Данный материал может содержать сцены насилия, описание однополых связей и других НЕДЕТСКИХ отношений.
Я предупрежден(-а) и осознаю, что делаю, читая нижеизложенный текст/просматривая видео.
Sherry Brandy | |
| Автор: | Jozy, Smaragd |
| Бета: | Imnothing Altra Realta |
| Рейтинг: | R |
| Пейринг: | СС/ГП, ДУ |
| Жанр: | AU, Action/ Adventure, Angst, Humor, Romance |
| Отказ: | Все права - у автора канона |
| Аннотация: | Джинни решила расстроить свадьбу Гарри и Северуса. |
| Комментарии: | Одно нецензурное слово. По капельке флаффа, стёба, штампов. ФФ не является пропагандой алкогольных напитков! Справка: Sherry Brandy - Шерри-бренди (исп. Brandy de Jerez), хересный бренди, имеющий крепость от 36 до 45 об. Производят Шерри-бренди из спирта, полученного путем дистилляции хереса, выдержанного в дубовых бочках. Sherry - херес - утончённое креплёное испанское сухое вино сложной технологии, любимый утренний напиток аристократов, самый дорогой сорт - элитный Фино. Ахтунг! Не путать с вишнёвым бренди или ликёром Cherry Brandy! Гарри, собственно, этой справки не читал и спутал... |
| Каталог: | нет |
| Предупреждения: | OOC |
| Статус: | Закончен |
| Выложен: | 2017-01-23 17:06:50 (последнее обновление: 2017.01.24 10:44:14) |
| просмотреть/оставить комментарии | |
|
Глава 1. Эта противоречивая, местами запутанная драматическая история началась раньше, много раньше — и даже задолго до рождения всеобщего любимца Гарри Поттера, — но мы с тобой, дорогой читатель, присоединимся к ней 10 августа 1999… Небо над Холи-Айлендом слепящей густой синевой будто кричало о пике лета — август в Уэльсе выдался прямо-таки средиземноморским, к вечеру вода у берега Ирландского моря прогревалась чуть ли не как в Адриатике или Лигурии, во всяком случае, купаться после нескончаемых утомительных тренировок было одно удовольствие. Вот и сейчас девчонки, даже не заскочив в душ, сразу со стадиона умчались прямо на мётлах на пляж. Джинни, получившую от капитана Джонс разнос — надо признать, вполне заслуженный, — звать с собой не стали. Новенькая охотница, хоть и заимевшая с первой же отборочной игры громкое прозвище Крейзи Спарк, в команде приживалась с трудом, а после сегодняшнего тупейшего столкновения с падением при отработке «головы ястреба», едва не стоившего двум другим «гарпиям» серьёзных переломов, подруги вообще не скрывали косых недовольных взглядов. Ну что творится с этой Уизли?! Джинни, вспоминая о собственной непростительной рассеянности на тренировке, хмуро проводила глазами далёкую белоснежную точку ролкера, обходящего Норд-Стак, и тяжело вздохнула. Вот честно, лучше бы небо над Холихедом не переливалось всеми красками роскошного малинового заката, а занавесилось серыми тучами, да поплотнее — соответствовало бы её настроению. Угрюмое лицо в зеркале раздражало ещё больше, чем неуместный оптимизм клонящегося к горизонту светила. Джинни попыталась натянуть обворожительную улыбку — вышло ужасно фальшиво. Такой гримасой, пожалуй, не обворожишь, а превратишь во что-нибудь мерзкое, склизкое и вообще дохлое, не иначе. Надо бы принять душ или лучше — расслабиться в ароматной пене, а то выглядит точно хворый гном — волосы висят паклями, вокруг век — тени, губы обветрились. Да уж, такой сомнительной красотой Гарри не взять. Хотя… можно подумать, что Снейп — красавец! Как же! Урод уродом, да ещё и старик! Нет, объективности ради, если бы мистер Снейп не составил Джинни столь ошеломительно успешную конкуренцию и не потащил Гарри в законные жёны… женихи, то есть в мужья (даже звучит по-идиотски! А уж если задуматься о сути — то вообще выворачивает! Фу!), то его вполне можно было бы признать относительно симпатичным, во всех смыслах достойным мужчиной средних лет и заслуживающим всяческого уважения магом. Опять же — героем. Но, учитывая обстоятельства их с Поттером скандальной связи и скоропостижного романа, грозящего через два дня превратиться в первый официальный однополый брак магической Британии, относиться к Снейпу иначе как к гаду, старому пердуну, вору и носатому развратнику отвергнутая Джинни не могла. Просто не имела права. Уизли она, в конце-то концов, или ромашки собирать вышла! Ещё ни разу, никто и никогда не дал ни одному Уизли от ворот поворот. Все члены едва ли не самого многочисленного магического британского семейства, о которых младшая его представительница знала, на протяжении многих лет находили себе пары и сочетались браком исключительно по любви. Джиневра — первая из семьи, кому бывший жених разбил сердце. Да ещё кто! Сам Гарри Поттер — живая легенда, лучший друг брата, принятый в их дом как седьмой сын. Джинни