Начало

Автор: Emily Waters, strega verde
Бета:dhoine
Рейтинг:PG-13
Пейринг:
Жанр:Drama
Отказ:Отказываемся
Вызов:HP-Ficathon 2010
Аннотация:1/ фанфик про детство Тома Риддла

2/ вольное обращение с каноном. «Малышка Эми» в этом фике — девочка-подросток, помощница воспитателя в приюте.

Комментарии:
Каталог:Пре-Хогвартс
Предупреждения:нет
Статус:Закончен
Выложен:2010-09-26 06:41:04 (последнее обновление: 2010.09.26 06:40:55)
  просмотреть/оставить комментарии


Глава 1.

Я нашел Мистера Джинглза в апреле.

С тех пор прошло больше года. Не знаю, почему я сейчас о нем вспомнил. Он был просто старой игрушкой. Скоро у меня будут новые — я еду в школу, где учат волшебству.

Хочется поскорее оказаться в Хогвартсе. У меня уже все готово, и все учебники есть. Я бы уехал прямо сейчас.

Остается только попрощаться с теми, кого я знаю. То есть с Эми. Думаю, теперь я — единственный, кто знает ее по-настоящему.

Я открываю дверь; комната за ней маленькая и почти пустая. Только кровать, стол и кресло. В кресле сидит Эми. Ей уже пятнадцать, но она так и не выросла. И за последний год как будто стала еще меньше. Она не оборачивается, когда я вхожу, но это ничего. Ей и не нужно оборачиваться.

Говорят, она не в себе. Может, ее отправят в сумасшедший дом, если ей не станет лучше. Жаль: я привык считать ее частью приюта.

Я открываю рот, чтобы сказать что-то на прощание, но ничего не приходит в голову. Я все вспоминаю и вспоминаю тот день, когда нашел Мистера Джинглза. Как будто это было вчера.



Глава 2.

Идет дождь, и миссис Коул собирает детей под навесом. Я иду за ними. И тут замечаю его: большой деревянный клоун сидит на скамейке. Колпак в красно-белую полоску намертво приклеен к голове и насквозь промок. Широченная улыбка, нарисованная от уха до уха, потрескалась - краска на лице уже начала облезать.

И все равно, он такой яркий, заметный - не может быть, что кто-то взял и просто бросил его или забыл. Мне сразу кажется, что это он сам ушел от своих хозяев и уселся на скамейку ждать неведомо чего, потихоньку облезая от сырости.

В парке становится очень тихо и сумрачно. Дождь еле капает, а потом и вовсе перестает. Большие лужи под ногами гладкие, как зеркало.

Всё пропадает: не слышно ни привычных уличных звуков, ни карканья ворон, ни голоса миссис Коул. Только колокольчик на красно-белом колпаке чуть слышно позвякивает, когда на него падает случайная капля, сорвавшаяся с ветки.

Я быстро оглядываюсь и поднимаю Мистера Джинглза со скамейки. Он отлично умещается у меня подмышкой, будто я всегда его так носил.

- Томми! Томми! - теперь я слышу, как миссис Коул зовет меня. Кажется, она и в самом деле волнуется.

Когда она находит меня, то вздыхает с облегчением. Потом неодобрительно качает головой.

- Что это у тебя? - спрашивает она.

- Это Мистер Джинглз, - говорю я, - я нашел его.

Она окидывает деревянного клоуна равнодушным взглядом.

- Бог мой, да он весь мокрый. И ты тоже — хоть отжимай! Ты почему не спрятался от дождя? - спрашивает она почти заботливо. Но тут же отвлекается на чье-то нытье и отворачивается, не дожидаясь ответа.

Мы идем домой, и я думаю про себя: как хорошо, что нас много, и миссис Коул занята.

Слишком занята, чтобы заметить, что у клоуна нет одной ноги.



Глава 3.

А вот Эми замечает всё. Эми Бенсон, все зовут ее "Малышка Эми". Это потому, что хотя ей четырнадцать, она очень маленького роста. Говорят, что она, наверное, больше уже не вырастет. Но это даже хорошо - так мне видней её глаза. Они необыкновенные: спокойные, голубые, как вода, в которой отражается весеннее небо после дождя. И они видят все. Она всегда смотрит на меня. Только на меня.

И мне это нравится. Нравится думать, что этот взгляд принадлежит мне. Точно как Мистер Джинглз.

- Привет, Том, - говорит она и ерошит мне волосы. Похоже, ей не противно, что они мокрые. - Как прогулка?

- Хорошо, - отвечаю я. Я хочу что-нибудь добавить, но не знаю что, и просто стою молча, неловко переминаясь с ноги на ногу.

- Нашел нового друга? - спрашивает Эми. Я теряюсь, почти оглядываюсь посмотреть, о ком это она, и тут понимаю: о Мистере Джинглзе.

- Да.

- У него ноги нет, - говорит она без всякого осуждения и чуть заметно улыбается.

У меня сжимается горло.

- Я знаю, - слова даются с трудом.

- Я могу починить его. Давай я сделаю ногу, и будет как новенький. Если хочешь.

У меня в груди что-то щекочет и жжётся. Чувство незнакомое и неприятное. "Не хочу!"- думаю я.

- Да, - слышу я свой голос, - хочу.

Я так и не говорю ей, что принес отломанную ногу с собой. Добравшись до мальчиковой спальни, я прячу ногу под матрасом.

Когда я ложусь спать, то кладу Мистера Джиглза рядом. Он все еще мокрый, и вода просачивается на простыни, но мне все равно. Главное - что он мой.

Мой, как взгляд Малышки Эми.




Глава 4.

А наутро выясняется, что снова заболел кролик Билли Стаббса. Дурацкая тварь все время болеет, и Малышка Эми каждый раз возится с ним, пытается накормить. Не хочу этого видеть. Я думаю про Мистера Джинглза, который остался один в спальне. Надо пойти проверить — может, он уже высох.

Малышка Эми весь день тратит на кролика, Билли весь день ноет и хлюпает носом. Ей не до меня, она на меня даже не смотрит. От этого внутри становится пусто. Но не совсем - теперь у меня есть Мистер Джинглз.

Под вечер я тайком пробираюсь навестить его. Он и в самом деле почти высох, и лежит, как я его оставил утром - на кровати, лицом вниз. Я сажусь рядом с ним.

- Ненавижу приют, - тихо говорю я. - Не хочу здесь больше жить.

Мистер Джинглз молчит, но мне почему-то вдруг кажется, что он смеется надо мной. Я кладу ладонь ему на шею. И одно мгновение раздумываю, как сильно надо надавить, чтобы она сломалась.

- Я найду другой дом, - говорю я ему. - Если будешь себя хорошо вести, возьму тебя с собой. Будешь? - Он, конечно, не отвечает. - Куда ты денешься. Ты теперь мой.

