Родственные души

Автор: Flaumig
Бета:нет
Рейтинг:G
Пейринг:Шварцы, Вайссы, Цузуки и прочие синигами
Жанр:Humor
Отказ:прав не имею
Фандом:Потомки тьмы
Аннотация:Бедняжке Шу никак не удается испечь оладушки: то подготовка ко дню рождения Наги, то невесть откуда взявшаяся неприязнь к нему вайссов. Найдется ли родственная душа? Или, скорее, желудок. И как угоститься чем-то вкусненьким, если у тебя нет плиты, а с помощью Сузаку разводить огонь не разрешают?
Комментарии:Кроссовер.

Ну, захотелось мне оладьев как-то ночью…А все почему-то уже спали или долго бурчали, что я шумлю. А когда утром проснулась и захотела еще поесть, уже ни одного не было.
Каталог:нет
Предупреждения:нет
Статус:Закончен
Выложен:2007-05-18 00:00:00
  просмотреть/оставить комментарии
1.

"Пухлый оладушек мне подмигнул….эмм.., пухлый оладушек мне подмигнул…"

-Какой еще оладушек?! Совсем сдурел? Тебя что просили сделать? Нет, ну надо же, поручили уже самое простое – купить открытку и надписать поздравление в стихах! Тут некоторые уже и подарок выбрали, и торт купили…

-Торт?! Можно посмотреть?

-Не стоит, его сейчас Фарф разрезает, так что не советую.

"Вот радости-то, нет, ну надо же так влипнуть: с раннего утра Кроуфорду приспичило украсить кухню, затем Фарф на весь день завис в истерике с праздничным ужином, теперь он там торт кромсает. Угораздило же меня забыть про этот день рождения и завести с вечера тесто для оладьев, я именно этот рецепт так долго искал. А ведь как все славно в мечтах вырисовывалось: Наги – в школе, Фарф – в отключке, Кроуфорд – у себя в кабинете, а я раненько-раненько, быстренько-быстренько вытаскиваю мисочку, ставлю на огонь любимую сковородочку, наливаю маслица, потом большой ложкой аккуратненько так выливаю порцию теста, а оно так зашипит, о!"

-Шульдих! Шульдих, я сейчас с кем разговариваю?!

"Упс! Он, оказывается, все это время о чем-то разглагольствовал. Как бы мне на время смыться до ужина? Еще эти чертовы стихи, ну, что я могу поделать, если у меня одни оладьи в голове, впору за ворчалки с сопелками браться."

-Учти, тебе осталось три часа, так что поторопись со стихами. И вот еще, купи десяток шариков и цветы, а то Фарф почти все шарики уже полопал.

-Но…

-Заодно, глядишь, на свежем воздухе и голова прояснится.

-…

-И нечего бурчать. Ты куда это?

-На кухню, мусор заодно выкину.

-Ну-ну. Поосторожнее будь.


2.

"Да понимаю я, что глупо идти по улице с пакетом, внутри которого миска с тестом. А что поделать? Когда я на кухню заходил, Фарф уже миской заинтересовался, пришлось убедить, что он ничего не видел. Так, шарики я уже купил, их через десять минут доставят, теперь еще цветочки…О! Ну! О! Нет, это, конечно, глупая мысль, но… Черт, ну, не будет же им жалко впустить меня на полчасика на свою кухню.


3.

-Айя!- Оми стоял на пороге, взволнованно теребя подол фартучка.

-Ну что еще!- Айя подошел к нему, явно выказывая свое недовольство. – Сам не можешь разобраться? Вон Кудо без дела мается.

-Но Айя, там рыжий Шварц.

Айя дернулся было вытащить свою катану, но вовремя вспомнил, что, во-первых, вокруг люди, а во-вторых, черт, ну не взял он ее сегодня с собой.

-Где? Что ему нужно?

Маявшийся без дела, по мнению Айи, Кудо только что закончил выгружать все эти чертовы горшки и прислонился на минутку к стене, чтобы унять дрожь в ногах, но, услышав торопливый пересказ Оми его разговора с немцем, он просто сполз по стенке вниз, напугав парочку покупательниц оглушительным смехом.

Проигнорировав женщину, выбравшую несколько ванильных орхидей, Айя направился в дом, Оми и Кудо – за ним.

-За ним Кен присматривает.

-А зачем ты вообще его впустил?

-Не знаю, он вот только на меня через окошечко в двери смотрел, а потом раз! и он уже около меня со своим пакетом.

И вот они уже в гостиной – никого.

-Кен, ты где?

-Ээ, мы на кухне.

-Что?!

Прошли на кухню – совершенно обалдевший Кен держит в руках сковороду, на столе стоит мисочка с тестом, Шульдих с недовольным видом роется по их шкафчикам.

-А Айя! Привет! Слушай, я не понял, а где у вас ореховое масло?

Покрасневший от злости Айя заскрежетал зубами, но не успел сказать и слова. Тело перестало слушаться.

-Да не волнуйся ты так, ну, не успели купить орехового масла, не так уж и страшно, я никому не скажу, не бойся. А вот мне бы тогда еще ванильной эссенции и масла растительного.

С этими словами он открыл холодильник и чуть ли не влез в него, рассматривая скудное содержимое.

Его подробнейшие комментарии увиденного заставили покраснеть и остальных вайссов. Наконец, он закончил свои поиски и, огорченно вздохнув, сел на табурет:

-Да что же это такое-то! Ну, хоть что-то вы ведь тут должны готовить!

Шу с тоской подумал о своем набитом до отказа, ставшим вдруг одновременно таким дорогим и таким недоступным, холодильнике.

-Ну, хоть стихи-то кто-нибудь из вас умеет сочинять?

Теперь у всех четверых вайссов был совершенно ошалевший вид.

-Не умеете, – печально констатировал Шульдих.

Он осторожно поставил в пакет свою миску, бросил последний взгляд на плиту и вышел из кухни. Через миг он снова вернулся:

-Я там букетик для Наги возьму? Да вы не волнуйтесь, я сам управлюсь, а деньги вот тут на столике оставлю, – и через минуту. - Эх, вы!

Через несколько минут Вайссы смогли двигаться, но они почему-то не торопились выходить из кухни.


4.

"Ну, ладно, сдаюсь, признаю, что это была не самая умная идея – идти к котятам. А может быть мне стоит просто зайти в магазин подарков, посмотреть парочку открыток с готовыми поздравлениями, выбрать из каждого несколько строчек? Так и сделаю, а то этот стишок меня в могилу сведет. Пухлый оладушек мне подмигнул… нужна рифма на – нул. И что с моими мозгами? " Около входа в магазинчик стоял парень в черных очках и расстегнутом черном плаще. В каждой руке он держал по крохотному пирожному, которые очень быстро переместились в его рот. Покончив с ними, он заложил руки за голову и блаженно улыбнулся. Рядом с ним вдруг неожиданно оказался светловолосый мальчик в джинсовом костюме. Его руки тоже были заняты, но уже стаканчиками с чем-то. Шульдиху почему-то совершенно не удалось прочитать эту парочку, но тут и так все было понятно: этот, с зелеными глазами, пошел за кофе или чаем, а тот, второй, в очках, ждал и держал их пирожные, но, похоже, не дождался. Возмущенный мальчик перевернул один из стаканчиков дном верх, выливая жидкость – похоже, это был кофе - прямо на тротуар. И опять-таки неожиданно исчез. Парень огорченно вздохнул, снял очки и потер переносицу, но потом заметил крем на пальце и слизал его. Он походил на щенка, стащившего сочный кусочек, вот он с виноватым видом метет по полу хвостом, но время от времени забывается и облизывается с довольным видом и оглядывается в поиске еще одного кусочка.

"Ну, этот хоть пирожные съел, а я все еще не при чем. Сейчас выйду на середину улицы и начну кричать: "Помогите!!!"

Парень в это момент поправлял сбившийся на бок галстук. Будто услышав мысленные стенания Шульдиха, он встрепенулся, оглядываясь по сторонам. Наконец, их глаза встретились. "Вот черт, фиолетовые. Наверное, такой же псих, как это красноволосый вайсс." А между тем парень направлялся прямо к нему.

-С вами что-то случилось? – чуть застенчиво спросил подошедший.

И Шульдих еще раз решил рискнуть:

-Хочешь оладьи?

-?!

"Мне показалось, или у него, правда, на минутку показались собачьи ушки?"

Шульдих протянул парню пакет:

-Вот приоткрой его и понюхай!

Парень так и сделал:

-О! Оо! Мм! Хочу!

-У тебя дома есть какое-нибудь масло?

-О! – явно обрадовавшись вопросу, он начал загибать пальцы. – Так, оливковое, ореховое, арахисовое, льняное, подсолнечное, маисовое, кунжутное…

Шульдих не дал ему договорить и в порыве чувств так облапил, что тот еле удержался на ногах.

-Идем! Давай договоримся: 60 % - мне, 40 – тебе.

-Куда? И почему это тебя так много, а мне так мало? И чего 40%?

Шульдих посмотрел на часы – оставался час:

-К тебе на кухню, естественно. Видишь ли, не все разделяют любовь к еде… (он с притворным сожалением вздохнул, искоса поглядывая на вполне искренне вздохнувшего парня), находят ее чрезмерной (парень энергично закивал головой). Я завел тесто для оладий по-дрезденовски, а двое извергов не дают мне их испечь (он убедился, что на лице собеседника появилось возмущение). Давай пойдем к тебе домой, и я их испеку, потом их поделим. Идет?

-Пополам!

-55 на 45!

-Пополам!

-Рад был познакомиться.

-Ладно, 56 на 46.

-По рукам!

Парень взял его за руку, и они вдруг оказались перед дверью с табличкой "Асато Цузуки". Вдруг провожатый Шульдиха довольно сильно ударил себя по лбу и виновато опустил голову.