любит его едва ли не половину жизни. И он её тоже любил, иначе и быть не может! Целовал — в губы! В глаза пронзительно заглядывал, за… в общем, трогал… Если бы не Снейп! Приворожил он Гарри, точно! Ну как, вот скажите на милость, как ему удалось выжить? Зачем? Опаньки — и живёхонький. Фреда не воскресить — а этот огурчик! А она, дура, ещё таскала полуживому профессору в Мунго мамины бульоны и дежурила по очереди с Гарри, Роном и Гермионой у постели якобы умирающего. Знала бы, что из этого выйдет, — подлила бы ему яду, видит Моргана, подлила бы! А теперь-то что делать? Через два дня у этого старого извращенца свадьба. С Гарри Поттером. Молодожёны, блин! Голубки! Если бы у Джинни так сильно не ныло сердце и не раскалывалась голова от одной мысли об этом срамном союзе века, то она рассмеялась бы в лицо собственному отражению. Громко. Ха-ха-ха! И снова ха-ха-ха! Гарри Поттер — жена Северуса Снейпа! Ну не муж же! Большего безумия, бреда, позора представить себе невозможно. А все молчат, больше — радуются! Умиляются, поздравляют. Даже Джордж не нашёл в своём арсенале ни одной достойной колкости. Впрочем, ему последний год совсем не до смеха… Гермиона вообще уломала Рона, поначалу плевавшегося и собиравшегося начистить Поттеру рожу, пойти на церемонию бракосочетания в Министерство. Предатели! И газеты трещат: любовь, победившая смерть, любовь, связавшая два одиноких сердца… Знали бы они, что такое настоящее одиночество брошенной влюблённой девчонки! Её даже магия перестала нормально слушаться. И всё из-за Снейпа! Джинни, упрямо прищурившись, закусила губу. Боль и вкус крови не успокоили. Нельзя просто так сидеть и ждать непонятно чего. За своё счастье надо бороться. За Гарри. Конечно, уничтожать соперника физически — не вариант: на подлое убийство она никогда не решится, да и невозможно его осуществить, не будучи разоблачённой. А вот сделать так, чтобы Гарри сам отрёкся от своего любовничка, — то, что надо. Давно пора придумать какой-то ход. Если Гарри увидит Снейпа с другим, то что сделает? Простит или бросит? Девять к одному, что обидится и разорвёт со старым блядуном всяческие отношения. Конечно, расстроится сильно, но тут как раз и вспомнит про ласковую, верную и всё понимающую малышку Джинни. Умеющую прощать. Способную подарить счастье семейной жизни и отцовства. Готовую за Гарри отдать жизнь! Да, на девять из десяти стоит ставить. Эта идея давно и часто посещала, однако только сейчас обернулась конкретной решимостью. Гей не гей, а разрыв из-за измены никто не отменял! Такова сущность любовно-постельных отношений. Сформулировав этот постулат, Джинни почувствовала себя очень глубоко понимающей жизнь и даже какой-то мудрой — Снейпа нужно скомпрометировать. Непременно. Но как?.. До глубокой ночи она перебирала в голове разнообразные варианты и строила хитроумные планы, почти сразу отметая их: всё не то, трудноосуществимо, ненадёжно или вообще бред. Эх, плохая из неё заговорщица и интриганка, неумелая. И ведь ни с кем не посоветуешься. И Оборотка не вариант. Ничего лучше, чем просто — ага, как же, просто! — применить к Снейпу Империо и подложить под него хастлера, нанятого в маггловском борделе, не придумалось. Заснула Джинни с гудящей головой далеко за полночь, даже не вспомнив о дне своего рождения. Ну не до пустяков, право! * * * Едва первые, пока ещё бледные, розоватые солнечные зайчики, отразившись от трамплина блестящего карниза, прыгнули в спальню, тут же вслед за ними в приоткрытое незанавешенное окно впорхнуло направляемое чуть уловимым ветром пёрышко. Пушинка. Угольно-чёрного цвета, словно выпавшая из крыла самой ночи. Покружив немного под потолком, она невесомо улеглась на мятую подушку, прямо на длинную спутавшуюся ярко-рыжую прядь волос. Джинни как раз снился Гарри, надевающий ей на палец золотое кольцо с огромным бриллиантом… Она чихнула и поморщилась. Такого чудесного сна было очень жаль. Нос чесался. Проведя по лицу рукой, Джинни почувствовала и поднесла к глазам небольшое перо. Очень странно. В голове, немного поплутав по лабиринтам памяти, всплыло воспоминание: года три назад она совершенно случайно обнаружила в маминой комнате, в потайном ящике за семейным портретом Пруэттов маленькую шкатулку из горного хрусталя, в которой, как было видно через полупрозрачные стенки, хранились чёрные пёрышки. Вот точно такое же сейчас лежало у Джинни на ладони. В мамином тайнике их было пятнадцать. Эта загадка тогда Джинни не особо заняла, а сейчас вспомнилась. Интересно, что в свой первый день рождения, встреченный вне родной Норы, она получила будто в подарок такое же перо, какие прятала зачем-то