Я еще крепче сжимаю деревянную шею. Бубенчик на колпаке позвякивает.

После уроков я не вижу ни Малышки Эми, ни Билли Стаббса, ни его кролика. Зато мне удается подслушать, как миссис Коул говорит миссис Уотсон:

- Одна морока с этим кроликом. Посмотришь, как он мается - удавиться хочется. Или чтобы он удавился.

Что-то срывается у меня внутри, какая-то невидимая пружина, и я начинаю смеяться. Миссис Уотсон уходит. Миссис Коул смотрит на меня - сперва сердито, а потом испуганно, но мне все равно. Я смеюсь, смеюсь, смеюсь, и не могу остановиться. Как будто ничего смешнее в жизни не слышал. Я представляю себе картинку - это - так - легко.

Когда я ложусь спать, то замечаю, что у Мистера Джинглза с лица облезла вся краска. Теперь оно совсем пустое. Ни улыбки. Ни носа. Ни глаз. Ничего.

Ну и пусть. Мне так даже больше нравится. А может, я нарисую ему новые глаза. Темно-голубые, как отражение неба в весенних лужах.


Глава 5.

За завтраком я замечаю, что миссис Коул очень бледная. От нее пахнет джином. У Билли Стаббса лицо зареванное - его кролик сбежал и так и не нашелся. Малышка Эми пытается утешить Билли, а он всё ноет и ноет.

Миссис Коул смотрит на меня. И Малышка Эми тоже смотрит, а я делаю вид, что не замечаю. Она была моя, пока дурацкий кролик не заболел и не сбежал. Теперь все кончилось. Мне плохо - не могу видеть то, что раньше было моим, а стало - чьё-то еще. Каждый раз, когда она улыбается мне, такое чувство, что у меня внутри вот-вот что-то взорвется.

Днем все снова ищут кролика. Я хочу вернуться в спальню, к Мистеру Джинглзу, но дверь заперта. Ненавижу, когда они запирают дверь. Здесь нет ничего моего. Сейчас кажется, что даже Мистер Джинглз не принадлежит мне по-настоящему, ведь я не могу до него добраться.
Никто не замечает, когда я потихоньку ухожу. Прячусь ото всех в большой пустой комнате. Раньше, пока крыша не стала протекать, здесь была кладовая. Сейчас здесь нет ничего - только заплесневелые стены, по которым ручейками стекает вода, и потолочные балки, заросшие паутиной. Я сижу, обняв колени и закрыв глаза.

И представляю, как паутина начинает шевелиться, нити вытягиваются, извиваются, переплетаются одна с другой, и вот они превращаются в веревку. Веревку с петлей.

Я чувствую, как в комнате становится темно. Темно и тихо. Не хочу открывать глаза, не хочу видеть пыль и паутину. То, что я представляю, гораздо лучше. Я представляю, как кролик, маленькая хилая тварь, забегает в комнату и бежит по стене — на самом деле так кролики не бегают. Вот он добирается до потолочной балки, пробегает по ней к центру комнаты, и прыгает вниз - прямо в петлю, которая затягивается на его шее.

От этой картинки мне становится не по себе. Я боюсь думать о смерти. Миссис Коул говорит, что умирать не страшно: если ты был хорошим человеком, то попадешь на небеса. Я не очень-то ей верю. По-моему, смерть - это самое ужасное на свете. Это как потерять все сразу, и оказаться где-то, где у тебя нет ничего своего.

Я сижу с закрытыми глазами и представляю, как веревка, свисающая с балки, раскачивается туда-сюда, медленно-медленно, как огромный маятник. Только вместо диска - кролик в петле. Вперед-назад, снова и снова, в полной тишине.

Тишина длится долго, а потом кто-то кричит. Я открываю глаза и смотрю наверх. На балках больше нет паутины. Только веревка, которой там раньше не было, и в петле висит мертвый кролик.



Глава 6.

Я замираю. Похоже, миссис Коул по-настоящему рассердилась. Мне кажется, что она меня вот-вот ударит. Она шевелит побелевшими губами, но ничего не слышно, кроме одного слова:

- Ты... ты!..

Я смотрю ей в глаза. Они потускнели от страха.

- Как ты мог! - выговаривает она дрожащим голосом, а на щеках появляются красные пятна. Как старая краска на лице у клоуна.

- Но миссис Коул, это не он, - у малышки Эми голос тоже дрожит, но она говорит тихо и спокойно. - Сами подумайте, он не мог этого сделать!

- Так что, кролик сам забрался на балку и спрыгнул с петлей на шее? - кричит миссис Коул.

- Нет конечно. Я не это хотела сказать. Просто Том никак не мог этого сделать. Ребенку туда тоже не забраться.

- Значит, он придумал способ! Ему место в сумасшедшем доме!

- Неправда, - все так же спокойно возражает Эми. - Он не виноват. Он этого не делал. Не мог сделать.

И она смотрит на меня.

Потом миссис Коул еще что-то говорит, а Эми что-то отвечает, но я их больше не слышу. Я все смотрю на Эми. За эти два дня я почти забыл, какие синие у нее глаза. Такая спокойная синева - можно утонуть, не боясь умереть.

- Пойду попрошу сторожа, чтобы он убрал это, - наконец говорит миссис Коул. - И не вздумайте рассказать Билли Стаббсу, что произошло - он и так не в себе.

Она уходит, хлопнув дверью.

- Том? - мягко спрашивает Эми. - Том, как ты?

- Не знаю.

- Ты нашел кролика повешенным, когда пришел сюда?

- Я не знаю!

- Ты помнишь, что случилось?

- Я не знаю, что случилось!

Теперь мне становится страшно, очень страшно. Она хочет знать правду, а я не знаю, что сказать. Я только знаю, что не хочу в сумасшедший дом, не хочу, чтобы она меня бросила.

- Я не знаю, не знаю, не знаю!

- Тише, Том, - она опускается на колени рядом со мной и кладет руки мне на плечи. - Успокойся. Ничего страшного. Ты не виноват. Не виноват.

У нее худые руки - видна каждая косточка. Но она держит меня очень крепко. И я сразу успокаиваюсь.

- Не бойся, Том, - говорит она. - Я понимаю: от такого зрелища кто угодно испугается. Но смерти бояться не надо.

- А ты не боишься? - спрашиваю я.

- Нет, родной. Нам и так мало отпущено — зачем же еще все время бояться смерти?

- А чего ты боишься?

Она не отвечает. Только в глазах мелькает какая-то тень - промелькнула и исчезла. .

- Пойдем отсюда, - говорит она, встает и берет меня за руку.

Я смотрю на тонкие пальцы и думаю, что если сжать их чуть-чуть сильнее, они сломаются.

Хорошо, что она снова моя.




Глава 7.

Моя, моя, моя.

