нерестом? Но у меня клетка, значит все-таки нарглы...

— Нет, нет, это не я! Почему у меня нет глаз? Я их зажмурил, или что... меня убили? Или я сам их закрыл, чтобы ничего не видеть? Я что, трус? Как стыдно...

— О-о-о, какая помада на губах! Чем я хуже Грейнджер? Подумаешь, заучка лохматая. Ничего с парнями не умеет. Даже не накрашенная и брови как у тролля. Но Гарри из всех девушек улыбается только ей. И многие верят, что они только друзья... хотя кто-то говорил, что Поттер уже имел ее и спереди и сзади, и даже в рот ей заглядывал. Врут или нет?

— Какой у меня классный шлем вратаря! Чертов Поттер со своими затеями и войнами. Вот квиддич — другое дело. Аваду не схлопочешь, а почестей больше, чем у главы Аврората...

— Две палочки в руках? Хотя бы одного прислужника убить. У меня же получилась Авада Кедавра. Я крысу убила. Жаль, что это был не кто-нибудь из слуг этого гада. Бедная тетя! Но я отомщу за нее...

Вот такой непростой тест Основателей, на предмет мироощущения студентов.

Как они представляют сами себя? Каковы их мечты? Каков предел их мечтаний? Поле битвы или крысиное убежище?

После таких недобровольных откровений студенты отправлялись по двум маршрутам. Первый из них был достаточно коротким и заканчивался за дверью класса, где студент получал от Гермионы антизелье и отправлялся в гостиную Гриффиндора, ничего не помня о событиях последнего часа.

Второй маршрут отправлял студентов порт-ключом в Выручай-комнату, где их ждал Гарри, с полной шкатулкой новеньких фальшивых галеонов с наложенными Протеевыми чарами.

Зеркало ЕИНАЛЕЖ и было создано для такого тестирования, но имело опасные побочные эффекты, которые в свое время заставили директоров Хогвартса упрятать его подальше от любопытных, но зачастую психологически незрелых студентов.

И теперь Основатели решили, что пора старому артефакту, фигурально выражаясь, вдеть ногу в боевое стремя.

Разумеется никто, кроме Дамблдора и Макгонагал не присутствовал при этих излияниях студентов. Они не предназначались для ушей Гарри или тем более Малфоя.

Шел отбор кандидатов в гвардию Гарри Поттера.

И менее чем через час должен был начаться отбор кандидатов в гвардию Драко Селвина.

Гарри и Драко еще не знали, что этим отрядам отобранных студентов двух враждебных факультетов в самое ближайшее время предстоит соединиться в новую реальную силу магического мира.


Глава 33. Протеевы чары. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Гарри и Драко встретились в гостиной Основателей, когда было уже за полночь.

— Ну, как твои гвардейцы? — спросил Поттер, падая в кресло.

— Без сюрпризов не обошлось, — пожал плечами Драко, выкладывая на стол оставшиеся галеоны.

— Сюрпризы были приятными?

— И так, и этак. А у тебя? Много навербовал?

— Восемь старшекурсников, — после небольшой паузы ответил Гарри, избегая смотреть Драко в глаза.

— С твоего курса? — не понял тот причин его дурного настроения.

— Со всего факультета, Драко, — сквозь зубы отозвался Поттер, нащупывая в кармане мантии пачку сигарет.

— Не понимаю, — протянул Драко, одновременно холодея от непонятного плохого предчувствия.— Смелые грифы не хотят вступать в гвардию своего героя?

— Не такой уж я для них и герой, как выяснилось. К тому же веду себя неподобающе, — почти выплюнул Гарри. — Они наслышаны о моих душевных предпочтениях.

Драко побледнел, хотя при его природной бледности это казалось почти невозможным.

— Ты правильно понял. Кто-то сообщил гриффиндорцам о моей пылкой дружбе с ненавистным для них Малфоем.

Драко закусил губу.

— Они потребовали от меня ясности. Это был просто ультиматум! Наша с тобой дружба противоестественна, по их мнению. Я должен был отказаться от любого общения с тобой. Разумеется, я отказался. Они ушли.

Гарри говорил ровным голосом, но по отрывочным, словно обрубленным фразам Драко понял, до какой степени взвинчен Поттер.

— Ну, не все же ушли. Восемь студентов осталось. А дураков всегда больше, чем умных людей.

— И на Слизерине тоже? — Гарри курил. Его пальцы, в которых была зажата сигарета, слегка дрожали.

Драко смутился. Его факультет выдал сегодня совершенно неожиданный результат. Двадцать четыре старшекурсника записались в его гвардию. И еще восемь пятикурсников упросили принять их кандидатами в гвардейцы.

— Дураков и ханжей везде хватает, — уклончиво ответил он расстроенному Поттеру.

— Можешь не темнить. Салазар уже сообщил мне при входе в гостиную о феноменальном результате на его любимом факультете.

— А Годрик что же?

— А Годрик кивнул мне с виноватым видом и смылся за раму портрета.

— Гарри, ну зачем ты так? Нельзя так отзываться об Основателях.

— А-а-а-а, — отмахнулся Поттер, затушил окурок и направился в ванную комнату. — Пойду душ приму. Достало все!

Драко поерзал в кресле и обратился к пустому портрету.

— Сэр, Салазар Слизерин.

К его удивлению, из-за багета показался Годрик Гриффиндор.

— Салазар Слизерин сейчас вызвал привидения факультетов и обсуждает с ними важные дела. Может быть, я смогу ответить на те вопросы, которые ты хотел задать ему?

Драко немного поколебался, но кивнул.

— Сэр, что произошло с вашим факультетом? Почему их кумир, великий Поттер, в одночасье лишился их поддержки?

Годрик сокрушенно покачал головой и сел в кресло.

— Во-первых, это уже давно не мой факультет ни по форме, ни по содержанию. Если ты заметил, то из всех факультетов Хогвартса гриффиндорцы достаточно благосклонно относятся только к студентам Хаффлпаффа, да и то смотрят на них с заметной долей высокомерия и презрения. Они свято уверены, что только они храбры, отважны и благородны, а остальные факультеты — так себе. Хаффлпаффцы трудолюбивы, но туповаты. Райвенкловцы заумные бездельники, а слизеринцы — изворотливые и подлые пресмыкающиеся. При этом они совершенно не хотят признавать, что многие хаффлпаффцы гораздо сильнее их магически, что райвенкловцы знают и умеют несравненно больше их, а слизеринцы не уступают им в силе и отваге. Исковерканное чрезмерное самомнение и самооценка, как кривые зеркала, искажают реальность мира, в котором они живут. И остальные факультеты видят все это, но реагируют по-разному. Хаффлпаффцы добродушно посмеиваются над ними, райвенкловцы полупрезрительно отстраняются, и лишь слизеринцы пытаются дать отпор и объяснить грифам, что нечего на зеркало пенять, коли у самих рожа крива.

На удивленный взгляд Драко Годрик улыбнулся:

— Это поговорка такая, кажется, венгерская или русская.

— Вы так о своем факультете говорите... — Драко был искренне поражен.

— Я уже сказал, что для меня он родным уже давно не является, хоть и носит мое имя.

— А почему Дамблдор за этот факультет всегда стоит горой?

— А что ему остается делать? Прошло несколько десятилетий, на протяжении которых факультет Слизерин боготворил своего Темного Лорда. Весь круг его ближайших слуг учился именно на этом факультете. Где искать противовес этой силе в Хогвартсе? Только в Гриффиндоре, кастовая спесь которого мгновенно настроилась против Волдеморта только из-за того, что факультет Слизерин был за него.

— Вот черт... — Драко не знал, что и подумать. Все это очень походило на правду. Но услышать это от Гриффиндора он никак не ожидал.

— А теперь представь себе, что произошло, когда этому факультету сообщили, что их кумир завел дружбу с самым ненавистным слизеринцем. А ближайшая подруга этого героя завела шашни с другом того самого ненавистного слизеринца.

— И о нас с Гарри донесли, и о Грейнджер с Забини тоже донесли? Кто это сделал?

Костяшки пальцев Драко побелели, сжатые в кулаки.

Годрик Гриффиндор несколько минут смотрел на Драко, словно в ожидании, что тот сам сообразит, сложив два плюс два.

Не дождался.

— Это сделал я. И я надеюсь, что у тебя хватит ума, чтобы трезво оценить мой поступок, а не бежать докладывать Гарри об этом прямо сейчас. Включи мозги, Драко. За последнее время ты немного... хм... огриффиндорился.

Драко на несколько мгновений потерял дар речи.

Годрику Гриффиндору хватило этих мгновений, чтобы подняться из кресла, сделать прощальный жест и уйти за раму портрета...

Драко оставалось лишь возмущенно выкрикнуть в пространство гостиной:

— Клянусь зубами оборотня! Да что здесь происходит?


Глава 34. Протеевы чары. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Ночью Драко проснулся, словно кто-то его толкнул. Он прислушался. В дальнем углу спальни тихо сопел Поттер.

Гарри вчера вечером так и не пожелал разговаривать. Предательство большей части родного факультета прошлось по нему тяжелее и жестче, чем все бойкоты и обструкции прошлых лет.

Драко не решился тормошить его, опасаясь, что Гарри совсем уйдет из гостиной Основателей и ищи его потом, где хочешь. Пусть молчит, пусть смотрит зверем, когда с ним пытаешься заговорить, лишь бы был рядом.

Драко откинулся на подушки и попытался уснуть.

Не тут-то было. Поворочавшись с четверть часа, он слез с кровати, натянул спортивные штаны с рубашкой и вышел из спальни. Хотелось курить, а дымить в одной комнате со спящим Гарри, показалось невежливым. Вот если бы тот тоже не спал...

При этой мысли в трусах у Драко нечто вполне определенное встрепенулось и заявило свои права на внимание хозяина.

— А чтоб тебя, — шепотом ругнулся тот, выбираясь из спальни с коробкой сигар в одной руке и палочкой — в другой.

РедактироватьУсевшись под пустующим полотном Основателей, Драко раскурил сигару.

— Не спится?

Голос принадлежал Салазару Слизерину.

— Да, сэр. Неприятности у нас. Да вы, наверное, и сами все знаете о выходке львят.

— Хм. Знаю, конечно, только не могу понять, почему неприятности у Гарри Поттера, а не спит Драко Селвин?

Новая фамилия заставила его невольно вздрогнуть. Но Салазар ждал ответа.

— Наверное, потому что я его люблю, — вздохнул слизеринец.

Сказал настолько просто и буднично, что сам невольно удивился этому.

— Вот видишь? Теперь, признав свой род, ты спокойно можешь признаться ему в любви, как и он тебе уже признался.

— Вы и об этом знаете?

Салазар довольно отчетливо хмыкнул.

— Это все-таки наша гостиная, Драко. Но уверяю тебя, что мы никогда не сунем свой нос в ваши интимные моменты. Воспитание у нас не то.

— Интимные моменты, — пришла очередь хмыкнуть Драко, — я уже и забыл, когда они у нас были.

— А в чем помеха?

— Не знаю. У меня ощущение, что мы вместе прошли до какого предела порочности, и ни он, ни я не решаемся сделать шаг дальше.

— Порочности? Я не ослышался, Драко?

— А как это назвать?

— Назови как-нибудь, сделай милость.

Что-то в тоне Слизерина показалось Драко странным, словно тот оскорбился и сейчас говорил с каким-то невысказанным укором и вызовом. Ч-ч-черт, у них же с Годриком скорее всего было все что можно и нельзя, а сейчас он своим неосторожным заявлением как бы обвинил их в порочности.

— Простите, сэр, право я не хотел... я и в мыслях не держал... вы меня неправильно поняли...

— Ладно, — остановил Салазар его несколько бессвязные попытки принести извинения, — не извиняйся. Все твои и Поттера метания лишь от непонимания существа однополой любви в магических парах. Хотя во многом они перекликаются и с более традиционной разнополой любовью. Вы застряли в сомнениях, нужно ли это вам вместе и нужно ли это каждому из вас по отдельности.

— Э-э-э, а есть отличия этой... однополой любви в немагических парах?

— Разумеется. Причем эти отличия очень и очень существенные. Проблемы однополых пар немагов лежат на поверхности. Это физиология тела и вопросы доминирования. Немагические пары в подавляющем числе случаев приобретают структуру доминирующего активного партнера и так называемого пассивного партнера. Что весьма характерно и для гетеросексуальных пар. Вроде бы в паре и равноправие, но внизу всегда один, а сверху всегда второй. Я, разумеется, упрощаю — сверху, снизу, но ты понимаешь. Очень редко немагические пары бывают равноправными — это неминуемое следствие разности характеров.

Драко слушал Салазара Слизерина, затаив дыхание. После последней фразы ему пришло в голову, что равноправной парой могли бы стать братья близнецы, например.

— Магические пары тоже могут быть неравноправными, но только в случае уж очень большой разницы характеров, когда один из них хочет только доминировать, а второй готов беспрекословно подчиняться. Во всех остальных случаях магические однополые пары практикуют полное раноправие партнеров, потому что они избавлены от проблемм с физиологией.

— Понимаю, — задумчиво произнес Драко, — зелья, заклинания разные. "Любрикус", например.

Салазар Слизерин даже поморщился, словно мальчишка сказал что-то неприличное.

— Заклинание Любрикус? Как вульгарно! Ты ничего не понял, Сэлвин. Надо просто представить себе процесс таким, каким ты хотел бы получить его в реальности, и ваша общая магия все сделает сама.

— И все? Так просто?

— Конечно! И все получится. Но представлять надо не заранее, а прямо в процессе, причем, если ты сверху, то представлять нужно и за себя и за того кто под тобой.

— А разве так возможно?

— Если любишь — возможно все, а если не любишь никакая магия не поможет, потому что тот кто любит, тот и чувствует за двоих, а тот кто не любит, думает только о себе.

Слизерин с добродушной усмешкой наблюдал за озадаченным выражением лица Драко.

— Надеюсь, дальше ты все сам сообразишь? Детальные инструкции по физиологии тела я тебе давать ненамерен. Это уж вы сами, как-нибудь.

— Воспитание не позволяет? — не удержался Драко.

— Вот именно! Заканчивай курить и иди спать. Об отступничестве факультета Поттера не переживай. Они сами себя накажут так, как в вам никогда и в голову не пришло бы, ты уж поверь мне.

Драко лишь мстительно усмехнулся. Оказывается его интересовало именно наказание для наглых грифов, так расстроивших его парня. Значит, наказание будет. У него нет оснований не доверять Основателям.

Улыбнувшись своей мысленной тавталогии, Драко притушил сигару.

— Спасибо вам, сэр.

Но Салазара Слизерина на холсте уже не было.



* * *




Уснуть Драко по-прежнему не удавалось. Вспомнив кое-что, он палочкой призвал со столика пригоршню не израсходованных фальшивых галеонов.

Зачаровывала их Грейнджер, но не до конца. Так как было неизвестно, кто согласится, а кто откажется, то для привязки галеона к конкретному студенту Драко приходилось каждый раз направлять палочку на галеон, невербально произносить тарабарщину заклинания и имя новоиспеченного гвардейца. Это не считая того, что нужно было еще скреплять своей магией клятвы студентов. В общем, потрудиться пришлось изрядно.

Сейчас, разглядывая тусклые кругляшки фальшивого золота, Драко посетили интересные мысли. Выбор фальшивых галеонов очевиден. Монета не привлекает внимания, в чужих руках бесполезна, а ее легкий вес не даст спутать с настоящими галеонами при оплате чего либо. Но принцип действия этих галеонов напомнил Драко действие Черной метки Волдеморта. Он помнил, как Люциус хватался за предплечье при вызове Темного Лорда. Не исключено, что Протеевы чары были составной частью этой самой Черной метки. Значит, эти чары можно наложить прямо на живую плоть? Чего таскаться с галеонами? Интересно, какие при этом будут ощущения? Тоже будет жечь? Или это Волдеморт так придумал, чтобы запугать своих слуг?

Драко припомнил заклинание и, прикоснувшись к своей пятке концом палочки, произнес его. Ничего особенного не произошло. Тогда он направил палочку на один из галеонов и повторил заклинание, связав свою пятку с монетой. Галеон слегка засветился и погас. Значит все получилось. Но как это проверить?

Драко осторожно дотронулся до галеона, ожидая, что его пятка сейчас вспыхнет болью, но вместо этого взвился от щекотки, чуть не закричав на всю спальню.

— Вот, дементор, это что же получается?

Он попробовал еще несколько раз и чуть не задрыгал ногой от нестерпимой щекотки. Эх, жалко, что Гарри спит. Он невольно взглянул на кровать Поттера и увидел его белеющую задницу. Видимо одеяло во сне соскользнуло с его парня.

— Хм, а может быть и хорошо, что Гарри спит. Сейчас я ему настроение поднимать буду.

Он подкрался к кровати Гарри, наставил на его задницу палочку и невербально произнес заклинание. Поттер не шелохнулся и задница его не засветилась, что впрочем не смутило Драко. Подумав немного, он выполнил вторую часть заклинания связав с задницей Гарри свой нос. Он не видел, вспыхнул его нос внутренним светом или нет, но почему-то был уверен, что заклинание получилось.

"Хорошую шутку я устрою Гарри завтра утром!", — подумал Драко, проваливаясь в сон.

Но как говорится, человек предполагает, а бес располагает.

Через какой-то час, переворачиваясь во сне на другой бок, Драко чисто машинально почесал свой Протеев нос...


Глава 35. Протеевы чары. Часть III

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Гарри проснулся, словно его толкнули.

Ну надо же, приснится же такое, будто Драко щекочет его голую задницу и ласково улыбается.

Поттер зажег на конце палочки маленький Люмос и чисто машинально потрогал свои ягодицы.

Драко на своей постели громко чихнул.

Тут что-то не так, сообразил Поттер. Мнимое ощущение прикосновения к ягодицам не стерлось вместе со сном, как можно было ожидать, а все еще ощущалось, как реальное.

Сонливость мигом слетела с Гарри. Он еще раз чисто автоматически почесал задницу. Драко немедленно отозвался очередным чихом.

— Не понял, — насторожился Поттер и направился к кровати Драко, подсвечивая себе палочкой.

С некоторым недоумением он разглядел на прикроватном столике фальшивые галеоны. Потом осмотрел кровать. Один из галеонов валялся на ней за спиной у Драко.

Гарри в затруднении почесал шрам.

На этот раз Драко чихать не стал.

Тогда Гарри положил руку себе на ягодицу, благо он стоял в чем мама родила.

Драко сморщил нос, словно опять собирался чихнуть. Поттер быстро отдернул руку от зада и указательным пальцем дотронулся до галеона.

Драко быстро задергал ногой, словно она зачесалась.

— Ах ты, засранец! — наконец допер Гарри. — Решил приколоться надо мной с применением заклинания высшей магии? Дружок, ты забыл, что я им тоже владею, спасибо Гермионе!

Все это он почти прошептал, чтобы не разбудить коварного слизеринца. В его голове уже созрел план еще более изощренной шутки.

Видимо, Драко забыл, что магия Протеевых чар работает в обе стороны, если не наложить на нее ограничение. В данном случае ограничение уже не требовалось.

Пройдя на цыпочках вокруг кровати, Гарри аккуратно приподнял краешек одеяла и подсветил под него палочкой.

"Молодец, милый мой, ведь спать в трусах так негигиенично!.."

Он прицелился в розовеющий расслабленный член Драко и невербально произнес заклинание. Орган слегка налился светом, но остался спокойным.

Гарри отступил на пару шагов. Он не успел додумать, с чем связать Протеевыми чарами член Драко и сейчас отчаянно озирался по сторонам в надежде, что решение придет само собой.

Не пришло.

"А-а-а, да расколись все пополам! Свяжу его розового дружка со своим задом. Он почешет свой аристократический нос, мне пощекочет зад, а ему пощекочет член. Интересно, а яйцам Драко тоже ласка достанется?"

Гарри уже начал заводить правую руку с палочкой за спину, чтобы облагодетельствовать свои ягодицы Протеевыми чарами, но вовремя сообразил, что тогда его жопе достанется уже целых два комплекта этих самых чар, и хрен его знает, что из этого может выйти. А вдруг Драко нос почешет, а у него самого жопа задымится или отвалится? А если ответка еще и по члену Драко вдарит, то веселиться над такой шуткой точно будет некому.

Вот черт, не к галеону же его Протеевыми чарами привязывать. Попадет монета в чужие руки — и возлюбленный обкончается до судорог.

Решение пришло не самое умное, но сгоряча показалось Гарри вполне прикольным.

Он ткнул палочкой в свой член, который уже прилично напрягся от тайного созерцания хозяйства Драко, и произнес вторую часть заклинания.

И тишина-а-а-а.

Никакой реакции у Драко, и никакой реакции у его собственного члена.

Странно.

Гарри еще немного потоптался возле Драко и, не придумав ничего, пожал плечами и поплелся назад к своей кровати. Шутка не удалась. Бывает.

Он улегся на спину, потом на бок, потом на другой.

Ворочался минут двадцать, но сон не шел.

Член ощутимо ныл, словно жалуясь на свою нелегкую сексуальную жизнь впроголодь. Успокаиваться он явно не собирался, сколько Поттер ни старался отвлечь его внимание числами, овечками, Дамблдорами и Волдемортами.

— Да чтоб твою! — высказался Гарри в пространство. — Да получи же ты!

И взялся за вожделеющий ствол вспотевшей ладонью.

Несколько предварительных оглаживаний и подергиваний получили подтверждение, что рукоблудство неминуемо.

Так тому и быть. Что ж ему теперь, от спермотоксикоза умереть?

И Поттер перешел к решительным действиям, желая самым простым способом сбросить напряжение.

Гарри уже начал чувствовать приближение разрядки, как вдруг рядом с ним на кровать рухнуло какое-то тело и голосом Драко простонало:

— Поттер, какой же ты придурок! — и тут же без паузы. — Руку убрал! Быстро! Весь член мне ободрал своими мозолями, ловец чертов!

Гарри почувствовал, что головка его дружка попала в горячий плен рта Драко. Тот лежал на кровати Поттера наискосок, так, что его ноги были недалеко от подушки.

И Поттера осенила идея. Он приподнялся и с усилием затащил ноги Малфоя себе за голову. А вот и белеющий член Драко, который Гарри довольно ловко поймал губами. Вот теперь все симметрично.

Словно услышав его мысли, Драко на мгновение выпустил головку изо рта и с превосходством заявил:

— Все равно я первый, Гарри!

— Ничего, я наверстаю! — хрипло и невнятно ответил Поттер, слегка задыхаясь от ощущения пронзительной и нежной ласки...


Глава 36. Гвардия 2.0. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Утром Драко проснулся в кровати Поттера, немного полежал, прислушиваясь к ровному дыханию своего парня, и тихонько вылез, стараясь не разбудить его.

В теле царила приятная нега и полное удовлетворение. Ну, может быть, и не совсем полное, потому что они ограничились только привычным набором ласк, но зато много раз подряд.

Несколько раз.

Три раза, если быть точным.

Каждому.

Драко потянулся всем телом и присел к письменному столу, выполнявшему по совместительству роль сервировочного.

— Кофе со сливками и сахаром, — привычно потребовал он.

Не более чем через минуту на свободном участке стола появилась чашка, сливочник и вазочка с печеньем.

— Эй, на камбузе, и мне тоже чай с лимоном! — раздался хрипловатый возглас с постели Поттера.

Пока Гарри натягивал трусы и майку, его пожелание было уже успешно выполнено, с той лишь разницей, что к чаю ему добавили не печенье, а фруктовую пастилу.

— Добби просто несносен, — пробормотал Драко, — уже не знает, как еще угодить своему Поттеру.

— Что ты там бормочешь? — добродушно поинтересовался Гарри, подходя к столу.

— Я говорю, в трусах за стол не садятся.

— Да-а-а? Ладно, я и без трусов могу, — согласился Гарри и быстро скинул с бедер указанную часть туалета.

— Вольтерьянец, — проворчал Драко, с некоторым злорадством отмечая, что члену Поттера, судя по припухлостям и потертостям, ночью досталось изрядно.

— Не пялься, у тебя такой же, — заметил его взгляд Гарри, плюхаясь задом на стул.

— О, черт! — выругался Драко, хватаясь за нос. — Ты потише можешь биться своей задницей об стул?

— Сам виноват. Могу ее погладить, если тебе чихнуть хочется, — предложил довольный Поттер, засовывая в рот пластинку пастилы.

— Интересно, — задумчиво спросил Драко, — а если я сейчас нос почешу, ты до потолка своей неразумной головой достанешь?

— Ладно, — с сокрушенным видом сдался Гарри, — давай отменять заклинания этой протеевщины, а то действительно будем выглядеть, как два идиота.

На том и порешили. И, не откладывая дело в долгий ящик, сразу сняли друг с друга заклинания, допили чай-кофе и совсем уже собрались свалить из гостиной Основателей и из Хогвартса до вечера, но тут Драко заметил, что из папки детектива торчит какой-то листок, на котором не видно их расшифровки.

— Это что такое? — вытащил он его на свет божий.

— Я его видел, но наш ключ к этому шифру не подошел, вот я его обратно и засунул.

Драко несогласно покачал головой.

— Вдруг здесь что-то важное? Эй, уберите со стола! А ты, Гарри, надень штаны и присаживайся. Ты у нас главный специалист по шифрам.

Поттер сел без всякого желания и провозился с полчаса. Ничего не получалось.

— У тебя еще сигареты остались?

— Ты что, весь блок выкурил?

— Да как-то незаметно, пачка за пачкой... А чего ты хочешь? Уже дней десять прошло.

— Нет у меня сигарет. Могу сигарой угостить.

Поттер недовольно сморщил нос.

— Не дружу я с твоими дубинами.

— С одной дружишь, — ухмыльнулся Драко.

— Не льсти себе, какая там у тебя дубина, так, дубинка... игрушечная.

— Поттер!

— Шучу, шучу. Но что делать-то? Курить хочется. А-а-а-а! Я же совсем забыл...

Он подскочил к полкам, сунул руку в свой мешок и торжествующе вытащил початую пачку сигарет. Да-да, ту самую. От таксиста.

Драко лишь пожал плечами:

— Кури хоть бамбук, но расшифровкой займись прямо сейчас.

Поттер окутался дымком, сделал пару торопливых затяжек и склонился над листком.

— Ну да, тут же все просто! Вот смотри, пропускаем каждую вторую букву в строке и вместо нее ставим предыдущую. А единицы сдвигаем на одну позицию вправо, а потом возвращаем на место. И все готово!

Драко не поверил и склонился над листком, на котором Гарри уже записывал букву за буквой своим неровным почерком.

Хм, а Поттер голова! Опять быстро разобрался.

Действительно. Расшифровка заняла пару минут. Документ оказался из другого дела детектива и к Тому Реддлу отношения не имел. Казалось, можно забыть о нем, но что-то смутно беспокоило Драко, только он не сразу сообразил... точнее, сообразил, но не сразу.

— Гарри, дай-ка мне эти сигареты.

— Зачем? Ты такие не куришь.

— Дай, дай, не жадничай.

Поттер пожал плечами и протянул ему остаток пачки.

— Подожди меня здесь, я быстро.

Оставив недоумевающего Гарри в гостиной Основателей, Драко выскочил по проходу мимо Сарацина к двери, которая выходила на главный выход из замка, и сжал в кармане амулет для срочной связи со Снейпом.

— Что случилось, Драко?

— Крестный, мне срочно нужна твоя помощь. Это очень важно!