Молли Уизли. Глупости какие-то, совпадение. Почему она не сдула перо, как сделала бы с любой другой мусоринкой? Почему вообще обратила на него внимание? Потому что оно так нежно касалось подушечек пальцев, так бархатисто ласкало щёку, запястье, колено, губы. С пёрышком не хотелось расставаться, и когда оно заговорило с погрузившейся в сладостную полудрёму Джинни, та совсем не удивилась. — Чего ты хочешь? — спросило чёрное перо. — А ты исполнишь? — Джинни гладила себя по обнажённому животу его упругим и одновременно очень мягким кончиком. Этот сон ей нравился почти так же, как сон с Гарри. — Хочу превратиться в безумно красивого парня, чтобы соблазнить мерзкого Снейпа. Почудился слегка клокочущий, будто каркающий, женский смех. * * * Через день Жидкий янтарь на дне «тюльпана» казался раскалённым. Почему не обжигает пальцы? Глоток усмирённого огня. Глоток прирученной страсти. Глоток жизни. Горло свело привычной судорогой, Северус не удержался и, тронув шрам, поморщился от боли. Сейчас можно — сейчас его никто не видит. Расправляя плечи, он подтянул камербанд, подумал, не заменить ли более традиционным жилетом, оправил смокинг. Не забыть бы бабочку. Стоячий воротничок давит шею, но зато выглядит роскошно. Сегодня Снейп готов терпеть физические неудобства в угоду блистательному внешнему виду. Его юному супругу должен надевать кольцо на палец во всех смыслах безукоризненный партнёр. Гарри заслуживает только такого, никак не меньше. Они оба заслуживают. Рубин в петлице атласного лацкана — последний штрих. Краешек шёлкового платка — в тон. Гарри будет счастлив. Представился восхищённый взгляд его дурашливых глаз — и на сердце потеплело. Ещё пара глотков хорошо выдержанного сухого Фино собственного рецепта — не больше. Херес не кружит голову, не будоражит кровь, умеренность и выверенный баланс — главное достоинство этого лечебного напитка, созревшего под флором без доступа кислорода. Как и сам Северус… Зрелость — время, которого впереди всегда немного больше, чем пройдено. Он не любит слишком крепкий алкоголь, разве что изредка бренди солера. От шерри кровь равномерно стучит в висках, мысли ясны и чётки, магия не бурлит, не волнуется, лишь немного пощипывает кончики пальцев, словно сигнализируя о готовности надёжно служить хозяину по первой воле его. Шерри — вино надежды, отодвигающее смерть. Всякий раз — всего на полшага от себя, если сам захочешь. Эти полшага между тобой и ничем — и есть твоё будущее, жизнь… Уже недолго осталось. Совсем скоро, буквально через несколько часов прозвучат их парные Непреложные, клятвы в любви, скреплённые чарами при свидетелях — и необходимость держать себя отпадёт. Можно будет расслабиться. Нормально заснуть, выспаться впервые за последние несколько лет. Подумать о чём-то отвлечённом. Например, о… маггловских книгах, погоде, курсах валют, цвете дивана в гостиной, афлатунском луке, ежах… Хм, а почему бы, собственно, джентльмену средних лет не подумать иногда о ежах. Они так занятны и радуют своим присутствием в саду. Щенок, о котором как-то заикнулся Гарри, будет так потешно тявкать и фыркать, охотясь на них… Отключиться. От всего и всех. От себя. И с ним ничего не случится. Душа, лишённая каркаса постоянного самоконтроля, не развалится на куски, не распадётся осколками, не разлетится в разные стороны вселенной. Душа убийцы, склеенная магическим ритуалом, соединённая плотью и кровью со своим любимым, со своим крестражем, сможет наконец вздохнуть спокойно. И жить дальше… Интересно, что было бы, окажись на месте Гарри кто-то другой? Вот если бы тогда, на Астрономической башне, не спрятавшийся Поттер принял в себя часть расколовшейся души убившего Дамблдора Снейпа? А, например, младший Малфой или Белла? Невозможно? Только не это! Альбус намеренно притащил Поттера на место своей гибели? Предвидел, что с ним Снейп сможет без особых потерь воспользоваться своим крестражем? Ведь не мог не знать… Вероятно, и так, теперь уж что гадать… Как этот мальчишка вообще умудряется притягивать души тех, кто его ненавидит? Странная, уникальная способность переплавлять непримиримую вражду в золото рассвета… Поистине магическая… Задумавшись, он не сразу услышал стук в дверь. Кто это там барабанит? Неужели Гарри что-то перепутал и явился раньше времени? Почему не через камин? Они же договорились на полдень, а сейчас лишь половина двенадцатого. Вообще можно было бы встретиться и у Министерства, но Поттера (это было заметно), несмотря на завидную решимость, поколачивало нервячком, поэтому Снейп сам предложил ему заскочить сперва к себе, а на регистрацию аппарировать вместе, и уже оттуда — в их новый