Теперь все правильно - она все время рядом. Мы вместе с самого утра, держимся за руки, когда идем на прогулку, она даже приходит вечером, чтобы подоткнуть мне одеяло, гладит по волосам. Иногда перед тем как заснуть, я беру ее за руку и не отпускаю, и она сидит на краю постели, пока я не засну. Жалко, что она уходит, когда я засыпаю. Я не хочу, чтобы она уходила. Хочу оставить ее себе, как Мистера Джинглза, который всегда лежит рядом с подушкой. Я знаю, что не могу - она не Мистер Джинглз. Иногда я думаю, а что если бы она была такая, как он, без ноги, или без лица - может, тогда она была бы совсем моя?

Наступает лето, идут теплые дожди. Я слышу, как миссис Коул говорит кому-то, что нас повезут за город, как в прошлом году.

Через час Эми находит меня в старой кладовой, где месяц назад умер кролик. Я сижу, уставившись на потолочные балки. Я не хочу никуда ехать.

- Вот ты где, Том, - говорит она. - Что ты тут делаешь?

- Ничего.

- Ты слышал - вы поедете за город!

- Я не хочу, - отвечаю я, - мне там не нравится!

- Почему?

Я молчу. Горло сжимается, и трудно дышать. Как будто у меня на шее веревка. И кто-то сильнее и больше меня все тянет за эту веревку - тащит меня на уроки, обратно в спальню, в парк, за город... И с каждым рывком петля затягивается все туже и туже.

- Они запрут Мистера Джинглза в спальне. Не дадут мне взять его с собой. А он мой...

- Но ведь он будет здесь, когда ты вернешься, - говорит Эми и добавляет, пытаясь меня утешить, - так даже лучше, правда?

- Нет! - я уже кричу, но мне все равно, - Он мой! И должен быть со мной! И...

Эми не обижается. И совсем не злится. Наоборот, она сама спрашивает:

- И что, родной?

- И тебя там не будет! - вырывается у меня. На мгновение мне становится страшно, как будто я выболтал страшную тайну, что-то такое, что ни за что нельзя говорить. Но Эми только качает головой.

- В этом году я поеду с вами, - говорит она и обнимает меня.

Я обнимаю ее в ответ и кладу голову ей на плечо. Оно худенькое, я виском чувствую выпирающую косточку. Но оно мое, она вся моя, и я не обменял бы ее ни на что на свете.

Весь оставшийся день мне кажется, что я не хожу, а летаю.



Глава 8.

Вечером, прямо перед отбоем, я подслушиваю, как Эми разговаривает с миссис Коул. Вернее, наоборот: это миссис Коул говорит, не закрывая рта, и я слышу только ее голос. Новый воспитанник. Деннис Бишоп. Мочится в постель. Совсем маленький, только шесть лет. Ты ведь позаботишься о нем? Такой славный мальчик.

Потом я слышу голос Эми. Она говорит «Да, конечно». И потом я не слышу больше ничего. У меня звенит в ушах. Ощущение полета исчезло. Ноги как будто налились свинцом, идти тяжело. Но я иду — и звон в ушах все громче и громче. Я вижу их — Эми, миссис Коул и мерзкий гаденыш, которого они зовут Деннисом. Это все из-за него, думаю я. Из-за него Эми больше не моя.

Я улыбаюсь ему. Он напуган. Делает шаг назад.

Миссис Коул не смотрит на меня, но все равно я должен быть осторожен.

Я подаю Деннису руку.

- Привет. Меня зовут Том.

Он вздрагивает от неожиданности, потом неуверенно улыбается и жмет мне руку. Пожатие совсем слабое. Мне хочется, чтобы он прямо сейчас сделал что-нибудь. Что-нибудь отвратительное, чтобы Эми не захотела о нем заботиться. Хочу, чтобы он описался, сию секунду.

Звон в ушах стихает. Вообще не слышно ничего — в холле тихо и темно, темнее, чем было минуту назад. Я крепко сжимаю его руку, еще крепче. Интересно, как сильно надо сжать, чтобы сломались пальцы. Наверное, только немного сильнее. Он и в самом деле очень маленький и слабый.

Тишина длится еще чуть-чуть, а потом я слышу, как миссис Коул кричит на меня.

- Отпусти его! Отпусти сию секунду! Что ж ты делаешь, гадкий, мерзкий мальчишка!..

Я разжимаю пальцы, и Деннис отшатывается от меня. На брюках у него расплывается темное пятно, по ноге на пол стекает отвратительный ручеек.

- Что ты с ним сделал? - кричит миссис Коул. - Ты!.. Тебя нельзя пускать к другим детям, от тебя всегда...

Эми не смотрит на меня. Ее взгляд не отрывается от Денниса. Он плачет, глаза опухли и покраснели. Интересно, если плакать долго, не облезет ли лицо? Как у Мистера Джинглза — слезы смоют все, не останется ни улыбки, ни глаз, ни носа? Сколько нужно плакать?

Мысли исчезают, когда Эми уходит и уводит с собой Денниса.

Не могу поверить, что снова потерял ее.

Ночью я закатываю Мистеру Джинглзу рукав. У меня есть гвоздь, и я выцарапываю свои инициалы на деревянной руке. ТР. Том Риддл. Так он будет знать, что он мой. Только мой. Навсегда.


Глава 9.

Утром миссис Коул разговаривает о чем-то с миссис Уотсон. Они думают, что я не слышу. А я слышу, хотя и не все. Кто-то из них произносит мое имя. С отвращением. Как же мне это надоело. Надоело мое имя. Хоть бы меня звали как-нибудь по-другому. Потом я слышу еще отдельные фразы: сумасшедший дом, проконсультироваться с врачом, нельзя оставлять в приюте. Я так и знал. Так и знал. Мне здесь не нравится, но еще больше не нравится, как они затягивают петлю на моей шее и тащат, куда им вздумается. Наверное, они постараются провернуть все по-тихому. Запрут спальню и даже не дадут забрать Мистер Джинглза. А когда меня увезут, они сожгут его или выбросят.

Я тут же пробираюсь обратно в спальню и хватаю Мистера Джинглза.

- Мы убежим, - говорю я ему. - Я возьму тебя с собой. Найду тебе безопасное место и спрячу, чтобы тебя никто не нашел. А когда вырасту, то вернусь за тобой, хорошо?

Если бы Мистер Джинглз мог, он бы улыбнулся. Он согласен на все. Не то что Эми. Он мой.

Сбежать оказывается до смешного просто. Я представляю, что сторож просто забыл закрыть ворота и ушел куда-то, и так оно и происходит. Я задумываюсь, я ли это его заставил, или мне просто повезло. Потом выкидываю эти мысли из головы, тихонько выхожу за ворота и бегу.

На улице все просто. Нужно только смотреть перед собой. Не под ноги, а то прохожие подумают, что ты что-то скрываешь. И не на людей — а то кто-нибудь может тебя заметить.