* * *


Спустя час Драко застыл у входа в гостиную Основателей. Сарацин терпеливо ждал, пока он приложит свое яйцо (артефакт, конечно) к изогнутому мечу, но он не торопился. Сейчас надо было принять решение — говорить Гарри, что в сигаретах обнаружен Феликс Фелицис, или не говорить. Заключение Снейпа легко и просто объяснило удивительные способности Поттера к разгадыванию шифров, но совершенно не объяснило, кто и как умудрился это зелье ему подсунуть таким странным способом.

Драко наконец принял решение, и невидимая вертушка входа втолкнула его в гостиную Основателей, где обеспокоенный Гарри уже добрых полчаса мерил шагами спальню, не понимая, куда подевался его парень.




* * *




— Гарри, совсем забыл тебе сказать, что я тебя люблю! — выпалил Драко, появляясь на пороге спальни. — Я жить без тебя не могу!

Поттер даже слегка обалдел от такого натиска.

— Э-э-э-э... Я очень рад, Драко. Я тоже тебя люблю, только я не понял, — Гарри почувствовал обиду. Что это за признание после забега на сто ярдов? — Я представлял себе твое признание как-то несколько иначе...

— Я хотел признаться тебе сегодня ночью, но у меня рот был занят.

— Ну, покивал бы головой или помычал, — мстительно заметил Поттер, — я бы понял.

— Не злись. Я тебя действительно люблю. И это моя часть клятвы, которая, как и твоя, прозвучала в гостиной Основателей. Теперь все по-честному. Я не мог сделать это, пока не признал свой основной род.

— Ты вроде бы признал его еще неделю назад.

— Нужно было ждать подтверждения, что мое признание принято. Родовая магия нетороплива, как ты знаешь.

Гарри вспомнил, сколько времени ощущал наследие Блэков как что-то чуждое, и как все в одночасье изменилось после того, как они с Драко прибыли в дом Блэков. Возразить было сложно, да если честно, то возражать и не хотелось. Гарри просто шагнул к Драко, который с готовностью подставил ему губы. Торопливо потекли минуты...

— М-м-м-м... мой!

— Твой, даже не сомневайся, — перевел дух Драко.

Он до сих пор не придумал, как исподволь расспросить Гарри. И решил действовать, что называется, в лоб. Но не успел.

— Драко, а ты мою фамилию возьмешь?

— Ты что обалдел? — опешил тот. — Я, может быть, стану главой рода.

— А я твою фамилию и не отбираю. Поттер-Селвин, чем плохо?

— Или Селвин-Поттер, — возразил Драко. — Погоди, ты меня совсем с толку сбил. Тут такое дело...

...

Пока Драко рассказывал о своих подозрениях, которые Снейп превратил в уверенность, Гарри чувствовал, как под его ногами разверзается пропасть.

Ну, как он объяснит Драко, что шпионил за ним? Пусть даже тот сам в этом виноват, пусть! Но его вина все равно больше.

— Я это... — начал он несколько сбивчиво, выдумывая почти на ходу, — в общем, я ездил в квартал этих... как их... которые однополой любовью занимаются, в общем... вот так.

Драко словно бладжером по белобрысой макушке получил.

— А куда ты ездил? — осторожно поинтересовался он, холодея от предчувствия.

— Ну, это... как его... Руперт-стрит, значит... помнишь, таксист нам говорил, — вдохновенно импровизировал Поттер. Феликс, видно, еще не выветрился.

— А когда?

— Ты в тот вечер со своим отцом встречался.

На Драко пахнуло могильным холодом.

— Гарри, а зачем тебе это понадобилось? — еще осторожнее спросил он. Неужели они в тот вечер чудом разминулись?

Поттер почувствовал себя увереннее. Драко заглотил его выдумку, теперь можно и про таксиста ввернуть, и про бармена в Голубом зале, если потребуется.

— Ну как... мы с тобой все топчемся, как это... в последнем шаге застряли, ага... ну, я и решил... это... чисто теоретически понять, как это происходит у немагов.

— Ну и как? — помрачнел Драко. — Получилось... чисто теоретически?

— Не-а, — спокойно выдохнул Гарри. Теперь можно и про таксиста рассказать. — Только зря туда и обратно прокатился.

— На такси?

— Ага. И сигареты эти мне как раз таксист и дал. Он моряком в отставке представился.

— Целую пачку дал?

— Ага. Он еще и вторую предлагал, — тут Гарри вспомнил свои подозрения. — И знаешь, что странно, я ему только свое имя назвал, а он и фамилию мою откуда-то знал.

Драко молчал, переваривая. У него на языке вертелись неприятные для Поттера вопросы. Но тот опять успел первым.

— Я там еще в баре Голубого зала с барменом познакомился. Он сказал, что я уже второй новичок за вечер. Там до меня какой-то Серебряный приходил — искал партнеров на вечерок.

Все неприятные вопросы из головы Драко как сквозняком выдуло. И даже не сквозняком, а ураганом! Он только сейчас сообразил, по какой тонкой тропинке судьба провела их мимо тяжелой ссоры.

— Значит, таксист сигаретами тебя одарил и по фамилии назвал? — увел разговор он от опасного продолжения, чему Гарри был только рад. — Теперь надо подумать, кто бы это мог быть?

Гарри улыбнулся, успокаиваясь, и привлек к себе Драко.

Оторвавшись друг от друга через четверть часа, ребята дружно посмотрели на Темпус, подвешенный над дверью.

— Скоро пора собираться. Основатели не передумали?

— Нет. Все остается в силе, Гарри. Главное, чтобы твои вспыльчивые грифы групповую дуэль не устроили.

— А за своих ты спокоен?

— Мои слизеринцы, сначала думают, потом проклинают.

И они начали облачаться для первого общего собрания гвардии, назначенного на этот день в Выручай-комнате...


Глава 37. Гвардия 2.0. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Гарри с Драко, скрытые магической ширмой, наблюдали, как слизеринцы, пожелавшие вступить в гвардию Драко, по одному входят в Выручай-комнату, настороженно озираясь.

— Это Пайк. Держался рядом со мной, но в друзья не набивался. Не подхалим, но верный. Я думаю, что ему можно доверять.

Слизеринцы входили в комнату один за другим, но Драко рассказывал далеко не о каждом.

— Это Ургхарт. Здоровый, как бык. Он сейчас капитан сборной. Невеликого ума, но и далеко не дурак. У него там в семье какие-то проблемы. Не ожидал, что он ненавидит Лорда и мечтает о том, чтобы тот сгорел в Адском огне.

Гарри не перебивал Драко и не отпускал замечаний, но всматривался в слизеринцев весьма внимательно.

— Это Харпер. Помнишь, ты его сбил с толку, когда он заменил меня в игре против вас? Звезд с неба не хватает, но вроде парень ничего. А это Теренс Хиггс. Тоже ловец.

Тут Гарри не выдержал.

— У вас, что, тут сборная всех поколений?

— Игроки в квиддич — это почти готовые бойцы. Разве не так?

Возражать было трудно.

— Теодор Нотт...

— Что-о-о? Ты офигел, что ли?

— Гарри, я сам в растерянности, если вспомнить, кто его папа.

Поттер только коротко глянул на Драко, чтобы тот заодно вспомнил, кто его папа.

— Не смотри на меня так. Как сказал Слизерин, если придется выбирать...

— Знаю, знаю. Осталось дождаться, пока эти сказки станут былью.

— Да ты...

— Не отвлекайся. Это кто?

— Поттер, это не смешно!

И действительно. Не узнать Блейза Забини Поттер не мог. Значит, издевается.

Слизеринцев прибывало, но Драко молчал, не желая тратить красноречие на упрямца.

— Палочку приготовь, — потребовал вдруг Гарри.

— А-а-а-а, представители самого светлого факультета идут?

— Ты позубоскалить пришел и покалеченных посчитать? Тогда давай уйдем сразу обратно, и пусть они тут друг друга хоть поубивают.

— Гарри, не делай вид, что тебе все равно, тем более, именно они тебя поддержали — единственные из всего факультета. Лучшие представители Гриффиндора!

— Аминь, сейчас увидишь, что начнется...




* * *




Довольно высокая баррикада из столов отделяла семерых гриффиндорцев от разглядывающих их слизеринцев, когда в Выручай-комнату последней вошла Грейнджер.

— Да что здесь происходит? — недовольным тоном произнесла она, игнорируя, что женская половина представителей враждебного факультета сразу взяла ее на прицел палочек.

Блейз тут же подскочил к ней и повернулся лицом к бывшим однокурсникам, прикрывая Гермиону собой.

— Ну что, Забини? Готов пожертвовать жизнью ради нее? — с непонятной интонацией повысил голос Нотт.

Все притихли.

— Да, Теодор, не буду хвастаться или жаловаться, но все так и есть. А у тебя есть что-то такое, ради чего и жизни не жалко?

Нотт с полминуты буравил Блейза тяжелым взглядом, а потом вдруг рявкнул своим:

— Палочки опустили! Ну? Быстро!

Растерянно глядя на него и на забаррикадировавшихся грифов, слизеринцы нехотя опустили палочки.

— А чего они? — возмутился Ургхарт. — Мы их трогать не собирались. А они устроили тут Парижскую коммуну. Умираем, но не сдаемся!

— Чего? Ты о чем? — чуть не выпала в осадок Гермиона.

— Это я так, — смутился слизеринец, — к слову пришлось.

Как это могло прийтись к слову чистокровному слизеринцу — Грейнджер не поняла, но на некоторые мысли это ее навело.

— Невилл, заканчивайте дурака валять, — попросила она, — разбирайте столы и садитесь. Или вы пришли сюда в войну поиграть?

— Стой, Лонгботтом! У меня на груди пять фунтов взрывчатки. Пока мы не поймем, ловушка это или нет, я буду готов взорвать ее. Понятно, слизни?

— Симус, если ты не прекратишь изображать идиота, я тебе эту взрывчатку в задницу запихаю! Ты что, обалдел? Тут же девушки!

— Давай, Дин! Засовывай ему! Я снимаю. Это будет фотография века! Финниган с пятью фунтами взрывчатки в жопе!

Как ни странно, но этот выкрик Колина Криви разрядил обстановку, и все сдержанно заржали.

Баррикаду грифы нехотя разобрали.

Гермиона и Блейз сели в проходе между двумя рядами парт, словно разделяя слизеринцев и гриффиндорцев.

Для всех гриффиндорцев хватило всего трех с половиной парт, а для слизеринцев было мало и двенадцати. Назревающий конфликт удалось остановить или, по крайней мере, отсрочить. Но никаких гарантий, что и дальше события будут развиваться мирно, никто бы сейчас не дал.

Даже Гарри с Драко могли лишь предполагать, что будет здесь происходить.



— Ну, что? Пора?

— Пора. Взяли.

Гарри и Драко взмахнули палочками.

Огромный портрет, скрытый от взглядов темной как ночь занавесью, всплыл между ними. Словно два часовых при знамени, они вошли в Выручай-комнату вместе с картиной и осторожно опустили тяжелый багет на подрамник.

Все затихли, не понимая, что происходит.

— Прошу всех присутствующих встать и отдать дань уважения Основателям Хогвартса! — четко произнес Драко.

Гарри взмахнул палочкой, и темная занавесь соскользнула с багета.

Взгляды всех студентов в комнате впились в полотно, на котором был виден только пустой стол и два кресла с вертикальными спинками за ним.

Но вот на картине шевельнулся край полога, и из-за багета вышел Салазар Слизерин.

Слизеринцы вскочили со своих мест и замерли, не смея поверить своим глазам.

Гриффиндорцы помялись, но тоже нестройно поднялись, не забывая настороженно поглядывать на слизеринцев.

— Здравствуйте, потомки, — кивнул Салазар, окидывая сумрачным взглядом всех присутствующих, кроме Гарри и Драко, которые стояли сбоку от картины. Перед ними стоял почти такой же стол, как и на полотне, только вместо кресел торчали спинки обычных стульев.

— Годрик, где ты? Иди, полюбуйся на этих...

Салазар не договорил, но по тону было понятно, что "этими" он недоволен.

— И это еще лучшие из тех, кто сейчас учится в Хогвартсе? — Годрик вышел из-за того же полога. — Не сделаем ли мы ошибку, доверив им судьбу школы и всего магического мира? Они же готовы поубивать друг друга во имя ложных представлений об избранности своих факультетов.

При виде Гриффиндора львята вытянулись в струнку так, словно им позвоночники к доскам гвоздями приколотили. А слизеринцы удивились сверх меры тому, что два Основателя, которых они считали злейшими врагами друг другу, разговаривали и вели себя как друзья и единомышленники. И не только друзья...

Тем временем Годрик и Салазар сели в кресла и положили на стол между собой волшебные палочки, скрестив их в виде буквы X.

— Садитесь, — кивнул Годрик студентам.

— И вы садитесь, Гарри и Драко, — повернул голову Салазар в их сторону, словно видел их боковым зрением.

Ребята сели за свой стол, который со стороны казался продолжением стола Основателей на картине, и, как и было им указано, выложили на него свои палочки, так же скрестив их между собой в виде буквы X.

Словно единый вздох прошелестел в Выручай-комнате, когда студенты увидели перед собой перфоманс, который недвусмысленно декларировал преемственность пары Основателей и пары самых ярких студентов из их факультетов.

При взгляде на них на ум студентам приходила мысль, что так, как выглядят сейчас Драко и Гарри, могли выглядеть в юности Годрик и Салазар.

С ума сойти!

Салазар дождался тишины.

— Признаюсь, что отбор гриффиндорцев в гвардию Гарри и слизеринцев в гвардию Драко — это наша затея. Мы решили, что так вам будет проще принять решение, когда вы поймете, что вас готовы принять не в гвардию Гарри или гвардию Драко, а в гвардию Основателей Хогвартса. И требуется от вас теперь защищать школу и всех ее обитателей, а не только своих вожаков.

Опять единый вздох, словно порыв ветра, пронесся по Выручай-комнате.

— Предвижу, что не для всех это приемлемо, поэтому желающие могут и должны прямо сейчас покинуть наше собрание. Потому что оставшимся обратной дороги не будет. Решайте.

Несколько минут царила гнетущая тишина. Наконец два слизеринца, имен которых Поттер не знал, встали со своих мест и направились к выходу из комнаты.

— Стойте! — приказал им Нотт. — Обливиэйт! Обливиэйт!

Двери распахнулись, выпустили отступников и с грохотом захлопнулись.

— А теперь я расскажу вам, что является самым главным в той борьбе, в которую вы вступаете с сегодняшнего дня. В магической Британии нет стороны или силы, за которую бы стоило сражаться. Волдеморт, известный в мире маглов под именем Том Реддл, борется за безграничную власть и бессмертие. Он не пожалеет ради этой цели никого, включая самых ближних слуг. А после победы избавится от них, как от свидетелей своего становления, своих ошибок, своих привычек и слабостей. Ему станут не нужны преданные слуги и соратники, память которых хранит в себе слишком много о Волдеморте-человеке. Ему нужны будут только рабы, обожествляющие своего господина.

Салазар провел пристальным взглядом по лицам слушателей. У многих из них, особенно слизеринцев... особенно тех, чьи отцы с фанатичной преданностью служили Лорду, в глазах плескалось отчаяние.

— Теперь посмотрим на ту сторону, которая, казалось бы противостоит зловещим планам Волдеморта. Что мы видим? Беспомощность, мздоимство, трусость, глупость. И эти далеко не самые достойные качества чиновников министерства вольно или невольно играют на руку Волдеморту. Они уже проиграли и войну, и борьбу. У них только одно на уме: как благопристойно переметнуться к ногам темных победителей и слабая надежда, что все как-нибудь обойдется само собой. Обошлось же пятнадцать лет тому назад? Вдруг Избранный исхитрится победить его во второй раз? Или еще какое-нибудь чудо случится?

Салазар остановился, приглашая Годрика продолжить.

— А теперь давайте представим, что произойдет, если их надежда на чудо сбудется? — с ироничной усмешкой вступил в беседу Гриффиндор. — Для начала они по полной отыграются на всех чистокровных родах без различия. Неважно, был чистокровный маг приспешником Лорда или не был — на это им будет наплевать. Чистокровность будет объявлена неким паразитоподобным состоянием мага, которую надо срочно разбавлять кровью немагов. Будет принята масса законов о запрещении всего и вся чистокровного. Власть заполонят маглорожденные, а сквибы будут объявлены пострадавшими от многолетней эксплуатации волшебниками и получат государственную пенсию или пособие.

— Вы думаете, мы шутим? — перебил его Салазар, заметив на лицах некоторых студентов скептические усмешки.

Усмешки исчезли.

— Вы даже представить себе не можете, сколько они нагородят глупостей, мерзостей и зверств, эксплуатируя чувство мести обывателей магического мира, которые много лет подряд испытывали страх и неуверенность в завтрашнем дне. Можно смело утверждать, что по некоторым узаконенным злодействам они перещеголяют самого Волдеморта.

— Вы предлагаете нам простить бедненьких Пожирателей и встать на их защиту? — раздался глухой голос со стороны гриффиндорцев. Это, не поднимая глаз, спросил Невилл.

Ему ответил Салазар Слизерин.

— Мы не предлагаем вам вставать на чью-то сторону. Мы хотим объяснить вам, что у вас в этой войне нет и не может быть другой стороны, кроме вашей собственной. И вам не на кого рассчитывать, кроме самих себя и тех магов, которых вы сумеете склонить на свою сторону, как единственную, которая может принести мир на землю магической Британии.

Студенты обоих факультетов выглядели несколько разочарованными и недовольными.

— Нам больше нечего вам сказать. Думайте сами. Гарри и Драко, уносите портрет. Если ваши гвардейцы не договорятся между собой, то мы зря потратили время.

Годрик и Салазар поднялись с кресел и, не прощаясь, скрылись за багетом. Гарри и Драко несколько растерянно переглянулись, но ослушаться Основателей не решились.

Они подняли потрет заклинанием и понесли к выходу.

— Это... — уже у порога притормозил Поттер, — вы тут не поубивайте друг друга. Мы скоро вернемся и все обсудим. Ладно?

Студенты обоих факультетов молча проводили их взглядами.

Дверь Выручай-комнаты закрылась.

Когда через четверть часа Гарри и Драко, задыхаясь от бега, вернулись к Выручай-комнате, ее дверь, несмотря на все их усилия, не открылась...


Глава 38. Первый флешмоб магического мира

«I solemnly swear that I am up to no good»
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Полный мрак.

Ни единый луч света не пробивался сквозь магию порошка Перуанской тьмы. Только слышалось шарканье множества ног.

— Мы обо всем договорились, змееныши?

— Прекрати!

— Извини, Гермиона, вырвалось по привычке.

— Парочка Непростительных могут способствовать твоему лечению от дурных привычек.

— Нотт, прекрати. Ты сам сегодня утром...

— Ладно-ладно, не при всех. Мало ли, что и когда я говорил? Если все вспоминать — никакого Азкабана не хватит.

— Верю!

— Не удержался? Своих львят перевоспитывай. А то они уже вообще за своей гордыней поляны не видят!

— Вы о чем, мальчики? Какая поляна? Вы в Запретный лес собрались?

— Нет, мы собрались сделать его таким для всех остальных...

— Хватить пиздаболить! Извините, девочки... Вам четырех часов ругани не хватило? Я сейчас точно кого-нибудь закляну к Мордредовой матери!

Несколько мгновений тишины. Только шаркают ноги по каменным ступеням.

— Нет, вот мне интересно. А где мы сегодня будем ночевать? На свои факультеты пойдем с отступниками херами меряться? Ну, это я о парнях, конечно. Не знаю, чем там девчонки меряются.

— Сиськами! — чуть ли не хором взвыло несколько голосов, среди которых легко узнавался радостный вопль Криви.

— Ребята, вы уже совсем обалдели? Я сейчас коленкой проверю хозяйства наиболее горластых недотыкомок!

— Зачем?

— Чтобы мелодичным звоном заглушить ваши сексуальные бредни! Заткнитесь, наконец. Пиздеть — не мешки ворочать!

Уважительное молчание парней выдало высшую оценку обсценному красноречию слизеринки... то есть представительницы гвардии Основателей от факультета Слизерин — Панси Паркинсон.

— И все же, куда мы идем?

— Куда приказано, туда и идем. Тихо! Вы своим гвалтом весь Хогвартс разбудите. И учтите, что там, куда мы идем, дверь очень ехидная. При ней лучше лишнего не болтать.

Опять недоуменное молчание, нарушаемое лишь шарканьем ног.

— Криви?

— А?

— Ты успеешь до утра?

— Я что вам, чародей? Одна проявка часа два займет. А кто мне поможет масштабировать и наложить на гобелен?

— Я помогу, — отрезал суровый голос Нотта.

Снова удивленное молчание под шарканье ног.

— Пиздец, пришли...

— Здрасте, девочки...

Потрясенная тишина. М-да, дверь в выражениях не стесняется.

— Ладно, — вздохнула в темноте Гермиона, — девочки налево...

— Мальчики туда же! — радостно подхватило несколько голосов.

— Мальчики направо! — рявкнула Грейнджер. — Я не ожидала, что тут столько озабоченных придурков собралось.

— Ладно тебе, — примиряюще остановил ее Забини, — все устали. Давайте размещаться и спать. И учтите все, Поттер предупредил, что обычные чары для спален тут не работают. Давайте без глупостей и идиотских штучек, ладно?

— Ты слышишь, Колин? Тебя касается в первую очередь.

— Да идите вы все. Где мне проявкой-то заниматься?

— Блейз, покажи ему. Там в конце коридора дверь налево.

— Да помню я. Нотт, ты с нами пойдешь?

— Нет. Пусть Криви начинает. Я через полчаса его сам найду.

— Ну, как знаешь...




* * *




Утром первые студенты, прибывшие на завтрак в Большой зал , сразу почувствовали неладное.

Столы факультетов были переставлены. Это нарушение порядка, царившего здесь несколько сотен лет, привело к тому, что эльфам пришлось скакать между столами, так как привычные выходы под столы теперь оказались между ними или совсем сбоку и не могли маскировать работу домовиков по доставке блюд и уборке грязной посуды.

— Странно, — высказался хаффлпаффец Макмиллан, с удивлением осматривая изменившийся зал.

Впрочем, стены и зачарованный потолок остались прежними... или почти прежними, а вот столы факультетов разъехались, образовав четыре укороченных косых луча от преподавательского стола к новому пятому столу, расположенному по задней стене, слева от входа.

Этот стол был еще пуст, но по торцам его застыло несколько привидений, беспристрастно наблюдавших за прибывающими на завтрак студентами.

— Интересно, — дополнил свое первоначальное высказывание Эрни, усаживаясь за стол и благосклонно кивая домовому эльфу, наливающему ему кофе в чашку. — А что это вы сегодня так? — поинтересовался он у домовика.

— Нас не предупредили, господин, — чуть не всхлипывая, ответил эльф, щелчком пальцев отправляя пустой кофейник по неизвестному маршруту. — Что же будет, что же будет? Где же столько утюгов взять?

— А зачем тебе утюги?

— Каждому эльфу нужен утюг, господин, — с глубоким убеждение закивал домовик, — иначе как же себя наказать? Штопоров на кухне всего два...

— А при чем тут штопор? — по-прежнему вальяжно поинтересовался Эрни, поднося эклер ко рту.

— Чтобы ввернуть его в нос, господин, — простодушно ответил домовик. — Но ведь на всех не хватит, а рубить пальцы топором директор школы запретил.

Тут у Макмиллана, похоже, пропал аппетит. Он положил эклер обратно на тарелочку и возмущенно воскликнул:

— Черт знает что такое! Безобразие!

Домовик согласно покивал головой и вздохнул:

— Вот и Хрумли говорит — безобразие! Хорошо хоть, что большая сковородка на кухне есть, если потесниться, то вся наша ночная смена на ней поместится!

...

Тем временем студенты продолжали прибывать.

Они с недоумением осматривались по сторонам, но, не получив никаких объяснений, рассаживались за непривычно сдвинутые столы, продолжая строить веселые и не очень догадки.

Таким образом четыре стола потихоньку наполнились студентами, пятый стоял пустой.

Кое-кто из студентов пытался подойти к нему, но от привидений, охранявших стол, ощутимо веяло морозом, и призрачные лица их были непривычно неприветливы. Связываться с мрачноватыми призраками желающих не нашлось.

— Вот черт, — пробубнил Эрни, следя за происходящим, — что-то будет...

...

Тем временем на завтрак начали прибывать и преподаватели.

Перестановка в Большом зале оказалась для них сюрпризом. Флитвик даже прошел мимо столов факультетов, чтобы рассмотреть новый стол. Там он о чем-то перемолвился с привидением Серой дамы и с неопределенным выражением лица вернулся за стол преподавателей, где профессора накинулись на него с вопросами. Флитвик что-то коротко ответил коллегам, после чего те вдруг потеряли интерес к происходящему и принялись завтракать как ни в чем не бывало.

Это не укрылось от внимательных взглядов некоторых наиболее умных студентов и еще больше заинтриговало их.

Двое из них, принадлежавшие к соперничающим факультетом, обменялись настороженными взглядами. Это были слизеринец Вейзи и гриффиндорец Маклагген. Они явно заподозрили неладное, тем более, что заметная часть одного факультета и большая часть другого этой ночью шлялась дементор знает где!

Одним из последних в зал вступил директор Дамблдор.

Покосившись на перестановки несколько недовольным взглядом, он сделал вид, что ничего особенного не произошло и не происходит, и сел рядом с Минервой, привычно косясь на Северуса Снейпа.

Стук вилок и кубков в это утро звучал непривычно тихо. И разговоры... их не было. Все, включая первокурсников, слегка настороженно поводили глазами в ожидании чего-то. То, что все это неспроста, было очевидно даже завхозу Филчу, который зачем-то приперся в это утро в Большой зал и стоял у дверей с миссис Норрис на руках.

Большие часы пробили девять утра...




* * *




Прошло с четверть часа, и в тот момент, когда уже большинство студентов устало ждать и решило, что это утро никаких сюрпризов им не готовит, свет в Большом зале внезапно погас!

Единственным источником света в этот довольно ранний час был зачарованный потолок. Именно он и погас при полном попустительстве педагогов. Взволнованные выкрики студентов оборвал громовой голос:

— Тишина!

На задней стене Большого зала напротив стола преподавателей вспыхнуло огромное полотно.

Свет, излучаемый им, был настолько ослепительным, что почти все зажмурились. А когда осторожно открыли веки, то не поверили своим глазам.

Во всю заднюю стену Большого зала сияло полотно, на котором золотой мальчик Гриффиндора и серебряный принц Слизерина сидели плечом к плечу и глядели в зал, а их волшебные палочки, скрещенные в виде буквы "X", лежали перед ними. Взгляды их нельзя было назвать злыми или добрыми. Скорее, пронизывающими насквозь — словно потрошащий взгляд легилимента.

Перед новым столом заскользили неясные тени, рассаживающиеся за ним.

Впрочем, нет. Они остались стоять, и лица их были направлены в сторону студентов и преподавателей Хогвартса.

— Внимание! — раздался голос Нота, усиленный заклинанием. — Замок Хогвартс объявляется на военном положении! Все факультеты, как элементы атрибутики и кастовой принадлежности, временно упраздняются! Студенты могут оставаться в школе при условии соблюдения правил, которые вывешены у главного входа. Не согласные с правилами должны покинуть школу в течение двух суток. Управление студентами школы Хогвартс возлагает на себя гвардия Основателей!

— Мы обращаемся с просьбой к профессорам и преподавателям Хогвартса, — не узнать голос Грейнджер было трудно. — Продолжайте процесс обучения. Самоуправление не нарушает ваши права педагогов. Мы видим свою задачу только в защите школы и ее идеалов.

— И мы хотим предупредить всех, кто попробует помешать нам, что лучше пусть они десять раз подумают, потому что миндальничать мы не будем.