дом. Чтобы больше не разлучаться никогда… Едва он нажал на ручку замка, входная тяжёлая дверь резко прыгнула на него и чуть не саданула по лбу — гость сильно ударил по ней, кажется, пнул ногой. Снейп покачнулся. — Экспеллиармус! Волшебная палочка из его кармана мгновенно отлетела в сторону. В дом уверенно шагнул среднего роста стройный худощавый парень. Тёмно-рыжие волосы ниже плеч, кожаный пиджак с высоко подвёрнутыми рукавами, на тонких запястьях — змеи рун. Голая грудь тоже вся в татуировках. Узкие джинсы, на самом интересном месте — пряжка ремня. Смущённая улыбка на алых, будто девичьих, губах. Румянец. Трогательный. Слова застряли у Снейпа в горле. Глаза в глаза. Зелёные. Бездонные. Узкая ладонь на плече Северуса. С виду слабая, а прижимает к стене так, что нет ни сил, ни воли сопротивляться. Так близко. Пах в пах. Тепло юного вожделенного тела. Пьянящее желание насытиться, поднимающееся волной. Разрывающее цепи запретов, слизывающее с нежной кожи соль сомнений. Головокружительный аромат, но нос зельевара, пожалуй, единственная трезвая часть всего его существа, ошеломленного соблазном страшной силы, не подаёт сигналов тревоги. «Значит, не Амортенция!» — ликующе мелькает на краю сознания. И… Губы в губы! Сочные. Обжигающие страстью. Обещающие слишком много, чтобы можно было устоять. Гори всё огнём! Незнакомец отпрянул, судорожно глотнув воздуха, и опустил взгляд на вздыбившуюся ширинку Северусовых брюк. Его всё ещё сконфуженная улыбка, просто опрокидывающая и лишающая воли своей наивностью, неуловимо изменилась. Мимолётный изгиб губ снисходительного победителя, даже не сомневавшегося в собственном триумфе. — Пойдём, — прошептал парень бархатно в щёку окончательно поплывшему Снейпу и как безвольную куклу потянул его в дом. — Не люблю на пороге. Ты ведь хочешь меня? Тот кивнул и, пошатываясь, шагнул следом. * * * — Кричер, где мой носок? Не этот, я же вчера специально приготовил пару, вот сюда положил, на кресло. Ну с полосками. Как это шут? Каких бубенчиков не хватает? Да какое твоё ушастое дело, в каких носках я буду сочетаться! Постирал? Какого чёрта ты это сделал, они были почти чистые! Вот высохнут — и забирай их себе, придурок! Да, дарю, видеть больше не могу твою рожу! И даже не мечтай, что я возьму тебя к нам с Северусом. Обойдёмся без сующихся куда не надо эльфов. Чтобы носа твоего не было в нашем новом доме! Стирать он задумал, вы подумайте! Кто тебя просил вообще? Да, за трусы спасибо, почему это не скажу? Скажу, когда заслуживаешь. Но носок-то за что? Я штопанный не на-де-ну! Понял? Мне теперь прикажешь на голую ногу обуваться? Давай мокрые, мокрые, я сказал! А документы, где мои документы? Не орден, отстань. Где паспорт, спрашиваю? Ну лежал же в этом ящике, за кремом для бритья. Не валялся, а лежал! Гарри косился на циферблат старых блэковских часов и кусал губы. Он опаздывал, от чего злился, спотыкался, всё ронял, путался в штанинах и галстуках (которых мадам Малкин зачем-то прислала целых три — к одному свадебному смокингу! С пояснением «на выбор», будто он знает, как выбрать из почти абсолютно одинаковых чёрных, отличающихся лишь едва уловимыми оттенками блеска бабочек), никак не мог застегнуть запонки, от этого злился ещё сильнее и опаздывал уж совсем капитально. Старый домовик с невозмутимым видом подал ему бумаги, пару однотонных чёрных высоких носков, достал из-под кровати случайно отфутболенную туда обувную коробку и поставил перед хозяином выходные, идеально начищенные туфли. — Спасибо, — буркнул тот. Ругать Кричера по сути было не за что, но Гарри так легче справлялся с усиливающимся с каждой минутой мандражом. Никогда бы не подумал, что собственная свадьба — это так страшно. Он боялся буквально всего — явиться на церемонию лохматым или с расстёгнутой ширинкой, перепутать что-нибудь важное, забыть слова клятвы, в самый ответственный момент захотеть в туалет. Боялся, что заболит зуб или зачешется нос, что начнётся землетрясение или на Лондон нападут драконы. Да мало ли чем Гарри Поттер может испортить свой самый счастливый день в жизни. Чем угодно! Бракосочетание с любимым человеком хочется запомнить надолго, и пройти оно должно идеально. Вон, Северус совсем не волнуется, кремень, а на Гарри лица нет — аж позеленел от переживаний. Замазаться, что ли, тональным кремом или это будет перебор? Воевать не так страшно, честное слово! Даже сдавать экзамены наводящему ужас на всех хогвартцев профессору Снейпу, по совместительству твоему любовнику, — пара пустяков. А вот не испортить ему и себе первую и, разумеется, единственную свадьбу… Страшно до трясучки. Гарри унёсся в ванную, там