Обреченный на любовь

Автор: YDD
Бета:нет
Рейтинг:NC-17
Пейринг:Северус Снейп/Гермиона Грейнджер
Жанр:Romance
Отказ:Все права на мир и героев принадлежат Дж. К. Роулинг.
Аннотация:После укуса Нагайны профессор Зельеварения Северус Снейп находится в крайне тяжелом состоянии. У него всего один месяц и один-единственный шанс в лице отважной гриффиндорки и дерзкой девчонки Гермионы Грейнджер. Ей всего-то и нужно, что вернуться в прошлое и влюбить в себя своего профессора... Правда, тот категорически против...
Комментарии:AU по отношению к последней книге.
Каталог:AU, Хроноворот
Предупреждения:AU
Статус:Закончен
Выложен:2011-11-15 20:15:31 (последнее обновление: 2017.07.11 09:33:54)


– Если ты забыл, я вчера спасла тебе жизнь.
– Нет. По-моему ты просто растянула ее. Я бы попал в рай, позволь ты мне умереть.

К/ф «Быстрый и мертвый»
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1.

Да, этого следовало ожидать. Когда-нибудь это должно было случиться.
Северус Снейп стоял в этой полуразвалившейся лачуге – Визжащей Хижине. Свет еле-еле пробивался сюда через щели в стенах. Крупицы пыли летали в воздухе. Снаружи раздавались звуки битвы.
Напротив стоял тот, чью метку Снейп носил много лет. Вид его был ужасен и поистине отвратителен. Он пришел сюда, чтобы закончить начатое, чтобы убить Мальчика-Который-Не-Раз-Выживал, чтобы разрушить Хогвартс, лишив магическое сообщество последней надежды. И вряд ли что-то могло его остановить.
Зельевар стоял перед ним, еще не понимая, с какой целью был вызван сюда. Одно он знал наверняка: уж точно не за порцией лестных комплиментов.
– Всю эту долгую ночь, находясь на пороге победы, я сидел здесь, размышляя, гадая, почему же Старшая палочка отказывается стать тем, чем, согласно легенде, она должна стать в руках законного владельца, – голос Волдеморта шелестел вокруг, обволакивая, словно паутина, гипнотизируя, не давая возможности даже шевельнуться. – И, думаю, я нашел ответ.
Ни один мускул не дрогнул на профессорском лице, но внутри все разом похолодело. Он смотрел на Волдеморта. Не в глаза, а на переносицу, сосредоточившись на том, чтобы ни о чем не думать. Ни в коем случае нельзя было показать ему свой страх. А уж тем более – позволить страху завладеть собой. Иначе он будет обречен.
– Может быть, ты уже знаешь его? Ты ведь умный человек, Северус…
Он вздрогнул и мысленно выругался. Вот так это и происходит. Вот так и устраняют помехи те, кому ты служил верой и правдой… ну, будто бы служил.
Впрочем, ему не было страшно. Он уже давно был готов ко всему. И даже к смерти. Эта чертова жизнь зельевару уже порядком надоела. Он сделал все, что было в его силах, все, что мог.
– Старшая Палочка не может служить мне должным образом, Северус, потому что я не ее истинный хозяин.
Профессор не удержался и посмотрел ему прямо в глаза, в эти змеиные щелочки, горящие злобой и ненавистью ко всему миру, почти болезненно желая найти в них подтверждение своим мыслям. И почувствовал, как сердце бешено заколотилось о стенки грудной клетки.
– Пока ты жив, Северус, палочка не может быть моей.
Сердце пропустило один удар. Как бы он ни был готов к смерти, но умирать было… страшно. И чертовски унизительно. Резко подняв палочку, он отчаянно выкрикнул:
– Мой Лорд!
Бесполезно. Его не переубедить. Убить своего шпиона – единственный для него выход. Это Снейп понимал прекрасно. А еще понимал, что не сможет ему противостоять. Убьет. Убьет, не задумываясь.
Волдеморт взмахнул палочкой, и Северус, не выдержав, отступил назад. Но ничего не произошло. На долю секунду в голове зельевара промелькнула мысль, что он решил поиздеваться, поиграть с ним перед тем, как убить. Стиснув зубы, Снейп снова выставил вперед палочку, но тут услышал тихое шипение. Это был Волдеморт. Он отдавал приказание. Нагайне. Это Северус понял, но слишком поздно. Не успел даже вскинуть вверх голову, когда шею обвили холодные кольца, тяжело давя на плечи. Откинув палочку в сторону, мужчина обхватил руками тело змеи, но пальцы то и дело соскальзывали. Послышался хрип, и он с ужасом понял, что этот звук исходит из его собственного горла.
В следующее мгновение острые клыки вонзились в шею, разрывая тонкую кожу, впрыскивая в кровь порцию яда. Из груди зельевара вырвался душераздирающий крик, от которого заложило уши. Невыносимая боль разлилась по всему телу. Колени подогнулись, и он рухнул на покрытый слоем пыли пол.
– Мне жаль, что так случилось, – раздался холодный голос от двери. Но не было в нем ни капли жалости и сочувствия.
Северус попытался повернуть голову в сторону Волдеморта. Сколько же всего сейчас хотелось ему сказать! Теперь терять нечего, все равно он уже не жилец. Но тело совершенно не слушалось, мысли путались в голове. Он упал лицом вниз и почувствовал, как змеиные кольца начали разжиматься, выпуская жертву из своих объятий. А затем – шелест. Она уползала, уползала вслед за своим хозяином.
Собрав все свои силы, Снейп сделал последний рывок и перевернулся на спину. Боли он уже не чувствовал. Тело полностью парализовало. Перед глазами все плыло. В ушах нарастал шум. Он просто лежал и смотрел на противоположную стену, туда, где пасмурное небо проглядывало через щель, время от времени озаряясь зелеными вспышками.
«Слава Мерлину, все закончилось быстро. Больше я здесь не нужен никому. Свою миссию я выполнил, дальше без меня как-нибудь справятся. А я устал… чертовски устал… От жизни, от войны, от ненависти, от равнодушия…
Я уже на пути к тебе, Лили. Ты ведь ждешь меня, правда? Надеюсь, Поттера рядом с тобой нет… Иначе не будет мне покоя и на небесах.
Лили…»
Веки отяжелели. Держать глаза открытыми стало просто невозможно. Улыбнувшись, наверное, впервые за последние годы, он с легкостью их закрыл…

***


Сознание медленно начало к нему возвращаться. Не открывая глаз, он попробовал пошевелить ногой. С трудом, но получилось. Рукой. То же самое. Тяжело дыша, Снейп улыбнулся своим мыслям. Что ж, умирать, оказывается, не так уж и страшно. Он думал, что будет куда хуже. С трудом разлепив веки, зельевар попытался разглядеть хоть что-то, но вокруг стояла кромешная тьма.
«Что это? Ад? – подумал Северус и обреченно вздохнул. – Что ж, ничего удивительного. Этого стоило ожидать…»
В теле все еще присутствовала слабость, он практически не мог шевелиться. Сердце гулко и как-то слишком медленно стучало в груди, и стук этот громко отдавался в голове. Все органы чувств были обострены до предела. Северус слышал, как шуршит в углу мышь, чувствовал, как ветер шевелит волосы на руках.
«Так, стоп. Мышь? Ветер? Где я, черт возьми?!»
Приложив немало усилий, он повернул голову вбок. Справа чернел дверной проем, а чуть дальше, почти на границе поля зрения, виднелась ножка кровати.
«Проклятье! Я все еще здесь?!»
Застонав, он попытался поднять руку, чтобы дотронуться до шеи, которую не чувствовал вовсе. Но это было слишком тяжело, а силы были на исходе. Ну, по крайней мере, боли он не чувствовал. Уже что-то.
Какой-то шум снизу прервал его размышления. Снова устремив взгляд на дверной проем, мужчина с замиранием сердца начал прислушиваться, пока не различил тихие шаги.
«Мерлин, кого сюда еще принесло?!»
Глаза уже привыкли к темноте, но контуры предметов расплывались. Поэтому появившееся светлое пятно на верхних ступеньках лестницы казалось...
«Ангел? Северус, ты спятил…» – холодно констатировал профессор.
Фигура тихо ойкнула и в нерешительности замерла. А затем стремительно двинулась в его сторону. Снейп попытался сфокусировать на ней взгляд, разглядеть, кто это, но все было тщетно. На какой-то миг ему даже показалось, что это Лили… длинные волосы, непослушные локоны, хрупкая фигурка. Но не успело заветное имя сорваться с губ, как девушка приблизилась и упала на колени.
– Профессор Снейп! Профессор!
Этот голос он узнал бы из тысячи. Гриффиндорская заучка Грейнджер! Мерлин, какого черта она здесь делает?!
Девушка протянула руку, намереваясь, очевидно, дотронуться до его шеи, но Северус сделал над собой невероятное усилие и схватил ее за запястье. Она вскрикнула, но сопротивляться и не думала. Зельевар потянул ее на себя, приблизив ее лицо к своему.
– Грейнджер… – еле слышный сдавленный шепот. А еще – булькающий звук от шеи. – Глупая… девчонка! Убирайтесь… отсюда… живо!
Она всхлипнула, а затем он почувствовал, как горячая капля упала на его щеку.
«Она что, плачет?! Может, ей… больно?»
Перепугавшись, он быстро отпустил ее запястье, но она не отодвинулась, продолжая все так же стоять на коленях возле его тела.
– Профессор Снейп… я никуда не уйду… – ее голос дрожал, но был полон решимости. – Битва закончилась. Гарри убил Вол… Волдеморта, – снова всхлипнула. – Как вы? У вас кровь… ужасная рана… Вы ведь не умрете? Скажите!
Мужчина устало прикрыл глаза. Если раньше у него были сомнения, что это Грейнджер, то сейчас он в этом уверился окончательно. Только эта гриффиндорка может произносить столько слов в секунду…
– Мерлин, Герми! Отойди от него! – послышался второй голос, явно принадлежащий Рону Уизли. – Он же предатель и убийца!
– Заткнись, Рональд! Разве не видишь, что ему плохо?! Как можно быть таким жестоким! – зло крикнула она, да так громко, что зельевар всерьез испугался, что голова лопнет от напряжения.
Он застонал, но усилием воли заставил себя открыть глаза и собраться с силами. Золотое Трио почтило его своим присутствием в полном составе. Что ж, раз Мальчик-Который-Наконец-Сделал-Свое-Дело здесь, то стоит ему кое-что показать...
– Поттер... подойдите... – он говорил так тихо, что девчонка Грейнджер склонилась к его лицу, чтобы лучше расслышать.
– Гарри, он просит, чтобы ты подошел, – тихо сообщила она и встала, отходя к двери и давая другу возможность приблизиться к профессору.
Но Мальчик-Который-Спас-Магический-Мир медлил. Он продолжал стоять возле Рона и переминаться с ноги на ногу, не решаясь сделать шаг к умирающему преподавателю.
«Чертов мальчишка! – разозлился Снейп. – Меня сейчас опять утянет...»
Впрочем, задним умом он прекрасно понимал, чего тормозит Поттер. Все-таки для них Северус Снейп остается предателем, Пожирателем смерти, сторонником Волдеморта, убийцей Дамблдора, наконец! Кто знает, что у него могло быть на уме?
– Поттер... Хватит... стоять... как истукан! Подойдите же! – прохрипел профессор, проглатывая окончания слов.
Гермиона словно поняла, что в таком состоянии мужчина не опасен и что бояться нечего. Она сильно толкнула гриффиндорца в спину, и Гарри буквально подлетел к зельевару. Насупившись, он осторожно опустился на колени. Пальцы не слушались Снейпа, но он все же смог поднять волшебную палочку и приставить ее кончик к своему виску. Тонкая прозрачная ниточка мыслей отделилась от кожи и повисла в воздухе.
– Заберите... – почти беззвучно выдавил профессор.
Его рука безвольно упала, глухо стукнувшись о пол. Голова повернулась набок. Закрыв глаза, зельевар с трудом вздохнул.
– Уходите… Оставьте… меня… – на этом его силы иссякли. Глубоко вздохнув, Снейп понял, что снова начинает проваливаться в спасительную тьму.
«Замечательно. Война закончилась. Волдеморт мертв. Волшебный мир вздохнет с облегчением. А мне пора...»
– Профессор! Профессор!.. – в отчаянии выкрикнула Грейнджер, но ее голос исказился, затихая вдали...



Глава 2.

– Профессор! Профессор!..
Он мотнул головой из стороны в сторону, пытаясь выкинуть из своей головы этот назойливый голос, и недовольно поморщился.
«Да что же это такое?! Умереть спокойно не дают!»
Резко распахнув глаза, он в ужасе уставился на белые стены.
«Что?! Больница?! Нет, нет, нет! Быть этого не может! Монтикора вас всех задери!»
– Сэр? – осторожный голос. А затем громко и радостно: – Мадам Помфри, профессор Макгонагалл! Он пришел в себя!
Поморщившись от этого крика, который зазвенел в его голове во всей своей полноте, Снейп раздраженно зашипел:
– Заткнитесь, Грейнджер, или я за себя не отвечаю!
Собственный голос казался чужим – хриплым, глухим и немного свистящим. Словно у него была крайне тяжелая форма бронхита.
– Боже, Северус! – охнул рядом второй голос.
– И тебя это тоже касается, Поппи!
Вокруг воцарилась тишина, и он осторожно открыл глаза. Да, так и есть. Ни на каких он не небесах. Все та же грешная земля. Все те же счастливые лица…
«Счастливые? Ну и чего вы лыбитесь, позвольте поинтересоваться?»
Минерва Макгонагалл, Поппи Помфри и Гермиона Грейнджер стояли возле его койки. На их лицах сияли улыбки, а в глазах стояли слезы. Дай Снейпу волю, он бы с удовольствием придушил всех троих собственными руками.
– Что за цирк вы тут устроили? – недовольно рявкнул зельевар и попытался сесть, однако, тело отказалось его слушаться. Шея словно онемела. Подняв руку, мужчина обнаружил, что она вся в бинтах.
– Лежи, лежи, Северус! Тебе нельзя вставать! – забеспокоилась Минерва, поправляя одеяло.
– Это кто сказал? – выгнул профессор бровь.
– Это я сказала, – разом посерьезнела Поппи.
Он застонал и закрыл глаза.
«Мало того, что не дали умереть, так еще и приказывают! Нет-нет, мне здесь определенно не нравится».
– Тебе бы стоило сказать спасибо Гермионе вместо того, чтобы ворчать. Все-таки это она спасла тебя! – раздался над самым ухом примирительный голос Минервы.
Снейп судорожно вздохнул.
– Ненавижу вас, Грейнджер, – искренне прошептал он. – Какого черта вас понесло меня спасать?!
Рядом обиженно засопели. Открыв глаза, мужчина уставился прямо в заблестевшие от слез и обиды карие глаза. Губы Гермионы предательски дрожали.
– Северус, ну зачем ты так... – начала было Минерва, но профессор грубо ее прервал:
– Я вообще-то предатель, если вы забыли, – язвительно напомнил он и выжидающе уставился на едва сдерживающуюся гриффиндорку.
– Я... мы... Гарри...
«О, ну все встало на свои места. Благородный Поттер не мог хотя бы раз в жизни сдержаться и не сделать доброе дело...» – зельевар закатил глаза.
– Избавьте меня от своих оправданий, Грейнджер, – озлобленно бросил Снейп. – Я так понимаю, о моей личной жизни теперь известно всему магическому сообществу?
– Нет-нет, что ты! – поспешила успокоить его Макгонагалл. – Конечно, пришлось показать эти воспоминания министру... – она замялась, видя, как мужчина снова закатил глаза. – Но больше никто ничего не знает. Клянусь тебе!
– Оставь свои клятвы при себе, – недовольно рыкнул профессор. – Я все равно не понимаю, какого дьявола вам, Грейнджер, кольнуло вытаскивать меня из Визжащей Хижины. Разве я неясно сказал вам троим, чтобы вы оставили меня? – и воззрился на бедную гриффиндорку таким ненавидящим взглядом, что она не выдержала.
– Да я… да вы… чурбан бесчувственный! – выкрикнула Гермиона, сжимая кулаки. Развернувшись, девчонка бросилась к двери.
– Минус двадцать баллов с Гриффиндора! – крикнул он ей вслед.
– Да хоть сто! – раздалось из коридора вперемешку с цоканьем каблучков. – К счастью, я уже не ваша ученица!
– Минерва, тебе бы стоило следить за своими студентами тщательнее. Совсем страх потеряли… – буркнул профессор.
– Нет, это тебе следует тщательнее следить ЗА СОБОЙ! – ответила женщина, сложив руки на груди. – Ты должен быть благодарен мисс Грейнджер. Она залезла в Хижину, рискуя быть убитой, нашла тебя, вызвала подмогу! А ты… ты…
– Я не просил ее спасать меня! – зашипел он в ответ. – Я не хотел, чтобы меня спасали, ясно тебе?! Я сделал все, что от меня требовалось! Я хочу спокойно умереть! Что еще вам от меня нужно?!
Рядом раздался судорожный вздох, и он бросил яростный взгляд на целительницу.
– Северус, ну зачем ты так говоришь? Хочет умереть… Сказал же!
– Хочу и точка! – спорить он явно не собирался. Доказывать что-то – тоже. – Вы мне надоели!
Обе женщины хором поджали губы и, переглянувшись, демонстративно вышли из палаты.
– Эй! Вы куда?! Я, кажется, еще не закончил! – крикнул мужчина им вслед, но они даже не подумали остановиться.
Запыхтев, он уставился в потолок, сверля его таким взглядом, будто хотел, чтобы тот обвалился.
«Спасли они меня… Ну-ну… Спасатели хреновы… Везде эта Грейнджер! Все испортит вечно, в каждую бочку залезет! Ненавижу чертовых гриффиндорцев!»

***


– Северус, нам нужно с тобой поговорить.
– А мне с вами не нужно.
– Северус… выслушай хотя бы.
– Где моя палочка? Хочу вас проклясть…
– Мерлин, это невыносимо! Ты словно капризный ребенок!
– Сами вы капризные дети! Причем непроходимо тупые! Я ведь ясно сказал: ни с кем я разговаривать не хочу! Оставьте меня уже в покое!
– Северус, у тебя всего месяц. Потом яд разольется по всему телу, и спасти тебя будет невозможно.
После этих слов он не мог уже игнорировать их. Резко открыв глаза, Снейп уставился на трех мужчин: толстый Гораций Слизнорт, знаменитый алхимик Эдриан Бернс и Улиус Грей, главный целитель из Мунго. Без сомнений лучшие из лучших в своем деле.
– Слава Мерлину, обратил-таки на нас внимание! – крякнул Гораций, за что тут же и получил свою порцию прожигающего насквозь взгляда.
– Месяц? – Северус осторожно приподнялся, усаживаясь на кровати. Бернс было дернулся в его сторону, чтобы помочь, но зельевар остановил его одним движением руки. – Не стоит.
– Ровно тридцать дней, – кивнул Грей. – Яд укусившей вас змеи неизвестен науке. К сожалению, мы не можем изобрести лекарство за такой короткий промежуток времени. Тем более, образца яда у нас нет...
Снейп слушал его тонкий противный голосок и хмурился все больше.
– Вы пришли, чтобы сказать мне, что я сдохну? – с сарказмом вопросил профессор. – Как это любезно с вашей стороны. Если у вас все, будьте добры... – он указал рукой на дверь, но посетители не сдвинулись с места.
Гораций сложил руки на груди и изобразил на своем пухлом лице неодобрение.
– С тобой просто невозможно разговаривать! Северус, ей богу, ты как мальчишка! Мы пришли, чтобы помочь!
– Спасибо, но я не нуждаюсь... – начал Снейп, но его даже не слушали.
– И мы поможем, если вы позволите...
– А вы позволите...
Снейп насупился. Все трое были упрямыми ослами. Это он понял сразу. Обреченно закатив глаза, он равнодушно протянул:
– Да делайте вы что хотите. Только оставьте меня в покое...
Откинув голову на подушку, он закрыл глаза, показывая тем самым, что не намерен более продолжать этот бессмысленный разговор. Какое-то время в палате стояла тишина, а затем послышались шаги и скрип двери. Наконец, все снова стихло. На всякий случай приоткрыв один глаз, Снейп убедился, что в палате больше никого нет. Вздохнув, он посмотрел в сторону окна. Солнечный блин довольно выглядывал из-за занавесок и словно насмехался над ним...

***


– Вы что, издеваетесь надо мной?!
Склянки на тумбочке дружно звякнули. По коридору пронеслось эхо. Но ни Макгонагалл, ни Помфри, ни девчонка Грейнджер даже не пошевелились. Только переглянулись и синхронно сделали шаг вперед, обступая кровать Снейпа.
– Не смейте, – угрожающе прошипел он, переводя взгляд с одной на другую. – Никто не имеет права распоряжаться моей судьбой! Я выбрал себе такую жизнь! И я не хочу ничего менять!
Минерва сложила на груди руки и посмотрела на него поверх очков, совсем как когда-то Дамблдор. Мужчина невольно поежился, но храбро выкрикнул:
– Со мной этот трюк не пройдет!
Поппи переглянулась с Грейнджер.
– Северус, – почти ласково начала она, и его передернуло. Так обычно разговаривают с психами. – Боюсь, что это единственный выход. Мастер Бернс готов взять на себя такую ответственность и модернизировать одно из своих противоядий. Но тебе лучше, чем кому-либо другому известно основное условие. Нужна кровь твоей ближайшей родственницы по женской линии... или человека, скрепленного с тобой магическим союзом.
– Прекрасно! – торжествующе воскликнул профессор. – Ни одной подходящей кандидатуры. Теперь-то вы успокоитесь?
Все трое обменялись многозначительными взглядами. У Снейпа засосало под ложечкой. Он уже понял, что они что-то задумали. И вряд ли был хоть один шанс отговорить их.
– Дьявол, что еще? – мрачно спросил он, переводя тяжелый взгляд с Макгонагалл на мадам Помфри и обратно. Грейнджер он принципиально не замечал.
– Северус, магический союз... – начала было Поппи, но профессор ее перебил:
– Я прекрасно знаю, что это такое! – раздраженно бросил он. – Брак! Вы предлагаете мне в срочном порядке найти себе жену? Причем не просто жену! А женщину, искренне меня любящую, готовую отдать за меня свою жизнь! При всем при этом я должен отвечать взаимностью этой, прошу прощения, ошибке природы!
– Господи, откуда в тебе столько яда?! – всплеснула руками целительница.
– И скептицизма, – пискнула за ее спиной гриффиндорка.
– Скептицизма, Грейнджер?! – рявкнул зельевар. – О чем вообще речь? То, что вы предлагаете, сущей воды идиотизм!
Они переглянулись и снова шагнули вперед.
Это было похоже на кошмар.
«Может, я сплю? – в ужасе подумал Снейп. Сейчас он отдал бы все на свете, лишь бы этот балаган действительно оказался сном. А лучше – предсмертным бредом. – От всех этих лекарств и не такие галлюцинации начнутся...»
– И вовсе это не идиотизм... – как бы невзначай протянула Помфри и посмотрела куда-то вверх.
Он проследил за ее взглядом, но кроме солнечного зайчика на потолке ничего не обнаружил. Рассердившись еще больше, он снова глянул на троицу и ощерился:
– Вы это о чем?
– Северус, для начала успокойся, – Минерва подошла к нему, села на койку и взяла за руку. – И не волнуйся. У нас есть план, – от этих слов зельевар содрогнулся. – Конечно, можно было бы тебе... кхм... – смущенный взгляд в сторону бывшей студентки, – хорошенько поискать подходящую под описание кандидатуру... но раз ты говоришь, что ее нет, я тебе верю... Поэтому...
Он сглотнул, чувствуя, как леденеют конечности в предчувствии чего-то поистине ужасного. Чего-то такого, по сравнению с чем многолетнее хождение по лезвию ножа покажется детской игрой.
– Поэтому мы посоветовались и пришли к выводу, что... – снова взгляд на Грейнджер. Снейпа это начинало раздражать. – Мы решили, что кому-то нужно отправиться в прошлое и... как бы это сказать... влюбить тебя в себя.
– ЧТО?! – он резко вырвал свою руку из цепких директорских пальцев.
Помфри и Гермиона отпрянули.
– Что слышал, – Минерва была явно смущена всем происходящим, но боевого настроя не потеряла, поэтому голос ее звучал твердо. – Это единственный выход. Тогда Бернс сможет...
– Что за бред! – яростно выкрикнул профессор, пытаясь испепелить старуху взглядом. Но та не испепелялась. И даже не дымилась.
– Северус! – рявкнула она, поднимаясь. – Все уже решено. Хочешь ты того или нет, но Гермиона отправится в прошлое и...
– Гермиона?! – в ужасе прошептал мужчина, бледнея и переводя совершенно безумный взгляд на съежившуюся от страха гриффиндорку. – ГЕРМИОНА?!
– Хочешь, чтобы это была я? – усмехнулась Помфри, одобрительно похлопав Грейнджер по плечу.
– Я вообще не хочу жениться! Тем более на Грейнджер! – его трясло. – Проклятье, я никогда в жизни... слышите?.. никогда в жизни не полюблю ее! – и ткнул пальцем в бедную девушку.
Гриффиндорка закусила губу, чтобы не расплакаться, но в огромных глазах уже блестели слезы.
– Профессор, послушайте, – умоляюще начала она, но он выбросил вперед ладонь, останавливая ее.
– Замолчите, Грейнджер! Ничего не хочу слушать!
Она всхлипнула и, резко развернувшись на каблуках, выбежала из палаты. Две пары глаз уставились на мужчину чуть ли ни с ненавистью.
– Северус, так же нельзя! Она рискует всем, чтобы спасти тебя, а ты так... – начала с явным неодобрением Минерва.
– Да не нужно ради меня ничем рисковать! – взорвался, наконец, профессор. – Сколько можно повторять? Ну вот кто ее просит, скажите на милость?! Война закончилась! Разве она не может просто начать спокойно жить? Выйти замуж за идиота Уизли и нарожать кучу рыжих детей! Зачем ей понадобилось отправляться в прошлое, чтобы соблазнить своего преподавателя и спасти его никчемную жизнь?! Это же не на один день! Магический союз – на всю жизнь! Это же глупость несусветная! Даже Дамблдор до такого не додумался бы, а он, вы знаете, был мастером бредовых идей! – внезапно его слегка безумный взгляд просветлел, словно на мужчину снизошло озарение. Сверкнув глазами, он выставил вперед указательный палец и зашептал: – Я знаю, знаю, что ей движет! Жалость! Но мне такие жертвы не-нуж-ны! Ясно вам? Не нужны! – воздух в легких закончился, и он замолчал. Насупился и глянул исподлобья на женщин.
Те переглянулись в очередной раз, а затем Помфри покачала головой.
– Боюсь, Северус, нам этого не понять. Но Гермиона уже все решила. И вряд ли что-то или кто-то заставит ее передумать. Она не отступит, – целительница грустно улыбнулась и, развернувшись, вышла из палаты.
Мужчина перевел почти умоляющий взгляд на Макгонагалл. Но та смотрела совершенно серьезно.
– Северус, не думаю, что девочка на что-то претендует, – глухо зазвучал ее голос, и зельевара передернуло от ее тона. – Когда все будет позади, я о ней позабочусь. Она тебя не побеспокоит.
Он даже рта открыть не успел, а женщина уже скрылась за дверью.
– Прекрасно... – буркнул, скрестив на груди руки. – Превратили меня в монстра. Дьявол...

***


Нельзя было терять ни дня, времени было в обрез. Пока Макгонагалл и Помфри активно готовились к предстоящему ритуалу перемещения во времени, Гермиона места себе не находила. Она пыталась последовать совету волшебниц и отвлечься от гнетущих ее мыслей, но перед глазами настойчиво всплывал образ профессора Снейпа.
«Хватит, хватит о нем думать! Ты уже приняла решение!» – ругала себя девушка, прохаживаясь по тихим коридорам больницы Св. Мунго.
Она завернула за угол, намереваясь пройти в буфет и выпить крепкого сладкого чая, и тут же налетела на черноволосого юношу.
– Господи, Гарри, что ты тут делаешь? – удивленно спросила Грейнджер.
– Нет, милая моя, что ТЫ тут делаешь? – зашипел в ответ Поттер и, оглянувшись по сторонам, цепко схватил подругу за локоть и потащил в пустующую палату.
Закрыв за собой дверь, он обернулся к Гермионе и, скрестив на груди руки, молча на нее уставился. Гриффиндорка поежилась от этого чужого холодного взгляда, но глаз не опустила. Потирая локоть, она начала:
– Гарри, в чем... – но тот не дал ей закончить.
– Герм, это правда? Скажи, что нет. Иначе я разнесу здесь все к чертовой матери! – в искренности его слов сомневаться не приходилось. Вид у спасителя мира был решительный.
– Я не понимаю, о чем ты, – тихо проговорила Грейнджер и сглотнула. Нет, на самом деле все она прекрасно понимала...
– Не ври мне! – выкрикнул Поттер и в мгновение ока оказался перед подругой. Схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. – Я все знаю! Ты хочешь спасти Снейпа!
– Уверена, ты тоже хочешь его спасти! Ведь он любил... – быстро заговорила Гермиона, но снова была грубо прервана.
– Хочу, да! Но ведь не таким способом! Кому и что ты хочешь доказать?! Это же не игрушки, Герм, ты сама все знаешь лучше меня! Магический брак – это на всю жизнь! Ты собственноручно собираешься связать себя с ним! – и парень неопределенно ткнул пальцем в стену.
– Другого выхода нет, Гарри! Кто-то должен это сделать! – отчаянно возразила она.
– Вот пусть «кто-то» это и делает! А тебе я запрещаю! – от переизбытка чувств Поттер даже топнул ногой. Сейчас он как никогда раньше был похож на маленького глупого мальчишку.
Гермиона упрямо поджала губы.
– Ты не имеешь права распоряжаться моей жизнью. Раскомандовался! Я и без тебя могу принимать решения!
Гарри схватился за голову.
– Вот именно, Герм, это твоя жизнь! Тебе всего 18 лет! А ты собираешься принести себя в жертву! Перечеркнуть все! А ведь у тебя столько всего впереди! Столько возможностей!
– Господи, Гарри, ведь он посвятил половину своей жизни защите тебя от Волдеморта! Как ты можешь говорить такое?! – в слезах выкрикнула девушка. – Он столько лет жил ради других!
– Глупая, глупая Миона! – Поттер быстро обнял подругу, крепко прижимая к себе и не давая вырваться. – Ты не понимаешь, что делаешь. Ты пытаешься спасти его... я все понимаю... но как же мы? Как же Рон? Ведь я думал, что вы...
– Ничего у нас с Роном нет! Нет и быть не может! Он замечательный человек, но быть его женой в сто раз хуже, чем быть женой Снейпа.
Гарри замер на месте, а затем отодвинулся и удивленно посмотрел на Грейнджер.
– Ты серьезно? Но... Ладно, а как же родители?
– Забыл, что я стерла им память? Гарри, открой глаза! Я чувствую себя чужой в этом мире. И никому ненужной.
– Ты мне нужна! Мне, Рону, Джинни... да что я перечисляю! У тебя столько друзей! – он уже цеплялся за последнюю соломинку. В голосе слышалось отчаяние.
– Настоящих друзей? – с улыбкой спросила Гермиона. А затем встала на цыпочки и поцеловала Гарри в щеку. – Если я выйду замуж за Снейпа, вы перестанете ими быть?
Это был риторический вопрос. Поэтому она не стала ждать ответа. Обошла Поттера и направилась к двери. Выйдя в коридор, Грейнджер глубоко вздохнула, успокаиваясь, и двинулась в сторону буфета.
Да, теперь она была абсолютно уверена, что приняла правильное решение.



Глава 3.

– Почему не маховик времени? Что это вообще за ритуал такой? – Гермиона нахмурилась и, подняв склянку с каким-то зельем, посмотрела сквозь нее на свет.
– Маховик времени позволяет вернуться в прошлое, выстраивая параллельную реальность, – закрывая дверь палаты, пояснила Макгонагалл. – Нам два твоих тела в прошлом ни к чему. Чтобы все прошло так, как нужно, ты должна вселиться в саму себя год назад и сделать все, что в твоих силах.
– Ага, – гриффиндорка поставила склянку на место. – А это зелье мне поможет?
– Зелье, заклинания и наша с Поппи магическая энергия.
Из соседнего кабинета появилась мадам Помфри. Гермиона глубоко вздохнула и осторожно легла на кровать. Вытянула руки вдоль тела и посмотрела на целительницу.
– Готова, – кивнула девушка.
– Запомни, Гермиона: максимум полтора часа. Не стоит в первый же раз покидать свое тело надолго. Осмотрись там, приди в себя, разведай обстановку, – вещала женщина, выкручивая пробку из склянки и наливая темно-зеленую вязкую жидкость в стакан. – Постарайся определить, в какой конкретно момент времени ты появилась. Это поможет нам в следующий раз сориентироваться и быть более точными.
– Угу, – сглотнула гриффиндорка и перевела взгляд на мадам Помфри. Та уже держала стакан, полный зелья, наготове. Минерва присела на край кровати и взяла девушку за руку.
– Не могу не спросить тебя еще раз... – начала она, но Гермиона ее перебила:
– Профессор, я все уже решила.
Директор тяжело вздохнула и, помедлив, выпустила руку бывшей студентки из своей. Казалось, она борется сама с собой, раздумывая, а правильно ли они поступают, позволяя мисс Грейнджер так рисковать. Наверное, мадам Помфри почувствовала сомнение Макгонагалл, ибо в следующее же мгновение решительно возвестила:
– Ну все, пора начинать, коль уж решились...
Минерва вздрогнула и поспешно поднялась с кровати, отступая на шаг. Ее губы нервно подрагивали, будто она хотела сказать что-то еще, но никак не могла собраться с силами. Целительница подала стакан Гермионе, и та поморщилась, принюхиваясь.
– Гадость-то какая...
– Редкостная, – подтвердила мадам Помфри наигранно веселым голосом. – Не забудь: чтобы случайно не выскочить из своего тела, ты должна ни на секунду не расслабляться! Если сил держаться не будет – постарайся скрыться с посторонних глаз. Перемещение во времени на несколько секунд выведет тебя из строя. Не очень хорошо получится, если мисс Грейнджер вдруг упадет посреди коридора... – целительница хмыкнула, но Гермиона ничего смешного во всей этой ситуации не видела. – Чтобы вернуться назад, действуй, как во время аппарации, и произнеси контрзаклинание, – женщина передала гриффиндорке лист бумаги, на котором была выведена сложная формула. – Остальное – наше дело. И не играй со временем, детка. Едва ли мы сможем вытащить тебя оттуда вдвоем...
Гермиона кивнула, вникая в смысл магической формулы. От наставлений целительницы засосало под ложечкой. Геройство геройством, но дело было очень опасным. Резко выдохнув, гриффиндорка решительно выпила зелье, отдала стакан и поудобнее устроилась на подушке.
– Минерва! – позвала мадам Помфри, доставая свою палочку.
Директор словно очнулась ото сна. Быстрым движением достала палочку и подошла ближе. Гермиона пару раз моргнула, затем ее веки задрожали, и она закрыла глаза. Дыхание стало глубоким и ровным. Пальцы, сжимающие клочок пергамента с написанным на нем заклинанием, разжались. Обе волшебницы вытянули палочки и, направив их на девушку, начали синхронно произносить одно заклинание за другим. Голубые лучи света, появляясь из кончиков их палочек, медленно потянулись к находящейся в трансе гриффиндорке и начали сплетаться над ее телом в причудливые узоры...


***


– ... на его месте я бы не стал бросаться такими словами.
Искаженный голос появился из ниоткуда, сначала тихий, но с каждой секундой становящийся все громче и громче. Словно кто-то поворачивал ручку, прибавляя звук.
– Ты бы никогда не оказался на его месте, – хохотнул второй голос, сразу громкий и резкий.
Гермиона поморщилась, с трудом разлепила веки и оглянулась. Она стояла в полутемном коридоре второго этажа, совсем рядом с кабинетом истории магии. Голова раскалывалась, а во рту все пересохло. Совсем как на следующее утро после бала на четвертом курсе. Тихо застонав, девушка подняла руки к голове и сжала виски. А затем вдруг резко выпрямилась и начала ощупывать себя. Судя по всему, перемещение во времени прошло удачно. Тело во всяком случае было на месте и функционировало вроде бы нормально. Девушка сделала пробный шаг и тут же ухватилось за стену. Голова закружилась, и все поплыло перед глазами.
«Ничего страшного. Это с непривычки», – успокоила себя гриффиндорка.
Немного передохнув, она сделала еще несколько шагов, внимательно глядя себе под ноги. Завернула за угол и тут же врезалась в чью-то спину.
– Эй! – выкрикнул недовольный голос, обладатель которого обернулся и оказался Блейзом Забини. – Гляньте-ка! Грейнджер! – хохотнул он.
Двое слизеринцев за его спиной дружно хрюкнули. Сложив руки на груди парень смерил гриффиндорку высокомерным взглядом и поинтересовался:
– Ну и чего ты тут забыла? Подслушиваешь?
– Ты слишком высокого о себе мнения, Забини, – презрительно фыркнула Гермиона и тоже сложила руки на груди. Краем глаза она наблюдала за двумя другими слизеринцами. Судя по выражениям их лиц, умом они не блистали. А вот физически были неплохо подготовлены.
«Телохранители чертовы. Прям как у Малфоя. У них так заведено, что ли?» – раздраженно подумала гриффиндорка.
– Ну и чего ты тут ошиваешься, как бедная родственница? – протянул Забини, осматривая девушку с головы до ног. – Не боишься ходить одна вечером по пустынным коридорам?
Глаза слизеринца опасно сверкнули, и Гермиона едва удержалась, чтобы не сделать шаг назад. Имей она больше простора для действий, то незамедлительно выхватила бы палочку и заколдовала всех троих. Но времени на такие глупости просто не было. К тому же неизвестно как повлияло на ее магическую силу это перемещение. В любом случае рисковать не стоило.
– Насколько я помню, Забини, психи у нас в школе обитают в подземельях. Так что на втором этаже я в некотором роде в безопасности, – насмешливо протянула гриффиндорка и, обойдя парней, направилась дальше по коридору. – Болваны... – прошептала она себе под нос.
Голоса за спиной становились все тише. Гермиона шла вперед, не останавливаясь и не оборачиваясь. И только повернув за угол, позволила себе немного расслабиться.
«Что ж... Пора уже собраться и делать свое дело», – мысленно приказала она себе и огляделась по сторонам.
Судя по темнеющему на фоне голых деревьев небу, в этой реальности наступил зимний вечер. Мисс Грейнджер зиму не любила, поэтому инстинктивно поежилась, хотя в коридоре и было довольно тепло.
«Пункт номер один. Узнать точную дату, – девушка мысленно начала составлять список дел. – Пункт номер два. Вспомнить, что в это время происходило в магическом мире вообще и в школе в частности. И уж как следствие вытекает пункт номер три. Чем в этот период времени занималась я?!»
Гермиону вдруг охватила паника, и ей начало казаться, что ничего хорошего из всей этой затеи не выйдет. Ее однозначно вычислят. Поймут, что она другая. За тот год, что они с Гарри и Роном мотались по стране, она просто не могла не измениться. Внешность, конечно, у нее останется старая. Но ведь внутри она стала совершенно другим человеком! Ну, пусть однокурсники подмены не заметят. Но вот преподавателей обмануть вряд ли удастся! Тем более профессора Снейпа! С его-то умением читать мысли...
– Миона! Как хорошо, что я тебя догнал! – послышался запыхавшийся голос сзади.
Вздрогнув, гриффиндорка резко обернулась и увидела перед собой Невилла.
– Я... я... – начала она, заикаясь.
Но Долгопупс, похоже, ее не слушал. Подошел и всунул ей в руки книгу.
– Я все-таки ее нашел. Всю комнату перевернул вверх дном. Парни меня убьют... – он быстро взглянул на однокурсницу и вдруг замолчал. – С тобой все хорошо?
– Да, все просто замечательно, – сбиваясь, ответила Гермиона и натянуто улыбнулась. Неожиданно у нее возникло ощущение дежа вю. Словно когда-то все это уже происходило...
«Ну конечно же происходило! – мысленно стукнула девушка себя по лбу. – Я же в прошлом!»
Она улыбнулась однокурснику уже более уверенно. Попыталась вспомнить, при каких обстоятельствах происходил в прошлом этот разговор, но у нее так ничего и не получилось. Так бывает, когда пытаешься вспомнишь сон, но чудом запомнившиеся фрагменты начинают словно в насмешку ускользать и растворяться как только ты начинаешь собирать их в одно целое.
«Ну все, хватит терять драгоценное время. Я смогу обо всем этом подумать потом, оказавшись в безопасном настоящем», – одернула себя Гермиона.
– Так... ммм... я пошла...
Махнув гриффиндорцу рукой, она развернулась и быстрым шагом двинулась по коридору, намереваясь как можно скорее скрыться с глаз Невилла. Но его голос заставил девушку остановиться.
– Лестница в другой стороне. Если, конечно, ты хочешь успеть в библиотеку до ужина.
Грейнджер обернулась и теперь уже по-настоящему стукнула себя по лбу. Получилось неожиданно громко.
– Библиотека! Ну конечно! – и, нервно хихикнув, направилась в обратную сторону. Проходя мимо остолбеневшего Долгопупса, сбавила скорость и, лучезарно улыбнувшись, спросила: – А зачем мне туда, не напомнишь случайно?
Челюсть Невилла со скрипом опустилась.
– Не бери в голову, – поспешно добавила Гермиона и быстро скрылась за углом.

***


– Если уж ты Невилла не смогла обмануть, то что уж говорить про остальных... – тихо бурчала себе под нос Грейнджер, поднимаясь по лестнице. – Стыд да и только! Вот уж Снейп посмеется над тобой, когда ты вернешься и поведаешь ему о своих приключениях...
Она остановилась у дверей библиотеки и посмотрела на наручные часы. В этой реальности она находилась уже больше получаса. А сделать так ничего и не успела. Гриффиндорка покосилась на книгу и поджала губы. Лучше всего было бы не брать ее у Невилла. Отнес бы сам. А у нее и без того дел хватает. Но с другой стороны... раз он знает, что она собиралась в библиотеку, значит, она действительно собиралась. Осталось только выяснить зачем... Гриффиндорка подняла глаза на дверь и шумно выдохнула. Она совершенно не помнила, относила ли в прошлом за друга книгу в библиотеку или нет. Впрочем выбора у нее все равно не было. Решительно тряхнув головой, девушка открыла дверь и осторожно протиснулась в зал. Мадам Пинс тут же подняла на нее глаза и удивленно вытаращилась.
– Гермиона? Когда ты успела выйти? Я даже не заметила...
Гриффиндорка неуверенно улыбнулась, чувствуя, как потеют ладони. Она совершенно не знала, что имеет ввиду библиотекарь, но отступать было поздно, поэтому пришлось собрать всю свою волю в кулак и, слегка заикаясь, произнести:
– Я всего на минуточку отлучилась в гостиную. Кстати, Невилл просил передать... – она шагнула к столу и положила на него книгу, попутно отмечая, что это дополнительное учебное пособие для начинающих зельеваров.
Мадам Пинс тут же нахмурилась.
– Ох уж мне этот Долгопупс! Взял, называется, книгу до вечера... Ведь знала же, что забудет вернуть! – и воззрилась на девушку так, словно хотела испепелить ее взглядом.
Гермиона икнула. Мадам Пинс явно была в ярости. Но кричать на одну из самых аккуратных по отношению к ее любимым книгам студенток было не в ее правилах. Поэтому она резко поднялась со стула и, подхватив с собой книгу, молча скрылась за стеллажами.
Грейнджер шумно выдохнула и, опустив взгляд на стол библиотекаря, увидела развернутый на середине номер «Ежедневного пророка». Вверху страницы значилось: 9 декабря, вторник. Ей безумно хотелось пролистать газету, чтобы хотя бы примерно расставить по местам, что в это время происходит в магическом мире, но за стеллажами послышались шаги возвращающейся мадам Пинс. Не желая вести с женщиной светские беседы, Гермиона закусила губу и быстро юркнула в проход между полками, забитыми книгами.
«Ну теперь я хотя бы знаю, какой сегодня день... Спасибо за это Невиллу».
Разговаривая с библиотекарем, девушка уже успела заметить, что читальный зал пустовал. Медленно продвигаясь и осторожно заглядывая за каждый стеллаж, гриффиндорка надеялась увидеть Гарри, Рона или хоть кого-нибудь из знакомых ребят. Она, конечно, немного трусила, но стоило только представить себе лежащего в луже крови профессора Снейпа, как страх тут же отступал на второй план. Да, он против всей этой затеи. Да, он не верит в успех. Однако, она не может подвести его... А лучший способ раздобыть нужную информацию – это поговорить с кем-нибудь. В данном случае книги, верные помощники Гермионы, ничем помочь не могли.
Но чем сильнее девушка углублялась в недра библиотеки, тем большее отчаяние чувствовала. На пути ей не встретилось ни одного студента, зал был абсолютно пуст, словно школа вымерла в этот зимний вечер. Часы на запястье тикали, неутомимо отсчитывая секунды.
«Пора с этим завязывать, – уговаривала себя Гермиона, заламывая в отчаянии руки. – Передо мной же ясно была поставлена задача. Осмотреться. А не выслеживать непонятно кого».
До конца библиотечного зала оставалось всего несколько стеллажей, поэтому гриффиндорка решила закончить осмотр, а потом вернуться и все-таки попытаться раздобыть газету. Но заглянув в очередной проем между полками, девушка вдруг ойкнула и резко пошла в отступление. Задетая плечом книга с грохотом шлепнулась на пол, поднимая облако пыли. Прижавшись спиной к стеллажам, Гермиона тяжело дышала и старалась расслышать за громким стуком своего сердца хоть что-нибудь.
«Нет, нет! Этого не может быть! – в панике думала она, тщательно вспоминая все, что говорила ей мадам Помфри. – Я ведь должна была переместиться в свое собственное тело! Но если я тут... если это действительно я... в таком случае... кто сидит у окна?!»
– Эй, кто там? – послышался с другой стороны звонкий голос, и гриффиндорка вздрогнула, удивленная тем, как странно, чуждо, но одновременно до боли знакомо он звучал. Голос Гермионы Грейнджер.
Раздался звук отодвигаемого стула и осторожные шаги.
«Только этого не хватало...» – мысленно простонала девушка и, резко сорвавшись с места, побежала к выходу.
Сейчас ее меньше всего на свете волновали правила, согласно которым подобное поведение в стенах библиотеки было неприемлемо. Ее даже не пугал гнев мадам Пинс. Хотя второй мисс Грейнджер за это обязательно достанется, когда...
«Когда – что?»
Гриффиндорка резко затормозила, не добежав до стола библиотекаря совсем немного. Действуя на одних инстинктах, она свернула вправо и нырнула под один из пустующих столов читального зала.
И как же она раньше не подумала? Если она сейчас пройдет мимо мадам Пинс... а потом та, другая Гермиона проделает то же самое...
«Ой мамочкиии...» – девушка в ужасе зажмурилась. В этот момент ей больше всего на свете хотелось оказаться в настоящем, чтобы раз и навсегда отказаться от всех сомнительных авантюр. И пусть этот Снейп будет трижды проклят!
Совсем рядом послышались шаги. Открыв глаза, Гермиона выглянула из своего временного укрытия. Страх страхом, а любопытство усмирить было крайне сложно. Мимо нее прошла худенькая девушка в школьной форме. Волосы ее были убраны в высокий хвост, брови нахмурены, а на щеке синела клякса. В руках второй гриффиндорки была та самая книга, что упала по неосторожности ее двойника.
«Черт, неужели я такая маленькая? – ужаснулась мисс Грейнджер и, закусив губу, снова спряталась под стол. – Тогда понятно, почему Снейп считает меня глупой девчонкой и уж точно не возлагает на меня никаких надежд... Разве ЭТО способно соблазнить взрослого мужчину?»
Ей вдруг стало невыносимо жаль себя. Обхватив колени руками, девушка уткнулась в них лбом и тихо всхлипнула.
«И зачем я вообще во все это полезла? Ну и сдох бы. И все бы только обрадовались. Он ведь такой скользкий тип, кто знает, что он еще скрывает? И Дамблдора убил. Другого выбора у него не было, конечно, но это его нисколько не оправдывает... – она снова всхлипнула. – Это так по-гриффиндорски всех спасать, жертвовать собой ради других. А ведь он даже спасибо не скажет! А я, может быть, вовсе не хочу соблазнять его... Я любви хочу, романтики. Черт, Гарри совершенно прав! Ну зачем я в это ввязалась?!»
– Нет, деточка, никто отсюда не выходил, – послышался уставший и немного подозрительный голос библиотекаря. – А когда ты успела переодеться?
– Что, простите? – растерянно переспросил второй голос, к которому настоящая Гермиона все никак не могла привыкнуть.
– Ты ведь была в этих... джинсах, разве нет?
– Должно быть, вы с кем-то меня путаете. Так, значит, никого не было здесь? Просто я слышала...
Внезапно в ушах Гермионы послышались какие-то помехи, перекрывающие голос двойника. А затем ее пронзила острая головная боль. Словно кто-то настойчиво пытался просверлить череп дрелью. Прижав ладони к вискам, девушка стиснула зубы, чтобы – не дай Мерлин! – не закричать. Ноги начали неметь, холод медленно, но верно поднимался от ступней вверх к коленям.
«Что это? Что происходит?! – паникуя, мысленно закричала Грейнджер. – Полтора часа еще не прошло! У меня ведь еще есть время!»
Вот в этот момент она действительно испугалась. Прошедшая кровопролитная война показалась ей детской игрой по сравнению с тем, что может случиться, застрянь она в прошлом.
Но боль отступила так же внезапно, как и появилась. Словно это было всего лишь предупреждение.
«Мерлин! Нужно скорее отсюда выбираться!»
Девушку всю трясло от пережитого только что ужаса. С трудом взяв себя в руки, гриффиндорка снова выглянула из-под своего временного укрытия, моля всех известных ей богов о том, чтобы путь был свободен. Но сегодня ей явно не везло: вторая мисс Грейнджер все так же стояла у стола библиотекаря и, хмурясь, слушала, как та клянется и божится, что никто мимо нее не проходил.
– Но я ведь ясно слышала... – упрямо начала она, но мадам Пинс вдруг разом посерьезнела и перебила ее.
– Деточка, я думаю, что ты просто переутомилась. Сидишь тут с самого обеда! Давай закругляйся и иди на ужин. Уверена, твои друзья уже заждались тебя.
По оскорбленному виду Гермионы было понятно, что никуда она уходить не собирается. Поджав губы, девушка молча развернулась и скрылась за стеллажами.
– Ну, что ж... – устало вздохнула мадам Пинс и, поднявшись со своего места, направилась к двери. – Лично я не собираюсь пропускать ужин. К тому же, мне непременно нужно поговорить с Поппи насчет моей бессонницы...
Затаив дыхание, настоящая Гермиона ждала, когда библиотекарь покинет читальный зал. Как только дверь за ней закрылась, гриффиндорка вылезла из-под стола и прислушалась. Вокруг было абсолютно тихо. Закусив губу, девушка сделала шаг и в сомнениях остановилась.
«Черт, я слишком любопытна! Я бы не вернулась просто так на свое место! Обязательно бы проследила, не попытается ли кто-нибудь незаметно выскользнуть из библиотеки после ухода мадам Пинс...»
Грейнджер едва не застонала, представив себе, насколько она может быть упрямой, если что-то взбредет в голову. Она абсолютно не сомневалась в том, что ее двойник притаился где-то между полками и пристально наблюдает за дверью.
Аккуратно вытащив из заднего кармана джинсов палочку, девушка присела на корточки и, стараясь не шуметь, медленно двинулась к книжным стеллажам. Остановившись у полок, она осторожно вытащила пару книг и тут же увидела в образовавшемся проеме ноги в колготках.
«Что ж... Прости, дорогая, но ты не оставляешь мне выбора. Знаю, что ты все расскажешь Гарри и Рону, знаю, что вы начнете активно искать, кто мог это сделать... Но иначе я просто не могу».
Гермиона тяжело вздохнула и, наведя палочку на ноги, шепнула:
– Петрификус Тоталус.
Книга из рук двойника со стуком упала. Ноги в проеме подкосились, и вторая мисс Грейнджер рухнула на пол. Гермиона облегченно выдохнула и выпрямилась. Оглянулась на дверь, прислушиваясь, не идет ли кто. Вокруг было тихо.
– Заметьте, профессор Снейп, я делаю все это только ради вас... – пробормотала себе под нос девушка и спрятала палочку.
Ей безумно хотелось зайти за стеллаж и изучить саму себя, но гриффиндорка прекрасно помнила, что человек, попавший под заклинания обездвиживания, теряет только способность управлять собственным телом. Органы чувств же продолжают функционировать, так что вторая Гермиона вполне сможет ее увидеть.
«Ну, можно ведь наложить на нее Обливиэйт... – попробовала уговорить себя девушка, но тут же сама себе возразила: – Нет, нет. На это нет времени! Нужно скорее...»
Где-то в коридоре что-то хлопнуло, а затем раздались быстрые шаги. Сердце Грейнджер подпрыгнуло к самому горлу. Закусив губу, она снова юркнула под стол и встала на колени.
«Нужно возвращаться, – в ужасе думала гриффиндорка. – Время уже на исходе. Черт!»
Сосредоточиться на перемещении, стоя на коленях под столом, было совершенно невозможно. Ко всему прочему, из головы девушки напрочь вылетела магическая формула.
«Давай, давай, – подбадривала она себя, слушая, как к библиотеке приближаются быстрые шаги. – Вспоминай. Там ведь не было ничего сложного! Ай!»
Внезапно затылок пронзила острая боль, и Гермиона подалась вперед, упираясь рукой в пол. К горлу подкатила тошнота, и гриффиндорке пришлось приложить вторую ладонь ко рту. Шумно дыша через нос, она старалась выкинуть из головы все ненужные мысли, но боль волнами накатывала на нее. На лбу выступили крупные капли пота. С очередным вздохом из груди вырвался стон: легкие резануло так, что перед глазами потемнело. Узор на полу завертелся, приближаясь, и Грейнджер, сцепив зубы, упала. Она слышала, как открылась дверь библиотеки, как протопали совсем рядом чьи-то шаги. А потом все разом отошло на второй план. Кроваво-красный туман заволок глаза, в ушах зашумела кровь. С трудом вздохнув, Гермиона отключилась...



Глава 4.

– Время на исходе, – Макгонагалл отвела взгляд от настенных часов и беспокойно посмотрела на лежащую на кровати Гермиону.
– Не стоит пороть горячку, – попробовала успокоить ее мадам Помфри, но по слегка дрожащему от напряжения голосу было ясно, что она тоже волнуется.
Не сговариваясь, женщины приблизились к кровати и замерли, внимательно вглядываясь в лицо гриффиндорки. Однако поводов для волнения не было: дыхание Грейнджер было глубоким и ровным, а тело абсолютно неподвижным. Приложив ладонь ко лбу девушки, мадам Помфри облегченно вздохнула.
– Мы только зря накручиваем себя, Минерва, – покачала она головой и снова отошла к окну. – Гермиона – умная девочка. Она всегда все понимала с первого раза. Лично я могу на нее положиться.
– Да, конечно, я тоже, но... – начала было Макгонагалл, но резко замолчала. – Поппи, Поппи! Что-то происходит! Скорей иди сюда!
Паника в ее голосе заставила целительницу резво подскочить к больничной койке и склониться над девушкой. Дыхание гриффиндорки стало рваным, зрачки беспокойно бегали под тонкой кожей век, а на лбу выступили капельки пота. Быстрым движением схватив Гермиону за запястье, мадам Помфри побледнела и в ужасе уставилась на коллегу.
– Мерлин, да ее сердце сейчас разорвется!
Наверное, Макгонагалл понадобилась вся сила воли, чтобы при этих словах не упасть в обморок. Бледная, как мел, она схватилась за волшебную палочку, наставила ее на свою студентку, но тут же поняла, что понятия не имеет, что делать. Ее глаза были полны слез, губы дрожали.
– Спокойно, спокойно! – выкрикивала, суетясь вокруг кровати целительница, а сама хваталась за голову. – Нужно бежать к заведующему... Мерлин, Минерва, что мы наделали!
Сдерживая рыдания, мадам Помфри кинулась к двери и выскочила в коридор, откуда тут же раздался оглушительный грохот, звон разбившихся склянок и нецензурная брань. Пятясь к двери, Макгонагалл в ужасе смотрела на свою студентку. Зубы Гермионы были так сильно сжаты, что женщине казалось, будто она слышит их скрип.
– Мерлин помоги... Мерлин помоги... – прижимая трясущиеся руки к лицу, шептала волшебница.
Минуты, казалось, тянулись вечно. Но вот в коридоре послышались торопливые шаги, громкие голоса, и в палату ворвалось сразу несколько человек во главе с Улиусом Греем. Они кинулись к кровати и обступили ее плотным кольцом, закрывая от взора Макгонагалл гриффиндорку. Еле держась на ногах, в дверь бочком протиснулась мадам Помфри, на которой лица не было.
– Знаешь, Минерва, – чужим голосом сказала она. – Если с девочкой что-то случится...
Договорить целительница не успела: один из лекарей настойчиво выпроводил обеих женщин из палаты и закрыл дверь прямо перед их носом.


***


Северус Снейп зевнул, поморщился от ноющей боли в области шеи и, вздохнув, аккуратно перевернулся на другой бок. Он откровенно скучал. Мужчина уже настолько привык к своему напряженному образу жизни, к тому, что каждая минута всегда чем-то занята, а свободного времени как такового и нет совсем, что это странное состояние ничегонеделания просто выводило его из себя.
Он покосился на стопку книг на прикроватной тумбочке и раздраженно отвел взгляд. Конечно же, он мог провести время с пользой, читая научные изыскания коллег-зельеваров. Однако о какой пользе идет речь, когда всего через месяц эти знания ему будут уже не нужны? Зачем тратить свое время на всякие там глупости?
Профессор заворочался, снова повернулся на спину, сложил руки на животе и тоскливо уставился в потолок. В больнице Св. Мунго все время стояла абсолютная тишина. Лишь изредка за дверью доносилось дребезжание склянок, когда мимо его палаты провозили тележку с лекарствами, и тихие голоса переговаривающихся друг с другом целителей. Пару раз по громкой связи вызывали докторов. И зельевару порой начинало казаться, что жизнь замерла в этом здании.
Снейп устало прикрыл глаза. Он с самого детства ненавидел больницы. Будучи хилым и болезненным ребенком, он предпочитал лечиться самостоятельно, нежели идти за помощью к мадам Помфри. Сейчас же лечиться совершенно не хотелось, и Снейп в тысячный раз задавал себе один и тот же вопрос: «Почему месяц?! Почему не пара дней? Сколько еще я должен мучиться, прежде чем всемогущий Мерлин, наконец, согласится, что я свое уже отстрадал?»
Мужчина снова вздохнул и от нечего делать принялся разглядывать ногти на правой руке. Внезапно где-то далеко раздался грохот, мигом разнесшийся по коридору. Северус удивленно приподнял брови и замер, прислушиваясь. Некоторое время все было тихо, а потом совсем рядом кто-то что-то выкрикнул, послышался топот ног. Мимо двери Снейпа пробежали несколько человек, а по громкоговорителю раздался холодный, лишенный всяких эмоций голос:
– Доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316. Повторяю: доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316.
Что-то явно происходило, что-то из ряда вон выходящее, иначе такую суматоху поднимать бы не стали. Профессор заинтересованно приподнялся, усаживаясь на кровати. Он никогда не был излишне любопытным, но лежание на одном месте просто сводило его с ума. Однако все звуки вскоре стихли, и больница снова погрузилась в привычное сонное состояние.
– Черт знает что... – недовольно пробурчал Снейп и схватил со стола книгу.
Пролистав несколько страниц, он замер, устремив взор на строчки. Но мозг категорически не желал воспринимать информацию, сознание было далеко за пределами палаты, там, в коридоре, настойчиво выискивая причину поднявшегося шума. В больнице было тысяча человек, часть из которых после войны находились в крайне тяжелом состоянии. Однако странный укол в самое сердце заставил Северуса испытать беспокойство. Интуиция настойчиво подсказывала ему, что происходящее каким-то образом связано с ним самим.
Дверь в палату открылась, и зельевар быстро взглянул на вошедшую девушку в лимонного цвета халате. На подносе она несла стакан с разведенным в воде зельем и тарелку с отвратительного вида кашей.
– Сэр, время ужина, – возвестила девушка и равнодушно улыбнулась мужчине.
– Благодарю, я не голоден, – грубо ответил Снейп, продолжая внимательно наблюдать за ней.
– Доктор Грей предвидел ваш ответ и просил передать, что если вы не станете есть сами, он свяжет вас и будет кормить с ложечки, – спокойно сказала она и, поставив поднос на столик, протянула ему стакан. – Ваше зелье.
Северус скрипнул зубами, но повиновался. Закрыв книгу, он взял стакан и залпом осушил его. Скривившись, поинтересовался:
– С каких это пор мне вместо болеутоляющего дают кровоостанавливающее? – хрипло поинтересовался он, чувствуя, как горло начало жечь.
Девушка удивленно вскинула брови, забрала стакан и осмотрела его с таким видом, будто всерьез ожидала увидеть на нем этикетку с названием лекарства. Поджав губы, она коротко ответила:
– Это распоряжение доктора Грея, – и всучила мужчине в руки тарелку.
– Распоряжение доктора Грея... – вполголоса передразнил ее Снейп и, понюхав кашу, скривился. – Травить больных – тоже распоряжение доктора Грея?
Очевидно, девушка посчитала ниже своего достоинства отвечать на его сарказм. Развернувшись, она молча пошла к двери. Насупившись, профессор окликнул ее, стараясь, чтобы голос звучал мягче:
– Что-нибудь случилось? Я слышал, как в коридоре кто-то бегал.
Девушка оглянулась. По бледному личику было видно, что ей очень хочется обсудить с кем-то произошедшее, но она лишь качнула головой и вежливо ответила:
– Ничего серьезного, сэр. Отдыхайте.
Дверь за ней закрылась, и Снейп, зарычав, отставил тарелку. Быть в неведении он тоже ненавидел...

***


Стакан в руке мадам Помфри ходил ходуном, отчего вода расплескивалась во все стороны. Макгонагалл, сидевшая рядом в полуобморочном состоянии, слабо обмахивалась газетой. Проходившая мимо девушка в халате покосилась на женщин, сочувственно улыбнулась и скрылась за дверью палаты. Обе волшебницы проводили ее взглядом, затем замерли, прислушиваясь.
Вот уже три часа они сидели тут и умирали от неведения. Целители носились туда-сюда, но дверь в палату, где лежала гриффиндорка, скрывала все, что происходило внутри. Ни та, ни другая не беспокоились о себе, хотя обе отлично знали о последствиях своего поступка. В голове женщин крутился только один вопрос: что с Гермионой?
– Боже, Боже, ну что же они так долго... – прошептала Макгонагалл и прикрыла глаза ладонью.
– Это я во всем виновата, – горько сказала Помфри и всхлипнула.
– Не говори глупостей! Мы виноваты обе! – резко прервала ее Минерва.
– Нет-нет, ты ничего не понимаешь... Ведь я целитель! – зло зашипела Поппи. – Я знала, чем все может обернуться! Я видела подобные случаи! Мы вообще не имели права это делать! Здесь нужен профессионал, который смог бы ее вытащить в случае неудачи! Мы подвергли ее опасности! А девочка... бедная Гермиона... она доверяла нам! А мы... мы...
Голос целительницы сорвался, и она, закрыв лицо руками, отчаянно разрыдалась. Макгонагалл некоторое время молчала, пытаясь сдержаться, но в конце концов присоединилась к Помфри, уткнувшись лбом в судорожно вздрагивающее плечо.
Они не слышали, как дверь палаты открылась, не видели, как оттуда вышел бледный Улиус Грей. Только когда над их склоненными головами раздался его уставший голос, обе женщины вздрогнули и подняли на доктора залитые слезами лица.
– Что... – одними губами спросила Помфри и цепко ухватилась за халат целителя.
– Ничего хорошего, – тихо ответил он и покачал головой. Макгонагалл подвинулась, и Грей тяжело опустился на скамью между волшебницами. – Состояние критическое. Она перестала биться в конвульсиях, перемещение обратно в настоящее, кажется, произошло, но мисс Грейнджер находится без сознания, – его блуждающий взгляд вдруг стал осмысленным. Мужчина повернул голову к Помфри и пристально посмотрел ей в глаза.
Женщина вскрикнула и прижала руки ко рту.
– Вы хотите сказать... кома? – в ужасе прошептала она.
– Совершенно верно, – кивнул Грей и, снова вздохнув, поднялся. – Понятия не имею, почему вы действовали за моей спиной. Скажи вы мне все сразу, я бы смог помочь. И бедная девочка сейчас не лежала бы без движения на койке, а с упоением рассказывала бы о своих приключениях...
Макгонагалл, до которой, кажется, только что дошло, о чем говорили целители, снова разрыдалась.
– И... долго она пробудет в таком состоянии? – тихо поинтересовалась Помфри.
– Не могу сказать, – развел руками Грей. – Она ненадолго задержалась в прошлом, но была совершенно не подготовлена к перемещению во времени. К тому же ритуал проводили дилетанты, – он хмуро глянул на Макгонагалл, вызвав у той новый приступ рыданий. – Так что нам остается только ждать.
– Ждать... – невесело усмехнулась Помфри и отвернулась. – Мы не можем ждать, доктор. Северус Снейп...
– Знаю, – прервал ее целитель. – Знаю.
Не добавив больше ни слова, Улиус двинулся по коридору в сторону своего кабинета. Он сделал все, что было в его силах, три часа он боролся за жизнь девочки. Теперь остается только ждать.
– Минерва, – бесцветным голосом позвала мадам Помфри и сжала тонкие пальцы женщины. – Северус нас убьет, да?
– Убьет, – судорожно вздохнув, ответила Макгонагалл.