Угроза в голосе Нотта звучала вполне недвусмысленная.

Гарри и Драко на полотне при этих словах переглянулись и с угрожающей улыбкой кивнули.

Свет в Большом зале вспыхнул, как ни в чем не бывало. При этом яркость полотна странным образом осталась неизменной.

Студенты за новоявленным столом гвардии Основателей сели и принялись завтракать, не обращая внимания на десятки взглядов с соседних столов.

— Ты смотри! Грейнджер рядом с Забини сидит, и Паркинсон с другой стороны...

— Колин! Как тебя к змеям занесло?

— Предатели вонючие!

— Заткнись, Рон, я жалею, что тебя послушал!

— Да они же предали Темного Лорда! Отступники! И Малфой с этим шрамолобым на картине! Что все это значит?

— Почему молчит директор? Это безумие какое-то...

— Эй, а кто-нибудь читал правила эти? На дорогу домой денег дадут?

— А как же Хогсмит завтра? Опять облом...

— Ч-ч-черт, Милли, ты собралась нам свою метку показать, дура? Сядь и заткнись. Не время...

Взгляды многих и многих скрестились на Дамблдоре.

Тот невозмутимо кушал творог со сливками из обширной креманки.

— Директор, — желчно обратился к нему Снейп, желая привлечь внимание Альбуса к молчаливому вопросу студентов.

— А? Что? — Дамблдор на голубом глазу одарил всех безоблачным взором. — Ну вы же слышали. Полномочия педагогов не ущемляются. Первое занятие сегодня, если не ошибаюсь, через четверть часа. И чего вы сидите? Доедайте — и марш на лекции, мои дорогие друзья!

И ласково улыбнулся ошеломленным студентам.

Гарри и Драко на полотне усмехнулись, взяли каждый свою палочку, сделали синхронный плавный пасс и исчезли...


Глава 39. Ночь гнева

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Гарри подсел за стол к Драко.

— Слушай, а почему столько народа с твоего факультета пошло за тобой, а потом и за Основателями?

— Пытаешься понять, почему так мало пошло за тобой?

Поттер увял и сделал движение, чтобы встать.

— Погоди, — Драко торопливо схватил его за рукав, — вот черт, я не это хотел сказать.

— А что ты хотел сказать? — Поттер смотрел в стол и поднимать взгляд не собирался. — Что я сам виноват?

— Нет. Не виноват ты ни в чем. Это типичное поведения меньшинства и большинства, понимаешь?

— Нет.

Драко сам вскочил на ноги, придерживая Гарри за плечо, чтобы тот не удрал куда-нибудь зализывать свое поцарапанное самолюбие.

— Ну как тебе объяснить? Те кто в меньшинстве, те всегда сплоченние и всегда нуждаются в вожаке. Они окружены внешней угрозой, которая, как правило, исходит от большинства.

Поттер насторожился. Что-то в объяснениях Драко прорвалось сквозь круговую оборону его униженной гордости и заставило внимательнее слушать объяснения.

— Когда в этом меньшинстве происходит раскол, неважно по какому поводу, то каждому отдельному члену меньшинства фактически остается только выбрать лидера, к которому он примкнет. И ничего более. Каждый из них чувствует себя слишком уязвимым, если останется один. Вот они и сделали этот выбор!

— В твою пользу.

— А кого им было выбирать? Садиста Вейзи? Чокнутую Булстроуд?

— А Нотт?

Драко лишь снисходительно усмехнулся.

— Ты думаешь, каждый слизеринец, имеющий характер и авторитет, хочет быть лидером? Хочет быть главной мишенью для врагов? Нотт для этого слишком замкнут и своеобразен. Он никогда не прогибался передо мной, как другие, но он никогда и не становился на моем пути, и не пытался со мной конкурировать. Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме! — гордо изрек Драко, удовлетворенный просветленным лицом своего парня. — Теперь понял?

— Блин, Драко! Если ты такой умный, то почему не предупредил меня о возможности такого расклада заранее? — вспылил вдруг Гарри, вырвав свое плечо из рук Драко.

Тот растерялся.

— Погоди. Мы вроде сейчас о моем факультете говорили. С твоими львятами все по-другому оказалось, и если честно, то я такого тоже не ожидал.

Гарри независимой походкой продефилировал по спальне взад-вперед. Нашарил в кармане пачку сигарет и закурил.

— Ну и что же ты такое понял? Дай угадаю. Раз Слизерин в меньшинстве, значит Гриффиндор в большинстве, с учетом остальных факультетов, а большинство... что? Самоуверенно? Недисциплинированно? Неуправляемо?

— И это тоже, — поморщился Драко, — но главное, что у них нет необходимости держаться за лидера. И само понятие лидера размывается, как ты правильно сказал, глупой самоуверенностью.

Драко посмотрел на скептически усмехающегося Поттера и решил не миндальничать:

— "Избранный уже пятнадцать лет Избранный, и что толку?" — думают они. Или вот так: "Чего он тут раскомандовался? — думают они. И даже так: "А чем я хуже, чем этот очкарик?"

Гарри закусил губу.

"Зря я так", — с запоздалым сожалением подумал Драко.

— Получается, какая-то вольница. Каждый сам по себе и мнит себя героем? Прямо, как крестовые рыцари, направившиеся в Палестину пограбить под видом спасения гроба Господня, — пожал плечами Гарри.

Драко завис.

Не то чтобы он не знал о крестовых походах в средние века, но услышать такое от Поттера?

— А у слизеринцев, значит, македонская фаланга, в которой все держатся за одно копье... — Гарри повесил голову и задумался.

Тем временем Драко отошел от ступора. Ну что ты тут скажешь? Сравнения, конечно, несколько топорные, но что-то в них есть.

— Гарри, ну не переживай ты так. Одумаются они, даже не сомневайся. Получат от Пожирателей пару раз...

— По ебалу, — закончил за него Поттер. — Мне что, радоваться? А если кто-то из них при этом погибнет или калекой станет?

Драко вздохнул.

Это неизлечимо. Опять всех немощных на своем горбу. Сколько можно?

— Сколько нужно, — ответил вдруг Гарри на невысказанный вопрос Драко и потушил окурок в пепельнице...

— Ладно тебе, Гарри, — со вздохом заметил Драко в его удаляющуюся спину, — не делай себя вечно виноватым, не ты же будешь их бить.




* * *




— Давай по капельке для крепкого сна? — предложил Драко, с тревогой вглядываясь в лицо Поттера.

Вертикальная складка, засевшая у того между бровями еще днем, никак не хотела исчезать.

Гарри безразлично пожал плечами.

Драко решил, что доза алкоголя должна быть серьезная, чтобы наверняка, и плеснул Гарри сразу почти полный тумблер.

— А себе что же? — прищурился Гарри на тонкий слой виски в бокале у Драко.

Драко отважно ливанул себе больше половины.

— Хочешь утопить мои переживания в виски?

Драко не хотел отвечать на такой прямой и нетактичный вопрос, поэтому просто махнул рукой и припал к тумблеру, делая большие глотки. Гарри посмотрел, как тот пьет, пожал плечами и опрокинул бокал себе в рот.

Ночью Драко пару раз почти просыпался, сквозь веки видел спину Поттера за столом и снова проваливался в мутные бессвязные сны.

Гарри дремал за столом и вдруг его словно толкнули в спину.

Он рывком поднял голову и уставился на пустую и полупустую бутылки и полную пепельницу.

— Та-а-а-ак. Значит, Избранный расскомандовался, суки? Ну вы у меня сейчас поплЯшите.

Поттер чувствовал в себе какую-то небывалую легкость и бодрящую злость. Сейчас он пойдет и разберется со своим героическим факультетом. Сейчас. Посмотрим, суки, как вы запоете...




* * *




"Ох, не случайно на выходе из гостиной Основателей навстречу мне выглянул Годрик и ни к селу, ни к городу дал пару советов" — подумал Гарри, оглядывая гриффиндорцев, ощетинивщихся палочками и окруживших его со всех сторон.

У ног Поттера трудно копошился здоровяк Маклаген, растерявший после пары оплеух весь свой бойцовский задор.

А эти придурки на вопли Кормака выскочили, защитнички?

Хотя, нет. Это он сам трижды проорал подъем и строиться своим собратьям по факультету. Хотя, какие там собратья? Совражьи сволочи кругом. Сейчас будем уроки учить.

Гарри вздернул руку с палочкой вверх (при этом слегка покачнувшись) и крикнул:

— Экспелиармус Скопус!

Вот этот самый "Скопус" и был советом Годрика, на тот случай, если ему потребуется заклясть сразу всех окружающих.

В следующую секунду Поттер вообразил, что превратился в подушечку для иголок. Волшебные палочки, вырвавшись из рук гриффиндорцев буквально истыкали его со всех сторон. Больше всего досталось животу, спине и заднице.

— Вот так! Придурки! Вам никакой Лорд не нужен — вас любой занюханый Пожиратель сделает! Левио Скопус! — торжествующе взвыл Гарри и объемным заклинанием поднял кучу палочек к самому потолку.

Ошеломленно рассматривая свои пустые руки, студенты попятились от явно сбрендившего Поттера, которого они только что хотели наказать и выгнать с факультета, как отступника, ренегата и малфоевской подстилки в одном лице.

— Где Грейнджер? — вскрикнул кто-то панически. — Только она сможет его успокоить.

Все начали озираться, но увы, в данный момент Гермиона с Блейзом Забини корпели в безымянной спальне Хогвартса над книжкой боевой магии, при изучении которой он норовил коснуться своей щекой волос Грейнджер, а если повезет, то и незаметно коснуться губами ее розового ушка и, наслаждаясь, ощутить ее прелестный аромат нагретого солнцем мандарина.

Впрочем, ты отвлекаешься, читатель.

За мной!

— Оу! Вам уже Гермиона потребовалась? Что-то быстро. А где же ваша железная непоколебимость, твердая уверенность в своей правоте и высочайшие достоинства рыцарей магической вселенной? Где это все?

Пятиться дальше у гриффиндорцев не получалось, потому что задние ряды студентов уже уперлись лопатками в стены и лестницы гостиной.

— Так ведь Рон где-то здесь. Пусть он своего друга успокаивает! — додумался кто-то. После недолгих поисков кто-то метнулся в спальню, где и обнаружил дрыхнувшего Уизли, который и знать не знал, что предатель Поттер почтил своим приходом гостиную родного факультета.

— Кто там? Поттер приперся? Один? — мигом проснулся Рон. — Ну сейчас я ему челюсть вправлю, придурку! И панамку поправлю!

Торопять свершить возмездие, Уизли даже не вспомнил о палочке, положившись на свои пудовые кулаки. Прогрохотав вниз по лестнице, он подскочил к Поттеру, который стоял в обманчиво спокойной позе, и немедленно получил прямой в челюсть, слегка усиленный модификацией Отталкивающего заклятия в редакции все того Годрика.

Влетев головой под диван, Рон затрял под ним, не подавая никаких признаков жизни.

— Что ты творишь, негодяй? — взорвалась Лаванда Браун, выскакивая в пустое пространство гостиной перед Поттером.

— Дифиндо квартус, — словно отгоняя надоедливую муху, махнул палочкой Гарри.

Лаванда чуть не споткнулась об тряпку, которая оказалась передней частью ее собственного халата.

— Ого! Вот это буфера! — произнес восхищенный мальчишеский голос из толпы напротив. Кто-то заржал. Юные студенты откровенно пожирали глазами голые сиськи Лаванды, а девушки чисто инстинктивно плотнее запахивали полы своих ночных одеяний.

Завизжав, Брайн тут же забыла о своем Бон-Боне и мгновенно ввинтилась в толпу однокурсниц.

— Поттер! — звонко крикнул кто-то из угла гостиной.

— А, это ты, Джинни? — улыбнулся ей Гарри, как чеширский кот. — Чего ты хочешь?

— Прекрати, — с мукой на лице попросила она, — чего ты добиваешься? Уходи, тебе нельзя тут...

— Потом поймешь, чего я добиваюсь — оборвал ее Гарри.

Не смотря на сумеречно-алкогольное состояние души, Поттер сразу сообразил, что поклонники Джинни перешли на его сторону, и ей не хочется, чтобы глухая вражда между теми, кто ушел и теми, кто остался, перешла открытую войну.

— Это ты уходи, Джинни. Это тебе здесь не место.

И услышав за спиной движение, резко крутанулся всем телом.

— Левикорпус!

Рванувшийся к нему с битой загонщика в руке Джек Слоупер , взлетел вверх тормашками и повис, словно подвешенный за лодыжку.

И тут у Гарри окончательно снесло крышу.

— Кто хочет, чтобы я снял с него штаны?

Недоверчивый ропот взметнулся на секунду и затих.

Гарри палочкой сдернул с парня пижамные штаны, а затем и трусы. Джек пытался прикрыться, но судя по удивленным, и можно сказать, приятно удивленным взглядам наиболее продвинутых старшекурсниц, это шоу пришлось им по душе.

— Никогда бы не подумала.

— Ну надо же.

— Хм. Гигант, однако.

— Ой, девочки, это настоящий?

Парни чувствовали себя неудобно и с неудовольствием прислушивались к репликам представительниц прекрасного пола.

На какой-то момент все даже забыли о беззакониях, творимых Поттером, но тот незамедлил напомнить о себе.

— Фините!

Слоупер шлепнулся на пол.

— А теперь повторим этот трюк со всеми остальными! — заорал он и взмахнул палочкой.

Общий вопль ужаса раздался в гостиной Грифиндора. Студенты и студентки опрометью бросились разбегаться, надеясь скрыться в своих спальнях раньше, чем их штаны, ночнушки и трусы начнут жить жизнью отдельной от владельцев.

В этот момент с пола поднялся Маклаген.

Зря он это сделал. Свистнул вспоротый воздух, и левый кулак Поттера врезался в правую скулу Кормака, делая ее похожей на левую.

— Подожди, полежи немного, Маклаген, я еще сейчас по спальням пройдусь, — на весь замок заявил Гарри, чувствуя, что представление в целом удалось, но чего-то еще малость не хватает.

Чего же не хватает-то?

И тут он увидел бутылку, стоящую на столике у камина посреди быстро пустеющей гостиной. Подошел, открыл и понюхал. Виски. Странно. А впрочем, наплевать.

— Класс! Сейчас еще один дринк и можно навестить Хаффлпафф и Райвенко.

Гарри глотнул из горлышка. Потом еще раз глотнул. Поставил бутылку на место.

Дополнительный приход мягко стукнул в затылок.

— Запомните, гады! — заорал он, уткнув палочку себе в горло. — Гриффиндор это не место для проживания и не почетное звание на всю жизнь! Гриффиндор — это обязанность, долг и крест! И всех, кто этого не понимает, я выкину отсюда, предварительно окунув головой в дерьмо!

Исчерпав высокопарный слог, Гарри, с чувством выполненного долга, опустил свой зад на диван, придавив его нижней стороной голову Рона к паркету, и непринужденно добавил:

— Поняли, пидорасы?

Ответа не последовало.

"Пидорасы" сочли за благо промолчать.

...

— Гарри! Что ты тут натворил?

В гостиную Грифиндора ворвался Драко с палочкой наизготовку.

— О-о-о-о! Драко! Молодец, что пришел! — с подъемом приветствовал его Гарри, разлепив смыкающиеся очи. Впрочем, самостоятельно приподняться с дивана, чтобы обнять своего парня, он уже не мог. Почему-то ноги не хотели стоять. Зато хотело стоять нечто другое. Между ног, кстати.

Драко правильно интерпретировал эмоциональный "подъем" Гарри и остановился перед ним, бессильно уронив руки.

— Набрался, блин? Ну что ты творишь? Только общешкольного скандала нам сейчас и не хватает.

— К-к-какой скандал, Драко? Я тут проводил в-в-воспитательную б-беседу, понимаешь?

Драко осмотрел полуразгромленную гостиную и чью-то задницу, выглядывающую из под дивана.

— Пойдем, Гарри, а? — просительно предложил он.

— Обязательно, — заговорщицким тоном ответил Гарри, кивая головой, — но понимаешь, я хочу... э-э-э... я очень хочу... давай быстренько, сладкий мой?

Он схватил Драко за руку и потянул к себе.

— Доберемся до спальни и пожалуйста, — тоже понизил голос Драко.

— Не-е-е-е-ет. Так не пойдет, — мотнул головой Поттер почти на триста шестьдесят градусов, — ты меня обманешь, ты хитрый.

Драко беспомощно огляделся по сторонам.

Заниматься сексом, пусть и оральным в гостиной Грифиндора? Полный маразм.

Взгляд его упал на бутылку, оставленную Поттером. Глотнуть, что ли? Не дай мерлин, Гарри отраву подсунули.

Глотнул. Отравы не обнаружилось. И для чего глотнул?

Оказалось, что для храбрости.

И действительно, просветленно подумал Драко через несколько минут, заняться сексом в гостиной Гриффиндора? Да когда еще такой случай выпадет? Тем более, что все грифы попрятались. А если, кто и выглянет, то пусть завидуют львята зассанные.

Драко решительно взялся за молнию джинсов Поттера.

— Э-э-э, а как же ты? А я тебе? — расстроился Гарри.

— Будешь должен, Поттер! — заявил Драко в полный голос, извлекая из трусов член Гарри в состоянии полной боевой готовности. — А теперь замолчи и наслаждайся!

...

Когда через полчаса они, держась друг за друга, выбрались через овальное отверстие входа Гриффиндора, Гарри наморщил лоб.

— Не понял. А как ты сюда попал, Драко?

Тот сделал успокаивающий жест и отклеил впечатанную в стену дверь с портретом Полной Дамы.

— Вход был открыт для всех желающих. Ты его вот так и оставил.

На портрете Полная Дама с распухшим носом сморкалась кровью в платочек, но была на редкость тихой, очевидно опасаясь повторного ночного вторжения Гарри Поттера в гостиную родного факультета...


Глава 40. Поручения. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Донесение студента-шпиона о событиях в Хогвартсе встревожило Волдеморта.

В последние месяцы он сосредоточил все свои усилия и умело сплетал смертельную петлю для министра магии, готовясь захватить министерство и поставить во главе абсолютно покорную марионетку. И вдруг оказалось, что за это время в Хогвартсе начал образовываться новый центр силы.

Внешне выглядело это не страшно и даже забавно. Студенты-гвардейцы, знающие пару боевых заклинаний средней руки, хе-хе...

Но поразмыслив, Темный Лорд ощутил реальную угрозу, которую сулило дальнейшее развитие этой самой гвардии Основателей. Ведь в нее вошла существенная часть тех самых студентов, которые со временем станут главами магических родов.

Первой мыслью Лорда было вызвать всех отцов и матерей этих студентов и потребовать от них под страхом смерти наставить своих чад на путь истинный, под которым подразумевалось полное раскаяние, выражение безграничной преданности властителю и принятие всеми неразумными отступниками Черной метки.

Но Волдеморт сдержался, опасаясь, что кто-нибудь из родителей нарушит его волю и тем самым подаст опасный пример другим. Он понимал, что у многих чистокровных родов есть артефакты, которые могут, хоть и на время, укрыть предателей от кары. Да и терять своих слуг Темный Лорд предпочитал на поле боя с его врагами, а не на плахе в резиденции под топором палача.

Он отправил в Хогвартс послание с требованием разузнать все о наиболее активных создателях этой пресловутой гвардии Основателей и сейчас, спустя три дня, держал в руке донесение шпиона, подписавшего пергамент корявой виньеткой в виде стилизованной буквы V.

— Та-а-ак, — зловеще протянул он, дочитав пергамент, — Поттер и Малфой! Полукровка Гарри Поттер, живущий по недоразумению судьбы, и Драко Малфой, который вовсе и не Малфой, а безродный грязнокровка, взращенный чванливой глупостью Люциуса! Хороша парочка! И они — руководители этой Хогвартской гвардии Основателей? Полный бред.

Казалось, что пергамент донесения вспыхнул от одного его взгляда и рассыпался пеплом.

Лорд завернул рукав мантии и ткнул палочкой в предплечье.

— Ориан Селвин и Торфинн Роули...




* * *




Поттер проснулся и потянулся всем телом. Тело ответило ноющей болью где-то в районе задницы и в голове.

"Интересное сочетание, — подумал Гарри, — с головой еще можно понять по сухости во рту и мерзкому привкусу, а вот с задницей что не так?"

— Проснулся, герой?

Драко сидел рядом на кровати полностью одетый с довольным выражением на лице.

У Гарри появились подозрения, что это довольное выражение как-то связано с его болезненными ощущениями. Вот только понять бы, с головой или с жопой?

— Э-э-э... Драко, как я вчера? Сильно пьяный был?

— Черней государевой шляпы, — непонятно ответил Драко, улыбаясь, как кот, наевшийся сметаны.

— Это как это? — у Гарри даже на мгновение прошла голова.

— Это значит в хлам, в стельку, в дрова, в гав...

Головная боль вернулась. Гарри закрыл глаза и негромко застонал.

— Ладно, — смилостивился Драко, — открой рот, придурок.

Поттер довольно громко глотнул из фиала, поднесенного к его рту.

— Молодец! — восхитился Драко. — Виски галлонами! Отрезвляющее квартами!

Гарри застонал, подтянув коленки к животу.

— Великий Мерлин, хуево-то как. Сейчас меня стошнит...

— На мою постель? И думать не моги, Поттер. Терпи, сейчас пройдет...

И все прошло.

— О-о-о... — открыл глаза Поттер, — Я еще живой... даже удивительно.

Он медленно приходил в себя, радуясь уже тому, что постель Драко не придется обрабатывать Очищающими.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил Драко, заранее заламывая бровь для недоверчивой ухмылки.

Гарри задумался, углубляясь в отрывочные воспоминания прошлой ночи, которые по мере его вытрезвления становились все полнее, точнее и объемнее.

— Хм... Знаешь, Драко, а я ведь помню все...

Драко побледнел.

— ...почти все, кроме того, как ты меня нашел и как мы с тобой вернулись в гостиную Основателей. То есть, как ты меня вернул сюда... Так ведь было дело?

— Ну, в общем, да, — несколько торопливо закивал Драко. — Доставить тебя сюда было непросто, но я справился, как видишь. А что ты собираешься делать с палочками гриффиндорцев? — немедленно поинтересовался он, показывая на десятки палочек, висящих под потолком спальни. Ему явно хотелось увести разговор в сторону от воспоминаний Гарри.

— Они тянулись за нами, словно привязанный воздушный шарик. Это ведь твоя работа?

Драко замолчал, с тревогой вглядываясь в лицо Поттера.

— Работа моя, — кивнул Гарри, но было понятно, что мысли его витают где-то далеко от гриффиндорцев и их палочек. К чему-то он прислушивался внутри себя, и выражение его лица становилось все мрачнее. — Пусть висят, плевать. Я другое понять не могу.

Поттер вдруг резко скинул с себя одеяло.

— Ты чего? — забеспокоился Драко. — После такой дозы Отрезвляющего тебе лучше полежать, Гарри.

— Кажется, я вчера уже полежал, — пристально глядя в глаза Драко, произнес Поттер и резким движением сел.

— О-о-о! Ё-ё-ё! — боль пронзила его от задницы до висков и разлилась где-то за глазницами огненными шарами. И он рухнул спиной обратно на перину. — Чертов хорек! Это то, что я думаю? Ты сделал это со мной?!

— Гарри, Гарри, я тебе все объясню! — в панике крикнул побледневший Драко. — Это было поручение Основателей!..


Глава 41. Поручения. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


"Ч-ч-черт! Подрагивают уголки губ у Поттера, значит, можно ожидать прямой в челюсть. А кулак у Гарри вполне себе ничего. Потом придется новые зубы выращивать, а я этого с детства не люблю. Вонючего книзла ему за пазуху! Чего он так нервничает? Ничего не понимаю! Он же сам хотел..."

Драко понял, что молчать не следует.

— Гарри, успокойся. Я тебе все расскажу. Это была случайность.

— Да-а-а-а? — деланно удивился Гарри. — А случаи, видимо, разные бывают?

— Ну, не перебивай ты, — взмолился Драко, — а то я так тебе ничего объяснить не смогу.

— Ты хотел сказать, что не успеешь? Ладно, — вдруг почти спокойно отозвался Поттер, — рассказывай.

Он полулежал, опираясь на локоть, не пытаясь принять сидячее положение.

У Драко немного отлегло от сердца, хотя, как выяснилось впоследствии, преждевременно.

— В общем, это было поручение Основателей, — понизив голос, сообщил Драко, почему-то оглядываясь на пустой портрет.

— Кого именно из них? — перебил его Гарри.

Драко замялся.

— Это было мое поручение, мистер Поттер, — из-за багета выступил Салазар Слизерин с непроницаемым выражением на лице. — Впрочем, Годрик тоже не протестовал.

Из-за того же багета вышел Гриффиндор с несколько виноватым видом. Хотя... в уголках его глаз прятались смешинки.

— Гарри, я считал, что ваше мужество вполне может выдержать такой удар.

— При чем здесь мое мужество? — возмутился Поттер. — Или... или вы имеете в виду мужество, которое... которое... вашу мать!

Глаза его округлились от возмущения.

"Они намекают, что я этой ночью потерял свое мужество... или это как-то не так называют, о, черт!"

— Нет, нет, вы его не потеряли, мистер Поттер, тем более, что были практически без сознания и не могли влиять на ход событий, — покровительственно заметил Салазар.

И Драко с готовностью закивал, словно получил от него необходимую поддержку.

— А как вы узнали, что это произошло? — агрессивно поинтересовался Поттер.

— Там присутствовал Хагрид и ваши друзья, Грейнджер и Забини, а также Кровавый барон.

Поттер мысленно схватился за голову. Только этого не хватало! Еще и эти попали в свидетели крайне неоднозначного события. Стыд-то какой!

Гарри повернулся к Драко и с возмущением воскликнул:

— Чертов хорек! Зачем тебе потребовалась драклова куча свидетелей, чтобы оттрахать меня в задницу?!!

Немая сцена озадаченных Основателей и обалдевшего Драко была ему ответом.

— Э-э-э-э... — растерялся Гарри, медленно соображая, что ляпнул совсем не то, что от него ожидали услышать.

— Салли, — Годрик потянул Слизерина за рукав, — пошли отсюда. Эти два молокососа еще из подросткового возраста не вышли, а мы их уже в спасители магического мира записали. Пошли, говорю, а то от градуса невыносимой неловкости сейчас полотно картины вспыхнет!

Как ни странно, Салазар, которого только что назвали Салли, покорно пошел за Годриком, лишь таращась через плечо на Поттера, как на диво дивное.

— Чего я такого сказал-то? — упавшим голосом поинтересовался Гарри в пространство, которое еще несколько мгновений было плотным, хоть ножом режь, а сейчас опустело и даже как-то сдулось.

Вот черт!

Драко сделал движение, чтобы подняться.

— Стой! — схватил его Гарри за полу халата. — Я ничего не понимаю, Драко! Не уходи, а то у меня сейчас мозги вскипят!

— Было бы чему кипеть, — сухо ответил Драко, отдирая его руку. — Бульон будет постный.

Он отобрал наконец полу своего халата и встал с кровати.

— Драко, — умоляюще вскричал Гарри.

Он попытался вскочить на ноги и, издав сдавленный вопль, вновь рухнул спиной на перину. На глазах его выступили слезы. Драко сделал движение, чтобы уйти, но, заметив предательский блеск под ресницами Поттера, остановился.

— Ты чего себе напридумывал, Гарри? — нарочито сухо спросил он, повернувшись к Поттеру.

— А что я должен подумать? Проснулся, половину не помню, а в заднице словно стадо гиппогрифов резвилось.

— Давай посмотрю!

— Перебьешься!