умылся холодной водой, напился из-под крана и, строго глядя в глаза своему отражению, приказал: — А ну взял себя в руки! Собрался. Оделся. И вступил в брак. Делов-то! Отражение послушалось, приосанилось, разгладило торчащую налаченную чёлку и подмигнуло: «Держись, брат. Прорвёмся». Максимально втянув живот и пытаясь не расплескать чудом собранный уверенный настрой, Гарри в последний раз позволил Кричеру смахнуть с пиджака невидимые соринки и шагнул в камин. Произнёс: «Коукворд, дом Северуса Снейпа». Его тут же окружило зелёное пламя, потянуло в дымоход, растягивая спиралью. Внезапно он вспомнил, что всё-таки забыл на столе букет и папку с документами. — Кричер! А! — раздалось, затихая, в трубе дома на Гриммо, 12. Через несколько мгновений спотыкающийся Гарри вывалился из Снейпова камина. Вслед за ним оттуда же вылетел букет роз и рассыпался под ноги. — Ой! — сказал Гарри, глядя на Северуса, который… — Ой. — Его глаза под съехавшимися набок очками расширились… Глава 2. Получасом ранее Рыжеволосый незнакомец прошёл в гостиную. За ним тяжёлым шлейфом плыл душный аромат незнакомых духов и секса, как на аркане тянул хозяина дома. Пиджак с шелковистым шуршанием отлетел на подлокотник дивана — змей искуситель сбросил ненужную кожу и, закинув ногу на ногу, устроился рядом. Отложил в сторону волшебную палочку. Прикрыл глаза. С ленивой грацией сменил позу. Вязко облизнулся и кончиком пальца потеребил колечко в рельефно набухшем соске. Развёл колени. Расстегнул ремень, вкусно щёлкнул металлом пуговиц ширинки. Погладил себя между ног, потом по голому плечу, с усмешкой запрокинул голову, открывая длинную гибкую шею и беззащитное адамово яблоко. Кусай. Целуй. Высасывай мою кровь. Мою любовь. Пей меня. По капле или большими глотками. Ошеломительно красивый и желанный. Часы громко щёлкнули и мелодичным перекатом сообщили о полудне. Полуобнажённый парень тряхнул густой шевелюрой и приподнял узкие бёдра, стянул с себя джинсы, под которыми не оказалось белья. Его расслабленный член словно был создан лишь для того, чтобы подниматься от горячих ласк языка. Смяв штанины гармошкой, он высвободил из них стройные ноги. Всё так же запрокидывая голову, прилёг на бок, раскинувшись, маня, приглашая. Не оставляя наблюдателю выбора. Чувственно рассмеялся. Раскаты его зовущего смеха повисли под потолком клубами опиумного дурмана. — Молодой человек, — прозвучало вкрадчиво. — Или кто вы там на самом деле? — Тон стал набирать силу: — Напрасно потрудились продемонстрировать свой товарец. Ассортимент не впечатлил. — Брови Снейпа почти сошлись на переносице, в голосе зазвучала сталь. — Так что живо упаковывайте ваши колбасные изделия и филей. Торговцев дешевкой в разнос не принимаю, даже с черного входа. Посему, — крещендо предвещало рык, — посему — вон! Парень вздрогнул, как от удара, и медленно поднял голову. Его влажные губы удивлённо приоткрылись. В томном, переполненном повелительного вожделения взгляде мелькнуло недоумение. Быстро сменившееся испугом. Паникой. Снейп стоял перед ним, вальяжно облокотившись о портик камина, с, казалось бы, абсолютно невозмутимым видом. Скрытая угроза пробивалась лишь через иронично-жёсткий блеск глаз и их лёгкий напряжённый прищур, да ещё жилка на шее пульсировала слишком отчётливо. В манжете над расслабленной кистью руки — острый, словно шило, кончик запасной волшебной палочки. Сжатая до отказа пружина, хранящая весь доступный потенциал покоя, готовая в любое мгновение распрямиться и нанести сокрушительный удар. Искуситель сглотнул. И подобрался. Рывок к волшебной палочке. Резкий выпад Снейпа. Крик. Скулёж… Минутная стрелка на каминных часах встала на восход. Полыхнуло зелёным, из топки чихнуло густым дымом. Кто-то, перемещающийся камином, запутался в переходе или неловко затормозил. Парень, стиснув зубы и рыча, всё-таки дотянулся до своей палочки и, корчась в судорогах, бросил в сторону Снейпа несколько молний. Тот увернулся, прикрылся щитом, прыгнул за стол. Уже оттуда достал врага мощным оглушающим. Парень отлетел на несколько ярдов и врезался в консоль с книгами. Снейп подбежал, навис. Несколько пасов палочкой… С Морриган, вступись она за свою рабыню, не справился бы ни один из смертных. Но если бы боги снисходили до ничтожнейших слуг, то не были бы богами. Всякому по вере его. Маг Северус Снейп не верил в богов, мог видеть их — во снах или на полях своих сражений, — однако они не имели над ним власти. Он не верил в силу любви. Но умел любить. И драться за любовь. И побеждать… Научился… В камине громыхнуло и пискнуло, из него вывалился спотыкающийся поцарапанный Гарри. Вслед за ним вылетел