Как и в прошлый раз, в парке очень тихо. Я мечусь по дорожкам, пытаюсь найти безопасное убежище для Мистера Джинглза. Замечаю большое дерево. Мне так хочется, чтобы в нем было дупло. Я прямо вижу это дупло: темное, глубокое, Мистер Джинглз в него легко поместится. Когда я подхожу к дереву, я замираю, потому что в нем действительно есть дупло, точь-в-точь, как я представлял.

Странно. То ли я знаю наперед, что случится, то ли сам делаю так, чтобы оно случилось. А может, ни то, ни другое. Может, мне просто везет.

Я поднимаю Мистера Джинглза повыше и смотрю в его пустое лицо.

- Это твой новый дом. Ты жди меня здесь. Никуда не уходи, - говорю я ему.

Тихонько звякает бубенчик.

Я уже укладываю его в дупло, когда слышу голос Малышки Эми.

Она зовет меня, я слышу свое имя.



Глава 10.

Мне должно быть все равно. Но мне не все равно. Она кричит, голос срывается, как будто она плачет, и мне тут же кажется, что все будет хорошо. Я не кладу Мистера Джинглза в дупло. Я беру его с собой и иду к ней.

Когда я нахожу ее, она и в самом деле плачет. И ничего не говорит, просто крепко-крепко обнимает меня.

- Почему ты сбежал? - наконец спрашивает она дрожащим голосом. - Дурачок. Я так испугалась.

Я отталкиваю ее.

- Тебе-то что? - кричу я в ответ. - У тебя теперь есть Деннис Бишоп. Иди играй с ним. Ты мне не нужна!

Она не пытается обнять меня снова, просто улыбается сквозь слезы.

- Но ты мне нужен. Люди нужны друг другу, Том. Так уж жизнь устроена.

- Я тебе не верю.

Несколько секунд мы молча смотрим друг на друга. Потом она протягивает мне руку.

- Давай возвращаться, родной.

- Не называй меня так! Я не вернусь, и ты меня не заставишь!

- Почему?

- Потому что они позовут врача, и он заберет меня в сумасшедший дом, и я даже не смогу взять с собой Мистера Джинглза! - слова выскакивают сами собой.

- Никто не собирается забирать тебя в сумасшедший дом. Честное слово. Я говорила с доктором, рассказала ему, что ты хороший мальчик. Он просто поговорит с тобой, задаст несколько вопросов. Не переживай.

- Миссис Коул хочет, чтобы я уехал.

- Она тебя просто не знает. А я знаю.

- Что если они заберут меня? Что тогда? У меня не будет Мистера Джинглза. И тебя не будет.

Она смотрит мне в лицо. Глаза у нее темно-темно-синие.

- Том, - говорит она очень серьезно. - Если тебя заберут, я обязательно дам тебе Мистера Джинглза. Ты возьмешь его с собой. А я буду навещать тебя часто-часто. Так часто, как смогу, обещаю.

Я перевожу дыхание — я вроде и не дышал все это время. Может, не все еще потеряно. Может, у меня еще осталось что-то по-настоящему свое.

- Обещаешь? - повторяю я за ней.

- Ну конечно. Мы же друзья. Ты — мой друг, а я — твой.

Ну вот! Она сама сказала! Она моя. Она сказала так сама.

Мы идем обратно в приют.




Глава 11.

Доктор оказывается совсем не страшным. Мы просто разговариваем.

- Как дела, Том? - спрашивает он.

- Спасибо, хорошо, - говорю я в ответ. Я знаю, что надо быть очень осторожным. Я улыбаюсь.

Он задает вопросы, я отвечаю, глядя ему в глаза, как делают взрослые. Ему, похоже, это нравится. Отвечать легко — каждый раз я точно знаю, что надо сказать. Как будто угадываю правильные ответы. А может, мне просто опять везет.

Но в конце концов он доходит до вопроса с подвохом.

- Ты кого-нибудь любишь, Том?

Я хмурю брови. Я знаю, что должен сказать «Да, люблю», но мне не нравится это слово. Неважно, так надо. Если не хочу попасть в сумасшедший дом.

- Да.

- Кого ты любишь?

- Мистера Джинглза. И Эми.

- Расскажи мне про Мистера Джинглза.

- Это моя игрушка. Клоун. У него нет ноги. Он старый.

- Почему ты его любишь?

- Ночью он спит со мной.

- А что это значит для тебя - любить?

- Я хочу, чтобы он всегда был со мной.

- Ну хорошо. Надеюсь, у тебя все будет хорошо, Том.

Он жмет мне руку, как взрослому, но смотрит мимо меня. У него усталый взгляд. Как будто ему когда-то нравилось играть со сломанными игрушками, но он их повидал так много, что уже не может сказать, какая сломанная, а какая — нет.

Он выходит из комнаты, и я слышу, как он говорит миссис Коул, что со мной все в порядке. Она пытается спорить, но он уходит.

Я счастлив. Все вышло по моему. Мистер Джинглз и Эми по-прежнему со мной.

И поездка за город будет замечательная. Я точно знаю.


Глава 12.

Нас везут к морю.

На берегу ветрено, и бубенчик Мистера Джинглза жалобно звенит.

Вокруг — зеленая трава. Никакого пляжа, травяной холм просто обрывается, и к морю не спуститься — обрыв крутой и высокий. Смотреть, как волны разбиваются о черные камни далеко внизу, страшновато.

Все дурачатся, бегают по траве, гоняются друг за другом. Я тоже убегаю и возвращаюсь, и еще раз, и еще. И моя Эми каждый раз улыбается мне. Синие глаза спокойны, как летнее небо без единого облачка.

Миссис Коул — она как будто держит меня на месте, как веревкой, и петля все туже затягивается у меня на шее. Моя Эми — совсем другое дело. От ее улыбки я лечу, как воздушный змей. Лечу и не боюсь потеряться — ведь Эми держит леску. Я бегу вдоль обрыва, и мне кажется, я чувствую, как она зовет меня. И сразу возвращаюсь. И она каждый раз обнимает меня. И не ругает за то, что я убежал.

Наконец я устаю и ложусь в траву рядом с Эми. Она смеется и ерошит мне волосы. А потом обнимает.

У меня под головой — ее рука, Мистер Джинглз у меня под боком. Я чувствую, что засыпаю. Я счастлив. Думаю, я никогда в жизни не был так счастлив. Мы лежим вместе на траве, и дышим в такт, и в мире нет ничего лучше, чем посто лежать на солнце, и чтобы все моё было рядом.

Море гудит под обрывом, стрекозы режут воздух блестящими крыльями. Но все равно наше дыхание — мое и ее — громче. Во всяком случае, для меня.