Ага, в себя приходит. Это уже хорошо. Но чего он так взъелся?

— После того, как мы с тобой из гостиной Гриффиндора вышли, ты что-нибудь помнишь?

— Э-э-э... нет... хотя, кажется, ты меня на свежий воздух звал... Расскажешь?

Драко обиженно молчал.

— Ну, Дра-а-а-ко!

— Ладно, только не перебивай. Помнишь, на первом курсе Дамблдор назначил нам совместную отработку?

— Было такое. И что? — насторожился Гарри.

— Как мне объяснили Основатели, это было специально подстроено. Ты не прошел магическую инициацию встречи с единорогом, и тебе ее попытались устроить под видом приключения, только не знали, что оно окажется таким опасным.

— Магическая инициация встречи с единорогом?

— Ну да. Всем юным волшебникам, магические способности которых выше общего уровня, устраивают такую встречу. Единорог — это квинтэссенция доброй магии, и встреча с единорогом как бы закрепляет ее и страхует мага от впадения в абсолютное зло.

Похоже, Гарри забыл о боли в заднице. Он повернулся к Драко, впитывая его слова и одновременно вспоминая события той страшной ночи.

— Та-а-ак, а как же поиски Хагрида?

— В этом и проблема! — оживился Драко, почувствовав, что Гарри заинтересовался его объяснениями больше, чем своей дорогой пятой точкой. — Хагрид не успел сообщить Дамблдору об обнаруженных каплях крови единорога и тем самым подверг наши жизни опасности. Он ничего не знал об инициации и тупо выполнил приказ Дамблдора привести нас с тобой к единорогу.

— Нас?

— Ну, как я понимаю, главное было привести к единорогу тебя, а я шел в довесок. Директор сомневался, что я проходил эту инициацию, и хотел подстраховаться. Он не знал, что я уже инициирован.

— А кто тебя... — Гарри замялся. — Ну не Люциус же.

— Нарцисса, — сухо ответил Драко, поджав губы. — И она очень поплатилась за это, насколько я знаю. Люциус ее наказал.

— Извини.

— Ничего, это было давно. Так вот, из-за этого непонятного призрака, который убил единорога, инициация не состоялась.

— И Основатели решили провести ее теперь? Но зачем было скрывать это от меня?

— Возраст, Гарри. Ты уже не ребенок. А для инициации требуется психика, не изуродованная психологическими надстройками. Даже в том твоем возрасте эта затея была рискованной. Тебе было уже одиннадцать лет, и у тебя уже были собственные понятия добра и зла.

Поттер задумался. Психологические надстройки — это что? Что отличает психику ребенка от психики взрослого?

— Ну, не молчи, Драко, и что дальше?

— Ну-у-у-у... ты был в стельку пьян...

— О, черт, ты хочешь сказать, что пьяный и малый — это одно и то же?

Драко сделал глубокомысленное выражение лица.

— Ну, в самом общем случае сублимация сознания большим количеством алкоголя низводит разум до состояния неразумного дитя, которое можно наставить на путь добра общением с единорогом...

— Драко! Хватить пиздеть! Он меня инициировал? Да? Объясни мне тогда, пожалуйста, почему после общения с единорогом у меня жопа болит?

Драко на мгновение опешил от вопля Поттера, а потом, оглянувшись по сторонам, словно кто-то мог их подслушать, сдавленным шепотом сообщил:

— Ну, как же... Все же видели, как ты его спьяну за хвост дернул и на четвереньках к замку пополз, а он тебя догнал — и рогом, рогом...

— Что-о-о?!

— Да, Гарри, три раза подряд!


Глава 42. Гарри Поттер и Орден Феникса. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Драко вошел в спальню. Поттер лежал на своей постели на животе, отвернувшись лицом к стене.

— Ты как?

Гарри заворочался, поднял голову и снова уронил ее на подушку.

— Не хочешь разговаривать? Злишься?

— Что ты там себе напридумывал? — донеслось глухо через подушку. — Я и не думал злиться на тебя. Я на себя злюсь. И плохо мне все еще.

— Болит? — сочувственно спросил Драко.

— Не-а, если не двигаться, то совсем не болит. Меня все еще мутит после вчерашнего. Это ж надо так напиться...

Они немного помолчали.

— Антипохмельное уже не поможет, — сочувственно заметил Драко.

— Знаю. Само пройдет потихоньку. Я тут пока лежу, все думаю, как нам до Волдеморта добраться.

— Придумал?

— Есть пара мыслей, но их еще додумать до конца надо.

Опять помолчали.

— Ты знаешь, тут от Дамблдора послание пришло, — осторожно начал Драко. — Я не посмотрел сразу и распечатал, а оно, оказывается, персонально тебе адресовано было. Извини.

— Надеюсь, директор понимает, что у нас друг от друга секретов нет.

— Все равно. Письмо адресовано только тебе. Это приглашение к нему в кабинет на совещание с представителями ордена, ты знаешь, какого.

— Когда?

— Через полчаса.

Гарри рывком поднялся на руках и, поморщившись, перевернулся на спину.

— Давай письмо.

Он прочитал и задумался.

— Тебе не кажется, что они хотят поставить наши действия под свой контроль?

— Кажется, — зло пробормотал Гарри. — Опять заведут шарманку о моей юности и безрассудстве, а сами топчутся на одном месте уже два года и сделать ничего не могут. Только, судя по тексту записки, директор и сам не слишком рад этому совещанию. Похоже, кто-то из ордена на него давит.

— И кто это может быть?

— Хмури или Кингсли, а может быть, оба. Может быть, еще кто-то. Я всех членов ордена не знаю.

— Ну и что ты решил?

— Надо идти, а там посмотрю.

— Пароль для горгульи запомнил?

— Запомнил.




* * *




Ох и трудно Поттеру дался путь до кабинета директора. Особенно подъем по лестницам. Великий Мерлин, какой идиот сделал на них такие высокие ступени? Идиот и садист!

Лишь на самодвижущейся винтовой лестнице он немного перевел дух, промокнул глаза платком Драко и вступил в кабинет директора вполне достойно, с высоко поднятой головой.

К кабинете сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной...Аластор Грюм, Кингсли Шеклболт, Ремус Люпин, Минерва Макгонагалл, Северус Снейп и сам директор, разумеется. Остро резануло по сердцу понятное разуму, но непринятое душой отсутствие Сириуса.

Крестный бы его понял, наверное, а с этими как теперь разговаривать?

— Проходи, Гарри, — доброжелательно пригласил Дамблдор, указывая на одинокое кресло, стоящее напротив всех остальных, — присаживайся.

Гарри молча прошел и сел, изо всех сил стараясь не морщиться от острой боли сами-знаете-где.

Поднял голову, дерзко встретил взгляды всех присутствующих на собрании и как можно более нагло заметил:

— Ну прямо как в Визенгамоте, только министра и Амбридж не хватает!

Все заметно вздрогнули. Волшебный глаз Хмури так закрутился волчком, что Гарри начал опасаться, как бы он не вывалился на пол. Кингсли Шеклболт, Макгонагалл и Люпин дружно неодобрительно нахмурились. Снейп остался нарочито бесстрастен. Директор взял из вазочки лимонную дольку и беззаботно захрустел ею.

— А где же Молли и Артур Уизли? — продолжил хамить Поттер. — Уж кто-кто, а они точно должны повлиять на меня в положительную сторону.

И замолчал, положив ногу на ногу и небрежно покачивая носком ботинка.

— Гарри, сядь прилично, — не выдержала Макгонагалл, — ты пришел на разговор со взрослыми магами, а не на вечеринку к Слизнорту.

— И не подумаю, — мгновенно ответил Гарри. — Сейчас и здесь на этом собрании я не студент и не школьник, и я собираюсь сидеть так, как мне удобно и как мне представляется нормальным. И кто вам сказал, что я не являюсь взрослым магом?

Все, кроме Снейпа и Дамблдора, переглянулись между собой. Было абсолютно ясно, что последнее заявление Поттера относится не только к его позе, а скорее, даже совсем не к его позе. Это фактически декларация независимости, которую обнаглевший Избранный сумел преподнести им еще до начала разговора.

Кажется, никто подобного не ожидал. Ну, кроме директора и Снейпа, надо понимать.

Директор был как огурчик, как ясно солнышко. Поттер все больше укреплялся в подозрении, что все это сборище затеяно против желания Дамблдора.

Хм. Задача слегка упростилась и весьма усложнилась. Открыто поддержать Поттера в его потугах на самостоятельность Дамблдор не сможет, а Снейп не захочет. Придется отбиваться в одиночку. Амплитуда качания ботинка Гарри заметно увеличилась.

— Давайте все успокоимся. В конце концов, нас объединяет единая цель, ради которой надо объединиться и объединить наши усилия, — немного более оптимистично, чем располагала обстановка, вступил в беседу Альбус.

— Только не будем повторять прежних ошибок, директор, — нахально прервал его Поттер. — Перед тем, как объединиться, я предлагаю размежеваться. Предыдущее неудачное объединение, когда меня водили как щенка на поводке, уже стоило жизни Сириусу!

А вот это, в понимании большинства присутствующих, уже перешло все допустимые границы.

— Мальчишка! — вскочил на ноги Грюм. — Ты обвиняешь нас в гибели Блэка?

Поттер поднялся перед ними.

— Обвиняю! — с жестким выражением на лице, от которого Минерву чуть не хватил удар, заявил он, поочередно глядя прямо в глаза каждому лидеру Ордена Феникса. — Вы выложите мне все, что знаете, вы прекратите свои дурацкие рассуждения о моем возрасте и опыте, вы будете помогать мне — или пойдете к чертовой матери, и я буду справляться сам! Я потерял со смертью Сириуса самого дорогого человека в жизни. Сейчас у меня появился второй шанс. И я клянусь вам, что больше не допущу такой ошибки!


* * *




Через два часа Гарри, весь взмыленный и морально выжатый досуха, привычной вертушкой Сарацина влетел в подземелье Основателей.

Драко дремал в кресле у входа и сразу вскочил, схватив его за плечи.

— Как дела? Я ждал тебя.

— Спасибо, Драко, — слегка повис на его плечах Поттер, целуя в шею, — только ты и человек, остальные все букашки.

— Хм. Присловье дурацкое, но смысл мне нравится, — ответил тот, закидывая голову назад, чтобы открыть больше пространства для губ Поттера. — Ну, что там они от тебя хотели?

— Много хотели, да мало получили, — немного невпопад ответил Гарри. — Я тебе воспоминание покажу, но немного позже.

— Нет уж, Гарри, — возразил Драко, — если я не посмотрю сейчас, то твое "позже" превратится в "завтра", потому что я тоже соскучился.

— Да? — радостно удивился Поттер. — Тогда смотри быстрее.

Драко сидел над Омутом почти полчаса, а потом поднял голову. Взгляд его прояснился. И взгляд этот выражал искреннее уважение.

— Как ты их всех уделал — это просто класс! Это что-то! Я тебя не узнаю. Что с тобой произошло, Гарри?

— Похмелье, — коротко ответил тот после короткого раздумья.

— Знаешь, Гарри, — почти восхищенно покивал головой Драко, утягивая Поттера в сторону кровати, — пока мы не одолеем Волдеморта, я не буду возражать, если время от времени ты будешь напиваться!..


Глава 43. Гарри Поттер и Орден Феникса. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Драко, как хищник, грациозно передвигаясь на четвереньках по огромной, увеличенной заклинанием кровати, приближался к Поттеру, беспомощно распростершемуся в изголовье в роли беззащитной жертвы.

— О великий Мерлин, он хочет меня сожрать целиком, — простонал Поттер в притворном ужасе.

— Он льстит себе, несчастный! Клянусь Морганой, его тощие мослы меня не интересуют, — довольно похоже на хищника рыкнул в ответ Драко, — но в чем-то он прав, и я найду чем поживиться, когда доберусь до него!

Ребята не стали усложнять друг другу жизнь и находились на кровати в максимально естественном природном виде, то есть, в чем мать родила. Говорили они исключительно в третьем лице, как им казалось, для правдоподобности.

— Он воспользуется тем, что я ранен, — продолжал вживаться в роль Поттер, — он коварен и беспощаден. О боги, не дайти ему найти меня!

— Он и не догадывается, что является для меня самой желанной добычей. Я найду его, чего бы мне это ни стоило.

Поттер немедленно сложил руки над головой в виде домика.

— На меня не подействуют его примитивные уловки, — Драко изобразил на лице жестокое коварство. — Он спрятался, но я знаю, что он здесь, потому что я слышу стук его сердца!

Блин.

Руки Гарри упали, он весь как-то напрягся и, перевернувшись на спину с гримасой боли, сел на кровати.

Драко понял, что произошло что-то не то, не по игре, которую они затеяли.

— Что случилось? — он выпрямился, оставаясь на коленках.

— Извини, — сморщился Гарри и машинально потер лоб.

Драко как-то очень быстро оказался рядом и сел, прижимаясь к боку Поттера.

— У тебя болит, да?

— Нет, — Гарри ухватился за его плечо, — точнее, не в этом дело. Просто ты в точности повторил фразу Тома Реддла, которую тот произнес, когда натравил на меня василиска в Тайной комнате.

— О, черт, извини, я не хотел... у меня и в мыслях не было... ты мне рассказывал, конечно, но без таких подробностей...

Гарри потряс за плечо своего парня.

— Ты чего? Я не собираюсь тебя упрекать. Но понимаешь, меня как окатило... Как-то неприятно стало. Как будто все это время Волдеморт был где-то далеко, а сейчас оказался совсем близко, чуть ли не за этой дверью!

Из-за багета пустого портрета показалась голова Гриффиндора с ладонью, прикрывающей глаза.

— Прошу извинить, господа, но заверяю вас, что ни в Хогвартсе, ни в его окрестностях Тома Реддла и его Пожирателей нет. Спокойной ночи.

Гарри посмотрел на опустевшую раму портрета и вздохнул:

— Живем, как в аквариуме. Может быть, на Гримо переберемся?

Драко усмехнулся и прихватил мочку его уха губами.

— Стесняешься?

— Уже меньше, — кивнул Гарри, — скоро совсем перестану, и когда вся эта заварушка закончится, мы с тобой поедем в Испанию на нудистские пляжи.

— Куда-куда? Зачем?

— А там все голые ходят и никто никого не стесняется.

— Ты серьезно? Голые мужчины и голые женщины?

— И женщины и дети, и бабушки, и дедушки! — отрезал Поттер.

Драко помолчал, осмысливая.

— Нет, Гарри, я не готов делить право глядеть на тебя с таким количеством народа.

Поттер повернулся к нему и вцепился пальцами в бока Драко.

— А с Основателями готов? Ах ты, лицемер!

И они покатились по кровати, отчаянно щекоча друг друга. В результате Драко оказался сверху, притиснул голову Гарри к перине и приник жадным поцелуем к его губам. Гарри немедленно ослабил хватку, и руки его пустились в ласковое путешествие от шеи Драко до ягодиц и обратно.

— Мой, — выдохнул Драко ему в губы и начал выцеловывать на груди и животе Гарри кружевные узоры, опускаясь все ниже и ниже.

— Твой, — ежась и вздрагивая от удовольствия, подтвердил тот, — кроме одной-единственной пострадавшей части тела.

Драко уже собрался занять свой рот более увлекательным делом, чем разговоры, но, чуть помедлив, прошептал:

— А я весь твой, Гарри. Весь, без исключения.

Уже вобрав в свой рот член больше чем наполовину, Драко увидел немного озадаченные, но светящиеся тихой радостью зеленые глазищи Гарри, и не пожалел о сказанном. Пусть Гарри знает, что он готов стать его без остатка. Не тот Гарри парень, чтобы не ответить взаимностью. Вот тогда и станут они принадлежать друг другу полностью и безраздельно.

Без всяких нудистских пляжей.

Хм, и без Основателей.

— Ты будешь делом заниматься или наши блестящие перспективы обдумывать? — взмолился Гарри, толкаясь бедрами. — У меня кое-что сейчас просто лопнет!

Драко на мгновение освободил рот для ответа, компенсируя потерю изощренным массажем мошонки.

— Лопнет у него. А мне какая разница? Хоть так, хоть так забрызгает.

— Драко!.. — возопил Гарри с отчаянием в голосе.

— Ладно, так и быть, сжалюсь над твоим трубочистом, пригодится еще когда-нибудь.

И, не дожидаясь возмущенного негодования Поттера, погрузил его член в горячую нежность своего рта.

Путь, который к этому моменту оставалось пройти Поттеру, оказался довольно коротким. Минуты на две. И вот уже кадык Драко задвигался, а пальцы его от агрессивных движений перешли к ласковому поглаживанию.

— Уф, ты и вправду соскучился, — вытер губы Драко, снова забираясь на Поттера. — Я чуть не захлебнулся.

— Мур-р-р, — изогнулся всем телом Гарри, устраивая Драко на себе поудобнее. — Обалденный комплимент, Драко. Ничего приятнее я в своей жизни не слыхал.

— Даже когда тебе вручали золотой знак лучшего ловца?

— Да, блин, это такая мелочь. Хочешь, я все эти значки в озеро выкину?

— Фиг тебе! Мы их в домашнюю коллекцию заберем. Должны же наши потомки нами гордиться?

— Насчет потомков не понял. Поясните, пожалуйста, сэр.

— Еще раз, фиг тебе. Об этом как-нибудь потом. А сейчас... вы не заболтались, сэр?

Гарри, почти не поморщившись, перекатился вместе с Драко, поменявшись с ним местами.

— Кто-то мне здесь фигу предлагал, сейчас я ее найду.

Поиски оказались недолгими, но весьма тщательными, как по количеству, так и по качеству поцелуев, которыми он осыпал Драко.

— Зачем же ты меня так тщательно метишь? Опять буду ходить весь в пятнах, как леопард, — почти простонал Драко, тая от наслаждения.

— Скорее, как снежный барс, — поправил Гарри. — И не мешай мне. Я наконец фигу нашел. Правда, какая-то она белая, но надеюсь, съедобная.

И оба замолчали, потому что один задохнулся от ощущений, а у второго рот был занят по самое не могу.

Драко продержался дольше Поттера, но в конце концов сдался и в несколько сладких судорог заполнил рот своего парня горячей спермой.

Они лежали рядом, довольные, уставшие и слегка испачканные.

— Очищающие можешь?

Не утруждая себя ответом, Гарри взмахнул рукой без палочки.

"Эванеско".

— Акцио одеяло, — пробормотал Драко сонно.

Они укутались и прижались друг к другу.

— Ой, — вскрикнул вдруг Гарри, потирая ухо. — Ты чего кусаешься?

— Только не думай, Гарри, что я не заметил, что твой неуклюжий палец проник туда-куда-сам-знаешь.

— Ты же сам говорил...

— Говорить и разрешить — это не одно и то же, но... я не обиделся.

— А чего кусаешься?

— От избытка чувств.

— Пожалуй, я пойду...

— Глупый. Лежи. Я еще не успел тебе сказать, что мне это понравилось...

Драко подул на пострадавшее ухо, чмокнул Гарри в нос, и они дружно провалились в царство Морфея.


Глава 44. Гарри Поттер и Орден Феникса. Часть III

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




После демонстративного ухода Поттера, который напоследок заявил, что он не шутит, и если его требования не будут выполнены, то их дальнейшие пути расходятся, ошеломленные лидеры Ордена Феникса никак не могли прийти в себя.

— Это что сейчас было? — возмущался Хмури. — Этот парень смеет так разговаривать, а мы все сидим и слушаем его наглые обвинения и требования? Мальчишка! Дерзец! Ветер в голове, мозги в трусах! Завел шашни с чистокровным недорослем и предлагает нам всем на них молиться.

— О чем вы, Аластор? — растерянно пролепетала Макгонагалл

— Все о том же, Минерва. Поттер и этот белобрысый отпрыск Малфоев — любовники!

Макгонагалл в очередной раз схватилась за сердце.

— Э-э-э, сейчас говорят — бойфренды, — вставил Дамблдор, неодобрительно качая головой Аластору.

— Какая разница? И не затыкай мне рот, Альбус! Это твоим попустительством они сблизились!

Услышав такое обвинение, директор даже слегка поперхнулся и с укоризной посмотрел на Снейпа — дескать, ты затеял, а мне отдуваться.

"Интересно, как он догадался, что это я подтолкнул парней друг к другу? — подумал Снейп. — Или не случайно он тогда оставил карту на своем столе? Опять хитрит уважаемый директор. Он свел ребят для нормального разговора, потом практически подкинул мне эту карту, я ввязался в это дело, чтобы обеспечить безопасность Драко, а теперь получается, что я во всем виноват?"

— Что ты смотришь на Снейпа, Альбус? — гневно продолжил Хмури. — Он тоже поучаствовал в совращении Поттера?

Снейп потянулся к палочке.

— Аластор, выбирай выражения! — хлопнул ладонью по столу Дамблдор, посчитав, что его старый соратник уж слишком перегнул палку. — Всем успокоиться!

Хмури замолчал, буравя всех по очереди своим глазом, и уселся на свой стул, громко скрипнув протезом. Вид он имел раздраженный и злой.

— Кто еще хочет высказаться? — как ни в чем не бывало тоном ниже поинтересовался директор.

— У меня есть сомнение... — начал было Ремус Люпин.

— Если ты опасаешься, что Поттер находится под заклятием, зельем или внушением, то сразу могу заверить, что это не так, — предварил директор сомнения Люпина.

— Тогда что с ним случилось, по-вашему? — голосом водопада грохнул Кингсли Шеклболт.

— Мальчик повзрослел и влюбился, — вздохнул Дамблдор, — и вряд ли стоит искать виноватых. Успокойся, Минерва, ты не могла это предотвратить или отсрочить. Обстоятельства сложились именно таким образом, и нам нужно не искать виноватых, а решить, как поступить в данной конкретной ситуации.

— Непонятны мотивы этого его... друга, так сказать, Драко Малфоя, — задумчиво сказал Люпин. — Чистокровный, заносчивый, лидер Слизерина. Почему именно он? Подозрительно.

Дамблдор и Снейп переглянулись, и Альбус утвердительно кивнул головой, давая понять, что держать и далее в секрете настоящее родство Драко он не намерен. Снейп предостерегающе помотал головой.

— Я думаю, Северус может сообщить вам о Драко некую новую информацию, которой вы еще не знаете.

"Хочет, чтобы я сам решил, что говорить о происхождении крестника, а о чем пока умолчать", — понял Снейп.

— Как стало известно из надежных источников, — начал зельевар холодным бесцветным тоном, — студент шестого курса моего факультета Драко Малфой не является родным сыном для четы Малфоев.

Все, кроме директора и Хмури, негромко ахнули.

— Этот мальчик в младенческом возрасте был похищен Люциусом Малфоем из другой семьи для подмены наследника Малфоев, умершего вскоре после рождения. Подмена произведена тайно, незаконно и преступным путем. Даже Нарцисса Малфой не подозревала о подмене, потому что в тот момент была в горячке из-за драконьей оспы.

— Откуда сведения?

— Волдеморт знает?

— Чертовщина какая-то.

— Люциуса разоблачила Беллатриса Лестрейндж и, разумеется, сообщила об этом Темному Лорду. Тот приказал Драко Малфою убить директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.

Снейп сделал паузу. Все молчали. Наконец, Хмури кашлянул и озадаченно заметил:

— Значит, старшего Малфоя Волдеморт, видимо, уже списал, а младшего решил напоследок использовать, разорви меня горгулья! — и схватился за свою фляжку.

— И что было дальше? — Макгонагалл окончательно распереживалась и судорожно комкала платок в руках.

— А дальше случай столкнул Драко с Поттером, — Снейп холодно глянул на директора, давая понять, что знает, что это был за "случай". — И Драко признался Поттеру в том, какое поручение дал ему Темный Лорд.

— А это признание не было... ну... уловкой? — усомнился Люпин.

— Допрос Лестрейндж подтвердил информацию. Драко использовали втемную и не собирались оставлять в живых.

— Он знает об этом?

— Знает. Причем из первых рук. Лестрейндж пыталась убить его.

— И кто его спас? — спросила Минерва, вытирая глаза.

— Ну, как — кто? — не удержался от желчи зельевар. — Поттер, разумеется, кто же еще.

Дамблдор смотрел на озадаченное лицо Люпина, мрачное лицо Хмури, расстроенное лицо Макгонагалл и задумчивое лицо Кингсли и думал, что все получилось не так уж и плохо. Поттер, конечно, погорячился и здорово всех настроил против себя, но теперь у его ближайших помощников по Ордену уже совсем другое настроение. Правильно говорят, что после романов Чарльза Диккенса в Британии сирота — это святое.

— Я разрешил им ненадолго покинуть школу, — решил продолжить Дамблдор, — но не ожидал, что они настолько сблизятся.

— Вы думаете, это у них серьезно?

— А вы не слышали Поттера?

Все опять помолчали. Горячее и агрессивное выступление Гарри предстало перед ними в новом свете.

— Известны настоящие родители Драко? Кто они?

"Черт, Кингсли, так тебе все и скажи. Опять пойдут подозрения", — подумал Снейп и уже открыл рот для ответа, но Альбус его опередил.

— Из соображений безопасности я решил не раскрывать эту информацию. Скажу лишь, что Драко знает, кто его настоящие родители, один из них жив до сих пор и по происхождению Драко — полукровка.

— Хм, — хмыкнул Хмури, — видать, спеси у парня поубавилось.

"Главное, чтобы теперь у Поттера спеси не прибавилось. — подумал Снейп. — Ведет себя как наследный принц Основателей".

— Зато у Гарри прибавилось, — видимо, перехватил его мысль Кингсли.

— Это не спесь, — задумчиво возразила Макгонагалл, — это страх.

Все посмотрели на нее с удивлением.

— Это не может быть страх, — категорически заявил Люпин, — на третьем курсе его боггарт превращался в дементора, то есть Гарри боялся самого страха, а не его воплощений.

— Видимо, когда пришло сильное чувство, все изменилось. Он ясно дал понять, что боится за дорогого человека и готов сделать все, чтобы избавиться от этой опасности.

Хмури замахал на всех руками.

— Любовь-морковь, венки-цветочки... хватит философствовать! Давайте к делу. Мы соглашаемся на условия Поттера, насколько я понял общий настрой? Выскажитесь четко и ясно. С Альбусом, Снейпом и Макгонагалл уже и так все понятно. Кингсли, что ты думаешь обо всем этом?

— Я не думаю, что выполнять требования Поттера будет разумно с нашей стороны. Мы потеряем самостоятельность и станем заложниками юношеских гормонов. Серьезные дела так не делаются.

— Коротко и ясно. А ты что скажешь, Люпин?

Было видно, что Ремус колеблется, но природная нерешительность все же взяла верх.

— Я тоже считаю, что принимать условия Гарри было бы опрометчиво.

Все замолчали.

Дамблдор отодвинул вазочку с лимонными дольками и встал. Очки-половинки его строго посверкивали.

— Голоса разделились три на три. Это означает раскол в руководстве Ордена Феникса. Мне ничего не остается, кроме как объявить общее собрание членов Ордена, которое после обсуждения голосованием решит вопрос дальнейшего существования Ордена.



Снейп в глубокой задумчивости спускался по лестнице в подземелье своего факультета.

"Вот тебе и Поттер, вот тебе и сукин сын. Одним-единственным демаршем расколоть Орден Феникса! За все эти годы такое даже Волдеморту оказалось не по силам. Наверное, я все-таки не прав, и Драко будет безопаснее рядом с этим зеленоглазым недоразумением..."


Глава 45. Гвардейские будни. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
\"Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю\".




Пока ненавистники Гарри и Драко со всех четырех факультетов, а также студенты, занявшие выжидательную позицию, делали \"клювен клац-клац\"(1), гвардейцы Основателей начали устанавливать в школе свои порядки.