и рассыпался букет колючих роз. — Ой! — сказал Гарри, глядя на растрёпанного Северуса, который, сидя на полу среди раскиданных книг, крепко сжимал в руках отчаянно вырывающегося и оглушительно орущего ворона. — Ой. — Его глаза под съехавшимися набок очками расширились. — А что ты делаешь, Сев? Тот молча, зажав остервенело клюющуюся птицу под мышкой, поднялся, на ходу наколдовал клетку и запихнул её туда. Захлопнул дверцу. «Кха-а-ар-р-р!» — хрипло взвизгнул ворон. — Дура, — прошипел Снейп тихо и, глубоко вдохнув, оправил смокинг, пригладил взбившиеся волосы. — Вот залетела, глупая, — сообщил Поттеру. — Пустяки. — И мягко, чуть виновато ему улыбнулся. — Сh`еri, а мы не опаздываем? Гарри бросился подбирать розы. Северус подошёл, присел к нему, помог собрать букет. Взял за руки, поглаживая запястья. Потянул вверх, вытер Гарри кровь со щеки и посмотрел в глаза: — Не передумал? Непреложный Обет — не просто брак. Есть и другие способы достать из тебя мой крестраж. Найдём. — Я же здесь! — Гарри хотел было возмутиться, уже насупился, но тёплые губы Северуса перебили его планы. Голова закружилась, как от щедрого глотка согретого пальцами ароматного шерри, всегда сухого, всегда выдержанного исключительно без доступа кислорода. Под сердцем болезненно кольнуло. То ли острым краем осколка чужой души. То ли любовью… Аппарировали они, крепко держась за руки и слыша за спинами неистовое карканье. * * * Тесная приёмная канцелярии утопала в ярком свете нарядных фонарей и аромате роскошных цветочных гирлянд. Пыльные архивные полки занавесили парящими сердечками и амурчиками. Элегантные, одетые с иголочки брачующиеся, особенно старший, слегка кривились на всё это несанкционированное безобразие, устроенное, судя по хитрющим улыбкам, девичьей группой поддержки Поттера в лице Гермионы, Луны и Флёр, однако держались строго и в целом благосклонно. Гарри иногда нервно покашливал и принимался протирать стёкла очков, но ловил невозмутимый взгляд Северуса и успокаивался. Архивариус, глупо улыбаясь, долго читал молодожёнам лекцию о значении брака в поддержании моральных и прочих устоев общества. Те внимательно слушали и чинно кивали. Рон икал. Миссис Молли Уизли громко вздыхала и изредка озиралась, будто ища кого-то. Минерва Макгонагалл скромно дремала в уголке. Хагрид тайком утирал слезинки и шумно сморкался в большой клетчатый платок. Сам Министр Бруствер нашёл в своём плотном рабочем графике окно. Классические золотые кольца пришлись новобрачным точно впору. Слова супружеских клятв они произнесли без запинки, искренне и в меру трогательно. Подписи не перепутали, клякс на свитке не наставили, волшебных палочек во время заключения Непреложного не поломали. Скрепили свой союз сдержанным поцелуем, оба немного зардевшись. Совсем чуть-чуть… В общем, церемония бракосочетания прошла, как говорится, в штатном режиме. Жёлтая пресса, да и «Пророк» — небывалое дело! — ограничились скудными объявлениями типа «12 августа 1999 года в Министерстве Магии Великобритании подписан первый в истории контракт на бессрочный брачный союз между двумя однополыми партнёрами, Гарри Поттером и Северусом Снейпом». Сразу же поползли слухи, что один из названных новоявленных супругов отвалил писакам за молчание целую гору галлеонов. Какой вздор. Откуда у наших скромных героев горы? Новый директор Хогвартса Снейп просто поговорил с ними по-свойски… Если с человеком поговорить на понятном для него языке, то без особого труда и даже без насилия можно добиться понимания… Большую статью, на весь разворот, с красивыми колдо счастливых молодожёнов и их гостей, но без излишних подробностей, опубликовала «Придира», сенсационный тираж которой позволил её владельцу Лавгуду рассчитаться с долгами, отремонтировать дом, купить новый печатный станок и отправить дочь в колдозоологическую экспедицию. Однако это уже совсем другая история… * * * Они оба вошли в комнату почти синхронно, но из разных дверей. В спальне было две ванные комнаты. Слабо пахло чем-то похожим на прогретый на солнце виноград. — Северус, неужели всё? — Гарри в роскошном парчовом халате с бархатными обшлагами выглядел немного нелепо. Перетянутый в талии вместо пояса витым шнуром с кистями, он казался одновременно неуклюжим и очень тоненьким — таким пацаном, напялившим на себя великоватую мантию с чужого плеча. Забавно, трогательно. Снейп засмотрелся. — Тебя что-то смущает? — Вот ещё! — фыркнул Гарри. — Ничего меня не смущ… Да! — Он подошёл к тому, неподвижно застывшему у открытого огня мраморного очага, уютно устроил подбородок на руки, сложенные гнездышком на высокой каминной полке. Зеркало отразило