***


– ЧТО?!
Северус резко дернулся вперед и тут же зашипел от боли, пронзившей шею. Прижав руку к повязке, он сверкнул глазами в немой злобе. Макгонагалл и Помфри стояли у двери и, переминаясь с ноги на ногу, не смели взглянуть на зельевара, словно были провинившимися школьницами.
– Вы что, решили свести меня в могилу раньше назначенного срока?! – зашипел профессор, распаляясь все больше и больше.
Всего пару минут назад, когда бывшие коллеги тихонько протиснулись в его палату и встали у двери, храня нагнетающее молчание, Снейп и представить себе не мог, что им удастся всего одной фразой вывести его из себя. Нет, вы только посмотрите на них! Главные силы Света решили поиграться с невинной жизнью! Он знал, знал, что весь этот план полетит к чертовой бабушке! И Грейнджер круглая идиотка, если доверилась этим... этим...
Профессор сцепил зубы. Слов решительно не находилось. Он переводил горящий ненавистью взгляд с одной женщины на другую и от всего сердца желал, чтобы они провалились сквозь землю. Прямиком в ад! Чтобы черти отплясывали свои дикие танцы вокруг сковороды, на которой эти две... два... двое... на которой эти ведьмы будут жариться живьем!
А ведь он им говорил! Говорил, что ничего хорошего из всего этого не выйдет! Они, конечно же, его не послушали! Сами все решили, откопали где-то запрещенный древний черномагический ритуал, заключили сделку с дьяволом и, не прочитав как следует условий договора, поставили свою подпись! Ах да! Еще привели овцу на заклание. Бедную, дрожащую овечку, которой легко манипулировать, которая готова пойти куда угодно и сделать что угодно. Старые, мерзкие...!
– Вы с ума сошли? – стоило ему снова обрести дар речи, как на женщин полилась очередная порция яда. – Что за безумная идея! Жизнь Грейнджер в обмен на мою! Да я лично прослежу, чтобы вся эта история дошла до министра магии! Сдохну, но с наслаждением почитаю о том, как две старые маразматички загремели в Азкабан!
– Северус! – слабо пискнула Макгонагалл, за что тут же и поплатилась.
– Вот она! Посмотрите-ка! Героиня войны! Достойная последовательница Дамблдора! Этому интригану нравилось играть чужими жизнями! Нравилось действовать методом проб и ошибок, нисколько не жалея превращавшихся в крошево пешек! Я мог ожидать этого от кого угодно! Но ты, Минерва! Ты! Послать любимую ученицу на верную гибель!
Дверь в палату открылась, и в проеме показалось недовольное лицо Улиуса Грея.
– Северус, если вы будете так кричать, мне придется применить Силенцио. Поберегите связки!
– Катись к черту со своими связками! – грубо выкрикнул Снейп и тут же скривился от боли.
– Вот-вот. Состояние вашего здоровья итак ухудшается, раны перестали затягиваться и начали нарывать. А вы своими воплями только усугубляете ситуацию, – доктор бросил вопросительный взгляд на Минерву, но та лишь покачала головой. Вздохнув, целитель закрыл дверь.
– Северус, мы пришли к тебе сами, чтобы обо всем рассказать и попросить помощи, – стараясь оставаться спокойной, пробормотала Помфри.
– Ага! Помощи! – ощерился Снейп. – Сейчас я вам помогу! Вызовите министра! Я дам ему показания! Вам две дороги – либо в тюрьму, либо в психушку! Вы опасны для общества!
Зельевар увидел, как женщины обиженно поджали губы и переглянулись. Впрочем, спорить они не стали, очевидно, понимали, что обвинения подобного рода небезосновательны. Понемногу пыл начал ослабевать (этому поспособствовала и резкая боль в горле), и Северус, наконец, откинулся на спину и молча воззрился на коллег. Затем недовольно пробормотал:
– Ну, давайте, рассказывайте уже, что там произошло...
Два раза повторять не пришлось: получив зеленый свет, женщины наперебой принялись во всех подробностях описывать события сегодняшнего дня. По делу говорили крайне мало, зато свои эмоции, чувства и переживания расписали во всей красе. Снейп хмурился, кривился, время от времени закатывал глаза, но не перебивал. Когда же волшебницы замолчали, он одарил их тяжелым взглядом и процедил:
– Надеюсь, это послужит вам хорошим уроком. Мисс Грейнджер выпутается, в этом я не сомневаюсь. А вы двое, – он поочередно ткнул пальцем в снова потупившихся женщин, – раз и навсегда выкиньте из головы мысль о моем спасении. Хватит. Наигрались. Ясно?
Они молчали. И не было в этом молчании ни капли вины, ни капли раскаяния. Одно упрямство.
– Ясно?! – рявкнул Снейп так, что Макгонагалл и Помфри подпрыгнули на месте.
– Ясно-ясно... успокойся только... – недовольно проворчала Поппи.
Дернув Минерву за рукав, она попятилась к двери и вскоре скрылась за ней. Макгонагалл, вздохнув, тоже вышла из палаты.
– Черт-те что... – прохрипел зельевар и откашлялся.



Глава 5.

Сразу же на следующее утро после неудачного эксперимента парочки Помфри-Макгонагалл к Снейпу заскочил Мальчик-Который-Достанет-И-После-Смерти. Северус как раз с недовольным видом полоскал горло под бдительным присмотром девушки в халате, когда дверь открылась, и в проеме показалась вечно взлохмаченная шевелюра Поттера.
– Сэр, можно к вам? – вежливо поинтересовался гриффиндорец и замер на пороге, переминаясь с ноги на ногу.
Снейп сплюнул зелье в подставленный таз и холодно спросил:
– Если я скажу «нет», вы оставите меня в покое?
Гарри неопределенно хмыкнул и, решив, видимо, что это было разрешением, прошел в палату и, подойдя к окну, нагло взобрался на подоконник. Девушка поджала губы, но промолчала: все-таки герой войны и все такое прочее...
Гарри хранил молчание, с интересом разглядывая пейзаж за окном. И только когда медсестра, забрав таз, вышла из палаты, повернулся к бывшему преподавателю. Пристальный взгляд Снейпа резанул своей холодностью, и парень неловко поежился. Он впервые виделся с зельеваром после того, как посмотрел его воспоминания.
– Итак, мистер Поттер. Что привело вас ко мне? – тихим голосом поинтересовался Северус. – Советую поторопиться, минут через пятнадцать мои голосовые связки перестанут функционировать из-за этого чертова зелья.
Гарри поджал губы, но взгляд профессора выдержал. Кивнув, он заговорил:
– Мне только сегодня утром сообщили о том, что случилось с Гермионой. И я сразу примчался.
– Так вот почему вся больница с утра на ушах стоит, – хмыкнул Снейп. – Небось, притащили с собой целителей и зельеваров со всего мира? – и, отведя, наконец, взгляд, удобнее устроился на подушках. Впрочем, вспыхнувший румянец на бледных щеках Поттера он заметить успел.
На пару минут в палате повисло молчание. Гарри считал своим долгом прийти к зельевару, но вот подготовиться к этой встрече должным образом не успел. К тому же, ему не давали покоя воспоминания Снейпа, но спрашивать его о таких личных вещах он был просто не в состоянии. Гриффиндорец был рад узнать то, что узнал, и одновременно с этим тяготился полученными знаниями.
Северус же все это время молил богов, чтобы Поттеру не пришло в голову ворошить прошлое. Ибо знай он, что не умрет, ни за что никому бы своих воспоминаний не показал. А еще ему было безумно интересно, что же там с Грейнджер.
– Ну так, – нарушил он тишину палаты, – как дела у вашей подруги?
– О, ничего нового, – Гарри ухватился за эту тему, как за спасительную соломинку. – Доктор Грей говорит, что нужно ждать. Ибо они уже сделали все, что могли, – он тяжело вздохнул, заломил в отчаянии руки, а затем его словно прорвало: заговорил быстро-быстро, проглатывая половину слов. – Сэр, я совершенно не понимаю, что происходит. Я пробовал поговорить с Гермионой, но это все равно что об стену горох. Она и слушать ничего не захотела. Сэр, я, конечно, прошу прощения, но не могли бы вы прояснить ситуацию? Что-то же должно было толкнуть ее на это. Может быть... – он запнулся и покраснел. – Я хочу сказать, может быть, вы... и она... – парень резко выдохнул и, сцепив зубы, наконец, закончил: – Между вами что-то есть, да?
Снейп ожидал услышать все, что угодно, но сказанное бывшим студентом настолько ошеломило его, что мужчина на время потерял дар речи. На его всегда бледных скулах проступил болезненный румянец, а глаза злобно сверкнули.
– Вы издеваетесь, да, Поттер? – прошипел он. Если бы взглядом можно было убить, парень уже валялся бы на полу в предсмертных судорогах. – За кого вы меня принимаете? Мисс Грейнджер – моя студентка! Она еще ребенок! Как вам такое в голову пришло вообще?!
Уши Гарри пылали, а взгляд словно приклеился к полу. Он уже был не рад, что начал этот разговор. Но причины, побудившие Гермиону рискнуть жизнью ради мастера зелий, по-прежнему оставались для него загадкой.
– В любви не возраст главное, – упрямо проговорил парень.
– В любви? – профессор закатил глаза. – Мерлин, Поттер, если вы пришли нести подобную чушь, то лучше сразу уходите. Уж не знаю, какие цели преследует ваша подруга, но я был с самого начала против всей этой авантюры.
– Против?! – Гарри поднял голову и удивленно уставился на мужчину.
– Против, – подтвердил, кивнув, Снейп. – Я дал вам свои очень личные воспоминания не для того, чтобы всю жизнь потом ходить в ореоле святости. Я, знаете ли, планировал умереть.
Поттер нахмурился. Сказанное профессором ему не нравилось, но развивать тему о воспоминаниях парень не хотел. Поэтому тут же вильнул в сторону и спросил в лоб:
– Так вы не любите Гермиону?
Северус фыркнул.
– Люблю ли я ее? Мерлин упаси, нет! И, кстати, не собираюсь.
– Как? – Гарри совсем запутался. – А магический брак и все такое? Она же собирается влюбить вас в себя.
– Да что вы говорите? – сладким голосом поинтересовался мужчина. – И она всерьез думает, что у нее получится? Сказать по правде, за те шесть лет, что мисс Грейнджер была моей студенткой, она не показалась мне роковой красоткой или, на худой конец, коварной обольстительницей. Ее никогда ничего не интересовало, кроме книг. Я даже сомневаюсь, что у нее был хоть один парень.
– Был, – буркнул в ответ Поттер, обидевшись за Гермиону. Про «и не один» он добавлять не стал. Все-таки девушка никогда не рассказывала ему, до чего дошли ее отношения с Виктором Крамом, Кормаком Маклаггеном и даже Роном.
– Что ж, в любом случае она – неопытная девчонка, а я – взрослый мужчина, – холодно отрезал Снейп. – Как только мисс Грейнджер придет в себя, передайте ей, что шансов соблазнить меня у нее нет. Пусть выкинет из головы всю эту чушь и откажется от этой дурацкой затеи пока не поздно.
Снейп потянулся к тумбочке и взял стакан с водой. Гарри понял, что разговор окончен и спрыгнул с подоконника.
– Что ж, до свидания, сэр, – сказал парень и вышел из палаты.
– Прощайте, Поттер, – равнодушно ответил Снейп.


***


Прошло три дня. Кроме медсестры и доктора Грея к Снейпу никто не приходил. На все вопросы о Гермионе главный целитель Св. Мунго отвечал одно и тоже: «Без изменений». По усталости, отпечатанной на красивом лице Улиуса, было видно, что он делает все возможное и невозможное, и что отсутствие результатов его крайне угнетает.
Макгонагалл и Помфри профессор больше не видел, однако, по словам Грея, обе вели неустанное дежурство возле палаты мисс Грейнджер. На вопрос о том, собирается ли целитель сообщать в министерство магии об этом вопиющем случае проведения черномагического ритуала в больнице средь бела дня, Грей решительно поджимал губы и отрицательно качал головой. Нет, не собирается. И мало того, намерен провести самостоятельное расследование всего случившегося. Что? Отказаться от мысли спасти Снейпа? Ни в коем случае.
Профессору оставалось только трагически закатывать глаза и мысленно проклинать всех и каждого. Впрочем, он бы сыпал проклятиями вслух, да вот после экспериментального зелья для полоскания горла связки его отказали совсем, лишив мужчину возможности говорить. Кстати, многие этому только порадовались...
И вот вечером третьего дня Снейп лежал в своей палате и листал новый справочник по зельеварению. Отвратительная на вид каша, которой в этом заведении кормили и без того больных людей, стояла рядом на тумбочке и источала тошнотворные запахи. Злой от голода и невозможности высказаться профессор периодически косился на дверь, ожидая появления доктора, но Грей все не шел. В сотый раз задавая себе вопрос, куда на этот раз утащили черти главного целителя больницы Св. Мунго, Северус вдруг услышал холодный голос, к которому уже успел привыкнуть:
– Доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316. Повторяю: доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316.
Зельевар мигом забыл о справочнике и резко сел. Затаив дыхание, он слушал, что происходит в коридоре, но там было тихо. Когда же дверь вдруг со всей силы отлетела в сторону и на пороге появилась осунувшаяся Макгонагалл, профессор даже подпрыгнул на кровати от неожиданности.
– Северус! – воскликнула женщина и разрыдалась.
Мастер зелий ответил ей тяжелым взглядом.
– Свершилось! Она пришла в себя! Мерлин, счастье-то какое! – волшебница кинулась прочь, оставив дверь открытой.
«Счастье, ну да, – раздраженно подумал Снейп. – Можно подумать, это не вы с Помфри чуть не загнали ее в могилу...»
Любопытство взяло вверх, и профессор, позабыв о запрете вставать, поднялся с кровати и подошел к двери. Держась рукой за косяк, он выглянул в коридор и увидел в самом конце три знакомые фигуры. Рональд Уизли активно жестикулировал, доказывая что-то Поттеру, а стоящая рядом Помфри пыталась их успокоить. С такого расстояния Снейп не мог различить ни слова, однако когда дверь, ведущая на лестницу, резко распахнулась, и в коридор ворвался доктор Грей, мужчина явно услышал:
– Мистер Поттер, при всем моем уважении... но это больница, а не цирковая арена! Тише, будьте добры!
И Рон, и Гарри вспыхнули до корней волос и синхронно опустили глаза. Грей же, не останавливаясь, прошел в палату. К Помфри подошла Макгонагалл, и обе волшебницы скрылись за дверью.
«Действительно цирк», – подумал Снейп, закрыл дверь и, осторожно ступая, вернулся на свое место. Забравшись под одеяло, мужчина принялся ждать. Он знал, что в конце концов кто-нибудь придет и все ему расскажет...


***


Гермиона пришла в себя так неожиданно, что у пожилой сиделки, находившейся в это время в палате, прихватило сердце, и ей понадобилась экстренная помощь. Когда позже женщина вновь обрела способность говорить, она рассказала, как сидела у кровати больной и читала свежий номер «Пророка», и вдруг находившаяся до этого без сознания девушка резко села и закричала. Помфри и Макгонагалл приняли эстафету и в свою очередь объяснили, что сидели в коридоре, когда услышали душераздирающий крик, и тут же ворвались в палату. По их словам, Гермиона выглядела совершенно безумно. Она кричала, пока хватало сил, а потом разрыдалась и позволила уложить себя на кровать. Ей тут же было дано успокоительное. Так что к приходу доктора Грея девушка вполне пришла в себя и лишь изредка всхлипывала.
– Мисс Грейнджер, как вы себя чувствуете? – улыбнувшись, спросил Улиус, присаживаясь на край кровати.
Гриффиндорка некоторое время молчала, а потом прошептала:
– Я правда здесь? Я... вернулась, да?
Улыбка целителя стала теплее. Он взял девушку за руку и кивнул.
– Да, Гермиона, не без нашей помощи вы совершили обратный переход во времени. Но, к сожалению, это путешествие настолько истощило вас, что вы целых три дня провели в коме.
Гриффиндорка слабо застонала и закрыла глаза. Затем тихо проговорила:
– Мне кажется, что-то пошло не так. Какая-то ошибка. Я должна была... перенестись в другое тело... но там, в прошлом я встретила саму себя... ту, другую Гермиону Грейнджер, – она снова всхлипнула и вытерла выступившие на глазах слезы.
Доктор Грей обернулся и хмуро глянул на жавшихся у двери Помфри и Макгонагалл. Затем снова обратил все свое внимание на пациентку и мягко заговорил:
– Гермиона, не волнуйтесь, все уже позади. Наверное, действительно произошла какая-то ошибка. В любом случае, большая удача, что все закончилось хорошо. Сейчас вы хорошенько отдохнете, а потом расскажите мне о своем маленьком приключении более подробно. Договорились? – гриффиндорка кивнула, и доктор продолжил: – Мне придется сделать несколько анализов, чтобы оценить ваше состояние. А через несколько дней вы, я думаю, сможете отправиться домой.
– Домой? Как? – девушка широко распахнула глаза и удивленно уставилась на доктора. – Послушайте, я не могу никуда уйти. Я итак провалялась тут без дела целых три дня! Время профессора Снейпа истекает! – она зашевелилась, порываясь встать.
– Стоп-стоп-стоп, – Грей нетерпеливым движением руки остановил ее. – Гермиона, забудьте о Северусе. Сейчас вам нужно думать о своем здоровье.
Она замерла на месте, недоверчиво глядя на него, а потом нервно хихикнула.
– Вы шутите, да? Смешно, – девушка снова попыталась подняться, но Грей настойчиво надавил ей на плечи, возвращая в исходное положение. Гриффиндорка нахмурилась. – Да в чем дело? Пустите меня.
– Вам нужно лежать, Гермиона, – спокойно проговорил Улиус и кинул умоляющий взгляд через плечо.
Минерва тут же пришла ему на помощь:
– Доктор прав, дорогая, мы не можем рисковать тобой еще раз.
– К тому же Северус пригрозил, что если вы не откажетесь от этой идеи, то он засадит всех троих в Азкабан. И меня заодно, – буркнул Грей, поднимаясь. – Так что лежите и не двигайтесь с места. Иначе мне придется применить меры, – он красноречиво поднял брови, а затем вышел.
– Профессор, это же нечестно! – выкрикнула Гермиона, когда дверь за целителем закрылась. – Со мной все хорошо. Ну, перепугалась немного, конечно. Но разве гриффиндорцы отступают перед страхом?
– Тише-тише, милочка, – засуетилась мадам Помфри, подходя ближе.
– Но он прав, Гермиона, – вздохнула Макгонагалл и покачала головой. – Мы совершили большую ошибку, решив отправить тебя в прошлое.
– Ничего подобного! Все шло хорошо! Я просто не смогла вспомнить заклинание! Вот и все! Вы же сами говорили, что иного выхода нет! Это единственный шанс спасти профессора! Почему вы отговариваете меня? – Грейнджер закрыла лицо ладонями и разрыдалась.
Макгонагалл и Помфри переглянулись.
– Гермиона... – Минерва не могла подобрать слов. Она не знала, как объяснить бедной девочке, что они, по сути, совершили преступление: не имея разрешения и необходимого опыта, они провели черномагический ритуал, который мог закончиться куда более трагично. Покачав головой, волшебница прошептала: – Прости...
Женщины тихо вышли из палаты, оставив гриффиндорку наедине со своими мыслями.

***


– Тук-тук, – на следующее утро дверь в палату Гермионы открылась, и девушка увидела улыбающегося Гарри. – Можно?
– Заходи, – кивнула гриффиндорка. – Ты-то мне и нужен. Больше никто в этой чертовой больнице не собирается мне помогать.
– Помогать? – Поттер нахмурился и, взяв стул, поставил его ближе к кровати. Затем сел. – В чем это?
– В чем, в чем... – передразнила его Грейнджер. – Во всем. Я собираюсь спасти профессора Снейпа.
– О Мерлин... – Гарри закатил глаза. – Только не начинай...
Гриффиндорка раздраженно посмотрела на друга.
– Значит, ты тоже решил меня кинуть, я правильно поняла? – сквозь зубы процедила она и сложила руки на груди. – Что ж, хорош друг, нечего сказать. Чего пришел?
Парень тяжело вздохнул, затем встал со стула и пересел на кровать. Ему вовсе не хотелось ссориться с Гермионой, но после разговора со Снейпом и доктором Греем Гарри понял, что вся эта затея – провальная, и нужно поскорей убедить в этом подругу.
– Герм, – начал он, тщательно подбирая слова. – Мы с тобой уже столько лет знакомы, через столько испытаний вместе прошли. Ты и Рон... вы всегда были рядом, всегда поддерживали меня. Только на вас я и мог положиться, только вам мог доверить свои секреты.
Грейнджер нахмурилась, но продолжала смотреть парню прямо в глаза.
– Не будь у меня вас, – продолжал Поттер, – я вряд ли смог бы выстоять против Волдеморта. Вы помогли мне. Теперь настала моя очередь помогать. Герм, – он перевел дыхание. Взгляд девушки был таким проницательным, будто она видела его насквозь. – Герм, я думаю, что тебе нужно отказаться от мысли спасти Снейпа.
– Я так и знала! Господи, Гарри! – на глазах Грейнджер выступили слезы злости и отчаяния. – Ладно они! Но ты! Ты-то почему настроен против него?
– Гермиона, перестань нести чушь! – разозлился парень. – Ты прекрасно знаешь, что я уважаю профессора! Он – один из самых смелых людей, которых я когда-либо в своей жизни встречал! Но эта партия была проиграна еще до начала игры!
Гарри насупился и замолчал. Он так тщательно готовил свою речь перед тем, как идти сюда, но из-за его несдержанности все полетело коту под хвост. Не нужно было ему об этом говорить, не нужно было...
– О чем это ты? – огрызнулась девушка.
Поттер продолжал молчать, глядя поверх плеча девушки. Уши его горели.
– Гарри... – с нажимом произнесла Гермиона, и парень не выдержал:
– А о том! Я говорил со Снейпом! И он настойчиво просил передать, чтобы ты выкинула из головы эти глупости! Он...
Гарри снова замолчал, думая, стоит ли передавать подруге слова профессора. Снейп обладал удивительной способностью всего одной фразой с головой окунать человека в грязную лужу. И Поттер был уверен, как именно отреагирует гриффиндорка на слова зельевара. Но с другой стороны, правда может отрезвить ее, а уязвленная гордость заставит девушку отказаться от затеи. Поэтому набрав в легкие побольше воздуха и посмотрев Гермионе в глаза, Гарри твердо закончил:
– Он не считает тебя привлекательной и абсолютно уверен, что ты не сможешь влюбить его в себя.
В палате повисло молчание. Гермиона сверлила друга взглядом, щеки ее пылали. А Поттер готов был провалиться на месте.
– Ну... Наверное, мне не стоило вот так вот в лоб говорить это... – пробормотал он, отводя взгляд. – Раз ты готова идти ради него на такие жертвы... Значит... Наверное, ты его любишь... – и бросил на подругу внимательный взгляд.
– Что?! – разом взорвалась Грейнджер и сжала кулаки. – Я его не люблю! Более того, он мне отвратителен! Ясно? – она отвернулась. Ее глаза зло сверкнули. Казалось, она уже забыла о присутствии Гарри. – Значит, так, да, профессор? Совершенно уверены, что у меня ничего не выйдет? Что ж... Пусть будет по-вашему. Я принимаю вызов...
Поттер схватился за голову. Кажется, он сделал только хуже.
– Мерлин, какой еще вызов?! Ты понимаешь, что он НЕ ХОЧЕТ влюбляться в тебя! Не хочет, Герм! Посмотри на меня! – парень схватил гриффиндорку за плечи и хорошенько тряхнул. – Ты не думаешь, что это жестоко? Мало того, что ты не даешь ему умереть, так еще и себя навязываешь! Иногда нужно уметь признавать поражение! Просто отпусти его, ладно? Он ведь именно этого хочет.
Гермиона обиженно поджала губы. В глазах ее стояли слезы. Оттолкнув от себя Гарри, она откинула в сторону одеяло и встала. Ни слова не говоря, Гермиона решительно двинулась к двери.


***


Вечером в палату к Снейпу без стука ворвался взлохмаченный Гарри Поттер. Ни говоря ни слова, он закрыл дверь, прижался к ней спиной и в ужасе уставился на профессора. Левая бровь зельевара, до этого момента полностью погруженного в чтение, медленно поползла вверх, а взгляд темных глаз не предвещал ничего хорошего. Впрочем, Мальчик-Который-Вечно-Все-Портит уже смирился с тем, что придется в очередной раз выдержать на собственной шкуре силу гнева профессора.
Молчание длилось целых две минуты, пока Северус, наконец, не прохрипел чужим голосом:
– Ну?
Парень тут же схватился за голову и простонал:
– Сэр, я идиот!
Снейп с невозмутимым видом кивнул:
– Знаю, Поттер. Я семь лет об этом твердил.
Гарри неожиданно спокойно проглотил колкость и, чуть не плача, продолжил:
– Сэр, вы меня убьете!
– Пожалуй, сейчас самое время, – так же спокойно ответил зельевар. Впрочем, на лице его отразилось нетерпение. Он уже понял, что случилось непоправимое.
И снова парень проигнорировал слова своего бывшего учителя. Вместо этого он выхватил из заднего кармана джинсов смятый лист бумаги и, приблизившись к кровати, дрожащей рукой протянул его Снейпу. Профессор пару секунд не двигался, пытаясь по выражению лица гриффиндорца понять, что же произошло, а потом забрал листок. Гарри тут же нервно отошел назад. Не выдержав, он пискнул:
– Она написала министру и официально попросила разрешение на проведение ритуала... И получила его...
Поттер видел, как побледнел мужчина, как губы его сжались в тонкую полоску. Глаза зельевара быстро забегали по строчкам. Дочитав, Снейп вскинул голову и с ненавистью уставился на парня.
– Поттер! – яростно прошипел он. – Вам же было дано задание отговорить вашу подругу от мысли спасти меня! Какого черта вы ей наговорили?!
– Только то, что вы сами сказали! – с некоторой долей паники в голосе ответил Гарри. – Чтобы она отказалась от своей затеи. Что ей ничего не светит. Что вы ее никогда не полюбите.
– Вот как? – Снейп неожиданно успокоился. Прищурившись, он испытующе смотрел на парня. Затем откинул в сторону официальное письмо министра магии и скривил губы в усмешке. – Что ж, я уязвил ее гордость? Забавно. Я бы даже принял правила этой игры... если бы собирался играть, – Северус кинул на Поттера прожигающий насквозь взгляд и, кажется, снова вышел из себя. – Нет, ну ладно девчонка! Кажется, она еще не совсем отошла после потрясения. Но Бруствер! Он что, совсем рехнулся?! Идти у нее на поводу! Разрешать черномагические ритуалы! Вмешиваться в мою судьбу! И без моего на то согласия?!
Гарри поджал губы, потупился и тихо проговорил:
– Кажется, она написала ему, что вы не против...
У Снейпа даже дыхание перехватило от такой наглости. Он некоторое время не двигался, а затем резко отбросил одеяло в сторону и, соскочив с кровати, ринулся к выходу.
– Сэр, она ни причем! Убейте лучше меня! – закричал ему вслед Гарри и пулей вылетел следом за профессором.

***


Снейп несся по коридору с такой скоростью, что целители и медсестры, попадавшиеся ему на пути, в ужасе жались к стенам и провожали пациента укоризненными взглядами. Гарри, бежавший следом, вполголоса извинялся перед зазевавшимися, которых профессор в ярости отталкивал в сторону.
Палата № 316 находилась в другом конце коридора. Добравшись до нее, зельевар схватился за ручку и плечом толкнул дверь, влетая внутрь. Но палата оказалась пуста, а постель аккуратно заправлена. Зарычав, Снейп развернулся и нос к носу столкнулся с подоспевшим Поттером.
– Где она? – угрожающе зарычал профессор, наступая на бывшего студента.
Бедный Гарри съежился и пробормотал:
– Откуда мне знать?
Снейп так сильно сжал зубы, что на виске проступила вена. Лицо профессора было страшным. Казалось, что он вот-вот выйдет из себя и придушит парня. Гриффиндорец дрожал, словно у него была лихорадка. Еще никогда в своей жизни он не боялся зельевара так, как сейчас.
– Что тут происходит? – раздался громкий голос доктора Грея, и целитель появился в поле зрения зельевара. – Мистер Снейп? Мистер Поттер? – вопросил он, строго глядя на нарушителей спокойствия.
– Где Грейнджер? – процедил сквозь зубы профессор, с неприкрытой ненавистью уставившись на Улиуса.
– Мисс Грейнджер на процедурах. Потом она будет проходить тщательное обследование. А в чем дело?
Снейп скрипнул зубами.
– Ни в чем. Хотел поинтересоваться, как ее самочувствие... – мужчина развернулся и, грубо толкнув доктора плечом, пошел по коридору к своей палате.
Грей, потирая ушибленное место, озадаченно смотрел ему вслед. Затем перевел взгляд на Гарри.
– Ничего не понимаю. Что-то случилось?
– Угу, – мрачно ответил Поттер. – Он узнал, что министерство разрешило Гермионе проводить этот ритуал.
– Вот как... – протянул целитель и тяжело вздохнул. – Уж не знаю, как мисс Грейнджер это удалось... да и, признаться, не понимаю, зачем ей это нужно...
– И я, – кивнул парень. – Иногда мне кажется, что она просто упрямится...



Глава 6.

Еще целый день ушел на то, чтобы убедиться, что с Гермионой все в порядке, и она может предпринять очередную попытку отправиться в прошлое. Пока доктор Грей проводил обследование, министр магии Кингсли Бруствер в срочном порядке искал специалистов по черной магии, способных качественно, а главное безопасно провести ритуал. Снейп все это время рвал и метал, но встретиться с гриффиндоркой до часа X ему так и не удалось. Как и добиться того, чтобы Бруствер почтил его своим присутствием. Создавалось впечатление, что министр намеренно избегает встречи с зельеваром.
С того момента, как Северус очнулся в больнице, прошла неделя, которая показалась профессору чрезвычайно долгой. На утро восьмого дня было официально назначено проведение ритуала. Здание гудело в ожидании, целители и специально присланные министерством авроры делали все возможное, чтобы репортеры не путались под ногами. Все, что должно было произойти в палате № 316, являлось большой тайной. И, как сказал бы Альбус Дамблдор, ничего удивительного, что об этом узнал весь магический мир. Ведь даже у стен министерства магии есть уши... Впрочем, вряд ли кто-то пытался что-то скрыть. Люди открыто обсуждали ситуацию, строили предположения и даже делали ставки. И их ничуть не смущало, что ритуал черномагический, запрещенный и опасный. Ведь министр магии дал официальное разрешение на его проведение. Значит, беспокоиться не о чем.
Знай Снейп, что все магическое сообщество открыто обсуждает его личную жизнь, кому-нибудь сильно бы не поздоровилось. Но профессор ничего не знал. Он проснулся рано утром и, не в силах снова заснуть, начал нервно расхаживать по своей палате. Все происходящее ему совершенно не нравилось. Он уже понял, что Бруствер подыгрывает Грейнджер.
«И как только у этой девчонки хватает совести так нагло вмешиваться в мою жизнь?! Мне суждено было умереть, так зачем же поворачивать время вспять и пытаться вырвать меня из цепких пальцев Смерти? Боги, как же это глупо! Ведь у нее ничего не выйдет!»
Находись зельевар в своем кабинете в Хогвартсе, он бы с удовольствием все там разрушил. Но в палате рушить было нечего, выплеснуть эмоции не на кого, и профессору приходилось до боли сжимать зубы и в бессильной злобе бить кулаком по стене. Помфри, словно назло, заглядывала к нему каждые пять минут и, сообщив о стадии приготовления к ритуалу, тут же исчезала. Это выводило Снейпа из себя. А еще то, что доктор Грей во избежание недоразумений строго-настрого запретил ему покидать палату.
– И какое мне вообще дело до его запретов? – зло прорычал зельевар, в два шага пересек комнату и рывком открыл дверь.
Тут же перед ним появились, преграждая путь, два аврора.
– Извините, сэр, но вам нельзя выходить, – спокойным голосом сообщил один из них.
– Неужели? – огрызнулся профессор, но на рожон не полез и захлопнул дверь. – Отлично, – с сарказмом прокомментировал он. – Почему бы и узником не побыть перед смертью-то?
Северус прошел к кровати, сел и, сложив руки на груди, принялся ждать. Пусть она отправится в прошлое еще раз, пусть сама убедится, что ничего хорошего из этого не выйдет. Чертовы гриффиндорцы! И почему мать-природа лишила их инстинкта самосохранения и здравого смысла? Вот слизеринцы бы в жизни не стали рисковать ради кого-то после того, как чуть было не подохли! Да-да, пусть все они поймут, наконец!


***


– Итак, мисс Грейнджер, вы готовы? – высокий мужчина с совершенно седыми волосами спустил очки на кончик носа и посмотрел поверх них на лежащую на кровати девушку.
Гермиона попыталась глазами поискать хоть одно знакомое лицо, но в палате, битком набитой специалистами по черной магии, увидела только Улиуса Грея. Доктор ободряюще ей улыбнулся, но по серьезному выражению лица было ясно, что мужчина беспокоится.
Гриффиндорка вздохнула. Она прекрасно понимала, что совершает глупость, достойную Гарри и Рона. Раньше она никогда бы не пошла на все это. Но что ей еще остается? Нет на свете людей, которые не хотели бы жить. Профессор Снейп лжет самому себе и всем остальным, это же ясно, как божий день. Он просто упрямится, боясь признаться, что война закончилась, можно вздохнуть спокойно и начать, наконец, жить...
Гермиона поджала губы. Сомнения снова начали ее одолевать. Какое ей-то до всего этого должно быть дело? Пусть упрямится, сколько влезет. Она ему ничего не должна, а уж тем более не обязана рисковать ради него своей жизнью. Ведь даже если вся эта авантюра увенчается успехом, и она его в себя влюбит (что очень сомнительно: будь мисс Грейнджер сто раз гордая и самоуверенная, она не могла не признать, что Снейп прав), то на этом все не закончится! Нужно будет заключать брак, а это на всю жизнь!
Паника начала подниматься в груди девушки, и она едва поборола желание вскочить и убежать. Нет, нельзя, она все решила. Она все равно осталась одна. После войны у всех свои жизни, родители ее не помнят, и она совершенно не знает, что делать. Гермиона, которая прекрасно справлялась со всем в школе и была окружена друзьями, просто растерялась, оказавшись один на один с реальностью. Она была одна. Снейп был один. И никто кроме нее ему помогать не станет. Вот. И пусть он упирается, ей плевать.
Она покосилась на единственного фотографа, которому позволили присутствовать во время ритуала.
«К тому же, вокруг всего этого поднялась такая шумиха, что давать задний ход теперь попросту стыдно...»
– Я готова, – слегка дрожащим голосом сказала она.
Как по команде несколько человек с волшебными палочками в руках сделали шаг вперед, обступая кровать и закрывая собой всех остальных. Девушка занервничала. Сердце быстро стучало в груди, словно хотело убежать. Перед глазами все расплывалось. Кто-то подал ей флакон, и Гермиона на автомате выпила зелье. Над ухом раздался голос:
– Вы запомнили формулу?
– Да, да, – быстро закивала гриффиндорка. Еще бы она не запомнила! Так вызубрила контрзаклинание, что оно ей даже снилось.
– Отлично. Не забудьте про время – трех часов пока что будет достаточно. Начинаем, господа. Расслабьтесь, мисс Грейнджер.
Девушка закрыла глаза, глубоко вздохнула и попыталась последовать совету мага. Раздался одинокий шепот, затем его подхватил чей-то надрывной голос, потом третий, четвертый, и мурашки побежали по коже Гермионы. Она словно оказалась в коконе, неведомая сила подхватила ее, закружила, а вокруг все раздавались четкие и громкие слова...

***


– … ты могла хотя бы попытаться... – раздался совсем рядом голос Гарри. – Эй, ты слышишь меня? Гермиона?
Девушка вздрогнула и посмотрела на друга. Затем медленно обвела взглядом гостиную Гриффиндора. За окном темнело, ветер бросал в стекло хлопья мокрого снега. Вокруг шумели десятки голосов и раздавался дружный смех.
«Господи, кажется, я тут...» – Гермиона сглотнула и снова повернулась к Поттеру.
– Прости, Гарри, я задумалась. Ты что-то сказал?
Она пыталась говорить непринужденно, но голос ее дрожал, а ладони мигом вспотели.
– Я говорю, что мне тяжело, когда вы с Роном не разговариваете. Я словно между двух огней нахожусь. Не хочу обижать ни его, ни тебя. Но вы тянете меня в разные стороны! – парень нахмурился и вдруг спросил: – Что с тобой? Тебе нехорошо?
Грейнджер натянуто улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Нет-нет, все отлично, просто немного устала...
Она замолчала и начала нервно кусать губы. Так, судя по словам Гарри, они с Роном опять поругались... Что же они не поделили на этот раз? Трудно вспомнить...
Гермиона снова обвела взглядом гостиную, надеясь, что что-нибудь обязательно подскажет ей, в чем дело. Вон Джинни с Дином уединились в углу комнаты. Может, это из-за них? Рон часто доставал сестру из-за того, что она встречается с парнями и целуется с ними у всех на виду... А вот и Симус с Невиллом играют в волшебные шахматы, стайка второкурсниц у стола громко хихикают...
– Эй, потише там, вы! – раздался недовольный голос Рона.
Гриффиндорка поискала его глазами и едва не задохнулась от увиденного: Уизли сидел в одном кресле с Лавандой Браун, которая обвила его шею руками и томно вздыхала. Взгляды Рона и Гермионы встретились, и парень, словно назло ей, притянул Лаванду к себе и поцеловал. Грейнджер вспыхнула от негодования. Страсти, которые год назад улеглись в ее душе, снова проснулись. Она сжала кулаки и сделала рывок, собираясь встать и гордо удалиться в свою комнату, но сильные пальцы сжали ее локоть, заставляя остаться на месте.
– Сидеть, – тихо сказал Гарри, и девушка, моргнув, удивленно уставилась на друга.
«Господи, да что со мной такое?! Я ведь уже переболела Роном! – в ужасе подумала Гермиона. – Нужно собраться. Я здесь не для этого. Мне нужно спасать Снейпа, – она бросила еще один взгляд на влюбленную парочку. – Когда же они начали встречаться? Думай, Гермиона, думай... Кажется... Кажется после того квиддичного матча! Ну точно, да! Они поцеловались, когда мы праздновали победу... а потом я наслала на него этих сумасшедших птичек!»
Гермиона вдруг хихикнула, вспомнив, как Рон отбивался от стаи трансфигурированных птиц. Она посмотрела на Гарри и пожала плечами на его вопросительный взгляд.
– Что ты от меня хочешь? Я ведь ему не мамочка. Он может встречаться с кем хочет.
Поттер закатил глаза.
– Ты говоришь это постоянно. И он, кстати, тоже. Но почему-то оба вы не можете примириться с действительностью. Герм, если ты его любишь, не проще ли сказать ему об этом?
Грейнджер удивленно вскинула брови. Нет, такого разговора в прошлом точно не было. Гарри никогда бы не решился сказать ей это. Поттер, судя по всему, и сам удивился своей наглости. Покраснев до корней волос, парень пробормотал извинения и, встав, поспешно ретировался в спальню.
Гермиона еще раз покосилась на Рона и Лаванду, искренне удивляясь, что такого она могла найти в Уизли.
«Вот Снейп – полная его противоположность, – она вздохнула, посмотрела на часы, встала и решительно направилась к выходу из гостиной. – Неделя прошла, а дело так и не сдвинулось с места. Будем идти напролом».
– Рональд, – ледяным голосом позвала она. – Если мне не изменяет память, ты староста? Ну так пошли на обход.
В повисшей тишине пылающий Уизли скинул с себя Лаванду и, насупившись, направился вслед за подругой.

***


– Рональд, мне нужно с тобой серьезно поговорить, – сказала Гермиона, быстро шагая по коридору и даже не глядя на друга.
– Угу, – ответил Уизли, смотря себе под ноги и едва поспевая за Грейнджер.
– Ты же понимаешь, что так не может больше продолжаться. Гарри просил меня поговорить с тобой, – она заглянула в нишу за гобеленом, скрывающим потайной ход, и обнаружила там обнимающуюся парочку когтевранцев. – А ну брысь отсюда, пока никто из учителей не увидел!
Перепуганные студенты, бормоча слова благодарности, со всех ног бросились в сторону своей гостиной, а Гермиона продолжила обход.
– Так вот. Я действительно считаю, что ты можешь встречаться с кем хочешь. Конечно, я не понимаю, что ты нашел в Лаванде, она же пустышка, но это твое дело. Я хочу извиниться, что была несдержанна, больше этого не повторится.
Воздух в легких закончился, и гриффиндорка замолчала, чтобы перевести дыхание. Рон шел рядом, продолжая хранить молчание. Покосившись на парня, Гермиона закусила губу. О, конечно же, она знала, что нравится ему! Причем до сих пор. Но вот он давно перестал владеть ее сердцем. Да к тому же, ей предстояло в скором времени стать гордой носительницей фамилии Снейп.
– Рон, – она остановилась и повернулась к другу, решив раз и навсегда закрыть этот вопрос. Потом он ей еще спасибо скажет. Грейнджер тепло улыбнулась и взяла парня за руку. – Мы, девушки, очень тонко чувствуем, когда нравимся кому-то. Так что можешь не отпираться, я знаю о твоих ко мне чувствах. Но поверь, это не более чем влюбленность. Ты – мой лучший друг. И я не хочу тебя терять, слышишь? Давай не будем все портить.
Он, наконец, поднял голову и посмотрел на нее такими грустными глазами, что сердце девушки сжалось.
– То есть ты меня... не любишь, да? – спросил Рон.
– Конечно, люблю! – заверила она его. – Ты мне как брат!
Уизли насупился. Судя по всему, ему вовсе не хотелось быть просто братом.
– Ну же, Рон! Перестань дуться, – Гермиона улыбнулась и заискивающе заглянула ему в глаза.
Гриффиндорец тяжело вздохнул и медленно кивнул. Радостно взвизгнув, девушка бросилась ему на шею и крепко обняла.
– Задушишь же... – прохрипел рыжий, но не сделал ни одной попытки освободиться. Вместо этого он прижал подругу к себе и закрыл глаза, наслаждаясь этой внезапной близостью.
– Так-так-так, – протянул совсем рядом знакомый голос, и подростки, подпрыгнув от неожиданности, отскочили друг от друга. В нескольких метрах от них стоял мрачный профессор Снейп. – Мисс Грейнджер, – зельевар полоснул по ее лицу таким проницательным взглядом, что Гермиона всерьез испугалась: вдруг он что-то подозревает? – Я думал, что вы достаточно серьезны, чтобы не использовать свое положение в личных целях. Свидания во время обходов? Хорошо придумано, нечего сказать.
– Да мы... – разом выйдя из себя, начал Рон, но профессор его перебил:
– Я не с вами разговариваю, мистер Уизли. От вас-то как раз можно было ожидать нечто подобное.
Гермиона уже успела прийти в себя и теперь выступила вперед, предостерегающе вытянув руку в сторону друга.
– Сэр, прошу извинить мне мою дерзость, но вы ошиблись, – твердо сказала она, с некоторым злорадством вспоминая слова зельевара о том, что ей никогда в жизни не удастся его в себя влюбить. «Думаете, сэр? Что ж, это мы еще посмотрим...» – Мы с Роном друзья, а в уставе школы, насколько мне известно, не сказано, что дружеские объятия в коридорах запрещены.
Его темные глаза на миг вспыхнули яростным огнем, но тут же погасли. Тряхнув головой, профессор бросил:
– Займитесь своими обязанностями, – и, развернувшись, скрылся за поворотом.
– Займитесь своими обязанностями, – передразнил его Рон и вздохнул. – Неужели ему доставляет удовольствие тот факт, что все вокруг его ненавидят? Ужасный человек...
– И не говори... – согласилась Гермиона, и медленно пошла по коридору. Задумчиво оглянувшись, девушка вздохнула.
«Что же предпринять? У меня ведь совершенно нет опыта в соблазнении... – отчаянно думала гриффиндорка. – Даже не знаю, с чего следует начать. Тупо пойти и в лоб сказать ему о том, что я его люблю? Нет, вряд ли он станет меня слушать. Посмеется и вышвырнет. Нужно действовать тоньше... Но, к сожалению, у меня нет на это времени...»
– Порой кажется, что у него в груди камень, что он ничего не чувствует, – между тем продолжал Рон. – Но с другой стороны, он так быстро выходит из себя...
«Наверное, стоит посоветоваться с кем-то, у кого есть в этих делах опыт, – абсолютно не слушая друга, размышляла Гермиона. – Проще всего было бы, конечно, спросить у самого Снейпа, но вряд ли после того, что я сделала, он вообще будет со мной разговаривать... Впрочем, обойдусь и без его помощи! Вот как влюблю его в себя, потом будет ползать в ногах... – девушка криво усмехнулась. – Поговорю с Лавандой. Уж у этой-то на уме одна любовная чушь...»
– Его же все ненавидят! Даже Филча любят больше, серьезно тебе говорю! – распалялся Уизли все больше и больше.
– И все же не нужно лезть на рожон, – поспешила успокоить его Грейнджер. – Поверь, это того не стоит. Снимет баллы, назначит отработку и...
Девушка остановилась так резко, что идущий следом Уизли врезался в ее спину.
– Эй, ты чего? – удивился он.
«Мерлин, как я сразу не подумала! Отработка! Это как раз то, что мне нужно. Я должна любыми способами заставить его обратить на меня внимание! Он должен, наконец, заметить меня, выделить из толпы студентов!»
Гермиону переполняло столько эмоций, что она чуть не подпрыгнула от радости.
– Нет, нет, все отлично! Рон! Как я рада, что ты у меня есть! – она снова бросилась ему на шею, но быстро отстранилась. – Забудь о Снейпе, – строго приказала девушка и двинулась дальше по коридору.
Уизли оставалось только пожать плечами и пойти следом.


***


Прежде чем идти искать Лаванду, Гермионе пришлось закончить обход. Поэтому когда они с Роном, уставшие, но довольные тем, что помирились, ввалились в гостиную, обнаружили там только Гарри, дремавшего в кресле у камина. Услышав голоса, Поттер вздрогнул и проснулся. Осоловело глянул на друзей и расплылся в улыбке. Гриффиндорка на его вопросительный взгляд смущенно улыбнулась и пожала плечами, мол, все сделала, результаты ты видишь. Уизли с разбегу плюхнулся в кресло, настороженно огляделся по сторонам и с облегчением вздохнул.
– На самом деле, с ней катастрофически сложно! – доверительно прошептал он. – Постоянно лезет целоваться! У меня уже губы распухли, смотри! – и парень наклонился к Гарри, выпячивая губы.
– Тьфу ты, Рон! Отвали! – с отвращением отмахнулся Поттер.
Гермиона звонко рассмеялась, глядя на друзей. Ей вдруг стало так грустно, что захотелось плакать. Как же ей хотелось вернуться в прошлое и остаться там навсегда! В мире, который еще не разрушен, который еще не покрылся пеплом после войны, в котором у нее все еще есть друзья... Девушка поджала губы и отвернулась, стараясь скрыть выступившие на глазах слезы. Ей безумно не хотелось обратно в настоящее. Пусть ей придется пережить все еще раз, но теперь она подготовлена! Она все знает о крестражах, знает, где их искать, знает, как предотвратить сотни смертей. А главное – не придется спасать Снейпа ценой собственной жизни.
– Герми, ты где витаешь? – поинтересовался Гарри, поднимаясь. – Спать уже пора. Завтра тяжелый день. Идем, Рон.
Парни пожелали ей спокойной ночи и удалились. Грейнджер осталась в гостиной одна. Пересев поближе к камину, девушка тяжело вздохнула и, наконец, дала волю слезам.
«Не будь дурой. Никто не разрешит тебе так кардинально менять прошлое. Сама ж знаешь, что может случиться непоправимое... Лучше оставить все как есть, – она глянула на часы и убедилась, что пора возвращаться. – Ладно, теперь я хоть знаю, в какой период времени попала, это поможет точнее настроить частоту... Ну, и план у меня есть какой-никакой...»
Гермиона встала и прошла в свою комнату. Раздевшись и аккуратно сложив вещи, она легла на кровать и, сосредоточившись, шепотом произнесла заклинание.
В этот раз не было никаких неприятных ощущений, все шло правильно. И не мудрено, команда профессионалов – это не Макгонагалл с Помфри, вооруженные одним лишь энтузиазмом. Гриффиндорка почувствовала, как тело ее сжалось, словно при аппарации, на мгновение к горлу подкатила тошнота, а затем – темнота и тишина...



Глава 7.

Судя по всему, сообщать Снейпу о результатах эксперимента никто не собирался. Мисс Грейнджер благополучно вернулась из прошлого, прошла несколько тестов на координацию движений и работоспособность мозга, дала небольшое интервью прессе и уже мирно отдыхала в своей палате, когда в руки к профессору попал экстренный выпуск «Пророка». На всю переднюю полосу пестрел заголовок «Альбус Дамблдор был прав! Любовь спасет мир!», а под ним располагались две фотографии – хмурого зельевара и скромно улыбающейся Гермионы. Северус даже не успел до конца дочитать, как клочья, в которые превратилась газета, полетели на пол.
– Проклятье! – зарычал профессор и в мгновение ока оказался у двери. Распахнув ее, он с ненавистью уставился на двух авроров. – Позовите Грея! Скажите, что у меня начался припадок! – страшным голосом выкрикнул Снейп и захлопнул дверь прямо перед носом амбалов.
Зельевар начал ходить по палате из угла в угол и вполголоса сыпать проклятиями. Он как раз раздумывал, сразу ли убить главного целителя Св. Мунго или подольше помучить перед смертью, когда дверь распахнулась, и в палату влетел обеспокоенный Грей в сопровождении трех коллег. Увидев Снейпа, взбешенного, но несомненно живого-здорового, Улиус замер и пару раз моргнул, осознавая, что происходит. Рык зельевара вывел Грея из прострации.
– Пошли вон! – крикнул профессор, и трое целителей испарились в мгновение ока. Северус, сверкая глазами, начал наступать на доктора. – Может быть, вы объясните мне, уважаемый, какого черта происходит за дверью моей палаты?! Почему я узнаю о вещах, лично меня касающихся, самым последним?!
– Северус... Северус, успокойтесь... – Улиус попятился и вжался спиной в стену. Выставив руки в защитном жесте, он залепетал: – Право слово, не стоит так беспокоиться по этому поводу...
– Издеваетесь, да? – процедил профессор сквозь зубы. Глаза его превратились в узкие щелочки. – Двадцатилетняя девчонка из кожи вон лезет, чтобы женить меня на себе, а вы советуете мне успокоиться?!
– Послушайте, Северус, – с каждым словом зельевара, сила духа покидала целителя. – Поверьте мне, Гермиона хочет за вас замуж не больше, чем вы хотите жениться на ней! Перед ней стоит задача спасти вас любым способом.
– Ну так мне не нравятся ее способы! Грей, я вас предупреждаю в последний раз: кончайте с этим! Или я за себя не отвечаю! – Снейп впечатал кулак в стену возле головы Улиуса с такой силой, что бедный доктор подпрыгнул и зажмурился.
– Я не могу на нее повлиять, – пискнул он. – Она себе на уме, вы же знаете! К тому же, министр магии...
– О, к этому интригану у меня отдельный разговор! – мстительно прошипел Северус и отошел к окну. Поморщившись, он поднял руку и ощупал перевязанную бинтами шею.
– Болит? – слегка дрожащим голосом спросил Грей.
– Болит, – нехотя признался зельевар. На самом деле, он почти не сомкнул глаз этой ночью, мучаясь от раздирающей горло боли. Но рассказывать об этом кому бы то ни было Снейп не собирался.
Долг взял верх над страхом, и доктор, нервным движением поправив халат, подошел к пациенту.
– Ну-ка, повернитесь, – уже ровным голосом сказал Улиус и начал разматывать бинты под недовольным взглядом профессора. Спустя минуту, которая прошла в полной тишине, целитель ойкнул и отшатнулся.
– Что там? – мрачно спросил Снейп, прекрасно зная, что услышит в ответ. Он бросил обеспокоенный взгляд на свое отражение в стекле, но не смог ничего разглядеть.
– Н-нет-нет. П-простите м-меня. Все в порядке, – пробормотал Грей, стараясь не смотреть на зельевара. Он уже ругал себя за неподобающее поведение. – Ложитесь, Северус. Сейчас я принесу свежие бинты.
Он хотел было выйти из палаты, но профессор больно схватил его за локоть и заставил посмотреть себе в глаза.
– Не виляйте, Грей. У меня большой опыт в распознавании лжи. Говорите, – холодно приказал он.
Доктор сглотнул. Не в силах отвести взгляд, он прошептал:
– Раны раскрылись...
Снейп поморщился и резко оттолкнул его от себя. Сложив руки на груди, мужчина отвернулся к окну и задумчиво уставился на тротуар. Он чувствовал, как горит шея, словно в нее вцепились зубами тысячи мелких грызунов. Чувствовал, как по коже медленно стекают густые капли отравленной крови. Профессор закусил губу. Опустив взгляд, он увидел, как упавшая алая капля растекается пятном на рукаве белоснежной больничной рубашки. Северус вдруг понял, что, несмотря на активное сопротивление мисс Грейнджер, несмотря на свои принципы и гордость, где-то в глубине души он хочет, чтобы девчонка довела дело до конца и спасла его. Пусть даже таким способом. Жить неожиданно захотелось больше, чем умирать...
Повернув голову, Снейп увидел, что Грей так и стоит рядом.
– Ну и чего вы медлите? – грубо поинтересовался профессор. – Давайте, исполняйте свой долг.
Целитель, словно очнувшись, быстрым шагом вышел из палаты.


***


– Удивительно, мистер Поттер. Ума вы за лето точно не набрались, однако, по словам профессора Слизнорта, ваши успехи в зельеварении просто феноменальны. Интересно, не правда ли? – сложив руки на груди, холодно поинтересовался Снейп, обращаясь по большому счету к слизеринцам. Те в ответ хором хмыкнули и посмотрели на парня со шрамом на лбу.
– Я так не думаю, – нагло проговорил Поттер, глядя прямо в глаза зельевару.
– Гарри! – отчаянно прошептала Гермиона и пнула друга ногой под партой.
Они сидели на уроке защиты от темных сил, и Мальчик-Который-Выжил в очередной раз не смог сдержаться, чтобы не ответить на комментарий профессора. Рон, насупившись, бросил на гриффиндорку хмурый взгляд, который явно говорил о том, что ей лучше не вмешиваться. Гермиона ответила ему не менее красноречивым взглядом.
– Мисс Грейнджер знает об успехах мистера Поттера больше, чем мы? – насмешливо спросил Снейп и изогнул левую бровь. – Не поделитесь с остальными?
Девушка вспыхнула и опустила голову. Она уже давно привыкла, что на уроках профессор старательно не замечал ее, поэтому прямое обращение было совершенно неожиданным. И как назло, ответить в этот раз было нечего. Не могла же она подставить Гарри и рассказать Снейпу об учебнике Принца-полукровки!
– Ну же, мисс Грейнджер, смелее, – продолжал насмехаться профессор.
Гриффиндорка закусила губу и бросила отчаянный взгляд в сторону друзей. Рон был таким красным, что, казалось, вот-вот взорвется. Гарри же продолжал в упор глядеть на зельевара.
– Посмотрите-ка! Впервые в жизни Гермиона Грейнджер не знает, что сказать. Блаженная тишина! – Северус фыркнул и, эффектно развернувшись, пошел к своему столу.
И девушка не выдержала. Слишком долго она терпела. Слишком зла она была на профессора. Ярость затопила ее, застилая глаза белой пеленой. Вскочив на ноги, гриффиндорка сжала кулаки и зло выкрикнула:
– Нет, сэр, мне есть что сказать! И я, пожалуй, не буду откладывать это на потом!
Смех, поднявшийся на слизеринской половине класса после слов декана, резко оборвался. Студенты смотрели на учителя кто с благоговейным трепетом, кто с интересом, а кто с откровенным ужасом на лицах. В числе последних был Невилл. Он так громко икнул, что половина класса вздрогнула.
Снейп же тем временем медленно обернулся, вперив взгляд прищуренных глаз в лицо дерзкой гриффиндорки. Он уже не веселился. Он был в ярости.
– Прошу прощения, мисс Грейнджер? – опасно тихо проговорил профессор и сделал шаг в сторону девушки. – Что вы сказали?
Гермиона сглотнула. Отступать было поздно. К тому же, это хороший шанс нарваться на отработку. Лишь бы не к Филчу...
– Что слышали, сэээр, – гриффиндорка поморщилась, словно одно это слово вызывало у нее неприятные ассоциации. – Я пять лет пыталась быть лучшей студенткой в школе. Но не для того, чтобы все мной восхищались, не для того, чтобы завидовали моему уму. Я просто хотела знать как можно больше. С каких пор человечество начало презирать тягу к знаниям и предавать гонениям людей, к ним тянущихся? Все учителя поощряли меня, профессор. Все, кроме вас. Скажите, я нанесла вам личное оскорбление? Наступила на больную мозоль? Почему вы все никак не можете успокоиться и перестать втаптывать меня в грязь на каждом занятии? А я уже не та наивная девочка, которая впервые пришла к вам на урок. У меня есть собственное мнение, и я уже достаточно взрослая, чтобы смело его высказать.
Гермиона замолчала и, вскинув подбородок, с вызовом посмотрела на мужчину. Нет, она его вовсе не боялась, даже несмотря на горящие ненавистью глаза и сжатые в тонкую полоску губы. Наверное, она просто не воспринимала эти путешествия в прошлое всерьез. Да, все, что здесь будет сказано и сделано, повлияет на будущее. Но настоящий Снейп – в больнице Св. Мунго мучается от жутких болей (об этом ей рассказал после долгих уговоров доктор Грей), а тот Снейп, что стоит сейчас перед ней, – всего лишь его копия.
– Вы закончили? – на удивление спокойным голосом поинтересовался Северус и кивнул, не услышав возражений. – Отлично. Браво, мисс Грейнджер. У вас прорезался голос. Поздновато, конечно, для семнадцатилетней барышни, но вы – гриффиндорка, так что это простительно.
Слизеринцы дружно прыснули. Будь их воля, они начали бы аплодировать своему декану. Красно-золотая половина опустили головы и старались ничем не привлечь к себе внимание. Только Рон с Гарри яростно сжимали кулаки и готовы были броситься на защиту подруги. На Гермиону же жалко было смотреть. Момент ее триумфа закончился, Снейп снова ступил на проторенную дорожку и с наслаждением поливал ее грязью.
– Поверьте, мисс Грейнджер, молчание красит вас куда больше, чем все полученные знания вместе взятые. Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора и отработка сегодня в семь в моем кабинете. Урок окончен.
Студенты начали подниматься с мест и выходить из аудитории. Гермиона стояла, словно в ступоре, глядя прямо перед собой. Что ж, она весьма успешно нарвалась на первую в своей жизни отработку...
– Ты, конечно, молодец, но какая муха тебя укусила? – пробурчал Гарри и потянул девушку за рукав. – Давай, пошли отсюда. Расскажешь нам все по дороге...

***


Гермиона с удовольствием бы провела весь день в прошлом, готовясь к предстоящей встрече с мастером зелий, однако специалисты, проводившие ритуал, запретили ей задерживаться более чем на четыре часа. Поэтому девушка сразу же после урока по защите от темных сил благополучно скрылась с глаз друзей, придумав правдоподобную отговорку, и вернулась в настоящее. Никому ничего не рассказав, она сразу же приняла восстанавливающее и снотворное зелья и легла отдыхать, предупредив, однако, что сегодня намерена совершить путешествие во времени еще раз. Черные маги и целители Св. Мунго переглянулись, но возражать не стали: организм гриффиндорки отлично справлялся с нагрузкой.
Проснувшись вечером, мисс Грейнджер была готова снова отправиться в прошлое.
– Сколько у меня времени? – деловым тоном поинтересовалась она.
– Если брать во внимание тот факт, что это второе перемещение за день, всего два часа, – ответил ей один из волшебников.
Гермиона кивнула и приняла привычную позу: руки вытянуты вдоль тела, глаза закрыты, мышцы расслаблены... Двух часов ей было вполне достаточно.

***


– Пять минут. Ты идешь? – спросил Гарри и с тревогой глянул на подругу.
– Конечно, – криво усмехнулась гриффиндорка. Всем своим видом она показывала, что ничего не боится, однако в груди ее с каждой минутой все больше разрастался страх.
Она поднялась с кресла. Поттер и Уизли тоже встали.
– Мы пойдем тебя провожать и будем ждать у кабинета, – твердо сказал Рон.
Но Гермиона так на них посмотрела, что оба поняли: ничего подобного, она пойдет одна и не потерпит, чтобы они двое шлялись за ней по пятам.
– Я же не ребенок, мальчики. А Снейп – не чудовище, – закатила девушка глаза.
– Да, но он – Пожиратель смерти. А ты – моя лучшая подруга, – прошептал Гарри.
– Польщена, – тепло улыбнулась гриффиндорка. – Но не думаю, что профессор решит напасть на меня в стенах школы. Он, может быть, и Пожиратель смерти, но точно не дурак.
– Он, может быть, и не решит, – тихо проговорил Поттер. – А вот мы так и не выяснили, кто на тебя напал тогда в библиотеке. Впрочем, я совершенно точно уверен, что это был Малфой...
– Господи, Гарри, только не начинай... – закатила глаза Грейнджер. Но сердце неприятно кольнуло при упоминании о случае в библиотеке. Она-то надеялась, что про это быстро забудут, но Мальчику-Который-Выжил все не давала покоя мысль о том, что Драко – Пожиратель Смерти. Что ж, он был прав, но подыгрывать ему Гермиона не собиралась. Не это ее задача.
Застегнув мантию, девушка твердым шагом вышла из гостиной. Она шла по коридорам уверенно, но сердце готово было выпрыгнуть из груди от ужаса.
«Что я делаю?! Мерлин, плохая была идея! – подумала Гермиона, но тут же себе возразила: – Не говори глупости! Ты на верном пути. Доведешь его до белого каления – и все дела! Будешь ему ночами сниться. Он ничего не сможет поделать. Женится как миленький!»
Девушка криво усмехнулась. Она уже была совсем рядом с кабинетом Снейпа. Шаг, еще один. Вот уже и дверь. Однако возле нее Гермиона не остановилась, а решительно прошла мимо. В глазах ее плясали чертики.
«А что вы на это скажете, профессор, м? – мысленно усмехнулась она. – Не ожидали, верно? Как же прилежная ученица и староста школы может ослушаться вашего приказа и не прийти на отработку?»
Грейнджер и сама не знала, почему так поступила. Она ведь уже настроилась идти на отработку. И даже представляла себе, как все пройдет, мысленно строила диалоги и рассчитывала возможные варианты развития событий. А эта безумная идея – взять и не пойти – появилась совершенно случайно буквально только что.
Настроение отчего-то сразу улучшилось. Девушка даже видела перед глазами, как беснуется профессор. И знала, какой серьезный разговор ее ожидает завтра.
«Что ж, профессор. Вы сами затеяли эту игру. Все еще сомневаетесь во мне, не так ли? Битва характеров? Пусть так. Вы меня плохо знаете...»

***


Снейп проснулся мокрый от пота. Резко сел на кровати и осмотрелся. Глубокая ночь. Он в палате больницы Св. Мунго. Именно там, где уснул. Именно там, где должен был быть. Но что, черт возьми, происходит? Ему уже лет десять не снились сны, а тут вдруг такой реальный!
О нет, это был не просто сон. Кто-то нагло лез к нему в голову и навязывал ненужные, абсолютно чужие воспоминания. Да так умело, что он ничего бы и не заподозрил, если бы не знал, что в скором времени это должно будет случиться.
Что ж, стоит признаться, он недооценил девчонку. С какой легкостью удалось ей то, что не смог за столько лет даже Поттер! Вывела его из себя коротким монологом, нарвалась на отработку и – где это видано – не пришла!
Снейп закрыл глаза и сжал виски пальцами. Он переживал все эмоции заново и так ярко, словно все происходило вчера. Сначала ожидание и предвкушение чего-то несомненно приятного. Затем раздражение, когда в семь вечера мисс Грейнджер не было в его кабинете. И, наконец, ярость, когда он понял, что она не придет. Ему было плевать, случилось ли что-то, что могло заставить гриффиндорку ослушаться его. Он был просто вне себя от злости, что ей удалось так легко заставить его плясать под свою дудку.
Нет, это невыносимо! Они просто не имеют права!
Профессор поднялся с кровати и решительным шагом направился к двери. Открыл ее и выглянул в коридор. Все было тихо. Ночные светильники едва освещали коридор. С поста дежурного раздавался тихий голос радиоведущего. Снейп тихо вышел и, неслышно ступая, пошел по коридору. Он боялся, что дверь будет заперта, но та с легкостью поддалась. Проскользнув в палату, зельевар замер на пороге, прислушиваясь к ровному дыханию Гермионы.
Она спала – в этом не было никаких сомнений. Нос зельевара с легкость уловил сладковатый аромат, и профессор без особого труда узнал зелье сна без сновидений. Он сделал шаг к кровати и остановился в нерешительности. Все-таки это было неправильно – вот так врываться к ней, когда она спит. И это больно било по его самолюбию – все-таки он пришел к ней! Сам пришел!
Снейп разозлился. На нее и, в первую очередь, конечно, на себя. Быстро развернулся, намереваясь покинуть палату, и тут же услышал, как девушка зашевелилась и совсем по-детски что-то пролепетала во сне.
Профессор стоял, боясь даже дышать. Обернуться он тоже боялся: вдруг она проснулась? Тогда посыпятся вопросы, на которые он просто не в состоянии ответить.
«Дьявол, возьми себя в руки! Это всего лишь девчонка!»
Скрипнув зубами, Снейп медленно обернулся и тут же с облегчением вздохнул. Девушка спала, обхватив руками подушку. Одеяло сбилось, взгляд черных глаз невольно скользнул по длинным стройным ногам, и Северус криво усмехнулся. Пусть ей было двадцать лет, но она по-прежнему оставалась для него невыносимой всезнайкой и, что самое важное, ребенком. И он никогда не посмотрит на нее, как на женщину. Она может даже не стараться.
Эта мысль несколько успокоила зельевара. Он еще немного постоял, глядя на спящую гриффиндорку, затем вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и вернулся в свою палату.



Глава 8.

– Рождественский вечер у Слизнорта? – Рон закатил глаза. – И вы идете туда, верно?
– Нам придется, – вздохнув, ответил Гарри, и Гермиона согласна кивнула.
Друзья сидели в Большом зале на завтраке и обсуждали новость, которую знала уже вся школа. Гриффиндорка вяло ковырялась в тарелке, вспоминая, что ей пришлось пережить на этом приеме у Горация, и с отвращением косилась в сторону подмигивающего ей Кормака Маклаггена.
«Мне придется снова пойти с ним, – говорила она себе. – Я не могу поступить иначе. Да и Снейпа заставлю ревновать... Хотя о чем это я? Он на меня даже не посмотрит. Нет, вру, посмотрит. С презрением».
– Ты кого-нибудь уже пригласил? – спросил Уизли у Гарри, и тот в ответ отрицательно покачал головой. – Можешь пригласить меня. Притворимся парочкой голубков. Никто ничего и не заподозрит.
Поттер и Грейнджер дружно фыркнули в свои тарелки. Настроение у девушки сразу поднялось. Но стоило только услышать позади себя ледяной голос, как сердце ушло в пятки.
– Позвольте поинтересоваться, мисс Грейнджер, какая, без сомнения, важная причина позволила вам проигнорировать приказ явиться в семь вечера в мой кабинет на отработку?
Голос Снейпа звучал как всегда тихо. И как всегда его слышали абсолютно все. Завтракающие студенты перестали жевать и навострили уши. Они с интересом поглядывали на пылающую гриффиндорку: мало того, что Гермионе была назначена отработка, что уже само по себе удивительно, так она еще имела наглость ее пропустить!
Девушка как сидела спиной к профессору, так и осталась сидеть. Она не могла пошевелиться, ее словно парализовало. И мысли все из головы вылетели, хотя она перед сном сто раз повторила, что должна будет ответить зельевару.
– Сэр, она... – быстро заговорил Гарри, но Снейп перебил его все тем же спокойным голосом.
– Молчите, мистер Поттер, из вас плохой защитник.
– Но она... – поддержал друга Рон, но тоже был остановлен.
– Из вас тем более, мистер Уизли. Еще слово – и ваш факультет лишится очередного десятка баллов.
Парни насупились. Гермиона, наконец, смогла совладать с собой. Бросив на друзей благодарный взгляд, девушка встала и повернулась лицом к зельевару. Взгляд его она выдержала не без труда.
– Прошу прощения, – сказала она, восхитившись тем, как ровно, несмотря на внутренний трепет, прозвучал собственный голос. – Я забыла.
Такой наглости Снейп явно не ожидал. Глаза его сузились, крылья носа побелели, но мужчина не произнес ни слова. Он явно силился понять, что же происходит с одной из лучших студенток Хогвартса, но не понимал.
– Мисс Грейнджер, вы больны? – наконец, смог произнести он. – Такая чудовищная тупость обычно свойственна только Долгопупсу. Или это заразно?
– Прошу прощения, – снова повторила Гермиона и, подумав, позволила себе улыбнуться.
Снейп прищурился еще больше. Он ожидал, что девчонка обидится на его слова или выйдет из себя, но вот чего он точно не ждал, так это полного равнодушия. Нет, не равнодушия. Кажется... она издевается над ним? Мужчина подался вперед, приближаясь к гриффиндорке и чуть наклоняя голову к ее лицу, и прошипел:
– Вы хотите неприятностей, мисс Грейнджер? Что ж, вы их получите. Два вечера отработки и еще минус двадцать баллов с Гриффиндора. И если вы снова проигнорируете свое заслуженное наказание, я лишу вас допуска к экзаменам.
Развернувшись, зельевар стремительно направился к дверям и скрылся за ними. Гермиона же насмешливо фыркнула.
«Экзамены? О чем вы, сэр? К сожалению, мне итак не суждено закончить школу... Так что вы снова в пролете. И ваши угрозы не помешают мне отравлять вам жизнь дальше...»
Гриффиндорка мечтательно улыбнулась и опустилась на скамейку. Это маленькое столкновение с профессором заставило аппетит разыграться не на шутку, и девушка, схватив вилку, принялась уплетать омлет. Друзьям оставалось только молча переглянуться...