Довольно быстро появилось и стало обыденным дежурство кого-то из гвардейцев на каждом (на каждом, Карл!) занятии всех курсов по всем предметам.

Они скромно и молча усаживались в дальнем углу, но обязательно напротив двери, и молча сидели и наблюдали за занятием, ни на что не отвлекаясь.

А вечером в Большом зале во время ужина патруль гвардейцев по очереди вздергивал за шиворот злостных нарушителей любой факультетской принадлежности, а Грейнджер или Нотт сообщали всему залу об их прегрешениях. Декан факультета по принадлежности накладывал на провинившегося наказание, а Филч, стоя в сторонке у дверей с букетом из швабр и веников, цвел от удовольствия.

Завхоз даже помолодел за последнее время.

Профессоры школы были вынуждены признать заметные успехи от подобной самоорганизации студентов и довольно быстро перестали ворчать.

Даже Снейп.

Вторым нововведением стала магическая ограда, которая по мере строительства все надежнее отделяла Запретный лес от Хогвартса и его окрестностей.

Хагрид строил ограду, а гвардейцы зачаровывали ее и регулярно обновляли заклинания.

Да еще и патрулировали ее днем и особенно ночью.

Постоянный дозор находился и на Астрономической башне. На ночь дозорным накладывали заклятие Темного зрения.

Про ночные патрули в замке можно и не спрашивать. Они были вездесущи, но с одним исключением: влюбленные парочки были для них почему-то невидимы и неслышимы. Странно, правда?

Где, когда и как учились и занимались сами гвардейцы — было совершенно непонятно и даже вызывало зависть и возмущение у остальных студентов. Впрочем, на первой же проверке знаний выяснилось, что уровень у гвардейцев даже немного выше, чем у умников с вранового факультета.

И это было загадочно.

Завистникам пришлось прикусить языки.

Гвардейцы были всегда собраны, между собой общались скупыми фразами и только вполголоса. На рукаве мантии у каждого красовалась эмблема со скрещенными волшебными палочками. Подделать или наколдовать такую эмблему не удалось ни умникам с Райвенкло, ни хитрецам со Слизерина, ни раздолбаям с Гриффиндора.

А хаффлпаффцы и пробовать не стали.

Гостиная и спальни гвардейцев располагались неизвестно где. Но явно где-то располагались, потому что свободные от патрулей гвардейцы где-то ночевали. На своих бывших факультетах они не появлялись, так что сами понимаете.

Но была загвоздка. У студентов и педагогов складывалось впечатление, что эта гвардейская гостиная, которую ненавистники быстро окрестили казармой, находилась на равноудаленных точках от всего остального замка. Гвардейцы могли выйти из любого неприметного коридора и тупичка на любом этаже замка. Многие пытались по горячим следам выяснить, откуда они появляются, но все усилия заканчивались тупым созерцанием гладких или шершавых каменных стен без всякого намека на дверь, люк или хотя бы форточку.

Ну просто убиться от любопытства.

Из-за этого многие студенты лезли к гвардейцам с просьбой принять их в ряды.

Таких красавцев (и красавиц) ожидало собеседование.

Девять из десяти студентов выходили после такого собеседования, недоумевая, что это их занесло в этот коридор, не помня, чем они занимались последние три четверти часа.

А один из десяти выходил в звании кандидата в гвардейцы, с категорическим императивом в уме о том, что об этом обстоятельстве не должна знать ни одна душа в замке.

Ни живая, ни мертвая!

Этот резерв уже перевалил на второй десяток и требовал к себе особого внимания. Собеседование не давало стопроцентной гарантии от проникновения шпионов в их ряды. Поэтому за каждым кандидатом ненавязчиво наблюдали.




* * *




Обычное утро в гостиной гвардейцев выглядело примерно так.



— Гермиона Грейнджер дежурство по школе сдала.

— Теодор Нотт дежурство по школе принял.

Бывший слизеринец принял значок Старшего дежурного гвардейца, процедив полголоса:

— В следующий раз я твоих раздолбаев по стенке размажу! Это надо же догадаться, заставить ночью первокурсников Хаффлпаффа стирать без магии разметку Плюй-камней в коридоре! А если бы в этот момент тревога?

— Формально они были правы, — сухо возразила Грейнджер.

— Формальности — твой конек, — поморщился Нотт.

— Теодор!

— Ладно, не злись, Гермиона, но ты знаешь, что теперь в случае тревоги гостиные всех факультетов блокируются. Куда бы они дели этих первоклашек в случае нападения?

— Ладно, — нехотя согласилась девушка, — проведу внеочередной инструктаж на эту тему. Со всеми!

Нотт почти добродушно усмехнулся.

— Пусть будет со всеми. Но заметь, что твои косячат в несколько раз чаще, чем мои.

Небольшой простенок рядом с ними повернулся с легким скрипом.

— Твои, мои... опять завели свою шарманку... Всем привет!

— Ребята, давайте жить дружно!

Все головы в гостиной дружно повернулись к вновь прибывшим.

— Гарри! — обрадовалась Гермиона. — Ты очень вовремя. Нам нужно переговорить.

Поттер схватил за рукав своего спутника и подтолкнул его к Грейнджер.

— Вот с Драко и переговори. А мне с Теодором пообщаться надо.

С этими словами Гарри шагнул к Нотту, показывая глазами, что им нужно отойти в сторонку.

Гермиона несколько разочаровано проводила их взглядом и повернулась к Драко, который стоял перед ней с равнодушно-скучающим видом. Этот вид мгновенно наэлектризовал ее. Вытащив из кармана небольшой пергамент, она обрушила на слизеринскую половину руководства целый список требований и пожеланий...




* * *




Прихватив с собой Забини, Нотт и Поттер направились в штаб.

Так называлась небольшая комната в глубине \"казармы\". Если спальные комнаты располагались слева и справа от прохода, то эта находилась в торце и не была защищена сексистской лестницей.

— Говорили с ними?

— Да, — качнули головами Нотт и Забини.

— И как?

— Они согласились.

Теперь уже кивнул Гарри. Другого он и не ожидал.

Значит, парочка молодых Пожирателей, провалившая задание Темного Лорда, сегодня ночью покинет пределы Хогвартса и станет глазами и ушами гвардии за его пределами. И им еще предстоит выполнить одно деликатное поручение, чтобы кое-кто мог встретиться кое с кем для разговора с глазу на глаз.

Такой расклад полностью устраивал Поттера. Вместо обузы получится подмога. Вот только их знание о подземном ходе с антимагической зоной...

Впрочем, Поттер еще и сам до конца не понимал, почему это его беспокоит. Беспокоит, и все!

— Доведите их до трассы Ночного Рыцаря, чтобы на их палочках не осталось следа его вызова. Вот Сквозные зеркала для них. Вот деньги. Тут немного, но при экономной жизни на неделю хватит. Еще раз напомните им, что указания, получаемые по Сквозному зеркалу, они должны выполнять беспрекословно.

— Хорошо, — кивнул Нотт, рассовывая по карманам шпионские аксессуары. — Куда ты все смотришь, Блейз?

Э-э-э... — замялся Забини, — что-то шумно там в гостиной...



1) С благодарностью утащил фразу-вкусняшку у Чернокнижницы. Не корысти ради, а веселья для.


Глава 46. Гвардейские будни. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Гарри с Блейзом выскочили из штаба.

А в гостиной... то есть в \"казарме\" стоял дым коромыслом!

Разъяренная Грейнджер, стиснув кадык Драко одной рукой и, направляя ему конец волшебной палочки точно между глаз, кричала на слизеринского Избранного.

— Мне плевать, что ты руководитель гвардии и ходишь на пару с Поттером в обнимку с портретом Основателей! Но если ты еще хоть раз, белобрысая морда, посмеешь обидеть домовика, то я тебе!..

— Моргала выколю! — заорал Гарри и бросился на помощь своему парню.

Гермиона, сбитая с толку воплем Гарри, на мгновение ослабила хватку на горле обидчика эльфов, и Драко сумел отшатнуться, одновременно делая конвульсивный вдох.

Гарри рванул Драко за плечо на себя и тут же развернулся, подставив гневу Гермионы свою спину.

— Защитничек! — и крепенький кулачок врезался Поттеру между лопаток.

— Полегче, Гермиона! Я же домовиков не обижал!

— Предатель идеалов!

И второй крепенький кулачок впился Поттеру под правую лопатку.

— Герми, да оставь ты что-нибудь Темному Лорду! — завопил Гарри, отодвигая Драко подальше от перманентной расправы. — Том потеряет сон и аппетит, если узнает, что кто-то укокошил меня до того, как он сам до меня добрался! Будь же гуманной!

Взъерошенная и пунцовая Гермиона остановилась, тяжело дыша.

Столпившиеся в гостиной гвардейцы, вытаращив глаза, наблюдали за конфликтом, не понимая, смеяться им или плакать.

— Что здесь происходит? — железным голосм поинтересовался Нотт. — Грейнджер! Ты хочешь лишиться значка старшего гвардейца? Что это еще за рукоприкладство?

— Не пыли, Теодор! — толкнул его сзади Забини. — Без тебя разберутся.

Гарри на всякий случай пару раз оглянулся и, видя, что Гермиона остановилась, миролюбиво спросил:

— Кто мне объснит, что здесь произошло, тому ничего не будет.

— Я объясню!

Из несколько сумбурной обличительной речи Гермионы Гарри понял, что во время ее разговора с Драко рядом с ними появился домовик Малфоев, который передал ему какую-то записку. Получив ее, Драко жестом показал домовику, что тот должен повернуться, а когда тот выполнил его требование, жестоким пинком ноги отправил домокика в полет. И бедный эльф разбился бы об стену, если бы не успел в воздухе аппарировать! Это пример наглого и циничного издевательства на представителем угнетенной расы эльфов-домовиков!

Гермиона не сразу, но остановилась, услышав хохот в гостиной.

Ржали почти все.

Кроме гриффиндорцев и Поттера. А так как выходцев из факультета Слизерина было подавляющее большинство, то гриффиндорцы просто потерялись в этой веселящейся толпе. Только Блейз был мучительно серьезен, хотя и его подмывало заржать.

Гарри недовольно оглянулся по сторонам. Чего смешного они все нашли в выступлении Гермионы?

— Эй! Ну-ка, хватит ржать! — вдруг рявкнул Сонорусом Драко за спиной Гарри. — У нас очередная встреча двух цивилизаций.

Воцарилось подобие тишины, нарушаемой лишь остаточным похрюкиванием и сопением весельчаков.

Поттер выдержал паузу, пока самые смешливые не заткнулись.

— А теперь объясните мне, что вас рассмешило.

— Можно, я объясню? — предложил Нотт.

Гермиона пожала губы, а Гарри нехотя кивнул.

— Видите ли, мисс Грейнджер, тот пинок, которым мистер Малфой (Драко дернулся) наградил своего домового эльфа, насилием не является. Или, объясняя доступным для вас языком, этот пинок, есть не совсем пинок, оставаясь пинком при визуальном ознакомлении...

— Теодор, прекращай насчет доступной формы и прочего, а то огребешь! — негромко, но с ощутимой угрозой заявил Забини.

— Ладно, Ромео...

— Эй!

— Молчу. То есть, продолжаю. Дело в том, что домой эльф, принадлежащий семье студента Хогвартса, может аппарировать на его территорию для выполнения поручения. Это поручение должно быть связано только со студентом, иначе магия не пропустит его обратно. А как удостовериться, что поручение выполнено? Самый простейший вариант — оставить на эльфе материальный след. И простой пинок ногой — самый безобидный и подходящий вариант. Родные, отправившие эльфа, всегда увидят это след и поймут, что поручение выполнено добросовестно.

Гермиона смотрела на Нотта и выражение ее лица менялось с взбешенного на презрительное.

— Я объяснил, надеюсь? — Теодор скользнул взглядом по лицу Поттера и Гермионы.

И насторожился.

Выражение лица Поттера ему не понравилось.

— Нотт, а ты погладить по голове своего домовика не пробовал? Или одобрительно похлопать по плечу? — Гарри был сама невозмутимость, но глаза его потемнели.

В гостиной взметнулся невнятный ропот и стих.

— Не пробовал, — напрягся Теодор, — а надо было?

— А ты попробуй. Доброе слово и кошке приятно, а тут разумное существо, которое тебя кормило, поило, дерьмо за тобой убирало, не требуя за это ничего. А ты его сапогом...

Всем присутствующим, особенно слизеринцам, стало как-то неуютно, как будто в гостиную влетели холодные снежинки и беспощадно хлещут их по щекам.

— Так принято было... — растерялся Нотт, — столько поколений...

Гарри пожал плечами.

— Когда-то люди и людоедством жили. Может сошлешься и на этот опыт в качестве древней солидной традиции, а? Одними традициями, Теодор, не проживешь.

Гарри провел взлядом по всем присутствующим, чтобы дать понять, что их это тоже касается, и обернулся к Драко.

— Пошли, троглодит ты мой ненаглядный! Закажу тебе в Австралии уги, чтобы домовикам не так больно было...

Поттер стиснул плечо Драко и аппарировал вместе с ним...


Глава 47. Размышления и решения. Часть I

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



— Какая-то ерунда получается, Драко! — разочарованно подвел итог своим размышлениям Поттер и выплюнул окурок. — Эванеско!

— Ловко у тебя получилось, — лениво процедил Драко, наблюдая, как окурок в полете превратился в туманное облачко и исчез.

— Ты меня слушаешь? — повысил голос Гарри. — Или я к балдахину твоей кровати обращаюсь?

— Да ты в этой кровати проводишь времени больше, чем я. Это твой балдахин.

— Не увиливай от вопроса.

— А ты его задал?

— А ты его не понял? Я говорю, что какая-то ерунда получается, Драко!

— Ты об окурке своем?

— Сам ты окурок! — обиженно выпалил Поттер и соскочил с кровати. — Прикидываешься дурачком!

Он начал торопливо натягивать кроссовки.

Драко сел рядом.

— Гарри, не пыли. Расскажи толком, что тебя не устраивает...

— Все!

— Содержательно... — в стиле Снейпа протянул Драко.

— Я сейчас закончу то, что не успела сделать Гермиона, и придушу тебя окончательно, змееныш! — схватил его за ворот мантии Гарри.

Драко поднял обе руки вверх, как бы сдаваясь.

— Сколько душ на свете? — рявкнул Поттер.

— Не души, — вспомнил детскую считалку Драко.

Гарри схватил его в охапку и бросил на кровать лицом вниз.

— Бью по жопе от души!

Каждое слово Поттера сопровождалось увесистыми шлепками по заднице Драко.

Тот вывернулся и схватил Гарри за коленки... или не за коленки, а может, и не схватил, а нежно взял в ладони...

Короче, свет погас, видимо, подчинившись чьему-то невербальному приказу, и в спальне Избранных еще добрый час раздавались звуки возни и вскрики, постепенно уступившие место несдержанным стонам и довольно откровенно чмокающим звукам...




* * *




— А теперь расскажи, что за ерунда там у тебя получается, — умиротворенным голосом вопросил Драко, зажигая светильники в спальне.

— Погоди ты... Эванеско... Эванеско... Это не у меня ерунда получается. Это у нас с тобой ерунда получается.

— Ну, хорошо, — отрешенным голосом согласился Драко, — какая у нас с тобой ерунда получается?

— А такая, что мы изображаем бурную деятельность, но на деле не приблизились ни на шаг к главной цели!

Драко мотнул головой, не соглашаясь.

— А какая цель для тебя главная, Гарри?

— Уничтожение Волдеморта и всех его приспешников.

— Всех? — опасно спокойным тоном переспросил Драко, словно не расслышав.

Поттер покусал губы, потер лоб и нашел менее жесткую формулировку.

— Всех, кто останется верен Лорду!

Драко окаменел лицом и отвернулся.

— Ты же знаешь, что Он делает с предателями и отступниками, — голос его чуть дрогнул.

— Тогда пусть Снейп поделится с твоим отцом своим опытом, как пятнадцать лет быть шпионом и не попасться.

— Гарри, прекрати! — почти с отчаянием крикнул Драко.

— Я еще и не начинал, мистер Селвин.

Поттер был неумолим.

Драко безнадежно вздохнул и откинулся на кровать, заложив руки за голову.

— Секс, что ли, был плохой? — начал он вкрадчиво. — Так ты чмокал громче теленка. И я старался изо всех сил.

Гарри плюхнулся рядом с ним.

— Ты мне зубы не заговаривай. Пора встретиться с твоим отцом.

Драко несколько минут молчал, словно раздумывая.

— И что я ему скажу?

— Ничего.

— Как это?

— Я сам буду с ним разговаривать.

Драко приподнялся на локте и посмотрел в лицо Поттеру, не шутит ли тот. Гарри был серьезен.

— А я что буду делать на этой встрече? — он попытался до конца понять, куда клонит Поттер.

— Можешь на стреме постоять...

— Поттер!

— Не злись. Мне почему-то кажется, что лучше мне с твоим отцом с глазу на глаз переговорить.

Драко сел. Ему и в голову не пришло соглашаться с сумасшедшей затеей Гарри, но хотелось полностью разобраться в этом бреде.

— И почему тебе так кажется? — уже морщась от подозрения, что Поттер говорит все-таки серьезно, спросил он.

— Я при тебе буду стесняться.

Пока ошеломленный Драко беззвучно открывал и закрывал рот, как карась, выброшенный на берег, Поттер хлопнул его по плечу и подвел итог:

— Значит, решено! Связывайся с мистером Селвином и договаривайся о встрече. Можно там же, в кафе у Каледониан-роуд. Займись немедленно. А я пошел, мне еще кое-что сегодня надо сделать.

Гарри сорвался и, не слушая возмущенных междометий опешившего Драко, выскочил из спальни. В отдалении было слышно, как сработала \\\"вертушка\\\" у Сарацина.

— Совсем офигел! — только и смог выдавить из себя Драко. — Встречу ему организуй. Может, еще заодно и похороны заказать?

Из-за багета выглянул Салазар Слизерин.

— Не торопись. Подумай, как следует. Шаг рискованный, но очень неглупый и может иметь далеко идущие последствия.

— Даже если бы я согласился, — возмущенно возразил Драко, — как я свяжусь с ним? Через Снейпа? Так Северус меня цепями Кровавого барона прикует, но не пустит.

— Средство связи у тебя на руке, — пожал плечами Салазар и скрылся за багетом...




* * *




Гостиную в доме Дурслей расширили до таких размеров, что в одном из углов появился полупрозрачный контур угла соседнего дома. И лишь тогда все участники Ордена Феникса, прибывшие на общее собрание, с трудом разместились в этом помещении.

Все споры, уговоры, обвинения, оправдания и обсуждения уже закончились.

Шло голосование.

Люпин, избранный для подсчета голосов, еще разбрасывал на две кучки кусочки пергамента с голосами орденцев, а Дамблдор со стесненным сердцем уже понял, что самого нежелательного варианта развития событий не избежать.

Рядовые члены Ордена не поверили Поттеру.

Слишком много грязи было вылито на Избранного в прошлом году силами министерства и продажной прессы, и это не могло не сказаться на орденцах, которые в большинстве своем были простыми обывателями и были вынуждены пропускать через себя всю эту грязь.

Осадочек остался. И это еще в то время, когда Поттер сидел тише воды ниже травы. А что же они думают сейчас, когда Поттер начал ставить условия... да еще Малфой, который хоть и не Малфой, но все равно пусть и приемный, но сын приближенного Волдеморта, заточенного в Азкабан...

Как там говорят маглы?

Нет дыма без огня.

Вот этот дымок и подкоптил репутацию Поттера, подорвал веру в его избранность.

Покосившись на внушительную кучку пергаментов ПРОТИВ и сиротливый десяток ЗА, Дамблдор встал. Окинул взглядом напряженные лица, мрачно посмотрел на ухмыляющегося Хмури и возвышающегося за ним Кингсли. Оба были довольны. Они еще не понимали, что натворили. Сейчас поймут.

— Мистер Люпин, потвердите, пожалуйста, что большинством голосов пожелания и требования Гарри Поттера, поддержанные тремя руководителями Ордена Феникса, отвергнуты общим собранием.

— Да, Альбус. Абсолютное большинство членов Ордена отказало в доверии Гарри Поттеру.

Ремус говорил спокойно и даже несколько умиротворенно. Общее собрание подтвердило правильность его выбора на совете Ордена. Он еще не понял, какие выводы следуют из его заключения.

Зато это понял Кингсли. Усмешка на его лице увяла, и он начал энергично проталкиваться к Дамблдору. Но было уже поздно.

— Таким образом, — возвысил голос глава Ордена, — общее собрание отказало в доверии не только Гарри Поттеру, но так же Северусу Снейпу, Минерве Макгонагалл и...

— Альбус, подожди! — крикнул Кингсли.

— ...и Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору!

Мертвая тишина воцарилась в переполненной гостиной.

— Альбус... — неуверенно просипел из своего угла растерявшийся Хмури.

— Являясь основателем Ордена, которому отказано в доверии, я объявляю о роспуске Ордена Феникса! Решение объявлено на общем собрании и вступает в силу немедленно!

В гостиной начался жуткий турбулентный процесс. Кто-то рвался к Дамблдору, кто-то в растерянности искал глазами друзей, кто-то просто морщил лоб, еще не осознав, что сейчас произошло.

— Альбус, немедленно отмени...

Дамблдор, опустив голову, словно не желая ни на кого смотреть, поднял вверх руки. На мгновение над его головой с резким гневным клекотом появился Фоукс, сверкнула вспышка, и директор с грохотом исчез в языках пламени...


Глава 48. Размышления и решения. Часть II

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Дамблдор, сильно сутулясь и шаркая ногами, подошел к одному из шкафов с прыгающими, крутящимися и пыхтящими приборами, засунул в него руку по самое плечо и извлек на приглушенный свет кабинета... бутылку огневиски.

— Будешь, Гарри?

Вопрос прозвучал скорее для проформы.

Поттер был ошарашен.

— А разве преподавателям можно... э-э-э... со студентами?

— Во-первых, я не преподаватель. Во-вторых, ты уже месяц занятия не посещаешь, — вздохнул Дамблдор, — отчислять тебя пора. И у меня, как у директора, есть некоторые привилегии...

Он наполнил два бокала больше чем на треть и подтолкнул один из них к Поттеру.

— Ну, Гарри, за орден Феникса! — отсалютовал он бокалом, посмотрел, как Поттер неуверенно поднимает свой, и добавил: — Не чокаясь!

И почти залпом опрокинул огневиски себе в рот, умудрившись при этом не замочить ни усов, ни бороды.

— За орден... — нерешительно пробормотал Гарри и тоже опустошил бокал.

Директор нетерпеливо щелкнул пальцами, и на поверхность стола выпрыгнуло блюдо с бутербродами и пирожками.

— Круто, — Гарри, не теряя времени, схватил бутерброд с ветчиной.

Дамблдор польстился на пирожок с ливером.

Некоторое время они молча жевали, поглядывая друг на друга в целом вполне доброжелательно.

— Значит, ордена Феникса больше нет, — утвердительно произнес Гарри.

— Да, мой мальчик, орден Феникса умер, — кивнул директор, смахивая крошки с бороды.

— И что дальше?

— Что дальше? Да здравствует орден Феникса!

Остатки бутерброда чуть не выпали у Гарри изо рта.

— Как это?

— Ваша гвардия Основателей в одиночку не устоит перед министерством и Волдемортом. Надо организовывать людей, которые готовы сражаться против зла, но делать это надо по-новому. Старый орден исчерпал себя, и я слишком поздно понял это. Но именно в этом ты помог мне, Гарри.

Поттер неопределенно пожал плечами. Если директор считает, что он помог ему, то пусть так и считает. Ломать — не строить. Хотя если честно, то тут и ломать ничего не пришлось. Пальцем ткнули, и он сам рассыпался.

— За двадцать лет молодые и задорные бойцы превратились в озлобленных террористов или напуганных обывателей. И то, и другое одинаково плохо, — продолжил Дамблдор, горько кивая куда-то в пространство. — Нужна свежая кровь!

И тут Гарри ощутимо передернуло.

Опять кровь.

Всем нужна кровь!

Одним чистая, другим свежая, третьим голубая, четвертым вкусная...

Достало, нах!

— А может быть, хватит крови, директор? — тихо спросил Поттер, но таким тоном, что передернуло уже директора.

— Гарри, мальчик мой, я совсем не это хотел сказать...

— Лучше расскажите мне, — перебил его Поттер, — что именно кроется за мутными слухами о бессмертии Волдеморта? Помнится, вы что-то такое обещали мне в конце прошлого курса. Слишком много непонятного накопилось за время моей учебы. Начиная с дневника Тома Реддла, который, являясь неким воспоминанием, мог подчинять себе студентов и управлять василисками. Почему при этом именно ядом василиска удалось его остановить? А на первом курсе Волдеморт сумел подселиться в преподавателя и жил за счет крови убитых единорогов, — в этом месте Поттер невольно поерзал задницей в кресле, — а потом живой и невредимый вылез из кипящего котла и тут же бросился меня убивать... Вам не кажется, что вы задолжали мне какие-то важные объяснения, директор?

Лицо Дамблдора окаменело. Он явно не ожидал от Поттера такого нападения.

— Гарри, право, сейчас не время. Это очень серьезный разговор, и я боюсь, что ты не готов к нему...

— Не лгите, профессор! Это вы не готовы. Еще не придумали, как изящнее скормить мне очередную байку? Тогда хочу предупредить вас, что если я не получу ответы на свои вопросы от вас, то немедленно начну искать их на ТОЙ стороне!

Гарри оттолкнул бокал и встал.

— Подожди, Гарри! — в голосе Дамблдора прорезались панические нотки. — Ты очень торопишься. Там есть такие моменты, которые могут шокировать тебя...

— Что? — переспросил Поттер и рассмеялся недобрым смехом. — Шокировать? Меня? Да вы шутите, директор. Даю вам на размышление два часа. Если надумаете рассказать, то учтите, что я приду с Драко. А если нет... то я вас предупредил.

Гарри направился к выходу, притормозил у двери, оглянулся на Дамблдора и добавил:

— Кстати, ваш огневиски очень ароматный, вот только безоар, — он ткнул себя пальцем в щеку, — не дал мне опьянеть. Но это к лучшему. Кто знает, что там еще могло быть в моем бокале.

И вышел из кабинета.

Некоторое время тишину в кабинете нарушало только то, что Дамблдор в растерянности барабанил пальцами по столу.

— Что же я просмотрел в его развитии? Что-то фундаментальное. Неужели одна только привязанность к Драко могла так сильно изменить его? Не верится. Скорее, годами набирал силу какой-то процесс, который я проглядел. И сильное чувство послужило лишь спусковым крючком для тех изменений, которые произошли в нем за считанные недели.

Дамблдор поднялся и прошелся по кабинету.

— И высказанные им сомнения по поводу дневника и яда василиска. Откуда он взял это? Фоукс!

Директор устроил фениксу настоящий допрос о подробностях схватки в Тайной комнате, в конце которого уставшая птица просто вспыхнула дымным пламенем.

— Интересно, — задумчиво пробормотал Дамблдор, усаживаясь обратно за стол, — почему Поттер сам не рассказал мне о том, что был ранен клыком василиска? Помешала детская застенчивость или...

И он задумался, посматривая время от времени на часы, зажженные невербальным заклинанием Темпус...


Глава 49. Седьмой или восьмой, но третий лишний...

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




Не прошло и часа, как Гарри и Драко получили приглашение в кабинет директора Хогвартса для участия в обсуждении неотложных школьных дел.

— Поттер, это приглашение — результат твоей утренней беготни по замку? — поинтересовался Драко.

— Ага.

— И что за вопросы там будут обсуждать?

— Понятия не имею, но догадываюсь.

— С твоими формулировками можно в Мунго загреметь, — вздохнул Драко, — с необратимыми повреждениями мозга. Давай одеваться...


* * *


Юный Фоукс приветливо курлыкнул им со своего насеста.

— Проходите сюда, — позвал их Дамблдор, показываясь из какой-то боковой двери.

Драко и Гарри обратили внимание, что портреты усопших директоров на стенах были необычно возбуждены и отчаянно жестикулировали, но при этом переговаривались только неразличимым шепотом.

Гарри первым заглянул в дверь и удивленно присвистнул.

— Ничего себе! Да у вас тут еще одна Тайная комната, директор.

— Заходите. Мы с профессором Снейпом уже давно ждем вас.

И действительно.

В просторном зале за массивным столом в кресле сидел Северус Снейп.

Еще три кресла, расставленные вокруг стола, ожидали остальных участников совещания.

При виде зельевара Гарри немного поджался, а Драко, наоборот, расслабился. Он не доверял директору, но безгранично верил, что крестный не причинит ему вреда никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Здравствуйте, профессор, — с язвительностью в голосе поприветствовал зельевара Гарри.

Драко чуть раздраженно ткнул его в бок.

— Отмечаю без удовольствия, что манеры у вас все еще те, Поттер, — внешне невозмутимо отозвался Снейп.

— Что поделать, в замках у знати не обретался, этикету не обучался!

Вместо ожидаемого раздражения Снейп вдруг довольно спокойно усмехнулся и откинулся на спинку стула.

— По части замков и мэноров — это не ко мне, Поттер.

Драко, потеряв терпение, ущипнул Гарри и прошипел ему на ухо:

— Да заткнись ты! Что на тебя нашло?

Но Поттер уже и сам понял, что его заносит куда-то не туда, и, по изящному выражению Драко — заткнулся.

— Садитесь, садитесь, — засуетился Дамблдор, делая вид, что не заметил маленькой стычки педагога и студента. — Надо обсудить наиважнейшие вопросы.

— Надеюсь, это не займет слишком много времени? Мне еще проверять работы двух курсов, — небрежно заметил Снейп.

— Наиважнейшие вопросы! — повысил голос Дамблдор и положил на стол старинную книгу.

Зельевар резко выпрямился и впился взглядом в затертую обложку.

— Ты с ума сошел, — почти прошептал он, кидая напряженный взгляд на Поттера.

Драко отметил в этом взгляде что-то похожее на страх, и сам невольно напрягся. Крестный, сколько он его помнил, никогда и ни на кого так не смотрел. Даже на Волдеморта!

Что происходит?

С этого момента Драко включил свое восприятие на максимум, чтобы не упустить даже самых мелких деталей этого странного совещания.

— Ты уверен? — продолжил Снейп вполголоса, обращаясь исключительно к Дамблдору. Взгляд его теперь был прикован к книге.

Директор пропустил все восклицания и вопросы Снейпа мимо ушей и продолжил:

— «Тайны наитемнейшего искусства»! Это старинная книга, посвящённая самой тёмной магии.

Гарри посматривал на книгу без особого интереса, но не перебивал. И на том спасибо.

Директор набрал воздуха в грудь и заговорил...

Начало рассказа о хоркруксах Гарри и Драко слушали внимательно, но явно не понимали, зачем им все это рассказывают. Но когда Дамблдор дошел до создания хоркруксов Волдемортом, и когда они сообразили, что это и есть то самое бессмертие, которое приписывают Темному Лорду, то у них захватило дух.

У Драко от отчаяния.

У Гарри от злости.

— Он что, действительно бессмертный?

— Это главная тайна мерзавца! И вы столько лет об этом молчали?!

Одновременные вопли слились в единый негодующий рев.

— Силенцио! — заткнул их Снейп.

Гарри немедленно ткнул себя палочкой в горло, невербально отменяя заклятие немоты, и продолжил возмущаться.

Снейп с некоторой растерянностью воспринял столь легкое избавление от своих чар, но обновлять их не стал.

Или не решился.

— Есть тайны, которые убивают, Гарри! — властно остановил Дамблдор поток возмущения Поттера.

— Это не про меня, директор...

— А ты не один живешь на этом свете, Гарри! — перебил его директор, повысив голос.

Гарри осекся, скрипнул зубами и рухнул обратно в свое кресло. Дамблдор, наверное, прав. Он действительно не один. И забывать об этом нельзя.

Воцарилось молчание. У Поттера цвет лица медленно приходил в норму. Снейп сидел, устремив взгляд в противоположную стену. Дамблдор ждал, когда можно будет продолжить.

А Драко в стопицотый раз пытался невербально вернуть себе голос.

Не вернул.

Выразительно забарабанил пальцами по столу, привлекая внимание Гарри.

Тот спохватился и взмахнул палочкой.

Снейп прищурился. Движение не идеальное, но в целом грамотное. И когда это Поттер натренировался?

— Продолжим, — как ни в чем не бывало предложил Дамблдор. — Я хочу рассказать вам о том, где находились уже уничтоженные, и где находятся оставшиеся хоркруксы Волдеморта.

Драко заметил, что Снейп снова бросил странный короткий взгляд на Поттера.

Пока директор разливался соловьем о том, как он ловко и умело уничтожал какие-то кольца, чашки, медальоны и диадемы, Драко слушал вполуха, больше сосредоточившись на выражении лица крестного.

— Но один из хоркруксов был уничтожен тобой, Гарри.

Тут Драко вздрогнул.

— Да, да, не делай удивленное лицо, Гарри. Это тот самый дневник Тома Реддла, который Люциус Малфой подбросил Джинни Уизли. Бедняжка тогда чуть не погибла.

Дамблдор, наклонив голову набок, выжидающе смотрел на Поттера. Снейп тоже чуть заметно напрягся и крепче сжал свою палочку.

Вот это уже совсем не понравилось Драко.

Что тут происходит? Чего они ждут? Чего опасаются?

Впрочем, Гарри совершенно естественно выразил свое изумление, и атмосфера за столом заметно разрядилась.

Минут десять ушло на воспоминания, которые были Драко очень интересны — он даже немного отвлекся от своих наблюдений и подозрений.

Эпичная битва с василиском, появление Реддла, набирающего силу по мере того, как слабела рыжеволосая Джинни, появление Фоукса — все это поражало воображение, особенно если вспомнить, сколько лет тогда было Гарри. Даже Снейп смягчил выражение лица и слушал с интересом.

Офигеть!

Оживление продержалось за столом с четверть часа и пошло на убыль.

— Так вот, мы подошли к самому важному моменту, — сказал директор. — Осталось разобраться с оставшимися хоркруксами.

Гарри тут же посерьезнел. Драко опомнился и продолжил наблюдение за крестным.

— Итак, — голосом фокусника, готовящегося вытащить кролика из шляпы, заявил Дамблдор, — Том Реддл хотел создать семь хоркруксов, так как число семь казалось ему имеющим наиболее сильную магическую составляющую. И он создал эти семь хоркруксов!

— Стоп! — потер шрам Гарри. — Я насчитал пока только пять.

— Правильно! Шестой хоркрукс — это змея Нагайна.

— А седьмой?

— Седьмой хоркрукс — это сам Волдеморт!

Гарри и Драко негромко ахнули.

— Почему? — первым опомнился Поттер.

— Ну, как почему? — снисходительно улыбнулся директор. — Он же потерял тело и существовал в виде духа, поочередно вселяясь в существа, которые мог захватить.

— В том числе и в человека? — Гарри с неприятным чувством вспомнил Квиррела.

— В том числе, — кивнул Дамблдор. Взгляд его снова стал колючим.

— Но это как-то непохоже на остальные хоркруксы, — пожал плечами Поттер, — из затылка Нагайны лицо Волдеморта не торчит. Дух без тела и хоркрукс — это ведь не одно и то же?

— Боюсь, я не смогу ответить на этот вопрос, мальчик мой, — с отработанным мудрым выражением на лице развел руками Дамблдор. — Даже в этой ужасной книге нет ответов на все вопросы. Но могу тебя уверить, что с той же Нагайной Волдеморт связан очень тесной ментальной связью. Впрочем, нельзя исключить, что у Тома Реддла может оказаться еще один хоркрукс, о котором не знает даже он сам. Сильные темные волшебники не всегда замечают последствия своих злодеяний.

Драко показалось, что Снейп сейчас вскочит на ноги — с такой неприкрытой яростью он метнул взгляд на директора.

— Итак, — бодро подвел итог Дамблдор, — нам необходимо разработать план по уничтожению змеи Лорда. Это первоочередная задача! Прошу всех подумать и дать свои предложения. На этом наше совещание считаю законченным.

Гарри покивал директору и в задумчивости откинулся в кресле.

Драко впился взглядом в Снейпа.

\"Крестный! Что происходит? Что за игры? Ответь мне!\" — мысленно завопил он. Такие внутренние крики крестника Снейп слышал всегда, но не всегда на них откликался.

Драко ждал, обливаясь холодным потом.

— Я, с вашего разрешения пойду, директор.

Голос зельевара буквально сочился... ядом? Нет. Злобой? Нет. А чем тогда?

Это презрение, понял Драко, и похолодел от плохого предчувствия.

Снейп направился к выходу и в дверях обернулся.

Поттер как раз повернулся к ним затылком, задал Дамблдору какой-то уточняющий вопрос и слушал его неторопливый ответ. Директор явно был доволен.

Лицо Снейпа исказила горькая гримаса. Глядя на Поттера поверх головы Драко, он взмахнул палочкой, вычертив в воздухе огненный знак.

Зельевар уже покинул комнату, а знак рассыпался еще раньше, но оцепеневший Драко все еще видел его отражение, навсегда отпечатавшееся в памяти.

Этот знак был точной копией шрама Гарри, и сквозь него словно просвечивали багровые угли... камина?

Нет.

А что это за знакомый злобный багрянец?

Что это?

Великий Мерлин и Моргана! Да это же... Это...

Драко вскочил и бросился прочь от этого ужаса, который ему даже не показал, а на который только намекнул крестный.

— Ты куда? — раздался позади удивленный, но спокойный оклик Гарри.

Нет! Только не сейчас!

Если он остановится, то додумает какую-то мысль до конца, и вся его новая жизнь рухнет и погребет его под своими обломками.

Драко, как безумный, рвался в гостиную Основателей, забыв предъявить артефакт, но Сарацин и не пытался его задерживать, испуганно отскочив в сторону.

Влетев в спальню, он закружился по комнате, совершенно не понимая, что собирается делать и зачем он так спешил сюда. Его давили стены и потолок. Он не мог найти себе места. Потом обхватил руками голову и замер на мгновение, пытаясь привести в порядок растерзанные мысли.

\"Поттер — хоркрукс Темного Лорда!\" — взорвалось наконец в его мозгу.

И потолок рухнул, утаскивая его в спасительное небытие...


Глава 50. Разбежаться и забыться


POV Драко

Сейчас Поттер придет сюда, сверкая улыбкой, и будет строить планы, как убить гадюку Лорда. А мне нужно будет все это вытерпеть, не подавая вида, что я ЗНАЮ!

Великая Моргана! За что мне все это?

Жизнь превратилась в череду предательств и обманов, которые как Бомбарды летят мне прямо в лоб, только что шрамов не оставляют.

Сначала страшное поручение Лорда, потом чокнутая тетка Белла, со своей чертовой откровенностью. Лучше бы молча убила и все!

Превратила все прошлое в жуткое наваждение, стерла в порошок все привязанности, убила сыновью любовь к родителям, один из которых оказался мерзавцем, а вторая — слепой курицей.

Потом случилось нечто волшебное — злейший школьный враг превратился в возлюбленного! Мерлин мой, какое это было счастье!

Почему было? А потому что теперь за его спиной проглядывает мерзкая змеиная образина в багровыми углями глаз. Потому что теперь ни в чем нельзя быть уверенным. Где Поттер и где в нем затаившийся Темный Лорд? Кто возьмется разделить поступки и мысли одного и другого?

Если Нагайна не раз была продолжением тела и исполнителем воли своего властителя, то как узнать, кто лежит в твоих объятиях? Кто идет рядом с тобой? Кто тебя целует, наконец?



Драко не выдержал, вскочил с постели, быстро рассовал по карманам какие-то нужные и не нужные мелочи и почти бегом покинул подземелье Основателей.

С картины Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин молча смотрели ему вслед...




* * *




Ориан Селвин аппарировал прямо на поляну, неподалеку от Визжащей хижины.

Драко сидел на пне с убитым видом и даже не поднял голову на звук аппарации.

Ориан осмотрелся по сторонам и направился к сыну. Он ни разу не сомневался в том, что это не ловушка, но малопонятная и сумбурная речь Драко, отправленная ему через перстень наследника, смутила и насторожила его.

— Что случилось, Драко? — остановился он напротив.

— Надо переговорить, — глухо отозвался Драко, по-прежнему не поднимая головы.

— Это я понял. Здесь, конечно, безлюдно, но я предпочел бы более надежное место для разговора.

Драко пожал плечами.

— Если не возражаешь, мы аппарируем отсюда в одно укромное убежище и там переговорим спокойно.

— Хорошо, — безразлично кивнул Драко.

Он тоже ни минуты не сомневался в том, что Селвин не подвергнет его жизнь опасности.

Ориан шагнул к нему и положил руку на плечо. Раздался негромкий хлопок групповой аппарации, и поляна опустела.




* * *




Гарри оббегал всю гостиную Основателей, не нашел Драко и в недоумении присел на кровать.

Как-то странно Драко смотрел на него в конце совещания у Дамблдора. Какое-то странное выражения лица, но смутно знакомое. Где, когда и при каких обстоятельствах на него так смотрели?

Гарри прилег и задумался. Он даже глаза закрыл, мысленно прокручивая события в памяти.

И вдруг вспомнил.

Он рывком сел.

Дуэльный клуб. Помост. Гадюка, шипящая на Джастина Финч-Флетчли. Он сам, уговаривающий змею на парселтанге не нападать на Джастина. Бледное лицо Драко и потемневшее лицо Снейпа, глядящего на него со смесью страха и отвращения. Смесь страха и отвращения...

Смесь страха и отвращения — вот что было во взгляде Драко!

Поттер обхватил голову руками.

Почему?

Из-за чего?

Сомнений не оставалось. В объяснениях Дамблдора Драко услышал и понял что-то такое, что ускользнуло от его внимания.

Но что именно?

Гарри уже не мог сидеть спокойно и заметался по гостиной так, как недавно метался здесь Драко.

— Гарри, — негромко окликнули его с портрета.

Годрик выступил из-за багета.

Гарри на мгновение замер, оглянувшись на него.

— В угловом шкафу есть небольшой Омут Памяти. Возможно, он тебе пригодится.

И скрылся за багетом.

Гарри в два прыжка оказался у шкафа, распахнул его и обнаружил сосуд с туманно переливающейся субстанцией.

Спустя несколько мгновений Омут Памяти стоял на столе, а Гарри первый раз в жизни тянул из виска нить воспоминания. Как ни странно, для этого нужно было всего лишь сосредоточиться на нужном воспоминании и произнести \"Акцио мемори\". И тут без подсказки Годрика тоже не обошлось.

Гарри склонился на Омутом и вновь очутился в совещательной комнате кабинета директора.

И вот теперь он увидел все.

И театральные ужимки Дамблдора, и перекосившееся от гнева лицо Снейпа, когда Дамблдор произнес:

\"... нельзя исключить, что у Тома Реддла может оказаться еще один хоркрукс, о котором не знает даже он сам. Сильные темные волшебники не всегда замечают последствия своих злодеяний...\"

И ужас в глазах Драко в тот момент, когда Снейп в дверях рисует палочкой до боли знакомый зигзаг шрама...

Гарри почувствовал, что под его ногами разверзлась земля. Все кусочки паззла, раскиданные по воспоминаниям разных лет, сложились в страшную и безнадежную картинку — он хоркрукс Темного Лорда!




* * *




Гарри вышел из камина гостиной дома Блэков. Отчаяние первых минут после страшного открытия уже стекло вниз и застыло ледяным комком где-то в районе солнечного сплетения.

Кикимер встретил его подобострастными приветствиями и славословиями подвигов Россомахи.

— Заткнись! — на ходу бросил ему Гарри. — В доме есть какой-нибудь мешок с Незримым Расширением?

— Не к лицу благородному хозяину брать в руки какие-то мешки! — обиженно проворчал домовик и аппарировал. Спустя минуту он вернулся с небольшим кожаным саквояжем почти современного вида.

— Это что такое?

— Саквояж Ковертли. Полезный объем двести кубических футов.

— Откуда он у тебя.

Домовик поджал губы.

— Отвечай!

— Это саквояж Альфарда Блэка, — неохотно ответил Кикимер.

\"Вот тебе на! Саквояж моего деда!\"

Гарри взял саквояж в руки и внимательно рассмотрел его. Вещь солидная и по-своему стильная в своей несколько нарочитой старомодности. Такой саквояж можно представить, например, в руках доктора Ватсона, сопровождающего Шерлока Холмса.

\"Великий Мерлин, какая чушь лезет в голову!\"

Поттер решил воспользоваться саквояжем, но кое-что надо было уточнить.

— И как в нем найти нужную вещь?

— Просто открыть и призвать то что надо.

— Понятно.

Гарри занялся сборами. К его удивлению Кикимер не уходил, а как-то нерешительно топтался рядом.

— Что ты хочешь?

— Хозяин отправляется путешествовать? Может ли Кикер быть полезным при сборах?

Гарри на мгновение задумался, сдвинув брови, а потом кивнул головой.

— Можешь. Тащи сюда все, что может пригодиться в длительном путешествии без спутников, а я буду выбирать.

— А как же друг хозяина — мистер Парралакс?

— Забудь о нем. Если он сюда придет, запрещаю тебе рассказывать ему обо мне.

— Кикер не будет рассказывать, — разочаровано опустил уши домовик.

— Займись делом.

Спустя час Гарри был полностью собран. К его удивлению в кладовых дома нашлось довольно много маггловских вещей, что давало ему возможность выбрать себе убежище хоть в магическом, хоть в немагическом мире.

Опасаясь, что кто-то может наведаться на Гриммо, Гарри решил уйти немедленно. Был соблазн вызвать такси, но оставлять лишнюю ниточку для возможных преследователей, было неразумно. И Поттер решил уйти пешком, как обычный лондонский пешеход.

У самой двери его остановил чуть ли не горестный всхлип Кикимера.

— Кикер будет ждать своего хозяина.

Гарри повернулся к нему и невесело усмехнулся.

— Ну хотя бы ты... спасибо.

И вышел из дома.




* * *




Звонок дребезжал уже почти минуту, когда за дверью послышалось движение.

— Кто там в такую рань? Хватит трезвонить!

— Уже пять часов вечера.

— Да-а?

Дверь приоткрылась, в нее выглянула заспанная физиономия парня. Его наряд ограничивался трусами не первой свежести.

— Ты Джек или Джон?

— Джек. А ты откуда знаешь?

— Я по объявлению.

— А-а-а-а... ну заходи.

И оставив дверь открытой, пошаркал в комнату.

Гарри вошел, осматриваясь. В свое прошлое посещение он совершенно не рассмотрел эту берлогу, охваченный в начале гневом, а в конце раскаянием в отношении Драко. Сейчас была возможность осмотреться.

Ну, что ж, могло быть и хуже.

Он поставил саквояж на пол. Парень показался из комнаты уже в джинсах и футболке.

— Как тебя зовут?

— Блэк.

— Это имя или фамилия?

— Какая тебе разница?

— И то верно. Проходи.

Квартира оказалась двухкомнатной с маленькой кухней и таким же маленьким санузлом.

— Ты по объявлению, Блэк, да только такое дело — Джон свалил.

— Куда свалил?

— В туман! Бросил он меня.

— Поругались?

— Ну да, разосрались мы с ним окончательно. Он давно уже на сторону смотрел. Завел себе другого. Как раз из таких клиентов, как и ты. Так что, объявление наше устарело.

В принципе такой оборот Поттера вполне устраивал. Меньше вероятности что эти парни разболтают о нем кому-нибудь.

— И жрать в доме нечего.

Гарри заглянул во вторую комнату. Обстановка спартанская, но кровать есть.

— Я пару дней перекантуюсь у тебя?

— Да хоть насовсем оставайся, если деньги есть. Ты парень симпатичный, — попытался прижаться к нему Джек. Гарри выставил руку.

— Не все сразу. Сходи в магазин, купи поесть и выпить, и сигареты захвати.

— Можно найти покурить и кое-что покрепче, — намекнул Джек, но увидев выражение лица Поттера дал задний ход, — я пошутил. Давай бабки.

Гарри выдал ему две заранее приготовленные двадцатки. Джек быстро напялил на босу ногу растоптанные кроссовки и выскочил за дверь.

Деньги Поттер взял на Гриммо в комнате у Драко. Пачка купюр была довольно толстая и он здраво рассудил, что Джеку о ней знать совершенно не обязательно.

Гарри приехал в этот район на метро, а потом шел пешком под моросящим дождем. Проходя мимо Голубого зала, он чуть не поддался искушению зайти и выпить чего-нибудь согревающего, но в конце-концов решил, что чем меньше людей его увидит, тем лучше.

Он зашел в ванную и проверил, есть ли горячая вода. Вода была, правда не слишком горячая, но душ принять можно.

Он занес саквояж во вторую комнату и наложил на него Маглоотталкивающие чары.

Потом присел на кровать и задумался.

Временное убежище у него есть, теперь надо решить, что делать дальше...


Глава 51. Монстр или жертва


Перетерпев внутренний мандраж после групповой аппарации, Драко осмотрелся по сторонам.

Они стояли на небольшой поляне, со всех сторон окруженной деревьями и кустами.

— Где мы?

Ориан сосредоточенно вел палочкой по периметру поляны и некоторое время не отвечал.

— Это мой охотничий дом. О нем не знает почти никто. Здесь мы сможем переговорить спокойно.

— И где он?

— Иди за мной.

Они подошли к краю поляны, которая оказалась окаймлена не просто кустами, а какими-то колючими зарослями, образующими живую изгородь.

Селвин взмахнул палочкой, и кусты раздвинулись на ширину, достаточную, чтобы можно было протиснуться боком.

Опасаясь оставить на колючках добрую часть мантии, Драко протиснулся через изгородь вслед за отцом. Его взору открылся небольшой одноэтажный дом с мансардой и открытой верандой.

На веранде стоял стол. У стола стоял стул. На стуле сидел Снейп.

Драко сначала не поверил своим глазам, а потом испугался, что сейчас может произойти стычка между отцом и крестным.

Словно услышав его мысли, Ориан обернулся и сделал успокаивающий жест.

— Это я попросил мистера Снейпа прибыть сюда.

У Драко отлегло от сердца. Возможность некоего союза, или хотя бы взаимодействия между ними была бы сейчас весьма кстати.

Ориан усадил Драко за стол, а сам скрылся в доме. Снейп кивнул ему, приветствуя, словно они и не расстались в кабинете директора Хогвартса всего час тому назад.

Драко чувствовал себя странно смущенным и молчал, не зная, о чем сейчас можно говорить с крестным.

Из дома вернулся Селвин с подносом, на котором стояла темная бутылка и три бокала.

Драко немедленно вскочил, чтобы помочь, но отец отрицательно помотал головой, поставил поднос на край стола и расставил бокалы.

— Домовиков здесь нет, — объяснил он, — сюда даже совы не летают, над домом антиаппарационные чары и трехслойная защита.

— Трехслойная? — переспросил Драко.

— От светлой магии, от темной магии и от маглов.

Он разлил напиток по бокалам.

— Я здесь почти не пользуюсь магией и вас прошу воздерживаться. Я берегу этот дом на случай крайних обстоятельств и не хочу, чтобы его обнаружили.

Драко недоверчиво искривил губы.

— Понимаю тебя, — спокойно продолжил Ориан, — сигнал Лорда достанет меня и здесь, но дом не выдаст моего расположения.

— Разумно, — заметил Снейп, рассматривая на просвет жидкость в бокале.

— Прошу, — показал Селвин на бокал Драко и пригубил свой.

Это был виски. Судя по аромату и послевкусию — очень дорогой и выдержанный виски.

— Огденский? — спросил Снейп, обозначая знакомство с предметом.

— Нет. Это \"Гленливет\". В этот дом я избегаю приносить напитки, имеющие магический след.

— Прекрасный виски, Ориан.

— Благодарю, Северус.

\"Ого? А они на короткой ноге. И когда успели?\"

Какое-то время они молчали. Снейп с Орианом смаковали виски, а Драко никак не мог решиться заговорить.

— Ладно, Ориан, — заговорил первым Снейп, — пора сообщить твоему сыну и моему крестнику, что ты в курсе ситуации и знаешь о хоркруксах Лорда и о серьезных подозрениях в том, что один из них находится в голове у Гарри Поттера.

Драко поперхнулся, руки его задрожали.

— Ты рассказал ему? — метнул он взгляд на Снейпа.

— Видишь ли, Драко, — ответил вместо него Ориан, — о многом я и сам догадывался. Многолетняя служба Лорду дала возможность накопить немало наблюдений и более или менее достоверных сведений и догадок о нашем властителе. Но ты прав, такую детальную информацию о тайнах Лорда я узнал от мистера Снейпа. Поэтому хотелось бы сейчас обсудить сложившуюся ситуацию и оценить все риски, из нее вытекающие.

Драко глотнул виски и откинулся на спинку стула. Такой поворот событий был не слишком приятен, но избавлял его от необходимости самому рассказывать отцу все эти невыносимые подробности.

— Сопоставив некоторые события по датам и действующим лицам, — продолжил Селвин, — можно попытаться сравнить поведение двух живых гипотетических носителей хоркруксов Лорда. Я имею ввиду змею Нагайну и Поттера.

Это было уже интересно, хотя Драко покоробило, что Гарри будут сравнивать со змеей.

— Разумеется, мы должны учитывать разницу между представителем пресмыкающихся и гомо магикус, но некоторые сравнения сделать можно. Как вы считаете, Северус?

— Думаю, что вы правы, Ориан. Я бы начал с нападения Нагайны на Артура Уизли в отделе невыразимцев. Это был довольно сложный случай, когда Лорд управлял змеей и то же время как-то транслировал зрительные образы змеи Поттеру. Необычная ситуация, не правда ли? Насколько мне известно, это единственный случай, когда подобные образы шли не напрямую от Лорда, а через посредника, которым была Нагайна.

— Перед этим нападением Лорд несколько дней уединялся с Нагайной, — продолжил Селвин. — И когда Лорд собирал нас, Нагайна спала, как убитая. Из чего я заключаю, что эти занятия были для нее очень утомительны.

— Ты считаешь, что он ее дрессировал?

— Скорее, приучал к внешнему ментальному управлению. В его случае это было не слишком сложно, потому что, по всей видимости, Нагайна — это фамилиар Лорда.

— Фамилиар? — переспросил Драко.

— Ну, вы же знаете требования к фамилиарам. Выносливость и самодостаточность, пробужденное сознание и полное подчинение своему хозяину. Все это у Нагайны в полном комплекте.

— А при чем здесь хоркрукс? — запутался Драко.

— Совершенно резонный вопрос. Именно это мы и пытаемся понять. Итак, влияние Лорда на Нагайну достаточно правдоподобно объясняется без всякого хоркрукса, — продолжил Снейп, — а теперь оценим, какие резоны были у Лорда, если он действительно поместил хоркрукс в змею. Какой смысл делать своего фамилиара еще и хранилищем части своей души?

— А сколько живут змеи?

— Хороший вопрос, — кивнул Снейп. — Обычная гадюка живет в природе не дольше пятнадцати лет. Согласно исследованиям, продолжительность жизни змеи напрямую связана с ее размерами. Питоны, например, живут уже до тридцати лет. Нагайна — гигантская гадюка, значит, может прожить лет пятьдесят-шестьдесят.

— Для заявленного бессмертия Лорда это явная мелочь, — кивнул Селвин, соглашаясь со Снейпом.

— Вы к чему ведете? — насторожился Драко.

— Пойми, что хоркрукс — это защитная оболочка части души или ментальности, если угодно. Он выполняет только функцию защиты. У него нет и быть не может постоянной связи со своим хозяином. Это нарушало бы его неуязвимость. Он способен воспринять один-единственный сигнал, который пробуждает его после смерти хозяина, но и здесь есть тонкий момент. Если хоркруксов много, и все они получили сигнал о смерти хозяина, то кто из них становится активным? Не могут же они ожить все одновременно?

Драко задумался. Селвин и Снейп спокойно ждали его догадок.

— Может быть, тот, который ближе? — предположил Драко.

— Для таких магических взаимодействий расстояние не играет большой роли.

— Тогда что?

— Первым стал активен дневник Лорда, который был создан им еще на старшем курсе Хогвартса.

— Вы хотите сказать, что они по очереди оживают, что ли?

— Скажем так, есть предположение, что они активируются в порядке создания.

— А если так, то Гарри...

У Драко перехватило дыхание.

— После развоплощения Лорд уже не мог создавать хоркруксы. Отделенная часть души уже не способна разделиться еще раз, — медленно сказал Снейп. — Если допустить, что в Поттера помещен случайно созданный хоркрукс, то в очереди он занимает последнее место.

— То есть, если убить Лорда, то активируется некий предпоследний хоркрукс, который находится в Нагайне.

— Драко, предположение Дамблдора о хоркруксе в Нагайне нам с твоим отцом кажется надуманным. Хорошо зная Лорда, мы не сомневаемся в том, что он по своей воле не стал бы помещать часть своей души в живое существо. Мы даже подозреваем, что директор специально скормил вам с Поттером эту байку, чтобы отвлечь ваше внимание от чего-то важного, к чему вы подобрались, видимо, слишком близко.

Драко помотал головой и опрокинул в рот остатки виски.

— Ну, сволочь белобородая, — пробормотал он.

— Драко, где твои манеры? — укоризненно покачал головой Снейп.

Селвин лишь усмехнулся.

— Так в Гарри есть хоркрукс или нет? — спохватился Драко.

Снейп с Селвиным переглянулись.

— Дело в том, Драко, что мы этого не знаем, — осторожно сказал Селвин. — Если хоркрукс есть, то он не должен поддерживать связь с Лордом. Но эта связь существует, и объяснить ее существование пока не получается.

— Так что же делать?

— Поживешь какое-то время здесь, — ответил ему Снейп, — в Хогвартсе сейчас тебе делать нечего, потому что Поттер тоже покинул его в неизвестном направлении, и его местонахождение неизвестно. А мы попробуем собрать дополнительные сведения...




* * *




Гора окурков в пепельнице росла с пугающей скоростью.

Гарри побрезговал устраиваться для пирушки на огромной кровати Джека-Джона в комнате, поэтому они разместились за маленьким столиком на кухне.

Остатки лепешек, соуса чили, картошки фри, соуса дзадзики и надкусанные кебабы красовались на единственном большом блюде, которое Поттеру удалось найти на кухне. Джек даже и не знал, что оно у них есть. Кроме блюда, на столике поместились два стакана и сильно початая бутылка дешевого виски. Для тарелок места уже не хватило. Пепельницу поставили на подоконник, и форточку пришлось открыть, несмотря на то, что на улице было холодно.

Джек уже поведал Поттеру слезливую историю своей несчастной любви, тиская при этом под столиком его коленку, с явным намеком на то, чтобы Гарри его пожалел всеми доступными способами.

Гарри виски тоже развязал язык, но, памятуя о Статуте секретности, он сочинил историю о том, как был вынужден расстаться со своим парнем, потому что боялся подставить его.

Джек вообразил, что Гарри скрывается от полиции и не хочет навести ее на своего бойфренда.

— Мне п-плевать, кого и за что ты пришил, Гарри. Ты классный. Такому, как ты, любой д-даст, только н-намекни.

И смотрел на Поттера преданными собачьими глазами. Только сильно пьяными.

Гарри делал отталкивающие жесты и объяснял заплетающимся языком:

— Я его не бросил, понимаешь? Я его л-люблю. П-просто я должен был уйти... и я ушел.

— Ушел, ушел! — разрыдался Джек, размазывая настоящие слезы по небритой мордашке. — Ушел мой Джонни!

Он вдруг проглотил слезы и вытащил из пачки сигарету. Гарри тут же последовал его примеру. Джек пощелкал зажигалкой.

— Черт, газ закончился.

— Не проблема, — отмахнулся Поттер, вытаскивая из кармана палочку.

— Фламаре!

Они прикурили. Джек даже внимания не обратил на странную зажигалку Гарри.

— Давай еще? — предложил он, протягивая нетвердую руку к бутылке.

— Я сам налью! — перехватил бутылку Поттер и щедро плеснул в стаканы.

— Вот, это речь мужика, — восхитился Джек и опрокинул виски в рот. — Дай я тебя поцелую!

— Перебьешься, — оттолкнул его Поттер.

Джек покачнулся и свалился со стула.

Гарри некоторое время ждал, пока тот поднимется, потом заглянул под столик и убедился, что его собутыльник спит.

— Слабак, — приговорил он, допил свой виски, затушил обе сигареты и потащил Джека на себе в спальню.


* * *


Ночью Джек проснулся отлить. Потом, шатаясь, вышел на кухню, долго и жадно глотал воду прямо из-под крана, а вернувшись в спальню, обнаружил на краю огромной кровати свернувшегося в калачик Поттера. Счастливо улыбнувшись, он быстро избавился от остатков одежды, прилег рядом и обвил своего квартиранта руками за талию.

— И все-таки, Гарри, я тебя поцелую...


Глава 52. Жертва или монстр. Часть первая

Драко поднялся по заплеванной бетонной лестнице на второй этаж и толкнул рукой смутно знакомую дверь.

Она распахнулась беззвучно.

Почему-то за ней не оказалось прихожей или коридора. Примыкая вплотную к входной двери, на все обозримое пространство простиралась огромная, неряшливая и чертовски сексуальная кровать, на которой неясными тенями извивались в пароксизме страсти темные тела...

И одним из них был его Поттер!

Он был зажат между двумя другими телами и двигался вместе с ними в невыразимом омерзительно-ритмичном, возбуждающем, преступно-сексуальном танце.

Палочка скользнула в руку Драко, чтобы беспощадно покарать участников непростительного прелюбодеяния, и он направил ее на главного предателя и мерзкого отступника, карающее заклинание было готово сорваться с его губ, как вдруг его магический артефакт, истекая горячей и липкой смазкой, извернулся в его руке, превратился в изнывающую плоть и выстрелил ему в низ живота щемящей пульсацией запредельного наслаждения!

— Что ты творишь, Гарри?! — простонал Драко под ритмичные судороги взбесившейся плоти в своем кулаке...

И проснулся.

Твою дивизию! Судя по ощущениям, количеству исторгнутой им спермы мог бы позавидовать конь.

Ну, небольшой такой.

Пони.

— Эванеско! — произнес Драко, опомнившись.

\"Ха-ха, — \"ответила\" сперма, — и еще раз пять, не меньше\".

— О, Хель! — пробормотал Драко и направился в душ, на ходу выгоняя из головы муть ночного кошмара...




* * *




Джек, липко шлепая босыми ногами по давно немытому полу, вернулся на кухню и глотнул виски прямо из горлышка. Весь его похмельно-нетрезвый организм мелко трясся в предвкушении сладкого продолжения вечера. Или ночи? Да какая разница! Сейчас он утолит чувство виртуального голода в своем истосковавшемся от одиночества анусе. Этот красавчик даже не проснется, пока он умело подготовит его член и насадится на него со смазочкой, а потом... не было у него еще ни одного бойфренда, который не продолжил бы начатое в такой ситуации.

Потом, конечно, можно и по морде схлопотать, но... но это уже потом. Да и не похож этот парень на драчуна, вряд ли он разозлится больше чем на пару затрещин. А бьет — значит любит...

Прихватив с плиты остывший чайник, Джек вернулся в комнату, быстро скинул футболку, расстегнул и спустил джинсы вместе с трусами, что оказалось тактической ошибкой. Трусы застряли в штанинах, и пришлось выдирать из них ноги, как из ловушки.

— Да чтоб вас, — пробормотал он, не отрывая жадного взгляда от задницы собутыльника, свернувшегося калачиком на краю кровати.

Джек завис над бесчувственным телом, мысленно потирая руки. Вариантов было несколько. И надо было выбрать самый... самый... самый...

Нет, ну если начать облизывать его пятки, то можно получить очень чувственное и классное продолжение... А можно получить ногой по морде...

Не годится.

А если впиться в его губы нежным поцелуем и просунуть язык поглубже, то это будет просто отпад... Или откушенный язык...

Тоже не то.

Хм. Романтические варианты исчерпаны.

Тогда остается проверенный вечностью мужской чувственный и глубокий минет.

По крайней мере, член парня ему язык не откусит и фингал не поставит. Вот только немытый он у него с вечера... Фу-фу!

Впрочем, чайник с кухни выручит его, как обычно. С его последним бойфрендом — Джоном — по-другому и не бывало. И ничего. Никто не помер.

В смысле, что это он, Джек не помер.

И всегда надо надеяться на лучшее.

Может быть, его член обрезан?

Это было бы классно!

Может быть, он еврей?

Или араб?

Или этот, как его... еще бомбу на них сбросили, то ли американцы, то ли русские...

Хотя нет, на японца его квартирант не похож.

Джек начал осторожно расстегивать ремень джинсов намеченной жертвы.

\"Жертва\" не возражала, легко и безмятежно похрапывая.

Пользуясь приемом \"бедро-колено-пятка\", Джек осторожно в десять прикосновений удалил с мускулистых ног квартиранта самую проблемную часть туалета. Джинсы полетели на пол, даже не смея робко протестовать.

Теперь трусы.

Ну, это уже мелочи. Раз-два — и готово!

Джек немного поразмышлял над футболкой парня, но решил, что не стоит пытаться получить в первый раз все желаемое. Это не джинсы. Можно разбудить бойфренда раньше времени, со всеми вытекающими последствиями. Хотя было бы очень чувственно, насаживаясь на корень парня, иметь возможность покручивать его маленькие сосочки... муркоташки, блин!

От предвкушения Джек весь покрылся мурашками, и под кожей его забегали приятные покалывающие пузырьки.

Он осторожно выпростал вожделенный орган парня и тихонько потянул его за бедро. С невнятным бормотанием тот повернулся на спину.

То, что надо!

Джек начал осторожно облизывать свою добычу от мошонки до самой головки, еще прикрытой крайней плотью. Орган начал набухать и приобретать упругость, все увеличиваясь в размерах. Его головка выскочила из кожаного мешочка, и Джек взялся за чайник.

Наведя гигиену, он с удивлением отметил, что член парня все еще растет, приобретая просто исполинские размеры.

\"Неужели дотянет до десяти дюймов?\" — со смесью ужаса и восхищения подумал Джек, начиная сомневаться, что его задница сможет принять такое богатство.

Впрочем, ничего не узнаешь, не попробовав. Исследовательский зуд в голове у Джека смещался с зудом предвкушения в его же анусе. И этот гремучий коктейль заставил его немедля подняться, встать над парнем на четвереньки и, придав члену-монстру вертикальное положение, отважно насадиться на него!

— У-у-у-у, ё-ё-ё-ё!

А о смазке-то он забыл!

Это следовало немедленно исправить!

Джек дернулся вверх, пытаясь слезть с дубины, раздирающей его задницу, и тут же почувствовал на своих бедрах две крепкие мужские ладони, которые жестким хватом потянули его вниз и медленно насадили на член-монстр по самые помидоры!

— А-а-а-а! Больно-о-о!

— Потерпишь! — ответил ему смутно знакомый хриплый голос.

И это был голос не Поттера...




* * *




За час до этих событий Гарри спустился по ступенькам в \"Голубой зал\", кивнул охраннику, как старому знакомому, прошел к стойке и взгромоздился на высокий табурет напротив бармена.

— Это место Двухочкового, — автоматически пробормотал бармен, не поднимая глаз.

— Привет.

— А, это ты? — приятно удивился бармен. — Давно тебя не было. Думал, что ты уже не придешь. Что будешь пить?

— Двойной...

— Да помню я, помню, Американец, — усмехнулся бармен, выбирая из батареи бутылку бурбона.

Поколдовал над бокалом и выкатил его Поттеру.

Гарри с удивлением обнаружил в напитке две маслины и какой-то темный брусочек.

— Это твоя лакрица. Я после твоего первого появления ее заказал, а тебя все нет и нет, — небрежно заметил бармен, приглядываясь к Поттеру. — Я тебя тогда мысленно Американцем прозвал, не возражаешь?

— Не возражаю, — усмехнулся Гарри. — А тебя как кличут?

— Двухочковый.

Они дружно поржали.

— А я-то думаю, что это за персонаж? А почему такая кличка?

— За двойной размер, — не совсем понятно пояснил бармен. — А ты тут какими судьбами? Опять своего Серебряного ищешь?

— Нет, не ищу, — поскучнел Поттер и опрокинул бурбон в рот.

— Разбежались? — понимающе кивнул бармен. — Бывает. А сейчас где кантуешься?

— Вот в том-то и проблема, — Гарри понизил голос, — понимаешь, я сейчас на какое-то время остановился у Джека с Джоном. Джон, оказывается, от Джека слинял, а тот лезет ко мне, понимаешь?

— Хочешь отвадить его? — усмехнулся бармен. — Тогда ты по адресу. Сейчас сменщика вызову и пойдем...




* * *




— А-а-а-а! Больно-о-о! — заныл Джек.

— Потерпишь! — довольным тоном отозвался бармен. — Будешь знать, как к приличным парням по ночам приставать!

— Я больше не бу-у-уду-у-у!

— Конечно, не будешь. Если что, я тебе память освежу через задние ворота, — проворчал бармен, начиная двигаться.

Гарри Поттер, незаметно наколдовав себе в углу вполне приличное кресло, сидел в нем и попыхивал сигаретой, наблюдая за сексуальной экзекуцией своего арендодателя...



Глава 53. Жертва или монстр. Часть вторая

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.



Бармен лениво помешивал соломинкой свой скотч со льдом, посматривая время от времени, как работает его сменщик.

— Деньги-то есть? — спросил он у Гарри.

— Есть немного, но надолго не хватит.

Бармен окинул взглядом собеседника и вздохнул:

— Я предложил бы тебе поработать у меня офиком, да только вижу, что ты птица не того полета, басбоем бегать не захочешь.

Гарри молчал, и тот неправильно истолковал его молчание.

— Или согласишься? — брови бармена полезли вверх.

— Нет, не соглашусь, — отрицательно помотал головой Поттер.

— Ну и правильно, Американец, а то я чуть не удивился. Не-е-е, глаз у меня острый. Ты парень непростой, и здесь оказался, видимо, делом случая, как и в прошлый раз. Тебе больше некуда было пойти?

Гарри помолчал, обдумывая ответ. Слишком откровенничать не стоило. От бармена по кличке Двухочковый, несмотря на все его внешнее добродушие, веяло какой-то непонятной опасной силой.

— Просто это место было первым, которое пришло мне в голову, когда понадобилось... э-э-э... поменять обстановку.

— Хм, — хмыкнул бармен, — поменять обстановку, значит... ну-ну... с полицией неприятности?

Поттер помотал головой.

— От своих прячешься?

Гарри сообразил, что под \"своими\" тот имеет ввиду предполагаемых дружков Американца из какого-нибудь преступного сообщества. Что-то такое в свое время говорил дядюшка Вернон, рассуждая о том, какие кривые дорожки ожидают его непутевого племянника, когда тот подрастет.

— Нет.

Бармен пожал плечами и откинулся в кресле, с брезгливой миной наблюдая, как его сменщик неумело управляется с шейкером.

— Ну не хочешь, не говори, — уронил он небрежно.

Впрочем, за этой небрежностью явственно почувствовался холодный сквознячок и растущая дистанция с собеседником.

Сейчас это было нежелательно для Гарри, поэтому он решил рассказать бармену некую полуправду, разумеется, без упоминания всякой там магии, но с элементами мистики, до которой так падки маглы, судя по любимым телепередачам тети Петунии.

— Не в этом дело, — начал Гарри, как бы с трудом подбирая слова, — тут такие дела, что не знаю, поверишь ли ты мне. Дело в том, что я являюсь живой флуктуацией...

— Чего?

— Я буквально притягиваю к себе странные и зачастую невозможные события!

Бармен выплюнул соломинку, воткнул в зубы сигарету и превратился в слух...




* * *




Драко поднялся по заплеванной бетонной лестнице на второй этаж и наяву, а не во сне толкнул рукой смутно знакомую дверь.

Она распахнулась с противным скрипом. И, разумеется, за ней не оказалось огромной, неряшливой и чертовски сексуальной кровати из ночного кошмара, и не обнаружилось неясных теней, извивающихся в пароксизме страсти...

Как ни убеждал себя Драко, что его сновидение не могло быть вещим, все же он испытал огромное облегчение. Это был всего лишь сон. Сейчас из спальни выглянет недовольная заспанная рожа Джека или Джона, и его отборным лондонским матом пошлют далеко и надолго. А может и не пошлют, если у них его фунты уже закончились.

Однако заспанные морды появляться не торопились, а из спальни раздавались какие-то странные звуки, напоминающие собачье поскуливание.

Драко вынул палочку и шагнул в квартиру. Она встретила его удушливой атмосферой алкогольного перегара и кислым смрадом выкуренных сигарет. Настороженно поглядывая по сторонам, он прошел по коридорчику и заглянул в спальню.

На огромной неряшливой кровати сверкая голой задницей, головой от него лежал парень. Подтянув коленки к животу, он издавал те самые звуки, которые Драко принял за собачий скулеж. Ягодицы парня были бесстыдно раздвинуты, и задний проход зиял воспаленной дыркой, в которую со свистом мог бы влететь шарик от пинг-понга.

Картина была верхом непристойности, и не оставляла сомнений в том, что именно здесь произошло.

Драко заклинанием убедился, что в квартире больше никого нет, вернулся в прихожую и закрыл дверь в квартиру. Потом вернулся к анально-пострадавшему и, брезгливо-сочувственно рассматривая его пострадавшую задницу, позвал:

— Эй, как там тебя, Джон? Или Джек?

— Дж-е-ек, — всхлипнув, отозвался парень, — если ты ко мне по этому делу, то извини, ничего не получится.

Драко даже содрогнулся от мысли, что его приняли за ночного любителя молодых задниц.

— Кто это тебя так?

— Этот самый Поттер... понимаешь, обиделся он... Двухочковый давай сразу — тот еще гад... насухую отодрал. А я ничего... я только хотел... Поттеру минет, понимаешь... не понравилось это ему... Двухочковый наказать, говорит... а я теперь неделю не смогу, а то... и больше... ы-ы-ы.

Невнятная речь парня прерывалась стонами и всхлипами, но главное Драко уловил.

Получается, что Поттер ночью приперся к этой юной гейской проститутке, остался недоволен минетом, который тот ему сделал, и за это изнасиловал парня. При этом Поттер по незнанию или из-за своей злости и раздражения даже не воспользовался смазкой. А двухочковый, о котором твердит этот Джек, это надо понимать так, что Поттер насиловал Джека дважды подряд. Вот сука!

С каждым мгновением гнев и негодование все сильнее душили Драко.

Какой мерзавец! Сбежал из Хогвартса, взял магловские деньги из ящика Драко на Гримо, притащился в этот район гомосексуалистов, снял себе первого попавшегося хастлера и учинил над ним циничное и жестокое насилие!

— Где он сейчас?

— А я откуда знаю? — всхлипнула жертва \"поттеровкого\" насилия. — Наверное в Голубой зал ушел. Сейчас только там открыто.

Драко, кипя от злости, метнул Джеку в анус Заживляющее заклинание, от которого тот заорал благим матом, и почти бегом выскочил из квартиры.

Он забыл о хоркруксе в голове Поттера. Куда-то испарился весь страх и ужас последних суток.

\"Подлый предатель! Насильник и садист! Мерзкий шрамолобый ублюдок! Ну ты у меня сейчас узнаешь, что бывает с теми, кто предает мою любовь!\"




* * *




Поттер уже добрых полчаса рассказывал бармену, какие страшные и непонятные события происходят вокруг него, из-за которых он был вынужден сбежать от своего парня и держаться от него как можно дальше. В его рассказе то и дело проскакивали упоминания о прохождениях сквозь стены и прочие твердые преграды, о летающих вещах, мебели и даже автомобилях, о взрывающихся стеклянных и керамических предметах, о пугающих прыжках во времени, то на час вперед, то на час назад, о странных крылатых тварях, похожих на исчадья ада...

Сначала у бармена пошла кругом голова, но потом он начал подозревать, что имеет дело с городским сумасшедшим, тронувшимся на почве увлечения черной магией.

— Э-э-э, — перебил он Поттера, — а нельзя ли увидеть одно из тех чудес, о которых ты мне тут втираешь?

Гарри ждал этот вопрос и с готовностью развел руками.

— Пойми, что это происходит вокруг меня, а не по моей воле. Я как будто притягиваю к себе все эти события, но повлиять на их начало не могу. Вот, может быть, через секунду...

В этот момент полутемный зал бара рассек яркий красный луч и огромная стеклянная колонна за спиной у Поттера с грохотом лопнула, разлетевшись на мелкие брызги!

— Что за еб..?! — только и успел вскликнуть ошеломленный бармен, как вдруг тяжелый стол с мраморной столешницей, за которым они сидели, бесшумно взмыл вверх, перекувырнулся в воздухе несколько раз и обрушился им на головы.

Бармен еще успел услышать, как Американец крикнул что-то вроде: \"Пратега!\"

В голове у него мелькнуло: \"А ведь он не врет!\"

И тяжелый удар по затылку погасил его сознание...


Глава 54. Голубой зал. Часть первая

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.


Немногочисленные посетители ночного гей-бара \"Голубой зал\" так толком и не поняли, что произошло. То ли световое шоу со звуковыми эффектами, то ли короткое замыкание, от которого полетели искры жуткой красоты, то ли они просто допились до галлюцинаций.

Непонятное безобразие продолжалось всего секунд десять-пятнадцать, и сразу после его окончания каждый из них почувствовал непреодолимое желание срочно покинуть заведение по неотложнейшим делам.

Посетители поодиночке и парами потянулись на выход, равнодушно посматривая на перевернутые столы и разбитые колонны. Это ночной клуб — тут всякое бывает.

\"Голубой зал\" опустел. Маглоотталкивающие чары сработали безотказно.

— Выходи, Поттер! — из-за стойки, на которой повисло бесчувственное тело сменщика бармена, показался Драко с палочкой наизготовку. — Выходи, подлый трус!

Из дальнего темного угла зала раздался неуверенный голос Поттера:

— Драко, это ты?

— А кого ты ждал? Очередного мальчика для изнасилования?

Поттер недоуменно молчал, потому что не понял вопроса. А Драко истолковал его молчание как признание вины.

— У-у-у-у, ненавижу тебя, мерзкий предатель и насильник... Ступефай!

Красный луч вспорол пространство зала, на мгновение осветив Поттера и зеркало, разлетающееся осколками за его спиной. Драко тут же скорректировал прицел.

— Депримо! Конфудус! Инкарцеро!

Все три луча угодили в Гарри, и тот, обмотанный веревками как мумия, плашмя рухнул на пол, приложившись головой о дубовый паркет.

— Получил, гад? — злорадно крикнул Драко. — Это тебе не в дуэльном клубе красоваться!

В ответ он получил тишину, нарушаемую лишь редким позвякиванием стеклянных осколков.

— Люмос!

Драко, медленно остывая, двинулся в сторону Поттера, по дороге поглядывая по сторонам.

Вроде ничего страшного. Все или почти все можно восстановить чарами. Вот только чьи-то неподвижные ноги торчат из-под массивного стола, и Поттер лежит совершенно неподвижно. И даже непонятно, дышит он или нет.

Отбросив осторожность, Драко кинулся к Гарри. Быстро освободил его от веревок, распахнул мантию на груди и прильнул ухом к сердцу.

— Жив засранец, — с облегчением выдохнул он. — Энервейт!

Заклинание встряхнуло Поттера, но в сознание он не пришел.

— Энервейт! — еще раз ткнул Драко палочкой с тем же успехом.

Поттер дышал, но в сознание не приходил.

Драко запаниковал. А вдруг его заклинания повредили Поттеру мозг? У него и так в голове помойка, а он еще добавил. Вдруг хоркрукс сейчас начнет оживать и захватит тело Гарри? Драко в растерянности прикусил себе кулак и почти простонал:

— О, Хель! Что делать-то?

Спустя несколько мгновений громко хлопнула входная дверь, и шипящей кометой взлетел к потолку яркий шар Люмоса Максима.

— Драко, ты здесь?

Это был голос Селвина-старшего.

— Отец, я здесь! Помоги мне! Кажется, я сильно покалечил Гарри!

Раздались быстрые шаги двух человек. И вот над ним и Поттером склонились Ориан Селвин и Северус Снейп.

— Драко, отодвинься, ты мешаешь мне его осмотреть.

Драко покорно поднялся с колен и сделал два шага назад. От Селвина не укрылось отчаяние, написанное на лице сына, и расстегнутая на груди мантия Поттера.

Он лишь вздохнул и покачал головой.

Тем временем Снейп уже водил палочкой над телом Поттера и бормотал диагностические чары.

— Чуть не ушел в кому, — покачал он головой, — и только ваши Энервейты, Драко, удержали его от этого. Каким заклинанием вы его ударили?

Драко перечислил:

— Депримо, Конфундус, Инкарцеро.

— И все три попали? Он не пытался уклоняться или ставить щиты?

— Нет, — глухо ответил Драко. До него только сейчас дошло, что Поттер действительно не защищался и стоял совершенно неподвижно и открыто, чуть разведя руки, как бы в недоумении от происходящего. Он даже палочку не достал!

— Ладно, — резюмировал Снейп, — попробую вывести его из предкоматозного состояния, но если не получится, то придется везти его в клинику Мунго. Отойдите еще на шаг, Драко.

Тот шагнул назад и уперся лопатками в грудь отца.

— Спокойно, Драко, — шепнул Селвин, положив руки ему на плечи.

Снейп сделал палочкой над головой Поттера какое-то сложное и замысловатое движение.

— Магикус экстремус Энервейт!

По телу Поттера пробежала судорога, он перевернулся на бок, хватанул воздух ртом и закашлялся.

— Кажется, обошлось, — удовлетворенно кивнул Снейп, поднимаясь с колен.

Гарри помотал головой, негромко застонал и поднялся на коленки, упираясь в пол руками.

— Что это было? — поинтересовался он сиплым голосом.

— Наказание за преступление! — с нажимом произнес Драко. На него опять навалилась злость на этого предателя и насильника.

— Та-а-ак, — протянул Снейп. — Поттера на полдня оставить нельзя, чтобы он куда-нибудь не вляпался.

— Давайте присядем, — предложил Селвин, — мистеру Поттеру надо дать время прийти в себя. А Драко расскажет нам, что произошло, если сочтет возможным, конечно.

И Драко, который уже открыл рот, чтобы обрушиться на Поттера с разоблачением его низкого поступка, при последних словах отца прикусил язык, размышляя.