всю комнату, залитую теплым оранжевым светом. — Понимаешь, ведь между нами всё уже стало просто и ясно. Вроде. Нет? А тут… Да, вот честно, оставило бы нас в покое это всё! Хочу обыкновенной жизни, понятной. — Гарри вздохнул. — Мы справились? — Справимся. Пустяки, осталось только… Ты мне веришь? — Конечно. — Гарри смотрел сразу на двух Снейпов — зеркального и настоящего, застывшего к нему вполоборота. — Ничего не хочу так сильно! — Выпьешь? — Северус кивнул на поднос. — Красиво, — согласился Поттер, оторвавшись от созерцания почти кинематографически верно построенного интерьера. — Хрусталь… — И тут же невпопад: — Люблю тебя. Снейп негромко хмыкнул, будто про себя: — Думаю, это будет нетрудно. — Ну не скажи, не так-то просто… — не понял Поттер. — Или ты про что? — Он обернулся и в правильной перспективе посмотрел на протянутый ему круглобокий «тюльпан». — Вишневый ликер, шерри-бренди, да? — Понюхал то тёмно-бордовый, то светло-золотистый — неуловимый в отблесках огня живой напиток и решительно отхлебнул, намереваясь выпить залпом. Но закашлялся от сухости и крепости. — Вот же гадость, то есть кислятина! — И чуть не выругался: — Какого хер… хереса? — Это и есть херес, шерри (1). — Улыбнулся Снейп, так и не придя на помощь неопытному дегустатору. — А где же вишенка? — упрямо не признавал своего промаха Поттер, подумав: «Сейчас точно рассердится!» — Ты моя вишенка! — серьёзно произнёс Северус. Слишком серьёзно. Гарри покраснел и вздохнул: — Ладно. Раз так, давай начну прямо сейчас же услаждать твою жизнь! Слушай, мы столько натерпелись, что я хочу всего. И сразу очень хорошего. — Без паузы, широким жестом ставя пустой бокал мимо стола, он уверенно шагнул к одетому в такой же, как у него, халат Снейпу. — Снимай! — И для верности сам дёрнул в стороны вышитые шёлком отвороты роскошной домашней одежды. — Садись в кресло. Любовник — нет, теперь супруг! — послушался… наполовину: отступил на шаг и упал на турецкое мягкое сидение, удерживая руки Гарри на лацканах. Таким образом тот, внезапно оказавшись сверху, просто свалился к Северусу на грудь. И замер. — Хорошо, но всегда по-твоему, да? — Гарри сполз ниже и устроил подбородок в его яремной ямке под кадыком, чуть выше места схождения ключиц. Северус, откинувший было голову на спинку кресла, положил ладонь ему на лоб: — Не засыпай. — Угу. — Гарри изменил позу, потянулся к его губам. Поцелуй был сладкий и по-настоящему хмельной… Глоток ли волшебного шерри причина? Чушь, мельканье мыслей больше не мешало. Пространства тут же стало мало — рукам была нужна воля. Пара, сплетясь в лихорадочном клинче, незаметно оказалась на полу. И вот уже не голова, не сердце — к черту, к черту! — люст диктовал движения. Закинуть бедро на ягодицы мечущегося в жажде соединения Гарри, и повернуть рывком, прижать к себе. Крепко. Почувствовать его готовность и возбуждение. Всю влажность кожи, голод члена… Насладиться утробным глухим всхлипом почти животного выдоха. Терять голову и сметь взять! Ловить отзыв, импульс слиться, обладать и отдаваться… Пусть плечи исцарапаны в рваных пароксизмах утоления и удовольствия… Недолгие мгновения оргазма, и как награда — свобода. Дикая. Полёт без крыльев и колдовства. А потом уж нежность, благодарность и истома пустоты… И отпустило. Ушла скребущая боль где-то за грудиной — у младшего. Чужое шевеление там, где сходятся лабрисом подвздошья кости, и арки рёбер — мечом, растворилось в наслаждении. Казалось, что расправилась грудная клетка. У старшего, который, и засыпая, обнимал любимого, свободным стало дыхание. Обретши цельность, будто налилась парны’м сладким молоком лакуна в сердце. Покой и сон. Треск дров в камине, и светлая заря за плотным марокеном штор. ---------------- (1) Справка: Sherry Brandy — Шерри-бренди (исп. Brandy de Jerez), хересный бренди, имеющий крепость от 36 до 45 об. Производят Шерри-бренди из спирта, полученного путем дистилляции хереса, выдержанного в дубовых бочках. Sherry — херес — утончённое креплёное испанское сухое вино сложной технологии, любимый утренний напиток аристократов, самый дорогой сорт — элитный Фино. Ахтунг! Не путать с вишнёвым бренди или ликёром Cherry Brandy! Гарри, собственно, этой справки не читал и спутал... Глава 3. Эпилог... или Пролог Молли, напевая, побила молотком куриные шеи и головы, поморщившись, достала из пакета и кинула в миску две мышиные тушки, покрошила туда же варёное яйцо, порезала яблоко и морковку. — Джинни, милая! Кушать! — Она вытерла руки о фартук. — Перестань сдирать обои, дорогая, я всё слышу. И не рви папины бумаги, он огорчится. Пуговицы тоже глотать не стоит, тебя снова будет