-Что еще? – простонал Шульдих, - у тебя нет ключа?

-Хуже. У меня же теперь нет плиты.

-?! –Шульдих был готов убить и этого Асато, и себя в придачу.

-Понимаешь, я Хисоке хотел пирог деньрожденный испечь… (он надолго задумался)

-И что?

-Ну и после взрыва и пожара мне комнату отремонтировали, а плиту ставить запретили.

Взгляд Шульдиха был страшен. Неизвестно, чем бы эта сцена закончилась, если бы в коридоре не появился золотоволосый парень в белом халате.

-Ватари!

Пришедший с любопытством оглядел обоих, затем принюхался:

-А чем это так восхитительно пахнет?

Ответом ему был стон Шульдиха. Цузуки обхватил его за плечи и, виновато хлопая своими длиннющими ресницами, завел литанию из своих извинений. Шульдих застонал еще громче.

-У меня есть чудесная новая экспериментальная плита! - Ватари ослепительно улыбался, как в рекламном ролике.

Цузуки, явно сомневаясь, колебался. "И что его настораживает?" Думать и колебаться уже не было времени, поэтому Шульдих решительно освободился от рук Цузуки:

-После вас!

Цузуки пошел следом, явно раздумывая, остался ли в силе их договор, если обстоятельства так изменились.


5.

После Шульдих неоднократно пытался вспомнить события этого дня, но четко он помнил только отдельные моменты. Так, например, экспериментальная плита оказалась вытянутым столом с кнопками, назначение плиты Ватари объяснил так:

-Величайшее изобретение! Больше никогда люди не будут спорить, кому первый блин или кусочек. Потому что…

Тут он нажал на первую кнопку, и на панели появилось несколько контейнеров, в центре – конфорка.

-И что? – разочарованно спросили в один голос Цузуки и Шульдих.

-А ты попробуй, - загадочно ответил Ватари, вытаскивая несколько вилок.

Шульдих так и сделал. Он добавил немножко орехового масла и начал печь. Маслице зашипело, тесто начало подрумяниваться. Когда пора было вытаскивать готовые оладьи, то во всех контейнерах появилось такое же количество оладий, что и на сковороде.

-Ватари, ты - гений!

Пока выпекалась новая порция, все присутствующие попробовали уже готовую. Вкус был неописуемый, а запах!

Были рады все, кроме все больше мрачневшего немца. Все вроде так, как он хотел, но все эти малознакомые люди действовали на нервы. И почему их количество все время возрастает? Что это за типчик, своей манерой поведения так смахивающий на Кроуфорда? И почему этот мужчина, которого все уважительно зовут шефом, нацепил вилкой сразу два оладушка? А остальных кто звал? И почему они все появляются из ниоткуда? Да ладно, люди. А вот что это за цыплята-переростки со смешными именами?

Еще он помнил, как Тацуми, так звали того кроуфордообразного типчика, взял у него открытку и подписал ее, попутно разглагольствуя о мудрости древних поэтов.

Когда тесто в миске закончилось, у всех уже был сытый вид, даже у Цузуки.

Когда все благодарили за угощение, то краем уха он расслышал обрывок разговора Тацуми и шефа Каноэ:

-Будем удалять его воспоминания о пребывании здесь?

-Нет, он все равно довольно скоро вернется.

-Вернется?

Цузуки, тоже расслышавший этот разговор, поинтересовался у Шульдиха:

-А ты что-то еще готовить умеешь?

А потом он вдруг оказался около входа в магазин.


6.

Заходить в магазин уже не имело смысла, поэтому Шульдих поймал такси и направился домой. Он посмотрел на часы – еще есть шанс успеть.

Так оно и случилось. Он успел даже привести себя в порядок, пока Кроуфорд придирчиво рассматривал букет и открытку.

Вечер удался на славу. Фарф был в ударе в этот день, поэтому ужин был просто превосходен. Правда, порезанный им торт… Мдя… Но тут все были свои.

Шульдих уже лежал в кровати, пытаясь понять, что же с ним сегодня произошло, когда в его комнату, постучавшись, вошел Кроуфорд, держа правую руку за спиной.

-Я сегодня был немного взволнован…

Немцу было видно, как трудно даются Кроуфорду слова извинения, поэтому он поспешил ответить:

-С такими охломонами, как я, по-другому и не получается.

Но Кроуфорд, присев на кончик кровати продолжил:

- Я волновался, потому что не мог увидеть того, что с тобой произойдет из-за этих оладий.

Шульдих покраснел.

-И спасибо тебе, что вспомнил обо мне. Очень вкусно.

Шульдих покраснел еще больше: "Он что, так издевается?"

-Я подумал, что тебе захочется еще один, поэтому оставил.

И ушел, оставив ошарашенного немца смотреть на свою миску, в которой лежал оладушек. Рядом Шульдих обнаружил листок бумаги, на котором было написано:

"А если так: Пухлый оладушек мне подмигнул,

Я удивился и рот им заткнул.?"




"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"