А потом мне кажется, что я слышу что-то еще. Чье-то еще дыхание, громкое и неровное. Совсем рядом. Приподнимаюсь на локте и вижу. С другой стороны от Эми — мерзкий гаденыш Деннис Бишоп. Прижимается к ней, а она обнимает его одной рукой.

Зачем он здесь? Эми слишком маленькая, ее не хватит на нас двоих. Она должна быть только моей. Но он здесь, значит, так ей хочется. Значит, она врала мне все это время. Она не моя. Никогда не была моей.

Я встаю, поднимаю Мистера Джинглза и иду прочь. Подальше от них. Далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть.

Внутри у меня — большая пустота, и с каждым шагом она становится все больше. Как будто я — старое дерево с дуплом, и дупло растет, растет, и скоро от дерева ничего не останется, так, одна кора, но оно все еще стоит, неизвестно зачем.

Я иду и думаю, каково оно там, внизу, у подножья обрыва, где волны бьются о большую скалу и камни поменьше вокруг нее. Вот бы спуститься туда... Мне тут же представляется лестница с перилами— деревянная, массивная, ведущая прямо вниз, вдоль отвесного обрыва. До самого низа. И если спуститься до конца, то вода отступит.

Вдруг воздух вокруг темнеет. Как будто туча закрыла солнце, и я оказался в ее тени. Я смотрю в небо. На нем — ни облачка.

Очень тихо. Я больше не слышу никого и ничего.

Медленно-медленно подхожу к краю обрыва.

И вижу лестницу — точно такую, как я представлял.

Она ведет к подножью обрыва.



Глава 13.

Я стою, глядя на лестницу, и пытаюсь понять, что же такое происходит. Это я сделал так, что она появилась? Или она всегда была? Кто знает. Может быть, это я ее сделал. Но если это — я, то значит, все остальное — тоже. Я заставил кролика прыгнуть в петлю, я испугал Денниса так что он описался.

Я, это все я. Это все из-за меня. Миссис Коул кое в чем права: мне не место рядом с ними. Я на самом деле не такой. Я могу то, чего не могут другие. От этой мысли на душе тревожно. И приятно. Приятнее, чем когда я обнимаю Эми, даже приятнее, чем когда мне кажется, что я летаю. Приятнее, чем держать на руках Мистера Джинглза. А я все еще держу его, и нам все еще хорошо вдвоем.

Вот так, с Мистером Джингзом на руках, я начинаю спускаться по лестнице.

Не слышно ни звука. Ступеньки не скрипят и бубенчик мистера Джинглза не звенит даже когда ветер треплет колпак. Только тишина и небо над обрывом и вода внизу — так далеко внизу, что страшно смотреть.

И я не смотрю. Я просто иду вниз — шаг за шагом.

Когда я добираюсь до конца лестницы, то вижу, что вода отступила, точь-в-точь, как я и представлял.

Огромные камни влажно блестят на солнце. Я спрыгиваю с последней ступеньки и увязаю в мокром песке. Все еще стоит тишина. И мне это нравится.

Я смотрю наверх. Отвесный темный обрыв, и где-то там наверху — Эми и Деннис Бишоп. Но мне все равно. Они там, а я — здесь.

Песок засасывает ноги, тяжелые валики спутанных водорослей путаются под ногами. Я пинаю их, отбрасываю в сторону и продолжаю идти. Обхожу валуны, торчащие из песка. Еще несколько минут назад они были покрыты пенящейся водой.

Теперь я вижу основание обрыва, и в нем — большую дыру и туннель, ведущий куда-то в глубину. Из тоннеля накатывают темнота и тишина. Я захожу в него, не оглядываясь.

И гадаю, куда же делась вода.

Гадаю, куда ведет тоннель.




Глава 14.

В туннеле пахнет солью. С каждым шагом становится все темнее и темнее, но я постепенно привыкаю к темноте. Мне даже фонарик не нужен, я и так вижу всё. Что мне нужно — так это мое собственное место, тихое и темное. Похожее на то, что я чувствую, когда что-то происходит так, как я хочу. Если я найду такое место, то останусь там навсегда.

Тоннель заканчивается большой, темной и сырой пещерой. Как же здесь тихо. Тишина такая плотная, что звуки, наверное, вязнут в ней и умирают, как мухи в паутине. И темнота тоже вязкая, как сгустившаяся ночь, которая будет длиться и длиться — вечно.

В центре пещеры — озеро. Где-то снаружи сердито шумит море, волны яростно бьются о берег, разлетаются в пену. В озере вода спокойная, гладкая. Мне даже жалко нарушать это спокойствие, коснувшись воды.

Я сажусь на землю, недалеко от озера, и поворачиваю Мистера Джинглза лицом к себе.

- Я понял. Она врала мне. Обо всем, - говорю я ему. - Говорила, что я ее друг, а она — мой, но она точно врала. Я знаю, он ей больше нравится.

Мистер Джинглз молчит. В темноте безглазое, безротое лицо кажется черным и гладким.

Мне больно без Эми.

Все опять как раньше — как будто на свете нет ничего моего, как будто у меня могут всё отобрать. Просто взять и отобрать.

- Никому тебя не отдам, - шепотом говорю я Мистеру Джинглзу. - Ни за что. Спрячу тебя тут. А потом я однажды вернусь за тобой. Когда стану сильным. Чтобы у меня никто ничего не смог отобрать. Ты только подожди.

Я поднимаюсь на ноги и медленно подхожу к озеру.

И так же медленно опускаю Мистера Джинглза в воду. Он лежит на воде, лицом вверх и как будто смотрит на меня.

Там хорошо, - говорю я. - Спокойно и тихо. Тебе понравится.

Я не хочу, чтобы он плавал по озеру, как какой-нибудь обломок. Хочу, чтобы он лежал на дне.

По озеру идет рябь, и вода пропускает Мистера Джинглза. Тишина сгущается, и он опускается на дно, в черную глубину. Рябь быстро проходит, и озеро снова спокойно и неподвижно.

Мистера Джинглза не будет рядом, но теперь он по-настоящему мой, потому что никто не сможет его отобрать. Мне на секунду кажется, что я вижу его безглазое лицо, как будто он смотрит на меня из глубины. И еще на секунду мне хочется, чтобы это было лицо Эми, чтобы она лежала, уставившись на меня сквозь воду.

Стоит мне подумать об Эми, как я слышу ее голос. Неуверенный, испуганный. Похоже, она плачет и задыхается, как после бега.

И она зовет меня по имени, снова и снова.

- Том, - кричит она. - Том!



Глава 15.

Мне и хочется, и не хочется, чтобы она нашла меня. Не хочу больше этого ощущения полета — нет ничего хуже, чем потерять его еще раз. Просто хочу быть там, где темно и тихо. Навсегда. И не терять больше ничего.

Ее голос — все ближе и ближе. Не могу встать и пойти ей навстречу, не могу спрятаться. Просто сижу и жду.