***


– Ты туда не зачастила ли? – нахмурившись, спросил Гарри.
– Вот-вот, у меня такой же вопрос, – Рон вонзил зубы в яблоко и откусил большой кусок. Впрочем, это его нисколько не смутило, и он продолжил, с трудом выговаривая слова: – Шкоа шащем уишь ам ыть!
Поттер приподнял брови и удивленно глянул на друга.
– Чего?
Уизли закатил глаза с таким страдальческим выражением на лице, словно безуспешно пытался втолковать что-то неразумному малышу. Сделав над собой невероятное усилие, парень проглотил яблоко и повторил:
– Скоро, говорю, совсем будешь там жить!
Гермиона фыркнула и сложила руки на груди. Нет, она, конечно же, была рада видеть друзей, но в последнее время они стали больше нудеть, чем поддерживать. Троица сидела в палате Грейнджер совсем как в старые добрые времена. Девушка только что проснулась, отдохнувшая после утреннего перемещения, и сейчас была полна сил и уверенности в своем успехе. А эти двое из кожи вон лезли, чтобы все испортить.
– Хватит уже, а? – несколько раздраженно проговорила она. – У меня план. И я его строго придерживаюсь. У меня от силы три часа при каждом перемещении. За такой короткий срок ничего толком и не сделать!
Ребята помолчали, но, в конце концов, были вынуждены признать правоту гриффиндорки. Все-таки отступать – это не дело, раз взялась, то придется закончить...
– Сегодня вечером опять идешь? – нарушил тишину Рон. В его голосе звенели плохо скрываемые ревнивые нотки. Парень некоторое время смотрел на надкусанное яблоко, затем поморщился и отложил его в сторону. На Гермиону он старался не смотреть. Его воспоминания тоже подверглись корректировке, и он еще слишком хорошо помнил разговор с подругой в коридоре во время обхода.
– Иду, – твердым голосом ответила девушка. – У меня отработка.
– Отработка... – пробурчал рыжий. – У Снейпа. Будете вдвоем в его кабинете? Ты уже успела основательно его разозлить. Не боишься?
– Чего мне бояться? – Грейнджер рассмеялась, а Поттер бросил на нее настороженный взгляд исподлобья и только покачал головой. – Убить – не убьет. Остальное не страшно.
– Не страшно, – недовольно проворчал Рон. – А если он воспользуется ситуацией и...
– И? – дверь вдруг открылась, и на пороге возник хмурый мастер зелий. Он быстро оглядел всех присутствующих и остановил пристальный взгляд на гриффиндорке.
– А... эээ... – красный от стыда Уизли словно и забыл все слова, которые когда-либо знал.
– Безумно познавательно, – язвительно прокомментировал Снейп, продолжая смотреть Гермионе в глаза. Та взгляда упрямо не отводила, и это выводило профессора из себя.
– Подслушиваете? – насмешливо поинтересовалась она.
– Боже упаси, – в тон ей ответил мужчина, затем закрыл дверь и отошел к окну. Сложив на груди руки, он холодно произнес: – Нам нужно поговорить. Наедине.
– Наедине... – еле слышно буркнул Рон, но зельевар его услышал и тотчас же прожег ненавистным взглядом.
– Мистер Уизли, я прекрасно понимаю, какие мысли будоражат сознание неопытных юнцов вроде вас, но можете вы не распространяться об этом хотя бы на людях?
– Сэр, но он всего лишь выразил свое опасение... – встал Гарри на защиту друга, но Снейп его даже не дослушал.
– Мистер Поттер, вам лучше, чем кому бы то ни было, должно быть известно, что в моей скромной компании мисс Грейнджер ничто не угрожает.
И Гермиона, и Рон удивленно уставились на гриффиндорца, и у Гарри запылали уши. Не добавив больше ни слова, он подхватил друга под руку и молча вышел из палаты, оставив Гермиону и профессора наедине.
Как только дверь за ними закрылась, Грейнджер начала нервно разглаживать складки на пододеяльнике и кусать губы. Северус наблюдал за ней с некоторым злорадством.
«Все-таки боишься? – мысленно обращался он к девушке. – И правильно делаешь. Авось начнешь думать, прежде чем совершить очередную глупость».
– Мисс Грейнджер, я требую объяснений, – без лишних вступлений заявил профессор.
Гермиона на мгновение замерла, а затем бросила на бывшего преподавателя вопросительный взгляд.
– Каких, сэр? – робко поинтересовалась она.
– Каких? – Северус издал тихий смешок и, легко оттолкнувшись от подоконника, подошел ближе к кровати, сверху вниз взирая не девушку. – Расскажите мне, уважаемая, какого лешего вы творите? Что это за финты ушами? Вам жить надоело?
Гриффиндорка пару раз моргнула, а затем неуверенно пожала плечами.
– Я не совсем понимаю... – начала она, но Снейп не дал ей договорить. Терпение профессора лопнуло, и он рявкнул так громко, как только позволяло ему разодранное горло:
– Я о ваших выходках с отработкой!
– Ааа... – смущенно протянула девушка и замолчала, с нездоровым интересом разглядывая свои руки.
Она не раз и даже не два мысленно представляла себе разговор с профессором. И в ее представлении все происходило вполне себе достойно, на вопросы она отвечала твердо и убедительно, на провокации не велась, на оскорбления не обижалась, взгляды выдерживала. А в реальности все оказалось куда сложнее. Она не только не могла ответить, но даже унять дрожь в голосе и заставить себя поднять голову и посмотреть на зельевара. А ведь он – взрослый мужчина, способный совершенно спокойно разговаривать с наглыми девчонками вроде нее, ставить их на место без всяких усилий, а также говорить на щепетильные темы... вроде соблазнения профессора студенткой и последующей их свадьбы...
Гермиона шумно сглотнула и еще сильнее прикусила губу.
– Что же вы молчите, мисс Грейнджер? – насмешливо спросил Снейп. – Вот в прошлом вы заметно осмелели. Я бы даже сказал: совсем зарвались. Нарываетесь на отработку, хамите, грубите, выводите меня из себя. Где это видано? И, вероятно, снова намерены не прийти?
– Нет, приду, – тихо ответила девушка, хотя полчаса назад была абсолютно убеждена, что потравит профессора еще немного и не придет на отработку.
– Ну-ну, – хмыкнул зельевар и снова отошел к окну. Стоя к гриффиндорке спиной, он некоторое время молчал, а затем тихо спросил: – Может быть, откажетесь от своей затеи? Видите же, что ничего хорошего она не приносит.
– И ничего плохого пока тоже, – упрямо ответила Гермиона, сверля его спину взглядом.
– Пока... – устало повторил Снейп. – Мало вы унизили меня? Полмира ждет не дождется, когда вы затащите меня в постель.
Грейнджер вспыхнула от негодования и стыда и воскликнула:
Я затащу вас в постель?! Разве это не вы должны... – и тут же замолчала, отчаянно желая провалиться сквозь землю.
Зельевар обернулся. На губах его заиграла усмешка.
– Любопытно, – протянул он. – Продолжайте, мисс Грейнджер. Мне безумно интересны ваши планы. И что же, по-вашему, я должен?
– Ничего, – пробурчала девушка, вставая с кровати и нервным движением одергивая ночную сорочку. Накинув халат и потуже завязав пояс, она направилась к двери. Взявшись за ручку, Гермиона обернулась. – Узнаете, когда время придет, – и, не удержавшись, подмигнула зельевару. Не дожидаясь его реакции, она быстро выскочила в коридор.


***


– Гермиона, я тебя не узнаю, – Гарри привычным движением потер шрам ладонью и вздохнул. Обернувшись, он озадаченно глянул через плечо на Рона, объясняющегося с Лавандой, затем снова посмотрел на подругу. – С тобой что-то происходит. Не знаю, что именно, но мне отчего-то не по себе.
– Да что опять? – огрызнулась девушка и захлопнула книгу, поморщившись от громкого звука.
Частые перемещения во времени, кажется, начинали давать о себе знать. С того момента, как Гермиона открыла глаза и обнаружила, что находится в гостиной Гриффиндора, голова просто раскалывалась на части. А ведь впереди как минимум два часа в обществе профессора Снейпа.
– Считаешь, что все нормально, да? Я знаю тебя уже шесть лет! И еще ни разу ты не позволила себе нахамить преподавателю, еще ни разу с тебя не сняли и десятка баллов, еще ни разу не назначили отработку! Что с тобой происходит? Ты ведь намеренно пропускаешь отработки у Снейпа, да? Зачем? – парень подался вперед и прищурился, вглядываясь в лицо гриффиндорки.
Гермиона вздохнула. Порой Гарри был жуткой занудой.
– Ты ошибаешься, мы вместе отрабатывали на первом курсе с Хагридом, – устало произнесла она, поднимаясь. – В любом случае, мне пора. Я передумала доводить Снейпа до белого каления.
– Пойти с тобой? – поднялся следом Поттер.
– Конечно, – съязвила Гермиона. – Я буду твоей Уитни Хьюстон, а ты моим Кевином Костнером.
Не дожидаясь ответа озадаченного друга, гриффиндорка махнула ему рукой, быстро выскользнула из гостиной и направилась к кабинету преподавателя защиты от темных сил. Сегодня она была решительно настроена на встречу со Снейпом. Ей даже удалось перекинуться парой слов с Лавандой. И когда та узнала, что Гермиона Грейнджер собирается соблазнить кого-то, сразу же бросилась рассказывать о маленьких «женских хитростях», как она их называла.
Первым пунктом в списке мисс Браун значилось... нижнее белье. Оно, вопреки всем представлениям Гермионы, должно было быть вовсе не простым и удобным, а обязательно дорогим, красивым и эротическим. Зачем ей черный комплект с красными кружевами на отработке у Снейпа, гриффиндорка не понимала, но благоразумно об этом умалчивала. Лаванда тем временем во всех подробностях описывала, какой конфуз может случиться, если парень решит «заняться этим», а на девушке будут обычные хлопковые трусы с растянутой резинкой. Что ж, мисс Грейнджер, конечно, не надеялась, что зельевар накинется на нее на первом же «свидании», однако нижнее белье трансфигурировала. И для пущего эффекта – цветов Слизерина.
«Вот он удивится!» – усмехнулась про себя гриффиндорка и поморщилась. Ходить в стрингах было... непривычно.
Второе правило, как уверяла Гермиону однокурсница, заключалось в том, чтобы изображать из себя невинную дурнушку. Услышав это, Грейнджер искренне возмутилась, но была тут же остановлена тяжелым взглядом Лаванды.
– Я же не прошу тебя тупеть, – закатила она тогда глаза. – Просто притворись. Парням не нравится, когда девчонки умнее их. Они должны чувствовать твою слабость перед ними и свою власть над тобой.
– Угу, у меня странное ощущение, что я прохожу курс начинающей проститутки, а не хочу завоевать чье-то сердце, – пробурчала в ответ гриффиндорка.
Однако сейчас, приближаясь к кабинету Снейпа, она мысленно признала правоту однокурсницы. Да, если профессор будет чувствовать беззащитность своей студентки, то вполне может покуситься на ее честь. А дальше дело за малым…
Третье правило, которому научила Гермиону Браун, – всеми силами пытаться добиться его внимания. Неважно какими способами. Главное, чтобы они были действенными.
– Как бы невзначай показывай ему оголенные участки своего тела, – инструктировала Лаванда. – Например, чуть спусти ворот блузки, поправляя лямку бюстгалтера. Или, словно задумавшись, почеши коленку, чуть приподняв край юбки. Чувственно облизывай губы, откидывай волосы за спину, строй ему время от времени глазки... Да что угодно делай! Только постепенно. Не стоит прыгать на него и вопить, как сильно ты его хочешь.
«А я и не хочу», – подумала про себя Гермиона, но озвучивать свои мысли не стала.
Последний пункт был, по словам Лаванды, напрямую связан с третьим. Оказывается, добиться внимания кавалера и заставить его захотеть тебя – не самое главное. Куда важнее было заставить его думать о тебе.
– Да, он заметит твое внимание. Добьется тебя. И забудет, – беспечно вещала Браун, наматывая локон на палец и то и дело косясь на Рона. – Ни в коем случае не допускай этого. Заставь думать о тебе. Грезить тобой. Желать тебя. Он должен с ума сойти.
– Зачем мне псих? – проворчала Гермиона и снова наткнулась на тяжелый взгляд подруги. – Ладно-ладно. И как мне этого добиться?
– Да очень просто. Сегодня ты строишь ему глазки и всем своим видом показываешь, как мечтаешь оказаться с ним наедине. А завтра ты не обращаешь на него ни малейшего внимания и флиртуешь со всеми подряд. Пусть побеспокоится.
– А если он... слишком умен, чтобы повестись на это? – нахмурилась Грейнджер. – Или решит, что я обычная кокетка? Пустышка?
– Ну а мозги-то тебе на что? – беззаботно поинтересовалась девушка и поднялась, возвещая тем самым, что консультация окончена. Оправив юбку, Лаванда направилась в сторону своего рыжего кавалера, не забыв на прощание последний совет: – В общем, просто будь собой.
Вспомнив этот странный во всех отношениях разговор, Гермиона нервно хихикнула и вдруг услышала справа какой-то шорох. Резко остановившись, она замерла, стараясь уловить какой-нибудь звук, но вокруг все было тихо.
– Эй, кто здесь? Я староста! – дрожащим голосом сказала гриффиндорка.
– Поздравляю, – рассмеялись в ответ, и из темноты высунулась мускулистая рука, схватила девушку за запястье и дернула на себя.
– Ай! – только и успела воскликнуть Гермиона, врезаясь в могучую грудь. Подняв глаза на нахала, она задохнулась от возмущения: – Маклагген?! Какого...
– Тише, тише, – зашептал парень и снова рассмеялся. – Ты чего тут ходишь? И одна...
– Я на отработку. К Снейпу, – буркнула девушка, пытаясь выбраться из его объятий.
Но Кормак словно и не замечал ее попыток. Продолжая прижимать Гермиону к себе, он уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул.
– Ты здорово пахнешь, – шепнул он.
Не веря своим ушам, гриффиндорка замерла на месте. Затем медленно подняла голову и прищурилась, вглядываясь в лицо Кормака. Тот улыбнулся и наклонился к ее лицу, очевидно пытаясь поцеловать.
– Твою мать, Маклагген! – воскликнула Грейнджер и со всей силы рванула назад.
Гриффиндорец, видимо, не ожидал, что в таком хрупком теле может быть столько силы, поэтому разжал пальцы, и Гермиона отлетела к противоположной стене.
– А я хотел спросить, не пойдешь ли ты со мной на вечер к Слизнорту? – невозмутимо проговорил Кормак, подходя ближе.
– Вообще-то... я еще не знаю, смогу ли пойти... – нервничая все больше и больше, пробормотала девушка.
Она попыталась сделать шаг в сторону и выйти из ниши в коридор, но Маклагген был уже тут как тут: уперев руку в стену, он преградил Грейнджер путь к отступлению.
– Да брось, будет весело. Обещаю, – расплылся парень в улыбке и вновь, словно невзначай, наклонился к лицу Гермионы.
– Эй-эй! – протестующе выкрикнула гриффиндорка и уперлась руками Кормаку в грудь. – Поверь, дорогой, такими способами ты меня точно не добьешься!
Где-то далеко часы начали отбивать семь часов вечера. Она опаздывала на отработку.
«Вот просто зашибись! Только этого-то мне и не хватало!» – мысленно злилась девушка.
– Думаешь, не добьюсь? – мурлыкнул Маклагген, второй рукой обнимая Грейджер за талию и притягивая к себе. – У меня большой опыт в покорении невинных сердец...
– Не сомневаюсь, – пыхтела Гермиона, пытаясь оттолкнуть от себя назойливого кавалера. – Слушай, давай потом поговорим, а? Профессор Снейп разозлится, если я снова не приду.
– Да кому он нужен, этот Снейп? Старая летучая мышь... – усмехнулся Кормак. – Детка, соглашайся, мы неплохо проведем время!
– Проведете, будьте уверены, – раздался вдруг опасно тихий голос, и из темноты выступил сам профессор. Его глаза злобно сверкнули. – Два вечера отработок у Филча, мистер Маклагген, и двадцать баллов с Гриффиндора за явное неуважение к преподавателю, – его взгляд остановился на все еще прижатой к стене Гермионе. – Мисс Грейнджер, позвольте спросить, вы всерьез считаете, что мне больше нечем заняться, как бегать по школе и искать вас, чтобы привести на отработку?
– Нет, сэр, – пискнула девушка и, наконец, отодвинув от себя парня, выбралась из ниши. Не смея взглянуть на преподавателя, она устремила взгляд в пол. – Простите, сэр. Я как раз шла к вам.
«Свезло так свезло! – зло думала Грейнджер, чувствуя, как щеки пылают от стыда. – Чертов Маклагген. Приспичило же именно сегодня со мной разговаривать! Снейп ни за что не поверит, что я все это затеяла не намеренно».
– О, ну конечно, – насмешливо протянул профессор словно в подтверждение мыслей гриффиндорки. – Бежали и спотыкались. Я ведь вас предупреждал, мисс Грейнджер, не так ли? Это слышала вся школа.
– Но сэр! – Гермиона подняла на зельевара глаза. – Часы только-только пробили! Я клянусь вам, что шла на отработку!
– А выглядите вы так, словно собирались на свидание, – губы Северуса презрительно скривились, а проницательный взгляд скользнул по футболке с короткими рукавами и глубоким вырезом и коротенькой юбочке.
Гриффиндорка вспыхнула и, встретившись взглядом с учителем, отвела глаза. Профессор же получал явное удовольствие от всей этой ситуации.
«Убью Лаванду, – пообещала себе Гермиона. – Оголенные участки тела? Ну теперь-то я точно закреплю за собой звание проститутки!»
– Магический мир ожидает сенсация. Лучшая ученица школы чародейства и волшебства Хогвартс лишена доступа к экзаменам, – продолжал измываться Снейп. – Забавно, не правда ли? Я как раз направляюсь к директору.
Чаша терпения Грейнджер переполнилась. Наверное, раньше она сцепила бы зубы и промолчала. Но в последнее время профессор начал так сильно раздражать ее, что девушка не вытерпела. Вскинув подбородок, она зло сверкнула глазами и заговорила. Голос ее звучал холодно, но сквозь лед пробивались нотки негодования и злости.
– Что ж, профессор, я надеюсь, что вы закончите бросать слова на ветер и сделаете, наконец, то, о чем с таким удовольствием говорите. А мне надоело. Всего хорошего, – схватив за руку остолбеневшего Маклаггена, Гермиона потащила его прочь от профессора.
«Какого черта? – спрашивала она сама себя, несясь по коридору и совершенно не разбирая дороги. – И еще сегодня утром я хотела спасти его? Еще сегодня утром я готова была стать его женой? Вот уж дудки! Вернусь в настоящее, соберу вещи и свалю из больницы. Да хоть к черту на кулички, лишь бы подальше от него!»
Гриффиндорцы завернули за угол и оба резко затормозили. Перед ними возвышалась фигура мастера зелий. Тот же самый коридор, та же самая ниша в стене. Оказывается, они сделали круг и вернулись туда, откуда начали... Гермиона сглотнула и, насупившись, глянула исподлобья на профессора. Снейп был бледен, но внешне вполне спокоен.
– Проветрились, мисс Грейнджер? – сквозь зубы процедил он. – А теперь попрощайтесь со своим ухажером и будьте так любезны проследовать за мной.
Не добавив более ни слова, мужчина развернулся, взмахнув мантией, и пошел прочь, абсолютно уверенный в том, что наглая девчонка пойдет за ним.
– Дьявол... – вполголоса выругалась девушка и вздохнула. Затем глянула на озадаченного Кормака. – Знаешь, пожалуй, я соглашусь пойти с тобой на вечер к Слизнорту. Только чур руки не распускать, а то заколдую.
Маклагген сглотнул и кивнул с самым серьезным видом. Кажется, он и не думал сомневаться в искренности слов Гермионы.
– Ну, я пошла. Не вернусь – считайте погибшей за правое дело, – и криво усмехнувшись, девушка решительным шагом направилась следом за преподавателем.

***


– Долго, – прокомментировал появление гриффиндорки сидящий за рабочим столом Снейп.
– В самый раз, – нагло ответила Гермиона и закрыла за собой дверь.
В новом кабинете мастера зелий девушка была впервые. Сделав пару шагов к столу профессора, она остановилась и начала осматриваться одновременно с интересом и некоторой опаской. Книги, книги, книги... Они заполняли собой все пространство. В центре комнаты находился массивный рабочий стол и пара кресел.
– Ну, и что мне делать? Полы помыть? – грубо поинтересовалась гриффиндорка.
Настроение было ни к черту. Да еще эта тупая боль в затылке... Не дождавшись ответа, Гермиона посмотрела в сторону мужчины и тут же встретилась с ним глазами. Снейп открыто изучал ее, медленно водя указательным пальцем по тонким губам. Наконец, он нарушил молчание.
– Общение с Поттером и Уизли плохо на вас влияет, мисс Грейнджер. С каких это пор вы мне дерзите?
– С тех самых, – буркнула гриффиндорка. Она вовсе не была настроена на разговор по душам. К тому же, она все еще злилась на профессора.
– Минус пять баллов с Гриффидора, – спокойно парировал Снейп, испытующе вглядываясь в лицо студентки.
Гермиона равнодушно пожала плечами. Какая разница сколько баллов он с нее снимет? Всего-то через год от Хогвартса останется горстка пепла, и всем будет плевать на количество Кубков школы у факультетов.
Профессор казался озадаченным. Легко поднявшись из-за стола, он бесшумно скользнул к девушке и остановился в паре метров. Ему определенно не нравилось, что она его нисколько не боится. Ему не нравилась ее дерзость, не нравился вызов в ее карих глазах, не нравилось безразличие, сквозящее в голосе. Она напоминала ему Лили. И это ему тоже не нравилось.
– Давайте поскорей с этим закончим. Я хочу вернуться в гостиную и заняться уроками, – проговорила Гермиона, с нездоровым интересом разглядывая пуговицу на сюртуке мужчины. Ей было неловко стоять всего в паре метров от Снейпа, когда рядом никого не было. Тишина давила на уши. Дрожь время от времени охватывала гриффиндорку, но она как могла старалась ее подавить.
«Ну так что же ты? Струсила, да? Ведь это то, чего ты добивалась, – вывести его из себя, нарваться на отработку и остаться наедине. Вперед! Действуй!» – вовсю веселился внутренний голос.
«И буду!» – огрызнулась уязвленная Гермиона, совершенно позабыв, что минуту назад больше всего на свете желала оказаться отсюда как можно дальше.
Не поднимая глаз на профессора, девушка словно невзначай повела плечом, и футболка плавно соскользнула с худенького плечика, открывая взору зельевара зелено-серебряную лямку бюстгалтера. Снейп, внимательно следивший за каждым движением гриффиндорки, прищурился. Зеленый цвет на бледной коже девушки смотрелся удивительно органично. Но не успел мужчина об этом подумать, как Грейнджер тихо ойкнула и быстрым движением вернула футболку на место. Снова переведя взгляд на лицо Гермионы, Северус наткнулся на ее насмешливую ухмылку. Разозлившись на себя за секундную слабость, профессор быстро вернулся к своему столу. Достав пачку листов, он со стуком опустил ее на деревянную поверхность.
– Вот, мисс Грейнджер, эссе первокурсников. Вы сможете вернуться в гостиную, когда проверите их.
– Но сэр! – с отчаянием воскликнула гриффиндорка. Триумф испарился, словно его и не было. Работы было часа на три – не меньше, а ей нельзя столько времени оставаться в прошлом. – Это... это жестоко!
– Вы так думаете? – совершенно спокойно ответил профессор, трансфигурируя из одного кресла стол, а из другого стул. – А ваши выходки не жестоки? Кстати, советую обратиться в больничное крыло. Вы явно не совсем здоровы. Что не день – то припадок.
Гермиона скрипнула зубами.
– Я действительно не очень хорошо себя чувствую. Так что, если я упаду в обморок, виноваты в этом будете вы, – мстительно сказала она, забирая со стола преподавателя работы студентов и усаживаясь на свое импровизированное рабочее место. Покосившись на зельевара, девушка увидела, что он на нее смотрит. – Что еще? – огрызнулась гриффиндорка.
– Да вот думаю, когда же вы, наконец, закончите болтать и приметесь за дело, – спокойно ответил Снейп.
Поморщившись, Гермиона взяла первое эссе и принялась читать. Впрочем, нет, она лишь делала вид, что погружена в работу. На самом же деле все мысли мисс Грейнджер были заняты тем, что теперь делать. Профессор явно не собирается отступать от своих принципов. А ей ну никак нельзя задерживаться здесь. Если она переместится обратно, находясь в кабинете Снейпа, то та, вторая Гермиона, вполне может что-нибудь испортить.
Девушка снова покосилась на мужчину. Зельевар, хмурясь, что-то читал. Гриффиндорка закусила губу.
«Вот интересно, что он почувствовал, увидев часть моего нижнего белья? – думала Гермиона, разглядывая профиль своего учителя. – Зуб даю, что он заметил. Не мог не заметить. А что подумал? Догадался, что я специально, или нет?»
– Мисс Грейнджер, хотите просидеть тут всю ночь? – спросил мастер зелий, не поднимая глаз. – Прекратите меня разглядывать. Я вам не музейный экспонат.
– Даже и не думала, – вспыхнув, быстро ответила девушка и уткнулась в лист бумаги, стараясь вникнуть в корявые строчки.
Привычка быстро сосредотачиваться скоро взяла верх, и гриффиндорка полностью погрузилась в работу. Часы на столе Снейпа размеренно тикали, отсчитывая минуты. Шуршали страницы, скрипело перо. Света в кабинете профессора было крайне мало, и уже через полчаса Гермиона почувствовала боль в глазах. Еще через двадцать минут она зевнула и, откинувшись на спинку стула, с удовольствием потянулась. Край футболки скользнул вверх, открывая плоский живот. Но когда гриффиндорка открыла глаза и посмотрела на Снейпа, стон разочарования едва не сорвался с ее губ – профессор был настолько поглощен чтением, что не обращал на нее никакого внимания. Расстроившись, девушка поправила футболку и тяжело вздохнула. Она проверила только половину работ, а силы были уже на исходе.
Снова глянув на зельевара, она тихонько позвала его:
– Профессор?
– Да, мисс Грейнджер? – нехотя отозвался он.
– Разрешите, я закончу завтра? Мне действительно не очень хорошо.
– Если бы вы пришли на отработку вчера, то сегодня спокойно сидели бы в своей гостиной, – ответил он, не поднимая головы. – Кроме себя вам некого винить.
– Я знаю, – вздохнула девушка. – Но можно я хотя бы схожу к мадам Помфри за лекарством от головной боли?
Снейп, наконец, обратил на нее свое внимание. Оценивающе оглядел с ног до головы, словно раздумывая, можно ли ей доверять, а затем кивнул.
– Десять минут, мисс Грейнджер. Не советую играть со мной.
– Спасибо, сэр, – радостно улыбнулась гриффиндорка.
Поднявшись из-за стола, она пошла к выходу. До двери оставалась всего пара метров, когда на Гермиону вдруг накатила слабость. Голова закружилась, ноги подкосились, и девушка, вскрикнув, упала на пол.



Глава 9.

– Спасибо, сэр, – Гермиона улыбнулась так радостно, словно он не просто разрешил ей сходить в больничное крыло, а как минимум поставил «Превосходно» за экзамен.
Мужчина пристально наблюдал за тем, как гриффиндорка поднялась со своего места и подошла к двери. Он не думал о том, какая у мисс Грейнджер стройная фигура, не думал о том, почему на ней белье цветов Слизерина, не думал о том, какие цели преследует девушка, демонстрируя ему свою сексуальность. Отношение Снейпа к этому вопросу было принципиальным: он наотрез отказывался видеть в своей студентке женщину, ибо она была всего лишь обычной шестнадцатилетней девчонкой. Может быть, чуть умнее своих сверстниц, но в остальном совершенно такой же, как все. Мысли профессора были заняты куда более важными вопросами: а стоило ли отпускать гриффиндорку к мадам Помфри и не обманула ли она его? Что уж тут говорить, в последнее время мисс Грейнджер была сама не своя, и ждать от нее можно было чего угодно…
Он так и не успел решить, как же лучше поступить, как Гермиона вдруг остановилась, пошатнулась и с глухим стуком упала. Зельевар удивленно вскинул брови и тут же нахмурился.
– Мисс Грейнджер, думаете, это смешно? – раздраженно вопросил профессор, но голос его прозвучал одиноко и тоскливо, словно он находился в комнате один и разговаривал сам с собой. – Мисс Грейнджер? Проклятье!
Резко отодвинув стул, зельевар быстрым шагом приблизился к девушке и присел возле нее. Перевернув Гермиону на спину, мужчина увидел, как сильно побледнело ее лицо. Протянув руку, он надавил двумя пальцами на сонную артерию и с облегчением вздохнул, убедившись, что сердце гриффиндорки работает в обычном режиме.
– Ну и что теперь? – тихо проворчал он, вставая и доставая волшебную палочку.
Он вдруг вспомнил слова Грейнджер. «Если я упаду в обморок, виноваты в этом будете вы», – сказала она, и зельевар почувствовал, как по спине пробежал холодок. Действительно, виноват в какой-то степени он сам. Ведь она говорила, что нехорошо себя чувствует…
Снейп привык быть готовым ко всему и гордился своим умением оставаться невозмутимым в любой ситуации и способностью быстро думать и действовать. Однако сейчас он растерялся. Все-таки не каждый день студентки падают в обморок в его кабинете.
«Чертовы гриффиндорцы, вечно от них одни проблемы, – мысленно проворчал профессор и направил на Гермиону палочку, намереваясь левитировать ее в больничное крыло. Однако, так и не произнеся заклинание, Северус остановился. – Отлично, и как это будет выглядеть? Еще слишком рано, и в коридорах полно любопытных студентов… О боги, дайте мне сил!»
Мужчина быстрым движением трансфигурировал стол, за которым работала Грейнджер, в софу. Затем снова посмотрел на лежащую без чувств девушку. Скрипнув зубами, он спрятал палочку в потайной карман мантии и нагнулся, поднимая Гермиону на руки.
– Учтите, мисс Грейнджер, это в первый и последний раз, – тихо проговорил он.
Гриффиндорка оказалась легкой, и Снейп с тоской подумал, что никогда еще не носил на руках ни одну женщину. Поджав тонкие губы, зельевар аккуратно уложил Гермиону на софу, затем отошел к своему столу и налил в стакан воды. Вернувшись к студентке, он присел рядом с ней и принялся ждать, когда та очнется. Все, что происходило, было странно и неправильно. И профессора пугало чувство умиротворенности в собственной душе.

***


Гермиона кружилась в вихре разноцветных пятен. Откуда-то издалека доносились тихие мелодичные звуки. Было тепло и удивительно спокойно. Гриффиндорка улыбнулась. Ей определенно нравилось происходящее. Что-то легко скользнуло по щеке, и девушка инстинктивно ухватилась за чьи-то теплые пальцы.
– Мисс Грейнджер? – сквозь шум в ушах послышался чей-то голос.
Гермиона улыбнулась еще раз. Ей нравился этот голос. Он успокаивал. Она сжала чью-то руку сильнее.
Вокруг все моментально стихло. Абсолютно никаких звуков. И полнейшая темнота. Гриффиндорка нахмурилась и открыла глаза. Чтобы тут же наткнуться на холодный взгляд.
– Профессор?.. – удивленно начала девушка и замолчала, в шоке глядя на то, как ее собственная рука сжимает сильные пальцы зельевара. – Ой!
Гермиона быстро выпустила руку Снейпа и в ужасе уставилась на профессора, чувствуя, как по лицу растекается румянец. Мужчина казался невозмутимым. Совершенно спокойно он протянул ей стакан с водой и ровным голосом поинтересовался:
– Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер?
– Н-н-нормально, – сильно заикаясь, ответила девушка, дрожащей рукой принимая сосуд с жидкостью и на всякий случай отодвигаясь подальше от профессора.
Ее вдруг охватил панический ужас. В кабинете стоял полумрак, а зельевар сидел слишком близко и смотрел слишком пристально. Щеки горели, а гриффиндорка, как ни старалась, не могла отвести взгляда от лица Снейпа. Молчание затягивалось, а воздух вокруг словно сгущался. И когда мужчина пошевелился, Гермиона буквально вскочила, выпуская стакан из одеревеневших пальцев. Профессора окатило водой, и он, выругавшись, резко поднялся на ноги.
– П-простите, сэр, – не своим голосом пробормотала Грейнджер и, не дожидаясь, пока зельевар придет в себя и снимет с нее полсотни баллов, со всех ног рванула к двери.
– Грейнджер! А ну вернитесь, я вас никуда не отпускал! – рыкнул Снейп вслед гриффиндорке, но той уже и след простыл. – Сумасшедшая!
Мозг профессора затуманила ярость, однако он успел подумать, прежде чем броситься за студенткой: «Какого дьявола с ней происходит?!»
Гермиона же в это время неслась по темным коридорам Хогвартса. Перед глазами все расплывалось, сердце стучало где-то в висках, а ноги совершенно не желали слушаться. На повороте девушку занесло, и она схватилась за стену, словно за спасительную соломинку. Силы покидали ее. Застонав, гриффиндорка медленно сползла на пол и обхватила голову руками. Чувствуя, что ее насильно вырывают из этой реальности, Гермиона старалась подавить подступившую к горлу тошноту и сосредоточиться на обратном перемещении. Издалека донесся искаженный крик профессора.
– Грейнджер! Черт возьми, или вы вернетесь и объяснитесь, или будете ходить на отработки до конца года!
Глубокий вдох – и тьма окутала девушку.

***


С криком Гермиона открыла глаза и увидела склонившегося над собой доктора Грея. За его спиной толпилось еще несколько человек, но их лица и фигуры расплывались.
– Мерлин, как же вы нас напугали, – с облегчением вздохнул Улиус и натянуто улыбнулся.
– Что… что случилось? – одними губами спросил девушка.
Воздуха катастрофически не хватало, поэтому голос доктора то появлялся, то исчезал, сменяясь шумом в ушах.
– Мы ждали вашего возвращения. Но время истекло, а вы по-прежнему оставались в прошлом, – он повернул голову и тихо сказал кому-то: – Дайте мне зелье и приведите доктора Клауса.
Гермиона закрыла глаза, стараясь восстановить дыхание. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, а голова просто раскалывалась на части.
– Все хорошо? – с трудом выговаривая слова, спросила она.
– Да-да, не беспокойтесь. Мы вовремя вмешались, так что теперь вы в безопасности. Нам нужно сделать небольшой перерыв. Вы слишком истощены. Вот, выпейте.
Грейнджер открыла глаза. Стакан с зельем в руке доктора двоился. Сразу же вспомнился кабинет Снейпа. Она упала в обморок. При нем. Нужно немедленно рассказать об этом и вернуться назад в прошлое. Нельзя, чтобы сейчас профессор наткнулся на ничего непонимающую гриффиндорку и начал ее допрашивать. Этот-то точно докопается до истины. Тогда все старания полетят коту под хвост!
Гермиона застонала и, приподнявшись на локте, осушила стакан. Зелье было горьким, пахло полынью и с трудом продвигалось по пищеводу, норовя в любой момент выскользнуть обратно.
– Что это? – гриффиндорка сделала над собой невероятное усилие и проглотила отвратительное пойло.
– Вам не о чем беспокоиться, мисс Грейнджер. Сейчас вы уснете, а когда проснетесь, будете совершенно здоровы.
Несмотря на свою молодость, Улиус Грей был отличным доктором и очень умело общался с пациентами. Он смотрел на девушку прямо, и искренность во взгляде серых глаз внушала доверие. Вот только врать он не умел. Совершенно. А ложь так и сквозила в его голосе.
«Раз так, то ничего я вам не расскажу, – зло подумала Гермиона. – Как же легко всех вас напугать…»
– Хорошо, только можно мне забежать в туалет на две минуты? – смиренно попросила гриффиндорка.
– Конечно, никаких проблем.
Грей помог ей встать и дойти до уборной. Улыбнувшись мужчине, Гермиона закрыла дверь и, прижавшись к ней спиной, глубоко вздохнула. Отлично. Если сейчас они узнают, что она потеряла сознание, находясь в прошлом, они добьются, чтобы министр магии запретил проект. А этого ну никак допустить нельзя.
Голова перестала кружиться, но теперь гриффиндорку одолевала сонливость. Тряхнув головой, дабы прийти в себя, девушка нетвердой походкой приблизилась к раковине, взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Бледная, как сама Смерть. А глаза красные, словно у алкоголика с внушительным стажем.
«Чертов Снейп… Посмотри, на какие жертвы я иду ради того, чтобы всю жизнь ходить оплеванной тобой…» – зло подумала Грейнджер и уже было собиралась отвести взгляд от своего отражения, включить воду и умыться, но тут же остановилась, заметив в зеркале кое-что еще.
Трясущимися руками, она с трудом расстегнула пуговицы на больничной рубашке. На ее теле красовался зеленый бюстгалтер с серебряными кружевами…

***


Снейп со всей скорости завернул за угол и, споткнувшись обо что-то, чуть не полетел на пол.
– Люмос! – прорычал он, освещая палочкой коридор.
Прижавшись спиной к стене и вытянув ноги, на полу сидела гриффиндорка. Судя по всему, она была без сознания.
– Два обморока за полчаса много даже для вас, Грейнджер! – зло процедил профессор, подходя ближе. Присев рядом с девушкой, он довольно грубо тряхнул ее за плечо. Больше он церемониться с ней не собирался. За последние дни она успела вывести его из себя. А это дорогого стоит. – Грейнджер! – гаркнул Снейп.
Гермиона зашевелилась. Тихо застонав, она мотнула головой и открыла глаза. В ярком свете волшебном палочки зельевар видел ее расширенные зрачки и совершенно отсутствующий взгляд.
– Сэр? – с трудом произнесла она, набрала в грудь побольше воздуха и тут же беспомощно закашлялась.
Снейп болезненно поморщился.
– Вставайте, Грейнджер, – приказал он, выпрямляясь и поднимая студентку на ноги. – С меня хватит ваших спектаклей.
Он хотел добавить, что немедленно отведет ее к директору, но вовремя вспомнил, что сейчас Дамблдору уж точно не до подростковых проблем своих учеников. Поджав губы, Северус быстро пошел по коридору, таща за собой с трудом перебирающую ногами Гермиону. Девушка молчала, но спустя минуту, когда впереди уже замаячила лестница, до слуха профессора донесся всхлип. Снейп резко затормозил и повернулся к гриффиндорке.
– Что еще, Грейнджер? – прошипел он, впиваясь в ее лицо ненавидящим взглядом.
– Сэр, – жалобно проскулила она. – Я не понимаю, что происходит…
– И вы? Да неужели? – его левая бровь привычно изогнулась, а на лице появилось хищное выражение. Заинтересованности в голосе не слышалось. Ибо ее не было. Зельевару, конечно же, не было все равно, какого черта происходит с умницей всея Хогвартса, но ему было глубоко плевать на ее оправдания. Больно схватив девушку за запястье, Снейп двинулся дальше.
– Профессор… пожалуйста, выслушайте… – умоляюще начала Гермиона, но он ее грубо оборвал.
– Двадцать баллов за испорченную мантию. Двадцать баллов за испорченный вечер. И еще двадцать баллов, если вы сейчас же не заткнетесь, – холодно отчеканил мужчина, перешагивая через две ступеньки и совершенно не заботясь о том, что девушка за ним не успевает.
– Но сэр! – отчаяние сквозило в голосе гриффиндорки, но, кажется, она уже начала приходить в себя. Резко остановившись, Гермиона дернула свою руку, намереваясь высвободить ее из стального захвата. Впрочем, безуспешно. – Куда вы меня ведете?
– В больничное крыло, – коротко бросил Снейп, выходя в широкий коридор и щурясь от света. – Надеюсь, мадам Помфри поможет вам прежде, чем я решу запрятать вас в Мунго.
Кажется, она всерьез испугалась. Схватилась одной рукой за косяк и лихорадочно зашептала:
– Нет-нет, пожалуйста, прошу вас! Я сама не понимаю, что со мной происходит. Я хожу, словно во сне. Вижу происходящее со мной, будто со стороны. И ничего не могу с этим поделать!
Он уже хотел оборвать ее в своей привычной манере, но замолк на полуслове, внимательно вглядываясь в осунувшееся лицо девушки. Что-то здесь было не так. Сейчас он серьезно сомневался в том, что полчаса назад именно этот человек сидел в его кабинете и дерзко отвечал на его вопросы.
– О чем это вы говорите? – нехотя спросил Снейп.
– Я... я не знаю, как объяснить… – снова всхлипнула гриффиндорка. – У меня такое ощущение, что кто-то… ну… вселяется в меня. Управляет мной, понимаете? – она жалобно заглянула в глаза профессора, но не нашла там ни капли сочувствия. – Я пыталась найти ответ на этот вопрос в библиотеке, но единственное, что приходит на ум – это заклинание Империус… И я…
– Довольно, мисс Грейнджер, – ледяным голосом оборвал ее Снейп. Наложить на девушку заклинание подчинения мог только кто-нибудь из Пожирателей Смерти. А уж об этом он бы точно знал. – Не знаю, что вы и ваши дружки затеяли, но со мной этот трюк не пройдет.
Мужчина так больно дернул ее за руку, что Гермиона закричала. На глазах девушки выступили слезы. Зельевар недовольно глянул на ее руку, по-прежнему находящуюся в стальном захвате его пальцев, и нахмурился.
– Откуда у вас все эти раны? Если мне не изменяет память, полчаса назад их не было.
Гриффиндорка опустила глаза на свою руку и тихо ойкнула. Вся рука от запястья и до плеча была в глубоких царапинах, некоторые из которых кровоточили.
– Я… я ничего не понимаю… Клянусь вам! Ай! Отпустите!
Он отпустил. Просто ничего другого не придумал. Стоял и, прищурившись, смотрел на то, как Гермиона с ужасом рассматривает раны и осторожно к ним прикасается. Нет, она не врала. Уж это Снейп мог сказать с полной уверенностью.
– Вам необходима медицинская помощь, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
– Ну конечно, – огрызнулась девушка. – И как, скажите на милость, я объясню это? – он чуть ли не под нос сунула ему свою руку.
– Прекратите истерить, этим вы себе точно не поможете.
Его спокойный тон раздражал ее. Ну конечно, а чего еще она ждала? Разве такие, как Снейп, помогают людям? Просто так, из доброты душевной? Она проглотила проклятия, вот-вот готовые сорваться с губ, и вскинула подбородок. Ладно, она сама разберется. Пойдет и поговорит с Макгонагалл. Только и всего.
– Спасибо… за помощь, профессор, – процедила девушка сквозь зубы. – Извините за доставленные неудобства. Я, пожалуй, пойду. Спокойной ночи.
Она уже была на лестнице, когда до нее донесся голос зельевара.
– Завтра в восемь, мисс Грейнджер, у меня в кабинете. Ваши отработки еще не закончились.
Глубоко вздохнув, чтобы не дай Мерлин не сказать что-нибудь в ответ, девушка чуть ли не бегом направилась в гостиную. Ей все это не нравилось, ой как не нравилось…

***


Снейп смотрел вслед гриффиндорке, пока та не скрылась из виду. Только после этого профессор словно очнулся. Моргнул, оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. А затем выругался и быстрым шагом направился в свой кабинет. То, что с Гермионой Грейнджер происходит что-то странное, у зельевара не было никаких сомнений. Что там она сказала по поводу Империуса? Нет, это просто невозможно. Он бывает на всех собраниях Пожирателей Смерти и с уверенностью может сказать, что Волдеморт не отдавал приказа использовать заклинание подчинения к подруге Гарри Поттера. Но если это не сделал кто-то из приближенных Темного лорда, то кто?
«Нет, это просто бред какой-то! – злился Снейп, расхаживая по своим владениям. Взгляд то и дело возвращался к софе, на которой всего полчаса назад лежала без сознания гриффиндорка. – Наверное, очередные проделки Поттера! А я-то считал Грейнджер довольно умной, чтобы не участвовать во всем этом…»
Северус подошел к своему рабочему столу, сел и уставился невидящим взглядом в книгу. Он никак не мог перестать думать о гриффиндорской всезнайке.
«Это не могут быть проделки Поттера. Даже такой идиот, как он, не стал бы наносить раны на тело своей лучшей подруги. К тому же, я готов руку дать на отсечение, что никаких порезов на Грейнджер не было, когда она находилась в этом самом кабинете. Дьявол!»
Профессор резко отодвинул от себя книгу, и та, столкнувшись с горой свитков, опрокинула их на пол. Но Снейп этого словно и не заметил. Откинувшись на спинку стула, он уставился в потолок. На лбу его пролегли глубокие морщины.
«Если это не Поттер, а Темный лорд… а я ничего об этом не знаю… значит, он мне не доверяет? Проклятье!»
Мужчина встал и снова начал расхаживать по комнате. Он никак не мог успокоиться и привести свои мысли в порядок. Что-то нужно было срочно делать. И начать следовало с мисс Грейнджер. Да.


Глава 10.

Северус Снейп проснулся с криком и в холодном поту, что в последнее время стало почти традицией. Нервным движением мужчина прижал ладонь к забинтованному горлу и поморщился. Несмотря на все старания доктора Грея и его коллег, раны, оставленные Нагайной, не заживали, а состояние профессора продолжало ухудшаться. Впрочем, сейчас этот факт волновал его меньше всего. Он был крайне зол. И собирался во что бы то ни стало найти мисс Грейнджер и серьезно с ней поговорить. Одно дело – спасать другого человека от верной гибели, и совсем другое – погибать самой ради неизвестно каких целей.
Профессор отбросил одеяло в сторону и поднялся с кровати. Всунув голые ноги в больничные тапочки, он поморщился от отвращения, но упрямо поджал губы и с решительным видом двинулся к выходу из палаты. Дверь открылась легко, а в коридоре за ней не обнаружилось никаких охранников.
«Отлично», – мысленно прокомментировал данный факт зельевар и быстрым шагом направился к палате мисс Грейнджер.

***


Гермиона проснулась резко, словно от громкого звука. Лежа с открытыми глазами, она какое-то время прислушивалась, но ничего, кроме бешеного стука собственного сердца, расслышать не смогла. Сглотнув, девушка с трудом села и тихо застонала. Стоило признать, состояние ее было просто отвратительным. И сомнений в том, что во всем виноваты эти перемещения во времени, не возникало. Гриффиндорка тяжело вздохнула и спустила ноги с кровати. И в то же самое мгновение вспомнила события вчерашнего дня.
«Мерлин!» – мысленно воскликнула она и быстрыми движениями начала расстегивать пуговицы на рубашке, желая убедиться, что ничего этого не было, что все ей только приснилось.
Но нет. На груди красовался шикарный зеленый бюстгалтер с кружевами серебряного цвета.
– Господиии… – простонала Гермиона и, закатав рукав, обнаружила, что рука, еще вчера вся израненная, выглядит, как новенькая. Ни единой царапины, ни одного синяка.
На глаза навернулись слезы.
«Ну и что теперь? Нужно кому-то все рассказать. Но кому? Грей перепугается и потребует от Министерства немедленного прекращения вылазок в прошлое. И будет прав. Но тогда Снейп…»
Додумать она не успела. Дверь вдруг отлетела к стене, и на пороге возник сам мастер зелий, немного помятый после сна и болезненно бледный, но в остальном все такой же злой и надменный.
Оба замерли, глядя друг на друга. Первым зрительный контакт прервал Снейп. Его взгляд медленно спустился к груди девушки, и левая бровь насмешливо изогнулась.
– Ага, – усмехнулся профессор. – Неплохо. А то не успел разглядеть в первый раз, – съязвил он и быстро закрыл дверь.
Гермиона густо покраснела и начала судорожно застегивать пуговицы. Искоса глянув на мужчину, гриффиндорка заметила, как тот внимательно смотрит на нее и хмурится.
– Что? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал невинно.
– Кажется, это я должен был задать этот вопрос. Что? Что происходит, мисс Грейнджер?
Он сделал шаг к кровати, и девушка резко встала. Оба снова замерли, сверля друг друга подозрительными взглядами. Затем Снейп сделал еще один шаг, и Гермиона отшатнулась, задев бедром прикроватную тумбочку. Склянки, звякнув, полетели на пол, и гриффиндорка, ойкнув, бросилась их подбирать.
– Стойте на месте, Грейнджер, иначе разнесете больницу к чертям собачьим, – прорычал Снейп, вернувшись к двери и заперев ее на обычный маггловский замок.
– Зачем вы это сделали? – девушка старалась, чтобы голос звучал уверенно, но панические нотки выдали ее с головой.
Снейпа, как ни странно, это позабавило.
– Только не говорите, что боитесь меня, после всего того, что вчера сделали. К тому же, в скором времени мы станем супругами и будем довольно много времени проводить наедине. Так что привыкайте, Грейнджер.
Она насупилась, но нашла в себе смелости буркнуть в ответ:
– Гермиона.
– Что? – удивился профессор.
– Это мое имя. Или муж и жена зовут друг друга по фамилии? – гриффиндорка вскинула подбородок и посмотрела на своего бывшего преподавателя с вызовом.
Снейп разозлился. В два шага он преодолел расстояние, разделяющее их, и больно схватил девушку за плечи. Грейнджер тихо вскрикнула.
– Мы никогда не станем мужем и женой, – прорычал зельевар в лицо Гермионе и хорошенько ее встряхнул. – Никогда! Слышите меня, упрямая девчонка?! Хватит! Довольно! Дамблдор постоянно играл чужими жизнями! И моей в том числе! Больше я этого никому не позволю! Признайтесь же, что ваша затея провалилась!
– Вот сами и признавайтесь, если вам так хочется! – храбро выкрикнула в ответ гриффиндорка. – Это слизеринцы бегут, поджав хвост, при первой же возможности! А я пойду до конца и спасу вас, чего бы мне это не стоило!
В палате снова стало тихо. Только тяжелое дыхание стоявших у кровати нарушало тишину. Они были совсем рядом и упрямо смотрели друг другу в глаза. Обоих раздирали противоречия. Гермиона была полна решимости довести начатое до победного конца и одновременно с этим боялась, что что-то пойдет не так. Северус же отчаянно желал, чтобы девушка прекратила строить из себя героиню и рисковать ради него своей жизнью, но в то же время восхищался ее самоотверженностью.
Спустя пару минут он, наконец, разжал пальцы, отпуская гриффиндорку. Глядя на нее сверху вниз, Снейп процедил сквозь зубы:
– Вы же понимаете, мисс Грейнджер, – мужчина сделал ударение на фамилии, показывая тем самым, что не намерен потакать ее желаниям, – что вмешались в то, во что нельзя? Игры закончились. Признайтесь, что происходящее вышло из-под вашего контроля. Реальности смешиваются, происходит взаимопроникновение. А это может плохо кончиться.
Он был чертовски прав, и Гермиона не могла с ним не согласиться. В конце концов, кто она рядом с ним? Всего лишь девчонка с обостренным чувством справедливости. Ни жизненного опыта, ни достаточных знаний. Впрочем, признавать свое поражение она тоже не собиралась.
– Ну конечно, профессор, все идет не так, как надо! А знаете почему? Потому что вы, – она смело ткнула указательным пальцем ему в грудь, – сидите в своей палате и делаете вид, что вам на все плевать!
– Прошу прощения? – Снейп так удивился подобному выпаду, что даже забыл сохранить на лице маску хладнокровного равнодушия.
Гермиону же это только подстегнуло. Уверенная в своей правоте, девушка сделала шаг, заставляя профессора отступить назад.
– Вы правильно поняли, сэр. Все мои беды – из-за вас! Знаете, все было бы намного проще и продуктивней, если бы вы не сидели в четырех стенах, а помогали мне! Как я могу знать, что делаю неправильно, если никто не может мне об этом сказать?
Зельевар сглотнул, во все глаза глядя на гриффиндорку. Отчего-то ему было неуютно находиться здесь рядом с ней. Ее смелость и уверенность в себе приводили Снейпа в замешательство.
– Грейнджер, вы сумасшедшая… – потрясенно прошептал он.
– Я могу расценивать это как комплимент? – надменно поинтересовалась Гермиона и усмехнулась.
«Боги, она флиртует со мной?» – в ужасе подумал Снейп и от греха подальше прервал зрительный контакт. Отойдя к окну, он сложил руки на груди и недовольно проворчал:
– Ваши слова не лишены здравого смысла. Действительно, делать что-то вслепую сложно. То, что произошло вчера, – неправильно и опасно. Поэтому я настаиваю, чтобы вы немедленно прекратили доказывать непонятно кому непонятно что. Или я сообщу обо всем Брустверу.
Гермиона, всерьез решившая, что нашла слабое место зельевара, уже готова была праздновать свою победу, однако последние слова профессора буквально оглушили ее.
– Что?! – воскликнула девушка, подскочив к мужчине.
– Что слышали, – спокойно ответил Снейп, смерив ее презрительным взглядом.
– Вы не можете так поступить!
– О, еще как могу! – Северус фыркнул и, развернувшись, направился к двери. – Даю вам время до обеда. Подумайте хорошенько, задайте себе вопрос: «А стоит ли этот гнусный тип таких стараний?».
Гермиона сжала кулаки и зло выкрикнула:
– Не буду спорить по поводу «гнусного типа», но за шесть лет я достаточно изучила вас, сэр, чтобы понять: просто так вы бы ни за что ко мне сегодня не пришли! – Снейп уже открыл замок и взялся за дверную ручку, но, услышав слова девушки, замер на месте. – Признайтесь, что механизм уже запущен! Нам его не остановить. Ваш двойник из прошлого уже что-то заподозрил. И он слишком умен, чтобы не начать во всем этом копаться. Будет допытываться, пока не узнает правду. Или пока Волдеморт не закончит-таки свое дело, избавив меня от сомнительного удовольствия становиться вашей женой!
Профессор медленно обернулся и смерил девушку тяжелым взглядом. И прежде чем выйти, громко хлопнув дверью, тихо, но отчетливо произнес:
– Я так понимаю, это ваш ответ? Отлично. Я переговорю с министром так скоро, как только смогу. А пока что советую прекратить свои жалкие попытки вытащить меня с того света.

***


Гермиона, засунув руки в карманы джинсов, нервно расхаживала по тротуару перед зданием старого универмага, за стенами которого скрывалась магическая больница. Несколько раз она поднимала голову, кидая злые взгляды на пыльные стекла витрин. В мыслях девушка проклинала своего бывшего преподавателя зельеварения, который сейчас, наверное, как обычно валялся без дела в палате.
– Герми! – с хлопком появившийся на другой стороне дороги Поттер махнул рукой в знак приветствия и, оглянувшись по сторонам, подбежал к подруге. – Привет.
– Привет, Гарри, – гриффиндорка обняла парня. – Спасибо, что пришел. Мне больше не к кому обратиться. Доверять я могу только тебе.
– Да без проблем, – он искренне улыбнулся и, поправив очки, поднял глаза на возвышающееся над ними здание. – Снейп? Ну, рассказывай давай, что у вас опять случилось?
Грейнджер тяжело вздохнула и, подхватив друга под руку, медленно пошла вперед. Некоторое время оба молчали. Гермиона пыталась подобрать слова, чтобы как можно полнее описать проблему, а Гарри терпеливо ждал, не желая ее торопить. Наконец, девушка снова вздохнула и заговорила:
– Вчера при перемещении кое-что произошло. Наверное, какой-то сбой, не знаю, если честно. Снейп говорит, что это опасно, что происходит взаимопроникновение двух реальностей. И я, и он в прошлом начали что-то подозревать. Я собираюсь к Макгонагалл, а профессор, похоже, к Дамблдору. В общем... короче, Снейп собирается все сообщить Брустверу.
Она ожидала от друга бурной реакции, протестов, но Поттер хранил молчание. Резко остановившись, Гермиона заглянула парню в лицо.
– Гарри! Ты слышишь меня?
– Слышу, конечно, – кивнул тот в ответ. – Так в чем проблема-то? Раз это опасно, то, конечно же, нужно остановить эксперимент.
Гриффиндорка только и смогла, что открыть рот, да так и осталась стоять. Девушка не верила своим ушам. Из всех людей она выбрала именно Гарри, посчитав, что только он сможет понять ее и поддержать, и ошиблась!
– А от меня-то ты что хочешь? – озадаченно поинтересовался Поттер, снова поправляя сползающие на кончик носа очки и внимательно вглядываясь в лицо подруги.
Она даже не нашлась, что сказать. В отчаянии всплеснула руками и, развернувшись, быстро пошла назад.
– Эй! Ты куда? – крикнул ей вслед Гарри и, сорвавшись с места, в два счета догнал девушку. Схватив Гермиону за локоть, он заставил ее остановиться. – Ну чего ты? Я ничего не понимаю...
– Да что тут непонятного? – взорвалась гриффиндорка. – Кингсли запретит ритуал, и Снейп погибнет!
Поттер замер на месте. Взгляд его словно остекленел, густые брови нахмурились. Грейнджер хмыкнула. Кажется, до него дошло.
– Этого нельзя допустить! – наконец, воскликнул он.
– Ну так а я о чем тебе говорю! – мрачно отозвалась Гермиона.
Гарри запустил пятерню в свою шевелюру и взлохматил волосы. Затем покачал головой.
– Нет, если Снейп говорит, что это опасно, мы не можем рисковать. Если с его смертью я смирюсь как-нибудь, то твою просто не перенесу, – голос его звучал так по-взрослому, что Грейнджер, собравшаяся уже спорить, не смогла вымолвить ни слова
Взяв друга за руку, она заглянула ему в глаза и тихо проговорила:
– Ты же понимаешь, что я сделаю это. С тобой или без тебя. Так что решай.
Гарри Поттеру никогда не нравилось, когда его заставляли делать сложный выбор. И сейчас он стоял перед подругой, от которой меньше всего ожидал такой подлянки, и хмурился.
– А знаешь, вы с ним чем-то похожи. Из вас получится отличная пара, – мрачно произнес он, а затем вздохнул, сдаваясь. – Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать. Поговорю с Кингсли. Внушу ему, что профессор совсем свихнулся на мысли во что бы то ни стало вам помешать. Авось министр будет держаться от Святого Мунго подальше... – парень кинул на подругу вопросительный взгляд и увидел, как она просияла. – Теперь твоя душенька довольна?
– Спасибо большое, – прошептала Гермиона и, быстро чмокнув Поттера в щеку, побежала в сторону витрин.
– Учти! Если что-нибудь случится – я приду и лично тебя прибью! – крикнул парень ей вслед. И добавил вполголоса: – Если, конечно, будет кого…


***


Насчет министра магии можно было не переживать, и Гермиона полностью сосредоточилась на своей второй цели – докторе Грее. Если добраться до Бруствера, находясь в четырех стенах, Снейпу было нереально, то с Улиусом он вполне мог переговорить с глазу на глаз в любое время. Для этого достаточно было всего лишь выглянуть в коридор и громко закричать.
Избавляться от главного целителя Святого Мунго девушка не собиралась. Все-таки он может быть еще полезен, если действительно что-то случится. А вот от зельевара толку все равно никакого не было, так что на время можно было его ликвидировать.
Нисколько не удивляясь тому, что начала думать совсем как слизеринка, Гермиона принялась разрабатывать план. Забраться в кладовую больницы труда особого не составило. Сложнее было отыскать в огромном помещении с множеством полок необходимое зелье. Впрочем, царящий там идеальный порядок, а также подробный каталог всех имеющихся в запасах лекарственных отваров, способствовал поискам. Гермиона довольно быстро нашла нужный флакон, с легкостью подмешала снотворное в графин с водой, предназначенный для профессора, и убедилась, что меры предосторожности приняты, и Снейп не сможет благодаря своему опыту по запаху распознать зелье. Уже через пятнадцать минут после обеда мисс Грейнджер с замиранием сердца прислушивалась к храпу из палаты мужчины.
«Отлично. Сегодня он точно не сможет мне помешать», – девушка довольно потерла руки и направилась в кабинет к доктору Грею.
Улиус сидел за своим столом и бегло просматривал истории болезней недавно прибывших пациентов. Выглядел он неважно, мешки под глазами и болезненная бледность свидетельствовали о бессонных ночах, проведенных в постоянном напряжении. Время было тяжелое, больница была битком забита страдающими от всевозможных проклятий больными, а персонала катастрофически не хватало. А тут еще этот Снейп, которого все отчего-то хотят спасти. А больше других – эта хрупкая девушка, готовая пожертвовать всем, что у нее есть, ради своего бывшего преподавателя.
Мужчина тяжело вздохнул и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Необходимо было хоть немного отдохнуть, иначе какой от него будет прок? Улиус зевнул, намереваясь вздремнуть прямо на рабочем месте хотя бы полчаса, но тут раздался требовательный стук, и в кабинет, не дожидаясь разрешения, влетела мисс Грейнджер.
– Гермиона? – целитель резко выпрямился. Его бледные щеки порозовели. – Что-то случилось?
– Случилось? Конечно, нет!
Гриффиндорка старалась вести себя как обычно, но некоторая резкость в движениях бросалась в глаза. Девушка подошла к столу доктора и опустилась в кресло для посетителей. Некоторое время оба молчали, раздумывая каждый о своем. И когда Улиус решил все-таки поинтересоваться, что привело к нему Гермиону, Грейнджер заговорила:
– Я хотела спросить, когда смогу снова отправиться в прошлое. Чувствую я себя просто замечательно. Полна сил и энергии действовать! – она улыбнулась, глядя Улиусу прямо в глаза, и тот снова покраснел.
– Что ж, мы можем вечером сделать несколько анализов, и если все будет хорошо, то с утра продолжить спасительную миссию.
– Утром? Нет-нет, мне нужно быть там сегодня! Сейчас, – Гермиона оглянулась на дверь, словно ожидая, что кто-то вот-вот войдет в кабинет, и снова посмотрела прямо на целителя.
Грей нахмурился. Ему нравилась эта девушка. Но вела она себя довольно странно, и это вызывало у доктора некоторые беспокойства. Гриффиндорка же поняла, что действует слишком прямо, и улыбнулась, словно извиняясь.
– Простите, доктор Грей. Я не хотела быть такой… настойчивой. Просто мне жаль терять время. Может быть, мы сможем сделать все анализы сейчас? – она подалась вперед, доверчиво заглядывая ему в глаза, и Улиус сломался.
– Почему бы и нет? – слегка заикаясь, спросил сам у себя он и вытер ладонью выступивший на лбу пот. – Идите в палату и готовьтесь. Я сейчас подойду.
Гермиону не нужно было просить дважды. Девушка вскочила на ноги, и уже спустя мгновение целитель снова был в своем кабинете один. Резко выдохнув, Улиус поднялся на ноги и, глянув в зеркало, выдавил из себя жалкое подобие улыбки.
«Тебе нельзя влюбляться в нее, слышишь? Раз она идет ради Снейпа на такие жертвы, то он многое значит для нее», – мысленно осадил себя доктор, тяжело вздохнул и вышел в коридор.



Глава 11.

– Мисс Грейнджер! Вам особое приглашение нужно?
Громкий голос подействовал отрезвляюще: Гермиона вскинула голову и встретилась взглядом со Снейпом, стоящим на пороге кабинета зельеварения и придерживающим дверь открытой. Девушка вспыхнула и прервала зрительный контакт. Оглянувшись по сторонам, она обнаружила, что в коридоре больше никого нет.
«Черт, – выругалась про себя Гермиона. – Я же просила Грея переместить меня на утро. В подземельях-то я что забыла?»
– Мисс Грейнджер, в класс! – рявкнул профессор так громко, что гриффиндорка вздрогнула.
Вжав голову в плечи, она прошмыгнула мимо мужчины в кабинет и, увидев махающего ей рукой Рона, быстро заняла свое место. Снейп стремительно пронесся мимо нее к доске и, обернувшись, обвел класс тяжелым взглядом.
– Прошу прощения, сэр, а где профессор Слизнорт? – громко спросил Гарри.
Немногочисленные студенты одобрительно зашумели. Всем было интересно, почему преподаватель защиты от темных сил ведет у них зельеварение.
– Тишина! – Снейп никогда не повышал голос в классе, но его все равно боялись. Поэтому слизеринцы и гриффиндорцы тут же замолчали. – Профессор Слизнорт не очень хорошо себя чувствует, поэтому сегодня урок проведу я. Не думайте, что мне это доставляет хоть какое-то удовольствие. А если вас, мистер Поттер, что-то не устраивает, дверь там же, где и всегда.
Гарри демонстративно открыл тетрадь, взял в руку перо и выжидающе посмотрел на Снейпа. Тот спокойно выдержал его взгляд.
– Итак, насколько мне известно, совсем недавно вы прошли Феликс Фелицис. Надеюсь, хоть один из вас помнит, что это за зелье?..
Гермиона слушала профессора, но не слышала. Все ее мысли были заняты одним-единственным вопросом: «Что пошло не так на этот раз?» Гриффиндорка была вынуждена признаться себе, что боится. Если даже настоящие специалисты не могут забросить ее в то время, в которое нужно, то что-то действительно идет не так.
– …считает себя умнее всех, – раздался слева шепот Рона.
– Что? – задумавшись, громко переспросила девушка и тут же прикусила язык.
– Ко всем вашим многочисленным недостаткам прибавилась еще и глухота, мисс Грейнджер? – недовольно отозвался Снейп откуда-то из-за спины.
Малфой и Паркинсон, сидящие за первой партой, дружно прыснули, остальные слизеринцы с радостью их поддержали. Гермиона покраснела и втянула голову в плечи. Рон, казалось, всеми силами пытается вжаться в спинку стула. Раздались шаги, и профессор появился в поле ее зрения. Его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего. Гриффиндорка сглотнула и с трудом выпрямилась, стараясь сохранить хоть капельку собственного достоинства.
– Простите, сэр. Я... так увлеклась, слушая вас, что и не заметила, как сказала это вслух, – в горле пересохло, ладони вспотели, но девушка упрямо не отводила взгляд.
Их бессловесный поединок продолжался, пока Снейп, наконец, не прошипел:
– Минус двадцать баллов с Гриффиндора за вранье и нарушение дисциплины, мисс Грейнджер.
Гермиона резко выдохнула и опустила взгляд, признавая свое поражение.
– И ваша сегодняшняя отработка пройдет с мистером Филчем, – закончил мастер зелий холодным тоном.
Девушка резко вскинула голову и вопросительно уставилась на профессора. Снейп в ответ приподнял левую бровь и изогнул губы в усмешке.
«Ах вот как, да?! – гриффиндорка скрипнула зубами. – Ну уж нет, профессор, избегать меня у вас не выйдет...»
Гермиона сжала под столом кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Хотелось одновременно плакать от бессилия и крушить все вокруг от злости. Это ж надо! Снейп из настоящего сопротивляется, Снейп из прошлого сопротивляется! Неужели она такая бестолковая уродина, что даже этот отвратительный зельевар не обращает на нее внимания?
– Герми! – до девушки донесся шепот Гарри, который уже двигал к ней свои записи.
С трудом восстановив дыхание и уняв дрожь в теле, гриффиндорка прочитала написанное корявым почерком на самом верху страницы: «Зелье неудачи».
План мести созрел в мгновение ока...