тошнить, как в прошлый раз. Лети сюда, золотко. Ей на плечо села самочка во’рона и, пошлёпав по лицу крыльями, громко каркнула в ухо. — Ты не права. И прекрати ругаться. Вот, поешь, и пойдём гулять. Погоняешь гномов на капустных грядках, а то эти грызуны испортят нам весь урожай. Поглядывая, как птица капризно возится в миске, выбирая самые вкусные кусочки, Молли осторожно закрепила ей на лапках велюровые опутенки, пристегнула должик, другой его конец зацепила на своей сокольничей перчатке. Почувствовав несвободу, птица недовольно забила крыльями. Молли, успокаивая, подставила ей руку в перчатке… Вернувшись с охоты, миссис Уизли сбросила резиновые сапоги, пересадила ворона в вольер под самой крышей Норы, поменяла в поилке воду и спустилась на кухню готовить ужин мужу и своим мальчикам. Переделав все дела, уже под вечер, она, не чуя ног от усталости, тяжело опустилась в старое продавленное кресло у окна и стала ждать. Слава Мерлину, ни одна из стрелок на больших ходиках не показывала «смертельная опасность»; мистер Уизли-старший, конечно же, задерживался в Министерстве, стрелка Джорджа застыла на «Всевозможных волшебных вредилках», Рон сидел в кафе Флориана Фортескью — а, ну наконец-то догадался пригласить невесту в нормальное место, а не в пивнушку. Стрелка Джинни будто прилипла к «на службе». Молли взяла с тумбочки хрустальную коробочку, со вздохом открыла. Пустая… Она посмотрела на дрожащий полупрозрачный диск луны, выглядывающий из-за леса, смахнула слезу и подумала, что очень виновата. Однако, если бы ей представилась возможность вернуться в прошлое и прожить свою жизнь заново, то ничего бы не изменила… В каждой семье волшебников есть своя тайна и своя драма. Буквально в каждой. Счастье магам не даётся просто так. За него приходится дорого платить, иногда — слишком дорого. Как и всем другим людям… Но оно того стоит… Когда это было? Кажется, зимой семидесятого, точно, в феврале… Луна огромным золотым галлеоном висела прямо над головой. Тётке Эдде было далеко за сто — Молли знала это и чувствовала себя, двадцатилетнюю пампушечку, рядом с той, поразительно стройной и хрупкой, слегка неуютно. Эльди Рев, выглядевшая не старше шестнадцати обладательница восковой кожи, тонкой талии, высокого бюста и копны густых огненных кудрей, крепко держа за руку, вела спотыкающуюся и скукожившуюся от холода внучатую племянницу по ночному, освещённому светом луны лесу так уверенно, словно ходила тайной тропой регулярно. Даже точёных ножек не замочила ледяной росой. Обнажённые ведьмы приблизились к большому камню, Эльди выпустила замёрзшую ладонь Молли и приказала чертить на песке руны специальными ножами, сама развела костёр и села читать заклинания. Когда все приготовления были закончены, Эльди, прислушавшись, вскочила и толкнула Молли в пятно света, затрепетавшего на камне так, как если бы его перекрыла чья-то зыбкая тень: — На колени! Она здесь! Великая королева здесь. Говори быстрее, но не мямли! Она не станет долго слушать. Молли, содрогнувшись всем телом, склонилась перед похожей на птицу тенью на камне: — О, Великая госпожа Ворон! — её голос дрожал. — Пришла я к тебе со своей бедой, точащей душу. Умоляю, пошли мне деток. Я уже четыре года в браке с любимым мужем. Пять раз теряла желанный приплод. Больше понести не могу. Меня прокляли, только ты сможешь разрушить злые чары, больше мне не на кого уповать. Пошли мне деток, и пусть первая моя дочь станет твоею верной служанкой. Завещаю, забери её, как водится, в восемнадцатый день рождения, а до этого храни от смерти и бед. Молли замешкалась, тётка Эдда кивнула на нож. Проведя острым лезвием себе по запястью, Молли накапала на тлеющие головешки кровь. Пламя с треском лизнуло её, как голодный зверь, но не обожгло, в его центре взвился тонкий гибкий язык и взлетел к звёздам, соединяя ночь на небе и на земле. Молли рухнула, будто в припадке, силы оставили её. Эдда, дождавшись, пока костёр угомонится, приблизилась к ней: — Морриган приняла твою жертву, Молли Уизли. Теперь иди к мужу, ложись с ним — и жди наследников. Верно говорю. И не бойся, магия людей не погубит твою дочь, великая королева сохранит её. Через девять месяцев у Артура и Молли Уизли наконец-то родился долгожданный первенец. Девочка появилась на свет после шести братьев. Когда ей исполнился год, мать нашла в колыбели малышки крошечное воронье пёрышко. Первое… ----- Картинки для антуража http://www.pichome.ru/AkE http://www.pichome.ru/Ako http://www.pichome.ru/Ak0 http://www.pichome.ru/AkR http://www.pichome.ru/Akg http://www.pichome.ru/Akj |
| "Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом" |