Похоже, у нее с собой фонарик — в пещеру пробирается тоненький лучик света, пляшет по воде. Отвратительный, яркий, назойливый свет. Ему здесь не место — нельзя беспокоить озеро. Нельзя.

- Том!

Я не отвечаю.

Я не отвечаю, но она все равно находит меня. И молча поднимает с земли, и крепко обнимает. Фонарик у нее в руке врезается в спину. Но мне все равно хорошо.

Мы стоим так целую вечность, обнявшись посреди вечной ночи, и она плачет.

- Я так испугалась. Том, пожалуйста, не убегай так больше. Пожалуйста. Не пугай меня так.

Я молчу, и она постепенно затихает. Потом вытирает мне слезы, все еще обнимая одной рукой за плечи.

- С тобой все в порядке? - спрашивает она.

- Да.

- Том... Почему?

Я не отвечаю. Она направляет луч фонарика на озера, и я морщусь от того, как уродливый белый свет дырявит гладкую черноту.

- Ты уронил Мистера Джинглза. Давай я достану. - Ее голос звучит почти совсем спокойно.

Она делает шаг к озеру, и я хватаю ее за рукав.

- Нет. Не трогай воду. Ей не нравится, когда ее трогают.

- Но Мистер Джинглз...

- Ты ему не нужна. Оставь его в покое.

- Ты больше не хочешь с ним играть?

- Хочу. - Я смотрю ей прямо в глаза. - Он мой. Я просто не хочу, чтобы ты его спасала. Или чинила. Ему это не надо.

- Том...

- Не трогай его!

Она растерянно кивает и опускает руку с фонариком.

- Но Том... Разве тебе не хочется играть с целой игрушкой — это ведь лучше, что со сломанной?

- Мне нравится так. Это я отломал ногу, когда нашел его. - Слова выскакивают прежде, чем я успеваю подумать. Может как раз из-за этого я и окажусь в сумасшедшем доме. Все равно. Я хочу, чтобы она поняла.

- Я отломал ее, чтобы он не убежал. Чтобы остался со мной. Чтобы он был мой.

Ее лицо плохо видно в темноте. Похоже, она расстроена, но не удивлена. Глаза кажутся почти черными, но взгляд все такой же спокойный. Спокойный, как подземное озеро.

- Я знаю, Том, - мягко говорит она. - Я догадалась.

Я не знаю, что ответить. Она протягивает руки.

- Это ничего, родной, - говорит она. - Иди ко мне.

Я иду целую вечность. И наконец она обнимает меня. Мне так спокойно — я как воздушный змей, который пролетал целый день и теперь отдыхает, лежа на земле.

- Ничего, родной. Но знаешь — это не обязательно. Не бойся, что друзья убегут от тебя. Настоящие друзья не бросают.

Я утыкаюсь носом ей в плечо. От нее пахнет солнцем и солью.

- А ты... Ты настоящий друг? - осторожно спрашиваю я.

- Ну конечно. С чего ты решил, что нет?

Я вспоминаю уродца Денниса Бишопа, как он жался к ней, а потом решаю, что это не важно. Не важно, это все была ошибка. Ведь она здесь, она бросила его и пришла за мной.

- Ни с чего, - говорю я. - Ни с чего.

- Ну и хорошо.

- Ты не расскажешь миссис Коул про Мистера Джинглза? - на всякий случай спрашиваю я.

- Конечно нет. Настоящие друзья всегда хранят секреты.

- Хорошо.

Она все еще обнимает меня. Гладит по волосам.

- Пойдем. Надо выбираться отсюда, пока не наступил прилив.

Я почти говорю ей, что прилива не будет, что это я заставил воду отступить, но потом передумываю.

- Ладно, - говорю я вместо этого. - Я только заберу Мистера Джинглза.

- Давай.

- А... - я запинаюсь, но быстро продолжаю, пока не передумал. - Когда мы вернемся, ты починишь ему ногу?

Она счастливо вздыхает.

- С удовольствием.

Я возвращаюсь к озеру — это всего несколько шагов — и всматриваюсь в темную гладкую поверхность. Мистер Джинглз находится быстро, и я вытаскиваю его из воды. Он мокрый и скользкий, но мне все равно. Я обнимаю его, очень крепко. Как будто нашел что-то, даже не зная, что потерял.

А потом я слышу какой-то посторонний звук. Слабый, мерзкий, гнусавый от слез голос. Он зовет Эми. И гадкие частые шаги.

Деннис Бишоп.

И что он здесь забыл?



Глава 16.

Эми тоже слышит, и у нее меняется лицо. Теперь оно испуганное, ну или мне так кажется. Забавно, она не испугалась мертвого кролика, и темноты не испугалась, а вот сейчас она боится. Мне это нравится, не знаю почему.

Деннис рысью вбегает в пещеру — Эми не успевает даже с места сойти. Спотыкаясь о камни, подбегает к ней и врезается головой ей в плечо.

- Я думал, с тобой что-то случилось, - плаксиво говорит он. Она обнимает его за плечи, и гладит по голове, и каждый раз, когда тонкая рука касается волос, я чувствую, как у меня внутри все завязывается узлом.

- Все хорошо, родной. Все хорошо, - говорит Эми. Она берет его лицо в ладони, заставляет поднять голову. - Ничего страшного. Все в порядке, видишь?

- Вижу, - всхлипывает он чуть слышно.

Потом оборачивается и смотрит на меня. В темноте почти не видно лица, но мне кажется, что он все равно боится. Как Эми.

«И правильно», - думаю я. Пусть боятся. Они здесь чужие. Это моя пещера. Моя. И все здесь моё: камни на земле, озеро, темнота и тишина. И море, шумящее где-то снаружи, тоже мое, и Мистер Джинглз, и Эми... Эми тоже должна быть моей.

- Скажи ему, чтобы он ушел, - говорю ей, глядя в глаза. - Пусть уходит.

- Мы уйдем все вместе, - отвечает она и протягивает мне руку. Я смотрю на маленькую ладошку, на тонкие пальцы. Они только что прикасались к волосам Денниса Бишопа. Какая гадость. Не хочу ее трогать.

- Том, что не так?

- Ты врала мне. - Наконец-то всё неотвязное, жгучее превращается в слова. Наконец-то она услышит и поймет. - Ты сказала, что ты мой друг. Вранье. Ты — его.

- Том, - говорит она, - ты ошибаешься. Я правда твой друг. Друзья... Просто так устроены. Их может быть много.

- Нет, не может! - я кричу так громко, что Деннис вздрагивает и отступает. - Не может. Ты или моя, или его! Я тебя не отдам!

- Том!..

- Скажи ему уйти, или я сам его заставлю!

- Я не хочу, чтобы он шел по лестнице один. Это опасно.

- Мне все равно!