***


Звон колокола оповестил об окончании занятий. Снейп, стоявший у котла Поттера и пристально наблюдавший за каждым его действием, обвел кучку студентов, допущенных до занятий в этому году, презрительным взглядом. Они выглядели жалко. Потные, взлохмаченные, кидающие в котел все, что под руку попадется, лишь бы завершить работу, прежде чем он скажет, что урок окончен.
Северус тоскливо взглянул на крестника. Прядь волос Драко отчего-то была оранжевой, а на щеке красовалась зеленая клякса. Судя по валящему из его котла фиолетовому пару, зелье было испорчено уже на третьей стадии приготовления. Очевидно, вместо крыльев жукомухи слизеринец добавил толченых гусениц, причем сильно переборщил.
Тяжело вздохнув, профессор прошел к своему столу и уже собирался было объявить, что занятие окончено, но взгляд его случайно наткнулся на Грейнджер. Она, конечно же, уже все сделала и теперь аккуратно закупоривала пробирку с зельем правильного золотистого цвета. Но Снейп мог бы поклясться, что всего мгновение назад он почувствовал, как девчонка сверлила его взглядом. Он наблюдал за ней еще долю секунды, а затем отвел взгляд и громко возвестил:
– Урок окончен. Образцы зелий мне на стол.
Со всех сторон раздались вздохи. Студенты спешно наполняли пробирки и несли их Снейпу, стараясь при этом не встречаться с профессором глазами. Зельевар же пронзал каждого из них насквозь. Последней к его столу приблизилась гриффиндорская всезнайка. Щеки девушки лихорадочно горели, когда она протягивала Северусу зелье. Длинные тонкие пальцы перехватили хрупкую пробирку, забирая ее из руки Гермионы, и Снейп заметил, как ее взгляд на мгновение задержался на его пальцах. Впрочем, уже в следующую секунду девчонка улыбнулась, глядя ему прямо в глаза, и, прежде чем покинуть кабинет, сказала:
– Удачного вам дня, сэр, – и, перекинув сумку через плечо, выскочила за дверь.
Снейп так и не успел решить, чего было больше в ее голосе: насмешки или мрачного торжества. Стоило ему опустить пробирку Грейнджер в ящик и устало откинуться на спинку стула, как в полной тишине раздался тоненький звук – треньк! Профессор напрягся, прислушиваясь. Три секунды тишины – и снова: треньк! Теперь Северус был совершенно уверен, что звук доносится от ящика с образцами зелий: пробирки едва заметно подрагивали, касаясь друг друга стенками и позвякивая. Мужчина резко выпрямился, не сводя пристального взгляда с ящика, затем наклонился, прищуриваясь. Среди прочих сосудов явственно выделялся один – с фамилией Грейнджер на наклейке. Зелье золотистого цвета пенилось и бурлило.
– Дьявол! – воскликнул профессор.
Отскочить в сторону он не успел. В коридоре еще не стихло эхо его голоса, как в кабинете раздался громкий взрыв. Область вокруг стола заволокло дымом, послышался кашель Снейпа, тихий стон и бормотание, в котором с трудом можно было различить заклинание. Воздух постепенно расчистился, открывая миру растрепанного зельевара в прожженном в нескольких местах сюртуке и с пятнами сажи на бледной коже. Неизвестные зелья, которые сварили криворукие и тупоголовые студенты, смешались, стекая со стола, а также с волос и одежды профессора.
– Грррррейнджер! – проревел Северус и, сорвавшись с места, выскочил в коридор.

***


«Без паники. Не могли же они сварить что-то действительно опасное. Они же бездари!» – мысленно успокаивал себя мастер зелий, широкими шагами ступая по коридору.
Он уже успел привести себя в божеский вид и теперь спешил в библиотеку. Перед самым взрывом профессор заметил, как правильно сваренное Грейнджер Зелье Неудачи странно искрится. И он должен был во что бы то ни стало узнать, какой ингредиент добавила мисс Гриффиндорская Всезнайка, чтобы к чертям собачьим взорвать его кабинет. Ведь вряд ли она сама ему об этом расскажет...
«Нет, какая наглость! – не унимался Снейп. – Смотреть мне в глаза, мило улыбаться и хладнокровно творить свои темные дела! С ней определенно что-то происходит!»
Мужчина резко остановился и одной рукой схватил за грудки пробегающего мимо второкурсника-когтевранца.
– Гермиона Грейнджер, Гриффиндор. Найти и привести в библиотеку. Быстро! – прошипел он побледневшему от страха мальчугану.
– Хорошо, сэр. Сейчас, сэр, – одними губами ответил студент и побежал к лестнице с такой скоростью, словно за ним гналось стадо разъяренных кентавров.
Северус проводил его тяжелым взглядом и продолжил путь. До библиотеки оставалась какая-нибудь сотня метров, когда профессор вдруг почувствовал сильное жжение на тыльной стороне ладоней. Замедлив ход, он взглянул на свои руки и ужаснулся: кожа быстро вздувалась и покрывалась красными волдырями.
«Нет! Только не руки! Только не руки! Чертова девчонка! Чтоб ей... провалиться!» – Снейп сжал кулаки и тут же зашипел от боли.
Теперь он уже жалел, что отправил за Грейнджер. Профессор был уверен: попадись гриффиндорка ему на глаза, и он придушит ее, не задумываясь.
Жжение не проходило, а только усиливалось. К тому же начали чесаться щеки и подбородок в тех местах, куда попало зелье. Быстро глянув на свое отражение в окно и убедившись, что лицо пока что в порядке, Снейп поборол сильнейшее желание взвыть и быстрее прежнего рванул в библиотеку.
«Удачного дня, мисс Грейнджер? – мысленно обращался он к студентке. – Удачного дня, так вы сказали? Сегодня же пойду к Дамблдору и потребую сжечь эту старую шляпу! Гриффиндорцы на глазах превращаются в слизеринцев!»
Ворвавшись в библиотеку и не обратив абсолютно никакого внимания на удивленную донельзя мадам Пинс, Северус направился прямиком в Запретную секцию. Отыскав отдел по зельеварению, профессор чуть прищурился и начал бегло просматривать корешки древних фолиантов. Он знал, что ищет, но необходимой книги не было на месте! В панике зельевар начал вытаскивать один том за другим и, убедившись, что это не то, что ему нужно, с рычанием водружать их на место. Терпение и самообладание покинули Снейпа. Приподнявшись на носочки, он с остервенением схватил с верхней полки какой-то потрепанный справочник. Но Северус даже не успел взглянуть на обложку, как сверху послышался какой-то звук, и прямо на голову мужчины, больно ударив его по макушке, свалился увесистый фолиант. Пыль облаком взметнулась вверх, щекоча нос, и профессор, не удержавшись, громко чихнул. Слева тут же раздался тихий смешок, а затем ставший уже ненавистным голос весело произнес:
– Будьте здоровы, сэр!
Нетерпеливым движением ладони разогнав кружащиеся в спертом воздухе библиотеки пылинки, зельевар со злостью воззрился на стоящую в проходе гриффиндорку.
– Не ушиблись, профессор?
Черт возьми, она даже не собиралась притворяться! Девушка смотрела прямо, а глаза ее так и смеялись.
– Мисс Грейнджер, – процедил Снейп и, подняв руку, поманил ее к себе пальцем.
– А вам не кажется, что это не совсем вежливо? – поинтересовалась гриффиндорка и демонстративно сделала шаг назад.
– А намеренно подвергать опасности жизнь преподавателя – вежливо?! – чаша терпения переполнилась, и мужчина буквально выкрикнул эти слова.
Голос его подобно грому разнесся по всей библиотеке, и в поле зрения тут же появилась разъяренная мадам Пинс.
– Северус! Что вы себе позволяете?! – зашипела женщина и тут же потрясенно замолчала, когда ее взгляд остановился на лежащей на полу книге.
Гермиона и Снейп одновременно опустили головы и вдруг разом поменялись в лице – первая покраснела, второй побледнел. На страницах раскрывшегося тома страстно совокуплялась обнаженная парочка.
Минуту все молчали, а затем тишину нарушил возмущенный крик библиотекарши, моментально забывшей свои же правила:
– Северус! Это же учебное заведение! Здесь дети! Как вы могли принести в школу эту… эту порнографию? – последнее слово женщина буквально выплюнула в лицо профессора.
На шум уже сбежались студенты, которые теперь толпились в проходе, возбужденно перешептывались и хихикали, вытягивая шеи и тыча пальцами то в книгу, то в зельевара. На Снейпе же лица не было. Такому унижению он не подвергался со школьных времен. Впрочем, оправдываться мужчина не собирался: по опыту знал, что это только усугубит его и без того незавидное положение. Скрипнув зубами, он протянул ладонь, и книга, закрывшись, прыгнула ему в руку. Так и не произнеся ни слова, Северус сорвался с места. Студенты, наступая друг другу на ноги, расступились.
«Она поплатится за это… Я уничтожу ее…» – мысли стучали в голове в такт шагам и биению сердца. Профессор торопился скрыться с глаз, но стоило ему сделать несколько шагов, как сзади раздался звонкий голос:
– Так зачем вы вызывали меня, сэр? Хотели показать это… учебное пособие?
Его пальцы до боли сжали ни в чем неповинную книгу. Глубоко вздохнув, чтобы взять себя в руки, Снейп подавил настойчивое желание проклясть наглую гриффиндорку у всех на глазах и выскочил из библиотеки.
Гермиона же, сложив руки на груди, довольно усмехнулась. Все шло куда лучше, чем она могла себе представить…

***


Снейп отдал бы все на свете, чтобы закрыться сейчас в своей комнате в подземельях и не выходить оттуда до тех пор, пока злость на Грейнджер, а также последствия ее глупой выходки не исчезнут. Впрочем, в умственных способностях гриффиндорки профессор как раз таки не сомневался, хоть и делал всегда вид, что считает девушку обычной выскочкой. Что-то здесь было другое. Но вот что? Месть? Желание выделиться? Привлечь к себе внимание? И главный вопрос дня: зачем?! Мастер зелий тяжело вздохнул. Вопросов было множество, а вот ответов на них – ни одного.
Итак, Северус с удовольствием бы скрылся от любопытных глаз. Однако в уставе школы существовал пункт, согласно которому деканы факультетов обязаны были присутствовать в Большом зале на совместных трапезах. И как назло, полоумный старик Дамблдор, выделив это правило среди других, тщательно следил за его исполнением. Так что Снейпу ничего другого просто не оставалось. И он, скрипя зубами и морально готовясь к повторному позору, отправился на обед.
Северус редко опаздывал и еще реже входил в Большой зал через главный вход. Но сегодня словно все обернулось против него. Стоило ему с шумом раскрыть двери, как голоса за столами стихли, и все студенты уставились на него. Профессору стоило больших трудов сохранить на лице непроницаемую маску и проследовать к своему месту. Смешки и тихие перешептывания за спиной не оставляли сомнений: все уже в курсе произошедшего в библиотеке. Сжимая кулаки и скрипя зубами, Снейп быстро двигался к преподавательскому столу, стараясь не смотреть на довольные лица учеников. Однако одну ненавистную физиономию он все-таки высматривал краем глаза. Грейнджер! Этой чертовой девчонки не было в зале!
– Северус, ты опоздал, – как бы между делом сказал Дамблдор, когда мастер зелий проходил мимо него.
– Знаю, – коротко бросил Снейп, даже не взглянув на директора.
– Ходят слухи… – начал было старец, но профессор грубо остановил его:
– Знаю!
Он не собирался выслушивать лекции этого полоумного старика, возомнившего себя чуть ли не центром Вселенной. Он просто хотел досидеть до конца обеда и сбежать при первой же возможности. Но стоило Северусу опуститься на стул, как тишину прорезал громкий неприличный звук. Студенты буквально повалились на скамьи от смеха, преподаватели тщетно пытались скрыть улыбки на лицах. Трясясь от бешенства, зельевар со всего размаху опустил сжатый кулак на стол, и приборы, подпрыгнув, дружно звякнули.
– Грейнджер, мать твою! – прошипел сквозь зубы мужчина и, вскочив, бросился к выходу. Он найдет эту девчонку, где бы она ни была, и сотрет в порошок!

***


Гермионы в Большом зале во время обеда действительно не было. Пока профессор слушал сдержанные смешки у себя за спиной, гриффиндорка нервно расхаживала по пустому коридору, хмурилась и бросала тоскливые взгляды в окно. Ее мучила совесть. Она и предположить не могла, что Зелье Неудачи подействует так хорошо, меньше всего на свете хотела унизить Снейпа и уже сто раз пожалела, что вообще начала все это. Грейнджер и думать не думала, что воодушевленные злоключениями ненавистного профессора студенты подложат ему на стул невидимую подушку-пердушку, что это окончательно выведет зельевара из себя и что подозрения в первую очередь падут на саму мисс Я-Знаю-Всё.
Тихо всхлипнув, девушка прислонилась спиной к стене. Вопреки ожиданиям, страдания Северуса не доставляли ей никакой радости, а щемящее чувство в области груди выдавало Гермиону с головой. Стоило ли говорить, что все шло совсем не так, как она хотела? Злость на мужчину быстро прошла, а план, еще утром казавшийся гениальным, только ухудшил положение гриффиндорки.
«Отлично, ну и чего ты добилась? – тяжело вздыхая, вопрошала саму себя Гермиона. – Вывела его из себя окончательно. Он только еще больше тебя возненавидел. О какой любви теперь вообще может идти речь?»
Гермиона больше не хотела ничего придумывать и досаждать своему профессору. И мечтала поскорей вернуться в настоящее и сразу же пойти с повинной к Снейпу.
С мыслью о возвращении пришла тревога. Девушка быстро глянула на наручные часы и с ужасом обнаружила, что с момента ее появления у кабинета зельеварения прошло почти шесть часов. Паника тут же поднялась из глубины, и Гермиона шумно сглотнула. Она никогда еще не находилась в прошлом так долго. Почему никто не беспокоится о ней? Почему Грей еще не переместил ее обратно?! И почему она совсем-совсем ничего не чувствует?! В ужасе гриффиндорка схватилась за палочку, намереваясь произнести магическую формулу, чтобы проверить, сработает ли она, как вдруг за поворотом раздался рев раненого носорога:
– ПИИИИВЗЗЗ!!!
От неожиданности Грейнджер подпрыгнула на месте и выронила палочку из рук. Этот голос она узнала бы из тысячи. Северус Снейп, судя по всему, стремительно приближался к ней и был, мягко говоря, не в самом хорошем расположении духа. Но вместо того, чтобы спасаться бегством, гриффиндорка так и осталась стоять посреди коридора, широко раскрытыми глазами глядя на то место, где, по ее расчетам, с минуты на минуту должен был появиться зельевар. Страх сковал все ее движения, и она словно приросла к полу.
– А НУ СТОЙ, МЕРЗАВЕЦ!!! – яростный крик сотрясал стены.
Торопливые шаги приближались. Следом раздался мерзкий смех полтергейста, а затем и он сам появился из-за поворота. Сделав кувырок, он повис в воздухе вверх ногами, хлопнул в ладоши, озорно подмигнул Гермионе и, гогоча, всосался в стену.
В это самое время Северус, мокрый до нитки, выскочил из-за поворота и, заметив гриффиндорку, замер на месте. Его обтянутая черной тканью сюртука грудь вздымалась от тяжелого дыхания, а взгляд, направленный на девушку, не предвещал ничего хорошего.
– Грейнджер! – чуть ли не торжественно воскликнул зельевар. – Не вздумайте двигаться с места.
Мужчина сделал шаг по направлению к студентке... не заметив наколдованную полтергейстом ледяную дорожку. Нога профессора заскользила вперед. Взмахнув руками, Снейп попытался удержать равновесие, но Пивз не был бы Пивзом, если бы сдался так просто. Появившись за спиной профессора, он в предвкушении хрюкнул и толкнул зельевара с такой силой, что Северус, чертыхнувшись, полетел вперед со скоростью «Нимбуса».
– Грейнджер! – предостерегающе воскликнул он.
– Профессор! – в ответ закричала Гермиона и не придумала ничего лучше, чем в ужасе зажмуриться.
В следующее мгновение они столкнулись. Снейп, не имея возможности затормозить, сшиб девушку с ног и сам свалился следом за ней. Пивз, казалось, сейчас лопнет – так его распирало от смеха. Щелчком пальцев заставив ледяную дорожку исчезнуть, будто ее и не было вовсе, полтергейст, кувыркаясь в воздухе, полетел прочь, вопя на всю школу:

Тили-тили-тесто,
Жених и невеста!
Снейп-то вовсе не простак,
Клеить девушек – мастак!
Ну и Грейнджер не простушка –
Раз со Снейпом заварушка!
Эй, вы все! Не пропустите!
Поскорей смотреть бегите!
Там в пылу любви и страсти
Снейп наш Грейнджер рвет на части!


Вопли Пивза затихли вдали. Северус и Гермиона лежали, не шевелясь. Сердца их бешено колотились. Наконец, профессор поднял голову и тут же встретился взглядом с гриффиндоркой. Гермиона, лежа под зельеваром посреди школьного коридора, буквально пылала от стыда.
– Грейнджер, – констатировал Снейп и тяжело вздохнул, едва сдержавшись, чтобы страдальчески не закатить глаза.
– Профессор, – тихо отозвалась Гермиона и, казалось, покраснела еще больше.
Они снова замолчали, глядя друг другу в глаза, а затем девушка не выдержала и просипела:
– Сэр, вы лежите на мне.
– Да? Хм, и в самом деле, – насмешливо проговорил мужчина, но не сдвинулся с места.
– Сэр, вы мокрый и тяжелый, – предприняла еще одну попытку гриффиндорка, однако и эти доводы не возымели должного эффекта. Снейп продолжал внимательно изучать задыхающуюся под тяжестью его тела студентку. Гермиона совсем смутилась. Отвела взгляд и едва слышно сказала: – Сейчас на крики Пивза сбежится вся школа...
И правда, где-то вдали уже шумели возбужденные голоса. Зельевар решил, что злоключений с него на сегодня хватит. Ловко поднявшись на ноги, он схватил Гермиону за шиворот и, протолкнув ее в потайной ход, скрытый старым потертым гобеленом, шагнул следом за студенткой в прохладную тьму.



Глава 12.

Не прошло и минуты с того момента, как Снейп и Гермиона скрылись за гобеленом, а коридор уже наполнился голосами. Шум стоял такой, что невозможно было разобрать ни слова, лишь время от времени раздавался обиженный визг Пивза:
– Они были здесь только что! Лежали прямо на полу! Вот тут, у окна!
Потайной ход был очень узким, и гриффиндорка оказалась прижатой Северусом к холодной стене. Пока зельевар внимательно прислушивался к происходящему с той стороны гобелена и не обращал на свою студентку никакого внимания, девушка решила попробовать сбежать. Ей вовсе не хотелось объясняться сейчас с профессором, к тому же необходимо было попытаться вернуться в настоящее.
Наблюдая за реакцией Снейпа, Гермиона начала медленно отползать по стенке в сторону. Но мастер зелий был не лыком шит. Почувствовав движение со стороны девушки, он больно схватил ее чуть повыше локтя и прошипел:
– Стоять!
– Отпустите! – зашипела в ответ гриффиндорка, пытаясь высвободиться, и потянулась второй рукой за палочкой. Но стоило Гермионе понять, что карман абсолютно пуст, она тут же испуганно замерла на месте. – Моя палочка... – прошептала Грейнджер в отчаянии.
Северус мгновение сверкал на нее в темноте глазами, а потом оба одновременно повернули головы в сторону гобелена. И словно в подтверждение их мыслей раздался голос Рона, перекрывающий стоявший в коридоре шум:
– Гарри, смотри! Это же палочка Гермионы!
– О нет, только не это... – простонала гриффиндорка и, совершенно забыв, кто перед ней стоит, уткнулась лбом в мокрую профессорскую грудь.
Снейп был настолько удивлен, что даже не возмутился. Он некоторое время стоял, растерянно разглядывая кудрявую макушку, но вскоре взял себя в руки и кашлянул. Девушка испуганно дернулась назад и больно ударилась затылком о стену. Зашипев, она потерла рукой ушибленное место и вдруг ни с того ни с сего недовольно заявила:
– Вы все еще мокрый. Что с вами случилось?
– О, ничего особенного, – тут же ядовито отозвался мужчина. – Всего-то попал в зону поражения при взрыве Зелья Неудачи.
– А... – только и смогла произнести Гермиона и попыталась сбежать еще раз.
– Стоять! – Снейп снова вернул ее на место и для верности перегородил путь к отступлению рукой. – Не так быстро, мисс Грейнджер. Мне нужны кое-какие объяснения.
– Какие объяснения? Я ничего не видела, ничего не слышала и ничего не знаю! – девушка отчаянно закрутилась на месте, морщась от неприятного чувства соприкосновения с мокрой тканью. Нагнувшись, она попыталась проскользнуть под рукой Северуса, но тот был начеку: сжал пальцами хрупкие плечи гриффиндорки и буквально пригвоздил ее к стене.
Тяжело дыша, Гермиона хмуро глядела на своего профессора, раздумывая, как же выпутаться из этой неловкой ситуации. Отдышавшись, она прошипела:
– Мне нужна моя палочка!
– А мне нужны ваши объяснения, – легко парировал зельевар.
– А мне – палочка!
– А мне – объяснения.
– А мне... а теперь все узнают, что вы в пылу любви и страсти разорвали меня на... на части...
Последние слова она прошептала едва слышно, искренне жалея, что вообще перевела разговор на эту тему. Всхлипнув, Гермиона слабо трепыхнулась и обреченно вздохнула.
Снейп молчал, и это пугало ее больше всего.
– Сэр? – тихо позвала она.
– Что? – с неохотой отозвался зельевар.
– Простите меня, а? Я не хотела...
Гриффиндорка жалобно всхлипнула. Она и сама не ожидала, что скажет это так искренне. Профессор, похоже, был удивлен не меньше, ибо снова замолчал, и лишь тяжелое дыхание раздавалось у девушки над ухом.
– Сэр? – снова позвала Гермиона.
– Ваших рук дело? – спросил Снейп спокойным голосом.
– Моих... – честно призналась гриффиндорка и совсем сникла.
– И какая же муха вас укусила?
– Бешеная, – ответила девушка и, подняв голову, носом уперлась в подбородок зельевара. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и бешено застучало там, мешая вздохнуть.
Она не ожидала, что он стоит так близко, а потому тут же покраснела. Северус быстро отодвинулся, насколько позволял узкий коридорчик. И Гермиона вдруг поняла, что сейчас все ему скажет. Вот так вот с ходу, без всяких приготовлений.
– Вы совсем не обращали на меня внимания. И я злилась, – как на духу выпалила она.
Зельевар не отвечал. Вообще не шевелился, словно его парализовало. Затем шумно втянул носом воздух и подозрительно поинтересовался:
– С чего бы вам злиться из-за такого пустяка? Пять лет не злились, а теперь вдруг начали?
«Помирать так с музыкой!» – решила Гермиона.
– А я... я вас люблю! – брякнула девушка и зажмурилась, ожидая бури.
Но вместо бури произошел взрыв. Так, по крайней мере, показалось гриффиндорке, когда в ее голове вспыхнул яркий свет, и уши заложило от все нарастающего шума. Где-то далеко послышался обеспокоенный крик Снейпа: «Мисс Грейнджер!», а потом уже совсем рядом – но почему-то голосом доктора Грея.
– Мисс Грейнджер! Гермиона! Да очнитесь же вы, остолопы, не видите, что у нее судороги?!
Она ничего не понимала. Откуда тут Улиус? Где профессор Снейп? Кто остолопы? У кого судороги? Но в этот момент ее тело пронзила острая боль, словно все жилы натянулись до предела и вот-вот готовы были разорваться.
Она закричала. Громко, пронзительно и страшно. Зажмурилась и съежилась, словно пытаясь спрятаться внутри себя, сбежать от этой боли.
И снова послышался голос Снейпа, и перед глазами мелькнуло его расплывчатое лицо.
– Грейнджер, черт возьми! Да что с вами такое?!
– Профессор... держите меня, пожалуйста, держите... – рыдая, просила она, а потом вдруг закатила глаза и провалилась в темноту.

***


Гермиона плыла. Вода вокруг нее была горячей и тягучей, словно кисель. Темнота стояла такая, что разглядеть что-либо было невозможно. Силы покидали гриффиндорку слишком быстро, и она серьезно боялась, что может утонуть. В панике девушка оглядывалась, пытаясь найти хотя бы маленький кусочек суши, но все тщетно. Тишина давила на уши, не было слышно даже всплесков. Гермиона попробовала закричать, но изо рта не донеслось ни звука.
А затем она оказалась под водой, которая стала вдруг такой ледяной, что дыхание перехватило. Легкие раздирало от нехватки кислорода, и Грейнджер поняла, что сейчас умрет.
– Профессор! Профессор! Держите меня, пожалуйста, держите! – пыталась кричать она, но вода безжалостно поглощала все звуки.
В отчаянии Гермиона заплакала. И тут же тело ее напряглось и выгнулось, будто сквозь него пропустили ток. Судороги накатывали волнами, и девушка потеряла сознание.
Очнулась она в палате. Открыла глаза и долго смотрела в потолок, не понимая, что происходит и где она находится, пока не начала различать мужские голоса.
– Что с ней? – обеспокоенно поинтересовался один, и гриффиндорке снова захотелось плакать – таким близким и родным он ей показался.
– Приступ, – устало ответил второй. – Уже шестой за последний час. Бедная девочка...
– Какие симптомы? – оборвал его первый, тщетно пытаясь скрыть тревогу в голосе.
– Резкие перепады температуры. Ее бросает то в жар, то в холод. Сильные судороги. Иногда начинает задыхаться.
– В себя приходила?
– Ну... – второй голос замялся, решая, стоит ли говорить, а потом тяжело вздохнул: – Она открывает глаза и смотрит в потолок, не моргая. На внешние раздражители никак не реагирует, на имя не отзывается. Но иногда начинает говорить в бреду.
– И что говорит?
– Она... она зовет вас, Северус.
Северус! Услышав заветное имя, Гермиона напряглась и крикнула:
– Профессор!
В палате тут же все стихло, а потом издалека послышался шум волн. Гриффиндорка испугалась, что ее снова утянет под воду, и заплакала. В поле зрения тут же появилась чья-то фигура.
– Мисс Грейнджер! – позвал первый голос.
– Гермиона! – вторил ему второй.
– Держите меня, профессор, пожалуйста, держите... Держите... – сквозь рыдания слова различались с трудом, но Снейп все понял, и на его впалых щеках вспыхнул болезненный румянец.
Не обращая никакого внимания на побледневшего и поджавшего губы Грея, Северус одной рукой сжал ледяные пальцы гриффиндорки, а вторую положил на ее пылающий лоб.
– Я здесь, мисс Грейнджер, и никуда вас не отпущу. Слышите? Возвращайтесь к нам, – твердым спокойным голосом проговорил зельевар.
Она перестала плакать. Перевела на него затуманенный взгляд, вымученно улыбнулась и закрыла глаза. Снейп некоторое время сидел, не шевелясь, а затем аккуратно положил руку студентки на кровать и решительно встал.
– Этак вы ее совсем в могилу сведете, – с ненавистью сказал он, смерив Грея презрительным взглядом. – Где у вас тут лаборатория?
Донельзя удивленный Улиус проводил вышедшего в коридор мужчину взглядом, затем посмотрел на провалившуюся в крепкий сон Гермиону и тяжело вздохнул. Наказав сиделке позвать его при любых изменениях в состоянии девушки, доктор быстрым шагом последовал за Снейпом.

***


Совершенно обессиленный Северус добрался до своей палаты только к полуночи. С трудом переставляя ноги и морщась при каждом вдохе от боли в горле, профессор подошел к кровати и тяжело опустился на нее. Дрожащей рукой он взял с тумбочки стакан, налил воды и жадно выпил. Затем сбросил тапочки и лег.
Весь день он провел в лаборатории, суетясь сразу между тремя котлами. Никто не мешал ему, даже Грей не стал возмущаться, что пациент перенапрягается. Так было нужно, ведь Снейп не за красивые глаза считался одним из самых лучших зельеваров страны. Только он знал, что делать, и только в его силах было помочь гриффиндорке.
Профессор работал, не жалея себя. Он был слишком слаб, но меньше всего в тот момент заботился о своем здоровье. Эта несносная девчонка Гермиона Грейнджер опять не послушала его и снова что-то натворила. Ей было больно и безумно страшно. И хоть Снейп и привык за долгие годы двойного шпионства запирать свои эмоции и чувства на замок, в этот раз он не смог ничего с собой поделать. Она звала его. Не Поттера, не Уизли и даже не Грея. Его, бывшего Пожирателя смерти Северуса Снейпа. Она доверяет ему.
От этой странной мысли задремавший было профессор встрепенулся. Повернув голову к окну, он проверил, хорошо ли закреплена на шее повязка, и тяжело вздохнул.
– Грейнджер, глупая девчонка... Когда же ты начнешь думать головой? – прошептал мужчина в пустоту и закрыл глаза.
Чтобы узнать, что же произошло в прошлом, нужно было уснуть как можно скорее...

***


Гермиона проснулась от того, что в глаза ей светило яркое солнце. Зажмурившись, она отвернула голову в другую сторону и попыталась заснуть снова. Однако сон уже прошел, и девушка, вздохнув, открыла глаза. Взгляд ее уперся в выкрашенную белой краской стену, затем переместился на прикроватную тумбочку, на которой теснились всевозможные пузырьки с лекарственными зельями. Вокруг было тихо, лишь где-то далеко, вероятно, в коридоре, кто-то переговаривался вполголоса. Гриффиндорка нахмурилась, вспоминая недавние события. Все пошло наперекосяк, что-то снова произошло. И на этот раз что-то действительно серьезное. Больше на эти проблемы нельзя закрывать глаза. Грей ни за что не разрешит ей отправиться в прошлое еще раз. Все усилия потрачены впустую. Снейпа ей не спасти.
Гермиона тяжело вздохнула, повернула голову в сторону окна и чуть не подпрыгнула на кровати от неожиданности. Рядом с ней на стуле дремал, сложив руки на груди, профессор Снейп в своей излюбленной черной мантии, от которой девушка уже успела отвыкнуть.
Гриффиндорка лежала, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить зельевара. Она внимательно рассматривала черты его лица, взгляд жадно впивался в резко очерченные скулы, черные, сведенные вместе брови, короткие, но на удивление густые ресницы, тонкую полоску губ. Волосы были так же темны, как пару лет назад, их еще не тронула седина, у глаз и губ еще не залегли глубокие морщины… и Гермионы вдруг нахмурилась.
«Как же так? Я прекрасно помню, что у висков его черные волосы стали седеть… и эти морщины…»
– Мисс Грейнджер? – раздался чуть охрипший ото сна голос Северуса.
Гермиона вздрогнула и встретилась взглядом со своим профессором.
– Сэр? – в тон ему ответила она, не придумав ничего лучшего, и тут же смутилась. – Эээ… мне безумно приятно, что вы решили охранять мой сон… но я все-таки хотела бы поговорить с доктором Греем. Не могли бы вы его позвать?
Снейп удивленно вскинул брови и выпрямился на стуле.
– С доктором Греем? – осторожно повторил он.
– Да. Я хочу объясниться. Мне толком неизвестно, что случилось, но…
Гриффиндорка резко замолчала, потому что в палате вдруг появилась мадам Помфри с подносом, на котором стоял графин с водой и несколько пузырьков из темного стекла.
– О, мисс Грейнджер! Наконец-то вы пришли в себя. А то мы уже начали беспокоиться. Вся школа стоит на ушах, а ваши друзья мистер Поттер и мистер Уизли места себе не находят, никак не реагируют на приказы директора отправляться в гостиную и целыми сутками дежурят под дверью больничного крыла.
Целительница наткнулась на тяжелый взгляд мужчины и смущенно замолкла, поняв, что вошла не вовремя. Но Гермиона не зря считалась самой умной студенткой своего времени. Она уже поняла, что сболтнула лишнего, и прикусила язык.
– Мисс Грейнджер, вы, кажется, что-то говорили? – напомнил профессор.
– Нет-нет, ничего, – как можно беззаботнее улыбнулась девушка. – Не обращайте внимания, сэр. Эмм… Давно я тут лежу?
Пока Снейп сверлил ее недоверчивым взглядом, в голове гриффиндорки роились самые разные мысли. Что опять случилось? Почему она до сих пор в прошлом? Неужели больница, Грей и Снейп из настоящего ей только приснились? Гермиона не понимала совершенно ничего и от этого боялась все больше и больше. Почувствовав, что ладони вспотели, девушка незаметно вытерла их о простыню и, прочистив горло, повторила свой вопрос.
– Три дня, – наконец удосужился ответить зельевар. – Вы помните, что произошло?
– Ну… – Гермиона кинула смущенный взгляд на мадам Помфри. – Мы с вами стояли в коридоре и разговаривали… А потом мне вдруг стало плохо… Наверное, я упала в обморок, потому что больше ничего не помню…
Снейп некоторое время молчал, а затем медленно кивнул.
– Именно так все и было, мисс Грейнджер. Вот только существует одна проблема. Ни я, ни мадам Помфри не знаем, что с вами случилось. Быть может, вы поможете нам и проясните ситуацию?
Гермиона перевела взгляд с одного на другую и сглотнула. К сожалению, ничем помочь им она не могла, ибо сама ничего не понимала. А если бы даже и могла, то вряд ли отважилась бы поведать сию увлекательную историю кому бы то ни было из прошлого, а уж тем более своему профессору.
– Нет, сэр. Я не имею ни малейшего понятия о том, что это было, – ответила гриффиндорка. Играть роль расстроенной и обеспокоенной своим здоровьем студентки не было нужды, ибо Гермиона была по-настоящему напугана. – Возможно… – ее голос дрогнул, и Снейп тут же напрягся, впиваясь взглядом в лицо девушки. Грейнджер кашлянула и посмотрела на целительницу, лишь бы не видеть перед собой эти пронзающие насквозь глаза. – Возможно, все дело в переутомлении? Вы же знаете, мадам Помфри, подобное случалось со мной не раз за годы учебы в Хогвартсе. К тому же, все эти страшные события… – Гермиона покачала головой и вздохнула. Бросив взгляд в сторону Снейпа, она увидела, что зельевар продолжает все так же пристально ее изучать.
– Поппи, – тихо, но настойчиво произнес профессор. – Не могла бы ты оставить нас с мисс Грейнджер наедине?
Казалось, женщина ожидала услышать все, что угодно, но только не это. Брови ее поползли вверх и сложились в причудливый домик.
– Прошу прощения, Северус? – выдохнула она. – Ты попросил…
– Я попросил оставить нас! – рявкнул мужчина, теряя терпение. Затем он замолчал, глубоко вздохнул, беря себя в руки, и добавил уже спокойнее: – Пожалуйста. Мне нужно кое-что спросить у мисс Грейнджер. И боюсь, она не захочет делиться этим с кем-то еще…
Мадам Помфри обиженно поджала губы и, даже не взглянув на студентку, вышла из больничного крыла. За дверью тут же послышалось ее ворчание:
– Я, кажется, сказала вам уходить! Нечего тут рассиживаться! А ну марш в гостиную!
Гермиона различила протестующие голоса Гарри и Рона, но вскоре они начали отдаляться и уже через полминуты совсем стихли. Она осталась наедине со Снейпом. С человеком, который просто обязан был стать ее будущим мужем. Ради его же спасения. Гриффиндорка вдруг почувствовала, как все внутри похолодело. Боясь перевести взгляд на зельевара, девушка упорно не сводила глаз с двери больничного крыла.
Следующие слова мужчины заставили ее буквально прирасти к месту.
– Итак, мисс Грейнджер, теперь поговорим начистоту…


Глава 13.

Северус сидел, сгорбившись, на стуле и рассеянно смотрел на спящую девушку. Со вчерашнего дня Гермиона ни разу не пришла в себя, однако лекарственные зелья, сваренные профессором накануне, значительно улучшили ее состояние.
Снейп тяжело вздохнул и даже не поморщился от уже ставшей привычной боли в горле. Мышцы спины затекли, и мужчина слегка изменил позу, все также не сводя застывшего взгляда с гриффиндорки.
Конечно, ему и раньше приходилось беспокоиться о своих студентах, но этот случай не лез ни в какие ворота. Во-первых, мисс Грейнджер уже не была его ученицей. Во-вторых, она была крайне назойливой, что зельевару совсем не нравилось. И, наконец, в-третьих, она возомнила о себе невесть что и распоряжалась его жизнью как хотела. Мозг профессора настойчиво твердил, что ничего кроме ненависти к этой девушке Северус испытывать не должен. И Снейп был полностью с ним согласен. Да вот только беспокойство по-прежнему никуда не уходило и только увеличивалось с каждой минутой пребывания мисс Грейнджер без сознания. Зельевару это совсем не нравилось.
«Отлично. Она сделала это, и ей даже не пришлось сильно напрягаться. Ты о ней уже беспокоишься. Волнуешься о ее состоянии. Какая прелесть! А всего неделю назад плевался ядом и бил пяткой в грудь, что никогда в нее не влюбишься! Слабак…» – Снейп скривился от отвращения к самому себе и, вздохнув, снова переменил позу.
За спиной послышался скрип двери, и тихий голос спросил:
– Есть изменения?
Северус слабо качнул головой:
– Ничего.
Грей вздохнул и, притворив дверь, вошел в палату. Приблизившись к кровати, он быстрыми и ловкими движениями совершил ежедневную процедуру измерения артериального давления и температуры. Снейп наблюдал за ним с таким подозрением, что доктор, в конце концов, не выдержал и воскликнул:
– Мерлин, Снейп, не вы один волнуетесь за нее! Может быть, хватит смотреть на меня, как на врага народа?
Северус будто только этого и ждал.
– А как еще смотреть на человека, который позволил восемнадцатилетней девчонке рисковать жизнью, участвуя в несанкционированных черномагических ритуалах?! – ощетинился он.
– Не забывайте, что у Гермионы есть разрешение министра! – целитель старался не уступать зельевару, но на последнем слове голос его предательски дрогнул и сорвался.
Снейп тут же этим воспользовался: подавшись вперед и сверкнув глазами, он с легкостью психологически добил противника:
– Разрешение, которое она получила обманным путем!
Улиус тут же сник и, не найдя, что ответить, поджал губы и отвернулся. Что уж тут говорить, доктор итак знал, что зря согласился участвовать в этой авантюре. Купился на ангельское личико и твердый характер. Влюбился с первого взгляда, как какой-то подросток! И не смог отказать. Хотя с самого начала знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Знал, но ничего не сделал, чтобы защитить ее…
Взгляд Грея скользнул по лицу Гермионы. Ему безумно хотелось сесть рядом с ней, взять маленькую ладошку в свои руки и попросить прощения. Сделать хоть что-то, чтобы оправдать свой поступок. Но ненавидящий взгляд Снейпа буквально вонзался в него, и целителю ничего другого не оставалось, как уступить.
«Ты не сможешь ему противостоять. Он задавит тебя одной силой мысли», – стараясь не смотреть на зельевара, Улиус быстрым шагом вышел из палаты.
Как только дверь за ним закрылась, плечи Северуса опустились, спина сгорбилась, словно из нее вытащили металлический стержень, все это время помогавший профессору держаться прямо. Судорожно вздохнув, Снейп схватился за край кровати. Перед глазами все плыло. Он хотел было выпрямиться, но вдруг понял, что понятия не имеет, где верх, а где низ. В панике хватаясь за простыню, Северус застонал и с глухим стуком упал на пол.

***


– Мисс Грейнджер? – голос профессора звучал опасно спокойно, из чего можно было сделать вывод, что он теряет терпение. – Теперь вы будете делать вид, что не слышите меня? Мило.
Мужчина встал, взялся за спинку стула и одним движением переставил его так, чтобы находиться прямо напротив Гермионы. Усевшись поудобнее, Снейп закинул ногу на ногу и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что никуда не торопится и готов ждать столько, сколько будет необходимо.
Гриффиндорка сглотнула и хотела было упрямо отвернуться в другую сторону, но поняла, что это ничего не даст. Ребячество, да и только! Детский сад, вторая группа… Только будет выглядеть в глазах профессора капризной и трусливой девчонкой, не способной отвечать за свои поступки. Обреченно вздохнув, Гермиона посмотрела Снейпу в глаза. Тут же на его лице заиграла торжествующая улыбка.
– Что вы хотели спросить, сэр? – устало поинтересовалась девушка.
– Нет, мисс Грейнджер, не так, – любезно поправил ее зельевар. – Что ВЫ хотели мне рассказать?
– Все, что я хотела вам сказать, уже было сказано три дня назад в нише за гобеленом, – на то, чтобы голос звучал бесстрастно, а щеки не пылали от стыда, ушли все силы, и Гермиона осторожно откинулась на подушку.
Снейп явно ожидал услышать что-то другое, потому что дыхание его вдруг сбилось. Разозлившись на себя, профессор качнул головой, словно хотел отбросить упавшую на лицо прядь волос.
– Я не о вашей вдруг зародившейся любви к своему профессору, мисс Грейнджер, – Северус вложил в эти слова столько яда, что Гермиона обиженно вспыхнула.
«Он еще и издевается!» – зло подумала она и, скосив глаза на прикроватную тумбочку, приметила там увесистый флакон с костеростом. Так, на всякий случай.
– Я о вашем странном поведении в последнее время. Вы совершаете разного рода глупости, а потом упорно делаете вид, что ничего не произошло. Да еще и искренне обижаетесь, когда вас пытаются поставить на место! Вы не можете контролировать себя! Периодически теряете память! И что это еще за таинственный доктор Грей, которого вы упомянули всего несколько минут назад? – Снейп настолько распалился, что даже подался вперед, впиваясь взглядом в лицо девушки.
– Сэр, у меня переходный возраст, – выпалила гриффиндорка, прикидывая, успеет ли схватить с тумбочки костерост раньше, чем зельевар выхватит волшебную палочку и обездвижит ее. – Кстати! – Гермиона воспряла духом. – А где моя волшебная палочка?
– Да-да-да, вы мастер менять тему, это я уже понял, – закатил глаза профессор. – Но в этот раз у вас ничего не выйдет, – поднявшись со стула, он подошел к тумбочке и демонстративно отставил бутыль с костеростом подальше.
Гермиона поджала губы и обиженно засопела. Северус взял графин и, налив в стакан воды, протянул его гриффиндорке. Буркнув «спасибо», девушка приняла стакан.
– Давайте же, мисс Грейнджер. Я ведь все равно все узнаю, хотите вы этого или нет, – его голос звучал почти ласково, и Гермиона тут же нахмурилась, подозрительно глянула на сосуд в руках и от греха подальше вернула его профессору.
– Мне нечего вам сказать, сэр, кроме того, что уже было сказано, – гриффиндорка пожала плечами.
– Переходный возраст? – уточнил мужчина и вернулся к стулу. – А я-то искренне верил, что вы развились намного раньше своих сверстников…
Снейп осекся, по странному выражению лица студентки поняв, что сморозил глупость.
– Я имел в виду ваше умственное развитие, – быстро поправился он и тут же заскрежетал зубами.
«Черт возьми, какая-то пигалица вгоняет тебя в краску и заставляет оправдываться перед собой! Стареешь, Северус…»
Снейп глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание, а затем начал снова:
– Хочу донести до вашего сведения, мисс Грейнджер, что директор пока что не в курсе ваших странностей. И, надо сказать, у вас есть шанс, что он никогда ничего не узнает. Я вполне могу об этом позаботиться, – мужчина многозначительно поднял брови и глянул на Гермиону так, словно пытался передать ей какую-то мысль.
«О, не сомневаюсь, – мысленно прокомментировала гриффиндорка. – Всего два слова – Авада Кедавра – и профессор Дамблдор никогда ничего не узнает».
Кривая ухмылка, появившаяся на лице Гермионы, была настолько неожиданной, что Снейп даже растерялся.
– Что ж, хорошо… – проговорил он с угрозой и медленно поднялся. – Надеюсь, директору вы скажете больше, чем мне.
С этими словами зельевар прошествовал к двери и скрылся в коридоре.
Грейнджер осталась в больничном крыле совсем одна. Окинув взглядом ряды пустых коек и белые стены, она закусила нижнюю губу, подавляя желание разреветься. Ей вдруг безумно захотелось снова стать маленькой девочкой, которая жила в небольшом уютном домике с мамой и папой и знать ничего не знала о существовании магии. Чтобы жизнь ее была тихой и спокойной, чтобы в 18 лет она готовилась к экзаменам и бегала на свидания, а не взваливала на себя ответственность за жизнь умирающего двойного шпиона. Она просто устала и уже сто раз пожалела о том, что выжила в этой страшной войне.
Слезы все-таки навернулись на глаза, застилая все вокруг пеленой. Гермиона зло смахнула их с ресниц и крепко сжала зубы, приказывая себе не раскисать. Вот-вот здесь появятся Снейп и Дамблдор. И вряд ли ее сопли вызовут у зельевара хоть каплю сострадания.
Глаза наполнялись слезами с такой скоростью, что девушка не успевала их вытирать.
«Успокойся! Ну же! – приказала она себе и потянулась за стоявшем на тумбочке стаканом с водой. Впрочем, стоило ей только вспомнить слова профессора – и она тут же отдернула руку. – Он сидел тут трое суток. И вполне мог подлить в графин Сыворотку Правды».
Рассказывать Северусу обо всех своих секретах совершенно не хотелось. Но успокоиться было необходимо. Решив использовать дыхательную гимнастику, Гермиона приняла удобную позу и закрыла глаза, затем вздохнула полной грудью, задержала дыхание и выдохнула из легких весь воздух.
В этот самый момент в коридоре послышались торопливые шаги и голоса. Паника тут же накрыла гриффиндорку с головой. Вжавшись спиной в подушку, она, не отрываясь, смотрела на дверь. Сердце гулко стучало в висках. В голове одна за другой проносились в поисках выхода мысли. Створка двери начала медленно открываться. Грудь Гермионы пронзило болью, и, уже проваливаясь в темноту, она запоздало поняла, что забыла вдохнуть.

***


Гермиона жадно хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Глаза были зажмурены так сильно, что начали болеть. В любом случае, открывать их девушка не торопилась: чем позже она увидит зельевара и директора, тем лучше. А может, притвориться спящей? Тогда они постоят-постоят и уйдут. И не будет никаких вопросов, не будет небесно-голубых глаз Дамблдора, которым просто невозможно врать. Или вот еще вариант. Можно…
Мысли вдруг начали путаться, и гриффиндорка нахмурилась. Что-то мешало сосредоточиться, и только через пару мгновений она поняла, что именно.
– Доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316. Повторяю: доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316.
«Доктор Грей? Как доктор Грей? Откуда тут доктор Грей? Что вообще происходит?»
Гермиона резко открыла глаза, и комната перед ней опасно накренилась влево. Совсем рядом маячило расплывчатое светлое пятно, и девушка испуганно спросила:
– Кто здесь?!
Пятно громко вскрикнуло и отшатнулось. Затем заметалось перед глазами, отдалилось, и вдруг кто-то крикнул:
– Доктора Грея в 316! Немедленно! Грейнджер пришла в себя!
Тут же над головой зазвучал безэмоциональный женский голос:
– Доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316. Повторяю: доктор Грей, срочно пройдите в палату № 316.
Светлое пятно снова оказалось перед глазами. Кажется, над гриффиндоркой кто-то склонился. В нос ударил резкий цветочный аромат, смешанный с запахом дешевых сигарет. Гермиона сморщилась и отвернулась.
– Как вы себя чувствуете? – спросили ее.
– Ммм… – промычала в ответ Гермиона.
Послышались быстрые шаги, которые неожиданно замерли. Затем – искаженный ужасом голос главного целителя больницы Св. Мунго:
– Дьявол, что тут произошло?!
В голове гриффиндорки шумело, но она уже поняла, что каким-то чудом вернулась назад в настоящее. Она слабо улыбнулась и махнула рукой, мол, со мной все в порядке. Однако следующие слова Грея стали для нее полной неожиданностью.
– Что с ним?! Мерлин, Северус, вы меня слышите?! Где санитары?! Готовьте палату! Нужно немедленно перенести его! Четырехпроцентный раствор Доуля и бинты! Да не стойте же вы! Шевелитесь!

***


– Пульс едва прощупывается, зрачки на свет не реагируют, – сообщила девушка в халате лимонного цвета.
– Почему он валялся на полу?! – голос Грея звенел от бешенства.
– Я нашла его в этом положении. Побоялась трогать – на горле открылось кровотечение.
Доктор хотел было что-то сказать, но его прервал бесцветный голос:
– Что с ним?
Улиус обернулся и посмотрел на Гермиону. Девушка перед ним мало походила на человека – словно призрак, она стояла у стены, обхватив плечи руками. Кожа ее была бледной и как будто прозрачной. Черты лица заострились, а глаза горели лихорадочным блеском. Она, не отрываясь, смотрела прямо перед собой – там, на кровати, лежал без сознания бывший профессор зельеварения Северус Снейп.
Грею было больно смотреть на нее, видеть ее страдания и знать, что она переживает за другого мужчину. Но долг превыше всего. Сейчас он мог думать только о здоровье своего пациента.
– Гермиона, вы еще слишком слабы. Вам необходимо…
– Что с ним?
Она была глуха к любым просьбам и увещеваниям. Три дня пролежала в коме, еле держалась на ногах, но как только узнала, что случилось, тут же соскочила с больничной койки и теперь стояла в его палате, никуда, похоже, не собираясь уходить. Она хотела знать. И Улиусу ничего другого не оставалось, как сказать ей.
– Пока вы находились в коме, Гермиона, Северус всеми силами пытался… спасти вас, – эти слова дались с трудом. – А потом просидел несколько суток у вашей кровати, не желая покидать свой пост ни на минуту. Очевидно, именно это повлияло на резкое ухудшение его состояния. Впрочем, не хочу быть голословным. Через несколько часов будут готовы анализы, и я смогу сказать точно, в чем дело.
– Его раны… – произнесла гриффиндорка, едва шевеля губами.
Грей бросил взгляд на быстро пропитывающиеся кровью повязки и глубоко вздохнул.
– Да. Раны открылись и кровоточат. Мы не в состоянии что-либо с этим сделать…
– Но кровоостанавливающее… – начала было Гермиона, но доктор ее прервал:
– Яд укусившей профессора змеи блокирует действие многих лекарственных зелий, в том числе кровоостанавливающего и крововосстанавливающего. В данный момент мы ищем другие способы…
– Он умирает?
Вопрос был задан в лоб, и Грей, посмотрев на девушку, наткнулся на ее взгляд. И все слова, которые он хотел сказать, тут же вылетели из головы.
«Давай, Улиус, ты можешь сделать это. Хоть раз измени своим принципам! Успокой ее. Скажи, что все будет хорошо, скажи, что Снейп обязательно пойдет на поправку. Ты должен… Она не выдержит правды…»
– Да, – выдохнул он и отвел глаза. – Мне… Мне жаль, Гермиона. Я бы очень хотел помочь. Но на данном этапе развития колдомедицина, увы, бессильна… Простите…
Она ничего не ответила. На дрожащих ногах подошла к кровати и медленно опустилась на пол возле нее. На ощупь нашла холодную руку профессора и сжала ее своими маленькими пальчиками. И замерла, опустив голову.
Грей стоял, не шевелясь. Он был врачом – и разум кричал, чтобы он немедленно выпроводил мисс Грейнджер из палаты, уложил на больничную койку и занялся ее здоровьем. Однако, будучи лучшим целителем страны, Улиус оставался человеком. И именно поэтому он вздохнул и тихо вышел в коридор, чтобы отдать распоряжение принести в палату Северуса Снейпа кресло, плед и крепкий чай с сахаром.

***


Луна вышла из-за туч и на мгновение осветила небольшую больничную палату, узкую кровать и лежащего на ней бледного мужчину, подчеркивая резкие контуры мужественного профиля. Вскоре тяжелые тучи скрыли луну, и прежде чем комната снова погрузилась во тьму, от двери к кровати скользнула тень.
Гермиона на мгновение замерла возле койки, затем тяжело вздохнула и подошла ближе. Кресло, установленное здесь по распоряжению доктора Грея, одиноко стояло у стены. Отчего-то гриффиндорка сразу его невзлюбила. Слишком большое и слишком холодное. Сидя в нем, девушка чувствовала себя безмерно одинокой.
Куда лучше было сидеть на полу, положив голову на кровать, сжимая в своей руке руку профессора и не сводя взгляда с его лица, боясь пропустить мимолетное движение ресниц. Вот и сейчас Гермиона решительно опустилась на колени и протянула руку, вслепую нащупывая пальцы зельевара.
Сердце ее бешено колотилось о ребра. Она прислушивалась к тяжелому дыханию Снейпа. Воздух тяжело проходил в легкие, а выходил оттуда с тихим свистом. Между вдохом и выдохом всегда следовала довольно долгая пауза. И в эти несколько секунд Гермиона просто умирала, боясь не услышать ставшего ее персональным кошмаром свиста.
Где-то в коридоре послышался какой-то звук, и девушка резко обернулась. Она знала, что пробравшись ночью в палату профессора, нарушает обещание, данное Улиусу, этому доброму и искреннему человеку. Однако гриффиндорка не могла с собой ничего поделать. Стоило ей остаться наедине с собой – и тут же вокруг становилось так тихо, что мурашки бежали по телу. Она могла лежать час или два, вслушиваясь в эту зловещую тишину и стараясь различить в нем дыхание зельевара. И в конце концов, не выдерживала, откидывала одеяло в сторону и, стараясь остаться незамеченной, пробиралась в палату Северуса.
С тех пор, как его нашли на полу, прошло четыре дня. Он все так же оставался без сознания. Состояние его ухудшалось с каждым часом. Грей решительно отказывался говорить с Гермионой по поводу перемещений во времени. Она, конечно, злилась и устраивала истерики, однако, прекрасно понимала, что еще одного прыжка в прошлое не переживет. Слишком много на это требуется сил. Улиус пытался сделать кое-какие анализы, которые пролили бы свет на ее самопроизвольные перемещения, но вскоре забросил это дело, полностью занявшись своей основной работой.
В коридоре снова что-то глухо стукнуло, затем послышались шаркающие шаги. Они приближались к двери палаты Снейпа, и Гермиона привычным движением скользнула под кровать и затаилась. Открылась дверь, свет из коридора упал на профессора. Дежурная медсестра подошла ближе, поправила одеяло и, немного постояв, вышла. Дверь снова закрылась, и гриффиндорка, немного подождав для верности, вылезла из своего укрытия.
Приняв уже привычную позу, она тяжело вздохнула, а затем криво усмехнулась.
– Видите, сэр, на что я иду ради вас, – прошептала она, всматриваясь в его лицо и надеясь, что он хоть как-то отреагирует. – Лежите тут, как на курорте, ни о чем не переживаете. А мы всеми силами пытаемся вас вытащить. Не верите? И правильно, – голос ее зазвучал горько. – Не верьте мне. Я вру. Никто не пытается вас вытащить, ибо не знают как. Они просто опустили руки и ждут, когда вы испустите последний вздох.
Гермиона замолчала и, затаив дыхание, дождалась знакомого свиста, после чего продолжила шептать:
– Если бы вы стали помогать мне с самого начала, то все было бы куда проще. Чего вы добились своей гордостью? Да, возможно, я не самая лучшая кандидатура вам в жены, но, знаете, могли бы и потерпеть. Мне вот куда тяжелее! Я молода и красива, у меня вся жизнь впереди, а я готова пожертвовать всем этим ради вас – старого и черствого Пожирателя Смерти!
Гриффиндорка тихо всхлипнула. Свист.
– Ладно-ладно, простите. Бывшего Пожирателя Смерти. И не такого уж старого… Да и судя по вашей истории любви к матери Гарри… совсем не черствого… – Гермиона вдруг поняла, что вот-вот заплачет, поэтому начала говорить быстрее, чтобы совсем не раскиснуть. – Это ведь не навсегда. Я бы родила вам ребенка, после чего мы бы развелись. И вы бы сейчас не лежали здесь без сознания.
Силы покинули девушку. Шмыгнув носом, она выпустила руку Снейпа из своей и, прижавшись спиной к прикроватной тумбочке, подтянула колени к груди. Раздавшийся в тишине шепот был насквозь пропитан болью:
– Что же мне делать, профессор? Вы тут лежите, и вам уже все равно. А я успела влюбиться в вас по уши…


Глава 14.

В дверь тихонько постучали, и смущенный голос поинтересовался:
– Сэр, можно войти?
– Бросьте, мистер Поттер, – устало отозвался из-за его спины доктор Грей и решительно открыл дверь. – Заходите, он все равно вас не слышит.
Гарри пару секунд стоял в нерешительности, вспоминая те далекие времена, когда без разрешения зельевара ни один студент Хогвартса не мог даже моргнуть, а затем переступил порог. Увидев бледного Снейпа, безжизненно раскинувшегося на кровати, парень сглотнул.
– Говорите, надежды нет? – шепотом спросил он и вздрогнул от странной мысли, будто они разговаривают, стоя над умершим. Кашлянув, Гарри повторил вопрос громче.
Улиус даже не счел нужным отвечать, просто махнул рукой, мол, смотрите, вы сами все видите. Поттер в ответ кивнул, а затем зябко поежился, хотя в палате было жарко.
– Возможно, есть еще какой-то способ… – воодушевленно заговорил парень, стараясь убедить скорее себя, чем целителя. – У нас ведь есть время? Сколько прошло? Две недели?
– Восемнадцать дней. А осталось и того меньше, – Грей обреченно качнул головой, подходя ближе к кровати. – Как бы мне не хотелось этого признавать, но мистеру Снейпу мы не… Дьявол!
Гарри даже подпрыгнул от неожиданности. Бросившись к доктору, он в ужасе уставился на лежащую на полу подругу.
– Гермиона? – удивленно проговорил он, растерянно наблюдая за тем, как Улиус встает на колени и отточенным движением проверяет реакцию зрачков девушки на свет.
– Она в трансе! Черт возьми, снова самопроизвольное перемещение во времени! Санитаров сюда, быстро!..

***

– Это так здорово, что ты пригласила именно меня! По правде сказать, я не ожидал. Думал, что ты пойдешь к Слизнорту с этим… Уизли. Но, кажется, он теперь занят другой гриффиндоркой?
Гермиона пошатнулась и, чтобы сохранить равновесие, выкинула левую руку вперед. Ладонь тут же уперлась в холодный влажный камень. Голова кружилась, взгляд никак не мог сфокусироваться, и от этого к горлу подступала тошнота. Грейнджер сильно зажмурилась, дожидаясь, когда перед глазами начнут расходиться красные круги и появятся мушки.
– Мне безумно хотелось побывать на этом вечере! Ведь у профессора столько знаменитых друзей! Говорят, он пригласил их всех. Стены Хогвартса, наверное, еще никогда не видели столько…
– Заткнись, Кормак, – с трудом произнесла Гермиона и во внезапно наступившей звенящей тишине услышала свой глубокий вдох.
Лучше не становилось. Скорее наоборот. Голова категорически отказывалась работать, и пока что девушка смогла осознать только две вещи: она снова каким-то непонятным образом переместилась из больничной палаты Снейпа в прошлое, а рядом с ней сейчас стоял никто иной, как Кормак Маклагген, этот отвратительный самовлюбленный индюк.
Гриффиндорка сделала еще один глубокий вдох, и в горле послышалось мерзкое бульканье.
– Эй, с тобой все хорошо? – озадаченно поинтересовался парень. – Будет невежливо, если мы опоздаем… профессор Слизнорт расстроится.
– О чем это ты?
Гермиона не была уверена в том, что хочет услышать ответ. Единственное, что ей в данный момент действительно хотелось, так это принять горизонтальное положение, чтобы карусель в голове хоть на минуту остановилась и дала ей передохнуть.
– Я о том, дорогая моя Гермиона, что вечер должен начаться с минуты на минуту. Конечно, если твой лучший друг уже пришел, то нашего отсутствия никто не заметит. Но все равно это невежливо, тебе не кажется?
Рискуя свалиться в обморок или выплеснуть содержимое желудка на Маклаггена, Грейнджер резко открыла глаза, поворачивая голову на голос. Спортивная фигура гриффиндорца раздвоилась, и девушка невероятным усилием воли заставила ее стать единым целым. Кормак стоял перед ней немного растерянный, нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда же они уже смогут отправиться в путь. Парадная мантия, напомаженные волосы – все это свидетельствовало о том, что парень тщательно готовился к какому-то торжественному событию. Гермиона опустила глаза, разглядывая себя, и в ужасе обнаружила платье и туфли, в которых когда-то (по ощущениям лет сто назад, никак не меньше) была на Рождественском вечере Горация Слизнорта.
– Нет! – она даже подумать не успела, а слово уже сорвалось с губ. В панике девушка начала оглядываться по сторонам, совершенно не понимая, как время могло так быстро скакнуть вперед, ведь Снейп находился без сознания всего четыре дня. – Нет! Опять творится какая-то чертовщина?!
Маклагген нахмурился и на всякий случай сделал шаг назад. Впрочем, по виду парня было понятно, что отступать он не собирается и пойдет на этот вечер. Со своей спутницей или без нее.
– Да что с тобой? Только что шла и в красках расписывала, как собираешься оторваться на этой вечеринке! Всего за какое-то жалкое мгновение тебя словно подменили! И если бы я все это время не шел рядом, то так бы и подумал, – гриффиндорец оглянулся по сторонам, возможно, выискивая кого-нибудь, на кого можно было бы спихнуть внезапно свихнувшуюся девушку, но коридор был пуст.
– Ладно-ладно, – отозвалась Гермиона, и в голосе ее вроде бы больше не слышались истерические нотки. Она еще несколько раз глубоко вдохнула, надеясь, что головокружение и тошнота пройдут, но все было тщетно.
«Плевать. Раз уж я тут, то глупо не воспользоваться моментом. Грей ни за то на свете не даст мне еще одного шанса. Так чего же время зря терять? Северус может больше и не очнуться…»
Имя профессора заставило девушку вздрогнуть и покраснеть. Мысль о том, что когда-нибудь ей, возможно, придется постоянно называть зельевара по имени, показалась странной и чужой.
– Ну, мы идем? – в голосе Кормака помимо нетерпения явно слышалась надежда, и Грейнджер кивнула, беря его под руку, чтобы было легче удержаться на ногах. Парень просиял. – Отлично! Нужно торопиться, а то придем самыми последними. Это неуважение к хозяину вечеринки, в конце концов…
Но Гермиона уже не слушала его, намеренно отгородившись от всего происходящего. Так как перемещение во времени было незапланированным и происходило без присмотра профессионалов, вылазка эта могла закончиться в любое мгновение… закончиться могла плачевно… а могла и вовсе не закончиться. О последних двух вариантах Грейджер старалась не думать. Она лихорадочно пыталась собрать мысли в кучу и наметить хотя бы примерный план действий, чтобы успеть сделать как можно больше для достижения своей цели.
Жизнь профессора Снейпа… жизнь Северуса висела на волоске. И времени на размышления уже не было.

***

Гарри опустил руку, намереваясь поставить рамку с фотографией двух смеющихся девочек обратно на стол, но промахнулся, и та упала на пол и разбилась. Это подействовало на парня отрезвляюще: он вздрогнул, словно внезапно очнулся от глубокого сна, и с ужасом взглянул на дело рук своих.
– Мерлин, мистер Грей, простите, я… – он было нагнулся, чтобы собрать осколки, но Улиус рявкнул не своим голосом:
– Сядьте, мистер Поттер! Сядьте!
Поттер не мог не подчиниться. Сникнув, он тяжело опустился на стул и, согнувшись, закрыл лицо руками. Плечи его мелко подрагивали, но из-под ладоней не раздавалось ни звука, так что главный целитель не мог с уверенностью сказать, плачет Мальчик-Который-Спас-Мир или нет.
Поднявшись со своего места, Улиус подошел к разбитой рамке и опустился на корточки, осторожно собирая осколки. Он мог бы воспользоваться заклинанием, чтобы сентиментальная вещица снова выглядела как новая, но у него даже не возникло подобной мысли. Словно все вдруг стало ненужным и не имеющим никакого смысла. Доктор действовал медленно. Вряд ли он осознавал, что делает, ибо мыслями находился в дальнем конце коридора, в пресловутой палате № 316, которой, судя по всему, предстояло стать вторым домом для мисс Грейнджер на неизвестное количество времени.
Взгляд Грея задержался на фотографии.
– Это мои племянницы. Нора и Эрика. Я не видел их уже сто лет. Все время занят работой. Моя сестра, кажется, уже отчаялась дождаться, когда у меня появятся собственные дети.
Улиус понятия не имел, зачем все это говорит. Собственно, он и не обращался ни к кому конкретно. Но это подействовало на Гарри, как ушат ледяной воды. Он вдруг резко выпрямился на стуле, глаза его были красными, но сухими, а странный блеск в зеленой глубине заставил целителя тут же забыть о своих проблемах.
– Что? – прошептал он, абсолютно уверенный, что в голову мистера Поттера пришла очередная гениальная и несомненно сумасшедшая идея. Но он уже был готов на все, лишь бы исправить свои ошибки. Хотя бы попытаться. – Что?
– Мне тоже нужно туда отправиться! – яростно зашептал Гарри, действительно похожий сейчас на сумасшедшего.
– Куда? – нахмурился Грей, пока еще ничего не понимая.
– В прошлое. За Гермионой. Ведь это возможно, правда? Я много читал про этот ритуал с тех пор, как все это началось. Я знаю, что вы можете отправить меня туда точно так же, как отправили ее!
Поттер поднялся на ноги, и Улиус, забыв про рамку, последовал его примеру. Они стояли, боясь поверить в то, что нашли выход, боясь надежды, которую отчетливо видели в глазах друг друга. Впрочем, волшебство момента было нарушено почти тут же. Грей прервал зрительный контакт, повернув голову в сторону.
– Ничего не выйдет, – обреченно возвестил он.
– Выйдет! – крикнул Гарри, сделал шаг и схватил доктора за рукав, требуя, чтобы тот снова посмотрел на него.
– Нет, мистер Поттер! – Улиус повысил голос и вырвал руку из захвата. – Не выйдет, потому что мы не знаем, куда именно отправилась Гермиона! Она может быть где угодно! В любом промежутке времени! Я не собираюсь рисковать и вашей жизнью, наугад отправляя в прошлое в надежде, что вам повезет, и вы встретите свою подругу.
– Но… – Гарри все еще пытался возражать, не желая примиряться с мыслью, что его план рухнул, погребя под собой последнюю надежду.
– Никаких «но», – Грей решительно поставил точку в этом разговоре, как бы тяжело ему это не далось. – Хватит, мистер Поттер. Никаких планов, никаких перемещений во времени. Мы будем ждать, когда мисс Грейнджер придет в себя… и когда мистер Снейп закончит бороться за жизнь.
Целитель, наконец, вспомнил, что является магом, взмахнул волшебной палочкой и вернул целую рамку на стол. Затем, избегая встречаться с Гарри взглядом, покинул кабинет.