Подхватив Поттера под мышки, Снейп и Селвин направились с ним к уцелевшему столу, а Драко пошел по кругу, восстанавливая все разрушения, которые попадались ему на глаза. Ему надо было время, чтобы обдумать, как поступить.

— Драко, иди сюда, — позвал его Селвин, — потом я помогу тебе все восстановить.

Когда он подошел к столу, Гарри с отвращением пил какое-то зелье, а Снейп с Селвином переводили взгляд с одного парня на другого.

— Ну, и что это за дуэль вы тут устроили на глазах у маглов? — строго поинтересовался Снейп.

Драко видел, что этот вопрос вызвал интерес и у Поттера.

— Так получилось, — буркнул Драко.

— И какая-то странная дуэль, — подхватил Селвин, — один атакует целым каскадом заклинаний, а другой даже палочку не достал. Драко, это была дуэль или ты просто напал на мистера Поттера?

— Я его наказал, — отрезал Драко, всем видом своим показывая, что ничего объяснять он не собирается.

— За то, что я ношу хоркрукс Лорда в голове? — глухим голосом спросил Поттер.

Вопрос Гарри упал как гром средь ясного неба. Получается, что он знает о хоркруксе в своей голове? Чувствует его? Общается с ним или слушается его?

Снейп и Селвин напряглись, сжимая палочки, а Драко охватило отчаяние. Сомнений не осталось. Они лишь подозревали, а, оказывается, Поттер знает о своем хоркруксе!

Словно пропасть разверзлась под ногами Драко...


Глава 55. Голубой зал. Часть вторая

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю.




— Вы чувствуете ЕГО в себе? — глухим голосом спросил Снейп.

— Кого — его? — безнадежно вздохнул Поттер.

— ЕГО! Волдеморта! Не стройте из себя идиота! — повысил голос Снейп.

Выражение лица Поттера насторожило Селвина. В нем не было убитости или отчаяния, скорее, было похоже на то, что Поттер хитрил, прищуривая глаза и стараясь не выдать раньше времени какой-то свой секрет.

— Мда-а-а, — покивал Гарри Снейпу, изо всех сил стараясь выглядеть подавленным и покорным судьбе, — носить Темного Лорда в голове — это вам не лимонные дольки жрать фунтами.

Снейп уже открыл рот для очередного наезда на Избранного, но от его последней фразы чуть не поперхнулся.

— Что? — насторожился Драко. — Гарри, у тебя с головой все нормально? Я не хотел бы стать тем человеком, который выбил тебе остатки мозгов.

— А ты и не выбил, — широко улыбнулся Поттер, откидываясь на спинку кресла. — Акцио!

На стол довольно аккуратно приземлились четыре тумблера дымчатого стекла и початая бутылка виски.

— Напридумывали вы себе всякую ерунду, — поморщился Поттер, наливая себе на три пальца. — Сами справитесь, — нахально заявил он, поставив бутылку в центр стола.

— Не понял... — угрожающе начал Снейп.

— Минуточку, я занят! — остановил его Поттер и опрокинул бокал себе в рот. — Вот теперь я слушаю вас, профессор.

Звучало это как минимум вызывающе, если не сказать — оскорбительно.

Ориан Селвин с возрастающим интересом наблюдал за происходящим. Ясно было, что Поттер сейчас врежет Снейпу и Драко каким-то сногсшибательным известием.

\"Ну? Давай, парень! Кажется, мой сын не зря на тебя запал. Есть в тебе что-то не только тупо-геройское...\"

— Если вы ждете, что я сейчас превращусь в змеемордого урода с багровыми глазами, то... не дождетесь.

Селвин поднял глаза к потолку, чтобы не встречаться взглядом с сыном и Снейпом. Им волей-неволей пришлось переглянуться только между собой.

— Объяснитесь, Поттер.

— И не подумаю. Сами соображайте.

Драко почувствовал, что Гарри не играет и не врет, и вообще не пытается оправдываться или юлить. Гарри наслаждается их растерянностью и недоумением.

Вот засранец!

Снейп тоже затормозил в своих обвинениях, кинул короткий взгляд на Селвина и понял, что играет роль дурачка при умном Поттере. Такая позиция ему решительно не понравилась. Поэтому зельевар тоже откинулся на спинку кресла, налил себе виски и медленно выцедил его из бокала.

— Все? — удивился Поттер. — Стоило мне заявить, что хоркрукса в моей голове нет, как вы простодушно в это поверили?

Впрочем, издевательская улыбочка Гарри не произвела на его собеседников особого впечатления.

— Вы забыли, Поттер, что все мы знаем о вашей натужной честности в серьезных вопросах, — хмыкнул Снейп. — Роль бога Локки вам не к лицу. Это не ваше амплуа. Итак?

— Что?

— Объясните трем туповатым слизеринцам, что значит ваше заявление о хоркруксе? — Снейп был сама любезность.

Гарри самодовольно усмехнулся и допил виски из бокала.

— Лучше я вам сказку расскажу.

— Поттер... — с угрозой начал Драко.

— А ты вообще молчи, Отелло задрипанный. Головой думать — это тебе не заклинаниями разбрасываться!

Селвин погрозил пальцем возмущенному Драко.

— Давайте сказку, Гарри, — кивнул он, — давненько я их не слушал.

Все замолчали, выжидающе глядя на Поттера.

Тот потер свои щеки, еще не утратившие багровости после пачки заклятий, обрушившихся на него этой ночью, плеснул себе виски, неторопливо отхлебнул, глядя на собеседников умиротворенным взглядом, и начал:

\"В некотором магическом мире жил-был злой волшебник, мечтающий о бессмертии. Мечтать он начал еще со школы. И даже сотворил в юности некий темный и ужасный артефакт для продления своей жизни. И ведь пригодился ему этот артефакт в тот год, когда глуповатый мальчишка, которому пообещали невиданную славу и почести за победу над злом, решил прогуляться в одно тайное подземелье, чтобы спасти сестренку своего дружка\".

— Ты о младшей рыжей Уизли? — не выдержал Драко.

— Тс-с! — остановил его Гарри. — Это сказка, забыл?

\"Так вот. Пришел этот самый дурачок в подземелье и попал в ловушку, которую ему устроил этот самый оживший артефакт злого волшебника. И натравил на него оживший артефакт короля змей. И укусил король змей глупого дурачка...\"

— Продолжать? Или не надо? — как ни в чем не бывало поинтересовался Гарри у окружающих.

Снейп сидел, как пыльным мешком ударенный. Драко смотрел на крестного с надеждой. Сам он еще не понял, к какому выводу нужно прийти от сказочки Поттера, но он видел, что Снейп-то понял!

— Почему вы не умерли? — быстро спросил Снейп у Поттера.

— Фоукс вылечил меня своими слезами.

Теперь дошло и до Ориана Селвина.

— О, Хель! Сколько времени прошло от укуса до лечения?

— Минут пять.

Снейп вскочил одновременно с Селвином.

— Вы понимаете, Ориан?

— Несомненно! Это все объясняет!

Тут вскочил и Драко.

— Мне кто-нибудь объяснит, что вам понятно? Твою Моргану! Я ничего не понимаю!

— Да, Драко, ты туповат, когда нервничаешь, — сочувственно покивал Поттер, наливая виски в свой бокал, и между делом добавил: — Ну, и когда ревнуешь.

— Поттер!

— Меня зовут Гарри.

И опрокинул бокал в рот, засранец.

Селвину пришлось слегка придержать сына, чтобы тот не накинулся на Поттера с кулаками.

— Успокойся, Драко. Теперь нам все понятно. Дамблдор либо сам верит в хоркрукс в голове у Гарри, либо просто попытался разлучить вас с Поттером, чтобы восстановить над ним свой контроль, но у него ничего не получилось, потому что Гарри вовремя сообразил, что хоркрукс в его голове погиб еще на втором курсе в Тайной комнате от яда василиска Основателей...

— Гарри! — со слезами на глазах Драко кинулся в объятия Поттера.

— Драко! Хороший мой! — подхватил его тот, покрывая поцелуями все до чего мог дотянуться.

Снейп с Селвином с непередаваемым выражением на лицах смотрели на мальчишек, слившихся в неистовом и пылком порыве.

— Как ты думаешь, это надолго, Ориан? — закатил глаза Снейп.

— Боюсь, Северус, что это навсегда...


Глава 56. Таксист. Часть первая

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю




— Ну и гад ты, Гарри! — высказался Драко, с трудом оторвавшись от губ Поттера.

— Опять? — почесал затылок Гарри.

Он осмотрелся по сторонам. Снейп и Селвин уже покинули их, видимо, по весьма неотложным делам. А может быть, им просто надоело смотреть на двух мальчишек, которые никак не могут нализаться и оторваться от губ друг друга.

— А ты что думал? Отмажешься от хоркрукса, так я тебе и измену прощу? — по новой завелся Драко.

— Измену? — ничего не понял Гарри.

— Конечно, нет! Это я про легкие шалости с чужими задницами!

— Задницами? — совсем офигел Поттер. — Драко, ты часом не перегрелся от виски?

— Поттер! — вскочил Драко в ярости. — Ты меня не зли! А то огребешь по полной!

— Офигеть! — Поттер ничего не понимал.

В этот момент тяжелый стол, лежащий неподалеку вверх тормашками, подал признаки жизни. Чьи-то ноги под ним начали дрыгаться и дергаться, давая понять, что их хозяин страстно желает выбраться из-под тяжеленной столешницы.

— О, черт! — спохватился Гарри. — Это же Двухочкового придавило!

И начал шарить в нарукавном кармане в поисках палочки.

\"Двухочковый? — напрягся Драко. — От кого я слышал это слово? Еще какая-то пакость была с ним связана\".

— Вингардиум Левиосса!

Стол плавно всплыл, и из-под него вылез бармен, кося по сторонам диким взглядом.

Гарри тут же вскочил и начал торопливо рассылать по залу Восстанавливающие заклинания.

— Дьявол, что это было? — неуверенно вопросил сбитый с толку бармен. — Нас накрыло этими твоими штуками, о которых ты мне рассказывал?

Гарри сделал Драко страшные глаза, видя, что тот уже собирается вступить в обмен мнениями.

— Да, это началось, но, слава богу, удалось все вовремя прекратить, — непонятно, но с убедительной интонацией отозвался Поттер, умоляюще глядя на Драко.

Бармен, не рискуя подниматься во весь рост, на коленках подполз к их столу, приподнялся, опасливо осматриваясь по сторонам, и облегченно выдохнул:

— А я уж думал, что нам пиздец!

— Обошлось, как видишь.

Бармен нащупал на столе початую бутылку и присосался к ее горлышку, что твой теленок к вымени. Бутылки хватило на четыре глотка.

— Смачно-то как, — бармен вытер вспотевший лоб, в газах его медленно гас уголек безумия. — Как вспомню хрень эту, так до печенок продирает!

— Забей, дружище! — попытался отвлечь его Гарри.

Тем временем бармен осмотрел свое заведение.

— А где все? Куда все разбежались? Я не понял!

— А кто тебе нужен? — продолжал успокаивать бармена Поттер. — Ты еще не натрахался? Джека тебе мало было?

Бармен еще раз огляделся по сторонам.

— Пропала ночь. Мне выручку делают не Джеки там разные, а те, кому нужны их задницы. Ну да, ладно, Американец, связался я с тобой... Забирай своего Серебряного и валите отсюда, а то запасы моего хорошего настроения уже поистратились.

Драко выслушал сетования бармена спокойно, лицо его не покидала неопределенная улыбка. Поттер, сукин сын, опять оказался ни в чем не виноватым, вот сволочь! То есть лапушка шрамолобая!

— На вот тебе... в счет твоих убытков, — он кинул на стол перед барменом десяток купюр. — Этого хватит?

— Хм, — бармен медленно приходил в себя, посматривая на банкноты. — Не-е-е-е, глаз у меня острый. Непростые вы ребята, но иметь дело с вами можно. Заходите, если что.

— Если что? — решил уточнить Драко.

— Если что — это значит, если что! — припечатал его бармен, сгребая со столешницы разноцветные купюры. — Мало ли что случается! Вот тогда и приходите.

Гарри поднялся, приобнял Драко за плечи и кивнул бармену

— Спасибо!

— Не за что, — отозвался тот, направляясь к стойке. — Что вы тут с моим сменщиком сотворили?

— Не парься, — поморщился от неловкости Драко, — минут через десять очнется твой напарник. Пока...




* * *




— Куда мы теперь?

— На Гримо. Или у тебя есть другие предложения?

Драко промолчал. Он стоял, повернувшись к Поттеру спиной, прижав локти к бокам, как пловец, собирающийся прыгнуть в воду.

— Эй, — негромко окликнул его Гарри, — ты чего?

Драко промолчал.

— Ты, чего? — ладони Гарри легли на его плечи.

Драко вздрогнул и даже сделал полшага, чтобы отстраниться, но тут же замер.

— Да что с тобой? — начал сердиться Поттер. — Ты опять начинаешь?

— А я ведь предал тебя, Гарри... — каким-то безнадежным тоном выговорил Драко. — Ты д\'Артаньян, как всегда, а я дерьмом оказался.

Поттеру стало страшно даже не от самих слов, а от тона, которым Драко их произнес.

— Ты чего себе удумал? — растерянно спросил он. — Какой Дар-ньян? Он китаец, что ли? Драко, не смей себя винить! Я сам чуть не оху... испугался, короче. Хотя я свои приключения помню и знаю назубок. А ты только сплетнями да этими, как их... пресс-релизами мог питаться. Обо мне столько всякой хуйни написали за все эти годы, что я вообще понять не могу, как ты не побоялся ко мне приблизиться... и до меня дотронуться... и как ты меня принял такого...

Драко стало легче. Он привалился спиной к такому родному и надежному Поттеру и тихо выдохнул в лондонский ночной туман:

— Такой уж я бесстрашный придурок, Гарри, — и потянулся губами к щеке Поттера.

Рядом негромко скрипнули тормоза.

— Садимся, молодые люди?

Гарри всмотрелся.

— Кроу?

— Так точно! — шутливо ответствовал таксист. — Транспортное средство морской пехоты Гвардии Ее Величества к вашим услугам, сэр Гарри Поттер!


Глава 57. Таксист. Часть вторая

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю



— Транспортное средство морской пехоты Гвардии Ее Величества к вашим услугам, сэр Гарри Поттер!

Драко и Гарри переглянулись.

— Кроу? Ты его знаешь? — снова насторожился Драко, которому новые знакомства Гарри не приносили ничего, кроме приступов ревности.

— Это тот самый таксист... с сигаретами, — тихо шепнул Поттер на ухо Драко, и в глазах того тут же вспыхнул азартный охотничий огонек.

— Садимся, — решительно кивнул он и открыл заднюю дверь.

Поттер понял, что их ночные приключения еще не закончились, и полез вслед за Драко на заднее сиденье.

— Куда поедем?

— Прокатите нас по центру вдоль Темзы, — неожиданно для Гарри попросил Драко.

Поттер вообще-то надеялся побыстрее оказаться в особняке на Гримо и, чем Мерлин не шутит, попробовать перевести накопленные теоретические познания об искусстве однополой любви в практическую плоскость, но, перехватив вдохновенный взгляд Драко, решил не перечить. Его любимый хорек явно нацелился тяпнуть своими острыми зубками этого мутного таксиста, и таким образом сбросить пар, раз уж не удалось тяпнуть самого Поттера.

Они устроились на заднем сиденье. Гарри тут же пожелал прижаться к Драко, но тот отодвинул его плечом и показал зажатую в правой руке палочку, намекнув, что любвеобильному Поттеру не помешало бы сделать то же самое.

— Ну что ж, ночной Лондон прекрасен, — усмехнулся Кроу, трогаясь с места, и зачем-то добавил: — Но небезопасен.

— Ну, мы же под защитой морской пехоты Гвардии Ее Величества, — возразил Драко шутливо.

— Вне всякого сомнения, джентльмены! — кивнул таксист, давая по газам.




* * *




Драко ждал, что таксист предложит им сигареты и затеет разговор, но тот спокойно наматывал на колеса автомобиля мили лондонского тумана и даже не пытался завести беседу с пассажирами. Показалось даже, что он избегает смотреть в салон зеркала заднего вида, предпочитая пользоваться боковыми зеркалами. Такая деликатность порядком озадачила Драко. А Поттер вообще не обращал внимания на таксиста, и его ладонь с шаловливыми пальцами все нахальнее и настойчивее подбиралась к ширинке штанов Драко.

— Дра-а-ако, — жарко выдохнул Гарри ему в ухо, — я соскучился-я-я...

— Гарри, отвали... не до того сейчас... ну что ты творишь, засранец... м-м-м... да чтоб тебя... погоди... я сейчас... вот он, нашел... сладкий мой... не торопись... съем тебя и косточек не оставлю... Гарри... м-м-м-м-м-м-м-м...

Поттер уже справился с ширинкой и, положив голову на колени Драко, ласково терзал губами его член. Тот, улетая от наслаждения на другую планету, лишь нежно поглаживал хозяйство Поттера, намекая, что вскоре займется им основательно и всерьез.

Минут на тридцать эти двое просто выпали из реальности, а когда очнулись, торопливо бормоча Очищающие, услышали голос таксиста.

— Игла Клеопатры, джентльмены! Не желаете осмотреть?

Ночные фонари достаточно скупо освещали четырехгранную стелу и двух сфинксов, застывших в каменном покое по бокам от нее.

На набережной было безлюдно. Самые упертые туристы и любители лондонских достопримечательностей уже видели десятый сон.

Гарри и Драко вышли из машины, подставляя разгоряченные лица ночной прохладе.

— А вы что же, Кроу? — невинно поинтересовался Драко. — Прогуляйтесь с нами. Расскажите об этом артефакте Клеопатры, или как он правильно называется?

К его удивлению, таксист покладисто кивнул и вышел из машины.

— Этот обелиск был подарен британцам правителем Египта и привезен из Александрии в одна тысяча восемьсот семьдесят седьмом году... — начал он.

Впрочем, Драко не слишком интересовался историей Лондона. Его больше интересовала история с Феликсом Фелицисом, обнаруженным Снейпом в сигаретах, которые дал Поттеру этот самый Кроу.

Палочка Драко уперлась в спину таксиста.

— Мы очень благодарны вам за историческую справку об этом памятнике, — издевательским тоном шепнул он. — А теперь будьте любезны, расскажите нам, кто вы и почему уже не первый раз встречаетесь с Гарри, а теперь и со мной при странных обстоятельствах?

— Ну, чего уж странного? Профессия такая. Тяжела и неказиста жизнь лондОнского таксиста! — несколько натужно попытался пошутить Кроу.

— А сигареты с магическим зельем? Только не говорите нам, что вы купили их в табачной лавке, — вторая палочка, на этот раз Поттера, уперлась таксисту в грудь. — Кто вам дал эти сигареты? Отвечайте быстро!

Кроу стоял совершенно неподвижно и спокойно. Лицо его не выражало ничего, кроме сожаления — типа, жаль, что так нехорошо получилось, джентльмены.

— Вы будете говорить?

— Сожалею, но я не могу ответить на ваши вопросы, мистер Поттер. Это не моя тайна. Скажите только, а что, эти сигареты вам сильно навредили?

— Нет, но... — смутился Гарри. Палочку он опустил.

— Не юлите! — палочка Драко сильнее уперлась в мускулистую спину таксиста. — Вред или польза — неважно. Это было тайное магическое воздействие, которое недоступно магглу. Вы выполняете чью-то волю или сами являетесь волшебником? То, что вы не хотите давать объяснения, лишь подтверждает ваши недобрые намерения.

Кроу покачал головой.

— Недобрые намерения? Господь с вами, ребята. Я действительно не могу ничего рассказать вам. Я не маг. Я маггл, как вы и предположили. И мои предки не были волшебниками.

Спокойный и какой-то очень добродушный тон заставил Драко ослабить нажим, а потом и вовсе убрать палочку от спины таксиста. Крепкий мужчина, отметил он, хоть уже и не молод. Сколько ему? Пятьдесят пять? Шестьдесят? И голос... голос словно знакомый... но у него никогда не было знакомых маглов.

— Магия, заклинания... Этих умений никогда не было в моем роду, — словно в раздумье пробормотал таксист.

— Кто же вы такой? — растерянно спросил Гарри.

Кроу усмехнулся и повернулся к Драко, который уже опустил свою палочку.

— Здравствуй, малыш! Не хочешь обнять своего деда?..


Глава 58. Таксист. Часть третья

«I solemnly swear that I am up to no good».
Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю




— Магия, заклинания... Этих умений никогда не было в моем роду, — словно в раздумье пробормотал таксист.

— Кто же вы такой? — растерянно спросил Гарри.

Кроу усмехнулся и повернулся к Драко, который уже опустил свою палочку.

— Здравствуй, малыш! Не хочешь обнять своего деда?

— Кто... кто вы? — растерянно пробормотал Драко, медленно пятясь от таксиста.

— Отец Агнесс. Отец твоей матери, малыш.

Гарри напряженно вглядывался в таксиста, опасаясь подвоха. Тот стоял, слегка разведя руки, словно в ожидании, что Драко бросится к нему в объятия. Но тот лишь хмурился и бросал растерянные взгляды то на Кроу, то на Поттера.

— Ну, что же ты, Драко? — невесело усмехнулся таксист. — Не рад родственнику-маглу?

— При чем здесь это? — пробормотал Драко, постепенно приходя в себя от неожиданности. — Я ничего не знаю о вас, а вы откуда-то знаете меня...

Голос Драко постепенно креп и повышался.

— Выскакиваете, как черт из табакерки... дедушка... и ждете, что я кинусь в ваши объятия? Если вы мой дед, то объясните, как вы что-то могли разузнать обо мне, если я сам о себе узнал всего пару недель назад?

Кроу грустно заметил:

— Получается, что узнал ты не все. Впрочем, твой отец отговаривал меня, чтобы я не торопился встретиться с тобой, да только я не очень-то склонен доверять ему. Он уже наделал дел в свое время, так что не ему решать, что и как мне делать.

— Вы знаете мистера Селвина? — быстро спросил Поттер.

— К сожалению, да! — отрезал Кроу. — Раз обниматься не будем, пойдемте в машину, поговорим. Чего на ветру стоять...




* * *




В машине Кроу вытащил пачку сигарет и предложил ребятам.

— Надеюсь, без зелья? — поинтересовался Поттер, вытаскивая сигарету.

— В прошлый раз это его отец какой-то дряни в пачки накапал. Уверял, что это пойдет тебе на пользу, Гарри. Одну пачку ты у меня взял, а две другие я потом выбросил от греха.

— Понятно, — почесал затылок Поттер и посмотрел на Драко.

— А я тебя предупреждал, что мой отец тот еще фрукт.

— Ты предупреждал? — оскорбился Гарри. — Это я тебя предупреждал!

— Вы мне еще подеритесь, — усмехнулся Кроу, — горячие шотландские парни! Папа у него действительно фрукт, а вот крестный вообще какой-то тип отмороженный!

Драко, который в этот момент раскуривал свою гаванскую сигару, подавился дымом и раскашлялся до слез.

— Поттер, постучи ему по спине, да покрепче. Зря ты, внучок, куришь такую крепкую дрянь. Такой дубиной убить можно, а ты ее в рот тащишь.

Драко откашлялся и выдавил из себя возмущенно:

— Кому какое дело, какие дубины я тащу себе в рот?

При этих словах почему-то закашлялся и покраснел Гарри.

— Не льсти себе! — надменно бросил ему Драко и повернулся к Кроу. — Вы бы рассказали толком, а то, если я полезу за объяснениями к отцу, то ничего хорошего из этого не получится.

Кроу затянулся и пожал плечами. Дым выходил у него и изо рта, и из ноздрей и, кажется, даже из ушей.

— Ну, если не описывать последние семнадцать лет моей жизни, то все началось недели три назад, когда в мою квартиру нагрянул твой папаша, Драко...

Вкратце рассказ свелся к тому, что Селвин признался Кроу, а это его настоящее имя, в том что сыграл роковую роль в судьбе его дочери и очень в этом раскаивается, но привело его к Кроу не только раскаяние, но и то обстоятельство, что сын его и Агнесс узнал правду о своем рождении и находится сейчас в большой опасности. Что у него, Селвина, нет возможности присматривать за сыном, когда тот находится в немагическом мире, и он просит Кроу заняться этим делом. Он настойчиво предлагал Кроу деньги, но единственное, что тот принял от него — это автомобиль для таксистского прикрытия.

— А я-то вам зачем сдался? — недоверчиво поинтересовался Поттер. — Вы почему-то не Драко, а меня повезли на Рупперт-стрит. Как-то это не вяжется.

Драко буквально впился глазами в Поттера.

— Ну, ты у меня огребешь, зараза гриффиндорская!

— Это ты у меня огребешь, змееныш. С отцом ему надо было пообщаться, ага!

Драко прикусил язык. По любому раскладу он был более виноват, чем Поттер. Гарри тоже соврал ему, но это почти что ложь во спасение.

— Извини меня, Гарри, я... я сильно неправ, но была у меня тогда очень завлекательная идея, чтобы мы с тобой...

— Стоп, стоп, стоп! — тут же отозвался Поттер, который еще тогда узнал, что это за идея, и не имел ничего против ее воплощения.

Кроу поднял глаза к потолку совей машины и сокрушенно заметил:

— Боже, какие же вы еще дети! Удивительно, что вам как-то удалось выжить поодиночке.

Поттер с удивлением посмотрел на Кроу.

Драко тоже почувствовал в словах деда какой-то неприятный контекст.

— Вы о чем?

У тут Кроу резко стушевался. На глазах у ребят он превратился в простодушного старичка с неуверенным выражением лица и простодушной улыбкой.

— Это... я так... не обращайте внимания. Мало ли что может ляпнуть растроганный придурок, растерявший соображалку из-за встречи с внуком.

Драко с Гарри переглянулись. Почему-то им одновременно пришла в голову мысль, что последняя фраза Кроу об их выживании связана с профессором зельеварения Северусом Снейпом.

Гарри нерешительно покачал головой.

— Что? — чуть ли не болезненно сморщился Драко.

— Знаешь, в начале учебного года у меня была полная уверенность, что до конца шестого курса я не доживу, — глядя Драко в глаза, медленно произнес Гарри.

На Драко мгновенно нахлынул весь ужас его первых недель после возвращения в Хогвартс. Отец, как тогда он думал, в Азкабане, мать в истерике, а он сам, пришибленный поручением Темного Лорда, готовился умереть. И как это Поттер додумался влезть в его персональный кошмар? Или это не Поттер додумался? А кто-то додумался вместо него?

— Гарри.

— Что, Драко?

— А откуда у тебя Карта Мародеров? Ну, та самая...

— Представляешь, мне ее отдали близнецы Уизли. Сказали, что мне она нужнее, чем им... что я смогу с ее помощью быть более независимым... что я...

Гарри остановился и почесал в затылке.

Драко с непередаваемым выражением лица смотрел на него.

— Чего ты? — неуверенно спросил Поттер. — Ты думаешь, что...

Драко не выдержал.

— Поттер, ты совсем идиот? Близнецы добровольно отдали тебе свое средство обогащения?

\"Тьфу ты, еб твою мать! — выругался про себя непозволительно умнеющий Поттер. — Опять уши доброго дедушки торчат из любого воспоминания. И как это я раньше не додумался? А Снейп все знал и прикрыл нас?\"

— Снейп, — выдохнул он непроизвольно.

— Крестный, — в подтверждение его слов кивнул Драко.

Кроу посмотрел в их мрачные лица и вздохнул:

— Эх, юные волшебнички! Поехали, что ли? Кажется, вам пора отдохнуть...

"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"