- Он может упасть и разбиться насмерть. Ты же этого не хочешь, правда?

- Мне плевать. Плевать на него, плевать на всё. Я просто хочу, чтобы он ушел, а ты осталась.

- Но Том...

Она говорит, говорит, спорит, обещает, но я больше не слышу. Тишина в пещере огромная и тяжелая, в ней тонет всё, даже голос Эми. Даже звук шагов, когда Деннис Бишоп медленно идет прочь от нас, к озеру.

Точно так, как я хочу.




Глава 17.

А хочу я вот чего: чтобы он шел и шел, пока не дойдет до того места, где вода будет ему по горло. А потом пусть уходит под воду, точно как Мистер Джинглз. Хочу, чтобы Деннис лежал на дне и смотрел на меня сквозь воду. Пусть лежит и смотрит, пока вода не смоет его лицо. Чтобы не осталось ни глаз, ни носа, ни рта, ничего. И вода над ним будет спокойная, гладкая, как зеркало, с чуть заметными тенями, которые скользят по поверхности, не задевая то, что в глубине.

И он делает все так, как я хочу. Бредет по воде, заходит все глубже и глубже — по колено, потом по пояс, потом по плечи. И так и не останавливается. Так правильно. Пусть идет дальше. А Эми — она пусть молчит, и стоит тихо-тихо, не шевелясь.

- Эми, - говорю я ей, - ты лучше помолчи. Я тебя не слушаю.

Фонарик дрожит в ее руке. Уродливые отсветы мечутся по лицу.

- Том, - ей не сойти с места и она может только шепотом спросить: - Что происходит?

- Посмотри на своего друга, Эми, - отвечаю я.

Она мгновенно поворачивается к озеру. И видит, как маленький уродливый мальчишка уходит с каждым шагом все глубже и глубже, без единого звука.

- Тебе надо было отпустить его, пока было можно, - говорю я ей.

Глаза у нее сейчас точь-в-точь как мое озеро — темные, спокойные, только маленькие чуть заметные тени то появляются, то исчезают. Они очень красивые, эти тени. Я знаю, что они такое.

- Я знаю, чего ты боишься, Эми, - говорю я. - Ты боишься, что когда-нибудь не сможешь кого-то спасти. Что будет такая игрушка, которую ты не сможешь починить. Тебе страшно сейчас?

Ее губы дрожат от беззвучного «Да».

- Он умрет, и ты будешь виновата. Не я. Я бы дал ему уйти. А ты не дала. Слишком боялась, что не сможешь спасти его. Это все из-за тебя.

Она медленно качает головой, но в ее глазах проскальзывает тень. Я знаю, что она тоже так думает.

- Знаешь, что бывает, когда берешься чинить то, что не надо? - Я сую ей в руки Мистера Джинглза. Она механически берет его, выпускает фонарик, и тот падает на землю, откатывается в сторону.

- Том, не надо. - У нее такой тихий голос. - Том, пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, только не Деннис, пожалуйста, нет...

Она просит. Умоляет. Это мне нравится. Нравится, какой испуганный у нее голос. От её страха я становлюсь сильнее.



Глава 18.

Эми продолжает умолять, и я чувствую улыбку у себя на губах. О да, это здорово — лучше чем что бы то ни было. Я такого еще никогда не чувствовал — еще никогда не играл в эту игру.

- Хочешь, я остановлю его? - спрашиваю я. - Если очень хочешь, я могу. Но ты должна кое-что сделать взамен. Не сделаешь — он умрет. Согласна, Эми?

- Согласна. - Теперь голос у нее почти спокойный. Она старается быть храброй. У нее не очень получается, но смотреть на это забавно. - Все, что хочешь.

«Все, что хочешь». Ух ты. Мне нравится. Теперь она действительно будет моя.

- Когда мы вернемся, ты не будешь разговаривать с Деннисом Бишопом. Не будешь играть с ним. Близко к нему не подойдешь. Не хочу, чтобы ты к нему прикасалась. Обещаешь?

Она не сразу, но кивает.

- Ты будешь моим другом, и только моим. Больше ничьим. Обещай.

Глаза у нее широко распахиваются, но она снова кивает.

- Ну вот и хорошо.

Мы вместе смотрим на озеро. Деннис Бишоп останавливается, разворачивается и идет к берегу. У Эми вздрагивают плечи, и я слышу вздох облегчения.

- Ах да, - улыбаюсь я. - Еще одно. Подержи Мистера Джингза за меня. Пока Деннис не подойдет. Уронишь Мистера Джинглза, и Деннис умрет. Веришь мне, Эми?

В темноте ее глаза каждутся огромными. Она кивает, и тонкие пальцы еще крепче сжимаются на Мистере Джинглзе.

- Смотри, не урони. Уронишь Мистера Джинглза, и я уроню Денниса. Ты все поняла?

Нет, я вижу, что она не понимает. Не понимает, пока тяжелый от воды деревянный клоун не вспыхивает у нее в руках ярким пламенем.

И тогда Эми кричит.



Глава 19.

Пламя разгорается еще ярче. Желтые язычки пляшут в воздухе, и темнота отступает, но этот свет мне даже нравится. Я сам так захотел. Захотел, чтобы огонь загорелся и горел до тех пор, пока от Мистера Джигнлза не останется ничего. Чтобы он превратился в пригоршню пепла и просыпался у Эми между пальцами. Чтобы пламя лизало ее руки и выжгло память о том, как они касались Денниса Бишопа.

Эми все еще кричит, и это мне тоже нравится. Кричит так громко, что кажется - легкие вот-вот не выдержат. Деннис видит горящую игрушку у нее в руках и тоже начинает кричать. Идет к ней по воде и кричит.

Я жду, когда же Эми выпустит горящего клоуна из рук, но она не выпускает. Ей наверняка хочется бросить его, наверняка это очень больно — держать его. Но она держит, только начинает дрожать, как будто вот-вот упадет.

Я гляжу ей в глаза. Темные, как озеро, только ее озеро покрыто тревожной, болезненной рябью. Я гадаю, что же скрыто за этой рябью, и ее глаза впускают меня посмотреть, что у нее внутри.

Внутри моей Эми оказывается целый мир. Не настоящий, скорее, как рисунок. Вокруг меня — нарисованные люди. Некоторые нарисованы большими, небрежными мазками, некоторые — очень тщательно, во всех подробностях. Некоторые уже начали выцветать, кое-где краска шелушится, как на лице у Мистера Джинглза, когда я нашел его.

Я оглядываюсь по сторонам. Как много людей. Кого-то я знаю, кого-то нет.

- Так вот оно что, - шепчу я в изумлении. - Вот оно что. Это все ненастоящее. Здесь нет ничего настоящего. Ты точно как Мистер Джинглз. Просто раскрашенная игрушка. Только изнутри.