***

Гермиона смутно помнила, как они добрались до кабинета Слизнорта. По пути им почти никто не встретился – уже хорошо, ибо даже ответить на простую фразу для гриффиндорки сейчас было большой проблемой. Кормак болтал без умолку, но Грейнджер быстро приноровилась его не слушать и не слышать. Огромных трудов ей стоило сохранять вертикальное положение и более или менее твердо стоять на ногах. Наверное, со стороны могло показаться, что она успела надраться где-то задолго до начала праздника, но сейчас девушке было на это глубоко плевать.
О том, что они уже близки к своей цели, возвестили музыка, голоса и смех, которые с каждым шагом становились все громче и громче. Гермиона собрала в кулак все свои силы, расправила плечи и улыбнулась, прежде чем парочка протиснулась в дверь.
Здесь уже было полно народу. И хотя профессор Слизнорт явно поколдовал над комнатой, чтобы та стала значительно больше, места для всех все равно было маловато. Стоило Гермионе войти – и ужасная духота чуть не лишила ее чувств. Красный приглушенный свет, дым под потолком, громкая музыка – все это в совокупности заставило отважную гриффиндорку впервые в жизни испытать клаустрофобию: и действительно, казалось, что стены начали вдруг сжиматься, стараясь избавиться от непрошенной гостьи из будущего. «Ты слишком много знаешь, тебе тут не место!» – словно шептали они со всех сторон, и Грейнджер, сжав зубы, схватила с подноса, который нес на себе домовик, медовуху. «Если мне предстоит вернуться назад параноиком, уж лучше совсем не возвращаться», – невесело усмехнулась девушка и залпом осушила кубок.
Стараясь не торопиться и не привлекать к себе лишнее внимание, Гермиона медленно двинулась по залу, выглядывая в толпе знакомые лица и пытаясь вспомнить, был ли на этом празднике Снейп, а если да, то когда именно и где именно. Вокруг все без остановки двигались, говорили, не замолкая ни на секунду, хохотали во весь голос, распевали песни и даже пытались танцевать. Кое-кто занял ниши, в которых был приглушен свет, а под потолком явственно различались остроконечные листики омелы.
– Здрасти… Здрасти… – Грейнджер, как послушная девочка, раскланивалась направо и налево, вроде бы и узнавая людей, с которыми здоровается, но в то же время не имея ни малейшего представления, кто это такие. В голове все еще был кавардак, а по спине уже начинал расползаться мерзкий холодок: а вдруг она прямо сейчас вернется в будущее, так и не успев ничего сделать?
– Слушай, детка, – откуда-то слева выплыл Маклагген, донельзя довольный, сверкая белоснежной улыбкой и кося глазами. Где он успел так наклюкаться за такое короткое время, остается загадкой. А вот намерения его угадать было несложно. – Идем, а?
Гермиона открыла рот, чтобы выдать ответ, достойный представительницы львиного факультета, но мозг соображал так медленно, что она оказалась в затемненной нише наедине с Кормаком раньше, чем хоть одно слово сорвалось с губ.
– Давно хотел это сделать, – известил гриффиндорец и, склонившись, буквально присосался ко рту Грейнджер.
Заторможенная реакция позволила Гермионе лишь стоять истуканом и ждать окончания пытки. Но где-то внутри своей головы, на самых задворках, насильно запертая в темном тесном чулане кричала и пыталась вырваться другая мисс Грейнджер, та самая, из прошлого. В ее мольбах слышался настойчивый призыв с размаху вдавить каблук в ногу наглого Маклаггена, затем оставить на его щеке след от пощечины и бежать сломя голову на поиски Гарри и Луны.
Но единственное, что она почувствовала, – тошнота, стремительно подступающая к горлу. И поэтому ничего удивительного в том, что когда совсем рядом вдруг раздался голос хогвартского зельевара, и Кормак в ужасе отпрянул, девушка резко согнулась и избавилась от содержимого своего желудка прямо на начищенные до блеска ботинки Снейпа.
– Ой-ой! – возвестил Кормак и исчез так быстро, словно умел проходить сквозь стены.
Грейнджер с удовольствием сделала бы то же самое, но пока мозг туго соображал, тело решило действовать само по себе. Вместо извинений Гермиона вдруг резко подалась вперед, обвила руки вокруг шеи профессора и неожиданно для самой себя зарыдала, уткнувшись в его мантию. До нее только что дошло, что она, вполне возможно, видит его живым в последний раз, а потому не смогла ничего с собой поделать.
Девушка почувствовала, как Снейп напрягся и подался назад. Когда же ничего из этого не вышло, он больно вцепился в плечи гриффиндорки, пытаясь оторвать ее от себя.
– Грейнджер, вы что творите?! – сочащийся ядом голос шипел в самое ухо, но вместо того, чтобы до смерти испугаться, Гермиона неожиданно для самой себя почувствовала, как по телу стремительно пронеслась волна тепла и расползлась внизу живота. – Вы ведь только пришли! Когда успели выпить столько медовухи?!
– Вы следили за мной? – удивленно выдохнула девушка, удачно (или неудачно) попав прямо в ухо своего преподавателя.
– Вы слишком высокого о себе мнения! – тут же ощерился зельевар. – Заметил совершенно случайно! – он все еще пыхтел, пытаясь отцепить от себя назойливую студентку, и все еще безуспешно. – Маклагген для ваших целей слишком неопытен?
– Для каких таких целей? – возмущенно вопросила Гермиона, отпрянув от профессора.
Торжеству Снейпа не было предела, и он даже не собирался скрывать этого. Он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы наверняка сделать этот рождественский вечер самым запоминающимся в жизни гриффиндорки, но не успел сказать ни слова.
– У вас тут все хорошо? Северус? Ты ведь не пристаешь к нашей дорогой мисс Грейнджер? – хихикая, Слизнорт потеснил ошарашенного зельевара в сторону. – Школа, молодость, омела… – его затуманенные алкоголем и счастьем глаза поднялись к потолку, разглядывая растение.
Снейп и Грейнджер против своей воли сделали то же самое: один с неприкрытой ненавистью и даже страхом, а вторая со смущением и явно читающейся на лице надеждой.
– Когда я был студентом, я тоже влюбился в свою преподавательницу, – вдруг заявил Гораций, и Гермиона услышала, как заскрежетал зубами Северус.
Боясь, что вслед за этим звуком она услышит хруст ломающихся безо всякого Круцио костей, девушка воодушевленно поддержала разговор, старательно строя из себя дурочку:
– Понимаю о чем вы. Я тоже была влюблена в своего профессора. Это было на втором курсе. Златопуст Локонс, возможно, вы о нем слышали?
Слизнорт нахмурился, ничего не понимая. Затем покосился на Снейпа, не отрывающего мрачного взгляда от гриффиндорки, а потом признал свое поражение, всплеснув руками и вываливаясь из ниши.
– Ну, не буду вам мешать… – раздался его затихающий голос.
– Профессор, – тут же шагнула к Снейпу Гермиона.
– Довольно! – рявкнул он, после чего глубоко вздохнул, успокаиваясь, и повторил уже ровным голосом: – Довольно, мисс Грейнджер. С меня хватит.
Взмахнув полами мантии, Северус выскочил из ниши и исчез в толпе гостей так стремительно, что Гермиона тут же потеряла его из виду.



Глава 15.

– Ох, Мерлин! – следом за громким дребезгом послышался женский голос, и Гарри разом очнулся от своих раздумий, резко вскинув голову и уставившись на до смерти перепуганную медсестру в униформе лимонного цвета. На лице ее читалось раздражение и даже злость, а с губ готовы были сорваться проклятия. Но стоило ей встретиться взглядом с героем войны, как брови тут же обеспокоенно сошлись на переносице. – Сэр, с вами все в порядке? Может быть, нужна помощь?
Поттер некоторое время молча смотрел на женщину, а затем медленно покачал головой, обошел тележку с лекарствами, в которую врезался, задумчиво бродя по коридорам больницы, и двинулся дальше. Медсестре оставалось лишь проводить молодого человека сочувственным взглядом. Персонал больницы, впрочем, как и весь магический мир, был в курсе последних событий. Никто уже не делал ставки на то, удастся ли юной мисс Грейнджер спасти бывшего Пожирателя смерти, соблазнив его в прошлом. Никто уже не верил в то, что зельевар останется жив. И если честно, большую часть магического сообщества уже не волновала судьба Северуса Снейпа, все они переживали за жизнь отважной гриффиндорки, которая добровольно взвалила на себя обязанности по спасению своего профессора.
Гарри снова погрузился в свои мысли. Он шел по коридору, ничего перед собой не видя, не слыша разговоров и объявлений по громкой связи. Он кусал губы, хмурился и время от времени неизвестно зачем снимал очки, чтобы покрутить их в руках и снова водрузить на нос. Окажись сейчас рядом профессиональный легилимент, способный без труда забраться к юноше в голову, он бы довольно быстро отказался от безумной идеи узнать, что тот думает. Потому что Гарри думал сразу обо все и ни о чем конкретно. Он начинал придумывать новый план помощи Гермионе, затем бросал это дело, чтобы неизвестно зачем вернуться к воспоминаниям Снейпа о Лили Поттер, то переносился в мыслях в прошлое, в Хогвартс, туда, где прошло его детство.
Парень дошел до палаты № 316, остановился, разглядывая цифры. Затем протянул руку и открыл дверь, боком протискиваясь в комнату. Гермиона все так же лежала на кровати, бережно укрытая одеялом самим Улиусом Греем.
– Герми, – шепотом позвал Поттер, подходя ближе. Затаил дыхание, вглядываясь в лицо подруги, ожидая, что ресницы ее дрогнут, и девушка откроет глаза. Но нет, Грейнджер оставалась без сознания, лишь зрачки беспокойно двигались под тонкой кожей век. Парень вздохнул и присел на кровать. – Слышишь, Герм? Этот доктор… ну, Улиус… он хороший человек. Он беспокоится о тебе, заботится… Мне кажется, он влюблен в тебя. И это… было бы здорово, знаешь, если бы вы были вместе. А Снейп… он тоже хороший, но… он тебе не пара, ты же понимаешь это? Я знаю, что понимаешь. Ты всегда была умницей…
Гарри протянул руку и сжал ладонь Гермионы. Она оказалась холодной, и Поттер встал, ухватил одеяло за края и подтянул повыше, укрывая подругу до самого подбородка. Но одеяло оказалось коротким, ткань скользнула вверх по телу девушки, оголяя ноги.
– Что за… – Поттер нахмурился и резко выпрямился, во все глаза глядя на бежевые туфли на ногах гриффиндорки. – Ничего не понимаю… – прошептал парень, наклоняясь, чтобы лучше разглядеть. – Где-то я их уже ви…
Озарение пришло так внезапно, что перехватило дыхание. Гарри стоял, таращась на туфли, которые уже видел однажды. В голове мелькали картинки из прошлого: Рождественский вечер у Слизнорта на шестом курсе, куда он пошел с Луной; Снейп и его Непреложный Обет; и Гермиона, она тоже была там вместе с Маклаггеном. Специально пригласила Кормака, чтобы отомстить Рону.
На лице Гарри отразилось понимание. Он так быстро рванул к двери, что споткнулся о свои же ноги, едва не полетев на пол. Дернув дверь, парень вывалился в коридор и понесся по нему, направляясь к дежурному посту, чтобы срочно вызвать Улиуса Грея к палате № 316. Теперь он знал, в каком периоде времени оказалась Гермиона.

***

В дверь требовательно постучали. Снейп едва заметно вздрогнул, но даже не поднял голову от книги. Он знал, кто стоит по ту сторону двери, и меньше всего на свете хотел, чтобы этот поздний гость входил. Спустя полминуты стук повторился, и профессор, тяжело вздохнув, перевернул страницу. Он не слышал в коридоре неуверенного топтания на месте, а потому совсем не удивился, когда дверь открылась, и звонкий голос поприветствовал его:
– Еще раз добрый вечер, сэр!
Не отрывая взгляда от строчек, Северус недовольно поинтересовался:
– Я разрешил вам войти, мисс Грейнджер?
– Нет, сэр, – слегка запнувшись, отчеканила девушка.
– Двадцать баллов с Гриффиндора, – спокойно произнес мужчина и снова перевернул страницу. – А теперь выйдите за дверь.
В кабинете повисла тишина, но, даже не поднимая головы, Снейп с уверенностью мог сказать, что Грейнджер не только не сдвинулась с места, но продолжает все так же сверлить его взглядом. Он буквально кожей ощущал его!
– У вашего факультета слишком много лишних очков? – поинтересовался профессор, неизвестно зачем переворачивая страницу – с того момента, как раздался стук в дверь, он не прочитал ни слова.
– Нет, сэр, – незамедлительно ответила Гермиона, и голос ее звучал расстроено. – Я просто хотела...
– Я, кажется, не спрашивал, чего вы хотели, – озлобился мужчина. – Я приказал вам. Выйти. За дверь.
– Но сэр! Это несправедливо! Мне есть, что сказать, и вы просто обязаны меня выслушать! – на одном дыхании выпалила гриффиндорка и тут же замолчала, словно испугавшись своей дерзости.
Снейп медленно поднял голову. Взгляд его черных глаз буквально впился в девушку, и та, не удержавшись, отступила назад, спиной вжимаясь в деревянную поверхность. На ней все еще было платье. Слишком открытое, чтобы оставлять равнодушным, и Гермиона знала это, ибо явно чувствовала себя неловко. Волосы волнами спадали на плечи, обрамляя аккуратное личико, а на щеках играл нездоровый румянец, свидетельствующий о том, что гриффиндорка выпила не один кубок медовухи. Возможно, для храбрости?
– Я даже отсюда слышу музыку, мисс Грейнджер, – уже более спокойно сказал Северус, и на губах его зазмеилась улыбка. – Самое веселье только начинается. Не слишком ли рано вы покинули своего кавалера?
– Да плевать мне на этого кавалера! – в сердцах воскликнула Гермиона и решительно шагнула вперед.
– Оставайтесь. На месте, – отчеканил Снейп, снова выходя из себя. Ему казалось, что гриффиндорка готова переступить какую-то черту, и зельевара это пугало. Он знал, что, если это случится, все рухнет. Абсолютно все.
Гермиона снова замерла, исподлобья глядя на своего профессора и тяжело дыша.
"Ну, такими темпами мы долго будем топтаться на месте, сэр. А время ваше, знаете ли, на исходе".
– Сэр, я пришла, чтобы… – начала девушка, но Северус не дал ей закончить.
– Знаете, что это, мисс Грейнджер? – спросил он и указал пальцем на дверь за спиной студентки.
Гермиона обернулась и некоторое время рассматривала деревянную поверхность и тяжелую металлическую ручку. Затем нахмурилась, чувствуя подвох, но все же ответила:
– Это дверь, сэр.
– Нет, мисс Грейнджер, это путь к вашему спасению. Это ваш последний шанс уйти отсюда, и я настоятельно советую им воспользоваться.
Лицо профессора было совершенно непроницаемым, от взгляда так и веяло холодом, а в голосе звенел металл. Он не просил и не советовал. Он приказывал ей уйти.
Гермиона упрямо поджала губы и не сдвинулась с места, продолжая все так же глядеть прямо на мужчину.
– Вы нарываетесь на неприятности, – констатировал Снейп, и в голосе его слышалась угроза.
– Аллилуйя! – воскликнула Грейнджер и сделала два шага по направлению к профессорскому столу.
Северус не выдержал и резко поднялся, упираясь ладонями в столешницу. Что бы там не задумала умница всея Хогвартса, он ей потакать точно не собирался. А в свете последних событий, зельевар уже понял, что связываться с мисс Грейнджер себе дороже. Он достаточно долго промучился, устраняя последствия зелья, в котором гриффиндорка его искупала.
– Не нервничайте вы так, сэр, – голос Гермионы звучал почти ласково, пока сама девушка все приближалась к столу. Снейп только сейчас заметил, что гриффиндорка босая. И от этого походка ее была крадущейся, кошачьей. – Расслабьтесь. Отчего вы так напряглись?
Северус не ответил. Он неотрывно смотрел в глаза Гермионы, и мерцающий свет в глубине зрачков словно гипнотизировал его. В горле неожиданно пересохло, а к паху стремительно прилила горячая кровь, заставляя мужчину шумно втянуть носом воздух.
Грейнджер уже приблизилась к столу, стоящему на пути к цели, и девушка, недолго думая, приподняла подол платья, забираясь на столешницу. Под коленом хрустнуло, ломаясь, перо, зашуршала бумага, но Гемиона продолжала уверенно продвигаться вперед, пока не оказалась прямо между руками профессора, все также упирающегося ладонями в стол. Их лица оказались совсем рядом, и Снейп смог уловить нежный цветочный аромат ее духов.
Внутренний голос кричал Северусу немедленно вышвырнуть наглую девчонку из кабинета, не забыв снять сотню баллов с факультета, а затем обязательно сообщить о случившемся директору и родителям Грейнджер. Но профессор не мог даже рта открыть, что уж говорить о более сложных телодвижениях?
– Ну же, сэр, право слово, вам не о чем волноваться… – прошептала Гермиона, наклоняясь к лицу мужчины и не отрывая взгляда от его глаз. – Я сделаю все, о чем вы попросите…
Последние слова девушка буквально выдохнула, опаляя сжатые в тонкую полоску губы зельевара горячим дыханием. Снейп вздрогнул, на лице его отразилось недоумение, но Грейнджер не дала ему шанса остановить ее. Боясь передумать, гриффиндорка подалась вперед, прижимаясь к губам Северуса своими.

***

– Я надеюсь, что вы уверены в своей догадке на все сто процентов, – взволнованно пробормотал Грей, делая какие-то замеры и записывая результаты в блокнот. – Потому что рисковать жизнью, основываясь только на своих предположениях, непростительно глупо, – он покачал головой. – Поверить не могу, что вам удалось меня уговорить… Снимите футболку, будьте так любезны.
Гарри нервно улыбнулся, через голову стягивая предмет одежды. Конечно, он боялся, что окажется неправ, но когда страх останавливал истинного гриффиндорца? Тем более, если от этого зависела жизнь лучшего друга.
– Я уверен, мистер Грей, – кивнул он, усаживаясь на стул и следя за тем, как перо в руке целителя скачет по строчкам. – Все показатели в норме? Как скоро я смогу отправиться в прошлое?
– Мистер Поттер, это не тот случай, когда мы можем позволить себе торопиться. Наберитесь терпения.
– Ничего страшного со мной за одно перемещение не случится. Если даже мы ошибемся с точным временем, я вернусь обратно. Зато мы, по крайней мере, попытаемся, а не будем сидеть, сложа руки.
Грей кивнул, показывая, что совершенно согласен со словами героя войны, но дрожащие руки и капельки пота на лбу выдавали его волнение.
В коридоре послышались торопливые шаги, дверь резко открылась, и на пороге показался взъерошенный Рональд Уизли. Его грудь поднимался и опускалась от тяжелого дыхания, парень так запыхался, что сначала не мог сказать и слова, а только переводил взгляд с замерших на своих местах Улиуса и Гарри.
– Рон? – наконец, произнес Поттер, поднимаясь навстречу другу.
– Привет, Гарри, – ответил Уизли, входя и закрывая за собой дверь. – Доктор Грей, – кивнул он, приветствуя главного целителя. – Это правда? Ты собираешься… ну, отправиться за Герм?
Поттер удивленно вскинул брови и оглянулся, бросив вопросительный взгляд на Улиуса, но тот был удивлен не меньше.
– Ага, – кивнул Рон, словно это все объясняло. – Что ж, – он решительно стянул свитер через голову и бросил его на спинку стула. – Я с тобой.
Грей открыл рот, но тут же захлопнул его. Он переводил взгляд с одного молодого человека на другого, словно спрашивая, действительно ли все это происходит или ему снится кошмарный сон.
– Вы шутите? Мистер Уизли, это вовсе не смешно.
– А вы видите, что я смеюсь? – совершенно серьезно спросил парень. – Я был против того, чтобы Гермиона отправилась в прошлое соблазнять Снейпа. Но ведь моего мнения никто не спрашивал, так? Вот и я не спрашиваю вашего. Либо я иду с Гарри, либо мы оба остаемся здесь, – и в подтверждение серьезности своих намерений, Уизли взялся за ремень брюк. – Полностью раздеваться? Какие там требуются анализы?

***

Губы Гермионы были мягкими и теплыми, и Снейп был абсолютно уверен, что на вкус они окажутся сладкими с легкой горечью медовухи. Но проверять это он не собирался. Стоило девушке прижаться к его губам, как оцепенение прошло, и откуда-то накатила бешеная черная ярость, дикая, первобытная, необузданная, сметающая все на своем пути, грозящая уничтожить любого, кто окажется в зоне поражения.
Гермиона была в самом ее эпицентре.
Глухо зарычав, Снейп отпрянул, хватая девушку за горло, грубо стаскивая ее со стола и отталкивая в сторону. Он вложил в это движение столько силы, что Гермиона не удержалась на ногах и рухнула на пол, до крови раздирая о камень ладони и колени. Она ожидала бурной реакции профессора, но не могла и предположить, что он сорвется с цепи. Всхлипнув, девушка перевернулась на спину, снизу вверх глядя на надвигающегося на нее зельевара.
Губы ее дрожали, а на глаза наворачивались слезы. Боль, обида, стыд, разочарование, отчаяние – все эти чувства одной огромной волной накатили на Гермиону, смешиваясь в сводящий с ума коктейль. Боясь разрыдаться, Грейнджер до крови закусила губу, пытаясь подавить начинающую подниматься панику.
"Нет-нет-нет, пожалуйста, Господи, пожалуйста, ты не можешь покинуть меня сейчас", – мысленно шептала она. Гриффиндорка никак не могла поверить, что все испортила, что упустила последний шанс спасти своего профессора. Ну как же так? Почему он не поддался искушению? Почему не взял то, что ему так настойчиво предлагали?
Снейп весь дрожал, словно в лихорадке. Он еле сдерживался, чтобы не накинуться на девчонку и не растерзать ее на миллион частей. Да как она только посмела заявиться сюда и бесстыдно соблазнять его?! Что вообще творится в ее голове в последнее время?! Чего она добивается?! Он сделал шаг по направлению гриффиндорки и остановился, заметив, как девушка вздрогнула и вжала голову в плечи. Она боялась, страх сквозил в ее глазах. И что? Что с того? Его многие боялись, и обычно это было профессору на руку, обычно это только подзадоривало его. Но не сейчас, не с этой наглой девчонкой! Почему ему стыдно? Почему он не хочет… не может сделать ей больно?
– Встать! – рявкнул Северус, отходя обратно к столу и дрожащей рукой хватаясь за угол. Он отчаянно пытался не смотреть на оголенные ноги Гермионы, но взгляд упорно возвращался к острым коленкам.
От внимания гриффиндорки это не ускользнуло, и лучик надежды снова пробился из-за туч, заставляя сердце учащенно биться. Стараясь не делать резких движений, Гермиона сделала вид, что подчиняется приказу профессора, при этом словно невзначай слегка развела колени в стороны.
– Быстрее, мисс Грейнджер! Что вы телитесь?! – голос Снейпа дрожал, но уже явно не от злости. Не зная, куда смотреть, он отвернулся к столу и начал перекладывать с места на место листы пергамента. Руки профессионального зельевара впервые в жизни подвели своего хозяина: перо, зажатое в пальцах, с громким хрустом переломилось.
И в этот самый момент гриффиндорка тихо зашипела от боли и жалобно попросила:
– Сэр, помогите, пожалуйста. Мне больно. Я... я не могу встать.
Северус замер, глядя прямо перед собой и в панике прокручивая в голове варианты достойного ответа. Такового, к удивлению профессора, не находилось, и этот факт просто выводил его из себя. Зельевар покосился в сторону Гермионы, и ему пришлось признать, что ободранные до крови ладони действительно причиняют девушке боль, мешая подняться с пола самостоятельно.
«Сам виноват. Расшвыривать студенток, как тряпичных кукол! Где это видано? А она спокойно может пожаловаться попечительскому совету. И прощай, педагогическая карьера! Прощай, работа шпиона! Прощай, Гарри Поттер, чертов мальчишка, которого я пообещал защищать ценой собственной жизни!»
Снейп издал странный звук – то ли стон вконец отчаявшегося человека, то ли рык взбешенного зверя. Затем в два шага преодолел расстояние, разделяющего его со студенткой, и, немного помедлив, протянул Грейнджер руку.
Гермиона вздохнула наигранно обреченно, всем своим видом показывая, что, будь ее воля, ни за что на свете не попросила бы помощи у такого бесчувственного человека, а затем протянула руки ладонями вниз. Северус как можно аккуратнее обхватил запястья гриффиндорки и потянул на себя, помогая той подняться.
«Что за нелепость!» – подумал Снейп, представляя, как все это выглядит со стороны.
«Так просто вам от меня не избавиться!» – подумала Грейнджер и, наплевав на жжение в ранах, прыгнула на профессора, обвиваясь руками вокруг его шеи и обхватывая ногами торс.
Пока Северус приходил в себя, нежные девичьи губы снова оказались в опасной близости, а уже через мгновение язычок Гермионы смело проскользнул Снейпу в рот.


Глава 16.

Седовласый специалист по перемещению во времени недовольно цокнул языком и красноречиво посмотрел на доктора Грея. Улиус покраснел, смущенно переступил с ноги на ногу, а затем развел руки в стороны, мол, простите-извините, но нужно подождать еще чуть-чуть.
В маленькой палате № 316 стало теснее, хотя раньше казалось, что теснее уже некуда. К кровати, на которой все так же без сознания лежала Гермиона, поставили еще две – для ее лучших друзей. По словам все того же седовласого господина, чем ближе тела находятся в настоящем, тем проще им будет контактировать в прошлом. Правда, сейчас обе койки пустовали, а вокруг них перешептывались с десяток специалистов, готовых начать ритуал.
– Ну, где же ваши герои войны? – наконец, не выдержал один из них, и остальные поддержали его возмущенным ропотом.
– Я же объяснил… – в отчаянии начал Улиус, но тут дверь с силой распахнулась, чуть не пришибив толстячка в смешных очках, и на пороге материализовался Гарри Поттер.
– Вот! – парень победно вскинул правую руку вверх, и все присутствующие со смесью недоверия и облегчения уставились на зажатый в пальцах лист бумаги. – Я только от Бруствера. Разрешение есть.
– Разрешение у него есть… – проворчал седовласый профессор, выхватывая бумагу из рук радостного Гарри и пристально ее изучая, при этом чуть ли не касаясь носом исписанных дорогими чернилами строчек.
Поттер равнодушно пожал плечами и, заметив в толпе профессоров Грея, двинулся к нему. Улиус явно нервничал. И как только Гарри оказался рядом, зашипел:
– Я надеюсь, разрешение не липовое? Знаете ли, ваше Золотое Трио уже создало мне столько проблем, сколько…
– Успокойтесь, – перебил его Поттер. – Разрешение самое что ни на есть настоящее. Кингсли с радостью подписал все бумаги, когда узнал, что мы собираемся делать. Естественно, вся ответственность ложится на нас с Роном. В случае неудачи ваши руки будут чисты.
– А о совести моей вы не подумали, да? – ехидно прошептал Грей. – По-вашему, угробив четырех героев войны за раз, я смогу спать спокойно?
Гарри поджал губы, ничего не отвечая. Вопрос этот был риторическим, и Мальчик-Который-Снова-Собирался-Ввязаться-В-Авантюру прекрасно понимал, о чем говорит главный целитель Мунго. Он бы тоже потом не смог жить спокойно.
– Рон еще не вернулся? – спросил Гарри, желая переменить тему разговора.
– Как видите, – коротко отозвался Грей и покосился на Гермиону. Затем наклонился ближе к уху своего собеседника и зашептал: – Ее осмотрели специалисты. Говорят, что она слишком спокойна. С такими случаями, конечно, почти никто не сталкивался, но чисто теоретически ей положено метаться, словно в бреду. Мол, зачастую сердца не выдерживают такой нагрузки, а у нее даже пульс ни капли не учащен. Как будто всего лишь спит.
– Это хорошо или плохо? – также тихо поинтересовался Поттер, разглядывая подругу.
– А никто не знает. Уже трое попросили у меня разрешения начать исследовательскую работу, основанную на этом случае. Конечно, прорыв для магического мира может быть колоссальным, но… – он замялся. – Я просто не могу разрешить им ставить на ней опыты… пока она лежит тут и…
Голос доктора сорвался, и Гарри кивнул, старательно делая вид, что ничего не заметил. Парень с тоской смотрел на Гермиону, жалея, что в свое время не отговорил ее от этой провальной затеи. Ну, умер бы Снейп. И что с того? Со временем бы все успокоились. Герми, может быть, вышла бы замуж за целителя и была счастлива. Никакой любви к зельевару девушка все равно никогда не питала…
Дверь снова открылась. Все взгляды устремились на привалившегося к косяку Рона Уизли, который стоял с таким несчастным выражением на лице, что Гарри даже испугался.
– Мерлин, Рон, что случилось? – парень кинулся к своему другу, и тот тяжело, словно уставший от жизни древний старец, шагнул ему навстречу. Поттер резко замер, не дойдя шага, и прыснул. – Черт возьми, мне кажется, или у тебя на щеке… след от губной помады?
Уизли яростно начал тереть щеку, отчего Гарри расхохотался.
– Другая щека, дружище. Ты что, завернул в бордель, пока я выпрашивал разрешение у министра магии?
– Да пошел ты, – злобно выругался Рон, оттирая уже другую щеку. – Пока ты пил чай в приятной компании Бруствера, мне пришлось навестить Лаванду Браун, чтобы в точности узнать, где я был, когда ты с Луной развлекался у Слизнорта…
Гарри, наконец, все понял и теперь смотрел на друга с искренним сочувствием. Подойдя ближе, он хлопнул Рона по спине.
– Ладно, не злись. Прости меня. Я же не знал… а вид у тебя был комичный, я тебе скажу, – и не выдержал: – Она заставила тебя безо всякой магии копать огород?
– Достал ты со своими шуточками! – взорвался Рон.
– Молодые люди! – седовласый старец повысил голос, и парни тут же притихли. – Мы ждем тут уже второй час! И если вы не изменили своего решения и готовы отправиться в прошлое, я бы предложил начинать.
И Рон, и Гарри тут же стали совершенно серьезными. Оба молча прошли к кроватям и начали укладываться.
– Рождество 1996 года, все верно? 20.00? – уточнял один из специалистов, пока другие готовились. – Хогвартс?
– Я думаю, – подал голос Гарри, – что нам нет смысла отправляться туда прямо к 20.00. Может быть, часа на два позже? Если Гермиона придумала какой-то план… а она придумала, поверьте мне… то действовать будет явно после вечера.
– Согласен, – кивнул Рон, принимая из рук Улиуса склянку с зельем и опрокидывая его в себя. – Дадим ей последний шанс спасти Снейпа. Вдруг из этого что-нибудь да выйдет?
Гарри тоже принял зелье и удобно устроился на подушках. Веки его почти сразу начали тяжелеть, глаза закрылись, и он будто через слой ваты услышал напоминание о контрзаклинании. Специалисты уже столпились вокруг кроватей и начали свои манипуляции волшебными палочками.
Проваливаясь в темноту, Поттер почувствовал, как Рон стиснул его левую руку. Благодарно шевельнув пальцами, он протянул вторую руку и точно также сжал пальцы Гермионы. Теперь они снова были одним целым.

***

– Ррррр!
Звук, донесшийся из груди профессора, напугал Гермиону, но она вопреки здравому смыслу только сильнее вцепилась в зельевара, не прекращая попыток добиться ответного поцелуя. У нее создавалось ощущение, что она целуется с восковой куклой. Губы Снейпа были так плотно сжаты, что проникнуть в его рот языком снова оказалось совершенно невозможно. А вот пальцы его стискивали плечи гриффиндорки все сильнее, и она уже перестала их чувствовать.
– Мммм!
Кажется, злость сменилась отчаянием, и Гермиона даже успела подумать, что это хороший знак, когда зельевар вдруг резко развернулся и больно ударил ее о край стола. Поясница тут же взорвалась дикой болью, и Гермиона, оторвавшись ото рта своего профессора, громко вскрикнула. Из глаз брызнули слезы, и девушка прикусила губу, чтобы еще и не завыть.
– Отцепитесь от меня! – зарычал Снейп, наконец, обретя способность говорить.
– Хрен вам! – зло отозвалась Гермиона и тихо заскулила.
– Минус сто баллов с Гриффиндора! – рявкнул Северус и, чуть отойдя назад, припечатал мисс Грейнджер к столу второй раз.
– Ааааа! – закричала девушка. – Да что же вы делаете, изверг! Прекратите немедленно!
– Кто из нас двоих изверг, еще стоит поспорить! – парировал зельевар и снова сделал шаг назад. – Третьего раза вы не выдержите. Подумайте хорошенько, уважаемая…
– Чурбан бесчувственный! – Гермиона снова зарыдала. – Да как же растопить ваше ледяное сердце? Вы не видите, что я страдаю? Я люблю вас, черт возьми!
– И вы решили, что я воспылаю к вам ответной любовью, как только вы накинетесь на меня, предлагая себя? – язвительно фыркнул Снейп. – Известно ли вам, мисс Грейнджер, что истинная любовь никоим образом не связана с плотскими желаниями? Она, знаете ли, зарождается значительно выше пояса.
– Я прекрасно знаю, где зарождается любовь, ибо имела неосторожность втрескаться в вас по уши! – выпалила Гермиона. Диалог, хоть и на повышенных тонах, устраивал ее больше, чем членовредительство.
– Не порите чушь, – презрительно выплюнул зельевар. – Никакая это не любовь. Игра гормонов, только и всего. В вашем возрасте это нормально. Выбрали бы кого-нибудь другого, если так не терпится. Уверен, что желающие трахнуть мисс Всезнайку найдутся.
Гермиона перестала рыдать так резко, что Снейп даже испугался. Она подняла голову и посмотрела прямо на него. И столько боли и обиды плескалось в ее глазах, что зельевар, готовый продолжать свою речь бесконечно, закрыл рот. Он врал себе. Это не была никакая игра гормонов, это не была очередная студенческая шутка, к которым за годы работы в Хогвартсе он успел привыкнуть. Девчонка страдала, это нельзя было сыграть.
– Отпустите меня, сэр, – вдруг едва слышно прошептала гриффиндорка. – Отпустите, и я уйду. И больше никогда в жизни вас не побеспокою. Мне жаль, что вы так мало знаете… и еще больше мне жаль, что я не могу вам всего рассказать, – ее милое личико снова скуксилось, а по щекам потекли крупные капли. – Простите меня, профессор. Я честно пыталась. Но больше не могу…
Совершенно обескураженный Северус разжал пальцы, и девушка скользнула к его ногам. Ее всхлипы и судорожные вздохи должны были бы нервировать, злить, бесить, выводить из себя, но вопреки всему заставляли сердце жалостливо сжиматься.
Гермиона схватилась рукой за стол, пытаясь подняться на дрожащих ногах, и Снейп неожиданно для себя самого осторожно поддержал ее под локоть.
– Спасибо, – прошептала она, не смея взглянуть на своего преподавателя. – Спасибо и еще раз простите. Будет очень хорошо, если вы никому не расскажете о том, что тут случилось… и поскорей все забудете.
Они почти минуту стояли рядом, не двигаясь и не говоря ни слова. А потом плечи Гермионы снова задрожали, и она быстро развернулась, обнимая Снейпа.
– Мне так жаль, Северус… мне так жаль… Пожалуйста, запомните, что я пыталась. Я правда пыталась. Потом, когда придет время… я хочу, чтобы вы знали, что я сделала все, что могла.
Она резко отпрянула и чуть ли не бегом выскочила из кабинета, оставив грозу Хогвартса совершенно ошеломленного стоять посреди комнаты и смотреть на дверь.
Никто не видел блеснувших в темных глазах слез.
Никто не видел, как Снейп, дрожа всем телом, с трудом дошел до кресла и буквально рухнул в него.
Никто не знал, что творится в его душе, потому что он и сам этого не знал.
Но что-то творилось, с этим нельзя было поспорить.

***

Гермиона бежала по коридорам подземелья, совершенно не разбирая дороги. Рыдания вырывались из ее груди, и она даже не пыталась их остановить. Слезы застилали глаза, и девушка время от времени зло смахивала их.
– Дураааааа, – провыла она, внезапно остановившись и ткнувшись лбом в сырые камни. – Какая же ты дура! У тебя был шанс спасти его, а ты! Вместо этого ты…
Она не договорила и зарыдала пуще прежнего. Внутри как будто расползалась во все стороны черная дыра. Гермиона осознала, что, когда вернется в настоящее… если вернется… то может не застать профессора живым. Она была единственным его шансом, единственной, кто мог его спасти. Так подвести его! Он и в себя не придет. Просто тихо умрет. Или придет в себя перед смертью, улыбнется и подумает: «Ничего у тебя не получилось. Впрочем, я тебе это сто раз говорил».
Гермиона поняла, что сердце сейчас просто разорвется от жалости к профессору, и снова побежала. Она так ясно представила себе эту картину, она буквально увидела грустно улыбающегося перед смертью Северуса, одного в палате… одинокого в своей жизни…
– Ну простите меня… пожалуйста, простите. Если бы вы сразу согласились мне помогать… Господи, да как же я теперь жить-то буду?!
Внезапная мысль пронзила Гермиону. Ведь она действительно влюбилась в зельевара, в этого вечно хмурого и всем недовольного мужчину, черствого и жестокого. Влюбилась, как последняя идиотка. И теперь ей с этим жить.
Гермиона снова остановилась и медленно обернулась, глядя в темноту коридора. Там, в своем кабинете, сидел Снейп. Наверное, уже отошедший от ее чудачеств. Возможно, пишущий письма ее родителям. Или разговаривающий по каминной связи с Дамблдором. Совсем скоро он своими руками убьет директора. Потом сам займет его пост и приведет за собой других пожирателей. Затем сбежит. Чтобы в итоге быть убитым Волдемортом.
Грейнджер сделала шаг во тьму, еще не зная, что собирается делать, но намереваясь во что бы то ни стало вернуться.
«Почему бы не рассказать ему все? Не объяснить ситуацию? Возможно, тогда он поймет и даст мне шанс?» – думала она.
«Шанс на что? – спросил внутренний голос. – Если он тебя не любит, то твой рассказ совершенно ничего не изменит. Он же себя не заставит, правильно? А любовное зелье тут не поможет».
Гермиона поджала губы.
«Я расскажу ему все, он не сунется в Хижину и останется жив».
Внутренний голос в панике затих. Впрочем, Гермиона и сама понимала, что так нельзя. Малейшие изменения в прошлом могут вызвать огромные изменения в будущем. Эффект бабочки. И она ни за что на свете не рискнула бы… даже желая спасти любимого.
И все-таки как хотелось вернуться!
Гермиона сделала еще несколько шагов по направлению к кабинету Снейпа, когда сзади вдруг раздались торопливые шаги. Кто-то бежал в ее сторону, и девушка обернулась. Она ожидала увидеть кого-нибудь из слизеринцев и даже насухо вытерла глаза, чтобы не быть посмешищем. Но из-за угла внезапно выскочила знакомая фигура с растрепанной прической.
– Гермиона! Вот ты где! – воскликнула фигура голосом Гарри Поттера.
– Гарри? – недоверчиво отозвалась девушка.
– Я тебе везде ищу! Что ты тут забыла? – парень подхватил ее под локоть и потащил в сторону Холла. – Ты ни за что не поверишь, что я тебе сейчас расскажу!
– Что же? – гриффиндорка послушно поплелась за другом, время от времени поворачивая голову и глядя во тьму коридора.
– Я слышал, как Снейп сказал, что принес Непреложный Обет матери Драко! И собирается помогать ему во всем! Ты понимаешь, что это значит? Понятие не имею, что такое этот Непреложный Обет, но я абсолютно уверен…
Гермиона поджала губы, все еще плетясь следом за Гарри. Она знала эту историю. Она знала, чем она закончится. И ничего хорошего во всем этом не видела…

***

– Ммм… – застонал Рон, и Гарри резко открыл глаза. Небо над головой было темно-серым, испещренным рваными черными тучами. Накрапывал дождь, и в спертом душном воздухе чувствовалось приближение грозы.
Рон чихнул, Гарри глубоко вздохнул и чихнул тоже. Только сейчас он заметил, что в воздухе кружатся мельчайшие частички пыли.
– Будь здоров! – отозвался Уизли.
– Спасибо, и тебе того же, – ответил Поттер, продолжая разглядывать небо. – Мы переместились?
– Ну, это мало похоже на Мунго. Так что… да, судя по всему, мы переме… Твою мать!
– Что? – Гарри резко сел, и голова его закружилась. Зажмурившись, парень сжал виски пальцами и сцепил зубы, потому что откуда-то из глубины его тела начала подниматься мощная волна тошноты.
– Ничего не понимаю… Что за хрень такая?
– Да что случилось?! – выкрикнул Гарри, открывая глаза, и в ужасе замер на месте. – Я… Это… Где мы?
Он медленно повернул голову, глядя на испачканное бледное лицо друга, затем они оба посмотрели туда, где чернела обвалившаяся башня Хогвартса. Где-то далеко за их спинами кто-то истошно закричал, прежде чем пепельный туман окрасился зеленым.
– Лора! – закричала какая-то девушка, но голос ее внезапно оборвался.
Громкий хохот пробирал до костей, и Гарри резко вскочил. Рука его потянулась к карману, где всегда была волшебная палочка. Но на этот раз там ничего не оказалось.
– Вон она! Вон, Гарри! – крикнул Рон, и гриффидорец опустил взгляд на землю. Палочка лежала у его ног, и парень быстро нагнулся и поднял ее.
Тут же из тумана выскочила мощная фигура пожирателя. Не раздумывая, Поттер поднял руку и испуганно крикнул:
– Петрификус Тоталус!
Мужчина замер, дернулся и повалился мешком на землю.
– Гарри! – совсем как девчонка завизжал Рон. – Гарри, твою мать! Где мы?!
Поттер медленно обернулся вокруг своей оси, зорко осматриваясь. Затем сглотнул. И шрам на лбу ожгло так сильно, словно к ней прижали раскаленный добела металл. В глазах потемнело, и парень согнулся пополам, не веря, что такое могло случиться.
– Ты что? Что с тобой? Гарри? Что с тобой?! – завопил рядом Уизли.
– Битва… – прошептал Поттер.
– А? Ничего не пойму!
– Битва за Хогвартс, Рон, – гриффиндорец, наконец, смог выпрямиться и посмотреть на друга. – Не знаю, как, но мы попали на битву за Хогвартс. Снова.


Глава 17.

Хруст.
В маленькой палате было так тихо, что хруст суставов пальцев прозвучал оглушительно, словно выстрел. Часть находящихся в комнате людей нервно вздрогнула, остальные же повернули головы и с раздражением уставились на скромно стоящего в углу Улиуса Грея. Главный целитель вспыхнул и, опустив голову, быстро сунул руки в карманы своего халата.
Когда он начал хрустеть суставами, черт возьми? Раньше же ничего подобного не делал! А сейчас это выходило само собой, он просто ничего не мог с этим поделать.
"Кажется, я становлюсь невротиком. Нужно срочно в отпуск. Или в отставку. Эта работа меня доконает", – с долей истерики подумал Улиус и ни с того ни с сего начал кусать губы.
Специалисты по перемещению во времени, наконец, перестали обращать на него внимание и вернулись к своим скучным делам: кто-то мерил комнату шагами, кто-то бесцельно смотрел в окно, пара-тройка человек довольно почтенного возраста заняли стулья, которые удалось впихнуть в тесную палату, а большинство столпились в кучу и жались к стене. Никто не разговаривал. Они либо дремали, либо погружались в свои мысли. Время от времени кто-нибудь подходил к кроватям, делал какие-то замеры, проверял, все ли идет по плану. Каждый раз Грей напрягался, но специалисты были спокойны, и он быстро расслаблялся.
Каждые пятнадцать минут в палату заглядывала медсестра и сообщала главному целителю, что состояние Северуса Снейпа остается без изменений. Улиус в ответ мрачно кивал. Зачем он отдал это распоряжение? На что он надеялся? Что этой троице как-то удастся изменить ход событий? Что зельевар излечится сам по себе? Глупость какая! У этих сумасшедших гриффиндорцев даже цели такой не было! Они отправились в прошлое рисковать своими жизнями для другого! Но ведь надежда умирает последней, правда?
От кучки специалистов отделилась одна фигура. Этот был намного моложе остальных, но почему-то его взяли в команду. Со скучающим видом мужчина подошел сначала к Рону, проделал все необходимые манипуляции, а затем двинулся к Поттеру. И как раз в этот момент правая рука Гарри дернулась и отпустила пальцы Гермионы.
Улиус напрягся и подался вперед, щурясь, пристально всматриваясь, пытаясь разглядеть, понять, действительно ли это было или ему показалось. Поттер больше не шевелился, лишь грудь равномерно поднималась и опускалась. Но рука уже не держала другую руку, совершенно точно не держала!
– Вы видели? – прошептал Улиус, обращаясь к молодому человеку.
– Да, – нахмурился тот.
Услышав их разговор, все сразу оживились и начали подтягиваться к кроватям, спрашивая, что случилось.
– Почему? Что это? – не унимался Грей.
– Я... – растерянно отозвался тот и замолчал, не зная, что сказать.
– Возможно, конвульсия? Судорожное сокращение мышц? – предположил кто-то.
– Или разъединение, – прозвучал голос седовласого специалиста, такой спокойный, ледяной голос, который должен был бы успокоить, но вопреки всему только усилил всеобщее напряжение.
– Простите, что? – не понял Грей, через толпу продвигаясь ближе к обладателю голоса. – Что это значит – разъединение?
– Это значит, что они оказались далеко друг от друга во времени. Слишком далеко, – уточнил тот.
Грея внезапно накрыла волна ярости. Как легко, как просто, как спокойно он стоял тут и говорил! Ему не было совершенно никакого дела до того, что станет с этими тремя молодыми людьми, вернутся ли они из прошлого или застрянут в межвременном пространстве. Для него это всего лишь эксперимент! И по его окончанию – с какими бы результатами все это не закончилось – он пожмет плечами и скажет: "Интересно как получилось".
"Успокойся. Немедленно успокойся, сейчас только паники не хватало", – приказал внутренний голос, и Улиус тяжело вздохнул, пытаясь прийти в себя.
– Я не совсем понял, – сквозь зубы процедил главный целитель. – Объясните. Как они могли оказаться слишком далеко друг от друга, если команда первоклассных специалистов отправила их в одно время?
– Значит, что-то пошло не так, – пожал плечами старец, отходя к стулу, который занимал прежде. – Со временем шутки плохи, разве вы не знаете? Мы можем попытаться вторгнуться в его течение, можем попытаться что-то изменить. Но не думайте, что время будет долго терпеть издевательств над собой.
Улиус больше не мог сдерживаться. Его затрясло, глаза налились кровью. И он уже готов был броситься на этого старого черта, когда в тишине палаты раздался чей-то панический голос:
– Мерлин Всемогущий, а это еще что за чертовщина?!
Грей резко подался назад, проталкиваясь к кроватям. Сначала он не понял, что не так, чего все переполошились. Тела Гарри, Рона и Гермионы все также лежали на своих местах, ребята выглядели спокойно, словно спали, а не путешествовали во времени. И только когда рядом стоящий специалист толкнул Грея в плечо, привлекая к себе внимание, а потом длинным пальцем указал на среднюю кровать, Улиус забыл, как дышать.
Шрам в виде молнии на лбу Гарри Поттера, который уже давно затянулся и едва угадывался на коже, словно горел изнутри. Шов покраснел и вздулся, как будто к нему приложили раскаленный металл. Улиус в ужасе смотрел на спасителя мира и беспомощно хватал ртом воздух. Он не знал, в чем дело, но слова старца о том, что что-то пошло не так, показались ему полной ерундой. Случилось что-то более страшное. Катастрофа. Самая настоящая катастрофа. Да, вот это больше походило на правду...

***

– Битва за Хогвартс, Рон. Не знаю, как, но мы попали на битву за Хогвартс. Снова.
Рона начало колотить. Да так сильно, что Гарри всерьез испугался. Вдруг припадок? Он подскочил к Уизли и схватил его за плечи, заставляя посмотреть на себя.
– Рон! Рон, ты меня слышишь? Успокойся немедленно! Посмотри на меня, ну! – загнанный, совершенно дикий взгляд переместился на Гарри, и на лице рыжеволосого молодого человека появилось отчаянное выражение. – Рон, ну же, приди в себя! Сейчас не время закатывать истерики, ты это понимаешь? Соберись! Нам нужно… подумать, а потом действовать!
– Нечего тут думать, Гарри! – лихорадочно зашептал Уизли, тоже хватая друга за плечи. – О чем тут думать? Мы пережили эту битву один раз! Еще одного я просто не выдержу! Нужно возвращаться! Произнесем контрзаклинание – и обратно!
Поттер шумно сглотнул, нахмурился и покачал головой.
Темнота надвигалась быстро. Небо начинало чернеть, и на его фоне все отчетливей выделялись постоянно вспыхивающие тут и там красные и зеленые вспышки. Если в первое время после перемещения во времени парням казалось, что вокруг слишком тихо, то теперь словно звуконепроницаемый кокон начал слабеть, и до ушей героев войны стали долетать звуки битвы. Истошные крики заставляли Гарри и Рона бледнеть, вздрагивать и постоянно оглядываться вокруг.
Стоять тут было слишком опасно. Из-за поднимающейся в воздух пыли, из-за тумана, лежащего под ногами, из-за темноты наступающей ночи кто-нибудь мог подобраться совсем близко, а они и не заметили бы. Всего одно заклинание – и Мальчик-Который-Выжил-Один-Раз уже не спасет мир от Волдеморта. Но Гарри словно и забыл, где находится. Сейчас перед ним стояла другая задача: убедить друга в своей правоте.
– Да пойми ты, Рон! У нас появилась уникальная возможность! Быть может, нам больше не удастся попасть в прошлое!
– И что? – Уизли схватился за волосы, выпучив на друга глаза. – И что?! – повторил он, и в голосе послышались истерические нотки. – Нельзя менять прошлое, Гарри! Нельзя! Не так… радикально! Что ты хочешь? Волдеморта ты убил. Причем тебе крупно тогда повезло, согласись? Где гарантии, что в этот раз вы не поменяетесь местами? – с каждым словом голос его становился увереннее и тверже. – Ты сможешь припомнить каждый свой шаг? Если учесть, что мы понятия не имеем, в какой конкретно момент времени оказались! Мы можем не спасти того, кого спасли в прошлый раз. И когда вернемся обратно в настоящее, окажется, что своим вмешательством мы сломали чьи-то жизни! Гарри! – Рон снова схватил Поттера за плечи и хорошенько встряхнул. Теперь они поменялись ролями. Чем больше Уизли говорил, тем больше сомнений появлялось у Золотого Мальчика. – Гарри, мы собирались вытащить из прошлого Гермиону. Наш план провалился. Нужно возвращаться. Я прошу тебя.
Поттер поднял взгляд на друга. Столько боли, столько страданий читалось в зеленых глазах, что Рон замолчал.
– Да что не так? – тихо спросил он, уже понимая, что придется остаться, хочет он того или нет. – Что ты задумал?
– Снейп, – коротко ответил Гарри и уверенно расправил плечи.
– Что Снейп? – не понял Рон.
– Для чего вообще были затеяны эти перемещения во времени, скажи мне? Гермиона рисковала своей жизнью, чтобы спасти его. Знаешь, если она застряла там… если не вернется… – голос его сорвался, но он быстро взял себя в руки. – Будет неправильно, что она пожертвовала собой зря.
Глаза Уизли расширились: он, наконец, понял, что пытался донести до него друг. Рот его открылся, затем закрылся, и Рон нахмурился. Затем медленно покачал головой, не отрывая взгляда от Гарри.
– Мы не имеем на это права. Ты знаешь. Мы не можем помешать Снейпу идти в Визжащую Хижину. Волдеморт не пойдет биться с тобой, не будучи уверенным, что прошлый хозяин Старшей палочки мертв. Если он выживет… вот так, то ты никогда не узнаешь о его чувствах к твоей матери, а магический мир будет уверен, что Северус Снейп – пожиратель смерти. Понимаешь, на что ты его обрекаешь? Постоянно находиться в бегах, прятаться… или сдохнуть в Азкабане?
Гарри вдруг почувствовал себя полным идиотом. Ему казалось, что в Рона, который обычно не блистал умом и сообразительностью, каким-то невероятным образом вселилась Гермиона. Как быстро он расставил все по полочкам, как все логично связал и смог убедить его! Но ведь нельзя было сдаваться, нельзя!
Шрам снова полыхнул огнем, и голова взорвалась от боли. Сжав зубы, Поттер застонал, покачнулся. Рон тут же подхватил друга.
– Давай, Гарри, не глупи. Возвращаемся!
– Нет! – сдавленно выкрикнул тот. – Нет, Рон, подожди! Мы… мы можем сделать по-другому!
– Как еще «по-другому»? – недовольно отозвался Уизли. Он не был уверен, что хочет слушать план друга. Он просто хотел вернуться домой и забыть все, как страшный сон. Тем более, что небо все чаще и чаще озарялось зелеными вспышками. И вообще он чувствовал себя не в своей тарелке, стоя у всех на виду в самой гуще смертельной битвы.
– Мы позволим Волдеморту напустить на Снейпа Нагайну… Она его укусит, он упадет. И пока будет в отключке, мы прокрадемся в Хижину и возьмем образец яда этой твари! Пока он весь не всосался. Спрячем где-нибудь. А когда вернемся в настоящее, отыщем и отнесем Грею. Они смогут сделать противоядие! У них еще есть время!
Рон ошалело смотрел на друга, не понимая, всерьез тот говорит или же придуривается. Сейчас определенно было не до шуток. Так что? Он действительно хочет сделать это?!
– Гарри… – отчаянно выдохнул Уизли и замолчал, ибо сказать больше было нечего.
– Не руби с плеча, – Поттер поднял вверх указательный палец. – Подумай, не горячись.
Рон покачал головой.
– Все это хорошо, конечно, но… – он пожал плечами. – И как ты собираешься шаг за шагом повторить все, что делал в прошлый раз? Куда ходил, кого спасал. К тому же, тогда с нами была Гермиона, разве нет? Так где же она сейчас? – Уизли тяжело вздохнул. – Брось, Гарри, это провальный план. Ты сам знаешь. Мы даже попробовать не можем, потому что один неверный ход – и все полетит к чертям собачьим.
В этот самый момент земля под их ногами содрогнулась, и парни зашатались, пытаясь сохранить равновесие. Рон в панике выхватил палочку, а Гарри начал вертеться на месте, стараясь понять, откуда ждать опасность. Еще один толчок, еще. Словно кто-то лупил огромным молотом по земле совсем рядом.
Неподалеку раздались быстрые шаги. Кто-то бежал, тяжело дыша. Гриффиндорцы одновременно повернулись на звуки, встали плечом к плечу, готовые встретить врага. Но из темноты выскочила… запыхавшаяся Гермиона. Ее бледное лицо было испачкано, одежды порвана в нескольких местах. Увидев друзей, она резко остановилась и всплеснула руками.
– Вот вы где! – тяжело дыша, воскликнула она. – Ничего себе вы побегать! Я споткнулась о тело какого-то пожирателя и упала, а вы как неслись вперед, так и продолжили нестись! Даже не остановились! – в голосе ее слышался упрек, но было видно, что она безумно рада увидеть их целыми и невредимыми. Что уж говорить о том, что Рон с Гарри готовы были кинуться обниматься? – Все хорошо?
– Да, – сдавленно отозвался Рон, опуская палочку.
– Тогда бежим, кажется, он изменил курс, но кто знает? Вдруг услышит нас и вернется, – девушка побежала вперед, да так быстро, что парням ничего другого не оставалось, как двинуться следом.
– Куда мы бежим? От кого? – на ходу тихо спросил Уизли.
– Великаны, – догадка пришла сама собой и оказалась верной. – После дементоров мы убегали от великана. К Гремучей иве.
Рон кивнул и поджал губы. Теперь вспомнил и он. Было удивительно, что они оказались как раз в том времени, где им и нужно было оказаться. Перед самым нападением Нагайны на Снейпа. Как будто так и было кем-то задумано, как будто кто-то хотел, чтобы все случилось именно так. Как будто этот кто-то подталкивал их, помогая и оберегая. Эта мысль Рону понравилась, и он даже как-то успокоился, решив, что если от них все равно ничего не зависит, то пусть будет что будет.
Троица бежала так быстро, как никогда раньше. Они неслись сквозь тьму, чудом избегая столкновения с врагами. То и дело им попадались тела, лежащие на земле в самых разнообразных позах. Но останавливаться и разбираться, кто есть кто, времени не было. Гарри и Рон знали, что у них всего один шанс, и упустить его было нельзя.
Гермиона быстро выдохлась и начала отставать, но Гарри упрямо бежал вперед, не обращая внимания на боль в боку. Впереди, наконец, замаячило гигантское дерево, ветви которого хлестали вокруг. Неожиданно для себя самого, Рон вдруг отчетливо вспомнил этот самый момент в прошлом, словно ощущение дежа-вю. Он знал, что спросит про Живоглота, знал, что ответит на это Гермиона. И не стал тратить время на бессмысленные разговоры. Резко затормозив вблизи Ивы, Уизли нацелил палочку на валяющийся в траве сучок:
– Вингардиум левиоза!
Прутик взлетел с земли и, повинуясь движению руки гриффиндорца, полетел к дереву, точнехонько ткнув в ствол. Ветви тут же замерли на месте.
– Молодец! – возвестила Гермиона, и по ее голосу было понятно, что она приятно удивлена.
Гарри сразу же кинулся к потайному ходу и протиснулся внутрь. Вытянувшись на животе, он начал быстро работать локтями, помогая себе ногами. Гермиона и Рон двигались следом, их тяжелое дыхание раздавалось сзади, подталкивая Поттера вперед. Туннель, наконец, пошел вверх, к полоске света, и Гарри услышал голос Гермионы:
– Мантия! Надень мантию!
Но Гарри знал, что сейчас она ему ни к чему. Впрочем, чтобы ничего не объяснять подруге, он протянул руку назад, смыкая пальцы на скользкой ткани. Он продвинулся еще немного и прильнул глазом к щели между старым ящиком, который закрывал выход из лаза, и стеной.
Сердце его бешено колотилось в груди, и Гарри всерьез испугался, что Волдеморт обязательно услышит его, почувствует, что он тут. И тогда наступит конец. И не вернется он в настоящее, никто из них не вернется, чтобы узнать, как изменился мир…
– Что там? – послышался тихий голос сзади, и Поттер вернулся из своих мыслей.
Прищурившись, он снова прильнул к щели. И понял, что они опоздали. Всего на несколько минут, но дело уже было сделано: Снейп лежал на полу, истекая кровью, а Волдеморта и след простыл.



Глава 18.

Гарри резко рванул вперед, отодвигая деревянный ящик в сторону. Он слышал, как Гермиона сзади охнула и попыталась схватить его за мантию, чтобы удержать на месте. Но опасности не было, Волдеморт уже сделал все, что было ему нужно, и покинул Визжащую Хижину вместе со своим любимым питомцем. Поэтому Поттер поспешно вылез из тоннеля, поднялся на ноги и замер на месте. В горле застрял ком, а взгляд был прикован к распростертому на полу телу зельевара. Умом гриффиндорец понимал, что медлить нельзя, если они хотят спасти профессора, но ноги перестали повиноваться, словно приросли к грязному дощатому полу.
Позади пыхтела, вылезая, Гермиона.

– Да что на тебя... – начала было она, но тут ее глазам предстала ужасная картина, и девушка пронзительно вскрикнула.

Этот резкий звук вывел Гарри из ступора. Одновременно с подругой он дернулся вперед, но внезапно почувствовал, как кто-то больно схватил его за локоть. Обернувшись, Поттер увидел качающего головой Рона.

– Стой, – шепнул он.

– С ума сошел? Мы должны спасти его! – злобно прошипел Гарри, стараясь, чтобы Гермиона его не услышала.

– Стой, – твердо повторил Рон, а затем кивком указал на Снейпа. – Пусть все идет, как идет. Позволь ему отдать тебе воспоминания о Лили.

Поттер внезапно все понял и едва удержался от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну конечно! Воспоминания! Если Снейп не передаст ему их, то он никогда ничего не узнает. Будет до конца жизни считать его предателем. И уж точно не станет выискивать яд Нагайны, чтобы спасти от смерти. Гарри кивнул, подтверждая, что понял. Повернулся и стал наблюдать, как Гермиона стоит на коленях перед зельеваром. Кажется, тот пришел в себя, ибо девушка что-то говорила, сначала совсем тихо, а потом все громче и громче. Голос ее дрожал от подступающих слез, но она старалась, чтобы он звучал убедительно.

– Битва закончилась. Гарри убил Вол... Волдеморта, – донеслось до Гарри, и он услышал, как девушка всхлипнула. Она плачет? Ей что, уже тогда было не плевать на него? Она уже тогда любила его? Тогда почему отнекивалась?

– Зачем она говорит, что Волдеморт мертв? – озадаченно прошептал Рон. – Ведь это не так...

– Пытается успокоить умирающего, – предположил Поттер. – Ты бы, думаю, поступил также.

– А... – отозвался Уизли и замолчал. Потом неожиданно ткнул друга локтем. – Пока она занята, надо бы трансфигурировать какой-нибудь сосуд для яда.

Гарри кивнул и начал осматривать хижину. Благо, всякого мусора тут было предостаточно. Достав палочку, он превратил разваливающуюся на части картонную коробку в колбу. Затем подумал и сделал вторую из огрызка карандаша.

– Зачем две? – удивился Рон.

– На всякий случай. Спрячем в разных местах, мало ли, вдруг не найдем одну?

– А... – снова повторил Уизли и понимающе кивнул, размышляя над тем, почему сам до этого не додумался.

– Гарри, он просит, чтобы ты подошел, – произнесла Гермиона, вставая и отходя в сторону.

В этот раз гриффиндорца не пришлось просить дважды. Он чуть ли не бегом кинулся к Снейпу и с размаху приземлился на колени, больно при этом ударившись. Выглядел профессор отвратительно, кажется, сознание вот-вот готово было его покинуть. Но несмотря на это, он приложил невероятное усилие и поднял палочку, поднося кончик к виску. Тонкая серебристая нить отделилась от кожи и повисла в воздухе.

– Заберите... – почти беззвучно выдохнул профессор. На это ушли все его силы. Рука безвольно упала на пол, голова повернулась набок. – Уходите... Оставьте... меня... – услышал парень, а затем глаза Снейпа закатились и он, кажется, потерял сознание.

Гарри чуть было не выругался во весь голос. Оглядевшись по сторонам, он заметил небольшой камешек и тут же трансфигурировал его в очередную колбу. Собрав воспоминания зельевара, он бережно опустил сосуд в карман и, стараясь, чтобы Гермиона ничего не увидела, принялся быстро собирать сочащийся из кровоточащей раны яд в две колбы. Закончив, он еще некоторое время сидел над Снейпом.

– Я спасу вас, сэр, – тихо прошептал он. – Мы все спасем вас. Во имя вашей любви к моей матери. Во имя всего, что вы сделали для магического мира.

Он поднял на ноги и, бросив последний взгляд на профессора, вернулся к друзьям.

– Нужно уходить, – он кивнул Гермионе. – Давай, ты первая. Ползи наружу как можно быстрее. И будь осторожна, хорошо?

Девушка побледнела. На грязных щеках отчетлив выделялись мокрые дорожки от слез. Она кивнула, развернулась и опустилась на колени. Через мгновение Гермиона исчезла из виду. Рон и Гарри быстро повернулись друг к другу.

– Получилось? – деловым тоном поинтересовался Уизли.

– Да, – коротко ответил Гарри, не желая терять время зря. – Помнишь контрзаклинание? Самое время вернуться и дать мне из прошлого уделать этого безносого урода, – внезапно в его голове появилась совершенно дикая мысль, и парень замер на месте, а затем с отчаянием посмотрел на друга: – Слушай, а если эти перемещения во времени... ну, выведут нас из прошлого из игры на какое-то время? Буду я тут валяться без сознания, пока какой-нибудь пожиратель не наткнется на мое тело и не отправит к праотцам.

– Эммм... – протянул Уизли и почесал рыжий затылок. – Черт, я об этом как-то и не подумал. Ну... Давай тогда ты первым возвращайся. Я посмотрю, как ты себя будешь чувствовать и... и следом.

– Ага, – согласно кивнул Поттер. Он быстро оглянулся, подошел к слегка отходящей от пола доске и сунул под нее одну из колб с ядом. Подошел к Рону и передал ему вторую. – Полезешь вслед за другим Гарри в тоннель, надежно припрячешь колбу у самого выхода, затем произнесешь контрзаклинание и вернешься.

– Понял, – коротко ответил Рон, засовывая сосуд в карман. – Давай уже, удачи.

Гарри сжал пальцы на палочке. Закрыл глаза, глубоко вздохнул и мысленно произнес волшебную формулу.

***

Рон, пристально наблюдавший за своим лучшим другом, одобрительно кивнул, когда Гарри глубоко вздохнул и зажмурился. Затем по инерции кивнул еще раз, глядя на то, как тот беззвучно шевелит губами, произнося контрзаклинание. Уизли ждал чего-то фееричного, возможно, каких-то маггловских спецэффектов. Или магических. Он так сильно ждал неизвестно чего, что даже подался вперед, внимательно разглядывая лицо Поттера и готовясь увидеть на нем какое-то подтверждение тому, что человек переместился во времени. Когда же через пару секунд Гарри открыл глаза и с непониманием уставился на Рона, тот смущенно крякнул и отпрянул.

– Ты как? – на всякий случай спросил Уизли, косясь на друга.

– Как я? – переспросил Поттер и сделал шаг назад, сжимая в руке волшебную палочку.

И тут где-то совсем рядом зазвучал громкий холодный голос, настолько знакомый, что обоих друзей пробрала дрожь. Это голос тут же заглушил подозрения каждого, какими бы они ни были. Оба подростка подняли лица к полуразвалившемуся потолку, вслушиваясь в каждое слово. А голос звучал так чисто, словно говоривший находился совсем рядом.

– Вы храбро сражались. Лорд Волдеморт умеет ценить мужество.

Рон почувствовал, как колени задрожали. В голове настойчиво забилась мысль, что все это уже было. Было – и прошло. Что стоит только закрыть глаза – и все пройдет, исчезнет, испарится, как страшный сон. Никто больше не умрет, никому больше не будет больно. Ведь Волдеморт – этот чертов сукин сын, державший в страхе весь магический мир в течение столько лет, – мертв! Гарри Поттер – его, Рона, лучший друг, который стоит сейчас рядом и хмурится, готовый бежать и сражаться, – убил его, как и гласило чертово Пророчество.

– А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер, – продолжал звучать высокий голос.

Рон сглотнул, переводя взгляд на друга, пытаясь понять, кто перед ним – Гарри из прошлого или Гарри из будущего.

– Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу.

Поттер так заскрежетал зубами, что у Уизли перехватило дыхание.

– Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу.

Гарри в то же мгновение сорвался с места и двинулся к тоннелю.

– Гарри! Не слушай его! – выкрикнул Рон, направляясь следом и смутно ощущая, будто бы когда-то уже говорил эти же самые слова в этой же самой ситуации. – Гарри! Остановись же, Гарри!

«Зачем ты его останавливаешь? – пришла откуда-то мысль, пока Рон, пыхтя, пробирался за другом по темному тоннелю. – Он сделает так, как считает нужным. И если это угодно тому, кто сегодня нам помогал, все будет отлично. А твое дело маленькое – спрятать сосуд на выходе из тоннеля».

Уизли, настолько вжившийся в ситуацию, что уже начал забывать, по какому делу тут находится, остановился. Тяжелое дыхание друга тут же начало удаляться, затихая впереди.

Сосуд. Сосуд с ядом. Ну конечно.

Рон поднял руку и сунул ее в карман. Прохладное стекло ожгло пальцы, возвращая его к реальности. На него возложена важная задача. Если со временем что-то случится с Хижиной, если образец Гарри не сохранится, только он, Рональд Билиус Уизли, сможет спасти жизнь Северуса Снейпа. Этого мерзкого во всех отношениях типа, которого волей судьбы полюбила его Гермиона.

Рон решительно выдохнул и двинулся вперед, подгоняемый осознанием своей значимости. Впереди замаячило серое пятно. На миг оно полыхнуло красным. Выход из тоннеля. Видимо, Гарри, обезумев от ярости, совсем забыл о друге. Уизли это было на руку. Пальцы легко вошли во влажную и податливую землю, расковыривая углубление для склянки с ядом. Сосуд перекочевал из кармана в небольшую ямку.

– Давай, дружок, дождись меня здесь, – прошептал Рон, выпуская хрупкую колбу из пальцев. – Скоро я вернусь за тобой…

Глубоко вздохнув, Уизли закрыл глаза, стараясь унять бешеный стук сердца. Для верности сжал в руке волшебную палочку и шепотом произнес контрзаклинание.

***

В палате царил невозможный хаос. Все, кто находился сейчас в маленькой комнатке, говорили одновременно, желая высказать свои предположения по поводу случившегося и абсолютно не слушая остальных.

– Нужно немедленно сообщить министру! – визгливо выкрикивал лысый мужчина с шикарной рыжей бородой, чем-то напоминавший Улиусу викинга. – Если эти двое действительно попали в те времена, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть был еще жив, может случиться непоправимое! Если мистера Поттера убьют, мир уже никогда не наступит! Все погрязнет в хаосе! Нам конец!

– Если вы не заткнетесь, любезнейший Рокуэлл, то мир точно погрязнет в хаосе, – ехидно отвечал ему рядом стоящий толстяк.

Грей закатил глаза. Несмотря на всю серьезность ситуации, несмотря на трясущиеся поджилки, несмотря на катастрофические последствия, которые мог иметь их эксперимент, сейчас больше всего на свете его раздражал этот сброд, именовавший себя известными учеными магической современности. Улиуса уже так достали это непрекращающиеся вопли, что он сжал кулаки и набрал полные легкие воздуха, чтобы приказать всем заткнуться. И именно в этот самый момент Гарри Поттер вдруг резко сел на кровати.

Находившийся ближе всего к нему старец, уже давно отвыкший от каких-либо потрясений, схватился за сердце и с глухим стуком упал на пол. Это факт привлек внимание ученой общественности. Разом замолкнув, все уставились сначала на бездыханное тело на полу, а уже затем перевели взгляд на очнувшегося путешественника во времени.

– Мистер Поттер? – севшим голосом позвал Грей, пробираясь к кровати.

Но Гарри, безо всякого выражения скользнув взглядом по фигуре целителя, сначала посмотрел на Гермиону, а уже затем спрыгнул с кровати и подбежал к Рону. Все вокруг замерло. Ученые вытягивали шеи, стараясь разглядеть, что же происходит, но никто не рисковал прервать всеобщее молчание. Поттер щурился, всматриваясь в лицо друга, и неосознанно потирал лоб, где все еще пульсировал оживший шрам.

Прошло минут десять, и самому нетерпеливому из всех, наконец, надоело ждать. Рыжебородый широкой ладонью отодвинул соседа и открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда второй путешественник во времени резво подпрыгнул на кровати, усаживаясь. Гарри издал победный клич и кинулся другу на шею. Рон быстро пришел в себя, отвечая на объятия.

– Мистер Поттер, мистер Уизли, – доктор Грей попытался обратить на себя внимание друзей, но те, казалось, никого вокруг не замечали.

– Все в порядке? – спросил Гарри. – Я жив?

– Глупый вопрос, – хихикнул Рон, красноречиво окинув друга взглядом с ног до головы.

Поттер смущенно улыбнулся, все еще не веря, что они с успехом завершили свою миссию.

– Спрятал? – задал он вопрос, заинтересовавший всех вокруг.

– Спрятал, – широко улыбнулся Уизли и только тут заметил плотное кольцо слушателей. – Эммм…

Это послужило знаком. Плотину молчания будто прорвало, и со всех сторон на гриффиндорцев посыпались вопросы. Где они были? Что случилось? О чем речь? Что мистер Уизли должен был спрятать? Оба парня одновременно перевели взгляды на Гермиону. Потом посмотрели друг на друга и обменялись решительными кивками. Никому и ничего не говоря, друзья начали пробивать себе дорогу к двери, а затем исчезли.

– Неслыханная наглость, – проворчал один из старцев. – Мы их тут ждем, понимаешь, время свое драгоценное тратим, а они ни слова не говорят и просто убегают! Неблагодарные!

– Ох, заткнитесь... – пробурчал Грей, пробираясь к двери и исчезая в коридоре вслед за парнями.

***

Проснувшись на следующее утро, Гермиона еще долго лежала, разглядывая полог кровати. За плотной тканью слышались приглушенные голоса соседок, обсуждавших отъезд домой на рождественские каникулы. И хоть на душе гриффиндорки скребли кошки после вчерашней неудачной попытки соблазнить Снейпа, хоть она уже отчаялась вернуться и смирилась с тем, что придется остаться в прошлом, в голову пришла неожиданная мысль, осветившая все вокруг. Родители! Она поедет домой и увидит родителей! Еще раз обнимет их, прижмется к материнской груди, поцелует щетинистую щеку отца. Проведет несколько дней в обществе самых дорогих и любимых людей, которые еще помнят ее.

Слезы радости выступили на глазах девушки. Определенно, это гриффиндорская черта – видеть свет даже в самом темном тоннеле. Гермиона отбросила одеяло в сторону и встала, отодвигая полог. Улыбаясь, поздоровалась с соседками, и, прихватив ванные принадлежности, побежала умываться. Да, она упустила свой шанс спасти Снейпа, провалила миссию и умудрилась затеряться во времени. Ну и черт со всем этим. Почему бы просто не насладиться этими несколькими оставшимися ей еще счастливыми деньками?..

На завтрак девушка не пошла, помятуя о том, что хогвартский зельевар совместные трапезы никогда не пропускает. Желания видеть профессора после вчерашнего у гриффиндорки не возникало. Ей было стыдно, обидно и невыносимо грустно от осознания собственной беспомощности. Дабы не сыпать соль на рану, Гермиона посвятила время сбору чемоданов, ибо поезд должен был отправиться еще до обеда. Гарри и Рон лишних вопросов не задавали, они и так были удивлены странным поведением подруги в последнее время. За это Грейнджер была им очень благодарна. Она намеревалась загнать все грустные мысли как можно дальше и провести отличные каникулы. И пока что ей это более или менее удавалось.

С завтрака Рон и Гарри, не сговариваясь, принесли ей кучу спрятанной по карманам еды. Завтракая, она слушала, как Гарри шепотом в сотый раз убеждал их, что Малфой – Пожиратель Смерти, вспыхивая до корней волос каждый раз, когда в поле зрения оказывалась Джинни. Улыбаясь, Гермиона наблюдала за Роном, который хмурился, глядя на свою сестру, а затем нервно вздрагивал, когда перехватывал взгляд Лаванды. И не могла поверить, что совсем скоро все закончится, что эти двое будут весь следующий год скрываться по лесам, рисковать жизнью, спасать мир…

– Это же Снейп, чего ты от него ждал? – вдруг услышала Грейнджер голос Гарри, прервавший ее мысли.

– Что? – вздрогнув, спросила она.

– Я говорю, что для Снейпа в порядке вещей ненавидеть людей. А снимать баллы – его хобби, – пожал плечами Поттер, стаскивая с тарелки мармелад в виде длинного красного червя.

– Я что-то не припомню, чтобы он с таким остервенением снимал баллы со слизеринцев, – покачал головой Рон. – Ты видел его? Я думал, он убьет бедного первокурсника…

– Может, просто не выспался, – хихикнул проходящий мимо Дин, и Уизли проводил его ненавидящим взглядом.

– Снейпу не нужен особый повод, чтобы пребывать в скверном расположении духа, – быстро проговорил Гарри, стараясь отвлечь внимание Рона от Дина. – Вчерашний вечер его доканал, вот он и отыгрался на том, кто под руку попался. По воле случая, это оказался его же студент.

Все это время Гермиона сидела, едва дыша. Слушая друзей, она совсем забыла о данном самой себе обещании больше не думать о Северусе. Что такое могло случиться, что профессор начал снимать баллы со своего факультета? Ну да, конечно, вчера был просто кошмарный вечер, но неужели он все еще не пришел в себя? А как же его хваленая стойкость духа и умение держать себя в руках?

Снова появилось чувство вины, и Грейнджер отложила эклер в сторону. Аппетит пропал. А тут еще как назло вспомнились вчерашние поцелуи в подземелье, и кровь прилила к лицу девушки. Народ потихоньку собирался в гостиной, возбужденно переговариваясь, в предвкушении поездки в санях до станции. Пора было собираться, и девушка с трудом заставила себя выкинуть мысли о зельеваре из головы. Хотя бы на время.

Вместе со всеми она спустилась в Холл, куда со всех сторон стекались ручейками студенты Хогвартса. Шум стоял невообразимый, и на какое-то мгновение Гермиона как будто услышала голос Улиуса Грея, прозвучавший откуда-то сзади и призывающий кого-то замолчать. Хмурясь, гриффиндорка обернулась и тут же встретилась глазами со Снейпом. Профессор стоял, наполовину скрытый в тени, и не отрывал от нее глаз. Дыхание тут же перехватило, и как Грейнджер не старалась взять себя в руки и отвернуться, ничего не выходило. А зельевар тем временем вышел из тени и уверенным шагом направился прямо к ней. Перепугавшись до смерти, девушка отшатнулась, врезавшись в кого-то, затем наступила кому-то на ногу. Вокруг послышалось недовольное роптание, а Гермиона, подгоняемая собственными демонами, все норовила прорваться сквозь толпу, пока, наконец, не была остановлена спокойным голосом:

– Мисс Грейнджер, выход в другой стороне, вы мешаете всеобщему движению.

Сразу стало свободнее, а через секунду вокруг девушки образовалось пустое пространство. Студенты боязливо косились за спину гриффиндорки и старались держаться подальше. Поняв, что теперь убегать просто глупо, Гермиона глубоко вздохнула и обернулась. Смотреть ему в глаза оказалось невозможно, поэтому пришлось опустить взор себе под ноги. В голове крутились тысячи вопросов. Грейнджер и сама не знала, чего ждать. Зачем он пришел? Зачем остановил ее? Что хочет сказать? Неужели он решил, что вчерашнего унижения ей недостаточно? Хочет добить ее при всех? Может быть, вчера она была слишком неосторожна и проговорилась? Вызвала подозрения, и теперь он не прочь допросить ее с пристрастием?

Время шло, море студентов текло мимо, а профессор так и не соизволил сказать ни слова. Гермиона решила рискнуть и бросила на него робкий взгляд исподлобья. Лицо зельевара было все той же непроницаемой маской, что и всегда, а глаза – бездонные колодца, абсолютно ничего не выражающие. Но в едва уловимом движении плеч Грейнджер почувствовала смущение мужчины. И это придало ей сил. Она вспомнила другого Северуса Снейпа, того, что в данный момент умирал, всеми покинутый, на койке в больнице Святого Мунго.

– Сэр? – тихо произнесла она.

Снейп выше поднял подбородок. Уголки губ опустились вниз. И Гермиона приготовилась к какому-нибудь язвительному замечанию по поводу своей внешности, умственных способностей или поведения. Однако вместо этого совершенно неожиданно прозвучало совсем тихое:

– Вас не было на завтраке. Я… Я прошу прощения за свое вчерашнее поведение. Это было… недостойно, – и словно боясь передумать и все испортить, он резко развернулся и, умело прокладывая путь среди студентов, скрылся с глаз.


Глава 19.

Северус Снейп продвигался против течения толпы ко входу в прохладную темноту подземелий, желая скрыться от любопытных глаз как можно скорее. Умей он краснеть, сейчас бы пылал на глазах у всех. Но к счастью, этой способностью он не обладал, поэтому с застывшим на лице выражением глубочайшего презрения к окружающим прокладывал себе путь, стараясь изо всех сил сохранить спокойствие, не выхватить палочку и не обрушить вековой потолок Хогвартса на головы этим несчастным.

В груди профессора бурлила ядовитая смесь чувств, которых он не мог объяснить даже самому себе. Если бы хоть одна душа сказала ему еще вчера, что он будет искать встречи с мисс Грейнджер, чтобы попросить у нее прощения, он заавадил бы этого умственного калеку на месте. Да чтобы он – и просил прощения? И не у кого-нибудь, а у этой выскочки и всезнайки, которая внезапно обнаружила, что является женщиной, и под девизом "Мы не ищем легких путей" решила познать свою женскую сущность с самым неподходящим для этой роли кандидатом! И за что, в конце концов?! За то, что следуя всем гласным и негласным правилам, отказался от интимной близости с ребенком?!

В последнее время гриффиндорка очень изменилась. Причем сделала это не так, как свойственно всем подросткам ее возраста, не постепенно и незаметно для окружающих меняясь день ото дня, приобретая новые черты характера, становясь личностью, человеком, которым предстоит быть на протяжении всей жизни, а сразу. Вчера это была одна мисс Грейнджер, а сегодня уже совсем другая. Снейпа эта перемена настораживала. Не самые лучшие времена, ему сейчас и своих забот хватает, а тут нате вам, свалилась на голову, черт бы ее побрал! Впрочем, настораживало его не сама перемена, а тот факт, что никто, кроме него, этого даже не заметил! Создается впечатление, что мисс Грейнджер избрала его своим подопытным кроликом!

Только за это одно ее можно было уже убить.

Но Снейп не был маньяком и убийцей. Его мучила эта загадка. За последние несколько дней он начал замечать за собой, что все свободное время думает о мисс Грейнджер, рассматривает ее, следит за ней, исследует ее поведение, ее жесты, ее взгляды. Он запоминает все, что она говорит, а затем бессонными ночами анализирует каждое слово, каждую интонацию. Изучает ее. Она вдруг стала интересовать его куда больше, чем Дамблдор и Волдеморт вместе взятые.

Причем не только в платоническом смысле.

А вот это уже пугало.

Связь со студенткой под запретом. Никаких "но", никаких "если". За годы работы в Хогвартсе Снейп привык контролировать себя. За годы работы двойным шпионом Снейп привык контролировать себя вдвойне. Не то чтобы его не интересовал секс вообще. Все-таки он был мужчиной в самом расцвете сил. Не то чтобы сотни девушек, только-только начинающих созревать и задумываться о своей сексуальности, не будоражили мысли зельевара. Конечно же, он обращал внимание на слишком короткие юбки и на слишком глубокие вырезы. Конечно же, его раздражали парочки, жмущиеся после отбоя по углам. Но за годы своей работы он начал относиться ко всему этому, как к неотъемлемой части окружающего мира. Если стоящая перед тобой девушка – студентка, то будь она хоть абсолютно голая и безумно в тебя влюбленная, ни одна струна твоей души, ни один мускул твоего тела даже не шевельнется.

Запрет. Вето. Неоспоримое правило.

И тут вдруг – Грейнджер, Мерлин ее задери!

Пять лет она была никем. Приложением к Поттеру, с существованием которого приходилось мириться. Порой Северус даже радовался, что несносный гриффиндорец нашел себе такую полезную подружку, единственную из их троицы, кто был способен подумать, прежде чем совершить очередную глупость, предостеречь от дурацких затей.

Пять лет она раздражала его своим всезнанием, постоянными вопросами, желанием быть лучшей во всем.

Пять лет он знал, абсолютно точно знал, что она презирает его и ненавидит. Он был уверен в этом еще несколько дней назад.

Что же случилось? Почему он так испугался, когда она вчера пришла? Почему у него дрожали руки, когда она была рядом? Черт возьми, почему у него встал, когда она так неумело и в то же время так настойчиво пыталась его соблазнить?

Нет-нет-нет, он не жалеет, что прогнал ее. Все правильно, так и должно было быть. Извинения за грубость – это ничто по сравнению с обвинениями в изнасиловании. Мерлин, ведь он бы и не подумал пойти извиняться, если бы не ее слова, ее поведение уже после его отказа! У зельевара создалось ощущение, словно она знает о чем-то, о чем не знает он, словно она – вестник из будущего, предупреждающий, предостерегающий! Отбросить в сторону всю розовую чушь! Они живут в мире волшебников! Путешествия в прошлое? Да запросто! Легче, чем написать на доске список ингредиентов Феликс Фелицис! Что, если эта новая, внезапно свалившаяся на его голову мисс Грейнджер – посланник будущего? Что, если она пытается предупредить его… о чем? О том, что срочно нужно совокупиться со студенткой? Что за бред…

Северус тяжело вздохнул и провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть с него что-то. Все мысли, связанные с этой конкретной гриффиндоркой, в итоге путались и заходили в тупик. Всегда.

Это совершенное безумие, а с такой фантазией можно додуматься до чего угодно…

У мисс Грейнджер просто переходный возраст. Точка.

Качая головой, профессор толкнул дверь и скрылся в своем кабинете, намереваясь вздремнуть полчасика после очередной бессонной ночи.

***

Улиус Грей бросил последний взгляд на Гермиону, которая все еще не пришла в себя и – страшно подумать – как будто отдалялась от них с каждым часом все дальше и дальше. У молодого целителя уже не раз появлялась в голове мысль, которую он старательно гнал прочь. Мысль о том, что мисс Грейнджер, эта юная и удивительно смелая девушка, покинула их навсегда.

Стремясь в очередной раз трусливо убежать от действительности, Улиус закрыл дверь палаты и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Еще не все потеряно. Мистер Поттер и мистер Уизли, конечно, после своего возвращения ничего утешительного не сказали… что уж говорить, они вообще не удосужились ничего объяснить, чем разгневали половину оставшейся в живых после возрождения Волдеморта ученой общественности… Однако Грей был уверен, что просто так они бы не исчезли. У этих двоих явно было что-то на уме. И кто знает, вдруг они смогут вернуть к жизни и Гермиону, и… и Снейпа.

Главный врач Мунго остановился перед дверью, ничем не отличающейся от всех остальных дверей. Однако он знал, что за этой дверью лежит человек, у которого меньше всего шансов из всех, находящихся в этом учреждении. И именно ради спасения этого человека было сделано больше, чем мог заслужить любой из ныне живущих.

Улиус осторожно приоткрыл дверь, совсем по-детски наивно желая увидеть сидящего на кровати пациента. Он даже был готов выслушивать оскорбления и недовольное ворчание. Он был не против того, чтобы в него запустили вазой. Лишь бы Северус Снейп пришел в себя и, скрывая заинтересованность, небрежно спросил, как там себя чувствует мисс Грейнджер.

Но нет. Зельевар лежал совершенно неподвижно, его кожа начала приобретать неестественный желтоватый оттенок, глаза запали, скулы выделялись отчетливей, чем когда-либо. Повязка на шее была плотнее обычного, но даже на ней уже начали появляться пятна крови. Сидящая возле окна дежурная медсестра поднялась на ноги, ожидая каких-нибудь указаний, но Улиус лишь махнул рукой, призывая ее сесть.

Будучи по своей природе человеком довольно эмоциональным, Грей с самого начала питал к Снейпу противоречивые чувства. Пожиратель Смерти и герой войны I степени в одном лице? С этим еще можно со временем смириться. Потом он испытал сложный характер мастера зелий на себе. А потом еще эта непонятная самоотверженность Гермионы ради него… Девушки, в которую Грей почти сразу же влюбился без памяти…

"Стоп. Нужно отбросить личное в сторону. Он – пациент, а ты – доктор. И ты умрешь, исполняя свой долг и спасая его, если на то будет воля Мерлина".

Улиус в который раз за день тяжело вздохнул.

И в этот самый момент Снейп вдруг тихо пробормотал во сне:

– Гермиона.

***

Спешно оставив больницу Святого Мунго, Гарри и Рон разделились, боясь потерять драгоценное время. Один отправился в Хогсмид, к Визжащей Хижине, второй – на территорию разрушенного и всеми покинутого Хогвартса, а именно – к Гремучей Иве. Гриффиндорцам предстояло найти сосуды с ядом Нагайны, чтобы вернуть к жизни профессора Снейпа.

Хогсмид находился слишком близко к эпицентру развернувшегося в тот день сражения, так что ничего удивительного, что ему тогда неплохо досталось. Многие его жители спешно покинули свои дома, стремясь оказаться как можно дальше от зоны боевых действий. Оставшиеся мародеры не преминули этим воспользоваться, срывая двери с петель, выбивая стекла из окон, хватая и унося все, что было возможно. Упиваясь своей всесильностью и безнаказанностью, они не просто грабили дома, но и крушили все на своем пути и устраивали пожары.

Гарри, оказавшийся на улице волшебной деревушки, сначала решил, что не туда попал: настолько незнакомым показался ему открывшийся вид. Заброшенные здания зияли черными провалами оконных и дверных проемов, ни над одной из труб не вился уютный дымок, нигде не слышались звуки музыки, веселых голосов и радостного смеха, ранее таких обычных для этого места.

Поттер озирался по сторонам, не желая верить своим глазам. Ему было грустно вспоминать, как раньше ждали студенты Хогвартса выходных, чтобы отправиться в Хогсмид повеселиться. Сделав несколько шагов вглубь деревни, Гарри остановился. Сейчас у него было более важное дело, а вернуться сюда с командой специалистов, чтобы возродить деревеньку, он еще успеет.

Гриффиндорец развернулся и двинулся к окраине. На фоне серого неба, готового вот-вот разразиться ливнем, отчетливо вырисовывалось покосившееся строение, поскрипывающее на северном ветру. Стоны Хижины с легкостью долетали до ушей молодого человека. Неосознанно ускорив шаг, Поттер вдруг спросил себя, что может помешать группке скрывающихся здесь приспешников Волдеморта (если таковые вдруг обнаружатся) укокошить убийцу их бывшего хозяина. Гарри удивился, как эта мысль не пришла ему в голову раньше, и нервно хмыкнул, на всякий случай оглядываясь по сторонам. Потом побежал, стремясь добраться до Хижины как можно скорее.

За десяток шагов до цели гриффиндорец резко остановился и громко выругался. Издали это было незаметно, но при ближайшем осмотре оказалось, что крыша Хижины обвалилась внутрь. С новым порывом ветра раненое здание застонало еще громче.

– Твою мать… – снова прошептал Поттер, обходя строение вокруг.

Так просто он сдаваться не хотел. Кто знает, быть может, удастся пробраться внутрь. Вдруг его склянка уцелела…

***

Рон аппарировал на безопасное расстояние от Гремучей Ивы, мысленно благодаря Гарри за то, что тот упросил министра магии временно снять запрет на аппарацию на территории Хогвартса. Для этого ему пришлось, конечно, раскрыть все свои карты и рассказать план, но зато друзья заручились поддержкой Кингсли Бруствера, ибо безумный на вид план министру понравился.

Со времени битвы Ива, казалось, ожесточилась еще больше. Почувствовав чье-то присутствие, она встрепенулась. Тут же ветка со свистом пронеслась перед самым лицом Уизли.

– Вот же ж старое полено! – вскрикнул, отшатнувшись, парень.

Если он этим хотел усмирить дерево, то добился прямо противоположного эффекта: Ива пригнулась к самой земле, а затем резко распрямилась, вытягивая все ветви к незваному гостю. Завопив что есть сил, Рон кинулся подальше от свихнувшейся Ивы. Ветви едва задели спину волшебника, а затем также стремительно вернулись обратно. Уизли, тяжело дыша, оглянулся. Дерево воинственно хлестало воздух ветвями. Задача усложнялась.

– Сушеная кочерыжка… – проворчал Рон, крепче сжимая в руке палочку. – Сжечь бы тебя, но ты культурное достояние. Меня за тебя четвертуют потом.

Парень двинулся вокруг, стараясь держаться на почтительном расстоянии и тщательно высматривая вход в тоннель у земли. Сделав почти полный круг, он его увидел. Вокруг дерева было полно мусора и обломившихся веток, так что Рон, который, казалось, только сегодня был тут, снова проделал трюк с отключением Гремучей Ивы. Стоило сучку, поднятому заклинанием, ткнуться в ствол, как Ива присмирела. Сразу же вокруг стало очень тихо.

– Полдела сделано, – довольно кивнул Рон, но палочку не убрал.

Двинувшись к лазу, он нервно поглядывал на Иву: вдруг у той совсем крышу сорвало. Но до ствола гриффиндорец добрался безо всяких приключений. А вот уже на месте обнаружил другую проблему: лаз завалило. Охнув, Уизли упал на колени и, отбросив палочку в сторону, начал разгребать влажную землю руками. Только через десять минут усердного труда он вдруг остановился и грязной рукой хлопнул себя по лбу.

– Балда!

Схватив палочку, он произнес заклинание поиска, и конец палочки уверенно указал на тоннель. Значит, склянка цела и покоится сейчас где-то там. Обрадованный этим известием, Рон снова начал копать. И совсем скоро труды его увенчались успехом: ногти со скрипом проехались по стеклянной поверхности.

– Да! – завопил Уизли. – Да!

Аккуратно достав сосуд, парень проверил его на наличие повреждений. И только убедившись, что тот цел и невредим, схватил палочку и аппарировал обратно к больнице Святого Мунго.

***

Они договорились встретиться у витрины универмага, служившей входом в больницу.

Рон прибыл первым и некоторое время расхаживал взад-вперед по пустынному тротуару. Ему не терпелось поведать Грею об их плане, отдать сосуд, чтобы противоядие для Снейпа приготовили как можно скорее. Желание узнать, что жизнь зельевара вне опасности, что он идет на поправку, было таким сильным, что Уизли не узнавал самого себя. Но это был план Гарри, так что было бы очень некрасиво стать единственным героем этой истории.

Благо, долго ждать не пришлось. Поттер появился на тротуаре минут через десять после Рона. Увидев друга, он только грустно покачал головой. Подойдя ближе, произнес:

– Свой экземпляр я не нашел. Крыша Хижины обвалилась. Я пытался пробраться внутрь, но затем додумался применить заклинание поиска. Видимо, сосуд разбился…

Рон кивнул.

– Да, и тоннель завалило.

Надежду на лице Поттера как рукой сняло. Поэтому Уизли поторопился договорить:

– Но я тоже додумался до заклинания поиска, оно показало направление. Я как полоумный рыл землю руками, – и в подтверждение своих слов показал грязные руки с землей под неровно стрижеными ногтями.

– И? – со вновь возродившейся надеждой спросил Гарри.

– И вот! – торжественно возвестил Рон, выуживая из кармана склянку со смесью яда Нагайны и крови Северуса Снейпа.

Поттер издал победный клич и кинулся на шею друга. Гриффиндорцы пустились в пляс прямо на тротуаре. Они рискнули своими жизнями, чтобы спасти Гермиону. Но хоть все пошло не по плану, друзья на ходу придумали новый – спасти Снейпа. И сделали это, черт возьми! Они это сделали!

– Скорей к Грею, – крикнул Гарри и первым шагнул в витрину.

Рон не отставал.

***

Вряд ли стоит говорить о том, какой эффект произвела новость, распространившаяся на следующее же утро по всему магическому сообществу. Гарри Поттер и его верный товарищ Рональд Уизли снова стали героями. "Ежедневный Пророк" опубликовал эксклюзивное интервью, в котором Гарри скромно рассказывал, как после неудач подруги с перемещениями во времени ему в голову пришла идея отправиться в прошлое спасать Гермиону, но все пошло наперекосяк, так что в итоге они спали Снейпа.

А профессора они, судя по всему, действительно спасли. Стоило запыхавшимся друзьям оказаться на пороге кабинета Улиуса Грея, стоило им, перебивая друг друга, рассказать обо всем произошедшем, как в больнице Святого Мунго закипела работа. Все дела были отодвинуты на второй план. Все светлые ученые умы собрались в больнице, чтобы объединить свои силы в исследовании ранее неизвестного яда и приготовлении противоядия. К утру уже были готовы первые результаты. Под руководством Эдриана Бернса был изготовлен экспериментальный препарат, который тут же испробовали на Северусе Снейпе. Через два часа после опыта каждый волшебник Лондона был в курсе, что кожа зельевара приобрела странный красноватый оттенок, а часть волос выпала, зато кровотечение из раны полностью остановилось. Результаты всех проведенных анализов зафиксировали – и снова принялись за дело, исправляя ошибки, дорабатывая, совершенствуя. К вечеру коже вернули ее естественный цвет, но волосы, увы, спасти не удалось. К этому времени рана уже не выглядела опасной для жизни, организм начал нормально реагировать на обычные лекарственные зелья, кровь профессора почти наполовину очистилась от убивающего его яда.

Наутро двадцатого после укуса Нагайны дня Северус Снейп пришел в себя.


Глава 20.

Глаза Северуса Снейпа сверкали на бледном и исхудавшем лице. Сверкали ненавистью, злобой и крайней степенью презрения. Сверкали, обещая всем и каждому долгую и мучительную смерть. После пробуждения на зельевара были наложены заклинания обездвиживания и немоты. Так, на всякий случай. Для его собственной безопасности. И безопасности медицинского персонала.

Первые часа три после того, как профессор пришел в себя, он ничего не помнил, никого не узнавал и ничего не понимал. Буйно реагируя на происходящее вокруг, он умудрился покалечить обрадованного его пробуждением Улиуса Грея, а также обзавестись ссадиной на лбу во время безуспешной попытки встать с больничной койки. Так было обнаружено еще одно побочное действие экспериментального зелья – паралич нижних конечностей. Ученые тут же начали усердно работать над устранением этой проблемы. А Северуса вернули на кровать и лишили возможности двигаться. В течение часа больницу сотрясали громкие проклятия, после чего Улиус вздохнул и велел наложить на пациента заклятие немоты.

Через три часа профессор вдруг затих, окончательно перестав сопротивляться. О чем и было сообщено главному целителю. Обеспокоенный Грей прибежал в палату, чтобы узнать, что стряслось. Снейпу вернули дар речи. И все тут же с облегчением вздохнули, поняв, что к профессору вернулась память. Впрочем, когда тот начал расспрашивать Улиуса обо всем случившимся после его отключки, снова пришлось лишить его права голоса.

Как он кричал! Как зверствовал! Какими только словами не обзывал всех и каждого! Узнав, что жизни его больше ничего не угрожает, но что Гермиона так и не вернулась из последнего бесконтрольного перемещения в прошлое, Снейп напряг все свои силы и безо всякой волшебной палочки устроил в своей палате настоящий смерч. На Грея было жалко смотреть. Едва держась на ногах от усталости, он наложил на палату Северуса запрет любого магического воздействия, а затем задал самому себе риторический вопрос: когда все это закончится?

Закончилось все ближе к полудню. К этому времени Снейп устал от попыток проклясть кого-нибудь силой мысли, успокоился и тихо ненавидел каждого, кто появлялся в поле его зрения. В кабинете Грея тут же было организовано срочное собрание, на котором присутствовали, помимо самого главного целителя, Гарри Поттер, Рон Уизли, Минерва Макгонагалл и Поппи Помфри. Министр магии, конечно же, тоже был приглашен, но вполне закономерно вынужден был отказаться от участия, сославшись на срочные дела. На повестке дня стоял один вопрос: кто возьмет на себя смелость пойти к профессору и побеседовать с ним. Желающих не было, поэтому пришлось тянуть жребий. Вытянув листок с крестиком, Гарри даже не удивился: разве могло быть иначе?

И вот он стоял возле двери, боясь подойти ближе, а Северус Снейп прожигал его ненавидящим взглядом. Возникла небольшая заминка. Чтобы снять с профессора заклинание немоты, нужно было сначала снять антимагический барьер. Тут уже возникала вероятность, что зельевар испепелит его, воспользовавшись беспалочковой магией, даже не дав сказать и слова. С другой стороны, он пришел вести диалог, и Снейп должен принимать в нем самое активное участие.

Обреченно вздохнув, Гарри снял барьер и зажмурился, ожидая самого страшного.

Но прошла минута, две, а ничего не происходило.

Открыв один глаз, Поттер увидел, как Северус скривил губы в презрительной усмешке. Это придало ему смелости, и гриффиндорец открыл второй глаз.

– Сэр, мне нужно поговорить с вами о Гермионе, – Поттер сразу перешел к сути проблемы. Голос дрогнул, когда в глазах зельевара сверкнули молнии, но Гарри усилием воли заставил себя продолжать. – Я сниму с вас заклятия. Пожалуйста, не делайте глупостей, хорошо?

Зельевар не шелохнулся. Помедлив, Поттер решил, что тянуть смысла нет, и снял заклинания обездвиживания и немоты.

К его удивлению, ничего не произошло. Потолок не обрушился на бедную гриффиндорскую голову, равно как и лавина проклятий. Почти целую минуту Снейп и Поттер играли в "гляделки", после чего в тишине палаты раздался свистящий шепот:

– Что с ней?

Как бы ни старался Снейп, чтобы голос его звучал равнодушно, Поттер явно уловил беспокойство. И его не нужно было спрашивать дважды. Гарри тут же вывалил на зельевара всю имеющуюся у него информацию. Северус ничего нового не услышал, гриффиндорец слово в слово повторил уже рассказанное Греем. Стараясь не взорваться, Снейп спросил:

– Знаете… где она?

Поттер замер на месте, уставившись в одну точку, а затем усердно закивал:

– После ее последнего перемещения, я случайно обнаружил на ней туфли!

Бровь зельевара медленно поползла вверх. На языке так и крутилось: "Случайно?", но профессор промолчал. Поттер залился краской и, глядя в пол, начал объяснять, что видел эти самые туфли на Гермионе во время вечера у Слизнорта. После этих слов Снейп вдруг вздрогнул, и на скулах его медленно проступил болезненный румянец. Гарри с удивлением наблюдал за бывшим профессором.

"Он что… смущен? Гермиона пропала с вечера задолго до его окончания. Неужели… неужели она пошла к нему?!"

Поттер тоже застыл на месте и отчаянно покраснел. Снейп поймал его понимающий взгляд и тут же вышел из себя:

– Что вы там себе напридумывали, Поттер? Ничего не было!

– Так я ничего и не говорил, – хихикнул Гарри.

Снейп прикусил язык, понимая, что сдал себя с головой.

"Двойной шпион? Мерлин, стыд и позор!" – профессор закрыл глаза, приводя дыхание в норму, стараясь унять бешеный стук сердца и отогнать яркие воспоминания о том памятном вечере.

– Она… была там, – наконец, выговорил он и с такой злобой уставился на Гарри, словно это он был во всем виноват.

– Где? – невинно переспросил Поттер.

– В моем кабинете, – зарычал Снейп. – В тот вечер.

– И что? – с неподдельным интересом спросил Гарри, подходя все ближе к кровати зельевара.

Хорошо, что из палаты Северуса все вынесли, иначе в гриффиндорца сейчас уже что-нибудь летело.

– ПОТТЕР! – прошипел Снейп.

– Сэээээр? – протянул Гарри, не в силах сдержать улыбку.

"Я ничего ему не расскажу! Ни за что!" – подумал Снейп, стараясь унять в голове калейдоскоп ярких картинок.

Воспоминания обрушились на него так неожиданно, что он даже растерялся. Гермиона Грейнджер, эта всегда тихая и скромная студентка, в тот вечер пришла к нему в кабинет, и зельевар сразу почуял ее отчаянную решимость сделать что-то неправильное, непоправимое. Это напугало его. Он еще толком не понимал, зачем она пришла и что хочет, но уже готов был сделать все, чтобы это предотвратить. Если бы все было так просто! К влюбленной без памяти девчонке не применишь Круцио, тут нужно действовать тонко и аккуратно. Впрочем, он даже запланировать ничего не успел. Она его удивила. Кто бы мог подумать, что Северус Снейп, Пожиратель Смерти и приспешник Волдеморта, на протяжении стольких лет принимавший участие в бессчетном количестве оргий… вдруг так остро отреагирует на простой поцелуй. Мерлин свидетель, он возбудился так быстро, словно был неопытным щенком! Стыд и позор! Стыд и позор!

Снейп зажмурился, пытаясь унять дрожь в теле.

Ничего не было. Он это прекратил – воспоминания возвращались постепенно. Он оттолкнул ее. Она обиделась, конечно, как же иначе. Но…

"Мне так жаль, Северус… мне так жаль… Пожалуйста, запомните, что я пыталась. Я правда пыталась. Потом, когда придет время… я хочу, чтобы вы знали, что я сделала все, что могла".

Господи, сколько отчаяния было в каждом ее движении, в ее голосе!

Конечно, тогда он ничего не понял. Она ушла – он и не подумал остановить. Но провел ночь в сомнениях, а наутро решил перехватить ее на завтраке и извиниться. Но в Большом Зале гриффиндорка так и не появилась. Чувствуя себя не в своей тарелке, Снейп выловил ее в Холле.

И только сейчас – только сейчас! – он понял, прочувствовал всю боль, все отчаяние Гермионы в тот вечер. Она пыталась спасти его никчемную жизнь – и не смогла. Он не позволил.

Впрочем… о чем это он? Пыталась – что? Соблазнить его? Как бы, интересно, секс помог в осуществлении ее священной миссии?! Будь он менее совестливым, трахнул бы ее, наложил Обливиэйт и вышвырнул за дверь! О какой любви может идти речь?!

Снейп снова рассвирепел. Поднял глаза – и наткнулся на безобразную улыбку Поттера.

– Вон, – еле сдерживаясь, произнес он, и Гарри тут же скрылся за дверью.

***

На следующее утро нижним конечностям Снейпа вернули подвижность. Состояние профессора объявили стабильным (как физическое, так и психическое), поэтому ему разрешили встать с кровати и выйти из палаты. Сделал он это только после того, как вернул себе волосы (ученые умы считали, что облысение – пустяк, с которым не стоит даже возиться). Зельевар в сопровождении целой свиты, внимательно следящей за каждым его движением, сразу же направился к палате мисс Грейнджер, но перед дверью остановился и попросил оставить его одного. К просьбе отнеслись с пониманием, поэтому Северус вошел в палату один. Неуверенно потоптался перед дверью, а затем подошел к больничной койке и присел на край.

Гермиона выглядела так, будто всего лишь спала: стабильная температура тела, здоровый цвет лица, равномерное дыхание.

Немного помедлив, Снейп протянул руку и сжал ее тонкие пальчики своими.
И в сердце тут же словно воткнули иглу.

Зельевар отдернул руку и резко поднялся с кровати. В груди продолжало щемить, и он поспешно отошел к окну.

"Что это? Сочувствие? Жалость?" – В панике думал он, глядя на пустынный тротуар за окном.

Но это была тоска. Это был страх потерять близкого человека и остаться в одиночестве. Это была…

– Нет, – твердо сказал Снейп.

И тут же боязливо оглянулся. Посмотрел на Гермиону и понял, что твердолобая девчонка добилась своего. Любовь это или нет, но сейчас он больше всего на свете боялся ее потерять…

Снейп впечатал кулак в стену и зашипел от боли.

Теперь все это ненужно. Гермиона стремилась влюбить его в себя, чтобы заключить магический брак, родить от него ребенка и спасти его никчемную жизнь. Но он жив (спасибо Поттеру и Уизли!), а она потерялась в прошлом. Его чувства теперь ничего не значат. Вопреки всему, эта невыносимая девчонка сумела перевернуть его мир, но это оказалось абсолютно бесполезно.

***

– Я беспокоюсь за его состояние, – прошептал Грей.

– И я, – также шепотом ответил Поттер.

Оба некоторое время пытались что-то разглядеть в узкую щелку между косяком и дверью, а затем отодвинулись и посмотрели друг на друга.

– Но за Гермиону я беспокоюсь больше, – честно признался Гарри.

– И я, – нехотя ответил Улиус.

В больнице стояла тишина, как и должно быть по ночам. Никаких тяжелых случаев не было, так что главный целитель вполне мог отправиться домой, чтобы передохнуть. Но он был здесь, вместе с героем войны сидел под дверью лаборатории и караулил.

Дверь внезапно открылась, и Гарри с Улиусом прижались спинами к стене. Мимо них пролетел Снейп, великодушно сделав вид, что не заметил слежки. И Поттер, и Грей знали, что зельевар сейчас поднимется в палату Гермионы и опробует на ней очередное зелье. Как он уже делал это четыре последних дня. И все безрезультатно.

– А он упрям, – вздохнул Грей, на что Гарри только утвердительно кивнул.

В тот же день, как ему позволили встать с больничной койки, Северус Снейп отправился в лабораторию и начал творить. Он ни с кем не делился своими идеями и никому не разрешал входить внутрь. Изготовив очередное снадобье, он на всех парах мчался к Гермионе, но та до сих пор так и не пришла в себя. Северус утешал себя мыслью, что гриффиндорка сейчас проводит рождественские каникулы с семьей. Он помнил, что мисс Грейнджер стерла память родителям. Сложив два и два, он понял, что это – ее последний шанс снова насладиться их обществом. Только эта мысль не позволяла зельевару впасть в отчаяние. Как бы там ни было, Гермиона сейчас счастлива – только это его волновало.

Ворвавшись в ее палату, Снейп уже привычно остановился на пороге, почувствовав непреодолимую тоску по неизвестно чему. Справившись с собой, он подошел к девушке, аккуратно приподнял ее голову и влил в рот еще теплое зелье. Голубые капли замерли на неподвижных губах, и сердце профессора подпрыгнуло к горлу.
Он устал. Он безумно устал.

Вместо того, чтобы отдыхать и восстанавливаться, отдавшись на попечение медиков, он тратил все свои силы, придумывая способ вернуть мисс Грейнджер назад. Он забывал есть и принимать лекарства, почти не спал и валился с ног от усталости. И ему было глубоко плевать на это. Девчонка пожертвовала собой – ради него. Он не достоин этого. А она достойна жить. Здесь и сейчас.

Снейп сглотнул застрявший в горле ком и наклонился над гриффиндоркой, внимательно рассматривая каждую черточку ее лица. Когда она успела стать ему такой родной? Такой дорогой? Когда-когда… В прошлом! Без его согласия меняя, перекраивая всю его жизнь! Вмешиваясь в то, во что нельзя вмешиваться!

– Настырная дурочка… – почти нежно прошептал Снейп, проводя большим пальцем по ее губе и стирая капли зелья.

А затем сделал то, чего и сам от себя не ожидал. Зажмурившись, он быстро, словно боясь передумать, прижался к губам Гермионы своими.

***

Гермиона громко рассмеялась, запрокидывая голову назад, не скрывая своих чувств и эмоций. Веселые голоса родителей раздавались со стороны стола, который семейство Грейнджер дружно заканчивали сервировать к праздничному ужину. Девушка бросила теплый взгляд на отца, который ловко забрал из рук жены блюдо и нежно прижался губами к ее лбу. Миссис Грейнджер сразу же покраснела, словно они не были женаты столько лет, и Гермиона поняла, что еще чуть-чуть – и разрыдается.

Сейчас ее переполняло такое сильное чувство, такая любовь, что сердце могло просто не выдержать. Осознание, что это последнее Рождество в кругу семьи, разъедало ее изнутри. Она сотрет им память – вынуждена будет сделать это – и навсегда лишит себя дома. Что ждет ее впереди? Статус героя войны? Уважение и почет? А еще – одиночество, которое заставит ее бросить все, забыть о себе и рискнуть жизнью ради такого же одинокого и никому ненужного…

Гермиона сморгнула подступившие слезы, понимая, что если не сможет вернуться в будущее, если останется здесь навсегда, если ей снова придется пройти через все те ужасы… она ничего не поменяет. Сотрет память родителям – для их же безопасности, бросится с Гарри и Роном в самое сердце событий… а потом сделает все на свете, чтобы Северус Снейп никогда не оказался лежащим в Визжащей Хижине с разорванной шеей.

– Дорогая, как там салат? – улыбнулась миссис Грейнджер, подходя к дочери.

– Почти готов, – ответила Гермиона, отгоняя от себя непрошенные мысли. Сегодня ее день. Хватит думать о том, что будет еще совсем не скоро.

Это было прекрасное Рождество. В их маленьком домике было тепло и уютно. В камине потрескивали дрова, из кухни доносились приятные запахи. За столом не смолкали разговоры, шутки и смех. Гермиона была счастлива, она боялась что-нибудь пропустить, поэтому не сводила глаз с родителей, запоминая каждый жест, тут же упаковывая эти воспоминания и бережно складывая в самый дальний уголок сознания. Через год они ей пригодятся, чтобы не сойти с ума…

– Как у вас Роном? – как бы невзначай поинтересовался мистер Грейнджер, и его жена хихикнула, увидев, как Гермиона вспыхнула до корней волос.

– С Роном? – пробормотала гриффиндорка, поднимая бокал с пуншем и делая глоток. – Мы с Роном друзья, ничего более, – поспешно проговорила она, отмечая, как родители обменялись понимающими улыбками. Сделав еще один глоток, девушка подняла бокал и посмотрела через него на свет. – Какой-то странный привкус у этого пунша…

Мистер Грейнджер хохотнул, а затем шутливо погрозил дочери пальцем, мол, не уходи от темы.

Гермиона же вдруг вздрогнула, резко обернувшись. Откуда-то появилось странное ощущение, будто за ее спиной кто-то стоит. Но нет. Никого и ничего, что могло бы вызвать подозрения.

Родители уже вовсю обсуждали Рона в качестве потенциального зятя, не обращая внимания на странное поведение дочери.

Гермиона поджала губы. Грудь словно сдавило стальным обручем. Пытаясь вздохнуть, гриффиндорка почувствовала, как слезы сами потекли по щекам. В глазах потемнело, и на задворках сознания она услышала голос, заставивший ее судорожно вздохнуть и потянуться на его звук всем своим существом.

– Настырная дурочка… – как будто ветер прошелестел в кудряшках.

"Северус?"

Вокруг сгустилась тьма. Ее куда-то уносило, и Гермиона ни на шутку испугалась. Сначала она попыталась развернуться и поискать дорогу обратно в родительскую гостиную, отчаянно сопротивляясь силе, тащившей ее в совершенно другую сторону.

"Я ведь не попрощалась! Я даже не обняла их на прощание! Пожалуйста, я хочу вернуться!"

В голос рыдая, Гермиона отчаянно махала руками, пытаясь плыть против течения в этой кромешной темноте. Но ее звали, ее тянули, ее просили вернуться, и гриффиндорка вдруг перестала сопротивляться, удивленно оглянулась, вслушиваясь в до боли знакомый голос. А затем дикая радость переполнила все ее существо, и поток понес ее еще быстрее – вперед и вверх.

***

"Возвращайся же, глупая девчонка! Это слишком жестоко – оставлять меня здесь одного!"

Снейп тяжело вздохнул и уже готов был отстраниться от губ девушки, как вдруг Грейнджер вздрогнула, подаваясь ему навстречу и приоткрывая рот, чтобы вздохнуть. Северус почувствовал теплую влажность ее рта, резко распахнул глаза и увидел прямо перед собой донельзя расширившиеся зрачки, за которыми совершенно не было видно золотистого блеска радужки. Медленно пришло осознание, что их губы все еще соприкасаются, и зельевар, словно пойманный на месте преступления, в панике дернулся в сторону. Но ничего не вышло, Гермиона судорожно вцепилась пальцами в ворот его больничной рубашки, притягивая мужчину к себе.

Боясь потерять равновесие, профессор вытянул вперед руки, сминая пальцами подушку по обе стороны от головы гриффиндорки, а затем оперся коленом на кровать. Одна рука Гермионы скользнула с его груди на плечо, притягивая зельевара еще ближе, и тому ничего другого не оставалось, как плюхнуться на девушку сверху.

Они стукнулись зубами, и тут, наконец, удалось разорвать касание губ, и Северус, тяжело дыша, уставился на бывшую студентку со смесью злобы, отчаяния и надежды.

– Вернулась, – хрипло констатировал Снейп. Он честно пытался, чтобы это прозвучало раздраженно, но Гермиона сразу же уловила в его голосе облегчение.

– Ты рад, – прошептала она, взглядом ощупывая его лицо в поисках подтверждения своим мыслям.

Снейп поморщился и заелозил, пытаясь подняться, но Гермиона не позволила, сильнее вцепляясь в него.

– Конечно, я рад, – недовольно проворчал профессор. – Спасение гриффиндорцев уже стало моим хобби.

Девушка прикусила губу, задетая его словами, но не стала развивать тему. Вместо этого она нахмурилась и спросила:

– Но ты… вы… – и коснулась пальцем безобразного, но не представлявшего больше опасности для жизни, шрама на шее.

Снейп шумно втянул в себя воздух и, пользуясь замешательством Гермионы, откатился в сторону, усаживаясь на кровати спиной к девушке. От этой внезапной близости его слегка потряхивало, а мысли никак не хотели собираться в кучу. Он был уверен, что стоит только открыть рот – как оттуда вылетит какая-нибудь глупость.

– Поттер и Уизли, – буркнул он. – Они отправились следом за то… следом за вами, мисс Грейнджер, но несколько промахнулись во времени. Их перенесло как раз на битву за Хогвартс. Не теряя времени даром, ваши друзья пробрались в Хижину, нашли меня там, взяли образцы яда Нагайны и хорошенько их спрятали. Вернувшись же в настоящее, они предоставили ученым отличный материал для разработки противоядия…

Северус скорее почувствовал, чем услышал, как Гермиона за его спиной зашевелилась. Опасаясь очередного эмоционального всплеска девушки, зельевар поспешно поднялся с кровати и сделал несколько шагов к двери. Набравшись смелости, обернулся и тут же наткнулся на полный непонимания и боли взгляд.

– Я пришлю к вам Грея, – прошептал Снейп, отступая назад, пока не почувствовал спиной поверхность двери.

"Я сбегаю", – констатировал профессор, пытаясь взять себя в руки. Но ничего не вышло, и через мгновение мисс Грейнджер осталась в палате в полном одиночестве.


Глава 21.

– Мерлин всемогущий, Северус! Как вам это удалось? – сгорая от любопытства, спросил Улиус. – Ведь мы все испробовали! Все способы! Министр магии предоставил нам полную свободу действий, обещал финансирование любого проекта по возвращению Гермионы из прошлого и предложил привлечь к решению проблемы лучших иностранных специалистов! Но все без толку!

Восторженные слова Грея, казалось, не достигали ушей адресата. Северус Снейп стоял возле окна и с отсутствующим видом разглядывал прохожих. Он не отвечал на вопросы, игнорировал слова благодарности, а однажды внезапно вышел из себя, когда Гарри сообщил, что Кингсли Бруствер хочет выдать ему награду за особые заслуги. Как будто статуса героя войны и Ордена Мерлина I степени оказалось недостаточно! В тот день Поттер едва успел увернуться от летящего в него графина, после чего наотрез отказался вообще вступать с зельеваром в контакт.

Никто не понимал, что произошло и почему Снейп так реагирует на все вопросы. Гермиона отвечала, что ничего не знает, рассказывала только, как сидела за рождественским столом в обществе родителей, а затем очнулась в палате. В пустой палате. Рон и Гарри переглядывались, хмурились и понимали, что подруга что-то не договаривает. Однако способа заставить ее все рассказать они не видели, да и не знали, есть ли в этом необходимость.

С того дня, как мисс Грейнджер вернулась, прошла почти неделя. За это время Снейп ни разу не покинул своей палаты, ни разу не выразил желания навестить гриффиндорку или хотя бы поинтересоваться ее самочувствием. Он с маниакальным усердием выполнял все рекомендации целителей, исправно пил зелья и стойко переносил чужие руки, ощупывающие его шею и втирающие в кожу различные мази. За эту неделю он ни разу ни с кем не поспорил, ни на кого не наорал и никого не попытался убить (графин, запущенный в Поттера, был единственным исключением). Такая резкая перемена в поведении профессора всех настораживала.

– Слишком уж он послушный, – однажды сказал озадаченный Грей Поттеру. – Делает все, чтобы его поскорее выписали. Я, конечно, понимаю, что любой пациент хочет выбраться из больницы, но… как-то все очень уж странно.

Гарри согласно кивнул. Он был абсолютно уверен, что что-то между этими двумя упрямцами произошло. Ибо Гермиона за эту неделю также ни разу не поинтересовалась здоровьем мужчины, ради которого совсем недавно готова была отдать жизнь…

***

– Грей сказал, что недельки через две ты сможешь покинуть больницу, – сообщил Рон, хрустя яблоком.

– Две недели? Почему так долго? – простонала Гермиона, откидываясь на подушки. – Мне уже осточертело валяться тут без дела.

– Они должны убедиться, что больше никаких неконтролируемых перемещений не будет, – твердо ответил Гарри, расположившийся на подоконнике. – Еще не хватало, чтобы ты провалилась сквозь время, когда рядом не будет никого, кто смог бы помочь. К тому же, куда тебе торопиться? Есть какие-то планы на будущее?

Гермиона поджала губы, не зная, что на это ответить. Совсем недавно у нее была цель, но теперь ее нет. Домой она вернуться не сможет по той простой причине, что дома у нее теперь тоже нет. Что ждет ее за стенами больницы? Какой путь выбрать? С чего начать? Гриффиндорка снова почувствовала себя безмерно одинокой, потерянной, забытой. А еще в груди начала подниматься паника. Чего мисс Грейнджер боялась, так это неопределенности и неуверенности в своем будущем.

Рон некоторое время наблюдал за лицом подруги, а затем бросил гневный взгляд на Поттера. Гарри виновато вздохнул. Да, поднимать этот разговор было жестоко, но сколько уже можно откладывать?

– Мы с Роном собираемся пойти учиться на авроров, – сказал он как можно бодрее. – Ты могла бы присоединиться к нам.

– Точно! – поддержал Уизли, позабыв про яблоко. – Мы снова будем втроем, как в старые добрые времена! После падения Сама-Знаешь-Кого дел невпроворот! Ты только представь, сколько дорог откроется перед нами!

Гермиона благодарно улыбнулась, переводя нежный взгляд с одного парня на другого, но затем решительно покачала головой.

– Не думаю, что из меня получится хороший аврор. К тому же, с меня, пожалуй, уже достаточно битв. Я лучше буду работать за линией фронта… к примеру… не знаю, может, стать целителем?

Поттер, услышав ее неуверенный голос, спрыгнул с подоконника и в два прыжка оказался у кровати. Взобравшись на нее, он уставился на подругу, улыбнувшись во всю ширину рта.

– Конечно! Целитель Грейнджер! Это просто потрясающая идея!

– Согласен, – кивнул Рон. – Ты неплохо разбираешься во всяких там зельях и обладаешь терпением, необходимым для ухода за больными.

– К тому же, – заговорщицки понизил голос Поттер, – наш дорогой Улиус Грей к тебе неравнодушен. Я не хочу торопить события, но ты могла бы дать ему шанс…

Гермиона вспыхнула и поспешно опустила взгляд, и Рон хихикнул, тоже краснея до корней волос.

– Можно с этим не затягивать. Теперь, когда Снейп покинул больницу, весь персонал вздохнул с обле… – рыжий запнулся, глядя на то, как после его слов по лицу Гермионы стала медленно расползаться смертельная бледность.

Уизли бросил панический взгляд на Гарри, но тот лишь обреченно вздохнул в ответ. Они договорились не упоминать имя Снейпа при Гермионе, так, на всякий случай. Ну а теперь все старания коту под хвост…

Бледная гриффиндорка не отрывала взгляда от своих рук. Она не произнесла ни слова, с ее губ не сорвалось ни одного вопроса. Гарри затаил дыхание, снова и снова спрашивая себя, что же произошло между Гермионой и Снейпом. Решив наугад забросить удочку, он тихо сказал:

– Его выписали вчера, – Рон уставился на Гарри, открыв от возмущения рот. Пальцы Гермионы смяли простынь, но в ответ она не издала ни звука. Поттер осторожно продолжил: – Он вернулся в Хогвартс, чтобы помогать восстанавливать замок, готовить его к очередному учебному году, – не дождавшись никакой реакции, добавил: – Макгонагалл попросила его. Снейп… он все еще действующий директор, насколько ты помнишь. Но ходят слухи, что он отказался от должности в пользу Макгонагалл, но планирует остаться преподавать – зельеварение или защиту от темных искусств. Сама знаешь, ему сейчас тоже особо некуда идти. А Хогвартс всегда становился домом для тех, кто его искал…

Поттер замолчал, поняв вдруг, что начал оправдывать Снейпа перед Гермионой. Кажется, девушка тоже это заметила, потому что ее бледные щеки внезапно вспыхнули гневным румянцем, и она бросила злой взгляд на друга.

– Зачем ты мне это говоришь? Разве я спрашивала? – угрожающе прошептала она.

– Нет, но я подумал… – совсем растерялся гриффиндорец.

– Мне это неинтересно, – перебила его Грейнджер. Голос ее поразил парней своей внезапной холодностью. – Я всего лишь хотела, чтобы он жил. И он живет, благодаря мне или кому бы то ни было. Я сожалею о том, что Макгонагалл и Помфри не придумали с самого начала план, заключающийся в том, чтобы вернуться в момент битвы и спрятать образцы яда Нагайны. Сожалею, что мне пришлось стать позорищем на всю магическую Британию. Мерлин, я всерьез намеревалась влюбить его в себя, выскочить за него замуж и родить "спасительное дитя"?! Звучит как бред. Это же надо было вообще до такого додуматься…

Под конец этой речи голос Гермионы перешел на едва различимый шепот. А уж сколько в нем было боли и отчаяния! Рон моргнул один раз, второй, чувствуя, как в носу защипало. Не в силах найти подходящих слов утешения, он просто переместился на другую сторону кровати, пристраиваясь рядом с подругой, и заключил ее в свои объятия. Долго натягиваемая струна в груди гриффиндорки лопнула, и девушка, спрятав лицо на груди Уизли, разрыдалась.

Гарри шмыгнул, глядя на все это, покачал головой, убеждаясь, что никогда не сможет понять, что творится на душе у подруги. Бесполезно было говорить, что никто не разрешил бы им перемещаться в самую гущу битвы за Хогвартс, какой бы благородной не была их цель. Никто не стал бы рисковать исходом этой войны и судьбой целого мира, чтобы спасти одного-единственного человека. Впрочем, Поттер был абсолютно уверен, что Гермиона это знала. Первоначальный план был единственным способом спасти зельевара, пусть и безумным и практически невыполнимым. А то, что Гарри и Рону удалось снова пройти через битву за Хогвартс, не изменив ее результата, да еще и вытащив из когтей смерти Снейпа, – просто удивительное везение…

Рон гладил Гермиону по волосам, пытаясь успокоить. И Гарри вздрогнул. Все кусочки мозаики внезапно встали на свои места. Нет, Гермионе не было обидно, что это не она спасла Снейпа. И ей было глубоко плевать, кто и что говорит о ее неудавшейся попытке влюбить в себя своего профессора.

Поттера пронзила мысль, от которой бросило в жар: Гермиона сама без памяти в него влюбилась.

***

Решено было не откладывать в долгий ящик устройство судьбы Гермионы, поэтому вся троица уже вечером сидела в кабинете Улиуса, рассказывая тому о внезапном желании девушки работать в Мунго.

– В Мунго? – Грей подпрыгнул на стуле от переполнявших его эмоций. – Мерлин, Гермиона! Ну конечно же, я помогу тебе! Если хочешь, мы можем организовать дистанционное обучение на целительском факультете, всему будешь учиться на практике, помогая мне. Устроим тебя совершенно официально, будешь получать зарплату. У нас есть программа социального жилья, так что и без крыши над головой ты не останешься.

Улиус сверкал, как начищенный галеон. Таким счастливым Гарри, Рон и Гермиона его еще не видели. Девушка смутилась, а парни нервно переглянулись. Счастливый главный целитель уж больно сильно смахивал на психа. И это настораживало.

Никто из них не сомневался, что Грей, будучи человеком добрым, отзывчивым и совершенно бескорыстным, с радостью поможет Гермионе, не требуя ничего взамен. К тому же, вся больница была в курсе, что главный целитель неравнодушен к юной ведьме. Поэтому первым делом они решили заручиться его поддержкой, чтобы было, куда отступать в том случае, если сорвется главный план.

А главным планом был Хогвартс. Гриффиндорка никак не могла выкинуть из головы слова Гарри о том, что замок становится домом для всех нуждающихся. И Гермиона довольно быстро поняла, что больше всего на свете хочет туда вернуться – в любом качестве. Снейп стал камнем преткновения, но раз за разом все обдумывая, девушка пришла к выводу, что справится. Она не сделала ему ничего плохого, он ей – тоже. Между ними, конечно, обязательно будет неловкость, особенно первое время, но затем все снова придет в норму.

– Даже не знаю, – качал головой Рон.

– Пусть попробует, – отвечал Гарри.

Действительно, за спрос денег не берут, как говорится.

***

Первая разгромная статья появилась в ничем не примечательной газетенке под громким названием "Да я лучше сдохну, чем лягу в постель с гриффиндоркой!" Заголовком послужила якобы цитата Снейпа, отказавшегося дать изданию эксклюзивное интервью, но не сумевшего сдержать своей реакции на происходящее вокруг. Утром тираж поступил в продажу, но уже через два часа редакция была закрыта приказом министра магии, а главный редактор, обвиненный в клевете на героя войны, посажен под арест. Но как бы министерство, подгоняемое Гарри Поттером и Рональдом Уизли, не пыталось как можно скорее изъять тираж из продажи, дело уже было сделано. Все вокруг говорили только о безнравственности гриффиндорок, после войны готовых прыгнуть в постель к любому, даже к жестокому, не отличающемуся особой красотой и покладистостью характера мужчине, который, ко всему прочему, в два раза старше.

Гермиона узнала о статье не от лучших друзей и не от главного целителя, а от старика-волшебника из соседней палаты, который ни разу за все время ее пребывания в больнице с ней не заговаривал, однако в то утро скромно зашел и, молча положив газету на кровать, вышел.

Мисс Грейнджер ждала нечто подобное, выход этих грязных статеек был лишь вопросом времени. Поэтому гриффиндорка была морально готова. Однако якобы цитата Снейпа так больно резанула ее по сердцу, что Гермиона не выдержала и расплакалась. Подоспевшие к обеду Гарри и Рон застали подругу в ужасном состоянии, рыдающую в подушку и сыплющую проклятиями в адрес зельевара. Огромных трудов стоило заставить гриффиндорку выслушать их рассказ о невиновности профессора: главред газеты в конце концов признался, что слова Снейпа выдуманы, и пообещал в следующем номере дать опровержение и принести мисс Грейнджер свои извинения. Увидев, что подруга успокаивается, Рон торопливо возвестил и о том, что "Ежедневный Пророк" готовит большую статью, которая расскажет всю правду о случившемся, чтобы больше ни у кого не возникало желания клеветать.

– Почему мы не подумали о том, чтобы сразу это сделать? – сокрушался Гарри.

Гермиона успокоилась, но решила не испытывать судьбу и до конца лета ото всех скрыться. Недолго думая, девушка объявила друзьям, что намерена отправиться в Австралию, чтобы поселиться недалеко от своих родителей и хотя бы издали на них посмотреть, а может даже и познакомиться. Парни не стали ей мешать.

– Но ты вернешься к 1 сентября, да? – только спросил Рон. – Попробуем устроить тебя в Хогвартс. Не получится – примем предложение Грея.

– Хочешь, я напишу Макгонагалл и обо всем договорюсь? – добавил Гарри.

– Я вернусь, – кивнула Гермиона. – А потом свяжусь с Макгонагалл и попрошу ее взять меня хотя бы завхозом.

Она улетела в Австралию на следующий же день. Несмотря на большую статью в "Пророке", описывающую официальную версию событий, полную любопытных подробностей и интересных комментариев очевидцев и непосредственных участников, злые языки еще долго не могли успокоиться. После той первой лживой статейки многие другие магические периодические издания (не самые известные и авторитетные) еще в течение нескольких недель мусолили эту тему. Но потом им это надоело, тем более, что никто из участников тех событий не собирался давать им никаких комментариев.

А Гермиона сняла небольшой домик рядом с домом своих родителей. Она всецело отдалась этому долгожданному отдыху: читала много книг, как маггловских, так и магических, штудировала теорию по зельеварению, заучивая ингредиенты и их свойства, описание зелий и рецепты их изготовления, делая акцент на целительских снадобьях, которые обязательно понадобятся ей при работе в больнице Святого Мунго. Каждый день Гермиона устраивала длительные прогулки, изучая местные достопримечательности, познакомилась с интересными людьми и даже чуть было не закрутила роман, но в последний момент испугалась и прекратила общение с молодым человеком. С родителями она все-таки познакомилась, представившись студенткой, собирающей материалы для научной статьи, и время от времени по-соседски проводила в их компании час-другой, радуясь возможности побыть рядом и убедиться, что у них все хорошо.

О Северусе Снейпе Гермиона старалась не думать, но это, похоже, было абсолютно невозможно. Каждую ночь она без сна лежала в постели, прокручивая в голове все диалоги, пытаясь понять, что же сделала не так, раз профессор в итоге отвернулся от нее. Она вспоминала три их поцелуя - два в прошлом, на которые он так и не ответил, и один уже в настоящем, инициатором которого стал сам. Сладкая дрожь охватывала все ее тело, когда гриффиндорка мысленно переносилась в ночь своего возвращения и снова чувствовала нежное касание его губ, горячую влажность его рта, прерывистое дыхание на своем лице и странный блеск черных глаз. Гермиона знала, что Северус хотел остаться, но отчего-то не только сбежал, но и насовсем вычеркнул ее из своей жизни. От этого становилось очень больно, но после часа горьких рыданий в подушку обычно отпускало, и Гермиона клятвенно обещала себе больше никогда не думать о своем профессоре. И так каждую ночь.

***

Жизнь мало-помалу начинала возвращаться в привычное русло. С раннего утра и до поздней ночи Северус помогал восстанавливать разрушенный замок вместе с другими добровольцами: профессора, студенты, просто неравнодушные волшебники трудились в поте лица, чтобы к 1 сентября успеть приготовить школу к возвращению детей.

Тяжелая физическая работа помогала Снейпу не думать о сентиментальных глупостях и не анализировать каждое слово, сказанное одной дерзкой всезнайкой, и каждое движение, ею сделанное. И это помогало. Добирался до кровати профессор обычно совершенно без сил – и сразу засыпал. Только однажды он позволил себе подумать о ней: в тот день, когда вышла та самая скандальная статья. Приписанная Северусу фраза "Да я лучше сдохну, чем лягу в постель с гриффиндоркой!" вывела Снейпа из себя, и он в ярости превратил в каменную пыль только-только восстановленную Флитвиком колонну. Не обращая никакого внимания на расстроенного коллегу, зельевар вихрем пронесся по коридорам замка в поисках хоть одной совы, за минуту написал заявление на имя Кингсли Бруствера, обвиняющее главного редактора газетенки во лжи. Когда сова улетела, Северус поймал себя на мысли, что пытается очистить свое имя не перед всей общественностью (плевать он на нее хотел!), а конкретно перед одним человеком. А еще - заботливо стремится оградить Гермиону от назойливого внимания журналистов. Эти мысли разозлили его еще больше - и с тех пор он запретил себе думать об этой девушке.

Дни складывались в недели, недели – в месяцы, летняя жара постепенно спадала, и в августе начались дожди. Холод и сырость усложняли работу, но никто и не думал жаловаться. Замок уже был практически восстановлен, и не только стараниями волшебников. В какой-то момент все начали замечать, что Хогвартс снова оживает. Древние стены почувствовали окружающую их силу, светлые мысли и благие намерения трудящихся волшебников и начали потихоньку восстанавливать свою магию. За одну ночь замок наполнился звенящей энергией от самых глубоких подземелий до самых верхних башен. И проснувшись на следующее утро, каждый знал, что теперь-то работа пойдет быстрее, ведь сам замок будет им помогать.

Так и случилось. За неделю до 1 сентября все было готово к новому учебному году. Конечно, оставалось еще много работы, но ничего серьезного, мелочи, которыми можно заниматься потихоньку в течение последующих месяцев. Списки студентов были готовы, всем разослали письма с приглашениями. Впрочем, никто иллюзий не питал, поэтому в итоге ожидали прибытие только половины приглашенных. Преподавателей подыскивали в спешке. Снейп, подавшись на уговоры, согласился оставить за собой директорское кресло, но только с тем условием, что ему позволят вести защиту от темных искусств. Никто не был против.

Обживаясь в кабинете директора, Снейп однажды услышал стук в дверь. Продолжая расставлять книги на полке, профессор бросил через плечо:

– Войдите.

Дверь открылась, закрылась, и все снова стихло. А затем:

– Добрый день, директор.

Снейп был почти уверен, что это Макгонагалл, которая в последнее время постоянно надоедала ему то одним, то другим. Поэтому услышав за спиной не ее голос, от неожиданности чуть не свалился с приставной лестницы. До боли сжав деревянную перекладину пальцами, он обернулся, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться.

Нет, это была не Минерва. И Северус подумал, что уж лучше бы она…

– Мисс Грейнджер, – ледяным голосом ответил он и решил от греха подальше спуститься на пол. Почувствовав под ногами твердую поверхность, распрямил плечи и выжидающе уставился на девушку.

За те несколько месяцев, что он ее не видел, Гермиона изменилась. Она потеряла в весе, поэтому черты ее лица заострились, и неплохо загорела. Взгляд стал жестче. Осанка прямее, движения спокойнее. Даже голос как будто бы стал глуше. От детской импульсивности и непосредственности не осталось и следа. Сейчас перед директором стояла уверенная в себе молодая женщина, которой, несомненно, пришлось через многое пройти, но она не только справилась, но и продолжала идти вперед с гордо вскинутым подбородком.

Словно в ответ на его мысли, Гермиона действительно чуть приподняла подбородок, не прерывая зрительного контакта.

– Чем обязан? – с показным равнодушием спросил Снейп, стараясь ничем не выдать свое волнение.

Столько времени он все силы тратил на то, чтобы не думать о мисс Грейнджер, добился отличных результатов, а она взяла и своим внезапным появлением отправила все его старания к чертям! И если она сейчас жалобно спросит, почему он так поступил и пропал тогда, он ее возненавидит, ей-Мерлин!

– Слышала, что у вас проблемы с поиском работников. У меня же проблемы с поиском места в жизни, - прямо заявила Гермиона. Бровь Снейпа, не ожидавшего ничего подобного, против его воли удивленно взлетела вверх. - Стать преподавателем я не смогу из-за нехватки знаний и опыта, но вполне могу начать ассистировать. Слизнорту, например, – ровным голосом закончила девушка.

Она была слишком спокойна, и мужчину это слегка раздосадовало. Что, не будет истерик, рыданий, обвинений? После всего, что он сделал? Может, она хочет подобраться к нему поближе, а уже потом пойти в наступление? Снейп не удержался и фыркнул. Гермиона побледнела еще больше и еще выше задрала подбородок.

– Вы – ассистент зельевара, мисс Грейнджер? Человек, не только не имеющий специального образования, но даже не закончивший школу?

Она не стала отвечать на этот явный вызов. Не стала рассказывать ему, что все лето углубленно изучала зелья, правда, в основном, целительские. Зачем? Сжала губы и промолчала, готовая стерпеть еще парочку едких замечаний, если придется. Что там говорил Гарри? В Хогвартсе помощь находят все, кто ее просит? Так вот, она просит. Переступает через себя и свою гордость и просит. Впрочем, умолять не будет. Грей ее примет с распростертыми объятиями.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а затем Снейп, так и не дождавшись естественной грейнджеровской реакции на свои слова, раздраженно повел плечом.

– Для вас правила те же, что и для всех, мисс Грейнджер. Пришлите мне свое резюме совиной почтой, как это делают другие соискатели. Я дам вам знать о своем решении.

Никаких "других соискателей" не было и в помине, но в этом директор, конечно же, признаваться не собирался.

"Давай, обвини меня в бездушности! Кричи, кидайся проклятиями, швырни чем-нибудь, разрыдайся, в конце концов!" – в отчаянии почти взмолился Северус, продолжая сверлить гриффиндорку равнодушным взглядом, за которым прекрасно скрывалась вся та буря эмоций, что бушевали сейчас в его груди. Та Гермиона Грейнджер, которую он знал, не уйдет так просто.

Но то ли он плохо ее знал, то ли это была не та Гермиона Грейнджер. Спокойно кивнув, девушка просто сказала: "Спасибо, сэр. Всего доброго", – и вышла за дверь. Он даже глазом моргнуть не успел, как оказался в кабинете в полном одиночестве.


Глава 22.

31 августа Гермиона весь день просидела, как на иголках, даже не пытаясь чем-нибудь себя занять. После возвращения из Австралии она поддалась на уговоры семейства Уизли и согласилась пожить у них до 1 сентября. Как и велел Снейп, гриффиндорка написала хорошее резюме, большое внимание уделив перечислению своих положительных качеств, и в тот же день отправила сову директору Хогвартса. Она ждала ответ каждый день, но пролетела неделя, уже завтра студенты со всей Великобритании начнут стекаться в Школу чародейства и волшебства, а ее участь все еще неизвестна.

А ведь она была уверена, что директором назначат Макгонагалл! Это бы все упростило. Со Снейпом-преподавателем еще можно было как-то мириться, но Снейп-директор превратит ее жизнь в Хогвартсе в ад, если захочет…

– Гермиона, дорогая, не маячь перед окном, – в который раз произнесла Молли, хлопоча за ее спиной у плиты. – Отвлекись и помоги мне с ужином.

Гриффиндорка тяжело вздохнула, в последний раз оглядела чистое небо в поисках спешащей к ней совы, а затем все же заставила себя отвернуться и подойти к разделочной доске.

– Ничего не понимаю, – покачала она головой, нарезая овощи аккуратными кубиками. Нож повиновался легкому движению руки, лезвие ритмично поднималось и опускалось, и миссис Уизли залюбовалась процессом. – Он мог бы прислать официальный отказ, если решил не брать меня. Тогда я с чистой совестью перевернула бы эту страницу и забыла. Начала бы учебу и карьеру в больнице Святого Мунго.

– Это же Снейп, как будто ты его первый день знаешь! – воскликнула Молли. – Он из вредности будет держать тебя в неведении до последнего. Вот увидишь, сова прилетит еще до полуночи. Как бы там ни было, Северус не дурак, он не упустит подающего такие надежды ассистента, – женщина с улыбкой кивнула на доску, и Гермиона с удивлением обнаружила, с какой быстротой, точностью и аккуратностью разделалась с овощами.

Но сова не прилетела ни в этот день, ни на следующий.

Безрезультатно прождав еще неделю, Гермиона загнала обиду глубоко в сердце, все-таки заставила себя перевернуть эту страницу в своей книге жизни и отправилась к Грею. Улиус не скрывал своей радости. На правах доброго друга он сжал ее в своих крепких объятиях. За чашкой чая он расспросил девушку о том, как прошло лето, и поинтересовался, почему она сейчас здесь, а не в Хогвартсе. Грейнджер честно призналась, что Снейп никак не отреагировал на отправленное ему резюме, а затем добавила, что так, вероятно, даже лучше. Улиус, конечно же, согласился.

Когда чай был выпит, а все дружеские темы для разговора исчерпаны, Грей повел Гермиону на экскурсию по зданию больницы, по пути подробно рассказывая гриффиндорке о деятельности учреждения в целом и каждого отделения в частности, проходя мимо некоторых палат, останавливался и демонстрировал Гермионе особо интересные случаи, а также знакомил с пациентами и сотрудниками.

Под конец этого дня у девушки голова шла кругом от переизбытка информации. И когда Грей поинтересовался, чем именно хотелось бы заниматься Грейнджер в больнице, она даже не подумала, выпалив в ответ: "Зелья". Улиус поджал губы, но в ответ не сказал ни слова. Хотя было видно, что его это задело.

Было решено, что Гермиона начнет на следующее утро. Тепло распрощавшись с Греем, девушка аппарировала в Нору, где Молли сразу же усадила ее ужинать и начала обо всем расспрашивать. Уставшая и мечтающая только о мягкой постели, Грейнджер быстро поела и вкратце рассказала о прошедшем дне, после чего извинилась, пожелала миссис Уизли спокойной ночи и поднялась к себе. Едва голова коснулась подушки, как гриффиндорка тут же уснула.

***

Неделя пролетела незаметно. Гермиона с раннего утра и до поздней ночи пропадала в Мунго, сначала привыкая и пытаясь разобраться, что к чему, а затем с головой уйдя в работу. Людвиг Эл, древний старик, на протяжении последних двадцати восьми лет занимающийся изготовлением снадобий для больницы, был почти слеп и глух на одно ухо, а его скрюченные артритом пальцы с трудом могли удержать нож. Поэтому он дико обрадовался не иначе как посланной ему свыше умной и деятельной помощнице.

За эту неделю гриффиндорка совершенно освоилась в лаборатории и на складе, знала, какие ингредиенты и в каком количестве имеются и где именно они лежат, а также чуть ли не наизусть выучила список пациентов и названия зелий, которыми их необходимо снабжать. Если первые два дня Гермиона была на подхвате у мастера Эла, то на седьмой день в лаборатории можно было наблюдать совершенно противоположную картину: гриффиндорка трудилась сразу над тремя котлами, через плечо отдавая распоряжения главному зельевару Мунго.

Улиус все это время вел переписку со знакомым директором Национальной Алхимической Академии, главой Гильдии зельеваров по поводу зачисления мисс Грейнджер на заочный курс обучения. Однако тут возникла неожиданная проблема: в элитное учебное заведение принимали исключительно на основании результатов ЖАБА. Не закончившей последний курс Хогвартса Гермионе нечего было и думать об учебе в академии. Не зная, как сказать об этом девушке, главный целитель спустился в лаборатории и постучал.

– Да! – крикнула девушка, и Улиус приоткрыл дверь, заглядывая в помещение.

Грейнджер, закатав рукава халата, одновременно мешала содержимое двух кипящих котлов, умудряясь при этом не сбиться с ритма. От пара лицо ее раскраснелось, а выбившиеся из строгого пучка пряди намокли и прилипли ко лбу. Бросив взгляд на Грея, она кивнула, улыбнувшись уголком губ, а затем крикнула через плечо:

– Мастер Эл, пыль звездиц на третьей полке в левом проходе! Будьте добры, захватите одну баночку! – и уже Грею: – Дай мне две минуты.

Он кивнул и отошел к стоящим у стены стульям. Из двери, ведущей на склад, показался старый зельевар с деревянным ящичком в руках. Шаркая ногами по полу, он подошел к столу и начал выставлять на него баночки и коробочки из ящика. Только после того, как закончил, старик подошел к Грею и, кряхтя, уселся рядом.

– Здравствуй, Улиус, – прошамкал он беззубым ртом. – Как поживаешь?

– Здравствуйте, Людвиг, – ответил целитель, любуясь точными движениями Гермионы. Она закончила с помешиваниями, убавила огонь под котлами и теперь внимательно вглядывалась в булькающую жидкость. – Работаем потихоньку. Сами как?

– Пффф, – фыркнул мастер. – Я на побегушках у юной ведьмы. Скажи мне лет десять назад, что я буду от этого счастлив, ни за что б не поверил. Но она просто находка. Я ей точно не нужен, так что можно идти на покой.

Улиус покачал головой.

– Извините, Людвиг, но вы не можете пока уйти. У Гермионы нет степени зельевара. По закону она вообще не имеет права варить зелья, которыми мы лечим больных. Вы – ее прикрытие. Так что потерпите.

– Без проблем, – кажется, мастер был доволен таким раскладом. – Она многого от меня и не требует, сама прекрасно справляется. Хотя я бы порекомендовал тебе взять ей помощника посноровистей меня.

Грей кивнул, беря этот совет на заметку. Действительно, Гермионе будет сложно тянуть на себе всю больницу, даже Эл не справлялся. Гриффиндорка тем временем погасила огонь и с задумчивым видом подошла к мужчинам.

– Мне совершенно не нравится запах, – обратилась она к мастеру. – В книге было написано, что итоговое зелье должно пахнуть свежо, но это, – Грейнджер кивнула через плечо, – отдает скисшим молоком. Я что-то не так сделала?

Людвиг Эл был прекрасным зельеваром, поэтому даже не пошел смотреть, в чем дело. Пожав плечами, он ответил:

– Ты передержала отвар маргариток на две с половиной секунды. Это раз. Добавляя сок резеды, ты не довела зелье до кипения. Это два. Про яйца рыжей гусеницы я вообще молчу, они протухли еще два дня назад.

Гермиона всплеснула руками и возмущенно воскликнула:

– Я испортила зелье на десятой минуте изготовления, а вы заставили меня потеть еще сорок минут, чтобы в итоге сказать, что это помои?!

– На ошибках учатся, – подмигнул Людвиг, а затем встал и пошел к котлам. – Я приберу.

Девушка застонала и без сил опустилась рядом с Греем. Тот усмехнулся и приобнял ее за плечи.

– Не расстраивайся. Ты всего неделю этим занимаешься, а он – уже лет сто.

– Да знаю я, – вздохнула Гермиона. – Но все-таки немного обидно. Я потратила силы, время и ингредиенты. И вообще я думала, что он не смотрит, как я работаю, я его никогда не замечала рядом. Ан нет, все видит, все знает. Совсем как… – с языка чуть не сорвалось "Снейп". Грей напрягся, и гриффиндорка быстро перевела тему: – Ты зачем пришел?

– Хотел пригласить тебя поужинать сегодня. Нужно поговорить насчет академии.

– Хорошо, часов в семь я закончу, встретимся в холле.

Улиус улыбнулся и кивнул. Поднявшись, он попрощался с зельеваром и поспешил на обход.

***

Ресторанчик, в который Улиус привел Гермиону, был маленьким и уютным. Этим вечером посетителей почти не было, так что ничто не мешало молодым людям наслаждаться вкусной едой и обществом друг друга.

Грей нервничал. Приглашая девушку поужинать, он хотел всего лишь обеспечить благоприятную атмосферу, ведь разговор предстоял не из легких. Уже после, делая обход пациентов, он внезапно понял, что пригласил Гермиону на свидание. А она согласилась. Это выбивало из колеи, весь вечер Улиус краснел, заикался и вел себя, по его собственному мнению, как придурок. Мисс Грейнджер как будто ничего не замечала: она с легкостью поддерживала разговор, шутила, смеялась и, казалось, вела себя совершенно естественно.

Когда принесли десерт, Грей, наконец, решил рассказать гриффиндорке об академии. Гермиона внимательно выслушала, не перебивая, пару минут помолчала, переваривая информацию, а затем закрыла лицо ладонями и глухо застонала. Главный целитель Мунго безошибочно уловил отчаяние девушки. Весь день он только и думал обо всей этой ситуации, а потому сразу же предложил вариант решения:

– Я думаю, что это не проблема, Гермиона. Ты спасала мир, а это уважительная причина, не находишь? Тебе, Гарри и Рону пришлось бросить школу, чтобы в итоге победить… Волдеморта. Думаю, если поговорить с… кхм… с директором Хогвартса, он с радостью разрешит тебе сдать экзамены ЖАБА. А уж с твоим феноменальным умом это не составит никакого труда.

Гермиона раздвинула пальцы и посмотрела на Грея, не понимая, серьезно тот говорит или шутит. Затем вздохнула и опустила руки.

– Да уж. Директор Хогвартса просто умрет от счастья, узнав, что я желаю сдать экзамены, – проворчала она, вспоминая свою последнюю встречу со Снейпом. – Я ведь недостаточно унижалась перед ним, когда просила принять меня на работу…

Улиус кивнул, не зная, что еще сказать. Сдать выпускные экзамены, не вводя в курс дела директора, совершенно невозможно. Впрочем…

– Ты же на короткой ноге с министром магии! – воскликнул молодой человек.

– Точно! – Гермиона сразу же уловила суть, и на лице ее расплылась радостная улыбка. – Мне не придется унижаться перед Снейпом и снова просить у него помощи. А он не сможет отказать, если приказ поступит от Кингсли! – гриффиндорка чуть ли не подскакивала на стуле от возбуждения. Она потянулась через стол и схватила Улиуса за руку. – Спасибо тебе.

Грей вспыхнул до корней волос и отвернулся, бормоча что-то вроде "Не стоит благодарностей".

После ужина на правах кавалера Улиус аппарировал их к Норе. Ночь потихоньку опускалась на землю, яркие звезды вспыхивали на чернильном небосводе, вокруг не было слышно шума города. Наслаждаясь тишиной и спокойствием, вдыхая неповторимые ароматы сельской местности, Гермиона и Улиус медленным шагом приблизились к дому.

– Спасибо за отличный вечер, – улыбнулась девушка, с хитринкой в глазах глядя на Грея.

– Тебе спасибо. Все было чудесно, – сбивчиво ответил он, рассматривая окна позади гриффиндорки. В одном из них мелькнул силуэт Молли Уизли, и Улиус поспешно добавил: – Наверное, тебя уже заждались, так что… – и сделал полшага назад.

"Какого черта?" – подумала Гермиона, подошла к целителю и, привстав на цыпочки, оставила на его щеке почти невесомый поцелуй. Махнув рукой остолбеневшему Грею, девушка бегом преодолела расстояние до двери и скрылась в доме.

***

На следующее же утро Гермиона отправила сову Кингсли Брустверу, рассказав в письме о своем желании поступить в Национальную Алхимическую Академию и о невозможности сделать это без результатов ЖАБА, выразив готовность сдать выпускные экзамены и надежду, что министр поможет ей договориться с руководством Хогвартса. Бруствер не заставил себя долго ждать, ответ пришел в тот же день. Министр, осведомленный о натянутых отношениях между Снейпом и Гермионой, с радостью согласился выступить посредником, сообщил, что уже утром директор найдет на своем столе приказ о допуске мисс Грейнджер к выпускным экзаменам, график которых будет поручено составить Минерве Макгонагалл, с которой Гермиона и должна общаться по данному вопросу.

Радостная гриффиндорка ворвалась в кабинет главного целителя и чуть не сбила его с ног, кинувшись на шею. Она с трудом смогла взять себя в руки и передать Улиусу ответ министра. Узнав, в чем дело, Грей совершенно искренне порадовался за девушку и, слегка смутившись, предложил той отметить это сегодня же вечером. Гермиона с радостью приняла приглашение.

В последующие дни мисс Грейнджер ждала бури. Несмотря на свою же установку не думать о Снейпе, она ничего не могла с собой поделать, в красочных подробностях представляя себе, как директор заходит утром в кабинет и видит на столе письмо с печатью Министерства Магии, как распечатывает конверт, пробегает глазами по строчкам и выходит из себя. Или он будет рад, что снова ее увидит? Нет, это глупо. Скорее всего, он просто равнодушно пожмет плечами и забудет об этом письме, предоставив Макгонагалл самой руководить процессом.

Но никакой видимой реакции не последовало. Похоже, профессору действительно было плевать на нее. Ругая себя за мысли о Снейпе, Гермиона отработала еще одну неделю. За это время она наловчилась готовить все зелья из списка необходимых Мунго чуть ли не с закрытыми глазами, в свободное время под руководством Людвига Эла пополняла запасы больницы ходовыми снадобьями, а также оформила свой первый заказ на поставку ингредиентов у мистера Мал­пеппера, владельца аптеки в Косом переулке. Мастер Эл нарадоваться не мог и охотно помогал Гермионе во всем, связанным с работой.

За две недели совместной работы девушка и старик очень сблизились. Он рассказывал ей о своей жизни, она ему – о своей. Однажды вечером, когда в лаборатории вовсю кипела работа, разговор зашел о ее перемещениях во времени и желании вытащить с того света одного бывшего Пожирателя Смерти. Прикусив губу, Гермиона рассматривала зельевара, пытаясь по его виду понять, одобряет он ее поступок или нет. Перехватив ее взгляд, мастер Эл усмехнулся.

– Это чистое любопытство, моя дорогая, – сказал он. – Я следил за этим делом с самого начала, мне было очень интересно, во что все выльется. Ну и, конечно, я немного завидовал Северусу. На моем веку не было ни одной юной красотки, готовой рискнуть за меня жизнью.

Он бросил на Гермиону хитрый взгляд, и девушка мгновенно покраснела. Давно желающая поговорить об этом с кем-нибудь откровенно, гриффиндорка, не отрываясь от работы, рассказала Людвигу все без утайки.

Письмо от профессора Макгонагалл пришло к концу недели. В нем Минерва выразила свою радость по поводу решения Гермионы сдать ЖАБА, сообщила, что на сегодняшний день она единственный человек из ее потока, кто решил пройти итоговые испытания, и прислала график экзаменов. Первым предметом в списке значились Заклинания, и комиссия готова была принять экзамен через полтора месяца. На отдельном листке почерком профессора Флитвика был написан список необходимой для подготовки литературы. Видя такую заботу своих бывших преподавателей, Гермиона почувствовала, как в груди расползается приятная теплота.

Сердце подпрыгнуло к самому горлу, когда мисс Грейнджер дошла до третьего экзамена в графике. Зельеварение предстояло сдавать перед Рождеством. И что-то ей подсказывало, что Снейп обязательно будет сидеть в комиссии.

***

Северус бегло просматривал почту перед завтраком, когда заметил конверт со штампом больницы Святого Мунго. Сделав глоток черного кофе, директор вскрыл конверт и вытащил письмо. Пробежав глазами по неровным строчкам, он со стуком опустил чашку на блюдце, выпрямился в кресле и начал читать снова – уже внимательней.

– Что за?.. – ничего не понимая, пробормотал Снейп, а затем резко поднялся и подошел к камину.

Опустившись на колени, профессор бросил горсть летучего пороха в огонь и выкрикнул адрес своего коллеги Людвига Эла, но дома того не оказалось. Тогда Северус связался с его лабораторией в Мунго. И ответ не заставил себя долго ждать. Бессонница мучила старика вот уже несколько лет, так что в это раннее утро он был уже на рабочем месте.

– Приветствую, Северус, – поздоровался мастер, кивая из камина. – Что-то случилось?

– Получил твое письмо с уведомлением о расторжении контракта на изготовление зелий для Мунго, – директор даже не счел нужным ответить на приветствие. – Чем это обусловлено?

– О! – невинно похлопал слепыми глазами старик. – Мунго больше не нуждается в твоих услугах, Северус. Ты, несомненно, один из лучших зельеваров во всем мире, но теперь ты еще и директор Школы волшебства, и профессор защиты от темных искусств. Было бы просто невежливо заставлять тебя тратить свое драгоценное время на то, чтобы снабжать нас зельями.

– Но… – попробовал возразить Снейп, однако Эл его перебил:

– Ты не переживай. Раньше я не справлялся с объемом работы, поэтому просил о помощи тебя. Теперь же я не один, лабораториями Мунго вот уже две недели заведует прекрасная особа, гений в зельеварении. Помяни мое слово, она еще утрет нам обоим нос.

– Какая еще, к черту, особа? – зарычал Северус.

– Разве я не сказал? – наигранно удивился Людвиг. – Мисс Гермиона Грейнджер. Кажется, вы знакомы, – что-то отвлекло мастера от камина, и он отвернулся. Обменявшись с кем-то парой фраз, он снова посмотрел на Снейпа: – Прости, Северус, мне нужно идти. Работа не ждет. Всего доброго.

Камин полыхнул зеленым, прежде чем директор успел сказать еще хоть слово. Молниеносно поднявшись на ноги, он громко выругался и запустил горшочком с порохом в стену, напугав парочку все еще дремлющих портретов бывших директоров.


Глава 23.

Мастер Эл широко зевнул, заставляя Гермиону снова почувствовать себя виноватой. Перевалило за полночь, а она все еще мучилась с зельем, которое выбрал зельевар Мунго, стремясь натаскать девушку в искусстве приготовления лечебных снадобий. Это была уже четвертая попытка, три первых варева исчезали из котла, повинуясь движению палочки Людвига, стоило ей сделать ошибку. Она сама была виновата, мысли витали где-то далеко, никак не желая сосредотачиваться на рецепте. Гермиона знала, что Людвиг не отпустит ее, да и сама она не отступится, пока зелье не будет идеальным. Вздохнув, гриффиндорка сказала:

– Вам вовсе не обязательно торчать тут вместе со мной. Отправляйтесь домой. Я обещаю, что не уйду, пока зелье не будет готово.

Мастер Эл кивнул, соглашаясь. Он знал, что мисс Грейнджер не сдвинется с места, пока не добьется своего, ох уж это гриффиндорское упрямство! А сам он начал клевать носом еще три часа назад. Старческая бессонница вытаскивала его из постели с первыми лучами солнца, так что к концу дня зельевар совсем выбивался из сил. Гермиона тоже устала, это было видно невооруженным глазом. Но ей необходимо учиться работать в любых условиях, пока всех последователей Волдеморта не засадят в Азкабан…

– Хорошо, – Людвиг поднялся со стула, хлопнув в ладоши. – Я отправляюсь в кабинет на свою любимую кушетку. Оставлять тебя здесь одну мне бы не хотелось. Если что будет нужно – зови.

Гриффиндорка уже знала, что мастер лишился жены четыре года назад и с тех пор почти не появлялся дома, не желая оставаться в полном одиночестве. Поэтому она приняла этот компромисс, клятвенно пообещав разбудить мастера, если будет необходимо. После этого она достала из кармана рабочего халата склянку с зельем сна без сновидений и протянула ее Людвигу.

– Ваши запасы закончились, я приготовила утром.

Эл фыркнул, всем своим видом показывая, что не нуждается ни в каких зельях для сна, но пузырек взял и, отвернувшись, смущенно пробормотал слова благодарности. Гермиона улыбнулась и снова обратила все свое внимание на котел и бурлящую в нем жидкость. Она слышала, как скрипнула старая кушетка, слышала покашливание Людвига, устраивающегося поудобней, после чего все стихло. Еще через десять минут из кабинета главного зельевара Мунго раздался храп.

Вздохнув, девушка сосредоточенно принялась нарезать коренья, не забывая поглядывать на лежащие на столе часы. Через три минуты она помешала зелье, убавила огонь под котлом и снова вернулась к разделочной доске. Она усердно работала еще полчаса, и пока все шло хорошо – вид и запах зелья соответствовали описанию в рецепте. Ссыпав в котел измельченные чуть ли не в крошку бобы люцерны, Гермиона вздохнула с облегчением. Теперь нужно полчаса подождать и можно будет приступать к завершающей части, не самой сложной, так что вполне вероятно, что ей сегодня удастся поспать.

Гриффиндорка ухмыльнулась, прибирая рабочее место, как вдруг камин справа от нее полыхнул зеленым. От неожиданности девушка подпрыгнула на месте. Оглянувшись, она с ужасом увидела голову Северуса Снейпа, внимательно осматривающего лабораторию. Ничего более умного не придумав, Гермиона присела, прячась за стоящим под столом пустым деревянным ящиком от всевидящего ока директора Хогвартса. К этой встрече она была совершенно не готова, и вести себя также хладнокровно, как тогда, в его кабинете, она точно не сможет.

– Людвиг? – в тишине комнаты раздался нетерпеливый голос Снейпа. Гриффиндорка едва дышала, боясь обнаружить себя. – Людвиг, где ты? Мне нужно с тобой поговорить, можно войти?

"Вряд ли он войдет, не получив разрешения. Это незаконно, – успокаивала себя девушка, напрягая слух. – Следовательно, не получив ответа, он уйдет. Нужно просто переждать".

– Мисс Грейнджер, – прозвучал ледяной голос над головой.

Гермиона оцепенела, словно маленький зверек под гипнотическим взглядом хищника. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и затрепыхалось там, мешая дышать. В голове вдруг не осталось ни одной связной мысли.

– Вы прячетесь под столом? От меня? – его насмешливый голос окатил ее с ног до головы, заставив медленно сгорать от стыда. – Очень по-гриффиндорски.

В поле зрения девушки бесшумно появились мужские ботинки, а затем раздался уже скучающий голос профессора:

– Это зелье – ваших рук дело?

Словно очнувшись от кошмара, Гермиона резко выпрямилась. Снейп стоял по другую сторону стола и крутил в пальцах цветок люцерны. На удивление, сиреневый цвет прекрасно гармонировал с его бледным лицом и черными волосами.

– Моих, – внезапно охрипшим голосом ответила девушка, а затем откашлялась и повторила уже более твердо: – Моих. А что?

– Ничего, – грубо отрезал профессор, смял цветы сильными пальцами и глянул на нее с таким видом, словно препарировал лягушку.

Удивительно, с какой легкостью слова похвалы чуть не сорвались с его губ! Снейп мысленно отвесил себе подзатыльник и строго-настрого запретил вести себя по-идиотски в обществе юной ведьмы.

– Как вы вошли? – Гермионе надоело защищаться, и она перешла в наступление, не желая поддаваться зарождающейся в душе панике. – Камин защищен паролем…

– Который, к счастью, мне известен, – закончил за нее Снейп. Он не собирался ничего ей объяснять, но ядовитые слова сами собой полились из его уст: – Видите ли, до недавнего времени я являлся постоянным поставщиком зельев в Мунго и имел неограниченный доступ в эту лабораторию.

Грейнджер некоторое время с непониманием смотрела на зельевара, а потом вдруг глаза ее расширились от удивления.

– Ваш контракт был расторгнут? Ох, сэр, прошу прощения, но я не имею к этому никакого отношения! Я вообще не знала, что вы снабжаете Мунго лекарствами!

Что ж, если профессор думал, что расторжение контракта – ее рук дело, тогда становится понятна его неприязнь.

Северус открыл было рот, чтобы сказать в ответ что-нибудь особо обидное, но из кабинета вдруг донесся громкий всхрап, и он молниеносно выхватил волшебную палочку и наставил ее на запертую дверь. Гермиона поспешила успокоить его:

– Это мастер Эл. Я отправила его отдыхать, а домой возвращаться он категорически отказался…

"Ты вроде бы собирался не вести себя по-идиотски?" – мысленно застонал Снейп и поджал губы.

– Я пришел не для того, чтобы жаловаться на жизнь и обвинять вас в своих проблемах, мисс Грейнджер, – голос снова зазвенел металлом. – Если руководство больницы Святого Мунго решило, что больше не нуждается в моих услугах, так тому и быть, – его губы скривились в презрительной усмешке: – Для меня было полной неожиданностью узнать о ваших феноменальных способностях в зельеварении, спящем столько лет таланте и внезапном желании посвятить свою жизнь склянкам и пробиркам.

Гермиона задохнулась от обиды. До крови закусив губу, чтобы не расплакаться, она с вызовом посмотрела на Снейпа.

– Я пыталась напроситься к вам ассистентом зельевара, но вы просто проигнорировали мое резюме! – обвиняющим тоном выпалила девушка. – Я прекрасно понимаю, что… в силу недавних событий… вам неприятно постоянно находиться со мной в одном здании, но вы могли бы не давать ложную надежду, а сразу отказать, когда я… когда я просила вас… о помощи.

Северус шумно втянул носом воздух, и глаза его опасно сверкнули. Едва заметное движение руки – и стол, ножками царапая по камню, отъехал в сторону. Недоваренное зелье расплескалось, потушив огонь под котлом и перечеркнув все старания мисс Грейнджер. Когда преграда, разделяющая их, исчезла, Снейп сделал шаг к Гермионе. Испуганно отшатнувшись, гриффиндорка спиной наткнулась на стену и затравленно глянула на мужчину. Зельевар подошел вплотную, нависая над побледневшей девушкой.

– Глупая девчонка! – прорычал он ей в лицо. – Торчать в подземельях сутки напролет, ассистируя школьному учителю, чтобы через десяток лет занять его место? Таким вы видите свое будущее?

Гермиона, вжав голову в плечи, смотрела в горящие яростным огнем глаза Северуса, не в силах отвести взгляд. В груди все переворачивалось от дикого, животного страха, лихорадочная дрожь охватила все тело из-за внезапной близости профессора.

– Вы – умная и талантливая волшебница! – Снейп выплевывал слова так, словно хотел оскорбить ее. – Если вы хотите загубить свою жизнь, став школьным учителем, так тому и быть, я приму вас на работу! В конце концов, я обязан вам жизнью, – и после паузы зачем-то добавил: – А мое отношение к вам не имеет тут никакого значения.

Он замолчал, и в комнате сразу стало слишком тихо. Гермиона слышала свое тяжелое дыхание, чувствовала на своем лице дыхание профессора. Стук собственного сердца набатом отдавался в голове. Мысли путались от горящего взгляда мужчины.

"Снейп не принял меня на работу… желая для меня лучшего будущего?" – наконец, долгий мыслительный процесс закончился, и все встало на свои места.

С плеч словно гора свалилась. Всхлипнув, гриффиндорка начала оседать на пол, и Снейпу, не ожидавшему такой бурной реакции на свои слова, пришлось поддержать ее. Лихорадочно дрожа, Гермиона вцепилась в зельевара и разрыдалась, сквозь слезы бормоча:

– Простите, сэр. Простите, что усомнилась в вас. Я… вы правы. И вы ничем мне не обязаны, это ведь Гарри с Роном спасли вас…

– Не мелите чепухи, мы оба знаем, что это чистая случайность, – смущенно пробормотал в ответ Северус, не зная, что делать с рыдающей у него на груди девушкой. Подумав, он осторожно поднял руку и провел ладонью по ее непослушным волосам.

От этого внезапного прикосновения Гермиона дернулась и затихла, уткнувшись лицом в жесткую ткань сюртука. Испугавшись, что перешел за рамки дозволенного, Снейп быстро убрал руку. Гермиона тут же подняла мокрое от слез лицо и встретилась взглядом с мужчиной. То ли Северус забыл нацепить свою обычную маску, то ли намеренно позволил гриффиндорке прочитать на своем лице всю смесь разрывающих его противоречивых чувств, как бы то ни было девушка со всей ясностью увидела и желание, и смущение, и злость, и ненависть, и надежду, и просьбу, и запрет. Всегда такое непроницаемое лицо зельевара за пару секунд рассказало ей больше, чем за все годы их знакомства.

Не в силах бороться с собой и своими желаниями, боясь упустить момент, Гермиона привстала на цыпочки, потянувшись к губам зельевара. Более разумное второе "я" в панике заметалось в голове. В мгновение ока лицо Снейпа окаменело, взгляд ожесточился, а губы сжались в тонкую полоску. Гриффиндорка испуганно замерла, и в следующую секунду мужчина вцепился пальцами в ее плечи и с силой отодвинул от себя, впечатывая в стену. Гермиона слабо пискнула, а Северус угрожающе выдохнул ей в лицо:

– Не смейте!

А потом, себе же противореча, с глухим рыком впился в губы Гермионы жадным поцелуем.

Она даже не успела прийти в себя и ответить, как Снейп вдруг отшатнулся. Не говоря ни слова, он подлетел к камину, зачерпнул летучего пороху и исчез в зеленом пламени. В этот же момент дверь кабинета со скрипом открылась, и оттуда выглянул взъерошенный старик. Слепо щурясь, он нашел глазами заплаканную Гермиону, все еще подпирающую стену и тяжело дышащую. Затем перевел взгляд на остывший котел, оттуда – на зеленые всполохи в камине. После этого Людвиг Эл нахмурил кустистые брови и вопросил:

– Какого Мерлина тут произошло?

***

Гермиона была в таком состоянии, что не могла связать и двух слов, так что Людвиг от греха подальше отправил ее домой и строго-настрого запретил приходить утром на работу. Гриффиндорка и не думала спорить. Вернувшись в Нору, она поднялась в свою комнату, забралась под одеяло и пролежала там весь следующий день, думая обо всем произошедшем прошлой ночью, до мельчайших подробностей вспоминая каждое движение, слово, интонацию. Она анализировала все, что было сделано и сказано. Устав от мыслей, она забывалась беспокойным сном, но и там продолжала раз за разом прокручивать случившееся в лаборатории, снова и снова чувствовать на своих губах жаркое дыхание зельевара.

Молли пару раз заглядывала в ее комнату, пыталась выведать, что случилось, и даже пригрозила вызвать Гарри и Рона из школы авроров, но Гермиона словно и не замечала никого и ничего вокруг.

Пролежав сутки под одеялом, мисс Грейнджер на следующее утро как ни в чем не бывало пришла в лабораторию. Людвиг приветствовал ее совершенно обычно, как будто ничего и не произошло. Надев рабочий халат, Гермиона начала убирать волосы в пучок, когда взгляд ее упал на стопку книг на столе. Подойдя ближе, она поинтересовалась:

– Что это? – ее палец пробежался по корешкам. Прочитав названия, гриффиндорка удивленно вскинула брови и посмотрела на зельевара.

– Утром доставили хогвартские домовые эльфы, – глаза мастера озорно сверкнули. – Там письмо для тебя.

Действительно, сверху стопки обнаружился конверт с ее именем, и Гермиона, сгорая от любопытства, распечатала его дрожащими пальцами.

Мисс Грейнджер!

Рад был узнать, что Вы решили пройти итоговые испытания, тем самым официально закончив школьное обучение. Эти книги пригодятся Вам для подготовки к выпускному экзамену по Заклинаниям, который состоится через полтора месяца. Если Вам понадобится дополнительная литература, можете воспользоваться библиотекой Хогвартса, мадам Пинс предупреждена, что книги Вам можно выдавать под мою ответственность. Также спешу уведомить Вас, что Филиус Флитвик выразил готовность помочь с практикой, если в этом возникнет необходимость.


С уважением,
Директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс
Северус Снейп



P.S.: Пароль от камина в моем кабинете – Бессмертие.

Гермиона узнала почерк, как только увидела свое имя на конверте, и покраснела еще до того, как начала читать само письмо. Это было так странно, что после произошедшего разгневанный Снейп не только не попытался добиться у министра магии запретить ей сдавать ЖАБА, но решил помочь! Предоставить ей полный доступ в библиотеку Хогвартса, да еще и под свою ответственность! Разрешить Флитвику заниматься с ней, если будет необходимо! Немыслимо!

Хоть тон письма и был совершенно официальным, подчеркнуто вежливым, даже холодным, постскриптум приятно грел душу. Он дал ей пароль от своего кабинета! Бессмертие… что ж, она оценила шутку. Глупо улыбаясь, Гермиона подняла глаза от ровных строчек и увидела откровенно веселящегося Людвига.

– Что?! – вспыхнула она, складывая письмо и пряча в карман. Затем достала палочку и левитировала книги в кабинет под хихиканье его хозяина.

***

Гермиона с трудом дождалась воскресенье. Они с Роном и Гарри договорились встретиться в Косом переулке, чтобы провести время вместе и обменяться последними новостями. Так как эти несносные мальчишки были ее лучшими друзьями, а также очень удачно оказались осведомлены об их непростых отношениях со Снейпом, гриффиндорке не терпелась вывалить на них информацию о произошедшем.

После бурных приветствий прямо посреди дороги, троица направилась в кафе-мороженое, восстановленное после войны и носящее имя погибшего Флориана Фортескью. Новая хозяйка – полная и добродушная женщина – узнала героев войны и сделала все, чтобы их пребывание в кафе было максимально комфортным.

Наслаждаясь теплом, уютом, приятными ароматами, легкой музыкой, а также восхитительным вкусом мороженого и обществом друг друга, гриффиндорцы ни на секунду не умолкали. Гарри и Рон наперебой рассказывали об учебе на авроров, о преподавателях, наставниках, новых друзьях и учебных дисциплинах. Гарри, боязливо косясь на Рона, рассказывал о своих переписках с вернувшейся в Хогвартс Джинни. Рон, боязливо косясь на Гермиону, рассказывал, что решил еще раз попробовать с Лавандой.

Оба парня живо интересовались делами подруги, и та с радостью поведала им о работе в Мунго, о возможном поступлении в академию и о выпускных экзаменах в Хогвартсе. И Рон, и Гарри искренне радовались, что жизнь Гермионы налаживается. Не забыли они спросить и про личную жизнь девушки. Вспыхнув, она не знала, как начать рассказ, хоть и готовилась к этому, даже несколько раз репетировала. Не скажет ведь она, что профессор ночью ворвался без разрешения в лабораторию, прижал ее к стене и поцеловал, после чего сбежал, а на следующий день прислал письмо с паролем от своего камина. Гермиона фыркнула, представив себе вытянувшиеся физиономии друзей. Глубоко вздохнув, она уже открыла рот, чтобы начать повествование, но Рон нетерпеливо ее перебил:

– Он хотя бы пригласил тебя куда-нибудь? Или все также молча кидает на тебя печальные взгляды?

– Эээ… – девушка нахмурилась, пытаясь припомнить, когда это Снейп кидал на нее печальные взгляды. Вот убить ее взглядом он пытался, да. Но точно не печальным.

– Мерлин, вы сколько работаете бок о бок уже? Третью неделю? А он так и не набрался смелости? – всплеснул руками Гарри.

До Гермионы медленно начало доходить, что речь идет вовсе не об объекте ее воздыхания, а об Улиусе Грее. Боги, а она про него совсем забыла! Смущенно кашлянув, гриффиндорка опустила взгляд в вазочку с подтаявшим мороженым.

– Нууу… мы пару раз ужинали вместе… ничего особенного, говорили о работе, об академии… Чисто по-дружески, знаете. Впрочем, я была совсем не против, чтобы он начал ухаживать поактивней, – честно призналась она. – Однажды я даже поцеловала его на прощание, – Гермиона бросила предостерегающий взгляд на обменявшихся ухмылками друзей и уточнила: – Поцеловала в щечку!

– Ах в щечку! – фыркнул Рон, и Гарри, смеясь, ткнул его локтем под ребра.

– Никаких активных действий с его стороны я не наблюдаю, – Гермиона вздохнула с некоторым разочарованием. – Он действительно очень хороший. Добрый, отзывчивый, честный. Рядом с ним спокойно и уютно. Но он сам себя загнал во френд-зону.

– Ну, раз тебе с ним так хорошо, сама поухаживай за ним, – предложил Рон, с противным звуком выскребая со дна вазочки остатки мороженого.

– Рональд! – возмущенно воскликнула Гермиона и бросила на парня гневный взгляд. – Я не собираюсь насильно влюблять в себя Грея! У меня для этого еще хватает чувства собственного достоинства!

– Ага, расскажи об этом Снейпу, – пробормотал Поттер и тут же прикусил язык.

Рон с опаской посмотрел на подругу. Потеряв дар речи, девушка пыталась прожечь Гарри взглядом, хотя и понимала в душе, что он прав. Легче от этого, впрочем, не становилось. Едва слышно зарычав, она наклонилась над столом и зашипела:

– Если вы двое сейчас же не заткнетесь, я за себя не отвечаю! Между прочим, меня разрывает от необходимости рассказать вам как раз таки про Снейпа! А вы своими дурацкими комментариями отбиваете у меня всякую охоту делать это!

Рон и Гарри сразу же присмирели. Отставив пустые вазочки в стороны, они склонились над столом, словно заговорщики, и превратились в слух. Усмехнувшись, Гермиона глубоко вздохнула и начала рассказывать все по порядку. Первым делом она поведала так упорно скрываемую правду о своем возвращении из прошлого, о мгновении, когда и она, и Снейп почувствовали полнейшее единение, и о позорном бегстве профессора из палаты, из больницы и из ее жизни. Далее последовали рассказы о том, как она вернулась из Австралии и, прибыв в Хогвартс для разговора с Макгонагалл, узнала, что директор вовсе не Минерва, а Снейп; о том, как два часа гуляла в окрестностях замка, пытаясь собраться с силами и нацепить на себя маску холодности и равнодушия перед встречей с профессором; о том, как прошел тот разговор об ее трудоустройстве; о том, как Снейп проигнорировал ее резюме. Завершила свое повествование гриффиндорка рассказом о злополучной ночи в лаборатории, о поцелуе и о присланных после того случая учебниках. Чтобы подкрепить свои слова вещественными доказательствами, она достала из кармана письмо и положила его на столешницу, разгладив. Парни уткнулись в пергамент носами. Прочитав, Гарри только присвистнул, а Рон согласно закивал.

– Выходит, – нахмурился Поттер, – что твои труды не пропали даром? Я про перемещения во времени и попытках влюбить в себя Снейпа.

– Если это любовь, конечно, – недоверчиво протянул Рон, глядя на пылающие щеки подруги.

– О чем ты? – не понял Гарри.

– Ну… это необязательно должна быть любовь, – пожал плечами Уизли. – Он беспокоится о Гермионе и ее будущем, почему нет? В конце концов, он действительно может быть признателен ей. Ведь если бы не Гермиона, никто бы и пытаться не стал вытащить его с того света.

– Ага, и исключительно из чувства благодарности он кидается на нее с поцелуями, – фыркнул Гарри.

Гриффиндорка вспыхнула, но не стала ничего говорить, внимательно слушая диалог друзей, которые пытались разобраться во всей этой ситуации. Ей нужно было услышать чье-нибудь мнение, а довериться она могла только им.

– Он мог кидаться на нее с поцелуями, повинуясь исключительно… – Рон покосился на подругу и закончил: – Животным инстинктам.

– Хм, – только и произнес в ответ Гарри.

– Это просто смешно, – закатила глаза девушка.

– Согласен, – поддержал ее Поттер. – Сам подумай. Снейп столько лет ходил по лезвию ножа, рисковал жизнью, повинуясь приказам двух хозяев. За это время он научился держать под контролем свой разум и свое тело. Если бы он хотел затащить Гермиону в постель, он бы не стал сбегать в Хогвартс и прятаться от нее там, а уже давно воспользовался бы моментом.

– Гарри! – возмутилась Гермиона. – Я вообще-то тут сижу!

– Прости. Но ведь я прав? – пожал он плечами, снял очки и устало потер глаза. – Твоя версия, Рон, трещит по швам.

– Ну… – протянул Уизли, не желая так просто сдаваться.

– Ты просто ревнуешь, – хихикнул Поттер, поставив этой фразой точку в их споре.

Толкаясь, подшучивая друг над другом и смеясь, друзья вывалились из кафе и медленно пошли по дороге. Народу в переулке было не так много, так что троица никому не мешала и никто не мешал им. Проходя мимо магазина "Все для квиддича", парни затормозили у витрины. Махнув им рукой, Гермиона сказала, что дойдет до аптеки Малпеппера, и предложила встретиться у "Всевозможных волшебных вредилок", чтобы вместе зайти повидаться с Джорджем.

Гермиона толкнула дверь аптеки и тут же закашлялась, от запаха тухлых яиц и гнилых кабачков на глазах выступили слезы. Стараясь дышать через раз, Гермиона прошла к прилавку и позвала хозяина:

– Мистер Малпеппер?

Из-за стеллажей тут же показался высокий худой мужчина, имеющий довольно болезненный вид. Серые глаза сверкнули за стеклами очков.

– Мисс?..

– Гермиона Грейнджер, – подсказала она. – Ассистент мастера Людвига Эла из больницы Святого Мунго.

– А! – коротко ответил хозяин аптеки и молча скрылся за стеллажами.

Гриффиндорка неуверенно оглянулась, не зная, что делать: идти за ним или ждать его возвращения. Пока она раздумывала, мистер Малпеппер показался снова, с трудом неся в руках деревянный ящик. Гермиона рефлекторно достала волшебную палочку, чтобы помочь, но тут вдруг холодные пальцы обвились вокруг запястья девушки, опуская ее руку, а знакомый голос выдохнул в ухо:

– Никакой магии!

Гермиона вздрогнула, чувствуя, как по телу побежали мурашки. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что за спиной стоит именно директор Хогвартса. Его пальцы задержались на ее запястье на секунду дольше, чем того требовали правила приличия, но исчезли сразу же, как в аптеке раздался злобный голос хозяина, успевшего водрузить тяжкую ношу на прилавок.

– С ума сошла? Мозги тебе на что? Эл совсем разум потерял, если взял ассистентом такую тупицу!

Гермиона поджала губы и молча спрятала палочку в потайной карман.

– Мисс Грейнджер только начала изучать искусство зельеварения, – скучающим голосом произнес Снейп, выходя из-за спины девушки. – Наверное, она еще не в курсе, что некоторые особо ценные и особо дорогие ингредиенты теряют свои магические свойства при любом использовании магии поблизости, – профессор бросил на нее выразительный взгляд и снова отвернулся.

– Угу, – ощерился аптекарь. – Ее заклинание левитации стоило бы мне целого состояния!

– Я хотела помочь, – пискнула гриффиндорка.

– Но все обошлось, – ледяным голосом произнес Снейп, и мистер Малпеппер, поджав губы, не решился и дальше продолжать этот разговор. – Заканчивайте с мисс Грейнджер, я подожду.

В полной тишине и под бдительным присмотром Северуса хозяин лавки достал учетную книгу, проверил по ней все ингредиенты, которые были в ящике, затем чуть ли не с ненавистью воззрился на девушку.

– Можете забирать, – покосился на директора Хогвартса и нехотя добавил: – Здесь магией пользоваться нельзя, но как только выйдете за дверь, можете уменьшить ящик, левитировать его или прям с ним аппарировать хоть к черту на кулички.

Гермиона шумно выдохнула, размышляя, как бы дотащить этот ящик до дверей, когда услышала голос Снейпа:

– Я помогу.

Глупо было отказываться, поэтому она лишь кивнула и отошла, чтобы не мешаться. Северус поднял ящик и пошел к двери.

– Спасибо. Всего хорошего, – Гермиона быстро попрощалась с аптекарем и, обогнав Снейпа, открыла перед ним дверь, после чего выскочила следом.

Свежий воздух обрушился на нее с такой силой, что девушка закашлялась. Надо же, каких-то десять минут в аптеке, а она успела привыкнуть к вони. Зельевар аккуратно поставил ящик на землю и вопросительно воззрился на гриффиндорку. Покраснев под его взглядом, она не придумала ничего лучше, как пробормотать слова благодарности.

– Заклинание уменьшения входит в испытания ЖАБА, мисс Грейнджер, – и профессор приподнял бровь, словно пытаясь передать ей какую-то мысль.

– О! – спохватилась Гермиона, доставая палочку. – Редуцио!

Ящик уменьшился до размера спичечного коробка (за что получил одобрительный кивок зельевара), но весить от этого меньше не стал, так что гриффиндорка выглядела довольно глупо, пытаясь его поднять.

– Заклинание левитации, – спокойно подсказал Снейп, глядя на этот спектакль, и девушке, мечтающей провалиться сквозь землю от стыда, только со второй попытки удалось поднять ящик в воздух.

Боясь посмотреть на профессора, Гермиона буравила взглядом его ботинки. Как могла она выставить себя такой идиоткой! Мерлин, еще и эти мысли о том поцелуе… совсем некстати. Минута молчания – и Снейп кашлянул, привлекая к себе внимание. Гриффиндорка быстро подняла глаза.

– Наверное, я должен извиниться за свое поведение в лаборатории Мунго, – слова давались ему с трудом, но Северус был полон решимости сказать их. На Гермиону он не смотрел, взгляд словно прилип к какой-то точке над ее плечом. – Не знаю, что на меня нашло.

– О, – больше всего на свете гриффиндорка хотела сейчас оказаться как можно дальше отсюда. Мысленно прося помощи у всех известных ей богов, девушка постаралась, чтобы голос ее дрожал как можно меньше, когда она произносила следующую фразу: – Тогда и мне нужно просить у вас прощения, сэр, за свое поведение после рождественского бала у профессора Слизнорта. Поверьте, мои намерения не ограничивались поцелуями. Но вы, конечно же, не могли этого не заметить.

Снейп быстро перевел на нее взгляд, словно пытаясь прочитать в глазах ответ на мучивший его вопрос. После чего совсем невпопад спросил:

– Вы получили книги?

– Эээ, – Гермиона утвердительно закивала. – Да. Да, спасибо, сэр.

– Я… – Снейп резко замолчал, словно передумал говорить то, что хотел. Прищурился, глядя на Гермиону, а затем чуть склонил голову в знак прощания. – До свидания, мисс Грейнджер. Мне пора.

– До свидания, господин директор, – ответила она его спине, скрывшейся в аптеке.


Глава 24.

Жизнь шла своим чередом. Дни бежали за днями, складываясь в недели. Работа отнимала у Гермионы много времени и сил, не оставляя шанса нормально подготовиться к предстоящему экзамену. В будни ей удавалось перед сном прочитать информацию об одном-двух заклинаниях и немного попрактиковаться. Только воскресенье – свой выходной день – она могла полностью посвятить штудированию учебников, но этого все равно было мало, если она хотела сдать хотя бы на "Выше ожидаемого".

Людвиг, видя, что юная помощница выбивается из сил, старался взять большую часть работы на себя, но Гермиона возмущалась, сердилась и делала все по-своему, следуя одной ей известным принципам. Мастер Эл только качал головой, бормоча что-то о том, что живые помощники лучше померших от перенапряжения.

До экзамена оставалось около двух недель, когда гриффиндорка, наконец, сдалась. Сделала она это очень эффектно – прямо посреди процедуры изготовления Летейского эликсира доктора Лето. Только что они на пару с зельеваром трудились каждый над своим котлом, и вот вдруг девушка жалобно всхлипнула, закрыла лицо руками и, осев на пол, разрыдалась. Людвиг тяжело вздохнул и покачал головой. Отложив нож в сторону, он сначала добавил необходимые ингредиенты в котел Гермионы и только потом присел, кряхтя, возле нее самой.

– А я что говорил? – произнес он, кладя руку ей на плечо. – Кому и что ты пытаешься доказать-то? В могилу себя сведешь, а ведь это только первый экзамен!

Его слова Грейнджер нисколько не успокоили, и она начала подвывать.

– Ну поплачь, поплачь, – пожал плечами зельевар, с трудом вставая. – Лично я не могу позволить себе такой роскоши, когда сто пятнадцать галлеонов сейчас начнут кипеть и выплескиваться из котла.

Зарычав, девушка мигом поднялась на ноги, хватая палочку и убавляя огонь под котлом. Стабилизировав зелье, она бросила обиженный взгляд на мастера Эла. Тот пожал плечами.

– Нечего на меня дуться. Когда я предлагал тебе помощь, ты задирала нос, – он прибавил огонь под своим котлом, внимательно следя за тем, как зелье начинает кипеть. – Ты все еще можешь воспользоваться моей сердечной добротой, Гермиона. Однако бросать дорогостоящее зелье посреди процесса изготовления может стоить тебе работы.

Она поджала губы и кивнула, соглашаясь с его словами. Затем тихо спросила:

– Что мне делать, сэр? Я так устала и совершенно точно знаю, что завалю экзамен.

– Не говори глупости, – отмахнулся старик. – Я знал только одну такую же сильную и умную ведьму, как ты. Впрочем, в двадцать лет она была даже послабее тебя, – он бросил на нее хитрый взгляд. – Минерва Макгонагалл, может, слышала?

Грейнджер фыркнула. Настроение сразу поползло вверх. Ее сравнили с самой Макгонагалл! Что ж, это не так уж и плохо, если подумать.

– Ты сдашь экзамен в любом случае, дорогая, – убежденность в его словах была бальзамом для души сомневающейся в себе девушки. – Однако зря ты до сих пор не воспользовалась приглашением Северуса, – и он замурлыкал под нос какую-то песенку.

Грейнджер вспыхнула и посмотрела на Людвига. Как он узнал о приглашении? Неужели Снейп сам ему сказал? И что это за намеки такие вообще?

Но как бы гриффиндорка не возмущалась, мысленно она и сама себе чуть ли не каждый день задавала этот вопрос: почему она так и не воспользовалась паролем от камина кабинета директора Хогвартса? С той памятной встречи в Косом переулке прошло уже несколько недель, а она все не решалась отправиться в школу. Зато письмо Снейпа, уже до дыр зачитанное, постоянно лежало в кармане и грело душу.

– Завтра суббота, никаких срочных заказов у нас нет, можешь не приходить на работу. Посвяти подготовке к экзамену два дня. И наберись уже храбрости ответить Северусу! Думаешь, ему легко было переступить через себя и написать тебе? В таком случае, ты его совершенно не знаешь, даром, что рисковала за него жизнью.

Гермиона затаила дыхание, с интересом прислушиваясь к трепету в груди. Надо же, как слова Людвига подействовали на нее! А если честно, то она и не задумывалась над тем, каких усилий стоило Снейпу предложить ей помощь… Удивлялась – да, не верила своему счастью – да, но о его внутренних разногласиях и не думала…

– Ладно, – решительно вскинула она подбородок. – Я отправлюсь к нему завтра же утром!

– Сегодня же вечером, – поправил зельевар, ловко стругая стебли, сочащиеся соком, и Грейнджер обреченно вздохнула, понимая, что времени на подготовку к этой встрече у нее нет.

***

После работы Гермиона забежала в Нору, чтобы более или менее привести себя в порядок и собрать свои записи. Трясясь от волнения, гриффиндорка, наконец, встала на колени перед камином. Глубоко вздохнув, она зачерпнула горсть летучего пороха. Сначала она хотела сразу переместиться в кабинет директора (ведь дал же он ей пароль!), но потом благоразумно решила сначала попросить разрешения. Вдруг он занят этим пятничным вечером чем-то важным. Или у него какой-нибудь посетитель, например.

Понимая, что чем дольше она медлит, тем вероятней шанс струсить и вообще никуда не пойти, Гермиона бросила порох в огонь и сунула голову в зеленые щупальца пламени, не забыв сообщить место назначения. На мгновение перед глазами все завертелось, вызывая легкое головокружение, а потом снова встало на свои места. Несколько раз моргнув, чтобы стряхнуть с ресниц золу, девушка увидела перед собой знакомый кабинет с живыми портретами на стенах. Прямо перед ней стоял массивный стол. Но ни за ним, ни вокруг никого не было.

Оглядев кабинет, Гермиона задумалась, что теперь делать. Как-то она не рассмотрела возможность того, что директор будет отсутствовать.

"Дура, а! – отругала она себя. – Нужно было послать днем сову и предупредить, что придешь!"

– Профессор? – на всякий случай позвала девушка, но ответом ей была тишина. – Ну ладно. Бессмертие.

Сопротивление пропало, и она, не успев сгруппироваться, вывалилась на ковер перед камином.

– Эффектно, – прокомментировал один из магов на портретах.

Гермиона покраснела, поспешно поднимаясь на ноги. Оглядела любопытные нарисованные лица, а затем на всякий случай произнесла:

– Вечер добрый.

С портретов тут же раздались ответные приветствия.

– Я к директору Снейпу, – сообщила она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Вы не знаете, он в школе?

– Где же ему быть, милочка? – спросил один из седобородых старцев, а затем придвинулся к краю полотна и поинтересовался: – Вы по личному вопросу?

Кто-то хихикнул, кто-то возмутился такой наглостью. Смутившись, Гермиона торопливо объяснила, что готовится к экзамену по Заклинаниям, а директор разрешил ей пользоваться библиотекой.

– А, ну так он, вероятней всего, именно там, – старец сразу потерял к посетительнице интерес и ушел за край полотна.

– Сейчас я проверю, – улыбнулась с картины дама средних лет и тоже исчезла. Всего через пару минут она появилась снова: – Мисс Грейнджер – это вы?

– Да, – кивнула гриффиндорка.

– Директор Снейп в библиотеке, в запретной секции. Просит передать, чтобы вы не теряли времени зря, ожидая его, а сразу шли заниматься подготовкой к экзамену.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарила девушка и направилась к двери.

***

Ужин уже закончился, но до отбоя оставалась пара часов, поэтому в коридорах Хогвартса было довольно многолюдно. Многие узнавали ее, знакомые здоровались и спрашивали, как дела, незнакомые глазели, шептались и тыкали в нее пальцем. Двое сли­зерин­цев зас­висте­ли ей вслед, а один да­же спро­сил, прав­да ли она спа­ла с их де­каном. Стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние от кабинета директора до библиотеки, Гермиона срезала путь через потайной проход за гобеленом, где наткнулась на Макгонагалл, видимо, преследующую ту же цель. После бурных приветствий и теплых объятий, профессор поинтересовалась, куда это ее лучшая ученица так спешит, и Грейнджер призналась, что Снейп дал ей пароль от камина в своем кабинете и разрешил пользоваться библиотекой. Судя по удивлению, написанному на лице волшебницы, она впервые об этом слышала.

– Северус… что сделал? – переспросила она.

– Разрешил готовиться к экзаменам в библиотеке Хогвартса, – неуверенно повторила девушка, не зная, правильно ли поступила, сообщив об этом Макгонагалл.

– Вот уж не ожидала от него, – задумчиво протянула Минерва и обиженно поджала губы. – Нас с Поппи он игнорировал несколько месяцев, да и сейчас обращается только в крайней необходимости… Но я рада, что вы ладите.

Это "вы ладите" прозвучало слишком двусмысленно, поэтому Гермиона поскорее распрощалась с бывшим деканом и почти бегом ринулась к библиотеке, моля богов о том, чтобы больше ни с кем не встретиться. Ей повезло. Влетев на всех парах в библиотеку, она остановилась, переводя дыхание. Мадам Пинс на месте не было, так что девушка прошла прямиком к запретной секции, намереваясь первым делом поздороваться со Снейпом. Дверь скрипнула, открываясь, сработали возрастные чары, на мгновение замедляя движение гриффиндорки, а затем спокойно пропуская ее.

В этой части библиотеки было пусто: студентам вход сюда был заказан. Крадучись, девушка продвигалась вперед, осматривая проходы по левую и правую стороны, пока, наконец, нос к носу не столкнулась с директором Хогвартса.

– Мисс Грейнджер, – приветствовал он ее, не делая попыток отодвинуться.

– Профессор Снейп, – дрожащим голосом ответила она и, сдавшись, отступила. – Простите, я должна была предупредить, что собираюсь заглянуть к вам сегодня.

– Вы не обязаны оповещать меня о своих намерениях, мисс Грейнджер, – пожал он плечами, отворачиваясь к стеллажам и доставая увесистый фолиант. – Я дал вам пароль, чтобы вы могли в любой момент попасть в библиотеку, если она вам понадобится. Общаться со мной во время этих посещений вовсе не обязательно.

Она открыла рот, намереваясь уверить директора, что общение с ним доставляет ей искреннее удовольствие, но передумала, задетая его холодным приемом. Ведь они нормально общались в последний раз в Косом переулке. Что опять на него нашло?

Не сказав больше ни слова, девушка развернулась и пошла к выходу из запретной секции, намереваясь поглубже запрятать все обиды и заняться тем, ради чего она, собственно, сюда и пришла.

***

Снейп уставился в открытую наугад страницу невидящим взглядом, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Вот скрипнула дверь (нужно напомнить Филчу смазать петли), щелкнул замок – и все стихло. Только после этого директор вернул фолиант на место и с тихим стоном прижался лбом к полке.

Чертова девчонка!

В течение нескольких недель он каждый вечер уходил с ужина и запирался в своем кабинете, ожидая, что она придет. Допоздна просиживал за столом, косясь на безучастный к его переживаниям камин. Он не мог поверить, что гриффиндорская заучка не воспользовалась уникальным шансом, что наглым образом проигнорировала его приглашение пользоваться библиотекой в любое время дня и ночи. Когда он понял, что она не придет, то начал ругать себя на чем свет стоит за то, что вообще решил дать ей пароль. Он проклинал себя за то, что ждал ее, за то, что так сильно хотел, чтобы она пришла, что не мог заниматься своими делами. И стоило ему, наконец, смириться и успокоиться, как она взяла и заявилась! Сколько же можно издеваться над ним?!

Намереваясь вернуться к поиску информации для научной статьи, Снейп решительно двинулся по проходу, глазами выискивая нужную книгу. Но вскоре его внимание рассеялось, взгляд перестал цепляться за названия на корешках, и Северус вновь вернулся к своим размышлениям.

Когда несколько минут назад Ирма заглянула в запретную секцию и сообщила, что Филлида Спора пытается найти директора по просьбе ожидающей его девушки, Снейп сразу понял, что речь о Грейнджер. В течение целой минуты он пытался собрать в кучу разбредающиеся мысли и, наконец, осознать, что в этот самый момент Гермиона находится в его кабинете. А каких усилий стоило ему связать несколько слов для ответного сообщения гриффиндорке! Меряя шагами проход, он просил Мерлина о том, чтобы Грейнджер не пришла в запретную секцию, и Моргану – чтобы она обязательно заглянула. Волнение достигло своего апогея, когда он услышал скрип чертовой двери. Нет, нет и нет! Нужно прекращать вести себя, словно сопливый мальчишка! Очевидно же, что ей глубоко плевать на него, что появилась за две недели до экзамена исключительно потому, что прижало.

Северус тихо застонал, проклиная назойливую девчонку, зародившую своим нелогичным поведением семя сомнения в его душе. Как легко было бороться с этим на расстоянии! Но стоило снова с ней столкнуться – и все старания насмарку.

Ладно, он был груб. Она обиделась, в этом нет сомнений. Хорошо это для него или плохо? Находись он сейчас снова на грани жизни и смерти, она бросилась бы его спасать, не раздумывая, как тогда?.. Стоило признаться, что он бы очень этого хотел. И дико боялся, что она равнодушно пожмет плечами, отвернется и оставит его помирать.

Эта мысль вдруг пронзила все тело зельевара, и он пулей вылетел из запретной секции. Вышагивая по проходам, пугая одним своим видом занимающихся уроками студентов, Снейп бросал по сторонам быстрые взгляды, выискивая знакомую копну непослушных волос. Ага! Он затормозил, обнаружив мисс Грейнджер, сидящую за одним столом с несколькими шушукающимися когтевранками. Студентки увидели его и притихли. Заметив это, Гермиона обернулась, встречаясь взглядом с директором. Будь она одна, он бы заговорил с ней, но пришлось ничем не выдать своего разочарования и пройти мимо. Черт возьми, ему ведь нужна была книга для статьи! И что теперь?..

***

Гермиона быстро переключилась со своих переживаний из-за Снейпа на подготовку к экзамену. Она читала книгу за книгой, изредка делая пометки в своих записях. Большая часть заклинаний была ей знакома, шансы сдать успешно росли на глазах. Полностью окунувшись в изучение материала, девушка не заметила, как прошло несколько часов. Только услышав вежливое покашливание возле стола, гриффиндорка подняла голову.

– Прошу прощения, мисс Грейнджер, – устало улыбнулась мадам Пинс. – Директор сообщил, что у вас имеется доступ к библиотеке в любое время суток. Хотела сказать, что ухожу, и узнать, нужно ли вам что-нибудь еще.

– Ох, – Гермиона бросила взгляд в окно, удивляясь тому, что не заметила, как стемнело. – Прошу прощения, что засиделась, мадам, я уже ухожу, – она встала и начала собирать книги.

– Я помогу, – вызвалась женщина.

Вместе они расставили все по местам и вышли в коридор. Попрощавшись, Гермиона направилась к кабинету директора. Возле двери она остановилась, не решаясь постучать. Время позднее, наверняка, он зол, что она задержалась и заставила его ждать себя. Вспомнив его последние слова, гриффиндорка пообещала себе не надоедать ему разговорами, а сразу же попрощаться и, конечно же, не забыть поблагодарить перед уходом.

Наконец, она решилась и постучала. Тут же с той стороны раздалось властное "Войдите!". Девушка толкнула дверь.

– Я уж думал, вы еще полчаса будете топтаться у двери, – Снейп сидел за столом, расслабленно откинувшись на спинку кресла.

– Простите, сэр, что задержалась. И спасибо, что позволили мне заниматься в библиотеке, – на одном дыхании выпалила Гермиона и сразу направилась к камину.

Гриффиндорка уже потянулась к горшку с порохом, когда его неожиданный вопрос заставил ее замереть на месте.

– Не хотите чаю?

– Это вы мне? – удивленно спросила она, оборачиваясь.

Северус вскинул брови, очевидно, выражая этим свое отношение к ее умственным способностям. Гермиона покраснела.

– А… ну, я была бы не против, сэр. Конечно. Да, – сбивчиво заговорила она. – Если это не отнимет у вас много времени. И если мое общество не доставит вам…

– Садитесь, – раздраженно прервал он ее словесный поток. А потом подумал и все-таки добавил: – Пожалуйста.

Гермиона подошла к столу и положила на угол свои записи. Затем села напротив директора, сложив руки на коленях и держа спину неестественно прямо. Пока он разливал чай, девушка смотрела куда угодно, только не на его тонкие пальцы. Поставив перед ней чашку, Снейп извинился за то, что к чаю у него только зефир, и тут же полное блюдо этого лакомства появилось прямо перед гриффиндоркой. Она не успела ответить, за нее это сделал желудок: утробное урчание раздалось неприлично громко в тишине кабинета.

Директор не донес чашку до рта, удивленно взглянув на гостью.

– Я думал, вы живете у Уизли.

– Да, сэр, – красная, как рак, Гермиона уткнулась в чашку.

– Мне казалось, Молли из тех женщин, что любого закормит до смерти.

– Да, она очень вкусно… и очень много готовит, – поспешно ответила девушка. – Просто у меня не было времени поужинать, после работы я сразу же отправилась сюда.

Снейп так и не сделал ни глотка. Поставив чашку на блюдце, он предложил:

– Я могу попросить эльфов что-нибудь приготовить.

– Нет-нет, что вы! – стараясь успокоить директора, Гермиона взмахнула рукой с чашкой, выливая содержимое на себя. Вскрикнув, она вскочила на ноги. Снейп последовал ее примеру. – Мерлин, какая я неуклюжая… – чуть не плача от своей неловкости, она поставила чашку на стол.

Северус взмахнул палочкой, очищая ее юбку и пол от пролившегося чая. Затем совершенно спокойно снова наполнил чашку.

– Вы слишком волнуетесь в моем присутствии, мисс Грейнджер, – он хотел, чтобы слова эти прозвучали насмешливо, но в итоге получилось как-то грустно. Нахмурившись, он ближе к ней пододвинул блюдо с зефиром. – Угощайтесь.

– Спасибо, – пробормотала она, делая вид, как будто он ничего не говорил о ее дурацком поведении. Чтобы чем-то занять себя, она взяла свежий зефир и откусила, запивая горячим чаем.

Снейп какое-то время наблюдал за ней, медленно потягивая травяной напиток, а затем поинтересовался:

– Как идет подготовка?

– Очень хорошо, – для убедительности Гермиона закивала. Потянувшись за еще одним зефиром, она спросила: – Я могу прийти завтра и в воскресенье?

– Вы можете приходить в любое время. Обычно я не раздаю направо и налево пароль от своего личного кабинета.

Она опустила взгляд и кивнула, не зная, что на это ответить. Они молча пили чай: Северус – украдкой рассматривая девушку, Гермиона – уткнувшись в чашку и боясь поднять на директора взгляд. Атмосфера накалилась настолько, что стало трудно дышать. Понимая, что молчание затягивается и что она больше не может этого выносить, гриффиндорка вдруг поставила чашку на блюдце и встала. Снейп удивленно вскинул брови, но тоже поднялся.

– Вы меня извините, профессор, – в горле как будто ком застрял. – Но мне уже пора. Спасибо за гостеприимство.

Она нервно схватила свои записи и, ударившись бедром о подлокотник кресла, на ватных ногах прошла к камину. Чуть не плача, погрузила дрожащие пальцы в горшок с летучим порохом. Шагнула в камин, разворачиваясь лицом к Снейпу. Он все еще стоял, глядя на нее с непередаваемым выражением на лице.

– До свидания, сэр, – попрощалась девушка.

– Приходите завтра... Гермиона, – ответил он, и уже бросившая себе под ноги порох гриффиндорка от удивления едва успела произнести "Нора", после чего исчезла в зеленом пламени.

***

Но попасть в Хогвартс на следующий день Гермионе не удалось.

Она всю ночь пролежала без сна, орошая горькими слезами подушку, пытаясь разобраться в себе и своих чувствах, а также понять, наконец, что же делать, чтобы перестать постоянно думать о Снейпе и вести себя по-идиотски в его присутствии. Его странное поведение только еще больше усугубляло ситуацию и запутывало девушку. То он помогает ей, говорит что-то приятное и каждым действием дает понять, что она ему небезразлична, то окатывает с головы до ног ледяной волной равнодушия и презрения. Это высасывало все жизненные соки. И это пора было заканчивать.

Только под утро Гермиона забылась тревожным сном, чтобы тут же проснуться от насмерть перепуганного голоса миссис Уизли.

– Гермиона, милая, проснись же! – Молли трясла ее за плечо. – Зельевар Мунго срочно вызывает тебя через камин!

С трудом открыв глаза, еще плохо соображая, гриффиндорка откинула одеяло в сторону и, перепрыгивая через две ступеньки, понеслась в кухню. С разбегу приземлившись на колени у камина, она воскликнула:

– Мастер Эл? Что случилось?

– Срочно собирайся. Ты нужна здесь, – коротко ответил зельевар, постоянно оглядываясь через плечо, словно слушая кого-то. – У нас чрезвычайное происшествие.

– Две секунды, – ответила она, вскакивая на ноги. Собственные проблемы мигом отошли на задний план.

– Давай, мы ждем тебя, – Людвиг исчез.

Девушка побежала в свою комнату. Быстро оделась, завязала волосы в пучок, совершенно не думая о своем внешнем виде, и кинулась обратно к лестнице. У подножия стояла бледная Молли, держа в руках бутерброд и кофе.

– Ох, спасибо, миссис Уизли, – искренне поблагодарила женщину Гермиона, на ходу откусывая кусок хлеба и запивая его кофе. Подбежав к камину, она сообщила: – Я ушла, – и исчезла в зеленом пламени.

Шагнув в лабораторию Мунго, Грейнджер сразу увидела поджидающих ее Людвига, Слизнорта и… Снейпа. Удивленная количеством зельеваров на один квадратный метр, Гермиона поздоровалась.

– Мисс Грейнджер! – поприветствовал ее Гораций. – Рад встрече, пусть и при таких ужасных обстоятельствах!

Северус коротко кивнул ей и опустил взгляд на разделочную доску, на которой измельчал ингредиенты. Мастер Эл зажег огонь под пустым котлом, пока девушка натягивала рабочий халат.

– Чрезвычайное происшествие, – повторил он. – Кто-то – по словам авроров, сторонники Волдеморта – разнес "Дырявый котел" сегодня в 4 часа утра. Обычно в это время в заведении никого нет, но вчера там затеяли знатную пирушку, – Гермиона подошла к столу, внимательно слушая. – Пятнадцать человек получили различные травмы, трое уже скончались. Наших запасов не хватает, так что работаем в темпе, – и добавил, кивая на сосредоточенно трудящихся зельеваров Хогвартса, но взглядом показывая, что имеет в виду одного конкретного: – Надеюсь, ты не против помощи извне.

– Что вы, конечно же, нет! – искренне воскликнула гриффиндорка.

Взгляд Снейпа быстро скользнул по ее лицу, и девушка внезапно поняла, что, вероятно, выглядит отвратительно после ночных рыданий. Поджав губы, она схватила разделочный нож.

– На тебе крововосстанавливающее и противоинфекционное, – Людвиг отлевитировал на стол еще один котел, и работа началась.

Все четверо трудились молча. Движения были неторопливыми, точными, аккуратными, но в воздухе явно чувствовалось напряжение. Нужно было спешить, но искусство зельеварения спешки не приемлет. Время от времени косясь на своих коллег, Гермиона поняла, что ей достались самые легкие в приготовлении зелья. Мастер Эл и Гораций Слизнорт трудились над двумя зельями из категории высших, а вот Снейп, похоже, варил какую-то модифицированную разновидность мази от ожогов, явно им самим придуманную. Гермиона рецепт не узнавала, но смогла по некоторым ингредиентам определить, что лекарство именно противоожоговое.

К обеду закончив со своим зельем, Слизнорт остудил его при помощи магии и аккуратно перелил в сосуд. Затем, торопясь, вышел из лаборатории. Через пару минут после его ухода дверь снова открылась, впуская бледную и запыхавшуюся девушку, которая с порога сообщила, что бутыль с костеростом разбили. Людвиг красочно выругался.

– Вы что, думаете, мы тут зелья из воздуха творим?! Костерост настаивать два дня как минимум! – и беспомощно взглянул на Снейпа.

– У Поппи есть запасы, но вряд ли много, – спокойно ответил тот и посмотрел на Гермиону: – Мисс Грейнджер, будьте так любезны, я присмотрю за вашими котлами.

Гриффиндорка сразу поняла, что от нее требуется. Подбежав к камину, она произнесла "Бессмертие" и исчезла в пламени. Тут же Людвиг спросил:

– Что у вас произошло вчера? Судя по ее лицу, она и глаз не сомкнула, пока не выплакала все слезы.

Снейп заскрежетал зубами, но ничего не ответил. Эл настаивать не стал: не маленькие, сами разберутся.

Гермиона появилась через пять минут, тяжело дыша, но с бутылкой костероста в руках. Ни слова не говоря, пронеслась мимо мужчин к двери, торопясь доставить лекарство. Вернулась бледная, как сама смерть. Снейп глянул на нее и тут же отвернулся. Людвиг же спросил:

– Все очень плохо?

– Они кричат, – шепотом ответила гриффиндорка, подходя к своим котлам.

Время тянулось медленно. Вернувшийся Слизнорт принялся за изготовление костероста. Людвиг и Гермиона работали слаженно, уже по привычке понимая друг друга без слов. Северус хмурился, наблюдая за этим и с неохотой признавая, что завидует старику. Только поздно вечером гриффиндорка закончила варить свои зелья. Разлив их по пузырькам, она пошла наверх, оставив мужчин трудиться над котлами. Передав лекарства целителям, она заглянула в кабинет к Грею. Тот сидел на диване совершенно без сил.

– Привет, – улыбнулась Гермиона. – Не помешаю?

– Привет, – устало ответил Улиус и подвинулся. – Конечно, нет, заходи.

Девушка села рядом, с наслаждением вытянув ноги.

– Как дела? – спросила она.

– Да вроде стабилизировали всех. Потерь больше не ожидается, но на лечение и восстановление уйдет еще масса сил и времени. Если бы не вы четверо, надежды для половины пострадавших не было бы.

– Что я! – фыркнула Гермиона. – Они асы, с закрытыми глазами могут варить самые сложные зелья. Меня позвали, чтобы занялась легчайшими.

– И они необходимы, – улыбнулся Грей. – Думаешь, Эл родился с асфоделем в руке и умением варить напиток живой смерти?

Гриффиндорка хихикнула, по-дружески кладя голову на плечо главного целителя. Ей было невероятно комфортно сидеть вот так с ним, даже ничего не говоря. А еще дико хотелось спать, поэтому она закрыла глаза, наслаждаясь минутой покоя. Улиус, немного подумав, приобнял ее за плечи и вздохнул, понимая вдруг, что эта во всех отношениях замечательная девушка никогда не будет ему принадлежать. Так они и сидели, молча, думая каждый о своем. В таком положении их и застал Снейп, проходивший мимо кабинета и случайно бросивший взгляд внутрь. Вид этой парочки внезапной болью отозвался где-то внутри, и директор Хогвартса резко замер на месте.

– Северус? – Улиус выпрямился, убирая руку с плеча Гермионы, отчего-то чувствуя неловкость и желание все объяснить.

Грейнджер открыла глаза, услышав знакомое имя, и тоже выпрямилась, смущенно глядя на зельевара.

– Шел мимо и решил сообщить, что закончил с мазью против ожогов, – холодно сказал Снейп, намеренно не глядя на гриффиндорку. – Если я больше не нужен, то возвращаюсь в школу.

– Да. Большое спасибо, что откликнулись, Северус, – Грей поднялся на ноги. – Мы ваши должники.

– О, не стоит, – Снейп скривил губы. – Теперь мы в расчете. Всего хорошего, – и быстро зашагал по коридору.

Улиус беспомощно оглянулся на Гермиону, и девушка застонала, закрывая лицо ладонями. Все складывалось просто ужасно.


Глава 25.

Сумасшедшая суббота настолько вымотала бедную Гермиону, что, вернувшись в Нору далеко за полночь, она упала на кровать, не раздеваясь, и проспала до самого обеда. Проснувшись совершенно разбитой и чувствуя себя еще хуже, чем накануне, девушка, наконец, посвятила время себе любимой: приняла душ, оделась, накрасилась и справилась с непослушными волосами, после чего, довольная собой, спустилась на кухню. Молли усадила ее за стол, и Гермиона, почувствовав дикий голод, накинулась на еду, попутно рассказывая сгорающей от любопытства миссис Уизли обо всем, что вчера произошло. Закончив с едой, девушка спросила, не нужна ли ее помощь в домашних делах, и, услышав, что нет, не нужна, забрала из комнаты свои записи и решительно направилась к камину.

В этот раз предварительного разрешения она спрашивать не стала, переместилась сразу. Снейп поднял голову от книги, которую читал, и посмотрел на нее безо всяких эмоций на лице.

– Добрый день, сэр, – поздоровалась девушка, отряхиваясь. Ей с трудом удалось заставить голос не дрожать.

– Добрый, мисс Грейнджер, – ответил он, откидываясь на спинку кресла. – Если вы в библиотеку, то спешу вас огорчить: вчера во время моего отсутствия последователи близнецов Уизли запечатали ее двери неизвестным способом. Пока профессор Флитвик безуспешно пытается решить эту проблему, а мистер Филч – найти хулиганов, попасть туда не представляется возможным.

– О, – только и смогла ответить Гермиона. Потоптавшись на месте под пристальным взглядом директора, она, наконец, произнесла: – Что ж, тогда не буду вам мешать, сэр.

Снейп скривился, понимая, что еще пожалеет о своих словах, но все-таки произнес:

– Вы нисколько не мешаете мне, мисс Грейнджер. Если хотите спокойно позаниматься, можете устроиться прямо здесь, я принесу из библиотеки необходимые книги.

Гермиона поспешно закивала, соглашаясь, пока директор не передумал. Он некоторое время изучал ее довольное лицо, а затем хмыкнул, встал и с хлопком аппарировал. В его отсутствие девушка трансфигурировала из двух перьев стол и стул и разместила их в углу кабинета, дабы не мешать Снейпу. Она раскладывала на столе свои записи, когда директор появился со стопкой книг в руках. Осмотрев ее импровизированное рабочее место, он фыркнул:

– Устроились с удобством, – и водрузил книги на столешницу. – Пожалуй, Трансфигурацию вы сдадите без проблем.

– Благодарю, – ответила она, довольная собой.

Снейп вернулся к столу и занялся своими делами. Гермиона выбрала одну из книг и углубилась в чтение. Тишину кабинета нарушали только шелест перелистываемых страниц и скрип перьев. Два раза по каминной сети с директором связывались сначала из министерства магии, а затем кто-то из коллег-зельеваров. Часа через три после появления Грейнджер в кабинет зашла девочка в мантии Слизерина, которая с любопытством глянула на Гермиону, а затем сообщила Снейпу, что присутствие декана срочно требуется в гостиной его факультета. Северус отсутствовал около получаса, после чего вернулся и предложил гриффиндорке сделать перерыв на чай. Та с радостью согласилась, переместившись в уже знакомое кресло у стола директора.

Они молчали, пока пили чай и поедали зефир. Наконец, Снейп заговорил.

– Вчера вы отлично потрудились, – похвала из уст директора Хогвартса была настолько неожиданной, что Гермиона подавилась чаем и закашлялась. С невозмутимым выражением лица дождавшись, пока она придет в себя, Северус продолжил: – Я, признаться, никогда не замечал у вас особой предрасположенности к своему предмету. Да, вы отлично учились, зубрили учебники и точно следовали инструкциям. Но этого совершенно не достаточно, чтобы стать настоящим зельеваром, – девушка молча кивнула, соглашаясь с его словами. – Когда я узнал, что вы стали ассистировать Элу, чтобы впоследствии занять его место, что вы намерены сдавать ЖАБА, чтобы поступить в академию… что ж, не буду скрывать, я очень удивился и отнесся к этой затее весьма скептически.

– Надеюсь, мне удалось вас переубедить? – затаив дыхание, спросила Гермиона.

– Удалось, – просто ответил он, изучая ее. – Вы с Людвигом неплохо сработались. Вчера вы действовали, как одно целое.

Гриффиндорка, покраснев от удовольствия, кивнула. Чай был выпит, но возвращаться к изучению книг совершенно не хотелось.

– Я интересовался вашими успехами, – заговорил Снейп, снова удивляя ее внезапной словоохотливостью. Обычно из него и слова не вытянешь, а тут прям разоткровенничался. – Людвиг хорошо о вас отзывается. Упрямая – так он вас характеризует.

Гермиона хотела было возмутиться, но Северус вдруг улыбнулся, заставив ее позабыть обо всем на свете.

– Из его уст – это комплимент, – пояснил он. – Говорит, что ему нравится, как вы выбиваетесь из сил, но упрямо снова и снова начинаете варить зелье с самого начала, пока не научитесь делать это с закрытыми глазами. Еще чаю?

Некоторое время она сидела и смотрела на директора, размышляя, стоит ли запретить мастеру Элу рассказывать о ней Снейпу, пока, наконец, не осознала, что он задал ей вопрос. Вспыхнув, она закивала и пододвинула к нему чашку. Наливая чай, он сказал:

– Он прекрасный зельевар, лучший из лучших, в свое время я многому у него научился, так что не тратьте зря время и воспользуйтесь его знаниями и умениями для совершенствования своего мастерства.

– Конечно, – быстро закивала Гермиона. – Пока я не получу степень зельевара, ему придется работать в Мунго. Так что я не упущу такой возможности, можете не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, – Снейп снова улыбнулся, и чашка в руке девушки дрогнула. Заметив это, директор переменил тему: – Вы быстро сближаетесь с людьми.

– Ох, с мастером Элом невозможно не подружиться, – улыбнулась Гермиона, делая глоток. – Он просто потрясающий человек.

– Это точно, – задумчиво протянул Северус, внимательно изучая лицо девушки. – Вот и с Греем вы довольно быстро… сблизились, – последнее слово далось ему с трудом. Еще труднее оказалось удержать равнодушное выражение лица.

Гермиона почувствовала, как уши начали гореть. Упрямо глядя на директора, она твердо ответила:

– Улиус – замечательный человек. Он помог и мне, и вам. И каждый день помогает сотням других людей. Не вижу причин, почему я не должна была… – она запнулась, и бровь Снейпа изогнулась, словно предлагая продолжать. – Почему я не должна была с ним подружиться, – закончила девушка, сделав ударение на последнем слове, и выразительно приподняла брови.

Снейп пожал плечами, как будто его это совершенно не волновало. Но сердце радостно пустилось вскачь после слов Гермионы.

– Вы успеваете подготовиться к Заклинаниям? – он снова резко сменил тему.

– Думаю, да, – кивнула гриффиндорка, радуясь, что разговор ушел от ее отношений с Улиусом. – Раньше я переживала, но в пятницу, сидя в библиотеке, совершенно успокоилась.

– Вы сдадите, – убежденность его тона подействовала на Гермиону положительно, и она расплылась в улыбке. Бросив на нее быстрый взгляд, директор поспешно добавил: – Но бросать подготовку не следует.

Поняв намек, она поднялась на ноги и, поблагодарив за чай, вернулась к своему столу. Не сразу им удалось успокоить бушевавшие после этого разговора чувства, прежде чем снова заняться своими делами.

***

Через какое-то время после чаепития Снейпа вызвали в министерство магии, и он, извинившись, исчез в зеленом пламени. После его ухода Гермионе стало тоскливо. Пару минут она пыталась сосредоточиться на материале, но затем сдалась. Смысл прочитанных слов ускользал. Помучившись еще какое-то время, девушка, наконец, решительно отодвинула от себя книгу и вздохнула.

Что ж, Снейп не переставал ее удивлять. В пятницу в запретной секции он был груб и резок, затем в кабинете во время чаепития искренне старался быть вежливым, словно хотел загладить вину. Даже назвал ее по имени на прощание, чем совершенно обескуражил. Вчера в Мунго едва удостоил ее взглядом и словом. Вечером, застав на диване с Улиусом, снова закрылся за обычной маской, видимо, неверно все истолковав. И вот сегодня совсем огорошил ее своей откровенностью. Как понять этого человека? И стоит ли вообще пытаться его понять?..

Не в силах усидеть на одном месте, Гермиона встала и направилась к двери, решив прогуляться и поискать Джинни. На всякий случай она сообщила портретам бывших директоров Хогвартса, куда направляется, чтобы Снейп ее не терял. Дойдя до башни Гриффиндора, она попросила проходящего мимо студента позвать Уизли, что тот с радостью и сделал. Джинни вылетела из проема за портретом и кинулась Гермионе на шею, визжа от восторга.

– Как же я соскучилась! – вопила она, подпрыгивая на месте. – Заходи, поболтаем!

– Давай лучше прогуляемся по окрестностям, – предложила Грейнджер. – В гостиной наверняка полно народу, не поговорим толком.

Джинни согласилась, сбегала за теплыми мантиями для себя и подруги, после чего они направились на улицу. Недавно прошел дождь, так что воздух был свежим, пахло мокрой землей и травой. Девушки медленно пошли вдоль стены, наслаждаясь погодой и обществом друг друга. Джинни, не умолкая, рассказывала об учебе, о том, как в Хогвартсе все поменялось после войны, о том, что стала капитаном гриффиндорской команды по квиддичу, о своих переписках с Гарри. Бросив хитрый взгляд на подругу, как бы невзначай сообщила, что Снейп, как директор, вполне себе нормальный. С Дамблдором, конечно, не сравнить, но дисциплину держит лучше. Успеваемость студентов повысилась, хотя с начала учебного года прошло всего ничего. Ну и в кои-то веки в Хогвартсе начали полноценно изучать Защиту от темных искусств.

– Он в первую же неделю провел среди семикурсников опрос по профориентации, создал группы по подготовке к поступлению в высшие учебные заведения, так что теперь те, кто собрался стать целителями, к примеру, или аврорами дополнительно усердно готовятся по будущей специальности. Я вот решительно заявила, что уйду в профессиональный квиддич, на что он во время личной беседы даже не смерил меня презрительным взглядом, представляешь? – Гермиона пыталась не показывать, насколько ей интересно слушать о Снейпе, а Джинни все болтала и болтала без умолку. – Сказал, что я слишком импульсивна для сидячей работы, но слишком умна для того, чтобы тратить всю свою жизнь на полеты на метле. Насквозь видит, читает, словно книгу! Посоветовал заняться углубленным изучением Заклинаний, потому как спортивная карьера заканчивается быстро, а после нее придется как-то себя обеспечивать. Я с ним согласилась. Представляешь? Я! Согласилась! Со Снейпом! В общем, записалась в группу к Флитвику, это нисколько не мешает мне тренироваться.

Гермиона улыбнулась, поняв вдруг, как сильно ей не хватает Хогвартса и учебных будней. Это целый мир, даже отдельное государство, которое живет по своим собственным законам. Как было бы здорово снова сюда вернуться и просто учиться, общаться с друзьями, узнавать что-то новое, не посвящая каждый день борьбе со злом, что вовсю хозяйничает за стенами школы.

– Как твоя работа? – спросила Джинни, устыдившись, наконец, того, что говорит без остановки. – Скоро первый экзамен, да? Мама говорила, что Снейп дал тебе пароль от своего камина.

Вздохнув, Гермиона почти в точности повторила все, что уже рассказывала Гарри и Рону в кафе-мороженом Флориана Фортескью, умолчав о своих непростых отношениях с директором Хогвартса. Джинни – болтушка, стоит ей поведать свои секреты, назавтра о них уже вся школа будет знать. Конечно, сделает она это не со зла, но вряд ли сдержится.

– Гарри говорил, у тебя роман с главным целителем Мунго? – Джинни впилась ей в лицо любопытным взглядом, и Гермиона, слишком хорошо помнившая недавний разговор с директором, поспешно опровергла эти слухи.

– Нет у нас романа. Ну, так уж получилось. Не будь ты девушкой моего лучшего друга, я бы тебя с ним познакомила. Он заслуживает того, чтобы быть счастливым.

– Как и Снейп, – вдруг с неожиданной для нее серьезностью заявила Уизли.

Гермиона споткнулась на ровном месте и остановилась. Пристально посмотрела на Джинни, а потом покачала головой.

– Профессор Снейп сделал свой выбор. Если он и хочет быть счастливым, то явно не со мной, – девушка зябко поежилась.

Она вовсе не хотела продолжать этот разговор, поэтому была рада внезапному появлению из-за угла Полумны Лавгуд.

– Привет, Гермиона, – нараспев произнесла она, блаженно улыбаясь. – Я только от Хагрида.

– Луна выбрала уход за магическими существами на профориентации, – тут же пояснила Джинни.

– Пойдешь с нами на ужин? – спросила Лавгуд Гермиону.

– Ох, нет, – с сожалением ответила та. – Наверное, директор уже вернулся из министерства, так что я пойду обратно к нему в кабинет.

Вместе они пошли в замок. Полумна не спрашивала о ее делах, за что Гермиона была ей благодарна, только уточнила, правда ли, что в Мунго водятся болесосущие комары, которые чувствуют страдания людей и высасывают боль. Грейнджер честно ответила, что в лаборатории, где она и проводит все свое рабочее время, такие комары не водятся.

Возле гостеприимно распахнутых дверей в Большой зал стояла небольшая кучка слизеринцев, которые при виде Гермионы дружно загоготали. Один из них выкрикнул:

– Грейнджер! Я слышал, ты пыталась женить на себе нашего декана? И на что ты надеялась, грязнокровка? Надеюсь, Снейп особо не сопротивлялся, когда ты увивалась вокруг него, и с пользой для себя провел время в Мунго!

Слизеринцы развеселились, заметив, как она побледнела. Джинни выхватила палочку, намереваясь напустить на них свой знаменитый Летучемышиный сглаз, когда со стороны лестницы раздался звенящий от гнева голос директора Хогвартса.

– Уберите палочку, мисс Уизли.

Гермиона обернулась, глядя на стремительно приближающегося Снейпа. Джинни благоразумно спрятала палочку, но от подруги не отошла, собираясь защищать ее в случае необходимости. Луна сделала шаг, вставая с ними рядом.

– Минус пятьдесят баллов и месяц отработок у Филча за грязный язык, отвратительные манеры и скудную мозговую деятельность, мистер Джагсон, – прошипел Северус. Слизеринцы стояли перед ним, опустив головы и не смея перечить. – Остальным по минус десять баллов и неделе отработок за неимение собственного мнения. Вы позорите честь факультета. Марш на ужин!

Они испарились в мгновение ока. Снейп медленно повернулся к трем девушкам и прищурился.

– Мисс Уизли, ваша чрезмерная импульсивность может стоить вам очень дорого. Впредь будьте благоразумней, – и кивнул в сторону Большого зала. – Займите места за своим столом.

Джинни и Луна тепло попрощались с Гермионой, после чего скрылись за дверями. Снейп проводил их взглядом, а затем снова повернулся к гриффиндорке.

– Прошу прощения за своих студентов, – излишне официально проговорил директор. – Надеюсь, вы составите мне компанию за ужином в моем кабинете? Эльфы уже все приготовили, – и, не дожидаясь ее ответа, быстро зашагал вверх по лестнице.

Гермионе не оставалось ничего другого, как молча последовать за ним. Войдя в кабинет, она обнаружила накрытый на двоих стол, и слюнки потекли от обилия вкусных ароматов. Усевшись, они молча принялись за еду. Только утолив первый голод, девушка решилась заговорить.

– Вам вовсе не обязательно было подрывать свой авторитет среди слизеринцев, защищая меня.

Снейп вскинул брови, удивленно посмотрев на нее.

– Распуская эти слухи, они оскорбляют не только вас, мисс Грейнджер, но и меня, – ответил он, и Гермиона вспыхнула, отводя глаза.

– Конечно, сэр, я не подумала об этом, – в ее голосе зазвучали слезы. – Подозревать вас в наличии ко мне чувств – очень оскорбительно.

Северус замер на месте с глупым выражением на лице, благо, занятая содержимым своей тарелки Гермиона этого не увидела.

– Я вовсе не это имел в виду, – упавшим голосом ответил Снейп. – Испытывать к кому-то чувства – прекрасно. Просто в этой конкретной ситуации… – он не нашел слов и замолчал, раздумывая, а стоит ли вообще что-то объяснять.

Затем резко встал, подошел к шкафу и достал графин с золотистой жидкостью и двумя бокалами. Вернувшись к столу, он наполнил бокалы и поставил один перед Гермионой. Та вопросительно взглянула на директора.

– Выдержанная медовуха, – пояснил Северус. – Из личных запасов Альбуса Дамблдора. Мне еще не довелось попробовать, но, думаю, он, как ярый поклонник этого напитка, не стал бы держать у себя плохую медовуху, – в глазах девушки все еще читалось непонимание, и Снейп добавил: – Думаю, нам обоим не помешает.

Она молча взяла бокал и понюхала. Напиток приятно пах медом и специями. Сделав пробный глоток, она почувствовала, как пряная жидкость медленно стекает вниз по пищеводу, согревая все внутри. Несомненно, напиток был алкогольным, но Гермиона, в принципе непьющая, не почувствовала никакого неприятного вкуса и отвращения, поэтому с наслаждением сделала еще один глоток, прежде чем отставить бокал в сторону. Снейп последовал ее примеру.

– Успокоились? – поинтересовался он, когда девушка глубоко вздохнула и снова осмелилась посмотреть на него.

– Вполне, – ответила она. – Так что вы там говорили про прекрасные чувства?

Директор закатил глаза и откинулся на спинку кресла, понимая, что не ушел от ответа, как планировал. Что ж, ладно, давно пора было поговорить об этом начистоту и расставить все точки над i.

– Я говорил, что чувства сами по себе – вовсе не плохо. Но ваши чувства ко мне, если их можно так назвать, выдуманы вами же.

– Простите? – Гермиона задохнулась от возмущения. – То есть как это – выдуманы?

– Вот так. Вы бросились меня спасать из чувства долга, присущего всем представителям львиного факультета. Будь Минерва помоложе, будь у нее хоть один шанс, она бы тоже отправилась в прошлое влюблять меня в себя.

– Ну, знаете… – девушка резко поднялась на ноги, чуть покачнувшись от легкого головокружения. – Вы можете отрицать свои чувства, вы можете отрицать мои чувства, этому я помешать не в состоянии. Но убеждать меня, что я собиралась связать себя с вами на всю жизнь из чувства долга, – это уж слишком.

Ярость клокотала в ней, стремясь вырваться наружу. Боясь наговорить еще чего-нибудь, о чем потом будет жалеть, девушка сжала кулаки и направилась к камину, собираясь трусливо сбежать.

– Камин заблокирован, – сообщил ей Снейп спокойным голосом.

– Ну так разблокируйте, – огрызнулась она, останавливаясь.

– И не подумаю, – пожал плечами директор, вставая с кресла.

Гермиона с подозрением наблюдала за тем, как он обходит стол, затем покосилась на дверь и сказала:

– Тогда я пройдусь и подышу свежим воздухом, а потом аппарирую за границей Хогвартса, – и поспешно сделала шаг к своему единственному спасению.

Но Северус преградил ей дорогу, рукой упираясь в дверь.

– А вот трусость гриффиндорцам не присуща, – сообщил он, понизив голос, и Гермиона вдруг с ужасом обнаружила, что все портреты в кабинете пусты. Куда они делись? И когда успели оставить ее один на один со Снейпом?

– Я вас не боюсь, – но дрожащий голос выдал ее с головой. – Пустите. Мне казалось, вам не доставляет особой радости находиться рядом с представителями львиного факультета.

– Вам казалось, – все тем же низким голосом ответил Снейп. – Куда вы собрались? Я думал, вы хотели разобраться в моих чувствах.

– В каких чувствах? Вы уже все сказали, мне не в чем разбираться, – Гермиона попыталась его обойти, и была тут же прижата к двери.

– В моих чувствах даже я не могу разобраться, – выдохнул Северус ей в лицо. – Поговорим о ваших?

– О тех, что выдуманы? – она осмелела настолько, что с вызовом посмотрела ему в глаза. Медовуха делала свое дело.

Снейп зарычал, хватая ее за талию и прижимая к себе. Тело бурно отреагировало на близость девушки.

– Как это у вас получается – одной фразой вывести меня из себя? – вопрос был явно риторический, но Гермиона не была бы собой, если бы не ответила.

– Дело не в том, что я говорю, а в том, почему вы на мои слова так остро реагируете.

– Прекратите соревноваться со мной в колкости фраз, – прорычал Снейп, ощущая на своем лице ее дыхание с приторным запахом медовухи.

– Ну так заставьте меня замолчать, – выдохнула она в ответ и тут же испугалась собственной смелости.

Северус запоздало понял, что больше не контролирует ситуацию. Стиснув девушку в объятиях, он накрыл ее губы своими. Гермиона дернулась, словно хотела отстраниться, но он пальцами зарылся в ее волосы, надавливая на затылок и углубляя поцелуй. Мгновение ступора, за время которого Снейп успел пожалеть о своих действиях, – и она начала неумело отвечать. Мужчину окатила горячая волна ликования, и он вдавил хрупкое тело гриффиндорки в деревянную поверхность двери. Гермиона, не справившись со своими эмоциями, тихо застонала ему в рот.

Ее руки робко скользнули по мужской груди, перемещаясь на плечи. Гермиона дрожала в объятиях директора от переполнявших ее чувств, не в силах поверить, что все это действительно происходит, и с готовностью открывала рот, впуская туда его язык. Ладони Снейпа забрались под ее блузку, касаясь разгоряченной кожи спины, и девушка прильнула к нему всем телом, чувствуя затвердевшую плоть под брюками. Зарычав, Северус отстранился, тяжело дыша.

– Пожалуй, мне не следовало останавливать вас, когда вы собирались уйти, – прохрипел он, ослабляя хватку.

– Следовало, – безапелляционно возразила она, вставая на цыпочки, притягивая его голову к себе и снова увлекая в поцелуй.

Теперь настал его черед застонать. Губы Гермионы были мягкими и нежными, а целовать их – одно удовольствие. Мерлин, а целовал ли он хоть одну женщину вот так? Хоть одна льнула к нему с таким же безграничным доверием? Хоть с одной он чувствовал эту не умещающуюся в груди и стремящуюся вырваться наружу теплоту? И заслуживает ли он такого счастья?..

Через минуту пришлось снова остановиться, потому что воздуха катастрофически не хватало. Температура вокруг них повысилась до максимума, но обоих знобило.

– Вы сведете меня в могилу, – тихо произнес Снейп, скользя губами по щеке девушки вниз, покрывая чувственными поцелуями шею. Он и не знал, что способен быть таким нежным.

– Однажды я вас оттуда уже вытащила, – прерывисто прошептала Гермиона, откидывая голову назад и открывая ему доступ. – Повторю, если придется.

Он пытался остановиться, пока мог. Теперь же все предохранители перегорели. Если потом мисс Грейнджер пожалеет о случившемся, что ж, его обвинить будет не в чем, он давал ей возможность уйти.

Получив разрешение на дальнейшие действия, Северус обрел решимость и перестал себя сдерживать. Поцелуи стали более жадными. Ладони уверенно скользили по телу девушки, сминая и приводя в полный беспорядок одежду. Свое, уже ставшее таким привычным одеяние стало тесным и раздражающим, ткань липла к разгоряченной коже и только мешала. Зарычав, Снейп отодвинулся, пальцы начали быстро расстегивать многочисленные пуговки сюртука. Рубашку он в нетерпении стянул прямо через голову. После этого снова вернулся к губам Гермионы.

Ее трясло от невыносимого желания отдаться директору и от страха, что он возьмет ее прямо здесь и сейчас. Движения мужчины становились все более нетерпеливыми. Казалось, он едва сдерживает себя, чтобы просто не повалить ее на пол. Слишком быстро.

Когда он начал расстегивать ее блузку, Гермиона прервала поцелуй и схватила его за руки.

– Стойте.

Снейп посмотрел на нее совершенно безумным взглядом и, казалось, не понимал, почему она его остановила.

– Что? – прохрипел он не своим голосом.

– Я бы… – она сглотнула. – Я бы не хотела торопиться.

– Я не смогу долго сдерживаться, – на его бледных скулах вспыхнул болезненный румянец. – Я не был с женщиной Мерлин знает сколько времени.

Она молча смотрела на него. Нахмурившись, Снейп чуть отстранился.

– Вы сомневаетесь, – голос прозвучал обиженно. Постепенно он приходил в себя, взгляд становился более осмысленным, а дыхание выравнивалось. – Боитесь?

Гермиона кивнула.

– Меня? – совсем расстроившись, уточнил Снейп.

Она некоторое время стояла без движения, раздумывая, но потом все-таки покачала головой.

"Ну, теперь я выгляжу полным идиотом, – констатировал мужчина. – Нужно было разблокировать камин и распрощаться".

Появилась злость. На нее, на себя, на всю эту совершенно дурацкую ситуацию. Можно было догадаться, что ничего из этого не выйдет. Он только опозорил себя, дал ей повод для насмешек. Стоит тут полуголый со стоящим членом и понятия не имеет, что теперь делать.

Гермиона внимательно наблюдала за изменениями на его лице, а затем, ругая себя последними словами, решительно протянула руку, переплетая свои пальцы с его. Улыбнулась, заглядывая ему в глаза. Поднявшись на цыпочки, легко поцеловала сжатые губы. Северус никак не отреагировал.

"Ну что за упрямец!" – разозлилась она.

Отступив, девушка, отчаянно краснея, но не отрывая взгляда от его глаз, начала расстегивать блузку. Снейп сглотнул, качнул головой и, прошептав что-то вроде "невозможная девчонка", обхватил ее за талию, притягивая к себе. Жаркий и чувственный поцелуй заставил обоих застонать в унисон.

Одна его рука скользнула по оголенному бедру, приподнимая край юбки, переместилась на ягодицу и сжала, прижимая девушку к себе. Северус приподнял ее, и Гермиона, хватаясь руками за его шею, обвила ногами торс директора. Зарычав, Снейп вдавил ее в дверь, продолжая терзать нежные губы.

Он рефлекторно двинул бедрами и потерся об нее. Сдерживаться с каждой секундой становилось все сложнее, а тут еще девушка вдруг оторвалась от его губ и переместилась к уху, обхватывая мочку и посасывая ее. Снейп обреченно застонал, понимая, что еще минута – и от позора его уже ничто не спасет.

Продолжая прижимать Гермиону к себе, он сделал шаг назад и оглянулся, понимая, что ближайшая горизонтальная поверхность – ее трансфигурированный стол, заваленный книгами и пергаментом. С мыслью "Ирма меня убьет" Снейп подошел ближе, одной рукой сметая все на пол и опуская девушку на столешницу. Руки скользнули от колен к бедрам, поднимая ткань юбки. Одним быстрым и решительным движением он стянул с нее трусики.

Гермиона потянулась к поясу его брюк, но Северус, зашипев, перехватил ее запястья.

– Я сам, – срывающимся шепотом произнес он, понимая, что как только она прикоснется к нему, мир рухнет.

Она кивнула, послушно убирая руки и с интересом наблюдая, как он расстегивает брюки. Такое положение дел Снейпа вовсе не устраивало, и он, подавшись вперед, снова ее поцеловал. Пока одна рука боролась с молнией, вторая неуверенно скользнула между ног девушки. Она резко выдохнула, когда ладонь прижалась к промежности, и вспыхнула, невольно подавшись вперед, чтобы усилить контакт.

Она была уже совсем мокрой, и Северус не смог сдержать торжествующей улыбки, понимая, что это реакция на него самого и его действия. Пальцами он провел по складкам, собирая влагу, и Гермиона трогательно всхлипнула, вцепившись в его плечи. Он при всем желании не мог больше сдерживаться, он безумно хотел обладать ею. Член, наконец, оказался на свободе, и Снейп, обхватив девушку одной рукой, притянул ее к себе. Она прервала поцелуй и испуганно глянула вниз, но он не дал ей время на раздумья, бедрами толкнувшись вперед. И успел перехватить ее крик, накрывая губы своими, прежде чем тот вырвался наружу.

Гермиона дернулась, ногтями впиваясь в его плечи, и Снейп зашипел, в ответ впиваясь пальцами ей в бедра. Начал двигаться, безумно шепча куда-то в ключицу:

– Тихо-тихо… сейчас пройдет… сейчас… тихо…

Она опаляла неровным дыханием его ухо, чувствуя между ног только жжение, и никак не могла расслабиться, не могла отдаться ощущениям и наслаждаться процессом. На задворках сознания Северуса в предсмертных конвульсиях билась мысль, что нужно остановиться и позаботиться о девушке, но животные инстинкты заставляли его толкаться в жаркое и тесное лоно все быстрее и быстрее с эгоистичным намерением получить удовольствие.

Как он и предполагал, долго держаться не удалось. Чувствуя приближение разрядки, он сцепил зубы, запрокидывая голову назад, и зарычал. Замер, тяжело дыша, затем со стоном опустил голову и виновато поцеловал Гермиону в плечо.

– Прости, – выдохнул он, боясь встретиться с ней взглядом.

Она обхватила его голову руками, заставляя посмотреть на себя. Убрала слипшиеся от пота волосы со лба и нежно поцеловала. Резко выдохнув, Северус сжал ее в объятиях с такой силой, словно боялся, что она испарится. Уткнулся носом в ее волосы и с отчаянием прошептал:

– Останься.

Гермиона, обнимая мужчину, молча кивнула. Большего ему не надо было. Аккуратно, словно она была сделана из стекла, Снейп поднял девушку на руки и, с трудом переставляя ставшие ватными ноги, направился в угол кабинета, где была неприметная дверь. Толкнув ее, он внес Гермиону в спальню и бережно опустил на черное покрывало. В полумраке они сняли с себя всю оставшуюся одежду и забрались под одеяло. Северус притянул девушку к себе, и она устроилась на его груди так естественно, как будто уже не раз делала это. Тонкие пальцы зельевара бездумно перебирали ее непослушные волосы до тех пор, пока дыхание Гермионы не выровнялось. Только после этого, не боясь быть услышанным, он прошептал в темноту:

– Ты не представляешь, как была нужна мне все это время.


Глава 26.

Северус долго не мог уснуть. Он раз за разом прокручивал в голове произошедшее в кабинете, анализировал, сокрушался, что все получилось совсем не так, и задавался вопросом, а как же все-таки должно было быть. Он отдался своим чувствам, позволил эмоциям взять верх, бездумно следовал животным инстинктам. И после всего, Мерлин всемогущий, эта девушка не ушла, а осталась с ним на всю ночь. Ему было стыдно за себя, чертовски стыдно. Он совершил ошибку. Нужно было сделать все по-другому. Но ведь, если подумать, он ничего не планировал, все вышло само собой.

Стоило Снейпу успокоить себя, что ничего особенно ужасного он не сделал, как противный внутренний голосок говорил: "Ага, не сделал. Всего лишь трахнул бедную девчонку в два раза моложе себя на столе. За эти шестьдесят секунд она и понять, небось, ничего не успела. О возможной беременности ты тоже, естественно, не подумал". После этого все начиналось сначала. Действительно, почему он набросился на нее, как умирающий от жажды на стакан воды? Почему нельзя было устроить романтический ужин при свечах? И почему, Мерлин всемогущий, он выбрал для своих целей именно стол, когда можно было отнести ее в спальню?!

Только когда в окнах забрезжил рассвет, директор Хогвартса, измученный собственными душевными терзаниями, уснул.

***

Гермиона, в отличие от Северуса, уснула почти сразу, утомленная событиями и впечатлениями этого дня. Проснулась, когда светало, от того, что Снейп во сне резко прижал ее к себе. Осторожно приподняв голову, она с интересом рассматривала его лицо, такое странное и незнакомое в своем спокойствии и умиротворении. В какой-то момент ей нестерпимо захотелось его поцеловать, но она сдержалась, снова с удобством устраиваясь на его груди. Вот тут-то и пришли мысли о вчерашнем вечере.

Ну да, стоило признать, что она представляла себе все совсем иначе. Но разочарована Гермиона вовсе не была. Хоть удовольствия она, как такового, и не испытала, зато насладилась его реакцией. Видеть, как у любимого мужчины сносит от тебя крышу, – разве это не высшее из наслаждений? Главное – первый шаг сделан. У них еще все впереди, она успеет к нему подстроиться, он успеет научиться доставлять ей удовольствие, вот тогда все будет просто идеально.

В этот момент Северус снова вздрогнул во сне и прижал ее к себе. Гермиона улыбнулась, но затем улыбка исчезла с ее лица. А что, если нет никакого "впереди"? Если Снейп решит, что все это ошибка? Если проснется утром и с каменным выражением лица скажет: "Наверное, мне следует извиниться за свое поведение. Не знаю, что на меня нашло"? Девушка поспешно прогнала эту мысль прочь. Нет, он этого не сделает. Он сам просил ее остаться. И он был искренен в тот момент.

Успокоив саму себя, гриффиндорка снова уснула.

***

Ему снилось, что Гермиона уходит. Или что ее у него забирают. Он так сильно этого боялся, что неосознанно прижимал ее к себе во сне, не в силах проснуться. В этих снах Уизли обзывал его последними словами, Поттер кричал, Макгонагалл поджимала губы и смотрела с укоризной, восставший из мертвых Дамблдор своими небесно-голубыми глазами пытался залезть к нему в душу. Это были самые настоящие кошмары. И Снейп проснулся весь в поту, тяжело дыша и испуганно оглядываясь по сторонам. Но Гермиона была рядом и спокойно спала, обвив его одной рукой и носом уткнувшись в ребра. Северус почувствовал такой прилив нежности, что сам удивился. Захотелось разбудить ее поцелуем, а после этого уже сделать все правильно, не так, как вчера.

Но в этот самый момент за дверью спальни раздался какой-то шум, и директор нахмурился. Осторожно убрав руку гриффиндорки, он вылез из-под одеяла, накинул халат и, шлепая босыми ногами по каменному полу, вышел в кабинет.

– Какого черта? – прорычал он.

Возле его стола стояли с палочками наизготовку Поттер и Уизли. В дверях, кутаясь в халат, виднелась заспанная Макгонагалл. Быстро обежав кабинет взглядом, Снейп мысленно поблагодарил эльфов, которые додумались вместе с остатками ужина убрать и раскиданную по полу одежду, и сваленные в кучу учебники. После этого снова воззрился на воинственно настроенных парней.

– Где Гермиона? – выкрикнул Уизли, направляя на него свою палочку.

Северус насмешливо скривил губы.

– Продолжите так орать, она сама вам об этом скажет, – сказал он, а затем перехватил инициативу: – Кто вам позволил ни свет ни заря вламываться в мой кабинет?

Гарри был более благоразумен, а потому опустил палочку и хмуро сообщил:

– Она не вернулась вчера в Нору. Миссис Уизли пыталась связаться с вами по камину, но он, похоже, заблокирован, – парень бросил взгляд на камин. – Она до смерти перепугалась и вызвала нас. Сообщила, что Гермиона еще днем отправилась в Хогвартс, с тех пор никаких вестей от нее не было.

– Мисс Грейнджер спит. Живая и здоровая, – Снейп приглашающе повел рукой в сторону двери в спальню и, ехидно ухмыляясь, предложил: – Можете сами убедиться.

Оба гриффиндорца мгновенно покраснели. Гарри тут же убрал палочку, бормоча под нос слова извинений. А вот Уизли, к удивлению директора, проявил большее рвение.

– Я хочу проверить, – процедил он сквозь зубы, направляясь в сторону Снейпа и не спуская с него глаз.

Северус не стал мешать. Спокойно отошел в сторону, наблюдая за тем, как Поттер вытягивает шею, чтобы разглядеть, что творится в спальне, и как Макгонагалл упорно рассматривает свои тапочки с помпонами. Ему нечего было стыдиться. Ведь все, кто находился сейчас в этой комнате, поддерживали мисс Грейнджер в ее попытках влюбить в себя своего профессора. Ну, так пусть возрадуются, ей это удалось.

Уизли за его спиной смущенно пискнул, прикрыл дверь и, не говоря ни слова, стремительно выскочил из кабинета. Макгонагалл тихо произнесла: "Доброе утро, Северус", – и тоже поспешила скрыться. Только Гарри остался стоять посреди кабинета.

– Еще что-нибудь, мистер Поттер? – спросил Снейп.

Парень некоторое время молчал, с серьезным видом глядя на директора, а потом тихо сказал:

– Не сделайте ей больно, сэр. Не знаю, как это произошло, но она действительно любит вас.

Северус замер на месте, глядя на то, как Гарри выходит из кабинета и закрывает за собой дверь. Сердце бешено колотилось в груди, словно разрастаясь и мечтая вырваться из тесной клетки, причиняя почти физическую боль. Уж кто-кто, а Поттер знает, как сильно может любить директор Хогвартса, каким преданным он может быть. И это странное во всех отношениях "благословление" подействовало на Снейпа. Он призвал эльфа и отдал распоряжения насчет завтрака. Затем вошел в спальню и замер на месте, любуясь открывшейся картиной.

Что ж, смущение Уизли стало понятным. После его ухода Гермиона перевернулась на спину и вытащила ногу из-под одеяла, и теперь оголенная до самого бедра часть тела призывно белела на темных простынях. Северус некоторое время любовался ею, признавая, насколько дико в его постели смотрится женщина. А затем, стягивая на ходу халат, двинулся к кровати.

Осторожно, стараясь не разбудить Гермиону, он лег рядом и медленно стянул одеяло вниз. Его взору открылась сначала грудь девушки, затем плоский живот, округлые бедра с темнеющим между ними островком волос, длинные ноги. Наконец-то он смог все это увидеть и теперь лежал, боясь нарушить ее сон своим прерывистым дыханием, и любовался сокровищем, которое со вчерашнего вечера целиком и полностью принадлежало ему одному. Вид обнаженной девушки возбудил Снейпа мгновенно. Не желая бороться с собой, он склонил голову к ее груди и накрыл губами розовый сосок. Под напором языка он быстро затвердел. Ладонь Северуса скользнула по животу Гермионы вниз, обвела контур бедра и спустилась к колену. Девушка промычала что-то во сне, зашевелилась, и директор оторвался от ее груди, чтобы посмотреть в лицо. Грейнджер проснулась и теперь, сонно моргая, пыталась понять, что происходит. Когда же до нее, наконец, дошло, она вспыхнула до корней волос, но взгляд упрямо не отвела.

– Доброе утро, Гермиона, – произнес Снейп хриплым голосом.

– Доброе утро, сэр, – шепотом ответила она, не зная, как вести себя в данной ситуации.

Глаза директора сверкнули после ее "сэр". Рука настойчиво развела колени в стороны и двинулась по внутренней стороне бедра вверх. Наслаждаясь ее смущением, Северус наклонился, осторожно касаясь ее губ, и Гермиона с готовностью ответила на поцелуй, робко запуская пальцы в его волосы. Они целовались жадно и исступленно, словно еще до конца не веря в происходящее.

Пальцы Снейпа добрались до промежности девушки и начали медленно поглаживать клитор. Гермиона прерывисто выдохнула, бесстыдно разводя ноги в стороны, и Северус, воспользовавшись приглашением, пальцем аккуратно скользнул во влагалище. Девушка трогательно всхлипнула, сжимая в руке его волосы, и Северус, зашипев, оторвался от ее губ. Снова вернулся к груди, покрывая нежную кожу горячими поцелуями, и Гермиона, тихо застонав, выгнулась навстречу его рту. Смущение как рукой сняло, его палец доводил ее до потери памяти, и девушка отбросила все страхи и сомнения в сторону, полностью отдавшись ощущениям. Пока по коже бежали мурашки, внутри разрастался горячий ком, готовый крушить и сметать все живое на своем пути.

Член уже давно затвердел и в полной боевой готовности упирался Гермионе в бедро. От каждого прикосновения головки к нежной коже девушки, у Снейпа сносило крышу. Больше всего на свете он хотел оказаться в ней, снова почувствовать ее теплую влажность. Но Северус слишком хорошо помнил вчерашний позор, теперь хотелось сделать все правильно, не торопясь, доставляя удовольствие ей, а не себе.

Гермиона застонала, приподнимая бедра в такт движениям руки, потянулась к нему, и он припал к обжигающим губам, ловя ртом хриплое и прерывистое дыхание. Ее рука скользнула вниз, и маленькие пальчики робко обхватили его член. Это прикосновение было таким неожиданным, что Северус дернулся в сторону, едва не кончив. Она испуганно убрала руку. Зарычав, Снейп перекатился, нависая над девушкой. Склонился к ее уху и зашептал:

– Вы слишком нетерпеливы, мисс Грейнджер. Куда-то торопитесь?

– Да, сэр, – тоже шепотом ответила она, принимая правила игры. – Мне хочется есть, а еще нужно успеть подготовиться к экзамену.

Он в ответ снова зарычал, вдавливая ее в матрас, заелозил между ногами, дразня не столько ее, сколько себя. Как только головка коснулась входа во влагалище, Гермиона заметно напряглась, и Снейп наклонился, целуя ее, скользя губами по щеке и подбородку, по шее, по груди. И только почувствовав, что она расслабилась, он осторожно вошел, скользя плавно и легко.

Она, лучшая ученица столетия, довольно быстро поняла, что от нее требуется. Сначала неловко и неумело, а затем все с большей уверенностью Гермиона начала двигаться, подстраиваясь под его ритм. Прислушиваясь к своим ощущениям, она корректировала свои движения. Северус с интересом ученого наблюдал за ее мимикой, то увеличивая скоростью толчков, то уменьшая. И в один прекрасный миг оба поняли, что все идет так, как надо, и отдались ощущениям, перестав следить за действиями и обдумывать каждое.

Северус все силы направлял на то, чтобы держать себя в руках, твердо решив, что ее оргазм на данный момент важнее всего на свете. Склонившись к уху девушки, он прошептал:

– Я хочу, чтобы вы кончили, мисс Грейнджер, – и она застонала в ответ на его слова, краснея от собственной реакции. – Давайте же, помогите мне. Что мне делать?

Она предпочла не отвечать, боясь, что голос подведет. Молча взяла его руку и направила вниз, к клитору.

"Тьфу, мог бы и сам додуматься", – мысленно отругал себя Северус, устраиваясь поудобней, опираясь только на одну руку, а второй начал медленно поглаживать средоточие ее женственности.

Некоторое время она таяла от его прикосновений, пока не поняла, что жаждет большего. Не зная, как сообщить ему об этом, Гермиона коротко выдохнула:

– Жестче.

Услышав это, Снейп даже обрадовался. С ходу поняв, чего хочет девушка, он увеличил амплитуду движений, толкаясь в нее быстро и сильно. Одновременно с этим огрубели и ласки клитора. Гермиона выгнулась, громко застонав. Ее пальцы вцепились в простыню, сминая ее. Каштановые волосы разметались по подушке. Ей вдруг перестало хватать воздуха, и она приоткрыла рот, дыша часто и неровно. Северус задрожал и зажмурился, чтобы не видеть соблазнительную картину перед глазами. Гермионе нравилось, черт побери, нравилось, как он трахал ее! За спиной словно крылья выросли, кровь закипела в венах, даря ощущение всемогущества. Не сбавляя темпа, он с каждым толчком приближал ее к краю пропасти. Ее стоны и вскрики сводили его с ума.

Она чувствовала, что уже вот-вот, вот сейчас, еще немного – и все вокруг потеряет свое значение. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Это всепоглощающее чувство, эта разрастающаяся с каждым толчком теплота внутри норовили захлестнуть ее с головой. И захлестнули. Долго ждать не пришлось. В какой-то момент, когда она балансировала на самом краю, лавина таки сорвалась и понесла ее в звенящую пустоту, наполненную ощущение умиротворения и счастья.

Снейп увидел, как она выгнулась, а уже потом почувствовал, как мышцы влагалища начали сокращаться вокруг члена. Он толкнулся еще пару раз, торопясь догнать ее, и волна оргазма обрушилась на него с головокружительной силой. Рука дрогнула, слабея, и Северус тяжело опустился на Гермиону, накрывая ее своим телом. Затем откатился в сторону, устраиваясь рядом. Так и лежали плечом к плечу, потные, тяжело дышащие и совершенно обессиленные. Она некоторое время еще конвульсивно дергалась, пока ощущения волнами покидали ее, а затем обмякла.

Он был доволен. Она – счастлива. Все шло так, как нужно.

***

Когда Гермиона после душа вошла в кабинет, Северус уже восседал за столом, накрытым к завтраку. Внимательно разглядывая ее лицо, боясь обнаружить там тень сомнений, боясь прочитать во взгляде, что она жалеет о случившемся, он молча протянул ей пузырек из темного стекла. Вопросительно приподняв брови, девушка взяла сосуд, открыла и, поднеся его к носу, понюхала. Это было противозачаточное, поэтому она не стала задавать глупых вопросов, а просто одним глотком осушила сосуд, после чего села за стол.

Северус улыбнулся, и она тут же ответила ему радостной улыбкой. Бросила взгляд на стены и увидела, что бывшие директора школы снова вернулись на свои портреты и теперь вели обычную жизнь, делая вид, что появление утром из спальни директора молодой женщины их не удивляет. Покраснев и поспешно опустив взгляд, Гермиона оглядела заставленный едой стол и едва сдержалась, чтобы не облизнуться.

– Приятного аппетита, – мягко сказал Северус, давая ей знак к началу трапезы.

– Спасибо, сэр. И вам, – ответила она, сморщила носик, отставляя в сторону тарелку с дымящейся овсянкой, и решительно принялась за яичницу с беконом.

Снейп хмыкнул и взял поджаренный тост, намазал его маслом и протянул Гермионе. Она приняла его, благодарно улыбнувшись, а он сделал глоток кофе.

– С утра ко мне в кабинет вломились твои друзья, – сообщил он будничным тоном, и девушка закашлялась, с ужасом глядя на него. Северус хмыкнул. – Я сам виноват, нужно было предупредить Молли, что ты не вернешься в Нору. Признаюсь, мне было совершенно не до этого.

Гермиона покраснела. Дрожащим голосом начала:

– Они… – и запнулась, не зная, как правильно спросить. Они знают, что я ночевала у вас? Они оскорбляли вас? Они вели себя, как полные идиоты? И сразу за этим: что вы им сказали?!

– Они беспокоились о тебе, а потому вели себя довольно грубо. Я убедил их, что с тобой все в порядке. Уизли даже сходил в спальню и проверил, – она снова вспыхнула, скорее от возмущения, нежели смутившись. – После этого все вопросы отпали сами собой, и они удалились. Поттер на прощание довольно своеобразно благословил нас. Может, я был не прав, что решил не скрывать от твоих друзей правду?

Она поспешно покачала головой.

– Вы все правильно сделали, сэр. Лично мне нечего стыдиться.

Кивнув, он вдруг сказал:

– Я бы хотел, чтобы ты звала меня по имени. Разумеется, когда мы наедине.

Гермиона уже вернулась к завтраку и, услышав его слова, замерла с набитым ртом, а затем медленно подняла на него глаза. Быстро прожевала и проглотила, а затем осторожно ответила:

– Я была бы этому очень рада, – и с некоторым трудом добавила: – Северус.

Прозвучало довольно странно. Оба прислушались к своим ощущениям: она – от того, как прозвучало имя, он – от того, как она его произнесла. В итоге оба пришли к выводу, что все совсем не плохо, просто нужно привыкнуть.

Только допив чашку кофе, Северус принялся за завтрак. Эльфы, уже изучившие предпочтения директора Хогвартса, ставить ему овсянку не стали, зато положили двойную порцию яичницы с беконом. На десерт были панкейки, и Гермиона, отставив опустевшую тарелку, принялась за них. Снейп, усмехнувшись, налил ей кофе и, немного подумав, добавил сахар и сливки. Она удивилась, но вспомнила, с кем имеет дело, и спрашивать ничего не стала. Довольно жмурясь, сделала глоток, прекрасно зная, что он угадал с пропорциями, ибо зарабатывает именно этим всю свою жизнь.

Молчание за завтраком не было напряженным. Наоборот – настолько уютным, что оба задавались вопросом, как жили без него раньше. Молчать вместе – высшее из наслаждений, которое дано не всем парам.

Когда с завтраком было покончено, Снейп щелчком пальцев призвал эльфов убрать со стола. Гермиона дождалась, когда те исчезнут с пустыми тарелками и остатками еды, и только потом спросила:

– Можно мне еще немного позаниматься?..

***

После завтрака Снейп разблокировал камин и ушел по своим директорским делам. Гермиона в его отсутствие связалась с Норой, чтобы лично успокоить миссис Уизли. К ее удивлению, в кухне сидели мрачный Рон и задумчивый Гарри. Поттер тут же принялся расспрашивать ее, все ли в порядке, а вот Уизли, бросив на нее обиженный взгляд, молча вышел из комнаты. Задетая таким отношением, девушка, не вдаваясь в подробности, сказала другу, что все хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Затем сообщила, что намерена продолжить подготовку к экзамену (Гарри двусмысленно фыркнул), и попросила миссис Уизли не терять ее в том случае, если она вечером не вернется. Не в силах лицезреть сияющую улыбку Поттера, Гермиона поспешно вернулась в директорский кабинет и засела за книги, стараясь не думать о том, что произошло вчера, и не строить предположения о том, как теперь изменится ее жизнь.

Северус вернулся только через пару часов, коротко поведал, что они с Флитвиком пытались испробовать кое-что, чтобы снять заклинание с дверей библиотеки, но, судя по всему, сделали только хуже. После этого извинился и через камин отправился в министерство.

Гермиона усердно читала книги и не заметила, как наступило время обеда. Только появление домовых эльфов, начавших сервировку стола, отвлекло ее от изучения интереснейшего фолианта. Раздумывая над тем, стоит ли ждать Снейпа, девушка дождалась, пока эльфы исчезнут, а затем встала и подошла к столу. Тут же за спиной вспыхнуло зеленое пламя, и в кабинете появился сердитый директор.

– Набрали на службу совершеннейших идиотов, которые не могут двух слов связать, не то что решить проблему! Сидят целыми днями и штаны протирают! Я думал, с приходом Кингсли все изменится в лучшую сторону! – он опустился в кресло, жестом предлагая Гермионе занять место напротив, после чего удовлетворенно закончил: – Устроил им разнос, теперь забегают. Как по-твоему, фраза "сегодня выходной, сэр, ничем не можем вам помочь, приходите завтра" должна была меня успокоить?

Это был риторический вопрос, так что Гермиона решила не влезать в монолог директора, но мысленно представила себе последствия этой фразы. Устроил – вне сомнений, забегали – это точно.

За обедом Северус рассказывал о попытках снять заклинание с библиотеки и о своем посещении министерства, а затем расспрашивал девушку о подготовке к экзамену. Потом сообщил, что в 16.00 у него в кабинете состоится традиционное собрание преподавательского состава, и предложил Гермионе на это время перебраться в спальню, чтобы не возникло лишних вопросов. Она согласилась, но в спальню они ушли вместе…

***

– Две капли, Гермиона, две, а не восемь! – в отчаянии крикнул мастер Эл, взмахом палочки опустошая котел, пока тот не взорвался. – Да что с тобой сегодня?

Гриффиндорка смущенно потерла переносицу и пожала плечами. Сосредоточиться на работе оказалось сложно. Вчера она снова не вернулась в Нору, оставшись ночевать в спальне директора Хогвартса. Впрочем, поспать ей практически не удалось, а потому в голове царил сумбур, и мысли настойчиво возвращались к одному небезызвестному зельевару.

– Ты уже в третий раз портишь зелье, – в голосе Людвига звучало искреннее непонимание. – Может быть, расскажешь, в чем дело? Ты нездорова?

– Нет, все отлично, – поспешила успокоить его Гермиона. Затем, наконец, осмелилась поднять на зельевара взгляд.

– Северус, – сразу понял Эл, но не разозлился, а довольно крякнул, качая головой. – Эх, молодость…

Девушка покраснела, но на лице появилась довольная улыбка. Людвиг наполнил ее котел водой, отрегулировал силу огня под ним.

– Знаешь, я очень рад за него и за тебя, рад за вас обоих. Это должно было случиться, не пойму только, почему вы так долго пытались свести друг друга с ума, – он вручил ей пузырек с кровью мантикоры. – Две капли, Гермиона, или я буду жаловаться на тебя Северусу.

Она возмущенно открыла рот, но вместо гневной тирады оттуда полился звонкий смех, настолько абсурдной показалась угроза мастера Эла. Крякнув, тот присоединился к веселью, наблюдая за тем, как девушка в четвертый раз берется за приготовление зелья.

***

"Превосходно" по Заклинаниям она получила совершенно заслуженно. Как позже сказал присутствующий на экзамене Северус, наблюдать за ней было истинным наслаждением, и он даже испытывал что-то вроде гордости каждый раз, когда она с легкостью справлялась с заданиями.

Река жизни Гермионы, наконец, справилась с бурным течением и слилась с такими же неспокойными водами реки жизни Северуса, и теперь они плыли вместе, не страшась никаких преград на своем пути.

Скрывать отношения не было никакого смысла, поэтому мисс Грейнджер перебралась в Хогвартс, продолжая работать в больнице Святого Мунго и готовиться к экзаменам. Все мероприятия и праздники они посещали вместе, и волшебный мир уже настолько свыкся со странной парой, что прозвучавшее весной объявление о помолвке никого не удивило. В мае сыграли свадьбу, в конце июня Гермиона получила аттестат с превосходными оценками по всем предметам, после чего чета Снейпов до сентября скрылась с глаз, наслаждаясь уединением и обществом друг друга. Впереди у них была целая жизнь, и они не хотели терять ни минуты...

The End


"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"