Я узнаю нарисованных миссис Коул, и миссис Уотсон, и Билли Стаббса, и этого гаденыша Денниса Бишопа. И себя. Она нарисовала нас всех. Похоже, она давно начала рисовать людей у себя в голове. Может, ей было страшно остаться одной, и она рисовала их, чтобы они всегда были рядом. А может, она как раз поэтому так любит помогать людям — чтобы их легче было нарисовать.

Это мне не нравится. Совсем. Не нравится видеть себя нарисованным рядом с ними. Раз уж ей так хочется, надо было нарисовать у себя в голове только меня, меня одного.

Я присматриваюсь к одному из них, кому-то незнакомому. Осыпающийся портрет мужчины. Ее отец? Дядя? Еще кто-то? Все равно. Я отдираю краску, и она слезает слой за слоем, большими хлопьями. Портрет постепенно исчезает у нее из головы. Под ним оказывается голая деревянная стена.

Тут становится теплее и теплее. Интересно почему. Наверное, это из-за того, что снаружи Мистер Джинлз все еще горит жарким огнем. Краска на других портретах тоже начинает шелушиться. Теперь ее проще отдирать, она отходит большими пластами. Одни поддаются сразу, с другими приходится повозиться. Неважно. Я никуда не тороплюсь. Это мой мир. Мир Эми — теперь мой.

Ужасно интересно отдирать краску, убирать все эти мерзкие лица со стен. Иногда краска сходит таким большим куском, что на нем умещается два или три человека сразу. А потом...

Потом остается только один портрет. Мой. Это я.

Я смотрю на себя и невольно хмурюсь.

Испуганный мальчик с клоуном в руках — неужели это я? Такой маленький. Такой глупый.

Значит, вот каким она меня нарисовала... Ну ладно. Меня у нее в голове тоже быть не должно. Не хочу, чтобы кто-то видел меня таким. Даже Эми.

Мне не сразу удается его отскоблить, я скребу и скребу краску, у меня из-под ногтей сочится кровь, но он наконец исчезает.

И хорошо. Теперь здесь не осталось ничего. Пустые стены, гладкое дерево. Таким было лицо мистера Джинглза..

Кстати, о Мистере Джинглзе — он уже успел догореть. Превратился в пыль, которая проскальзывает у Эми между пальцев, просыпается на камни у ее ног.

Ее крики стихают. Она стоит не шевелясь, не замечая, что Мистера Джинглза больше нет. А может, ей уже все равно.

Деннис выбрался из воды и с плачем, спотыкаясь, бежит к Эми, зовет ее по имени. Он дрожит и весь дергается. Как марионетка с перепутанными ниточками. А Эми — она вообще не двигается, как будто бы все ниточки у нее пообрывали. Так я их вижу теперь, в темноте пещеры — просто безлицые, безмозглые куклы.

Деннис подбегает к Эми, хватает ее за плечи. Она, похоже, не замечает. Так и стоит неподвижно, уставившись на свои обугленные руки.

Похоже, нам пора. И я уже знаю - когда мы вернемся, никто не догадается, что случилось. Это будет наш маленький секрет, уж я постараюсь. И всякие пустяки, вроде мокрой одежды Денниса или обожженных рук Эми, - мне не помеха.



Глава 20.

Я выхожу из пещеры, не оглядываясь. Я знаю, что Эми и Деннис идут следом, точно так, как я хочу.

Когда мы подходим к лестнице, я пропускаю их вперед. Они поднимаются, не говоря ни слова. Я иду за ними. Ступеньки за моей спиной разваливаются на куски и летят вниз, в воду прилива, хлынувшую на каменистый пляж и внутрь тоннеля.

По мне — так и ладно. Мне эта лестница больше не нужна.

Когда мы наконец возвращаемся к остальным, миссис Коул вне себя от тревоги.

- Что случилось? Где вы были? - спрашивает она у Эми.

Я тоже смотрю на Эми. Ее глаза, раньше такие спокойные и голубые, теперь мутные и пустые. Оказывается, так мне нравится больше. А осознание того, что это я сделал их такими — отдельное удовольствие. Новое, незнакомое удовольствие.

- Мы ходили... в пещеру, - нетвердо отвечает Эми, как будто и сама точно не помнит.

- С Томом, - добавляет Деннис, тоже неуверенно. И делает шаг к Эми. Она отодвигается. Я изо всех сил стараюсь не улыбаться. У Денниса кривится лицо.

- Я... я вроде бы упал в озеро, - говорит он.

- У меня болят руки, - внезапно перебивает его Эми.

Миссис Коул мельком взглядывает на них и качает головой.

- Не глупите. Деннис Бишоп, какое еще озеро, ты даже ботинки не промочил. И у тебя с руками все в порядке, Эми. Не забредайте куда не надо, и все будет хорошо. А ты Том, не вздумай ничего такого затевать. Чтобы там ни случилось, я уверена, это была твоя идея.

Кто-то зовет ее, она отвлекается и уходит. Хорошо, что нас так много, и она
слишком занята. Слишком занята, чтобы хоть что-то заметить.

Я смотрю в упор на Эми и Денниса и улыбаюсь. Да, из людей получаются отличные игрушки.

Еще лучше — когда они сломаны.



Глава 21.

Наконец-то я знаю, что сказать.

- Привет, Эми.

При звуке моего голоса худые плечи чуть вздрагивают, но она не поворачивается. Она теперь почти не разговаривает. Кажется, Эми потерялась в каком-то своем мире и не смогла найти дорогу обратно. Интересно, что это за мир, в котором не осталось никаких картинок. Может, он похож на мою пещеру — темнота и тишина, и тени на воде.

- Я сегодня уезжаю. В школу, где учат волшебству. Представляешь, что я смогу, когда всему выучусь.

Она вдыхает, выдыхает. Дыхание ровное, глубокое, она так и не оборачивается. Я подхожу ближе и встаю у нее за спиной.

- А знаешь, что у меня есть, Эми?

Она сидит молча, не шевелясь.

- Нога Мистера Джинглза, отломанная. Я ее сохранил. Не стал выбрасывать.

У нее сбивается дыхание — совсем чуть-чуть. Но она ничего не отвечает.

- Хочешь, я отдам ее тебе? Мне не жалко. Старые игрушки мне больше не нужны.

Молчание. Ну и ладно. Значит, так тому и быть.

Я беру ее руку, вялую и безжизненную, в свою. И очень осторожно кладу деревяшку ей на ладонь и помогаю сжать пальцы. Самое замечательное в игрушках — то, что их можно бросить, когда наиграешься, и никогда по ним не скучать.

В тишине я выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. Я счастлив и свободен — как будто я воздушный змей, готовый взлететь в ярко-синее летнее небо. Теперь никто не держит леску. Никто не знает, как высоко я взлечу.

~ fin



"Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом"